Выбор ведьмы.

— Джанет? — Люкан появился из толпы и прижал супругу к себе — Ты что тут делаешь?

— Это ведь не Дарина? Скажи мне, что это не она! — по мыслям и чувствам я поняла, что Дарина ее подруга и очень близкая. Она совсем недавно стала Мэвл друга Люкана.

— Мне жаль, любимая, — отвел взгляд в сторону тела.

— Я должна ее увидеть!

— Нет... — но жена вырвалась из рук мужа и бросилась туда, где лежало тело. Остановить ее не успели, а увидев, что сделали с девушкой, она закричала и тут же была прижата к родной груди.

— Все хорошо, все будет хорошо! — шептал он ей.

— Люкан, найди его! Умоляю, найди этого поддонка! Он должен заплатить! Прошу тебя!

— Он заплат! Клянусь тебе, он заплатит!

Темнота...

Все размыто и какое-то неясное. Через мысли Джанет я понимаю, что это ее сон.

Она сидит в кресле, а перед ней пустое кресло и все. Вокруг темнота, но шевельнутся, она не может.

— Ну, здравствуй, Джанет.

— Брад? Что ты делаешь? Ты проник в мой сон?

— Да, просто очень хотелось увидеть твое лицо, когда ты узнаешь правду, — какой он странный. Страшно на него смотреть.

— Правду? — кажется, чувства мои она разделяет.

— Да правду. Ты действительно дура. И как я мог влюбиться в тебя? — его лицо исказилось гримасой ненависти. — Но ничего, скоро ты будешь наказана.

— О чем ты? — испугалась. Если раньше было не по себе, то теперь она тряслась от ужаса.

— Ты тоже потеряешь все, что любишь! Если страдать мне, значит, будешь страдать и ты. Я об этом позаботился, — сумасшедший взгляд.

— Что ты сделал?

Картинки замелькали одна за другой. Кричащие, плачущие Мэвл, одна за другой. Кого-то он оставлял живой, а от нескольких осталось только мясо в форме тела. И, наконец, последняя жертва и его кровавый путь к нашему дому...

— Скоро все закончится. Они его уже поймали. Ты станешь вдовой, дорогая, и я сделаю тебя своей!

Она вырвалась из сна и, как была в ночнушке, бросилась на улицу. Не замечая ничего, она бежала по зову связи, режа ноги о камушки и руки о ветки деревьев. И, наконец, нашла его. Но было уже поздно. Десяток Вардов окружили Люкана, избивая его и нанося удары магией. Сила проснулась сама. Ведьм просто сдуло, а женщина подбежала к любимому, уже понимая, что он умирает.

— Люкан...! — Рыдала Джанет, и я вдруг понимаю, что тоже плачу. На него страшно смотреть. Весь в крови, кожа порвана и торчат куски мяса, а еще ожоги. Господи, за что...

— Ты свободна, — струйка крови потекла изо рта, и их связь была разорвана — Уезжай. Беги! Не позволяй ему добраться до вас. Роди нашего малыша и живи ради него.

— Люкан...

— Я люблю теб...

И его слова смолкли навсегда. Женщина долго еще трясла его, прося очнутся. А потом рыдала на его груди, не обращая внимания на кровь. А затем...

— За что? — голос был поло ненависти — Вы убили его за свои грехи! Покарали невиновного. Зачем? Да будьте вы прокляты! Наказали за слово, не проверив и не доказав вину! И это после всего, что он сделал для вас! Да вы звери, наконец-то добравшиеся до слабой дичи! Удовлетворили свою жажду крови? Или вам еще жертвы нужны? — она оглядела мужчин — Пусть те, за кого вы якобы мстили, будут остаток веков платить за ваши грехи. Будьте теми, кто вы есть — зверьми! Я проклинаю вас! Пусть ваш темный зверь пожирает ваши души! Ибо за вашими благородными масками он и скрывается! А он — она ткнула пальцем в Брада — Просто не скрывает это позволяя себе показывать своего зверя!

