| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Изящное тело под моими руками вздрагивает, разворачиваясь. Карие глаза испуганно округляются, но уже через секунду женские ручки стискивают меня настолько крепко, что ни её хранитель, ни мой, разделить нас уже не в состоянии. Хоть и стараются. Когда же им становится понятно, что занятие бессмысленное, нас просто буксируют до ближайшего пузыря, пропихивая внутрь сквозь мембрану.
— Айна!
— Лила!
Мы, падая на пол, синхронно восклицаем, ничуть не заботясь о том, что нас кто-то услышит. Впрочем, беспокоиться всё равно не о чем — проявив неожиданную солидарность и деликатность, наши хранители остались снаружи, мы только неясные контуры их тел видим.
Пузырь оказывается ничейным, пустым, нас никто не отвлекает, и мы забываем обо всём. Подружка, захлёбываясь эмоциями, меня расспрашивает, я столь же темпераментно пересказываю события, произошедшие после её "гибели". К тому моменту, когда настаёт черёд впечатлений от общения с зоггианами, Айна почти успокаивается. Её рука уже не так сильно стискивает мою, а голова всё реже склоняется на плечо. Мы даже с пола перебираемся на кровать, чтобы удобнее было.
— Значит, ты решила работать, — сидящая напротив девушка неторопливо накручивает на палец край одной из невесомых юбок своего наряда. — Ясно. А о спутнике, настоящем хранителе, не думала?
— Пока нет, — осторожно отвечаю. — А ты?
— Я... — Айна вздыхает, по всей видимости, старательно себя контролируя, но вздох получается томным, в глазах появляется нежность, и надолго её сдержанности не хватает. Уже через секунду на меня обрушивается: — Ой, Лила, я его так люблю, — от избытка эмоций голос срывается и дрожит, доказывая, что она не притворяется. — И он без меня жить не может. Через два дня, когда закончится адаптация, Латон меня заберёт. Он такой замечательный! Самый лучший! Такой нежный, заботливый, безумно-безумно красивый!
Кто бы сомневался. У меня даже образ в голове сразу вырисовывается: классически-идеального зоггианина брюнетистой наружности.
— Ты к нему сейчас ехать собиралась? — начинаю чувствовать угрызения совести.
— Нет, — беспечно отмахивается маленькая ладошка, опускаясь на юбку и разглаживая смятую ткань. — На склад. Мой хранитель сказал, что я могу сама выбрать себе одежду.
— И тебя в этом ничего не смущает? — радуюсь, что мы перешли к теме, которую мне безумно хочется обсудить. — То, что за неё не нужно платить, — поясняю, потому что подружка хмурится, пытаясь понять суть вопроса. — И то, что ты будешь всё получать просто так. А если станешь работать, то фактически бесплатно.
— Нет, не смущает, — пожимает голыми плечами подружка. — Во-первых, выйди я замуж на Цессе, муж всё равно не позволил бы мне зарабатывать и обеспечивал бы сам. Так какая разница: он или общество? А останься я одиночкой, сама понимаешь, какие бы у меня были условия жизни! Моя мама — классический тому пример. Во-вторых, воспитание детей, это тоже работа. А я очень хочу от Латона девочку и мальчика. И он об этом мечтает, — красивые губы растягиваются в улыбке. — Ну и в-третьих, это их мир и их правила. Зоггиане нас спасают. Позволяют с ними жить, причём жить комфортно. Оставляют право выбора и ничего не навязывают. Окружают заботой, любовью! Зачем же я буду вмешиваться и насаждать то, что для них неприемлемо?
Позиция по-женски правильная, социально грамотная и психологически верная. Может, это только у меня какое-то патологическое стремление сунуть свой нос в чужие дела?
— И как же ты с ним познакомилась? — предпочитаю перейти на нейтральную тему. — Ты ведь всё это время в лазарете жила под надзором своего хранителя?
