| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Девушка, все так же глядя мне в глаза, подняла вверх руки, сжимая в одной из них короткий меч, а во второй один из огненных амулетов. Я напрягся и пытался просчитать, с какой стороны последует атака плетением. Меч — не проблема, можно элементарно уклониться, а вот амулет — штука серьезная, ведь я не знаю ни радиуса его действия, ни зоны поражения, ни скорости активации. Так что придется положиться на интуицию. Я ждал, стоя на месте, но атаки все не было. Лакра не двигалась и смотрела на меня, подняв вверх руки. Похоже, что она ожидала каких-то моих действий, но почему?
И тут я вспомнил ту самую полянку на берегу речки, где впервые её увидел. Вспомнил, как она приказывала мне не двигаться и стать на колени, а потом ринулась в атаку, когда я поднял руки. И ключевым здесь было именно то, что я пошевелил своими конечностями и принял позу... такую же, как и замершая напротив меня девушка. Значит, общепринятый жест мирных намерений, который ну никак не ассоциируется у меня ни с чем другим, у горцев является вызовом на поединок до смерти? Не мои слова, которые я говорил, не мой вид, а только вот этот мирный жест. И сейчас этой девушке придется умереть из-за глупых обычаев её народа?
Я смотрел на Лакру. Её маска невозмутимости дала трещины и начала рушиться прямо на моих глазах. Она закусила губу, причем так сильно, что показалась кровь, её руки начали подрагивать от волнения, а в чувствах остался один страх. Я понял, что все, что ей посоветовал наставник — это добиться того, чтобы я нанес удар первым, приняв вызов, а она в ответ... Ну тут можно не загадывать, взяла же она огненный амулет, значит, с него и будет начинаться атака. Именно поэтому сейчас она бросила вызов первая. А началом поединка, судя по всему, являются как раз мои действия. Я проанализировал поведение Лакры вчера и понял, что она атаковала сразу после жеста вызова. Значит...
Значит, я могу тут стоять до посинения, но делу это не поможет! Все ждут поединка. Всем нужна смерть одного из нас. Понятно, кого, но не будем о грустном. Но только я отчего-то очень не хочу убивать эту молодую глупую девушку. Не хочу и все тут! Теперь остается придумать, как же можно от этого уклониться. Кричать об ошибке не стоит, надеяться на благоразумие вождя — не прокатит, просить отменить глупые традиции... Нет, есть вариант получше. Заодно одним махом можно убить сразу двух зайцев, если получится — и свое чувство мести удовлетворить, и суд выиграть.
Улыбнувшись Лакре, я развернулся и пошел обратно к вождю. Все это происходило в абсолютном молчании, поэтому я услышал тихий шорох позади себя, но никакой опасности не уловил и понял, что это просто девушка опустила руки. Остановившись перед защитным барьером, я посмотрел на вождя и сказал:
— Этот суд изначально несправедливый, и Тьма никак не сможет покарать того, кто лишился своей чести.
— Что ты хочешь этим сказать? — удивленно спросил вождь.
— Я говорю, что передо мной на суде чести должен встать совсем другой противник.
— Это невозможно! — отрезал старик. — Ты будешь сражаться с Лакрой.
— Нет! — решительно ответил я. — Наш поединок был прерван по вине Керна, и именно он лишился своей чести, помешав нам. Именно он должен быть передо мной на суде и пусть Тьма будет свидетелем моих слов!
Не знаю почему, но вождь после моей тирады вдруг резко побледнел, а воины, стоящие передо мной, отшатнулись от барьера. Гадая, что бы это могло значить, я сохранял решительное выражение лица, чтобы не испортить игру и мысленно уговаривал вождя послушаться меня. Ну, очень мне не хотелось убивать эту девушку, зато хотелось надрать задницу мерзавцу, стукнувшему меня по затылку. Ошеломление вождя длилось недолго. Он махнул рукой и барьер, поддерживаемый магами, пропал.
— Что ж, волею Тьмы я объявляю, что на суд должен выйти страж Керн, чтобы вернуть себе утраченную честь!
