Морозко

— Сильно смешно?

— Еще бы, парень такой лапочка. Почти не убивает, а туда же в маньяки метит!

— Почитай третью главу, а потом подумай над своими словами еще раз... и вообще, не нужно тебе читать такие жестокие комиксы. Иди лучше сделай домашнее задание!

— Ну, пап... я того парня еще вчера убила...

— Не читала бы эти ужасы про Морозко, уже знала бы о новом мафиозо в кладовке.

— Ладно, пап... и знаешь, может нам съездить в Россию. Читаю этот пиздатый комикс и понимаю, что меня тянет в эту волшебную страну...

— Я подумаю (Папаня скрытно перекрестился) дочка.

— Папочка...

Я знаю, о чем вы подумали, с каких это пор Морозко стал отцом.

— Папа, а мы уже поймали кролика, — вот знакомьтесь, моя приемная доча, Леночка, имя я ей дал сам, возраст шесть лет, прелестное золотоволосое создание с большими синими глазами, делающими ее похожей на японскую анимешку.

— Пойдем, посмотрим силки.

Всегда пытался избежать ответственности, но вот не преуспел.

— Пап, а почему солнце золотое?

Кошмар, почему эта Почемучка свалилась именно на мою голову.

— Ты не забыла про кролика? Выбирай, или я рассказываю про солнце, или мы идем за кроликом...

— Ладна, пошли к кролику!

Эвенгар, я буду проклинать этот город вечно. Казалось, я достиг всех своих целей, но мне не повезло в основе — этот город отнял у меня самое главное, свободу.

— А вот и кролик, смотри лапочка, — пушистый кролик испуганно косил глазами, пытаясь вырваться из силков.

Лена... крик маленькой девочки о помощи, настиг меня у самых стен города. Кровь моряка превратилась в атомный взрыв, и мне пришлось, проклиная все сущее возвращаться в самое пекло. Все горело и умирало, люди и гномы дорезали остатки друг друга, не давая друг другу пощады. И среди этого ада, матерящийся Морозко в поисках незнакомого ребенка. Прежде чем я ее нашел, мне пришлось по незнанию спасти от разного рода смертей несколько десятков детей.

— А теперь мы будем готовить кролика.

— Пап, а кролику не будет больно?

— Нет, кролик для этого и создан. Смотри, как он перебирает лапками, он явно хочет к своим крольчихе и крольчатам.

— А может, мы его отпустим, — Леночка с восторгом гладила красивую шерстку зверька.

— Не получится, это уже записано в небесной книге. Вот, держи его за лапки. Молодец, смотри, как я держу его за голову, теперь нужно раздвинуть шерсть на шее, чтобы лезвие ножа не запуталось. Сейчас он думает о чистом поле и о том, как будет бегать по полю, поедая зеленую травку...

— Кролики думают?

— Если разобраться, то и растения мыслят. Однако так создан мир, и нам с тобой нужно пообедать жареным кроликом, поэтому его мечты это абсурд. Побегает по полю в следующей жизни.

— А маленькие кролики будут по нему скучать?

— Нет, что ты! У них еще осталась мать крольчиха, так что у них все будет хорошо. Вот смотри, как я просовываю нож. Видишь, как он бешено вращает глазами? Это он хочет жить, хочет дышать воздухом, хочет увидеть завтрашний день... ощути, как сильно стучит его сердце! Он еще на что-то надеется, он ждет чуда. Запомни, все они считают себя единственными и неповторимыми. И верят, что в последний момент их кто-то спасет.

— А его спасут?

— Уже нет, — я быстро дернул рукоятью ножа, и голова кролика без затей отделилась от туловища, кровь хлестала на землю, а обезглавленное тельце бессильно подрагивало под руками Леночки.

— Он уже не живой?

— Еще чуток подержи, эти судороги сейчас пройдут, тело не хочет мириться со своей смертью, и надеется переспорить природу. Поверь мне на слово, без головы тела не живут, это окончательная смерть, — я пощупал остывающую тушку, — теперь это не мыслящий и надеющийся кролик, вспоминающий своих крольчат. Теперь это всего лишь кусок мяса.

