По ту сторону Тьмы

Обогнув замшелый ствол разлапистой старой ели, неизвестно как оказавшейся на такой высоте, Гверн недоверчиво замер перед низкой каменной избушкой. Быстро обежав кругом замшелые старые валуны, наткнулся на дверь и неуверенно просочился под переплетённые ивовые прутья.

Внутри пахнуло пылью и запустением. В носу нестерпимо зачесалось. Едва сдерживаясь, чтобы не чихнуть, Гверн остановился на пороге и медленно огляделся.

Полки с пучками сухих трав и каких-то корений, старый разбитый топчан, и самое главное, от чего сильно заколотилось сердце — громадная печь с поленницей дров рядом.

Заинтересованно поднырнув под поленницу, поднял клубы пыли и, не сдержавшись, громко чихнул.

Видение мигом исчезло.

— Да чтоб тебя! Проклятая пылища!

— А? Что такое? — заспанно вскинулся Грива, успокаивающе приобняв дрожащих от холода малышей.

Гверн смущённо вытер мокрый нос.

— Прости, напугал. Пыльно там сильно. Помнишь, ты говорил, неплохо бы согреться?

— Да, — с надеждой глянул Грива. — Неужели ты во всей этой мокрости нашёл огонь?

— Нет, огня пока нет, но будет, — многообещающе улыбнулся Гверн. — Только вот придётся ещё немного пробежаться под дождём. Идёмте, тут недалеко!

Наяву путь до избушки оказался немного длинней, чем казалось. Поплутав среди высоких валунов, Гверн даже начал немного сомневаться, когда наконец показалась знакомая корявая ель.

— Во! Да вот же она, красавица! — обрадовано припустил наверх.

Поднырнув под колючие ветви, обежал избушку и нетерпеливо махнул из-за угла бхутам, пугливо выглядывающим из-под ёлки.

— Ну чего вы там встали? Не бойтесь, тут давно никого нет!

Грива первым забежал в избушку и настороженно принюхался.

— Странно...

— Что странно? — повернулся Гверн, скидывая опостылевший мокрый кафтан.

Чувству опасности бхутов уже вполне научился доверять.

— Пока не знаю, — замялся Грива, подозрительно оглядывая затянутые старой паутиной стены. — Чую тут что-то такое, — неопредёлённо помахал рукой.

— Опять маги? — напрягся Гверн.

— Да не, ими тут и не пахнет, — успокаивающе отмахнулся Грива, между делом пропуская внутрь сгрудившихся на пороге детей. — Просто разлито тут что-то такое странное...

— Ну скажи, оно хотя бы плохое или хорошее? — поднажал Гверн. — Может похоже на то, как было там, в воротах?

— Да нет же, — мотнул головой Грива. — Там разлито колючее было. А тут не знаю, какой-то покой что ли.

— Ладно, и то хорошо, — выглянув наружу, Гверн подозрительно огляделся и тихо прикрыл дверь. — Всё, остаёмся здесь на ночь, хоть в тепле побудем. Всё лучше, чем мокнуть не пойми где...

— А как же огонь? — заинтересовано огляделся Грива.

— А огонь сейчас будет.

Гверн прошёл к печи и вытащил заветную коробочку. Пошуршав вощёной бумагой, вытащил трут и кресало. Уж в чём-чём, а в бережном отношении к самому главному душегубам отказать нельзя. Замотали в несколько слоёв, и захочешь, не намочишь.

— Ну огонёк, на тебе покушать.

Быстренько закинул в печь иссушенных до глухого звона сосновых дровишек, заправил под низ бересту, и, выбрав подходящее тонкое поленце, принялся строгать мелкую стружку.

Бхуты тихонько уселись вокруг, заворожено наблюдая за приготовлениями. Грива не выдержал и шепнул:

— А так мелко крошить зачем?

Гверн смахнул с ладоней прилипшую стружку и пожал плечами.

— Как тебе сказать. Иначе не загорится. Маленький огонёк ест что поменьше, большой что побольше.

— А-а-а... Понятно.

— Вот, смотри, — Гверн выбил искру и поднёс тлеющий трут к горке стружек. Бережно раздул крохотный огонёк и, не теряя времени, запалил бересту. Весело подмигнув, огонёк резво перебежал на дрова.

— Наконец-то, — Гверн с наслаждением протянул озябшие ладони к гудящему пламени.

