Эрлих

После того, как кристальная капсула с Герной исчезла из помещения, сияние светильников начало быстро угасать.

Разбираться с причиной мне было недосуг, да и просто не было желания, поэтому пришлось быстро идти в сторону выхода.

Когда подошел к воротам, свет уже погас полностью. Однако в инфракрасном диапазоне ворота выделялись на фоне темной стены ярким багровым отсветом.

Но самое главное, открываться они не спешили.

В ответ на это в моей руке появился газовый резак и выпустил струю сине-желтого пламени. Несколько минут я добросовестно пытался разрезать толстые засовы. Увы, на металл ворот это подействовало не больше, чем на слона дробинка.

-Ах, так! — мысленно возмутился я и отправил резак в хранилище. Вместо него у ворот появился ремонтный дроид с массивным резаком корабельной брони в руках.

-Посмотрим, как вы отреагируете на это, — подумал я и по моей команде дроид выпустил мощную струю плазмы в сторону ворот.

Если бы не защитное поле, от меня, наверно, даже головешки бы не осталось.

Зато импульс плазмы в тридцать миллионов градусов, выпущенный за одну микросекунду, в это же время полностью испарил ворота.

Выйдя из усыпальницы, я с изумлением увидел, что натворил.

Метров на сто до поворота бывшая грунтовая дорога была оплавлена до стекловидного состояния. По сторонам от нее лес выгорел расширяющимся конусом на такое же расстояние. А главное, ни одного человека поблизости не наблюдалось. Ни одной косточки, понимаешь.

— Ладно, зато они даже не мучились, — нашла отмазку моя совесть, поняв, что я ненароком сжег всех собравшихся здесь искателей сокровищ из города Дольска. Вдохнув, я оправдался тем, что за прошедшие века отправил в лучший мир в десятки раз больше людей, чем сегодня. И если грустить по каждому, то просто некогда будет жить.

Неожиданно за моей спиной раздался непонятный гул и потрескивание.

Обернувшись, увидел, как пирамида усыпальницы на глазах начинает проваливаться вовнутрь себя.

Но тут имплант подал сигнал тревоги. Чертыхнувшись, я понял, что на поддержку защитного поля у меня осталось не больше десяти процентов маны. Еще бы, поддержание нормальной температуры под ногами, когда почва нагрета на пару сотен градусов, требует гигантского расхода энергии.

Отбежав в сторону метров на пятьдесят, я достал аэробайк и, забравшись в него, поднялся в воздух. Невидимость включить не удосужился. Если, кто-то из оставшихся в живых и увидит меня, все равно, ничего страшней, чем то, что уже случилось, не случится.

Сделав круг над бывшей усыпальницей, превратившейся к этому времени в груду развалин и убедившись, что некоторые искатели приключений остались в живых и сейчас быстро чешут в сторону города, я полетел обратно в Гронар. Ведь завтра я отплываю в караване негоцианта Эразмуса в город Брон.

Аэробайк, управляемый искином, бесшумно летел в ночи в сторону Гронара, а я погрузился в размышления. Старею, черт побери, хотя внешне стараюсь держать облик тридцатипятилетнего мужчины. Сегодня я убил не меньше сотни искателей сокровищ, а ведь они были чьими-то отцами, мужьями, братьями, сыновьями.

Сам же собрался в рискованное путешествие в горы Атласа, разыскивать командный центр Предтеч, лишь для того, чтобы сохранить Эрипур для людей и в тоже время спокойно их убиваю при необходимости. Вот как объяснить такие выверты психики?

Естественно, ответа на свои размышления я не получил, хотя привлек к этому делу все три потока сознания. В итоге имплант отключил один поток, мотивируя свой поступок перегревом головного мозга и опасностью инсульта.

-Мда, на хрен все комплексы, — подумал я, выбросив эти размышления из головы. — Надо просто отвлечься, в бордель зайти для разнообразия. И настроение сразу повысится.