Я кивнул и потопал обратно в центр круга к стоящей там растерянной Лакре. Девушка, похоже, не соображала, что происходит и только глупо хлопала глазами, уставившись на меня. Подойдя к ней совсем близко, я прошептал:
— Можешь расслабиться, сейчас ты не умрешь.
— П-почему? — спросила она, выпустив на свободу прокушенную губу.
— Потому что я так захотел, — ответил я дурехе, не верящей своему счастью.
Она все еще стояла и недоуменно глядела на меня, не обращая внимания на кровь, сочащуюся из её губы.
— Топай к наставнику! — сказал я ей, а потом развернул девушку и придал нужное ускорение, хлопнув пониже спины.
Глядя, как Лакра удаляется, постоянно оборачиваясь, я услышал шепотки в рядах зрителей, которые заставили меня насторожиться.
— Тьма подтвердила его слова!
— ...никто из нас не удостаивался этой чести...
— Неужели он...
Отвлекло меня от мешанины обрывков слов появление на кругу нового персонажа. Колоритного такого персонажа. Пока он подходил, я успел внимательно его изучить. Во-первых, большого роста, на полголовы выше меня. Во-вторых, с минимумом оружия, что вызывало опасения. Ведь если противник берет себе не все оружие, какое есть, а только что-то одно, значит, этим одним он умеет пользоваться так, что остальное и не нужно. Ну а в-третьих, амулетов на нем было никак не меньше, чем на Лакре. Осмотрев его амуницию, я переключился на физиономию. Вот она вызвала у меня только злость. Такое искреннего смешения превосходства, презрения и ненависти мне редко приходилось наблюдать. Ну, Керн, поздравляю, к тебе никакой жалости у меня не появляется, так что приготовься ответить за свой удар. Думаешь, безнаказанно можешь отправить меня в нокаут? Как бы не так! Мы еще посмотрим, кто кого! Возможно, ты даже и не успеешь пожалеть, что не добил меня вчера...
— Взываю Тьму на суд чести! — произнес вождь где-то у меня за спиной.
Я услышал, что толпа зрителей издала сдавленный вздох, а на лице Керна отчего-то появился страх, который разом затмил все то презрение испытываемое по отношению ко мне. Я усмехнулся и дождался, пока маги активируют защитный барьер, после чего поднял руки, копируя жест Лакры.
Ответ последовал незамедлительно. Керн схватился за один из амулетов на своей груди и активировал его. Моя интуиция позволила быстро отпрыгнуть в сторону, спасаясь от огненной стрелы, ярким росчерком пронесшейся мимо меня. А Керн тем временем взял другой амулет. Огненный шар я просто пропустил мимо и кинулся навстречу противнику, навязывая ему ближний бой. Страж схватился за кинжал и встретил меня сталью. Пара выпадов результата ему не принесла, но третий прочертил длинную царапину у меня на груди. Ерунда, если только он у него не отравлен.
Машинально я оценил его стиль боя. Да он не намного мне уступает! Судя по всему, у нас довольно сходная техника. Нет, он явно не был выпускником Рассветной школы, но наверняка одного из ее ответвлений. Похожие связки, общая направленность и структура атак, а некоторые удары практически повторяли приемы, показанные Лином. Вот только учитель ему попался плохонький, потому что так и не смог раскрыть весь потенциал стража. Именно поэтому, моментально оценив уровень подготовки противника, я решил не пользоваться ускорением, чтобы на всякий случай оставить лишнюю карту в рукаве, и выиграть поединок только за счет своего мастерства.
Несколько секунд мы со стражем просто прощупывали оборону друг друга, но потом я кинулся в атаку, блокируя его руку с кинжалом. Второй он попытался ударить мне в горло, но я подставил блок, а потом ударил локтем его по лицу. Керн отшатнулся, и тогда настал мой звездный час. Я быстро провел серию смертельных ударов в корпус. Подозреваю, что Керн умер еще на втором, но я сделал еще шесть, поднимаясь все выше, а завершил поединок, ударив с разворота ребром ладони по его шее, что уже было чистым позерством. Тело мертвого стража немного постояло, а потом в оглушительной тишине рухнуло на землю, обагряя её кровью из раскрытого рта. Я посмотрел на результат, а потом машинально сделал то же, что и всегда — забрал всю энергию у трупа.
