Спасти химеру

— Нет, — Вард вытер занавеской мокрое лицо. — Задницу всю отбил, когда из люка шлепнулся. Но так — цел.

Ингер широко улыбнулся. Радостно так, очень искренне.

Но неужели он действительно волновался за командора? На Варде не было крови, двигался он как всегда.

— Я возьму с тебя на сто золотых больше, — карлик Зога позвенел своими цепями, удобно устраиваясь на диванчике.

— Ладно, Вик, — легко согласился Вард. — Правда, боюсь, тебе не скоро удастся выбраться из города и воспользоваться деньгами. Химеры...

— За то и надбавка, — карлик осклабился. — И будь лапкой, сними с меня эти побрякушки.

Вард рассмеялся и сказал Лэйсу:

— Ладно, сними с него цепи. Деться ему все равно некуда.

Пока Лэйс возился с замками, Вик насмешливо смотрел на него:

— Ох, попадешься ты отцу... Он от тебя мокрого места не оставит.

— Я знаю.

— Так Зог его отец? — удивилась я.

Лэйс кивнул, но развивать тему не стал.

— Слушайте, да мы все с ума посходили, — задыхаясь, протараторил Фаррес. — Мы вызвали гончих в город, скоро будут и химеры. Что нам делать дальше?

— Мы — и, я надеюсь, все горожане — поступим так же, как Зандра в Гестерне, — спокойно ответил Вард. — В конце концов, такой вариант событий мы тоже планировали, пусть как запасной вариант. Ни гончие, ни химеры не станут ломиться в запертые дома. Мы спрячемся и переждем. Я думаю, мой слух о Зандре дал плоды, и большинство горожан знают, что делать. Кроме того, сейчас дождь, большинство и так сидели дома. С одной стороны, это значит, что у нас на руках не будет их крови, с другой — в городе может начаться борьба между бандами. Нужно быть к этому готовыми.

— Хорак и его приспешники тоже, наверное, живы, — хмуро сказал Фаррес.

— Увы, скорее всего, да. Зато мы сделали для них невозможным передвижение по улицам. Теперь мы в относительной безопасности.

Фаррес фыркнул. Видимо, полный город нечисти не отвечал его представлениям о безопасности.

— Как думаешь, в подземелья гончие не войдут? — спросил Невен. — Если нет, то из тайных ходов мы могли бы контролировать весь город.

Вард кивнул:

— Да, я полагаю, что под землю им не пробраться. Все выходы довольно тщательно запираются. Вахеди! — позвал он.

Раздались торопливые шаги, и в кабинку, где мы сидели очень тесно, заглянула хозяйка.

— Чего хочешь, командор? — спросила она. — После того, как я рассказала клиентам о гончих, многие потребовали двойную дозу жареного ганта.

— Нет, нам это пока не нужно. Сейчас моим бойцам необходимо оставаться в трезвом уме. Мы пойдем к проходу, но пока принеси какой-нибудь еды в пару кабинок поукромней.

Она кивнула и вновь исчезла. Фаррес и Бруни, по приказу Варда, оттащили в сторону один из диванчиков. Под ним обнаружился еще один люк — видимо, ход в подземелье, откуда и пришли люди Варда. В люке плескалась грязная вода.

— Сучий ход затоплен, — громко сообщил Фаррес. — Все из-за этого дождя.

— Ничего страшного, — сказал Вард. — Я все равно пока не собирался отсылать всех. Подождем тут. Поедим, отдохнем.

— Зандра, — командор положил руку мне на плечо. — Я хотел поговорить с тобой. Пойдем-ка.

Мы переместились в другую кабинку — две ее стены были кирпичными, а третья представляла собой вышитую ширму, вход закрывала тяжелая портьера. Вахеди метнула на стол серебряное блюдо со сладостями. Видимо, другой еды в ее заведении не имелось.

— Поешь, — Вард пододвинул мне тарелку. — Последний раз ведь у орденцев завтракала.

Теперь, когда вся пища для меня была горькой, есть обычно не хотелось. Но Вард прав, если так пойдет и дальше, чего доброго, в голодные обмороки падать начну.

