Дочь короля

— ... скажите, каково между рождёнными и умершими в Тёмной Империи, — вдруг уловил мой слух голос взявшей слово Карэн. — Хотя бы среди оборотней? — Хм, вот как... не в бровь, а в глаз... Между прочим, очень мало кому известно, что демографическая ситуация у оборотней — одна из самых худших среди возможных. Поэтому мне очень интересно, откуда моя любимая узнала об этом факте, ведь, судя по всему, она прекрасно осознает, ЧТО именно она сказала. И, судя по взглядам, бросаемым ею на молодого оборотня, она поняла и КОМУ сказала это.

А ведь, если подумать, то идея очень неплоха... Целители... у нас действительно очень мало целителей... с ранениями справляемся либо за счёт природной регенерации (благо у всех, кроме людей она достаточно высокая), а вот с болезнями...

Так почему бы и не согласиться?... Только не сейчас, ясное дело, не сейчас... Я буду тянуть время столько, сколько потребуется для того, чтобы вновь вернуть себе доверие любимой... и получить её согласие...

Судя по взглядам, которые бросал на меня Советник Л'эрлин, именно мне стоило бы ответить на замечание Её Высочества... вот только я не был уверен, что мой голос будет звучать достойно, поэтому я едва заметно покачал головой, отдавая, тем самым, ведение переговоров в руки главы Совета. Он едва заметно поморщился, но больше своё возмущение и недовольство (что? И кем? Уж не мною ли?) никак не выразил.

Я же погрузился в созерцание моей любимой, параллельно обдумывая возможные пути примирения и возвращения её доверия ко мне...

* * *

Карэн

Переговоры оставили после себя двоякое ощущение, — размышляла я, следуя за провожатым в отведённые нашему посольству покои. С одной стороны тёмные вроде и согласны практически на все условия договора — с некоторыми поправкой в ценах, разумеется, — но с другой... Они явно не желали подписывать договор в ближайшее время. Нет, я понимаю, что все документы такого уровня требуют длительных переговоров и размышлений, причём с обеих сторон, да и козыря у нас ещё не все раскрыты, вот только... не нравится мне эта ситуация и всё тут!

И вот ещё что странно: за всё время, в течении которого шло обсуждение, Владыка, как его называют подчинённые, ни разу не сказал ни слова. Лишь быстрый обмен взглядами с одним из вампиров, после которого, кстати, последний взял дело в свои руки (или правильнее будет сказать крылья? Впрочем, неважно), и всё. И, кстати, мне весьма интересно, почему нам не представили ни одного из тех, с кем мы вели переговоры?..

— Что скажете? — услышала я тихий шёпот эльфа, когда за нами закрылась дверь в покои дяди. Правда, я так и не поняла, к кому именно он обращался. Не раздумывая ни минуты, я активировала артефакт, защищающий нас от слишком любопытных тёмных.

— А что тут можно сказать? — меж тем пожал плечами граф. Что ж, вполне логично, что ситуацию будут обсуждать в основном они двое.

— А почему я был лишён возможности говорить во время переговоров? — раздался вдруг капризный голосок одного просто невыносимого представителя королевского дома Ивриинии. А я уже и думать о нём позабыла... после наложения на него заклятья избирательной тишины, разумеется. Вот только я забыла, что сейчас в поле зрения этого скандалиста нет ни одного тёмного, а, значит, он может говорить... Чем он, собственно говоря, и тот же час воспользовался...