Именно с такими мыслями я вышел из аэробайка, когда тот тихо приземлился в том же закоулке, откуда взлетал пару часов назад, и направился в сторону ближайшего веселого дома по хорошо освещенной главной улице Гронара.

Позабыв, что одет я, как зажиточный горожанин, я, не задумываясь, зашел в самый роскошный бордель.

Встретили там меня не особо дружелюбно.

Рослый громила на входе ехидно улыбнулся и сообщил:

— Что, совсем глаза не видят, куда идешь? Это заведение для благородных и магов, а для таких, как ты бордели дальше по улице.

Надо сказать, общался он довольно вежливо и за шкирку не выкидывал, все же одет я был достаточно прилично, так, что охранник на всякий случай осторожничал.

Вместо ответа я запустил руку в пустой кошель на поясе и вытащил оттуда пригоршню золотых монет.

Как по волшебству из дверей появилась хозяйка заведения, роскошная дама лет сорока, как будто только что наблюдавшая за мной в замочную скважину.

— Извините лэр, охранник у нас молодой и пока не научился разбираться в платежеспособности клиентов, — улыбаясь, заверила она. — Не сомневайтесь, у нас самые лучшие девочки в Гронаре, уверяю, вам у нас понравится.

Она пригласила меня пройти в общий зал. Когда я туда зашел, за столиками сидели несколько солидных горожан и пара компаний молодых аристократов. Девочки, сидевшие рядом с ними и одетые в типичную униформу проституток, были действительно красивыми.

Разглядывая их, я задумчиво хмыкнул. Женщины Луганорской империи с юных лет ходили с обнаженной грудью и, мужчин этим было не удивить. Наверно поэтому здесь в борделе девицы надевали платья с глухим воротником. Вот только подолы платьев были обрезаны сантиметров на десять выше колен. На мужчин, привыкшим к юбкам до пола, обнаженные коленки производили неизгладимое впечатление.

Я поймал себя на мысли, что, как и остальные мужчины внимательно разглядываю стройные женские ножки.

-Мда длительный целибат сказывается на либидо, — подумал я и подозвал к себе владелицу публичного дома.

Проснулся я, как и планировал около шести утра. Мои две спутницы на сегодняшнюю ночь, отсыпались на роскошной, широкой кровати с балдахином, согревая с двух сторон меня своими не худенькими телами. В кои веки им повезло. Во-первых, они расстались со своими венерическими болезнями, а во-вторых, я нанял их на всю ночь, дав возможность выспаться.

Иллюзий я не строил, уже через несколько дней девицы снова получат в подарок от клиентов какую-нибудь болячку, да и отсыпаться по полночи, хозяйка им не позволит.

Встав с кровати, увидел на полу вокруг нее узкую полосу дохлых клопов, падавших ночью с балдахина. Похоже, за ночь мое плетение ухлопало почти всех кровососущих насекомых в борделе.

Обычную городскую одежду надевать не захотел. Однако, надев мантию, посмотрелся в зеркало и остался недоволен ее затрапезным видом. За прошедшие время с момента прибытия в Дронар последняя здорово поистрепалась. Как ни странно, но затраты маны на ее восстановление и материализацию новой были почти одинаковы.

Поэтому я просто создал на себе новую мантию с узорами второго ранга.

Старую отправил обратно в гардероб. Будет время, попробую ее восстановить, понравился этот вариант материала, легкий, прочный и теплый, очень удачное сочетание.

Веселый дом еще спал, когда я вышел на улицу. Охранник, весь сон которого пропал при виде моей мантии, суетливо открыл дверь и облегчением захлопнул её за мной.

В отличие от борделя, город уже не спал. Улицы были полны народа торопящегося куда-то по своим делам, или на работу.

