Джейн и мир масс эффекта. часть 2

Явик медлил, подсознательно пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни за стеной Базы. Он не пытался глушить в себе это желание, хотя, конечно, мог. Нет, никаких признаков жизни не ощущалось. И это понимание... страшило. Одно из двух: или там, за стеной Базы все — мертвы и тогда он — единственный выживший. Или — там живы, хотя бы один-два протеанина...

Стена базы и аппаратура надёжно отсекают признаки жизни, ведь всё делалось для того, чтобы, даже разрушив скорлупу Базы, Жнецы не смогли быстро найти и уничтожить её обитателей-протеан. За сотни лет противостояния приходилось не раз идти на такие вот ухищрения, которые, конечно же, крайне удорожали строительство и эксплуатацию Баз на многих планетах.

— Джейн, — прострекотал едва слышно протеанин, сомневаясь, что человек его услышит. — Остальное смогу сказать только мыслеобразами. Пока рано это знать всем остальным...

— Давай. — я ответила так же тихо, протянула руку. Явик взял руку человека своей рукой. Почти рукопожатие, особое рукопожатие.

И я увидела.

— Уверен, Яв? Двести метров напряга, — тихо сказала я.

— Уверен, — кивнул Явик. — Не спорю, технология такого прохода — сложна, но сейчас... Лучше не рисковать. Хочу взглянуть на стену Базы сам. Без посторонних.

— Хорошо. — я едва заметно кивнула. — Успехов.

— Спасибо, Джейн. — Явик приблизился к стене шахты, остановившись в шаге от неё. — Успех мне... потребуется.

Окутавшись зеленоватым коконом биотики, Явик сделал ещё шаг к стене шахты — и пропал.

Я посмотрела наверх — там едва заметно светлело пятно: шахта не освещалась, это был отражённый свет от софитов, стоявших в углах шатра-палатки. Посмотрев на индикаторы наручного дисплея, я убедилась в том, что изоляция пока в норме.

Явик прав — если там всё нормально и даже если там не всё нормально, лучше пока стену базы не тревожить буровыми установками — хоть лазерными хоть какими. Археологи, конечно, мастера вскрывать всякие захоронения, но это — не кладбище и не склеп. Это — протеанская база, а там, как доказал мне Явик, может быть и то, что окажется неподвластно технике, находящейся в распоряжении нынешних археологов-землян.

Я спокойно села у стеночки шахты и начала просматривать свою память вытаскивая данные из маяка из прошлой жизни.

Прошло несколько десятков минут и, сбрасывая с себя тяжёлый биотический кокон, рядом с человеком из "поля невидимости" вышел Явик.

Он протянул руку. Я поняла: говорить вслух партнёр не хочет.

Подав свою руку, я почувствовала, как пальцы Явика смыкаются на запястье брони.

Мыслеобразы снова захлестнули мое сознание.

— Уверен? — спросила я, когда Явик отпустил мою руку.

— Уверен. Нет признаков того, что там — всё тихо. — Явик не стал говорить "все мертвы". Наверное, не смог бы такое словосочетание озвучить даже мысленно.

Я понимала: партнёр до последнего будет надеяться на то, что там, за стеной Базы есть выжившие. Если выжил он, в одиночном саркофаге, то там, в спецзалах капсульного хранилища, должны быть и другие выжившие. Должны быть!

— Надо "бить" тоннель. Теперь — можно. Я сделал всё, чтобы База не воспринимала наше приближение как угрозу. И, думается, мне это удалось сделать хорошо, — он чуть выпрямился, радуясь осознанию своей полезности. — Надо "бить" тоннель, Джейн! Поднимаемся, — он шагнул к тросам лебёдки, пристегнул "систему". — Пошли!

Подъём много времени не занял — на этот раз Явик не сдерживал мощь лебёдки и человек и протеанин встали на помост над жерлом шахты через несколько минут.

У ограждения уже стоял профессор Сташинский.

— Тимур Лаврович, как с буровыми установками? — спросила я.

— Готовы. Только скажите — сразу начнём спуск, установим, — ответил руководитель археологической партии.

