-Уйди, пожалуйста! И не слушай. Нельзя... Жди у белого валуна. Я позову...
Форк подчинился.
"Куда же ты, сестра? Разве нет у тебя в сем мире дел? Разве ты уже стара и немощна? Куда же ты? Ты храбро сражалась, твои враги надолго запомнят твои клыки и когти! Твои предки довольны тобой...
Мне будет не хватать тебя, Вигдис, дочь Альви. Вигдис дотАльви! Когда-нибудь у меня будут дети. Я хочу, чтобы они были похожи на тебя... Прощай, сестра моя старшая! Добрый тебе путь туда, куда уходят волки, павшие в бою!"
Первые лучи солнца освещали дорогу. Двое ехали на восток, двое детей, потерявших все, повзрослевших враз, раньше срока. Двое взрослых людей, узнавших, что такое — ненависть, страх, смерть. И еще понявших, что такое — дружба, верность, мужество... Двое, вот-вот узнающих и любовь.
Они еще не знали свой путь. Они просто ехали на восток по тракту.
Они не знали, что этим утром в лесу на границе Нурланда и Озерищ немолодая женщина подняла посох, взвыла приказ... И помчались волки во все концы света, разнося этот приказ.
И слушали мужчины, женщины и дети братства Волка слово Матери братства: "Беречь, защищать Скользящую Во Мраке и Белого Вожака — ваших сестру и брата!"
Они не знали, что именно этим утром в великой степи вышел из юрты старец, воздел руки к небу! И сел на левую его руку орел, склонил голову, слушая приказ... И полетели птицы во все концы света, разнося этот приказ.
И слушали мужчины, женщины, дети братства Орла слово Отца братства: "Защищать, предупреждать об опасности Летящую Впереди и Отважное сердце — ваших сестру и брата!"
Они не знали, что далеко на юго-востоке, на полуострове Риймо, вышел из дома толстый лавочник, огляделся по сторонам, усмехнулся. И сползло с его лица выражение самодовольства, проявились черты человека умного, жесткого, привыкшего повелевать. Склонившись над кустом, он зашипел... И поползли змеи по миру, разнося его приказ.
И слушали мужчины, женщины, дети братства Змеи слово Отца братства: "Остерегать, учить Читающую Следы На Камне и Белого Дракона — ваших сестру и брата!"
Двое направлялись на восток.
Встреча четвертая
Снова ухнуло сердце в пустоту, унеслось вперед, в неизвестность. В реальное время и в реальный мир, где Вигдис жива, где ей — двадцать четыре года...
И стих звон в ушах, и княгиня открыла глаза.
"Жива! Я жива... Странно второй раз за день видеть себя мертвой... Странно и страшно. Что со мной? Когда это я чего-нибудь боялась?... Разве что в детстве, когда была еще человеком? И то вряд ли..."
Вигдис снова повторила про себя предпоследнюю мысль, пробуя ее на вкус: "Когда — Была — Еще — Человеком...", усмехнулась своему удивлению, огляделась по сторонам.
Форк еще не очнулся, видимо, а вот Нита... На лице девушки читалась боль. Тяжелая, давящая, старящая боль.
Вигдис затопила волна нежности и безмерной благодарности... Она кинулась к девушке, крепко обняла ее и поцеловала.
-Спасибо тебе, родная! Я никогда не забуду то, что ты сделала! Никогда! — шепнула она на ухо Ните.
-За что? — изумилась Нита, не ожидавшая подобного порыва.
Княгиня отстранилась и принялась объяснять.
-Ты проводила меня. Если б не твои слова, моя душа ни за что не нашла бы путь в Страну Вечной охоты. Ты назвалась моей сестрой — сестрой и будешь. Я, волчица, Старейшая волчьей стаи, принимаю тебя в стаю и дарую тебе право и долг волчицы! Да будешь ты именоваться по своему желанию и по воле стаи — Нита дотАльви!
