Камень 2

— Подожди, но ведь там залог был колоссальный!

— Так мне под него открыли линию на сорок миллионов шекелей, двадцать ушло за предприятие, двенадцать — за незавершённое производство и складской запас, на срочный ремонт три с небольшим, заказал сырья на два, один на проект. Осталось полтора примерно, зато предприятие не останавливалось.

Не знаю, что за человек Жора, отец он никакой, похоже, но как партнёр он мне пока что нравится. Думает не столько о личных доходах, сколько о деле.

— Знаешь, — решил я — ты пока не перечисляй мне за сегодняшнюю партию, используй на стройку. А я перекручусь. Но за вчерашние заплатишь, как договаривались, хорошо?

Глава 11

В Эйлате тепло. Днём тепло, к вечеру холодает и загорать как-то не очень хочется. Может, нам просто с погодой не повезло, не знаю, в турагентстве обещали ленивый пляжный отдых, а тут лениться под солнцем часа два только получилось, потом просто холодно. Купаться можно, вода теплее воздуха, примерно как в июле в карельских озёрах. Но тоже как-то не очень тянет, по моим понятиям, схема должна быть такой: перегрелся на солнце — охладился в воде — перегрелся... и так далее.

Первый день мы честно ничего не делали, гуляли вдоль пляжа, пару раз забрались в море, не в бассейн при отеле, вечером прогулялись по местной Копакабане. Сперва шарахались от низко идущих самолётов, потом привыкли. Пиво хорошее, с вином не повезло. Хоть и слышна периодически русская речь, но знакомиться ни с кем не было настроения. Кому-то, может и хорошо, а по мне тоска смертная.

Вечером кто-то из обслуги подсказал, что километрах в пятнадцати просто рай для дайверов. Так что утром туда и отправились.

За денежку малую нас с Машей кое-как поднатаскали в дайвинге, потом полчаса с инструктором, а потом предоставили самим себе. Только залог за оборудование взять не забыли.

А под водой... там подводный мир, тихий, прекрасный и опасный. Так мы и нашли себе подходящий отдых — завтрак в отеле, на автобусе к дайверам, и неспешное плавание до обеда. Чтобы показать Пьеру кораллы, пришлось разломать бутафорскую гарнитуру и закрепить пластину на купленной маске. Так что связь с ним стала непостоянной, только два-три часа в сутки, пока плаваю. Ну, и вечером в номере держал пластину у виска или ложился на неё, и узнавал, что нового.

После третьего дня дайвинга Пьер сообщил, что меня искал Айболит, не смог дозвониться, но очень хочет пообщаться. Ну да, дозвониться трудно, роуминг у меня односторонний. Я звонить домой могу, а оттуда нет. Маша вообще телефон отключила, не хотела о делах думать.

Позвонил я Айболиту. У того очередные заморочки, Пенсионный фонд что-то не то обнаружил, и наложил штраф, если срочно не оплатить, счёт заблокируют, если счёт заблокируют, то лучше бы конец света. И деньги нужны просто срочно, и не могу ли я что-нибудь, как-нибудь и т.д. Блин, и мужик вроде неглупый, и работать умеет, но постоянно такая вот непруха. Хотя, у меня тоже такой период был, под конец бизнеса в перевозках: при деньгах наладил бы дело, как пить дать, а без денег — из одной ямы в другую. А что тут для Айболита сделаешь, мне на новый счёт деньги ещё не поступили, дома есть, но наличка, срочно не передать. Так что ответил, как Дмитрий Анатолич — "денег нет, но вы держитесь!". Только "всего доброго" не пожелал.

А осадочек неприятный. Ведь неплохой бизнес затеяли, и вот такая ерунда постоянно. Как специально кто-то гадит. Кстати, а может и правда, специально?

Маша накупалась за день, спит. А тут звонок, да громко так — я на трубку бросился, ну, думаю, Жора, нашёл время! Больше-то звонить некому.

— Чего, — отвечаю сердито — трезвонишь, Маша спит!

— Извините, Александр Николаевич, — блин, чужой кто-то! — я не знал, что в это время вам нельзя звонить. Просто вы не звоните и не звоните, а я места себе не нахожу, хоть стреляйся.

