Книга третья. Убийца. Главы 11-20

Глава 11. Результаты

Когда я проснулся, то почувствовал себя просто прекрасно. Не было никаких следов усталости, хотя тело после нескольких часов лежания на земле настоятельно требовало разминки. Я встал, с наслаждением потянулся до хруста суставов, а потом сделал несколько простых упражнений, разгоняя по жилам кровь. Приятно было чувствовать, что мои тревоги оказались напрасными и не стоили выеденного яйца. Теперь можно сосредоточиться на текущих делах, а конкретно — пойти чего-нибудь пожевать, так как время было уже обеденное. Взглянув на солнце, я понял, что провалялся больше четырех часов, а значит, у меня осталось еще два-три на подготовку. Этого должно было хватить с лихвой, но стоит поспешить.

Я отправился на кухню, по пути разглядывая встречающиеся мне трупы степняков. Оружия рядом с ними не было, что говорило о том, что бывшие невольники хорошо постарались. Ну и прекрасно, нам же меньше работы будет. Только вот что делать с оружием, я еще не придумал. Скал тут нет, значит, придется зарывать в землю, а это весьма нерационально. Ну и ладно, главное, чтобы степнякам не досталось.

Бредя по лагерю, я услышал недалеко от себя лошадиное ржание и голоса людей. Заинтересовавшись, я пошел в ту сторону и, обойдя пару шатров, увидел, как освобожденные рабы пытаются собрать лошадей в табун. Получалось у них весьма неплохо, с таким старанием может быть и удастся переправить их всех в Город. Главным был Кар, он распоряжался весьма умело и грамотно, я подумал, что не зря обеспокоился его судьбой. Парнишка может далеко пойти, если захочет. Посмотрев на то, как на некоторых лошадок люди грузят полные мешки, привязывают туго свернутые ковры и шкуры, я понял, что лагерь степняков был обобран знатно. Вряд ли после такого шмона здесь осталось что-нибудь более-менее ценное, ну кроме оружия и денег, которые я им велел собрать. Ах да, котлы с кухни они также не стали брать, слишком громоздкими были, а телеги в лагере не нашлось.

Посмотрев на весь этот бедлам, я усмехнулся и пошел обедать. Дойдя до кухни, я увидел там нескольких своих ребят во главе с Тритом, которые готовили что-то в большом котелке, судя по запаху, очень вкусное. Поприветствовав их и перебросившись парой слов, я увидел Снежану, которая сидела рядом с Марикой и наблюдала, как та с аппетитом доедает свою порцию каши. Присев рядом, я поинтересовался:

— Как дела?

Графиня похвасталась успехами:

— Как вы и приказали, люди собрали все оружие и ценности степняков и сложили их в центре лагеря. После этого они забрали все, что сочли необходимым и сейчас загружают это добро на лошадей. Через полчаса мы сможем отправиться.

— Хорошо, — кивнул я. — Перед отъездом пришлите мне, пожалуйста, несколько человек, которые хорошо ориентируются на местности, я им должен показать карту, чтобы вы не заблудились в дороге.

— Я поняла, кто вам нужен. Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы они поговорили с вами.

Тем временем Марика буквально вылизала свою тарелку и посмотрела на нас голодными глазами.

— А можно мне добавки? — жалобно попросила она.

Весь её вид очень сильно мне кого-то напоминал. Мгновением спустя я понял, что если она еще прижмет руки к груди, то будет похожа на котенка из 'Шрэка' в его знаменитой позе просителя.

— Нет! — хором рявкнули мы со Снежаной.

Я понял, что графиню своими просьбами она также успела достать. Ну, ничего, побочный эффект пройдет через пару дней. Марика насупилась, а Снежана рассмеялась, дав мне возможность еще раз послушать её серебристый смех, который словно пушистый мех ласкал мои длинные уши. Отсмеявшись, графиня отправила девочку собираться к остальным, а сама извинилась и попросила разрешения удалиться, чтобы проверить, как идут сборы. Оставшись без собеседников, я начал прикидывать наши дальнейшие планы. Первым делом нужно узнать, захотят ли наемники дальше с нами сотрудничать, ведь, несмотря на все усилия, я так и не смог выяснить, есть ли их товарищи в том лагере, куда мы вскоре заглянем. Он располагался южнее этого, всего в трех днях пути верхом от Марахи и представлял для меня громадный интерес. Ведь если все сложится удачно, можно будет навестить Викерна и, если повезет... Нет, не убить его, а незаметно выяснить его дальнейшие планы. Ведь если он дал задание стягивать силы в Город, значит, и само вторжение уже не за горами, поэтому нужно было срочно понять, когда подойдут горцы. Сейчас они являются самой главным неизвестным в уравнении и могут доставить множество проблем.

Ничего путного не придумав, я понял, что напрасно ломать голову не стоит. На недостатке информации нельзя строить предположения, результат может в лучшем случае завести в тупик. Поэтому нужно попробовать разгромить еще один лагерь, а затем заняться сбором данных. Лучшего плана я выдать не смог, поэтому принялся размышлять над идеей защитных амулетов, но меня отвлекли. На кухню, ведомый ароматами съестного, заглянул уже проснувшийся Крот и попытался добыть порцию горячего, но безуспешно. Получив от Трита приказ не путаться под ногами, он сел рядом со мной и поинтересовался:

— Алекс, ты придумал, что будем делать дальше?

— То же, что и обычно, — ответил я.

— Что, сначала опять скакать, а потом бить кочевников? — уточнил парень.

— Ага.

— Это понемногу начинает надоедать, — вздохнул Крот.

— Обычный конвейер, — пожал плечами я.

— Что? — не понял парень.

— Конвейер — это однообразная работа, которую человек выполняет ежедневно, — пояснил я. — Буквально это означает всего одно действие, которое человек повторяет в течение дня тысячи раз, но в моем королевстве многие считают, что любая работа, не связанная с творчеством, в один прекрасный миг превращается в конвейер. Вот тогда это плохо.

— Почему? — поинтересовался Крот.

— От конвейера люди тупеют, — пояснил я. — Не сразу, а постепенно, изо дня в день, сами того не замечая, они становятся все более ограниченными и вскоре качественно не могут выполнять никакую другую работу.

Крот вздохнул и сказал:

— Страшные порядки в твоем королевстве. Я бы не хотел так работать.

— А ты уже на конвейере, — обрадовал я парня и посмотрел на ошеломленное выражение лица, которое продемонстрировал Крот после моих слов.

— Почему? — спросил он.

— А мы вот уже который день только и делаем, что выполняем одно и тоже действие — мы убиваем. Это тот же самый конвейер, только с другой направленностью движущейся ленты. Ты ведь уже почувствовал, что тебе это начинает надоедать? Это первый признак конвейера. Сначала неудобство, потом раздражение, потом злость, ну а после — безразличие и скука.

— И что, нет никакого выхода?

— Почему, выход всегда есть, иногда там же, где и вход, — ответил я. — Можно сменить деятельность, можно сделать её более разнообразной, творческой, а можно привыкнуть и смириться — это самый простой вариант.

Видя непонимание Крота, я пояснил:

— Можно потерпеть все эти стадии раздражения, злости и безразличия и дождаться последней стадии. Удовлетворения. Дело в том, что когда конвейер добьется того, что человек отупеет настолько, что больше не сможет делать ничего другого, то эта работа станет доставлять ему удовольствие. Наш мозг хитро устроен и может подстраиваться под любые изменения окружающей среды, иначе мы бы все просто свихнулись. Именно поэтому человеку будет казаться, что именно эта работа на конвейере доставляет ему удовольствие.

Мы немного помолчали, а Крот, немного переварив услышанное, уточнил:

— Значит, чтобы не отупеть, нужно сменить работу?

— Или сделать её более творческой, — ответил я.

— Это как?

— Это значит делать то, что нравится именно тебе, творить, реализовывать себя. Для классического конвейера это мало подходит, но в других случаях это обычно помогает.

— Я все равно не понял, — сказал Крот. — То есть ты предлагаешь мне не просто убивать степняков, а еще делать это так, чтобы мне самому нравилось?

Я хмыкнул:

— У нас даже такое выражение известно — любая деятельность должна доставлять удовольствие. Поэтому, говоря откровенно, ты абсолютно прав.

— Но это ведь дико и... неправильно! — сказал Крот.

— Согласен, но это всего лишь один из вариантов.

Парень тяжело вздохнул, а я понял, что с этим нужно завязывать. Решил блеснуть своими знаниями, да так, что мой собеседник практически ослеп. Не вовремя это, да и абсолютно не нужно ему. Я понял, что думал в этот момент именно о себе, возвращаясь к своему разговору с Темнотой. Хоть я сам не хочу превращаться в бездушного монстра, но конвейер вполне может из меня его сделать. Еще с десяток лагерей и мне будет уже абсолютно на все наплевать. Нет, с этим нужно заканчивать, или переходить на новый уровень действий, но перед этим необходимо успокоить Крота.

— Слушай, не принимай близко к сердцу все, что я сейчас сказал. У нас всех есть еще время, чтобы остаться собой. Просто я хотел сказать, что нужно быть готовым к таким изменениям в себе и прислушиваться к своей душе, иначе в один прекрасный момент можно обнаружить, что стал холодным убийцей или законченным садистом. Ты первым почувствовал этот звоночек, поэтому я тебе все это и рассказал, остальные еще даже и не подозревают об этом... Да и не нужно им забивать головы. Большинство просто не поймут, а многие еще и скажут, что я раньше говорил совсем другое. В общем, запомни одно — каждый решает сам для себя и у всех есть свобода выбора.

Крот выслушал это все и сказал:

— Алекс, но мы же не можем сейчас остановиться, ведь так?

— Да, — кивнул я. — Нам нужно закончить войну, а потом проблема конвейера решится сама собой.

— Фу-ух! — облегченно выдохнул Крот. — Ну и напугал же ты меня, Алекс. А зачем же ты мне все это рассказал, если все равно все скоро кончится?

— А ты уверен, что скоро? — посмотрел я на него.

Крот не нашелся, что мне сказать, а я добавил.

— Я просто зацепился за твои слова, что все это тебе начинает надоедать, и решил кое-что рассказать. Просто, чтобы ты знал. Я не думал тебя пугать, просто хотел заставить задуматься.

После моих слов наступило молчание, нарушенное возгласом Трита:

— Обед готов!

Я быстро послал сообщение всем парням, которые еще спали, с приятной новостью и велел заодно разыскать наемников и пригласить их присоединиться к нашей трапезе. Выслушав сонные отзывы просыпающихся парней, я поднялся и пошел за своей порцией. Крот тоже поднялся с задумчивым видом, видимо, мои слова все же стали не напрасной тратой времени.

— Алекс, значит, я тоже могу в один прекрасный момент превратиться в садиста? — спросил он меня, когда щедрый Трит выделил каждому из нас по две миски с мясным супом и пшенной кашей с соусом.

— Нет, ты же задумался над моими словами, значит, будешь теперь размышлять над своими действиями и теми чувствами, которые они у тебя вызывают. Так что если ты заметишь начало подобного превращения, то сможешь его остановить. Хотя возможен вариант, что тебе понравится то, что ты ощутишь, и тогда это превращение пройдет быстро и осознанно. Как я и говорил раньше, все зависит только от тебя.

— Понятно, — пробормотал Крот, все еще сидя задумчиво над дымящимися тарелками. — Спасибо, что просветил, Алекс.

— Не за что, — ответил я с набитым ртом. — Ешь давай!

К нам постепенно присоединялись ребята, отдавая должное обеду и нахваливая мастерство Трита. Наемники также осчастливили нас своим присутствием и прибыли в полном составе. Судя по их виду, Даркин с компанией так и не успели отдохнуть и выглядели измотанными, но, похоже, успели прийти к определенным выводам в своих обсуждениях. Знать бы еще, какими они были, а то я прямо начинаю нервничать. Одно дело расчет и планирование и совсем другое — результаты, которые могут быть совсем противоположными.

Когда я приканчивал свой обед и раздумывал, не попросить ли мне у Трита добавки, ко мне подошли двое бывших рабов и сообщили, что Снежана велела им узнать у меня маршрут. Расстелив на земле карту, я подробно объяснил, как быстрее всего попасть в Город, рассказал обо всех ориентирах по пути и добился того, чтобы они запомнили все назубок. Теперь точно не потеряются. Максимум через двое суток они должны достичь Города, если ничего непредвиденного не случится. Хотя всякие случайности тоже были мной учтены, ведь доставки продовольствия в лагеря пока не планировались, разъезды степняков по пути также не должны были попадаться, короче главное — чтобы степные хищники не напали и все будет замечательно.

После объяснений маршрута, я отправился с ними. Просто потому что захотелось еще раз увидеться с графиней. Когда я подошел, то не пожалел о своем желании. Снежана отдавала последние указания по поводу запасов воды, причем сама сидела на лошади, ничуть не стесняясь того, что на ней мужская одежда, а на поясе болтается кинжал. Заметив меня, графиня пришпорила свою лошадку и подъехала ко мне, кивком отпустив двоих проводников. Соскочив на землю и продемонстрировав мне навыки неплохой наездницы, она лукаво поинтересовалась:

— Ну и как впечатления?

— Потрясающе! — искренне ответил я. — Если бы не было войны, я бы предложил вам выйти за меня замуж.

Снежана улыбнулась.

— Мне приятно было это услышать. Это первый комплимент за последние несколько месяцев, адресованный мне.

— Уверяю вас, далеко не последний, — усмехнулся я в ответ.

Да, когда тяжесть рабства осталась позади, графиня помолодела лет на пять. Если дать ей возможность привести себя в порядок и предоставить приличное платье, она будет просто неотразима. Кстати, пока есть возможность, можно кое-что организовать, поэтому я спросил, кивнув на бывших рабов:

— А вы хорошо их знаете?

— Да, — кивнула Снежана.

— Не поделитесь соображениями, что все они планируют делать дальше?

Графиня задумалась и с сомнением ответила:

— Мои люди наверняка останутся со мной, а остальные будут искать себе новое место в Мардинане. Ведь у многих из них кочевники убили всех родных, или же угнали в рабство, а почему вы спрашиваете?

— Просто Город, куда вы направляетесь, остался без жителей, поэтому предложите всем поселиться там. Место хорошее, удобное, да и соседи помогут. Все лучше, чем попрошайничать в городах.

— Хорошо, я поговорю с ними, — сказала графиня, подойдя ко мне. — А разрешите тогда задать один вопрос? Почему вы не приказали всем этим людям вооружиться?

— А они владеют навыками боя? — поинтересовался в ответ я.

— Двое умеют неплохо обращаться с клинками, трое — хорошие лучники. Да и остальным с оружием будет увереннее...

— Нет, это плохая идея, — заявил я и, видя, что графиня собирается возразить, добавил: — Объясню почему. Если вам в степи встретится разъезд степняков, то от него вы вряд ли отобьетесь, так как против умелых воинов все эти люди ничего не стоят. Значит, у вас будет шанс выжить, хоть и угодить в рабство повторно. Вряд ли степняки будут убивать безоружных, им выгоднее будет вас взять с собой и продать. Именно поэтому я не хочу, чтобы вы вооружались и прикажите тем, кто взял оружие, немедленно его выбросить или просто спрятать подальше, чтобы не выделялось.

Снежана решительно смотрела на меня и не собиралась сдаваться.

— Алекс, эти люди лучше умрут, чем попадут в рабство...

— Знакомая песня, — оборвал я. — Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Так говорили многие и у меня на родине, но большинство из них даже не представляли, что такое рабство. Я же говорю, что можно и постоять на коленях, изображая смиренного раба, чтобы в один прекрасный миг вцепиться в глотку своего хозяина!

Графиня теперь смотрела на меня несколько иначе. С гордостью и надеждой. Не успел я поинтересоваться, чем вызвана эта смена настроения, как она сама сказала мне:

— Алекс, вы настоящий Темный маг! И даже не важно, что сами вы думаете, будто еще не готовы, я знаю, что это именно так. И я прошу вас, когда придет время, вспомнить о своем обещании.

Она глубоко поклонилась и поцеловала мою руку, а затем решительно вскочила в седло и умчалась к остальным. Через минуту караван отправился на запад, а я все еще стоял и смотрел на оседающую пыль, поднятую тысячами копыт, и думал, что же Снежана нашла во мне такого? Вроде бы и истины излагаю прописные, и действую местами глупо и нелогично, но что-то же её убедило в этом настолько, что она даже и слышать не хочет обратного. И дело вовсе не в кольце, а только во мне. Так ничего не придумав, я плюнул и пошел обратно. Стоило прояснить ситуацию с наемниками, а копаться в себе сейчас будет просто глупо. Ну, найду я пару черт своего характера, которые показались Снежане наследием Темного, и что? Убирать я их не собираюсь, я такой, какой есть, и мне это нравится. Контролировать их дальнейшее развитие также бессмысленно, поэтому просто придется прийти к мысли, что когда-нибудь мне придется принять клятву верности графини, признавая себя Темным. Да и приму. С радостью!

Вернувшись в лагерь, я опять пошел на кухню, где все еще обедали мои парни. К моменту моего появления трапеза уже подходила к концу, поэтому я просто сообщил всем, что через два часа мы опять выезжаем, поэтому все кто хочет, может пойти к речке и искупаться, а заодно напоить и помыть своих лошадей. Это сообщение вызвало восторг, так как несколько дней в степи под палящим солнцем — это довольно неприятная штука. И если мне еще как-то полегче, то ребята, облаченные в доспехи, испытывали всю гамму ощущений курицы в микроволновке. Понятно, что после такого путешествия парни пахли отнюдь не розами, что им самим было весьма неприятно. Повторять подвиги кочевников, которые мылись раз в сезон, они явно не собирались, поэтому быстро прожевав остатки обеда, веселой гурьбой отправились принимать водные процедуры. Все, кроме наемников.

Те стояли в отдалении и явно дожидались, пока я обращу на них внимание. Не заставив себя долго ждать, я подошел к ним и спросил:

— Ну как, вы уже определились, что будете делать дальше?

Ответил мне Даркин, озвучив, видимо, общее мнение:

— Мы хотели бы остаться с вами.

— Ладно, — кивнул я. — Мои требования вы знаете, я уже озвучивал их вчера, подберите себе трофейное оружие, доспехи и лошадей... Демоны!

Я вспомнил, что четвероногих уже забрали из лагеря. Придется теперь догонять табун, чтобы обеспечить наемников средством передвижения. Блин, не могли раньше сообщить о своем решении, создали такую проблему! Но не успел я озвучить приказ взять наших лошадок и догнать караван, как Даркин, понявший ход моих мыслей, сказал:

— Лошадей мы уже себе подобрали, не стоит беспокоиться.

Я облегченно выдохнул.

— Ну, тогда, как я уже говорил, у нас есть два часа свободного времени. Можете пока трофеи разобрать и добычу поделить на всех, пока мои ребята купаются.

Я улыбнулся, но, видя, что наемники еще смотрят на меня выжидающе, уточнил:

— Что-то еще?

Даркин отделился от группы и подошел ко мне. Взглянув мне в глаза, он сказал:

— Алекс, когда я говорил, что мы хотим остаться с вами, я имел в виду не в качестве добровольных помощников. Мы хотели бы стать членами вашего отряда и быть с вами до самого конца.

Я недоуменно посмотрел на него. Нет, я предполагал такое развитие событий, надеялся на это, но все же не рассчитывал, что это произойдет так скоро. Я даже не успел подготовиться, поэтому стоял столбом, как дурак, и не находил нужных слов. Чтобы просто прервать затянувшееся молчание, я спросил:

— Почему?

— Потому что мы хотим помочь остальным нашим друзьям, потому что так велит Кодекс Наемников, потому что для нас это будет лучшим вариантом... Да просто, потому что мы так хотим! — решительно ответил Даркин.

— Кодекс Наемников? И что же он вам такого велит? — заинтересовавшись, уточнил я.

— Одно из главных правил наемника — долг жизни, — пояснил мне Даркин, видимо, цитируя их кодекс. — Пока он не вернет его, то не может считать себя свободным. Алекс, ты спас всех нас от неминуемой гибели, от позорной смерти в рабском ошейнике и теперь мы в долгу перед тобой.

Я возразил:

— Даркин, я не считаю, что вы мне что-то должны и попрошу вас оставить эти мысли. Иначе получается, что я освободил вас от рабства, чтобы вновь сделать своими рабами.

— Это не так... — начал возражать наемник, но я его перебил.

— Ты мне сам сказал 'не может считать себя свободным...', так что все правильно. Поэтому я говорю всем и каждому, на вас нет долга передо мной. Я ненавижу рабство и не собираюсь становиться рабовладельцем, это понятно?

Даркин кивнул, а остальные наемники не спускали с меня глаз.

— Также наш кодекс говорит, — продолжил цитирование Даркин. — Смерть любого наемника не должна остаться безнаказанной. Наши братья погибли в этой степи и мы обязаны отомстить за них. Еще в кодексе есть строчка, которая гласит, что наниматель, который нарушил договор, должен быть примерно наказан. Благодаря тебе мы знаем, что у нас появилась такая возможность, поэтому мы просим, Алекс, возьми нас в свой отряд. Клянусь, ты не пожалеешь об этом!

— Э-э-э... — я собирался с мыслями. — Я смотрю, серьезная у вас организация, раз в ней существуют такие порядки. Но кодекс я бы немного поменял, какой-то он немного устаревший...

— Наемники — одна из самых уважаемых гильдий в Империи, а Кодексу уже больше тысячи лет. Он является главным сводом наших законов, — просветил меня Даркин.

— Хорошо, допустим, я понял, что вам нужно отомстить и выручить остальных, но ведь можно и не вступать в Королевские Кэльвы, чтобы сделать это?

— Алекс, — улыбаясь ответил Даркин. — Мне Крот рассказал очень многое. Он просветил меня, что именно ты научил всех своих ребят сражаться так, что они стали демонами битвы. Я видел, как они стреляют из лука, я видел, как некоторые из них владеют клинками, я видел сегодня тебя в лагере... Никто из нас не может похвастаться такими умениями, а без них мы будем для вас просто обузой.

Я подумал, что длинный язык Крота нужно немного укоротить. Так, самую малость, чтобы не разбалтывал все секреты первому встречному. Да, пусть он отличный парень и свой в доску, но вот трепаться можно было бы и поменьше.

— Ну, раз вы уже знаете так много, что, скажу по секрету, меня не радует, то должны догадаться, что для вас пути назад уже не будет. Чтобы овладеть этими знаниями вам нужно будет принести мне клятву верности, готовы ли вы на это?

Я заметил, что при словосочетании 'клятва верности' некоторых наемников передернуло, но ждал ответа.

— Мы согласны, — сказал Даркин.

Его слова подтвердили и остальные, кто кивком, кто словами. Я поглядел на них и решил дать им последний шанс, чтобы в будущем в отряде не возникало различных неприятных ситуаций.

— Но ведь тогда вам придется разорвать все, что связывало вас с прошлым. Вы больше не вернетесь в Империю, к родным, знакомым. Ну и, кроме того, после клятвы вы не сможете покинуть отряд и будете служить королю Мардинана. Разве ваш Кодекс не противоречит подобному?

Даркин улыбнулся в ответ, явно потешаясь над тем, что я не знаю прописных истин.

— У наемника нет семьи, а его родные знают, что однажды он может погибнуть, так что это не является для нас веской причиной. А то, что мы будем служить королю другой страны, совсем не является для нас преградой. Ведь нам же будут выплачивать жалование, значит это всего лишь долгосрочный контракт. А по поводу того, что мы не сможем покинуть отряд, я скажу так. За то время, пока я был с вами, я успел приглядеться к ребятам, присмотреться к тебе. Нет, я не скажу, что успел изучить всех досконально, но я уверен, что все Кэльвы — достойные парни, для которых честь — не пустой звук. Однако, больше меня поразило то, что вы все являетесь... одной семьей, одним кланом, совсем как имперские наемники. Поэтому я думаю, что для нас всех будет огромной удачей, если ты возьмешь меня и моих людей в свой отряд.

Я задумался. Все выходило даже лучше, чем я задумывал, а это настораживало. Странная штука, даже моя интуиция молчала по этому поводу, а я все раздумывал, делать этот шаг или нет. Слишком уж все быстро произошло, я даже не успел изучить наемников как следует, не знал, чего от них ожидать... А с другой стороны, разве у меня есть другой выход? Ладно, чего тут думать, нужно действовать, положившись на известный русский авось. А наемники... Если у них такой правильный кодекс, вряд ли среди них попадутся гнилые личности. Такие в их среде долго не задерживаются, а команда Даркина сложилась уже давно. В общем, хватит думать!

— Хорошо, я приму вас в отряд, — сказал я, видя, как Даркин сдерживает облегченный вздох. — Клятву придется приносить сейчас же, времени мало.

Заметив настороженность на лицах многих наемников, я добавил:

— Кто не желает, я заставлять не буду.

Выждав время, чтобы те, кто не готов к такому шагу, подумали и в последний раз взвесили все за и против, я сказал:

— Тогда приступим.

В этот раз процесс происходил немного быстрее, сказывалась практика. Ко мне по-очереди подходили наемники, говорили по моим подсказкам текст клятвы и отдавали несколько капель своей крови, на основе которой я строил свое плетение и встраивал в их ауры. Все шло быстро и почти безболезненно, заодно я узнал их имена. Закончив с последним наемником, я начал формировать последний элемент, который должен был обеспечить обратную связь. Наемники молча смотрели на то, как у меня в руках формируется клубок, из которого вытягиваются щупальца и тянутся к ним. Судя по их реакции, ничего подобного они раньше не видели, так как некоторые с трудом подавили желание бежать от этого плетения куда подальше. Но процесс уже было не остановить, поэтому я начал произносить свой текст клятвы:

— Я, Алекс Эльф эр'Таррин клянусь заботиться обо всех, кто сейчас принес мне клятву верности. Я клянусь всеми своими силами сохранять их жизни и здоровье, не причинять зла им и их близким. Я клянусь не предавать отряд, и пусть моя кровь будет гарантией моих слов.

Плетение развернулось и коснулось аур наемников, соединяясь с ними и формируя каналы, которые будут связывать нас вместе. Приготовившись к боли, я глубоко вдохнул и зажмурился. Помогло это, конечно, слабо, но чисто психологически мне показалось, что данная процедура прошла немного легче. Я даже умудрился не растянуться на земле, а просто упал на колени, корчась от неземных ощущений. Увидев Темноту, я даже не стал удивляться, а просто улыбнулся ей и постарался вернуться в свое тело, плавая в огромном океане боли и пытаясь снова усмирить свои чувства. Когда я открыл глаза, то сквозь яркие пятна света увидел склонившиеся ко мне лица Даркина и Крота. Слегка проморгавшись и вытерев непрошенные слезы, я заметил, что последний стоит практически голым, если не считать сапогов. Усмехнувшись, я понял, что они что-то мне говорят, но слух еще не восстановился, поэтому я просто прошептал:

— Со мной все нормально, через несколько минут приду в себя.

На лице Крота я увидел облегчение, он повернулся к Даркину и начал что-то торопливо ему объяснять, а я в это время начал восстанавливать свой организм. Одновременно я размышлял, почему это мне понадобилось так много времени, чтобы очнуться. Вон, даже за Кротом успели сбегать, хотя до речки минут десять. Но потом я понял, что мои новые способности сыграли в этом немалую роль. Я ведь на время потерял контроль над блокировкой энергии, поэтому мои ощущения так невероятно усилились, что мне пришлось довольно прилично провозиться, прежде чем удалось прийти в норму. Да и сейчас я с трудом брал под контроль свое осязание, сращивая разорванные нити и восстанавливая разрушенные ткани.

Когда ко мне вернулся слух, я начал с любопытством слушать пояснения Крота:

— ... И в первый раз он без сознания рухнул, а потом сказал, когда очнулся, что это для него было очень опасным и в следующий раз он так делать не будет.

Я не удержался и хмыкнул, вспомнив о своем обещании, чем привлек внимание Крота:

— Выкидыш хропа, какого... ты тут вытворяешь! — закричал он мне.

— Тихо, Крот, — я зажал руками уши. — Не так громко, я еще не полностью восстановился.

— Чтоб тебя кашна за задницу укусила, нельзя же так пугать! Мы уже думали, ты совсем окочуришься!

Я смущенно улыбнулся в ответ, увидав, что вокруг нас стоят все ребята в разной степени одетости, все с мокрыми волосами, а с некоторых еще капает на землю вода. Похоже, что не только Крота мои эксперименты оторвали от купания.

— Ага, лыбится он! — негодующе воскликнул друг. — А ты представь как мы себе ничего не подозревая плещемся в речке и тут прибегает Аскор и кричит 'Там Алекс кончается, что делать?'. Мы и дернули, кто в чем был. Прибегаем, а ты тут корчишься и стонешь, а что нам делать, не знаем. Хорошо, что хоть Дарек соизволил рассказать, что вы клятву проводили, иначе бы вообще все с ума посходили.

Я за время его тирады уже полностью пришел в себя и тихо сказал:

— Спасибо, ребята. Спасибо и... извините, если напугал. Я опять не рассчитал последствия.

— Извините! Не рассчитал!— передразнил меня Крот. — Если бы не клятва, так бы врезал, чтобы больше таких шуточек не устраивал! Сам же обещал, что больше подобными вещами не будешь заниматься, так нет! Мало того, что сам чуть не сдох, еще и нас всех перепугал до заикания.

— Ну, если хочешь, можешь меня ударить. Разрешаю, — ответил я взбешенному парню.

Я думал пошутить, но тот в ответ сделал шаг и с размаху отвесил мне подзатыльник, да так, что звон пошел в голове. Помотав тыковкой, я сфокусировал зрение на лице Крота и ехидно спросил:

— Ну как, полегчало?

Тот в ответ только сплюнул, а я задумчиво протянул:

— И за что же ты так меня не любишь...

— За все хорошее, — мрачно ответил Крот и, развернувшись, потопал обратно к речке.

Первым засмеялся Волчонок, за ним смех подхватили остальные ребята и вскоре все ржали как кони во весь голос. Даже наемники и то улыбались, лишь только Даркин хмурил брови.

— Привыкай, — сказал я ему. — У нас в отряде все равны и командир также может иногда получить по голове от подчиненных.

Я почесал пострадавший затылок и обратился к своим ребятам:

— Идите, мойтесь дальше, а мы будем учиться!

Глава 12. Операция

Обучение не заняло много времени. Всего полчаса понадобилось, чтобы наемники восприняли и усвоили мои знания. Это было немного дольше, чем в первом случае, но я все списал на издержки возраста. Все наемники были старше моих ребят лет на пять-десять, а кое-кто и побольше, поэтому их способность к обучению в среднем была намного ниже. Одно хорошо, никаких ЧП за время передачи не произошло, чего я втайне боялся и потому старался не форсировать передачу информации. После того, как она завершилась, я сказал:

— Все. Теперь вы владеете знаниями Рассветной Школы и кое-чем еще. Рекомендую немного потренироваться и привыкнуть к новым навыкам, а потом отправиться повторять подвиг моих ребят — хорошенько помыться, чтобы ночью вас кочевники издали не учуяли.

Я поднялся на ноги и почувствовал, что, несмотря на то, что прошло довольно много времени, встряска от эксперимента дает о себе знать.

— А я ничего такого не чувствую, — с сомнением протянул Аскор.

Вместо ответа я молниеносно метнул в него свой кинжал. Тот машинально и абсолютно не задумываясь перехватил его в сантиметре от своего тела и развернул для обратного броска, но опомнился и с удивлением посмотрел на клинок в своей руке.

— А сейчас почувствовал? — усмехнулся я, а затем протянул руку.

Аскор сначала непонимающе посмотрел на мою раскрытую ладонь, а потом догадался и швырнул кинжал обратно. Я поймал его и засунул в ножны.

— У вас есть еще полчаса, чтобы опробовать новые навыки, не теряйте времени, но и не переусердствуйте, чтобы ночью остались в форме. Но сначала пошли, подберем вам оружие и доспехи по плечам.

Всей толпой мы отправились в центр лагеря, где нас поджидала груда трофейного вооружения. Рядом с ней лежала кучка монет и украшений, выглядевшая гораздо скромнее, чем в прошлый раз. Ну, это понятно, ведь в этом лагере было не так уж много знатных особ с большими кошельками. Я немного понаблюдал, как парни с энтузиазмом роются в этой куче железа, надеясь найти что-нибудь стоящее, а потом решил пройтись и позаботиться о своей лошадке, да и искупаться еще раз напоследок. Вместе со мной отправились и те наемники, которые путешествовали с нами с предыдущего лагеря. Им не нужно было подбирать себе вооружение, всего пару колчанов стрел для пополнения боезапаса.

По пути я связался с Кротом и поинтересовался, где сейчас обретается мое четвероногое. Он уже оттаял и вполне спокойно объяснил, что сейчас все лошади находятся у реки, так что если я пожелаю, могу помыть свою кобылу сам. В ответ я заявил, что такое дело я точно не могу доверить никому, чем вызвал веселый смешок и понял, что Крот уже не злится. Дойдя до речки, наемники сразу принялись снимать доспехи, а я нашел свою кобылу флегматично объедающую какой-то особо вкусный кустарник. С трудом оторвав её от него, я расседлал животное, скинул свою одежду и вместе с ней вошел в воду, которая была уже не столь кристально чистая, как в первый раз. То ли ребята взбаламутили речку общими усилиями, то ли это результат помывки, но я решил долго в ней не плескаться и наскоро помыл свой внедорожник, блаженствовавший в прохладной воде, пока я оттирал соль с его боков.

Мои парни также тщательно мыли своих скакунов и стирали свою пропыленную одежду. По-моему здешняя речка такого обилия посетителей не встречала уже давно. Кочевники ведь совсем не мылись, то ли религия им запрещала, то ли просто нравилось ходить, источая приятное благоухание немытого тела. Почему это являлось в их среде нормой, я не знал, а моя память молчала. Размышляя по этому поводу и дивясь обычаям отсталых племен, я закончил с водными процедурами и увидел, что к нам присоединяются остальные наемники, уже подобравшие себе железо из кучи трофеев. Многие из них были в кожаных доспехах, видимо просто не было подходящих лат, но у всех за спиной висел лук и три полных колчана со стрелами.

Осмотрев их вооружение, я одобрительно кивнул и предоставил им возможность смывать с себя пот, появившийся после кратковременной тренировки. По довольным лицам наемников я понял, что они успели оценить полученные ими знания и горят желанием опробовать их на практике. Дождавшись, пока все закончат с водными процедурами, я подсушил желающим одежду, и мы отправились обратно в лагерь. Там состоялась приятная процедура дележа золота, доставшегося от кочевников. На каждого вышло примерно по тридцать монет, десятку колец и прочей мелочи. Ну а после я отправил парней собирать продукты в дорогу, а сам в это время подхватил все оружие и прикопал поблизости, просто подняв метровый слой каменистой почвы и свалив железки в образовавшуюся ямку. Получилось практически незаметно — со стороны виден только небольшой холмик. Если еще раз сюда загляну, нужно будет откопать все это добро и пустить в дело, ведь в этом мире металл на дороге не валяется.

Когда отряд был полностью готов выехать, Аскор попытался вернуть мне мой лук, но я решил его оставить ему, так как мне он пока был без надобности. По загоревшимся глазам бывшего наемника я понял, что лук нашел себе хорошего хозяина. После окончания всех приготовлений я скомандовал 'По коням!' и мы отправились на юг к следующему лагерю. Как я узнал, расспросив пленников, этот лагерь был немного меньше, но зато там было много очень умелых воинов, поэтому я решил начать именно с него. Был еще один лагерь, на севере, но он представлял собой, по словам тех же пленников, довольно жалкое зрелище. В общей сложности, считая с рабами, там находилось не больше тысячи людей, в основном пешие, так как лошадей при дележе им не досталось, а своих практически не было. Вот его я решил пока не трогать, так как назревала у меня одна задумка по поводу разведки обстановки, которую следовало осуществить в ближайшие дни.

Наш увеличившийся отряд километр за километром приближался к цели. При такой скорости мы можем достичь лагеря около полуночи, когда будет совсем темно, но меня это не беспокоило. Я все свои мысли сосредоточил на защитных амулетах. В принципе, вещь хорошая, может здорово помочь парням, но имеет и ряд недостатков, которые достоинства отнюдь не превышают. Во-первых, зарядка амулета. Если сделать так, что он будет выдерживать прямые попадания стрел, то больше чем на пять случаев его не хватит, дальше потребуется подзарядка. А магами ребята не были, что говорило еще о том, что они даже не будут знать, когда в амулете иссякнет заряд. Во-вторых, амулет можно легко обнаружить магу противника, а вряд ли он сможет защитить от прямого магического удара. Чтобы учесть это, придется делать амулеты наподобие моих браслетов, но они собственного резерва не имеют и питаются напрямую от мага, а переделывать плетения смысла нет никакого. Было еще и в-третьих, и в-четвертых, но первых двух пунктов хватало за глаза. Поэтому, поразмыслив немного, я пришел к выводу, что идея с амулетами себя не оправдает. Нет, пусть лучше ребята учатся доверять своей интуиции, так будет гораздо надежнее.

Вздохнув, я оглядел отряд. Пока признаков усталости не подавали ни люди, ни лошади, поэтому я решил скакать дальше и не размениваться на привалы. В крайнем случае, можно просто перейти на шаг. Хотя время не поджимает, но я отчего-то печенкой чувствовал, что его остается все меньше. От размышлений меня отвлек Даркин, скачущий рядом, и уже добрых полчаса демонстрирующий мне задумчивое выражение лица.

— Алекс, а можно задать вопрос? — скромно поинтересовался он, видимо, так ничего и не придумав.

— Мог бы сразу спросить, без вступлений, — ответил я.

— Ты сказал, что твое родовое имя эр'Таррин... Я очень долго вспоминал, почему оно мне кажется знакомым, а сейчас, наконец, сообразил. Алекс, кем ты приходишься королю Шаракху?

Вот какой догадливый на мою голову, недовольно подумал я, взглянув на Даркина. Никто из ребят не заподозрил, а он насторожился. Ладно, чего уж тут скрывать, между своими?

— Сыном, — ответил я.

Бывший наемник выглядел очень удивленным, а несколько новичков, скачущие рядом с ним, также смотрели на меня, широко раскрыв глаза. Чувствую, будет им сегодня тема для обсуждений. Даркин тем временем переварил новость и уточнил:

— А как так получилось...

Я не дал ему закончить.

— Даркин, у меня сейчас нет никакого желания рассказывать, как все это произошло. Как-нибудь в другой раз. Но предупреждаю сразу, попробуешь назвать высочеством, обижусь.

— Договорились, — улыбнулся бывший наемник.

Дальше скакали в молчании, потом Жилан затянул грустную песню о нелегкой доле наемника, мы послушали, прониклись. В ответ на это Трит спел о красавице-селянке легкого поведения, мы посмеялись, а после завязалась песенная дуэль, в которую включились практически все члены отряда. Песни, которые были очень известными, умудрялись даже петь хором, пугая лошадей, нервно поводящих ушами в ответ на изумительные вокальные способности своих седоков. Растянувшийся было цепью по степи отряд, во время этого импровизированного концерта собрался вместе, в буквальном смысле наплевав на пыль, летевшую из-под копыт. Даже Даркин после долгих уговоров выдал балладу о герое-наемнике ценой своей жизни защитившего короля от подлых убийц. После его выступления все стали на меня поглядывать, но я не стал ждать уговоров, а просто исполнил 'Дезертира' моей любимой 'Арии' в вольном переводе на общий. Конечно, пришлось помучаться, чтобы добиться хотя бы какого-то подобия рифмы, и переделать текст к понятным всем реалиям.

Песню восприняли на ура, заставили еще два раза повторить, а во второй раз даже умудрялись подпевать. После этого концерт продолжился, я вспомнил некоторые тексты 'Эпидемии', исполнил еще парочку хитов 'Арии', которая пошла лучше всех и завершил концерт по заявкам, сославшись на то, что уже песок на зубах скрипит. Парни были в восторге и единогласно высказались в том духе, что 'эльфы могут сочинять хорошие песни'. Я с улыбкой промолчал, понимая, насколько эти песни 'эльфийские' и подумал, что если сильно припрет, можно податься в менестрели, их здесь все любят. А что, неплохая идея, можно будет потом постранствовать в свое удовольствие... если из Марахи живым вернусь, а то что-то в последнее время эта мысль вызывает у меня неприятное предчувствие.

На ходу мы перекусили взятыми из лагеря запасами и с новыми силами поскакали дальше. Начинало темнеть, потянуло приятным холодком, немного левее нас можно было наблюдать густую зеленую полосу. Там росли деревья, значит, и речка была неподалеку. Она на карте не была отмечена, поэтому я мог только строить догадки, откуда и куда она течет. Может быть, прямо до самой Марахи, а может быть исчезает по дороге, питая собой всю эту буйную зелень, радующую мой глаз. Все-таки лес для меня более приятен, чем степь, сказывается эльфийская половинка, наделившая меня многими своими привычками и пристрастиями.

Свернув мыслями на свою характерную эльфячесть, я начал размышлять над тем, что и ребятам наверняка вскоре придется почувствовать изменения в своем организме. Все-таки лимэля они выхлебали немало, и он уже должен давать о себе знать. Надеюсь, что до ушей у них дело пока не дойдет, но волосы выпадать со всего тела будут буквально на днях. Я усмехнулся, представив себе живописную картину, как Крот возмущается по поводу потери своей растительности на теле и требует вернуть ему все, как было. Машинально я заправил локон, выбившийся во время скачки, себе за ухо, чтобы не висел перед глазами и продолжил улыбаться... но тут внезапно осознал нечто странное. Слишком уж сильно я поднял локон, чтобы завести его себе за ухо, даже как-то непривычно показалось.

