Цесаревич

Среди мальчишек стало модно иметь кубики на животе и поднимать свою даму одной рукой. После серии фотографий Карла Бюре озаглавленных "утренняя разминка цесаревича", Россию и Европу охватило поветрие. Все стали заниматься утренней разминкой по методу русского царевича. Фотография спортивных фигурок двух мальчишек в трусах обошла весь мир. Спортивное движение ДеКубертена набрало новые обороты.

Сам же царевич избивал боксерскую грушу и бредил новой встречей с любимой.

— Ваше высочество! — Никита Романов утром докладывал состояние дел. — Вам повестка в суд. Завтра состоится слушание по факту нападения на вас. Следствие закончено, вы потерпевший и должны явиться в суд. Если не хотите, мы можем послать вашего представителя.

— Нет! Я буду там.

— Леха! Лучше не надо. — Борис оторвался от разбора корреспонденции. — Спиридович предупреждает, что ожидается очередное покушение. Теперь тебя просто грохнуть хотят. Без всяких снисхождений к возрасту.

— Князь! Я попросил бы вас соблюдать дворцовый этикет! — Голос Алексея дрожал и срывался на фальцет. Борис немедленно вскочил и вытянулся по стойке смирно.

— Ваше высочество! Прошу простить. Позволил себе лишнее. Вообразил, что с другом говорю. Более не повториться.

— Извини! — Цесаревич обнял побратима. — Я просто весь на нервах. Ни каждый день тебя убивать собираются. А тут еще суд этот. Ни появиться нельзя, появишься, окрестят душегубом. Отца ни за что уже назвали кровавым. Не хочется попасть в историю этаким убийцей.

— Это твой крест. Тебе придется, и смертные приговоры подписывать и людей на смерть отправлять. Так что извини. Не надо было рождаться в царской семье. Я бы на твоем месте развернулся. Отца с матерью в крепость, сам на трон. Никитос мне пятки лизать стал бы. И ваще таким сатрапом стал бы. Вся Европа вздрогнула бы. А ты тут разнылся. Парочку уродов казнить боится. Вот я бы...

Подушка оборвала фантазии Бориса. Вторая прилетела со стороны Никиты. Утренний доклад был прерван по причине банальной драки подушками. Закончился предсказуемо. Два дебила — это сила. Три дебила — это мощь. Расшалившихся бузотеров успокоил только телефонный звонок из Зимнего дворца.

В результате оперативной планерки было решено поднять по тревоге, уже проверенных кадетов. Выпросить три броневика, и на них ехать в суд.

В указанный день к зданию суда подкатили три бронемашины. Из них горохом сыпанули бравые парни с винтовками и стали отжимать толпу. Один из броневиков подъехал к самому крыльцу здания. Из него выскочили двое. В этот момент из толпы вылетел саквояж. В ту же секунду раздались выстрелы. Саквояж оглушительно взорвался в воздухе. Зазвенели разбитые окна. В толпе кричали. На удивление раненных не оказалось. Полиция деловито крутила руки террористам. Репортеры сходили с ума от сенсации. Алексей вышел из совершенно другого броневика и скрылся в здании суда.

— Ваша честь. Я прошу уважаемый суд вынести максимально строгий приговор этим людям. Не потому, что они покушались на меня, как монаршую особу. А потому, что они заранее планировали убийство детей тех, кого они декларируют, как своих подопечных. Они кричат о свободе рабочему человеку и считают их детей расходным материалом. Сейчас в меня кинули бомбу. Вокруг было множество людей. Там были и дети. Младше меня. Неужели моя смерть, стоит жизни простых людей. Я честно попытался понять их идеи. В них есть здравое зерно. Но даже их Маркс нигде не требует закидывать бомбами и стрелять детей. Даже ради прекрасных целей. Мой отец и я готовы к диалогу. Есть дума. Пожалуйста. Если люди вас избирают, значит, вы нужны людям. Если вы не можете быть избраны, значит, ваши идеи порочны. Я требую сейчас, и буду требовать всегда справедливого возмездия за смерть или даже за попытку причинения смерти невинным. Хотите меня казнить, попытайтесь. Я готов дать сдачи. Но делать разменной монетой моих друзей я не позволю. И буду мстить по всей строгости закона за тех, кто доверил мне свои жизни, здоровье и благополучие. Ваша честь! Я не буду давить на суд, хотя могу это сделать. Я прошу вас быть объективным и принять мое заявление при вынесении вердикта. Сейчас я прошу разрешения покинуть зал суда, чтобы не нервировать присяжных при вынесении ими своего решения. А с этими надеюсь встретиться на их казни. Честь имею.

