С операторами астроконтроля, впрочем, не хохмил, отделавшись стандартным протоколом и выпросив себе день на ближней к планете орбите. Почти вровень к орбитальному лифту — всего десяток минут до поверхности. Для тех, кто не был дома больше полугода — царский подарок. Но экипаж не торопился на поверхность, дабы поскорее потратить заработанное. Ведь сначала — дело.

— Регистрирую пулл сетей планетарного масштаба. Сортировка по степени доверия... Сеть 'Афина', рейтинг доверия 87,4%. Выполняю подключение. ВНИМАНИЕ! Бан подключения! Доступен инфоканал Афина-сигма. Рейтинг доверия 30%. Регистрирую входящее сообщение... СИБ просит подтвердить успешность миссии.

— Отправляю подтверждение...

— Запрос инфоданных... Ответный запрос средств... Регистрирую перечисление средств... Средства на счете в банке.

— Размещаю данные в инфоячейку банка. Передача пароля СИБ — успешно. Ожидание... Ожидание... Ожидание...

— Статус: успешно! СИБ поздравляет с успешным выполнением миссии.

— Внимание! Снять банн подключений. Доступна сеть 'Афина'. Выполняю подключение... Успешно! Исполнение задания: 'Сложная инженерная ситуация в системе Самоль' подтверждено арбитром. Регистрация в СН... Рейтинг повышен! Исполнение задания: 'Поиск пропавших' подтверждено заказчиком. Регистрация в СН... Рейтинг повышен! Исполнение задания: 'Гуманитарная миссия', подтверждено арбитром с коэффициентом выполнения двести пятьдесят. Регистрация в СН.... Рейтинг повышен! Активирован статус: 'топ десять'. Поздравления СН! Диплом будет вру...

— ВНИМАНИЕ! Сообщение планетарной обороны! Корабль СН 'Кракен', срочно покиньте гелиоцентрическую орбиту!

— Исполнение... Запрос статуса...

— ВНИМАНИЕ! Сообщение планетарной обороны! Циркулярно! Корабль СН 'Кракен', код красный! Заражение нановормами типа 'биотерминатор'! Коммуникация запрещена! Приближение к кораблю на расстояние менее десятой АЕ запрещено! Кракен, займите карантинную орбиту! Повторяю!

— Запрос координат карантинной орбиты... ВНИМАНИЕ! Бан сетей! Передаю сообщение в радиодиапазоне... Нет ответа. Передаю запрос координат визуально, габаритными огнями... Передаю запрос вторичными радиодатчиками.... Направляю корабль на звезду. Выключаю двигательную установку. Продолжаю запросы координат...

— ВНИМАНИЕ! Сообщение планетарной обороны! Корабль СН 'Кракен', немедленно займите карантинную орбиту! В противном случае буду вынужден вас уничтожить!

— Запрашиваю координаты... Сообщаю статус... Помехи... Запрашиваю... Массовая рассылка по системе! Принимаю ответы! Есть связь с КСН 'Ариадна'! Есть связь с КСН 'Бочка', Есть связь с КСН 'Гора'. Соединяюсь с ретрансляторами!

— Кракен, уходите! СПО свихнулось!

— ... последнее предупреждение.

— Запрашиваю... Сообщаю во всех диапазонах... Запрашиваю...

— ...согласно статье и пункту... будете уничтожены...

Темнота вечной ночи озарилась вспышками туннельных установок системной крепости.

— Массовые поражения... Передаю сигнал SOS... Отказ... Энергоустано...вок...

Обломки КСН 'Кракен' продолжили движение к солнцу.

* * *

Стандартный день Афины, серый от бесконечной пелены облаков, нагнанных ветрами с промзоны. Промзона тут — со всех сторон, и дымить перестает в редкие дни государственных праздников. Народ привычен, в памяти жителей родина — она именно такая, из бетона и стали, с желтым овалом за серой простыней небес.