И замолчала, вытирая злые слезы, а когда заговорила, из голоса пропали все эмоции:

— Убийца был среди вас! А вы карали невиновного! Да будете вы, и ваши дети страдать так же, как страдаю я, пока не родятся половинки! А девушка не полюбить своего Варда, — и тихо довила — и его зверя.

Люди испуганно сделали шаг назад, а полная ненависти и боли женщина продолжала холодным тоном:

— Она не будет знать о проклятии, но примет своего жестокого Варда таким, каким он есть! — и снова тихо — Хотя узнает о существовании зверя по глазам Вардов и сможет любить обоих.

Потом встала и, направляясь прочь, добавила:

— За ваше преступление заплатят своими жизнями сотни. Ты же этого хотел Брад, получай!

Темнота...

Пещера.

Она лежит на шкурах, изнывая от боли и пытаясь вытолкнуть свое дитя. Но толи дитя слишком большое, толи мать недостаточно сильно старается, но у нее не получается. Хочется помочь, но я не могу, и остается только с ужасом смотреть, как умирают оба.

— Не могу. Прости меня любимый. Я не смогла. Наше дитя так и не увидит этого света. Я умираю, и мы скоро будем вместе.

Теряет сознание. Я следую за ней через темноту

Поле и дорога, по которой идут люди. Из разговоров понятно, что они идут на определение, куда они попадут в ад или в рай.

Она становится в очередь, но тут появляется мужчина в белом:

— Не будешь ты с ним. И не место тебе тут. — В его взгляде застыло презрение — Своим проклятием ты обрекла себя на мучения. Пока оно действует, ты будешь жить, и видеть результат своих трудов. Живи, пока не родится та, кто снимет его!

— Но...

— Твоя будущая далекая внучка испытает все то, на что ты обрекла других и снимет заклятие, а до тех пор, ты будешь жить и видеть все, что натворила!

Мужчина исчезает, а она снова в пещере и ее скрутил новый спазм боли. А еще через пять минут раздался детский писк.

Темнота...

Она стояла и смотрела на свою внучку и правнучку. Он оказался прав. Время шло, уже сто с лишним лет прошло, а она все не умирает. Теперь ее цель дождаться рождения той, что все исправит. Но как-то сомнительно, что это будет дитя правнучки. Они выбрали путь смерти, как и она когда-то. Девушка, которой не было и тридцати, выглядела на пятьдесят, вынашивая свое дитя, праправнучку Джанет, а та устало ждала рождения малышки, моля бога, чтобы именно она стала той, что снимет заклятие, но ее ждало разочарование. Дитя было обычным. Значит надо ждать дальше. И делать все, чтобы ее грехи были прощены.

Темнота...

Картинки меняют друг друга. Вот она лечит людей. Вот помогает раненым во время чумы, а в следующий миг воспитывает детишек в приюте, уча любить и ценить жизнь. Только глаза ее полны боли и понимания. Тысячелетия она творила добро, пока однажды ее не позвали.

— Ведьма быстрее, у моей жены начались роды! — кричал молодой парень-ведьма земли. Она ждала этих родов, поэтому и переехала в этот городок ведьм.

Взяв нужное, она побежала в его дом. И уже через семь часов приняв близнецов, смотрела на новорожденную девочку.

Кости ломят от старости, ведь тело старело и замерло на ста годах и как она еще двигается, но это мелочи. Родилась та, кого она ждала. Но теперь ее сердце сжалось от страха и тревоги за эту малютку. Как же хочется ее спрятать. Дитя не должно страдать за ее грехи. Кто же тот, кто будет мучить ее? Кого она полюбит?

С трудом подавив свое желание старуха спросила:

— Как ты хочешь назвать ее? — спросила она у женщины.

— Джейнери.

— Хорошее имя. Береги дочь, — после чего благословила обоих детей и ушла ждать, пока девочка вырастет.

Темнота...

— Как твое имя, дитя? — спросила Джанет у пятилетней малышки. Она и сама не знала, что ее сюда привело. Просто все нарастающая тревога не давала покоя.

