Омегаверс Наследие(ч.1)

— А то, — довольно хмыкнул Джим. — Ведь его отцом был альфа. Наверно, этот Гай был очень силён.

— Вы что, не поняли? — поразился Клео. — Я же чуть не убил священника!!!

— Ты славно проучил гада и последнего мерзавца, — отрезал Кларенс. — Разве он не пытался тебя изнасиловать?

— Но он не хотел! Это мой демон оказался слишком сильным! Он искусил преподобного, и тот не смог сопротивляться...

Джим и Кларенс досадливо застонали.

— Вот как с ним разговаривать? — пожаловался Джим. — Совсем замороченный!

— Пусть хозяин объясняет — он это умеет, — предложил Кларенс.

— А как вы так вовремя здесь оказались? — спохватился Клео.

— Господин Бенджамин послал, — охотно объяснил Кларенс, сворачивая на тропинку, что вела к усадьбе. По ней они возвращались со службы пешком, и по ней же шёл в Мышовку Клео. Скоро должна показаться живая изгородь, опоясывающая землю Спенсеров. — Он ещё вчера после ужина распорядился, чтобы мы за тобой присмотрели.

— Господин знал, что это может произойти?

— Это бы обязательно произошло, — серьёзно ответил Джим. — И демоны тут совершенно ни при чём. Уэйланд сам хуже любого демона.

— Но он же служитель Церкви!

— Хозяин сам тебе всё объяснит, — вздохнул привратник. — Кларенс, прибавь-ка ходу, а то господин Бенджамин, наверно, уже весь извёлся от беспокойства.

— И Гриффит тоже, — добавил Кларенс.

Вот впереди показались ворота усадьбы. Не успел Джим позвонить в колокол, как ворота тут же начали открываться. Оказалось, что открывали их все другие домочадцы во главе с хозяином, а из приоткрытого окна мастерской высовывалась знакомая лохматая голова. Что-то блеснуло. Бруно убедился, что друзья вернулись, и скрылся внутри. Едва Клео спустился на землю, как к нему подбежал заплаканный Гриффит.

— Клео, сынок, с тобой всё в порядке? Ты не пострадал?

— Нет... — Клео снова шмыгнул носом и прильнул к домоправителю. Гриффит. Такой ласковый и заботливый. Совсем, как папа.

— Ну, что случилось? — тут же начал расспрашивать своих посланцев господин Бенджамин.

— Уэйланд попытался напасть на Клео, но наш омежка не растерялся, — гордо доложил младший привратник. — Он крепко врезал этому гаду под дых, сумел вырваться и убежать. Я даже успел увидеть, как Илас выпустил Клео из храма.

Хозяин выдохнул с таким облегчением, что Клео не смог не обернуться.

— Хвала Адаму! И Деймосу спасибо — не дал свершиться злодейству. Вас кто-нибудь видел?

— Омеги видели, но вряд ли они будут плескать языками, — сказал Кларенс, спускаясь с козел и передавая Багоя Джерри.

— Ладно. — Господин Бенджамин провёл ладонью по лицу, словно снимая с него что-то. — Гриффит, отведи Клео в его комнату и помоги переодеться. Витас, приготовь для него чаю с мятой. Потом пусть придёт в мой кабинет — нам надо поговорить о том, что случилось. Откладывать уже нельзя.

Перед разговором с хозяином Клео ужасно волновался. Он чувствовал, что его демон снова поднимет голову, но начнёт уже соблазнять его самого склониться перед господином Бенджамином. Если уж запах Джима показался таким прекрасным, то каким ему покажется запах самого хозяина?

Господин Бенджамин уже сидел в одном из гостевых кресел и ждал его. Заметив стоящего в дверях Клео, бета вскочил.

— Заходи. Садись.

Как и предполагал Клео, так и случилось — аромат хозяина моментально начал притягивать к себе. Омега задрожал, и господин Бенджамин это заметил.

— Клео, не бойся. Я не собираюсь тебя трогать — я не Уэйланд. Садись, поговорим. — Клео сел, а господин Бенджамин снова устроился напротив него. Он был так близко, что мысли омеги опять начали путаться. — Всё хорошо. Расскажи, что произошло?