— Тогда — приступайте к спуску и установке. Направьте острия в сторону, указанную крестом на стенке шахты. Но пока — не активируйте аппаратуру в боевом режиме. — я коснулась пальцем размыкателя замка креплений "системы", давая понять собеседнику, что готов уступить место над шахтой коллегам археолога.

— Сделаем, — профессор, воспользовавшись своим спикером, коротко распорядился. Археологи подвезли к жерлу шахты тележки с уже установленными на них буровыми установками.

Две установки, как отметила я, были полностью подготовлены к работе. Ещё две — стояли чуть поодаль от шахты, готовые заменить те, что скоро окажутся на дне шахты.

Археологи, обрадованные, что ожидание завершилось и теперь можно приступить к реальной важной работе, суетились вокруг тележек с установками, проводя последние проверки.

Отстегнув "системы", Явик и я отошли от шахты, не желая мешать учёным и техникам. Всё равно пока аппаратура не будет активирована, нам не следует вмешиваться в работу специалистов.

— Даже не знаю, как сказать, Джейн, — проговорил тихо Явик, садясь в кресло, стоявшее у одной из стенок шатра. — Бенезия...

— Знаю, Яв. Она любит меня. — Я присела в рядом стоявшее кресло. — И она понимает, что я люблю и Карин как мать, и Дэйну, — я не стала скрывать это от партнёра, способного, как я понял, легко считывать эмоции, чувства и даже мысли человека. — Сейчас важно, чтобы мы нашли Лиару живой и желательно — здоровой и целой. Я помню как она беспокоилась о матери. А дальше — думаю, Бенезии будет уже не до меня. Для неё главной должна стать дочь! — чуть громче сказала я. — Должна стать главной на самое ближайшее время! Надолго, очень надолго! Они должны пообщаться, побыть рядом и вместе очень долго. Компенсировать это пятидесятилетнее молчание...

— Я не о том, Джейн. Хотя в этом вы тоже — правы, — ответил Явик. — Бенезия, я это знаю и чувствую, прекрасно понимает, что мы все здесь "застряли". Минимум — на месяц. И она очень хочет уже сейчас...

— Явик... Она — матриарх. И она знает, что забеременеть — не сможет, — тихо сказала я, наблюдая за работой ассистентов и техников с буровыми установками. — Я понимаю, сценарий стандартен, но...

— Вот именно потому, что сценарий стандартен, Джейн, — прострекотал Явик. — Вам решать, конечно, но... Не отталкивайте Бенезию. Ей уже немало лет и она хочет быть рядом с вами очень долго. Она любит вас, Джейн. Любовь матриарха азари было нелегко заслужить даже нам, протеанам, а уж вам, представителю молодой космической расы — это вообще уникальный случай. Все, с кем Бенезия общалась в окружающих нашу стоянку крестьянских поселениях, так или иначе чувствовали, что матриарх влюблена именно в вас. О Лиаре она крестьянам, по понятным причинам, многое не говорила, но то, что она любит именно вас — местные жители понимали на полном автомате, Джейн. И это понимание оказывает очень положительный эффект на всё, что связано с нашим нормандовским пребыванием здесь, на этой планете, — он помолчал. — Джейн, как бы ни сложились наши дела там, внизу, — он взглядом указал на ограждение шахты, — не отталкивайте Бенезию. Вы и она — взрослые разумные. Мы здесь пробудем месяц и будем заняты не только нашими основными и сопутствующими проблемами.

— Хорошо, Явик, — кивнул я. — Я подумаю об этом.

Протеанин не стал брать человека за руку, передавать ему мыслеобразы — его слова и без того содержали предостаточно информации.

Бенезии — тяжело, трудно. Она привыкает к нормальной жизни и хочет максимально быстро и полно ожить, вернуться в нормальное состояние, забыть, если уж невозможно такое стереть, о своём недавнем прошлом, накрепко связанном с хаскоподобным состоянием.