Спрятав улыбку, я ощупал рукой свой локатор. Нет, мне не показалось. Ухо действительно стало больше и уже практически вплотную приблизилось к натуральному эльфийскому размеру. Нет, не к тому, который любят изображать наши художники, рисуя анимешных эльфят, а к совершенно обычным эльфийским ушам, распространенным в этом мире, то есть заостренным и почти в два раза больше человеческих. Прекратив мять свое ухо, а то уже Крот как-то странно начал на меня смотреть, я стал вычислять, когда же произошло изменение моих локаторов, и почему я этого не ощутил. Вроде раньше у меня были практически нормальные уши, пусть заостренные, но вполне человеческие. Хотя... Вот в Городе и деревнях меня все принимали за эльфа, а я не думаю, что небольшое отличие стало бы так бросаться в глаза.

Чем больше я размышлял, тем яснее становился вывод — мои уши уже были практически эльфийскими, когда я закончил обучение у мастера Лина. Просто до этого я их просто не замечал, или замечал, но думал, что этот размер в порядке вещей... Нет, что-то не сходится. Все равно мои локаторы хотя и были немного больше обычных, но сохраняли стабильный размер — где-то посередке, так сказать, ни то, ни се. А сейчас они стали того размера, который был у меня в Эльфийском лесу в мою бытность эльфом. Что же произошло? Ответ тут может быть только один — результат моего эксперимента. А почему он так повлиял на мое тело и чем мне это аукнется в дальнейшем, гадать не имеет смысла. Лучше просто спросить, тем более, что моя подруга уже ответила на несколько вопросов, так что мне мешает задать еще?

Отметив, что при первой же возможности нужно будет с ней пообщаться, я понял, что уже наступила ночь. Мы снизили скорость, чтобы исключить всякие неприятности вроде незамеченной ямы, я зажег светляк, так как до лагеря было еще далеко, и мы продолжили путь с его неярким светом. Спустя еще несколько часов езды на грани моего восприятия появилось размытое пятно. Я понял, что лагерь близко и потушил светляк, предупредив всех, чтобы не шумели. Заодно произвел небольшую реорганизацию в наших рядах, сделав сержантами Даркина и Аскора и еще двоих по их советам, велев им взять себе по пятерке бывших наемников. Я решил не разбавлять новичков старожилами отряда, но на первый раз проконтролировать их действия, ведь они еще не овладели полностью своими новыми знаниями.

Через полчаса неторопливого движения я отдал мысленный приказ остановиться и спешиться. Заметив своим обострившимся зрением невдалеке небольшую ложбинку, я велел отвести наших лошадей туда и ждать моих приказов, а сам отправился на разведку. Неслышно подойдя поближе к лагерю, я увидел, что он располагается на развалинах древнего города, поэтому занимает довольно большую площадь, а это ломало все мои планы. Поглядев на лагерь, я пришел к выводу, что здесь придется сильно постараться. По количеству аур можно было подсчитать, что живых здесь больше двух тысяч. Если представить, что все сведения верны и там собрались лучшие воины кочевников, значит, мне нужно основательно потрудиться. Прислушавшись к себе, я ощутил, что мысль о том, что опять нужно будет убивать, вызывает у меня недовольство и отвращение. Значит, я пока еще остаюсь человеком, что не может не радовать. А если в этот раз попробовать не отключать эмоции? Может так будет лучше? Причем не легче, а именно лучше. Нужно рискнуть.

Я просканировал весь лагерь, и обрадовался, не обнаружив там практически никаких следов магических образований. Пара десятков амулетов, явно сделанных шаманами степняков, не в счет. Оглядывая лагерь, я искал характерные ауры наемников с плетениями-паразитами, но не находил их. Слишком много было камня, затрудняющего обзор, и если ауры я еще кое-как видел, то детали различить не мог, особенно на противоположном от меня конце лагеря. Жалко. Придется проводить более детальную разведку, но пока нужно сообщить ребятам, чтобы выдвигались. Рисковать и ждать утра не стоит, в крайнем случае, я посвечу парням, устроив парочку пожаров в центре. Думаю, на их фоне они смогут разглядеть выбегающих из лагеря степняков.

— Всем внимание, — мысленно обратился я к отряду. — Выдвигайтесь и аккуратно окружайте лагерь, только близко пока не приближайтесь.

И тут я подумал, а если каналы спокойно передают мысли, то почему бы им не передать и образы? Я представил себе схематичный вид лагеря с высоты птичьего полета, набросал туда ярких точек, а потом интуитивно синхронизировал данный образ, передавая его всем парням.

— Всем видно, что я показываю? — спросил я.

— Ух ты! — восхищенно воскликнул Крот.

— Ого! — поддержал его Аскор.

Остальные отозвались не менее восторженно.

— Тогда смотрите дальше, — продолжил я. — Вот тут находятся дозоры. — Я сделал некоторые точки на схеме немного ярче. — Их всего четыре, на каждую сторону. Располагаются в развалинах домов, так что стрелами их достать будет проблематично, поэтому определитесь, кто ими займется и вырежет по моей команде. Группа Даркина заходит отсюда и контролирует эту дорогу. Парни Ринока и Крота пойдут с севера и будут находиться там. Аскор и его парни будут приглядывать за западным направлением. Там располагается загон с несколькими десятками лошадей, поэтому следите, чтобы никто не слинял под шумок. Группа Карта следит за югом, там большая стена, поэтому больших прорывов быть не должно. Остальные группы собираются тут, — я высветил на схеме красную стрелку, — И после уничтожения дозоров направляются в лагерь, убивая все, что шевелится.

Моя красная стрелка, повинуясь моей команде, стала вытягиваться, устремившись в лагерь. Затем она разделилась на несколько более мелких, а те в свою очередь еще и еще. Маленькие красные стрелки двинулись во всех направлениях и яркие точки на их пути угасали. Я развеял план, достаточно поэкспериментировав, и спросил ребят:

— У кого-нибудь остались вопросы?

— Да куда там... после такого-то, — ответил Даркин.

— Тогда ждите сигнала, а я пойду на разведку.

Я прервал связь и начал неторопливое приближение к лагерю. Хотя, привычным лагерем степняков это назвать было сложно. Скорее это просто был город, пусть и полуразрушенный, в некоторых местах сильно занесенный землей, но все же город. Когда-то давно здесь были двух и трехэтажные каменные дома, но все они были безжалостно разломаны. Сохранились только низенькие строения, да и они выглядели жалко, кое-где без стен, с дырявой крышей, а иногда и вовсе без неё. Остатки городской стены не давали рассмотреть больше, но было понятно, что раньше это был довольно красивое место. Никем из дозорных не замеченный, я миновал груду развалин и очутился на широкой улице, когда-то вымощенной камнем, а сейчас уже основательно запорошенной землей.

Первые четыре домика были пустыми, наверное, потому, что у них не было крыш, да и сами они имели по две — две с половиной стенки. Зато в следующем строении обнаружилось сразу четыре степняка, мирно спавшие на шкурах. После того, как я заглянул к ним в убежище, они получили по магической стреле и тихо умерли. Постояв немного, я понял, что ничего особенного не почувствовал, легкое омерзение и небольшую усталость. Может быть, сказывалось полдня проведенных в седле, так что я просто забрал энергию из мертвых тел и пошел дальше.

В соседнем домике обретались еще трое, получившие свое, а дальше было большое строение, где даже сохранилось некое подобие крыши. В нем я обнаружил шестерых бородатых воинов, коих также наградил магическими стрелами, а потом тихо двинулся дальше по улочке и обнаружил, что она стала не совсем тихой. А все дело было в том, что впереди прямо по курсу был один домишко без крыши, откуда доносился крепкий мужской храп. Причем, судя по его силе, вероятнее всего, этим и объяснялось отсутствие кровли в данном строении. Заглянув внутрь через оконный проем, я увидел настоящего гиганта, храпевшего в одиночестве. Хмыкнув, я не стал его убивать, так как отсутствие храпа может привлечь внимание окружающих, но зато прошелся по соседним домам, лишив жизни еще два десятка степняков.

Прикинув, что такими темпами не справлюсь и до утра, я решил поторопить процесс и удвоил скорость движения. Теперь я не приглядывался к спящим, а просто тихо их убивал, не обнаруживая знакомых паразитов в аурах, и выкачивал энергию из их тел. На тридцатом домике по счету и неизвестно каком трупе я достиг небольшой площади, где располагалось большое строение, бывшее ранее неким храмом. Во всяком случае, я так решил, потому что простые здания вряд ли будут украшать барельефами. Внутри, по моим ощущениям, находилось десятка три людей, поэтому я не стал мешкать и забрался внутрь.

Там оказалось несколько перегородок, разделяющие главный зал и четыре небольших комнатки, ранее украшенных массивными дверями, а сейчас зиявшие голыми проемами. В первых двух никого не было, зато во второй обнаружилось три степняка, сразу же перешедших в разряд физических тел. Но в четвертой я увидел трех личностей, явно на кочевников не смахивающих. Хоть они и были бородатыми, но разрез глаз и рабский ошейник говорили об их принадлежности к совсем другой классовой группе. Решив оставить их на потом, я заглянул в главный зал и повосторгался остатками былой роскоши, некогда украшавшей его стены. Я даже зажег маленький светлячок, чтобы посмотреть на причудливую лепнину на потолке, пока впитывал энергию всех мертвых кочевников, ранее спавших в зале на каких-то подстилках.

Впечатлившись мастерством древних жителей, я вернулся к той четвертой комнатке с рабами, надеясь получить от них немного информации, чтобы дальше не бродить вслепую. Повесив на комнату полог тишины, я сказал:

— Подъем!

Один из невольников зашевелился сразу и начал недоуменно крутить головой. Обнаружив меня на пороге комнаты, он поднялся и спросил:

— Что желаете, господин?

— Разбуди остальных, у меня есть к вам пара вопросов.

Мужик немного помедлил, видимо, мой голос показался ему незнакомым, а видеть он меня четко не мог. В комнате было темно, а зажигать светляк я не стал, так как боялся, что его свет может кто-нибудь увидеть через оконный проем. Растолкав остальных, мужик повернулся ко мне, ожидая дальнейших указаний, а двое других спустя несколько секунд к нему присоединились.

— Сколько еще рабов в лагере? — спросил я их.

— Около двух десятков, — ответил мужик, а потом робко спросил: — Кто вы, господин? Я не узнаю ваш голос.

— Меня зовут Алекс, я со своим отрядом пришел уничтожить кочевников. А теперь быстро ответь мне, есть ли в лагере наемники.

Реакция мужика меня удивила. Вместо того, чтобы обрадоваться или хотя бы удивиться, он открыл рот и завопил во все горло:

— Тревога! Нападение!

Не успел он набрать воздуха для следующего крика, как я костяшками пальцев разбил ему кадык. Мужик упал на пол, силясь вдохнуть, а я спокойным голосом повторил вопрос для двух других, понимая теперь, почему они находятся без охраны и в довольно приличном месте, имея крышу над головой, что не всем кочевникам доступно.

— Есть ли в лагере наемники?

— Есть, господин, — залепетал один из них. — Я все скажу, только не убивайте!

— Где они находятся? — продолжил я допрос.

— В бывшей ратуше вместе с вождями, — ответил тот.

— В какой стороне это отсюда? — уточнил я.

— В той, — указал мужик на оконный проем.

— Где находятся остальные невольники?

— Шестеро рядом с поварами, четверо у загона с лошадьми, а все остальные — женщины, сейчас наверняка у вождей или командиров отрядов, — с готовностью отвечал раб.

— Спасибо, — поблагодарил я и проводил взглядом два падающих тела с отверстиями во лбах.

К тому времени первый уже перестал дергаться и я спокойно забрал у всех троих энергию и деактивировал полог. Никогда не любил таких скунсов и жополизов, которые попадались мне и на Земле. Я смотрел на них, как на любопытных зверушек, с усмешкой наблюдая за их попытками выслужиться перед вышестоящими начальниками, добиться их внимания и благосклонности. Они вызывали у меня только жалость, так как их поведение напоминало повадки домашних собачек, при случае радостно облизывающих лицо хозяев. Глядя на них, я никогда не позволял себе опускаться до подобного, что в редких случаях вызывало непонимание, а иногда и конфликты с окружающими. Но я однажды решил для себя, что лучше молчать и тихо делать свою работу, чем лизать чужие зады в попытках продвинуться немного повыше, устроиться чуток получше, и никогда своего решения не менял.

Выбравшись из оконного проема, я отправился в указанном направлении, надеясь, что уж ратушу-то я точно не пропущу. Так и случилось. Широкая улица упиралась прямо в большое здание с почти полностью разрушенным верхним этажом, где можно было заметить остатки большого купола. Подходя к ней, я внимательно рассматривал окружающее пространство, ведь мне не улыбалось поднять тревогу именно сейчас. К своему удивлению, я обнаружил, что ратуша охраняется. Четверо кочевников бодрствовали и тихо беседовали между собой прямо за дверным проемом. Стрелами и лезвиями их было не достать, стены были слишком толстыми, поэтому их энергии явно не хватило бы, поэтому я решил тихонько подобраться поближе.

Стараясь ступать аккуратнее, я направлялся ко входу, но тут остатки древних ступеней сыграли со мной злую шутку. Плохо лежащий камень с легким шорохом сдвинулся у меня под ногой и привлек внимание стражей. Я увидел, как один из них встал и выглянул из проема, уставившись на меня и получив магической стрелой между глаз. Понимая, что счет пошел на мгновения, я впрыснул в кровь изрядную дозу адреналина и привычно для себя замедлил течение окружающего времени. Вот только на этот раз получилось не совсем так, как я ожидал.

Ускорившись, я побежал по лестнице вверх, чувствуя, что все мои движения внезапно становятся медленными, а воздух вокруг постепенно густеет, обволакивая мое тело, словно жидкость. С трудом преодолевая эту вязкую субстанцию, я достиг дверного проема и с удивлением обнаружил, что кочевник с аккуратной дырочкой во лбу еще даже не начинал падать. На ходу я развернулся и буквально влетел внутрь, награждая лезвиями трех замерших кочевников, держащихся за рукояти своих сабель. Видя, как плетения достигают цели и разрезают тела степняков, я попытался остановиться, но мои ноги внезапно заскользили по полу, отказываясь сцепляться с его поверхностью.

А потом я понял, что неумолимая сила инерции несет меня прямо к внутренней стене. Выставив вперед руки и правую ногу, я дождался, пока меня подтащит прямо к ней, а потом уперся и наконец-то остановился. И только тогда я понял, что мне нечем дышать, и словно рыба, начал хватать воздух, но все никак не мог наполнить им свои легкие. Опомнившись, я постарался успокоиться и вернуться в реальное время. Спустя несколько секунд мне это удалось, и я смог вдохнуть полной грудью живительный кислород. Услышав, шорох от дверного проема, я повернулся туда, чувствуя странную слабость во всем теле и бешенные удары моего сердца, грозившего вырваться из грудной клетки, но это лишь рухнуло на пол тело первого кочевника. Остальные воины также начали разваливаться на части, оседая грудой мяса. Все-таки я с лезвиями перестарался, хватило бы и трех.

Отойдя от стены на ватных ногах, я стал успокаивать свое сердцебиение и шумное дыхание, одновременно пытаясь осмыслить произошедшее. Обалдеть можно! Я ускорился настолько, что все действие не заняло и одной секунды реального времени, но как же такое возможно? Раньше ведь было все нормально, никаких побочных эффектов не замечалось, а теперь за такое вот ускорение приходится расплачиваться дикой слабостью. Нехорошо это. Новые способности, это приятно, но когда получаются вот такие сюрпризы, поневоле пропадает все желание экспериментировать дальше. Приведя свое состояние в относительную норму, я подумал, что однозначно нужно будет научиться дозировать такое ускорение, чтобы не загнать организм.

Почувствовав себя лучше, я двинулся внутрь ратуши, попав в ее хитрый лабиринт внутренних коридоров. Первым делом я осмотрелся и вычленил характерные ауры наемников с плетениями-паразитами. Они располагались совсем недалеко от меня, но пока я решил к ним не заходить и разобраться с остальными обитателями ратуши. В центре строения оказался большой зал, сейчас совершенно пустой, в котором было четыре проема. Обследовав один, я обнаружил две комнатки, где крепко спали пять воинов. После моего заглядывания они заснули еще крепче. Во втором проеме я увидел только ауры наемников и оставил его на потом, а в третьем обнаружилась большая комната, откуда доносились звуки, характерные для дешевого порнофильма.

Подойдя поближе, я увидел, что эта комната была даже с дверью, чудом уцелевшей с древних времен. Да, она покосилась и практически висела на одной верхней петле, но, тем не менее, это была дверь, из-за которой доносились стоны, плач и пробивалась полоска неяркого света. Рывком открыв ее, чем вызвал негромкий скрип, я зашел внутрь и сразу же повесил на комнату полог тишины, наблюдая открывшееся глазам зрелище. Степняки занимались банальной групповухой, развлекаясь со своими рабынями. Прикинув по времени, я понял, что здесь действительно собрались сильные воины. Несмотря на то, что после полуночи прошло часа полтора, у них еще остались силы на подобные утехи. Уважаю!

Пока я размышлял, что важнее — информация или спокойный тыл, степняки, наконец, заметили меня и отвлеклись от своего занятия, похватав валяющееся рядом оружие. Всего их было шестеро здоровых звероподобных мужиков, от которых явственно разило потом и запахом давно не мытого тела. Когда они кинулись на меня, ревя от ярости за прерывание столь увлекательного процесса, я решил, что спокойствие важнее и просто и безо всяких мудростей наградил каждого магической стрелой в голову, постаравшись, чтобы эти туши при падении меня не задели. Брезгливо поморщившись, я посмотрел на безжизненные обнаженные тела и перевел взгляд на женщин. Все они были украшены рабскими ошейниками и многочисленными синяками на телах. Похоже, что эти животные любили грубый секс с элементами садизма, так что туда им и дорога! Не очень-то и хотелось мне их допрашивать, особенно в голом виде.

Женщины начали приходить в себя, но завизжать или издавать подобные глупые звуки не пытались. Они просто смотрели на меня широко раскрытыми глазами и ждали, что я им скажу. Всего их было восемь, не соврал тот раб... Ой, извиняюсь, семь. Одна лежала у стены и не подавала никаких признаков жизни, видимо, умерла еще в начале оргии, так как я даже не смог увидеть остаточных следов её ауры. Вздохнув, я обратился к рабыням:

— Меня зовут Алекс, я вместе со своим отрядом пришел уничтожить степняков, поэтому попрошу вас оставаться здесь и во время боевых действий не путаться под ногами. Одевайтесь, приводите себя в порядок и ждите. Вот только не нужно кричать или пытаться подать сигнал тревоги степнякам, их это все равно не спасет, а я сильно расстроюсь. Вам ясно?

Две женщины кивнули, одна высказалась примерно 'надерите задницы этим ублюдкам', но гораздо грубее, а остальные еще находились в состоянии шока. Я развернулся и вышел из комнаты, притворив дверь за собой и не став убирать полог тишины, мало ли какие случаи бывают, может у некоторых начнется истерика от пережитого, кто их знает, поэтому лучше перестраховаться. Последний проем оказался выходом во внутренний дворик с разрушенным фонтаном и остатками бассейна, поросшего мхом. Никого там не обнаружив, я вернулся внутрь и направился к наемникам.

Когда я тихо прошмыгнул в их комнату, то обнаружил восемь спящих человек. Поразмыслив немного, я пришел к выводу, что будет лучшим вариантом оставить их здесь, а не тащить через весь город к нам, поэтому приступил к операции. Благодаря наработанной схеме на все я потратил всего десять минут, поразившись тем изменениям, которые вызвало в ауре наемников чужеродное плетение. Судя по всему, им остался день, максимум два до смерти, а это говорило о многом. Но главное, это знание заставило меня прочно поверить в то, что визит в Мараху просто необходим.

Закончив лечение, я тронул за плечо крайнего наемника. Тот в ответ схватился за кинжал на поясе и только тогда раскрыл глаза и принялся оглядываться. Помогая ему, я зажег крохотных светлячок, в свете которого наемник смог разглядеть мое лицо.

— Кто ты? — прошептал он.

— Друг, — ответил я, со вздохом представляясь уже в третий раз. — Меня зовут Алекс, я пришел помочь вам.

— Нам уже не помочь, — мертвым голосом ответил тот, не спеша подниматься.

— Да ну? — удивился я. — А ты прислушайся к себе.

Наемник наморщил лоб и закрыл глаза, а потом расплылся в улыбке и радостно прошептал:

— Боли нет, я ничего не чувствую...

— Так, у меня мало времени, поэтому поднимайся и буди остальных, я пока отдам необходимые приказы.

Связавшись со своими, я коротко сказал:

— Начинайте действовать по плану. Если что-нибудь пойдет не так, сразу же мысленно зовите меня.

Я смотрел, как поднимаются наемники и с удивленными лицами прислушиваются к себе, а затем с недоумением смотрят на меня. Обращаясь ко всем сразу, я сказал:

— Значит так, наш отряд будет зачищать город, а вам ответственное задание — охранять женщин в комнате напротив и отбиваться от степняков, если таковые туда полезут. Задание понятно?

— А может быть, мы сможем помочь вам в городе? — обратился ко мне один совсем молодой парень.

— Вы поможете нам, если выполните это задание, — ответил я ему и услышал в голове голос Рика.

— Дозор с нашей стороны уничтожен!

Чуть погодя ко мне пришли доклады остальных, а том, что все дозорные мертвы.

— Группам атаки, вперед! — приказал я и выскочил из комнаты.

Ну что же, теперь все зависит от того, насколько продлится наша тихая охота и насколько крепко спят кочевники. Я начал работу от ратуши, зачищая ближайшие дома, понимая, что пока ребята доберутся до меня, пройдет немало времени. Так прошло пятнадцать минут. За это время я уже успел уничтожить сотни три степняков, но тут со стороны главной атаки раздался крик, однако быстро оборвавшийся. Его подхватили другие и вскоре лагерь степняков начал оживать. Я вертелся, как белка в колесе, лихорадочно уничтожая всех выбегающих из домов степняков. Наверное, я еще никогда не орудовал столькими плетениями одновременно, поэтому пользовался предоставленной возможностью, повышая свой уровень мастерства.

Ребята периодически докладывали мне о своем продвижении в городе. Их успехи были ненамного скромнее моих. Выходило, что больше тысячи кочевников умерло во сне, но оставалась еще тысяча с лишним, представляющая для нас нешуточную угрозу. О ней я понял тогда, когда дикая боль пронзила мое правое плечо. Машинально схватившись за него и ничего там не обнаружив, я понял, что пострадал кто-то из моего отряда. Поиск не занял много времени, продолжая разбрасывать плетения, сменив их на огнешары, я потянул за пульсирующую нить, связывающую меня с Ловиком, одним из бывших наемников, и взглянул его глазами. Парень держался рукой за стрелу, пробившую его ерундовый доспех и вонзившуюся глубоко в правое плечо.

— Не трогай! — рявкнул я ему. — У тебя нет лимэля, чтобы залить рану. Полежи тут, я пришлю помощь.

— Хорошо, — ответил Ловик, со стоном опускаясь на землю.

И тут я увидел, что в него с расстояния в двадцать шагов целится кочевник. Рефлексы сработали моментально — я откатился в сторону и только тогда понял, что сделал. Тело Ловика подчинилось мне беспрекословно, перекатываясь по земле, вот только стрела, торчавшая из плеча, во время этого сломалась и наградила его и меня океаном боли. Сквозь красную пелену в глазах я увидел, как стрела, выпущенная кочевником впилась в землю, где только что лежало мое тело, а этот гад быстро доставал новую. Левой рукой я нащупал кинжал на поясе, а потом швырнул его что было сил, надеясь, что мой глазомер меня не подведет. Клинок вошел точно в глаз степняку и следующая стрела пронеслась в стороне от меня.

— Ловик! — позвал я.

Ответа не было, видимо, парень отключился от боли. И тут моя интуиция заставила меня вернуться в свое тело. И вовремя. Окутавшись защитным коконом, я почувствовал, как в него попали сразу две стрелы. Проследив направление, я отправил стрелкам два огнешара, разорвавшиеся с треском и грохотом и залившие огнем стены домов и фигуры лучников. Не обращая внимания на крики сгорающих заживо, я опять нырнул в тело Ловика и увидел, что два степняка уже заносят мечи, чтобы добить его. Подскочив, я привычно замедлил время, уже контролируя процесс, и пропустил меч одного мимо себя, а его ударил правой ладонью по шее, ломая позвоночник. Второго же я наградил жестоким пинком в пах, а потом подхватил меч из руки степняка и снес тому голову. Вернувшись в нормальное состояние, я понял, что мой опыт удался и даже тело Ловика вследствие ускорения не получило никаких особых повреждений, кроме легкой усталости, ведь все-таки он не прошел суровую школу мастера Лина. Я могу контролировать свою способность, причем даже в чужом теле!

Но рано было радоваться, нужно было думать, как вытаскивать парня и при этом не пострадать самому. А если... Глупая идея, но может сработать. Я постарался представить два экрана, на одном из которых отображается картинка, которую я вижу своими глазами, а на втором — глазами Ловика. Получилось превосходно. Тогда я добавил еще и ощущений, разделив их подобным образом, а потом моторику. Поразительно, но мне это удалось! Я осознавал себе в двух местах одновременно и мог управлять двумя телами сразу. Ну что, пойдем развлекаться?

Я — Ловик рванул в центр города, по пути разделываясь с маленькими группами степняков, выскакивавшими из зданий на улицу, Я — Алекс в этот момент зачищал восточную часть города, просто выжигая все подряд. Такая идиллия продолжалась недолго, вскоре я — Ловик получил еще одну стрелу в ногу, забыв о том, что в этом теле у меня нет защитного кокона. Хорошо еще, что она пробила ногу насквозь, поэтому я просто обломал оперение и извлек древко из раны, не обращая внимания на капающую кровь. Никакой артерии не было перебито, но моя скорость передвижения сразу упала, поэтому пришлось спрятаться в ближайший дом, жалея, что у меня нет с собой лука, чтобы достать стрелков. Выглянув в оконный проем, я увидел трех гадов, которые сразу же выстрелили, лишь чудом меня не задев. Выматерившись сквозь зубы, я начал искать поблизости своих парней, но, как назло, никого рядом не оказалось.

Тогда я — Алекс отдал команду отряду Рика сместиться на параллельную улицу и быстрыми темпами пройти десять домов, хотя и понимал, что они не успеют. Лучники уже окружали дом, а долго играть в кошки-мышки со стрелами, да еще с ранеными рукой и ногой, долго у меня не выйдет. Придется идти на прорыв, подумал я и выскочил из окна, пропустив стрелу у себя над головой, в три прыжка я настиг одного лучника и вонзил ему меч в горло, затем повернулся и швырнул клинок во второго. Хоть мечи не предназначены для метания, но этот был послушен моей руке и вонзился в брюхо степняка, перерубая тому позвоночник. А третий уже готовился выпустить стрелу и я понимал, что на таком расстоянии просто не смогу увернуться. И тогда я, забыв, в каком теле нахожусь, сформировал плетение магической стрелы и швырнул его в степняка. Стрела чиркнула меня по боку. Я обрадовался, что лучник промахнулся и молниеносно выхвалил кинжал из-за пояса мертвеца у моих ног. Но уже занося руку, чтобы отправить его в полет, я посмотрел на стрелка. Тот оседал на землю с аккуратной дырочкой во лбу.

Постояв две секунды в полнейшем ошеломлении, я сперва подумал, что каким-то образом сумел сформировать плетение на таком удалении от себя, но потом понял, что все дело совсем в другом. Именно тело Ловика создало это плетение, а энергия, которая его наполнила, поступила из связывающего нас канала. Как все просто! Обрадовавшись, я продолжил зачистку, вовсю пользуясь своим новым открытием. Я создавал магические стрелы и снимал лучников, которые пытались меня остановить. Потом понял, что мне чего-то не хватает и активировал магическое зрение. Сразу стало лучше, ауры противников теперь были видны как на ладони. Развлекаясь таким образом, я попробовал лезвие, огнешар, но понял, что эти плетения используют слишком много энергии и грозят просто пережечь канал.

Частичкой разума, находящейся в своем теле, я вызвал по-очереди всех сержантов и осведомился, как у них обстоят дела. Оказалось, что основная масса степняков уже была уничтожена, половина города зачищена полностью, а вторая еще в процессе. Кочевники поняли, что противник им не по зубам и принялись спасаться бегством, разбегаясь во все стороны. Но пара организованных групп еще пыталась прорваться с западного направления, где Даркину уже пришлось схватиться врукопашную. Направив к нему в помощь несколько соседних отрядов, я решил образовавшуюся было проблему. В это время я — Ловик дождался отряд Рина и вместе с ним отправился зачищать остальные участки, где все еще оставались живые степняки. Новое умение превосходно помогало разглядеть врагов в темноте, слегка освещенной пламенем многочисленных пожаров, поэтому дело пошло весьма весело. Особенно после того, как удивленный Рин разинул рот, глядя на то, как я лихо раздаю магические стрелы направо и налево.

Спустя еще пятнадцать минут степняки были полностью уничтожены. Пленных я приказал не брать, поэтому дело пошло быстрее. Поняв, что попыток прорыва больше не будет, я снял еще несколько парней с оцепления и послал на проверку территории. Развивая свои новые возможности, я на краткий миг подчинял себе всех своих бойцов и формировал им плетение магического зрения, дававшее возможность быстро и качественно проводить осмотр города. Было обнаружено еще двадцать кочевников, притворявшиеся мертвыми, а также один, затаившийся на крыше одного из домов. Операция была завершена, настало время подводить итоги.

Глава 13. В Мараху!

Первым делом я велел сообщить невольникам, которых парни обнаружили на кухне и у загона с лошадьми, и только чудом не поубивали, что они могут выходить из укрытия и начинать готовить нам поздний ужин, а то после этой беготни аппетит разыгрался прямо не на шутку. Потом я приказал всем собраться у ратуши в центре города, чтобы оценить урон, нанесенный нам степняками, ну и устроить торжественную встречу. Пока все собирались, я в своем теле открыл себя силе, находящейся вокруг и начал методично её поглощать, заодно осматриваясь в поисках живых кочевников. Собрав всю силу с мертвых тел, я потушил пожары и выяснил, что живых врагов точно не осталось. Мы хорошо поработали, закончив с лагерем в рекордно короткие сроки. Хорошо, что Даркин так вовремя подгадал со своим решением, без наемников отряду пришлось бы попотеть.

Когда огонь пожарищ угас, стало ясно, что вокруг стоит предрассветная дымка, а небо уже начало светлеть, знаменуя приближение нового утра. Я стоял возле ратуши и ждал, пока подтянутся все остальные. Одновременно с этим я, хромая, подтягивался вместе с отрядом Рина и был объектом пристального внимания последнего, в ответ на которое только ехидно улыбался. Парень крепился долго, но все же не выдержал:

— Ловик, так ты тоже маг? — спросил он. — А почему нам ничего не сказал?

Все остальные парни его группы также обступили меня и ждали, что я скажу в ответ. Решив, что хватит наводить таинственность, я ответил:

— Я не Ловик, я Алекс. Он сейчас в отключке, поэтому я на время занял его тело.

Челюсти отвисли у всех одновременно. Я немного полюбовался на эту картину, а потом спросил:

— А вы думали, что клятва — это ерунда? Нет, парни, все намного серьезней и то, что мы можем мысленно общаться, далеко не все её возможности.

У Ловика был басовитый голос, поэтому мне было немного непривычно слышать его из своих уст. Узнав причину, ребята накинулись на меня с вопросами, бывшими довольно глупыми. Так, например, они хотели знать, что будет, если меня в этом теле убьют, как получается, что я могу швыряться заклинаниями, если Ловик не был магом, можно ли и им попробовать... Я отвечал односложно, не вдаваясь в детали, чем только разогревал их любопытство. Спасло меня только то, что мы уже пришли к ратуше. И тут я посмотрел на себя со стороны.

Знаете, странное ощущение, видеть себя чужими глазами. Одно дело в зеркале, которое не дает полного представления, и совсем другое — вот так. Оглядев себя, я понял, что полностью превратился в эльфа. Куда делась моя бывшая нескладность, простая физиономия и невзрачные глаза? Передо мной стоял красавец-эльф, от которого так и веяло достоинством и силой. Молодое лицо с копной темных волос, перехваченных сзади веревкой, отчего-то светло-зеленые глаза, высокое тело атлета — мечта женщин. Я едва смог углядеть знакомые черты лица в этом представителе лесного народа, которые как будто бы и не изменились, но представляли собой совершенно иную картину. С одной стороны я был доволен, что из гадкого серого утенка превратился в... лесного кота, но одновременно понимал, что теперь для меня вернуться на Землю будет совершенно невозможно, даже если я когда-нибудь отыщу тот способ, которым меня занесло сюда. В таком виде меня и родная мать не узнает, так что планы по возвращению накрываются медным тазом. Хотя, если честно, их и не было, планов этих, так что тазику и накрывать-то нечего.

Подойдя к себе, я остановился, а я в своем теле начал действовать. Модификацией защитного кокона я обхватил все обломки стрелы, оставшиеся в плече и начал аккуратно их вытаскивать. Это было больно, причем боль я чувствовал в обоих телах. Наконец, вытянув всю дрянь из раны и проверив, не осталось ли в ней какого-нибудь мусора, я спросил у ребят, собравшихся рядом и смотревших на операцию:

— У кого лимэля много осталось?

— У меня еще полфляги есть, — ответил Трит и протянул мне емкость.

Я в теле Ловика взял ценную жидкость и капнул немного на рану, а затем сделал два небольших глотка. Горячий поток побежал по горлу и опустился в желудок, породив там взрыв, наполняющий тело энергией. Одновременно с этим очнулся сам Ловик и начал дергаться, переживая непривычные ощущения.

— Тихо, Ловик, не шевелись! — сказал я.

Ребята повернули ко мне головы с вытаращенными глазами. Взглянув на них, я понял, что ошибся и произнес это в теле Ловика. Усмехнувшись в обеих телах, я мысленно обратился к приходящему в себя парню.

— Ты как?

— Что со мной? Я не могу двигаться! — взволнованно ответил тот.

— Подожди, не суетись. Я занял твое тело, чтобы тебя кочевники не добили, поэтому ты сейчас не можешь полноценно им распоряжаться. Если ты уже пришел в себя, то я сейчас уйду, а ты приготовься снова взять тело под контроль.

Я скользнул в свое тело и стал цельным, а Ловик в это время пошатнулся и замахал руками, пытаясь обрести равновесие. Уже в своем теле я поддержал его за плечи, дождался, пока он полностью придет в себя, затем осмотрел рану, которая уже практически затянулась, и дырку в ноге, отметив, что она также стала стремительно заживать, и прислушался к себе. Чувствовалось, что некое удобство, которое я испытываю, находясь в одном месте, было гораздо приятнее, чем ощущения в момент управления сразу двумя телами. Все-таки такое раздвоение не дает возможность полноценно почувствовать каждое из них, а значит, и эффективность действий падает. В общем, я пришел к выводу, что это свойство клятвы можно использовать, но только в крайних случаях.

— Что со мной было? — спросил Ловик.

— Ты потерял сознание от боли, — пояснил я. — А я сначала просто вывел твое тело из-под стрел кочевников, ну а потом немного повеселился, уж прости. Если хочешь подробностей, тебе парни расскажут, — кивнул я на Рина.

Посчитав проблему решенной, я нашел глазами Даркина и обратился к нему:

— В этой ратуше восемь твоих друзей, я им приказал защитить женщин от кочевников. Пойди, глянь, что там с ними.

Лицо бывшего наемника озарилось радостью и он кинулся ко входу в ратушу. Приятно было видеть командира, который так переживает за своих подчиненных.

— Только осторожнее там, не нарвись на меч, у нас лимэля мало! — крикнул я ему вдогонку, отмечая, что почти все наемники смотрят на меня умоляюще.

— Да идите уже, нечего на меня смотреть, — с улыбкой махнул я им рукой.

Сцена встречи в ратуше была весьма бурной, восторженные крики доносились до парней, стоящих на улице и проверяющих царапины, полученные в ходе битвы. Только две из них оказались серьезными, а на остальные хватило несколько капель лимэля. Оставлять их без внимания я не стал, потому что по такой жаре и в условиях антисанитарии очень опасался заражения. Поэтому решил пожертвовать одной флягой неприкосновенного запаса, но быть абсолютно спокойным. Проверив запас целебной жидкости, я убедился, что с такими темпами надолго её не хватит. Осталось всего две полные фляги и четвертинка. На полсотни человек, если они не будут лезть в самое пекло, должно хватить, но дело в том, что без этого как раз и не обойтись.

Закончив с лечением, я дождался, пока из ратуши вывалят наемники в увеличенном составе. За ними следовали женщины, уже одетые и в более-менее вменяемом состоянии, видимо, общество наемников помогло им прийти в себя. Первым делом я обратился к Дареку:

— Ты не возражаешь, если я задам твоим друзьям пару вопросов?

— Нет, конечно, — ответил мой сержант и попросил освобожденных наемников подойти ко мне.

Окружив меня, все восемь человек представились и попытались выразить свою благодарность за спасение, но я жестом остановил их и начал допрос:

— Что вы делали здесь для степняков?

— Обучали их бою на городских улицах, — ответил наемник, представившийся Вишоном.

— Как вы оцениваете их успехи?

— То есть? — не понял он.

— Я хочу понять, чему вы их успели обучить?

— Да так, конкретно ничему особому, просто основам... Ну, как правильно двигаться отрядами, как нападать на укрепления, тактике продвижения по городу... Всему понемногу. Многое они схватывали буквально на лету, поэтому их уровень был довольно приемлемым.

— То есть уже сейчас они представляли собой немалую силу?

— Да, я бы сказал, что с такой армией они могли взять любой приграничный город, особо не пострадав, но мне показалось... — наемник замялся.

— Что? — приободрил его я.

— Мне думается, их собрали здесь для чего-то большего. Столько хороших воинов, причем не просто хороших, а превосходных. Если бы им еще дать месяц на подготовку, они смогли бы взять любой город без магической защиты. Не скажу, что легко, но смогли бы.

Вишон еще продолжал расписывать достоинства уничтоженных нами степняков, а я понял, что мои догадки верны. Если на остальные лагеря наемников распределяли просто для того, чтобы хоть как-то занять такую массу народа, то здесь действительно велась серьезная подготовка. Подозреваю, что мы только что разгромили отряд, который должен был штурмовать столицу. Я, конечно, могу ошибаться, но уж больно хорошие тут были вояки, да и научиться они успели немалому. Я вспомнил, как грамотно обходили меня стрелки, как слаженно действовали попадающиеся мне по пути отряды. Если бы здесь была регулярная армия Мардинана, все они были бы мертвы, хотя и потрепав степняков напоследок. Но мои бойцы, обладающие рассветной техникой, эльфийским умением передвигаться бесшумно, стрелять метко и моей интуицией, естественно превосходили всех этих кочевников в разы.

Так, теперь нужно решить, что делать дальше. Как я и собирался, отправиться в Мараху, или продолжать давить остальные лагеря поодиночке? Но ведь моя удача продлиться до первого незамеченного мной мага, который играючи перебьет всех моих парней, как я степняков. А стоит лишь одному из них умереть, как меня тут же скрутит боль. Это сегодня я почувствовал все прелести попадания стрелы в тело, но ведь это еще цветочки, по сравнению с тем, что мне доведется пережить тогда, когда одного из моих убьют. В книге, которую я читал, целая страница была посвящена этому недостатку плетения клятвы, где красочно расписывались ощущения свидетелей, переживших такое.

Значит, выход только один — сначала разведать обстановку, затем попытаться прикончить магов и только тогда заниматься всем остальным. Заодно и войско подоспеет, не все же одному нашему отряду горбатиться. Задумавшись, я не заметил, что Вишон перестал говорить, а все вокруг почтительно молчат, не рискуя нарушить течение моих мыслей. Ладно, тянуть нельзя, решил я и сказал:

— Все подойдите ко мне, объясню план будущих действий.

Дождавшись, пока парни и наемники подойдут поближе и образуют кружок, я начал говорить:

— Теперь нам придется на какое-то время расстаться. Я отправлюсь в Мараху на разведку и постараюсь выяснить общее положение дел, вы же в этот момент отправляетесь уничтожать последний известный мне лагерь на севере. Он небольшой, поэтому без меня вы должны справиться. (Если там магов не будет, подумал я про себя.) Там еще должны оставаться ваши друзья, кивнул я Даркину с наемниками, в количестве... семи человек, если я правильно посчитал.

— Четырех, — поправил меня Даркин.

Я еще раз пересчитал в уме, но у меня вновь вышло семь, поэтому я непонимающе уставился на него.

— Трое умерли в этом городе, — глухо пояснил мне Вишон. — Вчера мы похоронили двоих, Сиплого и Шуху. Сиплый не выдержал боли, а Шуха просто не проснулся. Двумя днями раньше Рорк попытался проверить, действует ли еще запрет на выход из города...

Он замолчал, не договорив, хотя все было понятно и так.

— Тогда вам придется поспешить, — ответил я. — До последнего лагеря отсюда почти два дня пути.

Я же не мог им сказать, что так и так, ребята, можете расслабиться, вы все равно не успеете. За два дня могу гарантированно предсказать, что ваши друзья погибнут. Я же видел, что и этим парням, которых я избавил от паразита, жить оставалось не больше суток, но все же предпочел им дать надежду. Видя, как сжались кулаки у Даркина, а лица бывших наемников посуровели, я понял, что они будут пытаться успеть всеми силами. Что ж, не буду отбирать у них эту возможность, иначе меня просто не поймут.