Цесаревич со свитой покинул зал судебных заседаний. Ему аплодировали. Полутора часовая речь защитника не имела такого успеха. Прокурор особо не разглагольствовал. Попросил высшую меру наказания, ссылаясь на речь наследника.

Присяжные, напуганные появлением в суде цесаревича и его тонким намеком на толстые обстоятельства единодушно осудили негодяев. Судье осталось только выбрать способ казни.

Прошения о помиловании были отклонены уже Николаем II. На саму казнь Алексей не поехал. Нарушив данный самому себе обет, он напился с Борисом и друзьями до скотского состояния в момент приведения приговора в исполнение.

— Ваше высочество! — Никита окончил ежедневный доклад и перешел к частным просьбам. Битвы подушками сегодня не намечалось, а попросить цесаревича было нужно. — Разрешите мне с братьями взять отпуск. И Трубецкие тоже хотят семью навестить. До окончания весны, у нас ни каких серьезных дел не намечается. Бориска тут один справиться. Отпусти нас по домам. В мае мы тут все будем, как штык. А пока хотелось бы мамок повидать, с родственниками пообщаться. Отпусти, а?

— Действительно! Ваше сатрапство. — Борис предусмотрительно сгреб подушку с дивана. — Отпусти холопов до хаты. Я тут один тебе пятки лизать буду. Че парней напрягать?

— Да идите вы куда хотите! Я же ни кого не неволю. Проваливайте все. И ты ирискин катись куда хочешь.

— Э-э-э! Нет. Мне от тебя далеко нельзя. У тебя сестра на выданье. А мне ее надо. Мне сам государь ее подарил. Так что терпи меня тута. А парни пусть домой скатаются. Вот увидишь, сами раньше времени сюда запросятся. Тут они государевы стольники, а дома подкаблучники мамкины.

Как бы-то ни было, а штаб торопливо разъехался по имениям.

Этот разговор состоялся между Александром Михайловичем Романовым и его сыном Никитой. Распаренный после утренней разминки Никита спешил в душевую. Отец остановил его на парадной лестнице и попросил зайти в кабинет.

— Сын! Тебе уже восемнадцать. Твои старшие братья делают карьеру в армии. Ты забросил учебу. Играешь в игрушки с цесаревичем. Я не против подобных знакомств. Быть при дворе, на хорошем счету это почетно. Но еще год или два и игры закончатся. Нужно получать образование. Ты же целыми днями играешь. Весь пропах потом. Это не правильно. Царевич наиграется. А ты хочешь остаться фаворитом, без каких либо талантов. Ты должен взяться за ум. Ты должен окончить университет.

— Папочка! Я уже окончил университет. Димка уже докторскую пишет. Мне просто некогда. Папуля. На мне висит вся бухгалтерия. Я выпросил отпуск, а у самого сердце екает. Папа — это не шутки. На кону такие проекты. А я к тебе с мамой братьев привез.

— Что за бухгалтерия? Какая докторская?

— Папочка! — Никита обнял отца. — Я заведую финансовым обеспечением наследника. Димка пишет докторскую по финансовому праву. У меня уже два диплома и третий не за горами. Папулька очнись. Я лично зарубил твое прошение о кредите. Мои аналитики просчитали, что твоя идея не принесет дохода. Я готов взять тебя в долю. Но не с твоими идеями. Мы ставим завод в Казани, по твоим замыслам. Но решение будет не с французами, а с нашими инженерами.