— Джейнери, бабушка, — ответила малышка, вежливо склонив головку. Слово 'бабушка' причинило боль, заставляя вспомнить, что так и не смогла она дать своей дочери и внучке любви. Тогда, в далеком прошлом, она и не понимала, что творит, используя магию смерти, и до сих пор не может очиститься. Никто из ее малышек, ни разу так и не назвал ее бабушкой. А тут эта малышка. Ее далекая внучка и ...

Она пошла не по тому пути и заслужила наказание. Главное, чтобы это дитя выбрало иной путь:

— Скажи мне, Джейн, а чему учит тебя мама?

— Любить жизнь во всех ее проявлениях, бабушка, — ответила маленькая я. Я вдруг вспомнила, как страшно мне тогда было вот так стоять перед этой старой женщиной. И с каким трудом произносила я тогда слова. А мама была дома и не могла защитить. Ведь я без спроса убежала на эту улицу.

— Это хороший урок, но есть еще один, который ты должна усвоить. Как бы жизнь тебя не била, не опускайся до мести, — ответила Джанет, мысленно молясь, чтобы дитя запомнило этот урок. И ее молитвы были услышаны, пусть и не сразу, но услышаны. А потом добавила — И передай матери, чтобы укрепила дом. У меня плохое предчувствие и я беспокоюсь за вас.

— Хорошо, бабушка!

А через неделю в мой дом пришла беда...

Темнота...

Новых картинок нет. Только ощущение землетрясения и голос с каждой секундой становящийся все громче.

— Джейнери! Что ты с ней сделала ведьма! — Люк!

— Она вернется, когда будет готова, — отвечает старческий знакомый голос.

— Я убью тебя старуха! Верни ее!

— Люк?

— Джейн? Милая, — он прижимает меня к себе, а я льну к нему. Живой, дышащий и это после тех страшных картин. Как же я люблю его, господи. — Как же ты меня напугала!

— Прости! — качает головой, и будто теряя над собой контроль, целует меня, а я отвечаю. После всего, что я видела, просто не могу не ответить!

Но время идет, и я с трудом отстраняюсь, потом смотрю на старуху и тихо говорю:

— Здравствуй, бабушка...

Глава 18

В ответ я получила нежную улыбку. Так бы улыбнулась мать, после долгой разлуки, при виде дочери. Сердце заныло. Страшная правда не давала покоя. Я трусиха, а еще... Еще я просто не могу этого сделать.

Пытаюсь подняться, и Люк мне помогает. Кому как не ему знать, что если я что-то решила, обязательно это сделаю, а силу сейчас он применять не будет. Все еще не прощен, и усугублять не хочет.

Ноги еще дрожат, поэтому я прижимаюсь к груди парня, вдыхая такой родной запах, и радуясь, что он жив. Затем смотрю на женщину и, не выдержав ее взгляда, отведя глаза, говорю:

— Бабушка, я...

— Молчи, Джейн! — пальцы старухи накрыли мой рот, мешая говорить. — Я бы никогда не попросила тебя об этом. Если бы могла, сама бы сняла его, но, увы, не могу. Если ты не можешь, значит так и быть.

— Но, бабушка...!

— Ты и твоя сестренка, последние в моем роду. Мои дети. Неужели ты думаешь, я буду настаивать, чтобы моя малышка взяла на себя такой грех. Я лучше проживу миллиарды лет, лишь бы вы попали в рай и били счастливы. А если ты его снимешь, еще неизвестно куда попадешь.

— А как же...

— Они могут бороться, но не хотят. Твой же Люк борется. И пусть он и ломается изредка, но он уже приручил своего зверя. Точнее, вы оба его приручили. Разве ты этого не видишь?

Оглянулась и встретилась с взглядом Варда. Его зверь послушно лежал и вилял хвостом, глядя на меня.

— Для всего требуется труд. Сдаться это легко, а вот бороться... Но если ты выдержишь и победишь, значит борьба была не зря, — продолжила ведьма, когда я снова взглянула на нее — Теперь ты в безопасности до тех пор, пока зверь не решит, что его предали. Не давай повода ему сердиться и будешь счастливой. И не бойся, он вспылит только в том случае, если действительно поймает тебя на преступлении.

Потом ведьма отвернулась и ушла, а мы так и стояли, глядя ей в след.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил Люк, когда мы возвращались домой.

