Омегаверс Цвет сирени ч.5 (начало)

И омежка, склонив голову, перекрестился.

— Во имя Жизни.

Повторяя эти слова, крестились и остальные. Никто не читал каких-то особенных молитв, не окуривал могильный холмик ладаном... Однако это прощание было искренним.

Каждый из пришедших сказал несколько слов о покойном, и смотритель понял, что Бри был не из самых благородных и родовитых. Скорее всего, проституткой или из эскорта. Слухи об этих несчастных гуляли давно, но никто не говорил об этом слишком открыто. Чем же отличился этот Бри, что его, безродного, пришло проводить столько людей? Когда речи — пространные, краткие и скомканные — завершились, присутствующие снова совершили нечто странное. Каждый стукнул себя кулаком в плечо, потом коснулся двумя пальцами лба, а после приложил раскрытую ладонь к сердцу. После чего поклонились и начали потихоньку расходиться. Дольше всех у могилы стоял длинноволосый бета. Он опустился рядом с могилой на колени, взял щепотку земли в руку, коснулся её губами и зловеще что-то прошептал. После чего поднялся, отряхнулся и поспешил за друзьями.

Гамильтоны и их высокий гость важно восседали в удобных роскошных креслах просторного кабинета, покуривали и потягивали изысканное вино, когда в дверь осторожно постучался пухленький секретарь.

— Господа, нижайше прошу меня простить за вторжение... — поклонился он, — но к вам посетитель и двое сопровождающих.

— Кто такой? — небрежно сбивая пепел сигары в хрустальную пепельницу, поинтересовался Уинстон Барри.

— Господин Эркюль Мариус. Он выражает своё сожаление, что прерывает вашу беседу, но дело не терпит отлагательств.

Старший Гамильтон так и подскочил в своём кресле, едва не облившись вином.

— Мариус???

— Вот его визитка. — Секретарь протянул карточку хозяину.

— Похоже, что Мариусы решили всё-таки пойти на это безумие, — насмешливо сказал Уотсон. — И на что только надеются?.. Или хотят попытаться что-то выторговать?..

— Не стоит недооценивать этих людей, — жёстко перебил его Барри. — У Эркюля не та репутация, чтобы смеяться над ним. И раз он пришёл к нам, да ещё и не один, то это повод насторожиться, а не зубоскальничать.

— Пригласи, — кивнул старший Гамильтон секретарю, кладя визитку на стол. — Только Мариуса. Его сопровождающие пусть остаются за дверью... Кстати, кто они?

— Пожилой альфа и молодой бета. С виду... — Секретарь снисходительно хмыкнул. — простолюдины. Правда, у молодого беты костюм получше.

Старший Гамильтон и Барри переглянулись.

— Что ж, послушаем, что он нам скажет, — произнёс Барри, отставляя бокал с вином и садясь прямо.

В кабинет вошёл Эркюль Мариус. Отменно побрит, одет в новенький, с иголочки, костюм, ботинки тщательно начищены, чёрный портфель блестел как лаковый. Максимально деловитый. Войдя, он отвесил присутствующим лёгкий поклон. Те даже не привстали, чтобы поприветствовать гостя.

— День добрый, господа. Прошу прощения, что отвлёк вас от ваших беспорно важных дел.

В голосе известного адвоката промелькнула насмешка, что вынудила посерьёзнеть даже Уотсона.

— Что за явление, Мариус? — Старший Гамильтон презрительно сощурился, окидывая взглядом начавшую полнеть фигуру гостя. — Нельзя было записаться на приём, как полагается? Или известить о своём визите заранее, прислав простое письмо?

— Прошу меня простить, но дел было слишком много, а вы на обдумывание вашего предложения дали всего неделю. — Эркюля, казалось, совершенно не тронул тот факт, что ему даже из вежливости не предложили сесть, хотя ещё одно свободное кресло было. — Можете считать мой визит ответом.

— И в чём заключается ваш ответ? И почему ваш сын сам не явился?