— Постой! Что значит, ты зарубил мой кредит? Я же его в Первом Сибирском Банке брал.

— Папуля! Это один из моих банков. Я являюсь его реальным владельцем. Как и Вторым Дальневосточным и Третьим Сберегательным. Папочка я еще раз тебе повторяю. Я служу у цесаревича казначеем. Он еще мальчишка и не умеет считать деньги. Мы с братьями заведуем его деньгами.

— И много у царевича денег?

— Это коммерческая тайна. И практически государственная. Я не могу даже тебе сказать.

— Ладно. — Отец растерянно прошелся из угла в угол. — А сколько у тебя денег?

— Мало. В настоящий момент все вложено в дело. В живую тысяч триста не больше. Скорее всего, и их придется вкинуть. У братьев не более сотни на каждого. Остается только на карманные расходы.

— Сколько же у вас карманных денег?

— Папочка! Не в деньгах счастье. Я могу себе позволить ежедневно выкидывать по пять, десять тысяч, но оно мне не надо. Гораздо интереснее ворочать миллионами. Смотреть, как наша страна становиться мировым лидером. Вот где самое интересное. А ты про карманные деньги меня пытаешь.

— Постой сын. Так получается, что ты владеешь банками.

— Папа! Я распоряжаюсь банками, а так же заводами, фабриками, пароходами и всем имуществом цесаревича. Я его кошелек. И сейчас он остался без моего присмотра.

— Мне доложили, что каждое утро к нам приезжает фельдъегерь с пакетом для тебя.

— Конечно. Я же должен быть в курсе всех дел. А вдруг ты опять захочешь кредит взять.

— Я хотел сделать капитал для вас. Рассчитывал по сто тысяч вам доходу.

— Не смеши меня. Папуля! У каждого в свите царевича годовой доход не менее миллиона. У самого Алешки давно за десятку перевалило. И в этом есть мое участие.

— Так сколько же твой личный доход?

— Ах! Папочка. Я давно не считал. Где-то треть Лешкиных доходов принадлежит мне. Но они все в работе. А весной мы вообще все потратим, до копеечки. Если повезет, удесятерим капитал. И сразу все потратим. Там такие проекты наклевываются. Папуля, когда Алешка взойдет на престол, это же можно будет так развернуться. Только прошу тебя. Это все должно оставаться тайной. Я прошу тебя ни кому.

— Вы замыслили переворот?

— Окстись! Николай в курсе всех наших дел. Он только за. Теперь ты владеешь нашей тайной. Род Романовых втихаря прибирает к рукам все основные финансовые рычаги. Они хотят конституцию. Ограничить нас в правах. Они получат конституцию. Но она будет работать на нас. Деньги правят этим миром. Мы уже владеем основными промыслами. А весною запустим еще пару проектов и станем монополистами на все энергоресурсы. И плевать нам на конституцию и революцию. Романовы не повторят судьбы Рюриковичей. А Алешка будет лучшим царем в истории. Вот увидишь. И не думай, что мы там дурью маемся. Это завеса. Все в штабе имеют, либо скоро получат высшее образование. Некоторые, как я, уже второе и третье высшее получили. Не переживай за нас. Мы же Романовы. Мы же богом назначены сделать эту страну раем. Папуля, я клянусь тебе, что если меня не убьют бомбисты, то сделаю все, чтобы эта страна достала до звезд и еще дальше. Вот тебе крест.

Алексей с Борисом покинули опустевший Петергоф, и перебрались в Зимний дворец. Царевич продолжал хандрить, его побратим таял в объятиях Настеньки. Это любовь еще более загоняла наследника в отчаяние. Его любимая регулярно писала ему длинные письма. Он заучивал их наизусть. И постоянно цитировал окружающим. Наконец Николай не выдержал. В приказном порядке он распорядился доставить девицу во дворец.

Ольгу встретили на вокзале офицеры царской свиты. В тайне ее доставили во дворец Марии Федоровны.

— Милочка! — Царица бабка могла быть приветливой. — Мой внук совсем потерял голову из-за вас. Чем вы его околдовали?

