Быстро темнело. Я с сомнением смотрел на Рин. Как она перенесёт ночёвку почти на голой земле? Погода сейчас тёплая, но осень есть осень, и ночью холодает.
Рин меж тем бросала в висящий над костром армейский котелок какие-то травы. Рядом сидела уже виденная мною женщина с тремя детьми. Мелкие, которым полагалось быть шустрыми и непоседливыми, устало жались к матери.
— Простудился, — кивнула Рин на одного из детей, мальчика лет пяти. — А тут ни лекарств, ничего. Не знаю, что делать.
— Ничего, что-нибудь придумаем. У военных-то наверняка аптечки есть.
Я успокаивающе коснулся её плеча и пошёл дальше, туда, где лежали раненые. Там человек в камуфляже, встав на какой-то ящик, обращался к группе беженцев, преимущественно мужчин.
— Мы сейчас пытаемся связаться с другими городами. Нам нужен бензин, чтобы двигаться дальше. Переночевать придётся здесь.
— Раненых и ребятишек в грузовики бы на ночь, — подал голос худой, рабочего вида мужик.
— Обязательно, — согласился военный и добавил как-то совсем буднично: — У меня не хватает людей, нужна ваша помощь.
— Не вопрос, поможем, — сказал я. Кажется, громче, чем следовало — половина народу обернулась в мою сторону. Я вдруг смутился — впервые за несколько лет. — Вы только скажите, что делать.
— Конечно, — отозвался военный. — Нужен бензин. У нас есть карта района, но мы не знаем, уцелели ли хоть какие-нибудь заправки. Так что надо взять несколько легковых машин и выбраться на разведку.
— Ну, у меня машина на ходу, даже на бензин вас не придётся грабить, — сказал парень в джинсовом костюме. — На подъездах к городу понял, что что-то не то творится, и повернул. Когда ехать?
— Сейчас.
На багажнике какого-то автомобиля расстелили карту, и несколько водил сразу же склонились над ней. Я протолкался вперёд.
— Парень, а тебе чего? — раздражённо спросил кто-то.
— С вами поеду.
— Без детей разберёмся, — пробормотал тип в шофёрском комбинезоне с эмблемой какого-то супермаркета. Можно подумать, я не знаю, что дело не в возрасте, а в моём уличном виде. Не вызываю доверия, что тут поделаешь.
Не успел я додумать эту мысль, как на плечо мне опустилась тяжёлая рука.
— Со мной поедешь. — За спиной стоял тот самый парень в джинсе. Теперь я разглядел его получше. На вид — лет двадцать пять-тридцать, но светлые короткие волосы густо пересыпаны сединой, и потому кажутся почти белыми. Может, жизнь была неласкова, может, просто фамильное. Такое тоже бывает, нечасто, но бывает. Глаза светло-серые, насмешливые. Абсолютно не вяжущийся с осенью загар. — Какая там трасса?
— Вот эта. — Красный карандаш прочертил линию в извилистой паутине дорог — так ребёнок, разгадывающий головоломку в журнале, вычерчивает выход из лабиринта. Карта, кстати, не армейская, простой автомобильный атлас, такие в любой придорожной забегаловке продаются.
— Замётано, — кивнул парень и обернулся ко мне: — Время на сборы нужно?
— Только девушку предупредить.
Машина у этого типа оказалась самой обычной, чёрный "айлерн", не слишком новый, но ухоженный. Когда я разыскал её на обочине, парень как раз укладывал в багажник канистры. Вот он, основной плюс "айлерна", помимо неприхотливости — увезти на нём действительно можно много. Хотя вообще-то в машинах я разбираюсь плохо.
— Забыл спросить, как тебя зовут, — честно выпалил я.
— Стэн Анхарт. А ты?
— Дэй.
— Дэй — и всё?
— И всё. — Я прошёл к передней дверце и забрался на сиденье рядом с водительским. — Едем?
— Пристегнись, — дружелюбно посоветовал Стэн с интонацией бывалого гонщика.
