Абсолютный слух (Счастливчик Майки)

— Там, еще осталась, твоя стряпня, разогрей себе, если голоден.

Я, пошел на кухню, подогрел то, что оставалось в кастрюле, получилась довольно крупная порция, когда я начал есть, пришел отец и сел напротив меня, он ничего не говорил, смотрел на, что-то видимое, только, ему. Мы с минуту помолчали, потом, он спросил:

— Ты, совсем ее не помнишь?

— Нет, извини.

— Ты, ни в чем не виноват, это, просто, несчастный случай. Зато, ты, не чувствуешь боль...

Глаза его стали тоскливыми и он продолжил:

— Ты, должен знать, она тебя очень любила, жила ради тебя, после твоего рождения, я, всегда, был для нее, на втором месте... Ладно, я, пошел спать, ты тоже не засиживайся.

Я, помыл посуду и в подавленном настроении, решил ложится спать, а, что еще делать? Отец уже лег. Я, расправил измятую, после нашего с Машей эротического свидания, простыню и лег, долго ворочался, сожалея, что рядом нет Машки, вместе с ней, мне, удивительно, хорошо спалось, вдохнул запах ее волос, моя щедрая девочка оставила мне свой запах и наконец забылся тревожным сном.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

Мое сердце сжала невидимая, жесткая рука, я, судорожно вздохнул и Земная гравитация оставила меня. Видимая картинка повернулась на девяносто градусов, я видел окно, пронзительную синь неба и ослепительные, мультяшные облака. Поле зрения стало отдалятся от меня, превратилось сначала в туманное пятнышко, потом, в точку, потом, исчезло и это. И я, остался один. Душа содрогнулась от глобальности потерь, бесконечная тоска придавила мою душу. Я, чувствовал Его, Он был далеко.

Его равнодушие, просто, убивало меня, но, как можно убить того, кто уже умер?

Время остановилось, мысли исчезли, остались, только, чувства. Я, пережил сначала одну бесконечность, потом, другую. Наконец, чья — то милосердная воля, погасила мое сознание.

Он был в домашнем халате, сидел за огромным письменным столом, а в метрах двух от него, сидел я, в большом, кожаном кресле. Я, огляделся, большой кабинет, пожалуй, позапрошлого века. Встретился взглядом со стариком.

— Как, можно, быть таким безответственным? — Напористо спросил он — О чем ты думал, когда сляпал эту штуку?

— Вы, про установку говорите?

— Про нее, что будет, если она попадет в чьи — то преступные руки? А, она попадет, именно к негодяям, в конце — концов все и попадает.

— А, вы кто?

— Смотрящий, присматриваю тут за вашим сектором. Что, делать будем?

Он посмотрел на меня пронзительным взглядом и я отвел глаза. За окном клубилось нечто.

— Что, это? — Растерянно спросил я.

А, — отмахнулся он, — энтропия напирает, создал кластер, что бы мы могли поговорить в привычной для тебя обстановке, вот и напирает. Что, делать будем?

— А, что я могу? По моему, я, умер.

— Ну, знаешь, ли, одному на все плевать! Другой умер! А, я, что, рыжий? За вас, за всех, расхлебывать?! Болтаешься в Отстойнике и в ус не дуешь, а, я, тут, за тебя думать должен?! Это, ведь ты, ее сделал?!

— Ну, сделал, — я, тоже повысил голос — интересно было, вот и сделал! Отстойник, это ваша работа? Я, там, болтался миллионы лет! Не могли раньше вытащить?!

— Отстойник, объективно существует! Я, здесь, ни при чем и времени, там, нет! Время, это, знаешь ли философская категория! А, не физическая, как тут некоторые думают! Нет, ну, надо же! Понятия не имеет о времени и сделал такую гадость! Да, она работает, только потому, что ты в это веришь! Поверил в чудо, вот чудо и случилось! И никакой гарантии, что она перестанет работать после твоей смерти!

Другое дело, что я, тебе память сохранил, понятие о времени у тебя осталось, вот и пришлось тебе хлебнуть лиха, а, на кой черт, ты мне без памяти? Сидел бы, сейчас, здесь, пузыри пускал! Ладно, давай договариваться, ты ведь хочешь вернуться?