— Даркин, я понимаю, что ты и твои люди долго думали, прежде чем принести мне клятву... Я отправлюсь через час, если твои друзья решат, что для них так будет лучше, я успею сделать их воинами нашего отряда. Если нет, такой возможности больше не будет... Теперь текущие дела. На этот раз возьмите всех бывших невольников с собой, здесь неподалеку располагаются несколько стойбищ кочевников, поэтому лучше им быть под вашей охраной. Лошадей заберите всех, будут вам заводные, если решите скакать без перерыва. Хотя я понимаю, что время не ждет, но нужно собрать все железо степняков и спрятать, а луки уничтожить. Все-таки лагерь слишком близко от Марахи, не стоит оставлять кочевникам оружие. Когда я уеду, за старшего остается Крот, в помощники ему назначается Даркин, если что-то случится, сразу вызывайте меня... Вроде все. А теперь, кто хочет есть, пошли со мной, надеюсь, что там уже все готово.

Есть хотели все, но несколько бывших наемников и Даркин все же остались с освобожденными, пересилив зов желудков. Им было о чем поговорить. В принципе, мне уже были не нужны особо эти восемь человек, но не разлучать же товарищей. В конце концов, я им дал выбор, пускай думают сами, неволить никого не буду. За поздним ужином или ранним завтраком, приготовленным нам бывшими рабами, я размышлял, а не поехать ли мне в Мараху всем отрядом, так сказать, раздавить осиное гнездо и решить сразу все проблемы, но потом понял, что я начинаю страдать манией величия. Мараха очень большой город, так просто его не захватить. Да и стоит ли вообще его захватывать, если можно всего лишь отрубить змее голову — убить Викерна, его приспешников и магов... А вот тут скрывается гвоздь проблемы. Маги представляли для меня один громадный знак вопроса, я не знал ни их силы, ни их количества, а это было очень плохо.

Дожевав последнюю хрустящую лепешку, я так ничего лучшего и не придумал, чем просто следовать намеченному плану — отправиться в Мараху одному. Тем более, что мне так будет проще, быстрее и незаметнее узнать все, что я хочу. Отряд, конечно, сила, причем немалая, но пока не нужно лупить со всей дури, а стоит только наметить место удара. Поднявшись, я попросил одного из бывших рабов собрать мне в дорогу еды и воды, так как ехать мне предстояло долго, а потом отправился обратно к ратуше узнавать, чем дело кончилось с совещанием.

Подходя, я навострил свои длинные уши, и понял, что диспут еще были в самом разгаре. Уже издали я услышал голос Даркина, обращавшегося к одному из своих:

— Да пойми ты, это будет самым лучшим выходом, иначе ты не сможешь быть вместе с отрядом. Разве ты этого хочешь? Тогда Алекс прямо сказал, что силой принуждать не будет.

— Но я не хочу давать клятву верности, только что получив освобождение от одной. Это то же самое рабство! — по голосу я понял, что это Орхен.

— Нет, это не так, я же тебе говорил, что его клятва другая. Благодаря ей он сегодня смог спасти Ловика...

— Да, заняв его тело, я уже слышал. Но именно это мне не нравится, что кто-то будет иметь возможность распоряжаться моим телом. Ведь я стану куклой в балагане, и даже не буду иметь возможности сопротивляться!

Даркин вздохнул:

— Сегодня это спасло ему жизнь, так разве плохо, когда тебе помогут, когда ты будешь сам не в состоянии сражаться?

— Что ему до наших жизней? — недовольно ответил Орхен. — Он же колдун! Ему на всех наплевать, как и всем им.

Я остановился и спрятался за углом дома, не выходя на площадь. Хоть подслушивать нехорошо, но мне ужасно интересно было узнать, что скажет на это Даркин.

— Нет, Алекс не такой. Вчера он спас жизнь маленькой девочке, потратив на это весь свой целебный напиток. Он заботится о своих парнях, как о себе самом и поверь, они платят ему только уважением, а не страхом клятвы. Знаешь, я действительно верю в то, что это лучший отряд Мардинана, да что там! Лучший отряд, какой я видел в своей жизни! А по поводу того, что он не ценит жизни своих, я скажу так. Когда я впервые познакомился с ним, то еще не знал, что та дрянь, которой наградил нас проклятый маг, вовсе не была клятвой верности. Да и Крот, один из сержантов отряда, также этого не знал и спросил его про это... Знаешь, меня очень поразила реакция на недоверие. Он был ошеломлен и просто не верил, что о нем могли так подумать. Но мне запомнились сказанные им тогда слова: 'если вы умрете, я буду умирать вместе с вами', и я сегодня узнал, что это чистая правда.

— Почему? — удивился Орхен.

— Потому что я видел, что в тот момент, когда он вытаскивал стрелу из плеча Ловика, ему самому было очень больно. Все это видели. И еще, все в отряде Кэльвов друзья и братья, у них нет между собой недоверия, обид и вражды. Я не жалею, что теперь являюсь воином этого отряда.

Все замолчали, а я понял, что пора и мне выдвигаться на сцену. Подумаешь, один откажется, невелика потеря, тем более что такой настрой может только повредить общему делу. Отойдя немного подальше, чтобы не было впечатления, что я подслушивал и просто появился в нужный момент, я пошел к ратуше, намеренно не стараясь идти бесшумно. При моем появлении вся группа спорщиков развернулась ко мне.

— Ну что решили? — обратился я к ним, подойдя поближе.

— Мы отказываемся приносить клятву, — сказал Орхен.

Я постарался, чтобы на моем лице не дрогнул ни один мускул, выдавая мое удивление, и спокойно ответил:

— Это ваше право. Как я уже говорил, заставлять я никого не буду. Даркин, бери своих и отправляйся перекусить, там ребята вам оставили немного горячего, а я пошел к лошадям. И присмотри, пожалуйста, за Кротом, пока меня не будет. Хоть голова у него варит, но ни тактике, ни стратегии он не обучался, поэтому проконтролируй план будущей операции, ну а если что не выйдет, тогда связывайся со мной.

Я махнул всем рукой на прощание и добавил:

— Я в Мараху, всем удачи.

Повернувшись, я пошел прочь. Теперь нужно было найти коня повыносливее и забрать продукты в дорогу, а также навестить мою оставленную кобылку, чтобы снять с неё сумку с золотом. Оно мне пригодится... Нет, все-таки странно, что все отказались, ведь я заметил, с каким вниманием они слушали Даркина...

— Алекс! — раздался крик сзади.

Я обернулся и с недоумением посмотрел на подходящих наемников. На их лицах были улыбки, и только Орхен выглядел немного расстроенным.

— Прости, Алекс, но ребята попросили устроить проверку, — повинился Даркин. — Они сказали, что если ты будешь их уговаривать, значит, тут дело нечисто и твое предложение попахивает обманом. Мне так и не удалось их переубедить, уж не сердись.

— Разумно, — пожал плечами я. — Сердится здесь не за что, я и сам бы наверняка поступил бы подобным образом. Но сейчас озвучьте, пожалуйста, ваше настоящее решение, у меня времени осталось очень мало.

— Мы согласны, — недовольно произнес Орхен. — Если все, что рассказал Даркин правда, то лучшего для нас выхода не найти.

— Почему же? — удивился я. — Вы можете отправиться сами куда захотите и заниматься, чем пожелаете, разве вас что-то удерживает?

— Кодекс, — твердо ответил Орхен. — Я лучше умру, чем потеряю свою честь!

Наемники, стоящие рядом, только кивнули головой, подтверждая сказанное, а я в который раз подумал, что эта Гильдия намного серьезнее, чем её жалкое подобие в Мардинане. Тем наемникам можно и убийцами поработать, никто их не осудит, а эти ставят честь выше жизни. Эх, сказал бы я им, что можно и жизнь сохранить, и честь потерянную найти, купить или украсть, или ее же запятнанную потом оттереть до блеска, но не стоит выбиваться из роли белого и пушистого отца-командира, которого тут нарисовал Даркин.

— Тогда приступим, — сказал я.

Первым делом я отправил одного из бывших наемников взять из загона скакуна получше, а затем на нем отправиться к тому месту, где мы оставили лошадей, за моей сумкой, а второго попросил забрать припасы, собранные мне в дорогу. Только тогда я начал процедуру клятвы. Она прошла как по маслу, только под конец появился взволнованный Крот и уже издали закричал мне:

— Ты что делаешь, дурья башка! Кто только вчера чуть не окочурился? А нет, глядите — снова за свое взялся.

В моей руке разворачивалось плетение. Улыбнувшись Кроту, я сказал:

— Надо, брат, надо.

А затем я произнес свой текст клятвы и отпустил плетение на волю. В этот раз боль была терпимой. Мне даже удалось не рухнуть на землю, хотя и во многом благодаря поддержке Крота. Отдышавшись, я хрипло произнес ничего не понимающим наемникам:

— Добро пожаловать в Королевские Кэльвы.

После этого я с облегчением сел на землю и пригласил их последовать моему примеру, а потом начал передачу информации. Завершив её, я встал и обнаружил, что парни уже доставили великолепного скакуна, на седле которого висело две сумки. Отдав последние советы, я попрощался с парнями, а Крот даже крепко обнял меня напоследок, шепнув на ухо, чтобы я не вздумал где-нибудь потеряться. Хмыкнув, я подумал, что это как раз мне не грозит, и махнул рукой, трогая четвероногое с места. Вскоре я уже скакал на всех парах прочь из разрушенного города.

Наступал рассвет, степь перед глазами выглядела хмурой и неприветливой. Вздохнув, я, наконец, сделал то, что так долго оттягивал — накинул на скакуна известное мне плетение. Дикое ржание и внезапно ускорившийся бег показали мне, что магическая структура начала свою жестокую работу. Теперь я смогу достичь Марахи где-то за сутки, сэкономив при этом кучу времени, но уничтожив прекрасное животное, которое сейчас под моим седлом испытывало невыносимые муки. Да, это было именно то плетение, о котором я вскользь упоминал. Именно поэтому я поменял свою флегматичную кобылку на этого скакуна, испытывая к ней некую симпатию и не желая причинять страдания за её безукоризненную службу. А к этому жеребцу я никаких чувств не испытывал, хотя и жалел этот великолепный экземпляр четвероногого. Но, как известно, цель оправдывает средства, хотя и не все это понимают.

Спустя два часа быстрой скачки я внезапно поймал себя на мысли, что начинаю задремывать. Это было довольно неприятно, так как остановиться я не мог по понятным причинам, ведь после снятия плетения жеребца под седлом ожидала бы мучительная смерть, а другого поблизости я вряд ли смогу быстро найти. Поэтому я начал отгонять сонливость размышлениями над усовершенствованием плетения, которое мне досталось в наследство от преждевременно почившего экспериментатора. Я понял, что в него нужно добавить несколько элементов еще тогда, когда переживал первые впечатления от вживления сафруса в тело. Именно тогда мне пришла в голову мысль добавить к этой магической маскировке еще и визуальную.

Да, это было вполне естественно и логично. Странно, что сам маг не подумал об этом. Его творение скрывало ауру и передавало в энергетическом спектре образ обычного воздуха, так почему бы не изменить его, чтобы вместо воздуха появился образ ауры обычного среднестатистического человека? Но кроме этого я задумал подвесить еще один слой к плетению, который бы накладывал еще и визуальную личину. Плетения такого рода мне были прекрасно знакомы, правда, до этого я никогда их не применял в таком качестве.

Помню, мы частенько с учителем подшучивали друг над другом, используя иллюзии, расположенные в самых неожиданных местах. Особенно удачной оказалась моя шутка с иллюзией ягодной настойки, с изрядным постоянством появлявшаяся на столе учителя. Каково же было его удивление, когда после привычного развеивания, бутылка с настойкой осталась на месте. Я едва смог сдержать смех, глядя из засады на ошарашенное лицо наставника, который еще несколько раз пытался развеять настоящую бутыль. Кончилось дело тем, что он помянул меня нехорошим словцом и достал из шкафа пустой бокал...

Так вот, именно это плетение, естественно в подогнанном и усовершенствованном виде я и собирался запихнуть в новый слой маскировки. Промучившись часок, и заранее просчитав все в уме, я начал построение плетения Парсола, одновременно встраивая в него новые элементы, которые, однако, тут же разрушались и поглощались основой. Хлопнув себя по лбу, я вычленил блок, отвечавший за самовоспроизведение, и немного покопался в нем, добиваясь того, чтобы новые элементы не воспринимались им как чужеродные образования. Ну а после этого дело пошло на лад и через несколько минут готовое плетение обвило мое тело и уютно устроилось на мне.

Эх, сейчас бы зеркало, поглядеть на получившийся результат, так ведь нет его. Единственное, чем я мог воспользоваться — это полированная поверхность моих клинков. Взглянув на кривое отражение, я пришел к выводу, что моя затея целиком и полностью себя оправдала. По степи скакал не я. В данный момент по ней с большой скоростью на коне, роняющем изо рта клочья пены, передвигался её коренной житель, степняк до последней детали одежды, которую я воспроизвел со всей тщательностью. А что? Мне же проколы не нужны, а память по первому требованию была готова предоставить десяток подходящих образов реально существующих жителей племени Серых, с которыми встречался Макр. Это племя славилось своей оседлостью и предпочитало набегам мирную торговлю и разведение скота. Среди остальных племен его презирали и даже не пригласили тамошних вождей на Большой Совет, что было мне только на руку.

В такой маскировке я смогу спокойно передвигаться по Марахе, не беспокоясь, что меня там кто-нибудь узнает или в чем-нибудь заподозрит. А благодаря гениальности изобретения Парсола для любого мага я не буду представлять никакого интереса. Дело в том, что данное плетение не только скрывает ауру носителя, но и все амулеты, что есть на нем, что для меня было просто замечательно. Полюбовавшись на бородатого себя в отражении, я спрятал клинок, но не спешил развеивать плетение. По пути мне должны попасться стойбища, а также конные разъезды кочевников, которые не должны увидеть во мне чужака, иначе будут трупы, а я хотел себе обеспечить хотя бы день спокойной разведки.

Зевнув, я понял, что нужно срочно опять что-нибудь придумывать, чтобы не заснуть, иначе будет большой сюрприз. Или я на скорости на землю шмякнусь с риском вдобавок получить копытами по кумполу, или жеребец угодит ногой в какую-нибудь нору. В таком состоянии сам он выбирать дорогу, естественно, не может, поэтому мне приходится тщательно отслеживать все попадающиеся на пути препятствия. Подумав, что разговоры могут помочь, я достал разговорный амулет и сжал его в кулаке. На этот раз ответа Фариама пришлось ждать долго, но наконец, его сонный голос произнес:

— Слушаю.

— Доброе утро! — преувеличенно бодро отозвался я.

— Не ты ли мне еще вчера говорил, что утро добрым не бывает? — недовольно осведомился король.

— Если знаешь, что не один ты страдаешь, то утро становится намного добрее, — парировал я. — Перейду сразу к делу. Мы ночью разгромили еще один лагерь, в двух-трех днях пути от Марахи. Странный, я тебе скажу лагерь. Похоже, что воины, здесь обитавшие, нацеливались именно на штурм столицы, судя по их подготовке. Но это только мои догадки, так как пленными в этот раз я не озаботился, решив не тратить времени. В планах последний известный мне лагерь на севере...

— Алекс, — перебил меня король. — Ты сказал, что находишься в нескольких днях пути от Марахи. Не мог бы ты...

— Я уже скачу туда, — перебил я Фариама с улыбкой. — Сегодня ночью должен уже быть там.

— Но ты же говорил... А, не важно. Значит, ты все-таки решился отправиться на разведку со всем отрядом?

— Нет, лично. Отряд поедет громить последний лагерь.

— Но разве они справятся без тебя? — засомневался король.

Я вдруг вспомнил, что еще не говорил о тех изменениях, которые произошли в моем отряде, по-моему, сейчас как раз самое время.

— Справятся, — уверенно ответил я. — Клинками и луком они уже владеют не намного хуже меня. И кстати, как тебе идея создания спецподразделения под названием Королевские Кэльвы, состоящего из высокопрофессиональных бойцов, способных сражаться на равных с мастером Лином?

Фариам помолчал, переваривая услышанное, а потом уточнил:

— То есть, ты обучил всех своих подчиненных мастерству Рассветной Школы?

Я же говорил, что голова у него варит, даже в сонном состоянии.

— Да.

— Понимаю, магические штучки... — пробормотал король. — Слушай, а ты не мог бы...

— Нет, — ответил я, прекрасно понимая, о чем хочет спросить меня король. — Такое умение может вызвать у простых солдат множество соблазнов в дальнейшем, а передавать его только на время, чтобы потом извлечь, я не собираюсь.

— Ты и это можешь? Но почему тогда ты думаешь...

— А представь многие сотни неуправляемых мастеров Линов в королевстве, которым никто не указ. Кто может с ними справиться в случае чего? Зачем тебе такая головная боль? Лучше сделать всего один отряд и держать его при себе. А по поводу временной передачи знаний... Многие после того как воспользуются ими захотят оставить его себе. Некоторые просто будут недовольны, но ведь найдутся и те, кто рискнет сопротивляться. Последствия ты также можешь себе представить.

— Хорошо, я понял твои доводы. Но как же ты собираешься держать под контролем своих людей?

— Все они принесли мне клятву верности, — сообщил я королю.

Тот в ответ задумался, а потом пробормотал:

— Ну, Алекс, я от тебя такого не ожидал...

Я сначала не понял, к чему он это сказал, а потом меня осенила догадка, которая меня не обрадовала. Значит, он решил, что я силой заставил их пойти себе в рабство? Ну, спасибо, ваше величество, не ожидал! Я холодно произнес в ответ.

— Все принесли её добровольно, никого я не заставлял. А кроме того, это не тот вариант клятвы, которую ты знаешь, он накладывает на меня гораздо больше обязательств, чем на моих парней... И вообще, я, конечно, сволочь, но рабов из своих друзей делать никогда не собирался!

Я замолчал и постарался успокоиться, сдерживая обиду. Да, Фариам не мог подумать по-другому, но он не виноват, это просто недостаток информации.

— Извини, Алекс, — донеслось из амулета. — Я совсем не это имел в виду...

Да уж конечно, подумал я, а вслух сказал:

— Ладно, проехали. Так как идея про элитный отряд, понравилась?

— Да, — ответил король.

— Тогда ты не будешь против, если я увеличил свой отряд за счет освобожденных имперских наемников? Прости, конечно, что сообщаю об этом уже по факту, но мне интересно знать твое мнение.

После недолгого молчания Фариам спросил:

— И они тоже принесли тебе клятву?

— Да, разумеется, — ответил я. — Иначе просто бы не попали в отряд.

— И как тебе это удалось? Ведь, насколько я знаю, наемники Империи — люди вольные, для их чести должно быть смерти подобно потерять свободу, разве не так?

— Почти, — ответил я. — Только они сами захотели этого и даже не знаю, что на их решение повлияло больше, их Кодекс или мое несравненное обаяние.

Фариам хохотнул.

— Да уж, обаяшка из тебя выходит еще тот... Что ж, если и они принесли тебе клятву верности, то у меня нет причин быть недовольным. Где они сейчас?

— Судя по времени... — я взглянул на солнце. — Должны направляться на север к оставшемуся лагерю. Если они там не нарвутся на неучтенного мной мага, через двое суток я прикажу им следовать в Город.

— Почему именно туда? — спросил Фариам, и по его тону я понял, что вопрос с подковыркой.

— Просто чтобы пополнить запасы и вооружиться, — ответил я, так и не догадавшись, к чему он это клонит.

— А я-то думал, что ты уже знаешь, что в Городе будет наш штаб, — хохотнул король. — Даже приготовился удивляться и задать вопрос, откуда тебе о нем известно. Что ж, ты меня изрядно успокоил, а то я уж было испугался, что ты мысли читаешь.

Я промолчал на такое заявление, а потом спросил:

— И когда ты там будешь? Я ведь пообещал жителям, что войска подойдут уже сегодня.

— Не переживай, мне уже доложили, что отряды приближаются к Городу и к обеду должны быть там. Я же подъеду только завтра днем, потому что сейчас нужно разобраться с последними деталями укрепления приграничных городов. Ты там постарайся выяснить хотя бы, куда будет направлен главный удар степняков. Это нам очень не помешало бы.

— Постараюсь, но ничего не обещаю, — ответил я. — Пока я заморочил голову Викерну и сказал, что в Городе уже находятся воины кочевников, а с соседних лагерей туда направляются войска. Не знаю, как долго я еще смогу водить его за нос, но думаю, что два дня у нас еще есть. Это крайний срок сбора всех окрестных сил, да и через это время степняки наверняка уже обнаружат трупы в лагерях, так что поднимется шум и вероятнее всего последует атака.

— Даже не буду спрашивать, как тебе удалось одурачить Викерна, расскажешь при встрече. А по поводу сроков, этого времени мне вполне будет достаточно для завершения подготовки, да и союзные силы потихоньку подтянутся.

— Кстати, как там с ними? — поинтересовался я.

Фариам немного подумал, прежде чем сообщать мне такую информацию, но не успел я уже сказать, что раз это такая тайна, то мое любопытство может потерпеть, как он заговорил:

— Эльфы выделили две с лишним тысячи превосходных воинов, треть из них конные, остальные — пехота и лучники. Они сегодня пересекли нашу границу, так что через дня три-четыре будут в Городе. Гномы направили три с половиной тысячи тяжелых латников, они сейчас маршируют вдоль границы со степью.

— Это хорошие новости, — ответил я. — Жаль, что я не успел связаться с Вазом и лично попросить еще тысчонку лучников, но теперь уже поздно...

— Скажу по секрету, — заговорщицки прошептал Фариам. — Эльфы выделили всех, кого смогли. Я даже сам удивился, когда узнал про их количество. Наверное, им даже пришлось снять некоторые отряды пограничной стражи, увеличенные после того самого скандала.

Ну что же, остается надеяться, они будут хорошими бойцами, так как их количество, мягко говоря, мне не очень нравится.

— Ладно, ты меня утешил, — ответил я Фариаму. — Тогда вроде бы все. Я постараюсь выяснить, что смогу, и сразу тебе сообщу. Когда это будет, я даже сам не знаю, так что не обессудь... Да, обязательно поговори со Снежаной. Она должна подъехать завтра к вечеру. И я был бы тебе очень признателен, если бы ты спровадил графиню куда-нибудь подальше с надежной охраной, чтобы с ней чего-нибудь не произошло.

— Что, она так запала тебе в душу? — спросил король, и я даже не смог понять, шутит он или говорит абсолютно серьезно.

Вздохнув, я ответил честно:

— За то, что находится в её голове, я, не раздумывая, отдам сундук алмазов.

— И что же она такого знает? — полюбопытствовал король.

— Кое-что о древних временах и несколько старых языков, а меня как раз есть огромная библиотека, которую я к своей досаде не могу прочитать, — сообщил ему я. — Так что после того как выяснишь у неё все необходимые подробности, позаботься о ней, ладно?

— Хорошо, — согласился Фариам.

— Что ж, за это я буду тебе должен, — усмехнулся я.

— Между друзьями нет долгов, — ответил король. — Удачи тебе, Алекс!

Связь прервалась, а я все задумчиво держал амулет в руке. Интересно, король и правда считает меня своим другом, или просто обеспечивает своему разведчику необходимую мотивацию? Эх, если бы он был рядом, можно было прочитать его чувства, а так с абсолютной уверенностью ничего утверждать нельзя. И вот это меня бесит больше всего!

Глава 14. Степь да степь кругом

После разговора с королем я решил еще раз связаться с Залином. Староста отвечал мне радостно и приветливо. В ответ на мой вопрос о состоянии дел, он четко доложил, что все тела уже похоронили, добычу собрали и поделили, а то, что я приказал сохранить для себя, лежит под надежной охраной в бывшей оружейной. Похвалив за такое рвение, я сообщил ему, что к обеду ожидается прибытие войск, так что он может скоро возвращаться в свою деревню. Но Залин к моему удивлению сообщил, что вместе со многими своими односельчанами решил обосноваться в Городе.

— Понимаешь, Алекс, нам в нашей деревеньке скоро станет тесно, многие семьи ютятся по десять человек под одной крышей, а расширять уже некуда, мы стену строили основательно, надежно. Если часть ее придется переносить, получится демоны знает что!

— Так вы же всего несколько лет назад обосновались на этом месте? — заметил я логическую нестыковку. — Откуда такое пополнение? Или вы сразу так тесно строились, чтобы место экономить?

— Нет, закладывали мы деревню с запасом, да вот только слух о нас прошел по окрестным городам, что и места тут богатые дичью, рыбой, ягодами, и кочевники не захаживают, вот и повалил народ, кто победнее, да кому терять нечего. Бывало, целыми семьями приходили. Да еще и наши деревенские сами же своих родичей пригласили, из тех, кто в городах остался. Вот так и получилось, что за это время, пока мы тут живем, население увеличилось раза в два-три. И это не считая детишек, которые здесь уже народились.

— Понятно, — ответил я. — Значит, переезд в Город вам очень необходим.

— Да, ведь тут столько места, что можно запросто поместиться всем семьям, да и для обороны удобно. Нужно только в защите пару мест переделать, да сигнальных вышек еще понастроить — никакой враг не будет страшен! Да и я обращусь еще к его величеству, чтобы воинов выделил нам, когда вся эта война закончится. Глядишь, через пару лет уже прочно обоснуемся, встанем на ноги...

Я только диву давался грандиозным планам старосты и мысленно ему аплодировал. Такой может сделать все, что задумал. Не знаю, как там сложится ситуация, но если все будет ладно, я сам попрошу короля, чтобы выделил отряд для спокойствия. Но это будет потом, а сейчас об этом загадывать было еще рано, поэтому я попрощался с Залином, предупредил, что в скором времени к нему подъедут бывшие рабы, которые, вполне возможно, также захотят обосноваться в Городе, пожелал ему успехов и терпения, так как понимал, что такое армия, которая временно будет располагаться в Городе, и спрятал амулет. После операции мои ребята должны будут вернуться туда, вот там мы с ними и встретимся. Не думаю, что моя разведка в Марахе займет много времени.

А потом снова меня потянуло в сон. Чтобы не задремать, я начал думать о результатах своего ночного эксперимента. Меня они не обнадежили. Я же хотел выяснить, легко ли мне убивать, если я не отключаю свои эмоции? Теперь я понял, что легко. Во время ночного боя я чувствовал сначала недовольство, потом азарт, когда начал экспериментировать с нахождением в двух телах, затем еще массу чувств, но без отрицательной составляющей, как я втайне надеялся. Ну и под конец я просто устал и убивал, как будто выполнял ежедневную рутинную работу. Без мыслей, без сожалений, без эмоций. Короче результат эксперимента таков — уважаемый игрок, ваш статус изменен. Из 'воина-защитника' вы превратились в 'убийцу'. Хотите играть этим персонажем, или загрузить сохраненную игру?

Вздохнув, я ответил сам себе:

— Естественно, буду играть дальше, ведь в жизни сохранения отчего-то не предусмотрены.

А вообще это было печально. Я лелеял мысль, что все-таки еще остался человеком. Ну хотя бы чуть-чуть, но, увы, это оказалось совсем не так. Я медленно, но верно превратился в безжалостного убийцу, для которого уничтожение разумных существ является всего лишь работой. Ну и ладно, зло подумал я, пути назад все равно нет, а заниматься этим кто-то должен. Раз уже согласился, выполняй свои обязанности и надейся на то, что твои подвиги останутся неизвестными широкой общественности. Ведь убийц никто не любит, пусть даже они находятся на службе у короля.

Вздохнув еще раз, и окончательно отбросив в сторону всякие сожаления, я сосредоточил внимание на степи, которая километрами стелилась под копыта моему скакуну. Продолжалось так недолго, вскоре я опять почувствовал, что мне с трудом удается разлепить веки. Нет, нужно поговорить еще с кем-нибудь, иначе точно засну в седле. Достав монетку на веревочке, я сжал её в руке.

— Привет, Алекс! — услышал я радостный голос Алоны.

— Привет, сестренка! — улыбнулся я. — Вот, выдалась свободная минутка, решил узнать как у тебя дела. Что нового?

— Все почти хорошо, нового ничего не происходило. Только Мирин недавно с армией отправился в степь, а так...

— Подожди, а почему почти? — спросил я.

— Ну, понимаешь... — сестренка замялась, видимо она не очень хотела про это рассказывать.

— Смелее, — подбодрил ей я. — Если что, я не буду смеяться.

Но она совершенно серьезно сказала:

— Алекс, со мной в последнее время что-то странное происходит. Я иногда чувствую такое, что мне становится страшно...

— Подробнее, — попросил я, сразу насторожившись.

— Ну, например, сегодня ночью я проснулась от боли в плече, хотя когда засыпала, чувствовала себя прекрасно. Потом вдруг на меня, спустя некоторое время накатила целая волна, растекшаяся болью по всему телу. А раньше, день назад, меня скрутило прямо на приеме так, что я чуть не упала во время танца, но тогда сумела прийти в себя и сбежать, а два дня назад я почувствовала такую боль, что сразу потеряла сознание... Лекари дворцовые уже с ног сбились, поят меня разными травяными настоями, всю осматривают, но ничего не могут найти. Ты не можешь сказать, что со мной такое? — с надеждой спросила Алона.

— Вот гадство! — не удержался я и выругался, хотя потом опомнился и добавил: — Извини, я не то хотел сказать.

— Что, все так плохо? — буквально помертвевшим голосом спросила сестренка.

— Все еще хуже, чем ты думаешь, — мрачно ответил я. — И я даже могу продолжить список твоих приступов. Если вернуться еще на денек ранее, то могу с уверенностью сказать, что ты почувствовала такую же боль, как на приеме. Так?

— Да, а откуда...

Но я не дал ей закончить.

— А ты не ощущала за час перед этим лютой ненависти, ярости и гнева?

— Да, я чувствовала что-то такое. Мне хотелось всех поубивать прямо на месте, я даже свою служанку перепугала до смерти, когда посмотрев на себя в зеркало, а потом разбила его, потому что мне не понравилось мое отражение... Так что, ты можешь это все объяснить?

Я вздохнул.

— Могу. Дело в том, что в то же самое время я испытал это все на себе. И ненависть с яростью, и вспышки боли. А в тот момент, когда ты потеряла сознание, я едва не умер, не рассчитав последствия одного магического эксперимента.

Мда...Пришла проблема оттуда, откуда её не ждали. И что, теперь Алонка будет чувствовать все, что выпадает на мою долю? А главное, почему так происходит? Из-за кратковременного слияния аур? Но ведь между нами не протянулась связующая нить, обеспечивающая передачу таких эмоций, так почему же она меня чувствует даже на таком расстоянии и как от этого избавиться?

— Алекс, а ты сейчас злишься? Или это я злюсь? — тихонько прервала мои размышления Алона.

— Что, ты и это чувствуешь? — удивился я. — Ну все! Теперь полный песец!

— А почему ты злишься? Потому что я могу узнать, что ты сейчас чувствуешь?

— Да, и не только сейчас, но и в будущем, — мрачно ответил я.

Сестренка помолчала, а потом ответила:

— Что ж, я не хотела этого, но избавиться от такого дара вряд ли смогу. И теперь тебе тоже придется привыкнуть к мысли, что я чувствую тебя, — её голос задрожал. — И если тебе это не нравится, можешь злиться сколько угодно, понял?!

Связь прервалась, а я с удивлением посмотрел на амулет в своей ладони. Что это с ней? Почему она так обиделась, когда узнала о том, что я злюсь? И тут я хлопнул себя по макушке. Идиот, кретин, бесчувственный чурбан! Несложно было догадаться, что Алона подумала, будто я разозлился из-за того, что мне есть, что скрывать. Естественно её обидело такое недоверие, да так, что она тут же накричала на меня и бросила амулет. Вот дурочка, вздохнул я. Ведь в тот момент я думал совсем не об этом. Сжав амулет в ладони, я послал вызов, но ответа на него все не было. Видимо, настолько на меня обиделась, что и не хочет разговаривать, или плачет сейчас в подушку. Демоны, как плохо все вышло! Ну ладно, есть же другой способ, как теперь выяснилось.

Я представил себе мысленно образ сестренки, такую, которую я запомнил в день расставания, маленькую, беззащитную, с выразительными глазами и милым носиком. И тут же на меня нахлынула волна чувств, ясно, что не моих, потому что это была обида, непонимание, печаль и тоска. Я потянулся к ней навстречу, пробуждая в себе чувства такие нужные и давно забытые. Чувства любви, нежности и заботы. Я старался смыть ими всю ту горечь, которую сейчас испытывала сестренка, залить всю ту боль, что я невольно ей причинил. Похоже, что мне это удалось, потому что наконец пришел ответ из амулета, который я все еще сжимал в руке.

— Алекс? — слегка подрагивающим голосом произнесла Алона и всхлипнула.

Боясь, как бы она не передумала, я ответил:

— Алона, послушай меня и пока не перебивай. Я злился вовсе не потому, что мне неприятно осознавать, что ты можешь прочитать мои чувства, узнать мои секреты, просчитать мои мысли. Вовсе нет. Ты же знаешь, у меня от тебя никогда не было тайн, я же рассказал тебе то, что больше не знает никто в этом мире... Я злился только потому, что невольно причинил тебе боль... Здесь у меня нет кого-нибудь, кто был бы мне дорог больше, чем ты, и меньше всего на свете мне хотелось, чтобы ты испытывала страдания. А тут я внезапно понял, что сам доставляю тебе невыносимые муки... Я злился на себя, я злился на ту связь, которая отчего-то образовалась между нами и передает тебе мою боль, я злился на то, что не догадался связаться с тобой раньше... Прости меня, сестренка. Прости, если можешь...

Я замолчал, так как мне отчего-то стало трудно дышать. И я даже не знал, это мои чувства заставляют наворачиваться слезы на моих глазах, или это сейчас Алоне опять захотелось поплакать.

— И ты меня прости, — всхлипнула Алона. — Прости, братик, я подумала совсем-совсем глупое... Я подумала...

И тут её прорвало. Она зарыдала в полный голос, всхлипывая и что-то бормоча. Я принялся её успокаивать, говоря какую-то ласковую ерунду, но быстро понял, что это бесполезно. Тогда я опять представил образ Алоны. Отчего-то в этот раз он получился более ярким и объемным. Теперь сестренка выглядела немного старше, одетая не в дорожную одежду, а в серое кружевное платье и лежала на кровати, границы которой я рассмотреть не мог. Я подошел к ней и мягко обнял. Странно, но в ответ она также обхватила меня своими руками и крепко прижала к себе, уткнувшись лицом мне в грудь. Я молчал и нежно гладил её волосы, чувствуя, как её плечи сотрясаются в рыданиях. Через несколько минут Алона успокоилась, но я все еще продолжал ласково поглаживать ей, когда вдруг услышал её голос из амулета:

— Алекс, я тебя вижу.

— И я тебя вижу, — прошептал я, продолжая теребить её хвостик.

И только потом до меня дошло, что она сказала.

— То есть как это? — ошеломленно спросил я.

— Да, — хихикнула Алона. — Я тебя вижу и чувствую.

— Ну, про 'чувствую', это понятно, мы уже с этим разобрались, но...

— Да я не про это, — образ Алоны у меня в голове махнул рукой. — Я чувствую, что ты сейчас теребишь мне мои волосы.

Я решил проверить и убрал руку.

— А сейчас перестал... Алекс, не хватай меня за нос!

— Извини, просто хотел проверить, — ответил я.

— Так ты сейчас на лошади? — удивленно спросила Алона.

— А ты в кровати, — ответил я. — Знаешь, я представил тебя, чтобы просто почувствовать твои эмоции и передать свои, а получилось... Ни фига себе! Выходит, мы с тобой вполне можем общаться без разговорного амулета. Нет, над этим надо хорошенько подумать.

— Чего тут думать, это же прекрасно! — Алона отстранилась от меня и вытерла слезы со щек рукавами платья.

— Нет тут ничего прекрасного, — хмуро ответил я.

— Почему?

— Алона, я уже и так доставил тебе кучу боли. А сколько еще будет впереди? Даже я не представляю, чем вся эта заварушка закончится и сколько мне придется еще набить синяков и шишек на моем пути. А ты радуешься, что все мои ощущения достанутся и тебе. Куда это годиться?

Я вздохнул, а Алона ответила:

— Не переживай, Алекс. Главное, что я знаю, когда у тебя все хорошо, а боль... я могу и потерпеть.

— Нет, нужно найти способ разорвать эту связь, или хотя бы ослабить её проводимость... — пробормотал я.

И даже знаю, к кому мне обращаться с этим вопросом, но Алона гневно сказала:

— Не смей, слышишь! Я тоже имею право на это, поэтому без моего согласия ничего не меняй, понял?! А я хочу, чтобы все осталось как есть!

— Но...

— Не хочу ничего слышать! — Алона гордо вскинула голову. — Иди, сражайся, защищай всех нас от кочевников и не думай ни о чем! Я умею терпеть боль, я справлюсь с ней, но для меня важнее чувствовать, что ты рядом со мной. Сейчас я знаю, что ты жив, здоров и мне становится спокойнее за тебя, поэтому не делай ничего такого, чтобы лишить меня этого знания.

Я удивленно молчал и думал, что за то время, пока мы не виделись, Алона довольно сильно изменилась. Куда делась та бесшабашная девчонка, которую я знал? Теперь передо мной находилась настоящая леди, принцесса, гордая и сильная.

— Хорошо, обещаю, что ничего не буду менять, — ответил ей я. — Не волнуйся. Мне ведь тоже приятно осознавать, что где-то неподалеку есть та, которой я еще нужен. Спасибо, Алона, ты снова заставила меня почувствовать себя человеком.

— Но ты ведь и так человек, — улыбнулась сестренка.

— Уже нет, и при встрече ты меня вряд ли узнаешь.

— А что с тобой случилось? — обеспокоенно спросила Алона.

— Ничего плохого, просто мой внешний вид слегка изменился. Ну, не совсем слегка... Короче, при встрече сама все увидишь, сюрприз будет. А ты что, не видишь это сама?

Неужели, это только у меня работает такая связь, что я могу её видеть такой, какая она есть, а она меня — нет?

— Ты как-то странно расплываешься у меня в голове, — призналась Алона. — Я то вижу тебя то с густой черной бородой, то без неё, да и одежда вся твоя как будто... разная. То черная, то серая, не поймешь. Что это такое?

— Это я плетение маскировки задействовал, именно оно не дает тебе разглядеть тебе мой истинный вид, ты просто представляешь его по памяти. Ну, тогда точно сюрприз будет! — заключил я.

— Ловлю на слове! — заявила Алона.

— Тогда до встречи! — сказал я.

— Алекс?

— Что?

— Ты только не вздумай умирать. Ладно? — попросила меня Алона.

— Я изо всех сил постараюсь, — честно ответил я. — Держись там и не раскисай, помогай отцу по мере возможностей, а то раз Мирин уехал, кто за порядком в королевстве будет следить?

— Хорошо, — покладисто согласилась Алона.

— Удачи, — сказал я ей напоследок.

— И тебе. Помни, ты обещал! — строго сказала сестренка и прервала связь, разжав ладонь с разговорником.

Вот ведь неугомонная, подумал я и еще раз дернул её за хвостик, вызвав на её лице улыбку, а потом вынырнул из своего воображения в реальный мир. Блин, как вовремя я это сделал! Передо мной возвышалась каменная глыба, а мой скакун мчал прямо на неё. Свернув его в сторону, я понял, что мы заехали на какие-то развалины, так как всюду валялись камни и виднелись полуразрушенные стены. Выбирая дорогу получше, чтобы жеребец не сломал ноги, я поворачивал в разные стороны, виляя, как сумасшедший заяц. Если учесть, что скорость нашего передвижения была явно немаленькая, то можете себе представить, сколько трудов мне стоило выбрать оптимальный маршрут и заставить скакуна его придерживаться. Пару раз он спотыкался и я уже был готов вылететь из седла, но животное выравнивало свой бег, и я понимал, что опасность миновала.

Через десяток минут эти развалины подошли к концу и, перепрыгнув последнюю небольшую глыбу, я опять поскакал по ровной степи и даже не стал размышлять над тем, что бы произошло, если бы я пришел в себя на несколько секунд позже. Минимум, что бы мне грозило — это топать многие километры пешком, максимум... Короче, я решил, что общаться подобным образом нужно только находясь на земле и будучи уверенным, что в это время тебя никто из доброжелателей не огреет по голове. Но все-таки странно выходит — с парнями я могу общаться мысленно благодаря каналу плетения, а с сестренкой... Даже не знаю благодаря чему, эффекту близнецов, наверное. Хотя, какие мы к демонам, близнецы? Нужно будет спросить у подруги, может и ответит, если будет в хорошем настроении.

Быстрая скачка продолжалась, а окрестности становились все более оживленными. Один раз я проехал мимо большой отары овец, мерно щипавших траву. Пастухов я не заметил, но в том, что они находились где-то поблизости, не сомневался. Через час я миновал одно небольшое стойбище, даже не став сворачивать мимо. Меня заметили несколько всадников, находившиеся на его окраине. Один из них помахал мне рукой. Я уже было думал помахать в ответ, но память услужливо подсказала, что такой жест означает приглашение путнику заехать и перекусить, а заодно поделиться последними новостями с гостеприимными хозяевами. Поэтому я, руководствуясь воспоминаниями Макра, протянул руку вперед открытой ладонью вверх. У степняков это означало примерно следующее: я вестник, нет времени на разговоры.

Все обошлось, воины равнодушно отвернулись, даже особого удивления скорость моего передвижения у них не вызвала, я же объяснил им причину. Ну а по реакции я понял, что моя маскировка работает прекрасно. Заодно оценил преимущества такого вида общения, ведь это здорово экономит время, так как жесты можно разглядеть издалека, откуда даже не докричишься. Для этих мест просто идеальный вариант. К слову, у кочевников существовала довольно развитая система подобных жестов. Например, если бы всадник помахал мне рукой с зажатым в ней оружием, это означало бы приказ остановиться немедленно, если бы он поднял две руки, это был бы вопрос, не могу ли я взять с собой спутника, ну и так далее. Эти жесты знали в степи все от мала до велика и никакой путаницы никогда не возникало.