— Занят в университете — идёт подготовка к экспедиции. И потому его и его супруга представляю я. А наш ответ заключается в следующем. Поскольку вы предложили крайне необычный способ разрешения возникшего между нашими семьями конфликта, то я предлагаю закрепить его условия официальным договором.

Барри недоумённо уставился на визитёра.

— Я... не ослышался? Вы предлагаете... заключить официальное пари?

— Совершенно верно, ваше сиятельство. Вы ведь не будете отрицать, что в подобных делах мелочей не бывает?

— Вы правы.

— Вот именно поэтому я и делаю вам это встречное предложение. Поскольку речь идёт о моём зяте, я просто не могу не вступиться за него — речь идёт о репутации нашей семьи. А репутация в нашем деле дорогого стоит. Не так ли?

В голосе адвоката снова померещились намекающие нотки, и Барри сел прямо.

— Что конкретно вы предлагаете?

— А почему вы говорите за господина Гамильтона? — Хорошо разыгранное недоумение в голосе гостя вновь пробудило подозрения. — Мне показалось, что он — главная сторона нашего конфликта, а не вы, милорд.

Барри вперился в него, пытаясь понять, насколько глубоко этот выскочка намерен погрузиться в эту странную игру. Давить на Мариуса было бы несвоевременным, однако его намёки... Так и подмывало поставить его на место!

— Простите, вы правы. Я не должен был нагло вмешиваться. Дело в том, что я и Винсент не только деловые партнёры, но и давние друзья, и я, пожалуй, слишком близко к сердцу принимаю его неприятности на личном фронте.

— Вот как? Тогда примите мои искренние извинения...

Эти расшаркивания добавляли тревоги. Зачем Мариус пришёл?

— Так в чём суть вашего предложения? — обратился к визитёру старший Гамильтон.

— Оформить документальное соглашение, в котором по пунктам будет расписано максимально всё, что можно. Права и обязанности обеих сторон, обговорены правила проведения поединка, расписаны условия оплаты проигрыша, а так же заверение этого договора двумя свидетелями по обе стороны. Соглашение будет оформлено в трёх экземплярах, и третий экземпляр будет находиться на сохранении у третьей стороны на тот случай, если понадобится что-то уточнить, либо если одна из сторон утратит по каким-либо причинам свой экземпляр. — В глазах Эркюля блеснул намекающий огонёк... или показалось? — Все три экземпляра будут заклеены в одинаковые конверты без воска или сургуча, чтобы исключить возможность вскрыть или подделать соглашение. На каждом конверте будут поставлены подписи заинтересованных сторон, дабы избежать вероятности подделки хотя бы одной подписи...

Эркюль продолжал перечислять условия, чем всё больше вгонял Барри и обоих Гамильтонов в недоумение. Требования были вполне резонны, условия — более чем приемлемыми... если бы поединок назначался между альфой и бетой. Но на бой выйдут альфа и омега, результат более чем предсказуем. Для чего Мариус так распинается?

— ...Я уже составил примерный текст соглашения. — Эркюль открыл свой портфель и извлёк на свет божий два листа бумаги. — Это только основа, но я согласен изменить любой пункт по вашему желанию. Ведь это соглашение должно устроить обе стороны. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Гамильтоны начали изучать предложенный документ, переписанный красивым, чётким, каллиграфически изысканным почерком, причём старший достал свои очки — с годами резко начало ухудшаться зрение, из-за чего пришлось обзавестись, чтобы читать. Барри, который на зрение, напротив, не жаловался, тоже ознакомился и не удержался от вопроса:

— А кто переписывал?

— Мой зять Салли, — довольно улыбнулся Эркюль. — Правда, у него великолепный почерк? Вот что значит "аристократическое воспитание"! Он помогает мне с перепиской некоторых документов, а так же берёт заказы на перепись из университета, чтобы помочь моему сыну и подработать. Очень умный и талантливый мальчик!

