"Вот оно что! — думал человек. — Теперь я понимаю почему такой странный взгляд был у дэва". К тому же это величайшая наглость — платить злом за добро. Мысли о мести и вертелись в его голове. При помощи острия ножа он подправил письмо и вместо "мальчика" теперь в письме стояло "ягнёнок". А пока шёл юноша последние парк, он прикидывал какую бы шуточку проделать у дэва. Меж тем ничего зараннее не придумывалось и он решил действовать по обстоятельствам. Мысдык похвастал жене дэва тем как они слаженно работали на поле его мужа. А, прочитав письмо, она приготовила не Мысдыка, а ягнёнка. И пока она хлопотала на кухне, юноша забрался на женскую половину в покои дочерей дэва. Там сидели три девушки-красавицы, одна — словно только что зацветшая ветка абрикоса, вторая — как мёд с ароматами тимьяна и мяты, третья — юна как младенец, ещё питающийся молоком своей матери. Увидал он их и онемел от их красоты, влюбился в них, словно его сердце пронзили тысячи стрел.
— Розы, вы выросли на какой горе? Гиацинты в чьём саду расцвели? — спросил их Мысдык, когда к нему вернулся наконец дар речи.
Зачем тебе знать о том? — отвечали они и глаза девушек наполнились слезами. — Мы — три дочери падишаха. В один, отнюдь не добрый день мы пошли гулять без сопровождения взрослых и забрели, точно ведомые Шайтаном, в Виранбаг, заброшенный сад. Когда бродили мы там, услыхали песни двух веток одного дерева, причём и всё было в том чудесно и удивительно: никто из нас раньше и подумать не мог, что ветви могут говорить и петь, а если, даже кто-то и подумал, что они поют, то наверняка бы не подумал о том, что их речи понятны людям. Ещё более чудесным было то, что ветви, которые привлекли нас к себе, принадлежали двух разным деревьям — тутовнику и груше, которые росли, ты не поверишь, прекрасный юноша, из одного корня. И это было так удивительно. Одну песню играла и пела ветка тутовника, в грушёвое дерево слушало, склонив голову, другую уже играла и пела груша, а слушало тутовое дерево, а когда вторая песня закончилась — они снова поменялись ролями. И так прекрасны были их песни, что они растекались по нашим жилам, закружили нам головы и мы потеряли сознание. А очнулись в какой-то глубокой, холодной и мрачной пещере. И вот с той самой поры дэвы хотят напиться нашей крови и если им это удасться и они выпьют три пригоршни крови каждой из нас, жизнь их продлится на три тысячи лет и все эти три тысячи лет они будут приносить людям беды и напасти. Днём мы на пяльцах вышиваем себе саван, а всю ночь до утра льём слёзы в стоящие у наших изголовий тазы смерти, в тот день, когда таз одной из нас наполнится — тогда и будет готов её саван. А тебя что сюда занесло: ураган или водный поток?
— Ни вихрь, ни поток не заносили меня сюда. — отвечал им Мысдык. — Меня прислал сюда дэв, чтобы заплатить мне за мой труд моею же кровью, но срок моей жизни не вышел, вот и получилось так, что вместо меня на жаровню попал ягнёнок. — И он рассказал им свою историю, а затем добавил — Если Аллаху угодно спасти нас — мы сможем вырваться из лап дэвов, и вы спасётесь вместе с нами. Ночью, в удобный миг для побега я подам вам знак, а вы, не мешкая, спускайтесь за нами следом!
Затем Мысдык направился к печи: ягнёнок был просто великолепен, он так прожарился, что стал похож цветом на спелый гранат, и аромат он источал такой вкусный. Схватил его юноша и понёс в поле. Там, на зов уже знакомого Мысдыку дэва собрались и другие дэвы, было их много и трудно сказать сколько: может — сорок, может — шестьдесят, а может — и все сто. Они очень удивились, увидав юношу живым и невредимым, да ещё к тому же с ягнёнком под мышкой, видать хозяин несжатого поля.
