Черный облачный вихрь над шпилем ЦентрЦитадели стал сбавлять обороты и постепенно рассеиваться. Составляющая его облачная масса, затянутая им за время движения к Армидее начала расползаться по небу. От звездного неба город отделила наичернейшая огромнейшая туча. После того как темный вихрь рассеялся полностью в небе стало видно его создателя — последнего Рыцаря Тьмы из мага Колтоса. Он единственный из девяти темных стальных монстров наделенный крыльями. Своими крыльями он завертел этот черный облачный вихрь, который девять Воинов Тьмы использовали при атаке. Восемь стальных монстров перебиты, он остался один и скрывающий от средств местного ПВО темный вихрь стал больше не нужен. Глядя вниз он видел бушующую битву, к которой решил присоединиться и помочь разрушающим город оборотням. На своих крыльях спустившись вниз, стальной монстр напал на солдат держащих очередную улицу, раскидал их в разные стороны и быстро улетел. Он так и порхал над полем битвы, над всем горящим городом, молниеносно нападая на солдат в разных местах, помогая оборотням продвигаться дальше.
Через пятые врата в город не спеша вошел огромный оборотень Рэвул. Хромая на одну переднюю лапу, рычанием отпугивая проносящихся мимо рядовых тварей, не позволяя им толкать себя, он двигался по руинам первого сектора. После столкновения с Мечом Света в бой он не торопился. Сбежать отсюда, подобно раненному дикому зверю он тоже не мог, уничтожение Армидеи было заложено в его мозг как программа.
В тот момент, когда в небо ударил белый луч от самоуничтожившегося Центра Управления из обгоревших деревьев Аламфисова леса, с усилием вдыхая воздух, вышел Ортопс. Этой ночью скрываться под привычным черным плащом он не стал, только поддерживающий слабое тело органический костюм, состоящий из подобия стекла покрывает его тело. При взгляде на Армидею с улиц которой в небо поднимались столбы черного дыма в его черной душе всплыло что-то смешанное. С одной стороны ему было тяжело смотреть на происходящее, как бы странно это не звучало. Он как малолетний хулиган желающий отомстить обидчикам всегда творил зло, однако, добиваясь своего, глядя на результаты своих трудов всегда приходил в ужас. Ему становилось страшно от того что у него все получилось, никто его не остановил и теперь все разрушается вокруг. Но это только отчасти. В другой своей большей части он ликовал. Он добился своего, увидел уничтожение золотого города и радость, возникающая на его душе затмевала все, заставляя его глядя на погибающую Армидею улыбаться подобно клишированному злодею. Только глядя на руины, видя последствия насилия и войн, он переставал чувствовать себя единственной в этом мире мерзкой жалкой тварью. Вся его жизнь заключалась в том, чтобы мир в эти руины и хаос ввергнуть, все только чтобы перестать быть самым убогим на этом свете. Через распаханный свежими воронками пустырь простреливаемой зоны, с улыбкой он двинулся к городу полный решимости присоединиться к творящемуся там веселью.