За шесть часов мне встретилось еще три стойбища разного размера, где кипела своя жизнь. В одном из них мне также предложили остановиться, но я опять продемонстрировал свой жест и проехал мимо. Как я понял, здесь начинались пастбища, земля была покрыта густой травой, попадались даже заросли кустов, зеленеющие темными пятнами на горизонте. Покопавшись в воспоминаниях Макра, я понял, в чем кроется причина такого разительного контраста безлюдья окрестностей Белой Скалы и такого оживления остальной части степи. Корни этого уходили во времена Великой Войны, когда здесь бушевали кровопролитные сражения, унесшие жизни многих тысяч разумных.

Темный маг, защищая свои земли, понастроил массу магических ловушек, охранных заклинаний и других смертоносных прелестей вдоль всей границы, чтобы без приглашения к нему никто не совался. Наступающим армиям дорого обошелся прорыв границы его владений. Каждый клочок земли был щедро полит кровью захватчиков, а в некоторых местах земля превратилась в безжизненную пустыню, где до сих пор не выросло ни травинки. Вот почему на расстоянии дневного конного перехода от границы Мардинана нет ни стойбищ кочевников, ни их лагерей. Что им делать на бесплодных землях?

И даже после смерти Темного магам пришлось потратить немало сил, чтобы разрядить все ловушки самым простым способом — заставить их сработать. Поэтому пятьсот лет назад почва вдоль границы плавилась, замерзала, превращалась в стекло, взрывалась... и так далее. Не мудрено, что на ней через столько времени растет только сорная трава, да и то не везде. А окрестностям Белой Скалы не повезло больше. Так как сражения большей частью проходили магические, то удивительно, что там вообще что-то сохранилось, ведь можно было только представить, какие силы там бушевали в то время. Короче говоря, степь оказалась вовсе не той безжизненной и безлюдной местностью, какой она мне представилась на первый взгляд. В целом, эта территория была довольно приличной и, если бы не кочевники, Мардинану давно можно было подумать о расширении.

Задумавшись, я машинально отмечал, что окружающий меня вид становится все более узнаваемым. Появилось ощущение дежавю, которое начало мне подсказывать, что находится впереди. Я понял, что воспоминания Макра уже основательно осели в моей голове, раз знания всплывают даже без моего осознанного желания. Благодаря им я объехал пару встречных оврагов, затем миновал высокий курган, где степняки традиционно хоронили вождей племен. Вот этот курган вызвал у меня множество усмешек и веселых мыслей о тупости кочевников. Дело в том, что этот обычай возник давно, когда несколько племен крупно повздорили и практически поубивали друг друга. Тогда выжившие решили, что распри необходимо прекратить, иначе просто они взаимоуничтожатся. Они заключили союз, а всех мертвых сложили в общую яму и насыпали сверху небольшой холмик, поставив там нечто вроде языческого божка.

А в это время в соседнем племени умирает вождь и перед смертью завещает не сжигать его тело, как простого воина, а похоронить со всеми почестями на видном месте. Ну, сыновья решают, что места, виднее, чем тот холмик им не найти, и хоронят своего отца там, увеличивая его размеры и добавляя своего идола. Так и повелось, превратилось в традицию, а через двести лет на том кладбище стали хоронить не только вождей, но и знатных кочевников, которые таким образом хотели оставить о себе память. За несколько сотен лет невысокий холмик превратился в грозный курган, а количество идолов вообще не подлежало учету. Самое смешное в этом, что частенько бывали случаи, когда вождь умирает в очень дальнем племени, например, таком как Болотные. И его тело, иногда по одуряющей жаре, приходится везти не один десяток дней, чтобы то, что от него осталось, упокоилось в этой земле. Я не мог без улыбки представить себе эту картину. Хотя и ходили слухи, что некоторые 'особо мудрые' вожди, облегчая потомкам жизнь, велели после смерти их сжигать, но это широко не прижилось и данный курган из года в год продолжает расти.

Миновав это кладбище, я понял, что через несколько часов я буду в Марахе, как раз к вечеру. Это меня приятно удивило, так как я на такую скорость даже не рассчитывал, но видимо, жеребец мне попался самый быстроногий, что был в том лагере. Я задумался и начал планировать свои действия в самом городе. Перво-наперво, мне нужно будет приобрести нового скакуна, а то воин без коня — это позор в глазах кочевников, а мне лишнее внимание было не нужно. После покупки нужно будет отыскать место, чтобы хотя бы несколько часиков вздремнуть, параллельно выведав, где обретаются имперцы, а ночью можно будет выползти на разведку.

В том, что я попаду в Мараху без проблем, я не сомневался. Воспоминания Макра подсказали мне, что город абсолютно не охраняется, так как всегда являлся своего рода нейтральной территорией, где велась преимущественно торговля. Нет, был в истории степи один случай, когда вождь одного из соседних племен занял Мараху и тотально её разграбил. Вот только ни он, ни его племя добычей насладиться не успели. Все соседи разом объединились, пришли и надавали бойкому вождю люлей, а его племя... ну, то, что от него осталось, было продано здесь же в качестве рабов, чтобы другим неповадно было. Все вняли, и больше попыток нарушить спокойствие Марахи не повторяли. Так что въезд в город можно считать наименьшей из моих проблем.

Перекусив на ходу мясом, что нашел в своей сумке, и вареным картофелем, я скоротал еще час, за который мне попались навстречу несколько конных разъездов, не обративших на меня ни малейшего внимания. Вскоре я выехал на утоптанную дорогу, ведущую прямиком к городу, и поскакал по ней. Через полчаса я замедлил скорость своего жеребца и принялся искать удобное место. Неглубокая ложбинка, обрамленная кустами, подходила для моих целей просто идеально, поэтому я направился туда, потом остановил коня и огляделся. Поблизости никого не было, а группа степняков, что маячила на горизонте, двигаясь к Марахе, на меня не смотрела. Соскочив на землю, я снял с седла сумки и развеял свое плетение.

Жеребец тут же рухнул на землю, закатив глаза и дергая ногами. Пожалев животное, я достал кинжал и одним коротким ударом облегчил его страдания, из чистой осторожности не применяя магию. Спасибо тебе, мой внедорожник, ты сэкономил мне кучу времени, поэтому, я надеюсь, в лошадином раю тебе достанется самая сочная травка. Вытерев кровь с лезвия, я вернул клинок в ножны, перекинул сумки через плечо и скорым шагом двинулся по дороге. Через десять минут я догнал ту группу, которая двигалась тем же курсом, и принялся с любопытством её разглядывать. Это были работорговцы, ведущие товар на продажу. Девять надсмотрщиков на лошадях сопровождали десятка три людей в ошейниках, которые были связаны одной длинной веревкой.

Глядя на рабов, можно было сразу понять, что они идут уже не первый день. Пропыленная одежда, усталые и безразличные лица, последние в цепочке плетутся буквально из последних сил. Я увидел, что женщина, идущая позади всех, прихрамывает и опирается на плечо своей соседки, хрипло дыша. Когда я поравнялся с цепочкой невольников, она упала в дорожную пыль, увлекая за собой и товарку. Это не осталось незамеченным. К ней тотчас подъехал один из всадников и резким властным окриком велел подняться. Видя, что женщина не горит желанием вставать, он слез с коня, а потом достал из-за пояса длинную плеть, размахнулся и ударил лежавшую на земле рабыню по спине. Та только вскрикнула и попыталась закрыть лицо руками, но, судя по всему, сразу потеряла сознание от боли. Повторный окрик остался без ответа, как и второй удар плетью. Тогда всадник засунул плетку обратно за пояс и достал кинжал. Наклонившись, он резко полоснул женщину по горлу, а затем развязал веревку, связывающую её руки. Закончив с этим, он скомандовал двигаться дальше, и цепочка рабов медленно с печальной обреченностью баранов вновь пошла по дороге.

Я смотрел на это равнодушно, прекрасно понимая, что спасение всех рабов — это не моя работа. Я же не герой какой-нибудь, что помогает всем униженным и обездоленным. Я — разведчик и у меня совсем другие задачи. Сказать по правде, меня эта сцена даже не взволновала. Может быть благодаря врожденному цинизму, может потому, что я уже вторые сутки не спал, но жалости к убитой женщине в моем сознании не пробудилось. Если бы она хотела жить, то могла бы и встать, а так как предпочла отдаться на милость богов и потеряла волю, то ради нее я бы не стал утруждаться, даже если бы мне это ничем не грозило. Будь на её месте Снежана, она бы сцепила зубы, но шла вперед, а я плюнул бы на все, но помог ей... Эх, что-то я совсем бесчеловечным стал, вот уже начал размышлять о том, кто достоин моей помощи, а кто нет. Еще чуть-чуть, я стану похожим на этого торговца, для которого люди — всего лишь вид товара.

Вернувшись в седло, рабовладелец заметил мой взгляд, обращенный на него, и подъехал поближе.

— Приветствую, вольный житель степи, — произнес он традиционную фразу на аллинском. — Чем вызвано твое внимание ко мне?

— И я приветствую тебя, вольный торговец, — откликнулся я, копируя говор кочевников. — Я уже долго иду по этой дороге, так что просто рад случайным попутчикам. Сочувствую тебе, наверное, ты сейчас потерял много денег? — кивнул я на тело в дорожной пыли.

— Нет, — махнул рукой торговец на лежащее на дороге тело. — Плохой товар, я бы за неё не выручил и четыре серебряные монеты. Просто обидно, что она сдохла почти в конце пути, и только еду всю дорогу зря переводила!

— Да, прекрасно понимаю твои чувства, — вздохнул я. — У самого недавно так было. Купил в Марахе прелестную рабыню, хотел привезти отцу, похвастаться, а она после первой же ночи сама задушила себя, представляешь? Эх, надо было связать потуже...

— И много за неё отдал? — поинтересовался торговец.

— Целых десять золотых, — горестно вздохнул я, зная по воспоминаниям Макра приблизительную стоимость молодой красивой девушки на рынке. — Вот это действительно было обидно!

— Ну, ты хоть ночь с ней провел, значит, уже немножко свои деньги вернул, — усмехнулся торговец. — Сильно повеселился?

— На восемь золотых, — ответил я с улыбкой.

— Ну, значит, она тебе еще два должна осталась, — ответил торговец и захохотал своей плоской шутке.

Я поддержал его, будто и впрямь услышал дивный перл. Отсмеявшись, торговец представился:

— Ямах, сын Варха.

— Ларох, сын Халама, — сказал в ответ я имя того, чей образ вплел в свою маскировку.

После этого мы скрепили знакомство рукопожатием и, мирно беседуя, пошли дальше. Вернее, я пошел, а он не слезал с лошади, краем глаза посматривая на своих рабов. По дороге я поведал печальную историю о том, как у меня пал жеребец, выслушал несколько случаев из жизни Ямаха, который уже не первый год водил рабов по степи. Здесь он выполнял роль перекупщика, посещая разные стойбища и скупая товар по дешевке, а затем отводя его в Мараху и получая за него реальную цену. Многие воины, живущие набегами, не желали опускаться до того, чтобы ехать торговать самим, потому Ямах всегда был в прибыли. Вот только в последнее время, из-за надвигающейся войны его бизнес стал сбавлять обороты, но он поведал мне, что надеется в будущем заработать себе целое состояние на тех невольниках, которые останутся в захваченном королевстве.

Когда через час караван подобрался к первым шатрам, обозначающим своеобразный пригород Марахи, мы с Ямахом уже были лучшими друзьями. Это получилось благодаря тому, что я уважительно отозвался о его профессии, которая в среде степняков была не слишком почитаемой. Я поддакивал, говоря, что быть воином много ума не нужно, а вот быть успешным торговцем весьма не просто, ведь, судя по виду, Ямах — торговец более чем успешный. Этим нехитрым приемом я завоевал его искреннее расположение, так что он даже предложил мне заходить в гости и объяснил, где в городе располагается дом его брата, в котором Ямах будет денька три отдыхать после перехода. Я в ответ пообещал наведаться сегодня же, надеясь выведать у братца много интересного.

Шатры, а также небольшие каменные домики, изредка попадавшиеся по сторонам дороги, все тянулись и не желали кончаться. Это были так называемые бедные кварталы, пристанище тех, кто не мог себе позволить жить в самом городе, где проживание было не из дешевых. Когда Марх с отцом приезжали на Большой Совет, с них содрали полтора золотых только за одну ночь под крышей, чему старый вождь был невероятно удивлен и в расстроенных чувствах поклялся своим тотемом, что ноги его здесь больше не будет. Сейчас же в бедных кварталах находилось много воинов, которые занимались всем, чем угодно — дрались, распивали ялинк в дружеском кругу, играли в кости... Было видно, что они довольны жизнью и уходить отсюда явно не собираются. Видимо, здесь располагался еще один отряд армии степняков, готовый отправится туда, куда укажет Викерн. Я взял себе это на заметку и продолжил неспешную беседу с Ямахом.

Через десять минут мы достигли городских стен, которые выполняли только декоративную роль, так как никем и никогда не охранялись, а ворот на них не было несколько столетий. Сами стены также представляли собой жалкое зрелище. Обваливающиеся, с отломанными зубцами, они являлись свидетельством неумолимого действия времени. В арке ворот, которая только чудом сохранилась от разрушения, возникла небольшая заминка, так как в город направлялось еще с десятка два всадников, которые не пожелали пропускать Ямаха с рабами и первыми въехали в город, кинув на последних презрительный взгляд. Подождав, пока отряд проедет, мы также вошли в Мараху — город рабов, столицу кочевников, сердце степи.

Глава 15. Разведка

С Ямахом мы вскоре расстались, так как он вместе с рабами отправился в торговые кварталы, а мне было нужно совсем в другую сторону, к торговцам лошадьми. Пообещав через часок-другой заскочить, я пожал Ямаху руку и направился за средством передвижения. В принципе, лошадь мне была не нужна, но только из-за предлога обмыть покупку стоило её купить. Все пьяные люди становятся намного разговорчивее, а именно это и нужно разведчику, которому необходима информация. Вот поэтому я потратил целый час, чтобы выбрать себе приличного скакуна, который был бы достоин королевских конюшен. В этом мне очень помогла память Макра, который был с лошадьми знаком не понаслышке и мог определить, какой экземпляр является самым лучшим.

Остановившись на черном жеребце, я начал торговаться. Это было необходимым условием при покупке и своего рода традиция кочевников, поэтому я решил ей последовать. До хрипоты мы с торговцем обсуждали достоинства и недостатки этого скакуна. Я кричал, что сорок золотых за него — это явный перебор, а торговец в ответ жаловался, что в последнее время лошадей отрывают с руками, так что, если меня не устраивает цена, я могу подобрать себе другого. После осмотра остальных вариантов, мы опять вернулись к ожесточенному торгу, к которому стали прислушиваться прохожие и другие торговцы. Я продолжал спектакль, хлопая себя по бокам, посылая проклятия на голову жадного торговца, который сам от процесса торга получал огромное удовольствие. Уж это я чувствовал. С большим удовольствием я бы просто отдал запрашиваемую цену и отправился к дому брата Ямаха, но традиции, мать бы их! Такого поступка степняки просто не поймут, что привлечет ко мне совершенно ненужное внимание. Именно потому я яростно торговался и всеми силами сбивал цену.

Наконец мы остановились на тридцати двух золотых и пяти серебрушках. Просто я почувствовал, что торговец начинает беспокоиться, и понял — вскоре мы достигнем реальной стоимости коня, поэтому резко закруглился, обозвав лошадника помесью барана и козы, и начал отсчитывать требуемую сумму. Кстати, это тоже было в порядке вещей. В процессе торга можно было ругать друг друга как угодно, даже особо ценились сочные выражения, ради которых к разговору и прислушивались зрители, но главное — не касаться ни родителей, ни других родственников, иначе можно нажить кровника. Сунув деньги в руки хозяина, я прикупил еще и седло, особо не торгуясь, а потом пошел прочь с этого рынка. Последней моей покупкой сегодня стали два больших кувшина хорошего ялинка.

Когда я подъехал к дому брата Ямаха, то уже совсем стемнело. Меня встретили радушно, отвели в гостевую комнату и даже (неслыханная честь!) предоставили бадью с водой, чтобы я смог смыть с себя дорожную пыль. Это было весьма кстати, поэтому я аккуратно закрыл дверь, подперев её кинжалом, чтобы никто посторонний не смог войти, а потом сбросил маскировку и с наслаждением вымылся. После водных процедур я со вздохом одел свою грязную одежду и вновь натянул облик Лароха. Как только я закончил с омовением, хозяева пригласили меня на торжественный ужин, к которому я захватил те самые кувшины с ялинком.

Брат Ямаха, Ярник, оказался его точной копией и также пошел по торговой стезе, но в отличие от своего родственника, занимался исключительно кожаными изделиями. Даже показал мне куртку, которую пошили его рабы. Я естественно оценил и качество выделки кожи, и мастерство закройщика, и двойные швы, над которыми мастер, наверняка, возился ни один день... Короче, беседа налаживалась и оживилась еще больше, когда я предложил распить принесенные с собой кувшины и отметить мое удачное приобретение. Естественно, все согласились и наша мужская компания прогудела далеко за полночь, до того момента когда усталые хозяева уже с трудом ворочали языками. Я же пил мало, да и чтобы напиться этой бурдой, называемой ялинком, нужно было сильно постараться. Больше всего это пойло напоминало соджи — рисовую водку, популярную в Корее, которую я однажды из спортивного интереса решил попробовать. Вердикт — градусов мало, вкус напоминает отрыжку, короче — гадость!

Когда сильно 'уставшие' хозяева решили на сегодня закончить, я спросил у них, где тут поблизости можно снять крышу над головой, а в ответ на это услышал предложение остаться у них, на что, собственно, и рассчитывал. Братья, покрикивая на слуг-рабов, на пошатывающихся ногах проводили меня все в ту же гостевую, куда я загодя притащил свои сумки, а потом разошлись по своим комнатам, пожелав мне напоследок спокойных снов. Я лег на мягкую подстилку, пожалев, что степнякам понятие кроватей неизвестно, и принялся ждать, пока суета в доме стихнет. Заодно я запустил процесс лечения организма, устраняя последствия тех нескольких пиал ялинка, которые мне пришлось в себя влить, поддерживая компанию.

Спустя десяток минут я начал зевать, а еще через некоторое время понял, что сейчас точно засну, поэтому встал и начал неслышно расхаживать по комнате, систематизируя информанию, полученную от братьев-торгашей. Беседа дала хороший результат. Благодаря моим незаметным наводящим вопросам брат Ямаха рассказал практически все нужные мне сведения, даже не пришлось прилагать дополнительных усилий. Так, например, я узнал, что сейчас имперцев в Марахе осталось всего шесть человек, так как сегодня утром отсюда уехал целый караван, сопровождаемый тремя советниками, которые по слухам, были целиком и полностью черными колдунами. Они взяли с собой большую охрану и повезли что-то к горам. Что это было, не знал даже Ярник, но догадывался, что после заключения перемирия к горцам отправили кое-какие товары для продажи.

На мой вопрос, почему он в этом так уверен, Ярник рассказал, что он сам попытался отправится с этим караваном, чтобы продать партию своих изделий, но получил резкий отказ. Но он не расстраивался, так как состояние близкое к войне подняло спрос на кожаную продукцию, и его рабам работы хватало. Итого в Марахе, если верить сведениям торговца, засели шестеро имперцев, водящих близкую дружбу с вождем Холахом. Сколько среди них было магов, он не знал, так как все они имели очень грозный и представительный вид, за исключением коротышки, который отчего-то считался у них главным. Все они располагались в ратуше, находящейся в самом центре города под усиленной охраной и выползали оттуда весьма редко.

Расхаживая по комнате, я приблизительно прикидывал план действий. Пробраться — осмотреться — навести шороху. Последнее, если получится. План предельно простой, но требовал от меня большой осторожности и внимания, которое по причине сонливости у меня совсем отсутствовало. Прислушавшись, я отметил, что шум в доме затих, и решил, что пора выдвигаться. До ратуши еще шагать и шагать, а к рассвету я должен со всем закончить. Аккуратно открыв дверь своей комнаты, я тихонько прокрался к выходу.

Дом был большим, с десятью помещениями, кухней и подвалом, что говорило о большом достатке хозяев. Ох, чувствую, не только кожей и рабами здесь торгуют, раз могут себе позволить так шиковать. Одних только слуг-рабов я насчитал семь человек, а ведь есть еще семья Ярника, дети и жена, которые, правда, за ужином не показывались, чтобы не мешать мужчинам. Да, не простая семейка, но мне это совершенно по барабану, долго задерживаться я у них не собираюсь.

Выйдя на улицу, я сходил в маленький домик, где вывел из своего организма всю отраву, которую здесь по ошибке принимали за напиток настоящих мужчин, а потом неспешно отправился к центру города. На улицах, несмотря на поздний час, можно было встретить прохожих, спешащих по своим делам. Как я отметил, жизнь здесь не замирала с приходом ночи, многие дома были наполнены весельем и криками. Увеселению приезжих здесь уделялось огромное внимание, поэтому по всей Марахе были в ассортименте представлены игорные дома, бордели с рабынями на любой вкус, питейные заведения и прочие организации, призывающих всякого хорошенько повеселиться и оставить в них кровно заработанные денежки.

Когда я проходил мимо одного особо темного угла, то почувствовал опасность. Быстро просканировав пространство, увидел троих, что выходят из закутка и пытаются незаметно следовать за мной. Ага, классический гоп-стоп, подумал я. Только для стандартной версии впереди меня должна поджидать еще одна группа. Да, так и есть. Стоят впереди, не скрываясь, загораживают мне путь. Они что, мечей за моей спиной не замечают и потому так нагло рискуют? Или надеются на численное превосходство? Ладно, это не существенно, а что теперь делать мне? Магией светить опасно, могут заметить имперцы, придется работать руками и, по возможности, тихо. Я отметил, что троица, преследовавшая меня, стала сокращать расстояние, а двое, которые стояли впереди, заметили свою жертву, и начали неспешно приближаться ко мне, на ходу поигрывая извлеченными кинжалами.

— Эй, ты, жить хочешь? — спросил меня здоровый степняк с мерзкой ухмылкой.

— Конечно, хочу, — невозмутимо ответил я и привычно ускорился.

Дальнейшее заняло всего пару секунд. Я рывком сократил расстояние до грабителей и вырвал у них из рук кинжалы. Не оборачиваясь, я кинул их назад, метя в их приближающихся товарищей. Затем синхронно ударил стоящих передо мной ребрами ладоней по шеям, благо находились они близко друг от друга, достал свой клинок из-за пояса и, развернувшись, швырнул в уцелевшего бандита. Вздохнув, я расслабился и позволил времени начать свой привычный бег. Тела оседали на землю, но один из грабителей все еще был жив. Кинжал, вырванный мной из рук заводилы, оказался слишком легким и не попал степняку в сердце, как я метил, а всего лишь пробил легкое. Подбежав к нему, я не дал ему произнести не звука и быстрым ударом в горло разбил кадык и повредил позвоночник. Пару раз дернувшись, незадачливый грабитель затих. Забрав всю энергию из пяти тел, я вытащил свой клинок, тщательно вытер его от крови, после чего сунул в ножны и продолжил свой путь.

Скоротечная схватка очень мне помогла. Я больше не ощущал никаких следов сонливости, а благодаря адреналину, еще кипевшему в крови, был готов горы свернуть. Сохраняя такое приподнятое настроение и боевой азарт, я дошел до центральной площади, на которой располагалась ратуша. Вот это была действительно Ратуша, с большой буквы. Не то жалкое развалившееся подобие, что я видел в разрушенном городе. Во-первых, её огораживала невысокая зубчатая стена в два человеческих роста с оббитыми железом воротами, во-вторых, в самой ратуше были три высокие башни с наблюдателями на них, ауры которых я отчетливо видел, в-третьих, само здание было значительно больше и имело второй этаж с большим куполом и балконами, которые можно было увидеть даже из-за стены.

Короче, это был чистой воды дворец и охранялся он соответственно. Укрывшись за углом одного из домов, я тщательно обследовал стену. С моей стороны её охраняли двое, еще трое сторожили на противоположной стороне и были мне неинтересны. Осмотревшись, я пришел к выводу, что лезу в самое осиное гнездо. Дело в том, что ратуша так и фонила магией, а в некоторых местах я увидел множество разнообразных плетений, которые были явно заметны, но неразличимы. С такого расстояния я не мог даже прикинуть на глаз, для чего они предназначены, поэтому решил лезть напролом. Предполагаемое место проникновения нашлось сразу же. Одна из башен стояла близко к стене, и рядом с ней не было сторожей. Видимо, они надеялись на дозорного на самой башне, который, судя по отсутствию малейшего движения ауры, сейчас просто спал. Пока не настала смена караула или подобная ей пакость, я решил действовать.

Вначале немного изменил свою маскировку, превратившись в сгусток тени, а потом начал неспешное продвижение к стене. Как известно, медленное движение не заметно даже в упор, поэтому спустя пятнадцать минут я достиг стены, не подняв при этом тревоги у караульных. Препятствие, которое было передо мной, оказалось легко преодолимым. Стена была древней, с многочисленными выщерблинами и трещинами, которые кое-где все же подновлялись, так что мне не составило труда перелезть через неё и поблагодарить удачу, что ночные стражи не устраивали регулярные обходы.

Когда я тихо спрыгнул внутри двора, то обнаружил, что попал в ухоженный сад. Меня окружали аккуратные кусты и другие зеленые насаждения, призванные радовать глаз хозяев ратуши. Стараясь не помять цветы, я подбирался к зданию. Собак здесь не держали, воины по саду ночами не шлялись. Единственные стражники, охранявшие покой обитателей, находились на стене и обзорных башенках, таращась в темноту, так что моего перемещения по саду никто не заметил. Дойдя до самой ратуши, я увидел, что она украшена различными барельефами, как простыми, так и кое-где затейливыми, с различными завитушками. Это очень облегчило мне задачу и помогло быстро забраться на один из балконов второго этажа.

Заглянув внутрь, я увидел, что попал в спальню какого-то степняка, возлежавшего сейчас на роскошных перинах и мирно спавшего. Оглядев помещение, я понял, что интересного мне тут ничего не светит, а потому просто вылез на карниз и аккуратно перешел к следующему балкону. Здесь я обнаружил кабинет с огромной библиотекой, состоящей из трех книжек, занимавших почетное место на полках резного шкафа у стены. По полу были разложены шкуры различных зверей, на другой стене висел ковер с десятком клинков. Низенький стол с двумя свитками и чернильницей довершал картину.

Решив, что мне повезло, я вошел внутрь и принялся рассматривать лежащие на столе два куска пергамента. Активировав небольшой светляк, я обнаружил, что первый из них является картой с непонятными значками и обозначениями. Поразглядывав её немного, я с огорчением понял, что не обнаружу на ней никаких стрелочек с грамотными подписями на общем, типа 'направление главного удара' или 'здесь тогда-то состоится штурм'. Какие же все-таки имперцы гады, подумал я, никак не хотят облегчать жизнь честному разведчику! Я постарался запомнить эту карту как можно точнее, чтобы на досуге, если такой представится, разобраться во всех этих крестиках, галочках, закорючках и прочей мазне, которая была нанесена на пергамент.

Второй же свиток также ничем меня не порадовал, это был список имен с указаниями статуса людей и краткими пометками. Как я понял, некто из советников составил его себе для того, чтобы не перепутать имена вождей кочевников. Так, я увидел в списке такие надписи как 'Карп, сын Данава, вождь Быстроногих, нет левого уха' и 'Сулей, сын Савина, сын вождя Пятихолмовых, воняет, как мокрая кошка'. Усмехнувшись, я попробовал себе представить запах мокрой кошки, но не смог и положил свитки так, как они лежали до моего прихода. Запоминать второй я не стал, эти знания были для меня бесполезными. Книги, стоящие на полке, меня разочаровали. Одна из них была некой бухгалтерской книгой, куда заносились все расходы имперцев. Пролистав её, я ничего полезного не обнаружил, так как специалистом не являлся, и понять что-либо в этой мешанине сумм и товаров было для меня нереальным. Меня насторожила только последняя запись, гласившая '23000 — горцам'.

Нечто забрезжило у меня в голове, но не сформировалось в полноценную идею, а так и осталось лежать на задворках подсознания. Хмыкнув, я ради интереса отметил, что цифры, которыми пользовались имперцы, были весьма похожими на привычные мне арабские. Конечно, имелись и небольшие отличия, например, девятка писалась с хвостиком, как латинская Q, семерка была сильно наклонена, а двойка выглядела маленьким кружочком с кривой палочкой. Благодаря полученному знанию языка, я был уверен, что их значение было абсолютно таким же, как и на Земле, и поэтому с удивлением отметил сходство совершенно различных миров.

Две другие книги оказались на корючках, которые отказывались складываться в слова, поэтому я разочарованно поставил их обратно на полку, решив продолжить осмотр ратуши. Поняв, что беготня по комнатам отнимает много времени, я отправился к магам. Первый находился, судя по скоплению различных плетений и повышенному магическому фону, совсем неподалеку. Тихонько открыв дверь кабинета, постаравшись, чтобы петли не скрипнули, я прошмыгнул в коридор, затем неслышной тенью миновал две закрытые комнаты и остановился перед третьей. Здесь, несомненно, находился имперский маг. Для меня этот вывод сделать было несложно, поскольку дверь опутывало сильнейшее защитное плетение, которое буквально разрезало на десятки частей всякого, кто посмел бы войти без приглашения.

Приглядевшись, я понял, что такое же плетение защищает и окно комнаты. Сам маг, судя по ауре, сладко спал и совсем не думал о непрошенных гостях, которые могли потревожить его сон. Я постоял немного перед дверью и понял, что плетение этого типа мне не по зубам. Ни снять, ни изменить его без ведома мага я не смогу. Нет, был, конечно, альтернативный вариант — пробить лезвиями проем в каменной стене, а потом попытаться прикончить гада, но он граничил с банальной дуростью. Для того, чтобы проделать это абсолютно бесшумно, понадобится много времени, маг может почуять мои действия, а сделать все быстро означает перебудить всю ратушу. Поэтому я решил оставить этого кадра на потом и разведать пока местонахождение других.

Пройдясь по второму этажу, я нашел еще два скопления магических плетений. Первое находилось совсем рядом со спящим магом и представляло собрание десятков различных амулетов, среди которых преобладали разговорные. Судя по ауре человека, находившегося в комнате, магом он не был. Прикинув, что это, должно быть Викерн, я не стал вламываться к нему и убивать подонка. Да, было соблазнительно закончить войну одним ударом, уничтожив её зачинщика, вот только меня терзали опасения и вполне оправданные подозрения по поводу дальнейшего развития событий.

Как известно, даже обезглавленная змея еще продолжает некоторое время извиваться, а курица бегает по двору, так и здесь. Не повредят ли её судорожные трепыхания Мардинану? А если император воспылает местью и пошлет войска, чтобы наказать нерадивых степняков, заодно под шумок оставив часть из них в Мардинане? А если магам по контракту в случае смерти нанимателя диктуются определенные условия, которые не сулят нам ничего хорошего? А если... И таких если набирается довольно много, так что я решил Викерна оставить в живых, пока не разберусь со всеми магами, в чем уже обоснованно начал сомневаться. Все-таки защита на двери одного из них заставила меня призадуматься, а не слишком ли я переоцениваю свои силы.

Пройдя немного дальше, я увидел второе сосредоточие плетений разного уровня сложности и назначения. Здесь обитал маг, который даже не считал нужным прятать свою ауру. На удивление, она у него была совсем странной — нечто вроде переплетения нитей, а светилась не так ярко, как у меня, хотя и гораздо ярче, чем у обычного человека. Посмотрев на его защиту, щедро развешенную по всему пространству комнаты, я едва удержался от того, чтобы не сплюнуть. Хрен я попаду внутрь! Тут одних ловушек и сигналок штук десять, причем они соединены попарно, так что обезвредить их по очереди не выйдет. А кроме этого есть еще и защита, причем не слабая, которая может оставить от меня в худшем случае кучку пепла, в лучшем — хорошо прожаренную тушку, что тоже не вариант.

Размышляя о том, как же мне теперь быть, я спустился по каменной лестнице на первый этаж и осмотрелся. Место, где были заметны магические образования, тут было только одно, поэтому я пошел туда. Просто так, для очистки совести. Уже на подходе к комнате, где находились плетения, я на пределе слышимости уловил нечто, похожее на женский крик. Подойдя к месту, я услышал еще один вопль, на этот раз громче первого. Осмотрев плетение, привлекшее мое внимание, я понял, что это стандартный полог тишины. Значит, третий маг, судя по крикам, сейчас бодрствует и развлекается вовсю. Услышав еще один истошный вопль, я удивился, это насколько сильно должна была кричать женщина, если её голос пробивает полог? Что он там с ней делает, на кусочки режет что ли? Хотя, все может быть. Судя по отсутствию сдерживающих факторов, у магов морали нет вообще никакой, поэтому их причуды и больные фантазии могут быть самыми извращенными.

Взглянув на комнату еще разок уже повнимательнее, я отметил плетение, окутывающее ауру мага, а также несколько более сложных, находящихся в неактивном состоянии. Парочка артефактов, понял я, и один разговорный амулет. Аура женщины, находившейся рядом с магом, светилась красным. Это означало, что она испытывает дикую боль. Понаблюдав за ней немного, я увидел, что она постепенно стала расплываться, теряя свои очертания. Женщина умирала. Доигрался, гаденыш, констатировал я и поспешил ретироваться подальше, пока любитель садо-мазо не вздумал прогуляться. О том, чтобы нападать на него сейчас не было и речи. Двое магов на втором этаже вполне могли почуять смерть коллеги и поспешить на выручку, а я очень сомневался, что хотя бы с одним из них смогу справиться.

В общем, в расстроенных чувствах я стоял в пустом коридоре и размышлял, что делать дальше. Возомнив себя победителем магов после убийства одного из них, я сильно переоценил свои возможности. Теперь планы навести шороху откладываются на неопределенный срок, а мне нужно придумать, как добыть необходимую информацию. Ведь если с магами у меня не выйдет, то Фариам должен получить хотя бы шанс выстоять против степняков. Если магам запретили лезть в открытую, то вряд ли они сами будут активно влиять на ход событий. А кроме того трое из них уже отправились к горцам, и если связать это с записью в книге, то ежу понятно, что они повезли плату за участие диких в предстоящей войне.

Хотя, сама плата немного настораживала. Разве за эти деньги можно было нанять огромное войско? Ну, тысяч пять максимум, если судить объективно. Хотя, кто его знает, может быть, те горцы настолько дикие, что из-за одной золотой монеты будут согласны отправиться на войну? Тогда следует ожидать полновесные двадцать тысяч вояк. Короче, одни вопросы и никакой ясности, а догадки на пустом месте строить бессмысленно.

Подождав еще немного, я понял, что маг из комнаты выходить не собирается. Он что там с трупом спать собрался? Мда... Как говорил один замечательный сатирик 'человек все может, это меня и настораживает'. Похоже, что извращения конкретного представителя магической братии просто не поддавались оценке. И как таких еще земля-то носит, вздохнул я. Рискнуть что ли, помочь и избавить её от столь тяжкого груза? Нет, попахивает самоубийством. Был бы он один, я бы еще рискнул, а так... Поразмышляв еще минут пять, я решил, что у меня просто нет другого выхода, чем оправиться восвояси. Информации особой я не раздобыл, даже никого не убил, просто бездарно проведенная операция!

Что бы сделал знаменитый Бонд на моем месте? Аккуратно проник в ратушу, вызнал бы все детали, подорвал что-нибудь в нужном месте, а потом один на один завалил бы Викерна и с какой-нибудь очаровательной рабыней улетел бы отсюда на воздушном шаре. Красиво! Я, конечно же, не знаменитый шпион-алкоголик, но кое-что из его приемов могу применить. Ведь мне важнее что? Иформация. А её можно добыть и банальной прослушкой. Если есть разговорные амулеты, почему бы мне не взять их принцип за основу и наклепать магических жучков?

Эта идея меня настолько захватила, что я на краткий миг выпал из реальности, рассчитывая новое плетение. Спустя пять минут я уже был готов к действиям. Сильно изменять плетение не пришлось, достаточно было сделать связь односторонней и постоянно действующей, а заодно уменьшить энергозатраты, чтобы маги не нашли мои творения. Выбравшись в сад, я набрал несколько десятков маленьких камешков, решив воспользоваться техникой имперцев, а потом поместил внутрь каждого свое новое плетение, сведя все выходящие каналы воедино и внедрив их в последний камень, который я аккуратно положил себе в карман.

После этого я опять прошелся по всей ратуше и разложил своих насекомых в самых труднодоступных местах, особое внимание уделив общей зале и кабинету с книгами. После этого предпочел тихо удалиться, посчитав свою миссию завершенной. Больше я ничего сделать не мог, поэтому со спокойной совестью выскользнул из ратуши тем же путем, что и попал в неё, отметив, что стражник на башне в этот раз бодрствует. Но только вояка все равно не заметил тень, медленно пересекшую площадь и скрывшуюся в переулке.

Спустя полчаса неспешного бега я добрался до дома Ярника и вернулся в свою комнату, где лег и постарался расслабиться. До рассвета осталось немногим больше часа, поэтому чтобы выспаться, мне нужно будет постараться. Но я не забыл, что хотел еще кое-что узнать, поэтому появление Темноты встретил радостной улыбкой.

— Привет. Не откажешь мне в любезности, ответив на пару вопросов? Пожа-а-алуйста? — протянул я тоном капризного ребенка.

В ответ я услышал тихий смех и шепот Темноты:

— Задавай...

— Скажи, как так получилось, что я стал превращаться... да что там!.. уже превратился в эльфа? Это не твоими стараниями? — задал я первый интересующий меня вопрос.

— Нет, ты этого захотел сам, — ответила Темнота.

Я был просто ошарашен подобным заявлением и не нашел ничего лучше, чем глупо спросить:

— Как это?

— Просто твое сознание само приказало телу перестроиться и оно подчинилось, — разъяснила Темнота.

— Так, секунду, — пробормотал я. — Это получается, что если я сильно захочу, то могу превратиться в кого угодно?

— Да, — ответила Темнота. — У тебя есть для этого сила и возможности. Только это произойдет не сразу, а постепенно, поэтому я не думаю, что ты сможешь столько времени этого хотеть.

Моя подруга потянулась ко мне, но я поспешно спросил:

— Еще один вопросик можно? — не дождавшись возражений, я продолжил: — Почему мы с Алоной можем чувствовать друг друга и общаться на расстоянии, если между нами нет связующего канала? Это из-за того, что я с ней слился аурами?

— Не только, — ответила Темнота. — Все дело в крови.

— То есть? — не понял я.

— В этом мире кровь разумного — не просто жидкость. Она может дать силу, знания, власть, способности. Многое из этого ты уже знаешь, хотя и не осознаешь.

Я вспомнил клятву верности, основой для которой была кровь, но для меня было непонятно все остальное.

— Знания, силу, способность? Можно подробнее?

Темнота вздохнула, а я опять почувствовал себя дураком, хотя даже не представлял, в чем моя ошибка.

— С кровью Алоны тебе достались некоторые знания её рода, про силу ты догадаешься сам, а способности... Тебе еще предстоит узнать, что ты получил.

Я задумался. Крепко задумался. Кровь — не просто жидкость, странное заявление. Хотя, если учесть, что в этом мире немного другие порядки, может быть и так. Тогда становится понятным, что самой страшной клятвой считается слова 'клянусь кровью'. Может быть, и мне не следует так пренебрежительно к ней относиться, иначе хрен его знает, чем это мне аукнется? Ладно, это все проходящее, но почему именно кровь дает силу, знания и способность? Хорошо, силу можем откинуть, понятно, что Алона в магическом плане после моего лечения превратилась в очень одаренную магичку. Знания... Демоны, почему знания? Я ведь ничего не получил от Алоны кроме знания языка, и то гораздо раньше, чем её кровь. Откуда знания? И тут мне самопроизвольно пришел на память эпизод, когда я называю Снежане свой род, и до жирафа дошло. Алона никогда не говорила мне родовое имя, я это узнал сам! И другого объяснения тут не было, кроме как то, что оно мне досталось с её кровью. Блин, как все сложно, но тогда способность...

— Алекс, — донесся до меня шепот Темноты. — Тебе нужно отдохнуть.

А я удивился, почему это она до сих пор не забрала мое сознание к себе. Неужели я научился сам растягивать момент перехода ко сну и теперь могу полностью контролировать этот процесс? Ладно, примем как данность, но сейчас мне действительно необходим отдых. Я улыбнулся подруге и постарался выбросить все мысли, погружаясь в блаженное состояние сна. Последнее, что я почувствовал, были её ласковые объятия и тихий шепот:

— Засыпай...

Глава 16. Покупка

Когда я проснулся, на дворе уже было солнечное утро. Чувствуя себя помятым и разбитым, я проверил маскировку. Спросонья даже не понял, что в ней не так, а обнаружив, обматерил себя последними словами и вернул плетению первоначальный вид, порадовавшись, что ко мне никто не заходил. Это же надо было так лопухнуться, чтобы забыть про свой внешний вид! Если бы кто меня увидел спящим, воплей бы было... Могу себе представить — вчера гость заснул обычным человеком, а наутро превратился в сгусток темноты. Тут любого проймет. Хорошо, что обошлось, но в будущем надо тщательнее следить за собой. Сделав несколько разминочных упражнений, чтобы кровь быстрее побежала по жилам, я вышел за дверь.