— Это же надо, — воскликнул неблагодарный дэв, — такой малец, а такой вред натворил. Мы хотели его обмануть, а он смог обмануть нас. Никогда я не прощу ему этого, иначе я не дэв! ... — и ещё не такие проклятия и ругательства бормотал он себе под нос, но Мысдык его почти не слушал.
Сели дэвы подкрепиться ягнёнком и, чтобы не вызывать подозрений в недружелюбности своих намерений, предложили поесть и людям. И дэвы и люди к тому времени уже нагуляли аппетит и оттого с жадностью разодрали они ягнёнка и быстро ео съели. А пока они наедались в голове у юноши засела мысль о том, что следовало бы предупредить братьев об опасности, но он знал, насколько они наивны и недальновидны и могут проболтаться в самый неудобный момент и решил ничего не говорить им до той поры, пока это не станет необходимо. Тем временем наступал вечер и, когда уже совсем стемнело, дэв-крестьянин, зло улыбнувшись, пригласил братьев к себе в гости и положил их в одной из комнат. Братья быстро заснули сном невинного младенца, ведь у них ягненок всё ещё горел во рту и приятно бурчал в животе, а Мысдык не спал, он внмательно прислушивался к разговорам дэвов, которые те вели в соседней комнате, совершенно не стесняясь спящих по соседству людей. Они предвкушали трапезу человечиной и подогревали себя и друг друга горячими высказываниями.
— Как только они заснут, давайте пустим им кровь! — предлагал первый.
— Нет, — не соглашался с ним второй, — лучше попьем кровь девушек!
— А, может быть, завтра другая,новая жертва придёт к нам. — с аппетитом заметил третий.
Слушал их хвастливые речи Мысдык и в душе смеялся, меж тем сон так и не смог его сморить, да и шутка ли такое: спать в то время, когда рядом с тобою сидят дэвы, которые мечтают тебя убить, пожарить и съесть? Когда они вышли во двор точить ножи, юноша растолкал братьев, на скорую руку объяснил им почему им следует бежать быстро и тихо, затем он подал знак девушкам и все они выскочили из дверей, словно стрелы выпущенные из лука. Вернулись дэвы с наточенными ножами, глядь — а от братьев и от сестёр уже и след простыл, а пока дэвы соображали как такое могло случиться и кинулись искать беглецов — те уж оказались в безопасности, потому что успели перебраться через реку вплавь, ведь дэвы никогда не могут войти в воду и боятся её, как люди огня. И когда люди на другом берегу переводили дух от страха, на другом берегу владелец злополучного поля, чёрный дэв, сгорая от злости, кричал Мысдыку:
— Я отомщу тебе, мальчишка Кельоглан, дай только срок! Ты лишил меня ягнёнка и трёх девушек! Но ты знай, что жизнь длиться долго и нам ещё придётся встретиться и когда-нибудь дорога приведёт тебя ко мне!
— Если бы ты не захотел убить меня — отвечал ему юноша с другого берега, — не потерял бы ягненка, если бы не держал девушек в постоянном страхе смерти — не лишился бы дочерей падишаха. Так что обижайся только на себя самого. А с моей дороги, лучше сам сойди подобру-поздорову, иначе тебе же будет хуже. А ещё лучше: сойди с моей дороги ибо и сам меня не догонишь, да ещё и твой же меч отсечёт твою дурную башку!
Когда Мысдык договорил, беглецы пошли вглубь леса, искать дорогу. А мы, оставим их и расскажем об отце девушек, спасённых от дэвов. Он просто обезумел, когда его вельможи сообщили ему об исчезновении дочерей. Да и как тут было не помрачиться его рассудку: они были чище неба, светлее дня, без единого пятнышка на сердце и в душе, и настолько чисты были их помыслы, что никому не удавалось увидеть даже краешка их платьев. "Кто же мог совершить такое чёрное дело?" — думал падишах. Думали о том и его визири, но сколько ни гадали никто даже и представления не имел о том, чьих рук это дело. Собирал падишах мудрецов и толкователей Корана, прорицателей и астрологов, но никто не дал толкового ответа, только вот все говорили, что девушки живы, но пропали.