Я взяла кусочек засахаренного ананаса и стала жевать.

— Ладно, теперь к делу, — сказал командор. — Зандра, ты знаешь или хотя бы догадываешься, кто тебя отравил?

Я покачала головой:

— Понятия не имею. Знаю лишь, что яд был особенный, действующий не сразу. И орденцы знали, что их шпион отравил меня именно этим ядом.

Вард взял кусок вываренной в сиропе груши и кинул в рот:

— Сейчас нам очень важно вычислить шпиона, Зандра. Пока сохранялось наше противостояние с Орденом, он играл по правилам. Они были готовы убить нас всех — с помощью нерфинов или иным путем — но пока не торопились. Теперь равновесие нарушено, и я не могу предугадать, как поступит предатель. Очень вероятно, что он попытается нас всех уничтожить.

— Мне казалось, Хорак больше всего на свете желал бы вашей смерти.

— О, он да. Но в Ордене до сих пор есть немало людей, которые готовы помочь нам. Да и Магистр до этого момента собирался скорее сломать нас, не убить.

— Так в Ордене полно ваших союзников?!

Я запоздало прикусила язык. Да, Зандра, ты еще имена и адреса спроси!

Вард усмехнулся:

— Ну, искренне мне помогают немногие. Большинство хотели бы вцепиться мне в горло, как свора диких псов. Но в свое время я узнал кое-какие тайны, которые люди предпочли бы хранить за семью печатями.

— Понятно...

— Шпион не собирался уничтожать нас. Ему нужно было найти способ контролировать нас. Поэтому он и убил Беркена так демонстративно. Ему нужно было заявить о своем присутствии, показать нам, что он тут хозяин. Внушить страх. Кровь он, конечно, оставил нечаянно, поэтому ему пришлось импровизировать, прятаться, нанимать головорезов, чтобы прервать ритуал. Он использовал людей с практически разрушенным мозгом — чтобы они не могли его выдать. Он очень ловко подставил Эдана. Но после всего этого предатель должен был затаиться. А он пытается снова убить. Тебя он хотел отравить по какой-то веской причине. И если мы поймем почему — найдем его. Неужели у тебя нет никаких подозрений?

Кое-какие подозрения у меня были, но я покачала головой:

— Ничего конкретного. Правда, если шпион так хорошо смог подделать воспоминания Эдана, значит, и он был в тот вечер в "Трех розах".

— Да. Но многие посетители этого заведения скрывают свои имена и лица. Мы опросили всех, кто мог бы видеть его — но никакого результата. Он был одним из тех, кто пришли в масках.

Я кивнула. Конечно, такой умный шпион не стал бы подделывать воспоминания, если бы его видели в борделе.

— В общем, у меня три версии, — продолжил Вард. — Или шпион пытался тебя убрать как опасного свидетеля, или по ошибке, или тут был сговор.

— Какой сговор?

— Может, ты была его помощницей, и он отравил тебя, чтобы переправить к орденцам с весточкой, а также отвести все подозрения.

Я испытывала к Варду странные чувства. Я знала, что у него не дрогнет рука, если я буду представлять угрозу. Он меня просто уничтожит. И будет искренне улыбаться, с отеческой нежностью похлопывать по плечу, готовя втихаря сокрушительный удар. С другой стороны, оставаясь интриганом и лицемером, он все же действительно заботился о своих людях. Более редкое качество, чем хотелось бы.

— Это не так, я не связана со шпионом.

Мне придала спокойствия мысль, что если бы Вард действительно считал меня пособницей предателя, вряд ли бы высказал свои подозрения.

— Допустим. Тогда остается ошибка или умысел. До сих пор наш мерзавец действовал слишком хитро. Он смог подделать мысли — это о многом говорит. Значит, ошибка тоже маловероятна. Вопрос — почему он мог желать твоей смерти? Ведь после убийства Беркена ему по-хорошему стоило бы затаиться. Или продолжить убивать моих лучших людей — чтобы запугать меня. А он выбрал тебя.

— Я должна подумать, — пролепетала я.

— Хорошо. Думай. Только постарайся побыстрее.

