Камень 2

Камень

Книга вторая

Глава 1

Пьер выпустил меня только к утру. Посоветовал никуда сегодня не ездить, пока не освоюсь немного с новыми способностями.

Встретила меня ликующая тётя Тася. Судя по лежащим у входа в павильон старым ватникам, в дом уходить она отказалась и Евгений обустроил ей лежанку. Даже неудобно стало, что заставил собаку волноваться.

После бурного изъявления эмоций Таисия немного успокоилась и мне удалось взглянуть на её ауру, нет ли там следов переохлаждения — всё-таки шерсть короткая, а на улице, хоть и небольшой, но мороз. Шура мне и раньше показывал эти цветные сполохи, так что они не стали для меня неожиданностью. Неожиданностью стало понимание того, что именно я вижу, и знание, как с этим работать.

На удивление, собака не замёрзла. Видимо, кто-то позаботился укрыть её. Этот кто-то позаботился и обо мне, оставив включённым свет. И даже дорожку натоптал по свежевыпавшему снегу. Следы крупные, значит, тётю Тасю укрывал Евгений.

Пошли с Таисией в дом, не знаю, как она, но я зверски захотел есть.

Нина уже встала, хлопотала на кухне. Всегда удивлялся, как ловко у неё получается растопить русскую печь. Казалось бы, целое дело — набрать нужных дров, правильно их сложить; если требуется, то прожечь воздушную пробку в дымоходе, разжечь маленький костёр из дров, дождаться нужного момента, заправить печь нормальными дровами — а у неё: раз — и горит.

У Нины тоже яркая аура, внимательно изучал её, пока Нина готовила. Потоки сильные, правильных голубовато-зелёных оттенков, настроение хорошее. Тётя Тася подошла к ней, ткнула носом — намекает на завтрак. А завтрак готов, только миску поставить.

Евгений, конечно, по утрам любит поспать. Тем более, сегодня, если он всю ночь проверял нас с Тасей. С ним можно попрактиковаться в воздействиях на ауру, а с Ниной попробуем пока поиграть в "веришь — не веришь".

Объяснил Нине задачу, попробовали на вопросах-ответах. То есть я задаю вопрос, Нина что-то отвечает, а я угадываю, правду или нет. Что ж, при правильной формулировке вопросов попадание стопроцентное. Но это с достаточно простодушной и прямой Ниной, а если отвечать уклончиво? Не знаю.

Как должно срабатывать умение искать, Пьер сам не имеет понятия. Попробую потом на практике, а пока искать нечего, ничего не терялось. Ну, а от чтения мыслей мы с Пьером воздержались, не стали прописывать.

Вместе с Ниной сходил к Мальчику, осмотрел его новым зрением. Видно, что здоров и радуется, когда видит Нину. Действительно, нехорошо их разлучать.

Наконец, дождался пробуждения Женьки. Не беспокоил, пока он завтракал, а потом утащил на тренировку.

Мне было гораздо легче, чем Шуре — Пьер помимо базовых способностей дал мне и Шурино умение, с которым тот проходил корректировку. То есть одна Шурина тренировка с тремя подростками на дороге как бы оказалась в моём активе. Ну, и сил побольше, всё-таки три погружения.

Сначала разобрались с Евгением, какое воздействие будем отрабатывать. Договорились, что я ему на секунду отключаю зрение, и сразу включаю, а он поднимает руку, если у меня получилось. Женя совсем не обрадовался такой игре, но я его уговорил и пообещал выправить возможные огрехи у Пьера, если вдруг такие случатся.

Попробовали в тесном контакте, естественно, получилось. Разошлись на пять метров — тоже. Разошлись метров на пятнадцать, на таком расстоянии детали ауры уже не видно и пришлось воздействовать по памяти — получилось. Ну да, конкретно с Евгением получается, а как с другими? Спросил у Пьера, а тот без понятия.

Решили определить максимальное расстояние. Разошлись метров на тридцать — получилось. А на большем как бы и не нужно.

Как я понял, для работы на большом расстоянии нужно представить себе орган, или нерв, на который хочешь воздействовать, и видеть самого человека. Тогда получается. Только представить не так просто, нужно помнить, где что расположено и как выглядит. Хорошо, Пьер вложил в меня такое знание, авось смогу сориентироваться в нужный момент. На крайний случай со мною и новый кинжал, и от старого рукоятка.

Не стал больше мучить Евгения, сам боюсь навредить.

Ещё раз собрал личный состав — Нину и Женьку — проинструктировал и велел звонить, а лучше докладывать Пьеру, а тот меня сам найдёт. Позвал тётю Тасю и отбыл в Питер.

По пути заехал к участковому. На месте капитана не было, позвонил — не взял трубку. Ну, не судьба, значит.

Остановился и у знакомой церкви. Решил, лучше здесь закажу службу, всё-таки и священник располагающий, и место знакомое. Но отца Федора тоже не оказалось в наличии, у тётки-завхоза службу заказывать не стал. Та меня узнала, обещала передать священнику, что заходил.

Позвонил Марии — та сегодня вся такая деловая-занятая, принять не может. Тут прорезалась новая способность — чувствую, неправду говорит. Но обличать не стал, и говорить про Шуру тоже.

Приехал домой, у подъезда стоит новенькая СантаФе. Шурина, что ли? Номера-то не помню. Поднялся в квартиру, никаких печатей на двери нет, а в кино всегда двери опечатывают. Открыл нормально дверь, внутри относительный порядок. Видно, что ни менты, ни воры здесь не были. В холодильнике какая-то еда, только о тёте Тасе нужно позаботиться. Сунулся в шкаф-купе — лежит мешок с долларами, значит, точно не было никого постороннего. Сосредоточился на том, что нужно найти документы, паспорт и права — и понял, что они лежат на секретере. Там они и оказались.

Время уже к концу дня, позвонил Геннадию, договорились, что зайдёт после работы. Сходил в магазин за едой для Таисии, сварил ей рубец. Запах, конечно, специфический, но собаке всегда нравился.

Геннадий пришёл осунувшийся, видно, что переживает. Поздоровался и сразу к делу.

— Документов я не нашёл.

— Знаю, — я кивнул на секретер — вон они. А спрашивали?

— Сегодня приходил опер, опрашивал всех, кто что видел. Но больше интересовались не Шурой, а свидетельскими показаниями.

— Ты-то видел что-нибудь?

— Я нет, но пара человек видела. Шура с Верой вышли из дверей и отошли метра на три-четыре. На парковке у клиники стоял джип, по габаритам вроде Лендкрузера, но не точно, так он сразу тронулся, и когда приблизился к ребятам, из него начали стрелять. Но Шура как заранее почувствовал, только эти тронулись, толкнул Веру за колонну, сам тоже туда бросился, но не успел. Вера ничего, а он поймал три пули, одну в затылок. А машина не останавливалась и уехала. Стрелявших никто из наших не видел. Номеров, естественно, тоже, но полиция спрашивала про камеры и у нашей изъяли записи.

— А про Шуру что-нибудь говорили?

— Я успел предупредить, и все сказали, что он наш работник, брат владельца.

— Все это кто?

— Мы с директором. Больше никого и не спрашивали.

— А что у них с Верой было?

— Так влюбился Шура, это однозначно. Причём до помрачения рассудка, становился неадекватен. А Вера вроде благосклонно принимала его ухаживания, но, может быть, и благодарно, всё-таки он её спас тогда.

— Ну, от погони-то уходил ты.

— Да мне она по барабану со своей благодарностью. У меня ипотека и трое детей, тут не до нежных чувств. Жена тоже врач, да ещё с дежурствами, так что у меня сутки расписаны на месяц вперёд.

— Так я тебя задерживаю?

— Сегодня можно, она уже дома. Что с клиникой-то теперь будет?

— А что должно быть? Работайте себе, как работали, я вмешиваться не собираюсь. Это Шуре интересно было лечить, а мне нет.

— Продавать не будешь? Магомету какому-нибудь.

— Что я, ненормальный? Разве что ты меня попросишь, тогда возможно.

— Тяжело нам будет без Шуры. Он сокращал послеоперационный период на полтора месяца. И при нём не было ни одного осложнения. Осложнения ладно, но мы набрали клиенток на условиях быстрой реабилитации, а теперь будут в бинтах по два месяца. Исками замучают.

— Ну, не слишком серьёзно, наверно?

— Отбрешемся, думаю. Но репутацию потерять несложно, тем более сразу после Дадаша.

— Много таких?

— Не знаю. Сегодня ни одной не взяли.

— Если их немного, пару дней смогу выделить.

— Ты же говорил, что не лечишь?

— Говорил. Но собрался разобраться с убийцами, и прошёл ускоренную подготовку. Так что теперь вижу не хуже Шуры, и сил полно, только знаний мало. Но вместе с тобой смогу разобраться.

— Это для нас изрядное облегчение. Я так понимаю, об этом лучше не распространяться?

— Конечно. Я пока у вас постараюсь не показываться. Да, Шура говорил, моя бывшая к нему приходила, так если ещё придёт, про меня не упоминайте. Ладно?

— Хорошо.

— И ещё, хочу с полицейскими пообщаться, кто там это дело ведёт, про капсулу рассказать. У тебя есть телефон?

— Где-то была визитка, — Геннадий начал шарить по карманам — наверно, в клинике оставил. Завтра как приду, позвоню.

* * *

Опер, которому я позвонил утром, переправил меня к своей коллеге. Мне, в принципе, всё равно, договорился подъехать к ней.

Когда её увидел, стало понятно, почему все бегают, только она одна сидит на месте. Дама изрядно беременна, бегать не получается. Вид немного отсутствующий, но что я в ментовских делах понимаю?

— Здрасьте, — говорю — мне бы Ирину Евгеньевну.

— Здравствуйте, — отвечает дама — а вы гражданин Николаев?

— Да, это моего брата позавчера убили. И у меня есть информация, которая может быть вам полезной.

Чувствую, дама несколько растерялась — то ли протокол вести, то ли беседовать. Я решил рассказать про капсулу, а она пусть дальше думает, что с этим делать.

— Не знаю, — рассказываю даме — известно ли это следствию, но я лично передавал брату капсулу с какой-то дрянью, которая была извлечена из Веры, в которую вчера стреляли. Брат не сказал мне, отдал он её кому-нибудь или нет, но не исключена вероятность, что об этой капсуле стало известно преступнику, и тот решил устранить свидетеля. То есть моего брата.

— Не понимаю. Какую капсулу и откуда извлекли?

— С месяц назад брат вывез Веру из больницы, где она лежала, в частную клинику, где у неё извлекли неудачно установленные импланты. Вместе с имплантами оказалась извлечена капсула с неизвестным мне содержимым. В спешке на это не обратили внимания, но позже я передал её брату, а он собирался передать её отцу Веры.

— А зачем же её увезли в частную клинику?

— Она помирала, а в этой клинике её спасли.

— Небось за деньги?

— Нет, совершенно бесплатно.

— И где же такая частная медицинская лавочка, что бесплатно работает?

— Извините, это к делу не относится. А к делу относится то, что эту капсулу ей внедрили вместе с имплантами, то есть именно в той клинике, где теперь работает, вернее, работал брат, и на выходе из которой его убили.

— Так это ваш брат и внедрил?

— Нет, он тогда не работал. Как я слышал, но точно не знаю, операцию проводил прежний владелец клиники, может быть с кем-то. Я не исключаю, что брат рассказывал о капсуле в присутствии кого-либо замешанного в этом деле. Я ему советовал передать капсулу отцу Веры, но не знаю, сделал ли он это.

— А кто у нас отец?

— Какой-то крупный чиновник. Я даже фамилию его не знаю.

— А что вы вообще знаете? — полицейской даме, похоже, не до меня. — Фамилию не знаете, где клиника не знаете, что там якобы извлекли, тоже не знаете. Идите, гражданин, не отвлекайте меня от работы. Если есть что-нибудь конкретное, можете оставить заявление в письменной форме дежурному.

Ничего себе! Вот уж, такого не ожидал. Ладно, сделаю скидку на беременность и позвоню потом тому оперу, который с Геннадием беседовал. Если и тот неадекватен, позвоню по 112, там все разговоры пишут. А пока съезжу на место преступления.

Подъехал к клинике, там небольшая парковка машин на десять, но все места заняты. Надо бы уточнить, где стояли убийцы. Набрал Геннадия — не берёт телефон, может, на операции. Ничего, сам попробую определить. Для начала представил картину, как рассказал Гена.

Подошел с стоящим в ряд машинам, прошёлся вдоль них. В одном месте вроде почувствовал, что здесь киллеры и стояли. Но дошёл до конца, больше нет поклёвок. Вернулся к замеченному месту, обошёл вокруг стоящую там машину. Так, здесь они, голубчики, и были. А теперь пойдём тихонечко к месту стрельбы, это метров двадцать от парковки. Чувствую, с каждым шагом моё ощущение киллера становится чётче.

"Командир — неожиданно подал голос Пьер — тебя пасут двое, и они приближаются. От тебя на десять часов".

Поднимаю голову — и впрямь, идут вроде как мимо, но в моём направлении два праздно шатающихся мужичка. Один щуплый, другой упитанный.

"Командир, у них пистолеты. Приготовься".

Так, знать бы, кто они такие. Может, бандиты, может, менты. Второе вероятнее, но пусть у них головы закружатся. А там видно будет.

Чёрт, как сложно одновременно воздействовать на двоих. Но получается, если надо! Когда один скользнул мне за спину, пережал обоим уши и немного толкнул мозжечок, сам при этом сделал два шага в сторону и повернулся. Тот, который поплотнее, начал падать, пришлось его подхватить. Второй равновесие удержал, но видно, что не боец, с трудом на ногах держится.

— Чем обязан, господа? — спрашиваю. — Почему такое внимание к моей скромной персоне?

— Старший лейтенант Ковалёв, — сумел представиться щуплый — а вы кто будете?

— Так вы полиция! — я отпустил ауры у обоих ментов и послал успокаивающий импульс. — У меня здесь брата позавчера убили, решил вот осмотреться.

— Документы предъявите, пожалуйста!

— А ваши?

Старлей нехотя помахал удостоверением.

Ну что же, я протянул ему права.

— Это что со мной было сейчас — очухался тот, которого я ловил.

— Извините, — я развёл руками — принял вас за бандитов, испугался.

— Но что это было то? У меня голова закружилась, чуть не упал.

— Виноват, — снова извинился я — это я на вас подействовал.

— Чем? — старлей вернул мне права.

— Мыслями. Пожелал, чтобы вы не смогли вытащить оружие, и вот оно как получилось.

— Экстрасенс, что ли?

— Ну, можно и так сказать.

— Я же вас направил к нам в отдел! — вспомнил второй мент.

— Уже побывал. Но Ирину Евгеньевну моя информация не заинтересовала.

— Она хоть записала?

— Нет, не стала слушать.

— Вот, /

* * *

/! — высказался старлей. — Даже записать не может! Вообще всё за неё нужно делать. Тут столько всего перелопатить надо, а она свидетеля футболит.

— Если вы составите мне компанию, я вам вкратце расскажу то, что хотел донести.

— Куда компанию? Нам не до компаний.

— Ну, вам виднее. Просто я сейчас поймал след убийцы, и хочу по нему пройти. Пока он не остыл.

— Это что же, тоже колдовские штучки?

— Вроде того.

— Некогда мне хернёй всякой заниматься, и вам запрещаю — выдал щуплый.

— Как вы можете мне запретить? И что?

— Нельзя вмешиваться в следственные мероприятия. И расследование вести нельзя.

— При чём тут расследование? Мне просто интересно, куда поехала машина, которая вчера стояла на этом месте — я кивнул на парковку — вот и буду потихоньку гулять по городу. Хотя лучше ездить, наверно.

— Знаешь, а я бы попробовал, — вмешался крупный полицейский — как он меня приложил! Может, и правда по следу пойдёт.

— А опрос кто делать будет?

— Успеем с опросом. Зато, если машину найдём, будем в шоколаде.

— Господа полицейские, след остывает. Мне, конечно, лучше в компании, но не обязательно.

— Я с ним поеду часа на два, — решился крупный — если будет пустышка, вернусь. Так что, прикрой пока.

— Вечно мне ноги стаптывать, пока другие кофиём балуются.

— Ага, с булочками. Которые с творогом.

— Ладно, я пошёл с опросом — тощий развернулся в сторону ближайшего жилого дома.

— Ты что, реально чуешь след? — спросил оставшийся.

— Чую. Поехали лучше на твоей машине. Будешь медленно ехать, а я показывать, куда.

Полицейский подогнал новенькую Ладу-Гранту, и мы медленно тронулись.

След повёл меня на Гражданский, по нему на юг. На Блюхера ушли налево. След был чёткий, ехали с почти нормальной скоростью, километров пятьдесят. Перед Пискарёвским след вильнул было на заправку, но потом уверенно повёл дальше. Повернули направо по Энергетиков, проехали немного и ушли на зады авторынка. Немного проползли по тесно уставленной машинам Салтыковской дороге — и вот оно!

— Есть! — я даже хлопнул мента по плечу. — Вот их машина!

— Точно?

— Ну, я так чувствую.

Полицейский подъехал к видавшему виды чёрному Нисану, выскочил из машины, я тоже.

— Не трогай ничего — успел крикнуть мне. Вовремя, потому что я уже собрался заглянуть, что внутри. Через тонированное стекло ничего не видно.

— Это ты вовремя подсказал, — согласился с ним — а тебя как зовут?

— Андрей. А тебя?

— Александр. Что делать будем? Они ведь, скорее всего, машину бросили, со вчерашнего дня стоит. Видишь вон, снегом присыпало.

— Я своих высвистаю, а ты походи пока вокруг, может, ещё что найдёшь — и Андрей взялся за телефон.

Я подошёл к водительской дверце, попробовал переключиться с машины на человека, который из неё вышел. Так, не очень уверенный след повёл к пухте рядом с воротами, метрах в двадцати от машины.

Пошёл туда и я. Пухта не сильно наполнена, но что-то интересное в ней есть. Потянулся мысленно к этому "чему-то" — ничего не чувствую. Заглянул внутрь — вижу краешек свёртка, что-то замотано в тряпку.

Позвал Андрея — не слышит. Пришлось оставить пухту, подойти к нему.

— Там в помойке что-то из этой машины лежит, замотанное в тряпку. Как бы не увезли.

— Ну ты постой там, последи. Наши будут минут через двадцать.

Ладно, пошёл обратно к помойке.

"Пьер, ты меня слышишь?"

"Слышу, командир, конечно".

"Ты посмотри, пожалуйста, по ГАИшной базе, кому эти номера принадлежат" — и показываю ему номера Нисана.

"Будет сделано, шеф!"

"И ещё. На заправке угол Пискаревского и Блюхера наша машинка зачем-то останавливалась. Сможете посмотреть, или через сеть к ним не подлезть?"

"Не могу знать, шеф. Но сейчас Женьку кликну, он должен быть в курсе. Погода сегодня ясная, Интернет стабильный".

"И наверно мне понадобятся полицейские камеры, если тут есть поблизости. Но пока не нужно".

Обошёл пухту вокруг, предмет внутри настойчиво лезет в сознание, но мне нужен человеческий след. Никак не настроится.

Подошёл к машине, чтобы ещё раз встать на след, а тут Пьер:

"Командир, эти номера принадлежали автомобилю ВАЗ 2108, но три года назад машина снята с учёта, а номера уничтожены".

"Спасибо".

— Андрей, — говорю — мне подсказали, что номера на машине поддельные. Нету таких в базе.

— Ты что, и это наколдовал?

— Нет, попросил друга в базе посмотреть.

— Тогда и я попрошу, ведь не дай бог, пустышка. Меня съедят тогда.

— Не съедят. Похоже, в помойке автомат лежит, из которого стреляли. Но я не трогал!

— Смотри у меня! Браслетом пристегну. Слушай, — похоже, Андрей вспомнил, что я ещё и свидетель — а что ты хотел рассказать насчёт брата?

— А. Ну, вкратце слушай. Во-первых, он долго учился в Тибете, и остался без паспорта. Жил по моим документам. Во-вторых, я участвовал в спасении Веры, с которой он выходил, когда его убили. И у этой Веры извлекли какую-то капсулу, которую я передал брату, а он собирался передать отцу Веры. И я допускаю, что из-за этой капсулы могли целится не в Веру, а именно в брата.

— Что значит, участвовал в спасении?

— Её хотели убить, и пришлось выкрасть бабу из больницы и увезти в частную клинику, где вылечили. А по дороге была погоня, в них стреляли, даже мне вынесли лобовое стекло, хотя я вообще на обочине стоял.

— Заявление было?

— Не знаю. Об этом нужно её отца спросить.

— Его спросишь! Он сам спрашивать привык. Ты с ним знаком?

— Нет, даже фамилии не знаю. Брат тоже лично не общался.

"Командир, ты здесь?" — проявился Пьер.

"Нет, я там".

"Не понял. Это шутка?"

"Ну да. Есть новости?"

"Есть. Мы с Женькой посмотрели записи на заправке, так эта машинка не заправлялась. Она подъехала к соске для подкачки колёс, постояла, и уехала. Пассажир с заднего сиденья вышел и пошёл пешком в сторону Пискарёвского. Лица не видно".

"Так. Попробуёте найти камеры, фиксирующие движение по Пискарёвскому. Сбросить мне пока некуда, так что просто скопируйте" — я перевёл взгляд на опера:

— Плохие новости, Андрей. Наш киллер вышел на заправке перед Пискарёвским, так что пока одна ниточка.

— Снова твои хакеры?

— Да.

Тут к полицейскому приехала подмога, я показал подозрительный свёрток. Как и ожидалось, это оказалось подобие Калаша, только гражданская версия. Так что, Андрей за самодеятельность оправдался, а я снова встал на след и пошёл дальше по рынку.

Водитель Нисана изрядно попетлял между продавцами, но у одного прилавка задержался. Интересно.

Подождал, пока продавец не останется один, подошёл к нему.

— Здрасьте. У вас тут вчера один человек останавливался, то ли беседовал с вами, то ли купил что. Вы на камеру случайно покупателей не пишете?

— Как можно, не пишу! — но чувствую, врёт.

Достал 50 долларов, показываю.

— Это чтобы посмотреть, кто вчера к вам подходил, — достал ещё такую же — а это, если найду того, кто мне нужен.

Оказалось, что и камера присутствует, и пишет не только картинку, но и звук. Одну купюру сразу отдал, другую придержал, пока не понял — это он! Надо же, купил мухобойку на капот. Это для конспирации, что ли?

"Пьер, попробуй как-нибудь этого кадра определить. Мне его не скопировать, но ты же запомнишь. Пробей по всем базам, хорошо?"

Протягиваю мужику вторую купюру. Нашёл, дескать.

Набираю Андрея-полицейского.

— Андрей, это Александр. Наш водитель сделал покупку, и его зафиксировала камера. Если поспешите, продавец вам его покажет.

— Тебя где черти носят? Мы тут с ног сбились...

— Ты забыл, я иду по следу. То, что я тебя информирую, это жест доброй воли. Если воспользуетесь, получите камеру с записью — назвал номер прилавка и отключился.

Смотрю, мужик поскучнел. Понятно, сейчас могут всё отобрать, то есть изъять.

— Ты — говорю — зла не держи. Я ищу убийцу брата, а этот тип его вёз. Сколько твоя камера стоит? Тысяч пять? Я компенсирую, только ты эту ментам отдай — протягиваю ему пять тысяч — и именно с этим кадром на дисплее.

И пока меня полиция не прихватила, пошёл дальше по следу. А след от прилавка прямиком на выход. Вышел и я, по Энергетиков направо, до автобусной остановки. И всё. Дальше не чую ничего. Прошёл вдоль проезжей части метров пятьдесят, перешёл дорогу, там тоже прошёлся в обе стороны от перехода — ничего. Вернулся на остановку — не чувствую следа. Потерял.

Снова звоню Андрею.

— Слушай, след потерялся на автобусной остановке. Если тут где-нибудь есть камеры наблюдения, хорошо бы их посмотреть потом. А пока я попробую поискать, куда стрелок подался.

— Подожди меня, вместе поедем.

— А продавца нашли?

— Да, там есть кому оформить, а я с тобой. Жди на остановке.

Минут через пять подъехал Андрей, и мы отправились на АЗС. Переехали через Пискарёвский, развернулись, добрались до заправки. Пьер подсказал мне, где встать, чтобы найти след, я, в свою очередь, подсказал Андрею.

У места подкачки колёс вышел, потоптался. Вроде, есть ниточка, но слабая. Снова Пьер подсказал, куда идти. Я и пошёл, Андрей потихоньку следом. Сначала по проезду, потом след ушел направо, то ли по велодорожке, то ли по пешеходной. Мне-то что, иду потихоньку, след чувствуется всё лучше и лучше, а Андрей нарушать не хочет, хоть и при исполнении, сигналит. Но я ему махнул, мол, объезжай по Пискарёвскому, а сам дальше иду.

Метров через сто улица от Пискарёвского отходит незнакомая. По ней направо, тут и Андрей подъехал. А я чувствую, наш клиент здесь в машину сел.

Я тоже к Андрею забрался, объяснил ситуацию. Ну и поехали тихонечко. Выбрались на Замшина, потом на Полюстровский, через Кушелевку к площади Мужества, а там во дворы. Покатались по дворам, упёрлись: стоит себе Логан, аккуратно припаркован.

— Хозяина найдёшь?— спрашиваю.

Надо сказать, получилось быстро. В течение минуты Андрею сообщили имя и адрес владельца: адрес рядом, подъезд метрах в пятидесяти.

Я вылез из машины, обошёл Логан. Ага, след есть. Только мимо нужной парадной, по проезду между домами. Андрей тоже пешком идёт, по телефону своих зовёт машину посмотреть. Так мы пешком и пришли ко входу в метро.

— Ну что, — спрашиваю Андрея — можешь записи вчерашние посмотреть?

— Давай, попробуем, если они их здесь хранят. В принципе, всё в центре хранить должны, но как всегда, возможны варианты.

Однако, не сложилось. Договорились, что Андрей запросит данные со всех камер, и по дороге, и в метро, а я вечером позвоню и, если записи будут, приеду посмотреть.

А пока поехал домой. То есть сначала забрать машину, потом домой, к тёте Тасе.

Тётя Тася моему приходу обрадовалась, но на улицу не потащила. Так что попил чаю, и к компьютеру.

В облаке уже данные с камер слежения.

Начнём со стрелка.

По пути в метро засветился на двух, но без деталей, перед входом уже лучше, но разрешение не очень, а в метро просто блестяще. Прекрасный получился портрет. Показал его Пьеру, попросил поискать, где убийца вышел. Портрет и видео скинул на флешку.

Стал искать записи водителя в районе авторынка — ничего не чувствую. То ли злодей всех обхитрил, то ли я не могу одновременно вести двоих. Пьер виновато вздыхает — он не знает, как проявляется способность искать.

Тем временем Пьер нашел, где стрелок вышел из метро. Проспект Ветеранов. Плохо, что очень большой поток пассажиров, но хорошо, что на улицах можно искать спокойно. Попросил данные с камер вокруг метро.

Отзвонился Андрею, сообщил об успехах. А у него, похоже, данные с камер будут только завтра. Предложил ему прокатиться на метро за киллером.

— Может, лучше завтра?

— Смотри сам, я поеду сегодня. След затопчут, или вообще остынет. Думаешь, я всегда могу след вести?

— А разве нет?

— Первый раз выслеживаю. Так что даже не знаю.

— Хорошо, давай сегодня, я тут отмажусь. Где встречаемся?

— Так у метро и встретимся. Только погоди, я попробую определить направление поиска. Жду данные.

— А с собой не можешь смартфон взять?

— Ну, во-первых, у меня аппарат с кнопками, во-вторых, здесь Интернет быстрее. Вот, похоже, шлют данные, так что скоро. А ты прими пока портрет — отправил ему снимок из метро — может, он по вашим базам где проходит.

И снова на данные с камер в облаке. А камер-то вокруг метро! Как грибов в дождливый год.

Но на этот раз есть схема расположения камер, а нужный выход из метро я уже знал. Проследил, куда шёл, потом по следующей. Ага, сел в маршрутку. Он внутри автобуса, а я вижу, что он там, то есть чувствую.

"Пьер — говорю — давай все городские камеры по этому маршруту — показываю ему номер маршрутки — будем смотреть, где его не станет".

Минут через десять Пьер скинул данные — всего четыре камеры. И то хлеб. Так, у первой камеры злодей в маршрутке, у второй — тоже, у третьей — нет. У четвёртой тоже не появился. Примерно два-три километра надо будет пешком пройти.

— Поехали — звоню Андрею — нашёл ниточку, дальше ногами нужно.

Не то, чтобы скоро, но через два часа мы с тётёй Тасей были у метро и подхватили Андрея. На Таисию он сначала косился, но потом привык, правда, резких жестов не делал.

Вышли у второй камеры и не торопясь пошли вдоль проспекта. Почти дошли до третьей, но у павильончика автобусной остановки почувствовал — здесь.

Дальше пошёл по следу. След чувствуется хорошо, идём уверенно. Сделали петлю к магазинчику, потом дошли до дома — точки из блоков. У подъезда пришлось остановиться — домофон. А следов нашего клиента много, внутри он или нет, не понять.

Я присел на низенький заборчик, ноги с непривычки гудят. Народу вокруг нет, отпустил собаку, пусть побегает, но присматриваю за ней. Заднице холодно, конечно, но хоть поводок собачий подложил. Андрей рядом телефон мучает, пытается подмогу вызвать. А никому неохота через весь город в конце дня тащиться, поэтому разговор тягучий и безрезультатный. Только хотел ему сказать, дескать, и втроём справимся, как смотрю — сам клиент идёт, с пакетом из магазина. Андрею уже ничего не подсказать, убивец услышит. Тасю позвал, та бежит довольная. Клиенту не нравится, что собака бегает, но видит, что я не мент, не опасается.

— Собака должна быть на поводке!

— Да, конечно, сейчас пристегну.

— И нечего тут гадить у моего подъезда! Ещё раз... — глянул на Андрея, и что-то такое почувствовал, подобрался, правая рука куртку расстёгивает.

Ну, мне теперь обездвижить злодея пара пустяков. Блокирую ему слух и зрение, тот делает ещё шаг вперёд и неуверенно останавливается, не падает.

— Бери его — говорю Андрею — это наш клиент.

— А что с ним? — Андрей вытащил наручники.

— Не видит и не слышит.

— Это как?

— Это временно, чтобы ты его без помех задержал.

Андрей защёлкнул наручник, киллер вздрогнул, попытался убрать за спину свободную руку, но не успел, полицейский без труда её поймал и надел второй браслет. Я снял блокировку, ошалевший клиент хлопал глазами.

— Посмотри, что он из кармана тащил, — посоветовал я — как тебя увидел, так за пазуху полез.

Андрей расстегнул куртку, охлопал задержанного.

— Вроде без оружия.

— По какому праву меня задержали? Немедленно сними наручники и извинись, и я, может быть, забуду твоё самоуправство. Удостоверение посмотри в левом внутреннем кармане.

Андрей залез в указанный карман, достал удостоверение, раскрыл.

— Ого, подполковник? ОСБ? — Андрею, похоже, поплохело, хоть он и старался казаться уверенным.

— Подожди — я коснулся Андрея рукой — вы действительно полковник ОСБ?

— Представьте себе!

— Он говорит неправду. Можешь вызывать своих — я заблокировал лжеполицейскому речевой центр. Подумал немного, и выключил слух, да и речь тоже, не фиг Андрея разными карами смущать.

— Мне твоих коллег дождаться?

— А может, сами доберёмся? Никто ехать не хочет.

— Ладно. Но тогда ты мне будешь должен.

— Что должен?

— Мне нужен заказчик. И если он ничего вам не скажет, мне придётся самому его порасспросить.

— Тогда только сегодня. Завтра его заберёт следователь, и у меня доступа к телу не будет.

— Да? Тогда поехали. Найдём тихое место, ты выйдешь покурить, а я с ним поговорю.

— Ты что? Следов не должно быть.

— Не будет следов. Просто я его попугаю как следует.

Глава 2

Упаковались в машину, мы с тётёй Тасей впереди, Андрей с киллером сзади. Киллер Таисии не понравился, но собака соблюдала приличия, ждала повода с его стороны. Чтобы повода не было, пришлось злодея еще и обездвижить.

Поехали по кольцевой, в районе Шафировского нашли пустынное место, заехали в карман пообщаться без свидетелей. Еле уговорил Андрея оставить нас вдвоём, тот всё опасался за здоровье киллера.

— Знаешь, — говорю — могу твёрдо обещать, что до камеры доедет живой. А насчёт здоровья, гарантирую, что следов не будет.

— Опять твои колдовские штучки — Андрей вылез из машины, не забыв отрыть окно пошире.

— Ну, что, обсудим дела наши скорбные? — повернулся к пассажиру, слух ему включил. А тут звонок. Смотрю — Мария.

— Привет, — говорю — всё хотел спросить, как поживают твои амулеты?

— Амулеты? — и на меня обрушился поток информации. Насилу вставил слово.

— Ты знаешь, я не ожидал, что в них так много жизни. Но я сейчас не один и долго говорить не хотел бы.

— Тогда позвони, когда освободишься?

— Хорошо, но это может быть очень нескоро. Ближайшие часы сильно заняты. Может быть, и ближайшие сутки.

— Ладно, не буду мешать.

— Ты не обижайся, пожалуйста, у меня действительно аврал. Я иду по следу, который может остыть.

— Неужели охотником стал?

— Скорее полицейским. Но времени, правда, нету.

— Ладно, звони — но всё-таки обиделась, чувствую.

Снова обернулся к задержанному. А пассажир-то молчит, слова произнести не может.

Ну а мне пока и не надо.

— Вот что, любезный. Я сейчас буду задавать вопросы и ждать от тебя ответов. Понимаю, что отвечать ты пока не собираешься, но ведь и не можешь, правда? Так вот, в моей власти отключить или включить тебе не только звук, но и любые другие органы. Я ещё покажу тебе, как это делается. Жалеть не буду, потому что ты убил моего брата. И должен предупредить, что есть у меня такая особенность, чувствовать ложь. Так что за каждую ложь буду наказывать.

— Теперь о хорошем для тебя. Меня больше интересуешь не ты, а заказчик. Если ты расскажешь мне, кто это, обещаю не вмешиваться в ваши отношения с полицией. Вот. Теперь показываю, что могу с тобой сделать — я защемил мужчине сердечный нерв, или как он там называется. Подождал с минуту, когда зрачки расширились и лицо вспотело, и отпустил, но придержал сердцебиение.

— Что, сердце биться перестало? — участливо спросил у пациента через полминуты и запустил сердце снова — Ну, это бывает, работа у тебя нервная. Но ты не надейся, от сердечного приступа я тебе помереть не дам, придётся помучиться — и потянул за нерв, идущий к мошонке, сначала чуть-чуть, потом посильнее. Когда клиент начал дрожать и побледнел, снял боль. Подождал с минуту.

— Ну что, готов отвечать? Если готов, моргни.

Мужчина часто заморгал, похоже, согласен.

— Андрей, заходи — махнул рукой стоящему снаружи полицейскому.

— Вопрос первый: кого тебе заказали? — и снял паралич с голосовых связок.

— Мужчину, кто такой не знаю — хрипло выдохнул пациент.

— Вот это да! — не выдержал Андрей. — А следователь бабу разрабатывает.

— Вопрос второй: заказчика знаешь?

— Нет.

— Врёт, собака! — не выдержал Андрей. — Ой, извини.

— Нет, не врёт. Найти сможешь?

— Не смогу.

— Тогда такой вопрос: как деньги получил?

— Взял в камере хранения в Пятёрочке.

— В какой?

— Напротив Финляндского.

— Когда?

— В прошлую среду, в час дня.

— А задание?

— Там же.

— Номер ячейки помнишь?

— Девятая.

— Понял. Пока вопросов нет.

Я завёлся, и мы потихонечку добрались до отдела полиции. Андрей потащил киллера внутрь, а мы с Тасей отправились домой.

Записи с камер в Пятёрочке Пьеру добыть не удалось, придётся утром туда подъехать, но пока можно поискать потерянного водителя.

Сосредоточился на нем и начал листать записи всех подряд камер вокруг места исчезновения. Сначала проверил маршрутки, которые ходят мимо злополучной остановки. Ничего не почувствовал. Потом показалось, что мимо одной из камер на новом Екатерининском проспекте проехала машина с похожим откликом. Проследил дальше — и правда, под Пискаревским путепроводом в сторону станции Пискарёвка проехало что-то похожее. Изображение плохое, не то, что номер машины, модель не определить. Делать нечего, надо на месте смотреть. Позвал тётю Тасю, поехали на Пискарёвку. На этот раз взял с собою Шурин ноутбук, вроде, он был с модемом.

Движения в городе уже мало, доехали минут за двадцать. Заехали так же, с Екатерининского. И действительно, метров через триста от остановки появился след, достаточно отчётливый, и привёл нас к станции. Дальше по дороге след исчезает, значит, клиент пошёл пешком.

Пошли и мы с тётей Тасей. Машину пришлось отставить под знаком, авось, не увезут на эвакуаторе, но след хороший, чёткий. Пошли в сторону платформы, к кассе не подходили. Поднялись на пешеходную эстакаду, мимо платформ, перешли через пути. Странно, я раньше всегда напрямки бегал. Неужели все дырки заделали? Или место ему незнакомое? Или слежку за собой проверял?

Так или иначе, перебрались через пути и пешочком по Меньшиковскому проспекту. Потом левее и на переход к Пискаревскому кладбищу. И опять на остановке след теряется.

Ну что же, камеры на Непокорённых стоят, пока мы с Таисией доберёмся до машины с ноутбуком, Пьер уже подберёт данные.

По счастью проезжавший частник не испугался, и отвёз нас с тётей Тасей до машины. Но маленький облом — ноутбук не тянет. То ли модем слабый, то ли вирусы — но пришлось ехать домой. Да и то, уже четвертый час, хоть несколько часов посплю.

Разбудила меня не Таисия, как я полагал, а Геннадий. Поинтересовался достижениями, я ему вкратце рассказал, но предупредил, чтобы держал информацию при себе — заказчик может быть связан с клиникой.

— А к нам заглянешь?

— Заглянуть-то загляну, но наверно, только к вечеру. Слишком много мест, куда не получается забраться через Интернет.

— Не взломать?

— Да они просто не пользуются сетью. Так что нужно самому записи просить.

— А полиция?

— Попробую, конечно, но мне кажется, они программу-минимум выполнили, и рыть землю не станут. А мне нужно срочно, пока след держится.

— А ты им денег предложи.

— Боюсь. Так с одним опером есть контакт нормальный, а предложу денег — пропадёт. Да и не привык я давать.

— Ну, тогда найми частного детектива. Их теперь как собак нерезаных, менты там тоже подрабатывают.

— А что, может, и получится.

Позвонил Андрею. Как и предполагал, сегодня его загрузили по полной. Услышав, что киллеру заказывали именно Шуру, полицейское начальство интерес к расследованию потеряло, и Андрея припахали на других направлениях.

— Ну, а делом занимается Ирина Евгеньевна — подытожил он — так что сам понимаешь.

— Да уж! А скажи, может, ты какого частника порекомендуешь?

— Скорее нет. Есть у меня один знакомый, но как раз рекомендовать его не могу. Могу поспрашивать, но результат нескоро будет.

— Понятно. Так что же мне делать с водителем, когда я его найду? Самому что ли судить?

— Нет, конечно. Позвони мне, найдем возможность приехать. Но лучше вечером, днем сложнее.

Что же, нашел детективное бюро поближе и договорился, что через час от них приедут. А пока занялся данными с камер, которые мне добыл Пьер.

Довольно быстро определил, что клиент уехал от кладбища на 178-й маршрутке. Так... по проспекту Науки едет... на Гражданку повернул, едет... на Луначарского повернул... а вот до Светлановского не доехал. Как здорово, что рядом!

Зазвонил домофон, пришёл человек из детективного агентства. Встретил его у лифта, провёл до квартиры. Тётю Тасю пришлось запереть на кухне, уж очень они друг другу не понравились.

Мужчина, лет пятидесяти, крепкого телосложения. Принёс договор на оказание услуг. Так... оплата повремённая... плюс расходы... аванс. Вроде, всё правильно, подписал договор, объяснил задачу — добыть копии записей в магазине, особенно около ячеек для хранения. И по возможности снаружи, если получится. За прошлую среду, с открытия до двух часов, и за предыдущий день, если они не проверяют ячейки перед закрытием. Детектив лишних вопросов не задавал, ушел отрабатывать аванс. Ну и мы с Таисией поехали прогуляться по проспекту Луначарского.

Надо сказать, искать след стало труднее. Но почувствовал, когда клиент вышел из маршрутки, пошел по Ушинского, довёл его до дома. Дважды терял след, приходилось возвращаться и снова отыскивать. Хорошо, что был с собакой, особого внимания не привлёк.

Дом — опять блочный кораблик, точка. Один подъезд на всех, народ туда-сюда ходит. Мы с тётей Тасей тоже проскочили. На лифте поднялись до двенадцатого этажа, и пошли вниз по лестнице. Хорошо, все квартиры на площадку выходят, не отгорожены ещё одной дверью.

На восьмом этаже почувствовал — здесь! Нашёл нужную квартиру, звонить не стал. Ну, повяжу я его, что с ним потом делать?

Спустились по лестнице, записал я номер дома и квартиры. Позвонил Андрею, сообщил. А тот никак не может.

— Ладно, — говорю — если до завтра тебе никак будет, придётся самому с ним разбираться.

— Ты что, не надо, вечером извернусь с ребятами.

— Помочь нужно?

— Нет-нет, мы сами.

Пока добрались с Тасей до машины, смотрю, и день к концу подошёл. Детектив не отзванивался, значит, можно к Геннадию заехать, помочь с пациентками. Благо, совсем рядом.

Позвонил Геннадию, попросил лишний персонал отправить по домам — не хочу ни с кем встречаться. И поехали с тётей Тасей к нему.

Геннадий встретил у входа, дёрнулся сначала при виде собаки, но промолчал. А как я её оставлю? УАЗик старый, дует изо всех щелей, через полчаса температура будет как на улице. Так что устроили Таисию в кабинете и пошли в процедурную, чтобы мне в палатах не светиться — Геннадий приводил только тех, с кем следовало работать.

В принципе, дело оказалось не сложным, тем более что Шура мне рассказывал когда-то, как он действовал. Да и навыки его мне Пьер передал — так что за три часа с небольшим обработал дамочек двадцать. Детектив звонил два раза, договорились с ним о встрече, и Пьер проявил интерес к процессу исцеления, смотрел моими глазами и иногда просил комментировать. Вымотался я с непривычки изрядно, никакого удовлетворения от сделанного не испытал. Ну, не моё это!

Грустный Геннадий организовал кофе с печеньем. Кофе мне, печенье отобрала Таисия — и то верно, давно было пора покормить собаку.

— Скажи, где Шурины вещи? — поинтересовался — А то не даёт мне покоя эта капсула.

— Да вон его стол — кивнул Гена — я только документы там поискал, другое не смотрел.

Я подошёл к столу, открыл ящики. Какие-то бумаги, записи, пачка галет. Зарядка для телефона, скотч... опа! — знакомый пакетик с капсулой. То есть злополучная капсула никуда не попала, так и осталась у Шуры.

— Что-то нашёл? — увидел мою реакцию Геннадий.

— Нашёл. Вот та самая дрянь, которую вживили Вере. Можешь установить, что там?

— Не знаю даже, — засомневался Геннадий — это лучше к криминалистам каким-нибудь, я же врач. Да и знакомых таких нет. Но это что же, получается, Шура никому её не передал?

— Получается так. Он мне говорил, что отдаст Вериному отцу. Видимо, позвонил, а кто-то подслушал и принял меры.

— Или Вере рассказал, а та ещё кому-то. — добавил Геннадий. — А может, подслушали, и даже кто-нибудь из наших.

— Да, версий миллион.

— А что полиция? Ты же с ними в контакте.

— В контакте только с одним опером, а его уже другим заняли. Всем хватило исполнителей, и копать дальше никто не собирается, как я понял.

— Что же делать будем?

— Ну, я пытаюсь найти заказчика, скоро ко мне частный детектив должен подъехать с докладом.

— Можно и мне послушать?

— У тебя же дома аврал?

— Ничего, вчера тёща приехала, на две недели детей и дом на себя взяла. А с Шурой мы последнее время подружились, так что мне не всё равно.

— Хорошо, поехали.

Детектив записи добыл. Порывался рассказать мне, чего это стоило, но я не стал слушать, вставил флешку и начал просматривать. Картинка плохая, но мне бы хоть силуэт увидеть, может, сумею след взять.

Вот убивец забирает пакет из камеры. Так, отматываю назад, слежу за девятой ячейкой. Вот тётка какая-то из неё сумку вынимает, время одиннадцать двадцать. Вот она же эту сумку туда кладёт — десять пятьдесят две. Внимательно следим — нет, никаких манипуляций, пакет незаметно подсунуть не могла. Дальше смотрим по кадрам. И, как назло, на пару минут камеру загораживают — двое рабочих какую-то фигню вешают. А потом уже наш киллер забирает свой пакет.

Снова отмотал, увеличил до максимума, слежу за ячейкой. До рабочих ключ с биркой торчит — а после нет ключа. То есть заказчик подгадал аккурат к моменту, когда поставили лестницу и закрыли камеру. Навряд ли специально, но не повезло мне. Облом-с!

Геннадий и детектив тоже расстроились.

— Ну как, — спросил у сыщика — возьметесь найти, кто пакет положил? Явно заказчик должен был звонить сразу после закладки, откуда ему знать, что ячейка будет свободна, можно отследить звонки, как там ваши делают?

— Я не знаю, — замялся — вам с начальством говорить надо. Оно обычно к десяти приходит, но лучше позвонить сначала.

— Понятно.

Заплатил детективу оставшиеся деньги, проводил его. Выпустил собаку из кухни. Тут телефон в кармане завибрировал — смотрю, Андрей.

— Взяли мы его. — говорит — так что с меня причитается. Он пальчики в машине плохо вытер, так что не отвертится. В общем, у нас раскрытие.

— У тебя хорошо, а вот у меня неудачно. Заслонили заказчика, когда он задание в ячейку клал.

— А что твоя чуйка говорит?

— Молчит. Мне увидеть его нужно, хоть на картинке, а вместо заказчика рабочие что-то вешают.

— Сочувствую. Можно бы попытаться через начальство как-то, а наши уже с утра отчитаются о раскрытии. Я конечно вякну, что заказчика нету, но зуб даю, не послушают.

— А может, мне со следователем поговорить?

— Попробуй, конечно. Но, по-моему, ему это уже неинтересно.

— А если я заинтересую?

— Деньгами, что ли? Не возьмёт, побоится.

— А через тебя?

— Да ты что, я не подпишусь. Если что не так сложится, вместе загремим. Даже если не докажут, меня-то с работы точно попрут.

— А если не деньгами? Я вот у брата в столе капсулу нашёл, о которой говорил.

— При свидетелях?

— Да.

— Тогда может прокатить. По крайнеё мере, познакомишься и поймешь, чего от него ждать. Я тебе телефончик сейчас скину, только на меня лучше не ссылайся, мы с ним не очень контачим. Лады?

— Давай, жду.

— Опер советует со следователем поговорить — пояснил Геннадию. — О, вот и СМС-ка с телефоном. Утром позвоню.

— Ты когда ещё сможешь к нам заехать? Шура всегда делал по два сеанса.

— Посмотрим. Завтра рано?

— Да, он делал перерыв в два-три дня.

— Ну, тогда послезавтра наверно. Тянуть-то тоже не надо.

— Ох-хо-хонюшки! Что потом-то делать будем?

— Слушай, — пришло мне в голову — а может, ты сам попробуешь? Проведём обряд, и будешь, как Шура, в аурах разбираться и работать с ними?

— Так это в Тибет ехать, что ли?

— Нет, в Тибет не нужно.

— Я бы с радостью, но что для этого нужно?

— Ну... во-первых, твоё желание и готовность. Во-вторых, нужно хранить секрет, откуда это у тебя. Ну, и мне тоже нужно посоветоваться с тем, кто может дать тебе это умение.

— Желания полно. А когда это может произойти?

— Подожди, пойду посоветуюсь — я вышел на кухню, чтобы не шокровать Геннадия, и позвал: "Пьер!"

В ответ ничего. Я снова:

"Пьер, отзовись! Пьер!"

"Я здесь, командир, — раздалось в голове — прости, отвлёкся. С разделением сознания у меня пока не очень, вижу, что у тебя спокойно, ну и отвлёкся".

"На что отвлёкся-то?"

"Ну, во-первых, Евгений с Ниной ходил к ручью и принёс, по его словам, лебедя полуживого, Нина им занимается. Я не понял, готовит она его или лечит, но Евгений промок и потребовал у меня бутылку водки. Я дал, он ушёл. Тебя решил от дела не отрывать. Во-вторых, пытаюсь играть на бирже. Но пока не очень получается. Здесь нужно бы вдвоём с человеком, чтобы имел дар предсказания. Давай, мы тебе установим, когда приедешь?"

"В принципе, можно. Но вот посоветоваться хочу — дадим Шуриному другу дар целительства? И сразу память ему потрём, чтобы не вспомнил, откуда дар взялся".

"Можно, командир, привози. Насчёт память потереть, это не так уж и безопасно, но там посмотрим. Сам-то когда думаешь приехать?"

"Не знаю пока. Заказчика не удалось зацепить. Ни вещи, ни картинки, ничего не нашёл пока. Можно бы по телефонам поискать, но я не сообразил номер киллера узнать, а сейчас к нему не попасть. Завтра со следователем попробую встретиться".

"А его телефон у тебя есть?"

"Есть".

"Глянь на него, а я попробую хоть что нарыть к утру".

"Давай — я вытащил свою звонилку и ещё раз прочитал СМС-ку".

— Ну, как? — встретил меня Геннадий.

— Договорились. Как закончим с поисками и наказанием, так и поедем.

— Ехать-то далеко?

— Не очень. Пол дня туда, ночь там, пол дня обратно.

— Это что, куда Веру возили?

— Ну да.

— И что, правда, стану как Шура?

— Станешь, Гена, станешь. Даже сильнее можешь стать, но об этом после. Я тебе на флешку скину его наблюдения, что он в комп занес, а ты посмотри в его столе, там тоже записи какие-то. А вообще у тебя появится ощущение, что именно нужно делать, так что основа будет, но пропускай её через свои знания — тот, кто эту основу создавал, был гениален, но многого не знал. Единственно — не свети потом свои умения, не исключено ведь, что из-за них Шуру заказали.

— Думаешь, конкуренты?

— Скорее, с Верой связано как-то, но всё может быть. А уж стать лабораторной мышкой с такими способностями можно запросто.

— Да кто же меня заставит?

— Заберут детей, и сам на опыты попросишься. Так что не хорохорься, а готовься стать конспиратором.

— Да я на всё готов, чтобы стать подобным Шуре. А ты сам-то не хочешь?

— А я уже. Но мне лечить неинтересно, я скорее обратный эффект использую.

— Давно?

— Третий день.

— Так это ты просто лечить не пробовал, это ни с чем не сравнимо, когда человека спасёшь.

Подошла Таисия, намекнула, что пора бы на улицу. Что же, пришлось нам с Геннадием закругляться.

* * *

Следователь оказался достаточно упитанным курносым мужичком лет пятидесяти, добродушно-простоватого вида. Сначала слушал меня рассеянно, без пяти минут раскрытое убийство санитара его не сильно интересовало, но, по мере появления в моём рассказе Веры и предшествующих убийству событий облик простака таял и, наконец, исчез. Передо мной сидел профессионал. К моей роли в поиске киллера он отнёсся явно скептически, но что-то себе пометил.

Про глубоко беременную Ирину Евгеньевну был в курсе, тому, что она меня отфутболила, не удивился. Злополучную ампулу взял осторожно, положил ещё в один пакет, выяснил, кто видел, как я её нашёл. Когда понял, что это тот же человек, с которым мы увозили Веру от бандитов, на миг показал на лице разочарование. Но все мои версии по поводу причины убийства выслушал внимательно, не перебивал и записывал. Конечно, держать меня в курсе расследования не захотел.

Я так и не понял, где была игра, где нет.

Провёл у него часа четыре, не меньше. Устал от общения, как собака, но сложилось мнение, что дело должно сдвинуться.

Вышел немного растерянный: двое суток бежал по следу, теперь не знаю, куда бежать. Позвонил оперу Андрею, рассказал о беседе со следователем. Попросил узнать номер телефона, который был у киллера, вдруг найду звонивших ему. Андрей над моими надеждами посмеялся, но телефон дал, а потом объяснил, что нужную мне трубку убивец уже выкинул.

Ведь были какие-то дела кроме поиска убийц. Точно, шкатулку должны уже сделать, и камни пора деду передать. С камнями пока никак, у меня и перечень в Карелии остался, а вот насчёт шкатулки можно узнать. Телефона мастера у меня нет, но должен быть у Марии. Узнаю заодно, что там с амулетами происходит, да и вообще давно с ней не общался.

— Маша, привет!

— О, потеряшка нашёлся! Привет.

— Ты сейчас где?

— В мастерской.

— Я могу приехать?

— Вообще-то я работаю, и твоё присутствие будет немного некстати.

— Понятно, обиделась, когда невовремя позвонила и я не мог говорить. Придётся извиняться.

— Да я на минутку заскочу.

— Ну ладно, я здесь до восьми.

Что же, поймал такси и поехал. По дороге остановились у метро, купил букет.

Ювелирная мастерская изменилась.

Во-первых, кроме старой вывески рядом со входом добавилась небольшая табличка: "АМУЛЕТЫ". Во— вторых, внутри снова находился охранник, уж не знаю, насколько он обеспечивал безопасность, но выглядел... опасно. На ухе гарнитура зацеплена, мне бесплатная подсказка, как связь с Пьером замаскировать. А то шапка или хайратник — повязка на лоб — далеко не всегда уместны.

На месте Давида не было никого, где была скупка, теперь новые витрины с ювелиркой и с незнакомой девицей, которая дежурно улыбнулась мне:

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь?

— Мне бы Марию... — растерялся я.

— Я сообщу Марии Георгиевне — еще шире улыбнулась девица и на что-то нажала.

Пока не появилась Маша, подошёл к витринам.

Выглядели они дорого. Если раньше под стеклом прилавка находились квадратные ячейки с продаваемыми изделиями, достоинства которых увидеть было достаточно сложно, то теперь ячейки сменили бархатные подносы — или как их правильно назвать? — с хитро подсвеченной ювелиркой, в основном кольцами и перстнями. Многие камни посверкивали при моём движении и невольно привлекали внимание. Хотя почему это невольно? Просто воля была не моя.

За спиной у девицы, вдоль стены выставлены, как я понимаю, комплекты и разные крупные штуки.

Пристальнее рассмотреть не успел, из-за портьеры вышла Маша.

— О, здравствуй! — она сдержанно приняла букет — Юра, Света, запомните, это мой хороший знакомый.

Только я собрался пройти за прилавок, над дверью звякнул колокольчик, вошла ухоженная дама немного за пятьдесят.

— Здравствуйте, Вера Евгеньевна, ваш заказ готов, сейчас вынесу — Мария снова ушла за кулисы, сделав мне знак обождать.

Через минуту вышла с коробочкой, поставила её на прилавок, открыла.

— Вот, пожалуйста. Если устраивает, заплатите в кассу сто двенадцать тысяч.

— Мы говорили насчёт привязки... — неуверенно напомнила дама.

— Конечно, Светлана пробьёт чек и сделает привязку к вам.

Дама расплатилась.

Света приняла деньги, вручила даме чек и извлекла откуда-то кожаный нессесер. Ловко протерла даме палец, уколола и, судя по всему, выдавила каплю крови на предмет в коробочке. Я так и не разглядел, что там.

— Уже всё? — опешила дама.

— Минуточку — Мария подошла к ним, подержала руку над футляром — да, всё в порядке, привязка состоялась. Вот наш гарантийный талон — протянула сложенный лист. — Если будут претензии по действию амулета, в течение двух лет восстановим заговор бесплатно, а если не понравится или не подойдёт, то в течение двух недель приносите перстень, заговор уберём и вернём его стоимость.

— Да, вы говорили — немного растерянная дама убрала коробочку — а что, бывают претензии?

— Пока не было — улыбнулась Маша.

Я стоял рядом и добавил даме чувства удовлетворения.

— Ну и отлично — заключила дама и направилась к двери. — До свидания.

— Всего хорошего, заходите ещё — как автомат, отозвалась Света.

— Теперь пошли в мастерскую — скомандовала Мария, дождавшись, пока закроется дверь за клиенткой.

В служебных помещениях я никогда не был, недолгое знакомство с Давидом не располагало к доверительным отношениям. А за маленькой дверью действительно оказалась мастерская, нет, Мастерская. Несколько комнат со столами и оборудованием, маленькая кухонка и громадный сейф, видимо, сохранившийся с дореволюционных времён. Мария двигалась уверенно, выглядела в этой обстановке органично.

— Ну, и как тебе здесь?

— Не ожидал, — я развёл руками — думал, тот зал — это всё.

— Здесь ещё до дедушки была мастерская, он только сумел её приватизировать, то есть выкупить.

— Да тут все условия созданы, конечно, как её оставить.

— Видишь, с твоей лёгкой руки и я теперь здесь работаю. — Машу прервал звук гонга — Извини, клиент пришёл забрать работу.

Мария взглянула на монитор, выбрала в сейфе две коробочки, два отпечатанных документа и ушла.

От нечего делать следил за происходящим на мониторе. Снова пришла дама, снова расплатилась и снова Света колола ей палец. Процедура заняла минут пять.

— Сегодня у меня день выдачи заказов, — вернулась Маша — должно ещё семь человек подойти. Я теперь заказы принимаю по записи, в основном берут для пожилых мужей, как ты и советовал, а ещё для иммунитета. Хочу еще для стройной фигуры сделать, но пока не получается то, что нужно. Ведь амулет в хорошем камне работает долго, и похудеть можно до смерти, если мозгов нет. В мягком камне работает недолго, но где тут место для ювелира? А ещё сделала заговор на ночное зрение, на чувство опасности, на удачу, но пока ни одного не продала. И пробую на густые волосы и на хорошую кожу. Вот.

— А камни какие используешь?

— Как говорится, лучшие друзья девушек — бриллианты. Они много вмещают и хорошо держат, то есть долго работают, но дорогие. Ещё очень хороши фианиты, хоть и дешёвые, но вмещают не хуже рубинов. Кстати, искусственные рубины лучше, у них структура ровнее. Вот. Это я за полтора месяца узнала. И ещё завела собственное клеймо, правда ещё не ставила, только сегодня привезли. Я молодец?

— Несомненно. Честно говоря, потрясён. Мне кажется, столько успеть невозможно.

— Ну, если совсем честно, то дедушка тоже активно подключился. Многие работы его, он перестал жаловаться на здоровье и тоже иногда здесь бывает, хотя больше работает дома. А цены я задираю безбожно, и всё равно приходят. Кстати, отец звонил, интересовался поставкой.

— Немного задерживается поставка, но в течение недели решу.

— А что у тебя случилось-то? А то весь такой... — раздался гонг, призывающий Машу в зал — извини, потом договорим.

Мария внимательно посмотрела в монитор, достала из сейфа коробочку, листок и ушла.

Я снова уставился в монитор. Но на этот раз в сценарии произошли изменения. Коробочку Маша на прилавок поставила, но открывать её не стала. Зачем-то подошёл охранник, потом они втроём с клиенткой встали у окна, что-то обсуждали. Потом Маша решительно двинулась обратно. За мной, что ли?

И впрямь, за мной.

— Заказчица говорит, её фотографировали из машины напротив, когда она входила. Она боится.

Глава 3

Напротив мастерской, чуть наискосок, стояла неприметная поюзанная машинка. А ведь когда я приехал, такси остановилось на том же месте, машины не было.

Клиентку усадили в кресло, Свету послали то ли за кофе, то ли за валерьянкой, я не понял.

— Вам знакома эта машина?

— Нет.

— Как вы добрались сюда?

— На такси.

На бандитов непохоже, они предпочитают машины броские и мощные. Хотя...

— Я пойду проверю, кто там, а вы пока никуда не уходите. Чёрный ход есть?

— Есть, есть, я проведу — Маша повела меня за прилавок.

Дверь во двор открывалась долго, открылась с трудом и во что-то упёрлась. Еле выбрался наружу, оказалось, почти вплотную припаркована Газель. Ну, устрою я этому газелисту парковку, если время будет. Но пока другие дела.

Вышел из подворотни на ту же улицу, перешёл и, не торопясь, двинулся к таинственной машине. Тонировки на стёклах нет, в машине двое, за рулём кудлатый парень лет двадцати, рядом баба. Молодая, но такая... большая. На бандитов не похожи, частные детективы, что ли?

"Пьер, слышишь меня?"

"Так точно, командир, здравия желаю".

"И тебе не хворать. Пробьёшь этот номер?"

"Никак нет, командир, в ближайшие два часа не получится. Женька с утра взялся усовершенствовать антенну, и после этого Интернет у меня пропал, а он уехал в Петрозаводск за нужной деталью".

"Ладно, не страшно. Как погода?"

"Насколько вижу по камерам, лежит снег. Уровень мне не определить. Но могу спросить у Нины".

"Не нужно. Ладно, отбой".

"Есть отбой, командир".

Тем временем, я подошёл вплотную к машине. Послал обоим фотографам глубокий сон, подергал ручку задней двери — открыто, и уселся на заднее сиденье. Парень совсем молоденький, лет восемнадцать, баба тоже не старая, но точнее не сказать, уж очень толстая. Вытащил ключ из зажигания, у бабы забрал фотокамеру. В специальном кофре, видать, дорогая.

Так, с парнем мне разговаривать проще. Обездвижил его и разбудил.

— Кто такой, как зовут?

Парень вздрогнул, — значит, все-таки может немного двигаться? — глаза заметались.

— Ты как сюда попал?

— Надо было, вот и попал. Отвечай на вопрос.

— Да я тебя, знаешь, ... — так, многовато агрессии, добавим чуть страха — Тебе чего надо?

— Кто такой, как зовут? Не серди меня, отвечай.

— Васильев я, Иван. Студент. Второй курс. Первый мед.

— Понятно. И зачем же ты, Ваня, безобразия хулиганишь, фотографии делаешь, где не надо? Кто тебя нанял?

— Это не я, это Людка всё, и не платила она мне, только пообещала. Отпустите меня, а? Я же не знаю ничего, что она снимать хотела, вот подвёз просто её и всё.

Чувствую, врёт парень. Насчёт того, что это не он снимал, правда, а что не платили и что не знал, зачем нужны снимки — врёт.

— Неправду ты говоришь Ваня, всё ты знал. Нехорошо обманывать, не делай так больше, накажу. Так зачем Людка твоя фотографировала? — снова добавил ему волну страха небольшую.

— Отпустите меня, ну я же не снимал никого.

— Не снимал, не снимал, потому с тобой и разговариваю пока. Так зачем?

— Эта дура репортаж хотела сделать.

— Репортаж? Кто заказчик?

— Никто. Нет, не знаю я, это её дела. Мне дала три тысячи, чтобы в машине посидеть и потом за теткой последить, куда пойдёт.

— У-у-у... Если за тёткой последить, это уже шантажом пахнет. Знаешь, что с шантажистами делают? До тюрьмы мало кто доживает.

— Да я же ничего не делал!

— Людмилу откуда знаешь?

— Учились вместе в школе ещё. Ну не делал я ничего, только эту квашню подвёз немного!

— Ну-ну. Ладно, поспи пока. — погрузил студента в сон. Этот, в общем, не опасен, но кто девицу нанял, интересно.

Разбудил Людмилу, на всякий случай тоже руки-ноги обездвижил.

— Кто такая, как зовут?

— Мышкина Людмила. А почему мне не пошевелиться?

— Потому что я запретил. Чем занимаешься, Мышкина Людмила?

— Ничем я не занимаюсь. На бюджет не поступила, на платное денег нет. А вы маньяк, да?

— Нет, не маньяк. Но за шантаж могу и прикопать.

— Какой такой шантаж?

— Фотографировала зачем?

— Ничего я не фотографировала. И вообще не ваше дело.

— Неправду нехорошо говорить. Хочешь стать как Иван? Он тоже пытался неправду говорить.

— Что вы с ним сделали? Я кричать буду!

— Будешь кричать, лишу тебя и голоса, как рук и ног лишил. Хочешь стать овощем беспомощным?

— Не-ет, не хочу.

— Тогда правду отвечай, я ложь чувствую. Кто тебе снимки заказал?

— Никто, правда, никто. Я сама придумала, правда-правда!

— Кого фоткала, за кем следила?

— Это клиентка моей мамы, Вера Николаевна, она у мамы маникюр делает.

— И зачем же за ней следить?

— Хотела репортаж сделать сенсационный, чтобы меня в редакцию взяли.

— Тебе дали задание, что снимать, о чём писать?

— Сказали, сама должна найти.

— Ну, и что ты нашла?

— Я подслушала, она маме рассказывала, что нашла ведьму, которая заговоры разные знает, и что заказала у неё перстень для мужа, чтобы трахал только её, и что сегодня поедет за перстнем. За сто тыщ, вот. Ну а я хотела мошенницу на чистую воду вывести, вот и слежу за Верой Николаевной с утра. Вы мне верите?

— Н-да, правду говоришь. Только, видишь ли, ведьма эта не мошенница, и амулеты у неё работают. Так что не получится у тебя преступление века раскрыть, а вот клиентов маминых отбить очень даже получится.

— Вы меня отпустите?

— Отпущу, отпущу.

— А вы что, тоже ведьм?

— Нет, с чего ты взяла?

— А вот я пошевелиться не могу, а Ванька вообще без сознания.

— А, это! Сейчас исправлю — демонстративно приложил два пальца к её виску — всё, можешь двигаться, сейчас твоего Ваньку отпущу — потянулся к водителю.

— А можно мне с ведьмой познакомиться?

— Пойди и познакомься, только она не колдует, она амулеты делает. Всё-таки хочешь вывести на чистую воду?

— Что я, ненормальная? Эта сенсация ещё круче будет. И во всех газетах на меня ссылаться будут, и к Малахову пригласят, и в редакцию возьмут, и за границу буду ездить купаться.

— Тогда советую поторопиться, хозяйка салона не каждый день принимает. И вообще, кажется, только по записи.

Я снял все ограничения с водителя и вылез из машины. Девица тоже выбралась вслед за мной. Да... при росте порядка метр шестьдесят весила она, наверно, килограмм девяносто. Понятно, что ни в какую редакцию не возьмут, она же еле ходит.

— Скажите, а как мне сделать, чтобы ведьма стала со мной говорить? — выбралась

— Предложи себя для испытания новых амулетов. Но я не буду скрывать, что ты хочешь репортаж написать.

— А какие ей нужно испытывать?

— Захочет — скажет. Кстати, твоя камера и ключи от машины лежат на заднем сиденье — я пошёл обратно в мастерскую.

Вошёл — на меня уставились четыре пары глаз.

— Всё в порядке, это не бандиты, не ФСБ, а просто одна девица выслеживала, где делают амулеты. Если наберётся храбрости, сама придёт.

— Господи, а я так перенервничала! — объявила дама, и начала собираться. — Благодарю за кофе, настоящий Мокко! Где только достаёте?

— Из Израиля прислали — пояснила Маша.

— Да, там знают толк в кофе — дама так выразительно застыла, что мне пришлось подать ей пальто.

— Благодарю вас! — кивнула мне дама и, похоже, задумалась, дать мне на чай, или нет. Но бережливость одержала верх, и дама выплыла на улицу.

— Спасибо — подошла ко мне Маша — пока тебя не было, она выпила мне все мозги. И не только мне.

Дз-з-зын-н-нь! — появилась очередная клиентка получить свой заказ. Когда Маша пошла к сейфу, я увязался за ней.

— Сколько их ещё сегодня?

— Ещё четыре — Маша ушла, оставив меня смотреть в монитор. На самом деле, ничего интересного.

Маша снова пришла и направилась к сейфу — я остановил её вопросом:

— У тебя есть телефон парня, которому я коробку заказал? Хочу узнать, может, готова.

— Телефон есть, парень уехал, коробка здесь, в следующий раз приду, отдам — и опять ушла с коробочкой и гарантийным талоном.

Да уж, не так я представлял себе работу ювелира.

На этот раз Мария вернулась позже, но не одна. Я снова увидел горе-журналистку Людмилу.

— Вот, предлагает себя в качестве подопытного кролика. Твоя идея?

— Ну, она спросила у меня совета, как сделать, чтобы ты её не выгнала сразу. Я посоветовал так сказать, и, как видишь, оказался прав. Заметь, не рекомендацию просила, а интересовалась, как самой познакомиться.

— Пускай, но как ты представляешь опыты?

— Ну вот, например, у тебя есть прототип амулета для похудания, но ты не уверена, как активно и как долго он будет действовать. Вот тебе возможность установить, как.

— И как?

— Самый простой — взвешиваешь Людмилу, закрепляешь на ней амулет, и проверяешь её вес раз в неделю, или через день. И наблюдаешь. Если вес уходит слишком быстро, значит нужен амулет послабее, если вес пришёл в норму, а камень работает, значит, нужен другой камень, помягче там или заклинание другое, тебе лучше знать.

— А вдруг она больная, и помрёт, а скажут, что от амулета?

— Ну, я могу её посмотреть, если больная, скажу.

— Ты что, тоже лечить стал?

— Нет, но болезни вижу.

— Сам что думаешь по этому поводу? Не забудь, я в Мухе училась, в опытах ничего не смыслю.

— Прежде чем планировать опыты, нужно учесть, что присутствующая здесь Людмила Мышкина спит и видит, как стать репортёром, и может разболтать твои секреты всему свету.

— Я не разболтаю, честное слово, если можно похудеть, я вообще никому ни слова!

— Ну да, сейчас-то она действительно так считает, но может и передумать.

Дз-з-зын-н-нь! — Маша глянула в монитор, выбрала нужную коробочку и вышла.

— Я правда не передумаю, честно-честно! — Людмила принялась за меня.

— Решать будет Мария Георгиевна, так что её убеждай, не меня. А пока давай посмотрю, не ли у тебя каких ненужных болячек — я выключил верхний свет и подвёл соискательницу в уголок с неярким рассеянным светом.

— Мне раздеться?

— Нет-нет, не нужно. Лучше бы лечь, конечно, но попробуем так — я сел на стул и начал внимательно осматривать.

— Вы чего это? — вернулась Мария.

— Осматриваю на предмет заболеваний.

— И как?

— Более или менее. Сердце перегружено, но это естественно при таком весе, давление повышенное. В остальном аура здоровая.

— Ты видишь ауру?

— Вижу, но не очень разбираюсь. Так, в общих чертах.

— Так что делать надо, ставить опыты, или нет?

— Маша, я предлагаю сейчас не решать. Обсудим все стороны, и ты сделаешь, как сочтёшь нужным. Завтра или послезавтра.

— А может, сразу решите? — Людмиле Мышкиной явно не терпелось — Я на всё согласна. Я и заплатить могу.

— Правда, Саша, давай сейчас решим. Ты какие сложности видишь?

— Ну, если навскидку, то нужно регулярное наблюдение врача, всё-таки почти вдвое нужно вес снижать, нужно узнать, какая скорость снижения веса безопасна, нужно решить, как обеспечить соблюдение режима и точность измерений. Ну, и тебе решать, нужна огласка, или нет. Как-то так.

— Тогда так: ты, Людмила, приходи сюда через два дня, а я придумаю, как всё организовать. Поняла? Тогда топай, у меня ещё много дел.

Соискательница ушла.

— Ну, у тебя и работка! Когда успеваешь всё делать?

— Это разовая акция, приучаю Светлану, что нужно делать. Думаю, последний раз такое устроила.

— У тебя же их две?

— Да, но на Валю меня не хватит. Надо вообще иначе работу организовать, к каждому клиенту не выходить. И не сделала ничего, только с утра часа полтора поработала, а потом началось. Не думай, это дней за десять набралось. Да, возьми сразу коробку, мне Илья привёз. Там внутри чеки и сертификат на новодел, как ты говорил.

— Подожди, а деньги?

— Я заплатила, потом отдашь. Кстати, зачем она тебе?

— Для камней. Но больше пока не скажу, есть одна задумка, если получится, сюрпризом будет. А почему через тебя отдал, а не в руки?

— Илья с твоей легкой руки получил ещё несколько заказов, уехал краски добывать куда-то на Урал. Ну и замуж звал, тоже повод.

— Как замуж? — оторопел я.

— А что, меня и замуж позвать нельзя, что ли? Я девушка обеспеченная, с квартирой и машиной, это он ещё про заработки не знал, вообще не отстал бы.

— Боюсь задать нескромный вопрос... — протянул я. Как-то неприятно мне стало, неужели я такой собственник? Но этот Илья ей почти ровесник, и тоже художник, наверно и общие интересы есть, да, конечно есть, и по возрасту подходит, не то что я, старый пень.

— Ну, если боишься, то и не задавай.

Дз-з-зын-н-нь!

— Извини, надо идти к клиентке — Маша вынула из сейфа очередную коробочку и ушла.

А я остался, что называется, в расстроенных чувствах. Как-то не представлял, что Маша может вдруг взять и замуж выйти. И за кого! Пьяница и бесхребетник, плывёт по течению, а туда же — жениться, видите ли, хочет. Я вон, может, тоже хочу, а не лезу, куда не следует. Как я в Карелию молодую жену привезу, что ей там делать? Картошку-цветочки выращивать? Зимой на лыжах гулять вокруг озера? А тут у неё жизнь насыщенная, заказчики косяком идут. Я вообще-то тоже плыву по течению, приплыл, правда, неплохо, но тоже не боец. Да-а...

Вернулась Мария, вся довольная такая, Ещё бы, замуж позвали! Будет теперь дома сидеть, мерзавца этого слушаться, по утрам за пивом бегать, для опохмелки.

— Не парься, не уговорил он меня замуж.

— Как не уговорил? — опешил я.

— Да так. Цветок не подарил, кольцо не принёс, да и не побрился даже — как тут соглашаться.

— Издеваешься?

— Есть немного. Но уж очень у тебя физиономия вытянулась, захотелось помучить. Удалось?

— Да уж. Ты так больше не пугай.

— О, а ты собственник, однако!

— Сам не ожидал.

— Ладно, не злись. Нечего девушку обижать, трубку бросать — подошла ко мне, обняла — сейчас двух последних клиентов отпустим, и можешь меня куда-нибудь пригласить.

— Хорошо, но у меня тётя Тася не выгуляна.

— А брат на что?

— Брат... нету брата, убили.

— Как убили? — отшатнулась Мария — Кто?

— Застрелили. Наёмники. Их нашёл, а заказчика не удалось.

— Боже ж ты мой, так это по их следу ты шёл тогда! Вот что, езжай выгуливать свою тётю Тасю, а через два, нет, через три часа чтобы оба были у меня. Если получится раньше, я позвоню.

— Ладно, всё равно здесь проходной двор просто.

Таисия встретила меня, как будто я после семилетней каторги вернулся. Гулять не захотела, погода не нравится: ладно бы мороз, но мокрый снег — бр-р-р.

Позвонил оперу Андрею, тот более или менее свободен. Сказал, что его уже тягал к себе следователь, выспрашивал про меня и мои способности. Андрей, по его словам, честно обо всём рассказал. Следователь развил бурную деятельность, ищет заказчика. А водитель раскололся полностью, поёт, что твой соловей, напел уже на два других заказа. Беременную с завтрашнего дня отправили в архив, чтобы не натворила больше ничего. Так что от моего визита только одна сплошная польза. Пока никаких новостей нет, но как что будет, Андрей мне сообщит. Я скинул ему мои карельские реквизиты — не сидеть же тут впустую.

Набросал планчик по исследованию амулетов. По всему получилось, одной Людмилой не ограничиться. После неё следовало бы несколько человек привлечь, с разной комплекцией. И врач нужен для контроля, может, с Геной договориться? Хотя, если целительством овладеет, ему не до того будет, придётся обычного врача искать. И получается, нужно два амулета делать — один для сжигания жира, и другой, чтобы жир не откладывался. Или я чего не знаю? Первый нужно совмещать с физической активностью, чтобы кожа не висела, второй вроде безопасен.

Сходил в магазин, чтобы хоть какие продукты были на случай неожиданного приезда, и отправился с Таисией к Маше.

Маша тоже не могла сразу отрешиться от работы, и сначала мы обсудили вариант двух амулетов для похудания, потом подходящие материалы. Получилось, что один можно вообще из деревяшки сделать, но Маша решила попробовать разные кристаллы. И подбирать амулет индивидуально.

Постепенно отчуждённость, проскользнувшая в последние дни, почти рассосалась. Но — почти.

К утру мокрый снег прекратился, подморозило. Гололёд, в общем. Или гололедица, как синоптики говорят? Погуляли с Тасей, вернулись домой. Делать откровенно нечего.

Позвонил Андрею, спрашиваю, чем можно помочь. Он сначала отнекивался, потом вдруг решил:

— А подъезжай, глядишь, что подскажешь!

Приехал. Оказывается, полицейские запросили все информацию обо всех телефонных соединениях вокруг Пятёрочки за время от момента, когда рабочие загородили ячейку, до изъятия киллером пакета. Им и прислали.

До фига прислали, надо сказать. Листов двадцать в распечатанном виде.

— Посмотри на список — Андрей протянул пачку, а трое других оперов на меня уставились, как на говорящую лошадь. Даже начальник какой-то пришёл в полковничьей форме.

— Только не прожигайте меня взглядами— я уселся за стол, народ деликатно отошёл. Просмотрел список по одному, что-то царапнуло, не пойму, что. Разложил все листы на столе, представил Шуру, пытаюсь сосредоточиться. Не получается сосредоточиться, хоть убей. Вот не нравятся два телефона, и всё тут.

— Не знаю, — показал — вот эти почему-то не нравятся, а так ничего не чувствую.

А Андрей листки схватил,

— Бинго! — кричит. — Он тоже их назвал!

— Кого их?

— Эти два номера говорили с Америкой! Нам они тоже показались подозрительными, сначала вот с этого позвонили в Штаты, а через четыре минуты из Штатов позвонили вот на тот второй. И оба теперь выключены.

— Не думаю, чтобы Шуру ЦРУ заказало, или кто там у них.

— Да при чём тут ЦРУ, там знаешь, сколько наших эмигрантов? Просто через Америку цепочку соединений разорвали, чтобы мы концов не нашли.

— А, тогда понятно. Значит, впустую.

— Да ничего не впустую, теперь такие вопросы запросто решаются. Это если через Интерпол, то полгода нужно, а за денежку завтра всё расскажут. Оплатишь?

— Конечно.

— Ты не думай, они нам счёт официальный пришлют, это частные детективы там работают.

— Если частные, может, узнают, кто кроме владельцев мог с этих телефонов звонить?

— Наверно, могут, но это только они скажут, и почём, не знаю.

— Сколько денег надо, и кому передать?

— Раньше брали по одной или полторы тысячи с номера, оставь с запасом.

— Тебе?

— Нет, — вмешался полковник — мне передадите, а то эти потерять могут. И я вам расписку напишу.

— Хорошо, побежал за деньгами.

— Бежать не нужно, они там часам к пяти только на работу явятся. А вообще здорово у вас получается, не хотите с нами на постоянной основе посотрудничать?

— Это трудно, я в основном в Карелии живу. Но будет очень нужно, обращайтесь, приеду.

Когда передавал полковнику деньги, спросил:

— А можно как-то тело брата получить? А то следователь ничего конкретно не обещает, а я всё-таки далеко живу.

— Попробую поговорить, но с неделю ещё точно продержит.

— Если получится, скажите Андрею, у него все мои координаты есть.

Вернулся домой, чувствую себя не у дел. Приклеил пластинку-микропортал для связи с Пьером на купленную гарнитуру от телефона, чтобы висела около уха. Примерил — удобно, связь есть.

Позвонил Геннадию:

— Ты как, можешь сегодня со мной поехать?

— А как же, ты ведь завтра обещал с пациентками поработать?

— Вот ты и поработаешь.

— Я же не сумею так сразу!

— Ну а я же сумел? И ты сумеешь.

— Но я же не знаю, как.

— Узнаешь во время обряда. Поехали, мне здесь тошно как-то, маюсь без дела.

— Ну, я не знаю. Хотя... здесь меня подменят, сейчас жене позвоню, потом тебе скажу.

Минут через десять перезвонил:

— Я готов. Что с собой брать?

— Возьми выпивки хорошей пару бутылок, но только в которой ты уверен.

Позвонил Марии, что уезжаю, позвал тётю Тасю, и тронулись.

У знакомой церкви, где дважды имел приключения, припарковался.

— Хочу службу заказать, — пояснил Геннадию — здесь священник знакомый, и он не такой, как другие, человечный какой-то.

— Да помню, я же здесь "скорую" прятал.

Отец Федор оказался на месте, тётка-завхоз меня узнала и проводила к нему.

— Здравствуйте, Александр, вы Шура или Саша?

— Здравствуйте, отец Федор, Саша я.

— А лечит Шура, да?

— Лечил, отец Федор, нет его больше.

— Как же так?

— Убили. Вот, хотел у вас службу заказать, какую положено.

— Господи, помилуй, — перекрестился поп — беда-то какая! Его уже предали земле?

— Нет, следователь не разрешает.

— Девять дней миновало?

— Нет.

— Понятно, отслужу. Вы будете присутствовать?

— А можно?

— Конечно, даже нужно. Подождите с полчаса, я пока подготовлюсь. Как же это случилось?

— Застрелили наёмники.

— Искренне вам соболезную, Саша. Но вы идите пока в храм, на улице холодно.

Мы с Геннадием вошли в небольшую деревянную церковь. Внутри темновато, перед каждой иконой лампадка, у некоторых догорают свечи. Вроде, положено в церкви свечи ставить, купили и мы с Геной, приткнули к какому-то святому. Бабка-продавщица уточнила, по какому мы поводу, и велела оплатить службу. Ну, как бы пожертвовать, но суму назвала чётко. Пожертвовал.

Пока ждали священника, мысленно позвал:

"Пьер, слышишь меня?"

"Я здесь, командир!"

"Я сейчас в церкви, заказал службу по Шуре. Если хочешь посмотреть и послушать, смотри".

"А что, и жрец будет?"

"Будет".

"Никогда не слыхал ваших жрецов. Узнал, что жертвы они не совершают и очень любят деньги".

"Знаешь, мне кажется, что именно этот жрец, то есть священник, по-нашему, работает не ради денег, а за идею. Деньги тоже берёт, но у него наркоманы лечатся, и излечиваются даже, а это непросто".

"Он что же, жрец-лекарь?"

"Нет, насколько я понимаю, лечит словами. А может, и лекарь".

"Очень интересно. Вот бы с ним поговорить!"

"Ну, это навряд ли получится. Всё, он пришёл, слушай и смотри".

Давно не был в церкви, служба тронула. Нам с Геной вручили по свече, мы стояли вдвоём, держали огоньки в руках, третий отец Федор, что-то пел-говорил речитативом, получалось печально и светло в то же время. Бабка-продавщица дремала за прилавком, вроде кто-то ходил за нашим спинами, я слышал только священника и небольшое эхо. Пьер почувствовал моё настроение и с комментариями не лез.

Не знаю, как долго шла служба, но когда-то закончилась.

"Командир, пригласи его!" — очнулся Пьер.

"Ты что, нельзя".

"Ну, очень хочется, командир!"

— Большое спасибо, — подошёл я к священнику — очень красивая проникновенная служба.

— Да, именно проникновенно — рядом оказался Геннадий.

— А вы Шуре кем приходитесь?

— Друг. И в какой-то мере наставник. Шура лечил людей, я помогал разобраться.

— Он всё-таки стал лечить?

— Да, учился и лечил. У него хорошо получалось.

— Да, одним прикосновением. А я несколько раз ему звонил, надеялся что поможет. Но Господь рассудил иначе.

— Может мы чем сможем помочь? — не мог не предложить я, всё-таки выручал нас он дважды.

— Да навряд ли, это же брата вашего господь необычным даром наградил.

— Ну, я тоже чего-то нахватался, вы скажите, в чём проблема.

— Да помните, смотрел он послушницу Наташу?

— Ну да, ездили ещё куда-то.

— Так вот, кроме вашего брата никто ничего не мог определить, родители её с ног сбились, и в Москву, и в Германию возили, никто и ничего. Вот и приезжали снова ко мне, чтобы я вашего брата уговорил проконсультировать, не наспех посмотреть, а внимательно обследовать. Девушка совсем плоха, говорят, уже и не встаёт.

"Командир — раздалось в голове — тащи её ко мне вместе со жрецом! Девчонку я поправлю, а со жрецом мне поговорить надо".

— Если она в сознании, помочь можно.

— Но вы же не врач?

— Так и помогать буду не я.

— Саш, ты чего? — Гена принял слова на свой счёт. — Я же не знаю о ней ничего.

— Да не о тебе речь сейчас.

— И что же, я могу позвонить её матери? Они заплатят, не беспокойтесь.

— Можете. Только будет несколько непременных условий.

— Каких?

— Сопровождать Наташу будете вы, это во-первых. Она должна быть в сознании, это во-вторых. Ну, и в-третьих, никто кроме меня и вас не должен ни присутствовать, ни даже знать о том, куда я её и вас отвезу. А денег не нужно. Да, в-четвёртых, вы побеседуете с тем, кто исцеляет.

— Но вы понимаете, родители навряд ли согласятся отпустить девочку даже со мной. И потом, я тоже не могу надолго оставить приход.

— Надолго не нужно. Если завтра в конце дня я вас заберу, то утром к полудню верну обратно. А насчёт отпустить, пусть решают, конечно. Но торговаться я не буду.

— И что, вы думаете, ей помогут? Поставят диагноз?

— Насчёт диагноза не обещаю, но исцелят. Если она будет в сознании.

— Да как ты... — возмутился было Геннадий, но замолчал.

— И что, прямо вот так, сразу можно везти? В любой день?

— Нет, сегодня нежелательно. Хотя,...подождите, посоветуюсь.

"Да можно, можно, командир! — не дождался вопроса Пьер — Успею я и Гену твоего, и девчонку пропустить, мне бы главное жреца на беседу, часика на три".

— Да, можно и сегодня — сообщил священнику решение Пьера — но тогда вам ночью придётся не спать, а беседовать.

— Я-то готов, но позвоню её родителям, что они скажут. Пойду, у меня телефоны в другом месте — священник решительно двинулся из церкви.

Мы с Геннадием вышли на улицу. Уже смеркалось, но здесь, в отличие от Питера, уже лежал небольшим слоем снег и добавлял света.

— Ты так уверен в своих силах? — высказал, наконец, сомнение Геннадий.

— Почему в своих? Лечить будет тот же, кто и Веру лечил.

— А разве её не Шура вытащил?

— Нет. И мы с тобой тоже к нему едем

— Он проведёт обряд?

— Не совсем обряд, это я так для простоты говорил. Правильнее говорить, внедрит в твоё сознание новые способности и умения.

— А как...

— Сам удивлён, но через час-полтора Наташу привезут, — вышел священник с телефоном в руке — так что нужно и мне распорядиться — и ушёл обратно.

Глава 4

Пока ждали машину с Наташей, Геннадий пытался выяснить, как мы с Шурой залечивали последствия операций. Достал меня совсем, пришлось пообещать заехать и в его присутствии обработать пару пациенток, иначе не отстал бы.

Наташу привезли меньше чем через час. Снаружи загудела какая-то машина, мы вышли.

Мерседесовский минивэн с изрядно тонированными стёклами стоял на парковке у церкви и требовательно сигналил. Вскоре появился и священник, что называется, "в штатском".

Завидев его, из машины выскочила растрёпанная баба лет сорока пяти:

— Отец Федор, мы готовы, куда ехать?

— Вот, с ним договаривайтесь, — показал на меня — а я пойду прихвачу сумку.

— Вы врач? Объясните водителю, куда ехать, хорошо? Здравствуйте. Меня Ирина Сергеевна зовут, а вас?

— Здравствуйте, я Александр, это Геннадий Михайлович — кивнул на Гену. — Дальше поедем только мы и отец Федор, так что пусть Наташа выходит и садится в мою машину.

— Ерунда какая! Извините, нервничаю. Никак нельзя, я должна ехать тоже, вы можете ехать вперёд, а мы следом. Где ваша машина?

— Да вот же — я показал на одиноко стоящий УАЗик.

— Что? В ЭТОМ!? Нет, в ЭТОМ Наташа не поедет, вы с ума сошли! Как вообще выпускают такое на дорогу! Я еду с Наташей, а вы как хотите.

— Вы наверно не поняли, Ирина Сергеевна, или отец Фёдор не передал. Дальше поедем только мы и отец Федор. Ну, и собака моя. Если вас это не устраивает, то вы напрасно торопились.

— Это вы не поняли, с кем говорите! Да вы знаете, кто мой муж? Да он вас закроет...

Я не выдержал и отключил бабе голос. Она силилась продолжить препирательства, но ничего не получалось, лицо покраснело.

— Саш — подал голос Геннадий — да у неё сейчас удар будет! Что ты сделал?

— Звук выключил. А что ещё делать, нашлю сон — упадёт.

Тут на наше счастье появился священник с котомкой и направился к УАЗу.

— Отец Федор — остановил его я — Ирина Сергеевна не согласна с моими условиями, так что поездка не получается.

— Как так? — опешил тот. — Ой, а что это с ней?

— Это я звук выключил, уж очень визжала и грозилась.

— Включите, пожалуйста, и отойдите, если нетрудно, я сейчас разберусь.

Что же, звук у бабы включил обратно и спрятался с Геной в машине. Завёл двигатель, нужно прогреться.

Минуты через три подошёл священник.

— Ирина Сергеевна пришла в себя и приносит свои извинения. Но есть один момент, о котором мы не подумали: Наташа так ослабела, что не может ходить, а их машина оборудована для перевозки инвалида, там есть и кресло-каталка. Ирина Сергеевна предлагает вам ехать в её машине, а они с водителем останутся.

— Как вам такое удалось? — изумился я. — Причём, за считанные минуты?

— Это несложно, просто людей нужно любить. Ну, и отчасти, быть терпеливым. Так как вам этот вариант?

— Мы там разместимся все?

— Да, там шесть мест плюс одно для инвалида.

— Тогда годится.

Дальше мы со священником и Наташей отправились в минивэне, Гена сзади на моём Уазике.

Километров через тридцать свернули в автосервис и отключили на Мерседесе спутниковую сигнализацию, моя паранойя прямо кричала, что по ней меня отслеживают. В Приозерске поставили УАЗ на платную парковку, Гена пересел в минивэн. Я заставил пассажиров отключить телефоны, погрузил всех, кроме тети Таси, в сон и, не торопясь, отправился к дому.