Оборотни своеобразной очередью толпились снаружи у пятых врат. Большая часть волчьего легиона, к этому моменту воспользовавшись соседними вратами, открывшимися после уничтожения Арми, была уже внутри объятого огнем города. Снаружи тварей толпилось немного. Артиллерия била уже внутри города, прямо по улицам на свой страх и риск. Здесь снаружи у ворот сейчас было тихо, битва кипела где-то там, в глубине города. Своими лапами, топчась по человеческим телам, оставшимся от оборотней сраженных серебряными стрелами при штурме стен вначале битвы, остатки огромной волчьей орды толпились, ожидая очереди, чтобы проникнуть в город. Твари что-то почувствовали, принюхиваясь, зашевелили носами. Одна из тварей оглянувшись, увидела приближающийся одинокий силуэт среди дыма еще не развеявшегося после шквала артиллеристского огня обрушенного на окружающую территорию совсем недавно. Ортопс приближаясь к оборотням, толпящимся у ворот, пока ноги несли его вперед, от страха перед надвигающейся болью, заранее щурясь, обхватил плечи руками, будто пытаясь защититься от того что ожидает. Оборотни накинулись на него огромной стаей. Снеся его с ног, впиваясь своими зубастыми пастями, принялись пытаться порвать его на куски, их поток просто поглотил его. И вот одна из тварей своей лапой схватилась за углубление на его стеклянной броне в центре груди, его стекло в этом месте треснуло и из образовавшегося разлома в воздух вырвалось мерзко жужжащее облако красного газа. Спустя секунды оборотни разлетелись по сторонам. Вместо хилого немощного Ортопса с земли поднялся гигант, полностью состоящий из похожей на красное стекло брони. Пробудилось существо, магом Фросреем прозванное стеклянный великан — второе воплощение Ортопса. Все тело необычного существа, включая глаза, состояло из красной брони исписанной узорами черных линий. Голову укрывал дополнительный панцирь, на треугольнике лицевой маски не было рта. Разбросав оборотней, с шипением втянув в себя больше воздуха, очередной монстр укрыл себя листами дополнительной брони, что висели за спиной как крылья. Укрывшись броней, он напролом ринулся через толпящийся снаружи ворот остаток армии оборотней. Разбрасывая оборотней, растаптывая их, он прорывался через их скопление вглубь затянутых дымом разрушенных армидейских улиц. Собой, снося дома, проламывая небольшие внутренние стены и перегородки, напрямую он прорвался к самой линии фронта, которая уже приближалась к центру города. Едва ему стоило остановиться, как на объятой огнем улице оборотни своим потоком буквально накрыли его как лавиной. Безумные люди-волки, не зная его запаха, приняв его за врага, набрасывались на неизвестное им существо, зубами тщетно пытались прокусить броню. Стеклянный великан принялся разбрасывать их, давить, разрывать когтистыми лапами на части.
Схватка Ортопса с оборотнями прекратилась неожиданно. Твари, прущие на него потоком, просто остановились, замерли метрах в десяти, и подходить не решались, скалились и испуганно смотрели на что-то. За спиной Ортопса крыльями разогнав огонь, приземлился последний из девяти Рыцарей Тьмы. В руке стального гиганта из жидкой тьмы вырос огромный черный меч. Два чудища среди охваченной огнем улицы рассматривали друг друга. С высоты увидев как Ортопс раскидывает оборотней, крылатый стальной гигант принял его за очередное живое оружие артэонов. Стеклянный великан глядя на огромного рыцаря из кошмаров вспомнил обиду и боль причиненные Ортопсу этими существами. Недолго думая, не снимая с себя листов дополнительной брони, стеклянный великан бросился на представшего перед ним Рыцаря Тьмы, попытавшись просто снести собой этого стального гиганта. Крылатый Рыцарь Тьмы, оттолкнувшись от земли просто взлетел. Ортопс в великанском обличии на полном ходу врезался в горящий дом, и грохотом взрывов, снеся все стены, вывалился на соседнюю улицу. Рыцарь Тьмы вернулся на улицу, приземлившись, он вглядывался в огонь, ожидая, когда из него выскочит Ортопс, но затем что-то услышал за своей спиной, обернувшись, издал недовольный крик и взмыл в небо. Когда ставший великаном Ортопс вернулся на улицу, на которой его ждал Рыцарь Тьмы, то вместо прошлого крылатого врага он увидел двух армидейских стальных танков. Огромные стальные машины, те же чудовища, только выступающие на стороне защитников города, из числа семи военных биомехов приобретенных армидейцами у СБК, были непривычного темно-синего цвета. Вооруженные огромными мечами и щитами боевые биомехи окружили Ортопса. Убрав за спину листы своей дополнительной брони Ортопс, приготовился к схватке. Долго и упорно снося друг другом дома, проламывая стены, огромные твари пытались друг друга убить. В итоге Ортопс спустя минут пять сломал о колено второго биомеха, первый лежал обезглавленный своим же мечом. Расправившись с лучшим оружием, которое могла противопоставить ему оборона города, Ортопс двинулся дальше по охваченным огнем улицам. Поток оборотней нагнал его, но черные полу волки его уже не трогали. Поток оборотней аккуратно огибал стеклянного великана, теперь он был для них своим.