— Здравствуйте, Борис. Не нужно меня по отчеству, вроде запросто общались.

— Да я могу и вашим сиятельством назвать, только ответьте.

— Ну да, ну да. Ладно, давайте так — я сейчас уточню два момента, и через десять минут позвоню вам. Ну, может через пятнадцать, хорошо?

— Я буду молиться.

Молись, молись.

"Пьер, слышишь меня?

"На связи, командир!

"Скажи, если эту мулатку переправить к тебе через дверь, дополнительных проблем не возникнет?

"А зачем переправлять? Я её и на двери просканирую, и к себе заберу".

"А беременность?"

— А я просто туда вмешиваться не буду, только опухоль и общее оздоровление."

"Тогда я попробую организовать это в санатории, пойдёт?"

"Да без проблем. Ты, наверно, под это денег Айболиту хочешь подкинуть?"

"Ну да. И нас с тобой прикрыть, а то видишь, как легко этот Борис меня вычислил".

"Годится. Айболиту позвони, инструкции дай".

"Ага".

Набираю Айболита, время позднее, может спать уже. Жду. Нет, взял трубку.

— Это опять я, здрасьте.

— Здравствуйте, Александр. Неужели придумали что-нибудь?

— Вроде того. Скажите, у вашего санатория валютный счёт есть?

— Понятия не имею. Лет пятнадцать назад был, принимали одно время иностранцев.

— Значит, надо так сделать. Срочно узнаёте, есть ли валютный счёт, и в какой валюте. Если нету, завтра открываете. Вам сегодня позвонит из Израиля один человек, зовут Борис. Он должен перевести вам миллион долларов за лечение и оздоровление жены. А вы должны нарисовать нужный договор и инвойс, там какая-то мутотень будет с регистрацией договора, лучше чтобы формулировка совпадала с тем, что в вашем уставе записано. Чтобы банк не заблокировал такую сумму за лечение, советую добавить туда бронирование сотни мест на февраль, или ещё что. Но лечение и оздоровление должно в договоре присутствовать обязательно. Эту часть я организую, там всё будет без обмана, просто сумма большая. Да, если счёта нет, и если ваш банк начнёт выкобениваться, идите в любой другой и открывайте счёт там, они и придираться меньше будут. Вроде всё сказал. Да, у вас срочно, у него тоже, но я раньше чем через неделю заняться им не смогу, так что берите с него предоплату. А деньги, это ваши деньги будут. Ну, а если он не решится, не позвонит, то счёт не открывайте.

— Господи, голова кругом, не забыть бы что. А вам что нужно будет?

— Это потом, узнавайте пока про счёт. Я позвоню утром, а сейчас ему буду объяснять. Да, и когда нарисуете договор, сбросьте мне на почту, вдруг что посоветую.

Набираю Бориса.

— Значит, так. Я берусь за вашу жену, обеспечу ей целителя и результат. Единственное условие — она должна быть в сознании, иначе ничего не получится. Вы должны доставить её в один санаторий под Питером, чем быстрее, тем лучше, но раньше чем через неделю мне лечение не организовать. Я не знаю, виза там нужна?

— Нет.

— Тогда проще, только билет купить. Перечислите санаторию предоплату, один миллион, желательно быстрее, там тоже должны подготовиться, и один миллион после лечения. Им для того, чтобы получить деньги, требуются документы, договор и может ещё что, подпишете, что там надо. Я тут не в курсе, если ваш банк сможет в рублях проплатить, то совсем просто будет, но это с ними разбирайтесь, как лучше.

— Банк сможет, я платил в Россию рублями. Скажите, это опасно?

— Исцеление не опасно, но риски есть. Я могу не долететь, Жозефина может потерять сознание, тогда ваш аванс пропадёт. Хотя, если я не смогу организовать, деньги вам вернут.

— Да я не о деньгах спрашиваю.