Проехав деревню, разбудил спутников, так что на хутор все прибыли бодрыми. Нас встречали Нина и Евгений.

На правах хозяина установил очерёдность — первый Геннадий, затем Наташа, затем отец Фёдор. Ну, ещё до Геннадия я попросил Пьера подготовить мне камней — по списку от Георгия, Машиного отца и теперь моего партнёра — и передать их мне, когда Гена уснёт. Хоть и хороший он человек, но лишняя информация ни к чему.

Наташу в кресле внесли в дом, устроили у русской печки. При свете убедился, действительно, кожа да кости. Она и при прошлой нашей встрече не выглядела здоровой, а теперь уж совсем, за шваброй может спрятаться. Сил почти нет, сразу задремала.

Отвёл Геннадия в павильон, уложил на камень. Объяснил, что сейчас задремлет, часа через два проснётся с новыми умениями. Попросил Пьера позвать меня, чтобы его встретить. Дождался, пока задремлет, забрал у Пьера свои камни и вернулся в дом.

Отец Федор с Наташей чаи распивают, Евгений вроде и рад новому лицу, но что-то ему неймётся срочно настроить, потому как бы и в беседе участвует, но временами выпадает.

Я рассказал ребятам о своих действиях по поиску Шуриных убийц, Женька скривился, когда услышал, что отдал обоих в полицию, а не отомстил самостоятельно, а отец Федор, наоборот, порадовался.

Нина пожаловалась, что давно без выходных работает, а теперь нагрузка ещё увеличилась, но как бы понимает, что мне её не подменить. А Женьке и не доверит наше сокровище. Евгений даже обиделся и ушел к себе в комнату, он-то себя считает очень ответственным.

— Кто же у вас такой важный? — не мог не поинтересоваться священник.

Нина испуганно зажалась, как же, чуть секрет не выдала. На меня смотрит, — что делать? А, думаю, этот не навредит.

— Мамонт — отвечаю — только маленький ещё, Нина его молоком кормит.

— Сегодня свёклы скушал полтора кило — гордо поправила меня Нина — и Геркулеса пол коробки. Пора ему двери расширить, он уже шёрстку приминает, когда после обеда гулять идёт.

— То есть как мамонт? — не поверил священник — шутите?

— Да нет, никаких шуток. Выкармливаем, пока малыш, потом хочу пристроить в хорошие руки. Но ещё не выбрал, куда.

— Погодите, в Интернете гуляют ролики про маленького мамонта в Канаде, у вас что, тоже? Я думал, это розыгрыш чей-то.

— Про Канаду розыгрыш, но наш. Евгений придумал, чтобы мне легче было разговор о передаче Мальчика вести.

— А посмотреть на него можно?

— Мальчик отдыхает, до утра не пущу! — да, у Нины не забалуешь.

— Утром познакомитесь — пообещал я.

— Когда же он встанет?

— Первое кормление в шесть, а гулять пойдём, когда рассветёт, часов в девять, — объяснила Нина — и вообще-то, мне спать пора, пойду я.

— Благослови вас господь! — перекрестил её отец Федор.

— А вы что же, батюшка, что меня крестили?

— Не крестил, а перекрестил, да, священник я.

— Ой, а крестите завтра Мальчика!

— Что вы, нельзя, он же не человек.

— А как же попы машины бандитам крестят, я сама по телевизору видала.

— Не крестят, а освящают, как имущество.

— Нет, тогда не надо лучше, Мальчик у нас не имущество. Правда, Саша?

— Конечно, не имущество, Нина. Он наша радость.

Нина собралась идти спать, но вспомнила:

— Александр, я же вам не рассказывала, у меня теперь ещё питомец появился. Евгений позавчера нашёл в полынье у ручья лебедя, мы его потом вдвоём ловили, он ещё в воду провалился, но там мелко было. Я его выходила, он теперь с Мальчиком живёт. Сначала совсем слабый был, а теперь всех гонит, кроме Мальчика, но кушает хорошо. Вот.

Нина ушла.

— Как же к вам попал маленький мамонт? — недоумённо спросил священник — Ведь где-то должна была быть и его мать, если он ещё молоком питается.

— Это не так просто объяснить. Дело в том, что здесь рядом присутствует нечто непонятное, но обладающее значительными возможностями, необъяснимыми современной наукой. Ну, это на мой взгляд, что необъяснимыми. Я не знаю, что это — существо, или искусственный интеллект, но он есть, он испытывает эмоции, у него есть жажда знаний, чувство юмора, я общаюсь с ним, как с человеком, мало того, как с другом. У него были жутковатые для современного человека привычки, но зла в нём нет. Вот и мамонтёнок тоже его работа, брат попросил, не подумав, а Пьер и доставил. Теперь воспитываем. Это он исцелит Наташу, это он дал брату способность исцелять, мне — способность искать, когда убили брата, и ещё кое-что.

— А как он сюда попал, он что говорит?

— Не хочу забегать вперёд, пусть лучше он сам расскажет, это же он настаивал, чтобы вы приехали.

— А, так это с ним вы советовались, там, у храма!

— Да, у нас есть постоянная связь, я редко её отключаю, обычно только на ночь.

— Что, и сейчас можете связаться?

— Могу и сейчас, но он занят, не хочу попусту его отвлекать. Он поработает с Геннадием, потом с Наташей, потом хочет побеседовать с вами. О чём — не знаю, но мне кажется, он пытается понять, кто он. А может, вопросами религии заинтересовался, он же свободно в Интернете плавает.

— А как он выглядит, вы можете мне сказать?

— Никак. Есть его материальные проявления, вот Мальчик, например, а никакого тела у него нет. По крайней мере, здесь.

— Но он знает наш язык?

— Теперь знает, но долго учил. А когда научился читать, прошёл курс средней школы, теперь научился пользоваться телевизором и Интернетом, с Евгением занимается точными науками.

— Невероятно! Воистину, неисповедимы пути Господни.

— Только я прошу вас не распространяться о Пьере, о том, что здесь увидите и узнаете. Не хотелось бы, чтобы меня исследовали, а Пьера заставили обслуживать всяких депутатов и членов правительства.

— Вы полагаете, что всю жизнь сможете это скрывать?

— Нет, конечно. Но надеюсь, что раньше Пьер станет неуязвимым и для спецслужб, и для других. Да и самому хотелось бы обезопаситься.

— Александр, а могу я матушке от вас позвонить? Беспокоюсь, как они там без меня.

— Конечно. Только сотовой связи здесь нет, набирайте с этого — протянул ему спутниковую трубку.

— Как же набирать, номера-то я и не помню?

— Так включите свой, оттуда и возьмёте. И можете пройти в мою комнату, оттуда и говорить удобнее, и отдохнуть можно. А мне всё равно не ложиться, скоро Геннадия встречать, потом Наташу устраивать.

— Тогда, с вашего позволения, я пойду?

— Да-да, — показал ему, куда идти.

К выходу Геннадия из сна я не успел. Когда пришёл в павильон, он уже сидел на камне и озирался. Как же, приборы разные, гудит что-то, когда шёл сюда, не до того было, а теперь интересно.

— Привет, — говорю — как ощущения?

— А что, разве уже всё? Ощущений никаких.

— Да? А ты посмотри внимательно на мою руку — я выключил освещение в павильоне, только наружный фонарь давал немного света.

— Ух ты! Это что же, я теперь так видеть буду? А почему у тебя всё голубоватое, когда Шура показывал, там разные цвета были.

— Голубоватое потому, что здоров. А видеть лучше будешь в полумраке, на солнце вообще ничего не разобрать. К утру знания улягутся, будешь чувствовать, что и как лечить. Только не хватайся за сложные случаи, знания у тебя, конечно, уникальные, но в основе очень древние, там могут быть ошибочные представления о работе организма. Частично тебе достались и Шурины наработки, но только самые первые, до начала работы в клинике. А вот институтские знания у тебя верные, если почувствуешь противоречие — не спеши резать. В общем, сам разберёшься. А сейчас пошли, нужно девушку сюда прикатить.

Наташу мы вынесли из дома прямо в кресле, катить по снегу не получилось, донесли в кресле до павильона. Будить её не стал, наоборот, чуть воздействовал, чтобы не просыпалась. Гена не столько нёс, сколько разглядывал её ауру, но разобраться не смог.

Я уложил девушку на одеяло, вторым накрыл.

"Пьер, готово!"

"Вижу. Я вот что вспомнил сегодня, командир: некоторые целители умели как-то воздействовать на сознание пациентов. Получалось что-то похожее на гипноз, но только при близком контакте, и эффект не закреплялся. То есть, допустим, в присутствии целителя человек считал себя деревом, но как только целитель отходил, наваждение пропадало. И ещё они могли заставить человека говорить правду, да и вообще, что хочешь. Но не все целители, только некоторые. Ты подумай, может, почувствуешь, на что нужно для этого подействовать".

"Очень интересно. Попробую, конечно, ты тоже прикинь, может, где что слышал".

"Прикину. А что с девушкой делать будем? Органы и сосуды поправлю, а мышцы нарастить? А то очень уж лёгкая, сил не имеет".

"Нарасти, пожалуй, но не переусердствуй, так, чтобы двигалась без проблем. Интересно, кстати, что с ней такое случилось?"

"Что, память посмотреть? Ты же говорил, нехорошо это".

"В принципе нехорошо, но здесь не тот случай. Интересно, кто и как её травил".

"Тогда буду следить за сканированием памяти, так что не меньше чем три часа провозимся".

"Давай. Позовёшь, когда нужно будет забрать".

Потом в кухне при тусклом освещении я демонстрировал Геннадию себя и свою ауру. Знания к нему ещё не пришли, но видел хорошо, и оторвать его от исследований удалось, только когда меня вызвал Пьер. Я пошёл за Наташей, Гена остался разбираться с зеркалом.

Наташа выглядела неплохо, уже не такая доходяга, и цвет лица стал живее.

"Как результаты?"

"Сделал, как ты говорил. Исправил все органы, и немного нарастил мышечную ткань. Любопытно с отравлением, это какой-то родственник, к тому же она была под гипнозом".

"А сейчас?"

"Снял, конечно. Ей сказать?"

"Скажи, но лучше словами, а то не поверит".

Минут через пять девушка проснулась, удивлённо взглянула на меня.

— Я что, уснула? А как я сюда попала?

— Ты уснула в доме, мы тебя сюда принесли.

— А когда вы меня обследовать будете?

— Тебя уже обследовали, как рассветёт, отвезу тебя к маме.

— Тоже не получилось?

— Почему не получилось? Всё с тобой в порядке, будешь теперь на танцы бегать. Танцевать любишь?

— Я...

— Прошу прощения, — перебил голос Пьера из динамика — я насчёт танцев.

— Ой, это кто? — явно напугалась Наташа.

— Это искусственный интеллект, его зовут Пьер. Про Алису из Яндекса слышала?

Девушка обозначила кивок, видимо, боится пошевелиться.

— Так вот, в Яндексе Алиса, а здесь Пьер. Он тебя и обследовал. Ты что-то хотел сказать, Пьер?

— Да, командир. Дело в том, что Наташу как раз на танцах и отравили. Сделал это некто Костик, он девушку загипнотизировал и вколол ей в вену какую-то гадость, я даже не понял, что именно. Как я понял, этот Костик родственник, так что с танцами нужно быть поосторожнее.

— А откуда вы знаете?

— Я с тебя гипноз снимал, пришлось разбираться. Правда, гипнотизировать мог и не Костик, но он при этом присутствовал, а вот в вену колол точно он. Да ты сама теперь вспомнишь, без гипноза-то.

— Не может быть, это брат мой! Ой... и правда, помню... зачем?

— Зачем, не могу сказать.

— А это кто, Костик? — вмешался я.

— Это братик мой... двоюродный... он меня очень любит... — девушка заплакала.

Чёрт, вот только барышню слезливую мне утешать сегодня не хватало! Довольно грубо оборвал её:

— Нечего слёзы разводить, пошли в дом, там можешь реветь, сколько хочешь.

— А где кресло?

— Не нужно тебе кресло, так дойдёшь.

— Но я не могу! — ага, и слёзы высохли! Работает метод!

— Можешь, — вмешался Пьер — только вставай осторожно, мышцы ещё непривычные.

— И кресло в дверь не проходит, — соврал я — придётся идти.

Помог подняться, сделать несколько шагов. Да, разучилась девочка ходить, но ничего, пять шагов вдвоём сделали, тут увидел, одета она легко. Поставил её около двери, взял одеяло, накинул сверху. Вышли на улицу, она коляску глазами ищет. А её, конечно, нету, в павильоне осталась.

— Как же — испугалась — без коляски-то?

— Пошли, пошли быстрее, я тебя страхую.

Дисциплинированная девочка, заторопилась, почти побежала. Я рядом иду, настороже, но она сама добежала до дома, сама на крыльцо поднялась, я внизу остался. Оглянулась — в ужас пришла.

— Молодчина, — говорю — ты сама сюда пришла, кресло тебе больше не нужно. Разрабатывай ноги потихоньку, но постоянно, у тебя только страх остался, а так ты вполне здорова. И не стой, не стой на морозе, в дом иди.

Дождавшись, когда Наташа самостоятельно войдёт в дом, отправился вслед за ней. Вижу, стоит растерянная посреди кухни, озирается.

— Ты можешь тут побыть, пока я отца Федора провожу — а сам пошел будить священника.

Тот спал одетым, сразу вскочил, только один сапог куда-то запропастился, пришлось искать.

— Пойдёмте, глянете на свою воспитанницу и пора к Пьеру.

Хоть отец Федор и ожидал результата, но не такого.

Предоставленная самой себе девушка моментально освоилась, и пыталась разглядеть себя в зеркальце, диаметром сантиметров в сорок. Получалось плохо, приходилось тянуть руку подальше, а ведь ещё нужно и позу красивую принять, и как с дугой стороны выглядит, тоже нужно знать! Ну и как попа оттопыривается, и как лучше волосы положить, в общем, масса дел. Нас в тёмном проходе и не видно, да и не до нас ей. Контраст с инвалидом в кресле-каталке впечатляющий.

— Ну, Наталья, ты и кокетка! Не ожидал!

— Ой! — пискнула Наталья и покраснела. Не позеленела, не побелела, а именно покраснела. — Извините, отец Федор.

— Ничего, ничего, эк ты похорошела-то! Прямо невеста готовая!

— Уж вы и скажете!

Но мы уже уходили.

В павильоне представил:

— Пьер, это отец Федор. Отец Федор, это Пьер. Вы оба друг друга не видите, но можете слышать. Беседуйте.

— Да, отец Федр, если захотите общаться без звуков, нужно лечь сюда, чтобы ваша голова касалась камня. Пьер, спасибо за девчонку, хорошо получилось. Всё, оставляю вас, если что понадобится, я в доме, попробую поспать.

— Спокойной ночи, шеф!

Наташа спать не хотела ни в коем случае, пришлось невежливо оставить её в кухне и уйти к себе. Предложил, правда, диванчик у входа в комнату, если устанет, но оказалось, там уже спал Геннадий. А, ладно, молодая, и на стуле поспит. Не раздеваясь, лёг и отрубился.

Встал затемно, вместе с Ниной. Нина к Мальчику, а я отца Федора выручать — так и не пришёл в дом. Но сообразил в последний момент — позвал Пьера.

"Пьер, ты здесь?"

"Здесь, командир, выходил только на минуточку".

"Ого, шутим! Как там отец Федор?"

"Отец Федор в полном порядке. В голове у него, конечно, религиозное мракобесие и полная каша, но человек он очень добрый и хороший. Я хотел бы сообщить ему дар убеждения, это специально для жрецов. Ты не будешь против?"

"Так-то нет, но это часа на три, а я хотел уехать через час примерно".

"Нет-нет, это быстро. Я уже провёл ему полное сканирование, задержу минут на двадцать, не больше".

"А он согласен?"

"На сканирование он сам пошёл, хотел меня убедить, что жрецы добрые. Но я увидел только, что добрый он сам, а жрецы всякие бывают. Я ему ещё кое-что поправил в суставах, чтобы спина не болела, это тайком от него уже. Так как, дар убеждения внедряю?"

"Внедряй, только не будем ему об этом говорить".

"Ну, тогда начинаю. Он будет через полчаса".

Я из дома и не выходил. Вскоре разбудил Геннадия и Наташу, тут и отец Федор пришёл.

Слегка перекусили. Наташа трещала не переставая, Геннадий смотрел внутрь себя, отец Федор, наверно, думал о проблемах мироустройства и тоже говорил мало. Только когда садились в машину, сказал:

— Зла в нём действительно нет. Есть ли душа — не знаю, но хотелось бы думать, что есть. Пока единственное походящее ему определение — бесплотный дух. Буду думать и сомневаться, пытаться постичь Божий промысел. Вы позволите как-нибудь вам позвонить?

— Конечно, мы всегда на связи — ответил я, погрузил своих спутников в сон и тронул машину. А приятно на такой катиться!

На подъезде к церкви, её и не видать ещё, как-то тоскливо стало на душе, не хочу дальше ехать, хоть ты тресни. Даже остановился.

"Пьер — спрашиваю — слышишь меня?"

"Я здесь, командир!"

"Скажи, не могла мне достаться и Шурина способность предчувствия опасности? А то вот появилось такое ощущение, что дальше ехать не нужно".

"Не знаю. Наверно, могла, я же ему способности вместе заливал, возможно и переплелись".

"Тогда впереди какая-то жопа. Не можешь просканировать, что там?"

"Да как? Разве наличие телефонов посмотрю. Ты где сейчас?"

"Километр-два до церкви. Пассажиры спят, так что можно не спешить".

"Хорошо, жди, командир".

Минут через десять прорезался.

"Правильно почуял, командир. Впереди полиция, человек десять или одиннадцать, рассредоточены вдоль дороги тремя группами и не двигаются. Похоже на засаду. Но это не очень точно, что не двигаются, так, процентов на восемьдесят. Тебя тоже вижу, до них ещё с километр. Ты камни с собой забрал?"

"Ну да, забрал".

"Тогда лучше не попадайся. Объехать их можно, у тебя впереди будет поворот направо, проедешь немного, и свернёшь налево, там посёлок, где вы в сентябре гонки устраивали. Высади своих пассажиров в посёлке, а сам обогни засаду и езжай в сторону Питера, там километра через два есть автосервис, оставь у них машину и дальше на электричке или на автобусе. Тетя Тася с тобой?"

"Куда же я без неё".

"Тогда автобус отпадает, а электричка... вот незадача, только через четыре часа".

"Да ладно, поймаю кого-нибудь".

"Аккуратнее, менты как поймут, что ты не попался, могут по трассе ринуться, сами тебя и подберут. Кстати, там баба вчерашняя активность проявляет, мужу названивает, полицейские точно тебя ждут. Ты считаешься похитителем, а может, заодно и насильником, машина в угоне. Но ждут тебя со стороны Приозерска, вот как раз сейчас баба требует и там дорогу перекрыть, а муж ещё сопротивляется, но уже вяло".

"Убедил, двигаю в объезд".

Аккуратно объехал засаду, проехал посёлок, припарковался на автобусной остановке. Народу вокруг никого, то что нужно. Разбудил пассажиров.

— Как, уже приехали? — удивилась Наташа — Ой, а где мы?

— Немного дальше проехали, здесь одна остановка на автобусе, или пешком с километр. Придётся вам самим добраться. Хотя можно и на машине — я отдал ключи священнику.

— Что, неужели и впрямь проблемы? — не поверил отец Федор.

— Для меня — да. У церкви засада, собираются меня арестовывать.

— А что вы наделали?

— Тебя похитил, Наташа, с плохими намерениями, и машину угнал. А заправляет там твоя мама.

— Ой, ну какая ерунда, вот же я! Поехали, она вам благодарна будет, заплатит за меня.

— Но вчера Ирина Сергеевна выглядела вполне разумной — не перестал сомневаться священник.

— То вчера. А сегодня у меня огромная просьба, идите к церкви не сразу, дайте мне фору с полчаса, может и не догонят. И как можно меньше говорите и рассказывайте обо мне. Вам, может, и нетрудно, а меня от многих проблем прикроет.

— Ну, во мне-то не сомневайтесь, — вылез из машины отец Федор — я всё понимаю. А с Наташей мы по дороге побеседуем.

— Спасибо, Александр Николаевич, вы мне звоните, если что, я всё для вас сделаю. И мама у меня хорошая, только сперва бывает не разберётся, а потом нормально. Вы когда к нам придёте?

— Там видно будет. До свидания — я махнул рукой и остановил проезжающего частника. Пока договаривался с ним, видел, как отец Федор меня перекрестил.

Только когда уже подъезжали к дому, Пьер сообщил, что засаду у церкви сняли. Правда, приозерским полицейским сообщить забыли.

Созвонился и отвёз камни Матвею Нахимовичу. Выложил ему пакет, в нём отдельно алмазы, отдельно огранённые брюлики.

— Если — говорю — есть возможность, не торопитесь отправлять. Я надеюсь недели через две-три решить вопрос с безопасной транспортировкой.

— Спрошу у Георгия. Как вам обновлённая мастерская, Машенька сказала, вы заходили?

— Здорово. Но по-моему, нужны помощники, при мне Мария просто с ног сбилась, бегала к клиентам.

— Да, она мне тоже жаловалась, но ведь человека с улицы не взять, понимаете?

Вечером отзвонился Андрей, сообщил, что абонентов в Штатах установили, это оказался один и тот же номер. Имя какое-то английское, мне незнакомое. Тамошний детектив взялся установить круг общения абонента, особенно выяснить, не мог ли кто из друзей или знакомых во время убийства находиться в Питере. За меня договорились, что будет работать, пока укладывается в переданные полковнику деньги, если не хватит, уточнит, что делать дальше. Естественно, я подтвердил своё согласие.

А забрать брата можно будет только на следующей неделе. Заморочки возникли из-за того, что сперва оформили его как меня, а потом выяснилось, что это не я, нужно документы переделывать.

Когда приехал к Маше, выяснилось, что горе-журналистка Людмила получила-таки амулет для похудания и перешла в подопытные. Взвесить её Маша взвесила, но лишний раз приглашать в мастерскую нежелательно, а в ювелирном салоне как-то не комильфо взвешивать стокилограммовую девицу. И не мог бы я забрать её на хутор месяца на три, чтобы была и под контролем и с физическими нагрузками. Девица уже на всё согласная, лишь бы похудеть.

Первое моё движение — нет, ни за что. Потом подумал, что Нина давно без выходных, да и через три месяца уже и Мальчика, даст бог, пристроим, и не стал отказываться. Единственно, условился, что сначала поговорю с Ниной.

Таисия у Маши вела себя нахально, как дома, когда не видят, без угрызений совести могла забраться на диван, но полностью не расслаблялась. К Марии относилась в целом дружелюбно, кормить себя позволяла, но дистанцию держала. Ревнует, что ли? Вон, с Ниной и поиграть может, и вкусняшку какую поклянчить.

Утром вызвал такси и отправились мы с тётей Тасей обратно. Машинка наша мёрзла на стоянке в Приозерске. Завёл, побродили с собакой вокруг, пока не прогрелся салон, и поехали.

Вообще, слишком часто приходится мотаться в Питер и обратно. Хорошо бы дорогу сократить по времени. Вертолёт завести, что ли? Но хлопот получится больше чем удобств.

Глава 5

На хуторе всё в том же состоянии, как я и оставил. Единственное новшество, Евгений прошёлся трактором по периметру поляны, расчистил себе беговую дорожку, почти километр получилось. А что, удобно, и бегать можно, если кто хочет, и сигнализацию проверить.

Первым делом приступил к доработке шкатулки. В павильоне у Пьера нашёл заброшенное устройство для эксперимента по выращиванию пятна портального перехода — один результат я использую постоянно, в виде пластины для связи с Пьером, а вот остальное отложил тогда, да и подзабыл, другие дела закрутили.

Но теперь снова интерес проснулся, хочу вырастить в красивой шкатулке мини-портал, чтобы, минуя границы, таможни и вообще транспорт, переправлять камни прямиком Георгию в Израиль.

Подрезал аккуратно "на ус" оставшийся на устройстве кусочек линолеума, то есть срезал подложку под острым углом, оставил только верхний твёрдый слой с выращенным пятном. Приклеил, а скорее, прилепил этот кусочек на резиновый клей к середине дна внутри шкатулки. Неровности перехода тщательно зашпаклевал, но тоже таким составом, чтобы не намертво, потом отдирать придётся. С трудом установил конструкцию на столе, всё норовила упасть и расклеиться. Но установил, с помощью скотча и двух поленьев. Теперь шарик, которым Пьер стимулировал рост пятна, никуда не укатится, будет прыгать через микропортал туда-обратно.

Пьер процедуру помнил, как только шпатлёвка немного подсохла и я дал отмашку, подал на устройство энергию и начал гонять шарик туда-сюда. Начало положено.

Но система требует доработки.

Во-первых, хотелось бы не отвлекать Пьера на тупое жонглирование шариком. Ладно бы, несколько суток, ну, неделю там, но диагональ шкатулки тридцать два сантиметра, это значит, из центра, куда я прилепил кусок линолеума, до угла получается шестнадцать сантиметров. Когда я делал пластинку для связи, скорость роста получилась пять миллиметров в сутки, значит, жонглировать Пьеру придётся целый месяц.

Как ускорить? Намётки теперь есть кой-какие.

Во-первых, рост пятна стимулируется электрическим полем. Не знаю, какой расход энергии, Пьер не замерял, но без поля рост мизерный или вообще отсутствует, это мы установили. Во-вторых, скорость роста можно увеличить за счёт движения шарика через микропортал. Вот я и задумал вместо шарика или одновременно с ним попробовать наложить на пятно переменное электромагнитное поле, только какой частоты, не знаю пока. Ну и посмотреть, что получится, вдруг важен не переход через портал, а колебания, которые при этом возникают? Шарик-то стальной, всяко на поле воздействует.

Самое простое — намотать катушку и пустить через неё обычный переменный ток. Намотал витков двадцать обычным монтажным проводом, включил в сеть последовательно с лампочкой, некогда выпендриваться, завтра проверю, какой результат. На скотче и двух щепках расположил самопальный индуктор над местом приклейки. Посидел минут пять, потрогал — не греется, значит, оставлю.

Теперь можно перейти к другим вопросам.

Вызвал в павильон Евгения, и поставил новые задачи:

— Нужен аппарат, чтобы в автономном режиме мог с места обследовать окружающее пространство. Предположительно, там темно, температура порядка двадцати градусов, влажность неизвестна. Возможно, там помещение или пещера, нужно кроме видео определить и размеры помещения. Значит, по горизонтали на триста шестьдесят градусов, по вертикали сто восемьдесят. Хорошо бы ещё уточнить, нет ли где ямы или обрыва, так что лучше приборы установить повыше и по вертикали отработать не сто восемьдесят, а побольше, сколько получится. Да, поверхность может быть неровной, придётся определять горизонталь. Всё понятно?

— Да, то есть нет. Какие габариты, вес, питание?

— Вес — чтобы вдвоём без проблем перенести, габариты — не знаю, метр на метр, наверно подойдёт. Питание от батареек, нужно чтобы ёмкости хватило на полную картинку. Если будут сложности, можно сделать съёмку дискретной, хотя и нежелательно.

— Что по деньгам?

— Деньги сейчас есть, до миллиона в рублях без вопросов, больше тоже можно, но согласовывай.

— Когда сделать нужно?

— Хотелось бы поскорее, но жилы рвать не нужно. Как сделаешь, так и заглянем, что там.

— Там, это где?

— Всё-то тебе расскажи! Так неинтересно. Вот ещё что: сперва нужно организовать пылесос на батарейках, или на аккумуляторе, чтобы собрал образцы загрязнений в воздухе. Пошарь в Интернете, может что из гражданской обороны приспособишь. Но мешок для сбора пыли нужно получить хорошо запечатанным, там могут быть не только ядовитые вещества, но и зараза какая-нибудь. И хорошо бы запечатать мешок ещё там.

— Мне в Петербург нужно будет, здесь хрен найдёшь, что нужно.

— Езжай. Если хочешь, купи там машину для себя, только не выпендривайся, а такую, чтобы чинить без проблем. Надеюсь, не забыл ещё, как рулить?

— Тогда я завтра поеду?

— Если успеешь прикинуть, что и из чего будешь собирать, то езжай. Но хотелось бы сперва обсудить, вдруг я что-то не упомянул. Хотя нет, завтра не получится, дорога-то давно не чищена! Снегу сантиметров пять, а пока ты ездишь, ещё подсыплет, глядишь, и не добраться будет. И бурильщиков на завтра хочу пригласить, сверлить, может, и не начнут, но ты с трактором всё равно можешь понадобиться. Так что погоди пока.

Трудовой энтузиазм с лица Евгения исчез, уборка снега его явно не вдохновляла.

— И ещё одно задание, — я решил сработать на упреждение, не дожидаясь результатов — если в Питер поедешь, посмотри, нельзя ли достать генератор высоких частот, но хотелось бы выходную мощность получать порядка сотен ватт, лучше до киловатта. Нужно для исследований, так что я толком и сам не знаю, ни какие частоты, ни мощность. Приходит на ум индукционная плита и СВЧ-печка, но хотелось бы частотой поиграть. Короче, посмотри, что найдётся, но не очень громоздкое и по разумной цене. Завтра я, может, сориентируюсь более конкретно.

Озадаченный Женька устроился за компьютером, а я пошёл к Нине, у них с Мальчиком прогулка. На улице ветерок и подморозило, Мальчику нравится, а собаке нет, виновато помахала хвостом и осталась дома.

"Пьер, ты нас слушал?"

"Слушал, командир. Ты что, решил третью мою проекцию исследовать? Хотя, теперь уже четвёртую?"

"Правильно догадался. Да и парня занять надо, по хозяйству он от всего отлынивает, а тут и интерес и дело".

"Почему ты считаешь, что там может быть зараза?"

"Нет, я полагаю, что заразы нет, но должен подстраховаться. Приборы-то ты обеззаразишь при переходе?"

"Без проблем. Как я понял, нужно только внутри мешка ничего не менять".

"Точно".

Мальчик меня увидел и поспешил поприветствовать, толкнул головой, хрюкнул и проверил руки. Как назло, забыл взять что-нибудь, а ведь лежали яблоки в доме. Так что длинноносый отошёл разочарованный, но надутая автомобильная камера вернула ему хорошее настроение. Оказывается, её можно не только цеплять хоботом, но и поддавать, и даже толкать ногами.

Нина наблюдала за игрой.

— Нина, — подошел к ней — как вы смотрите, если я привезу вам в помощь молодую девицу? Она ничего не умеет, но рассчитывает похудеть и будет выполнять физически тяжёлую работу. Потом посмотрите, может и что ещё доверить можно будет. А на пару мы сможем давать вам выходные, а то вы вообще без перерывов пашете.

— Во-во, как дизель в Заполярье. Привозите, посмотрим. А спать она где будет? С вами?

— Нет. Хочу её к вам определить. Не знаю, что она за человек, но нагрузку ей дадим, а будет отказываться, заставлю. Конечно, в разумных пределах.

— Я что, я согласна.

— Еще вопрос. Я хочу в магазины смотаться, поедете?

— Куда мне, вот привезёте свою девку, тогда поеду. А так сами, круп купите разных, рис только длинный и лучше пропаренный, гречу любую, а пшено лучше подороже. Конфет разных, мы тут все подъели, овощей всяких тоже, но если хорошие. Ещё Геркулес для Мальчика, он его хорошо кушает, так что побольше. Масла растительного коробку. Вроде, и всё.

Нашёл телефоны вменяемых геологов из Петрозаводска, сказал, что созрел бурить на воду с целью производства. Сначала хотели, чтобы я к ним приехал договариваться, но когда пообещал заплатить за выездную работу, оказалось, могут приехать сами. Пока без буровой, но с картами и топографом, хотя какие теперь топографы? Включил навигатор, и вот тебе координаты. Но кто знает, может здесь уже считаются высокие широты?

"Пьер, свяжись с АннойВанной, не нужно ли ей в магазин".

В магазины поехали вдвоём. Кроме продуктов, купил кусок гладкого плотного линолеума шириной два метра. На морозе он сразу затвердел, хорошо, что Газель взял, иначе намучались бы.

Вечером связался с Машей, сказал, что не против взять Людмилу до марта. Насколько помню, программа сбрасывания веса для неё рассчитана как раз на три месяца.

Геологи порадовали. Во-первых, зимой им бурить даже удобнее, во вторых, подходящее с их точки зрения место есть примерно посередине между деревней хутором. Не лесные земли, без проблем оформить аренду или выкупить. Сначала пробурят разведочную скважину, если вода будет хорошая, просверлят диаметром побольше. Насчёт лицензии тоже помогут.

Выразили при этом некоторый скепсис по поводу продаж воды, но я-то знаю, мне заводик нужен не столько для доходов, сколько для прикрытия другой деятельности. А так будут ходить фуры с логотипом, все увидят, откуда деньги. Да и вообще, у бутилированной воды большое будущее.

С удовольствием получили аванс наличкой, обещали начать бурение уже послезавтра, пока без оформления. Наш трактор им без надобности, сами всё сделают. Съездили на место, определились с первой скважиной, а потом и Евгения прихватили до Петрозаводска. Хотел было его ещё день придержать, да уж больно хорошая оказия.

Проверил, как растёт пятно в шкатулке. Пока непонятно, определил только, что пятнышко сползло на металл, зафиксировал положение и оставил расти дальше.

Попытался из Интернета извлечь информацию, какая область мозга отвечает за подверженность внушению, ничего не нашёл, а если и нашёл, то не понял. Буквы все знакомые, вроде и в слова складываются, но не понять. Позвонил Геннадию, может, объяснит, а тот меня не слышит, захлёбывается от восторга, какие у него теперь возможности. Да, придётся несколько дней его не трогать, пока восторги не улягутся.

Дня четыре прошло без особых потрясений: бурильщики бурили, Женька искал комплектующие в Питере, я размышлял о гипнозе, возился по хозяйству и гулял с Мальчиком, чтобы Нина хоть немного передохнула, а потом случилось сразу всё.

Утром бурильщики дошли до воды, глубина сто семьдесят метров, воды до фига, дебит восемнадцать кубов в час. На вкус хорошая, но с анализом лучше в Питер съездить. И если порядок, то нужно оформлять землю, заказывать этот ствол официально.

Днём позвонил опер Андрей и сказал, что получено разрешение забрать Шуру из морга. Значит, нужно ехать в Питер и организовывать похороны.

Тоже днём собрался, наконец, посмотреть, как растёт пятно в шкатулке. Оказалось, средняя скорость двадцать два миллиметра в сутки, пора отсоединять затравку и работать только со шкатулкой.

И наконец, к вечеру приехал Женька на подержанной Ниве и с кучей интересных игрушек.

Приоритет похоронам, но уж очень задолбало туда-сюда мотаться. Воду на анализ прихвачу, конечно, но хорошо бы и воздух из пещеры. Газовый состав не сильно беспокоит, с этим Пьер сам разобрался, а вот пыль, микробы всякие — надо бы посмотреть. Хорошо, Евгений притащил готовый агрегат от военных — работает, правда, от автомобильной сети, но можно снять два аккумулятора, с Газели и УАЗа, как раз и получится сколько надо. Так что с вечера подготовились, а утром за полчаса взяли пробы. Аккумуляторы вернули на места, военную глюковину под навес определили — вдруг ещё когда пригодится, и поехал я сдавать анализы.

Пьер подсуетился, биологи меня уже ждали, отдал им фильтр с пещерной пылью, ну и наличку. Официально там не пробиться, согласований всяких на несколько недель, а так — пожалуйста. Заключение, правда, без печати будет, с этим у них строго, так и мне светиться не особо нужно, вдруг какую заразу найдут, замучают выяснениями, где взял.

А с водой совсем просто, коммерческая фирма за небольшие денежки взялась всё сделать, первые результаты через три дня, а более точный химанализ попозже. Главное, деньги вперёд.

Ну и поехал к следователю, взял разрешение на похороны. Новостей по делу у него не оказалось, но про найм американского детектива знал, тоже ждал результатов.

Документы отвёз в ритуальное бюро, их полно теперь. Заказал кремацию, самую скромную. Назначили через три дня, нормально. Позвонил Геннадию, дату и место назвал. Уже его попросил сообщить Вере и кому ещё сочтёт нужным. Гена уже от восторга не блажит, договорились при случае встретиться, вместе подумать, как мне гипноз освоить.

Неплохой результат со шкатулкой навёл на новаторскую мысль. Чтобы не мотаться бесконечно туда-сюда на машине, следует построить портал в квартире. Пьер целиком "за", осталось воплотить. Имеется самый первый опыт выращивания портала на камне, но подходящую плиту некуда положить, даже если получится купить или заказать. Можно взять линолеум, постелить в коридоре на пол, уже неплохо. Только линолеум непрочный, протрётся, и прощай, портал. Лучше на металле, а где у нас может быть металл в квартире? Правильно, на входной двери. Так что заказываем внутреннюю металлическую дверь, гладкую и со сверхпрочной покраской. Ну, и с возможностью снять её, придётся ведь на хутор свозить.

Задумано-сделано, завтра с утра жду мастера, снять размеры и получить аванс. Ну, а дверь будут делать долго, всё-таки индивидуальный заказ.

Улучить пару минут, чтобы поговорить со священником по телефону, оказалось нереально. То у него служба, то комиссия из епархии, женский голос в телефоне извинялся, но не соединял. Сам я представляться не хотел, мало ли, что там полиция про меня говорила. Ну и ладно, мимо проезжать буду, может, лично встречусь.

Прощание было очень скромное, проводить Шуру пришли мы с Геннадием, да директор клиники. Ждали Веру, но, видать, что-то у неё не сложилось. Порывалась придти поддержать меня Маша, но тут уже я отговорил. Несколько слов, стандартная сухая процедура, гроб уплывает на кремацию. Хорошо, что отец Федор его отпел тогда, церковный обряд намного человечнее. Надо с ним связаться, как там дела у нашей подопечной.

Поминки решили не устраивать, всем, кроме меня, на работу возвращаться.

Собственно, и мне на работу пора. Хоть и недолго жили мы с Шурой в одной квартире, хоть и не было у нас общего детства, а всё равно пустота и потеря ощущалась. Так что, не читая, забрал анализ воды из скважины, навязанную мне Людмилу Мышкину и отправился в Карелию.

Остановился у знакомой церкви, отец Федор как раз службу закончил. Увидел меня, обрадовался, попросил обождать минут двадцать. Что же не подождать, морозец небольшой — встал у входа в церковь, наблюдаю.

Народ из церкви выходит, служба закончилась — а человек пять не ушло, обступили его, что-то обсуждают, одна баба даже горячится. Священник говорит спокойно, видимо, есть или аргументы какие, или просто уверенность в своей правоте. Ну, и дар убеждения тайком подсажен, это вам не хухры-мухры. Вот, вроде, дискуссия подошла к концу, эта группа направилась на выход, я тоже вышел. А на улице его уже ждут, тут и знакомая тётка-завхоз, и ещё люди.

А завязано-то на нём многое — действительно, всем нужен, и как руководитель хозяйства, и как воспитатель, уж не знаю, сколько у него там послушников. И ведь службы ещё отправляет, в смысле, тратит время на обряды всякие.

Вышел уже "в штатском", меня нашёл, ещё раз извинился, но пошёл распоряжаться. Пока со всеми не разобрался, не присел. Наконец, подошёл.

— Здравствуйте, Александр. — протянул мне руку священник — Очень хорошо, что вы приехали, я не хотел вам звонить, вдруг меня на прослушку поставили, а вы не хотели внимания со стороны полиции.

— Здравствуйте, отец Федор. — машинально пожал ему руку, хотя полагал, что это как-то неправильно. Но не целовать же ему руку, в самом деле! — я прячусь не от полиции, а ото всех потенциально опасных людей. Теперь вы знаете, почему.

— Да, конечно. Но ведь всю жизнь прятаться невозможно.

— Надеюсь, это не продлится слишком долго. Но пока мы с Пьером слишком уязвимы.

— Да. Но я не об этом хотел поговорить. Как вы и угадали, нас с вами тут ждали. К сожалению, Ирина Сергеевна, Наташина мама, поспешила высказать свои фантазии супругу, а тот не сумел взглянуть на них достаточно критично. С моей и Наташиной помощью он убедился, что причин для беспокойства нет, а есть повод для радости, но вы уже уехали, и высказать вам свою благодарность он не смог. Он просит вас связаться с ним и оставил свой личный телефон.

— Знаете, мне его благодарность не нужна. После общения с его женой я лучше воздержусь от контактов.

— Я вас понимаю. Но при мне Наташа заговорила о каком-то Костике, якобы вы называли ей это имя, мне это показалось важным. Но Ирина Сергеевна убедила её, что это навет и напраслина, и, скорее всего, до генерала информация не дойдёт.

— До какого генерала?

— Её муж и отец Наташи генерал полиции.

— Чур меня! Извините.

— Уверяю вас, он вполне адекватный человек. Я когда-то служил вместе с ним и неплохо его знал. Вы же можете сделать звонок с анонимного номера, чего вам опасаться? А нужную информацию доведёте.

— Может, лучше вы? Там информации-то с гулькин нос.

— Невместно мне. Сан накладывает свои обязательства.

— Ладно, давайте телефон.

Пока священник копался в своих записях, за оградой началась какая-то движуха. Подъехали несколько машин, за оградой не разобрать, какие. В калитку влетело два накачанных ... попа? собровца? В общем, два качка в рясах. Острыми взглядами обежали территорию, отметили меня, как нечто инородное и потенциально враждебное, один что-то сказал в рацию.

— Господи помилуй, никак Владыка пожаловал! — отец Федор сунул мне бумажку с номером и заторопился ко входу.

Ну а я тоже двинулся на выход, стараясь не пересечься с гостями. И Людмила, и тётя Тася заждались уже.

Людмила, конечно, плохо представляла себе жизнь на хуторе. И это ещё с революционными изменениями — электричество, водопровод, тёплый туалет, душ, наконец. Когда мы с Ниной объяснили ее обязанности на ближайшие три-четыре месяца, девушка выпала из реальности. Только упёртость на достижение цели — уменьшение веса в два раза — примирили её с действительностью. Не ожидал, что в Питере может вырасти девушка, никогда не бывавшая в деревне. Так что, может, и напрасно Нина радуется помощнице. Хотя... как ближайшую цель мы поставили дать Нине выходной через четыре дня — в ближайшее воскресенье. Получится — уже не напрасно.

Евгений, как и ожидалось, без меня только имитировал деятельность. Снегопада не было ни разу, но ко второй части исследований пещеры — строительству аппарата для съёмки — он так и не приступал. Разгильдяй, однако.

Перед сном посмотрел, что нам намеряли в воде из скважины. А хорошо намеряли, вода пресная, можно пить без подготовки, разве что бактерий подавить перед разливом. Пора оформлять участок.

Утром вспомнил, что почти обещал отзвониться Наташиному отцу. Может и польза какая получится, всё-таки целый генерал. Правда, полицейский, надеюсь, хоть не гаишник. Нашёл бумажку, набрал.

— Васильев — буркнули в трубку.

— Здравствуйте, — предельно вежливо начал я — с вами говорит тот, кто присутствовал при излечении Наташи. Ведь это ваша дочь, я правильно набрал?

— Ну?

— Если вы Наташин отец, то у меня есть для вас информация, но пока я не понял, кто вы.

— Отец я, говорите.

Ну и хамло! Пьер его дочку спас, а он тут гордыню тешит! Но довести информацию надо.

— Я хочу сказать об источнике болезни. Это некий Костик, который учил вашу дочь танцевать. Он один или вдвоём с кем-то погрузил Наташу в гипнотический транс и сам ввёл ей в вену какую-то гадость. Что именно, установить не удалось, но внушение было наложено профессионально, снять его удалось с трудом. Я сообщил Наташе об этом, но, по-моему, она не поверила. Вот и вся информация.

— Вы откуда звоните?

— Что, не определить никак? Вроде бы, из Южной Америки откуда-то, не обратил внимания.

— Нет, я не пытался отследить. Вы можете приехать?

— Могу, но не собираюсь.

— Ваш выкуп у меня, я готов отдать.

— Какой выкуп? — надо признаться, удалось этому хаму меня удивить.

— Тот, что вы от жены потребовали. Четыре миллиона.

— Н-да. Я практически не общался с вашей супругой, это её фантазии. Я должен был отцу Федору услугу, я её оказал, ему оказал, а не вам. От вас ожидал услышать "спасибо", а получил войсковую операцию по захвату. Так что прощайте, Васильев. — я отсоединился.

Ну и бабец! Ещё и выкуп приплела! Не нужно мне было с ними связываться. Зуб даю, и муж у неё гаишник! Где нормальный мент, хоть и генерал, четыре миллиона возьмёт?

Ну и чёрт с ними. Пора насчёт земли вокруг скважины озаботиться.

До знакомого жучка, который оформлял документы на хутор, не дозвонился — вне зоны и вне зоны. Позвонил в контору, которая землемеров посылала — боже правый, ну и сложности. И назначение земли должно быть заранее определено, и за каждый чих чиновника надо платить и смиренно ждать, и вообще чуть ли не лично Путин документы подписывает. У меня-то хутор под сельхозназначение оформлялся, потому проблем и не было. Думал, главное чтобы не лесные земли считались, а тут... растерялся, если честно. Не ИЖС, не сельское хозяйство — даже не понять, кто продать может. Это ж обдерут меня дочиста, одна надежда на алмазы.

Решил съездить в районную администрацию, хоть узнаю, что к чему. Может научит кто за мзду малую, куда обратиться. Пьер тоже ничего понять не смог, говорит, мол, если по закону — то вообще никак нельзя.

АннаВанна тоже со мной отправилась, а вот тётю Тасю не взял — мало ли машину надолго оставить придётся, замерзнет.

АннуВанну забросил в магазины, сам на заправку заскочил — в оба бака под завязку долить, да три канистры прихватил. А от АЗС знакомая личность отъезжает — капитан Привалов. Сто лет не виделись! Он меня первый срисовал, тормознул, потом и я разобрался, кто в полицейском УАЗике.

Ну, остановились, конечно, зацепились языками. Выложил ему про брата, про поиски киллера и водителя. Надо сказать, насчёт моих новых способностей он как бы и не удивился, спокойно воспринял. Уточнил только, какой давности след я могу взять. А я ведь и сам не знаю.

— А сюда что, в магазины приехал?

— Нет, по магазинам АннаВанна, а я хочу прикинуть, как землю купить. Сунулся к посредникам, те даже до расценок не дошли, всё пугают и пугают.

— Подожди, у тебя же земля и так в собственности?

— Да это другое. Хочу заводик поставить, воду питьевую разливать по бутылкам. У меня нужной воды нет, а в пяти километрах есть, вот и хочу там оформить скважину и разливать. Дорогу я сделал, электричества хоть залейся, но вот землеотвод оформить, похоже, очень сложно. Знаю, что там не лесной фонд, а как купить под промышленное использование, что-то не пойму пока.

— Так. Ты у кого был?

— Пока ни у кого, в Петрозаводске узнавал.

— Заводик-то большой хочешь поставить?

— Сначала нет, а там как пойдёт.

— Площадь какая нужна, людей сколько?

— Гектара полтора нужно, а людей — где-то от двадцати до пятидесяти, думаю. А что?

— Обожди — капитан вытащил телефон, набрал кого-то — Петрович, здорово, это Привалов. Я тебе инвестора нашёл, как, нужен ещё? Ага, сейчас приведу.

— Ты это с кем говорил?

— Езжай за мной, покажу. Да потом заправишься, у меня времени в обрез.

Капитан привез меня к зданию администрации, уверенно поднялся на второй этаж и завёл в небольшую комнату без таблички. Мужичок лет шестидесяти внимательно пялился в какую-то таблицу на чистом столе, но зеленоватый отсвет от монитора подсказывал, что пасьянс был отложен только что.

— Вот, Петрович, будущий олигарх Александр, надо ему землю оформить без занудства, хочет воду по бутылкам разливать. Наш человек, а Петрозаводские из него жилы тянут. Давай, разбирайся, а я побежал.

Участковый оставил нас вдвоём, и мы начали разбираться. Собственно, разбираться начал Петрович, как обнаружилось, мой тёзка. Разобрался быстро, мужик оказался грамотный и въедливый, да и не шибко занятой, похоже.

Предложил вариант с подписанием обоюдных обязательств, так сказать, инвест-договора. Администрация выделяет мне участок и оформляет все согласования, я же обязуюсь в течение трёх лет начать производство. Оговариваем количество открываемых рабочих мест, минимальный объём инвестиций. С меня оплата кадастровой съемки, после чего нужно подождать пару месяцев. И всё. Да, предприятие зарегистрировать нужно здесь и сейчас, чтобы этим годом прошло.

Правда, предупредил, что со сбытом воды в округе, скорее всего, возникнут проблемы.

— Ну и требуется показать серьёзность намерений — смущаясь, добавил Петрович.

— Наличкой, что ли?

— Нет-нет, с вас не возьму, хорошо бы приложить договор о поставке оборудования.

— Какая же поставка, если место не готово? Там с обустройством площадки непонятно сколько провозиться придётся.

— Ну хоть какой договор приложите, банковские гарантии там, бизнес-план хорошо бы. А с площадкой поможем, в план включим на следующий год, уж тут приплатить придётся, но в пределах разумного. Так что думайте, и не затягивайте, неделя у вас есть, чтобы до Нового года проскочить.

— А в чём подвох?

— Нет подвоха, — вздохнул Петрович — план у нас по поддержке малого бизнеса. А в районе только два магазина открыться хотят, и то, бабы хорохорятся, но я же вижу, что они планово-убыточные получаются. А у вас может и выстрелить, если поначалу продержитесь, пока продажи не начнутся. Вода хорошая, это полдела, сбыт организовать — вот задачка. Но пока отладите, в убыток работать придётся, тут уж как справитесь. Если есть подушка безопасности, справитесь, а если только кредит — банк отберёт.

— Ничего, заграница нам поможет. Может, даже на экспорт удастся сработать.

— Что же, тогда к концу дня я вам подготовлю проект договора, а сейчас давайте паспорт, девочки для предприятия бумаги нарисуют, завтра подъедете, распишетесь. Название только придумайте.

— Пусть будет "Таис" — я протянул ему паспорт.

На заправку я всё-таки заехал, только пришлось сначала недовольную АннуВанну искать. Но что делать — я предупреждал, что по делам еду.

Вернулся на хутор воодушевлённый успехом, всем шороху навёл.

Людмиле устроил выволочку за то, что не взвесилась с утра. На первый раз простил, но предупредил, что могу отобрать амулет и выгнать обратно. Кажется, впечатлилась. Нина, кстати, её не ругала особо — да, безрукая, да, ничего не умеет, но старается, нос не кривит.

Женька заработал начальственный втык за отсутствие подвижек по установке с видеокамерой. Он, видите ли, думал сегодня! Форменное безобразие! Хотя, конечно, думать тоже необходимо.

Пьера по размышлении нагрузил сбором информации по оборудованию для розлива воды — производительность, цена, сроки поставки. Да, и подготовка площадки — выровнять, положить асфальт или бетон, здания и коммуникации установить. Короче, исходники для бизнес-плана.

Так, кто у нас ещё? Ну, Нину не погоняешь, Мальчика тоже — исправно ест и растёт. Себя забыл — срочно проверить, что у нас со шкатулкой.

А со шкатулкой у нас полный п... порядок у нас со шкатулкой. Готова. Пятно портала расползлось по дну и на стенки не полезло. Повозились минут двадцать с Пьером, пока он не определился с ней как с новым порталом, всё же не мысли мои слушать, а матценности перемещать. Провели испытания — Пьер синтезировал пять брюликов, выдал их на обычном месте, на камне, я их спрятал в спичечный коробок, положил обратно на камень, и после этого Пьер перенёс этот коробок с брюликами в шкатулку. Получилось. Одно слово — мечта контрабандиста.

На радостях отзвонился и деду Матвею Нахимовичу, и Маше, что решён вопрос с доставкой товара к Георгию. Нужно только отправить ему одну вещицу, либо сам пусть приедет, либо Маша к нему. Так что деда тоже озаботил вопросами логистики.

Ну и сел сочинять бизнес-план по воде. Собственно, составлять в Экселе план-график работ, затрат, ещё и ещё раз затрат, и очень не сразу — доходов. Да так увлёкся, что часов до трёх просидел, пока Пьер не напомнил, что утром надо быть у Петровича, документы подписывать.

Глава 6

Утром встал с трудом, но делать нечего — поехал.

Действительно, документы на ООО "Таис" распечатаны, ждут подписи. Но прочитал внимательно, всё же не сам писал, мало ли где подводный камень спрятан. Камня не нашёл, но велел расширить немного перечень видов деятельности, ночью понял, что для рентабельности нужно не только воду разливать, но и бутылки самому выдувать, и может быть, возить тоже самому. И уставный капитал решил увеличить, пусть будет пять миллионов, всё одно оборудование по безналу оплачивать. А в эту сумму... ну, с первой очередью уложимся, а там видно будет. У меня на руках почти полтора миллиона евро наличкой, так что пока хватает.

Петрович, как узнал про пять миллионов, обрадовался, не нужно, мол, никаких договоров о поставке, хватит денег на счёте и план-графика работ. Ну и хорошо.

Место, где завод ставить, я ему ещё вчера на карте обозначил, сегодня уточнил только, что лучше не полтора гектара, а три — мало ли свой автопарк появится, или ещё что нужное. Пока с Петровичем новые границы уточняли, уже принесли исправленные документы. Нотариус в этом же здании оказался, так и подписали. Деньги тоже нотариусу вручил, до регистрации у него на депозите храниться будут.

Как-то быстро всё завертелось с этой водой, не ожидал. Придётся максимум внимания плану уделить, ладно там для Петровича, самому нужно все моменты взвесить. Но это насчёт производства можно взвесить, а как сбыт налаживать?

За пять дней удалось наметить приемлемую стратегию производства.

Три месяца на планировку территории и установку первого ангара, в нём самый дешёвый полуавтомат для розлива. Бутылки и пробки покупные, электричество по временной схеме. Максимум ручных операций, производительность до тысячи бутылок в смену. На этих партиях получаем сертификат соответствия и пробуем показаться на рынке.

Вторая очередь включает строительство уже отапливаемого ангара, вернее, лёгкой конструкции, установку автомата с производительностью не менее пяти тысяч бутылок в час. Этикетки свои, бутылки покупные, транспорт сторонний. Здесь уже можно разнообразить номенклатуру.

Ну и третья очередь предусматривает самостоятельное изготовление тары, возможно с оригинальным дизайном. Строительство складов, асфальтирование территории. Может быть, приобретение собственного транспорта, но для этого объём продаж должен быть порядка двадцати тысяч бутылок в сутки. Как-то так.

Давно запланированный выходной Нины меня практически не коснулся. Дождалась назначенной субботы, покормила Мальчика и Женька увёз её домой. Людмила проинструктирована, за Мальчиком смотрит. Ну и я за два дня несколько раз заходил, с общим контролем. Единственный прокол — готовить пришлось самому. Ну, без изысков, но всех накормил.

Вообще я от Людмилы ждал худшего. Домашнее воспитание, неприспособленность, да ещё и жуткое ожирение — но старается, работает. Даже пытается вместе с Женькой бегать по утрам, но пока получается не то, что бежать, а идти, размахивая руками. За взвешиванием следит Пьер, у него в павильоне поставили, вернее, положили электронные весы, так что информация тут же поступает к нему. Снижение веса идёт в рамках допустимого, если не считать первых пяти дней, то вышли на полку, где-то грамм семьсот в сутки. Кто его знает, сколько надо, половина Интернет-гуру от похудания больше смахивает на шарлатанов. Но мы с Машей решили, что в неделю не больше пяти кило и не больше трёх процентов, а как дойдём до нормы, так отберу амулет совсем. А вообще-то не мешал бы амулет, препятствующий набору веса — и раз в месяц устраивать отдых от сжигания жира. Подскажу при встрече.

Правда, забирать Нину пришлось уже мне, она за выходные изрядно прибарахлилась, а Евгений не решился ехать на Газели.

Просчитал в Экселе варианты, напечатал для Петровича записку на десяти листах, назвал её "Бизнес-план". А что, солидно вышло, самого убедило. Только продажи, конечно, с потолка взять пришлось.

Отвёз распечатанный план Петровичу, тот вручил мне документы на предприятие, теперь срочно нужна печать. Раз срочно, пришлось собираться в Питер.

Спасибо, Пьер по Интернету договорился, чтобы я только приехал и забрал уже готовую, так что быстро обернусь.

С печатью так и вышло, приехал, денежку заплатил, забрал. Там попытались было проверить, правда ли я директор новоиспеченного ООО "Таис", но увидев у меня в бумаги, махнули рукой. Заскочил и к микробиологам, которым пыль из пещеры отвозил. Поскольку наличкой платил, мне как бы неофициально всё провели, девица результат мне вынесла, смотрит, а там бумажка пришпилена, мол, на руки не выдавать без разговора с руководством. А руководство ещё в обед испарилось. Лаборантка и мнётся, не понимает что делать — позвонила начальству, начальство вне зоны, отдавать надо, а нельзя. Ну, я-то понимаю, что микроба неизвестного обнаружили, но сделал вид, что завтра приду непременно. Главное, девица объяснила, что опасности для человека нет.

Заехал за Машей к закрытию мастерской, ещё с дороги договорился, что нужно вечером встретиться у деда. К нему и отправились.

Матвей Нахимович нам с тётей Тасей обрадовался, принёс камни, которые оценивал, списки. По его заключению, Геннадий должен будет заплатить мне полтора миллиона евро — ничего так сумма, впечатляет. А я шкатулку развернул, на стол поставил.

— Вот, — открываю — эта волшебная шкатулка решит все вопросы с вывозом через границу. Видите, в ней пусто?

Ну, Маша шкатулку в руках держала, ей неинтересно, хочет на кухню уйти, ужин сообразить. А дед первый раз видит, в руки взял, осмотрел внимательно, вернул мне.

Я Машу удержал, шкатулку закрыл, поставил на центр стола.

"Пьер — мысленно обратился — выдай в шкатулку пять бриллиантов, как в прошлый раз, миллиметров по восемь".

Думал дождаться звуков каких-нибудь, но ничего не услышал.

"Готово, командир!"

— Матвей Нахимович, откройте, пожалуйста, шкатулку, там сюрприз.

Заинтригованный дед шкатулку взял в руки, а там что-то перекатывается. Открыл — пять брюликов двухкаратных. Тут уж и Маша про ужин забыла, и дед тоже, высыпал камни на стол, лупа в глазу сама собой возникла.

— Да... примерно по два с небольшим карата... качество как обычно... да, хорошее качество, тысяч по семь за карат... если на аукционе, можно и по двенадцать... подождите, как они туда попали?

— Их переслали с моего хутора. Эта шкатулка сообщается с камнем на хуторе, и можно как с камня послать что-нибудь в шкатулку, так и из шкатулки послать на хутор. Так что, когда эта шкатулка окажется у Георгия в Израиле, мы сможем напрямую отправлять к нему любые камни, которые туда поместятся.

— А кто же с хутора бриллианты послал? — засыпала вопросами Маша — А кроме камней она может ещё что-нибудь пересылать?

— Послал Пьер, может и другое послать. Сейчас попробуем.

На этот раз закрывать шкатулку не стал, установил по центру стола.

— Пьер — специально голосом позвал, чтобы все слышали — пошли, пожалуйста, в шкатулку бутылочку коньяка, которую Гена привозил.

"Один момент, командир!" — но его слышу только я.

— Чпок! — в открытой шкатулке появилась бутылка.

Маша с дедом онемели. Это я привык уже к портальным появлениям, да и знал, что будет. А для неподготовленных зрителей — чудо, ну, или магия.

— Там есть ещё морковка и тапинамбур — решил разрядить ситуацию — Маша, тебе морковка нужна?

— Что? — Маша продолжала тормозить.

— А достань-ка, Машенька, рюмки, и сыру нарежь — разблокировался дед. Маша ушла на кухню.

— Теперь требуется доставить пустую шкатулку к Георгию — я достал файл с документами на шкатулку — но у меня даже загранпаспорта нет, я уж не говорю о визе. Может, Маша слетает?

— Не люблю летать, — вернулась с кухни Маша — и визу мне тоже нужно делать. И вообще...

— Спрошу у Георгия — подытожил Матвей Нахимович. — Завтра решим.

Я откупорил бутылку и наполнил рюмки.

— За успех нашего предприятия — провозгласил дед.

— И остался вопрос, который я не знаю, как решать. Мне хотелось бы перейти на безнал, по крайней мере, процентов на восемьдесят. Если сможете помочь, будет здорово.

— Вы же раньше наоборот просили наличку — удивлённо вскинул брови Матвей Нахимович.

— Ситуация меняется. Я затеял строительство, нужно показывать затраты.

— Новый дом?

— Нет, небольшой завод. Хочу артезианскую воду разливать по бутылкам.

— Да зачем вам с этим связываться?

— А почему я об этом ничего не знаю? — обиженно засопела Маша.

— Связываться нужно, чтобы все видели, откуда у меня деньги. Нанесу ещё на пару прицепов рекламу, и вопросов вообще не возникнет. А ты — повернулся к Маше — не слышала об этом потому, что только на прошлой неделе всё и закрутилось. У меня были не очень конкретные мысли на этот счёт, но вдруг оказалось, что землю нужно оформить до Нового года, вот и суечусь.

— Да, — одобрил дед — прикрытие неплохое. Я подумаю, как легализовать оплату. Во всяком случае, наличные от Георгия теперь тоже пройдут без проблем.

Пока добирались до Машиной квартиры, позвонил опер Андрей, попросил с утра подписать какие-то документы. Хоть и не с руки, но обещал заехать.

Насчёт необходимости второго амулета для Людмилы Маша согласилась, но попросила пару недель. Заказов море, скоро придётся решать, как развиваться дальше — в сторону эксклюзивной ювелирки или амулетов. Совмещать всё труднее.

— Смотри, конечно. Но имей в виду, твою колдовскую силу можно увеличить, не знаю, насколько и в каком направлении, но можно.

— Это как же? Кровь младенцев по утрам пить?

— Нет, конечно. Нужно ещё раз пройти обряд. Вот приедешь ко мне на Новый год, можно и совместить.

— Боязно. Чертовщиной какой-то веет.

— Чертовщины нет, это я тебе ответственно заявляю. Недавно попа возил, он ничего плохого не обнаружил. Сказал, нету там зла.

— И учили меня не бизнесу, а ювелирному искусству. И это семейная традиция.

— Ну, не знаю, Фаберже вон, тоже ювелиром был, но целый завод имел и торговый дом. Так что не зарекайся.

Утром Маша убежала в мастерскую, а мы с тётей Тасей отправились домой, в Карелию.

На этот раз оставлять её в машине не стал, холодно, вдвоём по кабинетам ходили. В общем, а почему бы и нет? Собака воспитанная, народу постороннего только я, а для местных чиновниц развлечение, да и повод вкусняшку подсунуть. Я-то в документы вчитался, не очень следил за обстановкой, а тут почувствовал, Таисия меня носом ткнула. Повернулся к ней, а в глазах такая печаль... а источник печали на полу лежит, коржик аппетитный, угостить угостили, а брать не положено, пока хозяин не разрешит. Ну, сердце не камень, разрешил, конечно, так она сверхвоспитанно, прямо как аристократка какая, коржик этот подобрала и аккуратно до крошки... скушала, иначе и не сказать. Обычно-то лопает так, что каша на полметра разлетается, после ещё может подойти и морду о брюки вытереть, а тут видите ли, светскую даму изображает. Зато контакт установился хороший, нас там теперь любить будут.

Даже в банк и налоговую сопроводили, и чтобы быстрее, и чтобы не напутал ничего.

Грунтовка до деревни оказалась нечищеная, снега сантиметров десять, вроде и немного, но ехать пришлось осторожно. Сперва ещё был чей-то след, потом ушёл в сторону. Надо бы узнать, какой там у дорожников регламент по расчистке.

Зато в деревне Женька постарался, до каждого дома дорожку разгрёб, ну и до хутора, естественно.

Ну что, с документами пока пауза, можно посмотреть, что Евгений придумал насчёт осмотра пещеры.

А придумал он, как оказалось, всего ничего. Нет, камеру, подсветку мощную, дальномер — это он всё собрал. Электроника работает, пишет на цифру, показания дальномера в кадр выведены. А вот с механикой — никак.

— Ты что же, так ничего и не придумал? Как поворачивать будем?

— Да вот, как-то не получается. Думал, просто, а не придумывается.

— Тогда давай по простому. Делаешь основание из досок, в центре ставишь поворотный стол.

— Какой такой поворотный стол?

— Ну, подставку с осью по центру, чтобы вращалась по часовой стрелке относительно основания. На этот стол жёстко крепишь камеру и дальномер, ещё нужно счётчик кадров вывести. Всю конструкцию ставим на камень, Пьер отправляет это дело в пещеру, там снимается первый кадр, потом устройство возвращается, ты поворачиваешь камеру на два градуса, и так дальше. Понял?

— Понял. А что там, в этой пещере?

— Не знаю. Но, похоже, что эта пещера не на Земле. Опасной заразы там нет, микробиологи не нашли ничего плохого. Но что-то интересное для себя нашли, очень хотели поговорить со мной.

— А вы?

— А я удрал. Мне самому интересно, что там.

— Так что, реально другой мир?

— Похоже на то. Пьер сказал, там темно, но сила тяжести немного меньше, атмосфера близкая к нашей. Может, это и Земля, но чтобы узнать, нужно исследовать.

— А ещё куда-нибудь у него есть выходы?

— Есть на Земле, но под воду. Там сверху ил, но давление можно бы померить, будем знать глубину хотя бы. А пещера интереснее, и хотелось бы там оказаться первыми.

— Ещё бы! А когда пойдём?

— Сначала сделаем съёмку, потом построишь пространственную модель, потом будем думать. Вдруг там обрыв, или хищники какие. Так что давай, собирай шайтан-машину, хорошо бы нам с тобой к Новому году картинку получить. Если из материалов что прикупить потребуется, в Суоярви смотайся.

Быстро сделать шайтан-машину не получилось. Ночью пошел снег, днём продолжился и к вечеру просто повалил. К снегу добавился сильный ветер, завьюжило. Вокруг дома навалило ещё по-божески, чуть выше колена, но в низине около моста надуло больше метра. И сразу я всем понадобился: следователь напоминал, что я обещал дать показания, из Израиля прилетел Георгий и ждал встречи со мной, Гена тоже хотел мне что-то показать.

Пришлось нам сначала откапываться лопатами, а потом уже Евгений два дня пробивал на тракторе путь до деревни. Опыта у Евгения мало, солярка уходила как через кран прямо. За первый день без малого бочка, даже пришлось перейти на режим экономии — вот завалит нас здесь, где топлива взять?

Пока длился вынужденный плен, Пьер уговорил меня на дар предвидения — уж очень ему хотелось поиграть на бирже, а самому никак — нужен человек, чтобы предсказывать. Мне-то и ни к чему, вроде, денег хватает, лишнего внимания стараюсь не привлекать. Но уговорил, речистый.

Как обычно, заперся в павильоне часа на три, проснулся отдохнувшим, правда, и до того не устал. Хоть Пьеру и не терпелось проверить, что получилось, пришлось ждать, пока способности развернутся. А я завёл себе счёт у брокера с Питерской биржи, сначала хотел анонимный, а потом думаю — вдруг деньги выбивать придётся? Так что под своим именем зарегистрировался.

Тем временем Женька из снежного плена таки вырвался, а когда добрался до деревни, дорожники уже расчистили грунтовку. Так что снарядил я его на Газели за соляркой, вернее, за дизтопливом — солярку в автомобили давно не льют, хотя трактор на ней, может, и поедет. Сам с ним не поехал, на базе бочки погрузят, и доедет обратно потихонечку.

В Питер тоже пока не поехал, ночью пилить по зимней дороге удовольствие относительное, решил с утра двинуться. Так что дождался Евгения, восемь бочек привёз, молодец. Две с бензином, шесть с соляркой. Аккуратно спустили по слегам, но пока приноровились, семь потов сошло. Нужно рампу делать, то есть помост, на нём и бочки держать.

Попробовали с Пьером биржевые котировки посмотреть. Ну ничего у нас интересного. Акции, что на нашей бирже, стоят и стоять будут, ну некоторые вроде чуть более склонны к росту, другие менее. Это для инвестиций хорошо, надолго, а Пьеру интересно спекулировать, чтобы быстрый результат. Типа утром купил, вечером продал. Тогда другие биржи нужны наверно, фьючерсами всякими торговать. Желающих попосредничать достаточно, но хотелось бы напрямую, причём самому возиться с этим неохота, буду Пьера только консультировать. Ну и регистрация тоже за мной, там без паспорта нельзя.

Пускай Пьер всё, что можно, разнюхает, а мне предоставит список, я попробую сделать предсказания.

Так что утром мы с Таисией снова отправились в путь. На Газели, дверь-то нужно на хутор доставить. Вообще езда туда-сюда стала изрядно напрягать. Замысел с порталом хороший, но может, стоит и машину поудобнее купить? Газель ладно, это нечасто, а так получается раз или два в неделю мотаюсь в Питер на УАЗе. Хантер, конечно, на плохой дороге очень неплох, но на трассе и жрёт до чёрта, и устаёшь в нём. Хорошо хоть не козлит, как Нива.

Ближе к Питеру снега поменьше, в Питере вообще слой не больше десяти сантиметров. Ещё в пути договорился со следователем, так что тётю Тасю домой, а сам на такси и к Финбану.

Пока следак задавал свои вопросы и по старинке ручкой на бумаге писал протокол, я заметил, что ауру теперь вижу более контрастно, что ли. Во всяком случае, если раньше свечение вокруг головы представлялось мне достаточно размытым, то теперь стали видны отдельные... струйки, что ли? Хотелось подойти поближе и хорошенько рассмотреть, но, боюсь, никто бы меня не понял. Наверняка это побочный эффект от вчерашнего погружения, когда Пьер внедрял мне дар предвидения.

Протокол подписан, но мои расспросы повисли в воздухе. Нет, вежливые ответы ни о чём я получил, но информации ноль. Хоть не врёт, и то хорошо. Знал бы, что так будет, не торопился бы. Придётся знакомых оперов поспрашивать, может они что скажут.

Следующий визит к деду, Матвею Нахимовичу. Георгий на этот раз остановился у него, так что рассчитываю застать обоих.

И впрямь, застал. Уж не знаю, благодаря мне и нашим общим делам, или просто по-человечески, но отношения деда с сыном явно стали лучше. Дед-то и раньше ему всё прощал, а Георгий разговаривал покровительственно, похоже презирал ватника. Вот что деньги животворящие с людьми делают!

Снова показал фокусы со шкатулкой, только коньяк не телепортировал. Обошлись морковкой — как-то нет у меня обычая в середине дня рюмку поднимать. Да и Георгий особой приязни не вызывает, Маша его до сих пор на дух не переносит.

Морковку отправил обратно.

— А как же я получу эти камни? — не совсем въехал Георгий — Вам придётся везти их к Пьеру?

— Зачем везти? Давайте пакет, Матвей Нахимович.

Дед ушёл в другую комнату за камнями.

— Скажите, Александр, а возможно ли увеличить поставку? Ведь теперь они пойдут напрямую, без посредников?

— В принципе, можно. Если хотите, буду ежемесячно посылки слать. Но мне неудобно теперь только кэш получать, хотелось бы часть денег легализовать.

— Да, да, мы об этом говорили...

Вернулся Матвей Нахимович с пакетом, я демонстративно уложил пакет в шкатулку, закрыл её, поднёс руку к уху, где висела фальшивая гарнитура:

— Пьер, слышишь меня?

"Я здесь, командир!"

— Забери пожалуйста камни из шкатулки.

"Да, командир!"

Выждал для эффекта с полминуты и продемонстрировал Георгию пустую шкатулку.

— Теперь, когда вы позвоните и скажете, что готовы, я попрошу Пьера отправить камни вам. И неважно, где я буду находиться.

— И вы так ему доверяете? — удивился Георгий — Он же может украсть.

— Не может — улыбнулся я.

— Ей-ей, не стоит так доверять работникам. Вот увидите, что я был прав, но поздно будет.

— Я уверен. Но что с безналичными платежами?

— Ну, самое простое, это открыть счёт в западном банке, который имеет представительство в Ленинграде. Но желательно счёт открыть у нас: тогда я буду перечислять деньги на этот счёт, а вы переводить себе в Россию, сколько надо, чтобы лишние налоги не платить.

— А у вас-то откроют? А то я как-то сунулся в Финляндии счёт открыть, так в банке не слабо развонялись, дескать, мы должны быть уверенны в вашей добропорядочности, и вообще русские подозрительны.

— Не слыхал о таком. Но вы ведь совладелец фабрики, так какие сомнения? Кстати, и документы о покупке вам тоже следует подписать, так что придётся приехать.

— Да у меня ни визы, ни загранпаспорта.

— Виза не нужна, а паспорт как-нибудь уж сами. Раньше требовалось приглашение или тур, но я узнаю. И чем быстрее вы приедете, тем лучше.

— Н-да. Там не меньше месяца тягомотина, а то и все три. Но ладно, завтра подам, а там видно будет.

— И еще вот, Александр. Вам очень сложно поставлять уже готовые бриллианты?

— Не очень.

— Вы понимаете, у меня появился канал сбыта мелких бриллиантов, вы говорили, что можете достать любые размеры.

— Так.

— По одной десятой карата. Стандартные пятьдесят семь граней, группа три-четыре.

— Хорошо.

— По цене тридцать долларов за штуку.

— Это как? — я повернулся к Матвею Нахимовичу.

— Маловато, хорошая цена долларов сто, в среднем пятьдесят-шестьдесят, но качество тоже нужно смотреть.

— Но согласны брать не меньше ста тысяч штук в месяц. — продолжил Георгий — На три миллиона долларов.

— Ну, хорошо.

— Но это меньше, чем мы договаривались, и для моей маржи вообще не остаётся места. Да и отец такое количество не проверит.

— Понятно. Получается, я продавец, вы — посредник. Транспортировка тоже моя. А что со сроками оплаты?

— Три дня.

— Понятно. Давайте так, я уточню, и сообщу вам. Если получится, ваши пять процентов, идёт?

— Хотелось бы десять. И ещё, они хотят образцы. Хотя бы штук сто.

"Командир! — раздалось в голове — соглашайся, чего тут думать? Это чуть больше двух литров".

"Соглашусь, но потом". — ответил Пьеру, и уже вслух — Хорошо, если договоримся, пришлю через шкатулку. Но ваши семь процентов, не больше.

— Пусть семь, когда будет ответ?

— Дня через три. Устроит?

— Лучше бы пораньше.

— Хорошо, постараюсь раньше. Я позвоню Матвею Нахимовичу. И, кстати, жду ваши пожелания по поставкам, помимо этих ста тысяч. Теперь, со шкатулкой можете планировать ежемесячные поставки. А деньги... пока не открою у вас счёт, придётся кэшем, через шкатулку.

От ювелиров поспешил в МФЦ, заказать загранпаспорт. Попал на очередь, так что к Маше заехать не получилось — на вечер у нас с Геной посиделки намечены. Так что позвонил ей, обрисовал ситуацию. Ничего, не рассердилась.

Зато Пьер недовольно бурчал, что я давно должен делать анализ по акциям — пусть даже пока вхолостую, потому что для спекуляций на Нью-Йоркской бирже мне снова нужно ехать лично и с паспортом. А паспорт я позорно собираюсь отдать в МФЦ.

Но я всё равно отсидел очередь, и даже паспорт остался у меня. Жаль, конечно, что на новогодних каникулах не получается уехать, только пятнадцатого января получать, но погреться на солнышке и потом можно. Вот бы ещё Машу уговорить.

По пути домой купил для тёти Таси рубца и сварил его с рисом. Квартира провоняла изрядно, зато собака лупила за двоих. А потом с трудом дошла до своей лежанки и даже к Геннадию только вышла проверить, кто там пришёл.

Геннадий за три недели со своим даром освоился полностью, пациенток обрабатывает уверенно и даже начал подумывать о лечении. Пока хочет открыть отделение на одну-две палаты, а дальше как получится. Хотя и от косметологии отказываться не собирается, это — деньги, а с больных деньги брать ему неприятно. Советское воспитание сказывается. А я как бы должен разрешить, поскольку теперь являюсь владельцем.

Естественно, разрешил. Ещё разрешил за счёт клиники погасить его ипотеку, хоть там и меньше половины осталось, но незачем банкиров кормить. Ну, а потом начали разбираться с зонами в головном мозге — Геннадий проштудировал все теории и мы весь вечер пытались найти, как мне делать внушение. Ну, вроде гипноза — Пьер говорил, что оно долго не держится.

Гена выступал подопытным, но действовал я предельно осторожно, боялся навредить. Мы сочли, что если я найду нужную зону, Гена почувствует воздействие и скажет.

Возились до ночи, обнаружили несколько забавных побочных эффектов — например, резкое усиление обоняния, или концентрация внимания — но внушить ничего не сумел. Хотя некоторые эмоции внушать научился — приязнь и наоборот, неприязнь, радость, беспокойство и страх. Но мысли или образы — никак. Так что ушёл Геннадий усталый, но всё-таки довольный — ипотеку можно закрыть! — а я остался просто усталый. Объевшаяся тётя Тася гулять не пожелала, а мне и не нужно. Лёг спать.

С организмом спорить бесполезно, Таисии приспичило на улицу среди ночи. Телефон сел, я недовольный нашёл наручные часы, оказалось, половина четвёртого. Без телефона на улицу не выйти, это как без штанов, ну так хоть часы надел. Хоть какой, а гаджет. Что тут сделаешь, оделся и мы пошли.

На свежем воздухе сон пропал, Таисия тоже выспалась, решил обойти с ней пару соседних домов. Хоть и не полноценная прогулка, но минут на двадцать, тоже неплохо. Зато никого нет, собака может побегать в своё удовольствие. Так что иду потихоньку по дорожке, Таисия тоже в сугробы не лезет, но проверяет все парадные и тропинки. Обогнули оба дома, вышли опять к своему. Идём мимо Шуриной машины, глядь, а у неё стёкла почищены. И возится кто-то внутри. И сдаётся мне, что это не я.

Сон у меня и так прошёл, а теперь вообще настроение самое что ни на есть боевое стало. Таисия тоже подобралась, видимо, меня почувствовала. Опасности я не ощущал, двинулся к машине. Левую дверцу дёрнул — а она и открылась, на сиденье парень лежит, прячется, значит. Хоть бы двери догадался заблокировать! Торпеда подразобрана, хорошо ещё, что отвёрткой орудовал, не ломиком.

Вытащил его за одежду, он вроде и пытался за сиденье ухватиться, да против меня, да в праведном гневе, силёнок маловато. Таисия тут ещё движухи добавляет. Торчок, что ли?

Посмотрел на ауру — нет, у нариков немного не так, непонятный он какой-то. Но хоть ведёт себя не агрессивно, Таисия рычит на него, но повода на большее шпанёнок не даёт. Мелкий, тощий и молчит, в землю смотрит. И что с ним делать прикажете? Ментов вызывать?

— Сколько лет тебе, автомеханик?

— Шестнадцать.

Ну вот, ментов звать бесполезно. Завтра снова в машину залезет.

— Зачем залез?

— Не твоё дело, отпусти.

— Ага, щас отпущу и денег дам на трамвай. А кто за ремонт заплатит?

— Я отработаю.

Отработает? А это мысль. С Геной-то вчера я осторожничал, а с этим можно особо не стесняться. Так что отработает, да.

— Ну, пошли, — взял его за плечо, дверцу захлопнул — отрабатывать будешь.

— Куда это пошли — парень ухватился за машину — никуда я не пойду с тобой.

Ну, мне с ним справиться ничего не стоит, оторвал от машины, тащу за шиворот. Он руками попробовал отбиться, тут же Таисия радостно подскочила, не укусила, а так, обозначила. Но парню хватило, по ауре видно, что жутко испугался. Пошёл смирно, собака довольная рядом идёт, глаз не спускает.

В лифт завёл, на всякий случай зрение ему выключил, нечего смотреть, где я живу. Парень заорал было, пришлось и голосовые связки заблокировать, ещё соседей перебудит.

Дотащил до квартиры, втолкнул внутрь.

— Значит, так — усадил его в кресло — сейчас сможешь говорить. Закричишь — снова онемеешь, но при этом будет очень больно. Кивни, если понял меня.

Парень закивал головой. Голос ему разблокировал.

— Я не вижу ничего — шепотом говорит.

— Знаю. Закончим с тобой, верну и зрение и голос.

— Вы что, колдун?

— Вроде того.

— Мне раздеваться?

— Не нужно. Шапку сними только.

— А как же... — парень послушно снял шапку. Ладно, хоть волосы чистые.

— А теперь сиди и не рыпайся, ты хоть и не видишь, но собака напротив тебя, начнёшь дёргаться — прихватит. А я буду опыты на тебе ставить, потом отпущу. Убивать тебя мне резона нет, так что если больно будет, или ещё что, говори.

И я прошёлся по всем узлам в голове, что мы вечером с Геной исследовали. Уже не стесняясь, воздействовал как следует, и блокировал, и наоборот стимулировал. При этом бормотал всякое, типа "крокодил хочет укусить тебя за левую ногу" или "тебе на руку сел шершень". Но никаких новых эффектов.

— Мне в уборную нужно — о, злодей заговорил, похоже, тоже устал.

Посмотрел на часы, сколько же мы возимся — а они опять сбились, секундомер включился. Блин, как это надоело. Хорошие часы, батарейка уже седьмой год стоит, и ушли за это время вперёд всего секунд на десять — но четыре кнопки управления, это что-то. Их то по одной, то попарно нажимать нужно, и в разных сочетаниях. Вот манжетой нажал на одну, они и перескочили, а то бывает сразу на две, и начинают на английский манер время считать, по двенадцать часов. Кстати, кстати... попарно воздействовать... в этом что-то есть.

Отвёл злодея в туалет, глаза ему разблокировал. Сам стою, мысль додумываю: может, и с узлами в голове тоже так нужно? Не на один, а сразу на два воздействовать?

Злодей вернулся, меня за рукав теребит:

— Дальше будем опыты делать, или всё?

— Садись, будем, конечно — указал на кресло. А сам пытаюсь вспомнить, что мне Геннадий из теории вчера объяснял.

Вроде вспомнил что-то, начал перебирать: один узел зажму, другие по очереди инициирую. Всего по сорока двум узлам так прошёлся, потом наоборот, заблокировал его, а остальные по очереди подстёгиваю. Но мимо. Потом второй из перспективных прижал, и тоже перебираю. Бормочу своё, дескать, "шершень на руку сел", и перебираю. Потом так же с третьим...

На четвёртом сработало — злодей из кресла выскочил, рукой трясёт. Ну, это неправильно, по комнате бегать, Таисия его сразу обратно усадила. Ну а я ноги парализовал, чтобы больше так не делал. В общем, первый успех наметился — внушить зрительный образ получилось. Теперь бы заставить нужные мне действия выполнять.

В конце концов, вышло и это. Ну, полной уверенности нет, всё-таки злодей меня боится, может и притворяться, что под внушением действует, но хочется думать, что получилось. Отвёл злодея в кухню, завтракать посадил — всё же работал. Хоть и отрабатывал.

Заставил руки вымыть, положил на стол батон, колбасу, сам тоже сел, чайник включил. Злодея уговаривать не пришлось, наворачивал не хуже Таисии.

— Тебя как зовут?

— Лиза.

— Что? — я даже поперхнулся — так ты девка, что ли?

— Ну.

— А что же в машину полезла?

— Проспорила. И чего не завелась, не пойму, всё, как учили, сделала. — осмелел злодей Лиза. То есть злодейка.

— Машина давно не ездила, аккумулятор разрядился.

— А-а. Вы не думайте, я угонять не хотела, поспорила, что заведу.

— Ну-ну. А стекло лобовое зачем чистила? — на словах-то я ей не верю, но вижу, что правду говорит.

— Темно же, проводов не видно.

— На этом и спалилась. Смотри, Лиза, больше мне не попадайся. Сегодня я тебя отпускаю, но в следующий раз накажу. Сам. Без всякой полиции. Давай, доедай и топай отсюда.

В общем, выставил злоумышленницу за дверь, сам допил чай и лёг досыпать. Имею право.

Глава 7

Проспал часов до десяти, телефон разрядился, никто не беспокоил. Хотя звонят мне мало, сказывается, что основное время провожу вне зоны приёма. Так что проснулся, телефон на зарядку поставил, и с тётей Тасей на улицу. Без малого час гуляли, как раз пришли, позавтракали, а телефон уже наелся. Включил его, там с каких-то незнакомых номеров куча вызовов. Знаем, плавали — перезвонишь на незнакомый номер, а там разводка какая-нибудь. Пусть сами звонят, если нужно.

Позвонил Геннадию, хотел похвастаться, что нашёл, как внушения делать — а у него выключено. Ну, или вне зоны, но он точно утром в клинику собирался. Может, операция у него, потом похвастаюсь.

Пьер переслал мне таблицы с котировками акций, чтобы я дал прогноз. Сам сравнивает мой прогноз с рассчитанным какой-то хакнутой программой: причём хакнул уже не Женька, а сам Пьер. Как назло, мой прогноз совпадает с расчетным — мгновенное обогащение ну никак не получается. Даже если будем оперировать реальными акциями. Пьер недоволен, а мне забавно — у нас, оказывается, эмоции появились?

Снова меня достаёт неизвестный номер. Надо ответить.

— Слушаю.

— Саш, — на связи Геннадий — ты точно клинику никому не продавал?

— Не припомню такого. Ты знаешь, у меня утром получилось, оказывается надо две зоны...

— Да подожди ты. Если не продавал, значит у нас тут рейдерский захват происходит. Устроили маски-шоу, у персонала и больных отобрали все телефоны, никого не выпускают. Их главный махал какой-то бумагой с печатями, директора прессуют, чтобы сейф открыл. Он умудрился в последний момент туда печать и учредительные документы закинуть, печать конечно фигня, а документы им нужны. Но Дима пока держится.

— Подожди, а ты как звонишь?

— Да забыла одна пациентка трубу, а твой номер у меня прямо на столе был записан.

— Этих, которые пираты, сколько?

— Человек десять-пятнадцать, точнее не скажу.

— Форма на них какая?

— Чёрная.

— Да плевать, что чёрная, это кто? ОМОН, там, ФСИН, может ФСБ? Написано на форме что?

— Да вроде ничего не написано.

— Оружие какое?

— Не знаю. Нет, четверо точно с автоматами, сам видел, у двоих видел кобуру, а что в ней, не видно. Ну и один в цивильном, без пушки.

— Это что же, получается, заказчик Шуриного убийства проявился? Знаешь, я сейчас приеду, сможешь мне дверь открыть?

— Так не пустят, там два типа с автоматами на входе.

— Но дверь открыта?

— Не знаю. Наверно, закрыта.

— Мне бы нужно к этим часовым подобраться метров на пять, даже если они за стеклянной перегородкой будут, или их наружу выманить, тогда и с тридцати метров достану.

— Нет, они так стоят, что один на улицу смотрит, и его тоже оттуда видно, а второй напротив, его не вытащить.

— Чёрный ход какой-нибудь есть?

— Есть, конечно, но там тоже караулят. Мне не открыть.

— Окна на первом этаже?

— Там решётки везде.

— Ну придумайте что-нибудь, чтобы мне войти. Менты не поедут по такому вызову, даже по дружбе. А у меня и дружбы-то нет, так, с одним опером приятельские отношения без обязательств.

— Их нету на третьем этаже, я отсюда и звоню. Здесь-то можно окно открыть, но залезть? Разве что с пожарной машины.

— Вот, уже вариант. Давай, я ищу вышку, а ты через полчаса откроешь одно окно на третьем этаже. Только обозначь его, а то бить стекло не хочется.

— Я сразу скажу, это третье окно слева, я отсюда и говорю. Дверь на защёлке, ключ только у меня. Вот, я приклеиваю на стекло лист А4... чёрт, отклеивается... ладно, пойду, найду что-то вроде клея и прилеплю. Тебя ждать через полчаса?

— Постараюсь, но скорее всего позже. Там мужики-то найдутся, тела таскать?

— Какие тела? Ты что, убивать собрался? Да ты с ума сошёл!

— Если в меня не будут стрелять, я тоже никого не убью. Так что не боись. Короче, я ищу вышку, а ты дай знать, если что новое появится. Всё, пока.

Я отключился от Геннадия.

"Пьер, ты слушаешь?"

"Я здесь, командир! Что прикажешь, разрушить город или построить дворец?"

"Шуточки у тебя! Мне срочно нужна автовышка, чтобы подъехала к клинике, где Шуру убили. Обещай тысячу баксов, если приедет через полчаса. Задача подсадить меня в окно третьего этажа, это значит не меньше десяти метров высота нужна. Можно автолестницу. На крайний случай, автокран".

"Ты куда лезть собрался, командир?"

"То есть ты не слышал ничего? Мне нужно забраться в клинику, на первом и втором этаже вооружённая охрана, вот залезу на третий и буду её убирать по одному".

"Всё, звоню. Ты куда сам?"

"Поеду к этой клинике, будь она неладна. Может на месте подловлю кого".

"Всё шеф, отключаюсь".

Так, теперь собираемся. Одежду максимально удобную, на ноги кроссовки. Оба кинжала на перевязях под курткой, то есть кинжал слева, и рукоятка от кинжала справа. Паспорт обязательно, если до полиции дело дойдёт, выписку из реестра о собственниках предприятия. Деньги, пачку пятитысячных, и долларов тысячи три, на глаз. Считать некогда.

Таисия почувствовала мой настрой, вскочила, но нет, нельзя брать, если в меня, может, и не станут палить, собаку застрелят запросто. Так что Тася остаётся дома.

Что ещё? Да, верёвку хорошо бы... нет верёвки, ладно, забегу в магазин напротив. Вязать их чем-то надо? Не уверен, смогу ли я много народа под параличом удержать, так что нужны верёвки.

Пока переходил проспект Просвещения, покупал верёвки и скотч, Пьер нашёл автовышку. Вроде как на базе Газели, с высотой до восемнадцати метров. Обещали быть на месте через полчаса, остановятся за триста метров от объекта и свяжутся со мной. Хорошо.

Махнул рукой, остановил частника. Подъехали на место, тоже встали, ждём автовышку — одет-то я легко, не по-зимнему, а морозец градусов пять-семь, холодно стоять.

Наконец, появилась автовышка, частник меня к ней подвёз и уехал.

