Добрый Мертвый Вечер

Фредерик примостился на подоконнике и всматривался в сумеречный городской смог, Роб со звучным лязгом копался в сумках, раскиданных по линялому покрывалу. Валентин как обычно спал.

— С чего ты взяла, что он вернется? — завел старую песню Фредерик. — Влипнем сейчас в историю...

— Если та девчонка увидит нас еще раз, как пить дать позовет полицию, — сонно пробубнил Валентин, не поднимая головы.

— Хотите бросить брата в городе? В такое время? — ощерилась Лидия. Ее словам вторила пушечная канонада, донесшаяся издалека, со стороны реки. Выстрелы проткнули тишину; звонкое эхо еще долго отскакивало от стен и дребезжащих стекол. Линия фронта неумолимо придвигалась к столице.

— Это был его выбор! — Фредерик напрягся от очередного залпа. Его глаза зажглись рыжими всполохами. — Я...

Его прервал еле слышный стук в дверь. Переглянувшись, отворять пошли все четверо — даже мигом проснувшийся и подобравшийся на кровати Валентин.

Но на сумрачном и узком перешейке этажа дожидался совсем не вооруженный до зубов наряд полиции. Из вязкой холодной тьмы донесся кашель, перламутрово блеснули глаза, и в полосу света ступил голый и грязный Кристиан. Мокрые волосы змеями облепили его шею, лоб и плечи, шрамы на теле посинели от холода.

— Есть что пожевать? — сказал он, сотрясаясь от крупной дрожи. — Я бы сейчас быка проглотил.

___________________________________

БЕЗ ХОЗЯИНА

— Республика —

Некоторые вещи не менялись.

Сколько бы годы ни укрывали кабинет пылью, он оставался все тем же душным закутком с видом на бескрайние ненастоящие поля. Старел лишь его обитатель, восседавший в ореоле приглушенного света настольной лампы. За прошедшие месяцы он истончился и осунулся больше, чем за всё время, что Фэй работал в Обществе. Его глаза с опущенными уголками источали печаль и жалость, а очки с толстыми линзами увеличивали эту самую жалость до нестерпимых для Кристиана размеров. На него взирали, как на тяжело больного, хотя тяжело больными Фэй считал остальных хранителей, продолжавших делать вид, словно за последний год ничего не происходило.

— Хочу предложить вам вернуться на работу.

— Ни за что, — отрезал Кристиан и затушил самокрутку о каминную полку. — У вас и без меня полно людей. Высшее руководство знает, кого искать.

— Похоже, вы вините меня в смерти господина Листена. Но подумайте сами: знай я, кто такая Диа дель Боско на самом деле, неужели я оставил бы ее в Отделе? У господина Темена были подозрения, но тот случай с похищением и подвалом совершенно сбил его с толку. Всех нас.

Когда на стол легла стопка желтых папок, Кристиан смерил ее заинтересованным взглядом.

— Эти люди умерли за полгода, пока вы отсутствовали. Погибли страшной смертью, каждый. Вот этого, например, — палец директора ударил по верхней папке, — застрелили вчера. На границе.

На миг Фэй ощутил былой гнев и жажду справедливости... Но лишь на миг. Горе и разочарование выжгли его дотла, как головню в камине.

— Увы, здесь и во многом другом я бессилен. И это всё, сказать честно, не особо меня касается. Я зашел к вам по иному вопросу. — Он вдохнул, словно перед нырком. — Боско. Помогите мне найти ее и больше я вас не побеспокою, обещаю.

Директор хранил молчание. Он напряженно уткнулся в бумаги — словно мог найти в них ответ.

— Рудольф... — Фэй оперся ладонями на крышку стола. — Взгляните на меня, прошу. Только я могу ее найти. Только меня она подпустит к себе. Диа, — даже ее имя он произносил с трудом, — Диа опасна.

— Кристиан, я...

— Я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило, понимаете? Вы можете мне доверять.

— Кристиан, я же не против, но у меня больше нет таких полномочий. — Взгляд директора стал еще грустнее, и Кристиан понял, что жизнь занесло на повороте не только у него. — Теперь основными делами Общества заведуют люди господина Темена.