Когда подошел к причалу, где стояло мое судно, там уже заканчивали задраивать люки в трюм и готовились к отплытию. На палубу я поднялся без проблем. С магом никто не рисковал связываться. Раз маг зашел на судно, значит так надо.

Мельком увидел Эразмуса. Тот много внимания мне не уделил, да я и сам его не отвлекал, и без меня хватает у человека проблем.

Попросив капитана, чтобы меня никто не беспокоил до вечера, я ушел в каюту, где запустил, отработанный за долгие годы до совершенства, ритуал укрепления стен и дверей. После этого переместился в пространственный карман, точнее в дом, в комнату, где стояла капсула стазиса с Герной.

Постоял немного около устройства, посмотрел на безмятежное лицо девушки лежащей в нем и, подавив возникшее желание разбудить спящую красавицу, отправился в лабораторию.

В общем, проблема доступа в центр связи и управления с крейсером предтеч меня не особо беспокоила, все же я в прошлом смог вскрыть некоторые из их древних строений, вскрою и сейчас. Гораздо больше беспокоил тот факт, что я не могу его обнаружить, хотя неоднократно пытался отыскать.

И вот спустя сто лет возвращаюсь в исхоженные, когда-то места с надеждой, что на этот раз все получится. Ну, а если не получится, когда планета начнет разрушаться, попытаюсь выжить в своем пространственном кармане. К сожалению, мощности искина челнока и импланта не хватает на вопрос, удастся ли мне выжить в нем и определенного ответа они не дают, поэтому есть большие сомнения в том, что энергетические флюктуации, возникшие при катастрофе, не разрушат эту, мою последнюю надежду на спасение.

Выкинув на время мысли о предстоящей катастрофе из головы, я увлеченно погрузился в изучение стазисной капсулы предтеч.

Подобный аппарат еще не попадался в мои загребущие руки, поэтому делал я это с давно забытым энтузиазмом. Надо сказать, хотя Предтечи были слегка похожи на людей, то есть имели две руки, две ноги и голову, думали они совершенно по-другому. За прошедшие столетия мне удалось в какой-то мере освоить их способ мышления, и даже выделить для него отдельный поток сознания, Эмоциям в этом потоке места не было. Холодный прагматичный разум ксеносов был рационален, оценочного понятия плохо или хорошо в нем не имелось. Имелось только правильно, или неправильно.

И, тем не менее, рациональность и прагматизм не помогли Предтечам выжить. Доказательством этому служит пустующий крейсер на планетарной орбите, болтающийся на ней два, или три тысячелетия.

Попытки разобраться в диком сплаве технологии и магии, собранном в стазисной капсуле успехом пока не увенчались, но всеже начало было положено. Поэтому я выбрался из-за стола и провел на поляне легкую разминку с клинками, чтобы компенсировать длительное сидение в неудобной позе. После чего, накинув мантию, вышел из пространственного кармана в каюту, а затем на палубу.

Бледно-лиловое солнце уже уходило за край горизонта на западе, В его лучах еще можно было видеть по левой стороне Энры бескрайние прерии и возвышающиеся на далеком правом берегу эвкалиптовые леса. Подобная картина будет сопровождать нас все путешествие до Брона, целых две с половиной тысячи километров. За Броном широколиственные леса появятся и на левом от меня берегу, а дубравы заменят эвкалипты.

Эразмус не планировал заниматься торговлей по пути в небольших прибрежных поселениях, для его каравана не было в этом никакого смысла. Но от периодических стоянок для пополнения припасов отказываться не собирался. На берегу можно было перекусить в харчевнях, и получить другие удовольствия для уставших моряков без особых приключений. Тем более что в империи давно забыли междоусобные войны прошлого. Гвирон третий поддерживал порядок железной рукой. Аристократы ездили к нему в Дронар, как когда-то русские князья в Орду за ярлыками, не стесняясь кляузничать друг на друга, строить козни, обливая грязью и радоваться когда очередному претенденту на ярлык отрубили голову. Однако когда в кабинете Гвирона появлялся очередной аристократ, у императора уже лежала на столе неприметная папочка с перечислением грехов посетителя. И так же как у ханов Золотой Орды никто не знал, чем закончится этот визит, наградой и очередным титулом, или виселицей.