Объяснил водиле задачу, тот мнётся, боится в криминал вляпаться. Пришлось ему документы показать, хорошо там адрес клиники указан, поверил. Мог бы наверно и просто внушить, но мало опыта, боюсь облажаться. Одно плохо: не получается с поднятой вышкой подъехать, опрокинуться можно запросто. Так что какое-то время потеряем. Деньги отдал и велел сразу, как я в окно влезу, линять куда-нибудь от греха подальше. И неплохо бы ментов вызвать.

Просьба насчёт полиции придала водиле уверенности. Вот и хорошо, главное, чтобы раньше не убежал.

Наконец, начали. Я заранее в люльку забрался, холодно, но что уж тут делать.

Водила подъехал с краю, вдоль забора, впритирочку к стенке, вернее, к сугробу — до стенки ещё метра полтора. Встал под окном с приклеенным листом бумаги. Видно нас из входных дверей, или нет, непонятно.

Сидя в кабине, выпустил опоры, машинка приподнялась, секунд десять на всё ушло, уже водила бежит ко мне, уселся в креслице какое-то, и давай рычагами дёргать. Я сразу и подниматься начал, и поворачиваться. Еду быстро, почти как в лифте. Уже второй этаж проехал, вижу краем глаза, кто-то из дверей показался — заметили машину, гады. Но вот и третий этаж, поднял чуть выше, но так даже удобнее. Толкаю окно, открыто.

А внизу движуха началась, кричат что-то, только я приноровился прыгать, внизу выстрел раздался, ещё один, и люлька вниз пошла. Но успел прыгнуть в последний момент, неловко, правда, и носом обо что-то треснулся, даже в глазах потемнело. Блин, больно-то как! Но если стрелять начали, как бы не было ещё больнее.

Не знаю, долго ли я пребывал в нокдауне, но злодеи успели уже сюда добраться, слышу, дверь толкают. Сначала толкнули, и тут же ударом вынесли, замок отлетел, вижу фигуры в чёрном. А я на полу лежу, только вставать начал, ещё и соображаю плохо. Чёрный ботинок глазом ухватил, и привет. Темно.

И снова не знаю, сколько я отсутствовал. Но лежу на животе, руки за спиной связаны, небось, моей же верёвкой. Перед глазами чьи-то ноги маячат, метрах в двух от меня. Вот зараза, мне же нужно его голову видеть, чтобы воздействие получилось. Без визуального контакта я пока не умею!

— Нет, упакован надёжно — слышу над собой — пока в отключке. Нет, не обыскивал. Понял. Да. Лет сорок. Нет, явно гражданский, с бородой. Да. Сейчас.

Не нужно мне, чтобы меня обыскивали, вот совсем. Отвлечь надо.

Вижу только ноги до колена? Так и в колене нервные узлы есть. Это хорошо, что в комнате свет неяркий, вижу глазом в одном колене розоватую струйку, и цепляюсь в неё изо всех оставшихся сил.

— Уй, /

* * *

/! — мой враг падает на пол, видать, хорошо я его приложил. Ну да, за колено держится, не до меня уже.

Теперь вижу не только ноги. Пытаюсь повернуться, чтобы улучшить обзор, охранник пока собой занят. Ага, вот и голова. Для начала — глубокий сон на него. Более тонко действовать не рискую, всё же и опыта мало, и сам не в порядке, голова плывёт ещё.

Призвал кинжал в правую руку, сработало. Это Машина работа, ни разу ещё не использовал. Так, пытаюсь верёвку разрезать, не получается, что там, стальные браслеты, что ли? А похоже, что так.

Ладно, пойдём другим путём. Надо добраться до затылка охранника. Встать, даже на колени, не получается, ползу эти три метра, извиваясь, медленно, но ползу. Дополз.

Ну, это совсем другое дело. Шапочка на нём надета, но мне и не мешает ничуть. Как мы там с Лизой делали? Этот прижали, этот активировали:

— Перед тобой Алла Пугачёва, ты ей по ошибке надел наручники! Сними и извинись! — ох ты, а разбудить-то забыл! Бужу и снова — Перед тобой Алла Пугачёва, ты ей по ошибке надел наручники! Сними и извинись!

— Извините, Алла Борисовна, — слышу наконец — сейчас ключи найду!

Встаёт, уходит из поля зрения. Самый неприятный момент, не представляю, как долго продержится внушение. Но слышу, браслет щёлкнул и раскрылся, потом другой.

— Разрешите, я вам помогу! — подаёт мне руку. — Уж вы простите меня, бога ради, затмение нашло какое-то! — помогает встать. Помощь не лишняя, какой-то я как стукнутый. Стукнутый и есть.

Так, дальше рисковать не будем. Отправляю громилу в сон, оглядываюсь.

Комнатка типа ординаторской, что ли. Диван, пара стульев, стол, холодильник. Вот раковина в углу — это кстати. И с зеркалом — но туда лучше не смотреть, весь в кровище перемазался. Идти, вроде, перестала, но умыться надо. Полотенце рядом, тоже кстати.

Вот, холодной водой умылся, вроде в кучку собрался. Пора идти дальше, но сначала надеваю на злодея лежащие на полу наручники. Позвал кинжал в руку, потом подумал и вместо кинжала рукоятку от старого взял. Если надо, в лоб засвечу.

Выхожу из комнаты, дверь за собой притворил. В обе стороны коридор, лестница, вроде, слева. В другие комнаты не заглядываю, Гена говорил, злодеев тут нету, а проверять недосуг.

Спускаюсь на полпролёта, слышу голоса. Кабинет директора на втором этаже, но справа или слева, не помню.

Спускаюсь на второй этаж и уверенным шагом поворачиваю налево. В торце на подоконнике два амбала с автоматами сидят расслабленно. Очень хорошо, что сидят, пускаю на них сон, они как сидели, в этих же позах и засыпают. Не падают. Параличом опасаюсь воздействовать на таком расстоянии, вдруг, кроме рук-ног и дыхание остановится — убивать-то мне их не с руки, да и незачем. Хотя, на улице стреляли...

Подхожу к спящим фигурам, вблизи уже спокойно отключаю им ноги-руки. Разворачиваюсь в другую сторону, в противоположном конце коридора тоже двое, но стоят. Смотрят в мою сторону, но беспокойства не показывают. С этими сложнее, упадут с грохотом, вон какие здоровые.

Подхожу к директорскому кабинету и метров с пятнадцати насылаю на парочку сон. Со всей силы, ошибаться нельзя. Один мягко сползает по стенке, другой падает лицом вниз, автомат задевает за огнетушитель, и тот тоже падает с жутким грохотом. Из двери рядом с ними выглядывает ещё один в чёрной униформе, ему тоже посылаю здоровый крепкий сон. Тоже сползает на пол, но тихо.

Стою, жду. Пока вроде никого, смотрю, еще одна дверь приоткрылась. Мне не видно, что там, но приготовился, даже кинжал опять в руке оказался. Из двери высовывается Геннадий. Уффф! Как только в него ничем не влупил!

— Где остальные?

— Четверо у Димы, вместе со штатским, остальные внизу, наверно. В палатах-то что им делать?

— Можешь этим руки замотать?

— Как замотать?

— Скотчем — кинул ему моток — они спят, а для надёжности... хотя нет, я сам.

Подхожу к рейдерам, каждому накладываю паралич на руки-ноги, и на голос заодно.

— Если сможешь, утащи их куда-нибудь. Или хоть прикрой.

— А те? — Гена кивает на спящую у окна парочку.

— Те в глаза не бросаются. Ладно, мне сюда.

Мне бы перекреститься, но не привык. Да и рука кинжалом занята. Просто набираю воздуха в лёгкие и открываю дверь директорского кабинета.

Кабинет небольшой, метров двадцать. За столом восседает незнакомый мне тип, директор Дима на стуле, похоже, привязан, один громила в форме стоит рядом с Димой, другой сидит на стуле у стены. На столе горкой мобильники свалены. Как могу, сильно посылаю на них сон, стоящий начал падать, по сидящим не заметно.

— Что за х/

* * *

/? — раздаётся слева из-за открытой внутрь двери. И не только раздаётся, оттуда появляется третий бык с автоматом, и автомат у него в руках и ствол поднимается и поворачивается на меня.

На инстинкте кидаю кинжал, без замаха, но куда придётся и посильнее. Кинжал не простой, зачарованный, пожелание моё исполняет, громила отлетает к стене и складывается. Бляха-муха, что же я наделал! Ведь хотел же без крови! Вот уж нашёл приключение на свою задницу!

Призываю кинжал в руку, сую на место... а он уже там?!

Тра-та-та-там! Это ж я ему старым засветил, обломанным! Просто сильный ушиб!

Подхожу к скорчившемуся громиле, всё так, крови нет, живой и даже бормочет что-то. Хочется его поцеловать — нет, на самом деле и не хочется, но от сердца отлегло. Накладываю паралич на руки-ноги.

Поворачиваюсь к оставшейся троице. Спят. Директор Дима тоже спит, бужу его и разрезаю скотч, которым он примотан к стулу.

— Александр? — удивляется тот. — Вы как сюда попали?

— Гена позвал.

— Как же вы вошли?

— Через окно. Что от вас требовали?

— Учредительные документы, хорошо, что они в сейфе лежат. Ну и печать. А с этими что?

— Спят. Вас не пытали?

— Нет, только пугали. Потом деньги предложили, потом вы появились. Не успел обогатиться.

— Вы пока их бумажки приберите, только руками не трогайте, чтобы их отпечатки не смазать. А я попробую полицию вызвать.

Набрал Андрея, это же их район.

— Андрей, привет, это Александр, брат Александра.

— Здорово. Но списков нет пока, ждём со дня на день.

— У меня другое. На клинику наехали рейдеры, думали, что хозяина убили, а тут я такой, живее всех живых. Можешь наряд прислать? Они сразу палить не станут, тем более в полицию, а я их обезврежу, когда отвлекутся на вас. Так-то стрёмно, их внизу человек восемь, и уже стреляли.

— Стреляли? Не в тебя?

— Нет, мне только сапогом по голове прилетело и не знаю чем по носу.

— Чем вооружены?

— У пятерых, нет, у шестерых калаши, двое с пистолетами, а у тех, что внизу, не знаю. Полагаю, автоматы.

— Ты там никого не поранил?

— Нет. Одного стукнул сильно, но он меня прострелить собирался. А так очень гуманно обошёлся.

— Так ты думаешь, они с заказчиком связаны?

— Если честно, не знаю. Но чтобы легче наряд прислать, могу сказать, что связаны.

— Понял. Вообще-то, наши на коммерческие разборки не ездят. Я приеду, конечно, но мне нагорит потом.

— Должен буду.

— Будешь. Два поиска, как в прошлый раз. Там рядом с тобой ещё кто есть?

— Директор есть.

— Пусть позвонит по сто два или сто двенадцать, они зарегистрируют вызов, а я сейчас с дежурными подъеду. Приеду, посигналю, тогда можешь их вырубать.

Объясняю Диме, что нужно в полицию позвонить, подхожу к окну: Газель с вышкой уехала, значит, водилу не застрелили.

Выхожу в коридор, Гена уже тела утащил куда-то, сам палаты проверяет с бобиной скотча в руке.

— Нет никого на этаже.

— Ген, зайди к Дмитрию, тех тоже хорошо бы замотать, и запритесь там изнутри. А я внизу посмотрю, что можно сделать. И дай мне свой халат.

Осторожно спускаюсь по лестнице, халат на куртку не налез, пришлось на плечи накинуть. В заблуждение не введёт, но пару секунд форы выиграть поможет. Почти на каждой ступеньке останавливаюсь, прислушиваюсь. На звук не понять, где кто находится, шевеление слышу, а разговоров мало.

— Хохол и Казбек, — слышу командирский голос — поднимитесь наверх, что-то Дятел не отвечает. Передал, что упаковал гостя, но долго не спускается.

— Так он, поди, по бабам пошёл!

— Разговорчики! Проверьте, и пусть сюда идёт.

Мухой взлетаю выше, прячусь за дверь. Слышу, как двое шумно поднимаются по лестнице, минуя второй этаж. Когда поворачиваются ко мне спиной, выхожу на площадку и усыпляю. Одного успеваю подхватить, второй всё-таки задевает автоматом за перила. Замираю, готовый атаковать всех, кто ломанётся наверх, но никто не спешит. Похоже, обошлось.

Затаскиваю бойцов в коридор, складываю у стеночки. Ну и паралич на руки-ноги, конечно.

Снова осторожно спускаюсь, вроде как бибикают на улице. И команда:

— Рыжий, к двери, говори вежливо и не пускай. Гвоздь, дуй наверх и тащи адвоката, он рацию не берёт.

Так-так, значит, Андрей подъехал. Встречаю Гвоздя со второго пролёта параличом, он с грохотом падает, но внимание у всех уже привлечено к улице. Выхожу с лестницы в фойе у входа и посылаю сон на всех, кого вижу. С каждым разом получается всё увереннее, Рыжий у двери медленно сползает, остальные, вроде, тоже не активны. С опаской иду к входной двери, но никто в спину не стреляет.

За дверью двое полицейских в бронниках, за ними Андрей.

Открываю засов, впускаю. Менты напирают было на меня, но Андрей сзади их осаживает:

— Не трогайте, это потерпевший.

Ну вот, наконец меня отпускает.

Андрей что-то подбирает на снегу возле двери, и тоже входит в клинику.

— Ого! Это ты их так? Они хоть живые?

— Спят крепким сном. Но оружие я бы забрал, а их связал, что ли.

— Это верно. Федотов, оружие собери, и в машину.

— Там ещё наверху есть, тоже автоматы валяются.

— Кто у них главный, знаешь?

— У бойцов кто-то здесь, и ещё наверху гражданский.

— Допрашивал?

— Не успел.

— Тогда давай найдём, кто здесь командир. Можешь разбудить кого-нибудь?

— Конечно. Только пусть кто-нибудь в форме перед ним встанет, а то засветит мне спросонья.

— Ивлев, встань здесь.

Ивлев встал перед спящим на стойке ресепшена бойцом, Андрей рядом. Я зашёл ему со спины и разбудил. Боец зашевелился, поднял голову, при виде полицейского вздрогнул, рука схватила место, где недавно лежал автомат.

— Гражданин, документики предъявим! И на оружие тоже.

Парень вытащил из нагрудного кармана корочки, протянул сержанту, тот передал Андрею.

— Так, частное охранное предприятие, это хорошо. А что у нас с разрешением? — Андрей раскрыл корочки — ага, электрошокер разрешён, травмат разрешён, про карабин ни слова. Браслеты ему надень, сержант. С нами поедет.

— За что, мне его в руки сунули и велели сидеть, попугать чтобы. Я даже стрелять не умею.

— Федотов, посмотри, что у этого в магазине было?

Федотов начал сбор стволов с другого конца фойе, и только сейчас добрался до нас. Отсоединил магазин, показал Андрею:

— Полный.

— Ну конечно, пугать лучше боевыми патронами. Командир у вас кто?

— Стас — парень кивнул на ничем не выделяющегося боевика.

— Саш, этот пускай дальше спит, ладно? И разбуди мне Стаса.

У Стаса разрешение оказалось, и на пистолет, и на карабин. Это я, дилетант такой, Сайгу за Калаш принял, наверно и у остальных тоже карабины. Бойцов у Стаса оказалось четырнадцать, значит, все в наличии, никого не пропустил.

— Саш, — отвлёк меня от подсчетов Андрей — можешь сделать, чтобы он говорил правду?

— Попробую, — мне и самому хотелось попрактиковаться — ты задавай ему вопросы, а я подсуечусь. Погоди только, подготовиться надо.

Я встал позади сидящего Стаса, сориентировался в ауре вокруг его головы.

— Давай, спрашивай!.

— С какой целью вы проникли в это здание?

Я воздействовал на нужные узлы и велел:

— Говори правду!

— Я с бойцами проник сюда чтобы помешать персоналу вызвать полицию.

— Кто вами руководил?

— Говори правду!

— Адвокат, как зовут, не знаю.

— Как его найти?

— Говори правду!

— Он на втором этаже в кабинете директора.

— Вы знали, что совершаете противоправные действия?

— Говори правду!

— Догадывался, но точно не знал.

— Кто выдал карабины бойцам без лицензии?

— Говори правду!

— Я.

— Вы понимаете, что нарушили закон?

— Говори правду!

— Понимаю.

— Саш, — глянул на меня Андрей — этот пускай спит.

Мне нетрудно, усыпил.

— Вот бы так всегда допрашивать! Классно получается, а чего ты каждый раз как попка твердишь, "говори правду"? Он что, не запоминает?

— Не знаю, я только нынче ночью научился такому. Знаю, что действует недолго, а сколько конкретно — нет.

— Всё равно здорово. А он чистосердечное напишет?

— В моём присутствии.

— Жалко. Придётся тебе к нам ехать. Федотов, на этого браслеты, и посмотри по карманам, у кого нет разрешения на ствол. И наверху тоже. У кого есть, ствол забирай в машину, пускай пишут потом, как оружие утратили, а у кого нету, верни и рядом положи, этих в отдел заберём.

Федотов остался шарить по карманам, а мы с Андреем и Ивлевым поднялись на второй этаж. Я постучал в директорский кабинет, подал голос. Открыл Геннадий.

— Товарищи, как мы вас ждали! — директор Дима отреагировал на входящего полицейского. Кажется, Андрею было приятно.

В кабинете ничего не изменилось, разве что мужики забрались в папку с документами, что лежала перед гражданским.

— Александр, выписка из реестра у них поддельная! — радостно сообщил мне директор Дима — Она ещё при Дадаше сделана, только дату поставили вчерашнюю. Но смотрится как настоящая.

— Очень хорошо. Саш, давай, буди его, и пусть отвечает правду — припахал меня Андрей.

Поначалу адвокат попытался качать права и пугать нас высоким покровителем, но, в конце концов, назвался и адвокатское удостоверение засветил. Правда, и Андрея заставил предъявить корочки.

Андрей кивком показал мне, что пора начинать, и спросил:

— Кто нанял частных охранников, захвативших эту клинику?

— Отвечай этому человеку, и только правду!

— Я.

— С какой целью осуществлялся захват?

— Я должен был получить оригиналы учредительных документов и печать.

— Зачем вам были нужны оригиналы и печать?

— Чтобы переоформить предприятие на другого учредителя.

— Кто вас нанял?

— Дадаш Галибович Дадашев.

Опа! Я даже отвлёкся от контроля за аурой адвоката, и он тотчас начал протестовать — дескать, он не может выдать тайну доверителя, и вообще мы тут творим полицейский беспредел. Наверное, что-то в его словах было, потому что Андрей сразу посмурнел. Позвал меня, мы вышли в коридор.

— Слушай, он и правда может изрядно крови попортить. Можешь его заставить чистосердечное написать? И что это он так взбрыкнул?

— Взбрыкнул потому, что я отвлёкся. А отвлёкся я, когда услышал, кто у него заказчик — именно у этого типа я купил клинику, и именно он вшил Вере капсулу с дрянью, которую я отдал следователю. Так что он весьма вероятно и к убийству имеет отношение.

— Вот как? Тогда в тему, конечно, но эта зараза от всего отопрётся, как только тебя рядом не окажется. Написать его заставишь?

— Ну, я могу вынудить его писать, но я не могу говорить ему, что именно писать. Если диктовать, он напишет что угодно, а нужно ведь, чтобы правду написал?

— Блин, вот не было печали!

— Андрюха — подошёл Федотов — на двух этажах трое со стволами и без лицензии, я только в кабинете не смотрел.

— Иди, проверь, а потом вызови машину, тех, кто без лицензии и ещё двоих везём в отдел, у остальных забери документы и отпускай.

— А стволы?

— А стволы в отделе получат.

— Ага, если тебе стучать подпишутся!

— Давай, давай, действуй! Саш, — снова переключился на меня — надо попробовать, мне без чистосердечного кисло будет. Пошли, я буду наводящие вопросы задавать, а ты когда установку даёшь, говори каждый раз "пожалуйста". Может, и прокатит.

Прокатило. Хоть и провозились мы почти полчаса, но написал злодей-адвокат чистосердечное признание, и оба врача в конце приписали, что написано оно добровольно, без принуждения, а они тому свидетели.

За супостатами приехал микроавтобус, я всех разбудил и разблокировал, довольный Андрей уехал, но взял с меня страшную клятву, что приеду в отдел, если будет нужно взять чистосердечное с командира отряда. И про должок напомнил.

Директор Дима пошёл утешать и успокаивать персонал, запертый в одной палате, а меня Гена повёл наверх, чтобы убрать наливающийся синяк. Ну и боль снять, хотя боль уже почти не чувствовалась, только когда лица коснёшься.

Оказывается, это в его кабинет я влезал, и это на ней теперь замка нету. Или есть, но шурупы вырваны?

А дверь плохо открывается, что-то держит. Вдвоём налегли, открыли щёлку. А там громила лежит на полу, автомат, вернее, карабин, в углу. У громилы глаза открыты, проснулся, стало быть. Это я его впопыхах в паралич не погрузил, забыл, а он проснулся и до двери дополз. Хорошо, браслеты за спиной ему нацепил, иначе был бы нам сюрприз.

— Саш, — сориентировался Геннадий— звони в полицию, они одного забыли.

— Не надо в полицию! — подал голос ЧОПовец.— Я ж не виноват, мне велели, я и работал. Одному только заехал, зато Пугачёву спас.

— Какую Пугачеву? — не въехал Гена — где спас?

— Ты не знаешь, — пришлось вмешаться — лежала тут в секретной палате.

— Да как это я не знаю?

— Потому что секрет! А я видел.

Что-то Гена понял, потому что спорить перестал.

— Ну-ка, посмотрим — я залез в нагрудный карман злодея и вытащил удостоверение. — Отметка об оружии есть, лицензия тоже. Ну что, Гена, отпустим?

— Да, да, отпустите, мужики, я денег подгоню, немного правда, но хоть так. Лучше вам, чем ментам.

— Не нужны нам твои деньги. — я с трудом разомкнул наручники лежащим на столе ключом — оставь номер телефона, вдруг охрану нанимать придётся.

— Да я бы с удовольствием! — громила встал во весь рост, и правда, громадный, мне не показалось. — Алле Борисовне мой нижайший поклон!

— Стой, ты что, собрался по улице с автоматом гулять?

— А... ну да, как-то неправильно. А что делать?

— Заверни хоть в тряпку!

— А у меня и тряпки нет.

— В куртку заверни.

— Так замёрзну.

— Такси вызови!

— У меня только рация, мы телефоны сдаём перед операцией.

О Господи! Мне пришлось не только вызвать ему такси, но и денег на дорогу дать! Обещал вернуть, но наглость-то, наглость какая! Он меня берцем по голове, а я его жизнь устраиваю!

В общем, спровадили бойца, и Гена спокойно заживил мои ушибы. А я ему объяснил, оттуда взялась Пугачёва, и как нужно делать внушение, если очень нужно. Он пока этих токов в ауре не различает, но ведь и я не различал раньше.

Глава 8

До вечера Андрей меня так и не вызвал. То ли Стас сам написал своё чистосердечное, то ли ещё как договорились. Так что отправился к Маше. Таксист ещё брюзжал, на хотел собаку сажать — пришлось похулиганить, сказал ему, что это попугай. А чего он выпендривается — я даже подстилку взял, чтобы она лапами сиденье не пачкала.

Маша меня — не ждала. Пустить пустила, но дала понять, что я некстати. И права ведь, раньше всегда звони, а тут заявился, как к себе домой. С собакой вместо букета. Сказала, что занята, но вижу, неправду ведь говорит.

Геннадий с моим лицом поработал, я и забыл про отметину. Но женский взгляд неправильность просёк, недовольство чуть смягчилось обычным участием.

Пришлось вкратце рассказать про сегодняшние приключения. Ну и тоже не удержался от демонстрации — сначала показал Пугачёву, а потом почему-то Элвиса Пресли. Мой Элвис в чём-то оказался лучше настоящего — свободно говорил по-русски, правда, петь не хотел. Насчёт демонстрации предупредил, так что, вроде и сопротивление некоторое было, но всё равно заметил, что с каждым новым случаем внушение даётся всё легче и легче. Уже могу не искать взглядом нужные узлы, действую машинально, как машиной управляю.

Зато немного развлёк Марию; пока не гонит, перевёл разговор на общие дела.

Посмотрели результаты Людмилы. По килограммам неплохо, первые пару дней уходило до килограмма в сутки, потом стабилизировалось где-то на уровне пятьсот-семьсот грамм. Но кожа стала дряблая, не успевает восстанавливаться.

Пока ещё не поздний вечер, звякнул Геннадию. Выслушал, конечно, что лечением по телефону он не занимается, но кое-какие советы всё же получили — спорт, массаж, и морковка в рационе. А ещё зелень, фасоль и морепродукты. И сбрасывать не больше пяти кило в месяц. Порывался лично приехать и поруководить, всё же чувствует себя обязанным, но оба понимали, что это нереально.

Маша решила, что попробует изготовить более слабый амулет, и принесла амулет стабилизирующий — не позволяющий жиру откладываться. А пока решили, что спорту вполне соответствует физическая работа, массаж можно заменить парной баней, ну, а морковку с фасолью пускай сама готовит. Сложное оказалось дело, по-хорошему, следовало бы в клинике похудением заниматься, но Геннадию не до того, он лечением бредит, а с кем ещё сотрудничать? Разве что врача нанять, но ещё одна головная боль нам ни к чему вроде.

Георгий, как оказалось, сегодня улетел вместе со шкатулкой, про мои планы слетать в Израиль дед уже сообщил Маше по телефону. Может, поэтому нас с тётей Тасей после чая выставили?

Утром позвонил Андрей, пришёл отчёт из Америки, я срочно должен расписаться в получении — деньги-то мои, полицейские от моего имени договор заключили. Наверное, так и правильно. Ну и новости про вчерашнее только при встрече.

Погода с утра просто на загляденье, низкое солнце и лёгкий морозец. Отдел не так далеко, да и Таисии пройтись надо. Так что отправились вдвоём.

Было некоторое опасение, уж очень она гаишников в форме не любит, но ничего, обошлось. Порыкивала немного, но держалась в рамках.

Андрей в кабинете сидел один, меня ждал. Сразу повёл к начальнику — бумаги у него. Собственно, не бумаги, отчёт в электронном виде, но при мне распечатали, получились бумаги, два листа и отчёт о расходах. Расходы сразу подписал, взял в руки сам отчёт, список небольшой, на шесть человек.

Андрей с полковником с интересом на меня смотрят, ну-ка, сейчас преступника определю, Таисия за ними присматривает, чтобы вели себя правильно, а я на список пялюсь. Нежданчик-с!

Нету в нём Дадашевых родственников, вообще никого кавказской национальности. А жаль.

— Ну, что, почуял? — Андрею не терпится.

— Ага. Третья в списке — моя бывшая жена. И она приходила к брату недели за две, денег хотела. Решила, что он — это я, и ушла недовольная, он мне по телефону рассказывал.

— Так мы её запросто отследим, если визу получала!

— Какую визу? Она из Штатов по американскому паспорту вылетит, сюда по российскому въедет, никаких отметок. Хотя, не знаю.

Сел, чувствую себя, как будто оглушили слегка, а ещё обманули и обо... в дерьме вымазали. Искал врага, а нашёл... даже не предателя, нет, предала она давно, но... противно, в общем.

— Адрес здешний знаешь? — Андрею философствовать некогда.

— Вроде, нет адреса, раньше была квартира в Купчино, но продала, по-моему, когда в Америку перебралась. Помню только, что где-то на Гагарина, но я там и не бывал.

— Ничего, я запрошу.

— Следователю сообщи — подал голос полковник.

Позвал собаку, пошли к Андрею. Я какой-то ошарашенный, Таисия чувствует, меня прикрывает, а опер развил активность, начал звонить куда-то, суетится. У меня что-то спрашивает, когда за плечо потряс, Тася рявкнула, только тогда очнулся.

Смотрю, Андрей стоит метрах в трёх, руки аккуратно опущены, собака на него рычит, шерсть дыбом.

— Извини, задумался. — Таисию успокоил, потом Андрея, у меня теперь успокаивать запросто получается, даже искать нужную область не требуется. — Ты говорил что-то?

— Блин, у тебя и зверюга! Говорил, что следователь тебя ждёт через полчаса. Если хочешь, отвезу, мне тоже в те края нужно.

— Ладно. Это что же получается, Дадаш здесь ни при чём? Просто подсуетился вовремя?

— Всё может быть. Моё дело его найти, а дальше следователь думать будет.

— А что со вчерашними? Моё присутствие не понадобилось?

— Нет. Тот, который командир у них, сперва покобенился, но как услышал про убийство, артачиться перестал и как миленький на всё согласился. Адвоката следователь закрыл пока, с чистосердечным хорошо получилось, и про убийство он тоже не знал, как услышал, приуныл совсем.

— А бойцы?

— А что бойцы? Ничего за ними нету, всех отпустили.

— Так оружие!

— Ну и что же, что оружие! Договорились, в общем.

— А тот, что стрелял? И в кого стрелял-то?

— Этот пока на подписке, но думаю отпустят потом, он вроде не в тебя стрелял, а по шлангам. Да и заявления нету. Ты будешь заявление писать?

— А надо?

— Мне не нужно. Командир теперь как бы мой человек, а приказ стрелять от него исходил. Да и следаку тоже лишняя возня ни к чему.

— А если бы в меня попал?

— Это навряд ли. Рыжий в армии снайпером был, правда, это по его словам. И стрелять не хотел, пререкался с командиром.

— Тогда и не буду писать ничего. И водитель, думаю, тоже не будет, я ему достаточно заплатил.

— А ты уточни, если нетрудно, Рыжий ему ремонт оплатит, если что дорогое. Тоже мне, моду взял из карабина палить среди бела дня!

— Уточню. — "Пьер, слышал?"

"Да, командир, сей момент".

Мы уже почти приехали, когда Пьер дал ответ, и я смог в очередной раз поразить опера:

— Не будет водитель заявлять, он уже купил нужный шланг за шестьсот рублей.

Следователь снова беседовал со мной под протокол, допрашивал, значит. Таисия его послушала, сочла неопасным и позволила себе расслабиться и задремать.

Пришлось в деталях вспоминать свои вчерашние действия, про паралич, конечно, не упоминал, а про усыпление пришлось, хотя следователь был недоволен, в официальный документ, такую чушь писать. Но ему стало проще, когда я сказал, что это что-то вроде гипноза. Про стрельбу мы вдвоём придумали формулировку — звук, похожий на выстрел, ну а остальное записал с моих слов полностью, особенно про допрос адвоката, что никто ему не угрожал, когда тот писал своё признание.

Потом перешли к полученным из Америки сведениям, о моей бывшей, уточняли события давно минувших дней. Для меня неприятно, но отвечал честно, что мог, вспомнил.

Следователь всё записал, по старинке, ручкой на бумаге, дал расписаться. Как и в прошлый раз, спросил его насчёт злополучной капсулы — что в ней было, кто заказал? Как и в прошлый раз, следователь попытался отделаться общими фразами — дескать, ведётся следствие. Но я уже не тот.

— Всеволод Алексеевич — смотрю на него честно-честно — я же ведь и так немало помог с раскрытием, выследил киллера и водителя, адвоката вот помог задержать. То есть считаю, что мы с вам в одной лодке. А вы меня посылаете подальше. Вы же понимаете, что я могу велеть вам рассказать всё, и вы расскажете всё, что знаете? Я не хочу так делать, это невежливо, так поделитесь, пожалуйста, тем, чем можно.

— Я думал, это сказки — поднял взгляд следователь — вы что, действительно, экстрасенс?

— Слово это мне не нравится, но так, кое-что умею.

— Меня убедить можете?

— Перед вами сидит Путин. — сказал я, привычным приёмом заставляя верить себе. Уж хулиганить, так хулиганить,

У следователя приоткрылся рот, глаза выпучились.

— Вла... Вла... — вскочил он с кресла, толкнув стол так, что упал монитор — вы как... то есть куда... откуда...

— Путина нет, перед вами Александр Николаев — дал ему новую вводную.

— Как... как... Да, Александр, — сел и перевёл дух следователь — это было впечатляюще. И что, я бы так и думал, что говорю с Президентом?

— Ну, пока я не отвлекусь или не уйду. Это не гипноз, это внушённая иллюзия.

— А я голову ломаю, почему адвокат такую убойную бумагу настрочил! Кем вы предстали?

— Никем. Просто я просил его писать только правду, а опер подсказывал, какие вопросы следует осветить.

— И ничего не подсказывал?

— Нет, он писал при свидетелях.

— Да-а, и написал на гарантированное лишение лицензии и возможно срок по триста двадцать седьмой. Вы опасный человек, Александр.

— Не согласен. Я же вежливо вас прошу рассказать только то, что можно.

— Хорошо! — решился следователь. — Задавайте конкретные вопросы.

— Что было в капсуле?

— Не знаю.

— Почему не выяснили?

— Свидетель Вера Алексеева написала заявление с требованием не делать этого. А поскольку капсула была получена без соблюдения процессуальных норм, я не мог поступить иначе.

— Как вы думаете, почему она так поступила?

— Я думаю, на этом её отец настоял, а у них та ещё семейка. Весьма вероятно, к капсуле имел отношение покойный муж Алексеевой.

— Тогда понятно, почему вы не трогали Дадашева. Теперь-то вы его пригласите?

— Да, но только как свидетеля. Если он не совсем тупой, то от всего отопрётся, предъявить ему пока нечего.

— А бывшую мою?

— Та же история. Предъявить пока нечего.

— Н-да.

— Что, хотите помочь с чистосердечным?

— Дадашу, пожалуй, помогу, я на него обиделся. Хотя, он мог думать, что меня убили, и как бы бесхозное пытался присвоить. Нет, не хочу, плевать на него. А вот с бывшей... не знаю даже. С одной стороны, напишет только правду, и убить меня хотела, с другой как-то не совсем удобно. И потому, что именно меня заказала, и потому что женаты были, и потому что предала когда-то... Сейчас думаю, что не хочу, но могу и передумать. Так что если понадобится узнать правду, звоните, а там посмотрим.

— Ладно, учту.

Домой добирались непросто. То ли место такое неудобное, то ли день неудачный, но просто никто не хотел остановиться и забрать нас с Таисией. Солнце поднялось, повернуло на мороз, и стало реально холодно. Мне-то ладно, а Таисия лапы поджимает, смотрит укоризненно. По телефону тоже как-то не сразу сложилось такси вызвать, а когда всё же поехали, попали в изматывающую пробку и двигались по пять метров раз в пять минут. А тут ещё Женька обнаружил, что солярка в бочках загустела, и Пьер жалуется, что я давно биржевые колебания не анализировал, и ему скучно.

Ладно, Пьеру занятие найдём.

Связался с Геннадием, ещё раз поговорил насчёт его участия в испытании амулета для похудания. Как и ожидал, ему это оказалось неинтересно, да и условия клиники не позволяют — нужны большие площади, желательно со спортзалом и бассейном, у него же нет такого.

Так что поручил Пьеру пошарить, нет ли где малоприбыльных пансионатов или санаториев, чтобы ухватились за шанс поучаствовать в испытаниях. Необходим медицинский персонал по минимуму, желательно наличие спортзала и бассейна. Ну, и лучше чтобы не в сторону Пскова, возить-то амулеты кому придётся? Вот именно.

Таисия с видимым удовольствием добралась до своего матраса, дала понять, что на сегодня с неё путешествий достаточно. А мне отдыхать рановато.

С летней соляркой, конечно, не здорово. Этим бочкам до весны стоять, сейчас придётся новое топливо покупать, зимнее. А Газель здесь, со мной, да и есть ли у Женьки денег на четыре бочки? Проще в Питере купить, уж я-то посмотрю, чтобы летнее не впарили. Хотел ещё для нас с Машей два снегохода купить, так что же, один придётся? Второй точно не влезет. Хотя, если бочки к кабине в ряд... нужно просмотреть.

Нашёл адрес нефтебазы поближе, отправился за топливом. Пока добирался, Пьер четыре варианта по санаториям нашёл, но как бы предварительно. Попросил его связаться с каждым, выяснить настроение. Ну, и по тем, кто согласится, собрать максимум информации.

Солярку взял марки Арктика. Мне же не сразу заливать, а куда там дальше погода повернёт, неизвестно. В ряд к кабине встали только три бочки. Ну и хватит пока, зато два сорок по полу осталось. Ремень в машине нашёлся, закрепил бочки. Поставлю на платной стоянке, никто не потырит.

Не успел за ворота выехать, Пьер на связь вышел. Дескать, по одному адресу очень просят сегодня приехать, а от базы как раз к ним почти прямая дорога.

Ну что же, время есть ещё, вот и отправился. Благо, что из города уже выехал, и пробок не ожидается.

Пьер по пути просветил меня насчёт состояния санаторных дел, что сумел накопать. Санаторий старый, когда-то был ведомственным, потом его приватизировали, но так и не перепродали, до сих пор бывшие работники-акционеры держатся кучкой, укрупнение, конечно, произошло, сейчас там семеро акционеров. Концы с концами, вроде, сводят, в основном за счёт бюджетных мест для пенсионеров. Что у них там есть и в каком состоянии, толком выяснить не удалось, но зазывали очень настойчиво, соглашались на всё, лишь бы я приехал. А сейчас ждут, Пьер уже сообщил, что я в пути.

Приехал. Санаторий как санаторий, некогда роскошная старинная барская усадьба, почти дворец, только сильно обшарпанный. Вокруг сосны, летом здесь хорошо, наверное. Сзади справа двухэтажные кирпичные корпуса, явно советской постройки, слева в отдалении высокая труба, кочегарка значит. Особого запустения не вижу, бедно, но чисто. Но мне и пофиг, в общем-то, лишь бы смогли испытания амулетов на себя взять. А если договоримся, то и использование, нельзя дурам-бабам сильные амулеты давать, до смерти себя доведут, как нечего делать.

Встречали. Определённо, в окно смотрели, не успел остановиться, из дверей уже делегация высыпала. Без пальто, без шапок, но в униформе — белых халатах. Трое человек, две тётки и сухонький мужичок, бородка клинышком, так Айболита в детских книжках рисовали. Неужели врач?

Оказалось, и правда, врач, даже главный. Одна из тёток представилась директором, другая замом по хозчасти. Ну и хорошо.

Поднялись на второй этаж — лестница некогда красивая, ступени гранитные с замызганной ковровой дорожкой, явно ещё с советских времён, краска на стенах потрескалась. Ну, для испытаний пойдёт, а там посмотрим.

В кабинете ещё две тётки дожидались, мне их представили, да я как-то не понял, кто такие.

Привычного стола для переговоров не оказалось, разместились вокруг двуспального директорского — я с торца, директриса на своём месте, остальные кто где. И радуются чему-то все, я же по ауре эмоции тоже определяю.

Директриса начала было что-то про историю этих мест, но мне времени жалко.

— Извините, — перебил её — давайте лучше сразу уточним, получится ли у нас сотрудничество. Меня зовут Александр Николаев, мне нужно провести испытания новой технологии сжигания жира, похудания, в общем, при этом необходим медицинский контроль и своевременное прекращение эксперимента, когда потребуется. Ну и хорошо бы оперативное реагирование, если вес падает слишком быстро, то снизить интенсивность, диеты там специальные, массаж, физкультура. Если можете, то давайте обсудим, как и почём.

— Мы готовы — выпалила директриса.

— Позвольте уточнить, что за технологии такие? — это уже доктор Айболит, с трудно выговариваемым именем — Всеволод Евграфович.

— Ну, — пытаюсь обойтись без слова "амулет" — испытуемому надевают специальный прибор, который сжигает имеющийся в организме жир. Процесс не мгновенный, но достаточно быстрый, без контроля легко переборщить, и обязательно найдутся дуры, которые себя изведут. Прибор настроен на сжигание именно жира, но когда жира не станет — как он будет действовать? Вроде, должен перестать работать, но нужно убедиться. Поэтому лучше до такого не доводить. С побочным эффектом мы уже столкнулись — у молодой девушки начала обвисать кожа, хотя физические нагрузки у неё приличные.

— То есть государственной регистрации нет, токсикологических исследований , технических испытаний тоже?

— Нету. Есть первый опыт использования, до конца пока не доведён, но в ходе испытания встали вопросы, на которые я не знаю, как реагировать. Поэтому я и приехал к вам.

— Прибор сложный, сломаться может?

— Нет, достаточно простой, но с течением времени из него уходит заряд и он перестаёт работать.

— Вы обсуждали ваш прибор с кем-нибудь из врачей?

— Да. С Геннадием Михайловичем Стукалиным, он вроде и не против контролировать, но реально не имеет времени, да и не его эта специализация.

— Стукалин? Он вроде хирург, по челюстно-лицевой работал?

— Да, это он.

— Понятно. Александра Федоровна, — Айболит посмотрел на директрису — я не против предварительных испытаний, человек пять я могу принять хоть сегодня, а с Нового года — сами знаете сколько. Единственно, приборы должны поставляться заказчиком индивидуально для каждого пациента. А сейчас извините, должен вас оставить на полчаса, дела, вы понимаете?

— Подождите, — я остановил Айболита уже в дверях — это как понять, индивидуально?

— А, это формально, индивидуальные приборы можно использовать без экспертиз и одобрения — и доктор выскочил за дверь.

Мне показалось, что директриса не ожидала ухода своей правой руки, но быстро перевела разговор в другую плоскость:

— Наши цены с ноября по март тысяча триста, с июля по сентябрь четыре тысячи, это если селить в двухместном номере. Вам какие номера нужны?

— Наверно, такие подойдут.

— Когда заселяться будете? Можно послезавтра.

— Что вы, я не готов. Даже если сделаем пять приборов, нужно ещё найти желающих похудеть, а это для меня непросто.

— Мы найдём — да, хваткая дама, эта директриса.

— Но я должен на них посмотреть хотя бы, программу увидеть на бумаге, договор наверно нужен. Что вы вообще можете предложить кроме сна и кормёжки?

— О, у нас прекрасные условия, Нина Петровна, можете показать?

— Нет-нет, показывать мне пока ничего не нужно!

— Тогда я вам расскажу — и директрису понесло. Я уловил только, что у них есть тренажёры и массажист, а бассейн как бы есть, но пользоваться нельзя. Я пытался её остановить, но безуспешно. Уже хотел встать и уйти, но вернулся Айболит, и директриса заткнулась.

— Наш гость — ещё в дверях начал он — забыл упомянуть, что он владелец косметической клиники "АМК", которая сократила реабилитацию по пластике с двух месяцев до четырёх дней, а не далее как вчера лично сдал полиции пятнадцать вооружённых бандитов, которые пытались захватить клинику!

— Да какая разница? — возмутился я — у меня было конкретное предложение, к клинике "АМК" оно не имеет никакого отношения. А бандиты вообще были на бандитами, а чоповцами, и знаете, мне уже надоело: помощник сказал мне, что здесь готовы сотрудничать, а вы тут зубы заговариваете и справки обо мне наводите. Так что, спасибо за содержательную беседу! — я резко встал, подошёл к вешалке и снял куртку.

— Как же...? — вскочила директриса, а Айболит подлетел ко мне и начал осторожно отбирать куртку:

— Прошу извинить, целиком моя вина, у нас тут недавно были подозрительные гости, просто необходимо было уточнить, с предложением вы или с нехорошими намерениями. Умоляю, давайте присядем, выпьем чаю, у вашей тёзки Александры Федоровны прекрасные конфеты были к чаю, очень, очень рекомендую попробовать! Сейчас я расскажу, в чём, на мой взгляд, заключаются проблемы с вашими приборами, и чем мы могли бы помочь, кроме испытаний, конечно.

Он всё-таки сумел отобрать у меня куртку, но шапку из рук я не выпустил. Так, с шапкой, и вернулся к столу.

— Самая большая проблема вашего прибора, это то, что он не одобрен Минздравом. Чтобы одобрить его, нужно иметь документацию, документация должна пройти экспертизу, вы даже не представляете, сколько времени и денег потребует экспертиза только бумаг. Потом нужно изготовить несколько экземпляров, и снова пройти кучу экспертиз. Потом получить разрешение на испытания, это тоже не меньше чем на полгода тягомотина, и только после этого можно начать испытания. Если действовать по правилам, процесс займёт лет десять, если обильно подмазывать на каждом этапе — года три-четыре. Я же могу начать эти испытания хоть послезавтра, но лучше, конечно, начать через недельку.

Две тётки, про которых я так и не понял, зачем они здесь, притащили кипящий чайник, поднос с чашками и разрекламированными конфетами. Я тем временем попросил Пьера связаться с Геннадием и узнать про Айболита — кто такой, можно ли верить.

— Вы можете сказать, что собой представляет ваш прибор?

— Небольшой камень.

— Какой камень?

— Например, фианит, это искусственно выращенный кристалл. Размером с горошину.

— Подождите, он же... как же он действует? За счёт чего?

— За счёт внедрённых в него чар — получай, фашист, гранату! — Чары держатся в фианите месяца два, потом его нужно либо менять, либо заново накладывать чары. Но проще менять, камень стоит меньше проезда на трамвае.

— То есть это что же, колдовство получается? — скептически протянул Айболит.

"Шеф, Геннадий сказал, этот мужик умный и порядочный, это тот, кто тебе нужен" — сообщил мне Пьер.

— Ну, мне такой термин не нравится. — я немного тормознул с ответом, пока выслушивал Пьера — Лучше назвать это воздействием, непонятным современной науке.

— И вы сами видели действие таких вот чар? Своими глазами?

— Видел. И сейчас вам покажу.

Я снова снял с вешалки куртку, подошел с стоящему у стены свободному стулу. Закрыл стул курткой от зрителей, достал кинжал из ножен и положил на стул. Вернулся к столу, повесил куртку. Собравшиеся с недоумением наблюдали.

— Прошу вас, посмотрите, лежит ли что-нибудь на этом стуле? Вернее, что там лежит?

— Так ничего — подала голос директриса.

— Всеволод Евграфович? А вы что видите?

— Ничего.

— Подойдите, пожалуйста, к стулу, и пошарьте рукой только осторожно, можно порезаться.

Айболит со снисходительным видом дошёл до стула, провёл по нему рукой

— Ой! — Из пальца пошла кровь, хорошо хоть не хлынула.

— Я же говорил, осторожно! Попробуйте на ощупь определить, что это.

Уже заинтересованно доктор начал осторожно ощупывать стул. Я видел, как он несколько раз касался лезвия, слава богу, не режущей кромки, наконец, нащупал рукоятку, но в руку брать не стал.

— Похоже на нож? — предположил он.

— Да. А сейчас уберите руку — я подождал, пока он выпрямится, и призвал кинжал. — Вот этот кинжал, что там лежал — я продемонстрировал его всем. — Всеволод Евграфович, убедитесь, пожалуйста, что теперь там пусто.

— И правда — подтвердил Айболит.

— Это пример действия чар, на кинжал наложены чары невидимости и привязки ко мне. Только я его вижу, если он не в моей руке, и только я могу призвать его к себе. Амулет в кинжале делал тот же человек, что и амулет для сжигания жира.

— Можно посмотреть? — протянула руку директриса.

— Не стоит, им легко порезаться. Только я могу держать его за лезвие, для остальных опасно даже лёгкое касание кромки.

— Да, вижу и не верю своим глазам — признал Айболит.

— Тогда давайте вернёмся к нашим сжигателям жира. Его сделала моя хорошая знакомая, можно сказать, почти невеста. Сделала с моей подсказки, я думал, их можно изготавливать и продавать как ювелирные изделия. Но мы задумались, что легко переусердствовать с похуданием, и тут достаточно случайно подвернулась девушка, захотевшая испытать действие на себе. После примерно десяти дней я увидел, что возникли проблемы, а моих знаний не хватает, чтобы с ними разобраться. Эта девушка ладно, я за ней приглядываю и в любой момент могу вмешаться, скорректировать воздействие, и, в конце концов, привести к нужному результату. Но уже вижу, что такой амулет, как у неё, продавать нельзя. С другой стороны, моя подруга изрядно поработала, пока его придумала, и обидно забрасывать нужное людям начинание. А лучше бы денег на нём заработать.

— Надо же, прямо мир переворачивается. Александр, а в Бога вы верите?

— Скорее нет, чем да, во всяком случае, в церковь не хожу.

— Вот и я материалист. Но можно использовать ваши амулеты только под строгим контролем, и получать за это деньги. К примеру, вы нам передаёте несколько камней, а мы открываем услуги по сбрасыванию веса, за большие деньги. Это нам как раз по профилю, амулет поместим в коробочку, скажем, что это прибор, регулирующий насыщение организма тетрамаразматической кислотой, и его надо носить не снимая. Удерживаем себе за услуги, сверхприбыль делим. Как такой вариант?

— Лучше энергией линь-бяо, и вставить в китайские напульсники с выводом на компьютер. В принципе, возможно, но сейчас нужны испытания.

— Видите, уже и путь наметился. Как быстро вы смогли бы передать мне пять камней?

— Нужно уточнить. А к чему такая спешка? Давайте лучше договоримся, по программе испытаний, по деньгам, по участию сторон, а в январе и начнём, если придём к консенсусу?

— Понимаете, положение у нас аховое...

— Всеволод Евгафович! — ахнула директриса.

— Мы несколько лет сидели на бюджетных деньгах, принимали пенсионеров. — гнул своё Айболит — За пенсионеров платил бюджет, им путёвки бесплатные, а у нас постоянная загрузка. Дёшево, конечно, но существовать можно. А с нового года от кормушки отстранили, пришёл новый человек и требует аргументировать, а у нас ни у кого денег нет, продать тоже нечего. Так что с нового года намечается финансовая пропасть, а зима у нас и раньше была провальной.

— Что же вы такое говорите, Всеволод Евграфович! Человек посторонний, непонятные какие-то фокусы показывает, а вы ему наши проблемы расписываете! А может, он нас захватить хочет!

— Помолчите лучше, Александра Федоровна! Я знаю, что делаю!

— Да на кой чёрт мне ваши проблемы сдались? — в свою очередь удивился я. — У меня своя головная боль есть, АМК эта, купил для брата, а теперь одни неприятности.

— Так вот, — продолжил Айболит — мы и стремимся хоть как-то загрузить санаторий, чтобы не увольнять персонал.

— Сколько у вас мест вообще?

— Всего четыреста сорок, в основном двухместные номера.

— И сколько нужно на собственные нужды?

— Нина Петровна, подскажите, пожалуйста!

— По зимним месяцам где-то тысяч четыреста, летом двести пятьдесят-триста. Это по минимуму, без ремонтов и премий.

— То есть вам нужен кредит на миллион или два?

— Да. Или один сейчас на взятку.

— Понятно. Это решаемо, вы определитесь только, что лучше. Как будет программа, привезу деньги и, наверно, камни, договор подпишем. Про камни уточню сейчас.

Вытащил телефон, набрал Машу. Маша не возражала, десяток камней сделает прямо сейчас, но знаю ли я, что уже половина седьмого? И вечер у неё занят, но если нужно так срочно, то я могу перехватить её утром до работы.

Я довёл ответ до собравшихся и стал собираться. Чай с конфетами так и остался нетронутым.

— Куда вам скинуть программу?

— На почту, — я записал ему адрес на бумажке. — Но я смогу посмотреть её либо часа через полтора сегодня, либо завтра рано утром, либо уже вечером, но вечером я буду далеко. С утра у меня дела в Питере, а потом поеду в Карелию и могу по дороге заехать к вам.

Быстро распрощался и уехал. Настроение ни к чёрту, уже привык, понимаешь, что Маша всегда находит возможность, если я прошу о встрече. А тут такой облом опять, второй раз подряд. Не иначе, ухажёр завёлся, молодой и лохматый.

А мне до её ухажёров и дела нет. Никакого нет дела, совершенно безразлично, у меня свои заботы, у неё свои. Получу вот утром амулеты, и всё, всё, дальше разговоры только по делу, а лучше вообще через деда. Обеспечу ей независимый источник дохода через санаторий этот, и звонить не стану. Вообще от баб подальше держаться надо, связался, вон, с одной, так она киллера наняла.

Нет, не моё дело. Это ж надо, замуж звал! Да кто он такой, ноль отрицательный, алкаш, а туда же! А мне вот всё равно.

Но молодой, этого не отнять... мальчишка, ничего в жизни не добился, а туда же, жениться желает! А может, и не этот? Маша девушка привлекательная, мне повезло просто, что она больше с дедом общается, а не с ровесниками. И обаятельная, да. И с юмором у неё в порядке... а тараканов в голове специально включает, на публику, да. И деда очень любит... неужели на лохматого променяет?

Нечего об этом думать, мне до неё вообще дела нет!

Или есть?!

Глава 9

Утром встретил Машу у подъезда. Она, похоже, опаздывала, передала обещанный десяток амулетов и заявила, что больше об этих проблемах слушать не хочет, амулетов наделает каких надо и в нужных количествах, и вообще, у неё есть счёт в сбербанке, а остальное её не волнует. Неинтересно ей.

И убежала.

Погода ясная, морозец под пятнадцать.

Прогулялись с Таисией на платную стоянку до сиротливо стоящей Газели, бочки на месте. Машинка посопротивлялась, но завелась, в конце концов. Отправились в квартиру за новой железной дверью, попробую на неё портал нарастить, как в шкатулку.

Снять-то я её снял, но стащить вниз никак. Пришлось искать дворников, как назло, попадались только женщины, но одна подсуетилась и привела мужа и ещё трёх мужичков. И хорошо, что так много, мне совсем не улыбалось корячиться.

Лифт завис где-то наверху. С перегаром и матюгами, но споро стащили дверь по лестнице, закинули в кузов, мне осталось только привязать.

На почту пришли проект договора и программа, первую фазу должны завершить к началу февраля. Меня, в принципе, всё устроило, распечатал со своими реквизитами как частного лица, и подписал.

Вот денег с собой маловато оказалось. Айболит запросил аванс миллион, а у меня с собой порядка шестисот тысяч: и ещё я хочу два снегохода купить, останется немногим больше трёхсот. У деда или Маши занимать не хочется, придётся ещё раз ехать. Хотя, так и так, ещё двадцать амулетов я им должен буду привезти.

Снегоходы, как и просил, меня дожидались. Влезло всё: и бочки, и снегоходы, и дверь, и задний борт закрылся.

К санаторию подъехал уже около двух. Вместе с Таисией прошли в кабинет директрисы, примчался Айболит, просмотрел документы и тоже подписал. Я ему передал десяток готовых камней и электронные браслеты, в которые нужно вставить амулеты. Ну, и деньги, что у меня оставались. Объяснил, что проблемы как бы и нет, но специально из-за этого ехать из Карелии не хочется.

А им, оказывается, до Нового года нужно какие-то дыры закрыть. Пришлось договариваться на встречу завтра в Приозерске: пошлю Женьку, заодно и евры поменяет. Утром узнаю, и кто от них подъедет.

Я тороплюсь, хочу по светлому времени до грунтовки успеть, отдал деньги, что с собой были, и в путь.

Немного не успел до темноты, но на грунтовке встречные редко попадаются, так что дочапал благополучно.

Женька, наконец, установку собрал, вот съездит завтра, денежку отвезёт, и проверим, что там за пещера такая. Ну а мы с Пьером окунулись в биржевые сводки. Пока понарошку, но зато прошлись по всем биржам. Два движения, не совпадающие с прогнозами, предсказать удалось, оба с падением акций. А по товарам — в пределах статистической ошибки. Не могу же я предвидеть падение с точностью до процентов, получается только качественно — упадёт-поднимется, сильно — слабо, то есть неожиданный крах или взлёт поймаем, а в рутинной работе скорее проиграем только на сборах. Собственно, это как в казино — выигрывает всегда владелец, а игроки догоняют убегающую морковку. Но Пьер настойчив.

Утром, уже пора выезжать, а Женька вдруг расклеился, чихает, затемпературил. Встал, вроде, нормальный, позавтракал со всеми, и вдруг на тебе! Пьер и готов помочь, но процедура часа на три, один чёрт, не успеть.

Пришлось самому заводить Уазик и отправляться на встречу. Женьку на сканирование пока не пустил — вернусь, пойдёт лечиться, а пока пусть будет на хуторе хоть один мужик. Пьер не в счёт, он бесплотный.

Хоть я и приехал вовремя, меня уже ждали, как оказалось. Только я припарковался в центре, у церкви, позвонил Айболит, сказал что их сотрудница Оля ожидает меня в белой Калине, номера зачитал. И правда, стоит неподалёку белая машинка, Калина она или нет, разобрать теперь трудно, но других машин нет, и номера совпадают. Посетовал, что маловато аванса запросил, пришлось, дескать, за уголь предоплату внести. Ну, я с собой как раз миллион и взял, так что пошёл ему навстречу. Тем более, подвёл их немного, обещал сразу привезти, а вынудил ехать.

В машине тётка сидит, подошёл к ней, постучал в стекло. Тётка вылезла, оказалась молодой женщиной, даже девушкой, наверно. Точнее не сказать, уж очень много на этой Оле наверчено одёжек. Ну, морозец, да, но что у неё, печка не работает, что ли? Хотя, не моё дело.

Вытащил деньги, взял заготовленную квитанцию с печатью, ан сумма теперь не совпадает. Не положено так, пришлось нам идти в мой Хантер, ещё и расписку писать, у девицы, конечно, ни бумаги, ни ручки не оказалось. Пока писала, я галантно постоял снаружи, деньги передал пересчитать, не мешал, дверцу потом ей вежливо открыл.

Девица пошла к своей машине, я так, от нечего делать, попробовал ощутить, когда она деньги доставит. И вдруг чувствую — не доставит вообще!

— Стой! — крикнул, девица остановилась, обернулась удивлённо.

А я и не знаю, что дальше делать, с чем ощущение связано. То ли девица украдёт, то ли потеряет, то ли украдут у неё. А может, ДТП? Квитанция у неё была, то есть не подставная.

— Подождите, нельзя пока ехать! — а сам Айболита набираю. Слава богу, откликнулся сразу.

— Деньги я передал, всё нормально, но нельзя вашей девушке сейчас ехать! — а сам понимаю, что идиотом выгляжу, как объяснить, что я знаю?

— Почему?

— Не знаю, но чувствую, что не довезёт. Может, украдут, может, ДТП, но не довезёт.

— А на электричке довезёт? — молодец Айболит, по существу спрашивает.

— Не знаю пока. Но только пусть пока за руль не садится, скажите ей, пока не уехала.

— Дайте ей трубку.

Девица рядом стоит, слушает с недоумением.

— Поговорите с вашим Ефг... ,Евр... с главврачом в общем — протянул ей трубку.

Та взяла, выслушала что-то, потом мне обратно протягивает. Я снова к уху поднёс:

— Как, уговорили?

— Да, вы решите уж там, на месте, что дальше делать. Если нужно, я сам приеду.

— Я понимаю, что звучит странно, но...

— Ничего-ничего — перебил Айболит — Геннадий Михайлович предупредил, что вы немного колдун, и что вас нужно слушать, каким бы бредом ваши слова не казались.

Сунул я трубку в карман, что дальше делать, не очень представляю.

— Тебя как зовут?

— Света. А что случилось?

— Пока ничего. Ты говорила кому-нибудь, что за деньгами едешь?

— Да у нас почти все об этом знают.

— Ты что планировала делать, когда заведёшь машину?

— Ехать прямо, нигде не останавливаясь, до санатория, и отдать их в бухгалтерию. А что такое?

Так, чувствую, правду говорит, украсть не собиралась.

— Понимаешь, Света, нельзя тебе сейчас на машине ехать. Не пойму, почему, но нельзя.

— Что же делать?

— Давай так попробуем — закрой машину, и езжай на электричке. Вокзал рядом, я тебя подброшу. Или на автобусе, он чаще ходит.

Подвёз девицу до вокзала, там же и автобусная остановка. Остановился метрах в ста, чтобы понаблюдать..

— Вот, езжай давай на автобусе, видишь, народ кучкуется? Тебе туда.

Девица вышла, неуверенно двинулась к автобусу. Я оценил — доставит деньги, проблемы испарились.

— Света! — крикнул в открытую дверь.

— Чего? — обернулась.

— Вернись, пожалуйста.

Девица Света безропотно развернулась и по моему кивку села в машину. Надо же, золотая жена кому-то достанется, не возражает, обосновать не требует!

— Ты прости, что я тебя сгонял, хотел убедиться, что безопасно. Сейчас позвоню вашему Айболиту, пусть он тебя встретит.

Набрал доктора Всеволода ДальшеНеВыговорить, объяснил ситуацию, попросил обязательно девчонку встретить — я же не знаю, может, её ограбить хотели. Ну, а за машиной завтра пускай приезжает, никто её тут не тронет. Передал Свете трубку, дал им договориться о встрече, а тут и нужный автобус подошёл. Так что снова отправил девицу на посадку, а сам развернулся к дому. На хутор.

Еду потихонечку, а в голову фигня какая-то лезет, что Владыка моря без благодарности остался, неправильно это. И не то, чтобы жертвы жалко было, а не подсуетился вовремя, забыл. Неудобно-то как!

"Пьеррр!!! — заорал мысленно — Что ещё на хрен за Владыка моря такой? Твоя подстава?!" — даже на обочину пришлось съехать, сам не свой от ярости.

"Ты что, командир — испугался бесплотный дух — да я никогда, никаким боком. Ты ж у меня единственный друг и наставник, как я могу тебя подставить! А что случилось-то?"

"Что-что... в голове крутится, что жертву не принёс Владыке моря. А раз не знаю, кто это такой, значит и мысль не моя, а внушённая. А в голове у меня, кроме тебя, никто не копался, смекаешь? Даже бывшая только пыталась".

"Владыка моря? Был такой, у него даже собственные жрецы имелись. Наверно твоя способность предвидеть с такого и скопирована, а про Владыку моря это, думаю, так, мусор".

"Если мусор, то убирай! "

"Как же я уберу теперь? То есть убрать-то могу, не вопрос, но при этом могу затереть что-нибудь нужное, тебе это надо? И потом, мы с тобой всех раскладов не знаем, вдруг хуже станет".

"Как это хуже, что за мракобесие такое! Ты ж университетский курс физики освоил, какой тут ещё Владыка"!

"Какой-какой... в черную кошку веришь?"

"Ну не верю... но остерегаюсь".

"А в сглаз? Сам же стараешься заранее не говорить об успехе, чтобы удачу не спугнуть, так"?

"Ну, есть такое. Но не приношу ведь в жертву никого!"

"А никого и не надо. Жертву приносили перед отправкой корабля, жрецы считали, что тогда дальше предсказать могут, не на три дня, а на месяц, например. А в быту, как у нас, достаточно и благодарности".

"Так его же нету, это ерунда, сотрясение воздуха".

"Скорее всего, так. Но вот скажи — а я есть?"

"Ладно, уговорил. Спасибо, Владыка моря".

Приехал, а Женька уже здоровый, Пьер всё-таки помог. Так что разгрузили Газель, хотя со снегоходами помучиться пришлось. Это же не бочки, которые скатить можно. Ну и дверь тяжёлая, в павильон пришлось нести на ремнях.

А в павильоне уже стоит чудо инженерной мысли на листе фанеры с расчерченными градусами.

— Что, доделал? — смотрю на Женьку.

— А то!

— Испытывал?

— Не, как я один.

— Так давай сейчас посмотрим!

Перетащили шайтан-машину на портальный камень, совместили ноль на шкале с левой клеммой подвода питания к камню.

— Запускай камеру!

Женька включил питание, съёмка началась, подсветка зажглась.

— Пьер, перенеси, пожалуйста, этот агрегат в пещеру, и через полминуты обратно.

Раздался хлопок — устройство исчезло, через полминуты еще хлопок — устройство появилось.

— Выключай питание и давайте посмотрим.

Женька хотел включить на просмотр, я воспротивился:

— Нет, выводи на компьютер, чтобы Пьер тоже видел.

Не сразу, но подходящий кабель нашёлся. Мы с Женькой приникли к монитору — и разочарованно распрямились, когда увидели картинку.

Лучше всего отработал дальномер — расстояние до стены составило 74,551 метра. Действительно, большая пещера. Но ничего разобрать на картинке не удалось — только размытое серое пятно на чёрном фоне. Увеличение тоже ничего не дало.

Первый блин комом.

— Твои предложения? — толкнул Евгения.

— Нужно поставить камеру с хорошим разрешением.

— Я тоже так думаю. И ещё подсветку посильнее, чтобы на семьдесят метров достала. Так что завтра испытаем снегоходы, и езжай. А сегодня прикинь, что покупать.

* * *

Зимой в Карелии темнеет рано, казалось бы, только день начался, а уже вечер. Вышли из павильона — глубокие сумерки.

Зашёл в дом, спутниковая трубка надрывается. Ответил.

— Александр, — Георгий даже здороваться не считает нужным, или дорогую связь не хочет тратить? — Я уже добрался до дома и смотрю на вашу шкатулку.

— Она закрыта?

— Да.

— Подождите минуту и потом можете открыть. — и сразу Пьеру — "Отправь пожалуйста пакет с камнями в шкатулку".

"Готово, шеф!"

— Георгий, можете открывать. — Слышу какие-то междометия, но не разобрать, что именно.

— Всё получено. Фантастика! Но я ещё напоминаю насчёт мелкого помола.

— Понял. Я подтверждаю наши договорённости.

— Хорошо. Когда можно ждать посылку?

— Завтра устроит?

— Устроит. Но если бы вышло сегодня, я готов отказаться от комиссионных.

— Даже так?

— Да, люди очень серьёзные, и они высказали такое пожелание.

— Хорошо, перезвоните через полчаса. Полагаю, ускорить я смогу, но проверить точно не успею. Кстати, комиссионные можете удержать, товар готов, мне просто нужно немного подсуетиться.

Я отключился от связи и только хотел напомнить Пьеру, что нужно сделать, как он меня опередил:

"Что, командир, сто тысяч брюликов по одной десятой?"

"Да, подготовь, но добавь ещё штук сто, лучше восемьдесят восемь штук, и пусть будут чуть больше остальных. Мы же не успели проверить, так?"

"Будет сделано, шеф! Ты только скажи ему, чтобы шкатулку не закрывал, вдруг не поместится".

"Ты же говорил, два литра!"

"Но между ними воздух, сколько его?"

"Ладно, скажу".

Пока я беседовал с Пьером, Нина разогрела и поставила передо мной обед. Ел и раздумывал: по хорошему, следовало бы Людмилу перевести в санаторий, но тогда Нина снова окажется без выходных. И что делать? С женщинами посоветоваться?

Георгий позвонил раньше, чем через полчаса.

— У вас есть таз? — огорошил я его с ходу.

— Э... зачем? Есть, да.

— Поставьте шкатулку в таз.

— За... подождите, принесу.

Прошло секунд двадцать, прежде чем раздалось:

— Поставил. Зачем?

— Может не поместиться. Откройте шкатулку.

— Открыл...

— Получайте.

Я дождался в телефоне знакомого шороха и отключился.

Мы с Евгением не удержались, и ещё несколько раз запускали камеру. Пусть картинку и не разобрать, но хоть габариты узнали — наименьшее расстояние от стенки 19 метров, а наибольшее — больше 100, дурацкий дальномер рассчитан на сотню, а если больше — пишет, "НОУ ДАТА", нет бы хоть примерно расстояние выдать. Так что и дальномер тоже купить придётся.

В общем, поутру Женька показал мне, как трактором управлять, и укатил в Питер. А я занялся своей дверью — протёр её спиртом, и подклеил кусок линолеума с пятнышком портального перехода. Настроил самодельный индуктор, пусть и не оптимальный, но всё-таки рост пятна ускоряет, включил и оставил.

Снова с Пьером попробовали себя в биржевых спекуляциях, сложновато с товарами. Вернулись к акциям — здесь динамики меньше, конечно, но я уже дважды предсказывал резкие падения. А теперь и рост предсказал — за два дня акции двух компаний ощутимо подросли, одна на пять с небольшим, другая на одиннадцать процентов. Можно было бы и заработать на этом. А нам денег на биржу не заслать, евры, вот они, а безнала нет.

Через пару дней звонок от Георгия, и за несколько приёмов я становлюсь богаче без малого на три миллиона баксов. А мне бы безналичных...

Портал на двери рос не так быстро, как хотелось. Мой самодельный индуктор имел очень небольшую фиксированную мощность, и ускорял процесс в радиусе примерно пять сантиметров от самого индуктора. Дальше не хватало мощности, как я понимал.

Евгений всё-таки собрал по моему заданию новый индуктор. Теперь пришла пора его опробовать.

Усовершенствованная установка, значительно более мощная и способная менять частоту колебаний, хоть и в достаточно узком диапазоне, при повышении мощности начала греть саму дверь, и когда завоняла сверхпрочная краска, индуктор пришлось выключить. Нехотя вернулся к старому варианту, но на большой площади двери я вынужден был переставлять его каждый день-два. Такими темпами к Новому году явно не успеть.

Распаковал один из снегоходов. Думал, с Женькой опробовать, а он в Питер укатил. Поездил вокруг с хутора, в пределах видимости, одному-то стрёмно далеко забираться, мало ли что сломается, а потом несколько суток выбираться. А так дело оказалось нехитрое, если быстро не гонять.

Мальчику снегоход не понравился. И шумит, и воняет, и хоботом не поддеть. А вот Нина неожиданно для меня интерес проявила, оказалось, в юности гоняла на мотоцикле. Своего не было, а когда давали покататься, то отрывалась по-взрослому. Но после армии хозяин мотоцикла осел где-то в Сибири, а мотик родители продали.

Так что уговаривать долго не пришлось. Завёл второй, и на пару мы совершили марш-бросок по окрестностям. Здорово. Совершенно другое ощущение пространства, исключительно остро чувствуется скорость. На машине привязан к дорогам, а тут дорога, где угодно — правда, вода замёрзла не везде, и осторожность соблюдать приходилось.

Пьер к покатушкам на снегоходе отнёсся ровно, он уже привык следить моими глазами за ездой на машине, и никаких восторгов по этому поводу давно не высказывал. Едут, ну и едут. Вот если бы летели... Но вежливо сообщил, что было интересно.

А вот Нина оттягивалась как следует, я за ней еле поспевал. Всё опасался, что она врежется куда-нибудь или в болотину незамёрзшую влетит: в болотце, и правда, влетела, но проскочила на скорости. В общем, неплохо развлеклись, мне понравилось.

Через день вернулся и Евгений, успел до снегопада. Я его сразу засадил за новую камеру с дальномером, собственно, к этому принуждать не понадобилось — а вот дорогу чистить ох, как не хотел!

К католическому Рождеству у нас была готова панорама пещеры. Несмотря на высокое разрешение, кроме серых каменных стен мы ничего не разглядели — ни надписи "выход", ни законсервированного космолёта, только неровные серые стены, и на удалении от точки съёмки — ровный пол того же серого цвета. В одном месте, правда, интрига осталась: камера явно зафиксировала некий угол, или поворот, куда заглянуть не удалось. По площади видимое пространство приближалось к двум гектарам, несколько бессистемных измерений высоты показали от пятнадцати до тридцати метров. В общем, такой очень большой чёрный, вернее, серый мешок.

Наш человек из деревни АннаВанна достала Пьера по рации и высказала претензию, что никто давно не ездил в магазины. Пьер довёл претензию до меня, я хотел было переадресовать её Женьке, но подумал, и решил сам уважить бабушек. Так что в ясное декабрьское утро, оставив тётю Тасю дома, повёз бабушек за покупками. Всех не взял, но все и не хотели: трое уместились на заднее сиденье, АннаВанна рядом со мной, а для пятой, самогонщицы Ирины, положили сзади диванную подушку.

В дороге рассказал про намеченную на лето стройку, про план пустить транспорт в стороне от деревни. Насчёт стройки и завода бабушки высказали осторожное одобрение, а по поводу обхода деревни мнения разделились кардинально: самогонщица Ирина и ещё две бабушки требовали, чтобы машины шли через деревню, остальные были категорически против. Мотив понятен — одни рассчитывают продать что-нибудь, другим не нравится шум и суета. Но страсти кипели — не дай бог!

Зато ехали, можно сказать, весело, не заметили как добрались до Суоярви. Высадил десант у Магнита, подумал, и тоже пошёл за ними. Всем, кто помогал мне с землёй, купил алкогольно-шоколадные подарки. Пока бабушки затаривались, успел пробежаться по кабинетам. Вроде и ерунда, а отношения становятся лучше. Эх, не представляю даже, что капитану Привалову можно бы было подарить! Своим-то хуторским давно приготовил и у Пьера оставил. Сам думаю на Новый год к Маше свинтить, а Пьер им утром и выдаст. Неожиданно получится точно.

Первой вернулась к машине АннаВанна, не так уж много и накупила. Оказывается, пенсия у неё военная, первого числа приходит, по местным меркам весьма большая, но дочке сунула на подарки внукам. Так-то в доме всё есть, поехала больше за компанию.

Зато и мне подсказала, что участковому трубку нужно подарить и табаку для неё. Он раньше всегда с трубкой ездил, берёг-берёг, а потом сломал. Здесь новую не купить, так и перешёл на сигареты.

Подгребли остальные бабушки с пакетами, тронулись обратно.

Свернули с асфальта, проехали по просёлку километров десять, стоит фургон, старенький ГАЗон. Бабушки мои как возбудились, ругаться на него начали, словами нехорошими называть. Оказалось, это автолавка, что к ним преступно перестала ездить, бросила на произвол судьбы. Водитель нас увидел, из кабины выскочил, рукой машет.

Ну, здесь не в Питере, эвакуатор не вызвать, так что остановился, несмотря на протесты пассажирок, подошёл. Поломка ерундовая — колесо пробил, а запаска тоже не держит. Дома-то другая лежит, и сын привезёт, но до него не дозвониться — связи нет. Вот и ждёт кого-нибудь, чтобы подвез до места, где телефон берёт. А мы хоть и наоборот едем, не в ту сторону, но мужик надеялся уговорить меня за колесом смотаться. А увидел бабушек, так понял, что облом.

Мужика жалко, здесь машины не каждый день ездят. То ли повезёт, то ли нет. А я спутниковую трубку Пьеру оставил, привык быть с ним на прямой связи, так даже удобнее.

— Диктуй — говорю — номер сына, куда звонить, и что передать. Да, и как зовут, его и тебя.

Пока водила искал по карманам, а потом в кабине трубку, копался в ней в поисках нужного телефона, я мысленно обратился к Пьеру:

"Пьер, слушал, что тут?"

"Да, командир. Хочешь, чтобы я позвонил?"

"Да, надо помочь. Сейчас я к тебе голосом обращусь, так это чтобы он не слишком удивлялся".

Мужик начал диктовать мне телефон, я демонстративно тронул пальцем бутафорскую коробочку, которая имитировала гарнитуру, и повторил Пьеру всё сказанное мне. Потом как бы объяснил, что с этим делать.

— Это с кем же ты говорил сейчас?

— С помощником. Он через спутник свяжется с твоим сыном.

— Это что же за связь такая?

— У помощника — спутниковая, а у нас с ним специальная, секретная военная разработка.

— Да у нас с Пьером у всех в деревне связь есть — к нам подошла АннаВанна — он всегда на телефоне дежурит, и всегда вежливый, не как некоторые — чтобы никто не сомневался, кто тут невежливый, она ткнула в мужика пальцем.

— Это что, вы на меня намекаете? — возмутился водила — да я вас вообще не знаю!

— Ещё скажи, что к нам в деревню не ездил никогда! С Ириной Васильевной вон...

"Командир, сын не может ключ он гаража найти!" — отвлёк меня Пьер. Вот и славно, не хочу перепалку слушать.

— Тихо всем! — скомандовал, и впрямь стало тихо — Сын не может найти ключи от гаража.

— Ах ты ж! Увез я их! Скажите, запасной комплект пусть возьмёт, рядом со счетчиком электрическим.

— Пьер, слышал?

"Да, командир".

Отправил АннуВанну обратно в машину, мысль одна появилась. Дождался, пока дверца захлопнется, озвучил:

— Скажите, а вы не могли бы снова посещать деревню со своим автомагазином? — опасаюсь сказать "автолавка", вдруг обидится?

— Да большого смысла нет — водила пожал плечами — к тому же на меня местные ведьмы так налетели в последний раз, велели больше не появляться.

— Думаю, бабушки остыли, сейчас они, наоборот, недовольны тем, что вы их бросили.

— Так они и не покупали почти ничего, — деревня явно не была привлекательным рынком сбыта — там бензина сожжёшь больше, чем наторгуешь.

— Затраты на дорогу я могу компенсировать. Тогда как?

— Попробовать-то можно. Но это же лишних двадцать пять километров, туда и обратно. А как вы компенсируете?

— А вы будете проезжать дальше, ко мне на хутор, и получать там деньги. Может, мои тоже что-нибудь купить захотят.

— Большой крюк?

— Ещё десять километров.

— Это получается семьдесят километров туда-обратно? За двадцать пять литров доплатите?

— Доплачу. Только давай уж после Нового года начнём, видишь, бабушки уже затарились, из магазина везу. И предупреди заранее, в какой день тебя ждать.

Тут и Пьер сообщил, что сын нашёл запаску и выезжает. Я передал это водиле и мы с бабушками поехали дальше.

Где-то сразу после Рождества пригласил было Машу встретить Новый Год на хуторе. Ожидаемо получил отказ, но и встречное предложение — приглашение к деду.

В тот же день, вернее, ночь Пьер будит, по рации брякает... Мы с ним засиделись допоздна, он меня биржевым премудростям научить пытался — с небольшим результатом, надо сказать, только жаргон хорошо запомнился. Нет интереса, вот и результат.

Я уж решил было, что он продолжить хочет на предмет сокрытия грааля в Штатах или Англии, поскольку туземуны у нас не встречаются вообще, шортить особо не на чем, да и все игроки на виду. Рассердился, если честно.

"Ну, что ещё вспомнил? Третий час!"

"Шеф, тут тебя какой-то Семён домогается по спутнику. Говорит, старый знакомый, и это очень важно. Пьяный, похоже, но может, и правда, важно?"

Пытаюсь вспомнить хоть одного Семёна, ни один на ум нейдёт. Но спутниковый номер знает, я его кому попало не даю. До чего из постели вылезать неохота!

"Спроси у него, до утра не может подождать?"

"Уже спрашивал, говорит, срочно нужен. И да, телефон его мне незнаком".

Пока одевался и тащился по морозу в павильон, проснулся окончательно. Но Семёна не вспомнил.

— Слушаю — добрался, наконец, до трубки. — Что случилось?

— Александр? — голос и впрямь, пьяноватый.

— Да, да, что случилось?

— Жизнь моя кончилась, вот что случилось! Поговорить надо, а ты не открываешь! Ты там что, с мужиком живёшь?

— Семён, я тебя не помню! Если ты домой ко мне ломишься, то там меня нет, это бесполезно, никто не откроет. И не звони по этому номеру, сегодня трубку не возьмут!

Я прервал разговор, положил трубку на камень.

"Не бери этого алкаша больше, по крайней мере ближайшие десять часов. Не знаю, кто такой" — и пошёл досыпать.

В тот же день утром сначала до Пьера, а потом и до меня дозвонился Айболит из санатория. Дескать, нужны новые амулеты, в первых числах января количество испытуемых увеличивается до расчётных тридцати, и вообще, желающих с каждым днём становится больше. Сотовая связь в санатории хорошая, и сведения о новой чудодейственной методике уже поползли в массы. Так что уже можно подумать и о коммерческом использовании, результаты очень, очень впечатляющие.

Почему-то мне казалось, что дополнительные амулеты понадобятся нескоро, а тут на тебе. Но делать особо нечего, договорился с Машей, передал присмотр за дверью Евгению, а присмотр за Евгением Пьеру, поздравил всех с наступающим и после обеда отправился. Навряд ли вернусь до Нового года.

Собственно, успел и до Маши добраться, и браслеты какие-то купить из силикона, хотел спокойно дома камушки в браслеты вклеить, на сотовый звонят, номер незнакомый.

Оказалось, полиция, причём из тутошнего отделения, на Демьяна Бедного. Лейтенант Савочкина. Или Совочкина? Не разобрал.

Интересуется, знаком ли мне гражданин Лиховцев Семён Сергеевич. Как на духу, отвечаю, что имени такого не припомню, а в лицо могу и знать.

Очень вежливо осведомляется, не мог бы я подойти к ней подтердить личность, если узнаю клиента.

Что ж и не подойти, через три дома-то, тем более, что браслеты пришлось в морозильник положить, никак иначе углубление не высверлить. Насквозь-то не надо.

Тётю Тасю дома оставил, не любит она полицейских в форме. Один пошёл.

Лейтенант Савочкина при ближайшем рассмотрении оказалась Ириной Аркадьевной, милейшей барышней лет двадцати, на мой взгляд. Ну, может и больше, женские уловки меня легко вводят в заблуждение. Проверив и записав паспортные данные, поведала о ночных событиях.

Оказывается, тот алкаш, что мне нынче спать не дал, ночью довыступался, сначала орал и стучал в дверь, потом разошёлся и начал её ломать. Соседи не выдержали и вызвали полицию, так алконавт и на полицию попёр. А дознавателю — Ирине Аркадьевне — нужно решить, то ли шёл задержанный к знакомому, нарушая административный кодекс, то ли пытался проникнуть в жилище по статье 139 уже совсем другого кодекса. В последнем случае постовые и рапорты приложат, об оказанном сопротивлении.

— Звонил мне ночью какой-то ко... идиот, я в Карелии был, недавно приехал — поведал я лейтенанту. — Вероятно, это он и есть. Говорил пьяный, по голосу я его не узнал.

— Тогда его сейчас приведут — и Ирина Аркадьевна распорядилась.

Привели.

Ну, да, как это я два и два не сложил, привели лохматого ухажёра Машиного. Вид потрепанный, глаза испуганные почему-то, да и в эмоциях страх. Меня, что ли боится?

— Александр Николаевич, вы узнаёте этого гражданина?

— Узнаю, да. Как зовут, не помню, но я заказывал у него одну работу, шкатулку, он её выполнил. Живёт где-то в Рыбацком. Ещё знаю, что он учился в Мухинском училище, там его работа выставлена. Так что он, скорее всего, ко мне шёл, а не кражу замыслил.

Лейтенант Ирина Аркадьевна бойко стучала на клавиатуре, а я отметил изменение эмоций у лохматого донжуана — облегчение. Подавленность, да, присутствует, но страх ушёл. Он что, считал, я его под статью подведу?

Тем временем мне сунули распечатанный протокол, я расписался и был отпущен. Судя по виду дознавателя, отпустить собирались и гражданина Семёна. И чего привязался? Узнал, что Маша меня на Новый год к деду пригласила?

Рядом с отделом круглосуточный магазинчик, зашёл продуктами затариться. Если за наличием еды для собаки ещё слежу, то насчёт себя постоянно забываю, на хуторе-то Нина кормит.

Вышел с двумя пакетами, скользко, передвигаюсь с опаской. Около отдела гражданин Семён стоит вольноотпущенный, озирается. Одет не по погоде, кстати, мороз под пятнадцать, а он даже без курточки какой. Да шапку бы неплохо, хоть и лохматый. Да, у богемы свои правила...

А идти мне как бы мимо него, обходить другой дорогой как бы уже неправильно, подумает, что боюсь его. Так прикинул, опасности не чувствую, иду мимо. А гражданин Семён так и стоит у дверей, такси, что ли ждёт?

Когда ближе подошёл, заговорил.

— Ты извини, — говорит — напился я вчера.

— Твоё дело. Но больше мне не звони, особенно по тому номеру.

— Ты же сам мне дал!

— Не для пьяных разборок, там тариф полтора доллара минута.

— Что, и входящий?

— Ну да, спутниковый.

— Так тебя что, и правда не было?

— Тебе-то какое дело? И не стоял бы так, отморозишь что-нибудь. — Я уже миновал его, нос синий, судя по ауре, руки тоже здорово замёрзли.

— Это, спасибо тебе, что вытащил.

— Ладно, проехали. Но советую одеться или уйти с мороза.

— Да некуда мне уйти.

— Но сюда ведь как-то попал! — Я даже остановился.

— Потерял куртку, там и деньги и ключи, домой не попасть.

— Ну, к друзьям езжай.

— Нету. Кончились друзья, как бухать перестал.

Чувствую, не врёт. Дал бы денег на такси, но с собой только карта. Да что это я? Мне его проблемы вообще по барабану!

— Ладно, — сам от себя в шоке! — Пошли со мной, согреешься и на такси дам.

Развернулся и двинулся к дому. Парень постоял столбом какое-то время, понятно, спесь не давала, потом двинулся следом. А мог бы и мешок понести, богема!

К парадной подошли одновременно. Мне на него смотреть тоже неинтересно, но в лифте, хочешь-не хочешь, а нос к носу стоять пришлось. Да, вид жалкий, уши, похоже, отморожены, нос пока не побелел. Спасай вот теперь! И кой чёрт дёрнул его пригласить?

Тёте Тасе гость тоже не понравился, заблокировала дверь ванной, пока он под душем грелся. Потом выпускать не хотела — не иначе, меня считывает, что-то ей Пьер залил, не иначе.

Добро наказуемо, пришлось и пельмени с ним делить.

Семён лопал и извинялся. Не то, что через каждый пельмень, а наверно, через третий примерно. Понимаю, неудобно объедать человека, которого вчера хотел изничтожить, а сегодня он тебя от тюрьмы избавил.

Постепенно он своими извинениями пробил моё нежелание слушать. Виноватым он действительно себя чувствовал, но как бы уважительную причину имел, Мария ему, оказывается, решительную отставку дала вчера. Он-то уговорил не гнать его до января, считал, что сумел заинтересовать и понравиться, а тут — здрасьте вам, с Новым годом! Вот и напился после долгого воздержания и приехал поговорить, откуда ему знать, что меня нету...

Ну, положим, насчёт "просто поговорить" он приврал, но известие, что Маша его выставила сразу меня настроила благодушно. И не такой уж он патлатый, оказывается, и вести себя за столом умеет, и сознаёт, что я своим заказом ему удачу принёс. Да-а... разнюнился я что-то.

Но предлагать переночевать не стал, нашёл ему шапку вязаную, заставил вызвать такси и пять тысяч дал на дорогу. Вернуть велел на телефон.

А браслеты хорошо так замерзли, место под амулет отлично высверлилось. Только теперь клеить нельзя, надо ждать, чтобы согрелись.

Новый год встречали дома у деда в тесном кругу — Матвей Нахимович, Маша и мы с тётей Тасей. За Машей мне пришлось съездить, ещё на девять часов у неё в мастерскую приходили всё новые покупатели, разобрали все амулеты и многое из ювелирки.

На период ажиотажного спроса дед нанял трёх помощников, которые занимались ремесленной сборкой, в основном из готовых серебряных заготовок. Маша с утра снабжала их нужными амулетами, а сама вела ВИП-клиентов, правда, лично только принимала заказ, ну, и работу выполняла, а выдавали заказ девочки-помощницы.

Всех помощников Маша отпустила ещё вчера, осталась с охранником и продавщицей, кажется, Светой. А с моим появлением дождались, пока выйдет последний клиент и закрылись. Выручку заперли в сейф, включили сигнализацию, и заперли на три дня. На большее Маша не решилась — впереди ещё Рождественская неделя, тоже будет оживлённая торговля.

Встретили без обильных возлияний, танцев и фейерверков, но очень уютно. Гулять тоже не пошли — Маша за последнюю неделю устала как собака, а собака тётя Тася, хоть и не устала, но всегда крайне неодобрительно относилась к выстрелам и салютам.

Ехать на каникулы в Карелию Маша не захотела, да и какие тут каникулы, если она четвёртого на работу собирается. По мне, так и правильно, самое здоровое празднование, если детей нету. А так, депутатский подарочек всю страну насильно вбивает в пьянку — бюджетникам и пенсионерам ещё ничего, а каково тем, кто своим трудом кормятся? Помню, когда перевозками занимался, все коллеги стонали — доходов ноль, а зарплату заплати, налоги тоже, и у персонала потом руки дрожат, куда им за руль?

Зато не возражала, что мы с Таисией на несколько дней у неё поселились. Я их с Таисией выгуливал, иногда вместе, иногда по отдельности — да и неинтересно Тасе в Мариинке.

Ну, а как Маша на работу — мы с Тасей на хутор. Портал на двери нужно выращивать, заводом заниматься вплотную, пора уже заказы на оборудование размещать. Есть дела, в общем.

По дороге заехал к участковому, вручил подарок — трубку из груши, с гнутым мундштуком. Ему было некогда, очередная пьяная драка, нужно выезжать. Тоже проблема длинных выходных — это не внутри МКАД, из развлечений водка и телевизор.

Дорога от деревни чистая, Женька не ленился. На хуторе тоже порядок, морозец небольшой, Мальчик как раз на прогулке, приезд Таисии оказался очень кстати. Мамонтёнок явно стал более ловким и быстрым, с собакой не сравнить, конечно, но в ногах не путается, при поворотах не падает.

Повесил в Интернете объявления о найме сотрудников. Прикинул так: для начала нужен строитель, чтобы следил, подгонял, организовывал, маневрировал и расплачивался — готовить площадку, коммуникации, потом ставить здания. Еще нужен технолог, он же инженер — выбрать и заказать нужное оборудование, принять, смонтировать, запустить. Ну и обеспечить работу на нём, когда будет готово. Мне тогда останется политическое руководство и оплата.

Как ни удивительно, резюме начали приходить в тот же день, видать, не вся страна гуляет. Строитель нашёлся довольно быстро в соседнем районе, недалеко от Сортавалы. Позвонил ему, пригласил на встречу, как теперь говорят, на собеседование. С технологом хуже — пара предложений из Питера, оба претендента без опыта работы, но с большими требованиями.

Строитель Виктор оказался мужиком моих лет, невысоким и крепким, окладистая борода придавала облик гнома из фэнтезийных романов. Не суетливый, но быстрый, с ноября безработный, так что готов приступать. Мне он понравился, тем более что на все вопросы, кроме семейного положения, не врал. Уточнять, что он там не договаривает, не стал — не моё это дело. Сказал, что беру его.

Мужичок обрадовался, хоть старался этого не показать, запросил проект и документацию, но быстро понял, что кроме планов, у меня по сути ничего нет. Но площадку так и так ровнять надо, дорогу отсыпать, так что фронт работ имеется. Единственно, потребовал завезти на место бытовку, а лучше две — одну под офис, другую под жильё, мало ли задержаться придётся. На что я ему выдал деньги и отправил организовывать.

Женька расчистил ему пятачок недалеко от дороги, обещал держать проезд в порядке.

А оборудование для розлива пришлось заказать по своему разумению, настраиваемый полуавтомат для бутылок от двухсот грамм до полутора литров. Сроки поставки на июнь, надеюсь, успеем.

