Все в сад!

Нар так и вовсе был доволен жизнью. И размялся, и похомячил. Осталось только обменять трофеи на денежки. Включая головы незадачливых бандитов, бурдюк с которыми коротышка сначала хотел всучить Вите, но, трезво оценив его грузоподъёмность, вздохнул и закинул себе на спину.

Какое настроение было у ушастого, не было известно никому. По той причине, что не было видно самого эльфа, как обычно, растворившегося в окружающих зарослях и показываться оттуда не торопившегося.

То ли Витина молитва добиралась до ушей местных божеств с черепашьей скоростью, то ли они не очень торопились её выполнять, но долгожданное селение, обещавшее отдых и выгодную продажу трофеев, показалось на горизонте только к закату.

Если быть абсолютно точным, даже после заката. Солнечный диск уже скрылся за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Лес закончился как-то сразу, как будто бы его обрезали гигантским ножом. Взору усталых путников отурылась слегка холмистая степь. На ближайшем холме, до которого от леса было с полтысячи шагов, расположилась окружённая не очень высоким частоколом деревенька.

Лёгкий вечерний ветерок доносил до слуха вышедших из леса звуки, сильно похожие на мычание и блеянье, а до обоняния — запахи... Непонятно чего, но явно очень вкусного, горячего и аппетитного.

У Вити заурчало в животе. Машин желудок, к великому смущению хозяйки, поддержал Витин такими же звуками. Нар насмешливо оглянулся, покачал головой, принял горделивую позу, и жестом полководца, отправляющего свои войска на штурм вражеской крепости, указал в сторону деревеньки.

— Вперёд! Нас ждут сытный ужин, тёплые постели, и деньги в обмен на наши честно добытые трофеи!

Два раза повторять не пришлось. Маша и Витя, словно обретя второе дыхание, рванули с места в карьер, и, если бы не периодически одёргивающий их гном, который уже через полминуты оказался далеко позади, наверное, поставили бы мировой, а может быть даже межмировой рекорд по скоростной ходьбе.

Но всё равно, даже при наличии выполнявшего роль тормоза гнома (Витя его в сердцах так и назвал. Про себя, конечно...), вся группа оказалась у ворот в частоколе минут через пять-шесть после выхода из леса. Ворота были закрыты.

М-дя... Дыра та ещё, — вынес безапелляционный вердикт Нар, осмотрев преграждающие путь к вожделенному отдыху два деревянных полотнища из посеревших о времени толстых грубоотёсаных досок и прилегающий к ним частокол.

После чего набрал в грудь побольше воздуха, и заорал так, что Вите серьёзно обеспокоился за свои барабанные перепонки:

— Эй! Есть кто живой?!

С той стороны ворот, но где-то совсем рядом, раздался грохот, как будто кто-то упал, какое-то бормотание, судя по интонациям, очень похожее на ругань вполголоса. Затем путники услышали звук торопливых шагов, и, наконец, послышался скрипучий, как, наверное, и сами эти древние ворота, голос:

— Стой! Кто идёт?!

Элдуисар сделал шаг вперёд, и, уперев правую руку в бок, начал:

— Я голубо...

Подскочивший к остроухому коротышка пхнул его локтём и тихо зашипел:

— Не надо вот так сразу... Народ тут тёмный. Как это... Непродвинутый... Можем остаться ночевать в поле. В лучшем случае... — и уже громче крикнул в сторону ворот:

— Мы мирные путники! Хотим заночевать в вашей гостеприимной деревне! Впустите нас, пожалуйста!

Ответ с той стороны прозвучал не сразу. Сначала послышался скрип дерева, а потом над частоколом появилась лохматая бородатая нечёсаная башка, сильно напомнившая Маше головы бандитов, сейчас мирно лежащие в бурдюке за спиной у гнома.

Внимательно оглядев собравшихся у ворот, башка прокашлялась и проскрипела:

— После захода солнца — не велено пущать!

— А может вы войдёте в положение уставших путников? — вкрадчиво поинтересовался бывалый гном.