Да и бюрократы в имперских учреждениях прекрасно знали, чем заканчивается излишняя жадность. Расплавленное золото проворовавшимся чиновникам в рот не заливали в целях экономии, а вот свинца на это дело никто не жалел. Конечно, воровали все равно, но далеко не в тех масштабах, что могли. Перспектива выпить кубок расплавленного металла многих останавливала от неразумного поведения.

-Что-то меня повело не туда, — подумал я и посмотрел вперед по курсу, на свинцовые на закате воды Энры и еще не видимые впереди горы Атласа, куда мне придется двигаться пешком после прибытия в Брон.

Меня оторвал от разглядывания далей взрыв хохота на корме. Сразу я не понял в чем дело, но, подойдя ближе, увидел, как в клетушке из деревянных брусков, прикрепленной за кормой сидит на корточках матрос с голой задницей, а из воды периодически выскакивают серебристые рыбины и ловят на лету его фекалии.

Собравшаяся толпа дружно комментирует это зрелище и обсуждает, что такого нужно съесть, чтобы рыба так сходила с ума.

-Как хорошо, что у меня для этого дела есть свой пространственный карман с домом и туалетом, — подумал я, представив, как выглядел бы на месте этого матроса сидя в этой клетушке с задранной на плечи мантией и голым задом.

Конечно, можно настроить гомеостаз, чтобы организм крайне редко нуждался в процедуре избавления от шлаков, раз в месяц примерно, но зачем менять в себе то, что и так хорошо работает?

Вздохнув, я повернулся и ушел обратно в каюту. Мысль, появившуюся при разглядывании матроса сидевшего в пародии на гальюн, следовало хорошенько обдумать.

Двумя неделями позже наша флотилия подходила к причалам города Брона.

Последний раз я был в этом городе почти семьсот лет назад, и, похоже, он изменился намного больше чем Гронар. По крайней мере с реки я не обнаружил ни одного знакомого здания, до сих пор хранившегося в памяти импланта.

Путешествие прошло вполне благополучно. Нельзя же назвать серьезными пару стычек в деревнях, когда сельчане, недовольные вниманием, которым пользовались моряки со стороны местных девиц, пытались начать драку.

Мне даже не пришлось особо напрягаться, достаточно было нахмурить брови и сделать непонятный самому себе пасс рукой, как в тавернах сразу становилось тихо.

Эразмуз остался доволен этим обстоятельством и признался, что впервые за последние десять лет плавание завершилось без материальных и людских потерь.

Распрощавшись с ним я спустился на облицованный мрамором причал и отправился искать гостиницу по пути, задаваясь вопросом, сколько же зарабатывают здесь торгаши, раз могут позволить себе облицовывать причал таким камнем?

Замка бывшего владельца Брона и окрестностей я не увидел. Вместо него на этом месте возвышалось громоздкая постройка с уродливой лепниной. На ее фасаде золотом сверкала надпись, " Имперская налоговая служба, отделение города Брон".

Увидев надпись, я не удержался от смешка.

Хрен редьки не слаще, раньше здесь стоял замок барона, тянувшего деньги с подданных, а сейчас налоговая служба, которая тянет с населения не меньше, а может даже больше.

Сейчас я шел по главной улице Брона, носящей имя первого императора Луганора, здесь на каждом доме висел табличка с номером и гордым профилем Клауса Гвирона.

При взгляде вдоль проспекта, стоило поднять голову немного вверх, на востоке, далеко на горизонте можно было разглядеть гряду облаков сидевших в свою очередь на горных вершинах Атласской гряды. Именно туда мне и надо попадать.