Клео сбивчиво начал рассказывать, пытаясь хоть как-то совладать с собой и теребя ещё слегка влажный кончик переброшенной через плечо косы. В срамном месте снова засвербело, тело всё больше наливалось истомой. Запах хозяина звал к себе. Хотелось повиснуть на его шее, прижаться и дышать им, дышать...

— Клео, расслабься. Откинься на спинку и закрой глаза, — посоветовал господин Бенджамин. — Дыши спокойно, дай своему сердцу угомониться — даже я слышу, как оно стучит. И не бойся запачкать мне кресло — обивка кожаная. Её легко будет отмыть, а ты потом снова переоденешь штаны. Ничего страшного.

Клео густо покраснел, поняв, что хозяин видит и чует, как он возбуждён. И он не пытается воспользоваться случаем? Клео открыл глаза и поразился ещё больше. Господин Бенджамин встал со своего кресла и отошёл к окну, чтобы не будоражить омегу своим запахом!

Сделал то, что не позволил Клео сделать преподобный Уэйланд.

Это помогло Клео успокоиться. Омега последовал совету хозяина и смог укротить вспыхнувшее желание. Панталоны и штаны заметно увлажнились за счёт вытекшей изнутри смазки, но несильно. Клео сел прямо, переводя дыхание.

— Вот и хорошо. — Выждав ещё немного для верности, господин Бенджамин снова заговорил с Клео. — Мне стоит постоять здесь ещё?

— Нет... не надо. — Клео было так стыдно, что он не знал, куда деть глаза. Ведь хотелось смотреть только на хозяина.

— Клео, тут нечего стыдиться, — сказал хозяин, возвращаясь в своё кресло — напротив Клео. — Так уж мы устроены изначально. Я всё понимаю и не собираюсь ни в чём тебя обвинять.

— Но ведь вы наверняка хотели меня...

— Да, я хотел тебя. От тебя так сильно и призывно пахло, что я не мог не учуять это.

— Почему же вы не тронули меня?

— Потому, что ты был не в том состоянии, которым можно было воспользоваться без вреда для тебя.

— Я не понимаю...

— Тебя едва не изнасиловал Уэйланд. Ты напуган, взбудоражен тем, что едва не произошло. Мой запах в сравнении с его запахом кажется тебе привлекательным. Очень привлекательным. Но если вспомнить, как это всё трактует Церковь, если я сейчас воспользуюсь случаем и всё-таки удовлетворю своё желание, то ничем хорошим для тебя это не кончится. Ты будешь думать, что меня охмурил омежий демон, и чувствовать себя виноватым. Хотя никакой твоей вины в этом нет. Ни капли.

— Но мой демон...

— Нет никаких особенных омежьих демонов, Клео! — Господин Бенджамин резко вскочил и начал слоняться по кабинету. Бета был рассержен — в воздухе потянуло гарью. — Почему ты до сих пор этого не понял? Ты же умный мальчик! Ты уже столько всего повидал и пережил, что давно должен был сообразить, что не всему, что говорят священники, следует слепо верить!

— Не верить Церкви? — растерялся Клео.

— Да! Повторяю — ты умный мальчик. И твой покойный наставник это наверняка говорил. Не один раз. Неужели так сложно просто подумать???

— Но тогда почему преподобный Уэйланд попытался посягнуть на меня?

— Потому, что он хотел этого! И демоны тут ни при чём! Только его собственные похоть и несдержанность! — Хозяин остановился и повернулся к омеге, яростно жестикулируя. — Ты ведь ещё вчера видел, как он смотрел на тебя. Почему, ты думаешь, я был рядом всё время, пока тебя вписывали в приходскую книгу? Чтобы ему не подвернулся повод прижать тебя в уголке. Поверь, ты не один такой. Я абсолютно уверен, что не один омега в округе уже подвергался его домогательствам, — Клео вспомнил, с каким страхом на него смотрели сородичи в Мышовке и упрашивал уходить Илас. — и мне страшно даже представлять, что приходится терпеть Иласу каждый день!

— Но почему тогда он не сказал?.. — вжался к своё кресло Клео. Гнев господина Бенджамина становился всё тяжелее. Впервые Клео видел нового хозяина в настоящем гневе!

