Четыре грани 3.1

Дерек занял стратегически важное место напротив входа в шатер своего подопечного. И Аслан почему-то испытал острое угрызение совести, взглянув на сосредоточенное, без единой эмоции, лицо верного бойца. Одет он был явно не для такой погоды, чтобы сутки проторчать на улице в мороз, но почему-то не уточнил, можно ли ему отлучиться, чтобы забрать у коменданта утепленный комплект обмундирования со склада.

Что должен был испытывать Меченый, стоявший чуть поодаль от разглядывающего свои подарки Рени? Лаэр бы и хотел объяснить парню, к которому испытывал целую гамму разнообразных чувств, что и сам не ожидал такого, но вряд ли тот стал бы слушать, как всегда прервав каким-либо ядовито-ехидным замечанием.

А хозяин Замка-крепости действительно был весьма недоволен столь бездумной щедростью таура, никогда ранее не позволяющего себе настолько откровенно выделять кого-то из степняков. Интересно, что же он увидел в мальчишке такого, что решился поступиться принципами? Почему решил, что не испортит неизбалованного парня своими дарами? А главное, что и Тагир и остальные, имеющие право голоса в таком вопросе, таура поддержали! И не понять, почему так радовался Руслан довольному восхищению Ренальда, тоже не получалось. Наверняка племянничек внес вою лепту и, скорее всего, собственноручно добывал ценных грызунов на покрывало, которого нет и у Правителя Энейлиса. Хорошо, хоть не стал хвастаться. По молчаливому соглашению, никто из сопровождавших обоз воинов не просвещал ошалевшего от обилия даров Рена, что из необходимой ему утвари — конкретно от таура, а что — от кого-то еще, пожелавшего оказать честь новому члену Рода, пока еще необученному воину холодной крови.

Аслан сам мечтал постепенно одаривать своего Котенка необходимыми свободному воину Степи предметами обихода — оружием, охотничьей снастью и бытовыми мелочами, объясняя назначение и показывая, как правильнее и удобнее использовать тот или иной предмет для получения наилучшего результата. Он считал, что нельзя обрушивать на неподготовленного человека все незаслуженные благодати разом. Может быть, просто сказывалось желание воспитать себе достойного преемника?

Хозяин Замка снова неосознанно подумал о сыне. Ренальд заменил ему сразу и брата, и ребенка, и любовника. С Тессиным Солнышком было непросто раньше и едва ли стало проще и понятнее сейчас, когда наложник перестал жадно впитывать все сказанное своим господином, доверчиво заглядывать ему в рот, и неосознанно пытаясь копировать какие-то жесты, стараясь выглядеть более солидно и подобающе юноше его возраста. Но теперь, задев гордость Котенка, приходится терпеть его демонстративные попытки показать свою независимость. Только оба прекрасно понимали, что никогда не забудут две совместно проведенные ночи, хотя первую следовало бы навсегда вычеркнуть из памяти...

И как только он сам смог оттолкнуть наконец-то поверившего ему парня? Нет... именно потому, что все еще больно, надо было поступить именно так! Ноющая боль сожаления о невозможном когда-нибудь пройдет...

Рени с его здоровым задором доказать, что он тоже мужчина, невзирая на свой незавидный статус раба-наложника, справится с испытаниями. В этом Аслан был уверен.

А ему самому пора прекратить изводить себя досадой на Даута и стоит позаботиться о том, кому обязан собственной жизнью.

Айдар, искоса наблюдавший за лицом друга, нахмурился, легко угадывая направление его раздумий. Слишком хорошо в свое время он успел его изучить. И даже теперь, несмотря на то, что видятся редко, понимал его настроение.

— Не волнуйся, я распоряжусь, чтобы его сменили через пару часов, — кивнул он в сторону Меченого.

— Он не уйдет, — тихо ответил Аслан, мотнув головой. — Упрямый.