Его, голос стал подозрительно участливым и я насторожился, давно перестал верить в бесплатные подарки.

— Мне, некуда возвращаться, — сказал я — мой мир исчез, я, своими глазами, это видел.

— Твой, исчез, — легко согласился он — а, другие миры остались, подыщем тебе тихий, уютный, мирок...

— Вы, хотите сказать...

— Ну, да, ну, да, сколько людей, столько и миров, это же так просто!

— Но, как, же так... — Растеряно сказал я — Люди, же встречаются, руки друг — другу пожимают...

— Так, никто и не спорит, миры постоянно соприкасаются, это, как, броуновское движение.

— Вы, точно это знаете?

— Знаю,что?

— Ну, что у каждого свой мир?

Его лицо недовольно сморщилось.

— Ну, бывают редкие исключения, если двое, очень сильно, хотят оного и того же, то, какое — то время, могут жить в одном общем мире. Но, это, из разряда чудес. Обычно все, как положено, спят в одной постели, а живут в разных мирах!

Он, говорил со мной, но смотрел не в глаза, а примерно на мою грудину. 'У меня, что грудь в соплях? А, что, после отстойника, вполне может быть'. Я, посмотрел себе на грудь, соплей не было.

— Куда вы смотрите? — Спросил я.

— На Искру твою любуюсь, — завистливо сказал он — если, бы, не твой косяк, прямая дорога, была бы, в Высшие Сферы. Чисто белая... Лет сто такую не видел... Энергия Творца, так и прет!

Ну, на нет и суда нет, — сказал я торопиво — нельзя в высшие сферы и бог с ними, давайте обсудим мое возвращение на Землю!

Ну, с рождением ничего не получится, это память надо затирать, а, что за миссия без памяти? Так, что Рождество, теперь, не для тебя!

— Бог, с ним с Рождеством, давайте уточним, цели миссии.

— Уничтожишь свою установку, утопишь в Марианской Впадине, или разберешь по винтику, мне без разницы!

— Но, мой мир исчез и установка исчезла вместе с ним, как же до нее добраться?

— Твой мир исчез, а вот, мир твоего соседа — алкаша остался, ты там скоро завоняешь, он вызовет участкового, тот вызовет слесаря, они вскроют твою дверь и что они там найдут?

— Ладно, ладно, я, все понял, давайте продолжим обсуждение, моего возвращения!

— Ну, в кого ни попадя,тебя, не вселишь, грех на мне будет, если такая искра, достанется, какому ни будь уроду, но ты не волнуйся, подыщу, я, для тебя, что ни будь красивое.

— На женское тело не согласен, — сказал я поспешно — лучше обратно в Отстойник!

— Книжек, что ли начитался? — Сказал он брезгливо — Фантазия у людей убогая, вот и пишут разную дрянь!

— Да, когда, мне было книги читать? — Сказал я возмущенно — С одной стороны друзья, с другой — жена! То, похмелье, то, денег нет! То, зубы вставлять надо! То, на зону, передачу другу собирать! А, потом, вообще, некогда стало!

— Верю, верю, что не читал, оно и правильно, теперешние книги читать, только Искру пачкать!

— Значит, договорились, — сказал я заискивающе — это, будет молодой парень, симпатичный, здоровый, ну и хотелось, что бы, высокий был, я, ведь по жизни, высокий был. Я, долго проживу?

— Это, уж, как по Судьбе выйдет, — угрюмо сказал старик — терки, у нас с ней, последнее время, я, ведь мог тебя остановить, так, нет! Судьба, твою мать!

И, тут, я, вспомнил ВСЕ.

— Так, падение Машки, это, твоя работа?! — Сказал я, надвигаясь на Старика — Значит, катастрофу на мосту, ты устроил?!