Поединок был закончен, оставив мне только пару царапин, которые затянулись спустя несколько секунд. Поэтому я просто стер с кожи выступившую кровь и повернулся к вождю, который, по всей вероятности, должен был сейчас объявить об окончании суда. Маги развеяли защитный барьер, и теперь я смог четко увидеть ошеломленные лица зрителей. Что, неужели никто не предполагал, что я могу победить? А вот такой я непредсказуемый! Но не это заставило меня оставить все ехидство. Внезапно произошло то, что меня вконец выбило из колеи. Я ощутил, что со всех сторон на меня хлынули волны радости, и даже некоего счастья. С удивлением я смотрел на то, как ошеломление на лицах горцев сменяется восторгом и сдерживаемым ликованием.
Добил меня вождь. Он вышел из строя воинов и прошел через весь круг прямо ко мне с таким же выражением детского счастья на лице. Не успел я раскрыть рот, чтобы спросить, что все это означает, как он сказал три слова, расставившие все по местам:
— Повелитель, вы вернулись!
После этого вождь бухнулся передо мной на колени и склонил голову, а по всей толпе, которая окружала место суда, началось шевеление. Люди, все как один с радостными лицами опускались на колени и наклоняли головы, а я в полнейшей прострации стоял посреди всего этого и понимал, что мои проблемы только начинаются. Прикрыв глаза, чтобы не видеть этого абсурда, я протянул:
— Мля-я-я...
Но тихо-тихо, чтобы никто не услышал.
Глава 20: Повелитель
Стоя посреди коленопреклоненных людей и глядя на этот балаган, я лихорадочно размышлял, что же мне делать с этим подарком судьбы. С одной стороны, можно с глубокомысленной миной кивнуть и заявить нечто в духе 'Да, мои верные подданные, я вернулся!', после чего собрать их всех, да и натравить на кочевников. Лучше не придумать! Только все это вилами на воде писано. А если эти подданные вдруг поинтересуются 'Где же ты так долго пропадал, Повелитель?' или я вдруг случайно брякну какую-нибудь фразу, которая кардинально расходится с их представлениями о Повелителе? Да я даже не успею ничего сообразить, как меня с криками 'Самозванец!' поджарят маги горцев. Оно мне надо? Нет, лучше сперва максимально прояснить ситуацию, а потом уже решать, что делать дальше.
Определившись со стратегией поведения, я обратился к вождю, все еще стоящему передо мной на коленях:
— Встаньте, пожалуйста!
Тот поднялся, все еще не стирая счастливую улыбку с лица, и начал торжественную речь:
— Повелитель, мы уже и не верили, что этот день когда-нибудь настанет!...
Люди, стоявшие на коленях по краю круга тоже стали подниматься, смотря на меня с восторгом. Я понял, что надо прекращать этот цирк, пока не стало слишком поздно, и взял ситуацию в свои руки, грубо прервав вождя.
— Так! Притормозите немного и давайте сначала разберемся, отчего вы думаете, что я являюсь вашим повелителем?
Детская улыбка, наконец, стерлась с лица вождя, сменившись выражением непонимания. Уже без торжественности в голосе он ответил:
— Но ведь вы же Великий Темный маг, Избранник Тьмы, нареченный Алкисом Всемогущим! Наши предки поклялись служить вам и завещали своим потомкам ждать вашего возвращения... Вы что, ничего не помните о своей прошлой жизни?
Я почесал затылок, и пробормотал:
— Так получилось, что о своих прошлых жизнях я помню все. Но ни в одной из них ничьим повелителем я точно не являлся, могу в этом поклясться.
Вождь, услышав такое заявление, не отчаялся и сказал мне:
— Пророчества предупреждали нас об этом, Повелитель. Я буду счастлив напомнить вам все, что вы забыли.
Я в этот момент ощутил неприятный холодок между лопаток. Опять какие-то пророчества! Так и тянет дернуть отсюда подальше и не оборачиваться. В моей жизни уже было одно такое пророчество, которое оставило очень неприятные воспоминания, и повторения пройденного мне очень не хотелось.
