— У тебя много вопросов,— усмехнулся Лесник,— а у меня мало времени. Самому придется искать на них ответы.
— Как? Кто мне обо всем расскажет, если не ты?
— Те, кто заварил эту кашу. Будешь в Бункере, поговори с учеными. Они обо всем знают... А теперь мне пора.
Он развернулся и направился к лесу. Я молча провожал его взглядом.
— Где мне искать Алю?— крикнул я неожиданно для себя самого.
Не сразу, но Лесник ответил, добравшись до кромки леса:
— Она пошла на север...
Лесник ответил почти на все мои вопросы, но я так и не понял, что мне делать дальше? Искать Алю? Зачем? Чтобы принести ее в жертву этому чудовищу в рогатом шлеме? Кто он там — древний повелитель, властелин мира?! Пусть так. С тех пор как наш мир изменился, меня уже мало что могло удивить, и я готов был поверить в воскрешение существа, умершего сотни, а может быть, и тысячи лет назад — у нас случались вещи и покруче. Но кем бы он ни был, он не мог заставить меня делать то, что претило моим принципам. И кем бы ни была эта девочка, я ни за что не стану приносить ее в жертву, даже если от этого будет зависеть моя собственная жизнь. Рогатый попытался оказать на меня давление, пыжился своим могуществом, стращал, угрожал. И что? Ничего. Меня трудно было испугать. Я каждый день хожу по лезвию бритвы и до сих пор жив.
Нет, Алю я искать не собирался. Одни хлопоты с этой малахольной. Пока она находилась рядом, я вроде как был за нее в ответе. А раз сбежала — пусть теперь сама выкручивается.
А вот с Рогатым нужно было разобраться — раз и навсегда, так, чтобы никогда больше не воскрес. Лесник говорил о каком-то Ильюшине, который обитает в Городе Пророка... Что ж, я и так собирался заглянуть в это логово благочестия, может, и свидаюсь с бывшим хранителем музея, если представится случай. Что касалось разговора с учеными, которые, по словам Лесника, были виноваты в том, что случилось с нашим миром, то их в Бункере охраняли вояки, да так, что не подступишься. Я не собирался рисковать своей шкурой ради удовлетворения любопытства. Еще большой вопрос, захотят ли они со мной разговаривать? А даже если и захотят, то пользы от этой беседы все равно никакой. Так что...
Погрузившись в размышления, я даже не заметил, как вышел из леса и едва не вляпался в аномалию. Лишь краем глаза заметил, как слева от меня на высоте полутора метров появился и начал стремительно увеличиваться в размерах прозрачный шар, похожий на мыльный пузырь. К счастью, реакция меня не подвела. Развернувшись в противоположную сторону, я прыгнул на землю, а через секунду громыхнуло так, что заложило уши, а по спине словно каток прокатился, вдавив меня на пару сантиметров в грунт...
Обнаружить аномалию Пузырь практически невозможно. Чаще все это происходит в тот момент, когда уже поздно что-либо предпринять. В этом случае следует упасть на землю подошвами в сторону эпицентра взрыва. Только в этом случае есть шанс уцелеть.
Мне повезло, лишь слегка помяло, да морду лица испачкало грязью. Могло быть и хуже. Встав с земли, я отряхнулся, проверил оружие, осмотрелся.
Лес остался позади, хотя и совсем рядом, а впереди — степь, бескрайность которой нарушали редкие чахлые рощицы на севере и востоке. И только сейчас я обратил внимание на аномалии, разбросанные по полю, словно крошки по скатерке.
Много аномалий.
В этом не было ничего удивительного. После Кровавого Восхода они всегда появлялись в большом количестве и даже там, где их никогда прежде не было. Многие спустя пару дней исчезали, другие "таились", дожидаясь следующего Восхода, третьи оставались навсегда. Бывали и такие, как этот Пузырь. Появятся, активируются при приближении неосторожного путника, выплеснут энергию и исчезнут — только трава, примятая по кругу, остается, будто на самом деле сюда только что огромный шар упал.