— Ну что ты! — искренне удивляется девушка. — Мы же не пленницы! Если есть желание, можно попросить и тебя куда угодно отвезут. Между прочим, раз ты не в курсе, помощь в поиске постоянного хранителя как раз и есть одна из функций временного! Мне, когда я решила, что местных профессий не знаю, а работать по своей специализации не смогу... кому тут нужны цессянские обрядовые танцы? — смеётся. — Так вот, хранитель мне предложил погулять по городу. Без какой либо определённой цели. Просто посмотреть, как живут зоггиане, где работают. Я забрела на ферму, где выращивают рыб, и именно тогда Латона первый раз увидела. Сразу поняла, что хочу быть именно с ним, хотя и других мужчин до этого встретила немало, — прикрывает глаза, вспоминая. — Знаешь, это совершенно непонятно. Он ведь не навязывался, даже не говорил со мной, просто стоял в стороне и смотрел, а меня всё равно к нему потянуло. А когда подошла и имя назвала... — улыбка становится ещё шире. — Он мне руку поцеловал, представляешь?! Я думала такого вообще не бывает!
Да уж... Мне тоже казалось, мужчины только в губы целуют. Так, делаем вывод: имя никому не говорить и руки держать от зоггиан подальше. Дабы себя не провоцировать. А то, вон, одна уже для объективной действительности потеряна. Впрочем, почему одна? Похоже, все девушки, кто сюда попадает, рано или поздно (но, по всей видимости, чаще всё же рано) теряют голову из-за любви. Дихол! Я точно в этом смысле какая-то неправильная!
— Не расстраивайся, Лила, — по-своему расценив наступившее молчание, Айна меня обнимает, поглаживая по спине. — Ты обязательно встретишь здесь своего любимого! Поверь, это так прекрасно, когда рядом с тобой тот, кому ты можешь всецело доверять и ни о чём другом не думать.
Доверие... Наверное, именно в нём дело. Я, пожалуй, за всю свою жизнь только искренности Троя и начала верить, но он совсем ещё мальчишка! А остальные мужчины сделали всё для того, чтобы моя персона всеми силами стремилась держаться от них подальше. Я Монта имею в виду. Да и Харт в этом смысле тоже постарался. Зоггиане же пока для меня загадка.
А вот "ни о чём не думать" теперь уже навряд ли получится. Айне простительно, она всех масштабов бедствия себе не представляет, я ведь свой разговор с Ниродином ей не пересказывала. Зато я отступить и начать заниматься исключительно собственной личной жизнью права уже не имею, ни морального, ни социального. Да и не хочу. Мне самой безумно интересно решить возникшую проблему! Нужно только понять, насколько глубоко в зоггианах укоренилось столь экзотическое отрицание собственной выгоды, стремление обеспечить существование свей расы в принципе, а не себя любимого в отдельности, и желание в первую очередь быть полезным другим.
— Трой, скажи, — начинаю незамедлительно, как только попрощавшись с Айной и узнав адрес её будущего места проживания, возвращаюсь в свой дом. — А если тебе очень-очень сильно требуется что-то, чего у тебя нет, сделать сам ты это, естественно, не можешь, а в свободном доступе оно отсутствует. Закончилось, например. Ты как тогда поступишь?
— Поищу альтернативную замену, — парень неторопливо достаёт из свёртка и расставляет на столе еду.
— Предположим, таковой не существует, и оно нужно тебе срочно, ждать нельзя, — сразу усложняю ему задачу, чтобы не тянуть время.
— Попрошу у того, у кого оно есть, если буду уверен, что у него самого в нём нет острой необходимости, — на меня бросают недовольный взгляд. Ну да, вопросики у меня те ещё.
— Допустим, он откажет, — не сдаю позиций.
— То есть как "откажет"? — хранитель теряется, даже прекращает свою созидательную деятельность, выпрямляясь и недоверчиво меня рассматривая. — Почему?
— Просто не захочет отдавать, — расшифровываю. — Или потребует что-то взамен.