Фэй моргнул, не зная, что и ответить. Закусил кончик языка, удерживая себя от лишних просьб. Черт с ним, с Монтегю. Он мог найти Диа и сам, он был уверен. Разыскать тварь и... Убить?

— У нас осталось кое-что из её вещей, — голос директора вырвал его из судорожных поисков решения. — Их доставили из гостиницы после вашего исчезновения.

Небольшой ключ звякнул на лакированной крышке стола. Рядом с ним лег другой, проще и больше размером.

— И... Комната Анри. Пока в ней никто не живет. Там остались его оружие и записи личного характера, и я подумал, что вы бы захотели...

— Я заберу их, — прервал его Фэй. — Я заберу.

Он сгреб оба ключа и сунул их в карман.

— Мне правда очень жаль, Кристиан, — нагнало его на пороге.

Фэй кивнул и вышел, старательно и размеренно дыша.

Всё было прекрасно, шло по намеченному пути. Все козыри и средства лежали у него в руках. Оставалось лишь довести дело до победного конца.

Всё было хорошо.

* * *

За прошедшие полгода барахло старшего хранителя не сгодилось никому. Вещи так и лежали на полках, ожидая часа, когда придет новый хозяин и вышвырнет их на помойку.

Фэй обвел взглядом комнату: зачехленную кровать, ружья, в избытке украшавшие стену, небольшой горный пейзаж в рамке, стопки книг и россыпь деталей на столе. Всё нетронуто, всё захоронено под пылью. И Кристиан даже не знал, с чего начать.

Он зажмурился, защемил двумя пальцами переносицу. Быстро, не давая себе опомниться, поставил коробку под край стола и смел детали в нее. Стальная россыпь забарабанила дробью по фанерному днищу. Поверх он уложил книги, стопкой, стараясь расходовать место экономно. Заткнул туда же полую гнутую железку и вытер рукавом лицо.

Конечно, он мог вновь спрятаться в волчью шкуру. Убежать в леса, забыться. Такой соблазн, даже кожа чесалась при воспоминании. Но что бы это решило?

Кристиан глубоко вздохнул, заталкивая свою звериную сущность поглубже. Усталость подмяла приливной волной, карусель старых воспоминаний наматывала круги, пока Фэя не затошнило от собственного бессилия.

Он рывком стянул чехол с кровати, подняв ватное облако пыли. Простыни все еще хранили старый запах. Въевшийся пот, порох и мыло. Не хватало потных носков, усмехнулся Фэй и растянулся на жестком матраце.

За окном сгущался кисель сумерек.

* * *

— Знаешь, как приманивают уток? Я часто так делаю, — сказал Лис, сидя на прогалине. Он наблюдал, как солнце клонится за острые верхушки елей, и маленькое, затянутое ряской озерцо у его ног наполнялось стрекотом цикад. Фэй мог видеть лишь его широкую, укрытую тенью спину и змейку табачного дыма.

— Складываешь пальцы вот так. — Лис щелчком отбросил сигарету. Не оборачиваясь, продемонстрировал кулак с большим пальцем, завернутым внутрь. — Опускаешь в воду... — Он погрузил руку в озерцо. — И дуешь между пальцем и ладонью. Работает не хуже деревянного манка.

Лис приложил мокрый кулак ко рту, накрыл его ладонью второй, и издал похожий на утиный крик звук. Тот пронесся над засыпающим лесом и затерялся в теплой чаще.

— Подзываешь не слишком часто, иначе можешь спугнуть. Расслабляешься и играешь утку.

Фэй рассмеялся, привалился плечом к дереву. Щелчком сбил с коры ползущего жука.

— Думаешь, у меня получится?

— Конечно. У тебя всегда получалось врать убедительно, — охотник обернулся и уставился заледенелыми мертвыми глазами. На склеенных ресницах блеснула снежная крошка. — Особенно себе.