Глава 10

В конце января дверь, наконец, была готова. Портальное пятно полностью закрыло одну сторону, мы с Пьером, когда никто не видел, поставили эксперимент: я как бы вышёл в дверь, а обратно Пьер впустил меня через камень. Получилось неприятно — видимо, от резкого изменения положения, входил-то я стоя, а выходил лёжа — резко закружилась голова. Повторили в обратную сторону — тот же эффект, только вдобавок чуть не упал на выходе. А вот когда Пьер переправил меня с небольшой задержкой, эффект пропал. Так что готово, наконец, удобное средство для перемещения в Питер и обратно, задолбался на машине мотаться. Вон, последний раз только загранпаспорт получал, так один чёрт, день туда — день обратно. Правда, заодно и билеты купил в Израиль, и Машу уговорил со мной на неделю. Вот слетаем в отпуск, и перевезу дверь, буду в Питер только так ходить.

Билеты у нас на тридцатое, выехал заранее, купить надо ерунды разной, сланцы там, плавки, матрёшек для подарков. Таисию уговорил меня отпустить, пришлось даже Пьера подключать, но уговорил.

Только деревню проехал, Айболит позвонил из санатория, хочет встретиться. И верно, наш договор до конца января, отчёт по испытаниям должен представить. Так-то я не торопил, мне и через неделю нормально, но время есть сегодня, почему бы и не заехать.

На этот раз у главного здания поживее, две машины припаркованы, несколько человек стояли группой, обсуждали что-то. Комиссии по встрече не наблюдалось, вышел ко мне только Всеволод Ефрг.. Айболит, короче.

Кабинетик у него оказался тоже в главном корпусе, через один от директорского, небольшой и попрощё.

Подал мне отпечатанный отчёт, я попросил на словах рассказать основное.

А основное — амулеты отработали отлично, но при большой потере веса приходилось их периодически снимать, безопасная скорость снижения веса получалась от одного до трёх килограммов в неделю, но очень индивидуально. Да, такой пациентки, как наша Людмила, у них не было, она за месяц двадцать килограмм сбросила, правда, потом недельную паузу пришлось выдержать.

Слух о чудодейственном, бесплатном, а главное, без каких-либо усилий снижении веса пополз по приятельницам и знакомым пациенток, и желающие припасть к источнику грации звонят каждый день. Так что, по мнению Айболита, самое время договориться о дальнейшей работе.

Правильно он всё говорит, только нам улетать послезавтра.

— У вас — интересуюсь — есть какие-нибудь предложения?

— Конечно. Если вы нам предоставите амулеты в пользование, мы заполним все свои номера и будем вам перечислять, например, по пятьсот рублей в день с каждого работающего амулета. Получится сто-двести тысяч рублей в день, ну а в месяц от трёх до шести миллионов. От вас нужны только амулеты, остальное сделаем мы.

— Так-то оно хорошо звучит — прикинул я. — Но только амулеты, что у вас, действуют месяца два, потом садятся, как батарейки. Получается, нужно будет изготавливать сотню амулетов в месяц, и ещё извлекать из браслетов старые и вставлять новые камни. Маша нас с вами пошлёт подальше, деньги её, конечно, интересуют, но не настолько. И замену кому попало не доверить, обязательно возникнет искушение новый забрать себе, ведь никто, кроме Марии не определит, заряжен камень, или нет.

— Вы не говорили — растерялся Айболит.

— Так и речь об этом не заходила. Можно делать амулеты не на цирконах по три рубля, а на алмазах, они долго заряд держат. Но Маша пробовала только на цирконах, как быстро получится зачаровать алмаз, нужно у неё спросить.

— Да уж, и цена безумная — совсем расстроился доктор.

— Высокая цена на бриллианты, а для амулета годится и простой алмаз, не огранённый. Я могу их достать, но тоже нужна дополнительная маскировка, не дай бог, догадается кто-нибудь — проблем огребём выше крыши. Может, придётся особые браслеты заказать, это и затраты, и лишнее время. Да и вам головной боли добавится, ведь если цирконовый амулет утащат, он вскоре сам сдохнет, а алмазным можно пользоваться долго и бесконтрольно, значит, придётся следить за ними. Так что вопросов ещё немало.

— Ну, а те браслеты, что у нас остались? Их можно использовать?

— Последние двадцать заряжены двадцать восьмого декабря, до конца февраля должны работать. А первые десять — увы, нет.

— А вы могли бы в ближайшие дни передать нам хоть сколько-нибудь амулетов? Хотя бы десять штук, чтобы заменить в первых браслетах?

— Мы с Машей послезавтра улетаем на неделю. Продержитесь как-нибудь это время, потом что-нибудь придумаем.

— Да как тут придумаешь! Ну хоть десяток, я сам за ними приеду, куда скажете!

— Что, совсем край?

— Почти. Но если продадим тридцать путёвок, немного продержимся.

— Ладно. Попробую Машу уговорить, но не по телефону. А вернёмся, давайте подумаем, как с алмазными амулетами работать.

— Хоть так. — Айболит нервно барабанил пальцами по столу — Александр, а не хотите стать нашим акционером? А то и вообще владельцем?

— Это ещё зачем?

— Ну, так. Купите санаторий, мы много не запросим, потенциал здесь прекрасный, у вас одна клиника есть, будет две, а захотите, можно их объединить. Единственное условие — сохранить общее направление и трудовой коллектив.

— Спасибо, — мне стало смешно — у меня одна головная боль, эта АМК, а так две будет. Нет уж, сами управляйтесь, это же вы и есть, наверно?

— Да, в декабре вас встречали все акционеры в полном составе. А контрольный пакет волею судьбы оказался у меня, причём безо всякой моей инициативы.

— Охотно верю. Выгоды никакой, сплошные хлопоты, а бросить жалко.

— Вот-вот. Наши ждут от меня революционных свершений, а приходится выживанием заниматься. С вашими приборами перспектива появилась, но уж очень зыбко всё. Мы не лучше других, финансово неблагополучны, зато готовы максимально идти навстречу любым вашим пожеланиям. А собственность вас привяжет, уже семь раз подумаете, прежде чем с другими договориться.

— Нет уж, лишняя забота мне ни к чему. Давайте лучше прикинем, как организовать прокат амулетов, что для этого нужно, и в какие сроки. Мне представляется, в будущем лучше сделать упор на долгоживущих алмазных амулетах, а на первое время обойтись цирконовыми. На какое-то количество я Машу уговорю, просто систематически выпекать их она не станет.

— У нас сейчас тридцать с небольшим заявок, дамы готовы приехать по первому звонку. Мы, грешным делом, навязываем им полный курс на четыре недели, так что годных приборов хватит только на двадцать человек. Но звонят каждый день, думаю, если дать рекламу, можно будет рассчитывать на две сотни.

— Тогда давайте так. Я сейчас еду в Питер, попробую уговорить Машу на двадцать штук, вам придётся завтра за ними подъехать. После отпуска постараюсь ещё сотню обеспечить, а вы набросайте, что нужно для перехода на алмазные, обсудим. Ну, и договор тоже, лады?

— Хорошо, конечно. Но вы подумайте всё-таки о моём предложении, может, возьмёте нас под крыло?

До квартиры добрался уже после двух. Посмотрел на занесённую снегом Шурину машину и вызвал эвакуатор от дилера. Один чёрт, на хуторе она ни к чему, а в Питере и вовсе не нужна. В салоне поправят, что надо, и пускай продают. Поднялся в квартиру, вещи на месте, но запустение какое-то чувствуется, хоть и не было меня только месяц.

Дождался эвакуатора, передал с водителем свои пожелания, ПТС-ку обещал закинуть после отпуска. Делать вроде и нечего, хотел уже отправиться к Маше в мастерскую, Пьер прорезался:

"Командир, тебе звонил Жора из Израиля, хочет повторить последнюю посылку, переживал, что ты уедешь и не обеспечишь. Мне ему отправить?"

"Подожди пока, пусть не думает, что это просто. Сначала я ему отзвонюсь".

Набрал Георгия. Надо, кстати, денег на телефон положить, и побольше.

Георгий трубку схватил сразу. Да, нужно повторить, на прежних условиях, если можно, то на треть больше. И в предыдущей посылке оказалось чуть больше, они благодарят.

Ишь, благодарят они! Нет бы вернуть или денежку заплатить!

— А сроки какие?

— В течение недели.

— То есть, когда мы приедем в Израиль. Хорошо, я договорюсь, а Пьер организует.

— А "мы" это кто, простите?

— Я и Маша.

— Вот как? Машенька тоже приедет? А зачем, она же в наших делах не участвует.

— На море погреться. Я тоже туда планировал вообще-то.

— Вот как, вот как. А места вы забронировали?

— Да, не беспокойтесь, до встречи.

Ну и папаша! Дочка к нему едет, а он спрашивает, зачем! Понимаю подругу, от такого папаши подальше нужно держаться. Когда будет удобно, и меня захочет кинуть, наверно.

Отправился за Машей в мастерскую, нужно решительно оборвать рабочую суету, по себе знаю. Кажется, что в последний день всем нужны указания, разъяснения этих указаний, советы на непредвиденные случаи, и прочая, и прочая.

Внешних изменений не наблюдалась. Вывески те же, очереди на вход нет, перед окнами стоит знакомый Мини-Купер, значит, на машине стала ездить. Внутри исчезло окошечко дежурного ювелира, похоже, ремонтом здесь больше не балуются. Больше стало витрин с готовыми изделиями, покупателей, как ни странно, нету. Охранник незнакомый, но одна из продавщиц меня узнала, пригласить внутрь не решилась, но Машу вызвала.

Вышла Маша... исхудавшая, лицо с синеватым оттенком, в ауре полно красного, организм истощён. Вижу боль в области поясницы и в одном глазу, общую усталость.

— Привет, заходи! — открыла таблеткой проход. — Что, плохо выгляжу?

Ошарашенный увиденным, молча проследовал в кабинет с большим сейфом.

— Маша, ты не только плохо выглядишь, ты нездорова. В таком состоянии нельзя лететь, сразу в больницу попадёшь.

— Что же, так и не искупаюсь?

— В нынешнем твоём состоянии даже можешь не долететь. Вот что, передавай ключи, с кем ты тут договорилась, и срочно уезжаем, нужно тебя подлечить.

— Нет, я до вечера обещала...

— Мы сейчас уходим, — прервал её и надавил на сознание. — Кто тебя заменит?

— Вера.

Я выглянул в торговый зал, пригласил Веру.

— Мне нельзя уходить — начала противиться Мария — должны привезти шпинель и синтетические рубины, их нужно принять и заплатить!

— Вера заплатит, а ты заболела. Вернёшься здоровая, тогда и рассмотришь, что там привезли, а сейчас отдавай ключи Вере и поехали отсюда.

— Но я должна показать, где что!

— Да знаю я, где что, Мария Георгиевна! Вы бы уж ехали, право дело!

— В общем, так, — я снова придавил Маше на сознание — передавай ключи... так... забери, что нужно с собой... так... всё, уходим!

Маша послушно встала, как кукла, направилась к двери. Контролируя сознание, довёл её до машины, но усадил на правое сиденье, сам за руль. Подвинул сиденье, подстроил руль и зеркала. Отпустил Машино сознание, она сразу начала вяло сопротивляться.

— Куда ты меня тащишь? Я ещё столько сделать должна! — но хоть из машины не выбирается и то хорошо.

— Едем ко мне на хутор, к утру будешь как огурчик. А сейчас могу только глазам сделать облегчение — неуклюже повернулся к Маше и демонстративно провел левой рукой по её вискам, при этом заблокировал боль и неприятные ощущения. Подумал, и наслал на неё неглубокий сон.

"Пьер, скажи нашим, что приходится вернуться".

"Сделаю, командир. А ты подумай, пока едете, может, загрузить твоей женщине ещё какой дар?"

Пересаживаться не стал, так на Машиной Мини и долетели. Тесновато с непривычки, и такое ощущение, что собственной задницей по асфальту вот-вот заденешь. Но машинка едет шустро, на дороге устойчива, а ухабы и ямы по зимнему времени изрядно сглажены.

Разбудил уже после деревни, чтобы немного в себя пришла и выговориться смогла насчёт похищения. Но похоже, у Маши начался отходняк после аврала, без возражений доехала и также без возражений улеглась в павильоне на камень. Ну, а Пьер сразу начал сканирование.

Маша спит, укрыл её пледом и отправился в дом, с утра ничего во рту не держал.

Три шага сделал, в меня влетел снаряд, опрокинул в сугроб и давай лицо вылизывать. Тасе-то никто не сказал, что я приезжаю, приятная неожиданность для неё получилась. Но выбрались, в конце концов из сугроба, дошли до дома.

Нина меня накормила, Таисия тоже получила свою миску.

"Ну что, командир — прорезался Пьер — будем твоей женщине что-нибудь ещё заливать?"

"Даже не знаю. Эти способности либо к чему-то обязывают, либо повышают женскую стервозность. Разве что, ощущение, когда тебе лгут? Но лучше у неё спросить, так что пока не нужно. Вот усилить способности к амулетам желательно, ну и здоровье поправить, конечно".

"Понял, командир".

Через два часа пошёл получать Машу обратно. Сгрёб в карман горстку алмазов, которую подкинул Пьер, дождался сначала появления, потом пробуждения девушки.

— Привет! — обнаружила меня. — Ты здесь так и сидел? А сколько времени?

— Полседьмого, вечер. Как самочувствие?

— Самочувствие? — Маша задумалась на мгновение. — А ты знаешь, прекрасно себя чувствую, отдохнула и выспалась. Спасибо тебе.

— Это не мне спасибо, а Пьеру.

— Какому Пьеру? Это который нам в шкатулку коньяк прислал, а отцу морковку?

— Это тоже.

— Скажу,— Маша откинула плед, встала с камня — веди.

— Здесь скажи, просто голосом, он услышит.

— Пьер, спасибо! — громко крикнула Маша.

— Да на здоровье! — раздалось из динамика. — И можно не кричать.

— А где вы?

— Ох, Мария Георгиевна! И сам не знаю. Вон, командир расскажет, идите в дом пока. На машине сегодня ехать не советую, разве что не сами поведёте.

— Пьер, это кто? — спросила Маша, как только мы вышли на улицу.

— Сложно сказать. Обычно я говорю, что это компьютерная программа, наподобие Алисы из Яндекса, иногда — что мой помощник, а на самом деле никто не знает. Ближе всего к истине определение одного попа, что это бесплотный дух. А главное, что это мой друг и, в какой-то степени, воспитанник.

— А где он живёт?

— Непонятно. Мы с ним считаем, что не в нашем измерении, и не в нашем мире. Чувствуешь, какая каша у меня в голове?

— Да, пожалуй, для слабой девушки это сложновато. У тебя еда есть дома?

Выехали утром. Сила у Маши выросла значительно, если раньше она возилась с одним камнем минут пять, то теперь заряжала сразу по десять штук, по числу пальцев, и ушло на это минуты две. Так что легко изготовила сорок штук для санатория, потом ей надоело. Цирконов, к сожалению, больше не нашлось, на других камнях решили не пробовать.

По знакомым просёлкам вёл я, когда выехали на асфальт, поменялись местами. Когда вошли в зону уверенного приёма, обрадовал Айболита, что будем у него, и чтобы вынес к машине браслеты из первой партии, Маша их зарядит.

Уже в санатории попросил показать, что зарядка даётся нелегко, так Маша и сделала, даже перестаралась немного. Пыжилась и пыхтела, после десятого браслета слабым голосом попросила меня пересесть за руль, потому что сил не осталось. Даже неловко стало, но впечатление произвела, Айболит многократно кланялся и извинялся.

* * *

Вылет рано утром, так что ночью почти не спали, пока доедешь, пока в аэропорту проберёшься через все проверки и досмотры, так что такси заказали на половину третьего.

Зато без пересадок, через пять часов уже сели в аэропорту Тель-Авива. Здесь тоже не обошлось без проверок и досмотров, но побыстрее, и скоро нас уже встречал Георгий.

Сегодня у нас плотная программа, отель на Красном море забронирован только с завтрашнего вечера. Так что сперва — к Георгию.

Он привёз нас к жилому блоку в таун-хаусе на окраине довольно крупного города, Нетании. Никогда о таком не слышал, хотя и не интересовался особо. Море недалеко, но ни купаться, ни загорать не тянет совершенно, в воздухе градусов пятнадцать и начинает моросить.

Жилой блок двухэтажный, в доме явно чувствуется присутствие женщины, но в наличии только мы и Георгий. Вопросов ему задавать не стал, не моё это дело. Маша поднялась наверх ополоснуться с дороги, а Георгий затащил меня на кухню, плотно закрыл дверь и вытащил тазик со шкатулкой.

— Вы можете сейчас доставить груз?

— Почему нет? — и повысил голос, прикоснувшись к бутафорской гарнитуре — Пьер, ты на связи?

"На связи, командир. Что-то меня этот хвалёный Израиль не впечатлил. Как, пора посылать?"

— Да, отправляй посылку! Сто тридцать три тысячи четыреста.

Секунды две ничего не происходило, Георгий уже хотел начать беспокоиться, но из шкатулки в розовый пластиковый тазик посыпались сверкучие камешки. Даже на меня зрелище произвело впечатление, что уж говорить о моём компаньоне.

— А почему ты сказал, сколько посылать? — быстро очнулся Георгий

Н-да, прокол у меня случился!

— Так у меня было подготовлено сто тысяч, а ты запросил больше — я решил прикинуться шлангом. — Вот и заказал новую, побольше. Очень сложно возвращать.

— Опасно, наверно? — посочувствовал Георгий.

— Ну — я неопределённо развел руками. Кажется, пронесло.

Хозяин пересыпал бриллианты из тазика в большой пакет и умчался с ним наверх, прятать. Минут через пять вернулся, спокойный и довольный.

— Они приедут завтра вечером — сообщил он — мне жаль, что ты должен уехать.

Последняя фраза резанула, явная ложь, ну да бог ему судья.

Спустилась Маша.

— Сейчас поедем на наш завод — изложил программу Георгий — осмотрим производство, потом оформим документы на право собственности, потом откроем Александру счёт во французском банке, а вечером напросился мой приятель-сосед с супругой, он тоже из Питера и ностальгирует.

Что же, отправились исполнять программу.

Завод оказался на другом конце города, но не так уж и далеко. На дорогу ушло не больше двадцати минут, то ли город маленький, то ли вытянут вдоль моря.

Двухэтажное унылое здание длиной метров двадцать, рядом высокий забор с железными воротами и закрытой проходной, всего метров тридцать вдоль шоссе. На всех окнах решётки, даже на втором этаже. По соседству такая же унылая картина, хотя немного дальше видна светлая десятиэтажная башня.

Георгий подъехал к воротам, требовательно посигналил. Никто к нам не выглянул, но через минуту, примерно, ворота поползли вправо. Георгий въехал внутрь, перед нами оказались новые закрытые ворота, а первые медленно двинулись обратно. Когда закрылись, из небольшой двери к машине подошёл охранник, что-то сказал Георгию. Немного поговорили не непонятном языке, затем охранник ушёл обратно, чтобы сразу вернуться с двумя большими медальонами на шнурках, которые Георгий велел нам повесить на шею. Охранник снова ушёл, только после этого открылись вторые ворота, и мы въехали во двор.

В глубину от шоссе двор протянулся узкой кишкой почти на сто метров, вдоль двора тянулись несколько старых зданий, все двухэтажные и обветшалые. В самых дальних несколько окон стояли без стёкол. Запустение, в общем.

Мы выбрались из машины.

— Занята примерно треть площадей, те, что дальше — кивнул Георгий — давно пустуют. Поначалу я хотел организовать основное производство в другом месте, но нашёлся подрядчик, который берётся на месте дальних зданий и части двора поставить современный шестиэтажный корпус на пять тысяч квадратных метров. При этом отделит действующее производство временным забором, а въезжать будет с другой стороны. Цена вопроса шестнадцать миллионов шекелей.

— С коммуникациями? — заинтересовался я.

— Да, энергия, вода и промвентиляция, без разводки, конечно.

— По-моему, неплохой вариант.

— Что там неплохой, превосходный! Обещает сдать через полтора года, я уже дал добро на проектирование.

— Нормально.

— Саш, пошли уже отсюда? — Маша явно не разделяла нашего интереса.

— Да, идёмте в мой кабинет — повёл нас гордый Георгий.

Кабинет Георгия меня приятно удивил. Ожидал увидеть нечто помпезное, с бьющим в глаза богатством, а увидел приёмную с пожилой секретаршей, большой, но изрядно пользованный рабочий стол, и громадный сейф у стены. Хозяйское кресло, несколько стульев.

Когда хозяин вытащил чертежи, Маша явно приуныла. Не её это, не её. Хоть мне и было интересно, попросил перейти к бумагам, которые надо подписывать: оказалось, не время, должен приехать нотариус.

Георгий понял, что я ориентируюсь на Машу, и повёл показывать производство. Здесь роли поменялись — я откровенно скучал, а Маша активно влезала в техпроцесс, задавала кучу вопросов, в общем, была в своей стихии. Хорошо хоть, приехал нотариус, и мы поспешили обратно.

Крючконосый нотариус оказался из Киева, то есть русскоговорящий, объяснил, что мы подписываем — я за себя, а Маша за деда, по доверенности — показал, где расписаться и заверил подписи. Получил деньги и уехал. Всё. Теперь мы с дедом владели по трети гранильной фабрики.

Перелёт и бессонная ночь давали себя знать. Мы попросили Георгия отвезти нас к морю, надо же хоть ладони окунуть, потом в банк.

Должен сказать, документы о собственности банковских клерков впечатлили, счета на меня и деда открыли без лишних вопросов. Правда, деду можно управлять счётом только дистанционно, а я могу и явочным порядком. Мы с Машей получили привязанные к счетам карты и флешки для удалённого доступа. Я специально узнавал, у этого банка есть отделение и в Питере, там тоже открою счёт, а внутри банка переводы без вопросов и комиссий.

Вечеринка нам с Машей как бы и ни к чему была, на фиг нам какой-то сосед, пусть себе ностальгирует на здоровье. Но Георгию он зачем-то нужен, в дружеские чувства с его стороны верится с трудом. Пришлось участвовать.

Сосед-приятель оказался представительным мужчиной лет пятидесяти, ухоженным и приятным в общении. Ребёнком увезли из Ленинграда, здесь получил образование и добился успеха. На мой вопрос о сфере деятельности ответил уклончиво — ценные бумаги. Жена — мулатка, чуть старше Маши, ни по-русски, ни по-английски не говорила, я и не пытался с ней общаться. А вот Маруся нашла с ней общие темы и общий язык, девушки оживлённо болтали на французском, никто их не понимал.

Трое русских мужиков, хоть два из них и евреи, естественно пришли к мысли, что необходимо выпить. Для девушек в заначке у хозяина оказалось лёгкое вино, ну а для нас, понятно что. Ностальгировать по Родине с виски или текилой как-то не комильфо.

Спиртное немного раскрепостило, после третьей Георгий начал рассказывать анекдоты, малопонятные, правда, потом ему поступил звонок. Он не стал смотреть, кто звонит, махнул рукой — дескать, делами занимается только в рабочее время. Звонивший был настойчив, когда наш хозяин всё-таки глянул, кто там его домогается, то мгновенно протрезвел и убежал с трубкой в кабинет, даже не извинившись. Мы с Евгением пожали плечами, и я налил ещё по одной.

— Знаете, Саша — вдруг начал он — я поздно женился, в сорок восемь лет. Думал, так холостым и закончу, а вот случайно познакомился с Жози и как мальчишка влюбился.

— Так давайте... — я поднял лафитную рюмку, чтобы прервать его исповедь, не нужно мне знать, как он там её любил.

— Нет, подождите, это важно — Борис оказался настойчивым — она на двадцать лет...

— Александр — появился совершенно трезвый Георгий — ты мог бы завтра передать мне ещё ту сотню, что у тебя осталась, в дополнение к сегодняшнему?

— Почему бы и нет? Остальное так же?

— Пока не знаю, буду договариваться — он снова ушёл в кабинет.

— Так вот, — снова заговорил Борис, но я его остановил:

— Борис, всё прекрасно, но мне неудобно, неловко слушать о ваших отношениях с женой и о ней самой. И мы не столько выпили, чтобы беседовать об этом.

— Понятно, извините меня, но это и правда очень важно...

— Саш, можно я Жозефине камушки поправлю? — подошла Маша — Ей правда, очень нужно.

— Почему бы и нет? — ответил я той же фразой — Ты же не выпивала почти, верно?

— Спасибо — почему-то ответила Маша, поцеловала в щёку и убежала на женскую половину стола. Что-то я стал плохо понимать происходящее.

— Так вот — решительно продолжил мой собеседник — три месяца назад оказалось, что она ждёт ребёнка, а при обследовании у неё обнаружили опухоль мозга. Оперировать не берутся ни за какие деньги, она ничего не знает, а я тихо схожу с ума — наконец, выговорил он.

— Я сожалею...

— Да послушайте вы, я же не сочувствия ищу! Георгий обмолвился, что у его отца тоже была опухоль мозга, а теперь нету. И когда это произошло, он был очень недоволен, и ругал вас. Теперь, правда, не ругает, но тогда он очень рассчитывал на наследство, даже деньги под него занимал. Вот. И я прошу, умоляю, подарите мне хотя бы надежду! Миллион долларов вам за подсказку, пять врачу.

Борис шепотом выпалил свою боль, откинулся на спинку стула. Я, честно говоря, обалдел, и от его трагедии, неожиданно обнажённой передо мной, и от того, что меня так легко оказалось расшифровать.

"Командир — подал голос Пьер — может, глянешь осторожно, что там у неё с головой?"

Я на автомате кивнул и подошёл к девушкам, встал сзади. Действительно, чернота присутствует, но не в полушариях, а ближе к основанию черепа. Что там, мозжечок вроде? Мы с Геной его не проходили. Знаю, что если пережать его, человек упадёт, а что там ещё?

— Да, — вернулся к Борису — вас не обманули...

— Саш — справа возник Георгий — я сумел договориться, условия те же! Представляешь? Сначала хотели задержать на две недели, но я их уломал в конце концов! За это необходимо выпить, хоть я и не пью!

Он разлил водку по рюмкам и заставил нас выпить, не замечая реакцию собеседников. Потом снова налил.

— Нет-нет, мне достаточно! — теперь уже я воспротивился — мы ночь не спали, весь день в дороге, пора отдыхать.

— Да, и нам тоже пора, — поднялся Борис — утром на работу. Но вы мне позвоните, вот моя визитка, обязательно позвоните. Ведь вы не забудете?

Я затруднился с ответом. Сказать, что позвоню, это как бы взяться помочь, сказать "нет" — звучит дико. Помогать не собираюсь, не хватало мне французско-еврейскую мулатку на хутор привезти, да и денег за это брать как-то... не знаю, неправильно, что ли.

— Да позвони ему, позвони! — подключился нетрезвый Георгий. — Ну не убудет тебя от одного звонка, а человеку приятно!

— Хорошо, позвонить я позвоню, но вы меня с кем-то путаете — вывернулся несколько неуклюже, просто не ожидал такого.

— Слышал? Он позвонит, он человек слова! — Георгий всё-таки изрядно захмелел — А что у вас за дела такие? Бизнес налаживаете?

— Нет, — успокоил его. — Борис знахарку просил найти для начальника.

Наутро мы с Георгием, отныне просто Жорой, повторили трюк с тазиком и шкатулкой, пока Маша плескалась в душе. Теперь таинственных "больших людей" ожидали два пластиковых пакета. Деньги за товар он перечислит на мой счёт. Хотя...

— Жора, ты когда планируешь стройку начать?

— Полагаю, осенью, в октябре-ноябре. А что?

— Почему не сейчас?

— По финансам не получается. Новый кредит на приемлемых условиях мне сейчас не дадут, а к осени обрастем жирком, можно будет строителям аванс проплатить, они и начнут, а там с оборота финансировать будем. Ну и моя маржа с мелких камней поможет.

— Подожди, но ведь там залог был колоссальный!

— Так мне под него открыли линию на сорок миллионов шекелей, двадцать ушло за предприятие, двенадцать — за незавершённое производство и складской запас, на срочный ремонт три с небольшим, заказал сырья на два, один на проект. Осталось полтора примерно, зато предприятие не останавливалось.

Не знаю, что за человек Жора, отец он никакой, похоже, но как партнёр он мне пока что нравится. Думает не столько о личных доходах, сколько о деле.

— Знаешь, — решил я — ты пока не перечисляй мне за сегодняшнюю партию, используй на стройку. А я перекручусь. Но за вчерашние заплатишь, как договаривались, хорошо?

Глава 11

В Эйлате тепло. Днём тепло, к вечеру холодает и загорать как-то не очень хочется. Может, нам просто с погодой не повезло, не знаю, в турагентстве обещали ленивый пляжный отдых, а тут лениться под солнцем часа два только получилось, потом просто холодно. Купаться можно, вода теплее воздуха, примерно как в июле в карельских озёрах. Но тоже как-то не очень тянет, по моим понятиям, схема должна быть такой: перегрелся на солнце — охладился в воде — перегрелся... и так далее.

Первый день мы честно ничего не делали, гуляли вдоль пляжа, пару раз забрались в море, не в бассейн при отеле, вечером прогулялись по местной Копакабане. Сперва шарахались от низко идущих самолётов, потом привыкли. Пиво хорошее, с вином не повезло. Хоть и слышна периодически русская речь, но знакомиться ни с кем не было настроения. Кому-то, может и хорошо, а по мне тоска смертная.

Вечером кто-то из обслуги подсказал, что километрах в пятнадцати просто рай для дайверов. Так что утром туда и отправились.

За денежку малую нас с Машей кое-как поднатаскали в дайвинге, потом полчаса с инструктором, а потом предоставили самим себе. Только залог за оборудование взять не забыли.

А под водой... там подводный мир, тихий, прекрасный и опасный. Так мы и нашли себе подходящий отдых — завтрак в отеле, на автобусе к дайверам, и неспешное плавание до обеда. Чтобы показать Пьеру кораллы, пришлось разломать бутафорскую гарнитуру и закрепить пластину на купленной маске. Так что связь с ним стала непостоянной, только два-три часа в сутки, пока плаваю. Ну, и вечером в номере держал пластину у виска или ложился на неё, и узнавал, что нового.

После третьего дня дайвинга Пьер сообщил, что меня искал Айболит, не смог дозвониться, но очень хочет пообщаться. Ну да, дозвониться трудно, роуминг у меня односторонний. Я звонить домой могу, а оттуда нет. Маша вообще телефон отключила, не хотела о делах думать.

Позвонил я Айболиту. У того очередные заморочки, Пенсионный фонд что-то не то обнаружил, и наложил штраф, если срочно не оплатить, счёт заблокируют, если счёт заблокируют, то лучше бы конец света. И деньги нужны просто срочно, и не могу ли я что-нибудь, как-нибудь и т.д. Блин, и мужик вроде неглупый, и работать умеет, но постоянно такая вот непруха. Хотя, у меня тоже такой период был, под конец бизнеса в перевозках: при деньгах наладил бы дело, как пить дать, а без денег — из одной ямы в другую. А что тут для Айболита сделаешь, мне на новый счёт деньги ещё не поступили, дома есть, но наличка, срочно не передать. Так что ответил, как Дмитрий Анатолич — "денег нет, но вы держитесь!". Только "всего доброго" не пожелал.

А осадочек неприятный. Ведь неплохой бизнес затеяли, и вот такая ерунда постоянно. Как специально кто-то гадит. Кстати, а может и правда, специально?

Маша накупалась за день, спит. А тут звонок, да громко так — я на трубку бросился, ну, думаю, Жора, нашёл время! Больше-то звонить некому.

— Чего, — отвечаю сердито — трезвонишь, Маша спит!

— Извините, Александр Николаевич, — блин, чужой кто-то! — я не знал, что в это время вам нельзя звонить. Просто вы не звоните и не звоните, а я места себе не нахожу, хоть стреляйся.

— Здравствуйте, Борис. Не нужно меня по отчеству, вроде запросто общались.

— Да я могу и вашим сиятельством назвать, только ответьте.

— Ну да, ну да. Ладно, давайте так — я сейчас уточню два момента, и через десять минут позвоню вам. Ну, может через пятнадцать, хорошо?

— Я буду молиться.

Молись, молись.

"Пьер, слышишь меня?

"На связи, командир!

"Скажи, если эту мулатку переправить к тебе через дверь, дополнительных проблем не возникнет?

"А зачем переправлять? Я её и на двери просканирую, и к себе заберу".

"А беременность?"

— А я просто туда вмешиваться не буду, только опухоль и общее оздоровление."

"Тогда я попробую организовать это в санатории, пойдёт?"

"Да без проблем. Ты, наверно, под это денег Айболиту хочешь подкинуть?"

"Ну да. И нас с тобой прикрыть, а то видишь, как легко этот Борис меня вычислил".

"Годится. Айболиту позвони, инструкции дай".

"Ага".

Набираю Айболита, время позднее, может спать уже. Жду. Нет, взял трубку.

— Это опять я, здрасьте.

— Здравствуйте, Александр. Неужели придумали что-нибудь?

— Вроде того. Скажите, у вашего санатория валютный счёт есть?

— Понятия не имею. Лет пятнадцать назад был, принимали одно время иностранцев.

— Значит, надо так сделать. Срочно узнаёте, есть ли валютный счёт, и в какой валюте. Если нету, завтра открываете. Вам сегодня позвонит из Израиля один человек, зовут Борис. Он должен перевести вам миллион долларов за лечение и оздоровление жены. А вы должны нарисовать нужный договор и инвойс, там какая-то мутотень будет с регистрацией договора, лучше чтобы формулировка совпадала с тем, что в вашем уставе записано. Чтобы банк не заблокировал такую сумму за лечение, советую добавить туда бронирование сотни мест на февраль, или ещё что. Но лечение и оздоровление должно в договоре присутствовать обязательно. Эту часть я организую, там всё будет без обмана, просто сумма большая. Да, если счёта нет, и если ваш банк начнёт выкобениваться, идите в любой другой и открывайте счёт там, они и придираться меньше будут. Вроде всё сказал. Да, у вас срочно, у него тоже, но я раньше чем через неделю заняться им не смогу, так что берите с него предоплату. А деньги, это ваши деньги будут. Ну, а если он не решится, не позвонит, то счёт не открывайте.

— Господи, голова кругом, не забыть бы что. А вам что нужно будет?

— Это потом, узнавайте пока про счёт. Я позвоню утром, а сейчас ему буду объяснять. Да, и когда нарисуете договор, сбросьте мне на почту, вдруг что посоветую.

Набираю Бориса.

— Значит, так. Я берусь за вашу жену, обеспечу ей целителя и результат. Единственное условие — она должна быть в сознании, иначе ничего не получится. Вы должны доставить её в один санаторий под Питером, чем быстрее, тем лучше, но раньше чем через неделю мне лечение не организовать. Я не знаю, виза там нужна?

— Нет.

— Тогда проще, только билет купить. Перечислите санаторию предоплату, один миллион, желательно быстрее, там тоже должны подготовиться, и один миллион после лечения. Им для того, чтобы получить деньги, требуются документы, договор и может ещё что, подпишете, что там надо. Я тут не в курсе, если ваш банк сможет в рублях проплатить, то совсем просто будет, но это с ними разбирайтесь, как лучше.

— Банк сможет, я платил в Россию рублями. Скажите, это опасно?

— Исцеление не опасно, но риски есть. Я могу не долететь, Жозефина может потерять сознание, тогда ваш аванс пропадёт. Хотя, если я не смогу организовать, деньги вам вернут.

— Да я не о деньгах спрашиваю.

— Ну, тут дело такое: у целителя проколов не было, ваша Жозефина не будет первой. Но с беременными он дела не имел, мы обсудили этот момент, он сказал, что ограничится матерью и не станет беспокоить плод, и если у него какие-то проблемы, исправить не сможет. Да, и никто не должен об этом знать, никто. Если информация утечёт, и нас с Жозефиной, и вашего сына запросто могут забрать на опыты, понимаете? Для всех вы просто едете на лечение, вы сами из России, и считаете, что жене это будет полезно. Но не моё это дело, главное, обо мне ни слова.

— А как я удостоверюсь, что лечение успешно?

— Ну, я не знаю. Обследование проведите. Анализы какие-нибудь, рентген.

— А вы как определяете?

— А я просто вижу. Опухоль, кстати, в нижнем разделе, так что сохранить сознание будет легче.

— Вы думаете, всё получится?

— Должно. Но вы всё-таки позвоните в санаторий, — я продиктовал телефон. — Они должны успеть приготовиться, зимой это может оказаться не так просто.

Спихнул дела на других, и уснул. В отпуске я или нет?

Утром перезвонил Айболиту и убедился, что они с Борисом уже большие мальчики, то есть дяденьки, и все вопросы благополучно решили. И снова в море.

В пятый, последний день отпуска, море и кораллы уже не вдохновляли и мы отправились на экскурсии. Вылет вечером из Телль-Авива, как раз днём приобщиться к истории, а вечером домой.

Древности, они древние, это точно. Но то ли я такой чёрствый, то ли мысли о делах одолели, но остался к ним равнодушным. Хорошо хоть Маше интересно было, не зря время потрачено.

В аэропорту мы поменяли билеты на бизнес-класс. Деньги у меня имеются, ноги за день устали так, что скоро отвалятся, почему бы и не шикануть?

Несмотря на бизнес-класс, помурыжили нас знатно, почти три часа вопросы, допросы, регистрации, досмотры, обыски и тому подобное. Единственное, что в очереди не стояли — пожалуй, больше сюда не полечу. Местные-то как-то прощё проходят.

Накопитель тут и не накопитель вовсе, сразу к самолёту пригласили, не знаю, может, это только нас? Едем по длинному транспортёру, на том конце суета какая-то. Надеюсь, не арабские террористы? Но чуйка на неприятности молчит, хотя, чем ближе, тем более знакомой становится суетящаяся фигура. Так и есть, Борис. Только пусть не говорит мне, что это случайно, я точно упоминал при встрече, когда у нас вылет.

И какой-то Борис взъерошенный, жары нет, а лицо красное. На сходе с ленты Жозефина сидит, ну, мы с Машей её не задели, аккуратно сошли, я Борису скомандовал, подняли мулатку, поставили, а у неё левая нога опять подгибается. Ауру не видно, слишком светло, но подозреваю, это опухоль даёт о себе знать. Борис растерялся, служащих нет никого поблизости.

— Тащим в самолет! — командую. — И скажите ей, пусть притворяется, что ногу подвернула. И туфлю с левой ноги снимите, правдоподобней будет.

Маша с Борисом лопочут что-то, Жозефина отвечает. Ага, речь сохранила, это хорошо.

Самолёт, кажется, наш, Уральских авиалиний. Это уже отлично. Своей стюардессе впарим что нужно, а если местные попадутся?

— Боря, — эх, командовать, так командовать! — если встретятся нерусские, обязательно произноси фразу: "всё в порядке, девушка немного ногу подвернула", только на своём еврейском, понял?

А Боря и сказать в ответ ничего не может, стресс у него, понимаете ли. Но кивнул, надеюсь, понял меня.

Не зря предупредил, перед нужным ответвлением стоят две девицы, одна в военной форме и с автоматом, вторая талоны отбирает. Метров с пяти дотянулся, пережал нужные узлы, хотел Борю в бок толкнуть, а он сам что-то валькириям сказал, ну, а я, значит, попытался обеспечить, чтобы они этому поверили. Маша тоже немного помогла, с Жозефиной заговорила вовремя, в общем, прошли.

Ну, с нашей стюардессой проблемы нет, ей уже сам внушил, что всё у нас хорошо.

В бизнес-классе мы пока единственные, хорошо бы и дальше так. Только стюардесса вышла, налетела Маша с вопросами.

— Стоп-стоп-стоп! — даже ладони выставил. — Быстрее будет, если сам скажу. Жозефина нездорова, едет лечиться, что они полетят вместе с нами, не имел понятия. Если узнают, что она больна, запретят лететь, и лечение не состоится. Она, кстати, про свою болезнь не знает. Всё. Как взлетим, погружу её в сон до Питера, а там вызовем транспорт для инвалидов. А пока ни слова об этом.

Повернулся к Борису, а он сидит для меня неудобно, пришлось встать, подойти к нему. Действительно, надо успокоить, как бы его инфаркт не двинул.

— Борис, — велел — смотри на меня.

Тот повернулся, я руки ему на плечи положил, возбуждение снимаю. Тормознул его чуть-чуть, чтобы чуть сонный был, но адекватный.

— Жозефина в порядке, — грубо внушаю — самое главное, что мы все летим куда нужно. Вас должны встречать?

— Да, обещали прислать машину.

Успокоился немного, мулатка вообще не тревожится, так, недоумение и досада. Не понимаю, почему я эмоции угадываю, Пьер меня этому не учил. Но различаю вот чужие эмоции, и всё тут.

Сел на своё место, пока не взлетели, набрал Айболита.

— Всеволод Евгеньевич, — знаю, знаю, что не Евгеньевич, но не выговорить! — так получилось, что мы летим вместе с вашими гостями и сейчас сели в самолёт...

— Александр! — прервал Айболит. — Я вам так благодарен, так благодарен, моё предложение...

— Стоп! Времени мало! Слушайте и запоминайте! Дама, которая летит, повредила ногу, за ней нужно прислать специальный транспорт и приготовить каталку. Хорошо бы и в аэропорт с каталкой, но это как получится. Потом, организуйте рядом с их номером кабинет, сегодня ночью или под утро ей проведут первый сеанс оздоровления, от кабинета требуется звукоизоляция и плотные двери, не стеклянные. Если нам с Марией тоже найдётся место, где можно поспать, будет неплохо. Ещё медсестра толковая может понадобиться, и обязательно молчаливая.

— Всё понял, номер для иностранцев готов, через три двери есть рентгеновский кабинет. А что, она сильно ногу повредила? Это не перелом?

— Это паралич.

— Не инфаркт мозга, надеюсь?

— Нет, это связано с её болезнью. Значит, сейчас я попробую организовать доставку нужного оборудования, было бы удачно, чтобы машину с моим помощником кто-нибудь встретил. Оборудование тяжёлое, килограмм сто двадцать, наверно. — распрощался и отключился.

С хутором надёжнее связываться через Пьера. Чертыхаясь, нашёл в кармане маленькую пластинку, как же я привык, что Пьер постоянно на связи, насколько без него неудобно!

"Пьер, привет!"

"Здоров, командир!"

"Скажи, Женька на месте? Трезвый?" — с каким-то вопросом ко мне обратился Борис, но я показал ему рукой, чтобы не мешал. Отстал, кажется.

"Да и да. Что-то случилось?"

"Случилось, я в самолёте, здесь наша пациентка. У неё, по-видимому, опухоль надавила на мозжечок и случился частичный паралич. Речь связная, сознание ясное. Я хочу, чтобы Женька погрузил в машину нашу железную дверь и выехал в санаторий, где я собирался организовать исцеление. Раз уж опухоль стала давить на мозг, нужно поторопиться, а так я рассчитывал сам приехать".

"Понятно, командир. Мне что, его поднять и послать?"

"Да, но только пусть с дверью обращается очень бережно, в одеяла завернёт, не дай бог, покрытие поцарапает. Я пока ещё могу звонить, если заартачится, позови его к телефону, пусть рядом будет. Но скоро начнём выруливать, телефон придётся выключить".

"Понял, шеф. Не отключайся".

Пока ждал ответа Пьера, жестом показал Борису, что помню про него, но пока очень занят.

Дождался.

"Командир, Женька сегодня послушный мальчик, сейчас соберётся и поедет. Я так понимаю, ты сам туда доберёшься часам к трём ночи?"

"Повезёт, так и к двум".

"Ну я ему и сказал, что нужно быть к часу. Адрес я дам, не беспокойся".

"Спасибо Пьер. Пока отключаюсь".

Повернулся к Борису.

— Борис, вы что-то хотели сказать? Извините, был очень занят, организовал доставку оборудования.

— Да, я понимаю. Александр, мне кажется, что Жози не подвернула ногу, это похоже на инсульт...

— Ну да, у неё частичный паралич. Инсульта я не вижу, скорее всего это опухоль давит. Так что придётся торопиться.

— Вы точно знаете? При инсульте нужна срочная операция, может, не стоит лететь? У неё хорошая страховка, покрывает всё.

— Сейчас попробую проверить, — я встал со своего места, подошел сзади к креслу мулатки. — Скажите ей, чтобы не возмущалась — попросил Бориса.

Дождавшись, пока он что-то ей скажет, положил ладони на её виски, при контакте свечение как бы становится ярче, свет не так мешает. Внимательно осмотрел ауру сверху, с боков, потом мягко нагнул её голову вперёд. Да, есть только одна черная область опухоли, даже видно место, где она воздействует на мозг, так и хочется поправить, но опасаюсь.

— Нет, — отошёл обратно к Борису — инсульта точно нет, и точно это действие опухоли. Но я полагаю, мы успеем, даже если паралич разовьётся. И знаете, Борис, я хочу, чтобы вы поспали, если будет нужно, я вас разбужу. Хорошо?

Если честно, то не рассчитывал на его согласие, но Борис кивнул, возможно, отвечая своим мыслям, и я моментально воспользовался, погрузил его в поверхностный сон. Уф-ф!

Маруся, умница, не мешала, со своим мнением не приставала, только тихонько спросила:

— У неё что, как у дедушки?

Я молча кивнул.

Перед самым вылетом в наш салон привели ещё троих пассажиров, похоже, местных, во всяком случае их речь я не понимал. Бориса с женой я погрузил в лёгкий сон, Маша сама задремала, из нашей компании не спал только я. Но, когда предлагали еду, будил остальных.

Лететь осточертело. Не знаю, почему, но дорога обратно показалась в несколько раз длиннее.

Перед посадкой подошёл к стюардессам, объяснил, что пассажирке стало плохо и нужно подать кресло-каталку. Все были вежливы и предупредительны, обещали обеспечить.

Кресло, действительно, подали прямо к самолёту, но от таможенного и пограничного контроля никто нас не освободил. По сравнению с Тель-Авивом, проверку можно было назвать поверхностной, через полчаса нас уже встречала смутно знакомая мне тётка из санатория. Кажется, она нам тогда чай приносила.

Кроме тётки, нас встречал небольшой автобус, тоже с каталкой, так что аэропортовскую мы с благодарностью вернули. Немного тесновато, но разместились, водитель тронул.

Включил телефон, уточнил диспозицию у Айболита: Евгений только что приехал, оборудование ещё в машине. Позвонил Евгению — да, приехал, спрашивает, можно ли отправляться обратно, чем-то они с Пьером очень интересным заняты. Разрешил, но сначала пусть затащит дверь, куда нужно. Отыскал пластинку и уточнил у Пьера — оказывается, они подбирают ключи к какой-то банковской системе. Нет, деньги воровать не собираются, но интересно же!

Пока говорил по телефону и общался с Пьером, Борис сидел тихо, как только закончил, подсел ко мне и негромко принялся уговаривать — спаси, помоги, выручи, век благодарным буду... по мне, так лишнее говорил, переигрывал, но кто их, евреев правоверных, разберёт, как у них принято. С трудом его остановил, пришлось притвориться спящим. Маша фишку просекла, когда Борис ушёл к своей Жози, тихонько шепнула, что её этот говорун тоже утомил. И что Жозефина хорошая девушка, а Борису она не верит.

Ну, я-то ложь чувствую, знаю, не врёт он. Неприятный, навязчивый, но не врёт. Пока не врёт...

Стоило подъехать, на ступени высыпали люди, я узнал всё руководство — тут и директриса, и тетка-завхоз, два крепких мужичка, и ещё две женщины в белых халатах. Мужички Жозефину подхватили, по ступенькам понесли. Она что-то Маше по-французски крикнула, Маша мужичков остановила. Чётко так остановила, голос вполне даже командирский, мужички на верхней ступени застыли.

Маша ещё о чём-то с приятельницей поговорила, потом скомандовала:

— Несите дальше! — А мне пояснила: — Ей хотелось потрогать снег! Я сказала, завтра потрогает.

Нас разместили на втором этаже главного корпуса. Два ВИП-номера, неподалёку кабинет, около него Айболит меня ждёт.

Рентгеновским кабинет называли по инерции, оборудования давно уже нет, но остались толстые стены, не удивлюсь, если свинцом выложены, в советские времена могли и так. Стол, два железных стула, водопроводный кран в углу.

— Александр, вы не представляете, как это вовремя, фонд всё-таки штраф выставил на взыскание, хоть и должен был неделю сроку дать, счёт нам заблокировали, а тут такая сумма! Я просто в шоке, а что делать-то нужно?

— Мне нужна невысокая кровать, или лучше кушетка, такие у врачей в кабинетах бывают. И нужно будет помочь, надо на неё положить это вот устройство — я показал на стоящую у стены дверь, закутанную в одеяла.

— Бегу, бегу! — Айболит ушёл.

— Ещё шапочку какую, или повязку на лоб, — крикнул ему вдогонку — и моментальный клей. — Надо же связь с Пьером наладить, без неё как-то неприятно даже.

Два мужичка притащили кушетку, под моим руководством аккуратно уложили дверь, порталом кверху. Нужную сторону пришлось определять наощупь, через одеяло, по расположению петель. Хорошо, ещё, что замок и ручки я в Питере оставил. Потом Айболит с белой шапочкой пришёл и тюбиком клея. Сели в кабинете, я при нём прилепил внутрь шапочки пластинку. Рукой прижал, жду, когда прихватит.

— Что дальше?

— Дальше? Вы скажите, тут сейчас есть врачи, кроме вас, чтобы с дипломами?

— Да, Александра Федоровна, и Зина тоже врач, хоть и стала хозяйственником.

— Вот что, запротоколируйте на бумаге состояние больной, что-то мне кажется, что это может понадобиться. Так-то она в хорошей форме, беременность месяца три, но у неё опухоль в районе мозжечка, от этого и паралич. Про опухоль вы знать не можете, но хотя бы про частичный паралич напишите. И мужу дайте подписать обязательно, кто их, евреев, разберёт, сегодня благодарит, завтра передумает. А вопросы через Машу задать можно будет, они на французском общаются. Как будете готовы, даму на каталку и сюда, и три часа не входить и не беспокоить. Как-то так.

— Её переодеть?

— Мне всё равно, главное чтобы голова наружу торчала и чтобы в сознании была. Пожалуй, пару простынок ещё мне принесите, постелю на агрегат.

Он ушёл, а я надел шапочку с приклеенной пластиной и, наконец, восстановил постоянный контакт с Пьером.

Заперся изнутри, частично размотал одеяла, чтобы рабочая сторона высвободилась, аккуратно накрыл белой простынкой.

Когда, наконец, привезли мулатку, понял, что без помощников никак. Попросил позвать Машу, с её помощью объяснил Жозефине, что нужно лечь на кушетку, и потом на пару с Машей её поддерживали. Наконец, уложили. Легкий сон; Пьер подключился и решил, что переносить девушку на хутор нет нужды. Прямо на двери просканирует.

Машу я отправил отдыхать: когда она выходила, в дверь попытался проскочить Борис, но я его не очень вежливо выпер.

Сам процесс для меня был привычным, от меня не требовалось ничего, только встретить просыпающуюся пациентку. В суете я не догадался попросить у Айболита две кушетки, и теперь кемарил на железном стуле.

Пьер провозился немного дольше обычного, опасался повлиять на плод. Но всё когда-то заканчивается, на двери появилась спящая мулатка.

— Забирай, — разбудил меня Пьер — через десять минут проснётся. Всё-таки на хуторе удобнее, а здесь с трудом расширяю зону сканирования. Для перехода нормально, а для лечения конструкцию надо доработать.

В коридоре, на стуле около дверей, спал Борис. Услышал меня, вскочил:

— Почему так долго? Как прошло?

— Всё в порядке, она спит, сейчас проснётся. Можете зайти.

Из-за суеты вышло не так, как я планировал. Рассчитывал запудрить Борису мозги насчёт великого тибетского целителя, может, даже предстать в образе умудрённого старца, а получилось, что кроме меня никто в кабинет не входил. Совсем не улыбается прослыть лекарем, тем более, что я и лечить-то не умею и не хочу. С другой стороны, голова орган малоизученный, если бы Жозефину не успели доставить к Пьеру в сознании, я бы долго себя за это корил. Не то, чтобы не простил, но переживал бы. В общем, что вышло, то вышло.

В кабинете какие-то восклицания, шум, короче. Обернулся — мулатка хочет встать, а муж не пускает, бережет, как бы.

— Борис — говорю тихо, ночь ведь, он не слышит — Борис! Пускай встаёт и сама идёт.

— Но как же, после лечения..

— Она чувствует себя прекрасно, лучше нас с вами. Пусть делает, что хочет, а я спать пойду.

Запер кабинет на ключ, пошел в отведённый нам с Машей номер и рухнул на постель, не раздеваясь.

Вылез из номера почти в половину второго. Борис увёл жену смотреть на сугробы, гулять; Маша, добрая душа, увязалась с ними. Ничего не имею против Жози, но к Борису душа не лежит.

Думаю, после прогулки Маруся засобирается домой, надо сейчас оговорить, что можно.

Слава богу, Айболит у себя.

Начал снова свою пургу про благодарность, пришлось его оборвать.

— Просто так карта легла. Я не хотел с ним дело иметь, но пришлось, а раз так, решил воспользоваться ситуацией. Но клиент может оказаться скользким, поэтому возьмите у него расписку, что он всем доволен, и лучше сразу, пока он не опомнился. Оплата там с какой формулировкой?

— Один миллион за оздоровление, остальное финансовая помощь. Безвозмездная.

— Очень хорошо. Отсудить обратно не сумеет.

— Александр, а вы, и правда, удалили?

— Удалил, но не я. Я только суетился и немного помогал. И, такое дело: вообще исцеление должно остаться в тайне, а уж моё участие — тайной в квадрате, понимаете? И неплохо бы пустить слух, что ночью приезжал пожилой китаец, и рано утром уехал.

— Ага, сам Линь Бяо.

— А-а... да, неплохо бы.

— С ним был помощник-переводчик, он же и шофёр. Я шепну по секрету одной даме, к вечеру слух разойдётся. Теперь о гостях: дальше нам что с ними делать?

— Я думаю, пусть отдыхают, сколько захотят, постарайтесь их занять как-нибудь. Думаю, на несколько дней они с удовольствием задержатся. А захотят уехать — пусть едут. Кстати, Борис обещал заплатить ещё столько же, когда пройдёт обследование, не отказывайтесь.

— Но, Александр, это же ваши деньги, вы их заработали. Очень хорошо, что они так вовремя подошли, но мы должны их вернуть...

— Бросьте, это вам на затыкание дыр и на развитие. Фитнес-браслеты закажете специальные, чтобы и место для алмаза было, и система не только мониторинга, но и слежения. Да найдёте, куда потратить. А мне как-то претит получать за спасение, и не то, что я такой вот весь из себя благородный, но вот сознание противится почему-то. Может, из опасения попасться, ведь если пойдёт слух о связанных со мной возможностях, меня или убьют, или закроют.

— Тогда вам точно придётся стать нашим акционером. И не сопротивляйтесь сразу, подумайте. Вот даже нынешний случай возьмём — хорошо ведь иметь тайное место, куда можно привезти пациента для ваших... манипуляций? И мы можем официально получать за лечение, у нас лечебная деятельность прописана. И поможем, если тяжёлый случай, первую помощь окажем. Закрепим для вас кабинет, можно и люксовый номер закрепить, чем плохо? А захотите, с невестой на выходные приедете, а то и с компанией? Не спешите отказываться, хорошо?

А ведь что-то есть в его словах, на хутор людей таскать неудобно. Если сделать ещё один переносной портал, его же не обязательно здесь хранить... а можно и здесь... в общем, что-то есть в этом.

Так я и ответил.

Маша нагулялась и захотела домой. Подозреваю, что не домой, а в мастерскую, но и Питер можно назвать домом, если ты далеко. Борис с женой, как и ожидалось, решили остаться на несколько дней, так что я попросил вызвать нам с Машей такси. Дверь решил пока не тащить, не хотелось при израильтянах светить ни свою крутую Газель с рваным тентом, ни медицинскую чудо-аппаратуру в виде железной двери.

Борис был вежлив, но сух. То ли неловко стало за обнажённые передо мной эмоции, то ли прикидывал, как деньги не заплатить. На самом деле, не платить очень просто, но оправдать себя сложнее, вот и размышлял, наверно.

Так что я запер дверь в кабинет с моей дверью, ключ отдал Айболиту и велел ни для кого не открывать. Подмывало меня уйти на хутор порталом, но не тот момент, слишком много внимания. Остаться здесь до ночи — Маша обидится. Так что поехали в Питер на видавшем виды Лэндкрузере, кто-то из местных извозом подрабатывал.

Глава 12

Теперь, с новым уровнем силы, Маша минут за десять напекла мне целый пакетик цирконов, я её сам остановил, куда столько. Сначала положила перед собой десяток, под каждый палец, и так зачаровала; потом попробовала накрывать ладошкой небольшую кучку, и получилось не хуже. Я пересчитал — двадцать три штуки. Так что на переходный период Айболит будет обеспечен.

Уговорил её завести второй счёт в другом банке, для платежей за прокат амулетов. Так и отслеживать легче, и не будет связи с ювелирной деятельностью, ту традиционно контролируют очень пристально, по крайней мере, у нас.

Документы и карту обещали подвезти ей на работу, ну а я с утра успел открыть личный счет в Питерском отделении того же банка, что и в Израиле, потом отправился за УАЗом и домой, на хутор. К Айболиту заезжать не стал, не хотел с Борисом встречаться.

Таисия встречала меня на дороге, в километре от хутора. Кто-то ей сказал, наверно, что я еду, вот и убежала навстречу. Видимо, недавно, потому что не замёрзла, так что встреча получилась горячей. Ну и, конечно, гордо доехала на переднем сиденье до самого дома.

Непривычно ходить без связи с Пьером, поэтому первым делом вытащил купленную по дороге гарнитуру на ухо. Хотел расковырять, как предыдущую, а Женька подсказал наклеить пластинку, тогда и гарнитура сохранится, и Пьер будет в постоянном контакте. Так и сделал, носить не мешает, а гарнитуру не проверить — связи-то на хуторе нет. Буду в зоне, проверю.

С технологом для завода труба. Нет, желающие имеются, а вот таких, на кого можно положиться, пока не наблюдается. Очередные самонадеянные школяры, два сельских механизатора, учитель биологии, и отставной военный. Людей отпугивает удалённость от цивилизации, кого из-за развлечений, кого из-за детей. Ну, а пожилых из-за недоступности поликлиник, наверно.

Попросил Пьера вывесить еще и поиск технолога-консультанта. Пусть хотя бы сейчас поможет с выбором оборудования, а потом, может, за школярами присмотрит.

А строитель деятельный попался, нашёл подрядчиков на выравнивание площадки, две бытовки привёз, поставил, меня ждёт, чтобы электриков нанять. Надо же, а я-то бытовки и не заметил, хоть мимо проезжал. Попросил Пьера передать, пускай подъезжает.

Появлялась без меня автолавка, водитель сказал, что будет у нас каждую неделю, по вторникам. Потребовал с Евгения тысячу рублей, сказал, что я ему обещал. Пьер подтвердил, Женька заплатил. А Людмила у него лимонада купила, ещё чего-то, и вообще получился как маленький праздник среди серых будней. Все, даже Женька, сделали заказы на следующий вторник, а две бабушки из деревни связывались с Пьером и благодарили.

Строитель Виктор приехал на следующее утро. По его словам, сейчас самое время начать расчистку площадки. Сосны там немного, кубов пятьдесят, но много берёзы, её тоже можно продать, финны хорошо берут. Заготовку лучше начинать сейчас, до сокодвижения, а что участок рядом с дорогой, так только лучше. Есть бригада, которая берётся зачистить участок прямо сейчас за стоимость леса, что на нём растёт.

По мне, нормально, пускай расчищают.

И ещё Виктор хотел бы заранее знать, какие будут первые постройки, и где примерно, это только говорят, что лёгкие конструкции лёгкие, на самом деле фундамент под них нужен такой, чтобы слона выдержал.

Это да. Под слона-то фундамент тоже нужен, под Мальчика нашего. Значит, прежде чем его куда-то везти, нужно место приготовить, это я упустил как-то. Да.

И проект завода нужно срочно заказывать, чёрт, хоть бы какого завалящего технолога добыть, на часок.

Остановил Виктора, правильно он всё говорит, вызвал по рации Евгения.

Женька прибежал из павильона весь всклокоченный, явно оторвал его от интересного дела. Но не бурчит, дисциплину блюдёт.

— Жень, пока у нас полная труба с постоянным технологом, попробуй разведать, может, наши будущие конкуренты увольняли кого недавно? И тогда найдите их координаты, может, хоть временно нам помогут. А то без знания производства нам такой проект нарисуют, переделывать придётся.

— А если не уволили, а на пенсию отправили?

— Тоже годится, но к этим ехать придётся.

Женька ушёл, Виктор уехал, а я уселся советоваться с Пьером о конструкции следующего портала.

Мальчика нужно пристраивать, это несомненно, но нужно, чтобы ему успели подготовить просторное удобное жильё. Что бы я ни обещал, что бы ни говорил, на слово мне не поверит никто, во всяком случае, строить не начнут. А вот если его показать, то очень даже поверят.

И для этого придётся притащить того, кого выберу, сюда. Поезд и самолёт отпадают, я хоть и могу любому голову задурить и заставить делать то, что мне надо, но долго сам не выдержу, спать тоже надо. Остаётся вариант с порталом, сделаю его в этот раз на линолеуме, сверну в рулон, и на самолёт.

А если нужный чиновник с Мальчиком пообщается вживую, то поверит без проблем. И адрес не выдаст, потому что не узнает его.

А ещё этот портал можно будет использовать, например, в санатории, запала мне не мечта, а так, мысль организовать там кабинет.

Пьер мысли мои поддержал, но посоветовал внести кое-какие изменения. Во-первых, кусок линолеума выбрать пошире, ширина двери восемьдесят сантиметров, а нужно примерно метр десять. На случай сканирования кого-либо, заказать стол с загибающимися вверх боками, на манер корыта, и когда потребуется, прилеплять в это корыто линолеум. По крайней мере, Пьер надеется, что так ему будет легче.

Что же. Набросал на листе, как это корыто должно выглядеть, потом подумал немного, и пририсовал сверху кожух. Так лучше будет, мало ли кто войдёт, а пациент отсутствует — а так не отсутствует, а просто закрыт. Прогнал для Пьера через обычный сканер, чтобы у него картинка была электронная. Пока ищут технолога-консультанта, Пьер заказ на корыто в Питере пристроит, пусть согнут-сварят и хромом покроют. Или никелем.

Отрезал большой кусок линолеума, подклеил к нему пятно-затравку, под индуктором начал выращивать. Есть надежда, что мощность генератора можно будет повысить, ведь линолеум не должен греться в магнитном поле? Ну, в пределах нескольких килогерц? Женьку озадачил, у него уже железки для такого генератора закуплены, подключить только.

И ещё одно дело столкнул с мёртвой точки в тот же день: перевёл из Израиля денег на свой новый счёт и закинул Пьеру миллион рублей, пускай открывает счёт у биржевого брокера и спекулирует. Нужно будет, подскажу.

Забавно, но, получив в своё распоряжение средства, Пьер перестал меня донимать с анализом биржевых колебаний. Оказалось, возник новый интерес — на пару с Женькой они сумели найти лазейку в систему банковских переводов СВИФТ, и теперь пробуют расшифровать сообщения. Пока не получается, да и канал российский, и связь на хуторе нестабильная, но входят и сидят там уже уверенно. Пускай, главное, чтобы деньги не тырили. Женька-то в этом плане не слишком надёжен, но Пьер присмотрит.

В один прекрасный вечер позвонил опер Андрей из Питера и сообщил, что мою бывшую задержали. А если меня интересуют подробности, то придётся к нему приехать, заодно и должок отработаю. И так, собака, никаких подробностей не раскрыл. Собственно, почему бы и не поехать? Дверь давно пора из санатория перевезти в квартиру.

Уточнил у Айболита, что израильтяне уехали, и наутро отправился.

Тёте Тасе в Газели не нравится, она любит на заднем сиденье развалиться, а тут и забираться не очень удобно, да и места не так чтобы много. Но меня отпускать не хочет, вдруг опять на неделю пропаду?

Снегу за ночь нападало не то, чтобы очень много, но ехать неприятно. На хуторе как-то ветер сдувает, а в лесу местами прилично набирается. Сказал Пьеру, чтобы гнал Женьку дорогу чистить.

Зато убедился, что лес на нашем участке убирают. Без понтов, в смысле без Харвестеров и Фискарсов, трое мужиков и древний трактор-трелёвочник. У Виктора в бытовке свет горит, рядом стоит его машина и вагончик-прицеп, бытовка на колёсах. Не останавливаясь, проехал дальше.

Проехал за деревню километров пять-десять, навстречу знакомая автолавка. Я-то сегодня на Газели, для торговца машина незнакомая, он и просвистел мимо, хотя я даже притормаживать начал. Ну и хрен с ним, предупредил Пьера, а Пьер, оказывается, в курсе, ему коробейник теперь перед выездом звонит.

В санатории несколько машин у административного корпуса, похоже, новые постояльцы, вернее, постоялицы. Поднялись с Тасей к Айболиту на второй этаж, тётка какая-то нас увидала, чувствую, даже воздуха набрала, чтобы заорать традиционное: "Куда с собакой!", но вдруг как-то разом сдулась и просто поздоровалась. Не думаю, что она меня в лицо узнала, скорее, Айболит насаждает новый порядок — "Всё для клиента".

Айболит говорил одновременно по двум телефонам, кивнул мне и молча указал на ключ пред собой, не до меня сейчас. Ну и ладно, мы с тётей Тасей не гордые. Вернее, гордые, но не спесивые, сами и дверь откроем, и дверь одеялами обернём.

Хорошо, что бечёвку с собой прихватил, с ней удобнее. Уже почти закончил, тётя Тася рыкнула, предупреждает. Обернулся — Айболит пришёл, дверь открыл, но войти не решается, уж очень выразительно Таисия встала.

— Сейчас закончу. — Завязал последнюю пару узлов, подошёл к Айболиту. — Здравствуйте, Всеволод Евграфович! — пожали руки.

— Зовите меня лучше без отчества, не у каждого получается выговорить, я привык. А за глаза вообще Айболитом зовут.

Ого! А я думал, что один такой остроумный.

— Что, всё-таки съезжаете? — он впустил нас в свой кабинет.

— Не совсем так. Вывожу оборудование, которое не очень хорошо себя показало. И если ваше предложение ещё в силе, я хотел бы зарезервировать за собой помещение и один номер. Но лучше не эти, здесь слишком на виду.

— Очень хорошо. А если я предоставлю вам соседнее с кабинетом помещение? Там метров двадцать; санузла, правда, нету, но есть раковина, так что его можно установить. И проход в кабинет сделаем.

— Думаю, подойдёт.

— Тогда сегодня же Нину Петровну озадачу.

— Сильно не торопитесь, новое оборудование вряд ли появится раньше, чем через месяц. И вот что, двери должны без проблем открываться изнутри. Я имею в виду замки, снаружи только ключом, изнутри без ключа.

— Да? Ладно, передам.

— И вот, — я вытащил из кармана и положил на стол пакетик — здесь сто восемь цирконов, заряжены шесть дней назад.

— Совсем здорово, желающих приехать к нам уже почти вдвое больше тридцати, а с алмазными приборами мы ещё не готовы. Заказ на браслеты у нас приняли, но обещают прислать только в середине марта.

— Кстати, счёт для платежей за прокат уже есть, я вам потом скину, может даже сегодня. И договор, наверно, нужен, вы напишете?

— С вами договор?

— Нет, с Машей. Я вам пришлю её данные.

— Александр, меня мучает вопрос, кто же всё-таки вылечил эту Жозефину? Ладно там опухоль, я её не видел, но паралич я видел своими глазами, левая половина у девушки отказала, а наутро она была в прекрасном расположении духа и абсолютно здорова.

— Не хотел бы отвечать, Всеволод, уж вы меня простите. Знание об этом очень опасно, убьют, не задумываясь. Так что пусть это будет Лю Шаоцы.

— Линь Бяо.

— Конечно, Линь Бяо. Вы не попросите погрузить мою панель в машину? Она очень тяжёлая.

— Сейчас распоряжусь — Айболит вышел из кабинета, и почти сразу же зазвонили телефоны, сначала стационарный, потом мобильный. Прибежал хозяин кабинета, посмотрел на мобильный, вздохнул.

— Сейчас погрузят, а у меня опять аврал! — и ответил абоненту. Я молча пожал ему руку и мы пошли вниз, вслед за двумя мужичками, тащившими мою дверь.

С разгрузкой повезло, два ещё трезвых господина помогли доставить дверь до квартиры и были более чем удовлетворены моей благодарностью. Внутрь квартиры затаскивать пришлось самому.

Навесить дверь несложно, даже в одиночку справился минут за десять, и то основное время ушло на поиски подходящего рычага.

Теперь в полицию.

Андрея на месте не оказалось, умчался на какое-то задержание. Но его коллеги меня помнили, разрешили подождать, даже в коридорчик не выставили. Обстановка как всегда, авральная, но на этот раз убили их коллегу, поэтому к обычной суете добавилась некоторая мрачность. Я-то с ним не пересекался, эмоций ноль, а вот про бывшую интересно. Но задерживал её тоже Андрей, для подробностей нужно дождаться его.

Появился почти через час, довольный, как укравший сметану кот. Взяли убийцу полицейского, нашли и взяли, теперь не сбежит, и адвокат ему не поможет, будет знать, как на полицию руку поднимать. Сейчас ребята его расколют, а у Андрея есть минутка для меня. И да, именно для поиска этого ублюдка Андрей хотел меня привлечь, но не нужно теперь, взяли.

— А Надежду твою я поймал — рассказал опер. — Прикинул, где она засветиться может, и в нескольких местах сторожок поставил, предупредил, чтобы мне сообщили, если объявится. Ну и объявилась — у нотариуса по наследствам, на букву "Н" в нашем районе один такой, вернее, такая. Твоя за наследством твоим пришла, ей велели через день зайти, якобы дело из архива привезут, ну и мне звякнули. Я её и принял, как сказал, что в Пятёрочке у Финляндского видео конфисковали, так она и поплыла, не остановить было. Столько на себя наговорила, следаку нечего делать, подшивай и в суд. А дочка-то у неё, твоя что ли?

— Я о дочке не слыхал, но не думаю, что моя. Сколько ей лет, не знаешь?

— Не спрашивал. Но можешь следаку позвонить, у вас вроде контакт какой-никакой есть, должен подсказать. Или свидание просить, с этим тоже к нему.

— Да ну её. Насчёт дочки позвоню, пожалуй, чем чёрт не шутит, а общаться не хочу. И хорошо, что не нужно из неё правду вытаскивать.

— Ну, давай тогда. — протянул руку Андрей — ты звони, если что.

— А ты говорил, должок там за мной?

— Да какой там должок, это так, к слову просто. Хотел попросить помочь с одним перцем, но видишь, наши его взяли сегодня.

Пьер нашёл консультанта-технолога, даму недавно отправили на пенсию. Только вот беда — живёт она в Подмосковье. Ехать в Карелию, даже ненадолго, не хочет, но с удовольствием заработает денежку на консультациях. По Инету не получается, придётся ехать самому.

Что делать — нужно ехать. Так что обновил дверь, как портал из квартиры, перешёл на хутор за ноутбуком и бумагами. А вот Таисию пришлось на руки брать, здесь у нас недоработка получилась — если просто прижать её к двери, не помещается. А уложить — никак.

Пьер договорился с дамой о встрече, так что ночным поездом я отправился в Москву. Самый удобный режим — ночь туда, день на дела, ночь обратно. И не нужно отдыхать после десяти часов за рулём.

Добраться до дамы оказалось не очень просто, от Ленинградского вокзала на метро почти час, а там взял такси и ещё с полчаса. В городке поколесили, навигатор у таксиста то ли барахлил, то ли карта неудачная была залита, но пришлось обращаться к прохожим. И то не сразу, но нашли неприметный домишко ближе к окраине, вернее нашли глухой забор, домишко обнаружился уже потом, когда нам открыли. Хорошо, что Пьер снабдил меня телефоном, никакого звонка или его подобия у калитки не оказалось.

Хозяйка оказалась крупная мужеподобная женщина лет шестидесяти, что называется, со следами непростой биографии на лице и грустными глазами. Поздоровалась приветливо, но равнодушно. Таксиста я сразу отпустил, чтобы был дополнительный стимул к успеху переговоров.

Двор аккуратно расчищен, машина заметена снегом, марку не разобрать. Но, похоже, не выезжала давно, около ворот сугроб.

В доме чисто, порядок образцовый. Но ощущение не уюта, а пожалуй, казармы, хоть и неотчётливое. Она что, в другом месте живёт?

— Ну, показывайте, что у вас там? — мы присели к обеденному столу, я вытащил заключение лаборатории о составе воды и положил перед хозяйкой.

— Так, вода хорошая, подготовка недорогая будет. Что у вас есть из оборудования?

— Собственно, ничего ещё нет. Есть скважина, есть площадка и электричество и есть деньги. Ну, и проезд к площадке.

— Помещение?

— Пока нету.

— Но что-то вы там делаете?

— Пока что там убирают лес. И ещё я заказал небольшой полуавтомат для розлива, всё остальное после беседы с вами. Хотел бы первую очередь запустить до конца лета, а к следующей весне поставить уже оборудование с нормальной производительностью.

— Откуда вы, я забыла?

— Южная Карелия. Предприятий и жилья в округе нет, так что чисто, но далеко. Зато и конкурентов практически нет.

— Да, там вроде только молокозавод в Петрозаводске воду разливает, но это только для ярых патриотов, пить невозможно. Зато можно с чистого листа начинать... это хорошо, конечно. Денег-то хватит? Нормальный завод миллионов на сто — сто пятьдесят потянет, это только производство, а потом склады-филиалы, да много чего по мелочи, ещё столько же наберётся .

— Ну, если в рублях, то хватит. А вот если вы присоветуете, что и где лучше заказать, и как расположить, то я по вашим советам закажу проект. Постройки из сэндвич-панелей, ставятся быстро, главное заранее канализацию и воду подвести.

— Так-так... ну, смотрите — и Антонина Васильевна принялась рисовать и писать, комментируя свои действия. Я попросил Пьера следить за беседой, не дай бог что забуду или перепутаю. Сам тоже делал пометки, на тех же рисунках, только другим цветом.

Консультация затянулась часа на три, устали оба. Сделали перерыв на чай, собственно, и не перерыв, а просто на чай — практически все технические вопросы, что пришли в голову, уже обсудили.

За чаем выяснилось, что на пенсию хозяйка вышла неожиданно для себя. Молодой родственник генерального, работавший под её началом, накосячил в ночную смену, в результате всю продукцию Антонина Василевна распорядилась отправить в брак, а потом ещё и систему пришлось промывать. Ладно, простой, но убыток в шестьсот тысяч не скроешь, владельцы могли и спросить с виновного. Генеральный уговаривал пустить забракованную партию в продажу, но технолог упёрлась, отвечать-то ей, если что. Ну и решили до обидного просто: Антонину Васильевну отправили на пенсию, воду потребителю, а молодой родственник стал новым главным технологом.

А делать дома нечего. Садом-огородом никогда не увлекалась, сын с женой живёт в Москве, возвращаться к нему в двушку не вариант, и так-то не очень ладят, когда видятся дольше чем два дня. Хорошо ещё, в своё время озаботилась удобствами в доме, газ провела, своя скважина ещё от предыдущего хозяина осталась, так-то из водопровода не пойми что течёт. Потребности вроде и небольшие, но пенсия оказалась просто смешная, а накопления уже закончились. Так что платная консультация дело хорошее, жаль, что первая за десять месяцев.

Я, честно говоря, подзабыл про деньги, засуетился, заплатил, ровно, сколько хозяйка запросила. Поднялся, начал прощаться, ещё непонятно, как отсюда уехать. Но оказалось, есть тут местное такси, только нужно подождать с полчаса. Что же, вызвал и жду.

Оторвался от телефона, взглянул на хозяйку. А у неё глаза изменились, да и сама на вид как бы ожила. Свет неяркий, аура хорошо различается. Вижу, колени красным отдают, левое даже сильно, а больше и нет проблем. Со спины, правда, не смотрел, неудобно как-то.

— А что, Антонина Васильевна, может, решитесь летом к нам переехать? Цивилизация там далековато, правда, а столица и совсем далеко, зато будете востребованы, производство поставите так, как вам нужно.

— Так я же на пенсии, а для пенсионера доступность поликлиники важнее всего.

— Подумаешь! Болячки ваши подлечим, а природа там нетронутая, помолодеете лет на десять сразу. Здесь-то часто в поликлинику обращаетесь?

— Ну-у... пока не было особой необходимости.

— Вот видите! А я вас в один санаторий определю, там за пару недель пройдёте техобслуживание, колени болеть перестанут. А больше у вас и не видно ничего.

— А что, колени заметно?

— Это только мне, вижу что беспокоят оба, но левое сильнее.

— Так вы что же, экстрасенс?

— Так обычно шарлатанов называют. А я просто вижу, где болит. И только не при ярком свете, и не по фотографии, и лечить сам не берусь, потому что видеть вижу, а причину определить, как правило, не могу. Боль вот могу заблокировать, но на сутки примерно, не больше.

— Это долго?

— Да нет. Ложитесь куда-нибудь, чтобы мне на четвереньки не вставать.

Хозяйка прилегла на диван, я уселся рядом на стул и быстро заблокировал нервные окончания.

— Уже готово?

— Да, ночью поспите спокойно. Но проблему это не снимает, надоест самолечение — приезжайте к нам работать. Вылечим всё.

— А жить там где?

— Ну, во-первых там километрах в пяти есть деревня домов на пятьдесят, но сейчас живёт человек семь, большинство только на лето приезжает. Можно там дом купить или новый поставить. А то и прямо на заводе жилой блок возвести, хотя там я думал только вахтовиков селить.

Завибрировал в кармане телефон, это за мной приехал местный таксист.

— Так что подумайте, может, и впрямь попробуете — я собрал свои вещи и оделся — как надумаете, звоните Пьеру, он всегда на связи.

Таксист с удовольствием довёз меня до Ленинградского вокзала, видимо, такая работа нечасто подворачивается.

Утром добирался до дома как все, на метро и на трамвае. В трамвае понравилось, едет быстро, внутри комфортно, не то, что в тесной маршрутке. Хотя, возможно, оттого, что ехал навстречу потоку?

Уже подходил к своей парадной, как услышал вопль:

— Колдун! Подожди! Колдун!

Это что же, автоворишка Лиза, что ли? Я же вроде велел ей сюда не соваться? Или другое что-то велел? Но точно что-то велел, не то учиться, не то мне не попадаться. За размышлениями даже не заметил, как притормозил, намерения общаться с неблагополучной девицей не было никакого. Но остановился вот, она меня и догнала. Даже за рукав уцепилась, но не грубо, а чтобы устоять.

— Помогите мне! — запыхалась, видно бежала быстро — Пожалуйста! Спрячьте! Пустите хоть в парадную, я отработаю, честное слово!

— Опять машину вскрывала? Отвечай правду! — включил ей "режим правды".

— Не вскрывала я ничего, вашу только!

— Тогда почему хочешь спрятаться?

— Меня Лис ищет, если найдёт, убьёт! Пошли в парадную, скорее! Я у него шишку стащила, а он сразу просёк, и за мной... Ой, мамочки! Вот они...

Рядом с нами резко тормознула ухоженная машина, на льду её немного развернуло, и она мягко ткнулась задним бампером в железную оградку газона. Пластмасса хрустнула и наделась на оградку. Тоже мне, бампер называется! Сплошное надувательство.

Сидящие в машине два типа начали выбираться, на меня дохнуло опасностью, я на автомате обездвижил обоих. Похоже, слишком сильно, ненароком и Лизе досталось, она осела прямо на тротуар.

— Вам что нужно, молодые люди? — отпустил голосовые связки тому, что за рулём, и добавил "режим правды".

— Пусть эта сука шишку вернёт!

— Ты взяла его шишку? — я повернулся к девчонке и снял с неё паралич.

— Ну, взяла!

— Верни.

Воришка неохотно вытащила набитый сеном или табаком полиэтиленовый пакет, объёмом примерно с пол литра и кинула в приоткрытую дверь. Пришлось разблокировать водителю руки, чтобы он смог схватить пакет и убедиться, что он цел.

— То-то же, — довольный тип убрал во внутренний карман — но за машину и за беспокойство всеми дырками отработаешь, теперь не отвертишься!

Мне не понравилась разговорчивость мужика, пришлось снова его выключить.

— А шишка где? — не понял я.

— Так это и есть шишка. Анаша, по-вашему.

Вон оно что! А я, наивный, ожидал увидеть что-то типа большой кедровой шишки. А ребятки-то серьёзные, однако, наркотой торгуют. Не люблю таких.

— Тогда дуй отсюда, а я полицию вызову — я вытащил телефон и набрал 102.

Чем хороша центральная служба, их не нужно уговаривать, обосновывать, просить. Когда приехали дежурные, их кислые физиономии красочно отражали готовность защитить порядок. Немного энтузиазма прибавилось, когда я объяснил, что видел, как водитель убирал в карман пакет с сеном, которое называл шишкой.

Тем временем вокруг начали кучковаться зеваки, преимущественно пожилые. Две тётки громко делились новостью, что прямо на тротуаре сбили девчонку, сволочи, ездят, где хотят, права купили, прямо у депутатов, сами видели. Погрузил злодеев в лёгкий сон, снял паралич.

Первым делом старший наряда проверил документы у меня, записал в книжечку. Второй направился к пассажирской дверце, открыл её, велел парню выйти из машины.

— Осторожнее, он был агрессивным! — только и успел сказать я, а злодей уже оттолкнул полицейского и бросился удирать. Пока мент выбирался из сугроба, парня и след простыл, только две уроненные им тётки медленно вставали, проклиная полицию, чиновников и молодёжь. Молодёжь, правда, поминала только одна, но насчёт полиции и чиновников у них получился консенсус.

Видя такое дело, старший наряда был уже настороже, первым делом выдернул ключ зажигания из замка, ловким движением пристегнул наручником левую руку злодея к рулю. И откуда браслет появился?

— Ерохин, понятых найди! — скомандовал сержант, а я потихоньку отступил за спины пробивающихся поближе зевак. Никто из полицейских не остановил меня.

Подозревал, что воришка Лиза перехватит меня у парадной, но обошлось. Спокойно открыл железную дверь, дошёл до лифта.

— Спасибо! — раздалось со стороны лестницы.

Н-да. Добрые дела не остаются безнаказными.

— Лося твоего задержали, а второй убежал. Что дальше будет, не знаю, я тоже слинял.

— Он не Лось, а Лис. Спасибо вам, вы добрый. А можно у вас умыться?

— Ладно, — жалко её стало, да и впрямь чумазая, и бледная какая-то, — пошли — я нажал вызов лифта.

На это раз провёл её до квартиры с открытыми глазами, уже старая знакомая, получается.

— А собака где? — первый вопрос.

— В другом месте — а сам думаю, нужно бы тётю Тасю порталом сюда привести, ехать веселее будет. Сейчас воришка умоется, позавтракаем, да и схожу за собакой.

И тут воришка по стене начинает сползать на пол, ноги подкосились. Это ещё что?

Смотрю на ауру — низ живота весь черно-красный. И общее истощение, и похоже на побои.

— Тебя что, насиловали? — встряхнул её не хуже нашатыря, привёл в сознание.

— Ну да, Лось и Хмурый. Болит сильно.

— Решай быстро, тебе скорую вызвать, тогда посадишь их надолго, или так вылечить? Тогда ничего не доказать будет. — А сам думаю, вот нелёгкая! Это же мне ещё доказывать придётся, что я тут не при чём, хоть в парадной и есть наблюдение, а что там с записью, хрен знает.

— Не надо скорую, лучше пойду я, правда, не хотела вас беспокоить.

Ну да, не хотела она. Но делать что-то надо и быстро.

"Пьер, слушаешь?"

"Да, командир? Уже на связи!"

"Тут у меня, похоже, девчонка помирает, возьмёшься?"

"Какая девчонка? О, я её видел, ты прости командир, отвлёкся я, что там у тебя случилось?"

"Думаю, её изнасиловали, а у меня патовая ситуация — и отпустить не могу, и властям сообщать не хотелось бы".

"Давай её сюда, она мелкая, приставь её к двери, я затащу. А лучше вместе с ней перейди, может, помочь придётся. И возьми этот, нашатырь, он хорошо действует".

"Нету здесь нашатыря" — взял девчонку подмышки, перешел на хутор. Там кое-как выбрался из-под неё, нет бы Пьеру при переходе нас повернуть, уложил на спину.

"Приводи её в чувство, и подержи так минут пять, пока не уснёт" — распорядился Пьер.

Посидел немного, поддерживая сознание, пока Пьер меня не отпустил, и ушёл в дом.

В щенячьем восторге налетела тётя Тася, Женька на тракторе дорогу чистит, Людмила у Мальчика, Нина готовит что-то.

Обрисовал Нине ситуацию, она рванулась было помогать, но я отговорил — рано ещё, часа через три только Пьер закончит. А вот дальше что делать?

Девчонка неблагополучная, наркоторговцы скорее всего и адрес её знают, даже убить могут. На хуторе прятать нельзя, начнёт болтать, так по статье за малолетних и я загреметь могу, и Женька. И вообще я ничего про неё не знаю, кроме имени, да и то не точно. Но и бросить не получается.

Нина предложила привести её в дом и поговорить. Всё равно она не узнает, где этот хутор находится, убежать не успеет, а если что, и усыпить можно. А в разговоре можно и понять, что за человек, тем более что правду от вранья мне отличить теперь легко.

Когда вернулась сначала Людмила, а потом Женька, мы с Ниной уже договорились, и насчет Лизиных приключений я не распространялся.

Наконец, Пьер закончил, позвал меня. Захватил Нину, пошли вдвоём.

Девчонка спала, как обычно после работы Пьера. Нина-то первый раз при этом, всё в диковинку.

— Она что, без сознания? — шепотом спросила.

— Да нет, спит просто. Сейчас проснётся и обнаружит, что проголодалась.

Так и получилось.

— Ой, где это я? — Лиза резко села на камне — А, Колдун, — кажется, успокоилась — а это кто?

— Это Нина, она здесь хозяйством руководит. А ты нам сейчас о себе расскажешь.

— Это зачем ещё?

— Чтобы понять, что с тобой дальше делать. Потом пойдём в дом, там сможешь умыться и позавтракать, после лечения обычно хотят есть.

— А почему нельзя сначала умыться? А поговорить потом? — а физиономия хитрая-хитрая. Не иначе, улизнуть задумала.

— Вдруг придётся тебя превратить в кого-нибудь, тогда и мыться не нужно — пошутил я, и похоже, неудачно, девчонка-то поверила.

— Это я пошутил так, — пришлось объяснить — но пока что твоё дело отвечать на вопросы, и отвечай, пожалуйста, правду, чтобы я не был вынужден тебя заставлять.

— А чего это я отвечать должна? — ощетинилась гостья — Я взрослая уже, сама зарабатываю! Не буду я ничего рассказывать!

— Должна уже потому, что меня засветила и перед полицией, и перед наркоторговцами. Камеры в подъезде записали, что ты...

Железная дверь в павильон сотряслась от удара, не иначе, Таисия меня ищет. Пришлось впустить. Обрадованная — как же, нашла, на целых двадцать минут расстались! — собака влетела в павильон, попыталась лизнуть меня в лицо, не сумела, небольшим смерчем прошла по узкому проходу, хвостом смахнула клавиатуру, сшибла табуретку, разворачиваясь, подвинула стул вместе с Ниной и запрыгнула на камень рядом с девчонкой.

Но девчонку как переключили, настороженность и протест ушли куда-то. Не то, чтобы совсем ушли, а так, отодвинулись ненадолго.

— Спрашивайте — вздохнула и уселась поудобнее.

Из ответов узнали, что зовут её действительно Лизой, у неё есть мать, живёт на Демьяна Бедного. С год назад появился отчим, мать его любит, а Лиза не очень, и всё бы ничего, но последнее время отчим стал с Лизой очень добрый и ласковый. Нет, ничего себе не позволяет, только смотрит украдкой. Вот Лиза и старается дома бывать как можно реже, нашла подработку в киоске, но хозяин Ашот дважды погладил её по заднице, убежала от него, нашла работу курьером, но оказалось, нужно анашу возить, тоже отказалась, но убежать не успела, Лис и Хмурый её побили, а потом всю ночь... того..., а когда утром они уснули, убежала, прихватив пакет. Дальше вот здесь оказалась.

Да, учится, на повара, на Учительской. Последний раз была там дней десять назад, нет, возвращаться не хочет, боится, Хмурого там многие знают, кто-нибудь да заложит.

Да уж, взвалил я на себя обузу. Отправил их с Ниной в дом, мыться и обедать, вернее, завтракать, а сам с Тасей прогуляться пошёл. Женька молодец, или это Нина придумала, но делает всё равно Женька, чистит трактором "кольцевую" дорогу по периметру поляны, и к ней проведены радиусы. Как я понимаю, это чтобы с Мальчиком гулять удобнее было, Мальчик-то и по целине запросто бегает, а вот Нине удобнее по дороге. Женька тоже иногда утреннюю пробежку по кольцу устраивает, если не ленится. Ну, и нам с собакой тоже по кольцу приятнее ходить, чем туда-сюда.

Глава 13

Пока гуляли с Таисией, пришло в голову — зря не узнал, сколько девчонке ещё учиться осталось. Рации с собой нет, пришлось Нину через Пьера спрашивать. Оказалось, последний год, в мае выпуск.

Так, уже легче. Три месяца — не полтора года, насчёт диплома можно договориться. Надо Айболита спросить, пристроит её в куда-нибудь или нет. Ох ты боже ж мой, там же и с жильём проблема будет!

Спутниковая труба оказалась с собой, так что сразу и связался.

— А я сам ищу, — обрадовался Айболит — где ваши телефоны записаны, только что звонил этот, из Израиля, вас искал. Я сказал, чтобы перезвонил, а сам у вас хотел спросить, давать телефон или нет?

— Да ну его! Вот если расплатится, то можно, а так не стоит, не нравится он мне. Можете вообще сказать, что не велел свой номер давать никому. У меня другое дело: нельзя ли у вас пристроить на работу девочку-подростка? Подобрал на свою голову, как котёнка на улице, а теперь и не знаю, куда девать. Она вроде на повара училась, но так получилось, что теперь от наркоторговцев прячется, а я к этому причастен оказался, полицию вызвал. Весной у неё в ПТУ выпуск, так хорошо бы до лета? Что она умеет, не знаю, с матерью её тоже не говорил.

— Лет-то ей сколько?

— Вроде, шестнадцать.

— Санкнижка есть?

— Откуда?

— Если на повара учится, должна быть. Вы уточните, пристрою в любом случае, но с паспортом и санкнижкой вообще без проблем. И койку получит, у нас бывает, что летом работы много, так два номера под общежитие приспособили.