— Его одежда не подходит для твоего задания, — желчно заметил Айдар, догадываясь, что эти двое — и тот, кто сейчас был в шатре, и тот, что сторожил его уединение — слишком много значат для лаэра. Хотел бы он, чтобы друг помнил о тех временах, когда они были стол же близки не только телами, но и душами.

Но увы, прекрасно понимал, что все осталось в прошлом. И закончилось, когда сын дочери Верховного Вождя взял себе жену. Айдар очень уважал Тессу и всецело одобрял выбор Аслана, которому можно было позавидовать, но смутное чувство, что она отняла у него лучшего друга, не проходило бесследно. И тем более было горько понимать, что, оставив в Степи свое прошлое, родич не окончательно запретил себе думать о привычных потребностях тела воина-степняка...

Аслан, так же почувствовав разочарование давнего друга, но не желающий обманывать его чаяний, развернулся и, ободряюще хлопнув варвара по плечу, быстро ушел.

Тесса еще не завтракала. Любимая выглядела уставшей, несмотря на то, что только недавно проснулась. Видимо, в отсутствие своего Солнышка, вынужденного переселиться на время в общую казарму, спала беспокойно. И как только он не сумел заметить? Ведь не один раз за ночь прислушивался к ее ровному дыханию, сам мучаясь взявшейся непонятно откуда бессонницей, раз за разом прокручивая в уме предстоящий ритуал нанесения Рени Родового знака, и мысленно ругая своего бывшего наставника за его подарки.

Впрочем, когда жена, лежавшая под боком шевелилась, чтобы поменять позу, он тоже старался делать вид, что крепко спит.

Лаэр опустился на корточки и прижался губами к коленям своей девочки под тонким домашним платьем. Тесса сразу же зарылась прохладными пальцами в его шевелюру, рискуя растрепать смоляные волосы мужа, собранные в аккуратный хвост, и машинально принялась массировать его затылок. Аслан блаженно прикрыл глаза. Слов им не требовалось. Они вместе всего полтора года, но привыкли беречь друг друга, стараясь не волновать по пустякам, не расстраивать лишний раз. Наверное, даже хорошо, что оба минувшей ночью прикидывались спящими, потому что разговаривать на отвлеченные темы было бы тяжело. И Аслан очень боялся, что Тесса сможет задать вопрос, на который он пока не готов отвечать.

И Тагир, и Даут рассчитывали получить не только нового воина холодной крови, но и его потомство...

От невозможности отказаться от подобной миссии для Рени, Аслан даже мстительно предпочитал думать, что таур, собирая обоз с дарами, учел и этот фактор. Впрочем, наверняка учел... Глупо обижаться на родичей, но все равно иррациональное чувство, что его в чем-то обвели вокруг пальца, словно ребенка, присутствовало.

— Рыбка моя, ты завтракать собираешься? — поднял он голову. — Рута спрашивала, — вспомнил лаэр о служанке, встретившейся ему в гостиной.

— Позавтракаешь со мной?

— Я не голоден, сегодня ел вместе со своими в общей трапезной, уважил родичей, — пояснил лаэр.

— А мне что-то не хочется...— скуксилась девушка, отчетливо ощущая отсутствие аппетита, зато просто болезненную потребность видеть еще одного любимого мужчину, если и не у своих ног, то хотя бы в этой комнате. — Как там мое Солнышко?

— Держится. Не волнуйся, родная. С ним все в порядке. Ты бы видела, сколько ему всего надарили, — вздохнул он.

— Не расстраивайся, — поняла Тесса причину горечи, невольно проскользнувшей в голосе мужа. — Хотя, признаться, я тоже злюсь...

— Ну вот, — рассмеялся лаэр. — Я и тебя расстроил. Пойдем в гостиную, я просто посижу рядышком, пока ты ешь, — предложил он. — А, хочешь, покормлю тебя? Сегодня на завтрак оладушки с медом и малиновым вареньем, ммм... пальчики оближешь, — продолжил он тоном искусителя. — Или, лучше я их оближу... Все! Пошли, пока они не остыли! — решительно поднялся он в полный рост и потянул ее за руки, вынуждая подняться с кресла.