— Дело в том, Ваше Высочество, — лениво протянул раздражённый безрезультатными переговорами (я это особенно чётко ощущала) Илли. — Что если бы Вы сказали хоть слово, то на рассвете — ну, или на закате, уж простите меня великодушно, но я не знаю местных традиций, — тут он, паясничая, склонился перед нашей общей головной болью в поясном поклоне, — всех нас бы уже не было в живых. Ибо Ваше Высочество, — в голосе эльфа весьма чётко звучала неприкрытая даже ради приличия ирония, — просто не способно вести себя согласно правилам международного этикета. Это в том случае, если Вы его знаете, разумеется, — добавил сын Советника после небольшой паузы. И явно собирался продолжить спускать пар на этом бесполезном для мира существе (я про наследника Ивриинии, если кто не понял), вот только в мои планы не входило слушать сначала выступление эльфа, а потом — скандал в исполнении Локара. Мне мои нервы и слух ещё дороги как память о счастливом детстве, поэтому я не собираюсь их тратить на столь никчёмное создание, каковым является принц Локар. Поэтому я произнесла:

— Иллионтиэль, — вот, кстати, цени мою доброту, эльф! Я ведь могла и как обычно к нему обратиться... И нисколько бы из — за этого не страдала, между прочим! — Мне кажется, Вы несколько отвлеклись от темы нашей, — ну и что, что по сути разговаривали только он и граф Шемский? Зато так звучит лучше! — беседы, Вам не кажется?

— Да, боюсь, что Вы, Ваше Высочество, — вот вредина, а! Ведь знает же, что ненавижу я свой полный титул: не будь я дочерью Его Величества (хоть и внебрачной), то моя мать была бы сейчас жива, а не сгорела бы практически десять лет назад на погребальном костре. — Правы, я действительно несколько отвлёкся, — продолжил меж тем эльф, тем самым прерывая мои всё ещё приносящие боль воспоминания. — Так вот, мне лично показалось весьма странным, что Князь Тьмы за весь период нашего общения ни сказал ни слова, ни разу! — хм, как там говорится? "У дураков мысли сходятся" или "гении мыслят одинаково"? С одной стороны, я не считаю себя дурой, а вот с другой... это, по сути, значит признать, что этот вредный эльф — гениален, а я на это не способна... По крайней мере — сейчас...

— Мне тоже показался этот факт весьма странным... — задумчиво отозвался дядя, присаживаясь в одно из кресел. Я, недолго думая, последовала его примеру, а вслед за мной и остальные члены посольства. — Причём я не заметил, чтобы кто — то говорил за него... Да, Карэн? — заметил мой ироничный взгляд глава посольства. — Ты заметила что — то ещё?

— Да, — согласно кивнула я и добавила, — тот вампир, — я довольно ухмыльнулась, заметив реакцию некоторых на этот факт, — что взял слово после моего замечания о смертности некоторых рас, живущих в Тёмной Империи, — тут я намеренно тянула время, наговаривая много лишней информации... Просто из природной вредности, если честно. — Он, прежде чем начал говорить, обменялся несколькими взглядами с Владыкой Сэн — Тарилиона... Кстати, — вдруг вспомнила я одну деталь, — никому не показалось... — тут я замолчала на некоторое время, подбирая подходящее под ситуацию слово, — несколько необычным то, что нам не представили никого из наших собеседников? — я таки решила выразить свои сомнения по этому поводу.

— Хм... — задумался граф, по привычке рассматривая заданный вопрос со всех возможных ракурсов. — Мне это тоже показалось несколько... — мужчина на миг остановился, очевидно подбирая нужное слово... или вспоминая сказанное мной, — странным, но не настолько, чтобы считать этот вопрос действительно стоящим внимания. — А какое мнение у Вас, Иллионтиэль? — добавил он, повернувшись к только что названной им личности светлоэльфийского происхождения.

— Я не совсем согласен с Вами, граф, в том, что этот вопрос не стоит нашего внимания, — задумчиво отозвался тот, явно тяня время. — Как показалось лично мне, это было сделано специально...

— Для чего специально? — поинтересовалась я, слегка склонив голову набок. Мне, если честно, уже надоело здесь находиться, а уж слушать и наблюдать за явно развлекающимся остроухим мне совсем не хочется. Гораздо больше мне хочется услышать что — то действительно важное от главы посольства и, почти наверняка получив от него какое — нибудь задание, удалиться в свои покои, дабы пораспрашивать Ани.

