Принцесса в Академии. Том 1

Пока Эмилия обслуживала клиентку, истинной целью которой было обрести благодарную и сочувствующую слушательницу, я решила отнести библиотечные книги наверх. Из-за закрытой двери доносился голос Магнуса. Паук не имел привычки разговаривать сам с собой, но ответов собеседника я так и не услышала. Может, тот общался жестами? Я подтолкнула дверь стопкой книг и шагнула в комнату.

— Магнус, с кем ты...

В ту же секунду что-то яркое унеслось в форточку, как подхваченный ветром платок, а паук яростно напустился на меня:

— Тебя не учили стучать?

— Нет, конечно! Я же принцесса. Кто это был?

— Кто был где? — осведомился Магнус тоном, фальшивым, как бюст жены первого советника, и беззаботным, как майское утро.

— Тот, с кем ты говорил...

— Ни с кем я не говорил — так, репетировал мм...— Он ощупал глазами комнату, в поисках подсказки, ничего не нашёл и раздраженно отрезал: — Просто репетировал и всё. И вообще, к чему этот допрос? Имею я право на спокойный вечер после всего пережитого?!

— Да что ты так взъелся! Не хочешь — не говори.

Я расставила книги на полке над кроватью, а несколько штук, которые не поместились, пристроила на тумбочке рядом с гномом-ночником.

— Пойду вниз. Когда приступ раздражения пройдёт, можешь составить мне компанию.

— Да-да, если останется свободная минутка.

Он нетерпеливо помахал лапкой, при этом продолжая шустро плести нечто, напоминающее покрывало из паутины. Там даже узоры были.

— Что это? — Я указала на зыбкое плотно.

— Занавеска.

— Зана...что?

— В конце концов, во дворце у меня была своя клетка. А тут... я вынужден ютиться на подоконнике! Паукам тоже нужно личное пространство, знаешь ли.

Он поправил свернутые колечками травинки, которыми прикрепил занавеску к прутику-гардине, и подергал её туда-сюда, проверяя.

Я сочла за лучшее не продолжать расспросов. Остынет — сам расскажет. Уже взявшись за ручку, вспомнила:

— Кстати, Эмилия знает правду обо мне.

— Ты ей рассказала? — спросил Магнус без особого удивления.

— Не могла и дальше её обманывать.

Паук кивнул:

— Она не выдаст.

— Не сомневаюсь.

* * *

Дама с визгливым питомцем всё никак не желала уходить, жалуясь Эмилии на дороговизну ошейников-непотеряшек, и я принялась проглядывать счетные книги.

Сегодня, помимо нескольких удачных продаж, было и два возврата. Рядом приводились причины (шоколадный аромат орхидей через пять минут превращался в запах огуречного рассола, а ландыши-привратники обругали гостей, тем самым страшно оконфузив хозяев). Индрик снова заходил — на сей раз ограничился дюжиной хихикающих букетов. И откуда у него только деньги на всех девушек берутся?

Когда посетительница наконец удалилась, Эмилия подошла ко мне, на ходу снимая передник:

— Я бы рада остаться и помочь, но мне пора. О сохранности своего секрета можешь не волноваться.

— Даже и не думала. И, конечно, ступай, я справлюсь. То, что я тебе рассказала, не должно отразиться на работе и, надеюсь, не изменит твоего отношения ко мне. — Она кивнула, и я раскрыла тетрадь на странице с возвратами. — Снова бракованные?

Девушка кинула быстрый взгляд на площадку второго этажа и прошептала:

— Да, только, пожалуйста, не говори об этом мадам Гортензии. У неё на следующей неделе день рождения, не хочу расстраивать её накануне праздника. Она и так в последнее время вся, как на иголках.

— Хорошо, но рано или поздно придётся рассказать.

— Вот тогда и будем думать. Но я уверена, что это лишь временная полоса. Мадам просто нужно немного взбодриться и отвлечься. Кстати, вот это всегда помогало. — Эмилия нагнулась и вытащила из-под прилавка стопку пухлых журналов. — Только сегодня пришли. Тут образцы новых материалов. Мадам заказывает их, чтобы выбрать что-то для будущих букетов. Я пометила те, которые, на мой взгляд, могут подойти. Ты тоже прогляди и выбери что-нибудь на свой вкус. Когда она позвонит в колокольчик, отнесешь их ей.

