— Все-таки я ничего не понимаю в этой вашей системе правосудия, — покачала головой девочка, — Одни откупаются, других сажают в Азкабан без суда, а правосудие-то где? Справедливость?

- Какое правосудие, малышка? Это все сказки для детей. Нормальная судебная практика военного времени с типичным исключением для успевших отвертеться или подделать доказательства невиновности, - Карину забавляла вера Гермионы в то, что хоть где-то справедливость быть должна, — Да и вообще. Некоторый процент Пожирателей наверняка работал на Волдеморта из страха — ты же слышала Петтигрю: "Что я мог поделать? Я не хотел того, что случилось." Тому же Малфою легко могли угрожать жизнью жены, а потом и сына. А Волдеморту в бою противопоставить никто ничего особенно не мог, по свидетельствам очевидцев. А ты решилась бы отказаться служить, зная что это повлечет мучительную смерть твоей семьи?

Гермиона хотела было привычно возмутиться, что это все неправильно и несправедливо, и надо исправлять такой ужас, а таких выборов в жизни вообще быть не должно, но профессор в ответ на её вопрос повторил все то же самое другими словами.

— Справедливость, дети, очень сложная материя, — оборотень тяжело вздохнул, — Жизнь не черно-белая, и не всегда можно точно сказать, кто поступил справедливо, а кто — нет. А аврорат в первую очередь должен обеспечивать безопасность гражданского населения. Взять хотя бы Сириуса — он был невиновен, но он признал свою вину и был единственным выжившим во взрыве, унесшем жизни дюжины магглов. Что должен был делать тот же Крауч, когда у него в руках преступник, признавший себя виновным, да еще и из темной чистокровной семьи? В Азкабан без разговоров. А то, что по-гриффиндорски благородный Сириус считал себя виновным из-за того, что он предложил сменить хранителя, никому не было известно. О смене хранителя Поттеры никому не рассказали. Посмотрите на ситуацию глазами Крауча — там нечего разбираться, нечего выяснять, все прозрачно как стеклышко.

— Сколько же других невинных могло так оказаться в аду? — вслух задумался Невилл.

— Мы никогда не узнаем, — покачал головой профессор, — Но для оправдания Сириуса я сделаю все, что в моих силах. А за других — пусть воюют их друзья и семьи.

— Но почему мы не можем разобраться во всех делах, выяснить правду обо всех, вытащить всех невинных? Ведь невинные не должны страдать! — гриффиндорское чувство несправедливости проснулось и в Поттере.

Люпин помолчал несколько минут прежде, чем ответить сыну старого друга.

— Каждый невинный в Азкабане сидит там потому, что никто не озаботился тем, чтобы вытащить его, или потому, что кто-то озаботился тем, чтобы его не вытащили. Министерство в любом случае будет против запоздалых оправданий, да и куда пойдут эти люди? Большинство окончательно сходит с ума после полугода в тюрьме. Ты предлагаешь выпустить на волю толпу озлобленных безумцев, Гарри. На это никто не пойдет.

— Но ведь Сириус не такой!

— А мы этого еще не знаем, — покачал головой Люпин, — Мы знаем, что он невиновен, но в своем ли он уме? Сохранить рассудок после стольких лет Азкабана не удавалось еще никому, и я прошу вас: не ищите его сами. Даже невиновный, он опасен, и мы не знаем, насколько он осознает, что творит.

— А если он найдет нас, что нам делать? — поинтересовался Невилл, — Бежать и прятаться как-то не по-гриффиндорски. А ведь он может и Гарри искать, а мы почти всегда вместе. Да и надо выяснить, насколько он вменяем. А то мы спрячемся, убежим — и где его потом искать?

— Ага, поход в конце первого курса был очень гриффиндорским, и к чему это привело? — хмыкнула Гермиона, — Мы, конечно, кое-что умеем, спасибо тому самому походу, но хорошо бы иметь возможность экстренно позвать кого-нибудь из взрослых на помощь. Кого-нибудь, кому мы можем доверять. Вас, например. Или мистера Грюма. Но вы как-то ближе. Что у волшебников вообще имеется из средств экстренной дальней связи?