— Кхе-кхе.. — то ли закашлялась, то ли засмеялась голова. — А вы все... В энтом... Положении? Али только девка?

Теперь гному пришлось одёргивать не только Элдуисара, глаза которого начали наливаться гневом, но и Машу.

— Спокойно!... — вполголоса затараторил он. — Если начнём с драки — то ночевать точно придётся не здесь. И возможно — очень далеко отсюда...

Торчащая над частоколом башка явно расслышала бормотание коротышки, однако слов не разобрала.

— Начальство у нас строгое... Аж жуть! — доверительно поделилась она с нежданными собеседниками подробностями своей нелёгкой жизни. — Я вас впущу, а оно мне жалование не заплатит. Ик! — Дующий со стороны частокола ветерок донёс до обоняния путников аромат, очень сильно напоминающий сивушный перегар.

'Так. И здесь коррупция', — сообразила Маша. 'Интересно, сколько сдерут за вход?'

— Послушай, уважаемый, а трактир или харчевня у вас тут есть? — гном почему-то решил двигаться окольными путями, а не приступать к обсуждению размеров платы за вход немедленно.

'Нормальные герои всегда идут в обход' — сердито подумал Витя. Его желудок, похоже, полностью разделял настроения своего хозяина, так как снова недовольно заурчал. Голова над частоколом заулыбалась вовсю, продемонстрировав зрителям некомплект зубов. Понятное дело. Чем уставшее и голоднее просители, тем они будут щедрее и сговорчивее.

— Есть, конечно, почему не быть? Староста наш трактир и содержит. И комнаты вам сдаст на ночь, и накормит-напоит... Если у вас есть чем расплатиться, конечно...

— А теперь слушай сюда! — голос гнома неожиданно стал жёстким. В нём появились металлические нотки. — У нас дело к вашему старосте. Поэтому мы через ворота пройдём в любом случае. Или сейчас, или утром, если ты нас не пустишь, и нам придётся заночевать снаружи. А утром мы, конечно, расскажем старосте, кто нас не пропустил, и из-за кого он не получил деньги за наш ночлег и питание. Вот и подумай, похвалит он тебя, или накажет, за то, что ты нас оставил ночевать в чистом поле.

— Ночью в поле на вас могут напасть волки, — слова гнома до Стража Ворот дошли не сразу. Поначалу он понял только то, что незваные гости собираются заночевать снаружи, и заработок, который он в мыслях уже успел потратить, ускользает.

— Отобьёмся, — пренебрежительно отмахнулся гном. — Пошли отсюда, ребята.

Тем временем охранник, очевидно, наконец-то полностью осознал угрозу, озвученную коротышкой. Лицо его скривилось, словно в рот попало что-то очень горькое, он тяжело вздохнул, и разочарованно проскрипел:

— Ну ладно, проходите...

Голова над частоколом исчезла, и через полминуты одна из створок ворот гостеприимно распахнулась. Как и предполагал гном — со скрипом, очень напоминавшим голос охранника.

— Учитесь, пока я жив! — Нар с довольным видом подмигнул своим спутникам, и гордо прошествовал внутрь, словно полководец, въезжающий во взятый с боем город на белом коне.

— Куда идти-то? — приостановился он рядом с незадачливым мздоимцем. — Где тут у вас трактир?

— Туда... — махнул рукой в почти уже перешедшие в ночную тьму сумерки всё ещё насупленный охранник. Там факел, значится, у дверей горит.

— Ладно, мы пошли... — гном, вопреки своим словам, не двинулся с места. Шаря у себя под курткой, он огорошил расстроенного обладателя лохматой башки вопросом: — Ёмкость есть?

-Чего? — недоумённо переспросил Страж Ворот.

— Кружка есть? Или стакан? — нетерпеливо притопнул ногой Нар, которому, несмотря на всю его выносливость, не меньше других хотелось побыстрее оказаться в тёплом трактире перед уставленным разными лакомствами столом, а потом и в уютной постели. Однако он, пожалуй, лучше всех в отряде понимал, что такое ночное дежурство. Поэтому, сжалившись над несчастным привратником, решил немного скрасить тому нелёгкие ратные будни.