Способность жить и веселиться у местных не зависит от погоды. Когда большую часть жизни ходишь по пустоте, даже непогоде будешь рад. Лишь бы был горизонт и взгляд не упирался в стену кубрика, а воздух имел вкус, отличный от стерильной пустоты регенераторов. Есть деньги в карманах, и есть тысячи приличных заведений, где их обменяют на хорошее настроение, а затем привычно доставят бесчувственное от возлияний тело обратно в гостиницу, не забрав ни копейки сверх стандартной таксы. Ощущение безопасности в родном доме — тоже из числа тех, за что наемники любят Афину.

Сегодня понятный и ясный мир, в котором все испытания — за орбитой, а дома — только мелкие трудности, пошел серьезной трещиной.

Уход из жизни молодого, но уже ставшего известным отряда, имя которого еще пару минут до трагедии просияло на всех экранах новой звездой ТОП-10, переживался личной трагедией. Там, в пустоте, под дулами спятивших туннельников системной обороны, мог оказаться любой.

По тиви представитель администрации системы неловко разводил руками, потерянно смотрел в камеру, пытаясь читать заготовленный текст о системной ошибке, но то и дело срывался на обещания, что такого не повторится, виновных уже наказали, и все обязательно исправят. Верить хотелось всем, но выходило с трудом. Многие отряды всерьез задумались о смене места базирования на другую планету СН. Корабли спешно меняли курсы, отказываясь входить в систему.

Атмосфера всеобщей подавленности, щедро замешанная на глухой ярости, довлела над планетой, обрывая редкие звуки смеха, стирая улыбки с лиц.

На улицы вывели усиленные патрули для поддержания порядка... А затем спешно забирали у них же летальное оружие. Ведь те — из местных, и тоже до бела сжимают кулаки...

Ситуация застыла на самой границе бездны людского гнева, удерживаясь от последнего шага отчаянными усилиями администрации. Новые льготы. Снижение налогов. Гарантии публичного расследования. Комиссия с Земли-главной. Хоровод лиц на экране. Слова-слова-слова... Которым здесь, на Афине, среди битых жизнью людей, веры нет.

Люди старались держаться вместе, даже если беседа не вязалась. Просто помолчать.

Группа из шести немолодых мужчин и крепкого на вид старика-командира, окруживших стройную фигуру девушки в траурном платье с младенцем в руках и ее подругу, что скрывала рыжие кудри под черным платком, в такой обстановке смотрелась вполне нормально, не собирая на себя любопытные взгляды прохожих.

Немногие из тех, кто знал, кого охраняют семеро профессионалов, ограничивались сочувственными кивками, а затем все, как один поворачивались к громаде орбитального лифта. Сегодня там солидная очередь на отбытие, но никто не сомневался, что молодой вдове с ребенком предоставят персональный коридор.

Девушка оправила тканевый конверт с ребенком, удерживаемым на левой руке, и равнодушно отметила отсвет приближающейся гравиплатформы. Скоро они покинут Афину. Оплаченный фрахт перенесет их на курортную планету внутреннего сектора — для ребенка там будет лучше. Ылша бы одобрил. От вспыхнувшего в памяти образа по щеке покатилась слеза.

— Лика? — окликнули со стороны.

Девушка встрепенулась, окинула взглядом молодого мужчину в костюме-тройке и отрицательно качнула головой.

Охрана сомкнулась, не давая тому подойти.

— Лика, компания 'Энгланд и ко' предлагает вам доверительное управление капиталом! Мы поможе...

Холеную фигуру тут же сломали, уронив лицом о бетон стены.

Встрепенулся милиционер, до того подпиравший стену и шагнул в сторону отчаянно шипящего дельца. Затем разглядел Лику с ребенком и остановился.

— Мы заплатим штраф, — низким голосом обратился старик к представителю правопорядка.

— Я ничего не видел, — отвернулся тот в сторону и медленно двинулся по маршруту дежурства. — Соболезнования.