В голосе адвоката снова прорезались намекающие нотки, и Барри вскинул взгляд на безмятежно улыбающегося визитёра. Придавить его захотелось с новой силой... но ведь этот наглец даже Арчибальда отбрить смог! По подостывшим следам выяснили, как именно Эркюль собирался отбиваться в самом неприглядном случае, и это лишний раз подтвердило хитрость и изворотливость старшего Мариуса. Если уж он такое раскопал за сравнительно короткий срок, то на что он способен, если будет искать способ отбиться от нового наезда? За свою карьеру Мариус собрал внушительную команду осведомителей, должников, назубок знал все законы, вплоть до недавно изданных, умел искать лазейки... Призвание, что и сказать! Среди его знакомых были и падкие на сенсации журналисты. Можно, конечно, просто вырезать всех, кто мешается, включая и этого крючкотвора, но если делать это, то придётся зачищать и всех случайных свидетелей. Вряд ли Мариус просто тупо позволит себя прикончить. Можно, конечно, попытаться надавить на него через мужа, зятя, мальчишку-горничного, который живёт у них, но где гарантия, что он уже сейчас не отправляет их всех в безопасное место, которое ещё надо разыскать? Сейчас, когда власти вовсю трубят о законе и порядке, приходится играть на публику, чтобы чернь не сообразила, что им просто показывают отвлекающую морковку. Всех не перевешаешь и не перестреляешь, иначе работать будет некому, а ослабевший заслон на границах прорвут армии соседей, которые давно точат зуб на богатства их страны. Что же задумал этот сукин сын?

Барри бегло перечитал соглашение. Составлено более чем грамотно и корректно...

— Кого вы предлагаете в качестве третьей стороны?

Эркюль словно не заметил, что Барри снова перехватил роль хозяина у своего компаньона.

— Доктора исторических наук Элиаса Тьюринга. Он совершенно не в курсе дела, известен как человек порядочный, честный и принципиальный. Как вам его кандидатура?

И тут придраться можно только к тому, что этот сморчок — научный руководитель младшего Мариуса...

— И он согласен?

— Разумеется, иначе бы я не предложил его кандидатуру без предварительного согласия. По моему скромному мнению, дату поединка имеет смысл назначать только после подписания соглашения, — как ни в чём не бывало продолжил Эркюль. — Поскольку мой зять омега, то ему нужно больше времени на подготовку.

— Ты всерьёз считаешь, что у него есть шанс? — клыкасто ухмыльнулся старший Гамильтон, не сдержавшись. Это уже начало отдавать каким-то фарсом!

— Это будет видно по результатам поединка, — ничуть не смутился Эркюль. — Думаю, будет справедливее, если место проведения поединка выберете вы.

Это уже был просто удар ниже пояса! Что он творит??? Сам даёт противнику козыри, догадываясь, что может за этим последовать???

— А кто будет свидетелями с вашей стороны? — из последних сил сохраняя невозмутимость, поинтересовался Барри.

— Они пришли со мной, ждут за дверью и готовы поставить свои подписи под документом хоть сейчас. Желаете их увидеть?

— Хотелось бы.

Когда в кабинет вошли свидетели, Барри снова напрягся. Пожалуй, не стоит подавать вида, что он уже знает, кто это... Играть — так играть до конца. В конце концов, Гамильтонов в такие подробности никто не посвящал — не доросли ещё.

— Урри Рейнольдс, домовладелец, и Лориен Райли, студент колледжа изящных искусств, — представил своих спутников Эркюль. — Господин Рейнольдс сдаёт комнату моему сыну, а молодой господин Райли просто друг семьи.

— Райли? — удивлённо уставился на молодого бету с необычно длинными волосами Уинстон. Откровенно уродливый, длинный, тощий... Одет, правда, поприличнее, чем домовладелец. — Ты, случайно, не сын Джулиуса Райли?

— Он мой старший отец, сэр, — кивнул Лориен. — Я его младший сын.

— А тебе-то какое дело до всего этого?