— Да, Тесс, тут такое дело... — замялся хозяин Замка.

Девушка внимательно посмотрела на мужа, ожидая пояснений.

— Как думаешь... будет очень вызывающе выглядеть, если я презентую Дереку один из своих утепленных походный плащей?

— За какие заслуги? — выгнула бровь Тесса, в душе вовсе не возражавшая против подобного поступка. Потому как у лаэра был такой не единственный, с двойной подкладкой из меха и верблюжьей шерсти, в котором можно было ночевать зимой в открытой Степи. Да и существовала возможность приобрести себе еще, в отличие от рядового бойца, которому полагался лишь более скромный стандартный комплект с отличительными знаками пограничного гарнизона.

— Шатер для Рени поставили на улице. Я не стал разубеждать Меченого, что ему необязательно все время находиться в карауле снаружи...

— А почему? — сдерживая улыбку, не могла отказать себе в удовлетворении любопытства девушка.

— Нет! Вовсе не потому, что я паникую! — смутился Аслан, разгадав причину ее поднявшегося настроения. — Не издевайся! Рену ничего не угрожает рядом с целой казармой моих родичей... Да и они готовы сменить Дерека...

— Особенно Русик? — ехидно поддела она его.

— Угадала... — вздохнул мужчина. — Но дело не только в нем. Дерек пообещал, что присмотрит за нашим Котенком.

— Солнышком, — машинально поправила Тесса.

— Ну да, — не стал спорить лаэр. — Так вот он воспринял приказ слишком буквально. Все равно ведь не уйдет на эти сутки к своим, а одному среди варваров ему будет не слишком уютно в помещении, — неуверенно закончил он.

— Радость моя, — хмыкнула хозяйка Замка-крепости. — Я что-то тебя не пойму. То ты мне рассказывал, что отношения между суровыми степными воинами бывают только по обоюдному согласию, то вдруг пугаешь, что Дереку надо опасаться за свою честь. Или просто боишься, что тебе он отказывает из принципа, а поведется, например, на обаяние Айдара?

— Тесса! — возмутился встрепенувшийся Аслан, которому и в голову раньше не приходили подобные дикие предположения, но сейчас он здорово засомневался в отсутствии женской интуиции. — Рыбка моя, давай, ты позавтракаешь без меня, а я скоро вернусь, ладно?

— Хорошо, — уже не в силах сдержаться от смеха, глядя на всполошившегося мужа, пробормотала девушка. — Хих... Ты только плащ подлиннее выбирай и застегивай сам, аха-ха... поплотнее...

Она редко видела мужа в таком нервозном состоянии, привыкнув к его выдержке, которая подобает командиру над сотней лихих отменных бойцов, но теперь ей было действительно смешно. И даже аппетит появился. Жаль, что не сможет напроситься посмотреть на это представление. И теперь оставалось только гадать, будут ли также веселиться родичи мужа, разгадав истинную причину заботы о рядовом бойце лаэрской сотни, или сделают вид, что не заметили? Лишь бы только Дерек не стал артачиться, не желая, чтобы хозяин крепости выделял его среди прочих. Презентованный плащ с плеча лаэра показывал особое расположение. Нужно ли оно сероглазой язве? Но если он не возьмет, она готова и сама отправиться и заставить его тепло одеться. Нечего выпендриваться, не военное положение, чтобы пренебрегать комфортными условиями службы своему господину. Раз Аслан выбрал его для столь ответственного и деликатного поручения, пусть ценит и остальные милости!