Он ушел, оставив за собой колыхающиеся занавески. Блестящие нити в узорах вспыхивали в свете одинокой свечи.

Кто же мог быть шпионом? Ингер? Он так странно отреагировал, спросил Варда о его здоровье. Может, в тайне надеялся, что командора успели ранить?

Внезапное воспоминание пронзило меня, как стрела. Ингер, заботливо поддерживая меня, дает мне питье после того, как я отключилась во время ритуала. Он сказал, что это лекарство. А там вполне мог быть яд. Пожалуй, это очень в духе нашего шпиона. Под видом лекарства дать больному напиток, от которого умираешь в страшных мучениях. Садистская шутка...

Я потрясла головой. Нет, это не доказательство. Мне могли подложить яд в любую еду.

Хотя смертельное лекарство так подходит...

Проклятье! Я сдавила виски руками. Что может быть глупее, чем вычислять убийцу, основываясь на интуиции и невнятном "мне кажется"!

Я порывисто встала и, раздвинув занавески, оглядела зал. Костоправ сидел в кабинке напротив, вместе с остальными бойцами. Он выглядел вполне нормально, как и все.

Еще не зная, что буду делать, я подошла к ним.

— Зандра, хочешь присесть? — поприветствовала меня Дация.

— Да нет, просто интересно, здесь тоже только сладкие фрукты, или Вахеди раскопала для вас что-нибудь посущественнее?

Она рассмеялась:

— Только фрукты. Гант забивает голод.

— Понятно...

— Вард не сказал тебе, что планирует делать дальше?

— Нет. Мы говорили об убийце.

Все взглянули на меня, кроме Ингера, который продолжил рассматривать угощение Вахеди. Спустя миг, будто опомнившись, он поднял голову и с живым интересом взглянул на меня.

— Узнали, кто эта тварь?

Я покачала головой:

— Нет. Похоже, я получила яд по ошибке. Не понимаю, почему я могла быть ему опасна.

— Мы все под ударом, — сказал Фаррес. — Мы все...

Ингер кивал, состроив мрачную мину. Но я видела его запоздание. Все остальные сразу заинтересовались словами об убийце. Он помедлил. Потому что он преступник, а первая реакция преступника — спрятаться?

Но даже если так, для Варда нужны более весомые доказательства.

Я вернулась в свою кабинку и наткнулась там на Лэйса, который с удивительной быстротой поглощал приторно-сладкие яства.

— Привет, — сказал он, когда я уселась напротив, — с утра не ел...

— Смотри, чтоб после всего этого все внутренности не слиплись!

— Ничо, винцом запьем... так, это мы не употребляем... — он отложил в сторону кусок сушеного яблока.

Я улыбнулась:

— Тоже с детства их терпеть не могу. После того, как несколько лет подряд доводилось их сушить.

Лэйс кивнул:

— Та же история. Пока был в Иллирии, то их сушил, то носил в порту ящики с ними же. Пока не понял, что мне проще убить кого-нибудь и ограбить, чем жить так дальше.

Не новая история. Иллирия — бедная страна. Там нет руд, не развиты ремесла, земля не плодородна — только яблоки, всем на удивление, урождаются каждый год. Большинство семей благодаря им и выживает. Чаще всего сушат их, конечно, дети — работа не сложная. Яблоки нужно нарезать тонкими ломтиками, опустить в подсоленную воду, чтоб оставались белыми, и разложить на пергаменте в тепле. А потом постоянно переворачивать. Дело нехитрое, возишься и думаешь о своем.

Вот бы мне теперь все то время, поразмыслить, рассчитать, каким же образом найти улики против Ингера. Если, конечно, я не ошиблась, и убийца действительно он.

— Лэйс, помнишь тех парней, которые прервали ритуал ночного охотника?

— Угу.

— Можешь мне о них рассказать подробнее? Чем они вообще занимались?

Он пожал плечами:

— Валялись, одурманенные, по притонам типа этого. Когда кончались деньги, шли воровать. Их мозги были полностью разрушены хоршиком, видимо, поэтому убийца их и выбрал. Да еще и дал им демонской смеси на всякий случай.

— Чего дал?