— Есть кружка, как же не быть? — при виде оказавшейся в руках гнома пузатой фляжки охранник понял, наконец, что от него требуется, а главное, для чего. С неожиданной прытью он юркнул в покосившуюся сторожку у ворот, и спустя пару секунд выскочил наружу уже с кружкой. Оказавшейся по размерам чуть ли не больше, чем фляга Нара.

— Ну, это ты разогнался... — пробурчал гном, откручивая пробку с фляги. — Но чуток налью... На пару глоточков... — послышалось бодрое бульканье.

— Вот спасибочки... — привратник понюхал содержимое своей кружки, одобрительно причмокнул, и провозгласив: — Ну, за рыбалку! — решительно опрокинул ёмкость.

— А почему 'за рыбалку'? — удивилась Маша неожиданному тосту. По её наблюдениям, кстати, огненный напиток прошёл в желудок бородача не то, что не в два глоточка, а вообще, не касаясь стенок горла.

— Ну, дык, у нас речка тама... — снова махнул рукой куда-то во тьму охранник, вытирая рот грязным рукавом и при этом блаженно улыбаясь. Мы на ней того... Рыбачим... Вот у нас первый тост: 'За рыбалку!'.

— А второй, наверное, 'За охоту!' — предположил Витя.

— Верно! А ты откуда знаешь? — удивился бородач.

— Да так, подумал почему-то... — замялся парень. Ему совсем не хотелось тратить время на объяснения.

— Ладно, мы пошли, — заторопился Нар. — Спокойной ночи!

Помахав рукой осчастливленному привратнику, он быстро потопал в указанном направлении. За ним поспешили все остальные.

— Первую от дверей комнату не снимайте! Там крыша протекает! — крикнул вдогонку подобревший страж ворот.

— Бардак у них тут... Привратник пьёт из фляжки первого встречного... Придурок! — неодобрительно ворчал гном, удаляясь от ворот. Внезапно он остановился, так, что наступавший ему на пятки Витя чудом успел затормозить, чтобы не врезаться коротышке в спину. — Глядите! — указал гном на участок ограды, отстоящий метров на сто от ворот. То есть на то место, где должна была быть ограда. Брёвна частокола там подгнили и рухнули, образовав солидную брешь. — Значит, волков здесь нет, прокомментировал увиденное Нар. А вот лихие людишки могут шастать свободно. Придётся быть настороже. Нет, каков наглец! Рядом пролом, через который табун лошадей можно прогнать, а он с нас пытается плату за вход содрать! Понял, зараза, что мы не местные, и что в темноте пролом издалека не виден.

Вскоре вдоль пыльной дороги, надо понимать, по совместительству бывшей здесь главной улицей, то там, то там, начали проявляться из темноты дома. Даже не дома, а целые дворы. В каждом в качестве стандартного набора имелся собственно бревенчатый дом с соломенной крышей и сарайчик, из которого доносилось то мычание, то блеянье, то кудахтанье, а иногда и всё сразу. Очевидно, в качестве бонуса, к этим архитектурным шедеврам прилагалось что-то вроде огорода. Строения, попавшие в поле зрения путешественников, в большинстве своём находились в состоянии ненамного лучшем, чем ограда вокруг посёлка. И то скорее всего лишь потому, что дома-то были свои, личные, а частокол вокруг посёлка — общий. То есть ничей.

Темнело здесь быстро. Вскоре идти приходилось уже почти на ощупь. Похоже, упомянутый привратником факел у дверей трактира был единственным искусственным ночным источником света в данном населённом пункте.

Странно, но ароматные запахи готовящейся пищи, привлёкшие внимание путников ещё с опушки леса, куда-то улетучились, сменившись другими, более приземлёнными и менее приятными.

— Навоз, — потянув носом константировал Витя, который 'в прошлой жизни' иногда ездил с родителями к живущей в деревне бабушке.

— Блин! — послышался за его спиной голос Маши.