Девушка усилием воли подавила потрясение. Она поняла, что должна была ответить, не раздумывая. И она ответила, по наитию выбирая слова:
-Я принимаю долг и право волчицы. Я принимаю душой и сердцем волчий закон! Да будет волчья моя душа важнее, чем отсутствие шкуры и хвоста. И да не покинет меня вовеки любовь человеческая и людское стремление вперед!
-Хорошо сказано, сестренка! — одобрила княгиня, улыбаясь. — Через неделю мы вернемся домой и я представлю тебя стае. Интересно, как я объясню мотивы своего решения?
Нита, очевидно, подумала о том же, потому, что обеспокоенно спросила:
-Но, Вигдис! Этого же не было! Это же было просто видение! Может быть, не надо?..
-Надо! — прервала ее княгиня. — Надо, Читающая в душах. Это было не видение, а мир "Если..."
Форк следил за этим разговором с непроницаемым лицом. Он не очень понимал, что происходит, однако всегда считал неразумным допускать какие-либо внешние проявления своего непонимания. Сейчас он думал. И результат своих раздумий выдал чуть погодя:
-Этого не было, но это было. Все-таки было! Слишком уж много точных деталей для простого видения. Иголка, например: у Ниты она всегда при себе, она отлично шьет. Лица людей, их привычные жесты, их манера говорить... Даже черный ручей...
Парень осекся.
"Черный ручей? Да это же в трех шагах отсюда!"
По-видимому, мысль эта пришла в голову всем троим, ибо они, не сговариваясь, побежали к ручью.
Вот он, ручей! Вот и старая береза... Все точно, как в видении, только там было лето.
Но под березой...
О, нет! Как же это? Могила?!
-Ты жива, — прошептала Нита. — Там тебя нет...
-Но могила выкопана лет десять назад, не более! — хладнокровно возразил Форк. — Там еще колышек должен быть, я вбил его тогда для памяти... Да вот и он! Ну да!..
-Странно!.. — перебил он себя. — Этого же не было! Я же отлично помню, что деялось тогда! Этого точно не было! Но это все было, я так ясно помню, как копал эту могилу, как выбивался из сил, как старался не показать усталость, иначе Ни сама ухватилась бы за лопату. И отняла бы, — улыбнулся он, — тогда она была куда сильнее меня. Стыдно было... Я все помню. Как же так, а?
-Не знаю, — честно призналась Нита. — А кто там тогда?
-А вам не кажется, молодые люди, — с раздражением вмешалась Вигдис, — что грешно, стоя у могилы, спорить о том, кто же в ней похоронен?
— О, боги милосердные! — ужаснулась девушка и закрыла лицо руками.
Но Форк не смутился.
-Ты права, Вигдис! Моя ошибка, я ее и исправлю.
И он, став на колени перед могилой, заговорил: "Покойся с миром, человече! Не ведаем мы кто ты? Мужчина? Женщина? Но если прервалась твоя жизнь в молодые годы — назовем мы тебя братом или сестрой. А если в преклонных летах пришлось тебе покинуть сей мир — отцом или матерью назовем мы тебя. Покойся с миром! Мы будем помнить о тебе. Жаль, что имени твоего не ведаем мы!"
"Однако! — подумала княгиня. — Он, оказывается, владеет старинным каноном речи, почти забытым даже горожанами! Поистине, этот молодец богат талантами!"
Она оставалась волчицей даже в человеческом облике. И, хотя угол обзора человеческого глаза существенно уступает волчьему, Вигдис заметила тревогу на лице Ниты.
"Опять приревновала!" — с раздражением подумала она, но Нита...
-Вигдис! — одними губами прошептала девушка. — Мы не одни.
Княгиня насторожилась. Ее чутье не говорило об опасности. Она, чующая все живое на пол-лиги вокруг, не замечала ничего странного. Разве что...
Вигдис захотелось зарычать: нет, она не чуяла посторонних. Она чуяла пустоту. Так замечают пустое место в строю возвращающегося полка, еще не различая издали лиц. Так предчувствуют беду, еще ничего не зная...