— Как интересно, папочка ты обещал мне, что научишь меня снимать шкурку!

— Хорошо, смотри как это делается, делаешь продольный разрез на грудинке, а также вдоль лапок, когти отрежь — они не съедобные...

— Мариса?!!!

— Мариса, где же ты маленькая непоседа...

Караван из шести повозок медленно пылил по старому имперскому тракту, каменные плиты дорожного покрытия белели на теле земли чужеродным вкраплением, дорога змеилась далеко вдаль. Годы и ветра намели на каменное покрытие много песка и пыли... пройдут года и время укроет от глаз еще одно давнее свидетельство и наследство былого могущества некогда великой древней страны.

— Ну, пап... зачем так кричать, — юркая девушка-подросток высунула голову из-за крыши высокой тентованной повозки, — между прочим, я продумываю наше новое выступление. Здесь на крыше так хорошо думается...

— Нечего тут продумывать. Все и так продумано еще задолго до твоего рождения, где это видано, чтобы кто-то вздумал менять порядок выступления. Мы не какой-то дешевый балаган, мы потомственные циркачи из дома Барсум.

Высокий мужчина в возрасте, замолк и плотно сжал губы. Что ни говори, а дочь права, тяжелые нынче времена для артистов. Будь проклята эта гражданская война...

— Не печалься Мариса, в следующем городе нам точно повезет. Эвенгар — богатый город, и гномы просто обожают канатоходцев и метателей ножей. Мы хорошо заработаем и досыта наедимся, — после последних слов повисла неловкая тишина, которую разбавляли лишь скрип деревянных колес и нетерпеливое ворчание живота.

— Надеюсь что вы правы Мастер, — глухо отозвался Са`Пьер, младший мастер не потрудился скрыть свое разочарование, — у нас осталось две серебрушки, а до Эвенгара еще несколько дней ходу. Уж лучше бы мы свернули к столице, настоящий цирк нужно показывать в достойных местах.

— В Моголоне нам были рады..., — слова невидимой Моль, сидевшей на козлах третьей повозки подлили масла в огонь, — не нужно было покидать столицу королевства, король Хаоким предлагал нам организовать в городе постоянный цирк. Так нет, свобода нам так дорога... вот и натерпелись свободы. Вы бы знали, как мне жалко было, когда нас грабили солдаты, хорошо еще командир был из благородных, и знает толк в искусстве. Даже не могу себе представить, что бы они с нами сотворили, повезло нам... как вспомню эти столбы с мертвыми. Ужас.

— Да, не таким я представлял себе Гарольда.

Слова старого Мастера Ножей остановили раскалявшуюся перепалку.

— Много я пожил на этом веку, и с твоим отцом еще поездил Мастер Вальд, и с твоей дочкой Марисой еще буду колесить по свету, но такого непотребства я никогда не видел.

Голос старика из последней повозки сочился скрытым разочарованием.

— Какого ублюдка породил Малькольм... боги да сохранят эту землю.

— Что вы Мастер, не стоит так выражаться о венценосных!

— Стоит, да и я право имею, сам Император мне это право пожаловал. Что один сын — высокомерная тварь, что другой — кровожадный ублюдок, час от часу не легче, бедный мой народ, за что тебе это наказание...

Вальд недовольно заскрипел зубами, у Мастера Ножей не было имени, такова была его причуда — это был возможно самый знаменитый циркач в империи, талантливый человек который мог бы сделать хорошую карьеру в армии или градоуправлении, но имевший при всем при том огромный недостаток — острословие. Старик всегда ставил труппу в неловкое положение своими хлесткими и едкими выражениями. Сколько возможностей упущено, и все из-за длинного ядовитого языка старого Мастера. Но и выгнать вредителя Вальд не мог, Мастер Ножей был незаменим, это был самый известный циркач в труппе, и самый грозный боец, не смотря на свой преклонный возраст. К тому же Мастер был старым другом отца Вальда, и это знание перевешивало все другие доводы.