— Возвести поклёп на главу прихода? Омега? Да кто ему поверит?!! Особенно, если сам Уэйланд его запугает как следует. Он же альфа и довольно силён. Сильнее его только наш шериф, однако у Уэйланда слишком серьёзные покровители. Он и сам из достаточно влиятельной и родовитой семьи, с которой лучше не связываться без серьёзных доказательств. А их у нас пока нет, хотя я и шериф Бэккет уже давно ищем повод его прижучить и выгнать из нашего округа.

— Вы рискуете поссориться с Церковью, — пролепетал Клео, начиная бояться уже хозяина. — Вы сами говорили...

— Да, говорил. — Господин Бенджамин увидел его страх, снизил тон и снова устало провёл ладонью по своему лицу. — Только поэтому мы ничего серьёзного не делаем. И вот результат — ты едва не пострадал.

— Но ведь преподобный Уэйланд служитель святой Церкви! Как он мог попасть в её лоно, если он такой ужасный человек, как вы говорите?

Господин Бенджамин снова вздохнул, смягчаясь, и сел напротив Клео. В воздухе стало полегче.

— Клео, мальчик мой, неужели ты так веришь в непогрешимость Церкви?

— Так ведь она наместник Светлейшего на земле! Её долг — учить людей заповедям, и потому она не может принимать к себе недостойных. Храмы — это дома богов, они наполнены благодатью, и недостойного человека бы просто отвергли!

— Ты так в этом уверен? — дёрнул бровью господин Бенджамин. — Как же тогда они допустили, чтобы с тобой едва не случилось то, что могло случиться?

— Мой внутренний демон оказался очень силён. И, наверно, сам Деймос смог пробраться внутрь. Ведь известно, что они особенно сильно искушают именно альф, поскольку их первопредком был волк. Дикий зверь. Демоны Деймоса лишают их разума, превращая снова в зверей, и долг Церкви — очищать их, спасать их разум.

— Так учат в храмах. А если отбросить это всё и просто подумать? — Хозяин устроился в кресле поудобнее.

— Отбросить? Как? Ведь если бы не Святая Церковь, то мы бы все погибли во время Великого Холода!

— Ты в этом так уверен?

Теперь в голосе господина Бенджамина ясно слышалась насмешка, и Клео рассердился.

— Почему вы смеётесь?!

— Кто тебе сказал, что Церковь нас всех спасла?

— Так написано в Новом Завете!

— То есть ты его читал? — уточнил господин Бенджамин.

— Да, у преподобного Герберта.

— И тебя ничто не смущало из того, что ты прочёл?

Клео хотел было сказать, что нет, как вспомнил тот самый спорный момент о Бахусе.

— Когда-то смущало, но я был маленьким и многого ещё не понимал, — резко отговорился омега, отводя взгляд.

— И что именно тебя смущало?

— Вы так хотите это узнать? — Клео понимал, что разговаривает с хозяином откровенно грубо, но был слишком сердит и возмущён. Почему господин не сердится на это?

— Жажду.

Клео настороженно покосился на господина Бенджамина, подумал и всё-таки рассказал.

— И ты не сделал никаких выводов? Ведь ты задавал правильные вопросы.

— Но тогда я не знал, насколько страшен Деймос и как карают боги за грехи, — тихо ответил омега. — Я видел это... и сам был страшно наказан за то, что обворовал деревенского старосту — меня оставили одного. Сначала умер папа... потом отец и Финеас... а потом преподобный Герберт.

— Ты что-то украл? Что именно? — заинтересовался господин Бенджамин.

— Какую-то еду. Я уже не помню, что именно. У нас ничего не осталось, и я решился. Деймос подтолкнул меня к этому. Я только хотел спасти своих близких от голода. Ведь они спасли меня.

— Как?

— Они отдавали мне свою еду. — Клео смахнул навернувшуюся слезу. — Поэтому я не умер.

Господин Бенджамин как-то странно посмотрел на Клео.

— Они все?

— Да. И преподобный Герберт тоже. Они постоянно таились друг от друга.

— И ты решил их накормить в благодарность за заботу.