— Бабушка говорила, сообщения в войну посылали с патронусами, — вставил Невилл, — Но патронус — магия сложная...

— К сожалению, я не могу предложить вам ничего, что было бы вам по силам, — покачал головой Люпин, — Я подумаю, что можно сделать, а до того постарайтесь не влипнуть в неприятности.

/*п.а.: Да-да, Люпин считает, что сквозное зеркало не достать, а правильные протеевы чары ни детки, ни он сам не осилят. */

На том дети с профессором и расстались, но Гермиона твердо решила перерыть библиотеку на предмет способов связи.

Интерлюдия. Вопросы лояльности.

Старый дом на Гриммо 12, не выглядел жилым, но надежно укрыл брата и сестру от ищеек, что шли по их следам. Сириус и Беллатрикс сидели в гостиной — одном из немногих помещений, которые старый Кричер смог привести в порядок — и обсуждали свои неудачи и планы.

— Уже зима, а мы до сих пор ничего толком не знаем! — возмущалась Беллатрикс.

— Гарри в Хогвартсе, но там Дамблдор. И Люпин. Не хочу попадаться на глаза ни тому, ни другому, — нахмурился Сириус, — Я видел его на каникулах, но он похоже испугался меня. Знать бы, куда он направится на рождественские каникулы...

— Куда-куда... Никуда. Будет сидеть в Хогвартсе под присмотром Дамблдора, Люпина и дементоров, — фыркнула Белла.

— Не верю я, что сын Джеймса даже в Хогсмид не выберется!

— Может и выберется, но вряд ли один, а с девочкой и Лонгботтомом. А попадаться этой девочке на глаза лишний раз может оказаться вредно для здоровья.

— Да уж... Девочка, может, и магглорожденная — но покровитель у неё не из тех, с кем я хотел бы столкнуться интересами. Я даже опасаюсь за Гарри — знает ли он, кто покровительствует его подруге?

— У нас нет возможностей это выяснить, — поморщилась Белла, — Зато насчет... Волдеморта, — она произнесла имя с видимым усилием, — Мы выяснили достаточно. Подумать только, крестражи! Это... Даже у меня нет слов. Крестражи и присяга Повелителю Разложения. Он не мог сохранить рассудок после такого. Я присягала тому, кто мечтал раздвинуть границы магии, сбросить ярмо министерских трусов, сажающих в Азкабан за все, страшнее ступефая, а не трусу, боящемуся за свою жизнь до полного безумия.

Сириус невесело хмыкнул в ответ на пламенную речь сестры. Он тоже думал, что действует во благо магического мира. Что сражается "за все хорошее против всего плохого". Потом он удивлялся тому, что авроров заставляют воевать оглушающими против авад, а мертвые друзья не вызывали желания прислушиваться к речам о всепрощении. Потом в рядах Ордена появился Снейп. Потом — Питер предал Поттеров, а его самого бросили в Азкабан без суда и следствия, не удосужившись даже применить веритасерум. Впрочем, сторона Волдеморта его тоже не привлекала — и решение сестры попытаться сделать что-то самим только укрепляло Сириуса в мысли, что хороших сторон попросту не было. Уж если даже Беллатрикс признала своего Лорда невменяемым — о каком подчинении ему может идти речь? Вот только проблемы запредельной силы в руках невменяемого Лорда это не решало.

— Кем бы он там ни был, а он остается сильнейшим магом. И мы до сих пор не знаем, что нам делать с крестражами. Адское пламя — конечно вариант, но мы не знаем, насколько ярко придется его разжечь, чтобы уничтожить крестраж, и выдержит ли это заклинательный зал этого поместья. К тому же, непонятно, сколько у него всего крестражей. Мы точно знаем о двух. Но что, если их больше?

— Он очень уважал число семь, — почти невпопад заметила Белла, — Но это еще ничего не значит. Вот что, братец. Ты все-таки хочешь попытаться поймать Поттера в Хогсмиде на рождество?