— Тобиас мой близкий друг, а Салли позирует мне для картин и этюдов.

— Позирует? — скабрезно хмыкнул Уотсон. — И как он тебе? Горячая штучка?

— Меня больше интересует его внешность, — и глазом не моргнул Лориен. — Я художник.

Уотсон повернулся к мнущемуся перед ними Урри, который, едва вошёл, снял с головы старую кепку и теперь мял её в руках. Пожилому альфе явно было не по себе в таком богатом доме и перед столь важными господами.

— А ты почему согласился?

— Так попросили, — простодушно ответил Урри. — Жильцы часто просят меня о маленьких услугах, а мне не трудно. Это же просто формальность.

Свидетели вроде бы тоже не вызывали особых подозрений, вполне оправдывая оценки, выставленные наблюдателями. Домовладелец — просто работяга, которому повезло унаследовать старую развалюху в центре, и он по мере сил ведёт дела, пытаясь попутно отремонтировать своё владение, чтобы провести электричество. Большим умом не отличается — только и хватает, чтобы заниматься своим делом. Женат, растит внука. Райли настораживал только своим родством с известным в деловом сообществе предпринимателем средней руки. Художники, как известно, часто бывают с блажью, а Салли и впрямь редкий пирожок... И всё же что-то тут явно не так. Что же затеял Мариус?

— Мы согласны заключить официальное соглашение, — кое-как взял себя в руки старший Гамильтон, косясь на Барри, — но нам нужно время, чтобы обсудить поправки.

— Разумеется, — подозрительно легко согласился Эркюль. — Это копия, пусть останется у вас. Когда у вас будут конкретные предложения, то известите меня, пожалуйста, и мы составим окончательный текст. До скорого свидания, господа.

— Эркюль, — окликнул бету уже в дверях Барри, — зачем тебе это?

— Всего лишь хочу, чтобы всё было по закону, поскольку я его скромный служитель.

Мариус поклонился хозяевам кабинета, подал знак своим спутникам, и секретарь проводил их к выходу. Едва за визитёрами закрылись двери кабинета, старший Гамильтон дал себе волю.

— Да что, ... ..., происходит-то???

— Не знаю, — осторожно, как какую-то ядовитую гадину, положил на стол проект соглашения Барри. — Но я выясню.

— Быстрее! — поторопил своих спутников Эркюль, и они свернули в проулок.

— "Хвост"? — догадался Лориен.

— Он, родимый, — буркнул адвокат. — Рейган уже давно выяснил, что за вами кто-то следит. Зуб даю, это нюхачи Барри.

— Нюхачи? — вскипел Урри и вцепился в бету. — Так, стоп! Что за дела, приятель??? На войну с Барри я не подписывался!!! Ты чем думал, когда вёл нас туда???

— Не ори, — вырвался Эркюль, одёргивая пальто. — Я объясню, но не здесь. Если и дальше будешь придерживаться плана, то ни ты ни твоя семья не пострадаете.

— Какой план? Ты так толком ничего и не объяснил! На... ты предложил этот договор? Это же всё равно, что подписать Салли смертный приговор!..

— Подождите, Урри, — попытался удержать альфу Лориен. — Кажется, я начал понимать, в чём тут дело, но кое-что от меня пока ускользает. Позвольте господину Мариусу договорить.

— Я объясню, но не здесь, — повторил Эркюль. — Тут недалеко нас должен ждать Рейган, замаскируемся, спрячемся в какой-нибудь пивной, забьёмся в угол и поговорим. Заодно по пиву хлопнем, а то я чуть не обделался там сам. Этот Барри очень силён.

— И это только он сам, — прорычал Урри. — А его связи? Его люди?

— Да, это всё тоже имеет значение, но я делаю ставку на несколько другое. Идём, пока нас не перехватили.

Петлять пришлось долго, хотя искомое место было не так далеко. Там ждал Рейган, который, едва их увидел, тут же вытащил из замаскированного тайника мешок с какой-то одеждой.