— Окстись! — Жалобно воскликнул Старик, закрываясь от меня скрещенными руками — Вот, уж, с кем, не стал бы связываться, так это с ней. Да от нее, Высшие Сферы, постоянно трясло! Сам, Высший Иерарх, ничего не мог с ней сделать! После, последнего скандала, с самой Судьбой, сцепилась, трясла ее, как грушу! Та, так, и эдак и ничего! Пришлось ей расколоться, показала ей, ее Любовь! Плюнула на Судьбу, засветила своей памятью Высшему Иерарху, прямо в лицо! И сорвалась на Землю! Самовольно, вселилась, там в зародыша, а, за такое, наказание очень суровое! Только, кто же с ней будет связываться? Творец, больше никому не отвечает, а Высший Иерарх ее, просто, боится! Да они, там, просто, молятся, что бы она пожила на Земле подольше! Ну, сейчас — то, там, все успокоились, Континиум, больше не трясет, да и ей самой хорошо, нет памяти и нет проблем! Нашла свою любовь и счастлива! А, ведь знала, что после падения с моста, может погибнуть. У тебя — то, свободу воли никто не отнимал! Ты, мог, ее и не спасать! А, теперь, сам спас, сам и мучайся! Одному, Высшему Иерарху плохо, до сих пор, не может отделить ее память от своей. Хотя, говорят, что и он успокоился, коллекционирует, теперь, дорогое, женское белье...

Я, проснулся в холодном поту. Чушь, какая — то приснилась. Попробовал, бы, я, Старику угрожать! Да и про Машку, я, тогда ничего не знал. Хотя, по фактам, если убрать гротеск и разговоры о Машке, все так и было. Особенно, смерть и Отстойник. Я, вытер холодный пот простыней. Дома было тихо. За окном, шуршал по листьям дождь. Я, встал, поплелся в ванную, сделал свои дела, прошелся по дому, отца не было, а время, уже десять часов, сварганил себе яичницу с помидорами, поел и когда мыл посуду, в дверь кто — то позвонил. Чертыхаясь и стряхивая воду с рук, я, пошел открывать дверь. На крыльце стоял растрепанный, долговязый парень, с тусклым выражением лица. Нет, он не был, выше меня ростом, просто, был настолько худой, что выглядел долговязым. Он держал в руках два больших полиэтиленовых пакета. Из одного пакета торчал гриф акустической гитары.

— Я, ничего не покупаю — сказал я на всякий случай.

— Очень смешно — сказал он, с унылым видом.

Он, протиснулся мимо меня и пошел в глубину дома. Я, уже, сообразил, что это знакомец моего предшественника и пошел за ним.

Он, вошел в мою комнату, как к себе домой. 'Надо, его отваживать от дома, на хрена мне, тут, посторонние?' И начал, разгружать пакеты. Кинул гитару на мою не заправленную постель, положил на стол, полиэтиленовый мешок с проводами и кассетами, извлек из пакета кассетный магнитофон фирмы 'Панасоник'.

— Извини, что раньше не вернул, — сказал он — меня в лагерь сослали.

У меня в голове, замелькали пейзажи с колючей проволокой.

— В, каком, лагере чалился? (Обычный вопрос, для нашего брата)

— В летний лагерь, меня отправили, ты, что, еще не проснулся?

— Так, вроде, не сезон.

— Вот, в начале сезона меня и отправили!

— Тогда, ты рано вернулся.

— Я, сбежал! Рыжий Скотти и Рваный Бил, только, на до мной и издевались, с нашего курса, больше никого не было.

Похоже, мой знакомец, из морально опущенных. Надо, от него, как — то дистанцироваться, жизнь, она полосатая, я, его прошлого не знаю, не со всеми, можно, из одного стакана пить.

— А, что, родители сказали?

— Так, нет их, уехали во Флориду, сестра, только, осталась, тоже не подарок!

— Слушай, я, вопрос задам, ты, не удивляйся и ничего не спрашивай, просто ответь на вопрос. Мы, договорились?

— Зачем, такое длинное предисловие?

— Мы, договорились?

— Спрашивай.

— В школе, я, по жизни кто?

К моему удивлению, он сразу понял о чем речь.

— Ботаник, как и я, думаешь я, поверю, что ты, это забыл? Я, вот, тоже, рад бы забыть, да не дадут!

— Моих вещей, у тебя больше не осталось?

— Нет. Слушай, объясни мне, что происходит?

— Пошли на выход, там все объясню!

Я, довел его до двери и вытолкнул на крыльцо.

— Ко мне, больше не ходи, ни о чем не спрашивай, не друг, я, тебе больше и ты мне не друг!