Пузырь был аномалией умеренной опасности. Если не повезет кому-то попасть в эпицентр взрыва — пиши пропало: из-за перепада давления человека разрывало в клочки. Тому же, кто окажется снаружи, но останется стоять, тоже мало не покажется: отбросит его взрывной волной метров на двадцать, помнет серьезно, кости поломает. Шанс уцелеть был лишь один, и я им воспользовался. Но чтобы подобного не повторилось, я встряхнул головой, разгоняя докучливые мысли, достал из рюкзака горсть камешков и только после этого не спеша продолжил путь...
Аномалий было много. Их неравномерно рассыпало по огромной площади, и я не могу сказать, что они встречались на каждом шагу. Тем не менее, приходилось смотреть во все глаза и быть на стороже. Пара шагов — бросил камень — еще пара шагов. Таким образом я обнаружил с десяток скрытых аномалий, половина из которых были чрезвычайно опасны. Видимые ловушки я обходил стороной, замысловато петляя по степи. К западу от моего маршрута проходила старая полузаросшая грунтовка, но я решил к ней не приближаться, потому что каждый момент могли появиться люди Палача... А может, и нет, но я решил не рисковать. К тому же я еще издалека, взобравшись на холм (или курган?), заметил небольшое озерцо — самое то, чтобы помыться и постираться.
К воде я подходил с особой осторожностью. И дело не только в аномалиях, хотя и их хватало. На водопой часто приходила всякая живность. Хищники и мутанты знали об этом и подстерегали добычу. Но мне повезло. Укромных мест вокруг озера не было, оно просматривалось издалека. Соответственно и я, находясь в воде, мог заблаговременно заметить опасность, если такая появится.
Но и это еще не все. Опасность могла подстерегать не только на суше, но и в воде. Кровавый Восход своеобразно воздействовал не только на млекопитающих, но и на рыб, и на насекомых. Например, жуки водомерки значительно увеличились в размерах и стали одними из самых опасных обитателей водоемов. Они прячутся в зарослях камыша и терпеливо дожидаются, пока в воду не войдет неосторожное животное или человек. Потом стремительным броском настигают добычу, цепляются за нее передними лапками и при помощи длинного прочного хоботка вводят в организм сильнодействующее парализующее вещество, которое не только обездвиживает жертву, но и начинает разлагать ткани. А водомерка снова вонзает хоботок в тело, но на этот раз для того, чтобы насытиться растворенной субстанцией. Стайка таких тварей способна сожрать человека за один присест... Или ерш... Я помню в детстве мы ловили эту безобидную рыбешку. Теперь я бы ей палец в рот не стал совать. Откусит и проглотит. Зубы у нынешнего ерша длинные и острые, как бритвы. Мышечной силы достаточно, чтобы перекусить кость. А еще у него есть высокий спинной плавник, в костяных полостях которого содержится быстродействующий яд. Одно неосторожное движение, и поминай, как звали. С лягушками я бы тоже не связывался. Мутировавшие жабы плевались кислотой или ядом, а некоторые и вовсе обладали настолько сильным гипнозом, что сам не заметишь, как окажешься на дне водоема под какой-нибудь корягой.
Вот такие дела...
Я долго разглядывал водную гладь и ее окрестности. Вроде бы ничего особенного. Озеро казалось безжизненным, и это тоже настораживало. А еще... В одном месте, у самого берега, я заметил время от времени всплывавшие пузырьки воздуха.
Что это могло быть?
Чтобы узнать, я решил подойти поближе, взяв наизготовку обрез.
Как только я вышел на берег, пузырение прекратилось, а в следующее мгновение водная гладь вздыбилась, обдав меня брызгами, и стремительное нечто ударило меня в грудь, сбив с ног. Падая, я успел разглядеть уродливую маленькую голову на длинной шее, пасть, усыпанную мелкими частыми зубками, и маленькие близко посаженные глазки на плоской морде...
Капелька, кто же еще!