В дни мира это был огромный футбольный стадион, над главным входом в который красовалась надпись: 'Золотая Арена'. Во время обороны после прорыва оборотней конструкцию стадиона решили превратить в огромную ловушку для этих тварей. Стадион представлял собой отделенную от остальной городской инфраструктуры крепость, обнесенную высокими стенами имеющую лишь два входа по бокам. После длительной обороны, когда оборотни все же сумели прорваться внутрь, вырвались на футбольное поле, солдаты, рассредоточившись на трибунах, накрыли их волной стрел, и отстреливали, пока была возможность. Когда тварей стало слишком много солдаты в спешке уходили по воздуху, отступали, прыгая на летучки и уносясь прочь. Из-за спешки во время отступления подорвать эту кишащую оборотнями конструкцию — 'захлопнуть ловушку' не успели и стадион заваленный телами, оставшимися от оборотней, так и остался стоять.
Ортопс в своем великанском облике проламывая дома, прорывался по городским улицам следом за потоком оборотней. Проломав очередную стену эта безумная тварь, случайно оказалась на стадионе, заваленном телами. Тела тысяч людей оставшиеся от оборотней, с изредка попадающимися трупами артэонов в золотистой броне наваленные друг на друга в несколько слоев заполняли все футбольное поле и частично трибуны. Красный гигант замер на месте, при виде всей этой картины внутри него пробудился Ортопс. Стеклянный великан просто осыпался пеплом и на земле сидел уже трясущийся, будто от холода хлипкий немощный Ортопс все также облаченный в свой костюм из органического стекла, на его безжизненном мертвом бледном лице замерла дикая усталость, изможденность. Поднявшись на ноги, оглядевшись по сторонам, он забыл обо всем. Оказавшись среди большого поля, полностью заваленного мертвыми телами он замер будто очарованный внеземной красотой. Под его ногами мягкая человеческая плоть, земля, под слоем которой пропитана кровью. Запах, вернее вонь стояла просто отвратительная, но эта тварь видела во всем этом что-то прекрасное, нечто неописуемо привлекательное, от чего не оторваться. Сначала его заполнила злость, лютый гнев, ненависть. Его зубы заскрипели от злости. Распинывая тела, попадающиеся на пути, хватая и откидывая их в стороны, с ума сходя от злости, он двигался к центру футбольного поля. По горам трупов с трудом добравшись до центра заваленной ими площади остановившись, он, замер, закрыв глаза долго и глубоко вдохнув полной грудью. Злость в его больном сознании сменилась неистовым неописуемым наслаждением. От обволакивающего его тело приятного ощущения он буквально опьянел, окружающим жутким пейзажем с удовольствием наслаждаясь.
Наглядевшись на всю эту 'красоту', надышавшись 'ароматом' он решил ко всему этому 'прикоснуться'. Своей когтистой лапой пронзил одно из тел, вывернул наружу его внутренности, ощущая пьянящее безумное удовольствие. Забывшись в потоках безумного пьянящего наслаждения слизав с пальцев трупную кровь, спровоцировав рвотную реакцию, нарушив свою идиллию мерзостью, он остановился, поняв, что это перебор. Решив поиграться, несколько тел он стащил в кучу попытавшись выложить из них некое 'произведение искусства'. В итоге от переизбытка эмоций его ноги подкосились, дойдя до пика своего наслаждения без сил он рухнул среди мертвых тел и сладостно стоная, устроился поудобней, будто в мягкой постели, закрыв глаза, решил отдохнуть.