Вернулся в дом с готовой программой действий.

Удачно, что нужные документы имелись, лежали дома у матери. Так что сказал о предложении Айболита, Лизавета скривилась, но согласилась, что на пару месяцев лучше спрятаться. Я уже хотел отправляться в Питер, но Нина меня осадила — всю одежду перестирать придётся, потом высушить, так что не раньше вечера.

Ну и ладно. Ушёл в свою комнату и занялся размещением заказов на оборудование, хорошо, что всё удалось по Интернету. Потом связался с проектантами, которые грозились за месяц выдать черновой проект завода, а через три получить все согласования, при соответствующих доводах с моей стороны. Доводы есть, две сумки, почему бы и нет. Но к этим нужно ехать, часть аванса идёт кэшем. Это в Питере, завтра заскочу.

В дверь постучались. Пришла Нина с подопечной, сам-то я уже решил, что дальше делать, а они не знают. Рассказал, что в санатории возьмут Лизу до лета, только документы нужно получить у матери. Как стирка высохнет, так в Питер и отправимся, лучше вечером.

Нина начала что-то говорить про насильников, про полицию, что нельзя так оставлять. Ну да, нельзя. А девчонку подвергать опасности можно? С опасным свидетелем, а тем паче потерпевшей, как проще всего вопрос закрыть? Если денег жалко? Вот именно.

Но свои мысли оставил при себе, Лизавета категорически отвергла обращение в полицию, и вариант с санаторием остался единственным. Матери только не позвонить, телефон где-то у Лиса остался.

Ну, с этим не так уж сложно. По имени-фамилии нашёл два номера, один оказался действующим. Набрал его через анонимайзер, дал переговорить с родительницей, сам деликатно вышел из комнаты. Я Лизе не воспитатель, пусть сами отношения выясняют. А Нина осталась.

Беседа затянулась, так что отправился в павильон, посмотреть, как растёт новый портал.

А растёт он гораздо лучше, чем предыдущий, на двери. Линолеум на частотах до килогерц не греется, мощность генератора тоже повысили до пятисот ватт, пятно ползёт больше десяти сантиметров в сутки. Вот только Евгений не всегда вспоминает, что индуктор переставлять нужно, но и так недели через три должны закончить. А ещё я придумал линолеум свернуть, и пристроить генератор прямо на рулон, надо только одну полосу от края до края сделать. Полоса такая почти сформировалась уже, вот только в одном месте доработать пару раз, и готова будет. А как будет портал готов, слетаю с ним в зоопарк, куда хочу Мальчика пристроить. Посмотрю на месте, что там творится, с народом поговорю и если надумаю, приведу сюда директора с Мальчиком познакомить. Хорошая штука. выходит, нужная.

Рядом на крестовине из досок камера с дальномером, что мы в пещеру запускали. Можно и разобрать, ничего-то там интересного мы с Женькой не нашли. Нет, было бы на что посмотреть, я бы туда сползал, а в тёмную пещеру без выхода — ну не тянет меня от слова совсем. Женьку, по-моему, тоже, весь энтузиазм у него пропал куда-то, только хакерством своим занят и снег разгребает. Получаться, кстати, гораздо лучше стало.

Пьер сообщил, что Нина меня ищет. Закрыл павильон, пошёл к ней в дом. По пути Евгения встретил, объяснил, куда и как в ближайшие два дня индуктор переставлять, я-то в Питер уйду. Хотя... туплю я, мне же из питерской квартиры сюда теперь ближе, чем до двора, даже если на лифте спуститься.

А Нина начала мне впаривать, что девочке нужно купить одно, другое, а хорошо бы ещё и третье, и белья у неё нету, и платочка тёплого, и польта зимнего, а жить ей предстоит не в городе, где можно в пластмассовой курточке проскочить, а в зимнем лесу. И раз уж взял на себя ответственность, должен ребёнка обеспечить. Нет, ну мне это надо? И ничего себе ребёночек!

Разозлился изрядно. Но, следует признать, Нина где-то права. Прикинул так, этак — ну невмоготу мне одежду покупать, я и себе-то стараюсь купить что попроще и без примерки, а тут еще с девицей малолетней таскаться. Нет уж!

Придётся использовать новый портал на полную катушку. Сегодня с Лизаветой идём за её документами к матери, ночуем в питерской квартире, а завтра Пьер переводит Нину туда же, и они с Лизой отправляются за покупками. Потом Нина порталом уходит на хутор, а мы с Таисией на Газели везём Лизу в санаторий. Ну а если Нина купит себе или для хозяйства что-нибудь громоздкое, привезу на машине.

У Нины от моих планов глаза сделались как два рубля советских, которые с дедушкой Лениным. И впрямь, портал в Питер — это уже не то, что всегда свежие фрукты и хлеб из павильона.

— Это что же, вам всегда можно было в Ленинград попадать? Прямо отсюда?

— Не совсем, — вздохнул я — возможность появилась позавчера. И да, Пьер может перемещать прямо в мою квартиру, но не всех, кого попало. Я не хотел бы, чтобы о портале стало известно, поэтому Евгению пока говорить об этом не буду. Догадается — ладно, но пусть попозже. Лизу я усыплю на время перехода, она может подозревать, но не знать. Ну а вам придётся всё увидеть, так уж получается. Людмила-то одна справится?

— День-то без проблем, я же на выходные уезжала, и ничего. Да и Мальчик к ней привык, и она уже втянулась. Ничего девка, работящая оказалась. Так я буду собираться?

— Да, давайте договоримся на девять утра. Приходите в павильон, Пьер подскажет, что делать.

Оставшуюся часть дня составлял задание для проектантов, вроде на словах и просто всё, а как начнёшь буквами излагать, так куча моментов всплывает. Но к вечеру сподобился, отправил. Теперь только заехать осталось, и с денежкой.

В Питер мы с Лизой перешли уже вечером, после восьми. Сначала переправил собаку, потом сам вместе со спящей Лизой. То ли Пьер как-то приспособился, то ли я, но переход получился без неприятных ощущений. Разбудил Лизу и отправились к родителям, вернее, к матери.

У отмытой, подлеченной и отдохнувшей Лизаветы даже походка изменилась, не такой угловатой стала. Но сама мелкая, поэтому за мной еле поспевала, вроде как Пятачок за Вини-Пухом. Пришлось даже идти помедленнее, Таисия на поводке, вроде как гуляем.

Догуляли до Тимуровской, и до нужного дома тоже. Лизавета на домофоне номер набрала, как открыли, хотела внутрь проскочить, я не дал. Дверь приоткрыл, сам прислушался, вроде, безопасно, потом поводок с Таисии снял, запустил первой. Ключи-то девчонка потеряла, может, и у этого остались, который Хмурый. На лифте тоже ехать не разрешил, пешком поднялись на четвёртый этаж. Женщина стоит на площадке уже, точно, мать встречает. Сначала ругалась, потом обнялись, поплакали. Потом и про меня вспомнили, зашли в квартиру.

В квартире мужчина ещё, как я понимаю, отчим. Нам с Тасей не понравился, но это как бы наше личное дело. Таисия, правда, устроилась между нами так, чтобы он до меня не допрыгнул, но я никакой опасности от него не чувствую.

Объяснил родителям ситуацию с дочкой, только про изнасилование умолчал. Захочет — сама расскажет. Повторил, что договорился за городом, возьмут её на работу с проживанием. В санатории, не в сомнительном месте. Позвонить сложно будет, телефон у дочурки утрачен вместе с симкой.

Тут мамаша подхватилась, нашёлся, дескать, телефон, очень любезный молодой человек нашёл, даже домой сам принёс — и за телефоном. А меня холодком по затылку:

— Стойте — крикнул ей — вернитесь.

Ну, она остановиться-то остановилась, но недовольная вся такая — как же, какой-то хмырь в её доме распоряжается. Блин, опять мне объясняться!

— Вы знаете, — вздохнул — что телефон и ключи остались у банды наркоторговцев?

— Он на улице его нашёл! — парировала мамаша.

— Телефон остался у бандитов. Это раз. У них теперь есть ваши ключи и ваш адрес. Это два. Ваша дочка ненужный свидетель. Это три. Телефон, скорее всего, теперь на маячке, есть такая услуга. Вы что, сериалы не смотрите? Какой там любезный юноша, это разведчик! А они охотники, понимаете? За вашей дочкой охотятся, а я, посторонний человек, должен вас учить осторожности?

Недовольство мамаши никуда не делось, но уверенности поубавилось. Отчим и так сидел, помалкивал.

— Отдайте пожалуйста дочке паспорт и медкнижку, соберите одежду. — распорядился я — Напишите на бумажке ваши телефоны, чтобы она могла вам позвонить завтра. В училище сходите, объясните ситуацию, и что на выпускные экзамены она уже приедет.

— И сменили бы вы личинки в замках, — посоветовал отчиму, когда мать с дочкой ушли собираться — у них же и таблетки от парадной, и все ключи.

— Я подумаю.

Ну и хрен с тобой, я тоже не мать Тереза. Дождался появления женщин с большой сумкой, и увёл Лизавету из квартиры. Странные они оба какие-то, накурились чего, что ли?

Снова не пустил девчонку в лифт, стали спускаться по лестнице.

— Документы у тебя? — уточнил на всякий случай.

— Да, паспорт и медкнижка. И телефон тоже.

— О Господи! — отобрал у неё телефон, вытащил из него батарейку. Так надёжнее. Телефон в карман сунул — потом отдам как-нибудь.

Перед выходом снова построил всех. Первая Таисия, потом я с сумкой, потом девица. Вышли вроде нормально, но через минуту, что ли, почувствовал опасность. Не то, чтобы непосредственную, но устойчивую. Видать, пасут нас, и сейчас обнаружили. Но не на того напали, я и собачку отпустил, и куртку расстегнул, чтобы любимый кинжал в пуговицах не запутался.

Вышли на Тимуровскую, направились к дому. Отделение милиции обогнули по широкой дуге, хотя никогда полицейские к моей собаке не цеплялись, ни рано утром, ни поздно вечером. Ушли в проезды между домами, около загородки с помойкой чувствую, решились охотники на что-то, опасность повысилась. Да и Таисия что-то почувствовала, шерсть на холке вздыбила. Девчонку за оградку, к пухте подвинул, чтобы не мешалась, повернулся — вот они, торопятся, голубчики. Но Таисия шаг в их сторону сделала, торопиться перестали, замерли под фонарём. И вроде знакомые оба, но не уверен. Лизавету позвал, спрашиваю:

— Узнаёшь этих?

— Да это же они, Хмурый с Лисом, бежим отсюда! — и рванула прочь. Но я левой рукой её держу, не пускаю.

— Точно они — а сам кинжал в руку позвал — те, что тебя насиловали?

— Да, да! — и вырывается, мешает мне. Пришлось малый паралич ей на ноги кинуть, не упала бы только. Значит, думаю, полиция тебя отпустила, гада, интересно, за деньги или так? Надо их, пожалуй, поближе подпустить, нехорошо кинжалом тыкать, искать потом будут.

Кинжал сунул на место, Таисию на поводок пристегнул, она на меня мельком глянула, как на идиота, но теперь уже точно этих двоих на прицеле держит, как бы не рванула. А парочка осмелела немного, придвинулась ещё метра на полтора. Оба правые руки прикрывают, ножи, наверно. Хотя и огнестрел может оказаться, лучше не тянуть.

— Ты, батя, иди себе, — левый из бандитов голос подал — нам только с этой сучкой переговорить надо, а ты иди с собачкой, гуляй.

Как же неудобно, что рука занята, собаку держу. Придётся отвлечься.

— Таис, сидеть! — собака изумилась, но села. Поводок бросаю, руки в направлении бандитов протягиваю, чтобы мой посыл в стороны меньше расходился. Полный паралич. И дыхания, и сердечной деятельности тоже.

Оба оседают на землю. Один хорошо так, в сугроб лёг, а второй на асфальт упал, но легковая объедет. А нам пора сматывать удочки, пока никто мусор не принёс.

Сумку с земли поднял, Лизавету разблокировал, блин горелый, теперь у неё ноги не идут. Не из-за меня, а от страха. И собака обижена донельзя, она же службу исполнить хотела, а я не дал. Но слушается, на команду "рядом!" нехотя встала к левой ноге. Теперь сумку в левую руку, собака рядом идёт, Лизавету правой тяну.

— Ты гуляешь по пляжу, вокруг кричат чайки, ты не устала, но хочешь есть — внушаю легко, просто ничего другого в голову не пришло. И тащу её по тропе вдоль длинного дома-корабля, на эту сторону только окна выходят, а ходят только собачники. Ну и мы тоже собачники ведь, гуляем себе перед сном.

Метров пятьдесят прошли, собаку отпустил, потом и девчонке вводную поменял — "с собакой гуляем". Отпустил, теперь сама идёт. Таисия тоже успокоилась, на меня не дуется, трусит неподалёку.

Слава богу, на собачьей тропе нам никто не встретился, а там и до своего двора недалеко, прицепил Таисию на поводок и в парадную. Лифт, галерея и мы дома.

Уф-ф! Безумный день! А тут ещё Лизавета вспомнила про погоню и снова испугалась. Хорошо хоть, не видела, как они падали. Или видела? Не стал выяснять, а просто усыпил её и отнёс на диван. Набросил сверху одеяло, даже кроссовки снимать не стал. Проснётся — снимет.

Ровно в девять утра Пьер спросил, переправлять ли ко мне Нину, и после подтверждения она появилась у внутренней входной двери. Еле успел её поддержать, всё же с непривычки удержать равновесие непросто.

Я-то давно уже поднялся, прошёлся с Таисей мимо приснопамятной помойки. Тел не было, но стоящая рядом полицейская машина наводила на мысли о происшествии. Меня заметили, вежливо поинтересовались, часто ли я здесь гуляю, и не гулял ли вчера вечером. Ах, гулял? А не видел ли я чего-нибудь необычного? Не очень-то им и интересно было, сказал "Нет", полицейские и отстали.

Так что я уже и прошёлся, и позавтракал, чем бог послал, а Нина пошла поднимать Лизавету.

Лизавета, оказывается, тоже успела встать и тихохонько сидела в комнате, не хотела беспокоить. Ну, Нина её решительно и задействовала. Завтрак, разборка вещей, список необходимого. Через полчаса я выдал деньги и дамы отправились на свой шопинг, а я поспешил к проектантам.

К ним оказалось очень удобно на метро. Познакомились очно, решили вопрос с наличным авансом, подтвердили сроки — эскизный проект, с деталями по первой очереди, к концу мая, готовый проект к концу июля, все согласования к первому сентября. Согласовывать, конечно, придётся деньгами, иначе только к следующей весне. Ближе к концу месяца пришлют мне предложения по размещению оборудования и планировке, надо будет одобрить или уточнить, что не так.

Что же, достаточно оперативно, на мой взгляд. И сейчас много времени не потратили, к двенадцати я уже был дома. Вскоре и Нина с Лизаветой приехали, с кучей пакетов и пакетиков. Что-то было куплено и для хозяйства на хутор, но тащить к машине не понадобилось, все Нинины пакеты я отправил на хутор вслед за ней. А сами, с сумками и собакой, погрузились в Газель.

Лизавета сегодня что-то притихшая, я её такой и не помню. Позвонил Айболиту, что везу ему рабочую силу, и попилил себе на кольцевую. Движение какое-то нервное сегодня, на Культуре пробка на выезд, на Энгельса тоже, но потихоньку ползёт.

А мне мысли всякие нехорошие в голову лезут. Вот случалось бандитов всяких жизни лишать уже, и не разу не жалел об этом, а нынче какое-то чувство непонятное, что вроде и правильно сделал, ан вот, неправильно. Следов не оставил, насколько понимаю, опасности-неприятности не предвижу, а саднит что-то.

А тут ещё и Лизавета сопит рядом, как немой укор. Хорошо, что Таисию взял в поездку, на неё взгляну, и сразу минорный настрой пропадает.

А Лизавета молчала-молчала, да и спрашивает:

— А вы Хмурого с Лисом, что? Того?

Вот блин, ввязался я на свою голову! Увидела что-то?

— Почему ты так решила?

— Так вы вчера опасались на улице, а сегодня нас вдвоём с тётей Ниной отпустили. И когда к машине шли, не озирались совсем.

— Ну, я думаю, им нас теперь не найти...

— А ещё мне показалось вчера, — Лиза не дала договорить — что они упали оба, вы что-то руками сделали, я на вас тогда смотрела, а потом они лежали там, один на дороге, я его точно увидела, а другого нет.

Вот нелёгкая!

— А я думал, ты чаек видишь, и берег моря.

— Ой, а это правда было? Я думала, мне привиделось. Мы, правда, на море попали?

— Нет, это внушение было. Ты от страха идти не могла, а нам нужно было уйти побыстрее, вот я так тебя и успокаивал.

— А они правда меня убить хотели?

— Ну, мне так показалось.

— Мне тоже. Наверно, проклинаете меня теперь?

— Тебя — нет. Ситуацию, и что полез в неё — да. Нехорошо получилось.

— Да я понимаю, подставила вас, возитесь теперь со мной.

— Ну, что подлечил тебя, это нормально, даже что от наркоторговцев избавил, тоже ладно, а вот дальше предпочёл бы, чтобы ты сама карабкалась. В санатории тебя никто не достанет, пока названивать не начнёшь, телефон твой я тебе потом закину как-нибудь, номера в память телефона перепишу, а симку выброшу. Думаю, недели так через три.

— Из-за меня ехать придётся?

— Нет, специально не поеду. Кстати, матери своей не говори, где именно жить будешь. Потом можно будет, а пока не надо.

— Так вы же этих... убрали?

— Убил, хочешь сказать? Неизвестно, кому они могли про тебя сказать, по горячим следам могут искать, я думаю.

— А что, правда убили?

— Тебе знать не обязательно. Но то, что сам осудил и сам наказал, оказалось очень неприятно. То есть умом понимаю, что сделал правильно, а ощущение, что беззащитных... наказал, всё равно осталось. Хоть они и с ножами были, как минимум, и нас с тобой убить хотели, только собаки опасались.

— Я очень виновата, что вас втянула в свои разборки. Если вам надо, ставьте на мне опыты, хоть каждый день.

— Это пока не нужно. Но вот помалкивать о своих приключениях придётся, да и насчёт меня лучше не распространяться. Учти, пойдут слухи про меня — берегись.

Так и доехали. Лизавету, по-моему, мучила куча вопросов, но заговаривать она больше не решилась.

Айболит был весь в делах, подхватил Лизавету, одну из сумок и увёл в здание. Тётя Тася развалилась на сиденье поудобнее, и мы поехали дальше.

Пока ехали, придумал фокус с порталами — провести оптический кабель на хутор, прямо из квартиры. Интернет через спутник, конечно, хорошо, но почту там отправить, скачать что небольшое. А если много изображений — тормозит конкретно, особенно, когда дождь или снег. Мне ещё повезло, когда киллеров искал, на хуторе солнечно было, а иногда ждёшь картинку минутами.

И задержки при разговоре раздражает, когда приноровишься, вроде нормально, а собеседники поначалу теряются.

Вот получится сигнал через портал провести? Ведь можно, наверное, как-то.

Пьер идею поддержал, теперь дело за Женькой. А то вечно жалуется, что взламывать тяжело.

Пару недель наслаждался новизной жизни на два дома. Собственно, на три, потому что иногда ночевал у Маши, а днём решал вечно возникающие вопросы либо в Питере, либо в Карелии. Но успевал теперь значительно больше. Вызывал следователь Всеволод Алексеевич, что-то ему уточнить понадобилось.

Съездил к нему. На этот раз беседа шла под протокол, на мой взгляд, ничего нового я не сказал, но порядок такой, наверное. Заодно уточнил год рождения дочери у моей бывшей — и успокоился, не могло там быть моего участия. Что там грозит по суду, даже интересоваться не стал, так и следователю сказал. Давно всё умерло.

Неожиданно в начале марта отзвонились с завода, где Пьер заказал стол-саркофаг для санатория. У них, оказывается, случилась оказия, и мой заказ уже готов. И не буду ли я так любезен, не заберу ли его, хоть и раньше срока? А не озвученное — не заплачу ли сейчас остаток наличкой, как и договаривались?

Договорился с ними, что назавтра доставят прямо в санаторий, там и расплачусь. Айболита подготовил, он воспользовался случаем и выклянчил у меня ещё цирконовых амулетов, сколько получится. Ладно, у Маши это теперь без проблем получается, а цирконов я по случаю прикупил, так что запас есть. Хотя... кажется, гарантийный срок уже выходит? Чтобы быстрее управиться, попросил Пьера, он мне по образцу наделал с пол-литра камушков. Маша вечером зарядила, разницы не заметила.

Хотел, чтобы водитель заехал за мной, но не сложилось. Пришлось такси воспользоваться, вообще вот странно — если по городу своя машина вовсе ни к чему, лучше такси вызывать, то, как только загород — сразу вопросы начинаются. То оператору машину не найти, то водитель ноет, что ему неудобно, то дают вот такого, как в этот раз — абрек, по-русски говорит с трудом, да и едут, по моему, тоже с трудом, что он сам, что его машина. Хорошо хоть, навигатором пользоваться умеет, довёз куда нужно было. Что-то говорил про "подождать", но на фиг мне такое удовольствие, уж лучше на перекладных добираться. Вытащил из машины кусок линолеума, один в один с новым порталом, от одного куска отрезаны.

Водитель с оборудованием уже здесь, с моим появлением всё завертелось, появились грузчики, вытащили из машины упакованный в пузырчатую плёнку агрегат. Потом уже, наверху распаковали, всё честь честью, придраться не к чему. Хромировка сияет, колёсики вращаются. Появился Айболит, открыл дверь в отведённый мне комплекс, туда агрегат и закатили. Зашли с водителем и Айболитом внутрь, водила получил оставшиеся деньги и ушёл, а я развернул и примерил коврик из линолеума. Лёг нормально.

Прошли с Айболитом в соседнее помещение. Ну, что, будет удобно, когда ремонт закончат, но пока здесь, конечно, чёрте что. Не знаю, штукатурить стены будут, или гипроком обошьют, не моё это дело. Торопиться мне некуда, пациентов не жду. Планировали к апрелю закончить, и хорошо. Портал на линолеуме, правда, готов уже, но не опробован, да и есть у меня насчёт него другая задумка. Потом-то сюда и привезу, а сначала попробую директора зоопарка с Мальчиком познакомить. Но это после, а сейчас Айболит меня в свой кабинет увёл. Нет, не свой, оказалось, а к директрисе.

А там снова акционеры в том же составе, как я их в декабре увидел. С чего это?

Оказалось, ради меня собрались. Устроили, понимаешь ли, собрание акционеров, чтобы мне, такому красивому, акции всучить. У двух мёртвых душ выкупили от моего имени, и ещё Айболит часть своих отписал, чтобы круглое число получилось — тридцать процентов. Лучше бы, конечно, им Машу пригласить, но та воспротивилась категорически, не её это дело, мол, и отчислений за прокат вполне достаточно. Ну, а я на этот раз сопротивляться не стал, хоть и не ожидал такого оборота.

Как я понял, главным всё равно остаётся Айболит, у него половина акций. А было-то две трети! Правда, проблемы как были все его, так и останутся, наверно. Зато теперь, может, и до дивидендов дойдёт.

Проголосовали, расписались. А после этого Айболит выдал сенсацию — утром на счёт санатория поступили деньги из Израиля, почти миллион долларов, он сам в Личном кабинете смотрел. И какие у присутствующих предложения, как распорядиться этими деньгами?

У тётки-завхоза, как я понял, ещё предыдущий транш не освоен, растерялась и ничего сказать не могла. Директриса предложила косметический ремонт одного из корпусов оплатить, хотя к сезону уже не успеть, разве только снаружи подкрасить. А вот одна из безымянных тёток дело предложила — премии всему коллективу выплатить к восьмому марта. Сказала, и на меня со страхом смотрит — вдруг не то ляпнула. И Айболит тоже на меня уставился. И завхоз.

— Что вы на меня все смотрите? — не выдержал я. — Вам лучше знать, а насчёт премий я не против. И себе тоже можно премии выписать, а то когда ещё итогов года дождётесь.

— А вам как же? — не выдержала директриса. — Вы же не в штате.

— Мне и не нужно, — пожал плечами — я другим способом на жизнь зарабатываю. И вашими делами руководить не собираюсь. Помочь, может, чем и помогу, если возможность появится. А так...

Дамы вроде приободрились, Айболит такую реакцию и ожидал. Быстро закруглил собрание и повёл меня уже в свой кабинет.

— Тётки они хорошие — тщательно закрыл за собой дверь — но предложить ничего не могут. Исполнители добросовестные, честные, за дело переживают, но без вожака никуда. И я их тоже приучил, что за них думаю, вот так и живём.

— Это ладно, что у вас с амулетами?

— А неплохо у нас с амулетами дело идёт. Уже сто тридцать человек живёт, да еще закончили курс почти шестьдесят, даже без рекламы шорох идёт, к середине месяца второй корпус заселим полностью. Жаль, что третий не задействовать, мы его от кочегарки отключили и законсервировали до весны, но в апреле уже можно будет. С алмазными приборами пока есть сложности, специалиста нормального здесь не найти, а питерские сразу оговаривают обслуживание системы, и такие ценники на него закладывают, что атас просто. У вас нет на примете никого?

— В общем-то есть один, можно и поговорить. Но несколько дней он будет занят, а потом... вы скажите, что ему придётся к вам мотаться обслуживать, тогда у него получится безуходная система. Лодырь он, — пояснил я, увидев недоумение собеседника — лодырь и разгильдяй, но очень способный, может быть даже гениальный.

— Хорошо бы, хотя появится и большая ответственность.

— Сколько вам камней сейчас нужно? Я тут привёз кое-что — вытащил свёрток из кармана — но честно скажу, не считал.

— Ого! — удивился Айболит — да здесь штук триста, не меньше. Сейчас я приглашу посчитать — он вышел на пару минут из кабинета.

Только он вышел, сперва зажужжал, а потом заиграл семь-сорок телефон хозяина кабинета. Поиграл-поиграл, отключился. Через пару минут снова.

Вернулся Айболит, бросился к телефону. Сзади послышалось тихое "здрасьте" — обернулся, а там Лизавета скромно стоит у двери.

— Привет, — говорю — тебя считать привели?

Та молча кивнула. Надо же, какая скромница стала! И вид не хулиганский, а вполне такой скромной девочки-старшеклассницы. Бантиков только не хватает.

Я протянул ей свёрток с камнями, в это время Айболит закончил разговор и повернулся ко мне.

— Это Борис! Тот который из Израиля! Он меня достал уже с вашим номером телефона, всё поговорить рвётся. Я ему вчера сказал, что вы подъехать собирались, теперь он вас здесь ищет. Я просил перезвонить через две минуты, будете говорить?

— Куда теперь деваться! Тем более, что он расплатился сегодня. А что ему надо, не говорил?

— Нет, хотел только вас или вашу Марию.

А вот и звонок, снова семь-сорок. Айболит немного смутился, сказал в трубку "Алё!", послушал, а потом передал мне.

— Добрый день, Борис!

— Здравствуйте, Александр! — и несколько минут из трубки сыпались славословия и благодарности. Ну, раз заплатил, имеет право поговорить, я не перебивал. Когда улучил небольшую паузу, вставил слово:

— Да, деньги от вас сегодня пришли, всё в порядке, вы ничего не должны. Мне передавали, вы хотели со мной переговорить?

— Да, но это не телефонный разговор. Я могу к вам приехать?

— В Питер вы приехать можете и без моего разрешения. А если вы хотите со мной встретиться, то я хотел бы знать, зачем. Спасать я никого не собираюсь, если вы об этом, то нет.

— Нет-нет, что вы, я помню. Дело связано с тем, что ваша Мария сделала для Жози, ну, с ожерельем. Я пытался узнать телефон у Машиного отца, он не дал, а когда я объяснил, зачем, стал смотреть на меня как на идиота. Он что, не знает про способности своей дочери?

— Думаю, что нет. Они мало общаются.

— Если правда то, что мне рассказала Жози, то это же золотая жила! Цены можно устанавливать, какие угодно, спрос будет колоссальный!

— Ну, я могу только догадываться о том, что говорила вам ваша супруга. Но, возможно, вы и правы. Мария имеет свою мастерскую, спрос на её изделия большой, и проблем с реализацией нет. Но я не уверен, что она захочет расширять бизнес, мне кажется, её вполне устраивает сложившаяся практика.

— Но поговорить с ней можно?

— Это как она сама решит. Знаете, давайте так сделаем: я сегодня вечером с ней встречусь, и сообщу её ответ Всеволоду. А там уж по результатам. Так пойдёт?

— Пойдёт-пойдёт! Если вы с ней согласитесь меня принять, я готов прилететь послезавтра.

— Договорились. — я вернул трубу Айболиту — Уж извините, но снова на вас стрелки перевёл. Свой номер давать ему не хочу, а Машин без спроса тоже. Но это не навсегда, надеюсь.

Камушков оказалось двести семьдесят два. Мне принесли складскую расписку, а я вспомнил про телефон Лизаветы и отдал его. Женька давно скопировал все номера с симки в память телефона, а старую симку я на всякий случай выбросил.

Обратно меня, как ВИП-персону, отвезли на машине, которую нашёл Айболит.

Глава 14

К моему удивлению, Маша очень лояльно отнеслась к желанию Бориса "поговорить". Первый вопрос ко мне оказался про Жозефину, я, естественно, поплыл, вот и тема для "разговора" появилась.

А, может, и нужна в Машиной работе новая струя.

После оздоровления у Пьера Матвей Нахимович пару месяцев сидел дома, памятуя про возраст и отсутствие сил, потом начал брать небольшие заказы, потом стал достаточно регулярно появляться в мастерской. Сначала как гость, только оборудованием воспользоваться и полюбопытствовать, потом начал подсказывать Машиным помощникам, дальше — больше. Причём, по делу подсказывать, опыт у него колоссальный и вообще, ювелир от бога. И так сложилось, что по факту многими вопросами работы мастерской руководит именно дед, а Маша — Маша уже привыкла к самостоятельности. Вот и получается кризис сознания, поскольку распоряжения деда и впрямь часто бывают уместны.

Я как-то упустил это дело, казалось, всё у Маши в полном порядке и единственный вопрос — слишком много клиентов. И тоже, непонятно, что делать и делать ли. Так что совместно решили, что с Борисом встретимся, пусть приезжает. Так я Айболиту и передал.

— И где же мы его примем? — повис в воздухе Машин вопрос.

Действительно, где? У меня в квартире неудобно, захламлённое холостяцкое жильё. У Маши уютно и прибрано, но в своё личное пространство она пускать не любит, только для нас с тётей Тасей делает исключение. Мастерскую показать можно, но спокойно поговорить там не получится. Ресторан хорош для знакомства, но для конструктивных переговоров не очень удобен.

— Может, у Матвея Нахимовича? — предположил я — Да и его участие может быть полезным.

— Точно! Тем более, что владелец мастерской именно он.

— А насколько он в курсе твоих работ с амулетами?

— Почти полностью. Про санаторий ему неинтересно было, но всё же слышал.

— Кстати, о санатории: ты проверяла свой счёт, как там с отчислениями?

— Давно не смотрела.

— А ты проверь, уже должны быть проплаты.

Маша уже сама, без моей помощи, вошла в личный кабинет банка: пока триста с небольшим тысяч, судя по датам, переводят раз в неделю.

Заработала система, приятно.

Поздно вечером мне позвонил Жора, его "уважаемые люди" предложили упорядочить поставки, и если я подтвержу, то мы с Георгием будем раз в десять дней поставлять по пятьдесят тысяч штук, я знаю чего, тогда оплата будет проходить на следующий день. И есть хорошая новость — строители сегодня начали демонтаж зданий на месте нового корпуса, отгородили площадку трёхметровым забором и обещают начать строительство уже в апреле, а если удачно сложится, то к Новому году закончат отделку. Так-то по договору срок апрель, но обещали постараться.

— Здорово. Денег-то хватило?

— Вполне, даже осталось, я уже аванс за оборудование внёс, тоже к Новому году изготовить должны.

— От меня помощь возможна?

— Конечно. Во-первых, с чёткими поставками, я должен передавать товар первого, одиннадцатого и двадцать первого числа каждого месяца. Поэтому от тебя требуется поставка не позже предыдущего дня. Во-вторых, по нашим обычным поставкам, я хотел бы расплачиваться в течение трёх месяцев, список того, что нужно, я отправил тебе на почту. В третьих... слушай, что там Борису от тебя нужно? Он сначала твой телефон спрашивал, потом Марии, я не дал ничего, но что ему надо?

— Он меня всё-таки сегодня поймал, ему не столько я нужен, сколько что-то от Маши. Как бы сказать... она научилась придавать своим изделиям дополнительное качество, вот это Бориса и заинтересовало, что-то предложить хочет. Теперь, о том, с чего начали: поставки пшена к началу каждой декады я подтверждаю, десятого марта получишь посылку. Список на просо посмотрю позже, но три месяца не очень удобно, вот два было бы нормально. Но посмотрю потом, на другом компьютере.

Вообще пора нам с Жорой подумать о нормальной шифровке переписки. Нет, в тексте писем ничего кроме "здрасьте" не бывает, а в прикрепленных файлах, что называется, эзопов язык: вес 2 карата — фасовка по 2 кг, алмазы — просо, бриллианты — пшено, но человек ищущий догадаться сумеет. Я пока никому не интересен, а вот Машу и деда запросто могут пасти, ювелиры всегда привлекали внимание. Но у меня хотя бы лицензионный Касперский стоит, а у Маши вообще ничего, чистит от вирусов раз в месяц, и всё. Так что открою письмо только на хуторе.

Прилетел Борис не на следующий день, а только шестого марта. В аэропорт встречать его я не поехал, сам дорогу найдёт. Всё-таки осталось у меня к нему настороженное отношение, слишком напористо он меня уговаривал жену спасти.

Но у деда собрались загодя, никто в лавке не остался. Маша даже на кухне решила поколдовать, да и меня припахала.

Гость приехал с букетом для хозяйки и какой-то коллекционной бутылкой для меня. Встретить деда он не ожидал, поэтому несколько замешкался, но ему тоже вручил какой-то сувенир.

Я провёл его по квартире, дал возможность привести себя в порядок, после пригласил в гостиную.

Подаренная бутылка по центру стола, четыре рюмки, надеюсь, они соответствуют напитку. Но пробовать не стали, конечно.

Маша налетела с вопросами про Жозефину, это я опять невоспитанность показал, не вспомнил про пациентку. А Жозефина чувствует себя прекрасно, шлёт привет и вспоминает русскую зиму.

Дед не очень в курсе насчёт наших приключений месячной давности, слышал только, что сопровождали знакомых в санаторий под Питером и поэтому задержались. Но слушал с интересом, особенно когда Борис радостно отрапортовал, что после возвращения из России опухоль у жены исчезла, как будто её и не было. Хорошо хоть вопросов не задавал.

Чтобы унять красноречие гостя, представил ему Матвея Нахимовича уже не как Машиного деда, а как нашего с Георгием делового партнёра. Как бы дал понять, о деле нужно говорить, а не о чудесном спасении. Борис намёк понял, поток благодарностей прекратил.

— Разговор у меня, как вы знаете, связан с ожерельем Жози. — начал Борис — она сказала, что вы, Мария, что-то сделали с ним, она употребила термин, который можно перевести на русский как колдовство. Я правильно перевёл, вы ведь разговаривали на французском?

— В общем, верно, но я бы сказала, что зачаровала ожерелье. Милое такое, из аквамаринов. Один камушек на сохранение беременности, один на самочувствие, чтобы токсикоз не мучил. А что? Неужели не работает?

— В том-то и дело, что работает. Я и не знал об этом, да и Жози не очень серьёзно к вашим словам отнеслась, думала, шутка такая. Но я заметил, как наденет ожерелье, прекрасное самочувствие и настроение, как снимет — токсикоз и капризы. Сказал ей об этом, тоже думал, курьёз такой, а она и вспомнила, что вы ей о таком говорили. Теперь не снимает.

— Что же, приятно слышать — согласилась Маша.

— Но вы же понимаете, — Борис обвёл глазами присутствующих — что этого не может быть?

Матвей Нахимович, по-моему, тоже так считал, во всяком случае машинально дважды кивнул.

— Вот и я не поверил сначала, а после обследования Жози в одной из лучших клиник понял, что не всё понимаю, и чудеса иногда случаются. Скажите, это было внушение, или вы действительно сообщили некоторые свойства ожерелью?

— Почему же внушение, — Маша сделала вид, что обиделась. — Я изготавливаю и продаю разные амулеты, желающие записываются заранее. Я не всегда и встречаюсь с ними, какое может быть внушение?

— Но они могут быть подготовлены мнением знакомых, вы же знаете, есть легко внушаемые люди.

— У Маши имеются и объективные данные, — я включился в разговор. — Санаторий, в котором вы с женой отдыхали, в декабре начал испытания амулетов одного вида. Испытания прошли успешно, есть результаты наблюдений, теперь они начали коммерческое использование.

— Скажите, ознакомиться с этими результатами можно?

— Конечно! — ответила Маша и повернулась ко мне.

— Нет, это закрытая информация — мотнул головой я.

— Но мне очень важно убедиться в объективном характере воздействия — попытался апеллировать к Маше Борис.

— Но, Саш... — растерялась Маша.

— Объясните, зачем нам нужно что-то доказывать? Это наш небольшой бизнес, мы с ним справляемся, спрос растёт даже без публичного предложения.

— Но я ведь могу сам туда съездить и всё узнать — не унимался Борис.

— Это навряд ли. У нас не советские времена, понятие коммерческой тайны всем знакомо.

— Молодые люди! — вмешался дед — мне казалось, вы собирались что-то обсудить, а не спорить. Если вы, Борис, имеете какое-то предложение к Маше, то самое время его озвучить.

— Да, извините, конечно. Дело в том, что мне показалось, что Мария не совсем представляет ценность того, что делает. И я хотел предложить свою помощь, вернее, сотрудничество, в организации производства и продаж. Если вы пожелаете, конечно. И простите мою настойчивость, я уже мысленно продумываю рекламную кампанию, вот и поторопился. Так что прошу меня извинить и, если можно, начнём разговор сначала.

— Понятно. Я не возражаю, — пришлось мне отвечать за всех — но не могли бы вы конкретнее пояснить, что именно собирались предложить? К Маше и так на приём записываются за месяц, куда уж тут производство увеличивать.

— Я прошу прощения, но снова задам вопрос: а что именно делает Мария?

Все опять уставились на меня.

— Мария ювелир, создаёт украшения под заказ, — пришлось объяснять Борису — если требует заказчик, зачаровывает камни в изделии. Также, насколько я знаю, зачаровывает камни в работах своих наёмных работников. Мне трудно судить о возможности делать что-то ещё, это только ей решать.

— Думаю, небольшой резерв есть, — наконец вставила слово Маша — но ставить зачаровывание на поток не хотелось бы. А по ювелирной части резерва не вижу, и так все три мастера работают, а ещё мы с дедушкой, больше просто негде.

— Я бы мог организовать изготовление на стороне, — сразу нашёлся Борис. — А вы бы только зачаровывали, не отвлекаясь на производство. Реализацию я тоже могу взять на себя, в Израиле много рожают.

— Машенька талантливый художник — напомнил дед. — А вы предлагаете ей стать ремесленником. Да, денег получится больше, но раскрыть свой талант будет сложнее. И что важнее?

— Для меня важнее деньги — не сдавался гость. — Я мог бы продавать изделия с зачарованными камнями дорого, очень дорого.

— Ах, молодость, молодость! — улыбнулся Матвей Нахимович. — Чтобы продать одно эксклюзивное изделие и не разориться при этом, нужно сначала наладить продажу ширпотреба. Если у вас нет опыта работы с ювелиркой, не стремитесь сразу свернуть горы.

— Но я не говорю именно о ювелирных изделиях, мне кажется более важной другая составляющая, чары.

— Только учтите, — вмешался я — что лучше всего чары держатся в алмазах. В других камнях они разрушаются достаточно быстро, амулет, действующий два месяца, дорого не продашь. Необработанные алмазы тоже годятся, но не имеют товарного вида, и значит, опять получаются ювелирные изделия. Можно, конечно, спрятать алмаз во что-то типа финтнес-браслета, но встанет очень много технических вопросов. Особенно в России, здесь с сырыми алмазами нельзя работать.

— Но Мария заколдовала ожерелье, а оно ведь не из бриллиантов.

— Так и продержится с полгода — объяснила Маша.

— Возможен, конечно, вариант с прокатом — подсказал я. — Вы сдаёте дорогие амулеты напрокат, например, на время беременности. Тогда можно ограничиться, скажем, сотней амулетов. Ставите высокую залоговую стоимость, чтобы их не теряли и возвращали обратно, но как вы обнаружите, если камни подменят?

— Это не так уж сложно — оживился дед — опытный ювелир подмену заметит, даже если это будет другой бриллиант.

— Но стоит ли овчинка выделки? Хлопот много, а выручка умеренная. На мой взгляд, бизнес весьма небольшой, хотя ваших цен и зарплат я не знаю.

Борис выглядел несколько обескураженным. Ну, конечно, хотел облагодетельствовать варваров достижениями цивилизации, а тут такой облом.

— Но я хотя бы могу получить образцы?

— Купить, а не получить, и совершенно официально. Никому не нужны проблемы с таможней и ФСБ. Другое дело, что цена может не учитывать наложенных чар, но по бриллиантам и золоту нужно отчитаться, — я посмотрел на Матвея Нахимовича — ведь так?

— Да, им дай только повод, всё перетряхнут. Но пару колец на пальцах пропустят без проблем.

— А не могла бы Мария приехать к нам, и уже у меня зачаровать камни, которые я подготовлю? — спросил Борис, и снова все уставились на меня.

— А что вы на меня смотрите? Маша, ты как? Можешь слетать?

— Нет, не хочу. До следующей зимы точно нет.

— Понятно. Какая сумма потребуется, чтобы купить у вас самые недорогие образцы?

— Самое дешевое колечко тысяч двадцать пять было, а в основном от сорока и выше, нужно посмотреть, что сейчас имеется. Но вам же не любой амулет подойдёт, наверно? Для беременных лучше два камня, на самочувствие и удержание плода. Можно ещё на нормальное развитие плода, тогда три камня поставить, а размер какой?

— Не знаю размер, самый ходовой, наверно. А в санатории какие используются?

— Там не кольца, — влез я — там фитнес-браслеты используют. Но они занимаются снижением веса, без врача рискованно.

— Как снижением веса — вскинулся Борис — у беременных?

— Почему для беременных? — не понял я. — Просто у толстушек.

— То есть Мария может и браслеты для похудания зачаровывать? Да это же колоссальный рынок!

— Маша много что умеет. Насколько я знаю, самый популярный товар — это мужской перстень для повышения потенции, завязанный на конкретную женщину.

— Нет, — возразила Маша — это самый дорогой, а чаще всего мужчины покупают женские кулоны для свежести кожи и от морщин, в подарок. Особенно сейчас, перед восьмым марта, некоторые сразу по несколько штук берут. А у вас восьмое марта отмечают?

— Теперь да, но это семейный праздник, не государственный. А какими ещё чарами вы владеете?

— Лучше скажу, какие продаю. На иммунитет, от морщин, на густые волосы, а ещё на удачу и на чувство опасности. Но последние почти не берут. Ну, и на мужскую силу, если с привязкой по крови, то вообще цена заоблачная.

— Да-а, не ожидал такого. Это не совсем укладывается в моё представление о возможном бизнесе, если можно, я бы взял тайм-аут.

— Да, конечно, — кивнул дед — а Машенька пока на стол накроет.

Матвей Нахимович тоже куда-то вышел, мы остались с Борисом. Вид у него какой-то обескураженный, посмотрел на его ауру — ничего себе, настроение-то у него совсем никакое, почти в отчаянии. Но вполне здоров.

— Борис, что случилось? Мне казалось, у вас вполне престижная и денежная работа, а вы хотите начать новый бизнес, не очень-то и прибыльный, по-моему. Давайте, колитесь. — И надавил немного, не так, чтобы в грехах признался, а чтобы захотел поделиться. Он и захотел.

— Основной мой бизнес идёт ко дну, что называется. Рискнул оборотным капиталом, и неудачно. Была подушка безопасности, её потратил на Жози, а на бирже без оборотных средств зарабатывать сложно, у меня не получается. На март место оплачено, а дальше не представляю, что делать, вот и мечусь. Показалось, что с Марией твоей можно начать что-то новое, но я слишком примитивно себе это представлял, да и без оборотных средств не войти.

— Ну, если подумать, то по чуть-чуть работать можно, на жизнь хватит, но когда ещё отдача пойдёт. А на бирже-то чем занимался?

— Трейдер я. С лицензией и местом на Лондонской фондовой, всем понемногу торговал, но больше металлами и акциями добывающих компаний.

"Командиррр! — раздалось в голове — вот оно! Не упусти!" — я даже вздрогнул.

— И что, много нужно оборотных средств, чтобы зарабатывать?

— Хочешь попробовать?

— Ну! — кивнул я.

— Чтобы попробовать, хватит и пятидесяти тысяч долларов, а чтобы нормально зарабатывать, миллиона три-четыре. Как тебе?

— Ты знаешь, интересно. Я пытаюсь организовать нормальную связь у себя, как получится, зашлю тебе немного денег для "попробовать". Условия для "попробовать" такие — выигрыши пополам, потери мои. Только работать с тобой буду не я, а мой друг и помощник Пьер, но я сначала сам с тобой свяжусь. Думаю, в течение недели отзвонюсь. Договорились?

— Ну, давай, попробуй. А что с амулетами-то делать?

— Если хочешь совет, то ищи рынок сбыта. Я вот договорился с санаторием, они должны будут ежемесячно тысяч по пятьдесят долларов Маше платить за прокат. Ну, мне приходится кое-что делать, но они сами заинтересованы, задержка сейчас только в системе слежения за амулетами. Попробуй так же, может, и получится.

— И сколько стоит прокат?

— Пятьсот рублей в сутки. Где-то тридцать шекелей, по вашему.

Вернулся Матвей Нахимович, потом Маша позвала меня на кухню помочь. Настало время обеда, о делах дед говорить не позволил.

Потом я рисовал Борису схему размещения алмаза в фитнес-браслете, рассказал, что знал, о медицинском контроле, о скорости сбрасывания веса. Обстановка постепенно из деловой перетекла в почти домашнюю, не иначе, Машины хлопоты с обедом поспособствовали. Ну, может, отчасти и моё воздействие. Под конец визита Маша уже почти согласилась слетать к Борису и зачаровать сотню алмазов, но от обещания удержалась.

Вызвали такси в аэропорт, проводили гостя. Я, наивный, думал, что теперь отдохнём, но не тут-то было.

— Что он тебе говорил? — налетела Маша — он же хорошо зарабатывал, зачем ему амулеты? Его уволили?

— Да нет, он сам себе хозяин. Но провёл неудачные сделки, и деньги сгорели, а он зарабатывал именно деньгами, спекулировал, в общем.

— Так давай поможем, я камни зачарую, через отца передадим!

— Нужно сначала у Георгия спросить, он может не согласиться. И за камушками съездить.

— Так съезди!

— Ты подожди, он ещё до аэропорта не добрался, лучше уж завтра. Тем более, нужно посмотреть, что Георгий мне прислал, вот будем с ним обсуждать, заодно и про Бориса спрошу. И лучше не торопиться, незачем Борису знать, что у нас такая шкатулка есть.

— Тогда ладно. А знаешь, будешь с Борисом разговаривать, попроси для меня номер Жози, хочу ей позвонить.

— Договорились. Ты еще хочешь здесь побыть, или поедем?

— Сейчас, приберусь и поедем.

Но поехать не получилось.

Матвей Нахимович, оказывается, про исчезновение опухоли у жены Бориса запомнил.

— Александр — дед усадил нас за стол и сел напротив — я сегодня услышал, что вы имели отношение к излечению жены нашего гостя. Я правильно понял, что у неё была опухоль мозга? Только не врите мне, оба!

— Ну, правильно, в общем.

— И вы возили их к себе на хутор?

— Нет! — хором ответили мы с Машей.

— Но у меня ведь тоже была опухоль, не так ли?

— Была — я не стал запираться.

— И вы меня от неё избавили?

— Нет, не я! Но избавили, да.

— Ты об этом знала? — переключился на Машу.

— Тогда нет, не знала, потом уже догадалась.

— Почему от меня скрыли?

— Ну, — я попытался ответить честно — у нас тогда начиналось партнёрство и я не хотел, чтобы вы или Маша чувствовали себя обязанными.

— А как же теперь?

— Так теперь мы почти родственники... — я растерянно оглянулся на Машу, что это с дедом? Но Маша тоже смотрела недоумённо.

— Что значит, почти родственники? — дед как будто даже обрадовался — объясните мне, старому! Как это — почти. Не понимаю.

— Ну мы же с Машей...

— Что вы с ней спите, я догадался. Но это не делает нас родственниками, так что Александр, вы поставили меня в неловкое положение. Я понимаю, что из лучших побуждений, да, но нехорошо. И ты, Машенька, тоже.

— Да что ты говоришь такое, дедушка! Я же...

— Не знаю, не знаю. Исправлять надо!

— То есть, как исправлять? — опешил я. — Опухоль вырастить, что ли?

— Ну, зачем же так радикально. Есть и другой вариант.

— Это какой же? — я начал что-то смутно подозревать.

— Какой-какой! Жениться надо на ком-нибудь из нас, и сразу станете родственником.

— То есть как это на ком-нибудь?

— Ну, уж это вы выбирайте, на ком! — А сам сияет, вот как здорово пошутил.

Маша пунцовая сидит, ей-то дедова шутка не очень понравилась. Я сперва тоже оторопел, тем более Пьер в голове посмеивается:

"Во как он тебя, Командир! Что делать-то будешь?"

"Отстань!" — буркнул ему мысленно. А сам думаю, а почему бы и нет? Уже дважды собирался, да не собрался.

— То есть как честный человек, я теперь должен жениться... Согласен. — Повернулся к Маше — Маша, прошу тебя выйти за меня замуж.

— То есть как это?

— Ну так, подадим в ЗАГС заявление, потом нас поженят. Если ты согласишься, конечно. Ты согласна?

— Подожди-ка, — до Маши тоже начала доходить и нелепость и серьёзность ситуации — а как же конфеты, букеты, подумать?

— Ну, конфеты и букеты будут, но только если согласишься, а подумать — подумать можно.

— Не дождёшься! Я согласна. А то вон дедушке предложишь, мужчины теперь такие затейники бывают...

— Спасибо, Машенька — я поцеловал ей ладошку — ты не думай, я и сам собирался, только вот раньше шантажировать начали.

— А что делать прикажете — расплылся дед — мне тоже внуков увидеть хочется. Лет-то мне знаете сколько? Семьдесят четыре.

— А вот и нет! — я даже обрадовался возможности оставить последнее слово за собой — Примерно шестьдесят пять. Вам при оздоровлении десять лет откатили, так что не прибедняйтесь.

— Как откатили? Почему?

— Почему десять? А чтобы не заметили. Вот теперь по-родственному можно ещё раз пройти сеанс оздоровления.

— Подождите, Александр, но ваш брат, по моему, погиб?

— Брат погиб, но он тут ни при чём. Да вы и так догадались, наверное.

— Подозревал, да. Вот оно как, а я думаю, что это силы появились? Но имейте в виду, кольца обручальные для вас готовы.

— А для помолвки? Если как в кино, мне должны подарить колечко!

— Есть, Машенька, есть, прости старого, разволновался очень! — Матвей Нахимович вытащил из кармана коробочку и через стол протянул её мне.

— Маша! В знак согласия выйти за меня замуж, прими, пожалуйста, это кольцо! — я осторожно открыл и протянул ей коробочку.

— Да уж, теперь не отвертеться. — Маша изучала кольцо — Какое красивое! Дедушка, оно просто прелесть. Подожди, но ты, выходит, всё подстроил?

— А ты как думала!

Десятого марта Пьер отправил Жоре посылочку, на ближайшее время они станут регулярными.

Как и раньше, пересылку делали во время телефонного разговора, а то вдруг у Жоры гости или из дома вышел. По списку для него самого пока ничего не требовалось, только в конце месяца, так что сказал ему, что товар заказан и должен быть вовремя, переправлю всё тридцатого. Ускорить оплату за поставки для своей, вернее, нашей фабрики у него не получалось, оборотных средств маловато, а другим поставщикам платить приходится сразу, в этом бизнесе рассрочка не принята. Так-то мне и не нужны здесь эти деньги, для розлива воды вполне достаточно, но у Пьера опять интерес к бирже прорезался, да и Борису помочь надо — по мне, так и вовсе необязательно, но Маша считает иначе.

— Слушай, — вдруг пришло в голову — мне за одну услугу обещали привезти проса, но в большой фасовке. Может, завтра при встрече предложишь?

— Мне казалось, они не по этой части. А много обещали?

— Одну упаковку, килограмм на пятьсот. Качество не знаю какое, зато мне платить за неё не нужно, поэтому сразу предлагаю треть тебе, треть мне и треть на фабрику пустим.

— Пятьсот килограмм? Боязно.

— Так ты намекни, что потом ещё обещали, если всё устроит. Ну, а сколько дадут, столько дадут, я на тебя положусь.

— Хорошо, спрошу завтра.

Ну и ладно, вот и будут Пьеру денежки для биржи. Пока только связь наладили более или менее, у Женьки получилось на оптоволоконный кабель поставить разветвитель и через хитрый разъём передать сигнал из квартиры на хутор. Скорости выросли порядка на полтора-два, и никакого пинга, но оформление топорное. Одну часть разъёма прилепили к железной двери в квартире, другую прямо на камень в павильоне. Так что либо Интернет, либо работа портала, да ещё и электричество от Пьера приходится отключать, помехи большие.

Вот закончу с порталом на линолеуме, сделаю два маленьких специально под разъёмы. И выделенную оптическую линию, может, проведу.

А вообще интересные возможности открываются. Если новый дом в Карелии строить, туда можно и воду из Питера подвести, и даже канализацию, долго ли портал сделать. Пьер считает, что если он в своём "нигде" жестко свяжет два портала, то отвлекаться на них не потребуется, просто два места в нашем пространстве окажутся связаны между собой. Правда, по форме и площади они должны совпадать, да может быть, и ещё по каким параметрам. Но это не точно.

Да, а если один из связанных порталов Пьер забросит на место, где была Атлантида, а сейчас океан, то можно устроить грандиозный фонтан, это на сколько же метров он бить будет? Летом было бы здорово. С другой стороны, там ил на дне, значит, сначала грязь пойдёт, а потом солёная вода, на фиг надо, всю землю на хуторе испоганим. А вот если в озеро поместить, на глубину...

Помечтать не дали, позвонил Айболит, пришла посылка из Китая с финтес-браслетами в специальном исполнении. Получить они получат, но нужны камни, и я обещал специалиста...

— Евгений занят пока — а сам думаю, что и не очень-то занят, сначала минипорталы нужно изготовить — но если завезёте браслеты ко мне, он начнёт потихонечку смотреть, что там нужно, с аппаратурой определится. Сколько заказали, кстати?

— В посылке сто штук, если не будет изменений, то потом ещё четыреста сделают.

— Значит, сто камней. Тогда и собрать попрошу Евгения. Да, вы не против, если несколько браслетов я передам в Израиль? Возможно, там тоже организуют аналогичные процедуры.

— Как я могу быть против, это вы нас нашли, это ваше оборудование и ваша технология. А почему Израиль? Не с Борисом случайно договорились?

— Ну да, он приезжал.

— Так вроде честный оказался, наверно, и человек неплохой. Конечно, передайте, а нашим я скажу, чтобы к вам посылку отвезли, когда получат.

В общем, суетиться с новыми браслетами пришлось изрядно. Единственное, что спасало, так это портал, перемещаться иногда приходилось по несколько раз в день.

Сборку делал Евгений, хоть и вроде и не сложно проверить работу электронной начинки и вклеить камень, чтобы немного выступал из отверстия и касался кожи, но я ввёл дополнение.

После вклейки алмаза, Евгений прилеплял к нему две тонкие проволочки и осторожно помещал в эту же полость навеску пиротехнической смеси, воспламеняющейся при попытке вскрыть браслет. Смесь — чтобы после вскрытия нельзя было определить, что там было, а проволочки — чтобы навести на мысль об электрической схеме. Но со смесью пришлось работать в среде азота, так что та ещё задачка получилась.

Поэтому три браслета для Бориса я смог приготовить только к следующему сеансу отправки товара в Израиль. По зрелому размышлению зачарованные камни отправлять ему не стал, чтобы Георгия не раздражать. Браслеты в посылке вопросов у него не вызвали, тем более что вместе с ними я передал и крупный камень для "уважаемых людей". Жора всё-таки договорился с ними.

Портал на линолеуме получился удобным и лёгким, да и скорость изготовления совсем другая. Если на металлической двери выращивали пятно почти семь недель, то на линолеуме примерно три, и это ещё площадь побольше.

Сразу же поставил под генератор два пятнышка для интернет-разъёма, чтобы была постоянная связь. Евгений побожился, что уложится в размер спичечного коробка, за три дня сделаем.

И пора, пора уже постоянный дом искать для Мальчика, снег на солнце вовсю сходит. Земля ещё не показалась, но есть уверенность, что недолго так будет. Вот сделаем два разъёма, и вперёд.

Глава 15

В Новосибирск я решил лететь зайцем. В билетах фиксируют паспортные данные, а было желание сохранить инкогнито. Пьер пошарил в расписании аэропорта на ближайшие три дня, нашёл удобный рейс — вылет завтра ночью, легче будет в самолёт пробраться. Да и время есть подготовиться.

На пару с Евгением смастерили в павильоне у Пьера большой помост из досок, расстелили на нём кусок линолеума три на три — под размеры Мальчика, с запасом, естественно. Потом уже я отработанным приёмом подклеил к нему затравку пятна перехода, расположил поудобнее и передал Пьеру, так сказать, в работу, пятно выращивать. Ну а Женька будет генератор переставлять, если не забудет. Загородили портальный камень, конечно, но место для перехода одного человека оставили — меня и, как надеюсь, директора зоопарка, с Мальчиком познакомиться. Ничего, вылезти можно, места примерно как на второй полке в старом плацкарте.

А что время терять? Нам для Мальчика два переносных портала придётся делать, в Павильон его уже не провести. Хотя, можно конечно, в окно попробовать, но тоже не факт, что получится — сам неизвестно ещё, пойдёт ли, а если спящего — так нам его всем хутором не поднять. Нет, переносной лучше во всех отношениях, придётся два делать.

В общем, процесс запущен, хозяйство функционирует нормально, можно ехать. Тётю Тасю уговорил остаться, пришлось опять Пьера подключать, но ничего, на три дня договорились. Ехать решил налегке — только осторожно свёрнутый кусок линолеума с выращенным на нём порталом, остальное по карманам распихал.

В квартиру перешёл порталом, от дома взял такси.

В аэропорту без проблем прошёл досмотр на входе, а почему бы и не пройти — кинжала-то никто не видит, я уже обученный. Нашёл на табло нужный рейс, регистрируют на Новосибирск, номер рейса, правда, какой-то странный, ну да кто их, буржуев разберёт, зачем им чартер в Новосибирск понадобился. Общество какое-то заказало.

Чтобы легче проходить контроль, купил билет на какой-то другой рейс, кажется, до Воронежа, пусть в руке будет, пока охранник на билет смотрит, я его голову под контроль возьму.

Регистрация тянется долго, решил свой свёрток упаковать, кто его знает, какие нынче правила, захотят проверить, что там, размотают — удивятся, а мне лишнее внимание не нужно, я же заяц. Упаковщику всё пофигу, замотал в плёнку, ярлык наклеил, теперь меня от нормального пассажира и не отличить. Маше позвонил, дескать, улетаю на пару дней, шишку привезу кедровую. А что ещё оттуда везти?

Наконец, объявили посадку. Поболтался немного по залу, и тоже прошёл. Как и рассчитывал, ни у кого вопросов не вызвал, как будто так и надо. Хотя, вместо одного проверяющего пришлось троим мозги запудрить, но билет реально помог, отвлёк внимание.

Подержали в накопителе, потом снова досмотр, наконец, подали автобус, повезли по аэродрому. Что странно, народу не так чтобы и много, я-то думал, в Боинг человек двести поместится, а нас явно меньше. И самолёт оказался не такой большой, но в темноте особо не разобрать. На всякий случай, на трапе уточнил:

— Это я правильно на Новосибирск сажусь?

— Правильно, правильно, мужчина, надолго сядете! — и смеётся.

А что я такого смешного спросил? На всякий случай уже в самолёте сосредоточился — вроде, не чувствую никакой опасности, так, чуть-чуть есть ощущение, что неправильно поступаю, так я же зайцем еду, всё так.

В конце концов рассадили народ, ещё и места остались. Самолёт явно не Боинг, по два ряда кресел с каждой стороны, узкий проход посередине. Трап откатили, по радио объяснили, что экипаж нас приветствует, рейс следует до Новосиби... захрипело что-то, уж и старая телега нам досталась — ...садка в Нижневартовске. И приятного пути. Но чуйка молчит, хотя мне казалось, что в Новосибирск через ЕКБ прямее, но кто их разберёт, как по глобусу короче получается. Рейс явно не регулярный, да и пассажиры, смотрю, почти сплошь мужики, вахтовики, похоже. Но и женщины есть, одна даже беременная, около неё мужик суетится, беспокоится. Одеты тепло, я единственный без мехового прикида. Да и фиг с ними, наверно сразу с самолёта в тайгу поедут.

Пока суета с посадкой, с размещением, изловчился и прилепил у пилотов над входом маленькую видеокамеру, Пьера картинкой полёта развлечь. Приёмник от камеры в автомобильном видеорегистраторе, от него сигнал к контактной пластине, что за ухом ношу на манер гарнитуры Hands free — Женька присобачил к ней контакт. Сигнал у камеры слабенький, так я и сел метрах в пятнадцати от неё. Сам не вижу ничего, конечно, но Пьер должен уловить, пускай посмотрит. Питание от пауэрбанка, на сколько его хватит, столько Пьер и посмотрит.

Потом пепелац завыл, задрожал, заскрипел и с места стронулся. Давно не летал никуда, и не стоило, лучше бы на паровозе добирался. Но взлетели.

Когда набрали высоту, народ потихоньку бухать начал, у кого что было, сосед тоже бутылочку в красивой упаковке вытащил, предложил. Мне как бы с утра по делам, объясняю ему вежливо, а тот не понимает:

— Ты чего, мужик, — настаивает на своём — нам же сутки лететь, всё пройдёт.

— Какие сутки, часов пять, я смотрел.

— Да ты в билете посмотри, там написано должно быть.

— Нету у меня билета — признался — я зайцем лечу.

— Как зайцем? А как тебя пустили?

— Как-как. Мозги запудрил проверяющим, и пустили. Вон мест полно ещё, так что никому не мешаю.

— Так места только до Нижневартовска, там ещё наши сядут.

— Ваши, это кто?

— Так вахта наша, на три месяца без связи с землёй. Давай по чуть-чуть!

— Подожди-подожди, как без связи с землёй? Мы куда летим-то? В Новосибирск?

— Какой Новосибирск? Новосибирские острова, мы там на шахте работаем. А ты куда садился?

— В Новосибирск...

— Ну мужик, ты и попал! Один вариант, тебе в Нижневартовске соскочить и как-то оттуда выбираться, а то у нас аэродром военный, а вахтовки раз в три месяца принимают. Давай по чуть-чуть!

Я так опешил, что выпил.

— Слушай, а где они, острова эти?

— А хрен их знает. Там лёд кругом, вроде, море какое-то. Но платят нормально. Одет ты легкомысленно, но в шахте тепло, да и на улице уже к весне идёт, полярная ночь кончается. А может ты шпион?

— Какой на фиг шпион? Мне в Новосибирск нужно! Меня с утра ждут!

— А то, шахта у нас секретная, если шпион спросит, велено отвечать что мы биологи, изучаем там что-то красное. Нет, не красное, а птиц из красной книги. А про шахту я тебе не говорил. Значит, если не шпион, должен ещё выпить!

— Какое выпить, мне пересаживаться надо!

— Ну тогда я к своим пойду! — сосед встал и ушёл куда-то вперёд. А у меня забота появилась.

"Пьер, слышишь меня?"

"Да, командир, весь внимание!"

"Пьер, я не на тот самолёт сел! Мы летим в Нижневартовск, а оттуда на север, к Новосибирским островам. Посмотри там, в Нижневартовске этом, куда из него можно убраться".

"Щас, командир. Погоди, погоди... Вот, завтра три рейса на Москву, один на Новосибирск и один на Питер. Только ты не успеваешь никуда, ваш позже приходит. Завтра тоже есть Новосибирск, так что переночуешь там как-нибудь. Ты прости, моя вина, я же только расписание глянул, а у них было набрано "Новосиб. о-ва", я решил, что какие-то общества фрахтовали".

"Ладно, чёрт с ним. Буду спать".

Уснул сразу.

Не знаю, сколько проспал, а снится мне как будто что-то не так, не нужно дальше лететь. Проснулся, не пойму, то ли чуйка моя работает, то ли осознал, что Нижневартовск — это не моё. Тут вдруг что-то снаружи как хряснет, позади меня даже бутылку уронили.

"Пьер — снова тереблю бесплотного духа — что-то с нами происходит. Послушай пилотов, что там говорят?"

Двигатели звучат ровно, огня не видно, птица, наверно. Хотя, какая птица на такой высоте? Сосед к своим ушёл, обсудить удар не с кем.

"Командир, пилоты говорят, что вы наскочили на аэростат, видимых повреждений нет, все системы работают нормально. Но пилот запросил запасной аэродром, на всякий случай".

А чуйка моя прямо кричит о неприятностях.

"Пьер, ты следи за всем внимательно, у меня нехорошее предчувствие".

Народ в салоне подуспокоился, тем более, стюардесса вышла, объяснила про аэростат. И то, двигатели гудят, перебоев нет.

"Шеф — дёрнул меня Пьер — ситуация ухудшается, у вас куда-то девается топливо. Пилот сказал, если такими темпами будет уходить, до Нижневартовска не дотянуть. Так... диспетчер говорит, ближе нет никого, запасного места не даёт. Так... лёту вам около часу, керосина... керосина на полчаса, максимум минут на сорок... Да, и садится некуда... про отключить один двигатель советуют... нет, пилот говорит, нельзя, на одном не потянет. Хреновые у вас там дела, шеф".

"Пьер, я-то без проблем уйду, со мной переносной портал, не забудь. Ты же можешь при движении меня забрать?"

"Без проблем".

"Хотелось бы и людей спасти. Ты как, примешь?"

"Шеф, вы же тут нагородили что-то, сам говорил, одного, максимум двух человек принять можно".

"Ох ты чёрт! Тогда остаётся та пещера в другом мире. Перекинешь туда, потом я к тебе, разберём с Женькой помост и перетащим всех к нам".

"Командир, Женьки нету, слинял ещё с вечера. Судя по локации трубки, он сейчас в Питере".

"Тем более, давай всех туда, в пещеру. А дальше посмотрим. Пока Нину разбуди, пусть принесёт фонарь и воды пару канистр, ты их перебрось, хорошо? И фонарь чтобы зажгла, пусть там сразу свет будет, чтобы народ не испугался. А я потихоньку коврик разверну и начну народ на него укладывать. Хорошо? И держи в курсе, что пилоты говорят".

"Действуй, шеф. А я Нину вызываю".

Ну что, действовать так действовать.

Встаю, через пустое кресло выбираюсь в проход. Забираю с полки свой коврик, иду в хвост самолёта, к туалетам — но там места не хватает, коврик-портал не положить. Теперь иду оттуда вперёд, погружаю всех по пути в лёгкий сон.

Подхожу к тамбуру у дверей, как раз места хватит, коврик развернуть. Чёрт, хорошо же его упаковали, с трудом рву плёнку. Здесь и закуток стюардесс, только нет никого.

Ага, одна выходит из пилотской кабины. Лицо неживое, видать, пилоты поделились информацией. На меня не внимания не обращает, смотрю, к микрофону тянется.

— Тише, — говорю — все спят, не буди.

Кивает в ответ, но как бы не понимает, что делать, микрофон взяла, но включать не стала.

— Подруга твоя где?

— В обмороке — кивнула на пилотскую кабину.

— Тогда ты помогай — послал ей небольшой импульс, привести в чувство. Немного адреналина и убрать страх. Вот так. Уже смотрит на меня осмысленно.

— Значит так, — объясняю — есть возможность перебросить людей в безопасное место. Это секретная разработка, но придётся использовать. Проблема в том, что на той стороне никого нет, а людей я усыпил, чтобы паники не было. А их нужно оттаскивать в сторону, иначе следующие не пройдут. Ты мне помогаешь здесь, но хорошо бы кого из пилотов туда отправить. Можешь помочь? Только быстро нужно, а то всех не успеем.

— Сейчас второго пилота приведу. Он сильный.

Приводит второго. Повторяю то же самое, вижу, не верит.

— Значит так, — говорю — вижу, не веришь, уговаривать некогда. Извини, — парализовал его, опустил на коврик — слушай теперь внимательно. Сейчас ты окажешься в пещере, там темно, но должен гореть фонарь. У тебя будет две минуты, чтобы прийти в себя и убраться с места, где появился. Потом начнут появляться другие, они будут плохо соображать, но их нужно оттаскивать в сторону, чтобы не мешали. Если останется время, закинем вещи, их тоже в сторону. Понял?

— Понял.

— Тогда начали — снимаю паралич и штурман с хлопком исчезает.

— Что стоишь? Пошли за пассажирами! — командую стюардессе. — Тебя как зовут?

— Яна. Вы что, колдун?

— Вроде того — я бужу первый ряд, Яна просит их пройти за занавеску. Четыре мужика, силком не притащил бы. Смотрю, тут и сосед мой бывший

— Объясняю один раз — предварительно обездвиживаю их. — Самолёт терпит бедствие, я вас эвакуирую. Извините, что силком, уговаривать некогда — и укладываю на коврик, троё прошли нормально, сосед говорит:

— Отпусти, я помогу.

— Хорошо, — снял с него паралич — тогда я буду приводить народ сюда и отключать руки-ноги, а ты их по одному укладывай на коврик. И объясняй, что это эвакуация.

Иду с Яной за следующей партией, привожу, лёгкий паралич, иду за следующими. Привожу следующих — предыдущие уже отправлены.

"Шеф — отвлекает Пьер — у тебя меньше времени осталось, минут двадцать".

"Понял" — значит, будить и ждать, пока проснутся, некогда. — Яна, сделай объявление об эвакуации, иди в салон и посылай их ко мне, я их сейчас разбужу и буду здесь встречать. Времени оказалось меньше.

Яна молодец, сумела вахтовиков построить, они без давки подходят к занавеске, я их слегка парализую, толкаю на коврик, а добровольный помощник подправляет.

Так, один не выдержал, вскочил и по креслам пытается добраться до двери. Посылаю ему мощный импульс, некогда миндальничать. Мужик падает, получается, что вниз головой, хороший пример. Вытаскивать его из кресел сложно будет.

О, беременная. Куда её? Не успеваю подумать, руки на автомате берут за плечи, сознание парализовал, руки толкают, берут следующего...

Кончились пассажиры. Даже паникёра, которого я приложил, мужики притащили и отправили в коврик.

"Пьер, сколько у нас осталось?"

"Минут десять, командир".

— Хорошо, — командую: — ребята, успеваем, у нас есть минут пять. Яна, вытаскивай еду, какая есть, и швыряй в коврик, потом одежду. Ты — тащи ручную кладь, что сумеешь схватить, туда же кидай. Закончите, тоже ложитесь. Я в кабину.

В кабине у нас рыдающая стюардесса в проходе и пилот в левом кресле. Стюардессу тащу на коврик, хорошо, что не тяжёлая. Возвращаюсь за пилотом.

— Командир, — беру его за плечо — слышишь меня?

На нём наушники, не слышит, и похоже, слушать не расположен. Что-то пишет в блокноте.

Снимаю с него наушники, тот смотрит на меня недоумённо.

— Командир, пассажиры и часть экипажа эвакуированы, похоже, остались мы с тобой. Сколько продержимся?

— Минут пять. Куда эвакуированы?

— С борта эвакуированы, этого достаточно. Автопилот можешь включить?

— На нём и едем.

— Тогда пошли.

— Никуда я не пойду! Это мой борт, я здесь командир.

— Ты же должен пассажиров организовать, кто кроме тебя? Там цивилизации нету, место такое, может месяц придётся обживаться. Хочешь, чтобы передрались все? Там бабы есть, одна даже беременная, представляешь, что может быть без командира?

— Какая, на хрен, эвакуация? Что ты несёшь?

— А ты в салон посмотри, там пусто.

— Отстань — пилот вернулся к своему блокноту.

— Да хоть посмотри просто, что тебе, трудно?

Уговорил-таки, пилот снял наушники и подошёл к выходу из кабины. Яна уже ушла, остался помощник, который на наших глазах швырнул в коврик чью-то сумку и растянулся на нём сам. Как и ожидалось, с хлопком исчез.

— Это как... — повернулся ко мне пилот, но объясняться некогда, парализую его и толкаю на коврик. Гул двигателей изменился, похоже, один замолк, пока препирались.

"Пьер, теперь я иду, забери меня к себе" — не дожидаясь, пока в пещере освободят место, падаю в коврик.

Появляюсь в павильоне, хорошо, свет горит, рядом Нина с Людмилой. С трудом выбрался из-под помоста, сел.

"Пьер, что в пещере происходит?"

"Пока ситуация в норме, видеть не вижу, но слышу".

"Нина фонарь передала?"

"Да, свет есть".

— Саша, что случилось — по тревоге Нина прибежала по снегу в халате и на босу ногу — Пьер нас поднял, ничего не объснил.

— Ох, девушки, Пьер людей спасал из самолёта, если бы не этот помост, можно было сюда их перетащить, а пришлось в другое место. Там тепло и сухо, но нет света и воды. Я сейчас отправлюсь к ним, узнаю, что нужно, вы пока подежурьте здесь, если там опасно или травмы, будем сюда переправлять, придётся помогать вылезти. Тогда сразу вытаскивайте, мало ли мне следом нужно будет. А если в течение часа никого не будет, спать идите.

Начал забираться под помост, распахнулась дверь, влетела тётя Тася. Налетела, как будто меня три года не было, а не сутки. А, думаю, возьму с собой, собаки, они неплохо стресс снимают.

"Пьер, нас с Тасей вдвоём перекинешь в пещеру?"

"Давай, держи её — и мы оказались в темноте".

Вот так вот, совсем не торжественно попали в новый мир. Не первые, надо сказать.

Ну что, похоже, обстановка в новом мире нормальная. Мужики организовались, при моём появлении свет включили, видно, что вещи отдельно, еда от авиакомпании отдельно, да и вообще никто не блажит, Таисия, конечно, была для них неожиданностью — откуда. Объяснил, что это моя собака, зовут Тася, гладить себя не даёт. На фоне прочих событий никто не спросил, как она в самолёт попала.

Фонарь сразу выключили, батарейки экономят.

Второй пилот при портале дежурит:

— Вы последний?

— Да, ушли все. Когда уходил я, один двигатель перестал гудеть. Командир очнулся?

— Здесь я — раздалось из темноты. Чем это вы меня приложили?

— Даже не знаю, как сказать. Считайте, что я экстрасенс. Вопрос у меня такой: срочная помощь кому-нибудь нужна?

— Вроде нет — ответил второй пилот, и уже громко — есть такие, что нужна срочная помощь?

— Информация нужна, — раздалось из темноты — где мы?

— Сейчас немного проясню, только свет включите — я встал, чтобы меня лучше было слышно, забрался на камень — тоже плоский, как на хуторе, но похоже, побольше.

— Значит так, господа и товарищи. Во время полёта самолёт наскочил на летающий объект, многие слышали удар. Я проснулся и стал подслушивать, о чём переговариваются пилоты. Они передали диспетчеру, что это был аэростат. Все системы работали нормально, я снова задремал, но пилотов слушал. Потом оказалось, что куда-то уходит топливо, да так быстро, что ни до какого аэродрома не дотянуть.

Я перевёл дух.

— Я вёз с собой новую секретную разработку, в двух словах, это переносной портал. Некоторые, может видели коврик, вернее кусок линолеума, так это он и был, маскировка такая. Через этот портал можно было выйти в два места: ко мне домой и сюда. Дома выход тесный и неудобный, мы никак не успели бы перейти все, поэтому пришлось переходить сюда. Извините, конечно, что не деликатно, но некогда было объяснять.

— Это ерунда, отсюда как выбираться? И где мы?

— Мы в пещере. Сам я здесь раньше не был, только забросил видеокамеру и убедился, что здесь пещера. Заразы в воздухе никакой нету, это проверил. Быстро выбраться отсюда не получится, переносной портал пропал вместе с самолётом. Чтобы подготовить новый, требуется время, не меньше двух дней, возможно и три. В чрезвычайной ситуации одного-двух человек можно вывести к моему дому, но тогда сроки подготовки нового портала сильно увеличатся. Там где я живу, конечно, существует медицинская помощь, но километрах в восьмидесяти по не очень хорошей дороге. Но если окажется, что здесь жить нельзя или опасно, будем выводить по одному, как-нибудь справимся. Мне бы этого не хотелось.

— Нас считают погибшими?

— Не знаю, возможно. Но скорее всего, пока говорят, что самолёт пропал.

— Надо сообщить родственникам, что мы живы.

— Хорошо. Я передам сюда ноутбук, наберите сообщения, я пошлю по почте или СМС.

— Как с едой, водой?

— Будем передавать. До ближайшего магазина километров пятьдесят, поэтому воду в канистрах не гарантрую, в вёдрах проще. Но их тоже нужно купить, у меня в доме всего два ведра. Есть генератор, если окажется, что выхлоп можно вывести наружу, передам его сюда, будет веселее. Но если вывести некуда, вам дышать нечем станет. Да и бензин у меня ещё дальше, чем магазин. Если увижу газовую плитку с баллонами, куплю. С туалетом пока придётся как-то решать самим, но если в магазине будет биотуалет, то привезу. Ещё вопросы есть?

— Как с вами связаться?

— Командир экипажа должен подойти к этому камню, громко сказать: "Привет, Пьер!" и простыми словами изложить вопрос или проблему. Компьютер расшифрует речь и либо сам примет меры, либо свяжется со мной. Предлагаю договориться, что реагировать Пьер будет только на голос командира. Нет возражений?

— Нормально, пускай пилот командует — прозвучало из темноты.

— Тогда прошу командира подойти и представиться.

Из толпы вышел пилот, подсвечивая себе телефоном.

— Пилот первого класса Астахов Игорь Алексеевич — отрекомендовался он.

— Пьер, ты слышал? — спросил я словами.

"Командир, я вас всех слышу, но там нету динамика".

— Ох ты, чёрт — спохватился я — компьютер сообщил мне, что здесь нету динамика, а я не сообразил. Значит, если найду приёмник на батарейках, куплю. Но это навряд ли.

— Вы где живёте, что ничего нет?

— Живу в России, в лесу. Промтовары только в райцентре, ехать туда километров восемьдесят и хорошо, если снег на дороге расчистят. Так что планирую с утра поехать в магазины, куплю, чего сумею, зайду к вам, организую питание, а потом отправлюсь в Питер готовить ваше возвращение.

— А мы вообще где?

— Хороший вопрос. Не знаю.

— Но здесь не опасно, надеюсь?

— Не знаю. Но не опаснее, чем в падающем самолёте.

— Но мы в России?

— Нет. Не пытайтесь найти выход из пещеры, помощи там не найти.

— Но мы хоть на Земле? — пошутили из задних рядов. И как-то в полной тишине вопрос прозвучал, хотя раньше стоял некоторый гул, а тут раз — и все молча ждут ответа. А что отвечать? Сказать правду — возможна истерика и неадекватное поведение, соврать — ещё откопаются, не дай бог. А пауза-то затянулась, долго думаю.

— Боюсь, что нет.

И тишина... аж звенит.

— Если больше вопросов нет, я пойду, а то женщины там тоже не спали, надо их отпустить. Кстати, я тут беременную видел, может, хотите ко мне домой?

— Нет, я с мужем буду.

— Может, тебе помочь надо с готовкой, или таскать чего? Я ж с ковриком вроде неплохо управился? — ещё один голос из темноты. Сосед, что ли?

— Покажись.

В темноте подсветили лицо, похоже, и впрямь сосед.

— Давай, помоги. Тогда так: первая идёт собака, потом я, потом ты, подожди с полминуты и ложись.

— Я тоже помогу — встал второй пилот, который встречал пассажиров.

— Хорошо, тогда ты идёшь сразу за мной, а ты — кивнул на соседа — последний. Всё, пошли, время дорого.

Я отправил Тасю, перешёл сам, потом принял двух человек. Оба явно не ожидали оказаться в узком пространстве под помостом и растерялись, первого пришлось вытаскивать. Сначала щурились от света, но быстро пообвыклись и с удивлением рассматривали павильон изнутри. Некогда просторное светлое помещение более чем на половине площади занимал помост на высоте плеч, с расстеленным на нём куском линолеума и непонятным прибором, к которому тянулся толстый провод. У стены обычный письменный стол с ящиками, тоже приборы, два стула и сидящая в ожидании Людмила. Ну и широко зевающая тётя Тася, которая нагулялась и хочет спать.

— Люда, это помощники, мы с ними поедем в магазин за продуктами и посудой. Кстати, вас как зовут? — только сейчас сообразил, что не успел познакомиться.

— Василий — сосед нагнул голову.

— Николай — представился второй пилот.

— Ну а я Саша. Люда, вы теперь можете идти спать, в пещере относительный порядок. Если что понадобится, Пьер сообщит. Пошли в дом.

Дождался, пока все из павильона вышли, запер дверь.

Таисия собиралась было уйти в комнату, но не сочла возможным оставить чужих без присмотра, и устроилась на кухне. Время половина седьмого, можно пока чая попить.

Вместе прикинули, что желательно купить. Еда, разовая посуда, туалетная бумага, вода, салфетки, одеяла, фонари, батарейки, термосы... в общем, придётся брать ГАЗель.

Приехали до открытия, пришлось подождать на улице. Но недолго. Ребят я еще на хуторе, как только в машину сели, в сон погрузил, так что просто разбудил попозже.

Начали с матрасов, на всех не хватило, конечно, но добавили несколько надувными и одеяла. Мужики крепкие, пару дней перекантуются. Больших кастрюль не нашли, максимум по пять литров, термосов подходящих тоже только три, зато посуды одноразовой набрали изрядно. Фонариков разных удалось купить на каждого, батареек тоже взяли по два комплекта. Мешки для мусора, разовые полотенца, мыло, вёдра. Электроплиту купили, чтобы прямо в павильоне готовить.

Дальше в "Магнит" поехали. По плану у нас крупы, макароны, кофе, консервы... много чего, в общем. Но увидел бомж-пакеты — и осенило. Нет, консервы, там, кофе-конфеты-чай конечно, но на фига крупы и макароны? Накупил всяких завтраков-обедов, которые "просто добавь воды", и нет проблем с большими котлами. Кипяток-то прямо в павильоне согреть, и в пещеру. Поэтому пришлось вернуться и докупить десяток электрочайников. Плиту, правда, сдавать не стали, самим может пригодиться когда-нибудь, но всяко заботы меньше.

По деньгам прилично потратились, хорошо, что сейчас достаточно, и наличка осталась.

Разбудил их около павильона, откопали коробки с фонариками, зажгли и Пьер перекинул их в пещеру. Надеюсь, там поймут, что мануфактуру всякую привезли, стали всё остальное прямо из кузова таскать на камень, Пьер подтвердил, что коробки уносят.

Поручил ребятам подготовить в павильоне места для чайников, благо и провод и новые розетки там же и лежали, а сам отправился в дом, выяснить где носит Евгения и поискать помещение в Питере для переброски людей из пещеры.

Трубка Евгения объявилась. Дозвониться не удалось, не берёт, но включена. Вот, блин, помощничек! Мало того, что в самоволку ушёл, так и в нерабочем состоянии.

"Пьер, здорово!"

"Здорово, командир!"

"Что слышно в пещере?"

"Оживление при виде подарков, кто-то хотел пойти обследовать пещеру, пилот разрешил. В остальном спокойно".

"Есть такой вопрос: надо бы им всем память почистить за последние дни, как это сделать? Тебе сколько времени понадобится?"

"Если только голову сканировать... час или час десять на человека".

"Это что же, двое суток их переводить? Слишком много".

"Я могу попробовать пустить их параллельно, действия же однотипные. Это сканировать долго, а потереть три последних дня — минут пять, не больше. Но мне нужно подготовиться, прикинуть, сколько можно загрузить одновременно. И потом, ведь их нужно где-то разместить, сканировать лучше в твоём мире".

"Да как, здесь же только этот портал на хуторе и маленький в квартире. Ни здесь, ни там сейчас даже двух человек не разместить".

"Ну, если сканировать только воспоминания, то их можно положить на портал головами. Значит, если взять двухметровый портал, то есть твою дверь, там можно уместить по три в ряд и по одному на торцах, восемь человек. Пятьдесят два человека пройдут часов за девять".

"А потом как? Я же хотел, чтобы они очнулись в каком-нибудь помещении, не связанном со мной".

"Тогда тебе придётся держать их в состоянии сна. Сначала перебросить всех в это помещение по одному, я их усыплю, ты оттащишь, когда всех переведу, будешь укладывать головами на портал по восемь человек. Когда я скажу, поменяешь".

"Одному не справиться".

"Так возьми помощников, мне показалось, мужики вменяемые. А потом и их так же обработаем".

"Одно неудобно, портал на дверь нанесён, тяжёлую. Туда понятно, мужики дотащат, а обратно?"

"Не хочешь одного с памятью оставить?"

"Нет, их всех трясти будут по-взрослому".

"Тогда уговори Марию изготовить тебе амулет на увеличение физической силы. Станешь сильнее раза в три, но ненадолго и потом придётся у меня восстанавливаться".

"Ненадолго это как?"

"Думаю, на час. Тебе придётся за час, лучше за полчаса схватить свою дверь, уйти от твоих пассажиров, укрыться в другом месте и самому лечь на дверь часа на три".

"Ладно, подумаю. А сейчас попробую с Машей договориться".

"Подожди, там мужики розетки подключили, советуются, искать тебя или ждать".

"Скажи им, сейчас приду".

Прихожу в павильон, оба сидят обалделые, не ожидали, что их слушают. Объяснил им, что это компьютер такой, вроде Алисы в Яндексе, тогда успокоились. Договорились, что Николай переходит в пещеру и предупредит, что им минут через десять начнут поступать чайники с кипятком. Кто хочет, подготовится. А Василий пока воду из колодца носить будет, благо вёдер купили с избытком.

Николаю сказал, чтобы он узнал, нет ли там проблем и возвращался сюда, а Василия проводил к колодцу и показал где включить насос.

Позвонил Марии.

— Привет, а ты чего по спутнику? Долетел нормально? А тут такой ужас, самолёт в тот же день из Петербурга вылетел, и пропал, представляешь? А ты уже встречался, с кем хотел?

— Марусик, я не долетел. Я на хуторе сейчас, у меня срочный вопрос: можешь сделать мне амулет на увеличение физической силы? Не в смысле мужской силы, а чтобы тяжёлую штуку перетащить?

— М-м-м... могу, похоже. Что, срочно? А это не вредно? А почему ты не долетел? Так ты не вылетел или не долетел?

— Знаешь, всё расскажу при личной встрече. Ты когда заканчиваешь?

— Как всегда заканчиваю, амулет принесу, обоих всех любовников к вечеру спрячу.

— Так обоих или всех?

— А не скажу, это чтобы мучился неизвестностью. Всё, пока.

Ну и хорошо, теперь осталось подходящее помещение найти.

Глава 16

Пошарил сдающиеся склады, подходящего не нашёл: везде либо с охраной, либо холодные. Чтобы рядом с домом, и говорить нечего. А куда мне ещё дверь тащить?

Проверил, как там мужички справляются, надо сказать, справляются хорошо. Пилот шлёт в павильон записки, Василий по требованию либо кипятит чайники, либо холодную воду отсылает, с пустыми вёдрами сразу бежит к колодцу. Туалет уличный тоже нашёл. Объяснил ему, что связаться со мной можно через Пьера, для этого достаточно сказать: "Пьер, скажи Саше... ", забрался под помост и перешёл в квартиру.

Критически осмотрел дверь, превращённую в портал.

Снять без инструментов явно не получится, но это мы уже проходили. Чтобы одному тащить, нужна верёвка, хорошо бы и тележку какую приспособить. Схожу в "Строитель", благо он напротив дома.

С верёвкой и маленьким ломиком проблем не возникло, вместо тележки купил пару колёс. Прикручу колеса к доске, один конец двери обопру на неё, по ровному тащить удобно. Ну, а как дверь закрепить на доске, потом решу, хоть верёвкой примотаю или скотчем. Скотча крепкого тоже купил, серебрянку армированную. Ну и ножик складной, чтобы не возиться.

Вышел из магазина, что-то на улице детей многовато. Понимаю, весна, в городе снег почти сошёл, но почему не в школе? И вспомнил — каникулы! Можно народ в школу перебросить, в спортзал какой-нибудь, там и тепло, и мешать не будут.

Отнёс покупки домой, на подвернувшемся частнике объехал окрестные школы. Облом-с! То школьников иногородних разместили, то ремонт идёт. А за ночь явно не успеваю, и тащить из школы дверь на глазах работяг не годится. Да и просто из окошка могут увидеть.

С ремонтами ладно, Пьер нашёл перечень школ, которым на это дело средства перечислили или обещали. А насчёт иногородних детишек Интернет молчит, как рыба об лёд, самому все школы не объехать, времени нет.

А подальше от Питера детишек в гостях пожалуй, и не будет. Так что поручил Пьеру найти школы километрах в тридцати от Питера, чтобы не было сейчас ремонта, чтобы стояла на отшибе, не новая, и

дорога рядом. Ну а если в тридцати не будет, то и подальше.

Через портал вернулся на хутор, Василий при деле, отрапортовал, что понадобилась открывашка для консервов, он обратился к Пьеру, тот что-то сделал и пришла девушка, принесла открывашку и нож. Всё передано в пещеру, первый пилот напоминает, что я обещал ноутбук.

Верно, обещал и забыл. Сходил за ноутбуком, запаролил все свои файлы, передал. Затем на пару с Василием соорудили тележку, чтобы дверь возить. Вроде ничего почти не сделал, а время уже к обеду, Василию опять воду в чайниках греть.

Перешёл в Питер, снял дверь с петель, попробовал, как тележка подошла. Нормально получилось. Тут и Пьер сообщил, что прислал на почту сведения по школам. Открыл. В пределах тридцати минут езды от квартиры ничего подходящего, но вот в часе с небольшим отличный вариант. Школа на отшибе, домов рядом нет, зато три удобные дороги. По иронии судьбы, совсем недалеко от знакомой мне церкви.