— Для того, принцесса, — на редкость противным тоном отозвался эльф, — чтобы оскорбить нас. Или Вы, Ваше Высочество, скажите, что это не возможно? — теперь в его голосе звучала ирония... но, надо признать, гораздо более вежливая (если можно так выразиться, разумеется), чем несколькими минутами ранее при общении с Локаром.

А я же, а вместе со мной и граф Шемский, задумались над предположением эльфа. Уж не знаю, к каким выводам пришёл мужчина, а вот лично мне кажется, что в словах эльфа есть зерно истины. Возможно, не очень крупное, но есть. Во — первых, будь мы в любом из государств Светлых земель, то с не представленными нам всем официально людьми (ну, или нелюдью) мы бы просто не обсуждали ничего, касающегося нашей миссии. А уж ведение переговоров в их присутствии и, уж тем более, — при их непосредственном участии и вовсе сочли бы поводом для объявления если не войны, то экономической блокады. И тёмные не могли этого не узнать за то время, которое мы находимся у них. Вот не верю я, что у них НАСТОЛЬКО плохая разведка, что неспособна узнать за три — четыре дня одно из основных правил международного этикета, принятого в Светлых землях. Вот не верю, и всё тут!

Ну, а во — вторых... Даже если и не знать об этом, то... как вы себе представляете ведение важнейших переговоров непонятно с кем???

— Возможно, что не только, чтобы оскорбить, — медленно проговорила я, найдя ещё один ответ на мною же заданный вопрос, — сколько для того, чтобы не давать нам лишней информации... думаю, что не сильно ошибусь, если скажу, что наши бывшие оппоненты — это представители какого — то местного органа правления. Совета там, или конклава... уж не знаю, как они, — это я о тёмных, если не ясно, — там называются. — Я замолчала на некоторое время, давая возможность всем присутствующим осознать сказанное мною. Впрочем, думаю, что до этого факта абсолютно все (исключая совершенно неподкованного не то, что в политических играх и интригах, но и в простейшей логике ивриинца) додумались и сами, так что вскоре я продолжила. — А вот кто из них кто, и за что отвечает, и на что может теоретически быть способен мы не смогли бы узнать, так как не знаем даже имён, чтобы поинтересоваться у слуг... не думаю, что последние стали бы особенно скрывать о том, кто за что отвечает... по крайней мере, пока не получили бы приказ свыше... — если быть честной, то мне и самой моя версия казалась... мягко говоря дырявой и не очень — то логичной, но высказать я её была должна, просто обязана. Хотя бы просто потому, что она может натолкнуть наших политиков на куда более разумную версию, частично связанную с моей.

— Карэн, а что ты можешь нам сказать насчёт этого... — так, кажется, граф решил временно перевести тему. Что ж, мне же лучше... — сэ Ратини, кажется?

— А что именно вас интересует, граф? — задумчиво спросила я, одновременно сводя все свои мысли и предположения, связанные с названным мужчиной оборотнем в один более — менее связный рассказ.

— А что ты можешь нам рассказать? — в тон мне поинтересовался глава посольства, явно прекрасно поняв, зачем я задала этот, в общем — то, бессмысленный вопрос.

— Не так уж и много, если честно, — произнесла я, слегка изменяя положение своего тела. Полуразвалившись в кресле сидеть, безусловно, удобно, но вот вести деловой разговор, связанный с моей непосредственной специальностью, если так можно выразиться, не очень — то удобно. — Но для начала он — оборотень, истинный, если это кому интересно, — хотя последнее, на мой взгляд, можно было и не добавлять, но мало ли... вдруг кто — то, плохо знакомый с магией, не поймёт сразу. — А насчёт остального... то мне удалось только понять, что у него есть какие — то личные счёты с кем — то из Светлых земель. Причём, я бы сказала, что очень давние счёты, связанные с какой — то потерей... возможно, кто — то из родичей, возможно — из близких друзей... — Я вновь откинулась в кресле, показывая, что на этом всё.

