Черноволосый эльф даже не соизволил развернуться к сотоварищам фасадом и хоть немного успокоить. Вместо этого он предложил им убираться вон таким тоном, что я поняла — сейчас точно кого-то будут размазывать по стенке. Долго, качественно и с нездоровым энтузиазизмом...

— Ребята... — я, сдавленно пискнув, рванулась было к порогу, обходя эльфа по широкой дуге, но тот оказался проворнее, да и комнатка была маловата для таких маневров. Треск материи, короткое ощущение полета, и вот уже я лежу на кровати в позе цыпленка-табака, испуганно тараща глазищи на возвышающегося надо мной остроухого и мысленно взывая о помощи. Какой там! Маэль и Рун засмущались, стушевались и навострили лыжи подальше отсюда с дружным: "Ну, не будем вам мешать"... Авега, правда, попытался-таки сунуться — толи и правда решил спасти для разнообразия, толи дать дельный совет и поделиться богатым опытом ночевок на сеновале — но Эльдар так проникновенно зарычал, что даже наглый оборотень предпочел не лезть на рожон. Махнув рукой — мол, сами разбирайтесь — он показательно зевнул, пробормотал что-то про милых, которые, когда бранятся, почему-то чешутся, и удалился дальше по коридору.

Ну вот, придется самой выкручиваться...

Я воинственно засопела и попыталась перекатиться на живот. Угу, размечталась. Эльф вдавил меня в матрас коленом и осклабился улыбкой людоеда, увидевшего перед собой вожделенный ужин.

— Доигралась?

Я слабо трепыхнула конечностями и попробовала симулировать обморок, но Эльдара это не впечатлило. Полыхнув янтарем глаз, он улыбнулся еще шире и... показательно медленно принялся расстегивать ремень. Я даже забыла, что надо отчаянно сопротивляться. Какого лешего? Я бесплатный стриптиз не заказывала! Мам моя, он же...

Додумать я не успела, потому как этот остроухий маньяк, все так же придерживая меня коленом, ловко заломил мне руки за голову и быстренько стянул их ремнем.

— А может не надо? — пропищала я, перепугавшись не на шутку. — Я больше не буду, честное слово...

— Надо, — сквозь зубы процедил эльф, одарив та-аким взглядом, что мне как-то сразу взбледнулось. — Давно пора было это сделать...

Нет, он точно маньяк. Злыдень, блин, писюкавый...

Меня вновь подняли в воздух, перевернули и пристроили на колени кверху... хм... пятой точкой.

— Дар! — я в последней отчаянной попытке брыкнула ногами и связанными руками, пытаясь ужом сползти на пол. — Это уже не смешно! Немедленно отпусти!!

— Как только, так сразу, — издевательски сообщили мне над ухом, придерживая ноги, а в следующий момент последовал первый звонкий шлепок по ягодицам.

— Это за то, что напилась вечером до бессознательного состояния...

У-у-у-убью, гада!!

Шлеп...

— Это за то, что зачаровала дверь...

Гх-х-хр-р-р-р-р-р-р!!!! Руки на фиг поотрываю и выкину!!!!!

Шлеп...

— Это за то, что перечишь старшим...

Голову откушу, а над телом злостно надругаюсь!!!!!

Шлеп...

— Это за то, что устроила бучу...

Оу-у, дор-р-рогой, ты еще не знаешь, КАКАЯ тебя буча ожидает в ближайшем будущем!!!!!!

Шлеп...

— Это за то, что толком не учила заклинания...

Ай! Больно!! Хотя нет, вру. Не больно, а обидно и унизительно. Меня бабушка в жизни не наказывала. Даже в далеком сопливом детстве ни разу не поставила в угол, хотя назвать меня послушным и спокойным ребенком уже тогда ни у кого язык не поворачивался. А тут на двадцать первом году берут и воспитывают "прикладным" методом. Всякие... эльфы недоделанные!!!

Шлеп!

— А это за "недоделанного".