Человек, давший этому монстру такое название, поистине обладал неисчерпаемой фантазией и завидным чувством юмора. Капелька весом под полтонны! Но как-то прижилось...
Кровавый Восход порождал немало жутких чудовищ, от одного вида которых в жилах стыла кровь. Большей частью это были мутанты, облик которых все еще хранил отличительные черты существ, знакомых с детства и порой совершенно безобидных. Мутировали все, кто не успевал найти убежище перед тем, как небо становилось кроваво-красным: кошки, собаки, крысы, всевозможные рыбы, насекомые, люди. Бывали редкие исключения, но они лишь подчеркивали правило. К этим обитатели Нового Мира уже давно привыкли и нашли методы защиты от их посягательств. Однако кроме них появилось немало таких тварей, происхождение которых оставалось для нас настоящей загадкой. Они не были похожи ни на что известное по прежней жизни. И, наверное, правы были те, кто утверждал, что они никогда не принадлежали исчезнувшему навсегда миру, а пришли к нам из другого, неведомого и таинственного...
Капелька была одним из таких чудовищ. Существо, обитавшее в озерах и прудах, прожорливое донельзя, опасное для любого существа, отважившегося приблизиться к воде. Ее тело на самом деле имело каплевидную форму — эдакий кожаный мешок с четырьмя упругими ластами и длинной шеей. В воде оно было чрезвычайно подвижно — от такого, удалившись от берега, не уплывешь, как ни старайся. Невесть как попав однажды в водоем, Капелька пожирала всех его обитателей — подчистую. А потом для нее начинались тяжелые дни строгой диеты. Но тварь умела терпеть. И ждать. Вода постоянно притягивала всевозможную живность. Ею Капелька и питалась, восполняя вынужденные потери в весе. Из воды она практически не выходила, хотя и могла. Однако на берегу существо становилось малоподвижным и почти беззащитным.
Мне снова повезло. У Капельки оказалась отменная реакция. Я даже не успел поднять руку с обрезом для выстрела, когда она появилась и попыталась меня сожрать. Она определенно изголодалась, поэтому не смогла дожидаться, пока добыча войдет в воду, атаковала сходу. Но ее поспешность сыграла мне на руку. Вместо того чтобы вцепиться в жертву мертвой хваткой, она отбросила меня от воды. Удар получился чувствительным, но не смертельным. Потерев ушибленное место, я встал на ноги и окинул взглядом водную гладь.
Капелька затаилась. Она могла находиться где угодно. В мутноватой воде ее было не разглядеть. Поэтому я сразу отказался от мысли шмальнуть длинной очередью из "калаша" в надежде на слепую удачу. Мне еще идти и идти до Города Пророка, поэтому каждый патрон был на счету. Но и сдаваться я не собирался. Неделя без омовения — это серьезно. Я уже смердел за версту, а гигиена в Новом Мире была так же важна, как и регулярное питание: по причине отсутствия многих медикаментов любая самая несущественная болячка могла свести в могилу.
Кроме того, это было дело принципа.
Я вытащил из кармана камешек и бросил его в воду в надежде на то, что Капелька отреагирует и выдаст свое местонахождение. Бросил еще один. Но тварь упрямо отказывалась поддаваться на провокации. Она притаилась и ждала.
Ладно...
Тогда я поднял с земли разлапистую ветку, осторожно приблизился к озеру и принялся хлопать ею по воде. Обрез я держал наготове.
Как и в прошлый раз Капелька появилась неожиданно. Правда, теперь она чисто, почти без брызг вынырнула из воды, вытянув вверх свою длинную шею. Ее голова вознеслась над моей, раскрылась пасть и устремилась мне в лицо. Я оказался проворнее и встретил чудовище выстрелом из обреза. Патрон, как и старый ружейный механизм, не подвели. Раздался обнадеживающий грохот, и от непропорционально крохотной по сравнению с телом головки Капельки осталось лишь одно воспоминание. Ее шея еще какое-то время торчала над водой, содрогаясь и извиваясь в конвульсиях, а потом ушла под воду.