Эх, жаль, но появится намёк на хутор, пусть даже по направлению. Поручил Пьеру посмотреть другие направления до ста километров от города, уж лучше к югу, если всё равно близко не получается.

Собственно, раз далеко, можно угнать или купить газель с термоустановкой, бывают с маленькими рефами, хоть и нечасто. Прямо в ней Пьер меня и восстановит, уж три-то часа установка поработает. Угнать, конечно, предпочтительнее, но не умею, ещё и попадусь на выезде из города. Остаётся купить.

Что там на Авито? Ага, нашёл. Цены-то ничего себе, за миллион. Так, вот Валдай, да ещё и дизель, реф неплохой, пробег под двести. Шестьсот тысяч. Нет, лучше бы подешевле. Есть Газель, уже три месяца висит, двести тысяч. Если на ходу, надо брать.

Звоню хозяину, тот и не сообразил сразу, о чём речь. Насчёт того, что машинка рабочая, не врёт, но мнётся что-то, не договаривает. Блин, ну как же не хочется время терять! Объясняю, что нужно срочно, контракт горит, если пригонит сегодня заправленную и с работающей установкой, сразу плачу наличкой. Воздействовать на него по телефону не получается, это только при личном контакте, а мужик всё мямлит, дескать встретиться надо бы и обсудить чтой-то. Наконец, добился: документы не в порядке, продать может только по доверенности. А так ездить можно.

Господи боже мой! Да это подарок судьбы! И нужно было двадцать минут меня мурыжить! Сговорились встретиться на Софийской, это чтобы от моего дома подальше. Ну что, ноги в руки, на метро в Купчино, там маршрутка, добрался за час. Мужик уже там.

Да уж, машинка бывалая. Ржавчина везде, резина сильно юзаная, зато будка новая, реф почти не слышен. Двигатель грязнющий, на аккумуляторе клеммы под солью не видны даже. Но завёлся бодро, инжектор пыхтит ровно. Шумновато, конечно, но для такого возраста иначе нельзя.

Прокатились чуток, рулевое и тормоза без люфтов, но подвеска убита. Поторговался для приличия, да и купил. Написал мне мужик доверенность, потянулся за ручкой, мои координаты записать, но тут я его заболтал. Он и решил, что уже и записал, и паспорт мой проверил. Я-то его документы сфоткал, мало ли какие там косяки после вылезут. Подвёз водилу до метро, и потихоньку к дому, не вылезая на КАД. Уже когда расстались, вспомнил, что надо было себя в ОСАГО внести, но время поджимает, махнул рукой. Если остановят, уболтаю.

Добирался два часа, Пьер давно уже нашёл две подходящие школы, но не посмотреть, у меня же простая кнопочная звонилка, привык, что на хуторе покрытия нет, так и смартфон ни к чему.

Незаметно и день к концу подошёл. У подъезда уже не приткнуться, но на Просвете места много, оставил машинку в рукаве.

Посмотрел, наконец, что там Пьер накопал. Два варианта за Гатчиной, один не доезжая Волосово, другой в сторону Луги. Ладно, завтра оба проверю, без подготовки нельзя. Да и вообще, одному стрёмно, буду три часа без сознания, так мало ли что произойти может. Женька в загуле, да и безответственный он, нужно Машу просить следующую ночь не занимать. Да и вечер, и утро послезавтра тоже, пока ещё доберёмся до города.

Задумал-сделал. Уговорил Машу перенести все дела. Она сначала завозражала, но когда сказал, что нужна помощь, а доверять могу только ей, согласилась сразу.

Пьер доложил, что вернулся ноутбук с письмами к родственникам. Договорились, что он попробует объяснить ребятам, Николаю или Василию, как подсоединить ноут к его компьютеру, и если сумеют, пусть проверит, что они там понаписали. Если найдёт любое описание событий, заменить текст на простейший "мы все живы", ну там приветы и пожелания можно оставить. И можно отправлять, но зашифроваться как следует. Ну, а не смогут подключить, так я приду попозже.

Сумасшедший дом. Заварил себе чаю, сварил пельменей.

А как съел, так и вырубился, успел только Пьера предупредить, что спать буду.

Проснулся около восьми, как раз Маша заканчивает. Напомнил ей про амулет и уговорил не домой ехать, а ко мне. Портал-то здесь, а вдруг что на хуторе от меня понадобится. Хорошо хоть сумели Пьеру "письма из пещеры" залить, он их уже отослал. Только в четырёх не было про портал и иной мир, остальные пришлось править. Один кто-то вообще писать не стал.

К приходу гостьи сбегал в магазин, купил букет, разных полуфабрикатов. Насколько возможно, прибрался, посуду помыл, даже подмёл в комнатах.

Маша приехала, заинтригованная по самые уши. В общем, рассказывал ей про свои воздушные приключения часа полтора, пришлось и в иномирной пещере признаться. Но слушала не перебивая, решили, что я с утра съезжу в оба адреса, осмотрю подъезды и прикину, как попасть внутрь. Сигнализации-то в одной школе и вовсе нету, а в другой Пьер заблокирует, он уже проверил. Выпивать не стали, завтра же на дело идти!

Утром убедился, что на хуторе и в пещере относительный порядок и отправился по адресам. Поймал пожилого частника, внушил, что перед ним известный по теленовостям пресс-секретарь, который Навкин муж, и попросил отвести "по очень деликатному делу". Но постоянно иллюзию удерживать напрягает, поэтому пересадил его на заднее сиденье и в сон погрузил. Не увидит — не расскажет.

Первый же адрес, за Гатчиной, так пришёлся по душе, что решил больше никуда не ехать. Отопление школы от поселковой котельной, значит, не отключали, сигнализации нет вообще, до ближайших домов почти километр. Есть отдельная дорожка вдали от домов, достаточно наезженная, чтобы следы колёс не вызвали интереса. И в отдалении удобное место для стоянки, пока я в школе буду действовать — какие-то склады с железными воротами и большой надписью про часы работы с десяти до девятнадцати. Сотовая связь неплохо работает, по крайней мере Мегафон и МТС точно.

Мужичка разбудил около метро, тот сперва не понял, как сюда попал, но легко поверил, что всё в порядке, важное поручение выполнено. А уж деньги в руках вообще убедили.

Вернулся в квартиру, перешел на хутор, выслушал доклад Василия. Оттуда в пещеру, сделал объявление, что вечером начинаем возвращение домой, группами по восемь человек. Василий будет помогать на месте, его ждать не нужно, а я приду и сообщу, когда всё будет готово. Ориентировочно, в девятнадцать-двадцать часов.

Отозвал второго пилота, забрал у него смартфон — нам с Машей незачем свои симки светить, а связь нужна. Потом отдам.

Из пещеры обратно на хутор, у Василия обед. Нина озаботилась, принесла ему на пост, здесь же и кровать сооружена примитивная. Обживается мужик. Меня увидел, ложку отложил, встал.

— Я так понимаю, сегодня возвращаемся? — и смотрит.

— Да, планирую вечером. Мы с тобой раньше перейдём, мне там помощь нужна.

— А можно мне здесь остаться?

— Не понял. А как работа, родственники? Не скрою, надёжный помощник мне нужен, тот парень, что работает у меня, в самый неподходящий момент в самоволку ушёл. Но что ты делать-то здесь будешь? И потом, есть риск, что тебя объявят пропавшим без вести, потом задержат, допрашивать начнут. Нет, не получается.

— Ну, родни-то у меня и нет, а делать по хозяйству всё могу. Я же, прежде чем шахтёром стал, много где был, ко всяким работам привычен. А потом, что это меня задержат? Я ничего не нарушал, контракт с шахтой порвать не фиг делать, желающих туда выше крыши. А тут у тебя хорошо, Нина, опять же.

— Так что, в Нине всё дело?

— Ну, в ней тоже.

— Даже не знаю. Смотри, расклад у нас будет такой: я не хочу, чтобы про меня и мои возможности знали, поэтому всем при переходе подотру память. Значит, все будут помнить события только до посадки в самолёт, набегут проверяющие, исследователи, а поскольку самолёт упал — и ФСБ подключится, будут всех трясти, я думаю не меньше месяца-двух, пока не определят, что самолёт сам упал и никто не помог. Потом ФСБ отстанет, но найдутся уфологи всякие, будете вы привлекать ненужное внимание долго. А ты, если тебе память оставить, потенциальная опасность. Ляпнешь кому про портал — меня и спецслужбы, и криминал, и олигархи всякие искать начнут. И не только наши.

— Так потом меня возьми, с потёртой памятью. А Нина напомнит, что забуду.

— Нина вообще-то просилась с Мальчиком её оставить, я планировал их к лету переправить в Новосибирск.

— Это какой такой мальчик, тот что в самоволке, что ли?

— Слонёнок это, Нина его пока выкармливает, а потом хотели в зоопарк отправить.

— Откуда же здесь зимой слонёнок? — не поверил Василий.

— Ну, не совсем слонёнок, мамонтёнок. Не в этом суть, а в том, что Нина, может, отсюда уедет скоро.

— А мне не сказала...

— Вы там выясняйте до вечера, передашь мне, что решили. Но если тебе память оставлять, придётся ещё чей-то телефон взять, твоим тогда нельзя пользоваться.

"Шеф, возьми две рации, и не парься" — подсказал Пьер.

Действительно, как не сообразил?

— Короче, вы с Ниной думайте, а мне пора — я ушёл в Питер.

Приобретённая аутомобиль завелась неохотно, но завёлась. Подогнал машину вплотную к подъезду, даже не сильно проезд перегородил. Дверь уже подготовлена, всего-то докатить до лифта и из лифта во двор. Погрузить тоже не проблема. Так что погрузил, кузов закрыл и тронулся. Пока выруливал на Гражданский, попалась на глаза вывеска "Автозапчасти", подъехал, заменил аккумулятор. А потом потихонечку за Марией, в мастерскую. Подождал её, конечно, но в пределах разумного, тем более, что выехал с приличным запасом.

До места добрались часам к семи, но ещё светло, пришлось обождать минут сорок. Пока стояли, забрался в кузов, воспользовался дверью и перешёл на хутор. А тут оба голубчика, и Нина сидит, и Василий, меня ждут. Ну что, минут пятнадцать на разборки есть.

Ребята мнутся, пришлось брать инициативу на себя.

— Нина, я слышал, что у вас планы могли поменяться. Это так?

— Вы извините, Александр, но если вы разрешите, я не знаю, удобно ли, но в общем..

— Короче, Нина, поедете с Мальчиком?

— Если надо, поеду конечно. Но хорошо бы не навсегда.

— Понял. Будем говорить про два-три месяца. Правильно?

— Если вы не против...

— Потом что делать думаете?

— Если вам нужно, я бы тут осталась, по хозяйству или что ещё нужно будет.

— Понял. Василий, а ты чего хочешь?

— Я бы хотел там, где Нина. Жениться, в общем, хочу.

— А Нина?

— Нина согласилась.

Оба конфузятся, Нина покраснела вся, ждут вердикта. Как не вовремя!

— Ладно, слушайте моё решение. По Нине договорились, по Василию — память тереть не буду, но погружу в сон вместе со всеми. Месяц здесь не показывайся и не звони. Телефон свой запишешь мне, через месяц тебя найду сам. Постараюсь первого мая позвонить. Потом как Нина, подпишешь контракт кровью, и тогда смогу взять тебя сюда. А сейчас пошли, там помогать нужно. Давай, следуй за мной.

Я перешёл обратно в Газель, через пару минут и Василий. Выбрались из кузова, сели в кабину, потихонечку тронулись.

К школе подкатились в густых сумерках. Заехали со двора, с дороги не видно, но от домов зоркий глаз углядеть может. Надел строительные перчатки, Василия заставил натянуть не только перчатки, но и бахилы.

Выбрал загороженное деревом окно на первом этаже. Снял штапик с наружного стекла, вынул и забрался внутрь. Внутреннее стекло пришлось разбить. Кабинет какой-то, не класс. Сам как заправский разбойник, к топором в одной руке и ломиком-гвоздодёром в другой, фонарик на лбу, прокрался к парадному входу и изнутри его открыл. Как и ожидалось, двери были на засове, ключом только чёрный ход закрывали. Василий кое-как приткнул вынутое стекло на место и поспешил ко мне.

Вдвоём вытащили дверь из кузова и внесли в школу. Маша уехала от школы, чтобы не привлекать внимания, а мы заперли дверь на засов и отправились искать подходящее место. В конце концов нашли непонятного назначения комнату квадратов на пятьдесят, без парт и со шторами на окнах, туда и внесли дверь. Уложили на пол, я на неё улёгся и Пьер перенёс меня в пещеру.

Народ готов, что называется, сидит на чемоданах. А про вещи-то я и забыл! Пришлось вернуться на хутор, взять бумажный скотч и фломастер, в последний момент прихватил пачку бумаги и ручку.

Снова в пещеру. Хорошо, что первый пилот здесь, можно не кричать.

— Переходим — объясняю капитану — группами по восемь человек. Пусть каждый сделает наклейки из скотча на свои вещи, чтобы потом не перепутать. И пусть каждый бумагу напишет, что не имеет ко мне претензий за спасение из самолёта.

— Скотч понятно, а с бумагой что, шутка такая?

— Не шутка, без бумаги никак. Это сейчас ни у кого нет претензий, а насядут ушлые адвокаты, запахнет деньгами, могут и появиться. Так что, пожалуйста, для моей безопасности пускай все так сделают. Каждый, от руки, с полными данными. Первых восемь подожду, а остальные, надеюсь, потом напишут.

Пока недовольный народ писал отказ от претензий, спросил у командира, что нашли исследователи. Оказалось, и правда, обнаружили в дальнем конце пещеры металлическую, похоже, что бронзовую, плиту, высотой метра три, шириной чуть больше. На плите что-то написано, или это украшения такие. Стоит вертикально, похожа на двустворчатые двери, даже засовы есть, но пошевелить их не удалось.

Надо же, а мы с Женькой гадали, как выход из пещеры найти.

Но отказы написаны и вручены мне, вещи обозначены, скомандовал:

— По одному с минутным интервалом, следом за мной — и Пьер перенёс меня в школу.

А следом за мной, по одному, на двери появилось восемь спящих человек. Мы с Василием их оттащили в стороны, я командовал, кого куда, а потом уложили их всех головами на дверь. Получилась как бы восемь лучей. Вещи сложили кучей, иначе никак.

Вроде только первые восемь, а умаялись, и это мы еще их не уносили. Решили, что проще переносить дверь, а группу так и оставлять, на месте, и рядом с ними их вещи.

Отдохнули немного, связался с Марией, у неё без происшествий, книжку читает. Посмотрели, где ещё можно с дверью приспособиться, а то нашей комнаты может не хватить. Решили, что проще всего будет перейти в коридор, если понадобится. И широкий, и длинный, и тепло.

Первую группу Пьер обрабатывал час двадцать. Наконец, сообщил мне, что готово, мы с Василием перенесли дверь и я с помощью Пьера отправился в пещеру.

Группа меня ждала, я собрал у них отказы и поочерёдно Пьер перенёс нас в школу. Дальше всё повторилось, только Пьер потратил чуть больше часа.

Третью группу обрабатывал час, последующие тоже. Мы с Василием убЕгались и засыпали на ходу, на четвёртой группе я договорился с Пьером, что мы будем спать, а он меня разбудит. Так стало полегче, хоть и рваный, но сон. Телефоны в карманах у спящих периодически звонили, некоторые очень настойчиво, тогда Вася их выключал.

При очередной ходке в пещеру прихватил пару канистр с водой — и нам с Васей, и для народа, когда проснутся. Облажался при этом, схватил руками без перчаток, пришлось потом тщательно протирать. Но, в общем, выстояли мы с Василием, последними перешли командир и обе стюардессы. Мы с Васей уже приободрились, как же, виден конец операции.

— Хотелось бы Яну и второго пилота как-то поддержать — объясняю Василию — да не представляю, как, чтобы меня не расшифровали. Всё-таки без их помощи многие не спаслась бы. Без твоей тоже не успели бы, все награду заслужили.

— А ты меня к ним потом пошли, мы же товарищи по несчастью, мне можно. С Яной вообще просто, скажу, что понравилась, а Николай... придумаю что-нибудь.

Но всё когда-то заканчивается, Пьер закончил последнюю троицу без четверти шесть. Я разбудил по рации Машу, попросил подъехать. Снова привязали к двери колёсики, обмотали верёвками. Вася порывался мне помочь, но я отобрал у него перчатки и бахилы, погрузил его в сон и уложил между вторым пилотом и Яной — пусть потом будет повод для встречи.

Хотел директору школы компенсацию оставить, за беспокойство и причинённый ущерб, но воздержался. Всё равно отберут, полиция ли, ФСБшники, будут купюры изучать, пока не пропадут. Уж лучше потом как-нибудь, когда шум уляжется.

Дверь тяжеленная, достал Машин амулет силы, повесил на шею — дверь такая же, неподъёмная. Раньше всё равно было, что там, а сейчас рассмотрел его поближе — стеклянный пузырёк с жидкостью, шнурком обвязан. И что с ним делать? Выпить? Вызвал Машу.

— Я же тебе два раза повторила, вылить на кожу и дать впитаться минуты две. А кто-то при этом всё за попу, за попу меня хватал, отвлекал девушку.

— На руки тоже можно?

— Можно, можно.

Ладно, попробуем, что тут за ведьмино зелье такое. Вылил на левую ладонь, пузырёк в карман, размазал по ладоням. Жидкость вязкая, но впитывается быстро. Две минуты подождал, ничего не чувствую, подождал четыре на всякий случай. Ничего. Что же, придётся так надрываться.

Поднатужился... а дверь-то внутри пустая, похоже, почти не весит. И колёсики не нужны. Несу дверь по тёмному коридору, и вижу, как на мышцах рук медленно меняется цвет свечения. Суставы, правда, выдерживают, не розовеют. Действительно, хорошее зелье Маша сварила.

Лёгким движением забросил дверь в кузов, сел за руль и ходу.

Через полчаса остановились километрах в двадцати не доезжая Гатчины, в каком-то посёлке. Выбрал неприметное место, усадил Машу за руль и полез в кузов.

Хорошо, что Маша вспомнила, заранее отопитель включила, сам-то забыл про него напрочь. Закрыл кузов изнутри, лёг на дверь и отдал себя Пьеру в работу.

Проснулся отдохнувшим, почти как после бани, каждая мышца свежая, только нету той приятной истомы. Вышел из кузова — хорошо, солнце мартовское греет, почерневший снег намекает на близкую уже траву. В кабине Маша спит, изнутри закрылась. Проснулась вся недовольная такая, дескать ноги затекли, ночь бессонная, есть-пить не взяли, и в кустики нужно, а здесь только сугробы, и те тают.

Вытащил я её из кабины, подсадил в кузов. Уговорил лечь на дверь и закрыть глаза: дескать, щас всё будет, и завтрак и кустики. Только чтобы не пугалась.

Попросил Пьера отправить её на хутор, сам закрыл и выключил всё, и за ней.

Вылезаю из-под настила, Маруся уже хрумкает банан, что Василий оставил. Похоже, Нина ему Мальчиковы вкусняшки таскала, ай-яй-яй!

— Это что, твой портал такой?

— Ну да, только пошли в дом, там и душ есть, и кустики.

— В какой дом?

— Так мы же на хуторе.

— Да? А здесь непохоже, хотя, и правда, вид из окна тот же.

На улице тётя Тася налетела, чуть с ног не сшибла, даже Марии немного восторга досталось. Нина нас увидела, тоже поспешила, с расспросами, как там её суженый-ряженый. За Ниной и Мальчик притопал, как же, морковки-бананы убежали, да и вообще, вместе играть интереснее. В общем, веселится и ликует весь народ.

Нине рассказал, что всё прошло штатно, Василий остался вместе с экипажем. Тётю Тасю потрепал по голове, Мальчика дёрнул за хобот, Марию проводил в дом. Туалет, душ, обед, кофе — и она с удивлением заметила, что уже и спать не хочется, и вообще — весна! Так что через час примерно перешли обратно в кузов пепелаца, только уже с Таисией.

Вокруг никого, единственная проблема — Таисию из кузова спустить. Но справился, спустил на руках, зато в кабину она сама влезла. Так и добрались, Маша вблизи города включила телефон, оказалось, в мастерскую срочно зовут, приходил клиент из важных, обещал зайти вторично через час. Так что высадил её у метро, и отправился с Тасей домой. В смысле, в квартиру.

Удачно припарковался во дворе, теперь надо дверь домой вернуть. Из кузова вытащил, на колёсики поставил, ничего, по асфальту идёт легко. Тася вокруг суетится, как бы помогает, пришлось дать ей в зубы конец верёвки. Так и добрались до лифта, хорошо, что ступенька только одна. Незнакомая соседка входную дверь придержала, пока мы не прошли, спасибо ей. Лифт, коридор, и мы дома.

Таисия дала понять, что жутко устала и со вздохом облегчения растянулась на диване. Согнать рука не поднялась — ведь и правда, несла конец верёвки.

Обратно дверь навесить, конечно, потруднее, чем снять, но инструменты помогли, в конце концов, дверь встала на место. Заманчиво опять ею воспользоваться как порталом, но желательно приобретённую Газель куда-то спрятать, уж лучше отгоню на хутор.

Да уж, слетал в зоопарк, называется.

Подумал-подумал, и решил в Питере не задерживаться, главное, Газель на хутор перегнать, мало ли кто её заметил. Про пассажиров пока тихо, но, думаю, всех уже должны вывезти, уж хотя бы один телефон да вычислят. И проснуться уже все должны были.

Словом, поднял Таисию с дивана, и вперёд.

К хорошему — портальному перемещению — привыкаешь быстро. А к езде на машине-доходяге не очень. За Гатчину-то мы скатались без проблем, а вот теперь застарелые раны дали о себе знать.

Сначала не захотела втыкаться пятая передача. Так бы оно и леший с ним, всё же дорога зимняя, но километров через тридцать стала вылетать третья. Это уже неудобно, на трасе-то она не слишком нужна, но на просёлках самое то. Потом, уже после Лосево, перестала греть печка. Тоже не самая важная часть, но сразу начали запотевать окна. Доползли до первого придорожного автосервиса — оказалось, тосол вытекает, течёт прямо в печке. Ремонтировать не стал, купил три большие канистры с Тосолом и дальше ехал с остановками, подливая в расширительный бачок. Но не просто ехал — всех моих партнёров и не только, как прорвало, звонки сыпались как картошка из порванного мешка.

Первой позвонила технолог, к которой я ездил консультироваться. Напомнила, что я в марте собирался показать ей наброски размещения производства, и что марта того осталось всего пара дней. А также, что она думает принять моё предложение о переезде, но не раньше лета. И что в связи с этим, просит меня поинтересоваться, нельзя ли там купить или снять домик.

Здорово, конечно, но где же проект? И правда ведь, обещали в конце месяца. Попросил Пьера позвонить проектировщикам, поторопить.

Потом позвонил Жора и сообщил, что "уважаемые люди" осмотрели посылку и решили её купить за двенадцать долларов. Жора дал согласие, но оплатят только через две недели. И напомнил, что завтра я обещал отправить ему крупы по списку, и он эти крупы очень ждёт, а у меня телефон всё время в отключке. И что пшено тоже следует прислать точно в срок, и он волнуется.

Айболит вежливо поинтересовался, освободился ли мой айтшник, и в каком состоянии браслеты. А я и не знаю, что ответить.

Но объяснил, что я сейчас в дороге, а разгильдяй Айтишник куда-то пропал и на работе третий день не появляется. С браслетами разберусь вечером, а с айтишником — когда поймаю.

Попросил Пьера посмотреть, не включена ли трубка у Евгения, и если включена, то где он.

Позвонил хозяин автолавки — он был на хуторе, девушки кой-чего купили, но где обещанная денежка?

Пришлось и ему объяснять, что помощник пропал, а я только ещё еду. И в следующий раз отдам за два раза сам или оставлю у девушек. Мужик поворчал немного, но так, больше для порядка.

Даже Борис меня поймал, почти уже вне зоны покрытия. Деньги для "попробовать" от меня давно пришли, но никаких распоряжений нет, и я третий день вне зоны. Ну, здесь уже только на себя сердиться осталось, посетовал, что случился форс-мажор, но с бизнесом никак не связанный.

Вроде, со всеми поговорил, но дождался, когда связь совсем пропала, только тогда спрятал трубку в карман. Но нет покоя.

Пьер дозвонился по номеру Евгения. Но ответил ему дознаватель из полиции, Женька у них. Что натворил, узнать не удалось. Пьер телефон дознавателя взял, но сказался ничего не знающим, и что звонил он по моему поручению. Ну, а я должен буду позвонить, когда приеду. Вот нелёгкая!

На всякий случай попросил Пьера посмотреть, нет ли чего лишнего на жёстком диске. Ну, и затереть, если есть.

Как назло, последние километры пришлось тащиться на второй передаче. Для четвёртой покрытие плохое, а третью выбивает, причём, если сперва можно было её рукой удерживать на месте, то к концу пути и воткнуть страшно было, такой скрежет сразу раздавался.

В результате добрался поздно.

Телефон дознавателя уже не отвечал, завтра сам к нему схожу. Проектанты давно подготовили эскизный вариант и ждут, когда я приеду. А позвонить не догадались.

Сунулся проверить, сколько браслетов успел сделать Евгений до своей самоволки. Оказалось, кроме трёх отправленных, ещё четыре, а девяносто три штуки лежат себе в коробке. Портальные разъёмы сделаны, но проверить теперь некому. Ну, кроме меня, естественно. Браслеты с пиротехникой делать не стану, придётся туда что-нибудь другое пихать, попроще. Да и вообще, Айболиту сказать нужно.

Айболит трубку взял, уже хорошо.

— Здравствуйте, Александр, у вас появились новости?

— Здравствуйте, Всеволод. К сожалению, появились. Мой айтишник удрал в самоволку и что-то натворил, как оказалось, сидит в кутузке. Ни черта он с браслетами не сделал, а кроме него, у меня и некому. Могу в Питере поискать, но это завтра после обеда, с утра попробую выяснить, что этот поганец натворил.

— Да уж. Я так понимаю, что он у вас больше работать не будет?

— Скорее всего, но посмотрю, в чём его обвиняют. Если вступился за честь незнакомки, это одно, а если в трамвае нагадил, то другое.

— Тогда до связи?

— До связи.

Дальше у нас Жора-Георгий. Смотрим, что ему нынче нужно? Так, необработанные..., теперь брюлики... размер... количество... ага, приписка, что нужно срочно, сырьё закончилось. Это что же, сейчас отправлять, что ли?

Попросил Пьера подготовить по списку, что держал перед глазами, сам набрал Жору.

— Привет, я тут скомплектовал партию для отправки, но ты пишешь, что срочно надо. Насколько срочно?

— Лучше сегодня, крайний срок завтра вечером.

— Тогда завтра, так удобнее — а сам думаю, придётся изловчится и сегодня камушки закинуть деду, хороший человек Жора, но не зря мне говорили, что при постоянном контроле он ещё лучше делается.

— Вечером?

— Да, тебе же тоже так лучше?

— Да, чтобы на месте был.

— Тебе сказали новость про нас с Машей?

— Нет. Что, жениться решили?

— Ну да, как ты догадался?

— Только слепой не увидит. Поздравляю. Скидочку сделаешь, по родственному?

— Вот после свадьбы и обсудим. Бывай.

С другого телефона позвонил деду, спросил, можно ли сейчас привезти посылку для Георгия, проверить, что там. Дед охнул сначала, но потом согласился. Подозреваю, у него теперь совсем другое оборудование, он на оценке уже прилично заработал, по-моему. Но, всё равно, времени маловато.

Так что собрал на кухне дамский коллектив, Нину с Людмилой, и сообщил им, что Женька куда-то вляпался, завтра попробую разузнать, что смогу, а сейчас ухожу в Питер.

И такой тут начался скулёж, что пришлось пообещать вернуться на ночь. Страшно им, видите ли.

Глава 17

Дознаватель в полиции сообщил мне, что Женькино дело передано в Следственный комитет, и по всем вопросам теперь обращаться к следователю. Хорошо, хоть фамилию сказал, телефон уже самому пришлось узнавать. Но узнал, и даже словечко за меня замолвить обещали.

Один у меня знакомый в СК — Всеволод Алексеевич, который дело по убийству Шуры вёл, вот ему и позвонил. А дальше просто повезло — они и хорошо знакомы, и даже сидят рядом. Так что добился аудиенции.

Мужчина чуть постарше меня, лет сорока пяти, худощавый, лицо приятное. Но сидит неестественно, похоже, спина сильно болит. Мне и не посмотреть, во-первых, он в кресле, во-вторых, зайти нужно сзади, а с какого перепугу он меня к своей спине подпустит?

Встретил меня настороженно, пришлось на уровне эмоций внушать к себе доверие и симпатию. Ну, как сумел, не очень-то я в этом силён. Вот неприязнь или страх запросто получается, а симпатия?

Паспорт опять спросил, проверил, это ж мало того, что пропуск заказывал, и у меня внизу документы проверяли, ещё и он пролистал. Причём, внимательно так посмотрел, и прописку даже уточнил. Ладно, может, привычка профессиональная, а сам симпатию, симпатию внушаю.

— И кем вы приходитесь подследственному Клочкову? — наконец-то начал общение следак. Клочков, это вроде Женька?

"Женька, Женька, — поддакнул Пьер — я точно знаю!".

— Фактически работодателем. Он с начала зимы работает на моей ферме в Карелии, до весны без оформления, а потом решит, возвращаться обратно или оставаться у меня. А на основной работе как бы взял за свой счёт.

— Чем он занимается?

— В основном, снег убирает на тракторе, ещё с электроникой помогает. Сигнализацию установил и настроил, связь наладил.

— Да уж, для тракториста поступок необычный.

— Так в чём его обвиняют, скажите, пожалуйста. И насколько это серьёзно. — А сам пыжусь, внушаю, что мне можно довериться. Но вот привык к словесному внушению, а эмоции трудно передать.

— А вы собираетесь ему помогать?

— Зависит от того, что он натворил. Если по глупости — помогу, а если сподличал, то пускай сам выкарабкивается.

— Клочков обвиняется в хищении денег путём взлома банковского счёта — и смотрит на меня подозрительно.

— Ни хрена себе! — обалдел я. — Вот идиот! Я думал, подрался.

Наверно, изумление было написано на моём лице, или внушение подействовало наконец, потому что следователь явно подобрел.

— Я полистал дело перед вашим приходом, — продолжил хозяин кабинета — есть несуразицы. Но статья серьёзная.

— То есть мне нового работника брать придётся, — заключил я — жалко. Этот хоть и разгильдяй, без пинка и проверки не обходится, но непьющий и работящий, если работа нравится. Или отпустите под подписку?

— Пока не могу. Но даже если когда-нибудь пойду на это, на ферму не отпущу.

— Ну да, понятно.

— Мой коллега сказал, вы экстрасенс?

— Так, могу кое-что.

— С поясницей можете помочь? Лечиться совершенно некогда, а болит, проклятая.

Неожиданная просьба, конечно, но, видимо Всеволод Алексеевич мне хорошие рекомендации дал.

— Нужно взглянуть. Раздеваться не надо, просто отойдите от яркого света и повернитесь спиной.

Следователь послушно встал, куда я велел и повернулся. Действительно, в пояснице сконцентрирована боль, и сильная. Болевой сигнал заблокировал на уровне шеи, сам пытаюсь разобраться, что за причина. Эх, не учил я в школе анатомию, не учил!

"Командир, посмотри на верхние позвонки — подсказал Пьер — по-моему, там есть трещина".

— Надо же, как рукой сняли! — обрадовался следак и начал поворачиваться. — Спасибо вам!

— Стоп! — скомандовал я. — Я пока просто обезболил, это на сутки, не более. Дайте определить причину.

— Извините! — почему-то смутился пациент, и встал, как раньше.

А Пьер, однако, правильно заметил. Действительно, на уровне лопаток чернота присутствует, через эту черноту как раз нужный нерв и проходит. Выше черноты красный цвет ярче, но боль почему-то ощущается в пояснице. Чувствую, что нужно на эту черноту сильно нажать, или ударить, чтобы на место поставить и нерв освободить, а потом рукой можно исправить повреждение, зарастить. Надо же, хитро как! И правда, без знаний, но вот чувствую, что делать.

— У вас — выношу вердикт — трещина в позвонке в районе лопаток. Нерв пережимается, от этого и боль. Так что рекомендую безотлагательно обраться к врачу.

— А вы можете помочь?

— Чувствую, что смог бы, но не стоит рисковать, я же не врач.

— Ладно, спасибо за то, что сделали. А я разберусь немного с делом вашего Клочкова, тогда и подходите.

— Адвоката ему стоит нанять?

— Адвокат всегда полезен, чтобы облегчить карман. Может, и не понадобится, там такой звон в соцсетях стоит, неизвестно, чем закончится.

— Какой звон? — не понял я.

— Это вы сами, сами смотрите. Вижу, что не в курсе, но без комментариев. Так что звоните через неделю — он потянул мне подписанный пропуск.

Уже спускаясь, попросил Пьера уточнить, что там пишут про нашего Женьку.

В сухом остатке оказалось вот что.

В полицию пришёл сигнал из некоего банка о несанкционированном проникновении в систему и списании денежных сумм со счёта одного из клиентов. При этом служба безопасности элементарно вычислила место нахождения взломщика немедленно после обнаружения транзакции.

Приехавший наряд полиции обнаружил упившуюся компанию молодёжи, всех повязал, компьютер изъял.

По прошествии времени, оставив в кутузке двоих парней, протрезвевших девиц опросили и выпустили: банк же активности не проявлял. Как потом оказалось, потерпевший заявил, что не имеет претензий, и категорически не хочет привлекать внимание. Скромный очень.

Так бы, может, и обошлось бы, но одна из отпущенных девиц подняла шум, что они все такие Робингуды, понимаешь ли, и вообще отобрали у деньги у вора и вернули государству. Кто-то в Казначействе это прочитал, и смеха ради проверил, вот тогда-то все и забегали: взлом системы безопасности казначейства, караул, короче. Но не "караул, грабят", а наоборот. Деньги-то поступили, все четыре миллиона, но не на расчетный счёт, куда все поступления собираются, а прямо на текущий счёт муниципалитета, откуда якобы и были украдены. Виновник ничего не помнит, потерпевший срочно улетел отдыхать за границу, а второй из парней помнит только, что пили за справедливость.

Да, действительно, шансы есть, уж больно сюжет запутанный. Надо всё-таки адвоката нанять, но и на возвращение Евгения на работу надеться не стоит.

"Пьер, адвоката поищешь? Я пока проектировщиков навещу, а ты посмотри кого-нибудь из адвокатской братии, я и сам не знаю, кого. И ещё надо пошарить в соцсетях насчёт самолёта, не учли мы с тобой, что там сенсации могут раньше прозвучать. И девушкам про Женьку расскажи, что мы с тобой узнали".

Архитекторы выглядели виновато. То ли и впрямь мне забыли позвонить, то ли просто забыли про заказ. Теперь за три часа столько чертежей наваять можно, за месяц не разберёшься.

Но мне предложили красивую картинку, даже с перспективой, понимаешь ли, точно, типовой проект распечатали. Я и не против, в общем-то, где север-юг неважно, площадка ровная. Хм... а ровная ли? Когда бурили, вокруг кусты-деревья росли, я далеко и не отходил, что там вокруг, не видел. По картам было ровно и сухо, да и после, когда лес убрали, ни разу этим вопросом не задался, так и проезжаю мимо. Теперь совсем редко. Раньше там строитель ночевал, на гнома похожий... вот бы кого на хутор пригласить, чтобы бабам не страшно было!

— Александр Николаевич, вы меня слушаете? — главный из проектировщиков, ухоженный моложавый брюнет попытался вернуть меня в реальность.

— Извините, увидел чертежи, и мысли нахлынули. Что вы говорили?

А говорил ПалПалыч о том, как они старались успеть в срок и как тяжело далась им эта гонка. Да, явно вчера всё гнали, после звонка Пьера. Разоблачить его, что ли? Да на фиг нужно.

— Понял вас, Павел Павлович, меня лично устраивает, но мне нужно со специалистами обсудить.

— Не сомневайтесь, у меня привлечены лучшие специалисты, сейчас я их приглашу!

— Нет-нет, мне со своими нужно. Заверните мне это, пожалуйста — кивнул на красивые картинки. — Панораму не нужно, а генплан, разводку коммуникаций и расстановку оборудования в каждом блоке я возьму. И на флешку тоже, пожалуйста.

— Но вы понимаете, это не вполне готовый продукт — завилял главный. Два исполнителя, сидевшие как статисты, тоже смутились. Что это вдруг? С Интернета план скачали?

— И всё же прошу вас — я решил нагнать на главного страху, немного, просто чтобы серьёзней к моему заказу относился. — Чертежи и флешку с файлом, который распечатали. — Встал и послал волну страха.

С волной кажется, переборщил, плохое мне всегда удавалось. Пал Палыч сбледанул с лица, а одного из статистов вынесло из кабинета. Теперь будем разливать симпатию.

Не успел, прибежал молчаливый статист с флешкой и большим пакетом, собрал в него всё, что было на столе. Чёрт, да они так вообще от работы откажутся!

— Вы не волнуйтесь, пожалуйста — успокаиваю их, и волны покоя пытаюсь распространить, уже на всех. — Если есть какие недочёты, найдём и устраним, рабочие моменты, я понимаю.

— Не надо, мы сами устраним, к утру исправим! — как-то меня не так поняли, похоже — и вообще ваш проект бесплатно выполним, вот!

Чёрт, да что с ним такое? Его же кондратий сейчас хватит!

— Выйдите отсюда, — посмотрел на статистов — пожалуйста.

— Говорите, пожалуйста, правду! — отработанным уже приёмом подготовил главного. — Что не так с этим проектом? — и успокаиваю, успокаиваю.

— Это курсовой проект из Интернета — обречённо признался ПалПалыч. — Завод по бутилированию воды.

— Говорите пожалуйста, говорите — пришлось его подтолкнуть.

— Ребята забыли, а я не проверил, вот ночью скачали, а с утра распечатали.

Уф-ф! Я и не сомневался, что передерут откуда-нибудь, но курсовой? Прекратил воздействие, да и успокоился он уже.

— Нехорошо, конечно, — я положил ненужный мне проект обратно на стол. — Нормальное предложение когда ждать? Только не нужно слишком торопиться, сделайте нормально.

— Три дня. Нет, четыре — и с надеждой смотрит на меня.

— Хорошо. Жду звонка. До свидания — и вышел.

Вроде, ПалПалыч тоже что-то сказал, но не уверен.

Да, думаю, отрицательные эмоции у меня удаются, так можно и навредить нечаянно. Тренироваться надо бы, а на ком?

Стою в раздумье, то ли на метро, то ли такси взять.

"Командир! — раздалось в голове. — Есть новости по воздушным приключениям".

"О, давай, давай!

"Да не так много. Только в соцсетях несколько сообщений, что пассажры нашлись, и на одном портале статья, что самолёт не пропал, а продан в Эфиопию, а пассажиров хотели убить, но они смогли убежать.

"Почему в Эфиопию?" — не понял я.

"Может, автор про другие страны не слышал?"

"Разве что. Твоё мнение, скрывают?"

"Пока нет, к вечеру можно ждать больше сообщений".

"А ты полицейскую переписку можешь отслеживать?"

"Трудно. Открытую ещё туда-сюда, а закрытую только Женька мог. Надо его вытаскивать".

"Адвоката нашёл?"

"Да, выбрал наугад. Ждёт тебя сегодня вечером с шести до семи, контора около Владимирской".

"Ясно. Тогда подготовь мне, пожалуйста свежую сводку по акциям для Бориса. Я на метро и к тебе. Или нет, в квартире её посмотрю".

Уже направился к метро, на глаза попалась вывеска "Системы сигнализации". Так это же и нужно для санатория!

"Пьер, не торопись, задержусь здесь на часик".

Системщики — или сигнальщики? — обитали в большой переделанной квартире на первом этаже. Ничего, им не в офисе работать. Через открытые двери видно, народ что-то тестирует, кофе пьёт и ещё непонятно чем занимается. Мне к боссу.

Босс оказался не большим, маленьким даже, похожим на Адабашьяна и внешне, и манерами. Только лет на тридцать помоложе. Заказом он сразу заинтересовался, видимо, не так уж их много, заказов этих. Вызвал парня с девицей, которые его и вести должны будут, пусть у стеночки сидят, слушают.

Поставил я ему задачу — создать систему слежения за браслетами отдыхающих на территории санатория, чтобы внутри периметра постоянно велся мониторинг параметров, регистрируемых браслетом. Ну, и тревожный сигнал выдавался, как при резком изменении каких-нибудь показателей, так и если сигнал пропадёт — например, отправится пациент за периметр в ближайший магазин. Объяснил, где этот санаторий, чтобы на месте оценили, где какое оборудование понадобится, с Айболитом при них созвонился, чтобы приняли и показали всё. Решили, что договор они подпишут завтра с директором санатория, а пока мне подготовят текст, а я его завизирую, чтобы завтра врачам не пришлось тупо смотреть на непонятные слова.

Ребята мне понравились, благо что согласились, что система не должна требовать постоянных настроек, и дадут гарантию на год. Даже со штрафными санкциями, если упадёт больше чем на три часа или больше чем два раза в течение срока гарантии. Поняли, что за здоровьем следить нужно постоянно — ну, это я им впарил про здоровье. Мне-то главное, чтобы браслет не спёрли, там даже маячок должен быть, но не представляю, какой. Женька должен был разобраться, да чего уж теперь.

Заикнулся про маячок, ко мне, конечно, вопросы конкретные — какая частота, какая мощность, а я ни в зуб ногой. Объясняю, что мой специалист разобрался, но закрыли его два дня назад, теперь никто кроме него не знает, что там внутри, так что завтра передам два браслета, пусть сами посмотрят. Босс, конечно, зацепился, начал про отдельный договор речь вести, дескать, на чужую разработку гарантии дать не может, а мне и возразить особо нечего.

А девица молчала-молчала, вдруг спросила:

— А вашего специалиста не Евгением зовут?

— Ну да, Евгений.

— Клочков?

Я кивнул и забыл про неё. Ну, услышала про знакомого, и ладно. Мы тут оплату обсуждаем, а у неё мальчики на уме. Нет, я не против, но сами разбирайтесь.

В конце концов, пришли к консенсусу, договор на установку и настройку системы я завизировал, каждый лист, а про маячок мы решили дополнительное соглашение оформить, когда ребята браслеты посмотрят. Жаль, что вся коробка у меня на хуторе, но утром заедут ко мне, передам образец.

С чувством выполненного долга вернулся домой, на пару с Таисией пообедали. Теперь можно и спекуляциями заняться.

Вывел на экран список со свежими котировками, веду по нему курсором. Пьер специально для меня его обработал и преобразовал в Эксел, не знаю, почему, но мне так удобнее. Сам следит за моими действиями внимательно, но не мешает. В массе своей колебания ожидаются незначительными, меньше процента. Нам такие пока неинтересны.

Список длинный, на каждой позиции приходится задерживаться хотя бы секунд на пять, чаще дольше. Прыгаю потихонечку от строки к стоке. Но вот и результат: чувствую, что какая-то компания, судя по названию, горнодобывающая из Африки, завтра сильно потеряет в цене. Как бы даже процентов... процентов... трудно оценить, не хватает опыта... но процентов десять-пятнадцать как бы. И на следующие сутки так и останется...

"Пьер, отметил?"

"Замётано, командир!"

Так, дальше идём. Здесь короткое колебание, процента два-три, тоже просадка, но в течение суток вернётся к исходному. Может, и не точно, но мысленно отмечаем. Пьер тоже запоминает.

А вот и третья позиция, тут у нас рост, большой, чуть не на треть. А после? А потом тоже рост, но небольшой, а на трое суток не получается предсказать. Тяжело даётся. Всего двести строк прошёл, а больше часа потратил и вымотался почему-то.

Да и хватит для первого раза, пускай Пьер с Борисом сам договаривается.

Включил телевизор, нет ли новостей про потерявшийся самолёт. Только устроился поудобнее, Пьер тормошит — к адвокату пора, только-только успеваю. Пришлось опять собираться на выход.

Адвокат нашёлся в переделанном под офисы большом старом здании около Владимирской площади. Вернее, сначала нашёлся не адвокат, а только его закрытая приёмная, присесть негде. Прошёлся по этажу, просто рассадник юристов и адвокатов. В один из офисов даже заманить пробовали, дескать, наши услуги самые услужливые. Но выдержал наезд, вернулся к тому, что Пьер отыскал.

Адвокат молодой, но хоть не пытается из себя что-то изобразить. Пьер сказал, рейтинг у него вполне приличный, да и слушает внимательно.

Рассказал ему, что от следователя узнал, посетовал, что работа зависла незаконченная.

— Подождите, подождите — даже взмахнул руками — это что же, ЖеняГуд?

— Какой ещё женегуд? Клочков его фамилия, зовут Евгений.

— Да я же сегодня читал про него! Вконтакте, вроде? Не помню точно, но у него уже поклонников полно, а новость мне попалась, что стала известна его последняя работа — система охраны лагеря для жуликов, где их будут держать, пока не вернут украденные деньги. Что-то такое, но были варианты со школой и домом отдыха.

— Вообще-то обычный санаторий, но я только сегодня нанял фирму для этой работы! Действительно, девчонка одна спросила, не Женька ли её начинал, я, кажется, подтвердил. Про меня хоть нету там?

— По-моему, не было. Шумиха, конечно, нам не нужна, если до суда дойдёт, то в минус даже. Он у вас кем работал?

— В-основном, трактористом, а также айтишником. Связь налаживал на ферме, сигнализацию, просто по хозяйству помогал. Но трудовая книжка осталась на старом месте работы, мы с директором так договорились.

— Взломами занимался?

— Было такое дело. Но хищениями точно нет.

— Это уже неважно. Хорошо, что не в Питере, но я советовал бы всё железо, с которым он имел дело, спрятать, могут приехать и изъять. Потом труднее будет. Ферма ваша далеко?

— В Карелии, километров триста отсюда.

— Всё равно, уберите с фермы, жёсткие диски лучше даже уничтожить, а что-нибудь другое для вида поставьте. Хотя, говорите, изъяли у него железо? Тогда до вас могут и не добраться. Вот ещё что: телефончик следователя мне дайте. Попробую увидеться с вашим Робин Гудом.

Подписал договор, заплатил наличкой. Адвокат обещал позвонить, когда будут новости.

А вышел, уже пора у деда посылку забирать, пока до него доберусь, пока от него домой. Пробки везде, так что только метро.

Пока добирался, Пьер просветил: новости про пассажиров присутствуют, многие успели выбраться самостоятельно, или родственников позвали, от них и сведения, в основном. После в школу полиция добралась, потом, похоже и старшие братья приехали, и от тех информации мало, только смутные намёки.

Общественность заинтригована, основная масса не верит и считает мистификацией, часть яростно отстаивает версию инопланетян. До самолёта ещё не добрались, поэтому официальных сообщений как бы и нет, и про спасшихся пассажиров молчок. Все пассажиры утверждают, что ничего не помнят, и это правильно, но вот чего мы не учли, так это не поинтересовались содержанием телефонов. А несколько человек анонсировали записанные кадры, и по всему, пытаются их сейчас повыгоднее пристроить. То, что опубликовано — не слишком чётко, но видно тёмное пространство и группа людей с тарелками вокруг фонаря. Обед, похоже.

Чёрт, не хватало ещё, чтобы и меня сфоткали, а то ещё и с тётей Тасей. Нужно будет хорошенько прибраться на хуторе, вдруг осталось что. И девушек настропалить, чтобы ни-ни! Не видели, не слышали, не знаем. Вот ещё, датчик оповещения о гостях нужно вынести на уровень площадки строительной, Виктору-строителю рацию дать, если чужие — Мальчика прятать. Ладно, суетиться не буду, сейчас к деду, потом на хутор. К Маше снова не попасть.

Матвей Нахимович посылку обработал, оценку сделал, сопроводиловку написал. Пока пили чай, поинтересовался, что я такой загнанный, где пропадаю. Я подумал немного, и рассказал. Про Мальчика он знает, про то, что я на хутор и обратно перемещаюсь нереально быстро, тоже знает, вот и рассказал. По Евгения, про самолёт, не сказал ему только, где пещера находится. Так я и сам не знаю. Помочь не может, только посочувствовал.

Посидели минут сорок, Тут Жора звонит, волнуется, сидит на кухне со шкатулкой. Попросил Пьера отправить товар для уважаемых людей, а с сырьём для фабрики выговорил ещё минут сорок. Да и отправился.

Собственно, пакет с камнями я ему прямо из квартиры отправил, прижал к двери, и всё, Пьер подхватил и поместил в шкатулку. Георгию поговорить охота, а мне некогда, так что он довольный отключился, а я стал присобачивать новый портальный разъём к разветвителю. Вай-фай выключил, подсоединил комп ко второй части разъёма — работает. С этим Женька не подвёл, уже хорошо. На всякий случай комп почистил, адреса с облачными базами затёр, но без фанатизма, форматировать не стал. Сам теперь не разберу, где инфа от полиции, где от Пьера. Но скинул на флешку, вдруг когда пригодится.

Переключил комп обратно, через роутер, снял разъём и ушёл на хутор. Надо бы Машу уговорить временно сюда переехать с ночёвками, ведь никак хозяйство не бросить.

Собрал к кухне весь маленький коллектив, Таисия смотрит с обожанием, Нина с интересом, Людмила... со страхом? Чего бояться-то?

Рассказал им всё, что узнал от следователя, передал вкратце и что адвокат в соцсетях обнаружил. Попросил, если есть мысли, где можно найти улики — найти и уничтожить. Или Пьеру передать на хранение, вдруг там что-то нужное для Женьки. Нина поохала, но как-то и не знает ничего, Тася к ноге прижалась и задремала, а Людмила что-то вспомнила такое, глаза виноватые.

— Он меня учил в базы забираться — призналась — вот на этом — и на ноутбук мой кивнула.

— Хорошо, попрошу Пьера его тоже почистить.

— Это я его подговорила, получается — добавила Людмила — он говорил, что анализировал разные базы, и нашёл чиновников, которые из бюджета воровали. А я ему сказала, что хорошо бы эти деньги обратно вернуть, в бюджет. Получается, подсказала. И флешку он мне подарил, специально для взлома.

— Про разговоры забудь и не заикайся даже, совсем плохая статья может получиться. А вот флешку Пьеру отдай, и сегодня же. Вдруг завтра с обыском придут? Потом заберёшь, когда понадобится. Сама дойдёшь?

— Лучше с вами, мне страшно.

— Давай мне тогда, сам отнесу.

Отнёс я Пьеру эту флешку, заодно с ним Женькин разъём опробовали, подсоединились к линии в квартире. Работает. Скорость с двух десятых Мбит скакнула под восемьдесят. Это что же, почти три порядка? А что будет, когда выделенный канал проведу? Но всё-таки решили спутниковый Интернет оставить, как резерв. Пьер потом выберет тариф какой-нибудь, не сильно дорогой, а лучше с оплатой только трафика.

Только лёг, в дверь осторожно поскреблись. Чёрт, думаю, только мне сексуальных приключений не хватает сейчас! Нет, Нина теперь очень даже ничего, в другой обстановке и с удовольствием бы, но неуместно. И не нужно. А уж Мышкина... килограммы-то она скинула, но ни красоты, ни обаяния не нарастила, мужской глаз не радует. Да и неуместно совсем. Но игнорировать тоже нельзя, Таисия вон уже голову подняла, смотрит вопросительно.

— Войдите — крикнул, а сам гарнитуру нацепил и Пьера предупредил — чтобы был готов через пару минут меня по рации вызвать.

Проскользнула Людмила, слава богу, хоть не в ночнушке, полностью одетая. Лицо зарёванное, но настрой решительный, эмоции... боевые? Точно, на сражение настроена. Может, не на меня покушаться пришла, а на зарплату?

— Александр Николаевич — на стул села, уже хорошо, я-то лежу, неудобно при даме-с! — Я у вас уже больше четырёх месяцев тут живу, и договаривались мы до весны.

— Ну, да! — а сам удивляюсь, и правда, в конце ноября её привёз.

— Пьер вам говорил, что мой вес уже дней десять на одном уровне остаётся?

— Может, и говорил — я как мог устроился сидя под одеялом. — Да видишь, последние дни выдались просто сумасшедшие, мог внимания не обратить.

— Так вот, я считаю, что эксперимент со мной можно закончить. Вес я сбросила, а что красивой не получилась, как Нина, так значит природа у меня такая. Правильно?

— Допустим.

— Поэтому я хочу завтра уехать. С Ниной я поговорила, Нина меня отпускает.

— И она здесь останется одна с Мальчиком? Ты же видишь, я часто отсутствую. Может, подождёшь до мая?

— Нет, не могу. Я нужна там.

— Кому это ты так срочно понадобилась? Не думай, удерживать насильно не буду, просто любопытно.

— Евгению. Он в беде, я должна ему помочь.

Упс! Похоже, я что-то просмотрел, девица-то в нашего Женьку втрескалась, и скорее всего, без шансов. Хотя, возможно, это он и есть, её шанс.

— Если так, конечно. Но что ты делать собираешься? Можешь ведь и навредить своим вмешательством.

— Ничего, я соображаю. Я статьи писать буду, в газеты, это не блоги про себя любимых сочинять. Я про этого вора всё-всё вызнаю и обнародую, я передачи в тюрьму носить буду, у Евгения же родных нет никого.

— Я же тебе обещал эксклюзивный репортаж.

— Это сейчас неважно. Если потом вспомните, буду рада.

Решительная какая, однако. Экая бойцыца в ней проснулась, горы свернуть может. Чем бы только помочь ей?

— Что же, давай утром вместе в Питер отправимся, собирай вещи. И подумай за ночь, что я могу сделать.

В половину девятого собранная и решительная Людмила уже сидела на кухне, о чём-то тихо переговаривались с Ниной. После завтрака девочки распрощались, и мы перешли в Питер.

Людмиле для сражения много чего недоставало, но помочь у меня получалось только деньгами — на покупку компьютера, камеры и аренду жилья. В свою квартиру пускать её не захотел, да и опасно — вдруг начнёт отсюда прокламации рассылать, с неё станется. Так что отпустил её в свободное плавание, взял телефон для связи, велел обращаться, если что.

Встретился со вчерашними системщиками.

Ребята насчёт утечки информации ни слухом, ни духом: я проверил, не лгут. Но девица, вроде бы, и обмолвилась принародно, что за знаменитостью работу доделывать будут. Имени не называла, дальше домыслы и выводы. Пенять им не стал, пусть спокойно в санатории работают, а боссу позвонил.

Эх, мне бы ещё и нормальную сотовую связь на хутор провести, не ко времени Женьку арестовали! Сделал звонок вежливости технологу, пока консультанту, но с перспективой. Объяснил, что архитекторы пытались схимичить, работу не принял, поэтому не могу ей ничего показать. А насчёт жилья не выяснил пока, не успел.

В самом деле, продажа дома — вопрос дипломатический, на Пьера такие переговоры не переложишь.

Вернулся на хутор и принялся за выращивание нового портала. Того, что в самолёт с собой брал, ау, нету! Мало того, что самолёт упал незнамо где, так и от самого коврика Пьер отклика не видит. То ли сгорел, то ли порвался на мелкие кусочки, короче, нужен новый.

Так что отрезал ещё один кусок линолеума два на метр двадцать, приклеил на краешек затравку и положил под генератор, пусть переползает. А большие для Мальчика, трёхметровые, после.

Попросил Пьера уточнить, могу ли я к АннВанне сегодня с тортиком приехать, и когда. Сам мухой в Питер смотался, в своём же доме тортик прикупил, коробочку чая с добавками. Пока перед кассой стоял, Пьер сообщил, что если с тортиком, то АннВанна уже самовар ставит. Вот и ладненько.

Хорошо, что больших снегопадов в конце марта не случилось, так, сантиметров пять слой, да и проехал кто-то. Очень даже похоже, что я и проехал, но ощущение такое, что давно уже воздушные приключения закончились, не меньше недели. А вон, позавчера только.

АннВанна и вправду приготовилась, самовар поставила. Я думал, зимой никак, не на улице же его топить, оказалось, у неё в печке дырка есть специальная, для трубы самоварной. Век живи, век учись.

Но в комнате я у неё и не был ни разу, все на веранде общались или на улице. Чистенько. Не шибко богато, но и не бедно, большой телевизор висит напротив иконы, перед иконой лампадка, но просто так, не горит. Или её по праздникам положено зажигать? Всё равно странно, для пограничницы-то, для офицера.

Заметила мой взгляд, объяснила — обещала матери перед смертью, что не выкинет икону. Вот и висит.

Сама приунывшая немного, ну понятно, зима, огород-цветочки-птички недоступны. Хотя, курей она, кажется, держала, кукарекал кто-то у неё.

Ну, без светской беседы никак, о погоде, о Президенте, чуток о здоровье. Чай и впрямь душистый, приятный, без приторности, или как ещё про запах сказать?

— Ну, так что у тебя, Александр, за дело такое? Не томи! — не выдержала хозяйка.

— Есть одно дело — поставил чашку на стол — пригласил я на завод специалиста, она спрашивает, нельзя ли здесь дом снять или купить. Думаю, где-нибудь летом.

— Чего ж нельзя. Многим дома не нужны, а за бесценок отдавать жалко. Что за специалист-то будет?

— Технолог, женщина, лет шестьдесят.

— Трудно ей будет после городской квартиры.

— Она и сейчас в частном доме живёт, не в городе. А квартиру городскую детям оставила.

— Надо же, совсем как я. Поговорю, поспрашиваю. А что за человек-то?

— Не знаю. Был у неё дома, там чисто и неуютно. Вот и все наблюдения.

— Трудоголик?

— Надеюсь.

— Тогда ей нужен дом, чтобы всё там было. И водопровод, и канализация тоже.

— Так можно и поставить, я же у себя сделал. Как бы свои очистные, а туалет-ванная в готовом контейнере, к дому приставлены. Топлю электричеством, но иначе тоже можно, наверное.

— Интересно, интересно. А посмотреть можно?

— Не проблема, хоть сейчас съездим. А почему интерес такой, у вас же всё налажено, по-моему?

— Да упёрся зять на ПМЖ уехать, дочка вроде и не сильно хочет, а всё равно за мужем потянется. Так что, пока не уехали, нужно всё здесь оборудовать, последнее лето здесь. Потом некому помочь будет.

Глава 18

Всё-таки удалось уговорить Машу частично перебраться на хутор.

Сначала сподобились в её выходной покататься на снегоходах по уходящему снегу, и даже озеро объехать, а оно в длину километров десять, не меньше. Получилось просто здорово, попали на солнечный день, да и красоты кругом — не по болотам же мы катались. А вечером просто ужин, ну, с вином чуть-чуть, я как-то после Шуриной смерти без фанатизма стал к спиртному относиться. Шура тут ни при чём, просто совпало. А может, оттого, что Пьер мне тогда же погружение устроил?

Вот Нина, чтобы на Машу хорошее впечатление произвести, и вышла к столу не чухонкой, как обычно, а немного привела себя в порядок. А ещё и взгляд немного затуманенный, я-то знаю, что Василия ждёт, а Маша не знает, и очень Маше не понравилось, что я на хутор каждую ночь ухожу. И знает, что не к Нине, а в свой дом — но, видать, не понравилось, и решила через раз на хуторе ночевать. А вот надолго ли решила — будущее покажет.

Нину одну оставлять нехорошо, и не то, чтобы опасно было, хотя тех же волков никто не отменял, а скорее нелепость какая-нибудь, типа дверь захлопнула, или упала неудачно. Пьер, конечно, позвать на помощь может, но если знает, а камеры у нас только по периметру и в самом павильоне. Я народу хоть и внушал постоянно, чтобы без рации никуда, но — сам такой же. Поэтому теперь старался по максимуму сократить пребывание вне хутора.

У меня даже распорядок дня установился. С утра перенастраиваю индуктор на новом портале, потом иду Нине помогать — Мальчик растёт, и всё больше ест, и пьёт, и какает. Уж не знаю, хорош ли мамонтовий навоз для огорода, но вот реально много его у нас. Не огорода, конечно, а навоза много, хоть пакуй в мешки и продавай.

После приборки уже разнообразие, и по хозяйству бывает чего нужно, и по бизнесу всякое. Ну а вечером делаю Пьеру прогноз по бирже, лучше стало получаться, за тот же час теперь позиций триста анализирую.

Лебедь Борька тоже вместе с Мальчиком начал на солнышко вылезать, разок даже крылья размял, но так, покружил немного, и обратно. Снег везде, даже полынья, в которой его Женька поймал, затянута льдом. Было у меня опасение, что он дорогу обратно не найдёт, но ничего подобного, кормушку умный лебедь не потеряет. Умный-то умный, но мог бы ко мне быть и полояльнее, зараза клевучая. Только Тася и спасает, но тоже, во время уборки собаку туда тащить неразумно, как её отмывать потом? Хотя, особой грязи Нина не допускает, подсыпает опилки, да и сена "наше всё" роняет изрядно. Опилок Женька много привёз, четыре прицепа, а вот сено к концу подходит, если бы только ел, а падает сколько. На апрель должно хватить, а потом? Явно ведь не успеваю Мальчика до майских пристроить, только-только маленький портал закончу. А большие, для Мальчика? Минимум месяц на каждый нужно, это уже середина лета будет. Или на машине везти, летом-то можно и с остановками, ночью едем, днём гуляем. Ну, и машина левая должна быть тогда.

Эскиз завода архитекторы сделали, на этот раз всерьёз. Я-то ничего особо сказать не могу, но технолог пару замечаний только по проекту сделала, а в целом одобрила. Отвез эскиз к строителям, те сразу стоимость подкорректировали, естественно, в сторону повышения. Для меня-то абсолютно некритично, а если на кредитные деньги рассчитывать? Но кредитную линию открыть придётся, чтобы всем интересующимся объяснить, откуда деньги.

Наши с Пьером вечерние посиделки оказались неожиданно результативны. За первую неделю начальный капитал увеличили почти на шестьдесят процентов, это же ни в какие ворота. Теперь Борис с Пьером напрямую общаются, я в их дела не влезаю, но через неделю испытаний он позвонил и мне. Говорил очень осторожно, я и понял-то с горем пополам, но главное уловил — собирается приехать, и по поводу экспериментов на бирже, и с амулетами есть подвижки. В общем, шифраторы нам нужны, тем более, через спутник он мне звонит в основном, там разговор перехватить делать нечего.

Амулеты-амулеты... с браслетами затык получается. Системщики что-то налаживают, к маю божатся закончить, а браслетов нету. Дело деликатное, кому попало не предложишь, а Женька пока плотно сидит. Нет, в сети он уже всех побивахом, герой и такое, но под арестом покамест. Пострадавшие от обвинения давно отказались, скромный чиновник и сам денежку подарил бы теперь, но Казначейство упорствует. Женькин адвокат рассчитывает на условное, но пока не выпускают. Сидит.

Придётся с Айболитом объясняться. Так-то оно и не страшно, но с мая пойдёт гарантийный срок на систему, а мы не готовы.

Удивительно, но Айболит сразу предложил вариант — поварёнка Лизу. В кухню её после двух случаев не пускают, уволить, да и просто мне пожаловаться тоже как-то неловко, вот и болтается при главном корпусе, зато чинит почти всё, что находит. Телефоны, замки, чайники, даже со старым автобусом справилась, электрику восстановила. И не шкодничает.

А почему бы и нет? Так и забрал её на хутор, санаторский водитель довёз её на угол Просвета и Культуры, а я встретил, привёл домой. Объяснил, что от неё требуется, показал пустые браслеты. Что Женька туда из электроники запихивал, понятия не имею, предложил самой придумать.

С матерью встретиться не получилось, на работе, и увёл поварёнка Лизу на хутор.

Переход через портал восприняла совершенно естественно, как будто всю жизнь им пользовалась. Или я её уже водил, в сознании? Забыл.

В хуторской распорядок вписалась на удивление легко. Сразу прилепилась к Нине, Мальчика немного остерегалась, но с паразитом Борькой сумела найти общий язык. Он, кусака, ей даже гладить себя позволил! Точно, самец, а то мы всю зиму гадали, кто нам достался, не ошиблись ли с именем.

К концу дня Лизавета придумапа, что она будет вставлять в браслет, я одобрил и заказал, что требовалось. Пришлось чётко оговорить время доставки, а как удобно было бы трубку домофона на хутор вывести — но Женька пока закрыт.

Ну, а я напечатал бумажные письма с предложением забрать у меня мамонта — специально ошибок и ляпов добавил, чтобы всерьёз никто не отнёсся. Подписался правильно, но адрес указал на почтовое отделение, "До востребования". Уж как увидят обратный адрес — точно отвечать не станут, выбросят. Что мне, собственно, и нужно. Для большей уверенности хорошо бы и от руки переписать, но лениво. Так сказать, соломку подкладываю, с наших властей станется на Мальчика лапу наложить, а мне статью подыскать о браконьерстве. А тут я такой, весь в белом, письма слёзные демонстрирую, как умолял принять скотинку.

Строители озаботились предстоящим закрытием дорог, и притащили на хутор бульдозер. Постоит пока здесь, под присмотром, а как снег сойдёт, так пришлют бульдозериста, и дальше он своим ходом до места работы доберётся. Иначе только в июне начнут.

В середине апреля перевёл Борису для биржевых спекуляций свою часть от продажи большого алмаза. Три миллиона получилось, большая сумма. Как там управляться, они с Пьером напрямую решают, моё дело — ежевечерний прогноз. Но каждый день не всегда получается, поэтому стараюсь выдавать на пару дней. Получаться у меня стало быстрее, уже могу за час до четырёх сотен позиций просмотреть, да и у ребят неплохо выходит, за две недели сумму удвоили. Правда, дважды изрядно повезло, не факт, что и дальше так будет. Теперь по-взрослому попробуют, как пойдёт. Борис считает, что иногда нужно и в минус срабатывать, пускай с Пьером решают.

Но условия пришлось пересмотреть, доход пополам уже не катит, если с новой суммы половину отдавать, никто не поймёт, и Борис в первую очередь. А сколько платят за управление капиталом? Предложил ему десять процентов, он без особого восторга принял. Интересное кино, полмиллиона в месяц его уже не вдохновляет!

* * *

В конце апреля Пьер надыбал где-то информацию, что пилота нашего в прокуратуру тягают, что называется, дело шьют. То ли из авианачальства кто решил неугодного убрать, то ли ребята из Конторы на свидетеля решили надавить, но вменяют ему, что угробил судно. Про встречный аэростат никто не помнит, память-то Пьер подтёр, а разговоры с диспетчером не всплыли нигде. Может, так всё засекретили, может, и впрямь пилоты только между собой общались, а на базу ничего не передали. Дурдом.

А что я могу сделать? Пойти рассказать, как всё было? Или на камеру? У двоих, вон, были в телефоне записи из пещеры, народ посчитал, что это фейк, попытка лайков набрать. Или просмотров, до сих пор не знаю, что они там набирают, и зачем. А третий продемонстрировал зелёных человечков, очень невнятно, правда, так с ним вот сообщество и носится. Такое впечатление, что основная аудитория школьники, причём не старших классов.

А Пьер, искуситель, советует — дескать, Женька в спешке камеру-приёмник собирал, и вообще разгильдяй известный, мог функцию записи на регистраторе оставить включённой. Тогда последние сорок минут перед моим уходом в портал должны сохраниться.

Проверил. Прибор, конечно, мёртвый, никто же его отключить и не думал, разрядился вконец. Какое он там напряжение-то сделал? И не спросишь ведь. Пришлось идти длинным путём — поставил на зарядку пауэрбанк, потом уже к нему регистратор подключил. Вот дисплей не работает, вообще никакие функции ни включить, ни выключить. На компьютер вывести сигнал — шланга нету, то есть кабеля подходящего. То есть где-то он есть, но не найти. Хотя, помнится, я когда-то для Нивы регистратор покупал, прибор сдох, а коробка с причиндалами могла и остаться.

Поискал в квартире, нашёл! И правда, запись сохранилась, хвала разгильдяям. Даже просмотрел всю, пережил приключение заново. Встреча с аэростатом, или что там было, не попала, но переговоры с диспетчером про топливо и запасной аэродром слышны вполне отчётливо. И чего на мужика наезжают? А под конец и я в кадре появляюсь, сначала девчонку-стюардессу из кресла утаскиваю, потом пилота уговариваю и вместе выходим. Оба раза лицо видно.

"Пьер, меня замаскировать сможешь?"

"Нет проблем, шеф! Только лицо, или фигуру тоже?"

"Давай, и фигуру спрячь. А потом сделай сам анонимную рассылку, на Россию и по заграничным русским сайтам. Адресов десять-пятнадцать, думаю, но так, чтобы до Большого дома дошло. К ним самим только не суйся".

"Добро, командир!"

Не проследил, не проверил лично. Грешен. Пьер меня заменил зелёным человечком, взял на вооружение смутный образ от якобы свидетеля, но творчески дополнил. Но внимание привлёк, это да, до всех заинтересованных дойдёт. В-общем, пошутил, дух бесплотный.

* * *

Сижу у дома на солнышке, у южной стены. Снег сошёл, на маленьком пятачке вдоль стены лето наступило. Травинки какие-то уже зеленеют, или сохранились так под снегом? Нет, зелень такая... юная, что ли, задорная, видать, под снегом ещё полезла. И копошится кто-то, муравьи, вроде. Наклоняться и разглядывать кто ползает лениво, разморило от тепла весеннего. Вот она, новая жизнь, уже ползает вовсю.

У меня тоже новая жизнь наступает, только не ползает. Как-то наладил бытие, но требуются перемены.

Маша хочет жить в городе. Ладно, по выходным можно и сюда уходить, но она совсем городской житель. Может, это с возрастом связано, может, с воспитанием, но здесь, даже при наличии всех привычных городских удобств, ей неуютно. Ноосфера, видите ли, не такая, поле неправильное.

Значит, чтобы жить нам вместе, нужно общее жильё в городе, и близко к центру, там поле то, что надо, не продохнуть. Можно и место найти не сильно загазованное, предложений много. С деньгами проблемы пока нет, да и впереди не ожидается, если даже прекратятся поставки алмазов и брюликов, биржевые спекуляции приносят уверенный доход. Да и заводик свечной, то есть водяной, когда-нибудь заработает, тоже на жизнь хватит. Опять же санаторий, перспективы там неплохие.

А дальше что? И то, и другое, это заработок, но не Дело. Биржа это вообще сплошное надувательство, просто мы с Пьером как жулики более удачливы. Бутилированная вода? Где-то в ней большая потребность, но здесь и самой воды, и конкурентов достаточно. С натяжкой, конечно, но и польза для людей тоже есть. А главное, прикрытие для другой деятельности. Но какой?

У Маши вот Дело есть, хобби и заработок в одном флаконе. Пока не знает, что интереснее, ювелирка или амулеты, но и то, и другое достойно.

Хочется быть предпринимателем не просто удачливым, но полезным. Но и голову сохранить при этом, у нас в стране полезных принято гнобить, удачливых отстреливать, такая вот традиция. Поэтому розлив воды — самое то для развития, сразу давить не должны. А тем временем можно подумать о безопасности.

Во-первых, Пьеру обеспечить автономность. Сейчас и власть имущим, и просто сильным ничего не стоит хутор отжать, просто в голову никому не приходит. Значит, нужно организовать запасные порталы, и хорошо их спрятать. Можно в городах, можно и подальше, даже и за границей неплохо бы устроить. А что, где-нибудь на Лазурном берегу, и шастать туда с Машей на выходные! Языка только не знаю, подозрительно будет. Интересно, Пьер мог бы знание языка вложить?

"Могу попробовать!"

"Блин, ты что подслушивал?"

"Виноват, командир! Уж очень ты громко думал, извини, конечно, нехорошо вышло. Но вот как про меня подумал, я и прислушался".

"Хорошие духи взрослых не подслушивают. А как ты можешь язык передать?"

"Понимаешь, если сделать полное сканирование кого-то с двумя языками, русским и французским, я могу попробовать выделить эти знания, мне кажется, должно получиться. Ну, и тебе передать. Приводи француза, попробуем. Я когда Жозефину эту сканировал, сделал слепок памяти, и язык выделил, как мне кажется, но она только по-французски и на иврите говорит, немного по-английски, а самому осваивать... вспомни, как долго ты меня русскому учил".

"Это да. Ну и не очень-то и хотелось, Лазурный берег это так, просто образ, не мечта даже. А мечта у меня есть другая, сделать тебе автономное питание, чтобы невозможно было тебя от сети отключить. И думаю я, что хорошо бы как-то присоседиться к продажам электроарматуры".

"Зачем, не понял?"

"А чтобы концов не сыскать. Вот, представь, купил я тысячу изоляторов, которые на столбы ставят, посадил на каждый маленькое портальное пятнышко. Потом продал эти изоляторы, а ещё лучше поменял на другие, чтобы следов по документам не оставлять. Их потом привинтят к столбам, провода нацепят — и будет у тебя тысяча точек с электроэнергией, о которых никто не знает. На всякий случай".

"Утечка большая будет, найдут сразу".

"Не-а, небольшая. Это поначалу ты пил по пять ампер круглые сутки, а теперь меньше одного, обычно полампера где-то, изредка до полутора. А если на тысячу точек разделить, вообще никто не заметит. А если изоляторы на десять киловольт взять, то и пары может хватить.

"Связь ещё нужна проплаченная, и не сотовая".

"Это несложно, я видел симки Инмарсата сроком на год. Купим".

"По-моему, всё".

"Всё, да не совсем. Если твою неуязвимость можно обеспечить техническими мерами, то со мной сложнее".

"А что сложного-то? Буду тебя сканировать почаще и хранить резервную копию. Тебя убьют, а я новую копию изготовлю. И паспорт с правами".

"Так могут и не убить насовсем, а запереть где-нибудь. И связи не будет, как ты узнаешь, что пора клона выпускать? Да и не хочется почему-то, чтобы меня убивали".

"Это только первый раз страшно, потом привыкнешь".

"Ну-ну. Не хотелось бы привыкать. Думаю, покровителя нужно искать, как раньше говорили, "крышу". Ну и не заниматься, чем не следует, это тоже".

"Про крышу читал, только не совсем понимаю".

"Да я тоже не совсем. Мне кажется, она не должна иметь отношения ни к какому бизнесу. Сожрут. И к политикам тоже, продадут. И что в остатке? Кроме военных, на ум ничего и не приходит, а как с ними общаться, если мы строем не ходим? Утешает, что пока что нас с тобой не расшифровали, значит, есть время".

Первого мая позвонил Василию. Представляться не понадобилось, тот ждал звонка, похоже. Разговаривать долго не стал, назначил встречу недалеко от дома, на автобусной остановке. Вот я какой Штирлиц! Только как электронную слежку снять?

Василий прибыл "с вещами" — большой туго набитой сумкой. Велел ему вынуть аккумулятор из телефона, мало ли его ведут всё-таки, и повел во дворы. Рядом с детской площадкой на скамеечку присели, он мне и поведал, что знал.

Поначалу, после наших воздушных приключений, их всех где-то собрали, не в городе, как бы для обследования. Не сразу, дня так через три, а кого и позже подвезли. Нет, обследование, конечно, тоже было, анализы брали через день, давление два раза померяли. А какое у шахтёра давление? Вот именно, нету в шахте гипертоников. Один раз датчиками обклеили и полчаса вопросы задавали, но лениво так, без огонька, даже врать не пришлось. Ну, какой из Василия агент?

Но разговоры с ними каждый день разговаривали, и следователи менялись, всё пытались подловить, кто что видел до посадки или после. Особенно после, кто и когда проснулся, кто рядом лежал, где чьи вещи лежали. Так что хорошо, что я Васину сумку в общую кучу кинул. Даже сам не знаю, зачем так сделал, но удачно.

А потом, недели через три как обрезало, день так провели, без допросов и анализов, а после усадили всех в автобусы и увезли. У "Ладожской" выпустили, ни тебе спасибо или до свидания, а у некоторых и денег на метро не оказалось. Но помогли, всё-таки коллеги, да и товарищи по несчастью.

Василий на следующий день и уволился. Конторские барышни возникать начали, дескать две недели будем думать, но стоило сунуться к начальству, всё уладилось, и трудовую отдали. Только за расчётом пришлось через неделю явиться, так когда пришел за деньгами, узнал, что человек пятнадцать работать отказались. Так что Василий из общей массы не выделился.

Что же, отвёл его на хутор, к Нине. Попросил его телефон не включать пока, новую симку потом куплю.

Лизавету уже пора в город переводить, после девятого мая надо ей в училище показаться. Так-то Айболит обещал ей справку о практике сделать, но там вроде и подобие экзаменов выпускных, надо бы присутствовать. Как раз должна с браслетами закончить.

А пока слетаю-ка я в Новосибирск. Коврик портальный готов, только на этот раз зайцем не полечу, хватит приключений.

На этот раз долетел без приключений. И на месте удачно, багажа не ждал, коврик за ручную кладь сошёл. Может, и не по правилам, но я же теперь зубы заговариваю только так, Вольф Мессинг отдыхает. На такси до места, до зоопарка то есть, вообще минут пятнадцать ехали.

Судя по яндекс-карте, территория большая, в реале тоже так показалось. Что для меня странно, снег здесь почти везде сошёл, у нас на хуторе даже больше осталось. А говорят, Сибирь, климат суровый!

Директора пришлось дожидаться. Хоть Пьер и условился о встрече, но время мы оговаривать не стали, всё же суеверный я иногда, так что где-то он есть, но в кабинете нету. Что же, оно и неплохо, что хозяйство под присмотром. Попросил Пьера Василия держать в готовности, недалеко от павильона и при рации.

Так часа полтора в приёмной просидел. Уже беспокоиться начал, что на обратный рейс не успеваю, но появился наконец, весь изрядно зачуханный, как будто и не выспался. К моменту, когда он появился, уже очередь выстроилась, четверо в приёмной и столько же периодически заглядывают, не пришёл ли начальник.

Двоим из сидящих сразу что-то на ходу подписал, одной даме сказал, что пока никак, другую с толстой папкой хотел в кабинет увести, но зацепился взглядом за меня, чужое лицо всё-таки, мало ли что от меня ждать.

— Вы — спрашивает — по какому вопросу?

— Финансовую помощь хочу оказать, только конфиденциально и без свидетелей.

— Ага, — подала голос тётка с толстой папкой — а потом маски-шоу, и окажется, что у вас взятку вымогали! И не станет у нас Вадима Дмитриевча!

— Да я могу напрямую и не передавать — вытащил из кармана пачку баксов сотенных, секретарше протягиваю — но мне нужна беседа без свидетелей на полчаса, и лучше не затягивать, мне ещё в аэропорт поспеть надо.

Тётки подзависли, а Вадим Дмитриевич на пачку уставился, чувствую, считает. Да, неожиданно как-то разговор повернулся, пришлось по эмоциям проехаться, внушаю радость и дружелюбие.

— Сколько там? — подал голос начальник.

— Должно быть десять тысяч — а сам внушаю, внушаю.

— Стела Марковна, возьмите деньги и птицефабрике долг погасите, — решился директор — если останется, то и за ремонт кровли на восьмом павильоне. А меня на полчаса здесь нету. Идёмте — кивнул мне решительно направился в кабинет.

— Да как же их оприходовать! — но я уже закрывал дверь.

— Слушаю вас — уселся в своё кресло директор.

— У меня есть весьма необычный питомец, — начал я — но он растёт, и мне становится сложно его содержать. Хочу его вам показать, и если вы заинтересуетесь, через некоторое время его вам передать. — За разговором развернул свой чудо-коврик. — Оплачу строительство павильона для него, и так денег подкину.

— Однако! И кто у вас там? — не высказал воодушевления хозяин — Питон? Крокодил?

— Сейчас увидите, — пришлось подавить волю собеседника — вставайте с кресла и ложитесь на коврик.

На всякий случай слегка обездвижил.

"Пьер, готов?"

"Готов, командир!"

"Тогда принимай! А следом и меня!"

Усыплять Вадима Дмитриевича я специально не стал, чтобы не решил потом, что мы ему снились. Когда в павильоне появился я, он уже сидел на стуле с выпученными глазами, а Василий ему снисходительно объяснял, что портальный переход только первый раз кажется необычным. Увидев, появившегося из ниоткуда меня, гость собрался задать какой-то вопрос, типа "как вы смеете?", но я опередил его:

— Скорее, скорее, у нас очень мало времени! Где Мальчик?

— С Ниной гуляет.

— Пошли знакомиться! — за руку потащил Вадима на улицу.

Как по заказу, Мальчик занимался надутой автомобильной камерой от нашей Газели. Собственно, не "как по заказу", а именно по заказу, но запланированный экспромт удался, камера как раз попала в стенку павильона рядом с выходом, отскочила от неё и покатилась вниз по склону. Ну, а Мальчик последовал за ней, немного обдав нас из весенней лужицы. Тётя Тася хотела было припустить за ним, но углядела чужого и сообщила об этом, правда без фанатизма, потому что чужой застыл рядом с хозяином.

— Это как? — замер гость. — Это что?

— Это мамонтёнок — пояснил я — он ещё маленький, Нина его кормит молоком, но он уже прилично лопает сена и много чего ещё.

— Не может быть!

— Но вот же он! А переход порталом через кусок линолеума может быть?

— Нет... — уверенности у Вадима поубавилось.

— Ну вот. Вы пообщайтесь с ним немного, и я должен вас отправить обратно, вдруг вас искать начнут. Зовут Мальчик, и да, он мальчик и есть.

Надо сказать, камера, а вместе с ней и Мальчик, убежали довольно далеко, так что Нине пришлось ради гостя подманить питомца. Но камера уже перестала играть, упала, а морковка показалась такая большая, что перевесила. Мамонтячий ребёнок бодро пришлёпал к нам, слопал угощение, на всякий случай обнюхал и наши карманы.

— Вот, можете угостить — Нина сунула гостю ещё пару морковок и свёклу.

Такой вызывающий жест на глазах Мальчика? Конечно, он поторопился отобрать свои вкусняшки. Оторопевший директор и не пытался хоть что-то спрятать и растянуть перекус, так и стоял столбом, пока из его рук угощались.

— Так, — вмешался я — времени у нас немного, Вадим Дмитриевич, можете потрогать скотинку и нам пора!

На всякий случай немного придавил у гостя волю, чтобы не думал сопротивляться. Тот и послушался, погладил Мальчика по хоботу, похлопал по холке, и позволил увлечь себя в павильон.

— Как только окажетесь в кабинете, — проинструктировал его — сразу освободите коврик.

Уложил его на камень, выждал пару минут и отправился следом.

Директор стоял рядом со столом озадаченный. Моё появление воспринял как нечто естественное и медленно отправился к своему креслу. Я же быстренько поднял коврик и начал его скручивать прямо на столе.

— Откуда он у вас?

— Кто? Мальчик?

— Мамонт.

— Случайно так вышло, всё равно не поверите. А уж раз появился, пришлось заботится, выкармливать, человека специального нанял. Но скоро рядом стройка начнётся, хотелось бы до той поры Мальчика пристроить в хорошие руки. Денег на строительство павильона и вольера я могу перевести хоть сегодня, место у вас вроде бы есть. Но будут и особые условия, сразу предупреждаю.

— У него же была мать, наверное? Её что, убили?

— Нет. То есть мать, конечно, была и есть, и, возможно, Мальчика при встрече признает, но я её не встречал.

— Куда вы меня переносили? — всё-таки директор немного заторможенный, не о том спрашивает.

— В Карелию — решил особо не скрываться, Карелия-то большая. — Так как, берёте моего питомца?

— Конечно! Извините, в себя никак не приду, слишком много необычных впечатлений. Вы говорите, у вас условия? Реклама?

— Нет. Сам я остался бы за кадром, что называется, но хочу, чтобы без моего согласия никакое перемещение или изменение условий содержания Мальчика было невозможно. То есть я вам его передам, и никто не сможет у вас его забрать. Иначе просто отправил бы его в Москву.

— Да, эти могут. Но мы попробуем что-нибудь придумать, у меня хороший юрист, да и в мэрии помогут.

— Имейте в виду, я не стремлюсь быть собственником мамонтёнка, просто ищу варианты, чтобы ему было комфортно. В идеале хотелось бы, чтобы мамонты у нас были как панды в Китае, национальным достоянием, и не могли быть никому проданы.

— От самца не получить потомства.

— В общем-то, там целое стадо, но пока речь идёт только о Мальчике.

— И что, всех к нам?

— Пока только Мальчика, с остальными время терпит.

— Понимаете, один мамонтёнок — это сенсация, конечно, но только зрелище, диковинка, денег, конечно, можно собрать на нём, но и всё. Академики по мамонтам статьи напишут, академики по слонам опровергнут, туристы будут приезжать из Китая и Японии. И всё на этом. А если у нас будет семья...

Но тут нас прервали, секретарша объявила, что полчаса истекло, и в приёмной полно народу. Похоже, не обманула, за дверью было шумно.

— Ладно, — я встал и забрал свой смотанный коврик. — Дайте мне свой прямой телефон, и мне пора в аэропорт. Завтра позвоню.

— А ваш?

— А свой не хочу давать, звонить буду через анонимайзер.

Распрощался и уехал.

* * *

В пещеру решил пойти парой. Нельзя сказать, что кто-нибудь туда сильно рвался — Женька ещё до своего приключения на этот счёт высказывался, Василий, в общем-то, успел побывать и больше не стремился. Я уж не говорю о женщинах — Маша и сама не хотела, и меня отговаривала, Нина туда же. Но ведь Новый мир!

В общем, пошел с Василием. Нина на связи.

Взяли фонари, и налобные, и прожекторы, большой гвоздодёр — двери поддеть. Лопатку саперную.

Насчёт наличия микробов в пещере особо не парился, никто из восьмидесяти с лишним человек не заболел. Так что спецкостюмов доставать не стал, пошли в обычной одежде, разве что перчатки надели, но тоже обычные, с синими пупырышками.

Те разЫ, что я был в пещере, в памяти не отложились, тогда по сторонам смотреть некогда было, а сейчас огляделся, если можно так сказать. Прожектора мощные, до стенок достали, но глазу зацепиться не за что. Каменные своды, серо-черные, больше ничего. И мусор на полу, до фига мусора. Две сумки забытые, гора упаковок, канистры с водой и пустые, термосы и фонари, матрасы, короче, хлама разного газели на две. Прибираться и прибираться. А то захочу кого в гости пригласить — и не прибрано. Ох, и неудобно будет!

Как говорили, пещера с загогулиной, от портала не видно, но вроде там нашли что-то похожее на дверь. Двинулись туда и мы.

В загогулине... нагадили вахтовики в загогулине. С одной стороны, сам виноват — условия не обеспечил, с другой — ох, как неохота убирать за ними. Ты их спасай, ты за ними и прибирай. Надо будет хоть присыпать чем, чтобы не воняло так. Опилки для Мальчика есть, вот и используем.

Теперь видно, что в плане пещера представляет собой что-то вроде улитки. Или головастика. К основному залу, как бы круглому в плане, примыкает длинный коридор метров триста в длину, около двадцати в ширину. Пол везде достаточно ровный, ближе к стенам немного поднимается. Сухо.

В конце коридора и впрямь, что-то похожее на ворота. Две ровные плиты, не понять, металлические или каменные, каждая три на три метра, выше уровня пола сантиметров на сорок. Два засова в петлях, постучал по нижнему гвоздодёром, звук металлический. Поддеть не получается, нужно вбок выбивать или резать.

Что странно, ржавчины не видно. Собственно, сталь Пьер только от меня узнал, а бронза и не должна ржаветь, но статуи в Питере зеленоватые, а здесь металл чёрного цвета. Зачарован, наверное.

Непонятно, прикипел засов к скобам, или нет. В следующий раз нужно принести кувалду и ВЭДЭшку, можно бы и горелку газовую прихватить. Или кислород выжжем? Дышится вроде легко, рядом с воротами вонь совсем не ощущается. Хорошо бы и электричество провести, но сие пока неосуществимо.

В общем, первая задача — приборка.

Пришлось смотаться в Питер, в "Строителе" напротив дома купил больших пластиковых мешков. Набили их сухими опилками, перевезли в павильон. Потом Василий ушел в пещеру, я ему туда перекидал сначала мешки, потом тачку, потом и сам перешёл.

Вдвоём засыпали опилками всё безобразие, двенадцать мешков ушло. Пускай впитывается. Потом в те же мешки оставленный мусор собрали, перетащили на хутор. Тоже куча изрядная получилась, надо будет сжечь. В двух забытых сумках в основном одежда, никаких документов, чтобы владельца определить. А шкодно было бы, послать по почте хозяевам.

Через два дня вторую вылазку устроили. Сначала попытались выбить засов кувалдой, безрезультатно. Потом я погрел петли горелкой, как следует облил ВЭДЭшкой. Тот же эффект. Попробовали шуриком металл, будет ли сверлиться. Тоже не получается, сверло скользит и не накернить, даже с кувалдой.

Василий сходил на хутор, принёс алмазное сверло. С этим дело пошло, правда, в четыре руки — один сверлит, другой сверло на месте удерживает. Но, как маленькая ямка наметилась, сразу дело пошло, видимо зачарованная поверхность, как у моего кинжала.

Попробовали ворота царапнуть, та же история. Долго пробивали поверхность, потом легче, но углубляться не стали, мало ли что там. Кстати, ворота тоже металлические оказались, срез блестящий.

Потом лопатой собирали рассыпанные опилки с дерьмом в мешки и перетаскивали их к порталу, а оттуда на хутор. Под конец я еще и хлорамином это место залил как следует, после чего поспешили уйти. Вроде раствор и не пах почти, а как полил, глаза резать стало.

Выждали ещё несколько дней, и на девятое мая я решился. Вооружился мощным шуруповёртом, набором свёрл и буром на десять миллиметров, и отправился сверлить дверь. Бур десять миллиметров — потому что камеру такую купил, высуну наружу и буду чужой мир рассматривать. Ну и затычку прихватил, мало ли что не так пойдёт, или чудища какие полезут — деревянный чопик, если там тихо, и стальной ёрш на случай опасности. Я приставлю, а Василий кувалдой забьёт. Так что подготовился.

Запах уже не чувствовался. В пещере чистенько, не стыдно и гостей пригласить. Но мы надеялись как-нибудь без них обойтись.

Сверлить стали, где удобнее, примерно на метр двадцать от пола. Как и раньше с петлёй, верхний слой оказался очень твёрдым, но алмазным сверлом его прошли, потом буром без проблем сантиметра три, потом опять упёрлись. Решили, что это опять поверхностный слой, как назло, у нас алмазное сверло чуть короче, чем нужно. Пришлось в магазин бежать, но обернулся быстро.