Ей очень хотелось зарычать... Но Вигдис вовремя вспомнила, что она княгиня.
-Покажись! — потребовала она. — Если тебя интересует наш разговор — присоединись явно. Для того, кто обладает божественным могуществом должно быть стыдно подслушивать!
В первые мгновения ничего не произошло. Потом откуда-то прозвучал ответ:
-Охотно присоединюсь!
И, раздвинув кусты, в которых, княгиня могла поклясться, никого не было, к ним вышел высокий светловолосый мужчина, одетый в серую одежду.
И Вигдис показалась, было, что она узнала пришедшего, но тот немедленно опроверг:
-Нет, княгиня. Я не Эмиссар.
-Но похож!
-Да, госпожа. Считай меня его братом.
-И как тебя называть?
-Претендентом.
-Странное имя!
-Это не имя.
-Знаю. Что надо от меня тебе? Тоже стереть память? И им, — она мотнула головой в сторону девушки и парня, — тоже сотрешь?
-Нет, — покачал головой пришедший. — Я хочу поговорить.
-И все? — саркастически усмехнулась Вигдис.
-Да.
-Ну, говори.
Гость в точности воспроизвел усмешку Вигдис и прокомментировал:
-Похоже, что я тебе не нравлюсь. Почему бы это?
-Да потому, — взорвалась княгиня, — что я не жду от тебя ничего хорошего. Однажды я встречалась с твоим братом. Он тоже хотел поговорить...
-Ты же понимаешь, что он был прав! — с упреком ответил Претендент. — Ты бы не выжила, зная, что ты — вейра.
-Да понимаю я это все, я ж не дура. Хоть и не бессмертная, как ты. Сейчас понимаю. А тогда я не поняла. И обиделась. И этой обиды я ему не прощу, так ему и передай!!!
-Ну и не прощай, — пожал плечами гость. — Мне-то что?
-Похоже, что ты не жалуешь брата. Почему бы это? — прокомментировала Вигдис. — Вы враги?
-Странный вы народ, смертные! — вздохнул гость. — Наделенные способностями, которым завидуют даже боги, вы ими не пользуетесь. Ясность вам подавай... Ну, что же? Вот тебе малая толика ясности: это, разумеется, не твоя могила. Здесь похоронена Арвила — знахарка, жившая в вашей деревне когда-то.
-Та, что умерла от мора девять лет назад? — уточнил Форк.
-Она самая. Только... — невозмутимое лицо Претендента впервые (не впервые ли в жизни?) исказила боль. — Если б не Арвила, деревня бы погибла!
-Все бы умерли, да? — обеспокоенно спросил Форк.
-Да, парень. Все. Кроме Вигдис. Ее счастье, что она вейра — волки не болеют человеческими болезнями...
Наступило молчание. Не так просто осознать, что ты уже десять лет жив только благодаря помощи друга, которого ты даже не знал... Потом заговорила Нита.
-Как жаль! — с сердцем сказала она. — Никто же ничего не знал! Как же так? Добро надо помнить! Обязательно! Ей, наверно, все равно? Но мы-то люди! Мы должны быть благодарны...
Претендент нахмурился.
-Благодарны? Как для вас, смертных, все просто! А ты знаешь, что она была ведьмой, жестокой и безжалостной, погубившей сотни душ? Сотни людей с ненавистью вспоминают ее имя!.. А еще была она целительницей, спасшей сотни жизней! И сотни людей со слезами благодарности поминают ее имя в своих молитвах!.. Она была талантливой волшебницей, друзья мои... Скажите мне! Как, по-вашему, это могло сочетаться в одном человеке?
Трое смертных переглянулись. И снова заговорил Форк. С неожиданной горечью...