— Пап, там впереди люди. Мужчина и девочка.

— Как вкусно!!!

Вальд изо всех сил старался согнать с лица — это глубоко несчастное выражение. Незнакомец и девочка были настоящими проглотами, они ели и ели, и им было все мало и мало, и они не стеснялись просить добавки.

— Ну а дальше мы бежали из города, — мужчина назвавшийся Фростом, покачал головой, — сколько было крови, вы бы видели. Гномы и люди, везде трупы, куски тел...

— Не при детях ладно, — Са`Пьер недовольно скривился, оба малыша младшего мастера неотрывно следили за речью путника, с детским восторгом выпрашивая все новые и новые подробности.

— Конечно, — сухо ответил Фрост и продолжил, — вот так мы с моей малышкой и оказались на этой дороге.

— Видно вы опытные путники, — старческий голос Мастера Ножей, заставил этого Фроста изучающе окинуть взглядом сутулую фигуру старика, дряхлый силуэт смотрелся особенно хрупко на фоне заката, — не заметил у вас припасов. Между тем ваша девочка ухоженная, и выглядит здоровой, и пищу уплетает за обе щеки, так как едят только здоровые дети.

— Мы охотились, я хороший охотник, — улыбка молодого мужчины превратилась в застывшую маску.

— Да... да, конечно, — суетливо улыбнулся Мастер Ножей и подложил усталому путнику еще немного добавки, — я вам верю. Непростые нынче времена пошли, брат брата режет — это где же это видано, чтобы гномы и люди друг друга резали. Спаси и сохрани...

— У нас тоже так говорят, — странная задумчивость в словах путника заставила Вальда встрепенуться, странник и его дочь вызывали у него какое-то внутреннее отторжение и нервозность, — спаси и сохрани.

Фрост, не понятный это был человек, с маленьким ребенком на этих дорогах поздней осенью не просто. Высокий, ростом боги не обидели. Одетый как крестьянин, весь в лохмотьях, как и его дочка со странным именем Лена, но лохмотья эти из качественного материала, уж в чем — в чем, а в тканях Вальд разбирался. Не понятные путники, идут по дороге налегке. Старик прав, полтора человека и лохмотья, ни оружия, ни одеял и припасов. Как он охотится с пустыми руками... одни вопросы.

Взгляд Фроста прошелся вскользь по усталым лицам путников... колючий взгляд, он как будто взвешивал и оценивал, по коже лидера труппы поползли мурашки.

— Как бы то ни было в Эвенгар вам теперь нельзя.

— Я тоже так думаю, — Вальд задумался, выбора как такового не было, тракт позади вел к землям под властью Гарольда, к землям где ежедневно щедро лилась кровь, об Эвенгаре придется забыть, значит остается развилка к столице — благо возвращаться далеко не придется — два дня, и они уже будут на пути в Эльтан.

— Если вам не трудно, то мы хотели бы присоединиться к вам. Путь в столицу в последнее время не безопасен, разбойники лютуют, того и гляди в одиночку нас с дочкой порубят в щепки.

— Не думаю что это хорошая идея..., — Вальд ощутил как странно сжалось сердце, неясная тревога давила на грудь мешая дышать в полную силу, как объяснить этому путнику всю глубину своего положения... внезапно лидер труппы ощутил опустошающую усталость, сил на притворство не осталось, он уже не находил в себе сил сохранять лицо поддерживая в себе гордость глупым враньем, горькие слова посыпались из него полным потоком, — десять дней назад нас остановили солдаты Говарда. Нас было тогда шесть десятков человек... они убили многих, все кого вы видите сейчас уцелели в результате счастливой случайности. В живых осталась едва ли треть. Они ограбили нас... никто и никогда раньше не грабил труппу дома Барсум. Мне стыдно вам признаваться, но эта еда единственное, что у нас есть. Все это время мы жили охотой, и даже забивали на еду нескольких своих волов. На землях Говарда голод и разруха, купить еду практически невозможно — цены выросли в десятки раз... мы не сможем вам помочь, так как и сами не знаем что будем есть завтра. Вся наша надежда была на Эвенгар.