Тард одиноко сидел в каком-то темном небольшом помещении. Меч Света лежал на полу рядом с ним. К нему в этой битве относились как к дорогому оружию. После неудачи с уничтожением главного оборотня из Центра Управления ему велели отойти подальше от линии боевых действий. Его спрятали в тылу, пока не придет время, и он не понадобится снова. Теперь нет никакого Центра Управления, все уничтожено. Твари своим потоком снесли уже полгорода, за собой оставив огненные руины. Солдаты умирают один за другим. Оборона прорвана. И вот сейчас снаружи за решетчатым окном помещения, где сидит Тард с бешеным рычанием проносятся оборотни. От грохота артиллерии бьющей где-то неподалеку дрожит потолок. Он находится в одном из уже поглощенных ордой людей-волков городских кварталов, где-то на подходе к центру города. Армия обороняющихся уже давно покинула этот квартал и отступила. Он один среди океана тварей. Желая вписать себя в историю как командующего этой битвой, он почему-то не подумал о том, что битва эта может быть проигранной и слава может быть совсем иная. Оборона прорвана, не тактики ни стратегии, ни надежды на победу, битва считай проиграна. И как его теперь запомнят потомки? Кому будет интересен командующий проигравший оборонительную битву, давший врагу уничтожить защищаемый город? Он жалел о том, что согласился на все это. 'На что вообще надеялся? На чудо? Как согласился на эту авантюру, не подумав о последствиях, не оценив масштаб ответственности? Ведь знал же что шансы победить, не высоки. Знал, что будет трудно, что будет бойня, но, наверное, надеялся на то, что и в этот раз пронесет. А может обрадованный как ребенок, получивший желаемую конфету, просто не понимал, что делаю пока не пришел этот момент. И что делать дальше? Выйти на улицу и умереть? Чтобы потом хотя бы сказали: 'он хоть погиб достойно'. Главное — я сам себя загнал в этот тупик' — рассуждал он про себя.
— Избавься ото всех сомнений храбрый воин! — раздался приятный нежный голос в его голове. Во всей этой суете он как-то забыл про своего ангела, поэтому несказанно обрадовался. — Ты возложил на себя ответственность. Теперь пришло время отвечать, а это всегда тяжело. Забудь о том, что ты какой-то там командующий, посмотри на происходящее глазами Тарда. Сделай все от себя зависящее, сделай лишь то, что считаешь правильным, не оглядываясь ни на что. В сложности этой ситуации меньше всего думай о том что, о тебе потом скажут другие. Ведь в этом мире, где все неизбежно обращается в прах, и эпохи не прекращая, сменяют друг друга, ничто из сказанного не имеет значения. В этот тяжелый момент для тебя окружающего мира просто нет. Для тебя не осталось ничего кроме того что здесь и сейчас, ведь в эти мгновения решается все. Забудь про эмоции, они на то и эмоции, чтобы в такие моменты нести тревогу и смятение. Успокойся, глубоко вдохни, просто выйди на улицу и присоединись к обороняющимся солдатам. Бейся храбро так чтобы перед самим собой и своей совестью остаться чистым. Это единственное что ты по-настоящему можешь. Ведь ты всего лишь маленький человек. Все это не считая того что в этой ситуации как здравомыслящий разумный артэон ты должен переживать за умирающий город а не из-за своей славы! — ангел как обычно заставил его улыбнуться. Ее появление срабатывало безотказно, Тард, будто загипнотизированный забывал обо всем, мгновенно воспарял духом, был согласен с каждым ее словом.
— Да, — как обычно с улыбкой согласился он. — Хватит вести себя как лицемер, думая только о себе, пока солдаты умирают где-то там. Чему я удивляюсь, ведь это битва, война, здесь все идет не так как должно и все вокруг разрушается. Нужно до конца идти по выбранному пути. Даже если, выбирая путь, я не до конца понимал что делаю! Как обычно, по глупости не совсем понимая, что творю! Но теперь уже поздно.