Злость, подпитывающая все это время мои силы, ушла, оставив в груди щемящее чувство стыда напополам с вселенской обидой. Я тряпичной куклой обвисла на коленях Эльдара, тупо разглядывая доски пола. Продлись это безобразие еще чуть-чуть, и не миновать бы мне позорных слез и малодушных воплей о пощаде. Но остроухая сволочь уже полностью удовлетворила свои "воспитательно-маниакальные" потребности и осторожно (даже как-то подозрительно!) водрузила в вертикальное положение, хотя лично мне сейчас больше всего хотелось принять горизонтальное. Ремень легко соскользнул с запястий, а Эльдар заметно напрягся, ожидая с моей стороны активных мстительных действий... Угу, щаз-з-з. Бегу и падаю. Ягодицы ныли и горели огнем, от непролитых слез сдавило горло, и в голове усталым речитативом звучало: "ненавижу, ненавижу, ненавижу"...

— Не-на-ви-жу...

Похоже, мой еле слышный судорожный шепот впечатлил эльфа сильнее, чем все громкие вопли и брыкания до этого. Жесткие, смуглые пальцы уверенно сцапали меня за подбородок, принуждая заглянуть в глаза цвета темного янтаря.

— Прекрати.

— Я тебя убью.

Темная бровь дернулась в привычно насмешливом движении, губы сложились в бледную улыбку, и противный эльф бархатным голосом змея-искусителя со стажем вкрадчиво поинтересовался:

— Тебе надоела собственная жизнь, mea nante?

Это он так намекает, что эльфийский суд "самый гуманный суд в мире"? Так я бегаю быстро.

Эльдар как-то странно посмотрел на меня и тихо так, проникновенно проговорил:

— От своей судьбы не убежишь, teiki. Как бы быстро ты не бегала...

Такой волчьей тоски я в эльфе ни разу не ощущала. И одиночества. Он смотрел мне в глаза, говорил эти слова, а сам вкладывал в них какой-то свой личный смысл...

"Поздравляю, Шарик, ты — балбес!". Нет, хуже, я — полная идиотка без надежды на выздоровление. Потому что после всего, что устроил мне этот остроухий, я еще и полезла обниматься...

Я тоже знаю, что такое одиночество. Тоскливое, бездушное и глубокое, как океанская расщелина. Выматывающее душу, убивающее разум, не оставляющее надежды...

Сильные руки обвились вокруг меня живым оберегом, притягивая ближе, шею согрело чужое дыхание... Кажется, это только гриппом вместе болеют, а с ума по одиночке сходят. Или у эльфов все с точностью наоборот?

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Странно ты как-то гостей встречаешь...

Страж Заповедного леса, скривившись, внимательно обозрел статную фигуру нарушителя, выступившего из-за куста ракиты, и опустил посох, прищурив ярко-васильковые глаза:

— Явился, не запылился. Ну, говори, чего приперся?

— Ф-фу, дружище, что за грубость?! Нет бы обрадовался для приличия.

Аэрон скептически оглядел скалящегося в тридцать два клыка вида и, не удержавшись, хмыкнул:

— Ну рад я, рад. А ты все же чего приперся-то? Или племянничек тебя из дома выгнал?

— Почему это? — оскорбился вид, тут же прекратив зубоскалить. — И ничего не выгнал, я сам ушел.

— И приперся сюда просить политического убежища? — Аэрон выставил вперед левую руку и помахал перед носом вида кукишем. — А вот это ты видел? Помню я, как ты в последний раз у меня убежища просил. Нет уж, хватит. Я потом полгода защитный контур восстанавливал и всякую мелкую шушеру по кустам отлавливал!

— Да ладно тебе, дружище, — вид хитро улыбнулся и с видом фокусника выудил из-за спины пузатую бутыль темного стекла, переплетенную лозой. — Я к тебе в гости зашел, соскучился, а ты передо мной кукишами размахиваешь. Тебе не стыдно? Мы ж с тобой лет сто не виделись...

— И еще столько же видеть не хочу, — буркнул Страж, сверля подозрительным взглядом бутыль. — А это что? Отравить меня вздумал?

— Иди ты, Аэрон, темным лесом, — разобиделся вид, от переизбытка чувств задергав крыльями, отчего просторный дорожный плащ на спине протестующее заколыхался и вздыбился, грозясь лопнуть. — Я, если честно, к тебе по делу. А ты, старый хрыч, сразу истерики закатываешь.