— Если бы они умерли и вне зависимости от того были они похоронены или оставлены лежать на земле, земля должна была бы выдать их, если бы они погибли в горах или на перевале, то горы открыли бы их лица, если бы стали они пищей для птиц или червей, то листья выдали бы их живым. — подытожил ответы всех главный мулла страны.
И тогда повелел падишах разослать во все концы своих владений указ:
"Тот, кто разыщет и вернёт мне моих дочерей, тот получит от меня в благодарность всё, чего его душе угодно и всё, чего только он не пожелает — всё будет исполнено!"
Понятное дело, что после такого указа тысячи людей бросились на поиски девушек, многие искатели богатств и приключений приезжали из других королевств. Казалось в поисках дочерей падишаха перевернули всё вверх дном и просеяли все песчинки в реках, но от девушек — ни слуха ни духа, ни самого лёгкого намёка, где их искать. Как говорится: "Земля железная, небо медное, а пока в долине тепло, в горах снова выпал снег". И если вначале страна бурлила поисками и то и дело объявлялись самозванцы, которые пытались представить своих дочерей, под видом найденных дочерей падишаха, то со временем жизнь в королевстве замерла и надежды падишаха вернуть девушек угасли. И вот именно в это время, когда весь мир стал для падишаха немил, когда жил он в своём дворце, словно в мрачном подземелье, а горы и долины окрасились траурными цветами, именно тогда пред очами падишаха и предстали три его дочери и три сына Налджи-баба! Не веря своим глазам, падишах расцеловал юношей и поставил их справа от себя, а затем расцеловал дочерей и поставил их по другую сторону. Затем он закатил огромный пир в честь чудесного избавления девушек. На том пиру братья рассказывали о своих злоключениях, они очень понравились правителю, а, особенно, — Мысдык, казалось, что падишах был готов отдать ему даже часть своего сердца.
— Теперь я готов исполнить любое ваше желание. — повелел он. — Требуйте от меня всё что хотите!
— Чтоб ты был жив, цел, здоров — вот наше желание! — хором ответили братья и склонили головы.
— Когда пропали мои дочери, — сказал падишах, — я поклялся,что отдам их в жёны тем, кто найдёт их. Видит Аллах, я готов исполнить эту свою давнишнюю клятву. А если я послушаюсь визирей и откажусь от неё, значит, опозорюсь перед своим народом, нарушу справедливость и разрушу собственное счастье и на земле, и на небе. С этого мгновения, считайте меня своим отцом. Для свадьбы всё готово и она начнётся как только вы скажете "да". А чтобы не тянуть, даю я вам на размышление три дня и три ночи. Возможно, один из вас станет моим преемником!
По старшинству старшему брату должна была достаться старшая дочь, среднему — средняя, а Мысдыку — самая младшая. Только вот что получилось. Хотите — верьте, а хотите — нет, но старший брат возжелал себе младшую дочь, а среднему дочерей падишаха показалось мало и он положил глаз на трон их отца. И нет бы старшим братьям сказать себе: "Мы пальцем о палец не ударили ради того, чтобы добиться того счастья, которое нам выпало, ведь у нас закипел котёл, не накрытый крышкой, у нас еда сварилась, а пара не было и единственный кому мы обязаны своей удаче — это наш младший брат Мысдык". Но нет. Они не только не поблагодарили его за их нечанное счастье, но, напротив, решили вырыть ему яму. Недаром же говорится, что аппетит приходит во время еды. Так уж устроен человек, что, получив нечто большое, он хочет ещё больше. И вот, когда в положенный срок, через три дня, падишах, позвав к себе братьев, спросил у старшего, что они решил, тот ответил:
— О мой падишах, я буду носить вашу дочь на руках, но я беден и у меня нет ни зеленого шёлка, ни алого, да что уж говорить о том,нет у меня ни сахару, ни меду. А как я посмотрю ей в глаза, раз не могу сделать ей приятный подарок!
— Не беспокойся о таких мелочах! — рассмеялся падишах. — Аллах милостив ко мне и у меня во дворце золото льётся реками. Просто возьми и подари своей избраннице всё то, что тебе приглянулось!