— Я должен попытаться, — пожал плечами Сириус, — Хотя бы попытаться поговорить с ним.

— Хорошо. Тогда ты — отправляйся, а я пойду читать... гримуары.

— Белла! Не вздумай!

— Я уже читала их, ты знаешь. Судя по тому, что сказала мне покровительница девочки — она собирается вступить в противостояние с Волдемортом, но лично я не собираюсь ни прятаться за спиной ребенка, ни отсиживаться на Гриммо, надеясь, что буря пройдет мимо! — Белла помолчала, глядя в глаза брата, и, видя там искреннее беспокойство, добавила, — Я буду осторожна. Обещаю. И ты обещай. Я бы не хотела, чтобы род Блэков прервался, в особенности на таком оболтусе, как ты!

Сириус вымученно улыбнулся, превратился в пса и отправился за дверь. Ему предстояла долгая дорога, а Беллатрикс — изучение гримуаров, обладавших своей волей в поисках силы, что позволит ей если не встать рядом с величайшими магами, то хотя бы не быть для них безвольной игрушкой. А уничтожить крестражи они всегда успеют. Не стоило заранее оповещать Волдеморта о своей осведомленности.

* * *

В первое зимнее полнолуние Люпин, вопреки своей традиции отлеживаться в запертом кабинете, убежал в Запретный Лес, вспоминая советы старого оборотня, который немало помогал ему в период после войны. Смотря на Люпина старый волк всегда недовольно хмурился и ворчал, что мало есть вещей глупее, чем пытаться быть тем, кем не являешься. Ремус не любил эти разговоры, не желал принимать своей звериной натуры. Ведь Дамблдор и, с его подачи, друзья всегда твердили ему: ты не оборотень, ты человек с "небольшой проблемой". Вот только где теперь Дамблдор и где теперь друзья? А старые оборотни отчего-то не хотели отказываться от звериной части своей натуры. И вот переступая лапами по тонкому снегу, оборотень размышлял над тем, чему его пытались научить сородичи. Пытался найти в себе ту гармонию между зверем и человеком, о которой ему говорили.

Зимний лесной воздух, пропахший хвоей, опавшими листьями и свежим снегом, хорошо помогал отвлечься от будничных проблем и задач, от тяжелых мыслей о друге, брошенном в тюрьме и наверняка винящем его в этом, о детях, волею судьбы оказавшихся в центре мрачного водоворота назревающей новой войны, о непонятных планах бывшего директора на этих самых детей и грядущую войну, и сконцентрироваться на прорывающихся даже сквозь пелену аконитового зелья волчьих инстинктах.

Сконцентрироваться на них, принять — но не позволить им завладеть собой полностью. С непривычки Люпину было страшно даже на йоту поддаться этим инстинктам — но страх лишь заставлял его действовать осторожнее, но не остановиться полностью. В конце концов, это лишь начало долгого пути.

Глава 49. Встреча с крестным.

К рождеству сидеть в четырех стенах гриффиндорской троице отчаянно надоело, а вечно окружающие их разговоры однокурсников о том, как они пойдут в Хогсмид, как накупят там сладостей к празднику и подарков родным и друзьям, провоцировали на что-нибудь безрассудное. Посему темным пятничным вечером перед последним походом в Хогсмид до каникул они забросили свои исследования и занятия ради обсуждения возможностей выбраться на прогулку за пределы замка всем вместе и не попасться при этом никому.

— Собственно, главная проблема в том, как пройти мимо дементоров, — начала Гермиона, — Макгонагалл в первый день утверждала, что невидимостью их не обмануть.

— Дементоры — создания опасные. Смертельно опасные, — напомнил Невилл, — Рисковать жизнью ради прогулки — плохая идея.

— Именно поэтому мы все это время сидели в четырех стенах, — мрачно покосился на друга Гарри, — Надоело. Если не невидимость, должен же быть другой способ их обмануть.

— А я вот тут подумала... А зачем нам обманывать дементоров? Ведь студентов, которые идут в Хогсмид, они почему-то не трогают.