Я никогда не слышал о том, чтобы у капелек отрастали новые головы, а посему можно считать, что с чудовищем было покончено. Учитывая тот факт, что Капелька сожрала в водоеме всех своих конкурентов, теперь я мог безбоязненно лезть в воду.
Озеро появилось на месте оврага или котлована, поэтому берега у него были обрывистыми. Несмотря на одержанную победу и почти стопроцентную уверенность в безопасности, я еще долго не решался окунуться в озеро с головой. Потом все же разделся догола, разбежался и прыгнул в пучину. Все время, пока я плавал, мне казалось, что вот-вот какая-нибудь тварь цапнет меня за ногу, но Бог миловал, и водные процедуры прошли без происшествий. Минут через двадцать я выбрался на берег, постирал исподнее и рубаху. Пока тряпки сохли, я почистил оружие и перекусил.
Сидя на берегу озера, я наслаждался безопасностью и покоем. Совсем как в детстве, когда мы с друзьями отправлялись на великах в степь к отдаленному озерцу, которое за прозрачность воды называли Чистым Прудом, где отдыхали от благ цивилизации и городской суеты. Я словно вернулся в те далекие дни, сытные и беззаботные. Казалось, что мир снова стал прежним — мирным и безмятежным. Чтобы убедиться в этом, стоит только сесть на велосипед и вернуться в тихий городок, живущий своей размеренной провинциальной жизнью... Увы, ушедшего уже не вернешь, а будущее гарантированно обещало еще немало невзгод и лишений.
К сожалению, я не мог навсегда остаться на берегу этого озера. Как только одежда просохла, я продолжил путь на север...
Начинало смеркаться. Поэтому появление на горизонте какого-то селения было воспринято мной с энтузиазмом. Не хотелось бы провести ночь под открытым небом.
По мере приближения к селению мое воодушевление постепенно угасало. Даже издалека было заметно, что там уже давно никто не обитал. Это могло говорить о многом — или ни о чем. Возможно, селение появилось недавно, и люди сюда еще не добрались. Или, наоборот, покинули его, перебравшись в более обжитую область. Почему? Может, скучно стало. А может и что похуже.
Судя по просторной ферме с двускатной крышей, это, скорее всего, была старая кошара с окружавшими ее жилыми и хозяйственными постройками. Всего шесть зданий разного размера и предназначения.
И ни души.
Я медленно приближался к кошаре. Присматривался, прислушивался. Мутировавших овец я не боялся. Таких попросту не существовало. Овцы, в отличие от большинства других животных, относительно легко переносили Кровавый Восход, совершенно не подвергаясь его воздействию. Почему? Эта загадка давно волновала людей, морщивших лбы в поисках противодействия самому опасному явлению Нового Мира. Впрочем, в этом блеющие были не одиноки. Многие птицы, например, воробьи, стрижи, вороны, чайки, не подвергались мутации. А еще сурки, белки, некоторые виды рыб и насекомых. С коровами и лошадьми дело обстояло несколько иначе: попав под Кровавый Восход, они не мутировали, но поголовно вымирали. Это же касалось и прочих, в основном крупных млекопитающих.
Да, немало необъяснимого было в Новом Мире...
Овец на кошаре не было, зато мог быть кто-то другой. Такие поселения, как это, редко когда пустовали. Большинство мутантов терпеть не могло Кровавый Восход, так же, как и всякая иная живность. Зато любило использовать постройки в качестве логова или места для засады. Поэтому я, добравшись до кошары, был на стороже.
Ферма встретила меня полным запустением. Сквозь распахнутые настежь ворота в лучах заходящего солнца я разглядел разбитую на отдельные загоны овчарню. Перевернутые кормушки, гнилая солома, засыпанные землей поилки... Ни овец, ни людей здесь уже давно не было. Я прошел мимо скотобойни, заглянув внутрь через выбитые окна. Разделочные столы, крюки на цепях под потолком, гнилостный запах...