— А с чего ты сделала такой вывод? Я, например, могу сказать, что ему какая — то баба из наших стран отказала, и что? — раздался противный голос ивриинца. Я глубоко вздохнула, пытаясь уверить себя, что убивать принца, хоть и настолько бесполезного (я бы даже сказала — вредного) не стоит. Не стоит тратить время и нервы на столь никчёмное создание... Он этого не достоин... — И кто из нас будет прав? — На идиотов и дураков (а он у нас два в одном, если можно так выразиться) не обижаются. — Мысленно заметила я, старательно игнорируя всплывающие в памяти заклятья по нанесению физического и ментального вреда окружающим.

— Локар, — о, как он скривился! А ведь я его всего лишь по имени назвала, никак над последним (это я об имени) не поиздевавшись, между прочим! А ведь могла бы, кстати. И не думаю, что кто — то из здесь присутствующих был бы против. Скорее уж наоборот, ещё бы и помогли в изобретении новых вариантов того, как его можно назвать. — Во — первых, хочу заметить, что я не обязана отчитываться перед тобой. Как маг, я подчиняюсь из лишённых дара, — вот тут я искренне надеюсь, что не маги, присутствующие здесь не обидятся на меня... кроме ивриинца, разумеется: мне на его обиды в частности и отношение ко мне вообще глубоко всё равно, — только тому, кого сочту достойным, или кого сочтёт достойным мой Учитель, а как член посольства — исключительно его главе, коим ты, — нет, я просто обожаю подобное выражение его лица! Как же приятно видеть его (выражение, а не Локара!) на лице столь "обожаемого" мною типа. Всё, решено, при своих я называю его только на "ты"! — К счастью, не являешься. А если ты вдруг решишь вспомнить о своём королевском происхождении, то позволь напомнить, что я также являюсь принцессой, — фух, высказала. А Локар — то, похоже, явно собирается мне что — то ответить. Ну — ну, мне даже интересно, что именно он собирается ответить на мою весьма эмоциональную, надо признать, речь.

— Но ты, в отличие от меня, — бастард! — заявил этот гений. Не, ну это же надо додуматься до такого — обвинить мага, уже не раз и не два накладывающего на него разнообразные заклятья с необычайной лёгкостью обходя все его защитные амулеты (а у него и такие есть, да!) в том, что он внебрачный ребёнок! И это при том, что абсолютно всему миру (я имею в виду Светлую половину Линеи) прекрасно известно о весьма свободных нравах в этом вопросе среди магического населения! Это меня подобное несколько не затрагивает, а вот если бы на моём месте был кто — то, для кого это важно? У него что, инстинкт самосохранения отрафирован? За ненадобностью, так сказать?

— Не стоит, Лэн, — мягко произнесла я, заметив реакцию парня, решившего действовать, пока я размышляла об особенностях психики некоторых представителей королевского дома Ивриинии. Повернувшись же в сторону последнего, произнесла уже совсем другим тоном. Теперь в нём звучала ядовитая насмешка и превосходство, — что же касается твоего замечания... То да, я действительно внебрачный ребёнок. Вот только, — тут я издевательски усмехнулась, — я ЛЮБИМЫЙ ребёнок моего отца. И я не являюсь посмешищем для всего мира, в отличии от одного законнорожденного принца.

Мои слова стали последней каплей для Локара, и я это прекрасно знала. Как Читающая души я легко определила его самое больное место и била по нему. Да, нельзя применять свой дар во зло, но... он меня довёл. Он ударил по самому больному для меня месту, хоть и сам не понял этого. Мне действительно плевать, рождена ли я во браке, или нет, вот только... смерть моей матери. Память об этом. Эта боль...