Тесса решительно уселась за накрытый к завтраку стол и подвинула ближе к себе чуть теплые оладьи и розеточку с вареньем. Пока она не может видеться с Рени и не заявились нежеланные гости, как раз есть время, чтобы закончить вышивку подушки для Дерека, которая все время откладывалась по разным причинам. Но зато у девушки был для него еще один подарок — любовно связанный теплый и мягкий свитер из шерсти мериносов, практически идентичный тем, что она связала уже Рени и Аслану. Только своим мужчинам она уже вручила их, а вот Дереку, несмотря на то, что зима уже наступила, и он бы пригодился ему для увольнительных в город, чтобы не уходить в форме гарнизона, просто так подарить не могла. Объяснять свой выборочный альтруизм Аслану не хотелось. Потому что муж не сумел бы понять... То, что ее сердце способно любить не только двоих — ее вина. Наверное, какая-то патология. Так не должно быть... Но Аслану она не собиралась причинять лишнюю боль. Она — женщина варвара. И, как настоящая хранительница семейного очага, просто не имеет права разжигать конфликтные ситуации в собственном доме. Нельзя вызывать бушующие пожары необузданных страстей и черной ревности, опустошающей души, потому что за этим последует смерть одного из ее слишком похожих мужчин. Она не готова выбирать жизнь для кого-то одного. Пусть все любимые будут счастливы здесь, в Замке, хотя бы отчасти. А ей хватит того тепла, которым с ней готов поделиться каждый их них...

Теплый плащ, который Аслан намеревался подарить Дереку, отыскался сразу, но вот с тем, чтобы отнести его новому хозяину, возникли проблемы. Сначала лаэра перехватил Инвар, которому срочно требовалось решить кое-какие вопросы, и они отправились в комендантскую. Затем к ним присоединился Орис. Аслан только вздохнул, понимая, что в приоритете нужды обитателей Замка-крепости, а не отдельно взятой личности. За несколько часов Меченый вряд ли успеет замерзнуть. Бывшему наемнику не привыкать к суровым условиям зимы. К тому же ему необязательно стоять у шатра по стойке 'смирно', может и размяться, выполнив какой-нибудь комплекс упражнений.... и у любого из разведенных степняками костров погреться, благо они неподалеку от старой казармы. И убежище Рени остается на виду под бдительным оком его персонального охранника.

Потом заявилась Марта, уточнить, действительно ли господин собирается устроить назавтра пир, как и обещал недавно, ожидая своих сородичей, или все же приурочат праздничное застолье к приезду столичных гостей?

— Нет, Марта, — поморщился лаэр, вспомнив о необходимости скорой встречи. — Давай-ка ты завтра с утра выдай Антиге все необходимое, пусть к вечеру готовится...

— А не обидятся Ваши-то, что на третий день только их привечают, как полагается? — осторожно спросила комендантша. — А то еще и сегодня не слишком поздно. Если надо, я ребят возьму для подсобных работ, — быстро глянула она на мужа, даже не сомневаясь, что он выделит ей проштрафившихся бойцов, которым следует отрабатывать наряды. — К вечеру управимся!

— Нет, Марта, — улыбнулся хозяин Замка-крепости. — Сегодня пока праздновать нечего, а вот завтра... — оборвал он себя, не желая отпугнуть удачу, потому как сердце почему-то было не на месте. И ведь понимал, что процедура нанесения отличительного знака хоть и болезненна, но вполне переносима, недаром же такой чести удостаивают мальчики-варвары, достигшие 12-14 лет и доказавшие, что уже заслужили первые элементы рисунка, который становится все сложнее по мере их взросления, свершения заслуживающих особого уважения поступков, как воинов-защитников Клана, так и внесших значительную лепту в процветание всего Рода. Но все равно что-то беспокоило и заставляло переживать, как с этим справится его Котенок. — В общем, все завтра! И парней завтра возьмешь Антиге в помощь, если ее помощницы не справляются.

— Да нет... шустрые девахи-то. Ежели затемно кухарить начнут, то к вечеру как раз со всеми блюдами управятся. Так сразу даже и не определюсь, какую потом тут оставить, — вздохнула жена коменданта. — Пусть Антига решает. Ладно, пойду тогда, а то у меня еще дел непочатый край. Халар дюжину новых простыней требует, — пожаловалась она.