— Да. Но меня уличил и наказал наш староста... — Клео откровенно шмыгнул носом. — а потом наказали боги.

Господин Бенджамин только головой покачал.

— А почему ты решил, что это всё — кара за твою кражу?

— А разве нет?

— Может, кто-то так и утверждает, но я не верю, что боги и сам Светлейший настолько мелочные и коварные. Это больше к лицу людям. Гораздо разумнее предположить, что твоя семья и преподобный Герберт умерли просто потому, что был голодный год. Твоя кража, как я понимаю, ничего бы не изменила, по большому счёту.

— А кто наслал этот голод? Деймос!

— Может быть, но ты не отвлекайся. Мы говорили о спасительной миссии Церкви. Ты веришь, что во время Великого Холода Церковь спасла всех. Как она это сделала?

— Она объединила людей против еретиков, которые захватили власть когда-то и навлекли гнев Светлейшего. Церковь воевала против них, а потом поддерживала порядок...

— ...ценой многих жизней, которые были отнюдь не лишними в те суровые времена. Голод, холод и болезни и без того выкашивали целые города, — жёстко ответил господин Бенджамин. — Погибали мудрейшие и самые лучшие мастера. С их гибелью многие знания и умения были утрачены на долгие времена, и что-то пришлось открывать заново. А знаешь, во имя чего были эти бессмысленные смерти и потери? Все эти люди умерли только потому, что не разделяли взгляд Саккарема на богов и божью волю. Потому, что они трактовали священные книги иначе. Церковь насаждала порядок, который обвинил омег в том, что они являются носителями греха в чистом виде. Этот порядок поработил вас, надолго лишил каких-либо прав. И это дожило до наших дней. Так называемые еретики проповедовали равенство всех перед богами, их и человеческими законами. То, что с тобой едва не сотворил Уэйланд — это прямое следствие учения нынешней Церкви. И Уэйланд, как минимум, порочит само имя Церкви, если принять догмат о её непогрешимости.

— Как это? — растерялся снова Клео.

— Что ты о нём знаешь?

— Что преподобный Уэйланд служитель Церкви. Он каноник третьего ранга. Сильван сказал, что он не так давно сюда приехал. И вы сказали, что преподобный Уэйланд из богатой и знатной семьи.

— А что скажешь о нём не как о священнослужителе? Как о человеке? Он тебе нравится?

— Какое это имеет значение? — занервничал Клео, вспомнив вонь каноника и причиняющие боль и отвращение его руки.

— Огромное. Он тебе нравится?

— Это неважно! Он служитель Церкви, и я должен его почитать!

— Даже после того, как едва не изнасиловал тебя? Почему ты сопротивлялся? Почему ударил его? Почему убежал от него? Неужели ты в этот момент думал о том, чтобы сдаться на милость Церкви и позволить канонику провести "обряд укрощения"?

В последние слова господин Бенджамин вложил столько яда, что Клео онемел. Хозяин словно прочёл его память. Увидел его мысли в тот момент. Откуда он узнал?

Господин Бенджамин ждал ответа. Он смотрел на Клео спокойно, без презрения или насмешки. Без осуждения. И он прислал Джима и Кларенса, чтобы помочь ему, спасти. И Клео был безумно рад, когда его спасли. Никакой боли. Никакой вони. Рядом были люди, которые ему нравились. Которые всегда были добры к нему. Как преподобный Герберт...

И до Клео дошло, что именно хотел спросить у него господин Бенджамин.

— Нет, — чуть слышно ответил омега, сникая и сглатывая подкатывающий к горлу ком. — Я думал только о том, чтобы оказаться от него как можно дальше.

— Почему?

— Потому... что от него... воняло. Ужасно воняло. Мне было страшно... и омерзительно.

— Готов поспорить, что Илас советовал тебе уйти оттуда. Говорил он такое?

— Говорил, — ещё тише подтвердил Клео.

— Тогда почему ты не ушёл? Ведь Илас твой сородич. Он такой же, как и ты. Он знает Уэйланда дольше, чем ты. Почему ты его не послушался? — Господин Бенджамин наклонился к Клео, опираясь локтями на колени, и внимательно заглянул в готовые извергнуть слёзы омежьи глаза.