— Это она наложила проклятие. И я знаю, как его снять, — ответила безразлично, чтобы не показывать своего страха.

— Снять? — Люк схватил меня за руку, но хватка была нежная и призвана только задержать, а не удержать.

— Мы не будем этого делать, Люк, — спрятала от него глаза. Это жестоко, но сделать то, что от нас требуется, еще более жестоко — Это не принесет счастья, только слезы. Много детских слез.

Вырываю руку и ухожу, стараясь не думать о том, что это неправильно и сейчас я думаю только о себе.

В ту ночь мне приснился Люкан. Узнала по шраму возле глаза, хотя сначала подумала, что это мой Вард. Мы сидели в креслах в цветущем саду.

— Это грех, — покачал головой мужчина.

— О чем ты? — не поняла я.

— Щадить другого ради своего спокойствия.

— А разве то, что я должна сделать, это не грех?

— Обречь миллионы на страдание большее зло, чем несколько тысяч, — был мне ответ.

Хочется плакать. Как же они похожи и как неприятно слышать осуждение в этом бархатном голосе.

— Я не могу! — обхватила себя руками, чувствуя свою вину.

— Можешь! — и вдруг картинка вокруг сменилась. Мы будто оказались в пещере напоминающей ад из людских легенд. Огонь. Крики людей и кровь. Много крови.

Я вскрикнула от ужаса.

— Это ад, именно сюда попадают Варды после смерти. Мало того, что при жизни страдали их Мэвл, так и сами Варды мучаются после смерти. Ты думала это игра в одни ворота. Ты ошиблась. Наказаны все и дальше будет только хуже!

Мне хотелось закрыть глаза, но я не могла. Хлысты поднимались сами и ударяли и без того окровавленных людей, отчего летели брызги крови. Острые спицы протыкали тела, вырывая жуткие крики. Кожа, снимаемая с живых, и прочие ужасы, а все из-за проклятия зверя...

Куда не глянь везде одно и то же...

Пытки... Пытки... Пытки...

— Посмотри туда, — велел мой проводник. И я подчинилась. А там... Брад. Но если другим доставалось что-то одно. Его мучили всем и сразу. — Он все начал и теперь ему достается больше всех. Его ненависть и зависть породила все это. Смотри! И пойми, что твоего Люка ждет та же участь. Как бы он не боролся и как бы не старался. Все Варды изначально лишаются своего шанса попасть в рай. Он умрет и попадет сюда. Подумай, какая пытка его ждет? И какая тебя, за твое невмешательство.

Больше я не могла смотреть на это. Крик вырвался из сердца. Все вокруг потемнело и меня прижало к чему-то твердому:

— Джейн, проснись, это кошмар. Просто плохой сон, проснись же!

И я открыла глаза. Люк с тревогой смотрел на меня, а в моей голове бились образы увиденного. Прижалась к нему, зарываясь лицом в его рубашку и вдыхая запах тела.

— Обними меня, пожалуйста, — сквозь слезы молила я.

И он обнял. Затем лег рядом, устраивая на своем плече и начал что-то шептать. Так мы и лежали, пока меня не забрал мир снов. Слава богу, без Люкана и без ада.

Неделя прошла незаметно. Казалось, все наладилось. Мои отношения с Люком пришли в более менее спокойное состояние. Нет, мы не были парой, но и ссор между нами не было. Просто равнодушное сожительство. Встречаемся за столом, вежливо здороваемся и все. Кошмары тоже больше не снятся. А главное событие, которое я жду это то, что стану свободной, а пока надо потерпеть еще один день и все. Только мысль эта не спасала от депрессии. Чем ближе ко дню когда я стану свободной, тем хуже мне становилось. Меня мучили мысли о проклятии и что-то еще, чему я не могла дать название. Просто не могла понять, что не так. Но слезы все чаще текли по щекам, а мысли были где-то очень далеко. Но в жизни так просто ничего не бывает, а несчастья всегда идут одно за другим.

— Что значит, ты переезжаешь к нему? — вскричала я, узнав от Кэси о ее переезде к своему Варду.