— Чушь, — зажмуриваясь, встряхивает головой Трой. — Так никто из зоггиан не поступит.
— А если всё же поступит? — решаю расспросов не прекращать.
С минуту брюнет, приоткрыв рот, задумчиво смотрит на переливы мембраны, пытаясь представить себе картинку.
— Тогда обращусь к спуктуму, — наконец выдаёт решение. — Они — единственные, кто способен оказывать давление. У них несколько иной склад характера. Именно поэтому я тебе говорил держаться от драконов подальше. Они не столь лояльны, как остальные, с ними во все времена было трудно, — юноша возвращается к процессу приготовления.
Ух ты! У этих таинственных субъектов не только морфофизиологические отклонения, но и психические? Может, хоть эти особенности удастся использовать? Неплохо было бы понять, какие конкретно, чтобы с правильной стороны подступиться! Да и причины возникновения отличий выяснить!
Тем не менее, расспросы приходится отложить. Ибо поздно. Несмотря на то, что в городе я провела не так уж много времени, с подружкой мы проболтали долго. Даже обед пропустили. Впрочем, мы-то этого почти не заметили, на Цессе принято только завтракать и ужинать, а вот на Зогге питание трёхразовое. Так что наши спутники нарушенным режимом остались крайне недовольны.
В итоге не знаю, как Айнин, а мой хранитель скармливает мне двойную порцию всего того, что я должна была съесть за вечер. Естественно, мой организм бросает все ресурсы на переваривание питательных веществ, и на разговоры у меня сил не остаётся. Я даже не замечаю, как засыпаю, а когда открываю глаза, первое, что вижу, — цветок тер-рина в той самой вазе, где раньше стоял мео-реллин.
В голове немедленно всплывает всё то, что происходило вчера, тут же вспоминаю о том, что мне нужно выяснить сегодня, понимаю, что дел у меня выше головы, и принимаюсь тормошить своего хранителя на предмет более быстрых сборов и перемещения в здание совета. Ниродин однозначно осведомлён лучше Троя, и его рассказ даст мне более полную картину социума зоггиан!
Может, потому, что я приехала рано, а может, есть иные причины, но в приёмном зале с тем самым информационным столбом народа намного больше, чем вчера. Ожидая, пока освободится место у одной из панелей, чтобы уведомить советника о своём прибытии, я во все глаза рассматриваю посетителей, ибо впервые вижу не только мужчин. Пара совсем молоденьких девушек, стоящих чуть в стороне от сопровождающих их хранителей, весело и довольно громко щебечет о каких-то завтрашних гонках; ещё две женщины не столь юного возраста спокойно движутся к выходу, по всей видимости, уже завершив свои дела; одна, совсем пожилая, набирает текст на идеально гладкой поверхности столба.
Увиденное слегка меняет моё видение ситуации, почему-то мне казалось, что женское население, ввиду стремления создать семью и нежелания работать, сидит исключительно по домам! Ан нет. Они весьма охотно и активно участвуют в общественной жизни! А внешний вид дам лишь подтверждает слова Троя о том, что "девушка должна быть красивой". Они такие и есть. Милые, яркие, привлекательные, даже в солидном возрасте сохраняющие прекрасные и изящные черты. И это точно не цессянки, всё же немного иной типаж лиц. Между прочим, у мужчин это как-то не так сильно заметно.
— Мео! — Ниродин стремительно шагает ко мне, едва переступаю порог кабинета. В руках — очередной цветок, в глазах — нескрываемое удивление, в голосе — радостное изумление. — Ты так рано! Тебе это не повредит? Врачи что сказали? — теперь взгляд устремляется на хранителя, который остановился за моей спиной.
— Всё в порядке. Показатели в норме, — слышу уверенный ответ и оглядываюсь в недоумении. Вот уж не предполагала, что нахожусь под таким бдительным контролем! Ведь ни разу никого из этих самых врачей не увидела и ни на одном обследовании не была! И когда, интересно, они замерять показатели успевают?