— О мой падишах, — возразил ему коварный старший брат, — твоё имя и твоя честь велят, чтобы твоя дочь получила в подарок не просто дорогую вещь, но настолько удивительную и уникальную, какую ранее никто не видел, никто не трогал. Прознал я, о великий падишах, что есть такая вещь в пещере дэвов, это одеяло, расшитое жемчугом. Злато — ключ к дверям дворца, но не к дверям пещеры дэвов. И только наш брат Мысдык способен вырвать одеяло из рук дэвов. Кто более умён, чем он? Повелите — и он тут же отправится в путь!
Что ж тут было делать падишаху? Обратился он к младшему из братьев и спросил готов ли тот добыть одеяло. Понял уже юноша, всё коварство старшего, но не хотелось ему прослыть трусом, да и негоже отвечать отказом падишаху, и он сказал:
— Я с радостью добуду одеяло, расшитое жемчугом, ради того, чтобы мой брат подарил его вашей старшей дочери!
И он отправился в путь. Шёл он уже знакомой дорогой, той по которой братья с сёстрами бежали от дэвов. В народе говорят, что в пути юноша собирал розы и тюльпаны, гиацинты и хризантемы, но врядли его путь был лёгок. Один Аллах ведает каким образом Мысдык проник в пещеру дэвов и каким обманом добыл одеяло, известно только то, что когда бежал юноша с одеялом к пограничной реке, отделяющей царство дэвов от земель того падишаха, за ним погнались дэвы и совсем уже были готовы схватить его, но он прыгнул в воду и тем спасся, а его старый знакомый чёрный дэв стоял на берегу и кричал в бессилии:
— Ах ты проныра и мошенник! Ты лишил меня ягнёнка, трёх девушек, узнал наши тайны и украл одеяло! Единственное, о чём молю Аллаха, чтобы тот, кто укрывался этим одеялом вечером, поутру не смог бы проснуться.
Мысдык же не слушал его, он вышел на том берегу и поспешил во дворец. Там ещё не все придворные знали о задании царя, а он уже принёс обещание и положил перед падишахом. Когда юноша раскрыл одеяло перед падишахом, все ахнули от восторга и потеряли дар речи. И только старший брат весь почернел от злости, когда понял, что его козни провалились.
— О великий Аллах, — сказал падишах, когда способность говорить вернулась у нему, — да не состарятся руки, которые расшили это одеяло!
Когда же отнесли одеяло в комнату, где хранилось приданое старшей султанши, настал черёд среднего брата. На вопрос падишаха о его выборе он ответил:
— О мой падишах, я очень люблю вашу дочь и готов ради неё на всё, но у меня нет даже обручального кольца, не говоря уже про алмазы. И мне будет неловко перед женой, если я не добуду для неё чего-нибудь необычного, наподобие того, что мой брат добыл для её сестры.
— Моя сокровищница полна драгоценностями, — улыбнулся падишах, — выбери в ней всё что тебе понравится, и подари моей дочери.
— Согласен, мой падишах, — отвечал ему средний брат, — но опять-таки надо помнить про честь короны, негоже ронять её перед народом. Нужен не простой подарок, а нечто удивительное, вроде светящегося камня, что хранится в пещере у дэвов. Наш брат Мысдык уже доказал себя в деле и уже имел дело с дэвами, так что он, и только он сумеет ловко их обмануть. Прошу тебя: повели послать его за этим чудесным камнем!
И снова понял падишах, что зависть движет братьями, но ничего тут не поделаешь, симпатии к юноше — симпатиями, а честь короны превыше всего. Обратился он Мысдыку, а он согласился и на это. Отправился он в дорогу, но в этот раз тяжела она была, потому что дэвы стерегли все переправы через пограничную реку и до того, как проник он в их земли и уж тем более после того, как он проник в пещеру дэвов и похитил светящийся камень. И снова на обратном пути при переправе встретился ему чёрный дэв и снова юноше удалось ускользнуть от него, нырнув в воду, а тому оставалось стоять на берегу и проклинать его.