Через минуту группа людей взошла на подошедшую платформу орбитального лифта. Еще через три, Афина потерялась за полотном облаков. Над головой сияли сотни миллиардов звезд, зовущие встать и пойти по неисчислимому числу путей. Но ни на одном из них не избавиться от одиночества.

'Шаттл 'Сомбреро' прибывает на отметку шесть-двенадцать через одну минуту.' — отразилось сообщение на коммридере старшего группы.

— Идем, дочка, — надломленным голосом обратился он к Лике и сам первым двинулся вперед.

Последний шаг с Афины — места рождения и гибели мечты.

'Сомбреро' — довольно потрепанный жизнью штатовский челнок, сохранил самое главное — уют и обстановку полувековой давности, с мягкими материалами, приятными для глаз тонами и компоновкой помещений, куда более подходящей загородному имению. Простор, высокие потолки, высокие фальшокна. Космос не особо стеснял корабли в размерах, но отчего-то все норовили нагромоздить безвкусный пластик и комнаты-клетушки... Комфорт, как и прежде, обходился дорого. Но это — последний маршрут, на нем можно не экономить.

На второй день сидеть в своей комнате Лике стало неистерпимо, одиночество давило на нее — не смотря на поддерживающую эмпатию подруги. Да и ребенок наверняка чувствует настрой молодой мамы, растет молодой псион — а значит унывать вовсе нельзя. Девушки расположились в главном холле, отмечая, как сами собой собираются вокруг сопровождающие. Никому не хотелось разбивать слаженную группу. Да и корабль пока не чувствовался своим... Быть может, через пару дней... Лететь им было долго.

— Шампанского господам? — Вышагнул из кабины пилота мужчина с сияющей улыбкой, поддерживая поднос с бокалами и игристым напитком.

— Спасибо, нет, — мягко ответила Лика, мельком глянув на него. А затем резко замерла и неверующе вернула взгляд обратно.

Резко активировалась охрана, готовясь прикрывать телами и ломать знакомца.

— Ты? — Передавая ребенка подруге, приподнялась Лика.

— Я, — ответил Артем Струев, по-клоунски раскланиваясь.

— Где этот гад?! — Напала на него с кулаками Лика. — Где он?!

— На своем корабле, разумеется, — смиренно снося побои, мягко ответил Струев.

— Н-на Кракене? — Покачнулась Лика, в момент потеряв точку опоры.

— Не совсем. Думаю, мы, в связи с некими обстоятельствами, немного изменим курс. — Артем щелкнул на комме клавишу и показал на стену, целиком протаявшую экраном.

Только там была черная ночь — ни единой звезды.

— Господа офицеры, прекрасные дамы.

Ночь на мгновение вспыхнула ослепительным днем — это солнце ближайшей звезды выглянуло из-за края ночи... Озаряя серо-стальные обводы гигантского корабля.

— КСН 'Орион'. Добро пожаловать домой. Вновь.

* * *

Их приветствовали две линии парадного строя, отмечая каждый шаг дорогих душе и сердцу гостей и боевых товарищей поднятием орудий на шести манипуляторах.

А в конце торжественного караула стоял он.

Ылша принял сына на руки и постарался одновременно обнять супругу и Старшого. Вся его семья. То, за что он будет жить и сражаться.

Атмосферу торжественности слегка попортил девичий вскрик — а затем и вовсе вопль, преисполненный счастья. Ылша с неохотой отстранился и обнаружил источник возмущения в конце зала — экзотка вертелась возле фиолетового деревца, прихваченного с базы, да так и оставленного в кадке шлюзовой камеры. Свое сознание Мечев ни с кем категорически не желал объединять, а выкинуть редкий сорняк — было экономически нецелесообразно.

— Никакой дисциплины, — со слабым возмущением фыркнул Старшой, будто бы ему отвечать, и она — подчиненная.

Подлетела шумная девица, пытаясь утянуть подругу за руку к дереву.

— Стоять, раз два! — Гаркнул на нее Старшой, каким-то непостижимым образом унимая. — Доложить по форме!