— Зелья на основе хоршика. Только оно действует куда мощнее и делает человека сильнее, быстрее и нечувствительным к боли. По окончании действия мозги превращаются в кашу, поэтому эту смесь обычно дают смертникам.

— Ты уверен в этом?

— Конечно, у меня сразу возникло подозрение, поэтому Вард приказал вскрыть им черепа. Я сам видел, как их содержимое расползлось по столу для операций.

Вот как. Смесь демона, редкий яд, которым отравили меня. Шпион явно интересуется всякого рода веществами и реагентами. Может, я встречала его в лабораториях Ордена, и именно поэтому он пытался меня убить? Память на лица у меня всегда была плохая.

Кстати... Тот бедняга взломщик, увиденный мной через оконное стекло, когда я вернулась в гостиницу за деньгами. Он ведь тоже умер от того, что его тело не справилось с дозой зелья. А что, если на самом деле он был не взломщик, а посланный предателем убийца? Которому тот дал демонской смеси. Все сходится...

Правда, первое убийство, убийство Беркена было совершено без помощи каких-либо препаратов. Беднягу просто задушили... Стоп! Ингер-то росту маленького, почти моего. И нельзя сказать, что мускулатура у него сильно развита. Мог он задушить крепкого, сильного мужчину в расцвете сил, профессионального солдата, а потом еще устроить такой разгром в комнате? Нет. Однозначно, не мог.

— Что так погрустнела? — спросил Лэйс.

Ответить я не успела, так как раздался оглушительный и какой-то отчаянный стук в дверь. Переглянувшись, мы с Лэйсом выскочили из кабинки.

В зале стоял еще более густой дым, чем когда мы вошли. Посетители спешили погрузиться в благостные грезы, где нет ни нищеты, ни боли, ни химер, поджидающих за углом.

Вахеди и охранник поочередно заглядывали в дверной глазок; стук не прекращался ни на миг. Наконец, хозяйка взялась за щеколду.

— Вахеди, ты с ума сошла! — закричал Лэйс.

Но она не слышала. И распахнула дверь настежь.

Ни гончие, ни химеры не умеют, да и не станут притворяться людьми. На пороге стоял, как мне показалось, ребенок. Он был по уши закутан в грязные лохмотья и вполне мог оказаться одним из беспризорных ребят, шныгающих по портовым улицам.

Звякнуло оружие — Лэйс достал кинжал, Вард, вышедший из другой кабинки — меч, а один из солдат стал раскручивать шипастый шар на цепочке. Будь у меня хотя бы нож, я б тоже его достала — просто на всякий случай.

Голову ребенка скрывал черный капюшон, надвинутый так низко, что не было видно лица. Конечно, на улице проливной дождь, но все же...

Вахеди быстро захлопнула дверь и протянула руку ребенку. Он взял ее и потянул на себя. Сначала слегка, потом рванул, резко и сильно. И наступил хаос.

Ребенок вдернул кисть Вахеди куда-то внутрь себя. Женщина пронзительно завизжала, колотя его свободной рукой. Хлюпающий звук — и она отскочила в сторону, поливая все и всех фонтаном крови из культи. Солдаты Варда кинулись вперед, с оружием наперевес. А существо безмолвно крутанулось на месте и побежало навстречу бойцам.

— Спрячься! — Невен, пробегая мимо, втолкнул меня назад в кабинку.

Я со всего маху врезалась в стол. От удара блюдо с остатками фруктов слетело на пол. Зашипев от боли, я запрыгнула на стол и прижалась к стене. Невен прав, мне лучше сидеть тут. А то сунешься в схватку — и свои же сковырнут невзначай дурную голову.

Только ждать и прислушиваться было гораздо страшнее. Когда не видишь врага, он кажется особенно сильным.

Снаружи доносился топот сапог, ругательства, грохот — наверное, там швырялись стульями. Визг Вахеди не прекращался ни на миг.

Когда раздвинулись занавески кабинки, я вскрикнула от ужаса. Но там стоял всего лишь карлик Зога. Его лицо было белым, как бумага. Он взглянул на меня глазами загнанного животного, опустился на четвереньки и с невероятной скоростью заполз под стол.