— Будешь тут закатывать, — проворчал Страж Заповедного леса, поворачиваясь к гостю спиной, и сделал пару шагов в сторону. — Только одну проблему выпроводил, тут уже другая на пороге торчит... Все вы деловые тут ходите... Ну, идешь что ли?

Старец притормозил и оглянулся через плечо на своего гостя. Вид радостно оскалился и шагнул следом, беспечно помахивая плетеной бутылью.

— 10 -

Если женщина не сдается, она побеждает,

если сдается, диктует условия победителю.

Карел Чапек

Утро бодрым не бывает.

Я лежала и вот уже минут десять тупо разглядывала потолок, залитый ярким полуденным солнцем. В голове было пусто и гулко, как в давно пересохшем колодце, что стоял у бабушки в самой глубине сада. Удавиться что ли?.. Нет, лень.

Тяжело перевалившись на бок, я ткнулась носом в подушку. Ф-фу! Наволочка еще ощутимо пахла жасмином и чем-то неуловимо-свежим, будоражащим и притягательным. Нет, все-таки надо удавиться... Подушка полетела на пол, я снова перекатилась на спину.

Странно, время обеденное, а меня никто не домогается. Не будят, не вопят, что пора куда-то нестись, бежать, скакать. Может, меня забыли? Хорошо бы. Вернусь в Залежищи, обзаведусь домиком и стану добропорядочной деревенской ведьмой. Подучу травоведение и стану. Буду лечить селян от поноса и чесотки до тех пор, пока "благодарные" клиенты не выгонят из деревни, потому как понос и чесотка от моих декоктов у них прекращаться не будут...

От великих планов на будущее меня отвлекло движение у порога.

— Ты вставать собираешься? — поинтересовался Авега, здраво околачиваясь в коридоре. — Мы уже собрались.

— Счастливого пути. Скатертью дорожка. Пусть земля вам будет пухом... Нет, это вроде из другой оперы...

Я демонстративно зевнула и повернулась к настырному оборотню спиной, томно сообщив:

— Отстань, противный, я в печали.

Авега еще немного потоптался у порога, громко посопел, любуясь на мои голые пятки, и ушел, заявив напоследок:

— Ну, как знаешь...

Знаю, знаю. Если не встану сама, то поднимут, буду громко ругаться — заткнут рот кляпом, свяжут и вынесут... И что самое обидное, я ведь все это принимаю как должное. Нет бы плюнуть, развернуться и уйти. В конце концов, у меня своя жизнь, свои цели и планы, и в них явно не входит таскание по городам и весям за одним черноволосым, напыщенным, бездушным эльфом! Но... Одно слово, идиотка.

Я подождала, пока в коридоре затихнут шаги, и сползла с кровати, мрачно думая, что настроение у меня сегодня просто убийственное. В том смысле, что убить кое-кого очень хочется. Поплескав в лицо холодной водичкой из бадьи, я чуточку взбодрилась. Настолько, что смогла довольно-таки шустро одеться и спуститься в общий зал, где у стойки шла настоящая битва не на жизнь, а насмерть. Трактирщик, вереща, как подбитый вурдалак, пытался стребовать с четверых моих дружков деньги за испарившуюся неизвестно куда дверь. Причем заламывал такую цену, что при успешном исходе шантажа мог накупить миллион этих дверей или отстроить еще пару-тройку трактиров.

— Милейший, умерьте свои аппетиты, — шипел Рун, дико вращая глазами от названной суммы и мертвой хваткой цепляясь за кошель. — Мы вам за дверь задолжали, а не за полкоролевства!

Авега утвердительно фыркнул и недобро уставился на наглого трактирщика. Эльфы же флегматично стояли рядышком, занимаясь каждый своим делом — Эльдар старательно чистил ногти одним из метательных кинжалов, а Маэль странно закатывал глаза к потолку и шевелил губами, словно старательно что-то вспоминал или сочинял. Кстати, эти телодвижения белобрысого очень нервировали трактирщика, который подозрительно поглядывал в сторону длинноухого и все время прятал левую руку за спиной — руку даю на отсечение, держал фигу, чтобы порчу отвести.