— Прошу прощения, ваше императорское величество, но я сама не рада нашей любви. Я полюбила простого князя Алексея. Когда узнала, что он царевич. Я. Я хотела руки на себя наложить. — Она упала в ноги венценосной старухе. — Помогите мне. Подскажите или спрячьте в самом дальнем монастыре. Все, что угодно. Я на все согласна. Прикажете, и я пойду в фаворитки. Но так дальше продолжаться не может. Я влюбленная дурочка. Нам не быть вместе. Я все понимаю. Но я люблю его.

— Встаньте сударыня. Не надо тут закатывать истерики. Со мной этот номер не пройдет.

— Простите ваше величество. Я действительно прошу вашего совета. Как мне жить дальше. Я приму любое ваше решение.

— А ты знаешь! — Императрица улыбнулась. — Я тебе верю. Ты не похожа на остальных акул. Я помогу тебе. Может быть, даже уговорю Николя и Алексис. Но обещай мне одно девочка. Если ты морочишь голову моему внуку, я лично скормлю тебя моим псам. Запомни это хорошенечко.

Через неделю в кадетском пажеском корпусе состоялся весенний бал. Были приглашены барышни из Смольного института. Алексей с Борисом были приглашены в качестве почетных гостей. Немудрено, если учесть, что два курса имели высшие награды из рук самого императора. Юноши щеголяли золотом погон и аксельбантов. В сапогах отражались огни иллюминации. Девушки, одетые в строгие наряды шушукались и стреляли глазками на завидных женихов. Кроме престижа учебного заведения парням были гарантированы места при дворе. И без маменькиных советов красоткам были понятны все расклады. Алексей с Борисом появились в партикулярном, но с медалями. По протоколу царевич должен был появиться либо при полном параде, либо в простом смокинге. Он появился в спортивном пиджаке, намекая на неофициальность. Награды, полученные им во время войны или за его подвиги, он носил с удовольствием. В отличии от кучи тяжелых орденов, положенных ему по праву рождения. Борис появился на балу с Настей. Пока парни обнимались со своими друзьями, девушки обступили царевну. Оркестр, состоящий из курсантов, вдарил вальс. Офицеры потянулись к замершим в предвкушении дамам. Поневоле Алексей остался не удел. Ему было не по чину танцевать с девицами, предназначенными для курсантов. Тут он был всего лишь гостем. Сестра с побратимом счастливо кружились в вихре вальса.

— Почему вы не танцуете? Ваше высочество?

У Алексея на миг остановилось сердце. Еще не веря себе, он повернулся к Ольге. Схватил ее за руки и прижал к груди. Им опять не понадобились слова. Достаточно было глядеть в глаза своей любви. Все слова оказались лишними. Он не верил своему счастью, она была во власти своих чувств к нему.

Позже они танцевали. Гостей проводили в столовую, где был подан шикарный обед. Цесаревич вынужденный сидеть вместе с преподавателями извертелся на месте. Увенчанные сединами офицеры, весело посовещавшись отпустили его к друзьям и подруге. За курсантским столом тут же началось веселье и задорные здравницы пополам с дружескими подначками.

Вечер подошел к концу. Парни обменивались адресами с новыми подружками. Назначались свидания. Дамы отбывали в свой институт.

— Ты опять уедешь от меня? — Алексей умоляюще смотрел на свою любимую.

— А ты бы этого хотел? — Она лукаво улыбнулась. — Твоя сестра все еще держит для меня место при дворе?

— Ты хочешь стать фрейлиной?

— Нет. И ты знаешь это. Либо я твоя полностью, либо мы остаемся друзьями.

— Господи! Ну почему я не родился простым смертным?

— Тогда я бы и не подумала с тобой встречаться. Ты же знаешь, мне нужны твои миллионы и власть. Без них ты мне не нужен.

— Зачем ты так говоришь? Я готов отречься от престола и бросить все богатства к твоим ногам.

— Успокойся. Не надо ни чего бросать. Просто пришли сватов. Я остановилась у твоей бабушки. Твои родители уже все знают. Они согласились. Твоя бабушка просто чудо.