Она могла и имела полное право полюбить меня как, Джона Шепарда. Просто потому, что он её спас. Я знала, что она любит и Карин, уважает и ценит её за то, что она провела сложнейшие операции, фактически вернув тело пожилой азари в более-менее нормальное состояние. Но всё же именно Шепарда Бенезия полюбила глубже и больше, чем Чаквас. Потому, что он... Сложно самому о себе вот так говорить, хотя... Ясно, что Бенезия любит его, потому что я спасла её суть и душу.

Для неё это — ясно и понятно. Именно это и является основой её любви к нему, капитану ВКС Джону Шепарду. Благодарность за спасение не тела — его, безусловно, спасла Карин, а за спасение души.

Вот только становиться объектом повышенного внимания старой азари у меня не было никакого желания. Мне Лиары хватило. А ведь она не лезла в наши с Гарусом взаимоотношения. А эта влезет в мои отношения с Дейной. Уже лезет. Еще и Явик её поддерживает. Вот нахрена?

Этита?! Да, Бенезия её любит, но она, если верить традициям и обычаям азари, всего лишь формальный, биологический отец Лиары. И ещё неизвестно, как она отреагирует на возвращение Бенезии на Тессию и на возвращение туда же Лиары. Она, если верить Бенезии, никогда особо не была вовлечена в процесс воспитания дочери. Да, несколько лет она провела рядом с Лиарой, но отец нужен ребёнку не только в раннем детстве, а всю жизнь. Просто потому нужен, что он — отец. Этита же была тогда поглощена общественной работой.

Именно общественная работа была и, наверное, осталась основным смыслом жизни для Этиты. Можно ли Этиту за это осуждать, указывая на то, что надо было постоянно и долго уделять много внимания и Лиаре? Нет, потому что Этита уделила дочери столько внимания, сколько было необходимо.

Всё зависит от точки восприятия. Да, Бенезия воспитывала Лиару в одиночестве, Этита большую часть времени была занята общественной работой. Рядом с дочерью и женой она появлялась и бывала очень редко, может даже — крайне редко. Наверное, Лиара и не запомнила Этиту как настоящего отца. Что-ж, у азари это — в порядке вещей.

Потому-то Бенезия и стремится заместить Этиту кем-то, кто будет ей самой и, возможно, Лиаре, ближе. Может быть — даже понятнее и роднее. Хотя тут... можно спорить. Всё же я — человек, а Этита, Лиара и Бенезия — азари. Разница, если и не углубляться в детали, всё равно огромная. А если углубиться — то чудовищная.

Бенезии — как минимум восемьсот с лишним лет, она — пожилая азари. Если средняя продолжительность жизни людей — сто пятьдесят лет, то настрой Бенезии становится очень даже понятным: она хочет встать рядом с ней, Джейн Шепардом и прожить остаток своей жизни и — всю жизнь Джейн. Стремление — похвальное, но как это реализовать? Как совместиться?

Бенезия верит в то, что совмещение возможно. Может быть, она и права. Пока что у меня, Джейн Шепард, нет явных аргументов "против". Но и аргументов "за" тоже — не много. Слишком всё это получилось неожиданно.

Явик прав — рубить сплеча нельзя: есть ещё время, как минимум — месяц пребывания на Идене, а там — время до Цитадели и время до той планеты, где сейчас работает Лиара. Жаль только, что лишь после вылета с Идена можно будет организовать поиск Лиары — пока что дистанционный. Раньше — никак. Не хочется напрягать шифрованные каналы — любая нештатная активность со стороны Идена сейчас — вредна.

— Мы закончили проверки, — ко мне и Явику подошёл профессор Сташинский. — Понимаю, что преждевременно...

— Нет, профессор. Не преждевременно, — прервал учёного Явик, посмотрев в глаза археолога своим мягким взглядом. — Я хотел вам предложить возможность спуститься в шахту тогда, когда мы закончим проходку тоннеля и тогда вы, вероятно, увидите стену Базы. А проходка тоннеля — рутина, там, как вы сами понимаете, смотреть нечего. Повторяю, профессор, только возможность, — уточнил протеанин.