— Хорошо.

— Всё, я побежала. Загляну ещё после закрытия. И поблагодари за меня Магнуса — он отлично сегодня поработал. Поднялся наверх только за пару минут до твоего возвращения.

Когда дверь за ней закрылась, я полистала каталоги и поставила отметки напротив интересных образцов. Возможно, мадам сочтёт многоцветную древесину слишком экстравагантной, а змеиную кожу — вычурной, зато букет из первой, когда завянет, легко будет пустить на растопку, а вторая отлично дополнит кожаную сумочку. Я оставила ещё пару закладок, а потом отвлеклась на посетителя.

К тому времени, когда он покинул 'Эксклюзив-нюх', на улице окончательно стемнело, и настала пора повесить на дверь табличку 'закрыто'. Сверху то и дело доносились приглушенные звуки и цокот каблучков, но мадам Гортензия не спешила звонить в колокольчик, поэтому я вооружилась веником и взялась за уборку.

К концу дня весь первый этаж был покрыт разноцветным дождём лепестков. Но каждый раз, когда я подступалась с веником, они начинали вихриться, превращаясь в миниатюрные торнадо, и только перелетали с места на место. Вскоре я устала за ними гоняться и сменила орудие труда на щетку из бобрового волоса и таз мыльной воды. Дело пошло бодрее. Оказывается, секрет влажной уборки в том, чтобы распределить грязь по большой площади до прозрачного состояния.

Доски я драила с особым усердием, представляя себя Золушкой наоборот. В конце концов, если верить сказкам, у девушек из низов больше шансов встретить принца. Может, и мне предначертано было стать простой цветочницей, чтобы оказаться поближе к Суженому? Я так замечталась, представляя себе, как однажды (однажды распространялось на ближайшие неделю-две) в лавку войдёт прекрасный незнакомец, наши глаза встретятся, а сердца одновременно пронзит указующий знак, что не услышала, как входная дверь отворилась. Я как раз усердно оттирала одно особо упрямое пятно, встав на колени и налегая всем весом на щетку, когда позади раздалось довольное кряканье, и знакомый голос игриво произнёс:

— Ба! Знал бы, какие цветочки тут водятся, заглядывал бы чаще!

А потом перед носом вдруг выросли две короткие крепкие ноги в зеленых лосинах, обутые в сапоги с отворотами. Я подняла глаза и врезалась в лучезарную улыбку Рудольфо. Он стоял, глядя на меня сверху вниз и заложив оба больших пальца за ремень. Я немедленно вскочила, опрокинула таз, поскользнулась на щетке и упала бы в этот самый таз, если бы гном меня не подхватил — руки сомкнулись с неожиданной ловкостью. Он отвёл упавшие мне на лицо пряди, и улыбка из лучезарной стала ослепительной — можно подумать, он демонстрировал бриллиантовую челюсть.

— А я тебя видел! Это ведь ты та малышка из таверны?

— Нет, там была совсем другая малышка, вы ошиблись! — Я вывернулась из его объятий и, отскочив в сторону, выставила между нами мыльную щетку.

— Точно ты! — расцвел Рудольфо, снова сокращая расстояние. — Только тогда ты была поласковей. Между нами говоря, — он наклонился вперёд, почти уткнувшись грудью в бобровую щетину, и заговорщически подмигнул, — на этот раз можешь сидеть у меня на коленях, сколько пожелаешь, возражать не буду.

— Кажется, меня зовёт хозяйка, — запаниковала я, представив, что подумает мадам Гортензия, если выглянет сейчас из кабинета. — Вы ведь к ней пришли? Сейчас доложу о вас.

Я бросилась к лестнице, но Рудольфо меня опередил, привалившись к перилам и перегородив дорогу.