— Ну, тут дело такое: у целителя проколов не было, ваша Жозефина не будет первой. Но с беременными он дела не имел, мы обсудили этот момент, он сказал, что ограничится матерью и не станет беспокоить плод, и если у него какие-то проблемы, исправить не сможет. Да, и никто не должен об этом знать, никто. Если информация утечёт, и нас с Жозефиной, и вашего сына запросто могут забрать на опыты, понимаете? Для всех вы просто едете на лечение, вы сами из России, и считаете, что жене это будет полезно. Но не моё это дело, главное, обо мне ни слова.

— А как я удостоверюсь, что лечение успешно?

— Ну, я не знаю. Обследование проведите. Анализы какие-нибудь, рентген.

— А вы как определяете?

— А я просто вижу. Опухоль, кстати, в нижнем разделе, так что сохранить сознание будет легче.

— Вы думаете, всё получится?

— Должно. Но вы всё-таки позвоните в санаторий, — я продиктовал телефон. — Они должны успеть приготовиться, зимой это может оказаться не так просто.

Спихнул дела на других, и уснул. В отпуске я или нет?

Утром перезвонил Айболиту и убедился, что они с Борисом уже большие мальчики, то есть дяденьки, и все вопросы благополучно решили. И снова в море.

В пятый, последний день отпуска, море и кораллы уже не вдохновляли и мы отправились на экскурсии. Вылет вечером из Телль-Авива, как раз днём приобщиться к истории, а вечером домой.

Древности, они древние, это точно. Но то ли я такой чёрствый, то ли мысли о делах одолели, но остался к ним равнодушным. Хорошо хоть Маше интересно было, не зря время потрачено.

В аэропорту мы поменяли билеты на бизнес-класс. Деньги у меня имеются, ноги за день устали так, что скоро отвалятся, почему бы и не шикануть?

Несмотря на бизнес-класс, помурыжили нас знатно, почти три часа вопросы, допросы, регистрации, досмотры, обыски и тому подобное. Единственное, что в очереди не стояли — пожалуй, больше сюда не полечу. Местные-то как-то прощё проходят.

Накопитель тут и не накопитель вовсе, сразу к самолёту пригласили, не знаю, может, это только нас? Едем по длинному транспортёру, на том конце суета какая-то. Надеюсь, не арабские террористы? Но чуйка на неприятности молчит, хотя, чем ближе, тем более знакомой становится суетящаяся фигура. Так и есть, Борис. Только пусть не говорит мне, что это случайно, я точно упоминал при встрече, когда у нас вылет.

И какой-то Борис взъерошенный, жары нет, а лицо красное. На сходе с ленты Жозефина сидит, ну, мы с Машей её не задели, аккуратно сошли, я Борису скомандовал, подняли мулатку, поставили, а у неё левая нога опять подгибается. Ауру не видно, слишком светло, но подозреваю, это опухоль даёт о себе знать. Борис растерялся, служащих нет никого поблизости.

— Тащим в самолет! — командую. — И скажите ей, пусть притворяется, что ногу подвернула. И туфлю с левой ноги снимите, правдоподобней будет.

Маша с Борисом лопочут что-то, Жозефина отвечает. Ага, речь сохранила, это хорошо.

Самолёт, кажется, наш, Уральских авиалиний. Это уже отлично. Своей стюардессе впарим что нужно, а если местные попадутся?

— Боря, — эх, командовать, так командовать! — если встретятся нерусские, обязательно произноси фразу: "всё в порядке, девушка немного ногу подвернула", только на своём еврейском, понял?

А Боря и сказать в ответ ничего не может, стресс у него, понимаете ли. Но кивнул, надеюсь, понял меня.

Не зря предупредил, перед нужным ответвлением стоят две девицы, одна в военной форме и с автоматом, вторая талоны отбирает. Метров с пяти дотянулся, пережал нужные узлы, хотел Борю в бок толкнуть, а он сам что-то валькириям сказал, ну, а я, значит, попытался обеспечить, чтобы они этому поверили. Маша тоже немного помогла, с Жозефиной заговорила вовремя, в общем, прошли.

Ну, с нашей стюардессой проблемы нет, ей уже сам внушил, что всё у нас хорошо.

В бизнес-классе мы пока единственные, хорошо бы и дальше так. Только стюардесса вышла, налетела Маша с вопросами.