Хозяева, поджидавшие меня в общей комнате, выглядели еще помятее. Видимо, вчерашняя пьянка давала о себе знать. Позавтракав через силу, братья извинились и сказали, что им нужно бежать по своим торговым делам, но я могу остаться. Если нужно, в гостевую комнату могут доставить бадью с водой или девушку-рабыню, чтобы скрасила мой отдых. Я вежливо поблагодарил гостеприимных хозяев, но отказался, сказав, что мне нужно поспать, потому что голова гудит после долгой дороги. Братья понимающие покивали и сказали, что вернутся к вечеру, а я пока могу спокойно отдыхать и не о чем не заботиться.

Проводив торгашей, я под бдительным оком жены Ярника вернулся в гостевую комнату и улегся на лежанку. Нет, поспать бы я не отказался, но сейчас меня больше занимало другое — как работает моя прослушка. Найдя в кармане камешек, я аккуратно засунул его в ухо, активировал плетение и сразу же услышал речь кочевников. Из разговора я понял, что это болтают стражники, охраняющие главный вход и негромко спорящие о том, чьи прелести лучше — жены их командира, или здешней кухарки. Я обрадовался, моя прослушка работала как часы. Единственным недостатком было то, что спустя три дня запас энергии в камнях должен был истощиться, но и этого времени будет вполне достаточно. В общем, я расслабился, закрыл глаза и стал слушать.

К обеду я стал обладателем ценнейшей информации жизни обитателей ратуши. В частности, мне сообщили, что одну из работниц обрюхатил здешний повар и скоро её вышвырнут на улицу, также я узнал, что вчера садовник опять стащил кувшин ялинка прямо из-под носа хозяйственника, а тот умудрился ничего не заметить и, что характерно, наутро у обоих был несвежий вид. На меня обрушивались разговоры служанок, стражников, гостей, хозяев ратуши, но никто из них не стал вываливать мне планы по ближайшему вторжению. Все говорили о разной ерунде, даже маги и те обсуждали различные житейские мелочи, а Викерн совершенно не подавал голоса по делу. Его басок то и дело прорезался сквозь мешанину звуков, но все ограничивалось решением бытовых проблем с мелкими вождями, вроде подвоза продуктов или закупки еще одного десятка лошадей.

Вскоре у меня мозги опухли от подобной болталогии и я уже стал жалеть, что жучков поставил так много. Ограничился бы общим залом и кабинетом — было бы в несколько раз проще, а так, приходилось напрягать все свои извилины, чтобы не утонуть в ворохе голосов. Вскоре я начал отбрасывать в сторону все ненужные голоса, не содержащие никакой информации, и тогда гул немного утихал, позволяя мне размышлять о своем. Вспоминая ночной разговор, я думал, почему постепенно превратился в эльфа? Разве я действительно этого хотел? Ведь сам еще недавно признавал, что некоторые качества эльфийского тела мне нравятся, но вот уши могли бы быть и помельче, да и волосы давно пора отрезать, все никак не соберусь. Так почему же я настолько 'обэльфячился'?

Спустя несколько минут я нашел причину, оказавшуюся до банальности простой. Я ведь наполовину эльф. И именно эта половинка захотела, чтобы её тело соответствовало содержимому, а человеческая просто не сопротивлялась этому, оставив себе только лицо, которое хотя и помолодело лет на десять, но свои основные черты не изменило. Значит, если я очень сильно захочу, то смогу опять медленно, но верно превратиться в человека? Ладно, запомним. Пока мне это ни к чему — и так неплохо, но в будущем может пригодиться.

Разобравшись, наконец, в причинах изменения своего тела, я опять вернулся к скучному прослушиванию чужих бесед. Когда я начал отчаиваться и уже хотел вытащить камешек из уха, один разговор привлек мое внимание, причем я даже не понял сперва, чем. Разговаривали маги, отдыхая в саду после сытного обеда.

— Что, Селен, опять неудача? — спросил первый голос.

— Да, наверное, опять ошибся в расчетах, — ответил, по всей видимости, Селен хриплым скрипучим тенорком.

— И что будешь делать?

— Сегодня попробую еще раз.

— Слушай, тебе ведь уже не раз говорили, воспользуйся стандартным плетением, — произнес третий голос. — Не мучайся и не изобретай телегу!

— Али, ты ничего не понимаешь. Моя задумка должна намного превосходить стандарт! Так выходит по расчетам! — жестко ответил Селен.

— Но пока расчеты себя не оправдывают, — ехидно заметил Али.

— Сегодня я проведу последнее испытание, и вот тогда посмотрим! — самонадеянно заявил Селен. — Мое плетение будет работать! И вы все еще будете им пользоваться, вот увидите!

— Ну, это будет еще не скоро, — усмехнулся Али.

— Но это будет, — уверенно сказал Селен. — Запомните мои слова, это плетение принесет мне известность и поставит в один ряд с такими мастерами как Нипар Щит, или Авзунг Молния!

— Верим-верим, — ответил Али. — Представляю, как твоя слава будет катиться впереди тебя, и все молодые адепты будут шептаться при твоем появлении: 'Смотри, это же сам Селен...' Какое же у тебя будет прозвище? Наверное, Селен Мужественный или Селен Стойкий?

Ему поддакнул первый голос:

— А может быть, Селен Большой Х...

Я с трудом сдерживал смех. Так вот что разрабатывал этот доморощенный экспериментатор — плетение для увеличения потенции! Ну и ну! Вот, старикашка озабоченный! Парсон хоть действовал из чисто научных побуждений, а этот... Тфу! Позор! И самое главное, скольких уже подопытных замучил своим... этим самым.

Тем временем маги перестали хихикать над своим озабоченным коллегой и начали строить планы на день.

— Ну, я охраняю Викерна до самого ужина, потом вы меня смените, и будете дежурить на совете, — сказал Али.

— Ладно, — согласился первый голос. — Только завтра с утра я буду отдыхать, и так уже целую десятицу рано встаю, а ведь давно уже не мальчик.

— Хорошо, завтра я беру на себя утро, — сказал Селен. — А сейчас пойду прогуляюсь.

— Куда это? — поинтересовался Али.

— На невольничий рынок, — ответил Селен. — Нужно же подобрать новый материал для опыта.

— Ага, ты только сегодня полог посильнее поставь, а то я среди ночи не хочу просыпаться из-за твоих опытов. Больно в последнее время они у тебя стали голосистые.

— Тебе Шол, нужно снотворное принять, тогда хорошо спать будешь, у меня как раз есть пара настоек...

— Знаем мы твои настойки, — усмехнулся Шол. — Небось, опять по собственным рецептам.

— Ну и ладно, — зло ответил Селен. — Я к вам по-хорошему, а вы...

Послышался звук шагов, а потом голос Али:

— Как думаешь, выйдет у него что-нибудь?

— Уверен, что нет, — ответил Шол. — Сел каждый год с момента окончания Академии загорается очередной идеей создать плетение, которое его бы прославило. И что, ты замечаешь его славу?

— Нет.

— То-то и оно! — назидательно сказал Шол.

Они начали говорить о достоинствах различных канонических плетений, а меня вдруг подбросила с лежанки мысль. Селен останется один! Можно будет попытаться! Дальше я уже не думал, а мигом подхватив свои сумки, выпрыгнул в окно и метнулся в дальний угол двора, где держали лошадей. В небольшой конюшне никого не было, если не считать четверки хороших скакунов, один из которых был моим. Я быстро оседлал жеребца и вывел его из стойла, привязал свои сумки, а затем поскакал в ту сторону, где находился огромный рынок рабов, занимавший почти всю западную часть города.

Спустя пятнадцать минут я был там и тут же принялся искать ауру мага, не обращая внимания на яростные крики зазывальщиков, рекламирующих живой товар. Проталкиваясь сквозь толпу, я миновал загоны, где, словно дикие звери в клетках, томились невольники. Женщины, мужчины, дети, все они были объектами купли-продажи. Проезжая весь это рынок насквозь, я то и дело натыкался на взгляды этих несчастных, избитых, с рабскими ошейниками, одетых в лохмотья людей. Естественно, никого из них я не собирался освобождать, повинуясь благородному порыву. Такие глупости не для меня. У меня была одна цель — найти того, кого я хочу убить. Найти мага. А вот он все никак не обнаруживался. Вокруг были ауры, десятки, сотни различных аур, но ни одна из них не была аурой Селена.

Отчаявшись, я продолжал прочесывать рынок, и вскоре выехал на небольшую площадь, заполненную народом. В центре находился большой деревянный помост, на который торговцы выводили рабов. Сегодня был день Торга, понял я. Из воспоминаний Макра я знал, что это событие случается примерно раз в месяц. На продажу выставляются все те рабы, которых торговцы припрятывали до лучших времен. Ну а потом, как в аукционе, покупает тот, кто предложит лучшую цену. За участие в этом действе торговцы отдают десятую часть прибыли, но оно того стоит. Ходили слухи, что иногда цены на одного раба могли подниматься до сотни золотых, когда несколько спорщиков не хотели уступать друг другу. Именно поэтому Дни Торга всегда привлекали множество людей, как зевак, так и потенциальных покупателей, надеявшихся забрать какой-нибудь лежалый товар совсем по дешевке.

Судя по всему, торг был в самом разгаре, причем с самого утра. Теперь понятно, почему братья слиняли так быстро, либо хотели сами поучаствовать, либо просто посмотреть. Оглядев толпу равнодушным взглядом, я зацепился за всадника, стоявшего почти перед самым помостом. Это был нужный мне маг Селен, плетение, прикрывающее его ауру, а также одно слабое защитное не давали повода в этом сомневаться. Навскидку ему можно было дать лет шестьдесят. Такой себе пожилой, начинающий седеть мужчина с пивным брюшком и чуток оттопыренными ушами. Ничего особенного, но весь его вид почему-то создавал отталкивающее впечатление, хотя вроде бы и одежда была в порядке, и сам он бомжа мало напоминал. Но даже мне, глядя на него, хотелось вымыть руки.

Оглядев толпу перед собой, я понял, что мне через неё не пройти, значит, близко подобраться к магу не удастся. Придется просчитывать пути его отхода, а потом по дороге к ратуше... Блин, рискованно. Рыбка может сорваться с крючка в последний момент или позвать на помощь. Что же делать? Бить отсюда? Не факт, что я пробью его щит одним ударом, а толпа — просто неуправляемый фактор. Она может как помочь мне, так и навредить. Кто знает, как поведут себя аллинцы, когда я затею нападение...

В раздумьях я наблюдал за магом и краем глаза смотрел на помост. Вот на него вывели двух детей лет восьми, близняшек, оторвав их от подола матери, которая стояла рядом. После довольно оживленного торга дети ушли за девять золотых толстому кочевнику в дорогом платье. Мать же купил один из всадников за пятнадцать серебрушек. Отдавая деньги, он как лошади, проверил женщине зубы, а потом перекинул плачущую рабыню через седло и покинул торг. Я же в этот момент смотрел на мага и думал, как бы его гарантированно вырубить одним ударом? А если накачать энергией сразу десяток лезвий, да еще добавить парочку молний, выдержит ли его щит, или накроется? Такую структуру плетения я не изучал, поэтому не знал даже приблизительно его сильные и слабые стороны. Так что, вполне может быть такое, что этот щит просто вольет в себя всю энергию моих плетений и даст магу возможность ответить. А в толпе я даже не смогу увернуться от удара...

Внезапно я увидел, что Селен заметно оживился и уже не так равнодушно глядел на помост. Я также посмотрел в ту сторону и услышал слова распорядителя аукциона:

— А сейчас для уважаемых покупателей у меня приготовлен сюрприз! Давненько на нашем торгу не было подобного экземпляра, поэтому спешу вам представить эту очаровательную девушку, породистую кобылку, дитя тьмы, волей судьбы попавшую к нам. Встречайте!

И тут двое дюжих молодцов вывели на помост... эльфийку! Я забыл про мага и принялся её рассматривать. Да, несомненно, это была эльфийка, но не моя одно... э-э-э... Короче, не моя соседка по лесу, а темная эльфийка. Цвет её кожи напоминал кофе с молоком, поэтому распорядитель и назвал её дитем тьмы. Интересно, как же она сюда попала, ведь кочевникам в Фантаре дали от ворот поворот. Неужели сама отправилась в гости? Разглядывая эльфийку, я пропустил момент начала торгов.

— Десять золотых, — кричал один всадник.

— Двадцать, — парировал ему дородный кочевник.

— Двадцать пять, — кричали откуда-то сзади.

— Тридцать...

Да, эльфийки тут нечасто появляются, судя по оживлению в толпе, и торговаться участники будут до последней монеты. Всем же хочется заполучить себе такое сокровище. А на эльфийку действительно стоило посмотреть. Во-первых, у неё были связаны руки за спиной, что говорило о том, что её еще не удалось сломать. Во-вторых, она стояла, гордо выпятив подбородок, и посматривая на море степняков вокруг, как на тупых животных. В-третьих, её фигура, которую едва прикрывали остатки одежды, говорила о силе и выносливости. Залюбовавшись этой представительницей слабого пола, я пропустил тот момент, когда в игру включился маг.

— Двести! — донесся до меня его крик.

Ничего себе, подумал я, хорошая цена за женщину для опытов. Или он надеется, что в этот раз все пройдет удачнее?

— Двести пять! — крикнули в толпе.

Торг продолжался, а я внимательно пригляделся к магу. Да этот старичок просто жаждет обладать этой эльфийкой, вон, даже пальцы трясутся. Неужели на наконец проснулась потенция и без всяких плетений? Судя по виду мага, я был недалеко от истины. Он все повышал и повышал цену, а я прикидывал, можно ли на этом сыграть? Когда цена остановилась на двухсот сорока пяти золотых монетах я решил рискнуть. Выгорит, или нет, разберемся позднее.

— Триста! — крикнул я и поднял руку.

Вся площадь, как один человек повернулась ко мне. Маг также обернулся и посмотрел с недоумением и злостью. Еще бы, какой-то кочевник посмел отнимать у него мечту!

— Триста двадцать! — крикнул Селен, в ярости сжимая кулаки.

— Четыреста, — спокойно парировал я.

Все присутствующие на площади прекратили даже дышать, было слышно, как мимо пролетают мухи, садясь на крупы лошадей. Селен задыхался, не зная, что сказать в ответ. Не дождавшись других предложений, распорядитель крикнул:

— Кто сможет назвать цену выше?

Похоже, что мысль о том, что сегодня он озолотится, основательно снесла ему башню. Он подошел к эльфийке и сказал:

— Посмотрите, какая красавица!

Он одним рывком сорвал с неё жалкие остатки одежды, выставив на всеобщее обозрение её обалденную фигуру.

— Кто же предложит больше? — не унимался торгаш.

Я посмотрел на упрямо сжатые губы девушки и усмехнулся. Молодец, деваха, не сдается, настоящий боец. Такая спокойно может прирезать своего хозяина и сбежать, не то, что остальные тупые бараны, которые смирно и покорно идут на бойню.

— Четыреста пятьдесят три золотых и девять серебрушек! — крикнул маг, до крови закусив губу.

Распорядитель уставился на меня, ожидая, что я скажу. Меня удивило, что и эльфийка посмотрела мне в глаза, а потом фыркнула и отвернулась, явно на показ. Интересно, почему же она не хочет достаться старичку, ведь по идее от него и сбежать проще? На площади стояла тишина, изредка прерываемая всхрапами лошадей. Все ждали, что скажу я.

— Пятьсот, — спокойно прозвучал мой голос.

Распорядитель поглядел на Селена, но ничего, кроме яростного взгляда от него не получил. Видимо, тот просто не имел больше денег, поэтому лишь молчал и сжимал кулаки. Поняв, что больше предложений не поступит, торгаш крикнул:

— Продано!

И вот тут на площади поднялся рев. Кто-то поздравлял меня с удачной покупкой, кто-то восхищенно кричал, кое-кто просто матерился от восторга, что оказался свидетелем такого события. Равнодушных не было. Поняв, что торг окончен, я начал проталкиваться сквозь толпу к помосту, на котором стояла моя покупка. Это было сделать нелегко, потому что буквально все окружающие вдруг страшно захотели со мной познакомиться и посмотреть на того, который может выложить фантастическую сумму за одну рабыню. Я проталкивался сквозь эту живую гомонящую массу и гадал, сработает или нет?

Когда я приблизился к помосту и легко запрыгнул на него, прихватив один из своих мешков, сияющий распорядитель поинтересовался:

— Желаете сделать рабыне личное клеймо?

— Позже, — ответил я и принялся доставать из сумки мешочки с деньгами.

Первым я взял кошель мага, в нем находилось три сотни золотых и немного серебра, затем я достал свой и выложил недостающие монеты. Избавившись от нескольких килограмм металла, я, тем не менее, никакой потери не ощутил, видимо уже привык считать себя миллионером, для которого подобные траты весьма обыденны. Забрав золото, распорядитель с улыбкой до ушей свистнул молодцам, и те подвели ко мне эльфийку.

— Постойте, я через час дам за неё шесть сотен, — крикнул Селен, которого я все это время не упускал из виду.

— Сделка состоялась, — холодно ответил я ему. — Или ты хочешь пойти против обычаев Марахи?

Толпа на площади, слышавшая мои слова, возмущенно загомонила. Одно из правил торговли в Марахе гласит: когда сделка совершилась, уже ничто не может её отменить. Можно только заключить новую. Именно поэтому я не боялся, что Селен побежит сейчас занимать деньги у своих коллег, степняки такого просто не допустят. Я увидел, что его глаза налились кровью, а из плотно сжатых губ вырвалось шипение:

— Ты еще пожалеешь!

Я увидел, что он формирует плетение и уже приготовился ответить и начать его убивать прямо здесь, но в следующее мгновение понял, в чем дело, и позволил себе расслабиться. Маленькое плетение маячка повинуясь воле мага коснулось эльфийки и спряталось в её теле, а сам Селен решительно повернул свою лошадь прочь, выбираясь из толпы. Я же понял, что моя задумка оправдалась на все сто, и подошел к своей покупке, отметив краем глаза, что толпа опять замерла, ожидая моих действий. Я ухмыльнулся и оценивающе взглянул на прекрасное тело. Эльфийка в ответ посмотрела на меня с вызовом, а её высокомерный взгляд сразу же вызвал странное чувство, будто на меня опрокинули ведро помоев. В ответ я, как и недавний покупатель, схватил девушку за подбородок и приоткрыл ей рот, осматривая зубы. Та яростно клацнула ими, чуть не оставив меня без пальца. Толпа засмеялась, но вскоре затихла, ожидая, как я отреагирую. А я еще раз ухмыльнулся и, подражая удалому воину аллинцев, сказал:

— Хорошая кобылка! Приятно будет тебя объездить!

Под восторженные вопли, смех и свист, я подхватил ушастую и перекинул через плечо, а потом вместе с ней сел на своего скакуна, определив покупку спереди на седло.

— А ну разойдись! — крикнул я. — У меня кобылка необъезженная, как лягнет, потом зубов не досчитаетесь!

В этот момент эльфийка, лежащая поперек седла в очень пикантной позе, действительно дернула ногой, что вызвало волну хохота окружающих. Одно хорошо, передо мной сразу образовался проход, которым я не замедлил воспользоваться. Выехав с площади под громкие крики толпы, я направился прочь из города к западному выходу, что был ближе всех. Краем глаза я продолжал ловить ауру мага, который ждал меня неподалеку. Естественно, встречаться с ним в городе сейчас мне уже не хотелось, ведь если фортуна повернулась ко мне лицом, то почему бы и не понаглеть, раз все так уж отлично складывается?

Проезжая по улочкам, провожаемый восхищенными взглядами прохожих, я старался не упустить мага из поля своего магического зрения. Это у него есть маячок, который может показать мое точное местонахождение, а я руководствуюсь только своими чувствами. Минуя одну из одежных лавок, я притормозил и кинул золотую монету торговцу со словами:

— Плащ, рубашку, штаны. Любые и быстро!

Через четыре секунды он подал мне сверток. Я принял его и поехал дальше. Через несколько домов я остановился и, видя, что магу потребуется не меньше минуты, чтобы нас догнать, спрыгнул на землю и снял эльфийку с седла. Затем одним быстрым движением достал кинжал и разрезал путы на её руках. Протянув ей сверток, я приказал:

— Одевайся, живо!

Эльфийка посмотрела на меня полными ненависти глазами, но быстро натянула штаны, рубашку, а сверху накинула плащ. Отлично, теперь мы будем привлекать меньше внимания. Видя, что маг уже близко, я прыгнул в седло и протянул девушке руку.

— Залезай!

Та мигом уселась позади и обхватила меня руками. Тронув жеребца, я набрал хорошую скорость, максимально возможную на этих улочках. Маг, почти нас догнавший, начал отдаляться, так что я вздохнул спокойно. Спустя десять минут мы выехали из города, миновав стену, и поехали по бедняцкому пригороду. Так как я все время старался держать под контролем перемещения мага, то не сразу заметил, что правая рука эльфийки медленно сместилась вбок и сжала рукоять одного из моих кинжалов.

— Милая, — произнес я на эльфийском. — Если ты попытаешься воткнуть мне в брюхо кинжал, я сильно обижусь.

— Кто ты? — удивленно спросила девушка на том же языке.

У нее оказался красивый мелодичный голос.

— Я расскажу тебе чуть позже, — ответил я и чуть притормозил, заметив, что маг остановился у городской стены.

Немного подождав, он все же кинулся в погоню за нами.

— Есть, — не смог сдержать я радостного возгласа.

— Что случилось? — спросила эльфийка.

— Не сейчас, — ответил я, стремясь как можно быстрее покинуть Мараху.

Теперь мне нужно было найти такое место, где можно было спокойно подождать прибытия мага. Идеально было бы, чтобы это оказались какие-нибудь развалины, или ложбинка, чтобы никто нас не смог заметить из города. На свидетелей кочевников мне было напревать, важно было, чтобы маги, оставшиеся в ратуше, не успели ничего заподозрить. Подумав немного, я решил спросить об этом девушку.

— Слушай, ты окрестности знаешь?

Нет, я понимаю, что это было глупо, ведь откуда рабыне знать окружающую местность, но попытаться стоило. Каково же было мое удивление, когда в ответ я услышал:

— Знаю.

— Мне нужно хорошее место для засады, не больше чем в получасе езды отсюда. Можешь подсказать?

Эльфийка задумалась, а потом ответила.

— Если сейчас повернуть немного на север, то скоро будут развалины древнего капища.

— А что там?

— Ничего интересного, скопление каменных глыб и разрушенный алтарь.

— Глыб много? — уточнил я.

— Порядочно, — отозвалась эльфийка.

— Пойдет, — обрадовался я и повернул коня в ту сторону, наращивая скорость.

Маг, судя по его ауре, неотрывно преследующей нас, также сдаваться не собирался. Сейчас он, наверное, жалел, что не догадался наградить каким-нибудь плетением моего жеребца, чтобы я не смог далеко уехать. Но, как говориться, знал бы, где упасть...

— Откуда ты знаешь наш язык? — спросила эльфийка.

— Слушай, я тебе все расскажу, но чуть позже.

Мне было немного стыдно использовать эльфийку втемную, но выбора не оставалось. То, что я задумал, было немного неприлично, и на уговоры после моего рассказа она вряд ли согласилась бы, поэтому приходилось и дальше держать её в неведении. Несколько её последующих вопросов я демонстративно оставил без ответа, показав, что разговаривать не собираюсь, а уже через десяток минут впереди показалось то, что мне было нужно — удобное место для засады на преследующего нас мага.

Еще десяток минут потребовалось нам, чтобы достичь этого капища. Поравнявшись с первой глыбой, я спрыгнул на землю и протянул руку эльфийке, предлагая её также спешиться. Она слезла и поморщилась, так как про обувь для девушки я не подумал, а ступать по каменистой земле было очень неприятно. Пройдя еще три глыбы, я увидел большую каменюку. Это оказался настоящий гигант, в три человеческих роста, иссеченный ветром и дождем, намертво вросший в землю. За ним мы спокойно могли укрыться.

Заведя эльфийку за него, я сосредоточился и отыскал магическим зрением ауру мага. Селен находился от нас на расстоянии трех-пяти минут скачки. Несомненно, он почувствовал, что мы остановились, ведь маячок засечь не так сложно, и теперь на всех парах спешит к нам. Это я и хотел использовать для своей атаки.

— Раздевайся, — приказал я эльфийке, снимая перевязь с мечами и пояс.

— Что?! — возмущенно закричала она.

— На разговоры нет времени, он уже близко. Не медли! — ответил я ей и принялся стаскивать с себя одежду.

Эльфийка же молча отвернулась и, словно неживая, начала механически разоблачаться. Я же, подкорректировав немного маскировочное плетение, быстро сорвал с себя шмотки и наблюдал за перемещением мага. Если бы я был уверен, что маскировка сработает идеально, я бы не стал стараться, но мой учитель рассказывал мне, что любая иллюзия выгладит естественнее, если скрывает свое подобие. Поэтому сейчас мне пришлось раздеваться, доверяя его опыту. Тем временем девушка сняла свои штаны и уже полностью обнаженная повернулась ко мне, закусив губу. И чего она так боится, подумал я, машинально отмечая, что маг все ближе. До встречи с нами ему осталось всего полминуты. Я оценил место действия, потом добавил антуража, свалив в кучу всю одежду и организовав любовное ложе. Рядом с ним я положил клинки, вытянув их из ножен, чтобы в случае чего не тратить время и пару кинжалов, воткнув их лезвиями вниз. Вроде все, дело за главным.

— Ложись! — приказал я шепотом, отмечая, что маг остановился и слезает с лошади.

Эльфийка покорно легла на одежду. Моя реакция на прекрасное обнаженное тело не заставила себя ждать.

— Ты случайно не девочка? — поинтересовался я у эльфийки, сохраняющей отрешенное выражение лица.

Та в ответ презрительно на меня посмотрела и покачала головой.

— Ну, тогда извини, мне нужно, чтобы все было натурально, — ответил я и начал процесс.

Эльфийка подо мной лежала, словно бревно, не делая попытки сопротивляться, но и оставаясь совершенно безучастной.

— Ты хоть закричи что ли, — яростно зашипел ей я. — Всю картину мне портишь!

Девушка удивленно посмотрела мне в глаза, задумалась, а потом издала крик-стон, полный боли. Я даже немножечко оглох, но увидел, что маг резко ускорил свою скорость передвижения. Вот до нас осталось двадцать шагов... Я начал подготовку к атаке... Пятнадцать... Вот он выходит и видит прелестную картину — я обхаживаю его мечту, которую он уже мысленно считает своей. Я буквально ощущаю, как его лицо наливается кровью, как сжимаются руки в кулаки, и не прекращаю процесса. Эльфийка подо мной стонет, увидев нового зрителя, молодец, получается совсем натурально, но вот обнимать меня не стоит...

Магический захват обхватывает мою шею и рывком сбрасывает с девичьего тела, ставя прямо на колени перед возмущенным магом. Хоть я и был готов к этому, но все равно мощный рывок причиняет мне боль. И вот апофеоз — всесильный маг наблюдает жалкого беспомощного человека, абсолютно голого (это важный психологический ход!), валяющегося перед ним на коленях. Полный триумф, чувство ненависти и превосходства затмевает разум мага. На эти несколько секунд, которых я и добивался своим представлением, он полностью потерял над собой контроль. И вот тогда я нанес свой удар.

Глава 17. Поворотный момент

Десятки загодя сформированных мной лезвий, наполненных могучей энергией, вонзились магу в грудь и растеклись о его защиту. Ладно, используем запасной вариант — молнии, но они лишь отбросили мага навзничь, а его защитное плетение стало только крепче. Тогда я применил воздушный таран, который припечатал Селена к земле, не давая ему возможности пошевелиться, а следом десятки магических стрел одна за одной стали вонзаться в его защиту, пока я начал копаться в её строении. Первая атака оказалась безрезультатной. Жаль, я очень на нее рассчитывал. Но гад выжил, значит, нужно было переходить к альтернативному варианту, который совсем не гарантировал мне победу.

И тут пришедший в себя маг выбросил в мою сторону струю огня. Я лишь чудом благодаря своей интуиции успел отпрыгнуть в сторону, и она опалила камень, скрывавший нас до поры до времени. В ответ я поднял магическим захватом булыжник потяжелее и с силой опустил его на лежащего мага. Хрен вам! Его защита выдержала и поддаваться не собиралась. Отпрыгнув от сгустка ледяных игл, направленного на меня, я активировал защитный кокон. Чувствую, что еще немного, и он меня достанет. Повторив атаку лезвиями, я попробовал достать его огнем. Но этот гад построил впереди себя еще один щит и принял половину моих плетений на него. Тогда я несколькими магическими захватами обогнул щит, обвил его шею и, словно тряпичную куклу, подхватил его тело и ударил об скалу. Раз, другой, третий. А потом меня словно накрыло кипятком. Плетение, которого я даже не заметил, сформировалось прямо передо мной и словно гигантский паук обняло свою жертву лапами, вонзаясь в тело, пробивая в некоторых местах мою защиту.

Я закричал от боли и почувствовал, что с меня как будто сдирают кожу. Подав еще больше энергии на кокон, я добился небольшого облегчения, а потом ударил сгустком силы в чужое плетение, развеяв его. Боль спала, но я с удивлением увидел, что мой противник поднимается. Если бы меня так приложили об скалу, я бы звездочки считал, а этот стоит, и только едва пошатывается! Крепкий старикашка. Повторив атаку воздушным тараном, я понял, что пока не взломаю защиту этого гада, буду бестолку расходовать свои силы, поэтому сосредоточил все свое внимание на её структуре, надеясь выделить блок управления энергией и разрушить его. Одновременно я атаковал мага всеми известными мне плетениями. Даже 'свиной грипп' вспомнил, который оказался против его защиты абсолютно бесполезным.

В ответ маг также угощал меня смертоносными плетениями, от которых мне позволяло спасаться только мое ускоренное восприятие и интуиция. Без неё Селен меня задел бы первым ударом. Отпрыгнув в сторону, я почувствовал, как почва подо мной становится рыхлой и податливой, словно трясина. Чувство опасности подсказало мне, что нужно скорее избежать ловушки и вовремя — из земли, где я только что находился, вдруг взметнулись острые каменные шипы, один из которых здорово ударил меня по локтю. Нет, кокон помог, но было все же очень больно.

Уже полминуты прошло, а наша схватка не прекращалась и перешла в позиционную войну. Я сыпал мелкими заклинаниями, которые либо отбрасывали мага, либо разрушались его защитой, одновременно пытаясь найти слабое звено в его щите. Да, это был не кокон, это был самый натуральный щит, жесткий и статичный. Как мне можно было разбить его структуру, я даже не представлял, но попыток поиска не прекращал. Маг в ответ пытался достать меня разнообразными плетениями, которые вызывали у меня чувство смертельной опасности всякий раз, как появлялись перед магом.

Наконец, нашему противостоянию пришел конец. Я, наконец, нашел слабую цепочку в структуре защитного плетения Селена. Это оказалась его адаптационная часть — та, которая отвечает за изменение формы плетения, подстраиваясь под движения тела, иначе само плетение было бы похоже на железный кокон: вроде и защита хорошая, но двигаться в ней совершенно невозможно. Мысленно засучив рукава, я запустил туда свои шаловливые ручки. Одно плохо, забыл про то, что маг все-таки профессионал. Отчаявшись меня поймать точечными ударами, он накрыл все пространство какой-то гигантской сетью, в которую я и угодил, словно муха.

Она оплела меня со всех сторон и стала сжимать объятия, грозя раздавить. Первым сдался мой защитный кокон, но ему на смену пришло плетение, выпорхнувшее из трофейных браслетов на моих руках, которые я вовремя успел активировать, используя их как последний шанс утопающего. Маг подходил ко мне с торжествующей улыбкой на лице, а я в это время пытался освободиться и одновременно изменял его защитное плетение. Когда мои ребра начали трещать, я понял, как нужно действовать и встроил пару элементов в щит мага.

Когда тот понял, что происходит что-то неладное, было уже поздно. Его защита начинала расширяться, одновременно истончаясь и делаясь хрупкой и ненадежной. Маг с ужасом замер, глядя в одну точку, а я активировал плетение разрыва, пробил его совершенно бесполезную защиту и превратил его грудь в груду фарша, брызнувшего в разные стороны. Не обращая внимания на падающее тело, я стал искать управляющий модуль у той гадости, которая обхватила меня. Хорошо еще, что после смерти мага она перестала дальше сжимать объятия, но и так мой рот наполнялся кровью, а глоток воздуха был желаннее всего на свете. Угасающим сознанием я, наконец, определил его и одним точным ударом разрушил, получив долгожданную свободу.

Я корчился от боли и вдыхал живительный кислород, отхаркивая на землю кровь. Судя по ощущениям, половина ребер точно были сломаны, поэтому я запустил процессы восстановления на полную катушку и уже спустя минуту почувствовал себя лучше. Красная пелена перед глазами рассеялась и я увидел озабоченное лицо эльфийки, стоявшей надо мной с моими клинками.

— Ты как? — спросила она.

— Скорее жив, чем мертв, — прохрипел я.

— Подняться сможешь?

— Нет, лучше я еще немного полежу, — ответил я. — Знаешь, я только что совершил потрясающее открытие.

— Какое? — осведомилась эльфийка.

— Небо оказывается, такое голубое... — мечтательно протянул я, глядя ввысь и чувствуя, как срастаются мои кости.

По внешнему виду девушки было понятно, что она решила, будто я тронулся, но мне просто было очень хорошо. Я в честном бою смог победить неслабого мастера магии, да и еще остался жив, как тут не радоваться? Полежав еще несколько секунд, я принялся подниматься и вскоре (не без помощи эльфийки) сумел обрести стоячее положение. Поглядев на труп мага с превосходством, я заметил странную вещь — из его затылка торчал кинжал. Мой кинжал.

— Что за... — я не закончил и поковылял к телу.

Наклонившись, я выдернул клинок из черепа и повернулся к эльфийке.

— Ты что контрольный выстрел делала? — поинтересовался я у нее.

— Чего? — не поняла девушка.

— Я говорю, зачем в труп кинжал бросала, для надежности?

Эльфийка фыркнула.

— Когда я в него попала, он был живее всех живых!

— Постой, это когда же? — уточнил я.

— Тогда, когда он над тобой стоял, — пояснила эльфийка. — Я сперва один метнула, так он отскочил, поэтому я подошла поближе и попробовала вторым. Он вошел, как в масло. Колдун постоял-постоял, а потом и рухнул с кровавыми брызгами. Подозреваю, что это ты его добил.

— Та-а-ак, — протянул я. — Интересное кино!

Я вспомнил, что действительно, перед тем, как я добился полного истоньшения защиты, маг замер и уставился в одну точку. Значит... Значит, или защита перестала действовать, когда я изменил ее контур, или же дело было в кинжале. Отыскав взглядом второй клинок, я поднял его и сравнил. Два эльфийских клинка, один принадлежал мастеру, второй — моему учителю. Один отлетел от защиты мага, второй её совсем не заметил. Я взял клинок мастера, укрылся защитным коконом, оставив активным плетение из браслетов, и резанул им по руке. Как и следовало ожидать, клинок даже не коснулся меня. Повторив операцию со вторым кинжалом, я взвыл от боли. Лезвие вошло в руку примерно на сантиметр. Закапала кровь.

Зажав рану, я быстро занялся самолечением и через несколько секунд рана затянулась. Деактивировав защитные плетения, я принялся рассматривать клинок учителя. Эльфийка также подошла ко мне и посмотрела на кинжал. Я тупо разглядывал свое оружие и не понимал, как такое может быть, но внезапно обнаружил маленькое, едва различимое плетение в рукояти. Его и плетением-то назвать было сложно, так, пара элементов и даже без накопителя. Судя по всему, оно вытягивало нужную силу просто из окружающего мира, или из меня, как разговорники, поэтому я его и не заметил. Запомнив структуру на всякий случай, я развеял плетение.

— Ух ты, Черный Клинок! — восторженно сказала эльфийка. — Настоящее сокровище.

Я рассматривал абсолютно черную сталь, и мне становилось понятным, почему в свое время моя интуиция запретила мне его продавать.

— Вот так сюрприз, — пробормотал я.

Неприятно падать с небес на землю, но нужно честно признать, что мага сделала эльфийка. Хотя, тут, конечно, можно было и поспорить, ведь я опоздал всего на какую-то секунду. Но кто его знает, что бы сумел сделать Селен в эту самую секунду. Может быть, построил еще один защитный кокон, может быть, сдавил бы меня сильнее своей живой сетью, может...

— Короче, один-один, подытожил я. Вместе гада завалили и победа поровну, как и награды... Вот только синяки почему-то получил я один.

Я потер локоть.

— Так ты мне скажешь, кто ты? — спросила обнаженная эльфийка, поигрывая моими клинками.

Обнаженная женщина с холодным оружием — это прекрасно. Не верьте никому, кто доказывает обратное. Перед таким чудом устоять абсолютно невозможно.

— Дай мне еще минуту, — попросил я. — Мне нужно освежить в памяти новые плетения, пока я их не забыл.

А как же? Как завещал великий Ленин, учиться и еще раз учиться! Поэтому я на протяжение всего боя со всем старанием запоминал все плетения, которыми в меня швырял убитый маг и теперь жаждал закрепить новые знания. Повернувшись, я начал вспоминать. Так, вначале была огненная плеть...

Прошло больше одной минуты, на протяжении которых я дробил, плавил, расплескивал и изгалялся другими способами над окружающими нас каменными глыбами. Лишь одно плетение я не понял — это то, с острыми каменными кольями, но и не особо расстраивался. Всего мой арсенал пополнился двадцатью двумя новыми смертельными приемами, включая ту самую ловчую сеть, которая едва не стоила мне жизни, а также новым защитным коконом, структуру которого я изучил досконально. Довольный, с улыбкой на лице, я повернулся к эльфийке, которая все еще не оделась и с ожиданием смотрела на меня. Хорошо хоть клинки отложила в сторону, а то я не привык, чтобы кто-то хватал мое оружие. Ревную страшно, могу и руки поотрывать ненароком.

— Ну а теперь можно и поговорить, — сказал я, подходя к ней.

— Разговоры потом, — решительно сказала девушка и, порывисто обняв, впилась в мои губы страстным поцелуем.

Я ответил, но, когда она перешла к более решительным действиям, отстранился и спросил:

— Слушай, а ты вообще чего?

— Я не привыкла бросать дело на полдороги, — ответила эльфийка, лаская мою грудь и постепенно спускаясь все ниже.

— Что-то я не заметил у тебя такого желания в начале представления. Кстати, спасибо, что подыграла... Хотя задумка и не удалась в полной мере, но её гениальность от этого не уменьшилась.

Вот такой я скромный, жуть берет!

— Я не хотела заниматься любовью с вонючим кочевником... — прошептала девушка. — А вот с эльфом, спасшим меня из рабства совсем даже наоборот.

Она снова впилась мне в губы и повалила на спину. Я постарался упасть на нашу одежду, так как не хотел портить впечатления от секса камнями, царапающими спину. Прелюдия больше походила на изнасилование. Эльфийка оказалась страстной наездницей и своими быстрыми и умелыми действиями довела нас до взрыва. Чуток отдышавшись, я сам перехватил инициативу и продемонстрировал девушке все прелести нежных ласк. Эльфийка стонала, требовала продолжения, целовала меня, обдавая горячим дыханием. Поначалу она чуток переигрывала и если бы я не был магом, то мог бы не заметить, но для меня показалось странным несоответствие её страстных вздохов и практически спокойных эмоций.

Вы никогда не пробовали заниматься сексом с девушкой, одновременно производя сложные аналитические вычисления и строя догадки о её мотивации действий? А я вот попробовал. Единственное, что я понял — так меня дольше хватает, не приходится сознательно абстрагироваться от процесса. А заодно это дает богатую пищу для размышлений. Через пятнадцать минут, когда я добился того, чтобы стоны эльфийки соответствовали её реальным чувствам, то, наконец, собрал из разрозненных кусочков мозаики узнаваемую картину и уже с душой подошел к процессу.

Да, это было дико, заниматься сексом с незнакомой красивой девушкой, после скоротечного боя, после ощущения приближающейся смерти и в довершении всего рядом с остывающим трупом врага. Прямо канон классического фэнтези о Конане и иже с ним. Меня даже на 'хи-хи' пробило во время процесса, но я сдержался, потому что эльфийка могла бы неправильно понять. В общем, спустя еще двадцать минут, утомленные и весьма довольные друг другом, мы лежали рядышком, тяжело дыша, и приходили в себя. Одновременно я сканировал окружающее пространство. Такой выброс силы вряд ли можно было не заметить, но пока никаких признаков приближающихся магов не обнаруживалось.

— Ну что, давай знакомиться? — с улыбкой спросил я девушку, лежавшую у меня на груди.

— Лерана, — подняла голову эльфийка и посмотрела на меня своими большими темно-зелеными глазами.

— Врешь, — констатировал я. — Но это и не принципиально. Я — Алекс. Продолжаем разговор. Что ты тут делала? Под 'тут' я понимаю степь.

— Меня схватили кочевники...

— Опять врешь, — вздохнул я. — Научись отвечать правдиво хотя бы на половину вопросов, иначе не будет у тебя друзей в жизни. Повторяю вопрос, что ты тут делала?

— Но я же говорила, кочевники... — попыталась гнуть свою линию эльфийка.

— Так дело не пойдет, — решительно сказал я и принял сидячее положение. — Крошка, раз уж ты попалась мне на пути, давай приносить друг другу пользу. Поверь, я знаю немало, ты это уже поняла, раз обратила на меня свое внимание. Но я также вполне обоснованно полагаю, что кое-какая информация, нужная мне, у тебя имеется. Давай совершим взаимовыгодный обмен — расскажем друг другу то, что хотим знать и разойдемся с миром.

— Алекс, что ты несешь? Какая информация? — недоуменно захлопала ресницами эльфийка.