— Это подождёт, — заявил он, шустро наматывая мой локон на палец. — Неужели у тебя не найдётся ласковой улыбки для трудяги, вкалывавшего весь день в шахте, где темнее, чем в заднице черного мустанга безлунной ночью? — Он похлопал по поясу с киркой и, поиграв рельефными мышцами, добавил: — Глянь-ка, что у меня есть!

Порывшись в кисете, он протянул мне какой-то камушек размером с детский кулачок. Мне! Принцессе, которая, забавы ради, выкладывала из алмазов и изумрудов слово 'Скука'! Я открыла рот, чтобы задать новое направление его подарку, ещё более темное, чем задница мустанга, но поперхнулась, зацепившись взглядом за камень. Темно-гранатовый и изумительно чистый. И чем дольше я на него смотрела, тем глубже взгляд увязал в водовороте граней. Я зачарованно взяла его в руки и поднесла к свету, любуясь богатыми переливами всех оттенков красного. Поверхность под пальцами была гладкая и чуть теплая. Казалось, в моих ладонях пульсирует маленькое пламя. Камень смутно что-то напоминал.

— Что это? — прошептала я.

— Кровеит, — пожал плечами Рудольфо и пустил руку в путешествие вокруг моей талии, довольный, что так ловко отвлек внимание. — Их находят в глубоких слоях земли под полями сражений. Они встречаются крайне редко и только на территории Затерянного королевства и его окрестностей. Этот я откопал под Равниной Славы. По легенде, кровь убитых впитывается в почву и, каменея, превращается в кровеит. Но это всё сказки, малышка, — прошептал он, прижимаясь ещё теснее.

Я опомнилась и попыталась его оттолкнуть — не тут-то было! Рудольфо, хоть и доходил мне только до плеча, отличался железной хваткой. Я чувствовала себя бочкой, стянутой стальным обручем.

— Сейчас же пустите! — яростно прошептала я, продолжая попытки. — Что подумает мадам, если увидит нас!

Коварство судьбы не заставило себя ждать.

— Ливи, это ты? — послышалось сверху. — С кем ты там говоришь?

Рудольфо вмиг растерял весь свой любовный пыл.

— Да отпустите же! — воскликнула я.

— Не могу, — пробормотал он, тоже пытаясь отлепиться.

— Что значит 'не можете'?!

— Заклинило!

Я опустила глаза и обнаружила, что цепь от его кирки застряла в застежке моего ремня. Мы оказались пришпилены бок к боку.

Каблучки на втором этаже процокали к двери кабинета. Теперь Рудольфо жаждал отсоединиться не меньше моего, но цепочка как будто вплавилась в застежку.

Наверху отодвинули щеколду. Мысли заметались, как мошки вокруг фонаря.

— Да, это Ливи, мадам Гортензия! — закричала я, задрав голову. — Но, пожалуйста, не выходите. Я...я...готовлю вам сюрприз!

Да уж, вот это получится сюрприз, если она выглянет из кабинета...

Возня с замком прекратилась, и гномка недовольно спросила:

— Какой ещё сюрприз? Эмилия там, с тобой?

— Нет, её здесь нет! — громко ответила я, при этом судорожно помогая Рудольфо выпутывать цепочку. Его пальцы только мешали. Ещё пару звеньев... — Одну минутку, всего лишь одну минутку, мадам!

Туфелька раздраженно постучала о доски, а потом решительно топнула, и щеколду отодвинули:

— Что за глупости. Терпеть не могу сюрпризы!

Дверь распахнулась, и в этот самый момент, гному удалось наконец отцепить кирку, попутно выдрав целый лоскут моего платья в районе пояса. Там теперь зияла огромная дыра. Я едва успела прикрыться букетом тюльпирисов, когда на площадке показалась мадам.

— А вот и твой сюрприз, любовь моя! — взревел Рудольфо, ловчее горного козла взлетел на второй этаж и заключил её в объятия.

— Рудольфо...ты... — растерянно пролепетала гномка, и в глазах зажглись радостные огоньки, которые через секунду сменились гневными. — Кто сказал, что я хочу тебя видеть? — воскликнула она, отталкивая его.

— А чё, не хочешь?