Гонки по опустевшим дорогам, правда, не получилось, получился заезд с препятствиями: мы останавливались, чтобы оттащить с пути сломанные ветки, а один раз пришлось объезжать по обочине пробку, в прямом смысле слова запечатавшую дорогу. Естественно, правила дорожного движения это, мягко говоря, не одобряли, но Стэн здраво рассудил, что в такой ситуации на правила можно и наплевать. Я с опаской оглянулся на брошенные машины — в беспорядке остановившиеся на дороге, с распахнутыми дверями.
Ясно, что бросали их в спешке, ни одну даже не попытались хоть сколько-нибудь аккуратно припарковать на обочине — лишь бы скорее покинуть опасное место. Тел мы, хвала богам, не нашли, но о судьбе людей можно было только гадать.
— Сейчас начнётся, — мрачно предрёк Стэн, — пустые магазины, пустые дома, пустые машины.
— Что начнётся? — не понял я.
— Нашествие любителей поживиться, естественно. Знаешь, я верю в человечество. Правда, верю, сам видел, на какое благородство люди способны. Вот только в человечестве есть своя доля дерьма. И когда случается хоть какая-то встряска — гражданские волнения, война, катастрофы — дерьмо, как ему и положено, выплывает наверх. Перестаёт прятаться за приличиями, законами, общественным мнением. А для кого-то это ещё и способ поквитаться с соседом или коллегой. Вдруг у него зарплата больше или жена красивая, так почему бы не оторваться напоследок?
— И что будем делать?
— Сначала — много стрелять, — невесело усмехнулся Стэн, — подбирать выживших, кормить, лечить. Вот только самые главные проблемы начинаются после стрельбы. Если бы пули все вопросы решали, мир был бы идеален, а политики вообще остались не у дел.
— Далеко нам ещё ехать? — Нелегко всё-таки пустить в себя осознание того, что мир изменился сразу и навсегда, и, даже если мы найдём способ выбраться из той ямы, в которую стремительно покатились, прежним он не станет. Нет, так и с ума сойти недолго.
— Судя по карте, полчаса. — Стэн сверился с красной карандашной линией, петлявшей в лабиринте автодорог. Я заметил на приборной панели наклейку с телефоном проката автомобилей — значит, машина не его. — Главное, чтоб хоть эта заправка была цела.
За спиной уже осталось несколько штук пустых бетонных коробок, будто бы простоявших под дождём и снегом не один десяток лет. Ещё несколько объектов, отмеченных на карте, просто исчезли в никуда.
— Как ты думаешь, что случилось?
— Не знаю. Но не рассчитываю, что это быстро закончится.
Заправка, каких я много перевидал за четыре года, обнаружилась спустя ешё десяток километров. С магазинчиком и небольшой гостиницей, надо же. Может, и продуктов получится привезти.
Я толкнул дверцу машины.
— Идём?
— Погоди, — остановил меня Стэн, — что-то мне тут не нравится. Вон внедорожник стоит, такой автомобиль просто так не бросят.
— Что делать будем?
— Бардачок открой.
Под кучкой каких-то бумаг обнаружились два пистолета.
— Знаешь, как пользоваться? — Вот интересно, кем он меня считает? Юным налётчиком из подростковой банды? Ладно, не буду разочаровывать.
Я снял оружие с предохранителя, дослал патрон в ствол и осведомился:
— Это ведь армейский образец, его гражданскому населению не продают?
— Эй, я же не спрашиваю, кто тебя стрелять учил?
— Кавалер ордена Светлого Пламени, — честно ответил я, выбираясь наружу.
Вот только моим отцом он стать не захотел.
Канистры мы наполнили быстро, на заправке никого не оказалось.
— Проверим гостиницу? Вдруг здесь люди остались?
— Давай.
За стойкой регистрации было пусто. Я обошёл её и чуть не споткнулся о труп старика в чёрных брюках и клетчатой рубашке. В том, что человек мёртв, сомнений не возникало — сложно не заметить на затылке выходное отверстие от пули. Я перевернул мертвеца и закрыл ему глаза.
— Стэн! Мы тут не одни.
— Ясно, — ни следа эмоций в голосе, — надо обыскать дом. Я иду впереди, ты прикрываешь спину.