— У-ф-ф, — Грива тихонько положил у печки крепко спящего Мураша. — Хорошо-то как, печёт прямо как на солнышке, — широко зевнул и повернулся к жару мокрой дымящейся спиной. — Что встали? Грейтесь, мелюзга!

Благостно жмурясь от непривычного тепла, бхуты один за другим неторопливо разлеглись вокруг печки, словно диковинные громадные коты.

Осторожно переступая между мохнатых тел, Гверн подвесил над печью мокрый кафтан и, положив арбалет в изголовье, улёгся на топчан. Заслышав тихий скрип, в углу обрадовано застрекотал сверчок.

Прислушиваясь к тихим трелям, Гверн заложил руки за голову и мечтательно уставился на огонь,

— Эх, хорошо!

Ресницы незаметно сомкнулись сами собой.

— Кхе-кхе, так вот значит, кто ко мне пожаловал! — послышался сквозь сон дребезжащий старческий голосок. — Силён, силён, хоть и меченый...

Гверн рывком наклонился за арбалетом и, едва не провалившись в колыхнувшийся зыбкий пол, ошарашено замер. Арбалет и бхуты бесследно пропали.

— Ой, а пугливый какой! — хихикнул голосок. — Да ты не боись, не съем!

Судорожно сглотнув, Гверн лихорадочно огляделся.

Жарко полыхающая печь на месте, а кафтан с клинком тоже пропали. Бред, бред, бред!

— Кто ты?

— Я? — казалось, голос из ниоткуда даже обиделся. — Я Гвендолен! Слыхал, небось?

— Нет.

— Нет? — эхом загремели стены. — Да неужто?

— Нет, — прошептал Гверн. — Я нездешний.

— Х-м-м...

У печи сгустился серый туман. Облачко распухло, приобретая уродливый человеческий силуэт. Тяжело опираясь на клюку, сгорбленная старуха в рваном саване шагнула на пол. Раздражённо откинув с белого как мел лица седые космы, уставилась пустыми чёрными зрачками.

— Похоже, не врёшь. Ведь не врёшь? — лицо старухи отделилось от тела и подлетело близко-близко. — Мне?

Глядя в черноту зрачков, ни живой, ни мёртвый от ужаса, Гверн лихорадочно мотнул головой.

— Нет.

— Вот, другое дело...

Старуха тяжело вздохнула и уселась с краешку на топчан, безучастно глядя на огонь.

— Стало быть, печь мою ты разжёг?

— Я, — выдохнул Гверн.

Старуха немного смягчилась.

— Замерз, али что погреть поснедать?

— Замёрз. Промок очень...

— М-м-м, — старуха отставила клюку и протянула костлявые руки к огню. — Хорошо затопил, жарко.... А что там Мульцибер, небось, всё жжёт свои поганые костры, старый хрыч?

— Не знаю.

Имя отдалось где-то глубоко внутри. И отдалось ненавистью.

Гвендолен медленно повернулась.

— Не знаешь? Не знаешь Мульцибера? Откуда же тогда на тебе это?

Ошейник неудержимо потянуло вверх.

— Одели в храме, чтоб не сбежал, — торопливо прохрипел Гверн, чувствуя, что ещё чуть-чуть и станет нечем дышать. — Крунд его зовут, а самого мага не знаю! Его при мне ни разу не называли по имени!

Ошейник медленно сполз на место.

— Ха, ещё бы, — усмехнулась старуха. — Знай ты его истинное имя... Ладно, скажи, как он выглядит?

— Как...

Гверн осторожно потёр шею.

— Старик как старик. Ехидный очень. Сам сухой как скелет, лицом на ястреба похож, а люди для него что тараканы...

— Шрам на левой щеке есть? — быстро перебила Гвендолен.

Гверн на миг задумался, вспоминая ненавистное лицо.

— Н-н....Нет. Точно нет.

— Дождалась... Похоже, тоже наконец, помер, старый хрыч, — зловеще улыбнулась старуха. — Жаль, я так снова и не добралась до его слащавой морды.... Да, ну и как тебе твой ошейник? Нравится, небось?

— Да так, — глухо ответил Гверн. — Я уже почти привык.

— Снять хочешь? — посуровела Гвендолен.

Гверн судорожно сглотнул.

— Хочу.

Сердце заколотилось в бешеной надежде.

— Тогда идём, — старуха поднялась и шагнула в печь. — Идём, идём!