-Могло, Претендент. Могло! Ты прав, не все так просто... Вроде бы знаешь человека, любишь его... И вдруг он свершает то, что ты не в силах ему простить! И ты с ужасом понимаешь, что ненавидишь собственных родителей! Маму, отца... И ты не виноват! Просто они бросили камень в твоего друга. Просто они хотели выкинуть из могилы тело ее приемной матери... Знаешь, Претендент? Самое трудное в жизни, по-моему, понять, что не все, к чему привык — правда. Вот, к примеру, — парень указал пальцем на Вигдис, — она. Она оборотень, значит ее надо убивать! Или Нита! Она моя подруга детства, значит ее надо любить! Нет, черт возьми!!! Не надо! Ни любить, ни убивать! Я люблю Ниту не "потому, что"!.. А "несмотря на все"! А вот Вигдис я считаю другом не "несмотря на", а "потому, что"! И так и надо поступать! Пусть все говорят мне о человеке — "он враг!" Я сам должен это понять. Иначе он — еще не враг. Пусть все говорят мне — "он друг!" Я и в этом должен убедиться сам!..
"Вот оно! — подумала княгиня. — Вот зачем эта парочка мне нужна! Теперь все встало на свои места! Они же еще могут непредвзято смотреть на окружающий мир! И смогут придумать, как остановить войну!"
Претендент с уважением поглядел на Вигдис. А Форк, с самого начала не сводивший с него глаз, заметил во взгляде Претендента не только уважение, но и что-то еще...
"Ох, Претендент, — подумал он, — не хотелось бы с тобой ссориться. И с Вигдис тоже..."
-Мне тоже не хотелось бы, — кивнул Претендент, прочтя его мысли. — Но решение принимаю не только я.
-А кто?
-Все мы, — охотно пояснил Претендент. — Вот ты, княгиня, подумала, что твое бегство тогда было наилучшим выходом? Но есть ведь и еще один вариант!
-Какой же это вариант? — искренне удивилась княгиня. — Если б я осталась, я бы погибла! И не одна я! Что ж тут лучшего?
-Какой вариант? — прищурился Претендент. — ПЕРВЫЙ!
Вариант первый
-Нелюдь! Оборотень! — послышалось за ее спиной. Вигдис повернулась.
Ее односельчане стояли на другом конце площади, сжимая камни в руках. Их лица не предвещали ничего хорошего.
-Вы чего? — крикнула им Вигдис с обидой. — Я же спасла вас. И всю деревню. Они бежали.
Толпа взорвалась криками и руганью.
-Убить ее! Что стоите, люди! Бейте ее! Чудовище! Тварь! Оборотень!
Девушка с изумлением и обидой обвела взглядом людей, знакомых ей с детства. Многие ей нравились... Все они еще вчера приветливо с ней здоровались, останавливались, чтобы поболтать... Теперь лица всех их искажены страхом и ненавистью. А пальцы сжимают камни.
Всех их, кроме...
Девушка отыскала в толпе Оге. Юноша отвел взгляд.
И слезы снова навернулись ей на глаза.
-Оге! Как ты можешь? — прошептала она. — Как же мы? Я же люблю тебя! Мы ж пожениться хотели...
Ей, правда, хотелось крикнуть, но сил осталось лишь на шепот...
Но Оге услышал и шепот. И, вскинув голову, он плечами раздвинул толпу и подошел к девушке.
-Хороший бой, Виг! — как ни в чем не бывало, заметил он. — Спасибо тебе, что спасла деревню. И... от их имени, — он брезгливо мотнул головой себе за спину, — спасибо.
-Оге, сынок! Опомнись! Ты же просто околдован! — хлестнул ему в спину женский голос. — Она же...
Оге повернулся на каблуках, нашел в толпе свою мать и, взглянув в упор, закончил:
-...Моя невеста! И мое место — с нею рядом.
Вигдис внимательно посмотрела на Оге: такого она никак не ожидала. Им обоим было по шестнадцать лет, но в этом возрасте девочки выглядят куда взрослее своих ровесников. Не исключением был и Оге, но эти его слова, этот его выбор стали словами и выбором взрослого человека.
А Оге тем временем продолжил:
-Мне жаль Альви. Когда это все закончится, мы ее похороним, как должно. Если нас не убьют, конечно...