Прекрасная актриса, если не принять во внимание все мелочи, можно и поверить.

— Обойдемся без балагана, — сказал я. — У меня жуткий цейтнот, поэтому рассусоливать нет времени. Если ты еще не поняла, то сообщаю, что я давно догадался, что ты фантарская разведчица, поэтому давай обойдемся без лирики.

Эльфийка поджала губы, собираясь расплакаться, но я поднял руку.

— Только не нужно слез, я к ним отношусь совершенно спокойно. И чтобы развеять все сомнения, даже скажу, что выделываться больше не нужно. Я разведчик из Мардинана, можно сказать, твой коллега, так что давай начистоту?

Девушка разом оставила все притворство (и слава Единому, а то я уж было начал сомневаться) и спокойно спросила:

— На чем я погорела?

— Навыки, привычки и парочка скрытых плетений в твоем теле... Кстати, одно, доставшееся тебе от этого мага, можно уже убрать.

Я развеял маячок в её теле.

— Что ты подразумеваешь под навыками?

— Владение оружием, умение двигаться. Профессионал сразу сечет такие вещи, а разведчику требуется большого труда, чтобы научиться все это скрывать. Тебя же, как я понял, послали сюда, даже не обеспечив легендой, а просто, как воина со специфическими навыками, и в рабство ты угодила совершенно случайно. Я прав?

— Прав, но как ты догадался?

— Это было несложно, мне сразу показалось странным твое поведение. Рабы должны быть смирными и покорными, а ты вела себя гордо и надменно. Как попалась?

Эльфийка вздохнула.

— По глупости. Закончились припасы, отправилась искать, только собрала, как кто-то сзади ударил по голове. Очнулась уже связанной и с ошейником.

— Понятно, — хмыкнул я. — Сгорают именно на мелочах и глупостях, так что стыдится нечего. Одно меня смущает, как же сюда послали эльфа без магических способностей?

— Я была лучшей в группе! Это мое выпускное задание! — гордо ответила эльфийка.

Я сплюнул в сердцах. Послать на опаснейшее задание необстрелянную девушку — верх идиотизма! Я был о Фантаре лучшего мнения.

— Ладно, вернемся к тому, с чего начали. Предлагаю обменяться информацией.

— Это невозможно, — ответила эльфийка. — Нам запрещено выдавать сведения посторонним.

— Но я же не посторонний, а коллега и союзник, — попробовал убедить ее я.

— Чем докажешь, что ты коллега? — парировала девушка.

— Могу с королем связаться, он подтвердит, — ответил я.

— А чем докажешь, что это король будет говорить, а не твой сообщник?

— Твои предложения? — спросил я.

— Разойтись своими дорогами.

— Э, нет, дорогая! — ответил я. — Я в Марахе крупно засветился, теперь меня там каждая собака знает, да и его убийство, — я кивнул на труп мага. — Шума много поднимет, так что единственный мой вариант — это ты. Расскажешь, что накопала, разойдемся, нет, разойдусь только я.

— Не переоценивай свои силы, — ехидно прищурилась девушка. — Я только сейчас могу убить тебя пятью разными способами.

— А я двадцатью, и это не считая магии, — вернул прищур я.

Упоминание о моих возможностях слегка сбило с разведчицы воинственный настрой.

— Может, не будем меряться клинками и мирно поможем друг другу, ведь, как я понял, ты тоже не успела еще поработать в Марахе, иначе тебя бы тут только и видели.

Девушка кивнула, подтверждая мою догадку, и вздохнула.

— Алекс, я просто не могу. Нам правда запретили это делать, а для гарантии каждому поставили плетение, чтобы на допросе мы ничего не могли сказать.

Я помолчал, а потом вынес вердикт.

— Ну, давай притворимся, что в это я поверил, хотя таких плетений у тебя на теле не обнаружил. Есть одно слабое атакующее, есть одно... вроде последнего шанса, собирает все твои жизненные силы в комок, а потом происходит взрыв и тем, кто находится с тобой рядом, крупно не повезет. Но у тебя еще есть одно, похожее на связующее, я так понимаю, для непосредственного контакта с начальством на самый крайний случай или же просто для докладов. Используй его, скажи своему командиру, что у тебя есть некто, готовый поделиться сведениями в ответ на подобную любезность. Уверен, начальство не откажет.

Там же не все дураки и перестраховшики сидят. Должна найтись и парочка таких, которые захотят рискнуть, тем более что проверить мои слова будет проще простого.

— Ну что, договорились?

Эльфийка покачала головой в сомнении.

— Меня отправят на переподготовку, — пробормотала она.

— Тогда давай так. Это ты меня вычислила и предложила все это. За подобную инициативу и решительные действия тебя должны оценить, как-никак я тоже многое знаю.

Ну же, мысленно взмолился я, соглашайся! Иначе просто придется оглушить и выпотрошить тебя, как тряпичную куклу, скопировав себе все сведения с твоей прелестной головки. Мне этого очень не хочется делать, но если ты не оставишь мне другого выхода...

— Ладно, — вздохнула эльфийка. — Я попробую. Только предупреждаю, что это экстренная связь, и начальника разведки может не оказаться на месте.

— Попытка — не пытка! — ответил я.

Эльфийка подняла руку и обхватила второй свое запястье, где и располагалось связующее плетение. Но сжимать не спешила.

— Алекс, — спросила она меня. — Если это, конечно, твое настоящее имя...

— Можешь не сомневаться, — ответил я, перебив девушку.

— Алекс, а скажи, зачем ты тогда занимался со мной любовью, если давно знал, кто я. Почему сразу не начал этот разговор?

— Красавица, я предложил тебе право первого хода, а потом просто подыгрывал. (Ну не говорить же ей, что я просчитал её именно в процессе?) Кроме того, там, откуда я родом, есть такой девиз 'Бери от жизни все!'. Я решил последовать этому совету... И потом, нам же обоим понравилось, значит, время потрачено не зря!

Девушка улыбнулась и сжала запястье. Потекли секунды томительного ожидания, а потом раздался голос. Очень знакомый голос, правда, я никак не мог вспомнить, где же его уже слышал.

— Альвана, что случилось? Почему пропустила время доклада?

Эльфийка смущенно посмотрела в мою сторону и стала оправдываться:

— Прошу прощения, командир, возникли непредвиденные обстоятельства...

А я, наконец, вспомнил, где раньше я слышал этот голос и воскликнул, перебивая девушку.

— Ваз, так ты еще и начальник разведки? Умереть не встать!

— Кто это? — строго спросил Квазиленд.

— Не узнал, — усмехнулся я. — По приметам, богатым буду... Хотя куда уже больше?..

— Альвана, я требую объяснений, — сказал Ваз.

Но, не давая эльфийке вставить хотя бы слово, я снизошел до пояснений.

— Хорошо, напомню один маленький эпизод одному забывчивому знакомому. В одном маленьком городке на юге Мардинана, в одной из гостиниц рядом с городской стеной, мирно спал однажды принц Фантара, утомившись от трудов праведных, — сбился я на былинный слог. — И каково же было его удивление, когда посреди ночи обнаружил он в своей постели... нет, не девушку, и даже не женщину, а...

— Алекс, ты что ли?

— Признал-таки, — довольно улыбнулся я.

— Демоны тебя раздери! — выругался Ваз. — Я уже начал предполагать совсем невероятное... Ладно, скажи, что ты там делаешь? Ты же вроде должен был быть на границе Мардинана?

— Алонка донесла? — поинтересовался я.

— Она, кто же еще, — усмехнулся принц. — Фариам прямо ничего не может сказать, только туману нагоняет 'Некие силы пока предотвращают экспансию кочевников...', — передразнил он короля. — Тьфу!

— Ну, чтобы долго не толочь воду в ступе, скажу, что я занимаюсь сейчас тем же, что и Альвана, поэтому и предложил ей объединить добытую информацию, а она упрямится, говорит, что нужно твое разрешение.

— Разрешаю, — милостиво произнес Ваз. — Давайте, что вы там интересного узнали.

Альвана откликнулась сразу:

— Мной были установлены примерное количество тренировочных лагерей, точное местонахождение семи из них. Также произведен подсчет общих сил врага с погрешностью в десять процентов. Кроме этого...

— Так, не тараторь, — прервал её я. — Пройдемся детально по первому пункту. Ваз, у тебя карта под рукой?

— Всегда! — откликнулся начальник разведки.

— Сейчас я свою достану, — откликнулся я и извлек из кармана своей куртки порядком помявшийся кусок пергамента.

Обратившись к Альване, я попросил:

— Показывай лагеря.

Эльфийка зачерпнула рукой горсть мелких камешков и начала расставлять на карте, комментируя свои действия для Ваза. Я же следил за ней и мысленно перерисовывал картину на ту карту, которую запомнил при посещении ратуши. Оказывается, птичками были отмечены именно места лагерей, с этим разобрались. Закончив, Альвана посмотрела на меня. Я добавил еще три камешка и попросил:

— Обрисуй словесно, я не силен в местной географии.

Альвана дисциплинированно передала сведения Вазу, после чего я сказал:

— Теперь убирай пометку у Белой Скалы, дальше от неё соседнюю на северо-восток и на развалинах Демаза.

— А почему? — спросил начальник разведки.

— А там только трупы остались после моего отряда, — скромно ответил я. — И пометь самую северную отметку, там трупы должны быть завтра.

— Ничего себе, — присвистнул Ваз. — И много у тебя человек в отряде?

— Шесть десятков, — гордо ответил я.

— И что, все маги?

Я сдулся и печально ответил:

— Нет, маг пока только я... Ладно, давайте продолжим.

И мы продолжили. Сметя все камешки с карты и расставив их по-новому, я попросил Альвану оценить и предположить, что бы это могло быть. Эльфийка заявила, что это крупные стойбища с жителями больше двух сотен человек. Так мы разобрались с крестиками. Подобным методом нам покорились и остальные закорючки, виденные мною на карте. Мимоходом я посоветовал передать карту Фариаму и пересказать... а потом опомнился и, покопавшись в кармане, достал монетку.

— Доброе утро, Алекс! — традиционно поприветствовал меня король.

— Да уже день на дворе, — с сомнением пробормотал я. — Слушай, такое дело, мы тут с Вазом карту степи до ума доводим, не хочешь присоединиться?

— Привет, союзник! — поздоровался Ваз.

— Квазиленд, а вы там откуда появились? — удивился король.

— Прямо корференц-связь, — хихикнул я, оценив ситуацию.

— Что? — не понял Фариам.

— Да это так, мысли вслух. Ты мне сначала подскажи, где сейчас гномьи отряды маршируют, а то с Шаракхом связываться долго, а у меня тут идейка назрела...

— Должны были миновать Рогожь сегодня утром.

— Это, если я не ошибаюсь, тут, — ткнул я пальцем в карту и посмотрел на Альвану.

Та кивнула, глядя на меня со смесью трепета и восхищения. Ну, еще бы, называю принцев и королей на 'ты', сетуя, что с правителем Подгорного королевства долго связываться. Естественно, в её голове уже давно ворочаются мысли о том, кто же я такой. Подмигнув девчонке, чтобы не тушевалась, я сказал:

— У них тут рядом, буквально в семи часах езды есть лагерь с примерно одной тысячей воинов, преимущественно пеших. Как думаешь, может быть воспользоваться моментом?

— Скажи мне точные координаты лагеря, я передам Мирину, — ответил Фариам.

Альвана повторила точное месторасположение лагеря, еще и попутно предупредив о двух стойбищах неподалеку, о чем я совсем забыл упомянуть. Я показал ей большой палец и девушка смущенно покраснела. Потом повторилась процедура нанесения отметок на карту Фариама, в ходе которой мы проверили данные и обнаружили парочку неточностей, мелких и незначительных. Под конец Фариам заявил:

— Если что, мы завтра с Квазилендом еще раз сверим.

— Ваз, ты что, отправляешься в Мардинан? — удивился я.

— Ну, да, — смущенно ответил принц.

— А как же Алиса? Ты о ней подумал? Что, ты в Фантаре самый продвинутый военачальник? Воевать больше некому?

— Алекс, не нужно меня упрекать, это же престиж королевства...

— В задницу твой престиж, — грубо ответил я. — Кто твою жену утешать будет, когда тебе по голове достанется? Кстати, вы кого там ждете, мальчика или девочку?

— Мальчика, — смущенно ответил Ваз и осекся. — А ты откуда...

— Элементарно, Ваз, — ответил я. — Сколько времени прошло... Так повторяю вопрос, там кого-нибудь другого не нашлось?

— Нет, — рявкнул принц и немного погодя, тяжело вздохнув, добавил. — Уф, послали же демоны родственничка! Алиса много раз рассказывала, что ты через Алонку передавал Мирину, чтобы не рисковал на операциях, а я еще, дурак не верил...

— Молодые люди, вы там закончили? — холодно спросил Фариам. — А то моим военным советникам уже надоело слушать вашу перебранку.

— Так т-т-вы там не один, ваше величество? — уточнил я.

— Нет, у нас как раз проходит плановое заседание штаба, — ехидно произнес король.

— Песец! — выдохнул я.

Ваз высказался не в пример грубее. Альвана кусала губы и силилась не заржать.

— Короче, — взял я ситуацию в свои руки. — Ценнейшие сведения, прошу отметить это особо, ваше величество, я вам предоставил, за сим разрешите откланяться, и дальше продолжать разведку.

Вздохнув, я помолчал, а потом покаялся:

— Ваз, извини, я не хотел... Вообще как-то глупо получилось...

— Ага, — поддакнул принц. — Выставил меня несмышленым идиотом в глазах всего военного совета союзного государства, перед главой этого государства и, наконец, перед моей непосредственной подчиненной!

— Это случайно вышло, — покраснел я как мальчишка. — Просто мне в этой заварушке за Мирином нужно будет приглядывать во все глаза, а теперь еще и ты нарисовался...

— Эй, а почему это меня поставили вторым по главенству? Это попахивает неуважением к монаршей особе, — раздался ехидный голос Фариама, который и не думал прерывать разговор, а я все это время машинально продолжал держать монетку в руке.

— Вот теперь точно песец! — выдохнул я.

Альвана заржала, как молодая кобылка, буквально заходясь в хохоте, и не могла остановиться. Мрачно глядя на нее, я констатировал:

— А тебе светит переподготовка!

— А... нас...рать! — выдохнула эльфийка между приступами смеха.

Неожиданно её поддержал Фариам, а затем и Ваз порадовал приступом хохота. Из моего амулета раздался отдаленный смех некоторых военачальников. Слыша все это и глядя на валявшуюся на земле эльфийку, я почувствовал, что мои губы сами собой разъезжаются в улыбке. Через несколько секунд и я присоединился к общему веселью. Надвигалась большая война, существовало много неясностей и крупных проблем, а мы все смеялись, радостно и искренне, на краткий миг забыв обо всем этом и отдавшись во власть светлых эмоций.

Глава 18. В горы!

Отсмеявшись, я попрощался с Фариамом и продолжил вместе с эльфами обмен информацией о кочевниках. Собственно, дальше никакого обмена и не было, говорила в основном Альвана, сообщая малозначимые подробности местной географии. Я вначале прислушивался, машинально запоминал детали, чтобы в будущем иметь хотя бы общее представление о здешних местах, а потом ушел мыслями далеко на север к моему отряду, который сейчас на полном ходу приближается к последнему лагерю аллинцев в той части степи. Был соблазн связаться с Кротом, разузнать обстановку, но я удержал себя от этого поступка. Будет нужно, сами свяжутся, пускай привыкают к самостоятельности.

Тем временем эльфийка произнесла какое-то слово, которое рывком выдернуло меня из задумчивого состояния.

— Повтори, пожалуйста, — попросил я её.

Альвана недоуменно посмотрела на меня, но все же выполнила просьбу.

— Я говорю, что предположительный маршрут движения горцев будет проходить по направлению...

— А поподробнее о горцах можно? — заинтересовался я.

Мысль, витавшая с сегодняшней ночи на задворках сознания начала постепенно вырисовываться и наполняться яркими красками.

— Да, расскажи, что конкретно ты узнала о горцах? — поддержал мой интерес Ваз.

Альвана нахмурилась, а потом неуверенно доложила:

— Опираясь на непроверенные слухи, можно предположить, что договор с горцами о военной поддержке уже существует, но пока не подтвержден, так как, по тем же слухам, аллинцы должны предоставить диким оружие и золото. Когда это будет, я так и не успела выяснить...

— Караван к горцам отправился вчера утром, — сообщил я, обдумывая идейку, которую породила моя недавняя мысль.

— Тогда, можно предположить, что их силы самое меньшее через семь дней будут уже в Марахе, — продолжила доклад Альвана, благодарно на меня взглянув.

— Почему именно через семь? — уточнил я.

— Потому что караван с большей вероятностью направится в Хаун, единственное известное поселение горцев, где и было заключено перемирие. Если предположить, что каравану потребуется не менее двух-трех дней, чтобы его достигнуть, а войско горцев уже будет готово выдвигаться, вот и выходит, что через семь дней, они будут в Марахе, — просветила меня эльфийка.

— Покажи мне Хаун на карте, — попросил я, радостно потирая руки.

Альвана ткнула пальцем в карту, а я подробно начал рассматривать это место. Поселение горцев скрывалось за первой горной грядой, если карта не врала. Оно находилось на своеобразном выступе, который образовывали горные вершины, глубоко вторгавшиеся в степь. Становилось понятно, почему Хаун оставался единственным известным поселением, ведь степняки никогда не проходили дальше первого горного кольца. По воспоминаниям Макра я знал, что дикий народ очень не любил пришлых и уничтожал безо всякой жалости, как только они пересекали определенную границу их владений. Пару раз степняки пытались селиться у подножья гор, но вскоре их стойбища в один 'прекрасный' день оказывались усеянными трупами. Ответные удары ничего не приносили, ведь в горах аллинцы теряли все свои преимущества и с позором отступали, теряя воинов. Поэтому в последние десятилетия сохранялось некое подобие затишья — горцы в степь не спускались, кочевники в горы не лезли (отдельные полудурки не в счет). Остается тайной, как имперцы смогли договориться с таким нелюдимым народом, но это мне придется вскоре выяснить...

— Что-то задумал, Алекс? — спросил Ваз, нарушив молчание.

— Хочу наведаться в горы, — пробормотал я, прикидывая, за какое время смогу преодолеть отделяющее меня от них расстояние.

— Думаешь перехватить караван? — предположил принц.

— Нет, — вздохнул я. — Силенок не хватит. Там будут три имперских мага, в открытом противостоянии они меня в фарш перемолотят. Я и с одним-то еле-еле справился, и то, чуть пупок не надорвал, если бы не Альвана, а уж трое...

— Альвана, ты же не маг? Как тебе удалось? — восхитился Ваз своей подчиненной.

— Я потом вам расскажу, когда буду делать подробный доклад, — увильнула от прямого ответа эльфийка.

По голосу я понял, что она довольна, ведь теперь вопрос о её переподготовке даже не будет подниматься, а мне только это и нужно было.

— Так что же ты собираешься делать в горах? — переключил на меня внимание Ваз, поняв, что детали ему рассказывать пока не будут.

— Попробую сам поговорить с горцами, — ответил я. — Может, удастся с ними заключить нечто вроде мирного договора или пакта о ненападении.

— По слухам, кочевники должны были им отправить около сорока тысяч золотых, — вставила реплику эльфийка, показывая свою осведомленность. — Вряд ли они откажутся от такой суммы.

— Не сорок, всего двадцать три, — поправил её я.

А вот не будет лезть с поправками, когда не просят!

— И что, ты планируешь их перекупить? — спросил Ваз.

— Как получится, — задумчиво ответил я. — Может быть, дам двадцать тысяч, чтобы они сидели себе в горах и никуда не лезли, а может дам сорок и попрошу ударить кочевникам в спину, если они окажутся такими хорошими воинами.

— А Подгорный трон потянет такую сумму? — ехидно уточнил Ваз. — Или ты рассчитываешь на Фариама? Но ведь, насколько я знаю, после покупки Черного меча, у него в казне сильно не разгуляешься.

Я презрительно фыркнул:

— Ваз, я принц или хрен собачий? Такие деньги — не проблема, главное, чтобы удалось договориться с горцами.

Да, это действительно была самая большая сложность. Народ, о котором практически ничего не известно. На какой хромой козе мне к ним подъезжать? Ни обычаев, ни традиций, ни нравов не знаю, и даже их язык может оказаться совсем другим. Хотя, имперцы же наладили с ними разговор, значит, и у меня должно получиться, а там... Там и посмотрим, рано еще загадывать.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул Ваз. — Удачи тебе в этом благом начинании, ровной дороги и попутного ветра. Главное, не простудись там, в горах, одевайся теплее и обязательно возьми с собой теплые сапоги...

Ну, блин, припомнил же мне мои упреки. Теперь мне стало понятно, как мое беспокойство выглядело со стороны.

— Ладно, хватит, — прервал я ерничания Ваза. — Я был не прав, признаю. Извини еще раз.

— Забудем, — примирительно ответил принц и обратился к Альване: — Жду тебя с подробным докладом, постарайся долго там не задерживаться. Да, поздравляю с успешным выполнением задания!

Эльфийка вся даже немного потемнела от счастья, порядком меня этим насмешив, и ответила:

— Благодарю, командир!

— Пока, Алекс! — попрощался со мной принц.

— До встречи, Ваз, — сказал я в ответ, и Альвана разжала руку, обхватывающую запястье.

Я свернул карту и засунул её в карман куртки, а потом хотел было подняться, но был остановлен эльфийкой.

— Ваше высочество, — начала было Альвана, но я, поморщившись, прервал её.

— Алекс, просто Алекс.

— Хорошо, Алекс, можно перед тем, как мы расстанемся, я кое о чем тебя попрошу?

— Если в разумных пределах, то можно, — кивнул я.

Эльфийка томно потянулась, показывая во всей красе свое обнаженное тело и медленно, словно хищная кошка, подобралась ко мне и впилась в губы. После долгого поцелуя, она повалила меня на спину и прошептала на ухо:

— Ты не будешь против такой просьбы?

Вместо ответа я обнял её и показал, насколько был 'за'.

Спустя час я уже находился с седле своего новоприобретенного скакуна и с огромной скоростью ехал по степи к Хауну. По моим приблизительным подсчетам, я должен был его достигнуть завтра к ночи, намного опередив караван. Времени будет предостаточно, чтобы попытаться наладить контакты с горцами, но я все равно усиливал свое плетение, как только возможно, не жалея животное. Альвана в этот момент уже должна была направляться на лошадке мага к Городу. После секса, от которого у меня остались только приятные воспоминания, я быстренько обшарил тело Селена, обнаружив один разговорный амулет, пару неизвестного мне действия, два перстня с сафрусами и кошелек с монетами. Сунув его в сумку, я еще вскользь подумал, что спасение эльфийки обошлось мне всего в пятьдесят монет — отличная покупка!

Больше всего меня поразило то, что маги, оставшиеся в Марахе, на наши художества не обратили ровным счетом никакого внимания. Поразмыслив по дороге, я пришел к выводу, что в этом мире нет так называемого возмущения магического слоя, или эфирного пространства, как любят писать фантасты в книгах. И тут выбросы силы не расходятся далеко по площади, подобно кругам на воде, чтобы их можно было заметить на большом расстоянии. Максимум, что нам грозило — это то, что фейерверк, устроенный Селеном, заметит кто-нибудь из бедняцких кварталов, но ничего подобного, благодаря камням, не должно было произойти. Силу же, широко разлитую вокруг, я запасливо вобрал в себя, так что даже по остаточному магическому фону уже нельзя было обнаружить место нашей схватки.

Трясясь в седле и обозревая окружающие достопримечательности, кои были довольно однообразны, я думал о том, каким слабым оказался мой уровень магических знаний. Ведь даже с одним магом мне помог справиться случай, а не моя сила, на которую я так надеялся. В общем, практика наглядно показала, что здесь все зависит от мастерства, а не от силы. Да, я могу 'жахнуть' так, что на сотни метров земля оплавится. А маг в это время может создать одно маленькое, но удаленькое плетение, которое с легкостью пробьет мою защиту. Спрашивается, на что мне надеяться, если даже один на один у меня мало шансов?

Но, отбросив в сторону печальные мысли, я утешился тем, что мой арсенал пополнился многими атакующими плетениями, которые я с энтузиазмом принялся изучать и разбирать, словно конструктор, ища в них слабые и сильные стороны. Не забыл я и про новый тип защиты, который продемонстрировал мне Селен. Его я научился воспроизводить в первую очередь, а потом еще и усовершенствовал, добавив в цепь лишний элемент — дополнительный параллельный адаптационный блок. Так сказать, небольшая страховка на тот случай, если мне вдруг попадется такой же умный противник, как и я. (От скромности точно не умру!)

Этими экспериментами я занимался до вечера, потом перекусил остатками продуктов из сумки. Их половину я отдал Альване, чтобы той не пришлось заходить в Мараху, рискуя спалиться вторично. И тут у меня в кармане активизировался один из разговорных амулетов Селена. Я с трудом остановил жеребца, чтобы стук копыт меня не демаскировал, а потом сжал амулет в кулаке и ответил, постаравшись скопировать голос мага:

— Слушаю.

— Селен, что вы себе позволяете? — раздался голос Викерна. — Почему вы посмели отлучиться, не поставив никого в известность?!

— Прошу прощения, мне нужно было завершить эксперимент, — спокойно ответил я.

— Еще один экспериментатор, — вздохнул Викерн и гораздо строже произнес: — Немедленно в ратушу!

— Дайте мне еще несколько часов, — попросил я.

— Нет!!! — взревел собеседник. — Немедленно!!!

— Ах так?! — я тоже повысил голос. — Вы смеете на меня орать?! Тогда я разрываю контракт и больше не желаю вам подчиняться. Счастливо оставаться!

Произнеся эту тираду, я выкинул амулет. Больше он мне не понадобится, а Викерн получил логичное объяснение пропажи своего мага, именно для этого я и захватил с собой трофейные разговорники. Если мои предположения верны, то вскоре должен последовать второй вызов. Так и случилось. Сжав в кулаке второй амулет, я услышал голос Шола.

— Сел, ты что вытворяешь? Викерн в бешенстве, грозится снизить нашу плату из-за твоей выходки. Где ты сейчас?

— Я сейчас на пути к успеху и славе! — восторженно сказал я в ответ. — И никто не сможет мне помешать завершить мою работу!

— Сел, что ты городишь? Разве для этого нужно было так злить нанимателя? Ради мнимого успеха?

— Нет, сейчас я уверен, что все получится! И вы еще пожалеете, что не верили в меня!

Я захохотал, постаравшись подпустить в голос безумных ноток, а потом внезапно прервал смех и зло заявил:

— Не мешайте мне!

После этого я выбросил и второй амулет. Что ж, будем надеяться, что мой спектакль будет оценен и признан достоверным, а мага Селена никто не хватится в ближайшие несколько дней. Вновь разогнав своего коня, я продолжил свой путь, печально подумав о том, что мне придется провести в седле еще одну ночь.

Дальнейшие путешествие можно не описывать. Мне попались на пути несколько стойбищ, пара мелких речек, одни большие заросли с очень колючими кустами, которые оставили пару новых прорех в моих штанах, пара конных разъездов степняков, которые принимали меня за своего, благодаря загодя накидываемой маскировке. Все это было нудно, однообразно и скучно. К полудню следующего дня я начал задремывать с открытыми глазами. Пару раз я ловил себя на этом, а потом просто отключился. Не знаю, сколько я так ехал, но в один прекрасный миг проснулся и понял, что лечу, раскинув руки.

Полет оказался недолгим. Не успев сообразить, что к чему, я перевернулся в воздухе и с размаху шлепнулся на пятую точку, отбив себе копчик. Но сила инерции была велика, поэтому она протащила меня еще метров пять-десять, заставив покатиться кубарем и несколько раз поцеловать матушку-землю. Лежа на спине и чувствуя, как вертится планета, причем в данный момент как-то быстрее обычного, я издал сдавленный стон и начал ощупывать свою пострадавшую часть тела. Спустя несколько минут, благодаря ускоренному восстановлению, я смог подняться и осмотреть место ДТП. Хотя дорожным оно не было, но вот транспортным — несомненно.

Метрах в двадцати от меня валялся жеребец с практически оторванной ногой, половина этого расстояния была отведена под мое торможение. Я с удивлением оглядел небольшую ямку, где впервые встретился с твердой поверхностью. Да, блин, не хило меня приложило! Осмотрев одежду, я пришел к выводу, что штанам настал кирдык. В приличном обществе с такими прорехами на заднице лучше вообще не показываться. Постояв еще немного, я пришел к выводу, что мое тело полностью восстановилось после незапланированного приземления, и отправился к своему жеребцу, бившемуся в конвульсиях. Сформировав магическую стрелу, я облегчил его страдания и грустно вздохнул, после чего огляделся вокруг.

Ну, можно сказать, что мне сильно повезло. Проспал я не меньше трех часов, за которые почти вплотную приблизился к горам. Да я бы и больше умудрился продрыхнуть, если бы не так 'кстати' подвернувшаяся норка какого-то не слишком мелкого грызуна, в которую 'удачно' угодил ногой мой жеребец. Просканировав окрестности, я не обнаружил никаких признаков кочевников, у которых можно было разжиться конем, а потому решил проделать оставшийся путь на своих двоих. Подхватив сумку с книгой и деньгами, я закинул её к себе на плечо и побежал к горам, которые находились прямо у меня под носом.

Спустя пару часов быстрого бега, я понял, что все в этом мире относительно. И даже горы, до которых было рукой подать, на деле оказались весьма далековато. Помянув демонов и себя родимого, умудрившегося по глупости лишиться средства передвижения, я стиснул зубы и продолжил бег. К моей радости, горы все-таки были не Альпами, поэтому уже спустя час я приблизился к их подножью и стал искать путь к перевалу. На карте такие мелочи были не указаны, поэтому пришлось положиться только на свою интуицию, свернув налево. Однако искомая дорога не собиралась обнаруживаться так просто, и уже спустя час безуспешных поисков, порядком уставший, я проклинал на все лады этих горцев, не озаботившихся указателями для путников.

Вскоре мои поиски увенчались хоть каким-то результатом. Я обнаружил небольшую речку, спускающуюся откуда-то с гор и протекающую мимо живописных зарослей. Соблазн был слишком велик, поэтому я, недолго думая, решил потратить немного времени, чтобы выкупаться и, быстро сбросив всю одежду, зашел в воду, которая оказалась практически ледяной. Мои ноги будто ошпарили кипятком, но вскоре это ощущение ушло, сменившись наслаждением. Речка была мелковатой, с каменистым дном, поэтому, чтобы погрузиться с головой, мне пришлось лечь. Прохладная вода остужала разгоряченное тело, давая покой натруженным мышцам, смывая усталость и следы недавнего полета...

Не знаю, сколько я так блаженствовал, лежа в воде, но открыв в очередной раз глаза, с удивлением отметил, что уже наступает вечер. Вновь помянув демонов, я встал и понял, что медленное течение речки незаметно для меня унесло мое тело от вещей, оставленных на берегу. Помянув демонов еще раз, (чтоб им там наверняка икнулось!) я выбрался из воды на траву, чтобы не идти по камням, по-собачьи отряхнулся, и отправился к своим шмоткам, размышляя, что когда стемнеет, я дорогу к перевалу точно не обнаружу. Стряхнув воду со своих волос, я завязал их в тугой узел и вышел на то место, где оставил сумку, оружие и одежду.

И тут меня поджидал сюрприз. Некая молодая девушка, одетая в довольно странное сочетание меха и кожи, рассматривала мои клинки, уже совсем по-хозяйски прикидывая баланс, форму рукояти и делая пробные замахи. Я уже говорил, что очень негативно отношусь к тем, кто трогает мое оружие без спросу? Так вот, само собой разумеется, эта представительница прекрасного пола моего восхищения не вызвала, сразу перейдя в разряд тех, кого хочется поскорее придушить. Я аккуратно начал подбираться к ней, одновременно отмечая и хороший лук, что лежал рядом, и полный колчан стрел у неё на спине, а она так ничего и не замечала, улыбаясь моим клинкам. Подумав, что опасности для меня она в любом случае представлять не может, я остановился в двух шагах за ее спиной и ехидно спросил:

— Нравится?

Девушка подпрыгнула от неожиданности и развернулась ко мне, сжимая в руках клинки. Отметив её стойку, я подумал, что оружие она в руках держать умеет, но к таким мечам явно не привыкла.

— Гапра вакэн! — угрожающе сказала девушка мне.

— Ни грамма не понял, — пожал плечами я. — Ты знаешь общий?

— Гапра вакэн! Ниха! — повторила она, делая шаг.

Я поднял руки вверх, показывая дружелюбные намерения, и улыбнулся. Но в ответ девушка с яростным криком кинулась на меня и попыталась порезать моими же клинками! В который раз помянув демонов, я гибким движением ушел от её удара и отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.

— Эй, а может договоримся? — предпринял я последнюю попытку.

Но она успехом не увенчалась. Девушка на мирный контакт идти никак не желала и сосредоточенно пыталась меня разрезать на мелкие дольки, как спелый арбуз. Пока мне удавалось уворачиваться от выпадов, но вскоре это начало надоедать, поэтому я подловил момент, когда моя противница увлеклась атакой и забыла о защите, а потом отклонил в сторону один клинок, ударив по нему ладонью, и быстро схватил девушку за запястье. Вывернув её руку, я добился болезненного вскрика, и мой клинок упал в густую траву. Пока она не опомнилась, я ударил пальцем в одну хитрую точку на плече, заставив её вторую руку временно онеметь. Второй клинок также упал на зеленый ковер. Схватив девушку за шею, я подержал её несколько секунд, пережимая сонную артерию. В это время она пыталась меня лягнуть, потом оставить без самого драгоценного, ну а затем все же затихла, обмякнув в моих руках.

Аккуратно положив свою добычу на землю, я принялся её внимательным образом изучать. Экземпляр был отменный! Девица оказалась атлетически сложенной особой, с красивой внешностью, которая не знала косметики, и черными как смоль волосами. Детальный осмотр принес мне два костяных ножа, засунутых в голенища сапог, одно золотое колечко, которое я решил не снимать, и старый, неизвестно сколько раз затачивавшийся кинжал в ножнах. Это все было неинтересно. Гораздо важнее было то, что я нашел на ней четыре амулета — два разговорных, и еще два похожих на одноразовые боевые накопители. Ну, это что-то вроде гранаты — активируешь и швыряешь в противника, молясь, чтобы он не кинул тебе его в ответ, а потом — 'ба-бах' или 'бздынь', это уже зависит от создателей амулета.

Решив все же оставить себе пути к примирению, я не стал их развеивать, но решил воспользоваться беспомощным состоянием девушки и... Нет, не это, а просто скопировать знание языка горцев. В том, что она — одна из них, я нисколечко не сомневался, поэтому и не стал использовать болевые приемы в драке, а также сдуру лупить магией. Пока можно решить дело миром, резких движений с необратимыми последствиями лучше всего не делать.

Я наклонился, приоткрыл ей веки и погрузился в разум горянки. Дальше все прошло по накатанной, я без проблем отыскал нужное растение, скопировал его без вреда для сознания девушки, переместил к себе и удачно приживил. Подумав о том, не стоит ли скопировать себе еще что-нибудь, я немного помедлил, поэтому и не сразу ощутил нарастающее напряжение. Но вскоре, прислушавшись к себе, уловил напряженный крик моей интуиции, которая буквально орала во всю глотку: 'ОПАСНОСТЬ!'. Быстро вернувшись в сознание, я сразу же попытался откатиться в сторону, но успел лишь легонько склонить голову, поэтому удар чего-то тяжелого, направленного мне в висок, пришелся на затылок и выбил мое сознание в объятия Темноты.

Первым, что я почувствовал, когда пришел в себя, было то, что у меня затекли руки. Попробовав пошевелиться, я обнаружил, что крепко связан, причем не просто крепко, а добросовестно и основательно опутан веревками, как добыча паука. Глаза раскрылись с трудом, позволив мне увидеть покачивающийся деревянный потолок. Попытавшись оглядеться, я едва смог сдержать болезненный стон, так как, пошевелив головой, испытал на себе все последствия тяжелого сотрясения мозга. Поэтому я аккуратно опустил голову и подстегнул процессы восстановления, чувствуя сильнейшее головокружение и тошноту.

Постепенно мое состояние начало приходить в норму, желание вывалить наружу вчерашний ужин отошло на второй план, головная боль слегка поутихла, а сознание стало проясняться. Как же, сотрясение мозга, ехидно подумал я первым делом. Какого мозга? Скорее отравление тяжелым тупым предметом, который соприкоснулся с моей пустой головой, это будет вернее! Нет, это надо же, так лопухнуться! Во-первых, элементарно нужно было осмотреться и поискать других аборигенов, нет — сразу же пошел на контакт. Идиот? Согласен! Во-вторых, забыть поставить элементарный защитный кокон, что вообще приравнивается к последней стадии кретинизма! И как же такому не дать по голове? Вот только интересно, почему аборигены меня не добили?

Почувствовав, что организм уже полностью восстановился, я сделал вторую попытку осмотреться. Теперь потолок не покачивался, а замер недвижимо, как и положено всем потолкам. Аккуратно повернув голову, я оглядел помещение, в котором находился. Деревянные стены из практически необструганных досок без малейших признаков окон, земляной пол, массивная дверь... У меня сразу возникло ощущение дежавю. Неприятное, нужно сказать ощущение. Оглядев себя, я понял, что с одеждой мои пленители решили не заморачиваться и привезти меня, так сказать, в естественном виде. С трудом приняв сидячее положение, я принялся осматриваться дальше.

В комнате, куда меня определили, был стол, стоявший у противоположной стены, на котором находился кувшин из некоего подобия высушенной тыквы. Больше никаких открытий я не сделал, поэтому принялся анализировать ситуацию, в которую угодил в результате собственной глупости. Итак, та девушка с напарником, или напарницей, которая приласкала меня по голове, являлись одним из пограничных отрядов, которые или просто охраняли территорию горцев, или целенаправленно дожидались каравана аллинцев. Обнаружив меня и грамотно вырубив, они решили отвезти добычу к командирам, резонно полагая, что такие ушастые личности просто так в окрестностях шляться не будут. Значит, мне в итоге нужно ждать этих самых командиров, чтобы мирно с ними поговорить и попросить встречи с вождями горцев (ну, или кто там у них главные).

Вот только сразу нужно определить стратегию поведения. Можно сразу же освободиться от веревок, это проблемы не составит, разметать этот сарайчик по досточкам и в ультимативной форме потребовать начальства. Но это было весьма рискованно, так как меня очень смущал факт наличия амулетов на девушке, с которой я повстречался. Судя по ним, тут должен быть маг, а может и не один. А после встречи с Селеном на рожон мне лезть очень не хотелось. Кто знает, какого он уровня? Может быть одним плетением развеет меня на атомы несмотря на всю мою защиту... Кстати, трофейные браслеты с меня тоже сняли, не поленились. Предусмотрительные, гады. Теперь мне придется рассчитывать только на плетение Селена, хорошо зарекомендовавшее себя против лезвий, стрел и подобной ерунды, но непонятно как реагирующее на удары порядком сложнее. В итоге я решился остановиться на втором варианте, то есть не торопиться, дождаться начальства, с которым и поговорить, используя вежливость и непревзойденное обаяние. Ну а к варианту 'А' можно всегда успеть вернуться.

Судя по темноте в помещении, которая не служила мне препятствием для осмотра только благодаря моему усилившемуся зрению, сейчас на дворе царила ночь. Значит, везли, волокли или тащили меня сюда никак не меньше двух-трех часов. Можно предположить, что за это время мы миновали перевал, если у дозорных были лошади, или находимся где-то в горах, во что, судя по земляному полу, мало верилось. Значит, время еще есть, караван должен быть здесь примерно через сутки, а потому события пока торопить не следует. Первый контакт сорвался, благодаря незнанию языка и агрессивности аборигенки, но второй просто обязан пройти хорошо, иначе я просто разочаруюсь в горцах и вычеркну их из своего списка разумных. А вот что будет тогда, даже боюсь загадывать.

Машинально облизав губы, я понял, что хочу пить и обратил свое пристальное внимание на кувшин. Приподняв его магическим захватом, я убедился, что он полон, поэтому поднес его поближе, и принюхался к содержимому. По запаху жидкостью в кувшине была обычная вода, да и на вкус тоже ничем от неё не отличалась. Утолив свою жажду, я вернул кувшин на место и с повеселевшим настроением начал ожидать посетителей, прислушиваясь к окружающему миру. Слушать было нечего, такое впечатление, что меня бросили в безлюдном месте одного и в ближайшее время посещать не собираются. Подумав, что терять время, больше чем нужно, не намерен, я дал аборигенам час и завел свой внутренний будильник.

Улегшись обратно, я попытался провести ожидание с пользой, то есть поспать, но у меня ничего не вышло. Вначале я понял, что спать на связанных руках неудобно, а на животе — неприятно. Повернувшись на бок, я почувствовал, что мои путы стали резать больше обычного, а потому решил сменить позу радикально и ради разнообразия опереться о стену. Извиваясь, как диковинный червяк, я подполз к ней и оперся на доски, хихикнув, потому что мне на ум пришло сравнение с колбасой, аккуратно перевязанной веревочками. А что, очень похоже, думал я, улыбаясь и стараясь не сильно ерзать, чтобы не загнать себе кучу заноз в спину. И тут, внезапно я ощутил нечто на своей шее, какую-то веревку или тонкий ремешок. Скосить глаза и разглядеть, что же это там, собственно, такое, по понятным причинам не получилось, поэтому я закрыл глаза и воспользовался своим внутренним зрением.