Кристиан сел в кровати. До скрипа сжал зубы, чтобы не заорать. Казалось, он все еще слышит мирный плеск воды и шум ветвей, будто граница между сном и явью еще не окрепла. По налипшим на лоб прядям сбегал пот, и Фэй нетерпеливо смахнул их, рыская по комнате взглядом.

Оставшиеся вещи он упаковал еще до рассвета — все равно сон больше не шел. Складывал каждую мелочь, что осталась от Анри Листена; хлам по большей части, но Кристиан физически не мог заставить себя его выкинуть. Оружие, несколько книг по технике, детали, инструменты. Коллекцию монет на дне облупленной жестяной банки — как оказалось, Лис их собирал. Дневники и толстую белую папку, в которой оказался он сам, Кристиан Фэй Ла-Морт, куча вклеенных заявлений, нарушений и штрафов, а также письмо на тонкой желтоватой бумаге, адресованное господину Монтегю.

"Я не считаю его настолько агрессивным, каким его выставляют. Прошу позволить мне принять исправительные меры. В случае удачи прошу оставить за ним место хранителя в отделе".

Прыгающие из строк, угловатые буквы принадлежали руке Лиса, в этом у Фэя не было сомнений.

Он медленно уселся на кровать. Закрыл папку и положил ее на покрывало рядом с собой. Осмотрел пустые стены и полки. Был человек — и не стало. Следующий, добро пожаловать.

По этажу разнеслась тяжелая поступь, при звуках которой Фэй вздрогнул и поднялся. Он приложил ухо к двери и, когда шаги приблизились, надавил на ручку и сунул голову в открывшуюся щель.

— Боги милостивые! — его оглушил вскрик. Одутловатый хранитель замер, прижав ладони к впалой груди. Господин Ошей, вспомнил Кристиан, так его звали. — И давно вас заселили в эту комнату, юноша?

— Очень, — отрезал Фэй и захлопнул дверь. Привалился к ней лопатками. Глупо, но он снова почувствовал острый вкус разочарования. Он сглотнул подступивший к горлу ком и ухватил ближайшую коробку за стягивающую ее веревку.

Нужно было шевелиться. Возницы Общества не любили долго ждать.

* * *

На третьем заходе от мокнущей под снегом телеги до комнаты Лиса Отдел вновь поразил Фэя встречей, на сей раз неприятной.

Норинель ам-Винен — или же просто Нори — поджидала его на этаже, у лестницы, сложив руки на подоле прямого, обрезанного у колен платья. Глаза на ее маленькой голове казались излишне большими и печальными, пухлые губы — слишком детскими, а шея — тощей под завитками темных, коротко стриженых волос. Переломив миг замешательства, она направилась к Фэю быстрым, деревянным от смущения шагом. Кристиан же постарался спрятаться за колонной коробок, которую он подпирал то лбом, то подбородком, уберегая от падения.

— Слышала, ты вернулся, — Нори констатировала и без того заметный факт.

— Ненадолго, — заверил ее Кристиан и двинулся к подъемнику на другом конце длинной кишки коридора, надеясь, что девушка отстанет.

— Позволь я тебе помогу. — Она потянулась к коробкам, но Фэй увел руки в сторону.

— Тяжелые, не трогай. Я сам.

Легкие шаги скользили рядом, позвякивали браслеты на запястьях.

— Тебя давно не было видно.

Фэй молчал. Тяжело дышал, сжав зубы до характерного скрипа. У решетки подъемника он остановился и осторожно поставил коробки на пол. Внутри были хрупкие приборы — честно говоря, он не знал, для чего именно они предназначались, но бить их точно не собирался.

— Что тебе нужно? — осведомился Фэй у поджатых губ девушки, и та насупилась еще больше.

— Я бы хотела забрать часть вещей себе, — наконец прояснила она. На ее скулах вспыхнул легкий, словно пыльца, румянец. — Мы с Анри... были близки.

— Я в курсе. И — нет, не получится. Я уже упаковал всё в коробки.

— Ты можешь их развязать.

— Сожалею, но, — лифт, скрипнув, остановился, и Кристиан сдвинул решетку, сложив ее гармошкой, — никак не могу. Уверен, ты уже бывала в его комнате и забрала все свои лифы и панталоны.