Вальд выговорился и ощутил долгожданное облегчение, над костром повисла неловкая тишина. Лицо Фроста продолжало сохранять задумчивость, но в ноздри лидера ударил любопытный запах... мягкая волна смущения.

— Не знал. Проблему с питанием я легко решу... голод говорите, интересно... если это единственное условие, то мы согласны. В дороге вся еда будет за наш счет. Думаю, Леночка тоже будет не против такого решения.

— Конечно я не против пап, — маленькое очаровательное создание радостно захлопало в ладоши.

Вальд усмехнулся, малыши, старики и женщины весело перебрасывались словами. Но его беспокоил Фрост, молодой мужчина с непроницаемым лицом — его улыбка была больше похожа на оскал волколака. Не понятный человек, нужно будет к нему приглядеться. Цепкий взгляд и размеренная речь, и эта неторопливость в движениях... все в незнакомце кричало об его опасности.

— Вот что Вальд, пойду-ка я поохочусь. Вы тут присматривайте за Ленкой. Как бы чего не вышло...

Обязанности добытчика-охотника были не обременительны. Мало познавательного можно найти в процессе остановки сердца у бегущего зайца и прочей живности. Вообще-то говоря — правильнее всего свежевать пойманную добычу вручную и спускать кровь животного самолично. Так как кровь мертвого животного содержит большое количество вредных для живого человека токсинов.

Но для темного мага разлагающаяся кровь в жилах дохлого животного совсем не проблема, короткое заклинание и в теле животного нет ни капли дурной крови. Еще одно заклинание и шкурка сползает сама собой, кишки и прочие неудобоваримые внутренности сгорают в огне внутреннего пламени, еще парочка бытовых заклинаний и порядок — на руках кусок чистого свежего мяса. Качество продукции высшее — хоть сейчас выставляй на прилавок и торгуй. Спутники на добычу еще не жаловались.

Ощущения от жизни вокруг самые положительные, настроение на подъеме — как вспомню, сколько гномьих банков обчистил под ноль, сразу чувствую в своих жилах разрастающуюся мощь восторга.

Не люблю я сверх богатых людей. Чего уж тут скрывать. И вот что думаю по этому поводу. Все понимают, что эта нелюбовь явление массовое. Если бы провести голосование — то оказалось бы что, таких же искренне ненавидящих как я много. Это война. Помню, как каждый раз при просмотре телевизора с радостью воспринимал новости об очередном сдохшем миллиардере. Была бы возможность, зашел бы в морг с гостевым посещением и помочился бы на этот почивший кусок мяса. Человечество должно пережить эту форму рака. Социализм был спасением.

И в этой ситуации я вижу только три выхода, либо все живущие люди начинают жить в будущем на одном уровне благосостояния. Либо богатые убивают всех бедных, предлагаю им разработать смертельный вирус, а себе вколоть антидоты, вместо бедняков пускай на них работают роботы. И пусть земля превратится в рай. Либо нужно истребить под корень всех этих воров — пьющих кровь человечества.

Вернуть публичную смертную казнь, с четвертованием, колесованием и прочая, прочая... казнить всяких там Ходорковских, невзирая на наличие семей, родственников и детей. Они потрясают меня своими дикими отмазками, покажите мне человека, у которого нет семьи и детей, но это не повод загонять в нищету десятки миллионов ни в чем не повинных людей. В такой казни воров — готов быть палачом, хоть завтра... и плевать что будет потом.

Дайте мне нож и этих тварей. Моя жизнь будет прожита не зря. А пока, им везет я в другом мире. Наверняка в моем мире многие об этом думают, но трезвый разум всегда понимает, что охрана этих тварей многочисленна и опытна. Дайте мне Березовского или других с птичьими или "книжными" фамилиями и без охраны, и выйдите на минуту из комнаты, все остальное я сделаю сам!!!