На первом этаже были только хозяйственные помещения — кладовки и кухня. Мы поднялись на второй, к номерам. И тут Стэн остановился, да так резко, что я едва не врезался в его спину.
— Что?
— Тише. Не слышишь? — Стэн прошёл к четвёртой от начала коридора двери. Хриплый, сорванный женский голос, словно его обладательница уже устала кричать.
— Нет... Не надо, пожалуйста...
А вот звук удара не расслышать было сложно.
— По счёту три, — тихо, одними губами. Мощным пинком Стэн вышиб дверь.
— Оружие на пол, руки за голову!
Впрочем, первое было лишним. Пистолет лежал на тумбочке в изголовье кровати. Парень — глаза в пол-лица, белый как простыня — тщетно пытался трясущимися руками натянуть штаны. На кровати скорчилась девчонка младше меня года на два. Синяк под глазом и изодранное платье.
— Дэй, возьми его ствол.
Я засунул второй пистолет за ремень джинсов и подошёл к девочке. Она отшатнулась, готовая увидеть врага в каждом.
— Тс-с, тише. — Ох, не умею я с детьми обращаться. — Никто тебя не тронет. Как тебя зовут?
Я набросил на худенькие плечи мятое покрывало.
— Как твоё имя?
— Лита.
— Лита. А я Дэй. Это Стэн. Ничего не бойся. Мы друзья.
— Много вас тут? — Стэн. Так и не успевший надеть штаны насильник стоял перед ним на коленях. Никогда не думал, что можно соединить шёпот с такими интонациями.
— М-мы... Ааа... — Кажется, человека очень нервировало дуло пистолета под самым носом.
— Не слышу. — Стэн наотмашь ударил его по лицу, и парень отлетел в угол, сбив по пути табуретку. — Сколько вас ещё тут?
— Чет-четверо.
— С тобой?
— Б-без.
— Подъём. — Стэн взмахнул пистолетом. — Вставай, говорю. Штаны не забудь застегнуть. Лита, закройся и никого не пускай. Мы постучим вот так. — Он трижды стучит по тумбочке и через небольшой промежуток — в четвёртый раз. — Всё поняла?
Литы хватило только на слабый кивок.
— А ты, — это уже пленнику, — иди, покажешь, где твои друзья. И учти: пикнешь — мозги вышибу. — Ствол упёрся парню в затылок.
Мы вышли, замок за нашими спинами щёлкнул — Лита заперлась. Мы осторожно двинулись к центру коридора. Там, насколько я знаю, обычно бывает что-то вроде комнаты отдыха с телевизором и видаком. Похоже, я не ошибся. Из-за приоткрытой двери слышались голоса и пьяный смех.
Стэн подтолкнул парня стволом в спину.
— Открывай дверь.
Мы заняли позиции по обе стороны проёма, как полицейские в фильмах. Наш пленник шагнул в комнату.
— О, Раккар! А мы заждались, когда наша очередь.
На этот раз Стэн не стал ничего говорить. Он просто пинком отправил Раккара на пол и пристрелил сидящих на диване мужчин. Троих.
— Недостача. — Стэн за вихры приподнял голову лежащего насильника. — Где ещё один?
Где бы ни был, наверняка уже услышал выстрелы.
— Где, падаль?!
— Что... Ах вы, ...!.. — Четвёртый появился на пороге, вытаскивая пистолет из-за ремня.
— Стэн! — выкрикнул я и неожиданно для себя самого спустил курок. Мне казалось, я делаю это слишком медленно, что я не успею. Удар сердца. Расширившиеся зрачки человека на пороге. Отдача. И ещё раз.
— А ты молодец, сразу среагировал. Только в следующий раз лучше не в грудь, а в голову.
— В следующий раз?!
— Ладно, иди. Забери девочку, я тут закончу.
Только выйдя за дверь, я понял, что имел в виду Стэн, говоря "закончить". Выстрел. Один. Второй — это он решил подстраховаться с тем, кого убил я? Стэн нагнал меня у двери номера, где мы оставили Литу.
— Это было обязательно?
— А что с ним было делать? В лагерь тащить? А вдруг он что-то подобное решит вытворить? У тебя ведь девушка есть.
— Ладно, закрыли тему.
Я постучал, как условлено.