— Там... Память нашего народа! Вся! — Сияя глазами, немного на ломанном русском ответила она.

* * *

За полковником Алексеем Марковым пришли буднично, прямо в кабинет во время рабочего дня. Сюжеты, в которых крупных начальников сдирают в ночи с постели, волокут неодетыми в машину и разговаривают, тыкая под нос пистолетом, живут только в фильмах. В реальности все проще — двое в обезличенных черных мундирах показали бумагу с красной печатью, свои документы и вежливо попросили проследовать за собой. Одновременно пришел ряд сообщений через сеть — о правомерности, о приостановлении полномочий, об отключении от сети. Как тут вообще спорить...

Его даже не стали выводить из здания, просто перевели из одного крыла корпуса в другой. На планете все равно нет места для бесед лучше, чем региональный офис СИБ.

Просторный кабинет с матовыми окнами, за которыми скрывалось подсвеченное панно и бетонная стена, располагался в секции 6К-31. 'К' в грифе означало 'коммерция', секция ориентировалась на финансовые угрозы империи, от препятствий свободной конкуренции, до коррупционных преступлений — в тех проявлениях, когда замазавшийся чиновник был полезен, его замена не предполагалась, а моральный изъян планировалось использовать в качестве весомого мотиватора при дальнейшем сотрудничестве. Не самое плохое место, если кратко. В этих кабинетах никто никогда не пропадал, к посетителям секции относились крайне предупредительно и вежливо. Что порождало в душе полковника неслабую надежду на личную свободу, здоровье и даже на продолжение службы.

Правда, мебели в помещении тоже не было — той самой, изящной и дорогой на вид, которой так удобно подчеркивать важность посетителя... А потом на его глазах ломать, активируя даже в самом стойком клиенте страх за свою жизнь. При необходимости. Для дознания частенько следует подтолкнуть психику, размывая наведенные маски и эффект от разнообразной химии, за которой гости пытаются спрятать свои мелкие грешки.

Но иногда мебели и не нужно — достаточно сломленной женской фигурки коллеги-майора у стены. Вид подчиненной с распущенными кое-как волосами и отсутствующим взглядом деморализовал куда сильнее ломаемой мебели или даже выстрела над ухом.

— Добрый день, — вышагнул с центра комнаты еще один обладатель черного мундира.

Был он среднего роста, на десяток лет младше Маркова, если судить по мимическим морщинам и коже на протянутой для рукопожатия руке. Но белоснежная седина волос намекала на иной возраст, гораздо серьезнее видимого.

— Алексей, верно?

По сердцу больно ударила показная фамильярность. Больше не полковник?!

Взгляд метнулся к коммридеру, замаскированному под часы. Желание проверить свой профиль было с некоторым усилием погашено.

Марков аккуратно пожал руку и отступил на шаг назад. — Прибыл по вашему приказанию.

Тело заняло стойку 'смирно', взгляд поймал легкую тень на стене чуть выше уровня головы собеседника.

— Доставлены для беседы, — мягко поправили его, указав жестом на конвоиров.

Те, разумеется, никуда не делись. Быть может, остались возле дверей, а может целятся прямо в затылок, ожидая резкого движения и иной 'попытки к побегу'.

По размышлениям за время пути, Марков не считал себя виновным в той степени, за которую лишают погон. Его служба не была идеальной, он не был ангелом, мог закрыть глаза на многое и пройтись по тонкой черте между законом и необходимостью. Но дальше определенной грани никогда не заходил. Если, разумеется, не было прямого приказа руководства.

В событиях последнего часа ему виделись два сценария, каждому из которых он относился довольно безэмоционально, как и полагается специалисту-ментату. Либо на него пытаются навесить чужую беду, выставив крайним. Либо он нужен в качестве свидетеля. Но там, где дело касается высокопоставленных особ, обе эти ипостаси частенько бывают нужны исключительно в мертвом виде — и виновным, и обвинителям. Марков выпрямился еще сильнее — он не даст ни единой причины для своей ликвидации.