Сумрачная я протопала к стойке, растолкала всю эту дружную компанию и, не особо заботясь ходом переговоров, поинтересовалась:

— А завтрак будет?

— За дверь сначала уплатите, — насупился трактирщик, обозрев мою припухшую ото сна физиономию и мутноватый взгляд. Я старательно пошарила в кармане куртки, выудила оттуда две серебрушки и торжественно хлопнула их на стойку. Трактирщик сначала покраснел, потом по-жабьи раздул щеки и под конец старательно выпучил глаза. Про завтрак я могла смело забыть.

— Вы издеваетесь?! — взвизгнул мужик фальцетом. — Да это... Да на это...

— Не хотите, как хотите, — я пожала плечами и сгребла мелочь обратно в карман. Душевно-материальные терзания трактирщика меня нисколечко не интересовали. Так что не обращая никакого внимания на ребят, обиженная я ловко цапнула из корзины наливное яблочко — трактирщик возмущенно запыхтел и мысленно прибавил к счету за дверь еще и несчастный фрукт — и двинула к выходу. Торги разгорелись по новой. Трактирщик принялся рвать на голове остатки волос и плаксиво вымаливать у небес страшные кары на головы "жадных, бессовестных нелюдей, средь бела дня обворовывающих добропорядочных граждан" (о, как он был в этот момент близок к истине!), на что Рун, поддерживаемый согласным пыхтением оборотня, громко возмущался непомерными запросами некоторых "добропорядочных граждан", которые сами кого хочешь ограбят в любое время суток и даже не почешутся. Веселье грозило затянуться надолго, и я благоразумно решила подождать всех возле конюшни, не исключая возможности быстрого тактического отступления из-под негостеприимного крова.

Об отступлении думала не я одна, потому как лошади уже были оседланы, навьючены и дожидались хозяев у коновязи, вяло обмахиваясь хвостами. Смирная встретила меня приветливым фырканьем и алчными взглядами в сторону моего "завтрака". Честно пообещав скормить ей огрызок, я примостилась на поленнице и, вдумчиво уставившись в даль, принялась похрустывать яблоком, то и дело поглядывая в сторону трактира. Минут через десять дверь распахнулась, смачно хрястнувшись об стену, и на крыльцо вышел мрачный Рун. За ним появились радостно скалящийся Авега, таща на плече туго набитый мешок с припасами, и Маэль, который, судя по отсутствующему взгляду, продолжал витать где-то очень далеко. Последним был Эльдар, старательно поправляющий манжеты черной рубашки и крививший губы в подобии улыбки. Трактирщика слышно не было.

Если кто из них и думал, что я начну приставать с расспросами, то жестоко ошибся. Не дожидаясь, пока четверка моих спутников пересечет двор, я поднялась со своего места и, не говоря ни слова, взобралась в седло. Смирная благодарно захрумкала обещанным огрызком, позвякивая удилами.

"Веселого вурдалака" мы покидали в полном молчании. Ей богу, для полноты картины не хватало только гроба с покойником. Рун отлично справлялся с обязанностями плакальщицы, продолжая бухтеть и причитать над несправедливостью жизни до самого обеда, а Эльдар и Маэль больше походили на родственников почившего, чем на обычных путников, мирно едущих по своим делам.

Шумный Западный тракт с его пылью, гомоном и толкотней давно остался позади, и теперь наши лошади осторожно пробирались по так называемой Кельской дороге, которая отличалась от окружающего разнотравья лишь высотой сорняков. Обочина так же радовала глаз буйной растительностью, в которой при желании могла засесть целая королевская армия со всем обозом.

Поначалу я с удовольствием вертела головой по сторонам, наслаждаясь тишиной и покоем окружающей меня природы. Мои спутники с разговорами не лезли и вообще делали вид, что меня рядом нет. Особенно старался черноволосый эльф, но меня это совсем не заботило, и я отвечала ему той же монетой. Потом любоваться девственными красотами мне надоело, и чтобы занять себя хоть чем-то я принялась размышлять. Правда, это мне особой радости тоже не принесло, потому как размышляла я по большей части о ночных событиях, и, как следствие, к тому времени, как Эльдар скомандовал привал, я пребывала в еще более скверном расположении духа, нежели с утра.