— Стоп-стоп-стоп! — даже ладони выставил. — Быстрее будет, если сам скажу. Жозефина нездорова, едет лечиться, что они полетят вместе с нами, не имел понятия. Если узнают, что она больна, запретят лететь, и лечение не состоится. Она, кстати, про свою болезнь не знает. Всё. Как взлетим, погружу её в сон до Питера, а там вызовем транспорт для инвалидов. А пока ни слова об этом.

Повернулся к Борису, а он сидит для меня неудобно, пришлось встать, подойти к нему. Действительно, надо успокоить, как бы его инфаркт не двинул.

— Борис, — велел — смотри на меня.

Тот повернулся, я руки ему на плечи положил, возбуждение снимаю. Тормознул его чуть-чуть, чтобы чуть сонный был, но адекватный.

— Жозефина в порядке, — грубо внушаю — самое главное, что мы все летим куда нужно. Вас должны встречать?

— Да, обещали прислать машину.

Успокоился немного, мулатка вообще не тревожится, так, недоумение и досада. Не понимаю, почему я эмоции угадываю, Пьер меня этому не учил. Но различаю вот чужие эмоции, и всё тут.

Сел на своё место, пока не взлетели, набрал Айболита.

— Всеволод Евгеньевич, — знаю, знаю, что не Евгеньевич, но не выговорить! — так получилось, что мы летим вместе с вашими гостями и сейчас сели в самолёт...

— Александр! — прервал Айболит. — Я вам так благодарен, так благодарен, моё предложение...

— Стоп! Времени мало! Слушайте и запоминайте! Дама, которая летит, повредила ногу, за ней нужно прислать специальный транспорт и приготовить каталку. Хорошо бы и в аэропорт с каталкой, но это как получится. Потом, организуйте рядом с их номером кабинет, сегодня ночью или под утро ей проведут первый сеанс оздоровления, от кабинета требуется звукоизоляция и плотные двери, не стеклянные. Если нам с Марией тоже найдётся место, где можно поспать, будет неплохо. Ещё медсестра толковая может понадобиться, и обязательно молчаливая.

— Всё понял, номер для иностранцев готов, через три двери есть рентгеновский кабинет. А что, она сильно ногу повредила? Это не перелом?

— Это паралич.

— Не инфаркт мозга, надеюсь?

— Нет, это связано с её болезнью. Значит, сейчас я попробую организовать доставку нужного оборудования, было бы удачно, чтобы машину с моим помощником кто-нибудь встретил. Оборудование тяжёлое, килограмм сто двадцать, наверно. — распрощался и отключился.

С хутором надёжнее связываться через Пьера. Чертыхаясь, нашёл в кармане маленькую пластинку, как же я привык, что Пьер постоянно на связи, насколько без него неудобно!

"Пьер, привет!"

"Здоров, командир!"

"Скажи, Женька на месте? Трезвый?" — с каким-то вопросом ко мне обратился Борис, но я показал ему рукой, чтобы не мешал. Отстал, кажется.

"Да и да. Что-то случилось?"

"Случилось, я в самолёте, здесь наша пациентка. У неё, по-видимому, опухоль надавила на мозжечок и случился частичный паралич. Речь связная, сознание ясное. Я хочу, чтобы Женька погрузил в машину нашу железную дверь и выехал в санаторий, где я собирался организовать исцеление. Раз уж опухоль стала давить на мозг, нужно поторопиться, а так я рассчитывал сам приехать".

"Понятно, командир. Мне что, его поднять и послать?"

"Да, но только пусть с дверью обращается очень бережно, в одеяла завернёт, не дай бог, покрытие поцарапает. Я пока ещё могу звонить, если заартачится, позови его к телефону, пусть рядом будет. Но скоро начнём выруливать, телефон придётся выключить".

"Понял, шеф. Не отключайся".

Пока ждал ответа Пьера, жестом показал Борису, что помню про него, но пока очень занят.

Дождался.

"Командир, Женька сегодня послушный мальчик, сейчас соберётся и поедет. Я так понимаю, ты сам туда доберёшься часам к трём ночи?"