Гверн привстал, растеряно глядя на бушующее пламя.

— Арг-х! Да что ж ты как неживой! — из огня вылезла костлявая рука и раздражённо увлекла за собой.

Гверн в ужасе зажмурился, ожидая мучительной боли. Руку на миг обдало нестерпимым холодом. Повеяло прохладным ветерком.

— Глаза-то уже открой, касатик, — проворчала старуха.— Сколько ж можно так стоять...

Гверн открыл глаза и отшатнулся, едва удержав равновесие. Из-под ног в глубокую пропасть полетели мелкие камешки. Восходящее солнце окрасило робким багрянцем далёкие скалы.

— Какой ты неловкий, право, — послышалось из-за спины. — Повернись уже что ли!

Гверн осторожно обернулся и испуганно отпрянул, нос к носу столкнувшись с оскаленным человеческим черепом. Утренний ветерок лениво колыхнул истлевший саван, обнажив позеленевший от времени ошейник.

— Ах, ты ж...

— Узнаешь? — прозвучал в голове грустный старушечий голос.

— Так значит... Тебя тоже? — прошептал Гверн.

— Да, — раздался глубокий вздох.— Когда-то я и встретила здесь свой последний рассвет. Думала, хоть со смертью избавлюсь от этого ярма...

— И что? — сглотнул Гверн.

— Как видишь. Заклятие пленило не только тело, но и дух.

— Но ты же говорила...

— Я помню, что я говорила! — раздражённо перебила Гвендолен. — Покамест я ещё в своём уме. Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Будем квиты.

— Я? — Гверн растерянно уставился на пустые глазницы. ­— Помогу тебе?

— Да мне. Я перепеку тебя, а ты освободишь мой дух.

— Пере.... Перепечёшь?

— Да. Какой же ты бестолковый! Всё, хватит болтовни!

Налетевший вихрь сбил с ног и швырнул в непроглядную тьму.

Гверн нелепо кувыркнулся и беспомощно завис в леденящей пустоте. Где-то вдалеке подвывали жуткие голоса. Появилось странное ощущение присутствия чего-то невообразимо огромного рядом.

— Эй, касатик, чего ты там притих? Слышишь меня? — донеслось далёкое эхо.

— Слышу-слышу, — обрадовано крикнул в пустоту Гверн. — Где я?

— Где-где, всё тебе расскажи да покажи, — послышалось старушечье ворчание. — В печи, где же ещё. Погоди, дровишек чуток подброшу, а то что-то огонёк твой совсем затух...

Гулко ухнуло. Гверн едва успел зажмуриться, когда перед глазами взвилась стена гудящего пламени.

— Вот так хорошо.... Теперь слушай меня, касатик и мотай на ус. Да ты не боись, не боись, подумаешь, эка невидаль! Ну и потерпишь огонёк малость, чай весь не сгоришь, — ворчливо продолжила Гвендолен. — Когда всё закончится, иди за дом на восход, тут по тропке недалеко. Как найдёшь меня, снимай свой ошейник, нацепи на мой, да сразу беги со всех ног и не оглядывайся! Ну так что, уразумел али повторить?

— Ура.... Уразумел, — пробормотал Гверн. — А бежать-то зачем?

— А затем, — довольно хихикнула старушка. — Затем что ты скрытым светом ударишь о свет, и вся несметная силища двух заклятий высвободится разом. Ха! Старому хрычу, небось, такое даже и не снилось.... Всё, теперь терпи и не мешай мне, уж больно в тебе всё запутано...

— Ягь-я-я! — истошный визг резанул по ушам.

Полыхнуло так, что Гверн не выдержал и закричал, страшно закричал...

— Гве-е-рн, а Гверн, — тихонько потеребили за плечо.

Гверн с трудом разлепил неподъёмные ресницы.

— Наконец-то!— сверху обрадовано навис знакомый рогатый силуэт. — Ты кричал.

— Закричишь тут, — поморщившись, Гверн привстал, недоверчиво оглядывая избушку.

Арбалет, печь, бхуты, кафтан. Вроде бы всё на месте. Приснилось что ли, или маги опять.... Ну и жуть же порой снится в здешних горах.

— Погоди, — отстранился Грива. — Ты за ночь как-то весь изменился.

— Изменился? — настороженно повернул голову Гверн. — Это как?