Мысленно отделившись от своего тела, я присвистнул. Это становилось интересным. На моей шее был аккуратный ошейник, похожий на рабские, вот только одно его отличие сильно меня настораживало — в ошейнике было плетение, охватывающее мое горло, назначение которого я не мог определить. Первым позывом было развеять его на фиг, и не рисковать, но потом я призадумался. Если у горцев такие амулеты и приспособления вроде этого ошейника в порядке вещей, то выходит, что здесь есть маги, много магов. Логичнее предположить, что со мной будет разговаривать один из них, так как допрос нарушителя границы — вещь серьезная, а он уж точно сумеет заметить отсутствие этого плетения. Значит, придется рискнуть и потерпеть присутствие этой ерунды на своей шее. Самое главное, следить за ней и в нужный момент успеть поставить защиту.

Успокоив себя таким образом, я запомнил плетение, вернулся в себя, а следующие пятнадцать минут увлеченно разбирал его на части, анализировал и детально рассматривал, но так и не смог понять, для чего оно было предназначено. Единственным, о чем я догадался, было то, что оно работает по принципу примитивной клятвы — то есть реагирует на неправильные действия носителя. Но вот как это получается, откуда оно берет энергию, и какие действия вызывают его активацию, для меня оказалось загадкой.

Мои мысли прервали далекие голоса. Прислушавшись, я начал различать отдельные слова, а потом и весь разговор, который шел на том языке, который я только недавно скопировал себе в память.

— Твои действия были неадекватными и неразумными, — услышал я мужской голос, принадлежащий, по видимому, мужчине лет сорока.

— Да, наставник, — печально отвечал ему женский, принадлежащий знакомой мне особе.

— Перечисли мне все свои ошибки, — приказал мужчина.

Девушка вздохнула.

— Первая ошибка: я отвлеклась на трофеи, не обезвредив самого нарушителя. Вторая: я приняла вызов нарушителя, хотя должна была только задержать его до прихода Керна. Третье: в схватке я использовала незнакомое оружие, вместо того, чтобы достать свое. Четвертая и главная: я позволила своим эмоциям влиять на все мои действия.

— Лакра, ты разумная девушка, и в будущем из тебя может выйти настоящий страж. Но я совсем не понимаю, как можно быть такой беспечной и принимать вызов незнакомого противника. Ты разве не понимаешь, что выжила только чудом?

— Да, наставник, — смиренно ответила Лакра. — Ели бы не Керн, нарушитель бы меня добил.

— Нет, ему была не нужна твоя смерть, он пришел за знаниями. Разве Керн не сказал тебе, что нарушитель — маг?

— Нет, — в голосе девушки послышался неприкрытый испуг.

— Вижу, ты уже начала понимать, — сказал наставник.

— Так именно поэтому вы сейчас осматривали мой разум? — теперь в её голосе был ужас.

— Да, — ответил наставник. — Но могу тебя утешить, Керн успел вовремя и помешал нарушителю извлечь из твоего разума все знания. Я не нашел в нем следов разрушения, можешь быть спокойна. Но все же тебе придется еще полгода посещать занятия мастера Харга, поскольку ты позволила победить себя безоружному противнику. Для будущего стража это просто немыслимо.

— Слушаюсь, наставник, — ответила Лакра.

Теперь в её голосе было облегчение, а я, наконец, сделал то, что должен был проделать еще в самом начале. Я посмотрел магическим зрением на окружающее пространство и на ауры приближающихся людей. Одна из них была аурой мага. Сильного мага, который даже не набрасывал на себя скрывающие плетения. Да и правильно, чего ему бояться на своей территории?

— А нарушитель? Он не сможет сбежать? — поинтересовалась тем временем Лакра.

— Если бы ты уделяла должное внимание занятиям, а не охоте, — недовольно начал наставник. — То знала бы, что у каждого стража должны быть заготовлены магические уздечки для такого рода случаев. Именно поэтому Керн поступил, как и должно поступать опытному стражу, с которого ты должна брать пример. Он дождался, пока нарушитель отвлечется на поединок с тобой, потом выждал момент, когда тот приступит к извлечению знаний, и атаковал. Его расчет оправдался — он спас свою подопечную, а благодаря точности удара, получил ценного пленника живым и практически невредимым, полностью лишенным магических сил благодаря уздечке...

Наставник еще продолжал нахваливать опытность Керна, но я уже не слушал. Ага, как же, точность удара! Да он мне собирался череп проломить, а не живым взять! Это после того, как я вырубился, он понял, что получил нехилую возможность выделиться, поэтому и привез меня сюда. А может, не сам привез, а просто по разговорнику сообщил, что задержал мага-нарушителя, и начальство велело срочно доставить его для допроса. Правильно, кто же будет отказываться от таких подарков? Вот только меня смущает эта 'уздечка'. Ведь, судя по словам наставника, она должна блокировать магию, но я же могу ей пользоваться! Что это? Бракованный амулет или неправильно наложенное плетение? Ладно, фиг с ним, главное — сейчас ничего меня не сдерживает, так что пусть побудет лишний козырь в рукаве.

— Но почему для допроса нарушителя вам нужна я? — услышал я голос Лакры.

Они уже подошли достаточно близко, так что я мог не напрягать уши.

— Узнаешь, — ответил наставник.

— Но ведь он может быть еще без сознания? — уточнила девушка. — Может мне сбегать за целителем Вунком?

— Он уже давно пришел в себя, — ответил наставник. — Я увидел это еще до того, как занялся тобой и просто давал ему время, чтобы он почувствовал все прелести своего положения. Это одно из основных правил подготовки к допросу, и ты должна была его уже знать, если бы посещала все занятия.

Умный, гад, подумал я. С таким будет интересно побеседовать. Но только нужно быть предельно осторожным и не спалиться раньше времени. Все что мне необходимо — это настоять на встрече с руководством, а дальше — как карта ляжет!

Глава 19. Суд чести

Тем временем послышался скрип отодвигаемого засова, и дверь в мою темницу распахнулась. Первым в неё влетел светлячок, заставив меня зажмуриться и лихорадочно уменьшить чувствительность зрения. Именно поэтому я в буквальном смысле проморгал появление в камере двух посетителей. С одним, а вернее, одной из них я уже был знаком, а вот второй представлял собой мужчину лет сорока пяти, с сединой на висках, не обладающего размерами шкафа, но двигающегося так, что любая кошка обзавидуется. Сразу видно — воин неслабый, как и маг, судя по ауре. Первым делом они уставились на меня и принялись рассматривать, как нечто мелкое, несущественное и противное, вроде таракана на кухне. Ну-ну, улыбнулся я в ответ, все ясно, подготовка к допросу пункт второй. Не стоит терять времени. Наставник поморщился, а Лакра вопросительно посмотрела на него, ожидая указаний.

— Кто ты? — произнес он на общем.

— Алекс, — ответил я.

— Что ты делал на нашей земле?

— Искал встречи с вашими вождями, — правдиво ответил я, понимая, что маг сейчас меня банально сканирует, как детектор лжи.

— Зачем? — последовал вопрос.

— Это я скажу только им, — ответил я.

Вот еще, буду я перед каждым начальником распинаться. Так ведь и за неделю не управиться. Ведите к вождям, вот тогда будет разговор. Но наставник Лакры не захотел сразу же идти на уступки пленнику и сердито сказал:

— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия.

— Диктовать условия можно в любом положении, — ехидно ответил я. — Правда, не в каждом к ним будут прислушиваться, но сейчас, думаю, не тот случай.

— Это почему? — не понял наставник.

Это хорошо, инициатива в допросе перешла ко мне. Теперь не наглеть, не наглеть...

— Потому что я пришел сделать вашим вождям выгодное предложение и не вам решать, захотят ли они его выслушать или нет. От вас только требуется донести до них эту новость как можно быстрее.

А я не наглый, я не наглый...

Наставник посмотрел на меня с прищуром, а я ответил тем же. Не нужно меня испытывать на прочность, нервы-то не железные, могу и ответить. Поняв, что таким образом со мной не совладать, мужчина вздохнул и спросил:

— Ты из Империи?

— Нет, — ответил я.

— Значит, из Фантара? — глаза наставника подозрительно посуровели.

— Из Мардинана, — прекратил я игру в угадайку. — Являясь доверенным лицом короля Фариама Справедливого, я пришел на эти земли с целью заключения мирного договора и многочисленных торговых соглашений, поэтому еще раз прошу вас немедленно сообщить вождям обо мне.

Вот так, послов же трогать как-то не принято, поэтому будет шанс, что дело закрутится веселее.

— Ну а чем ты докажешь, что являешься полномочным послом? Где твои верительные грамоты? — обломал меня наставник.

— Дома оставил, — невинно сообщил я. — А без них никак нельзя?

Наставник так на меня посмотрел, что у меня сразу же отпало желание играть деревенского дурачка. Теперь я уже жалел, что заикнулся про свои мнимые посольские полномочия. Нет, Фариам бы мне это все мигом организовал, вот только об этом нужно было позаботиться заранее. Глядя на мое изменившееся выражение лица, горец заключил:

— Что ж, тогда у тебя нет никакого повода требовать встречи с вождем.

Ага, значит он у них один, запомню.

— Повод есть — деловое предложение и жалоба на нерадивость ваших стражей, которые позволяют себе обижать мирных послов, — ответил я. — И чем скорее вы сообщите обо мне вождю, тем меньше будет жалоба. Возможно даже, что я постараюсь позабыть этот эпизод с нападением, посчитав его рабочим моментом.

Наставник в ответ почему-то разозлился.

— Нападение? Да как ты смеешь! — лицо мужчины побагровело от гнева. — Вначале ты, пользуясь неопытностью стража, бросаешь ей вызов, потом пытаешься лишить её разума. И это называется мирный посол?!

— Какой вызов, о чем вы? — попробовал перебить его я.

— Нет, лжец, завтра тебя ждет суд! И я добьюсь, чтобы ты не ушел с него живым! Но можешь порадоваться напоследок, на нем будет присутствовать вождь, так что твое желание его увидеть исполнится.

Он резко повернулся и вышел из помещения. За ним поспешила Лакра, ни словечка не понявшая из разговора, а я задумчиво покачал головой. Ну, блин, поговорили. Одним словом, дикий народ. И что мне сейчас делать? Для начала послушать, о чем говорят наставник с ученицей. Сперва был слышен только легкий шорох шагов, но вот, наконец, девушка решила задать вопрос:

— Наставник, так зачем вы меня привели на допрос? Я же не знаю языка, на котором вы говорили.

— Лакра, я считал тебя умнее, — вздохнул наставник, но соизволил объяснить девушке и мне заодно причины своего разочарования. — Ты приняла вызов, но поединок не закончился смертью и теперь его нужно продолжить. Для этого завтра и состоится суд, на котором ты должна сразиться с нарушителем. Именно потому я взял тебя с собой, чтобы ты грамотно оценила своего противника, чего не сделала в первый раз.

Становится все интереснее и интереснее, подумал я.

— Сразиться? Наставник, но ведь это действительно сильный противник и мне его точно не удастся победить! — воскликнула Лакра.

— Не переживай, я тебя подготовлю. Десяток амулетов огненных стрел, парочка воздушных кулаков...

— Но он тоже является сильным магом, — перебила наставника девушка.

— На нем будет уздечка.

— Но ведь он может потребовать её снять?

— Во-первых, он не знает об этом праве, а во-вторых, существует один древний закон, который запрещает магам других народов находиться на нашей земле без уздечки, — успокоил девушку наставник. — Поверь, я предусмотрел все.

Ой, какой предусмотрительный товарищ!

— Но ведь, если я его убью, то все его знания окажутся утраченными. Почему же тогда вы прервали допрос?

— Завтра на суде будет вождь со своим сыном. У него должен быть амулет познания, вот он и заберет знания у мертвого тела. Ты только постарайся в поединке чужаку в голову не попасть, но помни, что твоя жизнь все же ценнее его знаний.

— Хорошо, наставник, — согласилась Лакра.

— И хорошенько подумай над поведением твоего противника. Видела, как он уверенно держался, как решительно себя вел, хотя прекрасно осознавал, что лишился магических возможностей, и каждая попытка создать плетение приносит ему только мучительную боль? Поразмысли над этим до завтра и выбери нужную тактику боя...

Голоса отдалились настолько, что я перестал различать цельные фразы. Пора было оценить ситуацию, в которую я вляпался. Имеем: перспектива попасть на суд, из которого меня вынесут вперед ногами. Почему? Видимо, при встрече с этой Лакрой я сказал нечто такое, что она расценила как вызов на поединок до смерти. Глупо получилось, но ничего изменить нельзя, придется драться. А надо ли? Да, надо, хотя и не хочется. Ведь, если на суде будет присутствовать вождь, значит, после моей победы мне не составит труда с ним поговорить. В том, что победа будет моей, я нисколько не сомневался. Если перестраховаться и не раскрывать тот факт, что я могу пользоваться магией даже в уздечке, то благодаря моей интуиции всегда можно увернуться от магических атак Лакры, тем более, что ничего особо серьезного в амулеты засунуть нельзя. Или можно?

Демоны, как же надоела вся эта неизвестность! Короче, хватит гадать на киселе, завтра все будет ясно, а сегодня можно просто подождать. Нет, можно легко отсюда сбежать и попробовать отыскать вождя самому, но зачем трепыхаться, если завтра мне его предоставят на блюдечке? Ну а вообще-то очень странно получается, для них вызов на поединок является важнее, чем то, что я могу являться полномочным послом Мардинана. Хотя нет, это понятно. Если нет грамот и прочих документов — хрен ты собачий, а не посол.

А может назваться принцем гномов? Нет, плохая идея. С послом не прокатило, а этим вариантом можно разве что насмешить вождя, эльф — и принц гномов! Опять же, доказательств никаких. Так что в принципе, все логично — на территорию проник нарушитель, его удалось задержать, и хотя появилось маленькое осложнение в виде вызова, но это ничего — информацию получим и у трупа. Здорово! Хотя о последнем пункте нужно будет выяснить подробнее, ведь подобный амулетик может очень пригодиться мне в будущем. Странно, но когда я начал изучать раздел магии разума, ни о чем подобном и близко не слышал, а тут подобное широко практикуется. Может это больше относится к магии смерти, простыми словами некромантии? Интересно...

Вот только у меня вызывает недоумение, что этот случай с дурацким вызовом никто не пытается умолчать. Почему это? Такие честные или просто такие дикие? И надо же, рассуждают горцы ведь вполне здраво, а в мелочах прямо неандертальцы. Ну, как говорится, не будем лезть в чужой монастырь... причем женский. Хотят поединка, значит, получат. А сейчас можно провести оставшиеся до утра часы с пользой, то есть — хорошенько выспаться, тем более что сутки в седле и пара часов в отключке — это не замена полноценному здоровому сну. Аккуратно улегшись на прохладную землю, я устроился так, чтобы равномерно распределить давление веревок на свое тело и заснул, укутанный Темнотой в мягкое черное одеяло.

Но вот поспать мне так и не дали. Где-то через пару-тройку часов меня разбудил мысленный вопль Крота в моей голове:

— Алекс!!!

— Да, что случилось? — ответил я, поморщившись.

— Мы разгромили лагерь! — устало доложил мой сержант.

— Подробнее, — приказал я.

В ответ Крот поведал, что и на этот раз они действовали по намеченной схеме, напав на кочевников ночью. Только не стали дожидаться предрассветной вахты, а атаковали сразу же после полуночи. Оказалось, что отряд выехал спустя всего несколько часов после меня и, по идее, уже давно мог быть в лагере степняков, если бы не освобожденные рабы, которые сильно замедлили передвижение. В итоге они достигли лагеря лишь с началом ночи, едва не проехав мимо него, а потом оставили лошадей на бывших невольников, а сами приступили к тихой охоте. Вырезали дозорных, после чего начали аккуратную зачистку, уничтожив спящими сразу больше половины воинов лагеря. Ну а потом некто очень живучий сумел издать громкий стон, после чего началась бойня. В результате пятеро наших получили небольшие ранения, на которые потратили остатки лимэля, а все степняки были уничтожены подчистую. В захваченном лагере нашли около четырех сотен скакунов, больше трех десятков невольников и двух наемников, один из которых умер, не дождавшись окончания битвы, а второй как раз умирал в данный момент, совсем не реагируя на влитые в горло полфляги лимэля.

— Можешь помочь, Алекс? — спросил Крот, завершив свой отчет.

— Ладно, дай мне только на него взглянуть, — ответил я.

— И как?

— Да просто подойди к нему, — сказал я.

Устремив частичку своего сознания по связывающему нас каналу, я увидел глазами Крота, как он подходит к распростертому на земле неподвижному телу, над которым склонился Даркин.

— Прости Крот, сейчас постарайся не сопротивляться, — мысленно произнес я и, перехватив управление телом своего друга, также наклонился поближе.

Активировав магическое зрение, я посмотрел на ауру человека. Мда-а-а... Все было не просто плохо, а совсем ужасно. Как я и предполагал, жизнь наемника практически была закончена, одной ногой он уже был за гранью, но вторую только начал поднимать, готовясь переступить последнюю черту. Плетение выжрало его ауру практически полностью. Не удивлюсь, если он уже несколько дней не мог передвигаться или просто валялся без сознания. Ну что ж, придется помочь, хотя это и кажется мне абсолютно бесполезным. Сформировав малюсенький островок энергии, выкачанной из связующего канала, я заставил плетение-паразит перебраться на него. Оно сделало это с радостью, ведь в ауре человека остались жалкие крохи силы, которых ему было явно не достаточно. Развеяв данную мерзость, я принялся рассматривать объем работы. Если от рубахи остались три жалких нитки и пуговица, как же её можно заштопать? Проще пошить новую.

— Что ты делаешь? — спросил Даркин. — Ты уже доложил Алексу?

— Доложил он мне, доложил, не беспокойся, — ответил я, приступая к работе.

Коснувшись руками тела наемника для лучшего контакта, я начал формировать ему новую ауру, вплетая в неё те жалкие остатки, которые еще каким-то чудом удерживались в человеке. Через несколько секунд я почувствовал неладное. Канал, связывающий нас с Кротом, явно был не рассчитан на такое количество энергии, которое я через него пропускал. Он начал в буквальном смысле вибрировать, грозя лопнуть в любой момент. Я быстро прекратил эксперименты, отдернув руки, и посмотрел на результат. Даже та незначительная часть, что удалось восстановить, сейчас медленно расползалась под моим взглядом.

— ...! — выругался я.

По идее нужно было наемника добить, чтобы не мучился, так как я помочь ему не в силах, но Даркин этого точно не поймет. Эх, упорный попался человек, я ведь думал, что все они должны были умереть еще вчера, а этот, надо же, нашел в себе силы сопротивляться!

— Я могу чем-нибудь помочь? — тихо спросил Даркин, с надеждой глядя мне в глаза.

— Да тут и я уже не могу помочь, — честно ответил ему я, поднимаясь.

Бывший наемник вздохнул и обреченно спросил:

— Разве совсем ничего нельзя сделать?

Я покачал головой.

— Мне просто не хватит силы. Я слишком далеко, а по каналу столько энергии не передать... Стоп!

Меня осенило. Ну я и кретин! По одному каналу может быть и не передать, а по полусотне?

— Быстро все сюда! — крикнул я.

Должно получиться, но нужно быть предельно внимательным и осторожным. Я подождал, пока все парни соберутся вокруг меня и начал объяснять им задачу.

— Слушайте внимательно. Сейчас вы все должны коснуться тела этого человека. Кому не хватит места, положите руку на открытую кожу своего товарища. Я буду перекачивать по вам энергию для формирования ауры, поэтому постарайтесь не прерывать контакт, что бы ни почувствовали. Всем ясно?

— Алекс, а это ты что ли? — спросил Трит, недоверчиво смотря на меня.

— Я, я. Еще вопросы будут?

— Фу-ух! — выдохнул парень. — А я уже было подумал, чего это Кроту в голову стукнуло? Сроду ведь так не выражался!

Я улыбнулся и начал наблюдать, как парни распределяются по местам, сгрудившись вокруг лежащего на земле наемника, касаясь того ладонями. Те, кому места не досталось, становились позади них, хватая 'везунчиков' за вторые руки, за ноги, кто понаходчивее — за уши. Последним в круг встал Даркин, а я взял его за руку и сосредоточился. Распределив поток энергии по всем каналам с почти предельной для них нагрузкой, я направил его в тело, лежащее на земле, а сам в этот момент начал преобразовывать силу в элементы ауры. Поначалу процесс протекал медленно, приходилось много внимания уделять тому, чтобы уже готовые участки ауры не начинали снова распадаться. Но потом один край с успехом закрепился в теле, потом соседние участки обрели единую связь с тканями... Процесс пошел. Теперь я уже не спеша, с чувством, толком и всем прочим начал формировать новую ауру, стараясь, чтобы она хотя бы частично была похожей на ту, что была ранее.

Спустя минут десять, когда некоторые парни уже начали тяжело вздыхать, долго находясь в неудобной позе, я закончил и полюбовался на дело рук своих. Яркая аура сияла передо мной всеми цветами радуги и разрушаться, судя по всему, пока не собиралась. Не уверен, но вполне возможно, что наемник в скором времени почувствует значительные изменения в своем характере. Не знаю, как быстро он к ним привыкнет, но недоумения они у него могут вызвать массу. Ведь кто его знает, чего я намешал в его ауру, руководствуясь лишь одной схемой, увиденной в книге моего учителя, где тщательнейшим образом была нарисована аура среднестатистического... эльфа. Блин, о чем я думал! Нужно было просто скопировать ауру первого попавшегося на глаза из моих парней. Сейчас, взглянув на них, я понял, что их ауры несколько отличаются от той, которую изобразил я. Ненамного, но все же отличаются. Но исправлять было уже поздно, поэтому я объявил:

— Все! Можете расслабиться, операция завершена.

Парни с облегченными вздохами расступились, давая мне возможность взглянуть на наемника. Судя по всему, его состояние начало приходить в норму. Если раньше он и дышал-то с трудом, то сейчас я услышал ровное спокойное дыхание спящего человека. Ладно, хоть первый блин всегда комом, но мой первый опыт по созданию ауры можно было считать удачным. Возможно, этот наемник в будущем сильно полюбит природу, или вдруг ощутит потребность в стихоплетстве, но главное — он будет жить.

— Будите этого спящего красавца, — сказал я Даркину.

Тот наклонился над наемником и легонько похлопал его по щекам. В ответ тот рефлекторно схватился за кинжал на поясе и открыл глаза. Похлопав ими немного, слегка заикаясь, он пробормотал:

— К-командир? Это т-ты?

Даркин улыбнулся и облегченно выдохнул:

— Живой!

После этого он поднялся, взглянув на улыбающегося меня, подошел поближе и крепко обнял от избытка чувств. Я тут же скользнул в свое тело, предоставив Кроту разбираться с таким проявлением дружеских чувств.

— Эй, Дар, — услышал я краешком сознания его голос. — Я тоже тебя люблю, но не до такой же степени!

А потом я одновременно обратился ко всем своим парням:

— Сейчас отдыхайте, набирайтесь сил. Завтра соберите все трофеи, погрузите их на лошадей и отправляйтесь в Город. Там вы переходите в непосредственное подчинение короля и ждете моего возвращения. Конец связи!

— Эй, Алекс, постой! — донесся до меня возглас Рина. — А ты вообще где сейчас?

— В горах, — ответил я. — Если что еще произойдет, зовите. И вообще, ребята, чтоб вы знали, я вами горжусь. Безукоризненно проведенная операция. Вот вернусь, выбью для вас по медали или по ордену... или еще какую-нибудь красивую финтифлюшку на мундир.

В ответ я услышал смех и улыбнулся сам.

— До встречи, парни! — попрощался я и прервал связь.

А после этого заснул со спокойной душой. Все-таки приятно осознавать, что мои парни и без меня неплохо со всем справляются, что им уже не нужно вытирать носы и контролировать каждый шаг. Как правильно Крот сказал мне десятицу назад, они уже давно не те зеленые новички, которых я встретил в первый раз. Мои парни медленно, но верно превратились в воинов, которыми я мог гордиться. И это не могло не радовать.

Разбудили меня ранним утром три посетителя. В одном я узнал давешнего наставника, а два других были ему под стать. Тоже мужики лет сорока, крепкие воины и, судя по аурам, сильные маги. Оценив это, я решил резких движений пока не делать, отдавшись на волю течения, а то еще шарахнут какой-нибудь гадостью, против которой моя защита окажется бессильной. Наставник наклонился ко мне, на ходу достав нож, и перерезал связывающие меня веревки. Машинально я отметил, что нож был каменным и хмыкнул, вспомнив свое сравнение горцев с неандертальцами. Владеют магией, но пользуются примитивным оружием, и как такое возможно? Хотя на поясах у воинов я заметил обычные кинжалы, в смысле из железа, а не костей, камня и прочей ерунды. Прямо земля парадоксов!

Наставник Лакры приказал мне не пытаться сбежать и любезно сообщил, что меня сейчас поведут на суд, который почтит своим присутствием сам вождь. Вдобавок он осчастливил меня штанами, в которых я узнал свои портки. Да и как их было не узнать, если других таких с живописными прорехами на пятой точке здесь днем с огнем не сыскать. Делать было нечего, я встал и натянул свою одежку под презрительными взорами своих стражей. После этого меня с почетным эскортом вывели из домика, предоставили возможность облегчить мочевой пузырь, и повели к месту суда. Я вовсю пользовался представившейся мне возможность полюбоваться местными видами и вертел головой в разные стороны.

Мы находились в горах, как я понял, сразу за перевалом, так как со всех сторон нас окружали горные вершины. Высокие, низкие, остроконечные и совсем плоские, они обступали со всех сторон живописную долину, в которую мы сейчас спускались. Внизу можно было различить небольшие домики, засеянные поля и пастбища с какой-то живностью (то ли овцы, то ли козы, издали я не разобрал). Сарайчик, где меня держали, был построен у подножья горы, и стоял на отшибе, напоминая то ли тюрьму, то ли сторожку. Именно поэтому я и не слышал вокруг себя никаких звуков ночью, решив, что нахожусь в безлюдном месте. Как сейчас выяснилось, это было совсем не так. Долина, открывшаяся моему взору, была густо населена. Как минимум, здесь обреталась пара тысяч горцев.

Пока я любовался местными видами, двое моих сопровождающих устроили спор на родном языке. Предметом его стало то, что после ночи, проведенной в путах, я не подавал никаких признаков онемения конечностей, да и вообще выглядел бодрячком. На моей коже даже не осталось никаких следов от веревок, которые, по идее, за это время должны были буквально впиться в тело. Как я понял, один из горцев был целителем Вунком, которого позвали именно с целью привести меня в чувство. Именно он настаивал на том, что такого просто не может быть, если человек не пользуется магией. Его оппонент в ответ доказывал, что магией я не смог бы пользоваться при всем желании, так как на мне была уздечка и он уже трижды проверил её активность. Наставник Лакры предпочел отмалчиваться, думая о чем-то своем.

Слушая этот разговор, я не заметил, как мы спустились в долину, и пошли по ровной дороге. Спустя двадцать минут ходьбы мы достигли места, которое я для себя обозначил как деревню. Правда от тех, что видел я, она заметно отличалась. Во-первых, дома были расположены хаотично и на большем расстоянии друг от друга, чем в Мардинане. Во-вторых, не было ни частокола вокруг всей деревни, ни подобия оградок вокруг каждого участка. Видимо, тут у соседей огурцы воровать не принято, подумал я, глядя на аккуратные грядки у одного из домиков, и мысленно поставил горцам один плюсик в оценку. Пусть они и дикие, но довольно симпатичные!

Наше шествие по деревне вызвало заметное оживление. Из ближайших домов начали выходить люди, я увидел детей, которые с криками 'Ведут! Ведут', побежали впереди нас. Вздохнув, я приготовился к повторению пройденного, вспомнив, как меня обливали ненавистью и презрением в эльфийском селении. Но ничуть не бывало! Во взглядах жителей деревни, обращенных на меня, я читал любопытство, заинтересованность, даже сочувствие, но только не ненависть. С удивлением я поставил еще один плюсик горцам и подумал, что этот народ медленно, но верно начинает завоевывать мое уважение. Интересно, что они скажут после суда?

Прошагав еще немного по деревне, сопровождаемые любопытными жителями, мы дошли до её центра, который представлял собой большой круг вытоптанной, выжженной и аккуратно разровненной земли. Нас там уже ждали более сотни воинов и воинш... э-э... воительниц, амазонок, короче — называйте, как хотите. Их было почти поровну, из чего я сделал вывод, что феминизм тут свирепствует во сто крат сильнее, чем в том же Мардинане. Увешанные оружием, среди которых я увидел и деревянные мечи, и каменные кинжалы, и нечто вроде дротиков, они спокойно стояли на противоположном конце круга, рассредоточившись, чтобы всем было видно, и тихонько между собой общались.

Прислушавшись, я понял, что они обсуждают решение вождя, которое он только что вынес, и ждут суда. На этом моменте у меня немного потекла крыша. Как это может решение выноситься до суда? Зачем он вообще тогда? Я шел рядом со своими сопровождающими и машинально оглядывался, раздумывая над этим парадоксом. Именно поэтому и не сразу заметил странность в аурах людей, столпившихся в центре деревни, но все же осознал увиденное... Каждый пятый из них был магом! Каждый двадцатый — сильным магом! А в центре группы воинов я заметил тройку аур, которые светились так ярко, что могли бы дать фору даже мне самому. Нет, в том случае, если бы я не ограничивал энергетические запасы в своем теле, мы находились бы на равных, но что толку открываться силе, если все равно не имеешь возможности ею воспользоваться? Так что факт был налицо — у горцев есть много магов, которые в случае чего могут из меня котлету сделать!

Прочувствовав это, я понял, что очень мудро поступил, когда решил подождать утра и не спешить освобождаться. Теперь дело нужно решать только миром, ведь с позиции силы я добьюсь разве что пышных похорон себя любимого. Шагая со стражами, я быстро просчитывал все вероятности развития событий и искал бескровные пути решения проблемы, но никак не находил. У меня было недостаточно данных о традициях и законах горцев. Ведь, если факт вызова для них означает так много, что за поединком будет следить сам вождь, то здесь явно чем-то попахивает, и отнюдь не розами.

За лихорадочными размышлениями я не заметил, как все жители деревни, которые следовали за нами, начали аккуратно распределяться по краям этого большого круга. Он действительно был огромным, места хватило всем, а зрителей пришло немало — порядка полутысячи человек разных возрастов. И это не считая группы воинов, перед которыми мы остановились. Я наблюдал, как они расступаются, и на передний план выходит седой старик, которого и стариком-то назвать было сложно. Так, пожилой мужчина лет шестидесяти с гаком, воин до мозга костей, крепкий, жилистый, в меховых штанах, рубашке и жилетке, искусно вышитой разноцветными узорами. Как я понял по богатству его наряда, которым не могли похвастать другие, передо мной был сам вождь.

— Приветствую! — сказал я и слегка наклонил голову.

Пусть оценит мою вежливость, потому что нахальство я ему всегда успею продемонстрировать. В ответ он начал меня рассматривать, словно диковинное насекомое. Так как я был не совсем одетым, такое внимание мне не понравилось, поэтому, дождавшись, когда он опустит взгляд на мои босые грязные ноги, я невинно поинтересовался на общем:

— Мне повернуться?

— Зачем? — спокойно спросил вождь.

— Чтобы вы смогли все рассмотреть, — ехидно ответил я.

— Не думаю, что мне доставит удовольствие любование твоим задом, — задумчиво произнес вождь, улыбнувшись краешком глаз.

Фу-ух! Пронесло! Контакт начинает налаживаться. Теперь его ход. Я посмотрел на вождя, ожидая продолжения, и оно последовало.

— Тебе известно, зачем ты здесь?

Я мог бы поерничать немного, но решил не демонстрировать наглость сверх необходимого и ответил:

— Нет.

— Тогда позволь мне тебя просветить... — общий вождя был просто безукоризненным, но я заметил, что не все окружающие его понимают, поэтому решил достать одну из своих карт из рукава.

— Может быть, перейдем на ваш родной язык? — поинтересовался я на языке горцев.

— Ты знаешь альтари? — удивился старик.

— С недавних пор, — ответил я.

Вождь немного помолчал, обдумывая услышанное, а потом вновь продолжил говорить, причем холод в его голосе показал мне, что эта карта сыграла не в мою пользу.

— Тебя единогласно признали шпионом эльфов, именно поэтому по нашим законам должна была состояться казнь. Но тебе немного повезло, что ты успел воспользоваться неопытностью нашей дозорной, и священным правом вызова. Именно поэтому ты все еще жив.

Но ненадолго, молча говорил его взгляд.

— Ваш поединок прервали, и это является позором для всех нас, поэтому для того, чтобы сохранить честь рода и восстановить справедливость, сейчас состоится суд, на котором Тьма сама покарает виновного!

Я почувствовал, что мой мозг сейчас взорвется, столько мыслей в нем ворочались одновременно. Священное право вызова, суд для сохранения чести, тьма... Да что это все значит?! Но на моем лице не дрогнул ни один мускул. Несмотря на хаос мыслей в своей черепушке, я понимал, что сейчас говорить о том, что все это произошло случайно, что ничего такого я не имел в виду, будет глупо. Тогда меня тут же казнят, ведь уже заочно признали эльфийским шпионом, тут вряд ли выкрутишься. Поэтому я решил сразу же определить важные детали и спокойно спросил у вождя:

— Что из себя представляет суд?

— Это поединок, на котором Тьма покарает того, кто по своей вине лишился чести, — лаконично ответил тот.

— Что произойдет в случае моей победы? — уточнил я.

— Тьма признает твою правоту и законность твоего пребывания на наших землях.

Ну, спасибо, утешил! Получается, мне просто нужно убить одну девушку, чтобы иметь возможность беспрепятственно пообщаться с вождем. Красота! А я уж было начал волноваться...

— Начнем суд! — объявил вождь, видя, что я больше ничего не желаю добавить.

Все воины аккуратно отошли назад вместе с вождем и заняли место у края круга. С противоположного конца, пройдя через толпу, вышла знакомая мне девушка, вооруженная прямо до зубов. Лук за спиной, кинжал на поясе, метательные ножи на жилетке, меч в руках. Но главное — она была увешена всевозможными амулетами, словно новогодняя елка. И каких на ней только не было! Защитные, огненные, воздушные, парочка явно водных (хотя я и не представлял, что они могли тут сделать, речки ведь поблизости нет), и десяток таких, которые я даже не сумел распознать, причем все наполненные энергией под завязку. Подготовил её наставник, постарался.

Сам вышеупомянутый шел рядом со своей ученицей, что-то нашептывая ей перед боем. Я повернулся к стоящему невдалеке вождю и поинтересовался:

— А мое оружие мне вернут? Или хотя бы уздечку снимут?

— Нет, — последовал ответ. — Ты же сделал вызов, когда в твоих руках не было оружия, а наш закон запрещает чужакам-магам находиться на наших землях без уздечки.

— Ладно, — пожал плечами я.

Не сильно и хотелось-то. Я спросил об этом больше для проформы, так как мелькнула мыслишка, что это как-то не совсем честно, когда выходишь без оружия против до волос вооруженной противницы. Причем до волос, это не преувеличение, ведь в прическе у девушки также были спрятаны два амулета. Повернувшись к Лакре, я увидел, что наставник, хлопнув её напоследок по плечу, отправился в толпу зрителей, притихших в ожидании зрелища. Краем уха я уловил шепотки в рядах воинов, говоривших о том, что это не совсем справедливо, выпускать против стража абсолютно беззащитного противника. Хмыкнув, я подумал, горцы точно заработали еще один плюсик к оценке. Похоже, им известно понятие честной схватки.

Лакра дошла до центра круга и застыла в ожидании. Я понял, что настал мой черед, и неспешным прогулочным шагом отправился к ней, бормоча в полголоса:

— Итак, дамы и господа, в правом углу ринга — действующий чемпион мира шпион Алекс, истребитель кочевников и трехкратный обладатель титула 'Мистер Вселенная' по его собственной версии. В левом углу ринга — претендент... ша, которой в недалеком будущем придется умереть...

Дойдя до центра этого ристалища, я услышал, как вождь громко произнес:

— Взываю Тьму на суд чести!

Не было ни удара молнии, ни порыва ветра, ни грома среди ясного неба. Не было вообще никаких спецэффектов, поэтому я понял, что это была своего рода ритуальная фраза. И правда, после неё наступила гробовая тишина, а с десяток стоящих на границе круга магов быстро сформировали большие, но простенькие плетения и активировали их, сформировав своего рода барьер, который окружил место нашего будущего поединка. Высотой он был метров пять и по структуре способен был выдержать попадания мощных плетений, защищая зрителей от промахов бойцов на ринге. Солидные у них тут меры безопасности, подумал я и сосредоточил свое внимание на своей противнице.

Лакра посмотрела на меня с вызовом и маской ледяного спокойствия на лице, но я стоял достаточно близко, чтобы чувствовать её волнение и страх. Она знала, что сейчас ей, возможно, придется умереть и очень этого боялась. Задумавшись над этим, я повнимательнее рассмотрел девушку и пришел к выводу, что ей всего семнадцать — восемнадцать лет, никак не больше. Грустно умирать в таком молодом возрасте... Так, а ну-ка мысли в сторону! Еще начни ее жалеть, развозить сопли и в итоге схлопочи плетением по кумполу, ехидно сказал я себе. Ты должен её убить, чтобы потом иметь полную свободу и возможность поговорить с вождем, и нечего тут стесняться или раздумывать!

Девушка, все так же глядя мне в глаза, подняла вверх руки, сжимая в одной из них короткий меч, а во второй один из огненных амулетов. Я напрягся и пытался просчитать, с какой стороны последует атака плетением. Меч — не проблема, можно элементарно уклониться, а вот амулет — штука серьезная, ведь я не знаю ни радиуса его действия, ни зоны поражения, ни скорости активации. Так что придется положиться на интуицию. Я ждал, стоя на месте, но атаки все не было. Лакра не двигалась и смотрела на меня, подняв вверх руки. Похоже, что она ожидала каких-то моих действий, но почему?

И тут я вспомнил ту самую полянку на берегу речки, где впервые её увидел. Вспомнил, как она приказывала мне не двигаться и стать на колени, а потом ринулась в атаку, когда я поднял руки. И ключевым здесь было именно то, что я пошевелил своими конечностями и принял позу... такую же, как и замершая напротив меня девушка. Значит, общепринятый жест мирных намерений, который ну никак не ассоциируется у меня ни с чем другим, у горцев является вызовом на поединок до смерти? Не мои слова, которые я говорил, не мой вид, а только вот этот мирный жест. И сейчас этой девушке придется умереть из-за глупых обычаев её народа?

Я смотрел на Лакру. Её маска невозмутимости дала трещины и начала рушиться прямо на моих глазах. Она закусила губу, причем так сильно, что показалась кровь, её руки начали подрагивать от волнения, а в чувствах остался один страх. Я понял, что все, что ей посоветовал наставник — это добиться того, чтобы я нанес удар первым, приняв вызов, а она в ответ... Ну тут можно не загадывать, взяла же она огненный амулет, значит, с него и будет начинаться атака. Именно поэтому сейчас она бросила вызов первая. А началом поединка, судя по всему, являются как раз мои действия. Я проанализировал поведение Лакры вчера и понял, что она атаковала сразу после жеста вызова. Значит...

Значит, я могу тут стоять до посинения, но делу это не поможет! Все ждут поединка. Всем нужна смерть одного из нас. Понятно, кого, но не будем о грустном. Но только я отчего-то очень не хочу убивать эту молодую глупую девушку. Не хочу и все тут! Теперь остается придумать, как же можно от этого уклониться. Кричать об ошибке не стоит, надеяться на благоразумие вождя — не прокатит, просить отменить глупые традиции... Нет, есть вариант получше. Заодно одним махом можно убить сразу двух зайцев, если получится — и свое чувство мести удовлетворить, и суд выиграть.

Улыбнувшись Лакре, я развернулся и пошел обратно к вождю. Все это происходило в абсолютном молчании, поэтому я услышал тихий шорох позади себя, но никакой опасности не уловил и понял, что это просто девушка опустила руки. Остановившись перед защитным барьером, я посмотрел на вождя и сказал:

— Этот суд изначально несправедливый, и Тьма никак не сможет покарать того, кто лишился своей чести.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивленно спросил вождь.

— Я говорю, что передо мной на суде чести должен встать совсем другой противник.

— Это невозможно! — отрезал старик. — Ты будешь сражаться с Лакрой.

— Нет! — решительно ответил я. — Наш поединок был прерван по вине Керна, и именно он лишился своей чести, помешав нам. Именно он должен быть передо мной на суде и пусть Тьма будет свидетелем моих слов!

Не знаю почему, но вождь после моей тирады вдруг резко побледнел, а воины, стоящие передо мной, отшатнулись от барьера. Гадая, что бы это могло значить, я сохранял решительное выражение лица, чтобы не испортить игру и мысленно уговаривал вождя послушаться меня. Ну, очень мне не хотелось убивать эту девушку, зато хотелось надрать задницу мерзавцу, стукнувшему меня по затылку. Ошеломление вождя длилось недолго. Он махнул рукой и барьер, поддерживаемый магами, пропал.

— Что ж, волею Тьмы я объявляю, что на суд должен выйти страж Керн, чтобы вернуть себе утраченную честь!

Я кивнул и потопал обратно в центр круга к стоящей там растерянной Лакре. Девушка, похоже, не соображала, что происходит и только глупо хлопала глазами, уставившись на меня. Подойдя к ней совсем близко, я прошептал:

— Можешь расслабиться, сейчас ты не умрешь.

— П-почему? — спросила она, выпустив на свободу прокушенную губу.

— Потому что я так захотел, — ответил я дурехе, не верящей своему счастью.

Она все еще стояла и недоуменно глядела на меня, не обращая внимания на кровь, сочащуюся из её губы.