— Лита, это мы.
Ещё около часа ушло на то, чтобы помочь Лите собрать хоть какие-то вещи — видимо, она часто оставалась здесь на ночь, чтобы помогать старшим, и поэтому небольшой шкаф с одеждой у неё был. Сама она оказалась не в состоянии справиться с несложной вроде бы задачей, и я нашёл спортивную сумку и быстро начал перекладывать в неё джинсы, футболки, полиэтиленовый пакет с бельем. Девочка молчаливой тенью стояла за спиной, наблюдая за сборами. Хорошо бы отправить её в душ, пока есть время, но воды нет, водопровод повреждён — я проверял.
— Одевайся, — я постарался вложить в слова побольше тепла, — я подожду за дверью.
Вот что в таких случаях полагается делать? Психолог нужен. И тест на беременность. В самое ближайшее время. И... Со злостью я саданул кулаком по дверному косяку — боль несколько отрезвила. Если бы застреленный парень появился сейчас передо мной, я бы с удовольствием убил его ещё раз. И ещё. Странно, что волна ненависти нахлынула уже после перестрелки — если, конечно, её можно было так назвать. В фильмах на то, чтобы перебить всех противников, тратили чуть ли не полчаса, гильзы сыпались веером, а патроны всё не кончались и не кончались. У нас же на всё ушло от силы несколько минут. Наверное, именно поэтому эмоции пришли с опозданием. Интересно, так всегда? Надо Стэна спросить, похоже, для него такие ситуации в порядке вещей.
Вынырнув из собственных мыслей, я сообразил, что Лита что-то слишком долго возится. Руки бы на себя не наложила. Я торопливо стукнул в обшарпанную дверь, опасаясь услышать в ответ тишину, но тут девочка вышла сама. Из немногочисленных вещей она выбрала самую мешковатую футболку и свободные джинсы.
— Идём. — Я хотел протянуть ей руку, но вовремя вспомнил, что в таких случаях лишние прикосновения противопоказаны. Внизу за стойкой уже было пусто: Стэн куда-то унёс тело. Видимо, на задний двор, чтобы похоронить. Оказывать подобные почести бандитам никто не собирался — некогда.
— Где дедушка? — тихо спросила Лита, пустым взглядом скользя по стойке.
— Лита, он... — начал я, но девочка меня перебила:
— Знаю. Его надо...
— Стэн этим займётся.
— Я хочу видеть. — Лита упрямо вскинула голову, меж её бровей залегла взрослая морщинка. И я сдался.
— Идём.
В конце концов, каждый заслуживает возможности попрощаться.
Стэн раздобыл где-то лопату и теперь сосредоточенно вгрызался в сухую плотную землю. Тело лежало рядом, завёрнутое в найденную в доме простыню.
— Помогай, — хмуро бросил он, — там вторая лопата у гаража.
— Как звали твоего дедушку? — спросил я Литу, спрыгивая в порядком углубившуюся яму.
— Дедушка Сарек, — тихо всхлипнула та.
С могилой мы управились довольно быстро. Только раз я оторвал взгляд от коричневых комьев земли, вытер вспотевший лоб. Задний двор. Гараж. Окошки комнат. Остов какой-то машины у стены дома. По-осеннему голое дерево вдалеке. Небо хмурится, словно собираясь пролиться мелким противным дождём. Более обычный пейзаж сложно придумать. И посреди этой тишины и покоя мы роем могилу. Сколько их ещё будет?
Вопреки ожиданиям, Лита не расплакалась ни когда мы опустили тело в сырую глубину ямы, ни когда бросили вниз по горсти земли. И только потом спросила:
— Куда теперь?
— В лагерь, — сказал Стэн, — не бойся.
Когда мы уже сидели в машине, он вдруг невесело улыбнулся.
— Не поверишь — съездил в отпуск. Думал, месяц без стрельбы, без ночных побудок. И вот во что влип.
— Значит, ты военный?
— Да, офицер. Из тех, кого на Острова занесло служить. — Стэн окинул меня внимательным взглядом. — И я не дурак. Этот убитый у тебя не первый, так?
Пришлось играть роль крутого уличного парня до конца.