Ну, судя по необычайно хитрому выражению лица и скромно опущенным глазкам, они не только это успевают, но и многое другое. Небось по ночам, пока я сплю, чтобы лишнего стресса мне не добавлять, колдуют над моим несчастным организмом, дабы завершить адаптацию.
— Я себя прекрасно чувствую, — возвращаюсь взглядом к мужчине, принимая на этот раз фиолетовое, меньше ладошки, но необычайно милое растение, похожее на шарик. После чего моего спутника привычно выпроваживают за дверь, меня усаживают в кресло, приземляются в аналогичное, стоящее рядом, и мило интересуются: какой именно информационный модуль мне необходим для составления прогноза развития ситуации, при условии реализации разрабатываемых мер?
Вот это я понимаю, настоящий советник!
Озвучиваю вопросы, стараясь оставаться максимально спокойной и не выдавать своего зашкаливающего за все разумные пределы любопытства.
— Спуктумы? — то'Трон вроде как даже не сильно удивляется, в глазах рождается уважение, а когда он поясняет, становится ясно почему: — Ты совершенно правильно выбираешь направление. Я тоже считаю, что без них ничего не получится. Правда, мне трудно представить, как именно поведут себя цессяне, если мы изменим тактику силовых действий. Ну а специфика самих драконов... — брюнет касается пальцами подбородка, словно задумываясь. А дальше он рассказывает, а я, открыв рот, заворожённо слушаю, медленно погружаясь в новый для меня мир, который яркими образами рождается в моём сознании...
Зогг всегда был покрыт водой. И зоггиане никогда не питали иллюзий насчёт своего происхождения и не пытались доказать свою причастность к эволюции живого на этой планете. Да, их предки давно, очень давно покинули родной мир, совершили межзвёздный космический перелёт, высадились и заселили новый. О бывшей родине не осталось даже упоминаний, ни одна летопись не содержала указаний на то, где именно она находилась. По всей видимости, слишком неприятными были причины, по которым изгнанники отправились искать новое пристанище и возвращаться они намерений не имели.
Жизнь на Зогге оказалась трудна, а зоггиан слишком мало, чтобы быстро и легко развить новую цивилизацию. Другая, непривычная пища, давление, необходимость иначе дышать... Но больше всего поселенцы страдали от необычайно опасных, неуправляемых, сжатых в очень плотные струи потоков воды, которые порождались внезапными изменениями электромагнитного поля планеты. Особенно сильными, когда та оказывалась в определённом положении относительно своей звезды. Однако поделать с этим зоггиане ничего не могли. Им оставалось только приспосабливаться и строить укрытия.
Прошло несколько десятков поколений, и ситуация изменилась. Однажды молодой зоггианин, отправившись на охоту, потерял сознание, не смог вовремя вернуться в убежище и оказался в эпицентре стихийного зарождения струй потока. Поначалу он сам не понял, как именно ему удалось выжить, лишь потом осознал, что в отчаянии всеми силами желал, чтобы смертельная опасность его не тронула, ушла в сторону, исчезла... Именно это и произошло. Зоггиане поняли, что структуру потоков можно контролировать: гасить, перенаправлять, изменять.
Это стало самым радостным и значимым событием за всю историю, даже переход кожного дыхания на уровень врождённого признака отошёл на второй план. Теперь зоггиане пытались развить в себе нужные качества, вот только получалось не у всех. Тех, кто с лёгкостью, практически мгновенно усмирял стихию, оказалось немного и это были исключительно мужчины. Именно их и стали называть спуктумы. Драконы.
А потом зоггиане попытались закрепить признак, ждали, что дети унаследуют способности своих отцов, но, увы, выяснилось, что к генетике подобные умения никакого отношения не имеют. Они возникали вдруг, неожиданно, спонтанно, совершенно случайным образом, и спрогнозировать, у какого ребёнка их ждать, было совершенно нереально.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