— Уважаемый... — начал я, вопросительно взглянув на старика.
— Вакарин, — подсказал вождь.
Я благодарно кивнул и продолжил:
— Уважаемый Вакарин, давайте пройдем куда-нибудь, где мы сможем спокойно побеседовать. У меня к вам появилась масса вопросов, а в такой обстановке, — я оглядел восторженных людей, ловивших каждое слово, — Мне как-то неловко разговаривать.
— Как пожелаете, Повелитель, — с поклоном ответил вождь.
— Да, и не стоит меня так называть, — поморщился я. — Меня зовут Алекс.
— Алекс? — переспросил вождь.
— Да, — ответил я, глядя ему в глаза.
— Что ж, похоже, нам с вами нужно будет о многом поговорить, — задумчиво ответил Вакарин и пригласил меня следовать за ним.
Выходя из круга, я старался сохранять невозмутимое выражение лица, играя на публику, но мне было не по себе видеть все эти лица с выражением безмерного счастья и ощущать радость окружающих людей. Нет, в другой ситуации я бы наслаждался этими эмоциями, так как слишком уж сильными они были, но сейчас они меня только нервировали и настораживали. Я вспомнил, как подобным образом на меня смотрели в Городе после стычки со степняками и понимал, что уже тогда ощущал дискомфорт, а сейчас... Сейчас это ощущение было в десять раз сильнее.
Слыша радостные шепотки 'Он вернулся! Он с нами!' я мрачно подумал, что угодил в гости к фанатикам, и это не придало мне бодрости. С фанатиками, религиозными или не очень, шутки плохи. Одно неверное движение, один неправильный шаг и из объекта поклонения ты превращаешься в причину ненависти, сам не понимая своей ошибки. Поэтому я приказал себе быть предельно внимательным и собранным, шагая за вождем. Так мы миновали толпу, которая последовала за нами, держась сзади на почтительном расстоянии, и дошли до первого попавшегося домика, хозяева которого предупредительно распахнули перед нами дверь.
Зайдя внутрь, я хмыкнул. А некисло живут горцы! Просторная комната, плетеные занавески на окнах, пушистые шкуры на полу, стол с расписной глиняной посудой, стулья, украшенные затейливой резьбой, большая кровать с пышной периной... При взгляде на неё, я едва смог сдержать вздох. Сколько же я не отдыхал в нормальных условиях? Похоже, что всю жизнь. А так уже надоело спать на жесткой лавке, на голой земле, под открытым небом. Очень хочется комфорта и домашнего уюта... хоть на часок.
Дождавшись, пока я усядусь, Вакарин осторожно присел на соседний стул и вопросительно поглядел на меня. Оставив мысли о мягкой постели, я заговорил:
— Итак, вопрос первый: почему вы считаете, что я являюсь вашим повелителем?
— Потому что так и есть, — просто ответил вождь.
— Ваша логика железна и неоспорима, — снова хмыкнул я. — Но все же, можно ли объяснить подробнее, как вы это определили?
Вакарин вздохнул и начал объяснения. Первые подозрения зародились у него после того, как сама Тьма подтвердила мои слова на суде, а ведь такого не случалось уже более сотни лет. В ответ на мой естественный вопрос, как же выглядело это подтверждение, вождь рассказал, что в тот момент, когда я воззвал Тьму в свидетели, по моим волосам заструилось темное пламя. Но тогда Вакарин просто подумал, что Тьма лишь таким способом подтвердила истинность моих слов, и согласился на замену моего противника. По его словам, он просто не мог понять, почему я вместо неопытной девушки хотел сразиться с одним из лучших стражей, но подчинился воле Тьмы. Подозрения вождя укрепились, когда после объявления о начале суда мое тело вдруг окуталось темной призрачной дымкой. Как гласили легенды горцев, Тьма таким способом показывала того, кто на суде чести являлся победителем. Вообще, если бы я не поднял руки, вызывая стража на бой, суд можно было считать оконченным, но вождь с одобрением сообщил мне, что я поступил милосердно, спасая хорошего воина от позора бесчестья.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