Алмазное сверло подлиннее поработало минуты три и провалилось. Осторожно вынул шурика со сверлом, с опаской посмотрел в отверстие. Темно. Пригласил Василия, он тоже ничего не увидел. Что там, продолжение пещеры? Завал? Зажег спичку, поднёс к отверстию — кажется, есть движение воздуха, немного тянет наружу. Но не видно же ни черта!

Разочаровался. Нет, гномов и драконов я встретить как-то не ожидал, но хотя бы свет увидеть, это да. Кустики-цветочки там, птичек чирикающих, мирных туземцев, приветствующих нас, это конечно программа-максимум, но без света вообще неинтересно. Обидно.

Но раз движение воздуха наружу, стального ерша можно не забивать, хватит и деревянной пробки. Уже вставил в отверстие, а Василий замешкался чего-то, не забивает.

— А может, поставим? -вытаскивает из кармана видеокамеру — На всякий случай?

— Давай! — а я и забыл про неё, так расстроился.

Вынул пробку, вставил камеру. Кабель у неё длинный, четыре метра, так что сам глазок заглубил, чтобы чуть-чуть наружу торчал, а пишущее устройство на землю положил, можно сказать, на пол. Дисплей там маленький, как у древнего телефона, на нем толком ничего не видно, но разрешение приличное, вдруг запишет что и потом на компе получится расшифровать. Батареек на сутки точно должно хватить, вот завтра и посмотрим.

Так что вернулись мы несолоно хлебавши. Склад там устроить, что ли? Сухо, тепло, и места много.

Конечно, неудобно таскать вручную, но можно механизацию сообразить, тележки там, эстакаду какую-нибудь. А что хранить? Дрова? Ладно, будет нужда, будем думать.

Глава 19

С утра временами наносило запашок дыма. Приятный запах, без вони, наверно, дачники на выходных шашлыки устраивали, да и занялось от костра. В середине мая ситуация не особо приятная, горящая трава быстро огонь разносит, нашёл телефон лесничества, позвонил им. Ничего, говорят, не беспокойтесь, у нас всё под контролем, пожаров нет, а где, вы говорите, горит? Не знаете? Так не отвлекайте от работы.

Погода хорошая, Мальчик гуляет, Борька после завтрака в облёт окрестностей намылился, каждый день всё дольше задерживается, уже много где вода открылась. Улетает — кричит, видать, своих зовёт, а возвращается молча. Поест, и спать. Что за удовольствие раньше было, лебедей держать? Жрёт, как не в себя, дерётся, гадит. В общем, и сегодня, Борька в полёт намылился, а я в Питер, проехать по распределительным центрам, поговорить на месте, как лучше с водой в рынок войти.

Не скажу, что много наездил. В двух побывал, кладовщики кивают на высокое начальство, а к тому не подступиться, как намекают, без подарка. Ну, с подарками у меня есть, что предложить, но рано пока, будет товар, будем подарки дарить. Если будем. Но принцип работы мне понравился, фуры или даже вагоны с разным товаром разгружаются на склад, а уже склад готовит груз для каждого магазина. Проще, конечно, на продуктовой базе ангар снять, или кусочек для начала, чтобы мелким торговцам товар отпускать. Но вода тяжёлая и дешёвая, будут специально за водой приезжать? Вот уж не знаю.

В общем, информация для размышления.

Вернулся на хутор, а запах дыма сильнее, на лесной пожар похоже. Позвонил уже по 112, там меня выслушали вежливо, задали коронный вопрос — "Где горит?", и потеряли всякий интерес. Но вежливо, вежливо, ничего не скажу. Нашёл телефон местных пожарных, там меня послали уже конкретно, без политесов.

Но дымом всё равно пахнет. Хорошо, что с осени траву выкосили, даже если огонь подойдёт, по земле до построек не достанет. У дома крыша шиферная, от головешек не займётся, на павильоне металлочерепица, а вот сарай с Мальчиком и навес, увы, весьма даже горючи. Надо как-то самим готовиться, на пожарных надежды мало.

Воду понятно, где брать, озеро рядом. Отрежу от куска линолеума два кусочка, с уголка, где портальное пятно уже выращено, Пьер их свяжет напрямую, вот и насос. Один кусок в озеро, из второго вода польётся. Чем глубже будет первый, тем сильней струя из второго. Брандсбойт приделать, и поливай.

Только вот давление нужно атмосферы хотя бы две, лучше три, а где мы такую глубину возьмём? Нет, может, и есть где-нибудь, только искать нужно, и не найти очень даже вероятно. Квадрокоптером вторую часть поднять? Вариант. Вес разбрызгивателя в двести грамм, уместим запросто, дело за дроном. Озадачил Васю, как обе части нашего насоса разместить, и в Питер, за коптером.

Детских полно в наличии, а вот модель помощнее, и чтобы не ждать доставки, нашлась с трудом. Но купил, в моём представлении, за бешеные деньги, больше ста тысяч отдал за игрушку, да ещё столько же за прибамбасы разные, камеру и запасные аккумуляторы, а то огонь подойдёт, а мы на зарядке. Узкий момент один остаётся, конечно, как им в дыму управлять, но нам главное постройки уберечь, а на малом удалении должен работать. Продавец, конечно, ни хрена сказать не мог, кроме того, что я сделал прекрасный выбор, да и леший с ним. Бормотал ещё что-то про постановку на учёт, дурачок, и что высоко летать нельзя. Хорошо, что паспорт не спрашивал.

Времени на покупку ушло много, вернулся на хутор часам к восьми. Но пожар на ночь не выключается, надо опробовать систему.

Отрезал, как хотел, два кусочка линолеума, десять на десять сантиметров. Пьер их между собой соединил, но не напрямую, как разъемы с компьютера, а с условием включения-выключения, когда нужно будет. Крана-то у нас нет, и поставить некуда, даже если бы был. Обе части Василий обернул вокруг деревяшек, обрезки черенка от лопаты, и примотал проволокой. Ту часть, что в озеро, присобачил к капроновой верёвке, на одном конце якорь в виде камня, на другом конце поплавок из канистры от Тосола, посередине наш портал на деревяшке. Чтобы, значит, забор воды не со дна шёл, там ил и грязь попасть могут, а то и камнем заткнёт. Лодка уже готова, ушёл ставить, а я за сборку коптера принялся.

Собственно, собрали мне его в магазине, Так только, кронштейны с двигателями прикрутил, но Василий раньше обернулся.

Вторую часть, брызгалку, тоже привязали на верёвку и пошли на улицу, испытывать.

Я с коптером разобрался вроде, поднял в воздух, осторожно кружок сделал и посадил. Интересно, конечно, где там горит, но смеркается уже совсем, потеряем дрон как нечего делать. Даже Борька уже вернулся, опять своих не нашёл. Гусей-то много летит, а лебедей не видел пока.

Василий, молодец, прежде чем брызгалку к дрону цеплять, набил к сараю кронштейн, на высоте плеч, устройство на него повесил.

Оказалось, очень предусмотрительно, как только Пьер связь задействовал, брызгалка и закрутилась. Черенок-то у лопаты толстый был, кусок линолеума на нём не сошёлся краями, вот и получилась реактивная тяга, небольшая, но и деревяшка лёгкая. Василий еле поймал, хорошо хоть, палку длинной оставил, есть за что ухватить. Пьер связь почти сразу выключил, но мы оба уже вымокли, а вода ледяная. Ушли в дом, брызгалку дорабатывать. Собственно, дорабатывал Василий, а я инструкцию к дрону читал, надо бы завтра посмотреть, где горит.

С утра, как рассвело, опять с игрушками на улицу. За ночь Василий конец черенка обстрогал, чтобы края линолеума сошлись, примотал его по новой. Ещё крышку к устройству приделал, чтобы вода в сторону дрона на шла, так-то она вроде и не должна достать, но мало ли, опустить водозабор поглубже придётся? Груз примотал снизу, чтобы устройство меньше раскачивалось.

В общем, испытания на кронштейне прошли удачно. Даже красиво, можно сказать, такой водопад конусом. Не конусом конечно, а параболоидом, но Вася с Ниной такого слова не помнили. А расход приличный, лужа здоровая натекла.

Так что привязали устройство к коптеру, подняли в воздух. Метров с пяти-десяти попробовали.

На мой взгляд, заливает очень даже прилично. Насчёт тушения серьёзного пожара не знаю, а для профилактики или там головешку потушить, самое то. По расчетам, расход должен быть четыре ведра в секунду, круче, чем у брандсбойта. Если не считать напора, конечно.

Тушить нам пока нечего, да и чуйка моя молчит, либо не дойдёт до нас, либо героическими усилиями справимся. Но это завтра, послезавтра уже под вопросом, а дальше... хорошо, в общем, что такую штуку придумали. Если меня на месте не окажется, Вася может Пьеру по рации команду "открыть кран" передавать, а вот управлению научим сразу. Хорошо бы и Пьера научить, но сложно пока, то есть управлению в смысле полетать-понаблюдать это одно, а вот для тушения надо бы не только поливалку видеть, но и где горит, а здесь у нас затык.

Василий освоил пульт управления минут за десять. Ну и отлично, положили аппарат под навес, пусть будет в боевой готовности.

Пошли было завтракать, километрах в полутора клин гусиный идёт на посадку, кто-то гагакнул, так Борька кормушку бросил, из сарая выскочил, глаза выпучены. Таисию отпихнул, прямо на земле закричал что-то своё, ему ответили. И где там обычная важность и степенность, кубарем взлетел, если можно так сказать, и всё, только его и видели. Крыльями машет быстро-быстро и кричит по-своему, ему отвечают так же. Наверно не гуси были, а его соплеменники.

После завтрака поливалку отцепили, подняли дрон просто с камерой, но пришлось в дом уйти, на улице солнце слишком яркое и на дисплее ничего не разобрать. А в помещении хорошо видно, от шиферной крыши помех нету. Так что я героически работал пультом, а народ сзади толпился, тоже картинку смотрел.

Поднял повыше, сразу видно, откуда дым идёт. До нас далеко ещё, у горизонта где-то, а где там горизонт со ста метров? Но довольно широким фронтом. Провёл игрушку над нашим озером, лебедей нашёл, на воде они красивые, мерзавцы, не как в сарае. Борьку среди них не отличить.

А вообще, интересно сверху наблюдать, вот ещё вывести бы на экран побольше... но никак пока. Был бы Женька, подключил бы к телевизору. Вообще-то, адвокат говорил, Евгения выпустить могут сегодня, на подписку. Если без датчика слежения будет, можно на хутор забирать через портал, вечером обратно.

Слетать бы сейчас снова насчёт Мальчика, но подожду, пока с огнём ситуация не успокоится. Вася молодец, конечно, но вдруг один не справится. На Гисметео сегодня ветер обещают, как раз со стороны дыма, а дождь в лучшем случае послезавтра. Листва только полезла, трава вообще, как порох. Поручил Васе хорошенько полить всю поляну со стороны дыма, мало ли по стерне огонь пройдёт. Можно бы и плугом окопать, но опыта никакого, лучше не заморачиваться.

Ушёл с Таисией в Питер, звонки делать. Позвонил МЧСникам, то есть пожарным, объяснил, где горит. Они, как бы в курсе и сильно не беспокоятся. Позвонил в местную администрацию, Петровичу, который мне землю пробивал, выложил свои опасения. Тот, в отличие от пожарных, отнёсся серьёзно, обещал лично меры принять. С Женькой поговорил, его и впрямь выпустили, контроль за ним возможен только по вечерам, чтобы дома был, а днём свободен. Но сегодня только домой, мыться и с адвокатом перетереть. Вину свою передо мной осознал, кается, но не слишком.

Только в магазин собрался, поесть чего-нибудь взять, Пьер вызывает. Ветер поднялся, всё в дыму, Вася поливает, но просит вернуться. Вернулись.

И правда, ветерок поднялся, как и обещали. Дыма много, но видимость имеется, Вася методично поливает. Нина с Мальчиком в сарае, чтобы не испугался, Лиза рядом с Василием стоит, за управлением наблюдает.

Однако! Шум винта сверху, вертолёт в километре от нас из озера воду набирает. На тросе ведро коническое, вот им и зачерпнул, полетел в сторону пожара. Молодец, Петрович, организовал помощь. Позвонил ему по спутниковому, поблагодарил. В общем, причитается с меня.

Наша поливалка работает просто отлично. Единственное плохо, аккумуляторы слабоваты, минут на сорок хватает. На зарядку два с половиной часа уходит, два уже заряжаются, один в работе, два в запасе. Надо было больше брать, а то зазор получается. Но Василий теперь с перерывами поливает, по одному разу везде прошёлся, а с опасного направления минут за десять всё обрабатывает.

Что-то вертолёт в нашу сторону направляется. Вася поливалку посадил, наблюдаем. А у летунов, похоже, с ведёрком что-то случилось, как-то оно набекрень немного висит, и ветка здоровенная сбоку. Дровишек, что ли, решили подкинуть?

Сели на нашей поляне, сначала аккуратно ведро уложили, потом сами рядом. Двое вылезли, к ведёрку своему подошли, мы с Василием к ним.

А с ведёрком, вернее, кульком из материи, не очень хорошо. Здоровенный сук часть тросов порвал и в остальных хорошо так запутался, не вытащить. Летуны попробовали уже, никак.

— Мужики, — один из них от сука оторвался, на нас смотрит — бензопилы нет у вас?

— Сейчас принесу — Вася побежал к дому.

— Как это вас угораздило?

— Порывом ветра мотануло. Хотели побыстрее, вот и не рассчитали. Попробуем починить, но не знаю, как получится ещё. Может, и отлетали на сегодня, тогда хреново. Ладно ещё, пожар низовой.

— Неужели на замену ничего нет?

— Есть, конечно, но пока долетим, пока обратно, уже у вас тут загорится. А если ещё и начальство узнает, до утра отписываться будем. Так что лучше, чтобы получилось.

Вернувшийся Вася во вторым летуном начали выпиливать сук.

"Пьер — у меня забрезжила мысль — а ты мог бы морскую воду со дна, где у тебя первая точка была, сюда подать, но немного?"

"Могу, конечно, но там же ил пойдёт сначала".

"А без ила?"

"Без ила не уверен. И чистить, и подачу дозировать, могу оплошать. Ты хочешь большую поливалку сделать?"

"Ну!"

"Делай, а я попытаюсь, частично ил соберу, но может и не весь".

"Тогда Лизу с пультом от коптера пришли сюда, лады? Устроим летунам демонстрацию".

"Ага".

Пока Лиза добиралась до нас, сук вытащили. Картина, как и предполагал летун, оказалась неутешительной. То есть стропы починить можно и на месте, есть из чего заплатки поставить, но вот управляющий кабель тоже порвало, да так, что придётся кусок вырезать и потом наращивать. У нас, правда, провода есть...

Но я немного надавил на летунов и предложил посмотреть на альтернативу. Лиза подняла коптер в воздух, я дал сигнал Пьеру, и фонтан с высоты десяти метров облил всех. Забыл я, что Лизавета пока только смотрела, как Василий управляется, вот и опять вымок.

Но летуны, даже без моего давления на мозг, впечатлились. Особенно, когда увидели устройство поливалки.

Согласились подождать, конечно, ведь о поломке лучше докладывать, геройски выполнив приказ, чем не выполнив.

Ну, а мы Василием бегом наверх, он за чурбаком, я за рулеткой.

На этот раз сначала чурбак выбрали, даже обтёсывать-обстругивать не понадобилось, ровный и гладкий. Рулеткой замерил окружность, побежал в павильон, пока Василий крюк в торец забивал.

Отрезал кусок линолеума от того же угла, ещё и проволоку у Пьера затребовал. Не сказал, какая нужна, он бронзовую выдал, но вроде ничего, гнётся. Впопыхах не нашёл свободного провода, напряжение на отрезанный кусок подать, пришлось его на голову положить и так Пьера ориентировать. Ничего, увидел новый портал, но провозились лишних минут пять, не меньше.

Обернули чурбак линолеумом, проволокой примотали. Вася ещё кусок верёвки прихватил, и потащили к летунам.

Те на чудо-технику посмотрели скептически, пришлось мне им на мозги надавить. Ведро у них, к сожалению, только вместе с тросом снимается, а у нас верёвка короткая, так что привязали нашу брызгалку к их ведру. В нижней части конуса зацепиться не удалось, пришлось к верхней привязывать, к стропам. Ну а другой край верхней части к самому тросу примотали. Парусить, конечно будет при полёте, но нам некогда.

Как поливалкой управлять? Пришлось мне в кабину садиться, третий из экипажа возразил было, он же наш дрон-поливалку не видел в действии. Пришлось и его сделать согласным. Ничего, польём разок, а потом и уговаривать не надо.

Первый раз в вертолёте лечу. Поднялись плавно, пилот ведро повредить боится. Шумит изрядно, ребята-то в шлемах, в них связь, а мне не досталось. Ну, ничего, пойму как-нибудь.

Картинка сверху захватывающая, но некогда красотами любоваться, и за пилотом следить надо. Осторожно отпустил воздействие, всё же голова у водителя должна быть ясной. Но уже и прилетели.

Один из летунов мне руками показывает, включай, мол, и смотрит на меня. Я рацию свою в руках держу, якобы пульт такой, на тангетку нажал, индикатор зажегся. А сам к Пьеру:

"Начинай потихоньку!"

Пьер и начал, наверно, мне вниз не посмотреть, но один из летунов большой палец показывает, порядок, значит. Один медленный проход минуты три занял, потом развернулись и второй раз прошли, уже быстрее. Поднялись, снова развернулись, и в одном только месте покрутились.

Летун мне руками показазывает что-то вроде креста, я Пьера остановил, тангету демонстративно выключил.

— У тебя воды много? — кричит в ухо.

Киваю несколько раз, рукой тоже показываю, выше крыши, мол. Это ж надо, раз слышно плохо, то на автомате считаю, что и жесты не доходят? Летун же с первого кивка понял.

— Мы тогда по очагу ещё раз пройдём!

Я киваю, теперь один раз.

Увидел сигнал поливать, продублировал его Пьеру. На этот раз долго ходили, минут пятнадцать, пока мне снова руками крест не изобразили. И, как я понимаю, к дому повернули.

Аккуратно спустились, двигатели выключили. Все трое ко мне повернулись, говорят что-то, а я не слышу, оглох.

Выбрался наружу, Василий с Лизой что-то спрашивают, не слышу совсем, но показываю, чтобы поливалку отвязывали. Летуны тоже выскочили, обсуждают что-то, Васю останавливают. Это что же такоё, нашу поливалку забрать хотят? А вот хрена им лысого!

Так рассердился, что получилось на себя воздействовать, глухоту поуменьшить. Надо запомнить, я-то считал, на себя почти никак не повлиять, ан, оказывается, рассердиться надо. Обрадовался открытию, даже гнев ушёл, уже конструктивнее могу разговаривать.

— Что случилось, — спрашиваю у летуна — почему не отвязываете?

— Новый вызов у нас, срочный. Там деревня горит, и с земли расчёт заблокировали. Километров сорок отсюда, ваша машинка просто блеск, заливает на раз. Поехали, скорее.

— Без шлема не поеду. Оглох совсем.

— Да ладно, отошёл же. Или нам свой пульт дай, мы вернём.

— Не, мужики, пускай один из вас без шапки посидит, а я так не могу больше.

Посовещались между собой, но видно, начальство торопит, снял один свой шлем, а Лиза ему уже ушанку Женькину притащила. Так что погрузились и снова взлетели.

Теперь можем общаться. Как понимаю, бортмеханик мне свой шлем отдал, но место не уступил, сидит, в приборы свои пялится.

А тот, который мне команды подавал и вниз смотрел, вдруг обеспокоился:

— Слушай, фермер, а воды-то у тебя хватит?

— Воды до фига, не беспокойся. — подумал немного, и предупредил — только она солёная, так что на поле много не лей, урожая не будет.

— Ну, ты даёшь, кто же сейчас об урожае думает?

— Так он же фермер — это уже пилот вмешался.

— Постой, а почему солёная?

— Морская. Так вышло.

— Где же ты её берёшь? Я уж не говорю, что этого вообще не может быть, чем мы поливаем, но почему морская?

— Напор больше — решил пошутить.

— И какой же?

— Думаю, атмосфер пятнадцать-двадцать, да как его тут померить?

— Так это что же, и резерв есть, выходит? — снова встрял пилот.

— Ну, есть, наверно, — что-то не в ту сторону разговор пошёл у нас — но опасаюсь за конструкцию, видели же, на честном слове держится.

— У нас знаешь, мастерские какие? Сделают чики-брики!

Тем временем прилетели, я к окошку приник, и правда, деревня, домов больше пятидесяти, и живая, похоже, не как наша. Две цистерны пожарные, и дым кругом, до фига дыма.

— Приготовься, фермер! — и чуть позже: — лей!

Ну, Пьер слышит всё, и дал воду.

На этот раз смотреть на своего командира не обязательно, я к окошку приник. Но увидеть, как там поливает, из бокового окошка не получается. А пилот на приличной скорости прошёлся, потом развернулся и начал галсами туда-сюда утюжить. Похоже, с землёй переговаривается, видно, что губы шевелятся, но у меня ничего не слышно.

Вокруг деревни крутились минут двадцать, потом, спросив моего согласия, полетали немного над пожарищем, головешки заливали. Наконец, получил команду "Хорош, выключай!".

— Всё, фермер, отработали на сегодня. Сейчас тебя домой закинем, и на базу. Агрегат у тебя реальная машинка, нигде таких нет. Хочешь, поговорим с начальством? Думаю, за любые деньги купят.

— Нет, мужики, только я её включить могу. Так что не продать. И вообще, лучше пусть обо мне меньше знают.

— Ха, меньше знают! Да и так ты личность известная, нам с самого верха приказ спустили сегодня, ферму твою поливать. Мы-то промолчим, но там и наземные экипажи были, они тоже видели.

— Ну, хоть вы не распространяйтесь.

— Куда мы денемся? Нам ещё за водосливное устройство отписываться, а начальство узнает, насядет. Всё и выложим.

Сели на то же место, отвязали наш чурбак. Обменялись шапками с бортмехаником, мужики и улетели.

Засветился я изрядно, получается. С другой стороны, вроде и система не прогнившая, если и пилят где бюджет, то по чуть-чуть. Сволочей и мерзавцев везде достаточно, но в МЧС они со стороны специально не лезут, своих выращивают. Мне-то явно покровитель нужен, у самого силёнок нет, а всякая шушера с удовольствием к рукам попытается прибрать, сначала меня, а потом Пьера. А может, и наоборот. Получится — не получится, это бабушка надвое сказала, но нервы всяко потреплют, а покровитель и помог бы, разрулил бы непонятки в самом начале.

Пьер сообщил, что дважды звонил Женька, но услышал, что у нас пожар, и отстал. Ещё Айболит звонил, что пришла посылка с браслетами, надо бы согласовать время получения.

В общем, день получился насыщенный, но уже и концу пришёл. Устал. Так что рассказал народу, как тушили, и спать. Борька, кстати, так и не вернулся.

С утра пришлось ехать на место будущего завода. Бульдозер и непонятная машина начали работать, как только снег сошёл, и должны были к середине мая расчистить место под первую очередь. Но аккурат на нужном месте случился громадный валун, а может и скала.

Взрывать? Выкапывать? Изменить проект? Как назло, спутниковую трубку с собой не взял, пришлось возвращаться. Утрясали долго, но мы с проектантами сочли наиболее разумным подвинуться на двадцать метров в сторону, дядечка из администрации поклялся, что захват земли узаконит, технологине вообще всё равно. Единственное, сроки поехали, добавить тяжёлую технику на получается, дороги до конца мая закрыты. Даже за дополнительную денежку подрядчик второй бульдозер ставить отказался. Лес убрать ладно, там четыре больших дерева всего, остальное чернолесье, а вот с одним бульдозером не уложиться.

Только вернулся на хутор, Пьер сообщает, гости к нам, одна машина, красный джип. Сработала камера около стройплощадки, так что минуты через три-четыре можно ждать. Нину с Мальчиком подальше отправил, Лизавету в дом, сам с Тасей навстречу вышел. Если красный — наверняка пожарные.

Так и оказалось. Вышли два мужика в форме, полковник и майор. Мужики как мужики, не толстые и не худые, оба чуть старше меня. Таисия умница, сидит рядом ровно, даже не порыкивает. Не иначе, эмоции считывать научилась. Или я их теперь раздаю на манер ВайФая. Но за руку здороваться на всякий случай не стали.

Полковник аж главный пожарный всея Карелии, майор непонятно кто, да и неважно. Провёл их в дом, Лизавету наоборот, к Нине отправил.

Поговорили о погоде, правда, с уклоном в пожароопасность. Виды на урожай обсудили, тяжелую жизнь фермеров. Последнее уж точно не с моей подачи, это летуны меня за фермера приняли, вот и прилипло. Я ж теперь заводчик, вроде. Или водолей. Но вежливую беседу поддерживаю, жду, когда до главного дойдут, до поливалки.

Про дороги поговорили, про строительство рядом с моей фермой. И вообще, как хорошо жить в единении с природой. Мне уже надоедать начало, но ухватился за это самое единение и поведал им про Борьку. Борькину историю мужики не выдержали.

— Вы ведь понимаете, почему мы к вам приехали?

— Благодарить за спасение деревни? — я прикинулся наивным.

Офицеры не ожидали, но переглянулись, и в два голоса стали убеждать меня, что конечно, выразить признательность, и лично познакомиться, и вообще будем жить дружно. Я киваю, да, конечно дружно. Но майор всё же свернул разговор ближе к цели:

— А нельзя ли посмотреть на ваше устройство для тушения? А то столько небылиц рассказывают...

— Почему же нельзя? Можно и на устройство посмотреть, но ничего в нем интересного нет, деревянный чурбак, обёрнутый линолеумом. Пилоты правду говорят.

— А откуда же вода?

— Это уже другой вопрос, и, боюсь, на него не отвечу.

— То есть не знаете?

— Почему же не знаю? — пожал плечами. — Не хочу отвечать, если это праздный вопрос. А если вам так важно знать, где я беру воду, то объясните, зачем.

— Но показать можете?

— Пойдёмте.

Василий вчера ещё чудо-агрегат под навес притащил, поставил рядом с коптером. Так что отвёл туда гостей, они с умным видом постояли рядом, потрогали. Сказать нечего, чурбак с линолеумом. И сверху крюк с капроновой верёвкой.

— Могу показать, как работает машинка для полива — пожалел мужиков, уж очень они обескуражено выглядели. Полковник больше злился, я почувствовал, майор недоумевал. Но кивнул.

По рации послал Лизу за пультом, она последняя с ним возилась. Когда принесла, попросил поднять коптер в воздух.

Когда с высоты пяти метров Пьер по команде подал воду, пожарное начальство замерло. Лизавета с шиком прошлась коптером вокруг, подвела к сараю. Опустила пониже, майор сунул руку под водопад, хотел убедиться, что это наяву.

— Хорош, сажай — скомандовал Лизе, Пьер перекрыл воду.

Гости приободрились, а то, видать, совсем уже решили, что их разыграли. Черенок от лопаты по очереди подержали, проволоку с важным видом потрогали.

— А мне говорили, вода солёная — заявил майор.

— Так это в большой поливалке солёная. А маленькая для огорода, куда уж там солёной поливать.

Увёл гостей в дом. Лизу попросил чаю нам сообразить, со сладким. Читал где-то, что пожарные сладкое очень любят.

Ну, за чаем разговор по существу пошёл. Насколько я понял, майор при начальнике вроде технического эксперта, он от показанного обалдел и теперь помалкивал, а полковник увидел работающее устройство и теперь пытался его заполучить. Но очень деликатно.

— Вы знаете — начал издалека — ваше устройство на моих бойцов произвело большое впечатление. Не скажете, какой там расход?

— Не измерял. По расчёту, кубометров пять, а реально, не знаю. Наспех делал, когда у вертолёта ведро сломалось.

— Быть не может! — не поверил майор.

— Почему? Площадь полметра, давление атмосфер пять. Можно и больше, пришлось придерживать, видели же, какое крепление ненадёжное.

— А какой запас? — полковник жестом попросил коллегу не мешать.

— По солёной воде? Неограниченный. Водозабор в море находится. Возможно, даже в океане.

— Это или гениальное изобретение, или гениальная мистификация — снова подал голос майор.

— А как управлять подачей воды?

— А вот с этим проблема. Управлять могу только я. Не отказываюсь вам помогать, но только вам, и только когда это действительно нужно. Надеюсь, большие пожары не часто случаются?

— Хорошо бы так! — вздохнул майор. — А маленьким устройством тоже только вы можете управлять?

— Хороший вопрос, — я с уважением посмотрел на него. — Нет, там есть возможность физического отключения. Водозабор в озере, если его вытащить, подача тоже прекратится.

— А там какой расход?

— Расчётный сорок литров в секунду, но это с метровой глубины, а если опустить поглубже, метров на пять, будет сто. По расчету, а так никто не проверял.

— Скажите, что я могу для вас сделать, чтобы вам легче было соглашаться на помощь нам?

— Да я как-то ни на что не претендую. Разве что, — пришло мне в голову — бульдозером помогите, мне нужно срочно площадку подготовить, а подрядчик не может технику довезти, дороги закрыты.

— Ну, для нас всегда открыты. Завтра пришлю, надолго нужно?

— Хорошо бы на неделю. Я заплачу.

— Что вы, что вы, никакой оплаты. Разве что бульдозериста простимулировать. Куда прислать?

— Да по дороге увидите, между деревней и хутором.

— Всё, договорились! — полковник встал, следом и майор. — Техника отработает, приеду поговорить. А вы прикиньте, чего хотели бы.

Так и уехали.

Подумал, и Виктора предупредил, что могут ему завтра технику прислать. Позвонил Айболиту и ушёл в Питер, надо хорошему мужичку из администрации подарок сообразить, помог он мне с пожарными. Чёрта с два, они бы сами вертолёт прислали.

Портал для Мальчика я попортил, конечно. Был кусок три на три, теперь с двух углов как мышами объеден. Пьер вон, вообще задним числом сообразил, что надо бы делать четыре на три и края вверх загибать, как у корыта в санатории. А два таких куска изготовить, это же месяца четыре уйдёт, не меньше. Нужно либо автотранспорт организовывать, либо технологию совершенствовать. И как?

Во-первых, можно увеличить площадь, на которую воздействует индуктор. Во-вторых, раз уж работаем не с листом, а с рулоном, индуктор сделаем кольцевым, а рулон внутрь поместим. В третьих, надо мощность генератора увеличить. Ну и с затравкой придётся повозиться, по всему краю налепить.

Большой вертел Василий из уголков сварит, генератор и новый индуктор Евгения попрошу достать или заказать. А дальше поглядим, не получится — повезём Мальчика на машине. Придётся тогда самому ехать, чтобы в дороге не просыпался, только на остановках.

Женька позвонил, как я и думал. Пришёл ко мне в квартиру, не сказал бы, что изменился. Вспоминать свои приключения не хотел, да и не помнил, особо. Как пили — помнил, компания большая была, а кто именно — тоже не очень. Вроде и не вчетвером, а больше народу было.

Насчёт чиновника, то его-то Женька отслеживал, это точно, была мысль деньги забрать, но делать этого не хотел, потому что спалиться запросто, снять со счёта просто, а вот как следы замести... А к казначейству и не подбирался никогда. Конечно, чего по пьяному делу не бывает, но вероятнее, что был там ещё кто-то, а квартира Женькина, и железо тоже, вот его виноватым и назначили. Теперь даже если совсем оправдают, и рядом с денежными операциями стоять нельзя. Сразу примут.

Что подвёл меня, понимает, и готов бы отработать, но уезжать нельзя.

Вот тут-то я его и подловил. Повёл как бы к выходу из квартиры, у самой двери сознание отрубил, и толкнул к Пьеру. Сам туда же.

Надо было видеть его физиономию, когда он очнулся в павильоне у Пьера. Но обрадовался, а когда я объяснил, как мы тут оказались, то вроде и не удивился. С Ниной поздоровался, с Василием познакомился. Лизавету раньше встречал, тоже не удивился. Получил от меня задание по новому генератору и индуктору, озадачил его и трансляцией сотовой связи из моей квартиры на хутор. Главное, портальные разъёмы правильно сделать, а приёмник-передатчик и купить можно.

На разъёмы для сотовой связи отрезал Женьке от многострадального линолеума два ма-а-аленьких кусочка, дал денег и отправил на поиски.

Глава 20

В этом году весеннее закрытие дорог отменили раньше. Нет, я понимаю, проверяющим тоже денежку слупить хочется, а большим московским начальникам показать, что о нас, сирых, радеют денно и нощно, но нужно же и честь знать! Два месяца почти, пятьдесят дней чинуши прерывают нормальную жизнь. Дорогам-то, даже самым что ни на есть грунтовым, максимум неделю нужно, чтобы подсохнуть, нет, росчерком пера чиновника жизнь притормаживается. Или загорай, или плати.

Но нынче повезло, и вот уже на мою стройплощадку начали возить щебёнку. В два смычка, то есть в два бульдозера, работа пошла очень быстро, то ли бульдозер у МЧС-ников такой, то ли водитель, но реально, Виктор рассказывал, почти в три раза больше за смену делает. Сегодня забрать его должны, бульдозерист что-то такое упоминал, да и мы с пожарными так договаривались. Что говорить, выручили они меня. Глядишь, к концу июня для первой очереди крыша будет, можно оборудование везти. Технологиня у меня на хуторе поживёт пару недель, пока выберет, который из трёх домов ей больше подходит. Но если заберут бульдозер, нужно ждать полковника. Я не я буду, если не приедет склонять к сотрудничеству.

Сотовая связь в пределах хутора теперь отличная, но народ воспринимает это как должное. Женька нахимичил, поставил усилитель на доме, антенну прямо у меня в квартире, через портальный разъём. Спутниковой почти не пользуюсь теперь, только если еду куда. И с домофона тоже сигнал провёл на хутор, сдублировал на Пьера и в дом. Так что если ждёшь кого в Питере, не обязательно в квартире сидеть.

Закрутился с делами, забыл позвонить в Новосибирск. Неудобно, человек ждёт. С другой стороны, мы ни о чём и не договорились конкретно, он ещё что-то про стада мамонтов перед моим уходом пытался сказать. Тоже мне, мамонтовод.

Нашёл визитку, набрал. Ответил не сразу, то ли занят, то ли размышлял, кто звонит.

— Да.

— Здравствуйте, Вадим. Это Александр, вы у меня с Мальчиком общались.

— Вы же даже не представились! Координат не оставили! Пропали-не-звоните! Мы тут на ушах стоим, а вас нету! Нужно...

— Вот, звоню, — насилу прервал его — как наша договорённость, в силе?

— Конечно, в силе! Проект готов, рабочие ждут отмашки.

— Ну, наверно, не только отмашки, но и аванса?

— Аванса тоже — немного успокоился собеседник.

— Договор ваши юристы подготовили?

— Да, да, вам понравится, вы когда приедете?

— Приезжать я пока не собираюсь, на почту мне сбросьте — продиктовал ему адрес — но у меня небольшая неприятность, из-за пожара повредилось оборудование, переправить Мальчика смогу не раньше, чем через полтора месяца.

— Жаль, но мы лучше подготовимся. Чем вы его кормите?

— Козье молоко с добавлением сухого коровьего и "Геркулеса". Ещё сено, веники, овощи и фрукты. Любит тапинамбур и сухари. Денег для размещения сколько нужно?

— Мне очень неудобно об этом говорить, но... два с половиной миллиона.

— Хорошо, как получу договор, перечислю.

— Да вот, Александр, насколько я помню, вы обмолвились о других животных...

— Говорил что-то, да, но питомец у меня только один, так что на всё стадо денег не дам.

— Дело не в деньгах, вернее, это не главное сейчас. Но было бы очень хорошо поселить вашего питомца вместе с матерью, тогда и молоко было бы нужное, и вообще присмотр.

— Тут вы правы... но боюсь, мне не определить, кто там его мать. А другая самка может его и не подпустить. Но я уточню, вдруг, есть возможность такая.

— ДНК-анализ у нас сделают, вы только биоматериал нам пришлите.

— Я узнаю. Но тогда подождите со стройкой, вдруг расширяться придётся.

— А когда узнаете?

— А подождите немного, сейчас вот. — И к Пьеру — "Пьер, слушаешь?"

"Да, шеф!"

"Сколько их там у тебя?

"Мамонтов-то? Три десятка, но самок только... только одиннадцать, остальные самцы и детёныши. А по паре волосков попробую забрать, мне их не упаковать только и не подписать. Так что да, можно".

— Вадим, по паре волосков достаточно?

— Вроде бы.

— Попробую завтра отправить. А пока шлите договор, и счёт не забудьте.

— Так уже выслал.

— Ну хорошо, тогда до завтра.

Посмотрел договор, на мой взгляд, приемлемо. Отправил зоопарку денежку, нашёл Лизавету и послал её с пакетиками в павильон к Пьеру, принимать образцы волос, раскладывать по пакетам и подписывать. Вообще-то пора её в Питер отправлять, учебный год заканчивать, вот завтра и отведу.

Сигналят, гость к нам. Автолавке вроде рано, наверно, пожарные.

И правда, приехал полковник. На этот раз один, да и машина не служебная. Во всяком случае, не красная.

Устроились в доме, Нина с Василием на улице хозяйничают, Лизавета в павильоне шерстинки пакует.

Полковник, Игорь Андреевич, начал с важности его службы для страны, для Карелии, и для отдельно взятых крестьян-фермеров. Не иначе готовился, уж очень гладко получилось. Или выступление отработанное.

Наконец, перешёл и к нашим делам.

— Бульдозер наш, вам нужен ещё?

— О, нет, большое вам спасибо. Очень помогли, теперь вошли в график.

— Тогда завтра трал пришлю. Может, вам ещё что-нибудь нужно?

— Вы лучше скажите, что вам от меня нужно — давить на него не хотелось, неудобно как-то. Вот если завираться начнёт, тогда можно будет. — И не стесняйтесь, я же понял, что вы без сопровождения, значит хотите без свидетелей поговорить. — Но на эмоции действую, проецирую желание довериться.

— Да, действительно. Мне хотелось бы, уговорить вас изготовить хотя бы несколько регулируемых устройств, как ваше на квадрокоптере. Или наших научить. Ведь если вынуть насос из воды, подача прекращается?

— Прекращается.

— А у насоса какой ресурс?

— Это, собственно, и не насос вовсе. Две точки пространства соединяются между собой, если в одной точке находится вода под давлением, то она начинает перетекать в другую точку, где нет давления. И течёт, пока давление не уравняется.

— То есть это что-то из области фантастики, прокол пространства, нуль-транспортировка, портал?

— Ну, других объяснений у меня нет. Но работает, как видите.

— Чёрт с ней, пускай фантастика! На каком расстоянии они могут работать?

— Не знаю. Мой опыт, это тысячи две километров. Хотя, морская вода откуда-то из Аталантики, это уже тысячи три-четыре наверное. Но это только с моим присутствием, а вот автономные — не знаю.

— Их сложно сделать?

— Не то, чтобы сложно, но долго и много ручной работы. На металле вообще выращивать проблемно, на линолеуме быстрее. Но потом уже, после изготовления, их нужно связать между собой, а это вообще индивидуально делается, на поток не поставить. Так что несколько пар для вашего ведомства сделать можно, вы только определитесь, какие. Но технологию не открою, и вам её засекретить придётся. А особенно моё участие.

— Вы наверно патентовать своё устройство собираетесь?

— Что вы! Какой патент на фантастику! Это чтобы у меня проблем лишних не возникло.

— Не понимаю. Вы только представьте, насколько это всем нужно! Леса у нас в Сибири каждый год горят, бывает, что тушить некому и нечем. У буржуев, вон, тоже. Нельзя ваше изобретение от людей прятать.

— Это не изобретение, для всех ближе будет слово "колдовство". Но я вам сделаю несколько экземпляров, вы определитесь только, что конкретно вам понадобится, какого размера. Если хотите за собой застолбить это направление, я пока не против.

— У вас, наверное, будут свои условия? Деньги? Техника?

— Денег не нужно, но и от помощи не откажусь. Главное условие — меня не светить по возможности. Только на самом верху, если не получится этого избежать. Ну и, возможно с техникой, но посильно. Может понадобится автотранспорт, закрытый фургон тонн на пять, съездить в Новосибирск, но так, чтобы ехать ночью, днём стоять в безлюдном месте. Желательно, чтобы не останавливали по дороге, и чтобы с этим хутором перевозку не связали.

— Надеюсь, не наркотики?

— Нет, редкое животное, хочу его пристроить в зоопарк и не говорить, где взял. Перевозку оплачу, но водители тоже должны быть молчаливые.

— Не вопрос, устрою. Когда нужно?

— Не раньше июня. Сначала попробую изготовить новое устройство для переноса, то, что было, при пожаре испортил.

— Ещё что-нибудь?

— Пока ничего конкретного. Мне в принципе, покровительство нужно, как бы крыша, но не столько для защиты от криминала, сколько от разных силовиков и от кланов. Но это задача не для полковника, так что надо вам генералом становиться.

— Оно конечно неплохо бы, но пока не выслужил.

— Помогу. Передам устройства не министерству, а вам лично, для использования против пожаров. И не в собственность, а в управление. Попробуют отобрать — сначала выведу из строя, потом уничтожу.

— Как же их уничтожить, если отберут?

— Выпущу горючую смесь, или кислоту. Прямая связь между порталами нужна для того, чтобы не вмешиваться в управление, не отвлекаться. Наладить её сложнее, перекрыть гораздо проще. Правда, искать, которое именно нужно уничтожить... не знаю как, проще все сразу уничтожить. Так что ваша значимость для руководства повысится.

Намекать ему, что можно подать морскую воду под давлением атмосфер пятьдесят, не стал, испугается ещё. А что? Катастрофа может получиться, как в Голливудских фильмах.

— От меня, наверно, потребуют каких-то технических характеристик.

— Я дам кусочек материала, свозите его во ВНИИПО, или как его теперь называют. Пусть обследуют, вдруг, что найдут.

— Какого материала?

— Из которого я поливалку делал. Там на поверхности слой, по которому и происходит прокол пространства, я и сам не знаю, можно ли его как-нибудь увидеть, и что он собой представляет. Неплохо бы и меня ознакомить, если там что найдут.

Проводил полковника, отрезал ему кусок линолеума от рулона. Всё равно нужно новый делать, и побольше, наверное. А из этого пару ковриков выкрою, на одного человека. Ещё и на четыре поливалки останется; правда, если парными делать, то на две только.

Лизавета принесла пакетики с образцами волос, забрал их и вызвал курьера от DHL, хоть там и пиндосы заправляют, но чётко работают, не отнять у них. Сегодня отдам — завтра Вадиму в руки передадут. Или послезавтра, у них же часовой пояс другой. А Лизавете велел собираться, завтра к матери и в школу. Или сегодня, если захочет.

Конечно, не захотела. Тут у неё вольница, а там соусы варить всякие, или чему поваров учат. Повар из неё, прямо скажем, не ахти, Нина гораздо лучше готовит, зато браслеты собирала аккуратно, даже паяла по мелочи. Скоро остальные четыре сотни придут, хорошо бы снова её привлечь, но пока пусть экзамены свои сдаёт.

* * *

К концу мая понял, что зашиваюсь. Единственное, о чём голова не болела — стройка, Виктор меня отвлекал только по поводу платежей. По мелочам запланированные сроки, конечно, не выполнялись, но по большому счёту мы укладывались. А вот с монтажом оборудования, которое должны начать привозить уже через три недели — просто труба дело.

Сам пропадаю в Питере, у пожарных, они там поливалку мою исследуют, только без меня оные исследования замирают. И стимулирую вроде достаточно, но нет — то у них отпуск, то строевой смотр, то начальство чихнуло, и весь институт рапорты пишет. Наш-то полковник, который Игорь Андреевич, перед учёными мужами откровенно пасует, приходится мне и подгонять, и подсказывать, и сбивать научных сотрудников в кучу, а чуть отвернусь — уже чей-то день рождения отмечают.

А тут ещё и дом нужно срочно выбрать для технологини, три дома в деревне продают, а нужен один. Даже не посмотрел, что предлагают. Так что вечером схватил в Питере фирменный тортик "от Норда", как говорила моя бабушка, и отправился к АннеВанне за советом. Естественно, с тётей Тасей, она давно в гостях не была.

Вечер так себе, дождика нет, но сыро и ветер. Традиционный самовар поставлен в доме, к моему приезду как раз закипел. Не иначе, Пьер стукнул, что я выехал.

Таисия вперёд бежит, показывает, что рада встрече, я как бы тоже рад, хорошо к бабке отношусь, но у меня ещё и дело, насчет дома для технолога. А вот АнВанна-то выглядит совсем никак, приболела, что ли? Или за дочку с зятем заранее переживает, вроде бы те куда-то уезжать собирались? Плечи опущены, глаза... потухшие глаза, неинтересно ей. Только на Таисию реагирует достаточно живо, но та мастер манипуляции, кого угодно расшевелит.

Но сразу лезть в душу не стал, за чаем поговорили о погоде, о стройке, постепенно перешли к продаваемым домам. Оказалось, два в печальном состоянии, дети продают родительские дома, а один — новодел. Вернее, основательная переделка — в старые стены впихнули новое содержание. Хозяин дома фанат рыбалки и спасался здесь от домашних, но теперь здоровье не позволяет. А родственникам и ни к чему, слишком далеко для поездки на выходные, вот и решили продать.

Отправились смотреть. В дом-то не попасть, так, во двор заглянули. Общее впечатление неплохое, надо будет снимков наделать и Антонине Васильевне послать, пусть у неё ощущение выбора останется. В любом случае дом понадобится, так что взял у АнВанны координаты продавца, заскочу в Питере.

Вот, пока шли обратно и узнал осторожно, что у АнВанны стряслось.

Оказывается, у зятя планы поменялись, раньше речь шла об отъезде осенью, а теперь вдруг понадобилось совсем срочно, у школьного приятеля появилась вакансия, и зять уже уехал. А дочка позвонила, что внезапно и её вызывал, и улетает с внучками завтра. Так что даже и не попрощаться, и вообще жизнь смысл потеряла.

— Ну, если попрощаться, то это мы обеспечим, — а сам прикидываю, что хорошо бы АнВанну к заводу приспособить, не успеваю я за всем уследить. — Вы только прикажите. Но, может, она специально по-английски уезжает?

— Нет, она не такая. А как же ты обеспечишь? Она говорила, с утра самолёт.

— Обеспечу, — говорю — кур только загоните, и поехали.

АнВанна засуетилась сразу, причитая периодически, что неудобно. А я грешным делом, на неё уже планы строю, лениво так возражаю, что удобно, удобно, позже сочтёмся.

Пограничная закалка сказалась, за двадцать минут АнВанна полностью собралась, ещё и гостинец какой-то прихватила. Ключ под крылечко спрятала. Десять минут до хутора, подъехал прямо к павильону. Внутрь завёл, погрузил в сон и аккуратно на камень положил.

— Пьер, ты отправь-ка нас в Питер, только её придержи чуток, чтобы я там её встретил. А собаку последней.

Так что подхватил выпавшую из двери бабушку, усадил в кресло, что для таких случаев у входа поставил. Перенос Таисии у Пьера уже отработан, как бы она на камне ни устроилась, выпускает всегда ногами к полу. Собственно, и людей тоже ориентирует.

Разбудил, спрашиваю, куда ехать нужно. Таисия тоже будит по-своему, сумела лицо облизать, пока гостья глазами хлопала. С одной стороны, негигиенично, с другой — сразу понятно, что опасности нет.

АнВанна адрес назвала, на Охте, я такси вызвал, обещали, минуты через три. Ну, мы с ней и пошли во двор.

— А как это мы в Ленинград-то попали? — уже во дворе спросила-таки.

— В двух словах — обыкновенное колдовство. Объясню потом, а сейчас вам к дочке пора. — Уже и машина подъехала.

— А времени-то сколько?

— Без четверти семь — отвечаю, а сам пытаюсь представить, как она доедет. И что-то мнится мне, что не получится у неё с дочкой встретиться. Раньше как-то не чувствовал, а вот как села в машину — и увидел.

— АнВанна, не хотите дочке позвонить?

— Нет, сюрприз устрою. Я и ключи от своей квартиры прихватила, так что сама войду.

— На всякий случай, машину не отпускайте, если что не так, сюда возвращайтесь. — Изобразил ей на бумажке свой адрес и телефон. Водителя тоже предупредил, чтобы не бросал пассажирку, намекнул на хорошую доплату.

АнВанна укатила, а я созвонился с хозяйкой дома, что для технолога наметил, и метнулся к ней за ключами. Благо, рядом совсем.

Сведения насчёт хозяина дома оказались неточными. Не то, чтобы он так уж заболел, просто бизнес его затрещал по швам и срочно потребовались деньги. Так что продать готов хоть завтра, сегодня уже к нотариусу не успеть. Хотя...

Но я кота в мешке покупать не стремлюсь, посмотреть надо, что там внутри. Взял ключи и домой.

Только закончил прогноз по бирже, звонит таксист, уточняет, можно ли пассажирку обратно везти. Как я и предполагал.

Конечно, сказал, пусть везёт и позвонит, чтобы встретил.

Сказать, что АнВанна приехала недовольная — ничего не сказать. Но не просто сердитая, а еще и растерянная. Выплатил таксисту обещанную премию и повёл бабушку в квартиру.

Оказалось... интересно оказалось, в квартире АнВанны другие люди живут, по их словам, уже больше месяца. Якобы купили.

АнВанна, естественно, не поверила, но хозяйка бумаги показала, получается, дочка квартиру продала. По доверенности. А что АнВанна об этой доверенности ни слухом, ни духом, так новая хозяйка тут ни при чём, как бы, и держится уверенно. АнВанна хотела сразу дочке позвонить, но решила вернуться, посоветоваться.

Квартиру они с дочкой на двоих приватизировали, доверенность на продажу АнВанна никогда не давала: вообще-то, пару лет назад подписывала что-то типа права разбираться с жилконторой и голосовать на собрании собственников. Но не на продажу, точно. Пьер кроме официальных записей ничего не видит, доверенность в деле значится, только никто её не оцифровывал. И что теперь делать?

— Как я понимаю, у нас два варианта, и оба предполагают мошенничество: либо вашей дочкой, либо кем-то ещё. Если обратиться в полицию, есть вариант, что виноватой окажется дочка. Даже если её заставили.

— Вот и я об этом...

— Давайте попробуем с ней поговорить. Если договоритесь о встрече, я с вами пройду и всё узнаю про квартиру, а потом уж решите, что делать. Не говорите только, что дома были, а просто — приехала попрощаться, где ты.

Подслушивать телефонный разговор не стал, но через десять минут ехали в сторону Пискарёвки. Пьер подсуетился, по известной теперь фамилии выяснил дату продажи билета — оказалось, тоже два месяца назад, сразу после продажи квартиры. Так что насчёт внезапного отъезда как-то не очень складывается. АнВанне говорить не стал, предупредил только, чтобы постаралась не ругаться, если что не так.

А бабушка недаром в КГБ числилась, тут же просекла, что не всё говорю, что знаю. Выпытала у меня и про билет, и откуда сведения, и замолчала до конца поездки.

— Поняла, — буркнула, когда во дворы заезжали — посуду бить не буду.

— Вы мне дайте в квартире пару минут с ней поговорить, хорошо? Потом уйду, а вы когда домой соберётесь, приезжайте. Адрес-то есть?

— Ладно.

Нас встречала растрепанная, но ухоженная дама слегка за тридцать: изображала радость встречи, но в эмоциях преобладала досада и опасение. Моё присутствие возражений не вызвало, видимо, очень уж не хотелось с матерью объясняться.

Вот внучки действительно обрадовались, старшёй лет одиннадцать, другая дошкольница, обе повисли на бабушке. Когда суета встречи улеглась, спросил:

— АнВанна, вы сами вопросы задавать будете, или лучше мне?

— Сама. Уже можно?

— Минуточку, — не сообразил сразу хозяйку под контроль взять. — А вот теперь можно, спрашивайте.

Отработанным уже приёмом заставил рассказать правду. Оказалось, сама доченька липовую доверенность заказала, сама и документы о продаже подписывала. Денежки благоверному вручила, он с ними и отбыл. Или не с ними? Что-то здесь проскользнуло сомнительное, но это я уточнять не стал. А матери боялась сказать, вот и тянула до отъезда.

Да уж! На этой невесёлой ноте оставил женщин разбираться и уехал домой.

Переночевали с Тасей в квартире, утром объявилась и АнВанна: ездила провожать в аэропорт. Дочку простила, — а куда деваться! — просила младшую хоть на лето оставить, но не сложилось.

Перекусили и перешли на хутор. На этот раз погружать бабушку в сон не стал, только попросил Пьера выпустить её последней — мы-то с Тасей знаем, что портал требуется сразу освобождать, а как там у бабушки сложится, неизвестно.

Сразу из павильона на машину и в деревню — АнВанне кур кормить, а мне дом посмотреть и заснять во всех видах, изнутри и снаружи.

Оказалось, кур нужно было только выпустить, так что дом осматривали втроём.

Дом нам понравился, снаружи обычная изба, только со стеклопакетами, а внутри и удобства все, и уютно. С хозяйством только не очень — курятника нет, дровяник маленький, на зиму не хватит, огород тоже маленький и весь зарос. Но для технологини, по-моему, в самый раз — в Подмосковье у неё тоже хозяйства не наблюдалось. Так и объяснил АнВанне, дескать, человек работой занят будет, так что куры с огородом как бы и не нужны.

— Ясно — вздохнула бабушка — а лет-то ей сколько?

— Не то пятьдесят восемь, не то пятьдесят девять, точно не помню.

— И не боишься такую старую на работу брать?

— Да какая же она старая! Зато дело своё знает на отлично, и дети отвлекать не будут. Я бы и вас попросил помочь, но у вас же хозяйство вон какое.

— Да что там хозяйство, огород посадила уже, мне и не нужно теперь столько. Силы только уже не те, а так с удовольствием, скажи только, что надо.

— Что надо? Надо будет меня разгрузить, а то зашиваюсь совсем. Но сначала придётся в санаторий съездить на неделю-две, там подлечат и сил добавят. Вы машину водите?

— Все категории были, кроме автобуса, но когда это было!

— Права сохранились?

— Просрочены уже.

— Ничего, после санатория новые получите. С компьютером как у вас?

— Никак. Видела как работает, и всё.

— Ладно, попробую что-нибудь придумать. Я к себе пока, а вы договоритесь с кем-нибудь насчёт кур, думаю, дня через три отвезу вас в этот санаторий, вместе с технологом веселее будет.

— Что, серьёзно, на работу берёшь?

— Беру. Но чтобы в Контору ничего не просочилось, только если с моего одобрения.

— Да ни в жисть! Они меня списали давно, даже открытку ко Дню пограничника уже третий год не присылают.

— Ну, хорошо тогда. Как определимся с санаторием, дам знать.

Антонине Васильевне дом понравился, да я и не сомневался. Насчёт вещей она уже договорилась, осталось только отмашку дать, питерская Газель из Москвы возвращается пустая. Вот грузчиков нанимать придётся, а за жильём пока приятельница присмотрит.

Но мне-то нужно бабушек подлечить и омолодить, так что пришлось планы перекраивать. Так и объяснил, что в Карелию без санатория не попасть, а вещи здесь и без неё выгрузят. Ох, и недовольна была дамочка, но когда увидела, что я оплатил переезд, возмущаться перестала. Пришлось обещать, что встречу её на вокзале и сам отвезу в санаторий.

С Айболитом размещение двух дам утряс, коврик-портал метр двацать на два приготовил, с грузчиками вопрос, конечно. Есть Василий, есть я, водитель еще — хватит троих? Посмотрим.

В день приезда Антонины Васильевны забрал из деревни АнВанну, перевёл её в свою квартиру, наказал никуда не уходить и поехал на вокзал. Только объявили о прибытии "Сапсана", телефон у меня как взорвался.

Оказалось, я нужен всем.

Пожарный Игорь позвонил из Москвы и радостно сообщил, что с утра нас ждёт замминистра. Долго не мог понять, как это я не приеду, но в конце концов уяснил. Несколько раз пытался прорваться участковый, не хватило терпения, меня перехватил Борис — срочно, просто завтра я нужен в Израиле, какая-то клиника хочет использовать наши фитнес-браслеты, а Борис сам вопросом не владеет, без меня контракт не подписать. С трудом переадресовал его к Айболиту, тот разбирается гораздо лучше меня. Архитекторы тоже пригласили на завтра, правда, к вечеру, этих перенёс на неопределённый срок. Маша и Евгений тоже отметились — у них хоть ничего срочного. И всё это минут за пятнадцать...

Антонину Васильевну встретил без проблем, сразу друг друга узнали. Хотел её на метро везти до Гражданки, вечно у Московского вокзала с такси заморочки, но три изрядные и тяжёлые сумки... в общем, носильщик отвёз вещи и пришлось постоять под дождичком.

Водила в санаторий ехать не захотел, ну и пускай. Довёз до квартиры, я в два приёма перетащил вещи: гостья, как оказалось, не возражает чуток передохнуть. Так что познакомил бабушек, и пока я на кухне лёгкий перекус соображал, они как-то сразу общий язык нашли. И слава богу!

Потом была погрузка — уже пять сумок и коврик — и другой таксист повёз нас в санаторий.

Вокруг главного корпуса было ... живенько так. Несмотря на позднее время — уже начало десятого — две автовышки прилепились к зданию, с одной фасад явно штукатурили-шпатлевали, судя по свежим пятнам, с другой вышки, сбоку, красили. Компрессор тарахтит, краска летит, не получается тихий отдых. Ладно хоть, от моих помещений далеко, но это сейчас, а где они завтра окажутся? Среднеазиатские личности в апельсиновых жилетах и касках суетились у входных дверей, несколько человек таскали мешки из здания и закидывали в бортовую машину. Да уж!

Но — ветерок доносит запах припозднившейся черёмухи, газоны перед административным корпусом ухожены, на центральной клумбе высажены тюльпаны. Выглядит роскошно. Стенд с передовиками производства исчез, как и не было никогда, ровный газон на месте сооружения.

Набрал Айболита — телефон выключен, повёл дам самостоятельно. Ладно хоть, водитель помог сумки тащить.

Внутри, как я понял, ремонт уже закончился, на втором этаже вообще всё сияло и ненавязчиво пахло моющим средством: хорошо, что у моих бабушек нет ни астмы, ни аллергии. Открыл свой номер, приятно удивился: видно, что недавно сделан ремонт, заправлены две новые шикарные кровати, на столе свежие нарциссы в широкой вазе, весной пахнет. Вроде даже кондиционер под потолком, хотя никаких ящиков на фасаде не заметил. Компрессор не слышен, стеклопакеты хорошо изолируют. Появился, видимо, туалет, во всяком случае ещё одна дверь. Проверять не стал.

Оставил дам осваиваться, занес портальный коврик во вторую комнату и отправился искать кого из начальства. Нашёл только директрису, Александру Федоровну. Судя по эмоциям, увидев меня, дама обрадовалась, но с налётом вины.

Почему вина, сразу стало понятно: покраску фасада должны были закончить вчера, но вот, куча разных причин, а я со своими гостями приехал, а Айболит занят с комиссией из Потребнадзора, второй корпус принимают, послезавтра его уже заселять должны. А комиссия к чему-то прицепилась, вот и застряли. И столовая уже закрылась сегодня, а из-за комиссии ничего нельзя поделать, так что остались мои гостьи без ужина. Можно только чаю принести.

Неудобно, но это не повод менять программу. Попросил чаю для дам, и отправился к ним. АнВанна бодрая и полна сил, Антонина Васильевна устала и засыпает на ходу. С неё и начал, тем более что с АнВанной Пьер собирался немного поэкспериментировать — вложить ей кальку моего умения работать с компьютером. Понятно, что не такое великое умение, подумаешь, пользователь в некоторых редакторах: но ничего лучше у Пьера не оказалось — единственный полный слепок только мой. И то, пришлось мне пару раз под его контролем поработать с ноутбуком, иначе не все связи удавалось выделить. А насколько удалось, увидим.

Объяснил бабушкам, что в связи с не вовремя приехавшей комиссией главный врач пока не может подойти, и я сам включу установку для сканирования биополя. Обследование длится два-три часа, пусть наденут что-нибудь удобное. А правильное сбалансированное лечение им назначат утром.

Портальный коврик мы с Пьером ещё на хуторе проверили, так что осталось только снять простыню со стола и присобачить к нему двусторонний скотч. Уже на скотч аккуратно положил коврик, включил питание. Бутафорская установка выглядит внушительно, неработающий томограф, на блоке питания лампочки разноцветные горят, если тумблер переключить, мигать начинают. То, что надо, дисплей только включать нельзя, на экране единственное сообщение — "СИСТЕМА НЕИСПРАВНА, ОБРАТИТЕСЬ К ОБСЛУЖИВАЮЩЕМУ СПЕЦИАЛИСТУ".

Пригласил Антонину Васильевну, помог улечься на столе и велел спать. Пьер бабушку к себе забрал, но напомнил про биржевой прогноз — а я, как назло, ноутбук в квартире оставил! И ещё подсказал, чтобы капитану Привалову позвонил, помочь просил.

Участковому позвонил, не вопрос. Просит утром подъехать к нему, лучше пораньше, часам к пяти, чтобы никто не помешал. Договорились на полшестого. Доложился Маше, что сижу в санатории с будущими ценными кадрами. О! В дверь постучали!

На всякий случай задвинул пустой стол внутрь томографа и вышел в коридор. Айболит стоит, с серым лицом, устал, вижу, смертельно. Да и чувствую тоже. Его бы сейчас к Пьеру отправить, подлечиться, но у меня уже расписано время, никак сейчас. А вообще, следует иметь в виду, поправить ему здоровье при случае.

В двух словах объяснил ему, что нужно с моими бабушками делать и отпустил домой. Ещё ключ от кабинета и пароль от компьютера выпросил.

Так что и прогноз по бирже для Пьера сделать успел, пока он с первой бабушкой занимался.

Подремал в кресле, поменял бабушек местами и ещё пару часов поспал. Когда попал на хутор, уже рассвело.

Глава 21

Еле успел вовремя. Только Таисию забрал, и в машину, дорогу развезло местами, больше часа добирался.

Участковый уже в своём опорном пункте был, вместе с Васей. Похоже, и не спали вовсе, если судить по плотности табачного дыма. Таисия чихнула и входить в помещение отказалась, села у порога. Мне тоже дышать этим невмоготу, так что вытащил служивых на улицу.

— Тут такое дело, фермер, — начал капитан — ты вроде обмолвился, что умеешь по следу идти не хуже собаки. Так вот, надо бы попробовать. Хочу тебе до криминалистов место показать, может, и получится у тебя что. Только на тебя и надеюсь, эти точно ничего не найдут.

— Старый след?

— Боюсь, что очень даже.

— Ну поехали, раз надо.

Вася впереди на служебном УАЗике, мы с капитаном за ним. По дороге участковый и рассказал: в феврале ещё у его бывшей одноклассницы дочка фыркнула и уехала в Питер. Родители её не понимали, видишь ли, с нравоучениями лезли ко взрослой семнадцатилетней женщине. Или даже восемнадцатилетней. Вот и уехала, хлопнув дверью, ни звонка, ни СМСки отсталой мамаше. А вчера у дороги тело обнаружили, опознать пока никак, но одежда — та самая, в которой девчонка из дому ушла. Мать тогда приходила, заявление написала, но после забрала. Криминалисты не раньше девяти приедут, так что часа два-три у нас будет.

Тело, вернее, остатки тела, выглядели жутко. По морозу сохранность была хорошая, а когда снег сошёл — бр-р! Чуть не вырвало.

К телу я, собственно, близко подходить пока не стал. Таисию тоже не пустил, оставил в машине.

Девчонку в придорожной канаве бросили, навряд ли злодей по лесу ушёл, снегу-то в феврале много было. Движение по грунтовке небольшое, канавы не замусорены, как под Питером. Так что пошёл вдоль дороги, внимательно разглядывая каждый камушек. Вася в машине дремлет, как бы место происшествия охраняет, капитан рядом стоит, за мной наблюдает, но следом не пошёл, мешать не хочет. Вдруг что замечу или почувствую?.

Пластик всякий и здесь встречается, но видно, что давно лежит. Ничто глаз не цепляет. Удалился метров на сто, повернул обратно, уже по другой стороне.

Немного прошёл, тряпка лежит в черничнике, и явно недавно лежит, поверх кустиков. Если бы под снегом лежала, придавила бы веточки, а она поверх, чуть-чуть только прижала. Значит, уже зимой выбросили. Метрах в пяти от дороги, но ты попробуй тряпку далеко бросить — навряд ли дальше выйдет. И вообще, не понравилась мне эта тряпка.

— Капитан! — крикнул. — Подойди сюда!

Тот почти бегом ко мне пустился. Так верит в мои способности, что ли? Да не на что здесь надеяться, сам, что ли не видит?

— Нашёл чего?

— Да вон, — киваю — не нравится мне эта тряпка. Хотелось бы в руках подержать, но как тут насчёт уничтожения улик? Или далеко?

— Да и хрен с ними — Привалов решительно прыгнул через канаву — я там ветку воткну. Кто её исследовать-то будет? Это по телевизору только лаборатории показывают, а на деле только отпечатки хорошо распознавать научились. В Питере ещё, может быть, а тут... — он всё-таки сфоткал лежащую тряпку, отметил место колышком, и, надев перчатку, аккуратно протянул мне вторую перчатку и предмет, некогда именуемый рубашкой.

— Нет, — я мотнул головой — неси к машине, на капот положи. Мне бы рукой потрогать, а пальцы не хочу оставлять, сам сказал, хорошо определяют.

Минут пять, может, больше, обнюхивал и трогал находку. Оба мента молча смотрели и ждали.

— Ну что, — я, наконец, вынес вердикт — если увижу хозяина этой рубашки, то узнаю. Её носил один человек, но ещё минимум двое брали в руки. Насчёт них не уверен, что определю, но хозяина точно. И вот ещё что: хорошо бы эту рубашку иметь с собой, когда искать будем.

— А когда сможем?

— По мне, проще бы прямо сейчас. Но у вас же сейчас начальство понаедет?

— Это да, до обеда провозимся.

— А у меня после обеда машинка должна подойти, разгружать нужно. Тогда завтра? Только утром уточним, вдруг машина опоздает.

Вернулся на хутор с одной мыслью — спать! Пьер сказал, что искали меня многие, но до вечера все подождут. А Газель с вещами ожидается часам к четырём-пяти, водитель звонил из Приозерска. А ещё ведь нужно в Питер, оформить покупку дома! Но сейчас спать-спать-спать...

Так и спал бы до утра, наверно, только Пьер разбудил, Газель уже в деревне. Пришлось и нам с Васей выдвигаться.

Можно сказать, повезло, разгрузили часа за полтора, разбирать вещи не стали, так и сложили в одной комнате. Предложил водителю переночевать на хуторе, но он заторопился обратно.

Пьера попросил связаться с продавцом дома, можем ли сегодня договор подписать. Оказалось, можно, и уже через час мы встретились у нотариуса. Особых вопросов не возникало, только владелец сильно сокрушался о лодке, которая осталась в сарае. Мне-то вторая лодка и ни к чему, для рыбалки пару раз в сезон и одной вполне достаточно. А ему тоже девать некуда.

В общем, пришлось и лодку купить. Василий заберёт на Газели, потом подарю кому-нибудь.

К участковому мы с Таисией приехали на следующее утро пораньше. На этот раз сержант Вася остался в опорном пункте, мы с капитаном отправились, но на служебной машине — пусть видят, что полиция.

Криминалисты ничего рядом с телом не обнаружили, но подобранную нами рубашку на всякий случай в протокол внесли. Под честное-благородное слово капитану разрешили её придержать — уж очень он нахваливал собаку, которая может старый след обнаружить. В общем-то, и я на Таисию собирался стрелки перевести.

Приехали на вчерашнее место.

Вылез я из машины, пакет с рубашкой в руках подержал, как бы настроился, потом капитану вернул. Прошёлся по дороге в одну сторону, потом в другую. След и не чувствуется, ещё бы, четыре месяца прошло. Но есть ещё и предвидение, можно прикинуть, куда лучше ехать. Постоял, в разные стороны глянул, тоже не чувствую. Не факт, что не сумею, вон, с биржевыми сводками поначалу тоже непросто было. Сосредоточиться нужно.

Участковый уже, вижу, надежду потерял, а мне всё никак.

"Командир — Пьер оторвал от размышлений — а ты зажги огонёк какой, и на него смотри. Жрецы часто так делали".

Ну, если жрецы... Отобрал у капитана коробок, попытался спичку зажечь, чтобы за пламенем наблюдать — гаснет сразу, сволочь, нет у меня привычки от спички прикуривать. Почти все извёл, пока догадался в машине спрятаться.

Теперь получилось. Смотрю на огонёк, вроде начал настрой ловить, но спичка закончилась. Нет бы, свечку взять...

"Ну что, — думаю — Владыка моря, жертву примешь?" — и новую зажёг, пытаюсь сосредоточиться.

Эта тоже быстро закончилась, но что-то я уловил.

— Нам туда — показал капитану в сторону шоссе.

— Уверен?— удивился тот.

— Не уверен, но мне так кажется. Поехали. И не отвлекай меня, просто рули.

Места мне совсем незнакомые, перед шоссе пришлось еще раз спичку зажигать, дальше само получалось. По асфальту, потом снова по грунтовке, но приехали в деревню какую-то, Домов много, народу не видно. Но дома ухоженные, не знаю, дачники, или у местных работа есть. Чувствую, здесь наш клиент.

Опять пакет с рубашкой подержал, кинул на заднее сиденье.

— Езжай, — говорю — только очень медленно. — А сам чувствую, здесь он, проходил не так давно, день или два назад.

Так медленно пол деревни проползли, у одного дома уже просто натоптано.

— Стоп! Кажется, здесь.

Вышли втроём, Таисия на поводке впереди, чувствует, паразитка, что работаем, так подобралась вся, в струнку тянется, хоть и не понимает, кого ищем. Капитан замыкает.

Пришли к дому, явно не дачники живут, трактор полуразобранный стоит, куры пёстрые тусуются. Тётка немолодая из курятника вышла, на полицейского смотрит.

— Здорово, Матвеевна! — всех-то капитан знает — Кто ещё в доме есть?

— И вам зрасьте. Так Илья, вон, в сарае что-то промывает. Ты к нему, что ли? А собака зачем?

Из сарайчика показался перемазанный в масле мужик лет шестидесяти. Сразу почувствовал — он! Таисия, видимо, перехватила мои эмоции и вызверилась на мужика, прямо как на гаишника. С поводка рвётся, не то рычит, не то лает. Правда, тянет не сильно, чтобы я без проблем удержать смог.

— Здравствуй, Виктор Николаевич, — явно растерялся мужик, — Чего это ты к нам? И с собакой?

— Да есть вот пара вопросов — капитан выжидающе посмотрел на меня. Я кивнул.

— Ну, пошли в дом тогда — пожал плечами мужик.

— Нет, лучше к машине подойдём, это показать надо.

Все вместе, мы с Тасей замыкающими, направились к УАЗику.

Илья рубашку не признал. Вроде, была когда-то похожая, но не помнит. Я в его словах лжи не почувствовал, вмешиваться не стал.

Зато Матвеевна — Вера Матвеевна, если полностью — узнала сразу. Да, была у мужа такая, но осенью кислота попала, и пришлось выбросить. Ну, как выбросить — на тряпки отдала, руки протирать, вон же, вечно весь в масле, а от электролита три недели ожог не сходил, в больницу ехать пришлось, а врачиха не понимает ничего в ожогах, мазь выписала, а не помогает, только сырой картошкой и вылечился.

Но вот когда капитан спросил, куда потом эта рубашка делась — тётка честно в толк не могла взять, а Илья заюлил, мямлить начал, капитан и сам увидел. Неужели он и есть наш злодей?

— Правду отвечай — я вмешался в разговор, отработанным приёмом заблокировав всякое сопротивление.

Оказалось, тряпку он родственнику дал, стартёр от трактора завернуть. Тот привозил ему зимой на переборку, а когда забирал, старую рубашку выпросил, чтобы машину не пачкать.

— Вроде, так — я пожал плечами.

Дальше капитан предпочёл разбираться самостоятельно, отвёз нас с тётей Тасей к своему пикету, где я машину оставил, и очень сосредоточенный отбыл ловить злодея. Но пообещал потом рассказать, чем дело кончится. А я прикинул, что у меня постепенно собрался пакет исключительных умений для сыщика. Можно бы тоже слепок сделать, и хорошим операм продавать. У хороших, правда, денег нет, так что продавать не получится. Но...

Кстати, как там АнВанна с внедрённой компьютерной грамотностью? Надо бы проведать бабушек, хотя и не бабушек теперь, а Дам-с.

Но дамам, как оказалось, придётся подождать до вечера.

Пьер дал мне спокойно пообедать, а после очень настойчиво посоветовал связаться с пожарным, а потом с Борисом.

Полковник был подавлен и расстроен. Мой отказ предстать перед замминистра он расценил как конец своим карьерным мечтам. Теперь в Петрозаводск приехал протеже из главка, чтобы обсудить условия сотрудничества. Кажется, мне хотят предложить высокую должность и зарплату, и наверно, ещё что-то. Сейчас московского гостя развлекают рыбалкой, а завтра он намерен приехать ко мне.

Как мог, успокоил Игоря Андреевича — своих не бросаю! — и пригласил их к десяти утра. Предупредил, что после двенадцати уеду, так что опоздает начальство — их проблемы. Должность они мне предложить решили, это ж надо!

Борис, наоборот, излучал довольство и всеобщую любовь, наши дела на бирже великолепны.

— Тогда чего звал? И зачем тебе головная боль с амулетами для похудания? Ты на спекуляциях гораздо больше заработаешь, и ходить никуда не надо. Пусть даже сотню браслетов отдашь в прокат, даже по сто ваших шекелей в день, и что? Наскребёшь на среднюю зарплату? А сколько с браслетами мороки, даже не представляешь!

— Ты понимаешь, на меня вышла крупная клиника из штатов. Очень крупная — самодовольство Бориса испарилось, теперь со мной говорил деловой человек — и после испытаний они могут взять несколько тысяч, говорили, от двух до десяти. За свой счёт готовы провести испытания и сертификацию, но хотят эксклюзивные права.

— Если на Штаты, то без проблем. На Россию не дам.

— Обсуждать надо, встречаться.

— Обманут, поди. Не верю я америкосам.

— Это политики у них как флюгеры. А бизнесмены обычно нормальные, можно верить. Конечно, если сами не пролопушим чего.

— Н-да! И что, так уж необходимо ехать к вам? Очень мне ваш тотальный шмон не понравился. Лучше бы в другом месте.

— Думаю, договоримся, они пока не улетели.

— Тогда договаривайся на послезавтра. Вот где только? Мне везде визы нужны. Может на Кипре?

— Только не на турецком.

— Ну да. Я бы одним днём хотел, не оторваться от дел. Организуешь — сообщи Пьеру. И Жозефине привет.

Архитекторы доработали проект, надо забрать. Успеваю и к ним заехать, и к бабушкам на ужин, заодно и проект вместе посмотрим. А пока попробую Машу соблазнить Кипром — я на толковище, она на пляж.

Маша не соблазнилась. Приятельница летала, в одну сторону целый день уходит. Да ещё пересадки. Это что же, мне с вечера вылетать? Пожалуй, неудачно место выбрал, к евреям хоть рейс прямой. Вот если бы как ко мне на хутор...

Ладно, может у Бориса ещё договориться не выйдет.

По времени вполне успеваю к архитекторам, а потом бабушек проведать. Ноги в руки и пошёл.

Исправленный проект получил, оплату провёл — и официальную, и премию наличными. На первый взгляд, всё норм, детали потом вылезать начнут. Но первая очередь уже сейчас нужна, вот технологу покажу, и в работу.

Из квартиры перешёл в санаторий. Огляделся внимательно. Никто не входил, клочок бумажки в дверях ровно так же зажат.

Что странно, лежу не на коврике, а на простыне. Это я перед уходом отсюда простынкой накрыл и себя, и портальный коврик. А Пьер меня спроецировал поверх простынки... неожиданно.

Пьер об этом, как оказалось, не думал. Сам тоже удивился немного, и принял к сведению. Предположил, что форма стола повлияла — он ведь этаким корытом выполнен, вот центр фокусировки и оказался над поверхностью.

Стараясь не шуметь, осторожно выглянул в коридор. Никого. Постучался к дамам в комнату, не отвечают. На ужин ушли, что ли? Прошёл по коридору до начальственных кабинетов, постучался к Айболиту. Ага, есть кто-то живой.

Айболит с завхозом кофий пьют. Собственно, не пьют, а чинно беседуют. Но запах божественный, так-то я кофе не очень жалую, а на запах всегда ведусь.

Какая-то навороченная кофемашина в кабинете появилась, от неё тоже пахнет. Айболит мне явно обрадовался, да и тётка по-доброму смотрит.

— Ты откуда взялся? — Удивился главврач. — Звоню — не отвечаешь, а сам уже здесь. Кофе будешь?

— И вам здравствуйте. Не откажусь.

— Видишь, агрегат кофейный осваиваем, решил себя побаловать. А пациентки очень в тему взятку подогнали, кофе финский, чувствуешь, запах какой?

Тётка закопошилась у чудо-машины, я присел на свободное кресло.

— Восемьдесят человек в третий корпус сегодня заселились, представляешь? Нина Петровна весь день на ушах стоит, да и нам достаётся.

— Так, может, лучше стресс чем другим снимать?

— Не-е, сегодняшние ещё не все доехали. А завтра и в субботу ещё по шестьдесят, все места до середины июля распределены.

Нина Петровна поставила передо мной кофе, рюмку с чем-то зеленоватым и тихо отбыла по своим делам.

— Как мои подопечные поживают? Не надоедают?

— Да я с ними и не говорил толком. Сам видел, какой я был с этой комиссией. Но обеспечил полным пакетом процедур и волшебной настойкой по рецепту Линь Бяо, утром и вечером. Как ты просил, со снотворным. Не пойму только, зачем.

— Понимаешь, хочу, чтобы они эффект оздоровления связывали не с моей установкой, а с волшебной настойкой. Так они два дня в полудрёме пребывают, и только завтра почувствуют, что полны сил и болячки прошли. Тебе, кстати, тоже рекомендую.

— Потом как-нибудь, — отмахнулся Айболит — когда время будет. Я тут разговор имел приватный, с одной дамой из комиссии. Она может обеспечить твоему браслету одобрение минздрава, причём очень быстро, даже задним числом. Ценник, конечно, ошеломляет, но зато и никто потом не прицепится.

— И что хотят?

— Тридцать процентов. Или два миллиона.

— Процентов чего? Акций?

— Нет, от дохода.

— Получается, контролировать будут. А миллионы какие?

— Евро.

— Ну, хоть не фунты. А нужно нам одобрение-то это? Ты вроде говорил, что есть лазейка.

— Если потихоньку, то и можно обойтись, но у нас же теперь ажиотаж вокруг путёвок, хоть на лето цены в полтора раза и подняли. Уже из других городов потянулись. Захотят — придерутся. Но чтобы два миллиона евро отбить, нужна полная загрузка при двойной цене. Не потянем.

— То, что ты нашёл канал в минздрав, это хорошо. Аппетит у них там тоже хороший, но если предложить услугу за услугу?

— То есть, как с этими евреями?

— Примерно.

— А за что ты можешь взяться?

— Особых ограничений нет, насколько я знаю. Есть необратимые изменения мозга, это не лечится. С вирусами и инфекциями разными не пробовали, с наркоманами. Насчёт генетических заболеваний не знаю, нельзя, наверное, и климакс у женщин необратим. Хотя варианты возможны во всех случаях, но без гарантии. Только с головой очень строго, пациент должен быть в сознании. Пробовали рак лечить, интоксикацию тяжёлую. Суставы, почки, недостатки фигуры один раз убрали.

— На твоей установке?

— Нет, установка — бутафория, на самом деле это что-то вроде двери. Так что попробуй поторговаться, может и договоримся.

— Правду Геннадий говорил, ты колдун.

— Ерунда. Так, умею кое-что. Но если считаешь, что одобрение от Минздрава необходимо, встречайся со своей знакомой. А чтобы легче убеждать, могу тебя научить ауру видеть, с твоим образованием диагноз будешь ставить в два щелчка. Уж на что у меня брат технарь был, но начал медицине учиться и сам за три месяца сумел рак четвёртой стадии, с метастазами, убрать. Но тебе и ни к чему, вон, хозяйство какое.

— Почему это ни к чему? Я администратором не родился. В молодости хорошим был специалистом, это уже в девяносто третьем сюда подался, чтобы дети не голодали и под присмотром были. Жена болела сильно, а здесь и жильё служебное, и хоть какое, но питание, и уход сумел обеспечить. Думал, временно, уже потом уже впрягся и до сих пор лямку тяну.

— А семья?

— Сын в Питере, университет заканчивает, дочка замуж вышла и уехала. Но тоже как бы учится. Жену не вЫходил, так что всё у меня здесь. Но твоими молитвами санаторий почти спасён, так что интересную методику хотелось бы попробовать.

— Тогда пойдем, лечиться-учиться будешь.

— Это как?

— Это я тебя сейчас заведу в закрытую комнату, положу спать, а часа через три ты проснёшься, самостоятельно погасишь свет и уйдёшь, закрыв за собой дверь. За это время подлечатся твои болячки и ты получишь способность видеть ауры. А я при встрече покажу, как этим пользоваться, но уже не сегодня, сейчас вот бабушек своих проведаю и уйду.

— Ничего, что мы кофе с ликёром пили?

Сопротивлялся он больше для вида, так что завёл я Айболита в свою комнатку, помог улечься на стол. Посмотрел на ауру — в основном, здоров, только сильное переутомление и небольшой гастрит. О чём и сообщил, а потом заставил уснуть и передал Пьеру на сканирование. На хутор отправил, чтобы потом воспользоваться порталом. А сам пока к бабушкам.

Что сказать? Бабушек больше нет. Пьер обеим откатил лет по десять, но при разной конституции внешний эффект тоже получился разным. АнВанна и была некрупная, сухощавая, а теперь даже без косметики тянет лет на сорок пять. Диану Арбенину чем-то напоминает. Волосы пока седые, что-то будет через две недели, даже интересно, какой она масти?

Обе не сильно женственные, но Антонине Васильевне повезло меньше, кость широкая, черты лица грубоватые, мужской взгляд не притягивает. Тоже пока седая.

Обе расслабленно-довольные, ещё бы, второй день со снотворным и ничего нигде не болит. Завтра ещё силу почувствуют и в зеркало где-нибудь посмотрят, здесь я специально вешать не велел. Хотя, к умывальнику-то я и не заглянул, может, там и есть.

— Здравствуйте, дамы — громко объявил с порога — вот, проведать решил, как тут, не обижают вас?

Дамы вразнобой заверили, что не обижают.

— Как кормят?

Здесь мнения разошлись, АннВанну кормили так, что лучше не придумать, а технолога кое-как и однообразно. Дипломатично не стал на этом заострять внимание.

— Я вам привёз проект завода и ноутбук, правда, что там за модем, не знаю. Чертежи для Антонины Васильевны, ноут для Анны Ивановны.

— Я же говорила, что не владею — вскинулась пограничница.

— Понимаете, во время обследования, во сне, я вам попытался методом гипнопедии (вовремя слово хорошее вспомнил) записать некоторые навыки, что получилось, не знаю. Вот, оставляю аппарат, пробуйте, может, что и всплывёт. А не получится, придётся самостоятельно осваивать.

— Я помогу, у меня с этим нормально — включилась технолог — с графическими редакторами не очень, а Офисом владею.

— Ну и отлично. В таком случае, отдыхайте, ходите на процедуры, загорайте, купайтесь и капризничайте. Если что не так, обращайтесь к Всеволоду Евр... в общем к главврачу, у него на двери есть табличка с именем. А я поехал, всего хорошего! — и ретировался за дверь, пока не закидали неудобными вопросами.

Пьер переправил меня в квартиру, к Маше поеду.

* * *

В десять утра сидел на хуторе и ждал пожарных. В половине одиннадцатого позвонил — начальство завтракает. И так-то не собирался нашего полковника обходить, но настолько пренебрегать назначенной встречей — ни в какие ворота не лезет. Я начинал свой бизнес в девяностые, тогда многие работали по понятиям — не явиться на стрелку было просто невозможно. Не исключено, правда, что и полковник воду мутит, мог и не передать, мог перепутать, но настрой на встречу уже готов. Понятно, какой.

Ехать-то часа три, как успеют? На стройплощадку с утра должны строители подтянуться, проект смотреть, собирался и я у Виктора после часа быть. Но обещал ждать до двенадцати — буду ждать. Тем более, есть чем заняться.

Ворочаем в павильоне на пару с Василием новый ковёр из линолеума — теперь четыре на шесть метров, Пьер решил, что на мамонтиху должно хватить — слышим грохот снаружи. Бросили ковёр, выскакиваем — вертолёт на посадку заходит. Василий ругается, он изрядно земли под огород распахал, уже и посадили с Ниной что-то. Но летуны сообразили, в сторонке машину пристроили. Наверно, те самые, с которыми тушили недавно.

Посмотрел время — одиннадцать. Ладно, одно очко москвич отыграл.

Гости подошли вдвоём, пилотам как бы не по чину с рядом высоким начальством отсвечивать. Черт с ними, их разборки.

Игорь Андреевич нас с москвичом познакомил, честь по чести, сам невесёлый.

Таисию убрать не сообразил, она на гостя порыкивает, его парадная форма ГАИшную напоминает. А полковника обнюхала и потеряла интерес — знаком. Пригласил их в дом.

Надо сказать, переговорщиком гость из министерства оказался неплохим. Этакий обаяшка, умеет расположить к себе. Молодой, симпатичный, от служаки осталась только запредельная самоуверенность. В застолье был бы душой компании, но немного просчитался — с чего-то взял, что зарабатываю на жизнь я сельским трудом. А может, и сам решил, увидев вспаханное поле.

Так что его предложение — должность консультанта при МЧС, звание майора и квартира в Москве в обмен на передачу технологии — даже не рассмешило. Наш-то полковник, чувствую, совсем сник, видать про квартиру не знал.

Объясняю вежливо, что технологии, которую можно передать, как бы не существует, не внедрить и на поток не поставить. Даже если во ВНИИПО сумеют покрытие воспроизвести, соединить две точки пространства никому не под силу.

— Вот-вот, — закивал обаяшка — гоните этого Нипо, наши люди и покрытие сделают, и соединят что нужно.

Тут я подзавис: понятно, что бумаги мои он не читал и нижестоящих не слушал — но не знать про единственный отраслевой институт, это кем же надо быть? Да и полковник на него вытаращился с изумлением, тоже не ожидал. Даже Таисия голову подняла, чувствует мои эмоции, собака.

А тот решил, что сумел убедить, и ринулся успех закреплять:

— Не сомневайтесь даже, мы всё оплатим. Как тут говорят — "Фирма веников не вяжет"!

— Где это "тут" так говорят? — спрашиваю.

— Э-э, в Карелии, конечно — отвечает небрежно, но чувствую, встревожился, и всерьёз. Что-то я не то спросил.

— У вас какое образование, господин полковник? Где учились? — а сам пытаюсь волю собеседника подавить, растерялся немного, долго копаюсь. Но очень уж странный собеседник.

— В Вышке — отвечает. — А потом в Йельском университете.

— В МЧС давно служите? Только правду отвечайте.

— Третий день.

— Какое задание получили насчет меня?

— Если перспективно, то забрать тему под себя.

— А потом?

— Не знаю, как скажут.

— Кто задание давал?

— Дядя. Александр Николаевич.

— Дядя у нас кто, в МЧС работает?

— Нет, он мой куратор.

— А в командировку кто тебя послал?

— Илья Павлович.

— Это кто у нас?

— Он за пожары отвечает,

— Что поручил?

— Выяснить, что к чему и доложить.

— Хорошо, спи!

Генерал обмяк в кресле, полковник сидел с открытым ртом.

— Ты кого сюда привёз, Игорь Андреевич?

— Так он сам!

— Но дорогу ты показал?

— Пилот. Меня он и брать не хотел сначала.

— Что делать будем?

— Надо в Министерство звонить. В безопасность и замминистру.

— Это он меня на ковёр требовал?

— Как бы он, но тут и я маленько накосячил, — помотал головой полковник. — Он велел попросить приехать, а я просто велел. Злой был, что этот гусь нарисовался, вот и спровоцировал.

— А я даму пожилую на вокзале встречал, как раз прибытие поезда объявили. Вот и поддался на провокацию. Звони ему давай.

— Кто ж меня до тела допустит?

— А ты скажи, что с гостем неприятность случилась, авось и прорвёшься. Объяснишь, потом мне трубку дашь. И пусть он сам потом решает, что с этим делать.

Игорь — теперь уже не Игорь Андреевич, а просто Игорь — к начальственному уху прорвался. Чётко доложил, коротко и по существу. Я так не сумел бы, пожалуй. Потом мне трубку передал.

— Ну здравствуй, фермер — услышал в трубке — опять у тебя не пойми что. — Ишь ты, родственничек нашёлся, тыкает скромному крестьянину!

— И тебе здравствуй, господин генерал. Верно твой полковник доложил, только забыл сказать, что спит твой порученец, и нас не слышит. Нам-то с тобой, наверно, придётся встретиться, а вот что с этим гусем делать?

— Отпустить не хочешь?

— Мне жизнь дорога. Я не спрашивал, что за дядюшка ему задание давал, но полагаю, что раз я отказался продать технологию, у меня её сначала попытаются узнать силой, а потом ликвидируют. И его убивать как бы не за что, он же ничего такого не сделал. Ну, засланный казачок, ну и что?

— Что предложить можешь?

— Могу ему память подтереть, последние два-три дня забудет.

— Гипноз?

— Вроде того.

— Вертушка у тебя?

— Стоит.

— Стирай ему память, потом вывозим его на вертушке, и дальше санитарным бортом в Жуковский. Здесь безопасники примут. Так пойдёт?

— В принципе, да. Часов восемь он проспит.

— А внушить ему можешь что-нибудь ложноё?

— Увы. Могу только имитировать крапивницу, будет сутки весь в пятнах и чесаться.

— Хрен с ним, пусть чешется. Ты когда у меня будешь? Завтра сможешь?

— Нет, ночью должен улететь в другое место. Правда, в Москве пересадка должна быть, но с летунами договориться сложно.

— Я могу свой борт послать.

— Нет, за границу надо. И потом, не хочу внимания привлекать, у вас же явно течёт где-то. Может, лучше ты сюда? Скажем, на охоту, или на рыбалку?