— Тогда, — кивнул профессор, соглашаясь с мнением Явика, — с вами пойдут инженер, техник и один из моих ассистентов.

— Согласен, — кивнул Явик.

Я вмешиваться в диалог партнёра и археолога не стал, понимая, что они и сами между собой прекрасно договорятся. Явику принадлежало здесь окончательное решение, а я, старпом — лишь представитель команды и экипажа фрегата, ставшего, волей обстоятельств, домом для пока что единственного выжившего протеанина.

— Джон, идёмте, — сказал протеанин.

Вместе со Сташинским я и Явик подошли к ограждению шахты.

Установки были надёжно закреплены на платформах, инженер, техник и ассистент уже облачились в "системы" и пристегнулись к страховочным кольцам подвески.

— Честно... Сам бы пошёл. Но, понимаю, что бурение займёт много часов, — сказал Сташинский, мало скрывая своё нетерпение, смешанное с волнением. — Потому — успехов вам.

— Успехов всем нам, — сказал Явик, первым вступив на мостик и подходя к платформам. Закрепив свою "систему" на подвеске, он обернулся ко мне, обменивавшемуся со Сташинским файлами инструментронов — с фрегата пришла информация и профессор спешил передать её мне. — Джон.

— Иду. — я повернулась к протеанину, кивнула Сташинскому и, ступив на мостки, быстро приблизилась к платформам.

Щелчок карабина — и я закрепила свою "систему" на кольце подвески.

— Все готовы? — я посмотрела на трёх археологов. Те кивнули. — Тогда — майна! — скомандовала я технику, стоявшему у пульта подъёмника.

Спуск занял не больше трёх минут и инженер с техником, первыми отцепившись от подвески, занялись установкой платформ в нужное положение.

Явик отошёл к противоположной стенке шахты, повернулся спиной к археологам, не желая их смущать своим внимательным взглядом. Раскрыл инструментрон, прикоснулся когтями к сенсорам. Я присела на дно шахты, скрестила, насколько позволяла это делать броня, ноги по-турецки. Прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной и полумраком. Свет софитов вырывал из полутьмы только платформы с размещёнными на них буровыми установками. Светился экран инструментрона Явика. Остальное тонуло в темноте.

Археологи скупо переговаривались между собой. Слышались щелчки и лёгкие удары — инженер и техник продолжали настройку аппаратуры установок.

Четверть часа — и ассистент профессора склоняется над экраном пульта управления, выполняя точную финальную настройку.

Протеанин тихо обходит платформы, подходит к "кресту", уже очерченному прицельной лазерной рамкой, прикасается рукой к стенке шахты, оборачивается, делая шаг назад, кивает.

Ассистент осторожно нажимает несколько сенсоров и два луча упираются в стенку шахты. Зашумели насосы, убирая из рабочей зоны измельчённую породу.

Шланги отсосов были спущены в шахту несколько минут назад. Техник быстро присоединил их к установкам, проверил герметичность.

Теперь наверху, росли "пирамиды" отработанной породы.

Я не стала подходить к установкам — не было необходимости напрягать археологов излишним посторонним вниманием.

Явик — понятно, ему надо свыкнуться с мыслью о том, что момент обретения возможности пройти сквозь стену Базы приближается. Протеанин несколько минут внимательно смотрел, как лучи буровых установок измельчают породу, углубляя выемку трёхметрового диаметра.

Я приготовилась ждать. Конечно, можно было бы подняться наверх — подвеска была в полной готовности, но не хотелось мельтешить туда-обратно. Явик, конечно же, не собирается покидать шахту до тех пор, пока не будет достигнута стена Базы. Значит и мне, старпому фрегата-прототипа, тоже не следует уходить.

* * *

(от Чаквас)

Бенезия радовалась, ощущая свежесть во всём теле. Ванн на фрегате не держали — душ, вполне вероятно, земляне считали и более технологичным и более функциональным средством поддержания необходимого уровня гигиены. Карин тоже будет рада: врачи почти всегда бывают довольны, когда к ним приходят чистые пациенты, надевшие и чистое свежее бельё и чистую верхнюю одежду.