— Да не расстраивайся ты так! — успокаивающе бросил через плечо парень. Это первые три дня воняет... Может, неделю. А потом привыкнешь.

— Спасибо, утешил... — сердито фыркнула девушка. — Лично мне кажется, что ходить по этому... продукту жизнедеятельности я не привыкну никогда.

— Какие мы нежные... — начал было Витя, но остановился, поняв, что сказала спутница. — Так ты?!... Вступила?... — рассмеялся он. — Под ноги смотреть надо!

— Да тут смотри не смотри, всё равно ничего не видно, хоть глаз выколи — пожаловалась Маша, — Да и местных жителей что-то не видать... Спят уже, что ли?

— Именно! — вступил в беседу гном. — Крестьяне, знаете ли... С восходом солнца встают, с заходом солнца ложатся... Темнота!

— Вот именно, темнота, — согласилась Маша. — Не видно ничего. А что это там впереди мерцает?

— Наверное, факел у того самого трактира, — предположил Витя! Чёрт!

— Не поминай к ночи, — наставительно заметила девушка. И, не удержавшись, хихикнула: — Что, вступил?

— Вступил... — буркнул парень. — Ничего, у меня сапоги. В них и не в такое вступать можно! — похвалился он своей новой обувкой, начисто забыв, как вот только ещё недавно не хотел расставаться с кроссовками.

— Отставить разговорчики! Подтянулись! На горизонте ужин и ночлег! — подбодрил молодёжь Нар. — За мной!

Через минуту отряд уже подходил к трактиру. Или постоялому двору? По крайней мере, двор вокруг трактира точно имелся. Вообще, местный культурно-развлекательный центр до боли походил на остальные домишки этого богом забытого села. Только размерами был примерно в два раза больше. Как и расположенный рядом с ним сарай, соединённый с основным зданием крытым переходом.

Похоже, ветер опять переменился, так как обоняние уставших и проголодавшихся путников вновь уловило очень вкусные ароматы, пробивавшиеся даже сквозь запах субстанции, налипшей на обувь Маши и Вити. Что характерно, и гном, и следовавший позади всех, подобно безмолвной тени, эльф, как-то избежали попадания в пахучие ловушки. Очевидно, сказывался опыт.

Едва путники вошли во двор, как откуда-то то ли из здания, то ли из-за него, раздался душераздирающий визг. Маша и Витя, вздрогнув, замерли на месте, а остроухий с коротышкой, не поведя и ухом, продолжили свой путь к широким дверям трактира, рядом с которыми в держаке весело пылал одинокий факел.

Через несколько секунд визг резко оборвался на самой высокой ноте.

— На ужин будет поросёнок, — удовлетворённо заметил гном.

Маша поморщилась. Нет, она была совсем не против отведать поросятины, даже наоборот — двумя руками 'За'. Сегодняшний день был богат на приключения, но крайне скуден на кормёжку. Вот только хотелось, чтобы еда перед приготовлением вела себя тихо и цивилизованно, а не орала, как резанная. Хм... Почему 'как'?

'Хорошо хоть режут за домом, а не перед' — мрачно подумала Маша. А вслух заявила, обличающее указывая на корыто с водой, лежащее на земле у входной двери заведения.

— Дыра! У них даже поилка для свиней у главного входа трактира стоит.

— Это не поилка для свиней, а мойка для сапог, — наставительно заметил гном, снимая со стены один из висящих над корытом скребков. — Или ты собираешься зайти в приличное заведение в таком, — он демонстративно потянул носом, — виде?

— Приличное заведение... — пробормотала Маша, скептическим взглядом окинув неказистую постройку. Но всё же взялась за скребок. Витя, тяжело вздохнув, последовал её примеру. А вот чистюля-эльф к собравшейся у корыта честной компании не присоединился. Странным образом его обувь была всегда чистой, по какой бы пыли или грязи не приходилось топать.

'Магия, блин!', — бросил Витя завистливый взгляд на замершего в отдалении Элдуисара. — 'Хорошо некоторым!..'.