— Да, — Грива обошёл кругом, пристально разглядывая с головы до ног, будто портной. — Краснота. Она исчезла. Светилась у тебя всегда раньше вот здесь, — осторожно коснулся шеи. — Здоровая была такая, как шишка.

— Здоровая, говоришь, — Гверн машинально прикоснулся к ошейнику. — Так значит, не приснилось.... Идём, — кинулся к печи и поспешно накинул кафтан.

— Куда идём? — немного оторопел от такой прыти Грива.

— Никуда. Мне надо отдать должок, — Гверн подхватил арбалет и выскочил за дверь.

Старая заросшая мхом едва заметная тропинка нашлась сразу за избушкой. Легко опередив коротконогих бхутов на добрый десяток шагов, Гверн сходу завернул за утёс и потрясённо замер.

На самом краю пропасти сухонький скелет в истлевшем саване безучастно взирал на восходящее солнце.

— Вот мы и встретились наяву, — прошептал Гверн.

— Кто это? — опасливо высунулся из-за спины Грива. — Человек?

— Да человек. Её звали Гвендолен, — на негнущихся ногах Гверн медленно подошёл к скелету. — Нет-нет, стойте там! — поспешно махнул рукой Гриве, попытавшемуся было пойти вслед.

Испытующе глянув в пустые чёрные глазницы, Гверн решительно потянулся к ошейнику.

Всё, сейчас, или никогда. Очень хочется верить, что у колдуньи всё получилось.

Тихо щёлкнул тугой замок. Пальцы ощутили нарастающую теплоту.

Обжигая пальцы, Гверн зацепил дужкой ошейник колдуньи и судорожно стиснул застёжку. Череп мелко-мелко затрясся и почернел. Заструился лёгкий дымок.

— Мать моя, свет о свет...

Едва осознав, что дальше будет, Гверн кинулся наутёк.

Поравнявшись с оторопевшими бхутами, истошно заорал:

— Бегом, бегом, бегом! Сейчас всё полыхнёт!

Скала заходила ходуном. Малышня взвизгнула от ужаса и кинулась под ель.

— Куда вы! — в сердцах рявкнул Гверн. — Вниз бегите, все вниз! Тут всё сгорит!

— Сюда, олухи!

Грива сердито рыкнул и, не разбираясь, покидал самых мелких себе на спину, опустился на четвереньки и резво поскакал вниз по тропке, словно диковинная лошадь.

Сзади полыхнула яркая вспышка. Раздался оглушительный грохот.

— Прячьтесь!

Прикрыв голову руками, Гверн сиганул под ближайший валун. Больно ударившись локтями, невольно выругался и затаился.

Сверху посыпались мелкие камни. Густое облако пыли закрыло солнце.

Ещё немного погрохотав, скала мало-помалу успокоилась.

Истошно кашляя и отплёвываясь, Гверн выполз из укрытия. Протерев глаза, оглянулся и потрясённо выдохнул.

— Да-а-а...

Обугленная ель лениво курилась чёрным дымком. Избушку и часть скалы смело начисто.

Вытолкнув камень, откуда-то из-под земли вылез Грива. Смахнув с морды густой слой пыли, оглушительно чихнул и сердито сплюнул.

— Тьфу, ну и пылища! Что это было?

— Что было, говоришь, — Гверн присел на валун и криво усмехнулся. Руки мелко-мелко тряслись. — Ничего. Помогла мне та добрая женщина. Вот, видишь, — оттянул воротник. — Ошейника больше нет.

Припадая на левую ногу, Грива приковылял и неловко уселся рядом. Следом из ямы начала осторожно вылезать мелюзга.

— Ушиб? — кивнул на ногу Гверн.

Грива вяло махнул рукой.

— Да так, ерунда, пройдёт. Когда загрохотало, я уж думал всё...

— Да уж, — вздохнул Гверн.

Никогда бы в жизни не подумал, что долгожданная свобода будет восприниматься так буднично.

— Живой, касатик? — послышалось сверху.

Гверн поднял ошарашенный взгляд. Игриво взмахнув резными чёрными крылышками, изящная бабочка описала неторопливый круг над головой.

-Ты? — неверяще выдохнул Гверн.

— Я, — хихикнула Гвендолен. — Ужель не узнал? — пролетела прямо перед глазами.

— Я.... Нет, — пробормотал Гверн. — То есть, да.

— Не верь своим глазам, она не то, чем видится, — быстро шепнул Грива, заинтересованно наблюдая за полётом. — Она умеет делать так же как мы.