Я, закрыл дверь, увидев напоследок, его изумленные глаза. Вот, так, вот, балласт нам не нужен. Неприятная сцена, но необходимая. Я, тоже, должен заботится о своей репутации! Как, говориться, скажи мне, кто твой друг!

Надо было подумать, что приготовить на обед и я пошел на кухню исследовать семейные припасы. Учитывая, то, что отец, будет приходить и уходить когда ему вздумается, годилось, только, то, что можно разогреть, без потери вкусовых качеств. Я, пошарил по квадратным, пластиковым контейнерам. Была гречка, был рис, а уж сколько овса, здесь, запасли! Впору лошадь заводить. В принципе гречка с гуляшом вполне подойдет. Гуляш подогрев легко переносит, а гречку можно подогреть в водяной бане. И я, начал процесс готовки, приготовлю на целый день и больше меня дергать не будут. Справился за час, укрыл гречку одеялом и хотел идти в подвал 'ставить' руку, как раздался телефонный звонок.

— Хелоу?

— Майки! — Услышал, я, радостный голос Маши, впрочем, ее интонация, тут, же стала обиженной:

— Не звонишь и не едешь, совсем меня забыл?

— Какие поездки? — Сказал я укоризненно — Еще, только, двенадцатый час!

— Но, позвонить, ведь, мог?!

— Прости, котенок, проснулся поздно, потом, на кухне зашивался! Но, я, исправлюсь! Завтра, как, только, встану, так, сразу тебе позвоню! Даже, зубы чистить не буду!

— Нет, уж, зубы, все же, почисти, — засмеялась Маша — у тебя красивые зубы, за ними нужен уход! Когда приедешь?

— Пока, не могу сказать, я, еще, сегодня, отца не видел. Вот, вернется отец, тогда, можно будет планы строить.

— Но, сегодня, ты, точно, ко мне приедешь?

— Приеду, с вероятностью, девяносто девять процентов!

— А, почему девяносто девять? Один процент куда девался?

— Оставил, на случай падения метеорита!

— А, они, что, так часто падают? Целый процент оставил!

— Вероятность, конечно, меньше процента, просто, не хотел с дробными числами связываться. Маша, как наши песни поживают?

— А, да! Я, ведь, звоню из — за этого! Я, закончила песню, 'Жизнь удивительна' теперь, тебя жду, проверить надо!

— Сегодня, обязательно приеду, если, конечно, метеорит не упадет. Пока Маша!

— Пока Майки! Майки... Ты, назвал меня котенком... Я, некоторое время, послушал гудки, потом повесил трубку. Едва, я отошел от телефона, как он снова зазвонил. 'Машка, что — то забыла', но это был отец:

— Хорошо, что ты дома, никуда не уходи, через час приеду, нужно купить тебе костюм... Вырос ты, уже, из старого костюма, перед людьми неудобно будет...

— Хорошо, буду дома.

Я повесил трубку и пошел в подвал.

Как ни странно, но мне понравилось, то, что я, видел в зеркале. Не уважал я костюмы раньше, мягко говоря. А, галстуки, так, вообще, ненавидел всеми фибрами, да и одевал — то их, считанные разы. В зеркале отражался симпатичный парень, строгие линии, стройный, где — то, даже, элегантный. Умеют ,же, делать капиталисты! Я, посмотрел на бирку болтающуюся на рукаве. Двести двадцать баксов?! Папаша, совсем, с глузда съехал?! Я, же, его одену, считанные разы! Потом, опять вырасту!

— Берем! — Сказал отец за спиной.

Ко мне, тут же, подскочила менеджер. Черт! Ловкая девица. Думал и брюки сдернет, вместе с трусами! Я, стянул с себя галстук, задернул шторку и шустро перепрыгнул в свои джинсы. Кто их знает, этих менеджеров. Мы прошли на кассу, отец расплатился, наши покупки завернули, погрузили все это в фирменный пакет и мы пошли на выход. Мы сели в отцовский 'Мустанг' и отец спросил:

— Тебе, сейчас куда надо?

— Домой, конечно, я без фургона, как без рук, вернее, как без ног. Не помню, я, автобусных маршрутов.

— Ничего, ничего, потихоньку приспособишься, там бензина много осталось?

— Меньше трети бака.

Отец, достал бумажник, выстегнул оттуда пятидесяти долларовую купюру и протянул мне.