— Топай к наставнику! — сказал я ей, а потом развернул девушку и придал нужное ускорение, хлопнув пониже спины.

Глядя, как Лакра удаляется, постоянно оборачиваясь, я услышал шепотки в рядах зрителей, которые заставили меня насторожиться.

— Тьма подтвердила его слова!

— ...никто из нас не удостаивался этой чести...

— Неужели он...

Отвлекло меня от мешанины обрывков слов появление на кругу нового персонажа. Колоритного такого персонажа. Пока он подходил, я успел внимательно его изучить. Во-первых, большого роста, на полголовы выше меня. Во-вторых, с минимумом оружия, что вызывало опасения. Ведь если противник берет себе не все оружие, какое есть, а только что-то одно, значит, этим одним он умеет пользоваться так, что остальное и не нужно. Ну а в-третьих, амулетов на нем было никак не меньше, чем на Лакре. Осмотрев его амуницию, я переключился на физиономию. Вот она вызвала у меня только злость. Такое искреннего смешения превосходства, презрения и ненависти мне редко приходилось наблюдать. Ну, Керн, поздравляю, к тебе никакой жалости у меня не появляется, так что приготовься ответить за свой удар. Думаешь, безнаказанно можешь отправить меня в нокаут? Как бы не так! Мы еще посмотрим, кто кого! Возможно, ты даже и не успеешь пожалеть, что не добил меня вчера...

— Взываю Тьму на суд чести! — произнес вождь где-то у меня за спиной.

Я услышал, что толпа зрителей издала сдавленный вздох, а на лице Керна отчего-то появился страх, который разом затмил все то презрение испытываемое по отношению ко мне. Я усмехнулся и дождался, пока маги активируют защитный барьер, после чего поднял руки, копируя жест Лакры.

Ответ последовал незамедлительно. Керн схватился за один из амулетов на своей груди и активировал его. Моя интуиция позволила быстро отпрыгнуть в сторону, спасаясь от огненной стрелы, ярким росчерком пронесшейся мимо меня. А Керн тем временем взял другой амулет. Огненный шар я просто пропустил мимо и кинулся навстречу противнику, навязывая ему ближний бой. Страж схватился за кинжал и встретил меня сталью. Пара выпадов результата ему не принесла, но третий прочертил длинную царапину у меня на груди. Ерунда, если только он у него не отравлен.

Машинально я оценил его стиль боя. Да он не намного мне уступает! Судя по всему, у нас довольно сходная техника. Нет, он явно не был выпускником Рассветной школы, но наверняка одного из ее ответвлений. Похожие связки, общая направленность и структура атак, а некоторые удары практически повторяли приемы, показанные Лином. Вот только учитель ему попался плохонький, потому что так и не смог раскрыть весь потенциал стража. Именно поэтому, моментально оценив уровень подготовки противника, я решил не пользоваться ускорением, чтобы на всякий случай оставить лишнюю карту в рукаве, и выиграть поединок только за счет своего мастерства.

Несколько секунд мы со стражем просто прощупывали оборону друг друга, но потом я кинулся в атаку, блокируя его руку с кинжалом. Второй он попытался ударить мне в горло, но я подставил блок, а потом ударил локтем его по лицу. Керн отшатнулся, и тогда настал мой звездный час. Я быстро провел серию смертельных ударов в корпус. Подозреваю, что Керн умер еще на втором, но я сделал еще шесть, поднимаясь все выше, а завершил поединок, ударив с разворота ребром ладони по его шее, что уже было чистым позерством. Тело мертвого стража немного постояло, а потом в оглушительной тишине рухнуло на землю, обагряя её кровью из раскрытого рта. Я посмотрел на результат, а потом машинально сделал то же, что и всегда — забрал всю энергию у трупа.

Поединок был закончен, оставив мне только пару царапин, которые затянулись спустя несколько секунд. Поэтому я просто стер с кожи выступившую кровь и повернулся к вождю, который, по всей вероятности, должен был сейчас объявить об окончании суда. Маги развеяли защитный барьер, и теперь я смог четко увидеть ошеломленные лица зрителей. Что, неужели никто не предполагал, что я могу победить? А вот такой я непредсказуемый! Но не это заставило меня оставить все ехидство. Внезапно произошло то, что меня вконец выбило из колеи. Я ощутил, что со всех сторон на меня хлынули волны радости, и даже некоего счастья. С удивлением я смотрел на то, как ошеломление на лицах горцев сменяется восторгом и сдерживаемым ликованием.

Добил меня вождь. Он вышел из строя воинов и прошел через весь круг прямо ко мне с таким же выражением детского счастья на лице. Не успел я раскрыть рот, чтобы спросить, что все это означает, как он сказал три слова, расставившие все по местам:

— Повелитель, вы вернулись!

После этого вождь бухнулся передо мной на колени и склонил голову, а по всей толпе, которая окружала место суда, началось шевеление. Люди, все как один с радостными лицами опускались на колени и наклоняли головы, а я в полнейшей прострации стоял посреди всего этого и понимал, что мои проблемы только начинаются. Прикрыв глаза, чтобы не видеть этого абсурда, я протянул:

— Мля-я-я...

Но тихо-тихо, чтобы никто не услышал.

Глава 20: Повелитель

Стоя посреди коленопреклоненных людей и глядя на этот балаган, я лихорадочно размышлял, что же мне делать с этим подарком судьбы. С одной стороны, можно с глубокомысленной миной кивнуть и заявить нечто в духе 'Да, мои верные подданные, я вернулся!', после чего собрать их всех, да и натравить на кочевников. Лучше не придумать! Только все это вилами на воде писано. А если эти подданные вдруг поинтересуются 'Где же ты так долго пропадал, Повелитель?' или я вдруг случайно брякну какую-нибудь фразу, которая кардинально расходится с их представлениями о Повелителе? Да я даже не успею ничего сообразить, как меня с криками 'Самозванец!' поджарят маги горцев. Оно мне надо? Нет, лучше сперва максимально прояснить ситуацию, а потом уже решать, что делать дальше.

Определившись со стратегией поведения, я обратился к вождю, все еще стоящему передо мной на коленях:

— Встаньте, пожалуйста!

Тот поднялся, все еще не стирая счастливую улыбку с лица, и начал торжественную речь:

— Повелитель, мы уже и не верили, что этот день когда-нибудь настанет!...

Люди, стоявшие на коленях по краю круга тоже стали подниматься, смотря на меня с восторгом. Я понял, что надо прекращать этот цирк, пока не стало слишком поздно, и взял ситуацию в свои руки, грубо прервав вождя.

— Так! Притормозите немного и давайте сначала разберемся, отчего вы думаете, что я являюсь вашим повелителем?

Детская улыбка, наконец, стерлась с лица вождя, сменившись выражением непонимания. Уже без торжественности в голосе он ответил:

— Но ведь вы же Великий Темный маг, Избранник Тьмы, нареченный Алкисом Всемогущим! Наши предки поклялись служить вам и завещали своим потомкам ждать вашего возвращения... Вы что, ничего не помните о своей прошлой жизни?

Я почесал затылок, и пробормотал:

— Так получилось, что о своих прошлых жизнях я помню все. Но ни в одной из них ничьим повелителем я точно не являлся, могу в этом поклясться.

Вождь, услышав такое заявление, не отчаялся и сказал мне:

— Пророчества предупреждали нас об этом, Повелитель. Я буду счастлив напомнить вам все, что вы забыли.

Я в этот момент ощутил неприятный холодок между лопаток. Опять какие-то пророчества! Так и тянет дернуть отсюда подальше и не оборачиваться. В моей жизни уже было одно такое пророчество, которое оставило очень неприятные воспоминания, и повторения пройденного мне очень не хотелось.

— Уважаемый... — начал я, вопросительно взглянув на старика.

— Вакарин, — подсказал вождь.

Я благодарно кивнул и продолжил:

— Уважаемый Вакарин, давайте пройдем куда-нибудь, где мы сможем спокойно побеседовать. У меня к вам появилась масса вопросов, а в такой обстановке, — я оглядел восторженных людей, ловивших каждое слово, — Мне как-то неловко разговаривать.

— Как пожелаете, Повелитель, — с поклоном ответил вождь.

— Да, и не стоит меня так называть, — поморщился я. — Меня зовут Алекс.

— Алекс? — переспросил вождь.

— Да, — ответил я, глядя ему в глаза.

— Что ж, похоже, нам с вами нужно будет о многом поговорить, — задумчиво ответил Вакарин и пригласил меня следовать за ним.

Выходя из круга, я старался сохранять невозмутимое выражение лица, играя на публику, но мне было не по себе видеть все эти лица с выражением безмерного счастья и ощущать радость окружающих людей. Нет, в другой ситуации я бы наслаждался этими эмоциями, так как слишком уж сильными они были, но сейчас они меня только нервировали и настораживали. Я вспомнил, как подобным образом на меня смотрели в Городе после стычки со степняками и понимал, что уже тогда ощущал дискомфорт, а сейчас... Сейчас это ощущение было в десять раз сильнее.

Слыша радостные шепотки 'Он вернулся! Он с нами!' я мрачно подумал, что угодил в гости к фанатикам, и это не придало мне бодрости. С фанатиками, религиозными или не очень, шутки плохи. Одно неверное движение, один неправильный шаг и из объекта поклонения ты превращаешься в причину ненависти, сам не понимая своей ошибки. Поэтому я приказал себе быть предельно внимательным и собранным, шагая за вождем. Так мы миновали толпу, которая последовала за нами, держась сзади на почтительном расстоянии, и дошли до первого попавшегося домика, хозяева которого предупредительно распахнули перед нами дверь.

Зайдя внутрь, я хмыкнул. А некисло живут горцы! Просторная комната, плетеные занавески на окнах, пушистые шкуры на полу, стол с расписной глиняной посудой, стулья, украшенные затейливой резьбой, большая кровать с пышной периной... При взгляде на неё, я едва смог сдержать вздох. Сколько же я не отдыхал в нормальных условиях? Похоже, что всю жизнь. А так уже надоело спать на жесткой лавке, на голой земле, под открытым небом. Очень хочется комфорта и домашнего уюта... хоть на часок.

Дождавшись, пока я усядусь, Вакарин осторожно присел на соседний стул и вопросительно поглядел на меня. Оставив мысли о мягкой постели, я заговорил:

— Итак, вопрос первый: почему вы считаете, что я являюсь вашим повелителем?

— Потому что так и есть, — просто ответил вождь.

— Ваша логика железна и неоспорима, — снова хмыкнул я. — Но все же, можно ли объяснить подробнее, как вы это определили?

Вакарин вздохнул и начал объяснения. Первые подозрения зародились у него после того, как сама Тьма подтвердила мои слова на суде, а ведь такого не случалось уже более сотни лет. В ответ на мой естественный вопрос, как же выглядело это подтверждение, вождь рассказал, что в тот момент, когда я воззвал Тьму в свидетели, по моим волосам заструилось темное пламя. Но тогда Вакарин просто подумал, что Тьма лишь таким способом подтвердила истинность моих слов, и согласился на замену моего противника. По его словам, он просто не мог понять, почему я вместо неопытной девушки хотел сразиться с одним из лучших стражей, но подчинился воле Тьмы. Подозрения вождя укрепились, когда после объявления о начале суда мое тело вдруг окуталось темной призрачной дымкой. Как гласили легенды горцев, Тьма таким способом показывала того, кто на суде чести являлся победителем. Вообще, если бы я не поднял руки, вызывая стража на бой, суд можно было считать оконченным, но вождь с одобрением сообщил мне, что я поступил милосердно, спасая хорошего воина от позора бесчестья.

Меня это очень заинтересовало, так как я никак не мог понять, почему же вождь одобрил убийство Керна. В ответ Вакарин поведал мне, что суд чести практикуется уже пять сотен лет. Моментом зарождения этой традиции стал спор двух старейшин маленького племени о судьбе народа. Как гласили легенды, один заявлял, что лучше остаться в безлюдных горах, а второй хотел увести всех поближе к цивилизации. Миром дело решить не удалось, так как и авторитет, и упертость вождей были примерно равные, поэтому они признали, что лучше всего будет сойтись в поединке, поставив на кон свою честь. Тьма решила, что предкам горцев лучше остаться здесь и отдала победу одному из вождей. Так и повелось — если миром проблему решить не удавалось, выходили в круг и бились насмерть, таким способом выясняя, кто прав. К чести горцев, нужно отметить, что эти случаи не были частыми. Но уж если происходило подобное, то милосерднее было убить своего противника, поскольку из суда победителем выходил только один, а проигравший лишался чести навсегда и, как правило, кончал жизнь самоубийством, потому что для горцев не было ничего хуже, чем жить в бесчестье.

Я едва удержался от хмыканья. Нет, горцы — точно дикий народ! Если в спорах у них победитель определяется клинком, то мне их жаль. Как правило, сила с умом не дружит, за редкими исключениями (это я о себе любимом!), так что не трудно догадаться, что на суде победу одерживал не тот, кто прав, а тот, кто являлся более умелым воином. Глупая практика, но не мне лезть в их монастырь. Только это все лирика, важнее другое — почему же я не увидел всех этих знаков покровительства Тьмы. Ну, пламя-то ладно, глаз на затылке не имею, а вот дымка... Ладно, чего тут гадать — спрошу у своей подруги при первой же возможности. Гадом буду, но уверен на все сто, что это её рук дело. Больше просто некому.

Вождь почтительно подождал, пока я переварю информацию, и продолжил свой рассказ о причинах своего убеждения в моей 'повелительности'. Все эти знаки, что являла Тьма, можно было объяснить простой заинтересованностью её к происходящему, но когда я убил своего противника, а потом забрал себе его энергию, у Вакарина, да и остальных горцев, имеющих магические способности, открылись глаза. Недоумевая, как же я могу не знать этого, старик поведал мне, что только Темный маг, их повелитель, способен был забирать энергию из мертвых тел. Именно он мог поглощать ауру человека, превращая её в силу.

— Постойте, а разве простые маги этого не могут? — изумился я.

— Никто не властен извлечь энергию из мертвых, кроме самой Тьмы и её избранника, — ответил Вакарин. — Никто не может вобрать в себя человеческую ауру, ведь это совершенно иной тип энергии, которым невозможно оперировать. Эту способность Тьма дает лишь своему избраннику.

Опаньки! Прямо день открытий. Оказывается, я не просто маг-недоучка с кольцом непонятного происхождения. Все гораздо глубже и масштабней, чем я думал. Значит, обычные маги не могут собирать энергию у мертвых, а я — запросто. Первый опыт подобного рода был сразу после моего появления в этом мире, но тогда я не придал этому значения, посчитав его совершенно нормальным. Но это было вполне естественным, так как до магии смерти мы с учителем так и не добрались, поэтому я принимал свою способность, как должное. Но вот с аурами было посложнее. Теперь-то я вспомнил слова учителя о том, что аура разумного — это сложное природное образование, которое с помощью магии можно разрушить или изменить. Да, именно так, потому что создать ауру разумного было под силу только богу-творцу. Я вспомнил, как сегодня ночью восстанавливал (можно сказать, что лепил заново) ауру наемника и издал нервный смешок, а потом, покосившись на Вакарина, спросил:

— А вы откуда знаете столько подробностей, если сами одаренным не являетесь?

Действительно, знать столько специальных терминов и понятий из области магии и при этом не обладать малейшими способностями, по меньшей мере, странно. Но вождь в ответ пожал плечами и ответил:

— Как глава нашего народа, я обязан разбираться в любых мелочах, пусть даже они напрямую со мной не связаны.

— Понял. Простите, если обидел, — смущенно ответил я.

Теперь понятно, почему он является вождем. Дотошный мужик и умный притом. Сразу видно — человек на своем месте, а то, что магом не является — не беда. Вон их сколько в рядах его подчиненных! А вообще интересно, как тут вождей выбирают? Не поединком же, надеюсь, иначе будет совсем грустно и обидно за этот народ. Может, у них тут настоящая зарождающаяся демократия... на основе первобытнообщинного строя?

Размышляя о том, как необычайно повезло горцам с вождем, я стал машинально дергать ошейник, что все еще висел у меня на шее.

— Повелитель, вы не хотите снять уздечку? — отвлек меня от мыслей вопрос вождя.

— А разве можно? У вас же это запрещено законом? — спросил я. — А я все еще сомневаюсь, что у вас достаточно оснований, чтобы считать меня Повелителем.

— И все же попробуйте её снять, — настойчиво сказал Вакарин.

Чувствуя, что где-то здесь кроется подвох, я насторожился, но ничего дельного придумать не смог и стал ощупывать свой ошейник в поисках застежки. Результата не было. Создавалось такое впечатление, что он состоял из цельной полоски кожи с металлическими вставками, и оставалось загадкой, как же его на меня надели, ведь он не болтался на шее, а аккуратно её обхватывал, не создавая, впрочем, неудобства. Провозившись минуту под внимательным взглядом Вакарина, я плюнул и решил разрезать его магическим лезвием. Не зная, как поведет себя плетение в уздечке при контакте с ним, я просто развеял его. И вуаля — ошейник тотчас распался, отпустив меня, и превратился в обычную полоску кожи, которую я сжимал в руке. Недоумевая, как же такое может быть, я сформировал точную копию плетения уздечки и внедрил его в кожу. Результата не было, полоска не спешила превращаться в ошейник. Тогда я на пробу захлестнул ей свою руку чуть повыше локтя и с удивлением увидел, как кожа, будто живая, выскользнула у меня из пальцев и сцепилась концами, образуя кольцо без единого признака шва. Далее это колечко сжалось и утолщилось, крепко обхватив мою руку, но не пережимая её.

— Здорово! — восхитился я, осматривая уздечку. — Теперь понятно, почему она не сдавливала мне горло. А любая кожа может служить материалом, или нужна специальная?..

Я осекся, взглянув на лицо Вакарина. Теперь оно выражало удовлетворение и уверенность.

— И что вы такого сейчас увидели? — осторожно поинтересовался я, вновь развеяв плетение и положив полоску кожи на стол.

— Это также была своеобразная проверка, — улыбнулся вождь. — Ни один одаренный не смог бы снять подобную уздечку. Это под силу только Темному магу, нашему Повелителю, то есть вам.

— А почему? — глупо спросил я.

— Дело в том, что уздечка устроена так, чтобы сдерживать силу мага в его теле и блокировать его природные способности. При попытке произвести любые магические действия, уздечка будет причинять магу боль, которая будет равной силе, которую он прилагает, а при попытке повредить материал ошейника, он будет только туже затягиваться. До сих пор еще никто не смог освободиться самостоятельно. На вас же она не действует, потому что это именно ваше изобретение, — закончил Вакарин.

— Так, постойте! Будем считать, что мы разобрались с тем, что я являюсь Темным магом. Я этого не отрицаю. (Глупо ведь отказываться, когда окружающие знают о тебе больше, чем ты сам.) Но вот никак не могу понять, почему именно я, по вашей версии, должен являться Алкисом, вашим Повелителем?

— Хорошо, я расскажу вам о том, что говорится в наших книгах, — вздохнул Вакарин и начал краткий экскурс по истории его народа

Я слушал его с громадным удивлением. Нет, я подозревал нечто подобное, но что это все окажется настолько... Короче, обо всем по порядку! Лет пятьсот назад, когда войска захватчиков вторглись на территорию нынешней степи, Темный маг в своей цитадели созвал совет. Понимая, что со всем миром ему не справиться, он решил вновь отступить — подальше от цивилизации, к краю мира, в горы. Для этого он создал гигантский портал, с помощью которого планировал перебросить все уцелевшее население земель. Вот только он просчитался, и создание портала отняло гораздо больше сил, чем он надеялся. Вообще, как я понял, портал — такая штука, которая во-первых, забирает много энергии на образование прокола пространства, а во-вторых, поглощает силу в зависимости от массы переправляемого объекта и расстояния между начальной и конечной точек.

В общем, Темный не рассчитал и понял, что всех спасти не сможет. Тогда он велел войти в портал детям, которые к тому времени собрались в Цитадели, как самом защищенном месте степи. Детей было много, порядка восьми сотен, на их переправку в горы ушел практически весь запас силы. А потом Алкис сделал то, что вошло потом в легенды народа альтаров, он полностью осушил защиту Цитадели и приказал полусотне верных людей, друзей и соратников, собиравшихся биться с ним до последнего, войти в портал. Ослушаться Повелителя никто не смог, так как многие были связаны с ним клятвой верности, а остальные просто не посмели. Так на последних остатках силы в горы были заброшены еще пять десятков человек, прекрасно понимающих, что своим спасением они обрекли Цитадель на разрушение.

Последним, кто прошел через портал, был Лакриус, библиотекарь Темного. Именно он поведал последние слова Повелителя, записанные в книгу пророчеств: 'Тьма не даст мне умереть, и однажды я вернусь к вам, чтобы принести отмщение. Может быть, у меня будет другое имя, может быть, я явлюсь вам в другом теле, но это случится. И тогда наши враги умоются кровью, а народ альтаров вернет себе свою землю!'. Позднее в книге появились другие записи, которые делали друзья и соратники Повелителя. В одной из них говорится, что Темный маг — это бессмертный полубог, Избранник Тьмы, который появился еще в начале времен и с тех пор прожил не один десяток жизней, каждый раз вставая на защиту слабых и угнетенных. В другой, что Тьма, чтобы сохранить своему избраннику рассудок, каждый раз лишала его памяти, давая новое тело и возвращая Темного к жизни. В третьей один из друзей Алкиса вспоминает, что тот мельком говорил о том, что может изменить свое тело так, что ни один враг не сможет опознать его...

Пророчеств было много, записей в книге — еще больше, поэтому я просто попросил Вакарина дать её как-нибудь мне почитать, а пока кратко рассказать, что же стало с теми детьми, переброшенными в горы. Вождь говорил, а у меня перед глазами вставали картины прошлого этой земли. Страшные, безжалостные, местами героические... Детей, которые были переброшены сюда, было восемьсот двадцать четыре. Многие из них были совсем младенцами, некоторые подростками, но все они имели магические способности, подаренные им их Повелителем. Именно они помогли большинству выжить в суровых и диких условиях.

Первые двадцать лет жизни на новом месте были сплошной борьбой — с хищниками, с погодой, с голодом и холодом. Больше сотни детей не перенесли этих испытаний, и даже опытные наставники из числа старших не смогли помочь. Но постепенно налаживался быт, подрастали малыши, дети становились взрослыми, привыкая к тяжелым условиям жизни и учась преодолевать трудности. Старшие, добровольно взяв на себя обязанности обучения молодежи, стремились как можно полнее передать им свои знания, умения. Так как многие из них были воинами, то главный акцент в обучении делался на искусство боя, на воспитание бойцов, которым не было бы равных противников.

А вот тут начались проблемы. Дело в том, что местность была очень бедной, здесь не было обширных залежей ни железной, ни медной руды. Те несчастные крохи, что удавалось найти, никак не могли удовлетворить потребности маленького, но стремительно развивающегося племени. Поэтому альтары учились делать оружие из подручных материалов, а иметь в роду меч из металла считалось весьма почетным. Так проходили десятилетия. Природа постепенно покорялась людям, смиряясь с их упорством и настойчивостью. Сначала племя ютилось в пещерах, но так продолжалось недолго. Вскоре народ, а точнее его остатки, начал увеличиваться и расселяться по горным долинам.

Поколение сменялись одно за другим и вскоре стало ясно, что альтары больше не находятся на грани вымирания. Спустя столетие после переселения народ насчитывал уже семь тысяч, и это количество стремительно увеличивалось с каждым новым поколением. Нужно сказать, что им удалось обойти опасность кровосмешения и строго следить за тем, чтобы не заключались браки между родственниками. Данному обстоятельству очень поспособствовал свод законов, оставленных первыми наставниками. Они были донельзя примитивны, но помогали сохранять порядок в жизни народа.

Как я уже и говорил, горцы жили в неком подобии первобытнообщинного строя. И, что самое удивительное, деньги у них отсутствовали напрочь. И правда, если металлы здесь настолько редки, зачем же тратить их на бестолковые кругляшки, которые ни на что не годны, кроме как звенеть в кошельках? Поэтому основой торговли был взаимовыгодный обмен, который устраивал всех. Существовала, конечно, хитрая система налогов, на которую жили стражи, охраняющие границы, воины-наставники и учителя в школах, в которых дети горцев обучались самым разным знаниям для того, чтобы определить свое призвание. Но это я отвлекся.

По прошествии века увеличившийся народ достиг-таки океана, или как тут говорили, Края Мира, обнаружив там множество диких и бедных племен людей-рыболовов. Поначалу несколько десятилетий шли стычки, но потом все более-менее устаканилось, даже наладилась меновая торговля. Более того, частенько рыболовы отдавали своих детей в школы альтаров, чтобы не кормить лишние рты. И горцы их принимали, обучая и воспитывая. Позднее они становились полноправными членами общин, а некоторые даже зачинали свои роды. Также появилась практика брать себе жен из племен рыболовов, что способствовало увеличению числа альтаров. Уж не знаю, какими гениями были первые наставники, что смогли уберечь остатки народа от вырождения, но за несколько столетий тот не только не исчез, а наоборот — окреп и многократно приумножил свою численность.

Около трех столетий назад начались стычки со степняками, пополнившие арсенал горцев и обогатившие их знания о внешнем мире. Они поняли, что никто так и не узнал, что некоторым приверженцам Темного удалось спастись, и решили дальше поддерживать образ дикого и нелюдимого племени, ревностно охраняющего свою территорию. Их ответные набеги позволили разжиться лошадьми, чье поголовье также стало стремительно увеличиваться, и некоторым количеством металла. В общем, народ прочно стал на ноги и из недобитых изгоев превратился в опасных противников.

Время шло, сменялись поколения, но альтары продолжали хранить верность Тьме и своему Повелителю, а тот все не появлялся, чтобы повести своих подданных в бой. Изредка рождались маги, обладающие даром предвидения, которые по этому поводу сделали множество туманных пророчеств и предположений. В общем, горцы устали ждать и отчаялись. В последнее десятилетие все чаще возникали споры по поводу того, не спуститься ли им на равнины, чтобы самим занять свою исконную землю, но ни к чему они не приводили, так как и активисты, и противники не были уверены в воле Тьмы, которая в последний век отчего-то перестала обращать внимание на своих приверженцев.

И вот, совсем недавно, в горы поднялись послы кочевников, чтобы заключить мирный договор и попросить горцев присоединиться к их походу на Мардинан. Сопровождали послов несколько сильных и умелых магов, которые не допустили того, чтобы пришедших с ними кочевников просто перебили. Пары попыток хватило, чтобы понять, что силой тут ничего не решить, ведь маги горцев сильно уступали пришельцам. Заинтересовавшись, я получил подробности. Оказывается, на протяжении веков процент магически одаренных в народе альтаров неумолимо сокращался. И если в самом начале он доходил до девяноста, то уже сейчас не превышал двадцати. Может быть, это получилось из-за того, что повлияла кровь выходцев из племен рыболовов, а может виновато и то, что первые маги получили свой дар от Повелителя, чего уж теперь гадать.

Но еще меня насторожил тот факт, что маги горцев, несмотря на то, что обладали хорошими способностями, мастерством в разы уступали тем, кто пришел вместе с послами. Этому я, покопавшись, также нашел объяснение. Дело в том, что Темный, наклепав магов из своих подданных, просто не стал передавать им все свои знания, а обучил лишь элементарным вещам, да многочисленным атакующим плетениям, которые могли бы понадобиться им в бою. Ни о какой теории магии, ни о каких элементарных знаниях основ не было и речи. Может быть, он просто посчитал это не важным, а может, элементарно не хватило времени. И в результате получились куча магов, использующие свои способности на уровне обычных учеников.

Как меня просветил Вакарин, у магов было принята простая передача всех знаний своим воспитанникам, а экспериментаторство не поддерживалось и не поощрялось, так как наглядные примеры, уносившие жизни доморощенных изобретателей, стимула к этому не добавляли. Именно поэтому все магически одаренные пользовались одним и тем же набором известных им плетений, которые были собраны в Большой Книге Магического Искусства. Тут я хмыкнул и поинтересовался, а есть ли у них Маленькая книга, в ответ на это узнав о том, что Малая содержит плетения, доступные только мастерам магии.

Удовлетворив мой интерес, Вакарин поведал о том, что советом племени было решено принять предложение кочевников, разумеется, не бесплатно. Как рассказал вождь, он надеялся этим обеспечить свой народ таким необходимым металлом, поэтому запросил баснословную сумму золотом и три подводы клинков, чтобы вооружить своих воинов. Никаких угрызений совести от того, что горцы собираются нападать на мирные земли, он не испытывал. Естественно, ведь предки нынешних мардинандцев шли в первых рядах армии, опустошивших их земли. На переговорах Вакарин попытался было поговорить с магами о том, не смогут ли они взяться за обучение альтаров, но получил неожиданно резкий отказ.

Осторожно разведав обстановку, он убедился, что единственным вариантом получения одаренными магического образования остается поступление в Имперскую Академию с последующей работой на благо Империи. Ну, или же вариант с обучением за большие деньги в той же Академии с правом вернуться на родину, но из недомолвок вождь понял, что до конца обучения не дотянет никто. Поэтому Вакарин решил удовлетвориться малым — возможностью обеспечить свой народ металлом и будущими надеждами на дружеские отношения с Империей.

В конце переговоров, когда кочевники уже получили согласие горцев, вождь аккуратно поинтересовался у одного мага, в котором определил главного, как смотрит Империя на то, что горцы после войны займут степь. Немного подумав, маг дал весьма витиеватый и уклончивый ответ, из которого Вакарин понял, что если горцы займут степь и решат потом дружить с Империей, то будущий император подарит им свою лояльность и поддержку. Услышав это, я покосился на вождя. Похоже, что мои планы идут вразрез с его надеждами. Интересно, как он это воспримет?

Рассказ Вакарина прервал робкий стук в дверь. Я предоставил вождю самому разбираться с посетителями, а сам принялся продумывать варианты. Можно просто попросить не вмешиваться, если они всерьез приняли меня за новое воплощение их Повелителя, для этого моего авторитета хватит. Но вот если рискнуть и...

— Повелитель, принесли ваши вещи, — сказал Вакарин.

Обернувшись, я увидел, что он протягивает мне мое оружие, одежду и сумку. Причем моя одежда была аккуратно сложена и даже немного вычищена от пыли. Стопку шмоток венчали серые штаны с меховыми вставками, искусно украшенные вышивкой. Улыбнувшись, я подумал, что буквально все население этой деревни увидело дыры у меня на заднице, раз таким способом ненавязчиво просит принять подобающий вид.

— Вы не будете против, если я переоденусь? — спросил я у Вакарина и, дождавшись его отрицательного ответа, начал облачаться.

Штаны, к моему удивлению, пришлись мне впору, как будто специально шитые на меня. Отметив себе, что нужно будет обязательно отблагодарить их бывшего хозяина, я оделся, перепоясался ремнем с кинжалами, повесил перевязь с мечами за спину и почувствовал себя просто прекрасно. Раздумывая о том, что этому послужило причиной больше — мое оружие или одежда, я начал проверять карманы. Амулеты, карта обнаружились на месте. Разговорник для связи с Алоной я тут же повесил себе на шею. Кольцо в мешочке, до сих пор валявшееся во внутреннем кармане, также никуда не делось. Интересно, а разве мою куртку не обыскивали? Разве кольцо не должны были обнаружить сразу же, ведь это приметная вещица. Почему же горцы сразу не признали во мне Темного? Достав мешочек с кольцом, я спросил Вакарина.

— А скажите, вам знаком этот предмет?

Колечко покорно выкатилось на мою ладонь, намертво приковав к себе глаза вождя.

— Разумеется, Повелитель. Это знак вашей власти.

— Тогда меня интересует, почему его не обнаружили при обыске моих вещей. Ведь это сразу помогло бы решить множество вопросов, разве не так?

Вакарин взглянул на меня с удивлением.

— А вы разве не знаете?

— Я надеюсь, что вы меня просветите, — ехидно ответил я, начиная закипать.

И почему это все окружающие знают буквально любые подробности про Темного мага, а я, им являясь, все еще ни сном не духом?

— Ваше кольцо появляется только тогда, когда это угодно Тьме или вам. В остальное время оно остается незримым для случайных людей.

— То есть, это своего рода знак моей избранности? — задумчиво сказал я, рассматривая колечко из темного пламени.

— Да, Повелитель, — ответил Вакарин.

— Тогда еще один вопрос: вы не в курсе, носил ли его Алкис при жизни?

— Нет, — ответил вождь. — Оно постоянно висело у него на серебряной цепочке, но никто никогда не видел, чтобы он хоть раз его одевал. В книге пророчеств по этому поводу есть запись, что однажды он обмолвился, что наденет кольцо только когда до конца пройдет свой путь.

— До конца... — задумчиво повторил я.

Все страньше и страньше... нет, страннее... Короче, полный рот сюрпризов! То-то мне жутковато было при мысли о том, чтобы его одеть. Что-то мне подсказывает, что конец здесь означает вовсе не перерыв на обед, а нечто совсем безрадостное. Спрятав колечко, я засунул мешочек в карман и присел на стул.

Мысли скакали в голове, как горошины в погремушке. Значит, все оказалось не совсем правдой по поводу моей свободы выбора, свободы действий и прочего. Оказывается, Темнота уже давно все решила за меня, наделив особыми способностями и подарив это колечко, как только я появился в этом мире. Грустно, но тут уже ничего не поделаешь, ведь марионетка никогда не сможет ухватить кукловода за руку, веревочки не позволят. Остается надеяться, что в момент, когда 'придет время', по словам Темноты, она соизволит сообщить, для чего все это затеяла. Ведь так неприятно, когда тобой играют в темную, но еще неприятнее, когда тебе даже неизвестны правила игры...

Отвлек меня зуд в кармане. Машинально я достал разговорный амулет и только тогда соизволит обратить внимание на то, что держу в руке. Это был камешек связи Алусия, имперского советника. Лихорадочно прикинув, сколько времени прошло с момента предыдущего вызова, я прокашлялся и произнес пару слов на общем тембром Советника, чтобы вспомнить ощущения. Когда мой голос приобрел более-менее похожее звучание, я сжал амулет.

— Слушаю, ваше высочество?

— Алусий, я же просил! — раздался из амулета басок Викерна.

— Прошу прощения, — улыбнувшись, ответил я.

— Рассказывай, как продвигается дело.

— Просто прекрасно, — отвечал я. — Сегодня прибыли отряды из последнего лагеря, мы готовы действовать по плану, осталось уладить несколько организационных мелочей.

— Отлично, я в тебе не сомневался! — похвалил меня сын императора, вызвав ехидную улыбку, которую я не смог сдержать. — Тогда начинай выдвигаться, а я пошлю гонцов к десятому. Пора действовать.

— Но... — начал я.

— Знаю, Алусий, но мы не можем терять времени, дожидаясь пока подойдут горцы, поэтому начинаем сегодня же. Вечером, думаю, воины десятого возьмут первый город, а дальше останется только раздробить силы Мардинана и... Да что я тебе объясняю? Сам же мне так советовал.

Твою мать! Нужно было Советника живым брать! Сейчас был бы уже в курсе всех планов, а так остается отделаться общей фразой.

— Ну, не буду спорить с вашим решением, хотя вы же знаете, что я бы еще подождал.

— Риск оправдан, — ответил Викерн.

Я решил рискнуть и уточнил:

— И какой же город будет целью?

— Разумеется, Зораг, мы же вместе наметили атаку именно на него! Алусий, ты что, все забыл?

Я почувствовал, что хожу в опасной близости от пропасти и поспешил ответить, постаравшись показать в голосе легкие нотки недовольства:

— Нет, я просто хотел убедиться, что вы не собираетесь делать радикальное отступление от первоначальных планов.

— Ну, извини и не обижайся. Просто у меня не было возможности и времени посоветоваться с тобой.

— Что вы, я все прекрасно понимаю, — ответил я с теми же нотками, едва сдерживая облегченный вздох.

Кажись, пронесло!

— Спасибо, Алусий, с меня бутылка Ванерского! — ответил мне Викерн и быстро закруглил разговор. — Все, у меня действительно мало времени. Удачи тебе!

— И вам, — успел сказать я, прежде чем амулет замолчал.

Не медля ни секунды, я спрятал камешек в карман и достал золотую монетку. Через несколько мгновений раздался голос Фариама:

— Слушаю, Алекс.

— Ваше величество, срочное донесение! — памятуя предыдущий разговор, я перестраховался.

— Говори нормально, я один, — ехидно ответил мне король.

Улыбнувшись, я перешел к делу:

— Только что говорил с Викерном. Он приказал отрядам, якобы собравшимся в Городе, выдвигаться, а сам планирует напасть на Зораг силами одного лагеря. Я не в курсе, какого, так как сам едва не спалился, попытавшись узнать цель. В общем, они не будут ждать подкрепления с гор, поэтому отвлекающий маневр с ударами по границе начнут уже сейчас. Более точной информации я не имею.

— Спасибо! — ответил Фариам. — Этого уже будет достаточно. А сам ты сейчас где?

— В горах, — покряхтев, признался я.

— И как там?

Я понял, что он хотел спросить, но с улыбкой ответил:

— Красиво! Чистый воздух, живописные склоны, речки кристальной чистоты. У меня на родине один поэт сказал 'Лучше гор могут быть только горы' и знаешь, я начинаю в это верить.

Фариам немного помолчал, а потом ответил:

— Что ж, тогда не стану тебе мешать наслаждаться тамошними пейзажами. Удачи!

— До связи! — попрощался я и спрятал амулет в карман.

Молодец, сразу просек, что я не могу сейчас делиться информацией о горцах. Да и какой информацией, если у меня еще все находится в таком подвешенном состоянии, что самому страшно становится. Взглянув на Вакарина, я увидел, что он явно хочет что-то спросить, и сказал:

— Говорите, не стесняйтесь.

— Повелитель, вы что, сейчас беседовали с королем Мардинана?

— Да, — ответил я. — А перед этим с сыном императора, если вам интересно. Предвосхищая ваш следующий вопрос, отвечу, что я в этой заварушке целиком и полностью на стороне Мардинана и сюда пришел только для того, чтобы заручиться вашей поддержкой, или хотя бы обеспечить невмешательство альтаров в надвигающиеся разборки.

Все карты открыты, все намерения озвучены. Теперь ход Вакарина и от него зависит вся дальнейшая игра.

— И что вы намерены предпринять? — осторожно поинтересовался вождь.

Умный, гад, оставляет себе свободу маневра! Я задумался, но потом предпочел играть честно и сперва изложить ему свои соображения.

— У меня есть два пути. Первый — я отказываюсь от должности вашего Повелителя, заявляя, что я не тот, кто вам нужен, ведь, по сути, так оно и есть. Я ведь не Алкис, которому приносили присягу ваши предки. Я — совершенно другая личность и во мне нет ни капли предыдущего Темного мага, о чем честно вам и сообщаю. В этом случае я прошу вас не вмешиваться в надвигающееся действие, поскольку ничего хорошего от этого ни для кого не выйдет. И второй путь — я подтверждаю, что являюсь следующим воплощением Темного, потерявшим память после перерождения, после чего веду вас за собой навстречу исполнению пророчества, записанного у вас в книге. Для меня эти пути равнозначны и ни один из них не привлекает меня больше другого. Так что решать сейчас придется именно вам.

Я скрестил руки на груди и стал смотреть на Вакарина, после моей тирады погрузившегося в глубокие раздумья. Честно говоря, меня это обрадовало. Если думает, значит, вождь альтаров — не бестолковый фанатик, готовый идти куда угодно за тенью своего Повелителя, а вполне здравомыслящий человек, понимающий, что от него сейчас зависит будущее его народа. Да и мне тоже нужно было подумать. Первый путь был легче и приятней, но предполагал больше возни с кочевниками, а второй — тяжкую ношу ответственности за целый народ. Я прекрасно осознавал, что звание Повелителя предполагает не только права, но и обязанности, которе я могу попросту не потянуть, и втайне надеялся, что вождь изберет первый вариант.

Вакарин, спустя долгую минуту раздумий, пришел к определенным выводам и с готовностью взглянул на меня, не спеша озвучивать свое решение. Улыбнувшись, я поинтересовался:

— Долго еще будете тянуть кэльва за... хвост?

Похоже, что вождь знал, кто такие кэльвы, потому что улыбнулся и ответил:

— Приказывай, Повелитель!

— Мля-я-я... — недовольно протянул я под удивленным взором Вакарина, а потом со вздохом пояснил: — Я все же надеялся, что вы решите остаться в стороне.

Вакарин улыбнулся и сказал:

— Вижу, что вы действительно понимаете, как нелегка ноша Повелителя. Не переживайте, я помогу вам с ней справиться... Хотя бы на первых порах.

Я с удивлением взглянул на вождя. Вот таким он мне нравился значительно больше. Из его речи ушло какое-то подобострастие, он стал менее напряженным, скованным.

— Похоже, что вас обрадовало то, что я не являюсь воплощением Алкиса, — пробормотал я. — Не расскажете, почему?

Вакарин, положив для удобства одну руку на стол, спокойно мне ответил:

— Я и раньше считал эту деталь пророчества слишком натянутой. Но вот остальным об этом знать не стоит, иначе могут возникнуть нехорошие и ненужные мысли.

— Да, вы правы, так будет лучше, — кивнул я. — Но у меня к вам небольшая просьба. Наедине называйте меня Алексом и обращайтесь на 'ты', хорошо?

— Как скажете... скажешь, — ответил Вакарин.

Внезапно донесся нетерпеливый стук в дверь, а затем она распахнулась, и на пороге появился молодой парень, выглядевший слегка растрепанным.

— Простите, Повелитель, срочное донесение.

Кивнув Вакарину, я предоставил ему разбираться с гонцом.

— Говори, — разрешил тот.

— Стражи на границе сообщают, что в пределах видимости появился караван степняков!