Румянец укрыл лицо Нори, наливаясь краской.

— Нет? — Фэй вскинул брови. — Ну, если я их найду, обязательно верну тебе. Принесу всё, твоего и не твоего размера.

— А, может, поделишься вещами Боско?! — выкрикнула девушка в ответ, и Кристиан дернулся, словно от пощечины.

— При первой же возможности, — криво улыбнулся он. Поставив последний ящик на зыбкий пол лифта, он захлопнул решетку, разделив себя и хранительницу рядом железных ячеек.

— Ничтожество! — звонко огрела Нори напоследок.

— Не буду спорить, — кивнул Кристиан и опустил рычаг до отметки первого этажа. Механизм в шахте взвыл, лифт дрогнул и тронулся.

Погрузив последнюю партию на дощатое дно крытой телеги, Кристиан уселся на ступень крыльца и закурил, травя хмурое небо дымом. Глянул на ключ в своей ладони.

Оставалось еще кое-что.

* * *

Склад Отдела располагался в подвале, недалеко от места обитания Гусеницы и его безумных агрегатов. Нужно было лишь завернуть в напитанный серными парами закуток и успеть отпереть дверь до начала удушья.

Впрочем, оборотням удушье не грозило.

Отыскав нужную дверь, Кристиан включил лампочку, свисавшую с потолка. Сундук Диа поджидал его сразу же у порога, словно большой, бронированный железом зверь. Пару мгновений Фэй просто смотрел на него, не решаясь даже коснуться. Наконец, собравшись с духом, он сорвал замки и поднял крышку.

Вещи преступницы наваливали без особого почтения. Затолкали платья вперемежку с ничего не значащими бумагами; из угла глазами-бусинами таращилась плетеная кукла в синем платье. На самом дне пальцы Кристиана нащупали жесткий загнутый край плотной бумаги. Фотография, как оказалось. Светло-бурая, выцветшая и смятая от долгого пребывания в сундуке.

На ней Диа стояла с родителями — плечистым и бесцветно-белым, как паутина, отцом и хрупкой, загадочно улыбавшейся матерью. Сама Диа сложила руки на складках длинной юбки и чуть насмешливо склонила голову к плечу, явно утомленная позированием. Между линией волос и воротником открывалось то самое место на шее, под ухом, куда Фэй любил ее целовать...

Кристиан мотнул головой и всмотрелся в зубы Полуночных Склонов на фоне. Серые и острые, покрытые столь же серым и мертвым снегом.

Кажется, он знал, через кого мог передать бывшей возлюбленной сообщение.

* * *

— Ты сам ее и убьешь, — пожал плечами Валентин.

— Что?! Как?! — Кристиан едва не подавился костью, которую жадно обсасывал, поворачивая блестящими от жира пальцами. Белокурый близнец лишь пожал плечами снова. Фредерик за его спиной лукаво ухмылялся — Фэй надеялся, что тот не просто глумился, а был рад видеть брата в здравом уме.

В тот вечер — первый вечер, проведенный Кристианом в сознании — они поужинали в съемной комнатушке. Роб сбегал за едой в забегаловку за углом, Лидия разложила купленное на полу и они уселись кругом, поедая еще горячее мясо. Кристиан всё дрожал, несмотря на укрывавшее его одеяло; холод зимнего парка никак его не отпускал. Человеческое тело казалось непривычным: кожа — слишком уязвимой, звуки — едва различимыми, воздух — зябким, а сердце предавало каждый раз, когда Фэй видел заводские трубы за скатами крыш. Такие же он наблюдал годами из окна своей квартирки.

Но, несмотря на то, что язык все еще плохо его слушался, говорить ему пришлось.

— Только ты на это способен, — сказала Лидия. — Подумай. Сам же только что сказал — она звала тебя с собой. Не доверяй она тебе, разве стала бы это делать?

— И что? Мне нужно найти ее и... стать Бескровным, как она?

— Ненадолго же, — Валентин слизнул каплю куриного жира с губы. — Убьешь сучечку и вернешься.