— Так они ж с Филчем идут.

— И мы пойдем с Филчем. Филч, в отличие от дементоров, мантией обманется. А в толпе даже если дементоры и почуют невидимого Гарри, какая им разница, сколько учеников идет? Вряд ли они знают, сколько точно учеников должно пройти, и вряд ли они могут точно посчитать количество людей в толпе. Я спрашивала у Фреда с Джорджем — никто не считает, сколько человек пошло в Хогсмид, главное что разрешение у всех есть.

— Кажется, это может сработать, — в зеленых глазах Поттера мелькнули знакомые огоньки авантюризма, — Вы просто вместе со всеми пойдете в Хогсмид по своим разрешениям, а я так же просто пойду с вами под мантией. В толпе дементоры на меня не среагируют, а Филч меня не увидит и ничего не заподозрит.

— А даже если дементоры и попытаются среагировать — представь, как это будет выглядеть. Как нападение на учеников, ни в чем не виноватых. Да и должен быть у Филча способ отогнать их, или помимо него учеников должен кто-то сопровождать, кто может их прогнать. В крайнем случае, побежим к замку, если слово "безопасность" в этой школе по-прежнему пустой звук.

Невилл тихо вздохнул, уступая решительности друзей и надеясь, что все пройдет гладко.

Карину весьма радовал тот факт, что дети все более и более самостоятельны, а Гермиона все реже и реже прибегает к её помощи. Не позже, чем через пару лет, она уже обзаведется собственным телом, а Гермиона сможет обосновать перед друзьями познания о природе магии и использовании её без палочки и вербальных формулировок. Девочка должна уметь справляться с жизненными трудностями и без её помощи.

На следующий день троица подростков реализовала свой хитрый план. Гарри шел максимально близко к друзьям и подальше от профессора Люпина, сопровождавшего детей до первых домов Хогсмида и отгонявшего дементоров патронусом в форме волка.

Когда преподаватель скрылся из виду, Гарри отошел в безлюдный переулок, где снял мантию-невидимку, после чего присоединился к друзьям. Декабрь выдался холодным, и укутанный по самую макушку в теплую мантию, он ничем не отличался от любого другого гриффиндорца и особенного внимания друзья к себе не привлекали.

Прогулявшись по магазинам, друзья направились к окраине деревни, где стояла одинокая хижина с заколоченными окнами и дверью. Слухи утверждали, что в ней живут призраки, которые страшно воют по ночам. Впрочем, никто этих призраков не видел, а потому троица безбоязненно сошла с тропинки чтобы осмотреть хижину поближе.

Вокруг не оказалось ничего интересного. Обычная разваливающаяся хижина с наглухо заколоченными окнами и дверьми. Ни посторонних звуков, ни призраков. Несколько разочарованные, друзья уже собирались уходить, когда Карина поинтересовалась у Гермионы.

— Ничего необычного не замечаешь?

— Нет, — озадаченно отозвалась девушка. Понимая, что вопрос был задан не просто так, она замерла и внимательно огляделась как глазами, так и психическими способностями. Постоянно сканировать окружающее ей еще не хватало сил и концентрации, но "оглядеться" было ей вполне по силам. Только сейчас она заметила крупного черного пса, с отчетливо-человеческими эмоциями, внимательно наблюдавшего за ними с тропинки, ведущей обратно в деревню.

— И давно он за нами наблюдает? — поинтересовалась Гермиона.

- Достаточно. Ты ведь понимаешь, кто это? Подумай как следует, что ты будешь делать.

Гермиона едва удержалась, чтобы не кивнуть в завершение этого мысленного диалога, и, дернув Гарри и Невилла за рукава, указала им на анимага. Парни переглянулись и схватились за палочки. Пес, видя, что его заметили, бросился вперед с места, уворачиваясь сразу от трех заклинаний. Впрочем, он не учел, что псу, даже крупному, бежать по глубокому снегу несколько сложнее, чем человеку, а потому не рассчитал с уклонениями и под второй "Ступефай" от Гермионы он все-таки попал.