— А что? На воскресенье вполне. У тебя там рыба водится?

— Озеро большое, должна быть.

— Вот и давай, я к тебе на рыбалку приеду. К вечеру субботы вернёшься?

— К шести нет, к восьми постараюсь, к десяти буду железно.

— Тогда пусть полковник отнесёт трубку пилоту, а я буду завтра в двадцать часов.

— Ладно, до встречи!

Вдвоём с Василием стащили гостя на одеяле в павильон, уложили на камень. Чтобы запутать подошедшего Игоря, пришлось включить компьютер, с умным видом прилепить к вискам спящего пару наушников. То, что другой конец провода просто упал на землю, замаскировал брошенной шапкой, непонятно откуда там взявшейся. Потом выгнал всех и дал отмашку Пьеру.

Пьер справился меньше чем за час, недавняя практика помогла, не иначе. Тащить этого кабана обратно в дом не стали: Игорь отправился за пилотами, а я подготовил "тело" к перевозке — усыпил посильнее и спровоцировал аллергическую реакцию на коже. Часов пять должна продержаться.

Пилоты пришли с носилками. Действительно, старые знакомые, упаковали болезного и споро потащили. Полковник им сказал, что того какая-то сикораха цапнула — вот в больничку и понадобилось.

Ну, а я к Виктору на стройплощадку.

Глава 22

По моим часам десять утра, а здесь уже вовсю припекает, куртка на мне явно лишняя уже. Но ветерок прохладный, не душно.

Непосредственно дорога до Кипра как бы и не сильно утомила, но это примерно четверть от затраченного времени. Выехать пришлось до разведения мостов, а пересадка в Москве это вообще что-то! Ладно ещё без багажа, только коврик из линолеума с собой, поэтому и багаж не ждал и на шмоне время сэкономил. И да, с ковриком отправился — слетал разок на солнечные Новосибирские острова, с тех пор в самолёт только с ним. Таможенники в Москве вроде поверили, что буду загорать только на нём, но вслед смотрели, удивлялись — почти восемь кило идиот тащит, а вот местным пофиг. В ручную кладь пропускать не хотели, сначала в Питере пристали, после в Домодедово — или в Шереметьево? — пришлось заранее надавить. Интересно, как обратно убеждать буду, я ж по-гречески ни бум-бум.

Хорошо, Маша подсказала, что ещё какую-то форму для въезда надо заранее в Интернете заполнять, а то приставали бы.

У всех вокруг вид праздный, местные, по-моему, вообще с утра по стаканчику пропустили, один я как в футляре. Не в костюме-тройке, конечно, но брюки-рубашка-куртка смотрятся инородно.

Борис с компанией должны были прилететь рано утром: только про него подумал, уже звонит. Ну и правильно, он путешественник опытный, а я вообще второй раз из России выехал. Что в детстве меня в Прибалтику возили, не считается, конечно.

Прямо как у нас, наглая чернявая морда со словами "Такси! Такси!" ухватила за рукав и попыталась вычленить меня из потока прилетевших. Что-то бормочет по-своему, нет бы по-русски объяснить. Но похоже, жулик, эмоции у него как у охотника — насторожено-выжидающие. Лучше в очереди постою.

А нужно мне в какой-то синий отель. Вернее, индиго. Таксист, широкомордый и загорелый, что-то забормотал типа "най, най!", я уже обратно вылезать начал, тот меня за руку ухватил, на английский перешёл — "Йес, Индиго!" И чего ломался?

Но вёз благополучно. До того момента, как я Борису не позвонил, чтобы вышел встретить. Руками взмахнул, руль бросил:

— Так ты русский!

— Ну да, а ты чего тут ехать отказывался?

— Да не отказывался я, "най" по-ихнему "да" значит. — Но баранку снова ухватил. — Ты отдыхать, или как?

— Или как. По делу.

— Если надо куда съездить, зови, я тут всё знаю! — и уже на выходе сунул в руку визитку.

Фирмачи оказались похожи на фирмачей — оба подтянутые, оба ухоженные, улыбчивые. Один постарше, тот что-то вроде "Драст" по-русски изобразил, второй не пытался. Борис нас друг другу представил, те визитки свои сунули. А удобно, положил перед собой и запоминаешь — и как зовут, и в какой должности. В следующий раз и себе закажу: "Александр Николаев, фермер". Запомнят точно.

Разговор медленно идёт — старший что-то говорит, потом он молчит, а Борис переводит, порой уточняет. Я отдельные слова иногда улавливаю, а речь не понимаю, не успеваю. Так что без Бориса никуда. Пока он слушает очередную длинную фразу, прошу Пьера:

"Можешь поискать, что за птицы сюда прилетели? Хотелось бы их удивить, уж очень самодовольны, не иначе стеклянные бусы продать хотят".

А фирмач потихоньку объясняет, какая великая удача нам с Борисом улыбнулась, вместе с передовой и благороднейшей фирмой нести добро и свет по всему миру. Для этого в сияющем граде на холме у нас готовы принять фитнес-браслеты для похудания в количестве десяти тысяч штук. Или лучше технологию, поскольку патента у нас нет.

Борис, по-моему, обалдел, чувствую его эмоции. А бла-бла-бла продолжается. Ага, вот и Пьер подкинул кое-что любопытное...

Наконец, старший выдохся. Ответная речь за мной.

Сначала благодарю и выражаю. Но кратенько, двумя фразами. А потом прошу уточнить, какая роль в переговорах отводится мистеру Бруку, если в фирме он отвечает за логистику на африканском направлении. Или мы не будем касаться конфиденциальных вопросов?

Борис от меня такого не ожидал, удивлён, но переводит. У молодого глаза стали квадратные, тот что постарше, а он и есть мистер Брук, побагровел. Но это у него эмоции от радости, наверно, опасных тонов в ауре не вижу. Пауза.

Молодой — мистер Оллен — выдохнул, широко улыбнулся и выставил помощника за дверь. Это я и без перевода понял.

Ну а потом пошёл нормальный деловой разговор, без отсылок к светлому будущему. Я объяснил, как мог, действие амулета, избегая слова "чудо". Борис, по-моему, перевел по-своему, но американец воспринял нормально — если на чуде можно сделать бизнес, то пусть будет чудо. К окончательному соглашению мы не пришли, но схему наметили: мы с Борисом предоставляем сто браслетов на цирконах, фирма получает нужные документы для использования на территории штатов, мы поставляем в лизинг сроком на два года тысячу браслетов на алмазах, и в течение года, если нужно, увеличим количество до десяти тысяч. На нас изготовление и ремонт браслетов, на партнёрах контроль за браслетами и оплата. Стоимость лизинга пятьдесят долларов в сутки, при утрате браслета нам выплачивают от пяти до десяти тысяч долларов. И ещё, в Северную и Южную Америки мы с Борисом не суёмся. Как-то так.

Я не удержался, вставил шпильку — пусть платят в евриках, не нужны мне зелёные фантики. Но пригласил в санаторий, если хотят увидеть опыт применения.

По-моему, все остались довольны.

Вышел наружу — печёт изрядно, и как здесь местные живут? Вернулся в холл, вытащил из кармана визитки: американцы не нужны пока, а вот таксист — в самый раз. Тёзкой оказался, кстати.

Прикатил через десять минут, в лобби влетел как настёганный, увидел меня, весь заулыбался.

— Боялся, что ты не дождёшься! — и потащил мой коврик. Я за ним.

Утром не обратил внимания, но теперь заметил: машина с кондиционером.

— Куда едем? Пляж, магазин, выпить, девочки?

— Нет, — даю вводную — поехали на хрен из города, хочу на пару недель домик снять с высоким забором и видом на море. Тень нужна, где от солнца спрятаться, пляж в пределах видимости. И чтобы никто не надоедал — ни гуляющие, ни полиция, ни криминал. Ну и бабки всякие нос не совали — с кем живу и как.

— Это ж близко такого не найдёшь... — задумался тёзка. — А удобства? Как в отеле не получится.

— Рассмотрю все варианты.

Таксист Саша сделал три или четыре звонка и решительно тронул. Сначала дорога шла на запад вдоль моря, потом море пропало, потом появилось снова, зато пропала дорога. Думал, так бывает только в России.

Ехали больше полутора часов, не иначе у шефа сегодня месячная выручка случится. Но приехали в какой-то посёлок, со свободно бродящими свиньями и курами — я-то думал, у греков козы в почёте, но не встретил ни одной. К нам вышел толстый грек и о чем-то начал долго и беззлобно препирался с водителем.

— Это здешний староста, он говорит, в окрестностях посёлка есть три дома на продажу, но их можно и снять на две недели. Поедем смотреть?

Конечно, мы поехали.

Первый дом не впечатлил. Уж очень грязно, даже подумалось, что староста и не рассчитывал его сдать, и показал больше для контраста.

Зато второй понравился. Одноэтажный дом квадратов на сто, тропинка к морю, там свой пляж и причал для рыбацкой лодки. Лодка тоже есть, но вытащена. На участке соток в десять-двенадцать небольшой бассейн, есть водопровод и электричество. Как и отовсюду, вид на море, причём канализация только местная, но на две недели это и не важно.

Староста залопотал по-своему.

— Он говорит, пять тысяч евро за две недели, — пояснил таксист — и, по-моему, это многовато.

— Предложи три.

В конце концов, водитель сторговался за четыре двести. Я выяснил через него, где можно купить хлеб и местное вино, предупредил старосту, что любопытствующих и визитёров буду топить в море, расплатился и расстался. И со старостой, и с тёзкой.

Выбрал в доме подходящее место, прилепил линолеум на двусторонний скотч. На две недели у нас с Машей здесь будет явка.

Солнце уже не так шпарит, или ветерок помогает. Прошёлся по участку. Запустение чувствуется, давно никто не прибирался. Вообще-то, так даже колоритнее, только в бассейне нужно будет подмести и воды набрать. Но это в другой раз как-нибудь, через час на хутор МЧСник прилететь собирался, аж замминистра.

Закрыл все запоры и перешёл на хутор.

До прибытия гостя успели с Василием поправить большой рулон линолеума для нового портала, он в павильоне от стенки до стенки пространство занимает, крутится на вертеле, а снизу вдоль оси индуктор ползёт. Не сам ползёт, к сожалению, а при помощи Василия — на пять сантиметров переставляет утром и вечером. Четыре метра должен пройти за сорок дней, жаль только, несколько дней потеряли — прошлый раз неудачно установили, он и не вращался. Василию одному не под силу — вместе с валом под сто двадцать кило получилось, вот и дожидался момента, когда меня в помощь позвать. А у меня уже неделю сплошной цейтнот.

Погода на хуторе исправилась, вечер без ветра, низкое солнце к к северу сместилось. У птиц самое время для песен, вот и надрываются. Комаров почти нет. И что народ на Кипре нашёл? Ладно, еще в ноябре, а сейчас-то?

Вертушку услышали издалека, идёт по расписанию. Ровно в восемь зависла на старом месте и аккуратно села.

Василий, на всякий случай, с вечера сетку поставил, утром проверил — два судака попались, ну и так, несколько лещей и щука. Сказал, что уху варить умеет. Ну, а если рыбалка только для отвода глаз, то у Нины мясо замариновано. И, конечно, водка в холодильнике — местная самогонка хоть и экологически чистая, но мерзкая.

Этот прилетел без свиты, свою сумку и удочки от вертушки тащил сам. Я вежливо пошёл навстречу, встретил посередине.

— Ну, здорово, фермер, меня Ильёй зовут!

— Александр — пожал ему руку.

— Показывай, где тут что у тебя. Озеро сверху видел, лодку тоже. Опарышей всяких и мотылей привёз, удочки вот, — потряс чехлом — и спиннинг есть. У тебя мотор сильный?

— Знаешь, лодка с мотором есть, но ни разу не пользовался. Сами с весельной ловим.

— Ну и хрен с ней, я тоже не такой уж фанат. Но раз прилетел, надо соответствовать. Пилотам как, палатку ставить, или найдёшь, где приткнуться?

— Устроим.

Генерал мне понравился. Сначала покоробило тыканье, но армейцы часто так обращаются, принадлежность к некоему братству показывают. Некоторые, правда, таким же точно образом демонстрируют своё хамство, но Илья, кажется, был искренен. В эмоциях преобладала усталость, любопытство и предвкушение праздника. Камня за пазухой не держал. Как-то так.

— Мы в лодке поговорим, да? Чтобы точно без лишних ушей? А потом можно и посидеть, за знакомство чаю принять.

— Годится, если переодеваться не нужно, то сейчас и пойдём. Только я тебя должен с собакой познакомить, мало ли без меня столкнётесь.

Подошли к дому, выпустил тётю Тасю, подвёл к гостю. Таисия его обнюхала, вежливо вильнула хвостом и посмотрела на меня: мол, поняла, пускай остаётся. Василий принёс мне приготовленную заранее удочку.

— Смотрю, хозяйство у тебя не слишком зажиточное — заметил гость, пока мы спускались к озеру.

— Да это и не хозяйство, так, баловство. Товарного производства нет, только для своих нужд.

— А что так? Ты же фермером числишься.

— Купил ферму, вот и числюсь. Но не моё это, неинтересно.

Я выгреб на место, где в прошлом году любил ловить. Метра три-четыре здесь, и ручей впадает.

— Расскажи простыми словами, что ты за штуку придумал. — Гость, наконец, забросил удочку. — Мои не в состоянии, одни плюются, другие от восторга дар речи теряют.

Я рассказал. Рассказал, и как летуны случайно сели чиниться, и как из подручных средств собрали установку. Маленькая поливалка, вроде у Нины в хозяйстве болталась, но если потерялась, то я обещал завтра собрать ещё одну, благо коптер в порядке. Ну и большую показать, но без демонстрации — не хочу лес солёной водой травить. Рассказал и о работе поливалки, и об узких местах изготовления. На некоторые вопросы ответил, на некоторые не смог, а когда не хотел отвечать — так и объяснил.

Рыба в лодке постепенно прибавлялась, у меня больше плотва, у Ильи два больших леща и приличный окунь. Испросив разрешения, гость решил попытать счастья на спиннинг. Предложил и мне, но я-то не умею, поэтому отказался.

Проект договора, который я когда-то передал Игорю, Илья читал. Теперь он отчасти понял, какой смысл я в него вкладывал.

— Ну, согласен, — начал гость, но дождался мощной поклёвки, и на какое-то время мы обо всём забыли. Даже я начал суетиться, а каково рыбаку! Но сачок под добычу подвёл я, фиг бы он один её вытащил. Крупный судак оказался, в килограммах не оценить, но почти метр. Добыча — с большой буквы.

Как я понял, мечта у генерала исполнилась, и он решил судьбу больше не искушать. Смотал спиннинг, мы пару раз приняли по чуть-чуть из фляжки, и дальше просто беседовали.

— Не понимаю, тебе-то такой договор зачем? Ты что, бессеребренник? Деньги тебе не нужны?

— Просто помочь хотел. Лес жалко, хоть он теперь и не народный, а непонятно чей, каждый год горит, а тушить нечем. А я вот имею возможность, и решил помочь. А деньги не то, что совсем не нужны, но и так зарабатываю достаточно.

— Это ты из Советского Союза приехал, что ли?

— Вроде того. Только видишь, благие намерения чреваты оказались. Я-то рассчитывал не засветиться, а ты мне этого хрена Йельского прислал.

— Ну, хрен и хрен, уберу я его. Память ему почистил, чего теперь боишься?

— Я же объяснял, могу совместить точки в пространстве. Для тушения лесных пожаров удобно, да? И ни у кого такого нету. Но конструкцию можно секретной объявить, поди там определи, что у вертушки подвешено, а в самолёте тем более. Суетятся себе пожарные, ну и молодцы. Вот на такое примерно я рассчитывал.

Генерал предложил мне хлебнуть из его фляжки, потом сам приложился.

— А вот, если информация пойдёт на сторону — продолжил я — сразу коммерческий интерес появится. Ладно там, воду в Крым подать или куда ещё необходимо, но у нас же и трубопроводов без счёта, а ими уже не держава владеет, а не пойми кто, кланы всякие, денежку себе пилят. Можно ведь и не класть новые трубы, только меня заставить, и готово. А тем, кто строит, денежку на этом зарабатывает, оно надо, куска хлеба с маслом лишаться? И главное, так просто вопрос решить! И это только нашим, я уж не говорю про друзей из других стран. Вот и есть чего опасаться.

Я помолчал, генерал тоже не успокаивал меня.

— А ты мне американского выкормыша прислал. По хорошему, мне бы теперь психом прикинуться и заявить, что пошутил, или в бега подаваться, и гори оно ярким пламенем. Даже не знаю, кто теперь опаснее — кланы или пиндосы.

— Закрою я этот вопрос. — вздохнул генерал — Считаешь, он на американцев работает? — гость, похоже, уже и про добычу забыл, такой стал серьёзный. И эмоции другие от него поползли — гнев и решительность.

— Не знаю я, на кого он работает. Что в гнезде шпионском обучался, это да, что задание ему помимо тебя другое дали, это тоже да, знаю. Но может, он и не виноват ни в чём. Думаешь, та муха, что его тут укусила, не могла и до смерти цапнуть? Технически без проблем, но если он ни при чём? Просто фуфло, которого пристраивают на тёплое место? Допрашивать я его не стал, на хрен мне ваши тайны сдались. У меня запись беседы есть, дам послушать.

— Он на чём-то прокололся?

— Обмолвился неудачно, типа "у вас так говорят", и сильно занервничал. Я эмоции собеседника чувствую, и обратил внимание. Ну, а дальше вынудил его говорить только правду.

— Гипноз?

— Вроде того. Но так внушить, чтобы в памяти отложилось, не умею.

— Ничего, есть такие мастера. За неделю решу все вопросы, ты мне завтра поливалку в работе покажешь?

— Покажу.

Потом мы сидели у костра, Илья варил уху в своём походном котелке. Лекарство от депрессии отодвинуло неприятности на задний план, мы были хороши, а мир вокруг вообще был прекрасен. Соловьи просто надрывались, а тётя Тася молча слушала нас и соглашалась.

Летуны устроили свой междусобойчик, — зря, что ли, Нина готовилась. Но субординацию соблюдали, к начальству не лезли.

Утром квадрокоптер взлететь не захотел. Уж Василий и аккумуляторы дважды менял, и пальцем пропеллеры запустить пытался — не летит, и всё. Посему отплыли на лодке, я держал шест с поливалкой от коптера, а Илья опускал всасывающую часть то глубже, то повыше и глубокомысленно наблюдал за фонтаном. Проникся и уверовал.

Потом уже и я разошёлся, на длинном тросе прицепили к вертолёту большую поливалку в виде обмотанного линолеумом чурбака. Генерал ковырнул ногтем сосновый чурбак, потрогал линолеум, попробовал покрутить проволоку. Дал команду, и пилот поднял машину метров на пятьдесят. Отлетел немного в сторону, и Пьер подал морскую воду.

Чурбак как будто взорвался, под вертушкой возник косматый шар из грязной воды, даже вертолёт снизу задело. Я и сам первый раз увидел, да и Василий с Ниной тоже, все прибалдели.

Долго наслаждаться зрелищем не вышло, и Пьер ворчал, что ему ил с водой разделять стрёмно, и мне жалко было лес вокруг засаливать, так что через две минуты Пьер краник перекрыл.

— Какие, на хрен, ещё испытания? — не выдержал гость, когда водопад исчез — Завтра с тобой летим на Урал, раз уж только ты этой штукой управляешь! Три тысячи гектаров, и в горах, а ты за день управишься! Я же вижу, расход не меньше десяти кубов в секунду! Как двести вертолётов, их вообще и нету столько! Ты за день тупо зальёшь! — передохнул, и уже спокойнее — Хотя нет, не получается завтра, сначала твой вопрос решить нужно.

Распрощался и улетел.

Ну, а я срочно в Питер. Сумка собрана, закинул её к Пьеру.

Выскочил в магазин, купил вина и поесть на скорую руку. Бросил пакеты в прихожей, и к Маше ринулся, сюрприз устраивать. Машину из квартиры вызвал, чтобы время не терять.

Выхожу — сосед, чем-то недовольный. Оказывается, неделю ко мне долбится в дверь, я не открываю. Ну, правильно, Пьер на домофон отвечает, а если кто прямо к двери придёт, то и не знает. Да, недоработка. Нужно что-то придумать.

Подписал ему какое-то воззвание коллективное, то ли требуем счастья всем жильцам, то ли только на этаже. Меня же Маша ждёт, блин, а он со своим домовым комитетом. Но постарался эмоционально наехать, пускай думает, что я шалопай, но хороший.

Машину не отпускал, сгрёб Машу в охапку, как была, сюрприз, говорю, делать буду! Готовь аплодисменты!

Сосед, слава богу, делся куда-то, в квартиру зашли незамеченные. Маша уже заинтригована, но держится, вопросов не задаёт, а то вдруг сюрприз не получится.

Для усиления интриги завязываю ей глаза, и Пьер переносит нас в арендованный на Кипре домик. Сумка и пакеты уже тут, тётя Тася тоже, обнюхивает комнату. Вывожу девушку из дома, разворачиваю лицом к морю.

— И где же мы?

— На море, — снимаю повязку — вон там, видишь?

А море, вот оно, как всегда грандиозно, хоть и ласковое. Солнце уже пришло в нашу бухточку, но на террасе пока держится тень, не очень жарко.

— Внизу собственный пляж, правда, туда я ещё не ходил. Проверим?

С пляжем, правда, немного не повезло — галька. Надо было специальные шлёпанцы купить, так не сообразил. Зато пляжик закрытый, тропинка только от нашего бунгало, разве то с моря можно зайти.

Конечно, полезли в море, для меня вода тепловатая, а Марии в самый раз. Маску тоже прикупить не мешает, в воде какая-то живность встречается.

Лодка, которая как бы сдана вместе с домом, лежит на берегу и чёрта с два её сдвинешь. А может, на неё аренда и не распространяется, да на фиг нужно, заблудимся ещё.

Маша лениво поинтересовалась, далеко ли до Севастополя. Я сначала оторопел, при чём тут Севастополь, потом понял, она считает, что в Крыму. Надо с ней за местным вином сходить.

Вот часа через два и пошли. Купили местного вина в кувшине и две лепёшки типа лаваша. Да, удалось удивить ещё раз, и не столько тем, что никто по-русски не говорил, сколько еврами при расчете. Про Кипр она и подумать не могла.

Сюрприз удался, вечером пили на террасе местное вино и наблюдали закат. Потом закат кончился, потом и вино, потом и воскресенье.

Утром ушли домой, в Россию. Маша через мою квартиру и к себе — только потом в мастерскую, это я тоже не предусмотрел; ну а мы с Таисией прямиком на хутор. Вечером решили повторить, заплачено же!

Вспомнил, как на меня сосед бочки катил, и озаботился дополнительной связью: перед дверью в квартиру поставлю камеру, благо есть ненужная, и пусть при нажатии звонка у двери она передаёт картинку Пьеру. Сигнал вывести Женьку попрошу, а вот стенку сверлить самому придётся. Нанимать кого дольше выйдет.

Но сперва нужно камеру найти, куда-то я её засунул.

Нашёл. В павильоне, в ящике стола.

Теперь нужны инструкция и блок питания, в пещере-то мы батарейки вставляли, а они благополучно сдохли. Задачка посложнее оказалась, но искомое нашлось в квартире, в домашней аптечке. Если бы не новые способности, фиг нашёл бы, и то пришлось свечку зажигать, на пламени сосредоточиваться. И, да, к морскому Владыке тоже обратился...

Выбросил батарейки, подключил карту памяти к компу, лучше почистить её. Хотя, от чего чистить? От темноты? Но по инструкции желательно.

Только вставил — звонок, Борису не терпится сотню браслетов для фирмачей изготовить, вернее, это ему не терпится, а вот изготовить мне. Собственно, конструкция удачная, нужно только заказать, координаты китайского поставщика у Айболита остались, но мне всё одно к нему нужно, показать, как ауру смотреть.

Так что связался с Айболитом, договорился к нему прибыть, но у того сейчас разбор полётов и раздача волшебных пендалей, так что часа через два. Маша позвонила, дала задание, что к вечеру купить — понравилось на Кипре, похоже. Сама тоже с обеда сорваться в магазины собирается, ведь ей же, ну совершенно, совершенно нечего надеть! По мне, так и нормально, на вилле и на пляже вполне можно без одежды, а в посёлок к похотливым грекам ходить не обязательно, у меня в доме на Просвете прекрасное вино продают. Но куда там! Хорошо ещё, меня не задействует.

Вдруг на мониторе картинка появилась, совершенно левая. Взламывают, что ли? И опять, что-то непонятное.

Сунулся посмотреть — а мне, оказывается, не спящий экран демонстрируют, а черноту, что на видеокарте записана. Получается, не совсем черноту!? Камера что-то записала?

Не скажу, что руки тряслись, но не сразу сообразил, как обратно отмотать. Но получилось, теперь уже слежу внимательно, Пьер тоже подключился.

Ну, да. Непонятное движение перед камерой. Темно, потом какое-то движение и свет сверху и слева, потом опять темно.

Нашёл ускоренную перемотку, там же больше суток темноты записано, невозможно так сидеть. И получилось, снова какое-то движение, но если бы не следил внимательно, не заметил бы. Уж очень свет неяркий, сумерки, и плотные. Сначала шевеление какое-то у самой камеры, потом вроде бы и удаляется это что-то, потом картинка статичная, но в левом верхнем углу небольшая засветка. И так остаётся долго, по счётчику где-то часов семь, а потом засветка увеличивается. Даже можно что-то разобрать, но снова в кадре движение, и становится совсем темно. И так уже до конца записи.

"Пьер, ты можешь что-нибудь понять?"

"Могу только дать возможное толкование".

"Ну?"

"Это нора ночного животного. Днём оно закрывает объектив своим телом, а ночью уходит. Скорее всего, хищник".

"Да. Объяснение подходящее. И понятно, почему ничего не видно. Знать бы, как на самом деле".

"Пускай будет рабочая гипотеза номер один".

"Как полагаешь, оно большое?"

"Думаю, не больше крысы, скорее мельче".

"Пожалуй. Я не учёл, что за такой срок выход из пещеры могло завалить. Так что теперь нам нужна камера с подсветкой".

"Думаешь? Я бы просто потыкал туда железным прутом, и зверь уйдёт".

"Нет, прогнать успеем, давай сначала на него посмотрим — решил я. — Нехорошо начинать с разрушения чужого дома".

Камеру под мои параметры пообещали привезти только через пару дней. Ничего, больше ждали. Тем более, что Айболит уже должен освободиться.

Как и три дня назад, осторожно приоткрыл дверь в коридор. Тихо. Выскользнул и направился к Айболиту.

Подглядел в щёлочку, народ ещё сидит. Ладно, проведаю наших дам-с.

В номере только АнВанна, она-то мне и нужна. Ну что, получилась у Пьера обучающая запись?

Запись получилась. Антонина Васильевна немного подсказала, а дальше само пошло. Вот только, не совсем туда, куда я хотел.

Нет, с компьютерной грамотностью — туда, туда. Но...

На мою беду, после сеанса у Пьера дамы были полны сил, а прикладывать их к собственному отдыху не умели или не хотели.

Обе весьма неглупые, быстро разведали, что волшебная настойка Линь Бяо, это обычный тонизирующий травяной сбор, только с добавкой мёда. Не заметить произошедшие с ними изменения они не могли, зеркало в номере всё же оказалось, поэтому причину приписали Аппарату (с большой буквы).

Советские пограничники свой хлеб ели не даром, узнать, у кого ключ от Аппаратной, не составило труда. Как, видимо, и многое другое. Так что претензию дамы, уже обе, вывалили мне:

— Почему не предупредил???

Я растерялся, попытался промямлить что-то насчёт вариативности изменений в темпоральных промежутках, но дамы не слышали и слышать не желали, гнули своё. Причём эмоции шли правдивые, я чувствовал, что они обе не то, что в отчаянии, но в крайне неприятной для них ситуации. Прямо истерика какая-то.

— Стоп! — рявкнул я командирским голосом, хорошенько надавив эмоцией — Что вы сопли мне тут распускаете! Антонине молчать, Анне чётко и кратко доложить суть проблемы.

Анна доложила. Да.

ИМ СОВЕРШЕННО НЕЧЕГО НАДЕТЬ!

Те старушачьи тряпки, в которых они приехали, совершенно, ну совершенно не годятся! Они, то есть Анна и Антонина, ощущают себя пугалами, им неловко появляться на людях! И вообще!

Блин, про Антонину не знаю, но ведь Анна компанейская бабулька была, самовар ставила, кур держала ещё неделю назад, а теперь ей, видите ли, надеть нечего! Конечно, что-то есть в их словах, у них и внешность и походка изменились, но нельзя же так.

— Я не понял, нужно откатить ситуацию назад?

— Не-е-е-ет!!!

— Тогда извольте не ныть и спокойно решайте вопросы. Завтра утром вызывайте машину и отправляйтесь в Питер, вечером будете с нарядами. Денег оставлю, Антонине обещал подъёмные, Анне выдам аванс. Ещё претензии есть?

— Да какие претензии? Мы же благодарим!!!

Уф-ф-ф!!!

К Айболиту пришёл, как будто машину картошки перекидал. Была у меня такая практика в юности, бежали за медленно ползущим грузовиком и закидывали в кузов ящики с картошкой. Не то, чтобы потом с ног валились, но жарко было.

Айболит один, бумаги смотрит и по телефону разговаривает. Кивнул мне, на стул показал.

Закончил разговор, хотел мне что-то сказать.

— Стоп! — я поднял руку — только не говори мне, что тебе надеть нечего!

— Почему нечего? — не понял Всеволод — вроде хожу в чём-то. Не понял, в чём проблема?

— Да заходил к своим протеже, вывалили на меня ушат помоев.

— Ха! Терпи теперь. Им тут делать нечего, просто гулять уже надоело, на процедуры уговаривать приходится, волшебную настойку пить отказываются. Не знаю, как выдержат.

— Должны. Я их благословил завтра в магазины съездить.

— Это поможет. Спасибо, кстати, за сеанс, сил прибавил очень хорошо, и усталость накопленная ушла. Я всё выключил потом и закрыл. Но ауру не вижу.

— Позови кого-нибудь, кто трепаться зря не станет, я покажу.

Айболит ни выходить, ни звонить не стал, дважды стукнул по стене кулаком. Где-то через минуту зашла смутно знакомая тётка. Вроде, бухгалтер?

— Вот, Аглая Викторовна нам поможет.

Я зашторил окно, всё равно слишком светло, солнце сейчас с этой стороны. Пришлось тащить обоих в коридор, потом нашли подходящую комнатку с видом на котельную.

Айболита взял за одну руку, даму за другую, и начал проводить ликбез. Я видящий, так можно показывать ауру даже простому человеку, без способностей, ещё Шура меня так учил. А уж для видящего картинка получается совсем яркой. Вот Айболит и увидел.

Комментировать пришлось очень аккуратно, всё-таки человек посторонний присутствует. Но ей, по моему, до собственной ауры и дела не было, думала о чём-то своём. Потом велел внимательно смотреть на ауру и убрал свою руку, картинка для Всеволода потускнела, но осталась заметна. Можно сказать, программа-минимум выполнена, свечение Айболит увидел.

Отпустили женщину и вернулись в кабинет.

— Вот, в общих чертах, голубые тона — это хорошо, красные и чёрный — плохо. Ты знаешь анатомию, учился медицине, теперь тренируй зрение и разбирайся, что именно ты видишь. Проблема в том, что у тебя, кроме способности видеть и воздействовать, появилось знание, как воздействовать, так вот оно может быть ошибочно, ты сам должен определять границы возможного воздействия. Я понятно говорю?

— То есть я и лечить могу, не только диагноз ставить?

— Можешь, можешь. Но это опыт очень древнего лекаря, когда далеко не всё знали о человеческом теле и о многих заболеваниях не подозревали. Мой брат долго учился и практиковал на безнадежном, прежде чем решился сам что-то делать, и то в ограниченной области. Но увидеть, где болит, уже можешь точно.

— И ты тоже можешь?

— Видеть могу, а вот понять, что вижу — не умею. Источник боли определяю, могу блокировать, а лечить не лечу.

— А как же твои операции? Евреям этим, да и дамы твои явно не по возрасту себя чувствуют?

— Это уже не моя работа. Не спрашивай, не скажу пока больше ничего, тебе с тем, что есть, разбираться и разбираться. Так что дерзай.

— Ну и ну!

— И дай-ка мне координаты китайцев, у которых браслеты заказывал. Вроде американцы не прочь взять напрокат.

Глава 23

Наконец удалось выкроить время на пещеру.

Прикинул, по нашему времени животное возвращается от трёх до пяти часов дня. Уходит по-разному, и чем руководствуется, непонятно. Много чего непонятного, даже приблизительно не прикинуть, это теплокровнее или что-то вроде ящерицы. Морду толком не увидел, а спина или бок, даже с подсветкой, показали только отсутствие шерсти. Но там и тепло, как на Кипре сейчас.

Нора, видимо, не очень глубокая.

Дождался, когда зверь уйдёт по своим делам, длинным стальным прутом-восьмёркой попробовал проткнуть, что там нанесло на ворота за десять тысяч лет.

Хорошо, что рукоятку сообразил сделать, ну, как на пожарном багре, кольцо загнуть — насилу проткнул. По ощущениям, насыпало немного, с полметра, дальше легко пошло. Проткнул один раз, потом второй и третий. Грунт не сильно сыпучий, с каждым разом прут двигался всё легче. Оставил прут в отверстии и перешел в Питер.

Прошёл по магазину стройтоваров, смотрю, чем дальше отверстие расковыривать. Вроде, придумал. Набрал товаров и обратно.

Рассверлил отверстие, вставил трубку из нержавейки, один край заранее заострил болгаркой. Не то, чтобы быстро, но пробил отверстие, правда, изуродовал две трубки. Но купил с запасом, так что установил целую трубку, в неё пропустил камеру. Теперь только ждать.

Со строителями удачно вышло. Уже заливают основание, завезли какие-то стройматериалы. Виктор замкнул их на себя, меня не отвлекает.

Я купил фарфоровых изоляторов для ЛЭП, двенадцать штук, уже который день по очереди сажаю на них портальное пятно. На первый ушло полтора дня, хорошо, что не разобрали старые генератор с индуктором. Второй за сутки получился.

С продавцом условились, что смогу вернуть изоляторы, если не понадобятся в течение месяца, ну, с некоторой премией. Я и верну, а когда-нибудь они попадут на ЛЭП и у Пьера в запасе будет альтернативный источник электричества. И хрен кто найдёт.

Еще вот Пьер подсказал, что можно посадить портальное пятно на скотч. В смысле, не на виски, а на липкую ленту. Это уже для создания скрытых порталов, как я собирался, на всякий случай. Тащить кусок линолеума, а потом его прятать, достаточно рискованно — мало ли кому бесхозный линолеум может пригодиться. А так прилепил скотч к скале, или просто к валуну, и ушёл. Потом Пьер постепенно, пусть даже за год или больше, пятнышко вырастит, энергии у него теперь хоть залейся. Возможны, конечно, трудности, может и вообще ничего не получится, но попробовать-то стоит.

Скотч подложил под большой индуктор, с ним работать удобнее.

Сходил в пещеру, забрал видеокамеру.

Как я и надеялся, камера записала картинку, хоть и не с очень хорошим разрешением. Можно разобрать, что выход из пещеры расположен достаточно высоко, перед ним пустое пространство. Вверху небо, как и у нас голубое, может, чуть более синее, но это если с Карелией сравнивать. Внизу, по всей видимости, растительность, но трава это или что-то типа деревьев, не понять, глазу не хватает привычных ориентиров. Растительность разнородная, встречается и зеленая, но преимущественно серо-коричневатая. Детали не рассмотреть.

Местное солнце в кадр не попало, но нельзя утверждать, что из-за расположения выхода: спустя три часа после рассвета небо затянуло тёмными тучами. Дождя не заметил, собственно, ничего почти толком различить не удалось, только один раз почти половину кадра заслонило что-то серое. Оно быстро двигалось сверху вниз, так что это мог быть и камень, и животное.

Светлая часть суток длилась десять часов, условно тёмная — одиннадцать. Вот ночные светила камера отметила, но под конец наблюдения, уже на третьи сутки, когда облака ушли или рассеялись. Надо сказать, довольно светло у них ночью, и луна имеется, только небольшая, но такого же цвета, что и наша.

Батареек хватило почти на трое суток. Надо признаться, внимательно я рассматривал картинку только вначале, потом больше пользовался ускоренной перемоткой. У Пьера реакция получше моей, но и он больше ничего интересного не заметил. Как будто в замочную скважину подглядывали.

Так что нужно либо камеру менять, а лучше пару поставить, либо ворота открывать и откапываться.

Для себя-то уже решил, что незачем с камерами возиться, но всё равно боязно. Ладно, микроорганизмы там всякие, их Пьер при переносе уберёт, излучение дозиметром проверим, а хищники? Схарчат, и привет? Вон, зверёк, чью нору я порушил, почему-то днём прячется, значит, есть от кого.

Если придётся прятаться, нужно, чтобы двери, скорее, ворота, закрывались, а как их закроешь, если за столько лет у них металл как бы приварился? Другие навесить — долго, может, стенку из шлакоблоков соорудить? С железной дверью?

Пьер в этом плане ничего толкового предложить не мог, Василий склонялся к стенке, а я пока думал.

Что точно необходимо сделать, это провести в пещеру электричество, с бензоинструментами под землёй много не наработаешь. Вот и озаботился разъёмом на три фазы с нулевым проводом.

Пока возился с разъёмом, осенило — сделаю в воротах дверь! Как в раньше гаражах делали! В неё и глазок можно вмонтировать, и окошко открывающееся, и видеокамеру, и всё что захочу. Закажу прочную дверь с окладом, оклад к воротам на болтах присобачу, а уже после того, как дверь навесим, вырежу болгаркой отверстие в воротах. Алмазный диск бронзу должен взять, даже зачарованную.

Снова сходил в пещеру, сделал замеры — между закладными засовами полтора метра, не очень удобно, конечно, но небольшая дверца встанет. Со стороны пещеры ступеньки сделаем, сантиметров на сорок, снаружи подкопаем, и можно ходить. Толщина ворот три сантиметра, посадим на болты десятку, да почаще, слона выдержит. Можно даже на восьмёрку.

Еле дождался утра, чтобы дверь заказать. Тяжёлая получилась, но вдвоём как-нибудь поставим, единственно что, пришлось с доставкой заказывать — через портал в квартире не протащить. Обещали привезти через десять дней.

Последние несколько дней вечерами уходим с Машей на Кипр. Разницы во времени нет, переход не утомляет. Но мне даже под утро там слишком тепло, а Маша с удовольствием валяется на солнце и уже намекает, что неплохо бы эту виллу арендовать постоянно.

Вечером в пятницу оставил сотовый Пьеру, просто жаба душит такой роуминг платить, и отправились отдыхать.

Похоже, мало я устаю, отдыхалось мне хорошо только до середины субботы. Маше что, дремлет у воды, Таисия от жары в кустах прячется, а мне не сидится, обуяла жажда деятельности. Облазил всю виллу, включая сад. Интересного ничего не нашёл, но убедился, что постройка добротная, есть даже небольшая комната-сейф. Наверно, предыдущий владелец часто оставлял дом без присмотра, вот и складывал туда что поценнее. Мне хоть и говорили о кристальной честности местных, но ведь это, пока трезвые, наверно?

Но секретная комнатка навела меня на мысль — может, и впрямь купить эту виллу? Будет гарантированное место, куда скрыться, если, не дай бог, понадобится, приладить только этому сейфу засов изнутри, и никто на мой коврик не позарится.

Набрал знакомого таксиста, попросил быть посредником. Самому с местными порядками не разобраться, да и неохота возиться — сразу выяснилось, что по выходным здесь работать не принято, да и по будням не очень. А так тезка для начала выяснит цену, если окажется разумной — будем покупать. Решили, что он заедет за мной в следующую пятницу — у меня же и аренда, и виза заканчиваются.

Но вечером оказалось, что местное красное вино прекрасно помогает смириться и с праздностью, и даже с жарой. Надо иметь в виду.

* * *

Пьер сообщил, что звонил Илья из Москвы, просил всё же помочь с тушением на Урале. Мой вопрос — уточнять, какой, он не стал — Илья решил, и утром в понедельник пришлёт вертолёт. Ну, что же, встречу.

Часов в девять наверху загрохотало и через пару минут незнакомый борт аккуратно сел на маленький пятачок рядом с домом. Мы были готовы — чурбак-поливалка вместе с верёвкой упакован в большой ящик и перетянут ремнём, я с двумя телефонами и сумкой стоял рядом. Из вертушки выбрался Игорь, за ним служивый с автоматом, вдвоём они подхватили коробку и закинули на борт. На голову мне нахлобучили шлем и включили связь.

Илья, как большой начальник, послал за мной Игоря, сам остался на хозяйстве. Игорь уже не такой снулый, как в прошлую встречу, но в присутствии пилотов болтать не захотел. Только сообщил, что летим на вертушке до МЧСовской базы рядом с Петрозаводском, оттуда до Кургана, там встретят. А боец — сотрудник первого отдела, охраняет секретный груз.

Пообщаться удалось только в самолёте. Охрана устроилась рядом с поливалкой, общаться не мешала.

Назначение Игорь ещё не получил, но обнадёжен. Полковника, которого мне прислали прошлый раз, больше не видно, ходят слухи, что его укусила какая-то зараза, и это сказалось на здоровье. Скорее всего, комиссуют.

Курировать новое направление поручено Игорю, ему же определяться и со структурой. Вот её-то мы и обсудили.

Решили, что для начала придётся изготовить две опытные установки: одну со стационарным водозабором, на максимально возможной глубине, и мощной антенной, способной уверенно принимать сигнал от вертолёта. По команде от пожарных всасывающая часть опускается, по другой команде поднимается. То же при обрыве связи больше чем на десять минут.

Вторая установка полностью мобильная, на подвесе вертолёт переносит мотопомпу, та закачивает воду из ближайшей реки. Расход, правда , маловат получается, но можно две помпы одновременно запустить. Ну и связь тогда по рации можно поддерживать.

Пока получится соблюдать режим секретности, наземные варианты использования лучше не рассматривать.

Собственно, на две установки у меня готового линолеума должно хватить, а дальнейшее — потом, я ещё мамонтов переносить собирался.

В Кургане к нам добавилось шесть неразговорчивых пожарных с какой-то аппаратурой, и на очередной вертушке мы отправились дальше. А время уже к трём, это по питерскому, поесть-то удастся?

Добирались почти два часа.

Пока обедали, пока готовили лётчиков к работе с новой техникой, уже и день к вечеру. Думал, успеем отработать, но нет — шестеро присоединившихся к нам человек оказались ведомственной комиссией, и они не были готовы так вот сразу лететь и тушить. Ознакомиться с установкой им не давал режим секретности, но как же без заседания... вот и заседали. Игорь подёргался было, но куда ему против бюрократов.

Ну а я решил прогуляться по посёлку, даже названия не знаю. Уж очень мне приглянулось одно сооружение, явно советской ещё постройки, мощное такое, фиг сломаешь.

Стоит на окраине, людей не видно. Не знаю, что внутри, похоже, что и нет ничего, но гладкая бетонная стена — просто находка. Протер небольшой участок, прилепил к нему кусочек скотча, что приготовил по настоянию Пьера. Потыкал в него "Кроной" — Пьер распознал, обещал позаботиться. Будет у меня потайной выход, надо хоть по карте определиться, где это.

С чувством исполненного долга вернулся к Игорю, нам отвели каморку с двумя матрасами и лампочкой под потолком. Интернет... неожиданно поймал, и на приличной скорости. Так что отработал для Пьера вечерний прогноз по бирже. Что-то меня эти спекуляции тяготить стали, неинтересно совсем. Но Пьеру очень хотелось, не буду его огорчать.

Наутро высокая комиссия сподобилась перейти к активным действиям. По-прежнему почти не разговаривая с нами, внимательно проследили, как мы с Игорем цепляли чурбак, двое с важным видом его потрогали, уполномоченный на съёмку запечатлел уполномоченной камерой чурбак с разных сторон, потом все вместе погрузились в вертушку и поехали.

До пожарища летели минут пятнадцать, и не могу сказать, чтобы сверху стихия впечатляла. Много дыма, узкая полоска огня, и не то, чтобы горело до горизонта, хотя, может, холмистая местность скрывала. Один из комиссии распорядился облететь очаг по периметру, другой старательно снимал сверху.

Здесь гектар триста — наклонился ко мне Игорь.

Наконец, самый важный дал команду Игорю. Игорь — мне, я — Пьеру. Пьер начал было ворчать по поводу ила, но я решил, что фиг с ним, пускай льёт всё вместе, только ограничит напор, чтобы вертушку не смыло.

Пьер и полил. Нам с Игорем в боковые иллюминаторы мало что было видно, но комиссия засуетилась, главный командовал пилоту, тот кружил над очагом. Минут десять кружил, тот, который важный, соизволил даже подойти к нам.

— Какой запас воды?

— Миллион кубометров — ответил я служивому, не объяснять же ему, что вода из Атлантики.

— Можно прекратить подачу — дал он команду Игорю.

Пьер и прекратил.

Потом пилот выбрал место, аккуратно сел рядом с пожарищем. Комиссионеры выбрались наружу, я так понимаю, осматривать и оценивать. Игорь увязался за ними.

С полчаса ходили. Зато вернулись уже как другие люди, важность и государственность куда-то делись, нормальные стали. С Игорем болтают, как с приятелем, один кость какую-то притащил.

— Это что?

— Кость, по-моему.

— Как же она сюда попала?

— Так всасывающее устройство на дне находится, сверху илом заносит. Вот и засосало. Только это секрет, наверное.

— Действительно, вся информация закрытая — очнулся особист.

— Эффективность очень хорошая — вполне дружески сообщил главный — а мы не могли бы ещё один очаг обработать? Мне тут звонили, спрашивают.

— Да мне бы обратно сегодня улететь, крайний срок завтра. Если успеем, то нет проблем.

— Успеем, успеем. Только лететь туда долго. Я даю добро?

— Давайте — пожал я плечами.

Насчёт долго, это я расслабился. Сначала вернулись на вертолёте на базу, там нас уже ждал небольшой самолётик, причём все в него не поместились: хотели было оставить Игоря, но я воспротивился, пришлось сократить комиссию на двух человек. Режимщика же не высадишь?

Вот чем мне МЧСники нравятся, так отсутствием шмона перед посадкой. Даже билеты не проверили, да их и не было ни у кого.

Самолётик, несмотря на внешнюю неказистость и замызганность, взлетел весьма бодро и ровненько гудел над тайгой почти три часа. Как я понял, куда-то на восток, потому что солнце мешало всю дорогу. Шторки на окне не оказалось, хорошо ещё сиденья были удобные, так что немного вздремнул.

Только сели, наметился небольшой скандал: местное аэродромное начальство затребовало ожидающий нас борт под свои нужды. Вернее, не затребовало, а попросило, но слово за слово, и наш главнюк с аэродромным уже перешли на ненормативную лексику, только рукоприкладства не хватало. Оба немолодые, друг друга в чем-то обвиняют, раскраснелись, орут. Насилу их успокоил, эмоциями не вышло, пришлось конкретно их тормозить.

Оказалось, проблема у них с санитарным бортом, вызов есть, самолёт есть, а вылететь не может. Сломался. А там двое с ожогами, срочная эвакуация нужна. Мало того, и лететь-то нам по пути, оказывается, но и пожар не ждёт, вот и пересеклись две нужды. И оба главнюка правы.

С моей помощью компромисс всё-таки нашли. Летим на место, высаживаем фельдшера, тушим, забираем всех и возвращаемся. Начальство недовольно, зато быстро прицепили поливалку и взлетели.

Лёту полчаса, может, минут сорок. Как садиться начали, вижу, уже носилки тащат, не знают ещё, что задержка получается. Фельдшерица наша к ним побежала, там тоже, вижу, непонятка, почему не грузим, уже и второго тащат. Ладно, думаю, хоть боль им сниму, всё легче будет. И выскочил вслед за фельдшерицей. Небось, не улетят без меня.

А подошёл поближе к носилкам, вижу, картина нехорошая. Подросток, у него и одежда и кожа сгорели в разных местах, и рана изрядная на ноге, вроде с открытым переломом, даже кость торчит, нога жгутом перетянута. Аура в жутком состоянии, не то, что пары часов нету, даже часу нет, просто не довезём, в любом случае. Наш главный вылез, Игорь тоже, я им рукой махнул, чтобы подходили, сам на второго глянул.

Тот получше держится, мужчина в годах, обгоревший и видно, что боль жуткая, но сам в сознании. Ну, боль-то я сниму, не вопрос.

— Связь — спрашиваю у нашего главного — у вас есть?

— Есть связь, а ты чего вышел?

— Здесь помочь надо, вы без меня полетайте. — трубу свою вытаскиваю, а она не ловит ни хрена, видать, далеко на восток залетели. Блин! Хотел связь с вертушкой наладить!

"Да пускай на сотовый звонят — подсказал Пьер — каждые пять минут: как нет звонка, так и отключу. За пять минут большого потопа не устроят".

Действительно, как это самому в голову не пришло! Растолковал Игорю, как с Пьером связываться, уговорил главнюка дать ему свой аппарат. Проверили соединение — есть — и послал летунов лес поливать. Или что там у них горит. А у меня тут подросток помирает. Хоть и недолюбливаю подростков, да и вообще к детям ровно отношусь, но не попытаться спасти не могу.

Фельдшерица молодец, распорядилась тащить носилки обратно в помещение, народ послушался. Пожарные меня отпускать не хотели, пришлось надавить, тогда только в вертушку отправились, сами и поливалку прицепили. Ну, а я за фельдшерицей.

Нашёл всех в каком-то конторском помещении, раненые на столах лежат, народ недовольный бурчит, фельдшер командует. Объяснять некогда, волю у тётки подавил, велел мальчишке пока рану очистить, а сам к мужику. Ну, снимать боль Шура умел хорошо, у меня тоже получилось. Что там с ожогами делать, толком не знаю, решил зря время не тратить. А мужик несёт что-то про греховность, про Спасителя, и вообще встать пытается.

— Ты мне мешаешь, — говорю — молчи и лежи спокойно! — И для надёжности выключил ему и речь и руки-ноги.

Фельдшер, смотрю, рану открыла, как могла обработала. А мальчишка и вовсе девчонкой оказался, коса вон, и платье длинное, вернее, остатки обгорелые.

— Вы врач? — тётка спрашивает.

— Не совсем, — говорю — ногу попробую спасти, а вот с ожогами не управлюсь. Боль сниму, и только.

— Много крови потеряла — смотрит на меня — надо бы переливание, но у меня только физраствор есть. И у неё артерия задета, шить надо.

— Подождите переливать, попробую сосуды поправить. — А сам пытаюсь разобраться, что там в ране творится. Хорошо, Шура анатомией занимался, какие-то знания и мне достались.

Действительно, задета артерия. Ткани сильно обескровлены, но ещё живые, только под жгутом цвет нехороший.

— Жгут снимайте — командую, а сам артерию пережал и пытаюсь стенки сосуда нарастить, чтобы повреждение закрылось. Это у Шуры отлично получалось, да и у меня некоторый опыт есть. Был бы доступ к сосуду, вообще без проблем ткань срастить, а так сложновато, конечно.

Но тётка тормозит, я же на неё больше не воздействую, значит, не верит. Боится навредить, спрос-то с неё будет. А тут хрен пришлый командовать взялся, а сам даже перчатки не надел!

Держать её под контролем и раной заниматься никак. Пришлось фельдшерице картинку показать.

— Видишь, — беру её за правое запястье, выше перчатки — артерия закрыта, если ты мне поможешь, я сосуд сейчас поправлю, и можно будет потихонечку кровоток запустить. Черный цвет под жгутом, это ткани отмирать начали, нельзя дальше держать. Вот заращу сосуд, поставишь капельницу, физраствора добавишь, может, и прямое переливание сделаешь.

— Это как же, — опешила тётка — вы всё внутри видите?

— Вижу. Но чтобы работать, мне обе руки нужны, а ты, если тоже хочешь видеть, держи меня рукой в районе запястья. Только перчатку сними. — И снова давлю на её волю, чтобы верила мне безоговорочно.

Фельдшерица вроде поняла, не сопротивляется. Так что снова пытаюсь стенки сосуда нарастить, но не поучается ни черта. Раньше-то, у Геннадия, имел дело с зашитыми ранами, а тут просто отверстие. А шить некому.

Пробую рукой зажать края разрыва, не получается.

— У тебя инструменты хирургические есть? Вроде пинцета?

— Есть, стерильный — фельдшер полезла в свой чемоданчик, протягивает большой пинцет.

Лезу в рану, осторожно сдвигаю края сосуда. Вроде соприкоснулись, но теперь обе руки заняты — одна с пинцетом, другая кровь в артерию не пускает.

— Жгут снова наложи — командую тётке, и, как только она пережимает артерию, высвободившейся левой рукой посылаю энергию на разорванные края сосуда. Такое ощущение, что вообще ничего не получается, раньше какой-то отклик чувствовал, а сейчас пусто. Сил-то много, напрягся так, что в висках застучало, даже руки засветились, но, кажется, пошёл процесс, хоть и коряво, но пошёл. Гасить злодеев у меня явно лучше выходит.

Вижу, края немного зацепились, сами уже держатся, убрал пинцет — и правда, держатся. Только вокруг раны обесцветилось всё, не знаю, что именно, но что-то нужное организм израсходовал. А притока нету.

— Убирай жгут — командую — и подумай, чем подкормить, может, переливание начнёшь?

-Только физраствор, — тётка сняла жгут, следит за тонометром на пальце у девчонки, — у неё пульса почти нет. Дефибриллятор нужен?

— Давай хоть физраствор, сердце сам попробую запустить.

Действительно, сердце сокращается неохотно, я пока в ране ковырялся, ни на что больше внимания не обращал, а зря. Но с этим легче, сердце принудительно запустил, получается, одной рукой импульсы на сердце пускаю, другой продолжаю сосуд заращивать. Как кровь пошла, легче стало, только не выходит у меня одновременно два действия выполнять, приходится поочерёдно: раз — импульс левой, два и три — плавно правой, потом снова. Как физраствор добавился, картинка улучшаться стала, не быстро, но стала. А бросить не решаюсь, продолжаю на "раз — два, три" влиять.

— Ага, давление уже семьдесят, — фельдшерица следит — ну и пульс, понятно, как задаёте.

Она, оказывается, меня за руку держит и тоже ауру видит. Ну и моё воздействие, значит, тоже.

Постепенно снижаю силу воздействия и потом совсем убираю. Сердце работает ровно, да и девчонка оживает постепенно, серый цвет местами начинает голубеть, срощенный сосуд не порвался, очень хорошо. А вот как кость соединить, толком и не знаю, то есть теоретически представляю, но никогда не занимался.

— Кости сложить можешь?

— Могу.

— Действуй тогда, а я тебе картинку показывать буду.

Пока федьдшерица готовилась, отошёл к мужику. По крайней мере, хуже ему не стало. Поднял голову — в окне физиономии наблюдающих. Хотел шугануть, но тётка уже готова.

— Вас как зовут?

— Вера. А вас?

Хотел было представиться, но вспомнил, что у нас тут суперсекретная установка тушения.

— Извините, Вера, но не могу сказать. — положил правую ладонь ей на шею — Работайте.

Тётка, а теперь уже Вера, ловко наложила повязку на рану, сложила сломанные кости и зафиксировала их. Я тем временем уточнил у Пьера:

"Пьер, как там дела с поливалкой?"

"Закончили только что".

"И где они?"

"Командир, ну я же их не вижу! Игорь позвонил, что пора отключить, и всё".

"Точно, не сообразил".

Тем временем Вера с девчонкой закончила, я руку убрал. Устал, если честно, сил потратил много. Но пока наши не вернулись, может, успею мужичка немного поправить, просто активизирую заживление. Вера уже за него принялась, раны чистит.

— А что это у него глаза открыты, а не шевелится?

— Извините, Вера, не предупредил. Мешал сильно, бормотал и вскочить пытался. У него кроме ожогов повреждений нет, вы обработайте, я потом паралич сниму и усыплю его. Будет готов, скажите.

Сам нашёл стул, устроился в уголке, и как-то сразу задремал.

Ненадолго.

— Саша, ты тут спишь! — Игорь ворвался в комнату, но был тут же изгнан фельдшерицей Верой.

Я вроде и поспал всего ничего, но восстановился на удивление хорошо. Есть только захотелось, даже не есть, а жрать, наверное. Раз наши вернулись, значит, движуха начнётся, нужно с мужиком поработать, пока не увезли.

Подошёл. Судя по многочисленным бинтам, Вера с задачей справилась, сейчас уже слышно, как она за дверью кого-то строит. Пара минут у меня есть.

Прошёлся по ожогам, как когда-то в клинике у Геннадия, усыпил пациента и разблокировал. Блокировка и сама скоро слетела бы, но вдруг при посадке что понадобится. А так разбудят, и можно разговаривать. Пару минут потратил, не больше.

Вышел за дверь, а Вера уже всех организовала, увезёт своих вертолётом. Как бы нашим, но уже в прошлом. Пилотам после тушения даже чаю хлебнуть не дали, уже заправляют, да и пациентов, смотрю, потащили, Вера командует. Режимщик с Игорем секретный чурбак отцепили и к самолёту понесли. Ну и ладно.

Слава богу, в здании оказалось что-то вроде буфета, как при советской власти, даже с классической толстой буфетчицей. Там меня и обнаружил Игорь. Почему-то мокрый.

— Вот, ты тут спишь и ешь, а мы, между прочим рекорды ставим. Шестьсот гектар за сорок минут! Такого ещё не было!

— А чего мокрый? — я подтянул поближе последнюю шоколадку.

— Так жарко же, там снизу такой подогрев, как в сауне прямо. Но с твоей штукой гораздо легче, можно не выцеливать, а с большой высоты работать.

— С Пьером как, поладил?

— Поладил. Представляешь, Верещагин ему звонит со своей драгоценной трубы, дескать, напор можно давать, а тот говорит, что голос не соответствует, меня требует. Мы же не знакомы с твоим Пьером, вроде?

— Он тебя на хуторе видел.

— Он у тебя кто?

— Трудно сказать. Вроде компьютерной программы, как Алиса у Яндекса.

— То есть я с роботом разговаривал?

— Нет, конечно. Роботов много, а Пьер один. Мы когда домой-то?

— Да собственно, уже можно, перекусим и в дорогу. Сейчас все подойдут.

Все и подошли, кроме особиста, тот не мог оставить секретный ящик. Игорь взял ему чего пожевать, а я вызвался отнести к самолёту.

Сперва намеревался где-нибудь здесь прилепить оставшийся кусочек скотча для выращивания портала, но посмотрел вокруг и решил, что не стоит. Лучше уж потом в Новосибирске прилеплю. Так что не стал бродить по территории, а присел на травку у самолёта.

Вскоре подошли и МЧСники, без проволочек погрузились и мы отправились в Курган. Взлетели ещё по свету, но в пути нас догнала ночь, явно сегодня в Петрозаводск не успеваем.

Дёрнулся было взять оттуда билет до Питера, но Пьер меня огорошил, без пересадки никак, только через Москву. Так что смирился.

Дорогой беседовали с Игорем, он теперь фонтанировал идеями о способах использования поливалок. Так увлеклись, что не заметили, как пересели и полетели дальше. Оказалось, в Москву, высокая комиссия оттуда, чурбак тоже теперь там храниться будет. А Игорь, хоть пока и в Петрозаводске служит, тоже завтра на ковер должен явиться. Ему обещали перевод по результатам испытаний, теперь уверен, что скоро.

Так что не стал я ждать, когда меня домой повезут, а махнул из Жуковского на такси в Шереметьево и к утру был дома.

Поспал часа четыре и позвонил тёзке с Кипра — как дела с покупкой виллы? Оказалось, всё тип-топ, но в пятницу поздно, нужно либо сегодня, либо завтра.

Подумал — всё равно день насмарку, и договорился на сегодня. Отзвонился Маше, проверил, как дела на хуторе и перешёл на виллу.

А там жара несусветная, кондиционеры, вроде, имеются, но не работают, отключены. Хорошо хоть, Александра недолго ждал, а у него в машине прохладно.

Поехали с ним к старосте, потом все вместе в какую-то контору, типа нашей районной администрации. Подписал бумаги, перечислил деньги, все пожали друг другу руки, и я стал владельцем недвижимости. Уже потом, в деревне, тезка договорился с местной тёткой, что та будет за виллой присматривать. Я с ней разговаривал через сына, который владеет английским, обменялся телефонами. Сразу и прибраться попросил снаружи, внёс деньги за коммуналку и взнос на нужды местной власти.

Распрощался с таксистом, запер все двери и отбыл на хутор. Не забыть мне в следующий раз привезти засов и инструменты. А следующий раз у меня уже скоро, в субботу нужно будет официально отсюда улететь, виза-то на две недели открыта. Зато потом — никаких заморочек, с местной полицией я теперь знаком.

Вроде и дел всего ничего, а всю пятницу провозился, стальную дверь так и не привезли. Вечером Пьер сообщил, что Маша меня уже ждёт, одна переходить на Кипр всё-таки опасается. И правильно.

Так что оставил Василия на хозяйстве, и в Питер. Запасся сумкой с инструментами, крепежом, засов купил. Сегодня с Машей на виллу, в субботу улетаю с Кипра в Питер, потом обратно к Маше перехожу. Если, конечно, она там одна останется.

Не осталась. Так что на следующий вечер отправил её домой, а сам дождался таксиста и в аэропорт. Потом утомительная дорога почти на десять часов с пересадкой. Как только добрался до квартиры, перешёл обратно на виллу и закрыл комнату-сейф изнутри. Вот теперь порядок, можно домой.

Глава 24

Пока я болтался на Кипре, привезли дверь для выхода из пещеры. Пьер подсказал Василию, что сгрузить её лучше прямо в павильон, так они с водителем и сделали. Покряхтеть пришлось, конечно.

Дверь выглядит внушительно. Рёбра жесткости, глазки, небольшая форточка с герметичной крышкой. Оклад тоже ничего себе.

Отверстия во фланце всё-таки заказал под восьмёрку — резьбу значительно легче выполнять. Даже китайский болт всяко тонну в статике выдержит, а их двадцать восемь. Должно хватить.

Тянуть незачем, вдвоём с Василием кое-как занесли оклад в пещеру и приставили к воротам на два чурбака. Инструмент и крепёж приготовлен, электрический разъём мы с Пьером тоже сообразили.

Вдвоём работать удобно, только с первыми двумя гнездами долго возились, а потом наживили фланец и за три часа прикрутили оклад.

Навесили дверь, проверили запоры — на всякий случай я предусмотрел и внутренние засовы, и обычный замок. Только Василий отошёл за болгаркой, как звонит Айболит: дамы сидят на чемоданах, и ждут меня.

Вот чёрт! Совсем из головы вылетело, у них же сегодня две недели закончились! Перенести на завтра? Провести через портал? Анну-то можно и порталом, а вот Антонину, которая пока что Васильевна, пожалуй, рановато, реакцию трудно предсказать.

Время четыре часа. Надо такси в санаторий заказывать.

— Буду минут через сорок — отвечаю Айболиту — только встречать меня не нужно.

— Да я и не собирался — удивился тот.

Пришлось заказывать машину в санаторий, с поездкой оттуда на хутор. Не сразу, но минут через двадцать нашёлся желающий, я попросил его отзвониться минут за десять до приезда.

А пока он едет, попробовали, как древняя бронза режется болгаркой.

В принципе, неплохо поддаётся. Трудно врезаться, а дальше идёт нормально. Примерно сантиметра полтора в минуту.

По моим прикидкам, световой день сегодня начнётся где-то около часа ночи по нашему. Подготовиться есть время.

Попросил Василия подрезать ворота по контуру двери, но оставить перемычки, чтобы держалось. Тот согласился, но неожиданно вмешался Пьер.

"Командир, ты извини, конечно, но нельзя ему в одиночку здесь работать. И вольт триста восемьдесят, и всё-таки мир за дверью неизвестный. Сам понимаешь. И вообще, в следующий раз я вас сюда проведу только после полного сканирования. Тогда, если кого из вас там съедят, копию сделаю".

Ну что тут делать, пришлось обоим возвращаться.

Пока сходил в душ, переоделся, уже и таксист звонит: подъезжает к санаторию. Забрал ключи от купленного дома, слопал наспех пару бутербродов, и перешёл.

В комнате порядок, дверь заперта. Вышел, и к Айболиту.

Захожу, он у окна стоит, смотрит.

— Привет, — повернулся ко мне — вон и такси твоё как раз подъехало, на чём добрался ты, уже и не спрашиваю. Забирай своих девочек, с утра маются, а позвонить не решались.

— Стыдно сказать, но забыл про них — пожал ему руку.

— Проехали. Слушай, а на себе что, аура искажается? У меня давно гастрит был, а смотрю, нет ничего.

— Его и нет, подлечили тебя немного. Я же говорил.

— Не верилось как-то. Тут вот ещё что — помнишь, говорил тебе о возможности одобрение получить?

— Да, два миллиона.

— Я с ней договорился. Правда, об альтернативном варианте с лечением заикнуться по телефону не решился.

— Не кинут? Деньги большие.

— Ста процентов не дам, но навешано на неё много, и явно не бижутерия.

— Попробуй договориться, чтобы при передаче я присутствовал. Я и её проверю на вшивость, и запутаю всех, если там группа захвата окажется.

— Ты даёшь, группа захвата!

— Вас же могли писать. Тебя — маловероятно, а её могли. Так что лишним не буду. А деньги к концу недели приготовлю, так что встречайся. Или как у вас принято.

— Хорошо — заметно приуныл Айболит.

— Звони. А я пошёл за своими дамами.

Дамы явно нервничали.

— Здравствуйте, машина у дверей, хорошо, что вы уже готовы, выглядите прекрасно, но пора ехать, если нужно попрощаться с кем, зайдите, а я пока сумки отнесу — зачастил я, а сам изо всех сил распространял эмоции умиротворения. Сумок, кстати, прибавилось, было пять и одна, теперь ещё два чемодана, как влезем-то?

— Мы уже заждались — миролюбиво ответила Анна, а я схватил два чемодана и поспешил убраться к машине. Немного задержался с таксистом, и когда шёл обратно, на лестнице встретил Айболита с обеими дамами, они несли оставшиеся шесть сумок. Похоже, неприятного разговора о задержке вывоза удалось избежать.

В машине Антонину Васильевну, как более крупную, усадили впереди, а мы с Анной и не поместившимися в багажник сумками уплотнились на заднем сиденье.

Конечно, зашла речь о новой для Анны работы. Или, всё-таки, АнВанны? Пришлось дать вводную, довольно долго и нудно очерчивал область ответственности — кадры и решение оргвопросов. В смысле, быть затычкой на все случаи.

Напомнил, что нужно срочно обменять просроченные права и пообещал подогнать какую-нибудь машину, а пока на пару будут пользоваться моим УАЗиком. Честно признался, что многие срочные проблемы я могу и сам пока не видеть.

Так, за инструктажем, добрались до Приозерска, там в последний момент попали в магазин — новоселье же у нас, как не отметить. И торт, и вино, да и продуктов дома у обеих по нулям.

После уже о работе не говорили, дамы отчитывались о проведённых в санатории неделях. Как и полагал, обе отдыхали так впервые. Обеим понравилось, но неудобных вопросов в присутствии водителя не задавали.

До деревни добрались только к часу ночи, дамы решили обе переночевать у Анны, я пообещал приехать утром часам к десяти.

Таксист заночевал на хуторе, места сейчас много. Ну, а у нас с Василием свои дела.

Ночью оба прошли сканирование у Пьера — сначала я, потом Василий. А днём и так хлопот полно.

Утром взял документы, Женькину рацию и отправился в деревню. По пути тормознул на стройплощадке.

Под первую очередь помещение полностью готово, только вода не подведена и электричество по временной схеме. Но штатный трансформатор уже привезли, площадка под него готова. Строители заливают основание под склад, копают котлован под местные очистные. Просто глаз радуется.

Приехал к АнВанне, той дома нету, к Антонине ушла. Плохо, что далековато дома стоят, так бы поставил один усилитель сигнала на двоих. Может, Евгений что придумает? Доехал до недавно купленного дома.

Ну, конечно, женщинам обязательно нужно что-нибудь помыть — обе заняты, хорошо хоть воду таскать не нужно. С моим приездом неистовая война за чистоту прервалась, сели разбираться с делами.

Разбирались часа два, но ближайшие планы составили и поехали знакомиться со стройкой и строителями, а потом на хутор — тоже познакомиться. Обратно АнВанна уехала на УАЗе и увезла с собой Антонину.

Я предполагал ещё съездить с АнВанной в Суоярви насчёт рабочей силы, но решил совместить два дела — Евгений согласился приехать и провести местную сотовую в деревню и на стройку. А для этого тоже нужно в райцентр.

Новоселье назначили на вечер, опять нам с Василием выход из пещеры открыть не удалось. Но хоть ворота надрезали, и я два портальных разъёма для сотовой связи подготовил.

Женька явился утром с большой сумкой. Довольный — дело, наконец, закрыли, адвокат постарался, да и Людмила немало шороху навела. Насовсем возвращаться ко мне не хочет, но помогать готов. Ещё бы не готов, адвоката-то я оплатил!

Прямо на хуторе проверил, как работают усилители с моими разъёмами, и мы отправились устанавливать передатчики.

Собственно, ничего особенного и не требовалось, запитать и поднять повыше. На стройке, не мудрствуя, повесили устройство на ближайшую к вагончику сосну, насколько лестницы хватило, питание из вагончика подвели. Нужно будет, выше подымем, а пока хватило. Очень обрадовался Виктор, но его пришлось огорошить: сеть пока питерская, звонить дорого.

В деревне получилось чуть сложнее, на дом АнВанны поставили усилитель, но с направленной антенной. Вот с ней-то Евгений и повозился, что-то там долго не клеилось. Но наладил, теперь сигнал достаёт и до Антонины Васильевны.

Вернулись на хутор, провёл Женьку обратно в Питер. Теперь нужно где-то приёмник повесить. Две ближайшие вышки — в Суоярви и Лоймоле. Позвонил участковому, нельзя ли у него прибор приткнуть, и поехал к нему с тётей Тасей и АнВанной.

Дорогой, конечно, АнВанна захотела уточнений. Кое что она и раньше видела, теперь ещё мгновенный переход в Питер добавился. При посторонних не хотела, а как вдвоём оказались, так и учинила допрос.

Как ни старался я уклоняться, но кое-что пришлось прояснить. Про портал, получается, знает, как Шура со шпаной на дороге разобрался, помнит. В зеркало на себя тоже, наверно, смотрела.

Так что нехотя признался, что к её нынешнему оздоровлению тоже имею отношение. И что эффект не сиюминутный, а лет на десять. И у технологини тоже, потому что мне работники нужны здоровые.

— А от пьянства лечить можете?

— Не знаю. Скорее всего, нет, это же не столько организм выпить требует, сколько голова командует. А сознание не лечится, разве что командировкой на лесоповал.

— А пенсионера любого оздоровить можно?

— Тоже нет, всё в голову упирается. Вон, Шура в своё время одного старого больного хрыча вылечил, так получился тот же хрыч, только здоровый и сильный. А вредность осталась.

— А зубы новые вырастить можете?

— Ну, сам я вообще лечить не берусь, могу разве что боль остановить или шрамы убрать. У меня как-то ловчее наоборот получается, ущерб организму причинять. Вроде как Шура в прошлом году со шпаной.

— Тоня говорила, вы ей диагноз с лёту поставили, и помогли тоже.

— Диагноз несложный, это да, а лечением не занимаюсь, могу только видеть, где болезнь.

— А мы с Тоней как же?

— Нет, лечу не я, помогаю только.

— А кто лечит, не скажете?

— Не хотелось бы.

— А инвалида вылечить можно? Вы не подумайте чего, это я прикидываю, где нам работников взять.

— Не знаю. Наверно, нужно конкретно смотреть, что у него. А насчёт работников, надеюсь, Виктор Николаевич что подскажет.

Участковый встретил нас несколько удивлённо, но когда я прояснил ему новый статус АнВанны, удивляться перестал. Двух временно безработных рукастых мужичков предложил сразу, только — если не в запое.

Насчёт крепких пенсионеров они с Анной тоже что-то прикидывали, а я тем временем на пару с Васей — уже сержантом — искал укромное место для приёмника сотовой связи. В опорном пункте подходящего не нашли, в конце концов, приспособили на чердаке Васиного дома. Хорошо, что питание Женька завёл через разъём от деревенского усилителя, так что приёмник просто поставили и забыли. Сигнал там, кстати, хороший оказался, метров двести до вышки.

От участкового заехали к трём кандидатам и двум кандидаткам в работники, Анна со всеми договорилась. Пока — работа по звонку, предупреждаем накануне. За выход оплата по две тысячи, за ожидание — пятьсот, так, чтобы и ажиотажа не создавать, и работа по местным меркам не совсем пропащая была. Доставка и обед за мой счёт.

Потом посетили Суоярви, у них там даже служба занятости оказалась. Что характерно, в двух шагах от почты, где мы питерских гайцов ловили. Ну, не в двух, конечно, а метрах в трёхстах, но всё равно рядом. В Центре занятости тоже заявку оставили, раз уж мне с землёй пошли навстречу, надо рабочие места открывать, а не молдаван завозить. В администрацию к дамам тоже надо заглянуть, тётю Тасю показать, да и к Петровичу как не зайти? Хоть и рядом, но пока то да сё, и рабочий день закончился.

До деревни добрались — уже и дело к вечеру. Пересел на брошенную утром Газель и домой, в пещере дел невпроворот.

Подпиленная часть ворот держалась в четырёх углах. С некоторой опаской Василий дорезал два нижние — ничего, однако, не случилось. Тогда взялся за верхние, я при этом на всякий случай упёрся лопатой вверху посередине, вдруг всё внутрь обвалится.

Не обвалилось. Более того, пришлось вырезанный кусок ворот выбивать кувалдой, уж очень плотный грунт на него налип. Но Василий не даром в шахте работал, минут за десять отбил.

За воротами сплошная стена красно-серого цвета, внутрь почти не осыпается, лопате хоть и плохо, но поддаётся. Если бы раньше не пробили это препятствие насквозь, опустили бы руки, наверное. А так — пока Василий тюкал по стене лопатой, я смотался на хутор и притащил лом. Сменяясь, минут за пятнадцать мы пробили плотный песчаник, дальше пошла рыхлая супесь, и вот оно — окно в мир! Потом ещё с полчаса работы, и получился вполне приемлемый выход, шириной почти в метр, высотой в рост. Собственно, в рост — это вблизи ворот, на метр примерно, дальше грунт осыпался, и окоп, а скорее лаз, сверху получился открытым. Сама дверь не слишком удобная, полтора метра высотой, но в бане же пользуемся такой, и ничего.

Надо сказать, запыхались изрядно, похоже, кислорода здесь маловато.

Хоть и договаривались только землю отбросить, но поглазеть-то поглазели, конечно.

Небо, как и у нас, голубое, только оттенок более синий, камера не соврала. Выход из пещеры получился на склоне большого пологого холма, можно даже сказать, горы, насколько удалось разобрать, не сильно высокой, снежных вершин не видно. Вниз и вверх по склону — жёсткая колючая трава, то ли она всегда такая, то ли от жары высохла. Невысокая, чуть выше щиколотки — хищнику не спрятаться. Воздух горячий, но дышится легко, приятный горьковатый запах, напоминает полынь. Насекомых не заметили, ни комаров, ни жуков, никто не кусается.

Метрах в двадцати ниже по высоте и в полукилометре по расстоянию травяной покров переходит в более густой и другого цвета. Кустарники? Не разобрать. Местность в целом холмистая, насколько хватает взгляда.

По сторонам из раскопа видно не очень хорошо, так и хочется вылезти оглядеться, но договорились не рисковать. Тем более, что дело, похоже, к вечеру, пока копали, местное солнце стало заметно ниже и вообще ушло за склон холма. От нашего, к слову, отличий пока не заметно, такое же яркое, смотреть невозможно.

Вернулись на хутор около шести утра, Пьер и на выходе устроил нам тотальную проверку на предмет лишних организмов, насекомых не нашёл, а лишних микробов безжалостно уничтожил. Но времени это заняло!

Василию хорошо, может спать хоть до полудня, а меня уже в восемь подняли — до обеда приходит машина с оборудованием, нужно обеспечить грузчиков и электрика. За грузчиками, слава богу, АнВанна едет, а мне электрика добывать. Это в восемь-то часов! Никакого почтения у сотрудников. Но договорился, по звонку обещал сразу приехать.

Доставка и разгрузка оборудования прошла без накладок. Вовремя привезли, нормально разгрузили, благо машину заказал с аппарелью, дальше уже местными силами справились. Хоть и привезла АнВанна троих рабочих, нам с Василием тоже поучаствовать пришлось, да и электрик помогал. Так-то он сегодня не понадобился, наладчики опоздали.

Ящики в помещение затащили и оставили до завтра, ну а я поехал готовиться к вылазке. Новый мир, это вам не хухры-мухры.

Маша к возможности поучаствовать отнеслась прохладно, Нина тоже. Вот как-нибудь потом — да, можно будет, а нынче дел полно. Ишь, не азартные какие.

Попробовал представить, возможны ли у нас с Василием неприятности — по всему получалось, что для меня поход должен обойтись без неприятностей, а вот для Васи вероятны проблемы. Н-да. Одного меня Пьер не пускает, а Василию наружу лучше не выходить.

Рассказал ему о своём предчувствии, вместе решили, что выходить из раскопа буду только я, и в пределах видимости, зато Василий квадрокоптер запустит. Тоже в пределах видимости, навигация-то там не работает.

Экипировался я с учётом первого визита. На ноги сапоги, мало ли трава режется, да и всякие змеи-скорпионы не исключены. Комбинезон, шляпа с большими полями — чтобы насекомые не укусили и на местном солнце не обгореть. Пояс и страховочный трос на двадцать метров, чтобы Василий мог меня втащить обратно, очки-консервы. Ну и любимый кинжал повесил, мало ли что.

С Василием попроще, ему из раскопа не выходить, а лучше бы даже из двери. У меня получается, что в раскопе ему ничего не грозит, но комбинезон натянуть заставил.

Пьер опять меня шлюзовал полтора часа, Василия быстро выпустил.

На этот раз действовали увереннее, опыт всё же. Подгадали к утру, то есть уже рассвело, но солнце местное до входа в пещеру — или, вернее, до выхода из неё — не достало. Собственно, может и вообще не достать, небо затягивает плотными облаками. Тоже риск, а вдруг грозовые?

А пока выбрался из раскопа, встал во весь рост рядом. Собственно, почти всё это мы вчера и видели, та же трава, та же растительность внизу. Выход из пещеры получился как бы во впадине, так что далеко и не посмотреть. Единственно что, со склона вниз идёт полоса более сочной растительности, на Земле я предположил бы, что там ручей, а тут не знаю. Пока не знаю, длины троса явно туда не хватит. Но место перспективное, если мы хотим какую-нибудь живность поймать. Ну, или просто увидеть.

Местами из травы камни торчат, в одном месте даже кустарники, а может, трава такая высокая. Цвет тоже серо-коричневый, местами с зеленью, но в основном ближе к коричневому. В целом, бедная растительность, корова не прокормится. Ветерок слабый, трава от него шуршит, а вот птиц, как у нас, не слыхать. Хотя и у нас птиц в пустыне немного.

Поставил коптер рядом с лазом, Василий с пультом поколдовал, поднял аппарат. Сам устроился в раскопе, дальше не выходит. Сделал дроном круг на малой высоте, комментирует картинку на маленьком мониторе.

— Там вроде ручей, — он махнул рукой в сторону сочной зелени — а в основном всё такое же, как и здесь.

— Попробуй выше поднять, посмотри, что за холмом.

Вася начал поднимать аппарат, я тоже нашёл точку обзора поудобнее — камушек метрах в пяти от выхода. Пока забирался, согнал с него какую-то многоножку, та юркнула в траву. Что же, фауна здесь имеется, плохо только, что никакой камеры с собой не захватил. В следующий раз организую каску с видеорегистратором.

С камушка хоть и видно дальше, пейзаж практически не отличается. Зато хищников сразу засечём, горизонт отодвинулся метров почти на сто, никто не подкрадётся.

— Там дальше вода, — крикнул Вася — большая, то ли море, то ли озеро, берега не видно. И острова небольшие, два точно.

"Командир, — подал голос Пьер — попроси его вдоль берега пролететь".

"Потеряется, — возразил я — здесь навигации нету, только в пределах видимости. Мы потом на флешке посмотрим, там разрешение хорошее. То есть на карте, Эсдишке".

"Ты как, опасности не чувствуешь?"

"Нет, вроде. — Я задумался — разве что с одного направления, там где растительность пожирнее. Но неявная такая, просто лучше туда не ходить".

— Шеф, — крикнул Вася — куда дальше лететь?

— Сделай круг в пределах видимости. И давай закругляться, хватит для первого раза.

Пока Василий выполнял манёвр, я тоже крутил головой, внимательно следил за окрестностями. Вот и солнце до меня добралось, греет неплохо. Сразу очки нацепил, мало ли спектр опасный будет. Сосредоточился — вроде, нет опасности, но лучше на рожон не лезть. Вон Шура, опасность чуял, а от пули не уберёгся.

Облёт окрестностей занял минут двадцать, Василий увиденное комментировал. Собственно, ни зверей, ни следов цивилизации он на своём экране не заметил, вокруг выхода из пещеры — такие же серо-коричневые холмы, как и наш, за холмом береговая линия местами заросла, местами открыта. Слева вдали что-то похожее на реку, но на маленьком мониторе не разобрать.

Туча закрыла солнце, сразу ветер поднялся. Как бы под грозу не попасть, хрен знает, какие они тут.

Василий уже привёл коптер ко входу, но заинтересовался кустарником метрах в двадцати.

— Там что-то похожее на тропу! Сейчас сниму крупным планом и домой. — Он направил аппарат в сторону неприятного мне места.

— Сажай — я слез с камня и подошёл к нашему окопу — и уходи сразу в пещеру, для тебя есть опасность.

— Всё, всё!

Тут порыв ветра сдул коптер с финишной прямой, как назло, прямо на куст. Приехали. То ли сломался, то ли запутался, жужжит, но лететь не хочет. И как раз в неприятном месте.

Так бы и чёрт с ним с коптером, и потом заберём, но карту памяти жалко.

— Я сбегаю! — Вася полез из окопа.

— Никаких "сбегаю"! Уходи в пещеру! И страховочный трос контролируй!

Ситуация неприятная, но большой опасности от куста не исходит, неприятное место дальше. Так что иду за коптером, озираясь по сторонам, за воздухом тоже приглядываю. Только что под сапогами шуршала трава, но порывы ветра уже глушат все звуки. Надо поторапливаться.

Коптер висит на растении типа нашего борщевика, только здесь он прочный, и намотался на винт. Тяну аппарат правой рукой, дёргаю — не отрывается. Хорошо, кинжал с собой, перерубаю стебель и хочу повернуться. Но не тут-то было — ногу что-то держит.

Дёрнул ногой посильнее, немного сдвинул, но по нервам стегануло чувство близкой опасности. Под сапогом какой-то почти незаметный жгут под цвет грунта, подошва к нему прилипла намертво, жгут лежит на земле и немного подаётся, но не рвётся. Резать его не решаюсь, вдруг кинжал тоже прилипнет, проще сапог оставить.

Начинаю вытаскивать ногу, вдруг что-то шмякает в правое плечо и сразу дёргает меня вбок. На одной ноге не устоять, падаю, и как назло, правым локтём на тот же злополучный жгут. А чуйка моя прямо вопит, что нужно сматываться, совершенно с ней согласен.

К плечу прилипла зеленоватая верёвка, она тянется аккурат в опасное место, к камню метрах в пятнадцати. Прямо из камня торчит. Явно пора ноги делать.

С сапогом всё ясно, уже сбросил, только бы не наступить на эту паутину снова, вот комбинезон не снять. Но есть кинжал, можно рукав отрезать, неудобно только левой рукой. А тут ещё Вася за страховочный трос тянет и дёргает, и каменюка, гад, тоже к себе тянет за верёвку, никак к рукаву не приноровиться.

— Погоди тянуть — кричу Васе — я тут прилип!

— Щас помогу! Она ползёт к тебе! — но тянуть перестал.

То есть, как ползёт? Бросаю взгляд на каменюку, он и впрямь медленно перемещается, на манер большой толстой гусеницы. Ничего, успеваю. Отрезаю часть рукава, что прилипла к паутине, теперь могу сесть. Сажусь.

Краем глаза вижу Василия, он бежит с лопатой в мою сторону.

— Куда, назад давай — кричу ему, но поздно. Камень выплёвывает ещё одну верёвку, теперь в Василия, Василий падает и, похоже, тоже прилипает. Третья верёвка прилипает к лопате, лопата улетает к камню.

А камень-то живой, в нижней части у него открывается пасть с мелкими зубами, они легко перекусывают черенок, вернее, выкусывают из него середину. Я застыл в оцепенении, даже про верёвку забыл, но она снова начинает тянуть за плечо.

Хоть и очень неудобно, но отрезаю часть комбеза, рукавом отделаться не удаётся. Свободен! Без сапога, полуголый, но свободен!

Правой рукой несколько раз бросаю кинжал в каменюку и тут же призываю обратно, кинжал входит в него легко, но и толку чуть. Гусеница втягивает в пасть отрезанную одежду и продолжает двигаться, вроде даже быстрее: немного меняет направление и ползёт к Василию.

Бегу с кинжалом к Василию, теперь внимательно смотрю под ноги. Вижу на земле второй жгут-паутину, в неё-то Василий и угодил, хорошо хоть, только ботинком. Ну и к комбезу верёвка прилипла, это отрежем.

— Шнурок развязывай — бросаю Васе, сам рублю кинжалом по верёвке. Бли-и-н! Кинжал прилипает, не хуже чем сапог к жгуту, и ни туда, ни сюда. В карманах у меня пусто, комбинезон у Васи новенький, но прочный, зараза, пытаюсь руками порвать, никак.

— У тебя в карманах есть что-нибудь? — спрашиваю, а сам прикидываю, как встать, чтобы оно до обнажённых руки и груди не доплюнуло.

— Отвёртка была — руки у Васи свободны, он находит отвёртку и протягивает мне. Жаль, что крестовая, но и то хлеб. С трудом, но пробиваю два отверстия в материи, уже вместе отрываем кусок комбинезона, он вместе с кинжалом улетает в пасть с мелкими зубами. Зверюга на какой-то момент притормаживает, пока заглатывает добычу.

— Ботинок снимай — кричу Василию, тварь быстро ползёт к нам, до неё уже не больше пяти семи метров.

— Никак, шнурок прилип!

Встаю на колено, вижу, дело плохо. За какой-то надобностью Василий связал концы шнурка на внешней стороне ноги, они и прилипли. Пытаюсь воспользоваться отвёрткой, не получается. У Васи руки сильнее, он отбирает у меня отвёртку и пробует порвать шнурок, тот не поддаётся. Я призываю кинжал, мало ли сработает, но тоже безрезультатно. А тварь метрах в четырёх.

"Командир, оттаскивай его, чтобы нога в сторону гусеницы вытянулась, — подал голос Пьер — как откусит ботинок, быстро волоки ко мне, ногу восстановлю".

Пожалуй, единственный вариант, но Василий вытягивать ногу не хочет, в последний момент приходится вырубить ему сознание и оттянуть в сторону, ещё и за жгутом следить приходится, чтобы самому не вляпаться. Про то, что тварь может верёвкой плюнуть, не вспоминаю даже.

За последние секунды успеваю подготовиться к эвакуации, пропускаю свой страховочный трос у Василия подмышками и тяну за него. Тварь добирается до ботинка, с хрустом откусывает носок, тело Василия дёргается, но ботинок ещё держит. Проглотив, зверюга кусает ещё раз, теперь уже ничто не держит, я бегом тащу бесчувственное тело к пещере. Кровь хлещет, огрызок ноги болтается по земле, всё неважно — главное, удрать.

Скатываюсь в раскоп, дверь открыта, втаскиваю Василия. Здесь, по крайней мере, нас не сожрут. Задраиваю дверь.

— Поспеши, -торопит Пьер — он же кровь теряет.

— Может, жгут наложить?

— Да тащи быстрее!

Дотащил.

Пьер выдерживать не стал, сразу забрал Василия. Я присел на камень-портал, пытаюсь отдышаться, забег дался мне не просто так.

Сколько так сидел — минут десять? Полчаса?

— В общем, мне на Васю часов шесть нужно — проявился Пьер — давай я тебя пока на заразу проверю.

— Давай — я лёг на камень, чтобы потом появиться в павильоне.

— Ничего у тебя не нашёл — отрапортовал Пьер — разве что на ногах микробы, но их я убрал. Василий в целом в порядке, осталось ногу закончить.

— Вырастить?

— Да нет же, я сразу нормальную формирую.

— Ну да, ты же объяснял. Я тут побуду, Василия подожду. Или лучше отправь меня в квартиру, там переодеться можно, а как с ногой закончишь, шепни, чтобы мы одновременно к Нине явились.

— Боишься?

— Скорее, не хочу волновать понапрасну, а так — вместе ушли, вместе пришли.

Пьер меня разбудил около семи утра, я успел выспаться. Дождался явления Василия и устроил разбор полётов. Думал, воспитывать буду, но получилось, что сам накосячил больше.

Главное, не сообразил Василия предупредить, что я реально чую неприятности и вообще способен предвидеть. Сам-то каждый день прогнозы составляю, для меня это уже естественно, а Василий от такой моей деятельности далёк. Потому и воспринял мой запрет отходить от двери как перестраховку и ринулся на помощь, когда увидел, что я прилип. Вернее, влип.

Ну и насчёт оружия какого-никакого следовало позаботиться. Кинжал хорошо, конечно, только где он теперь?

С одной стороны, удачно сложилось, что я Василию сознание вовремя отключил, он и понятия не имел, что его ногу успели сожрать. Меня, как вспомню этот хруст, прямо передёргивает, а он опять готов к приключениям. С другой стороны, настроение у него шапкозакидательское.

Так что прикинул я, что риски нового похода высокие, а целей у меня, кроме любопытства, и нету. Исследованиями я там заниматься не сумею, да и душа теперь не лежит, охота не привлекает, с гномами и эльфами торговать тоже как-то не складывается.

— Ну его на фиг, этот мир, — заключил — будет возможность, проведём исследователей, а сами больше не полезем.

Пьер меня подержал.

Конец второй книги

Ленинградская область

Июнь 2021 года