— Хочу, но не в этом дело. Ты не можешь каждый раз вот так запросто заявляться в мою лавку, когда я только-только склеила своё бедное сердце, которое ты безжалостно разбил, как горную породу киркой, и...и...Ливи, у тебя что, дел нет?

— Конечно, мадам, я как раз собиралась ээ... прибраться здесь.

Теперь первый этаж выглядел ещё хуже, чем до начала уборки: лепестки плавали в мыльных лужицах, а сапоги Рудольфо наследили буквально везде — особенно усердно вокруг того места, где стояла я. Брови мадам Гортензии отдали гному приказ проследовать в кабинет, и, как только дверь за обоими закрылась, я бросилась наверх. При виде меня, Магнус собрался задернуть свою занавеску, но тут же о ней забыл.

— На тебя напали стражи моды?

— Хуже — возлюбленный мадам. Но сейчас речь не об этом. Взгляни-ка на это. — Я подкинула кровеит, и Магнус поймал его на лету. — Ничего не напоминает?

Паук внимательно осмотрел камень, а я тем временем перевернула ночник и вытряхнула на ладонь содержимое тайника.

— Рубин фортуны, — изумленно выдохнул Магнус, вглядываясь в грани.

Я подошла к окну, и когда оба камня оказались рядом, сомнений не осталось. Конечно, папин рубин был более правильной формы — над ним хорошенько потрудились ювелиры. Но сам материал, богатство оттенков и едва ощутимая пульсация при касании являлись неоспоримым доказательством.

— Откуда у тебя ещё один Рубин фортуны?

— Правильнее было бы спросить, откуда у нас кровеит.

— Что?

Я пересказала ему легенду и добавила:

— Рудольфо сказал, что этот камень встречается только в Затерянном королевстве и его окрестностях. А ты случайно не знаешь, когда и при каких обстоятельствах у папы появился рубин?

— Ты забываешь, что я практически безвылазно сидел в твоей комнате. Бесправный и безгласый пленник. Но почему тебя так интересует этот камень?

Я вздохнула и села на кровать:

— Могу ошибаться, Магнус, но мне кажется, что он как-то связан с наложенным на папу заклятием.

— Не хочу тебя расстраивать, Ливи, но связь очень... — паук задумчиво подергал невесомую ниточку своего гамака, — зыбкая.

— Пусть так, но она есть! — возразила я.

— Понимаю, что тебе бы очень хотелось что-то для него сделать, но шансы минимальны. Столько опытных магов оказались бессильны помочь!

— Потому что это не их отец страдает от отсутствия сердца! — рассердилась я и, вскочив на ноги, принялась расхаживать по комнате. — Возможно, папа когда-то бывал в Затерянном королевстве, и именно здесь приобрел или нашёл кровеит, или ему его подарили, но из-за заклятия он всё забыл.

— С таким же успехом кто-то мог прислать ему камень в качестве подношения. Это легко выяснить по возвращении. Просто спросим у него, и не придётся гадать впустую.

— Просто спросим! Как ты себе это представляешь? Дома я могу оказаться лишь в двух случаях: если вернусь сама, успешно выполнив миссию, либо же если меня найдут и силой доставят обратно во дворец люди отца. И оба варианта исключают повторный визит в Затерянное королевство. К тому же, ты не задумывался, почему эту страну так назвали? — Я потерла подбородок, изображая задумчивость, а потом с деланной радостью вскинула палец: — Может, потому что её невозможно найти по собственному желанию? Только если случайно попасть, как я, или по приглашению — как студенты академии?

Магнус не перебивал, кротко пережидая вспышку гнева.

— Выговорилась?

— Нет!

Я ещё немного покружила по комнате, а потом уселась обратно на кровать и повертела камень Рудольфо.

— Вот теперь выговорилась... Магнус, прости, что вспылила. Я ведь просто хочу помочь папе...

— Знаю. — Паук перебрался с подоконника и, устроившись на моём запястье, ласково дотронулся лапкой. — Но сейчас ты ничего не можешь сделать. Правда, это не мешает тебе побольше узнать про камень, если подвернется такая возможность.