Работать пришлось в ускоренном порядке, время поджимало и потому Влад не прерывался и не отвлекался — ну, не считая, двадцати минут на обед и туалет. Его голова болела, и это было странно — как может болеть голова у существа, система регенерации которого мгновенно устраняет все повреждения организма? Но она всё равно болела.

Влад думал над этим и пришёл к выводу, что это что-то такое психическое — так мозг показывает что ему надоело беспрерывное выдирание знаний и перенос их в другие объекты.

А переносить пришлось многое — все знания по магии, знания по воинским искусствам. Пришлось переделывать и тела, замыкая их на регенерацию, расширяя возможности организма в магии и физических возможностях. В общем — он делал из них тех же самых магов, которых ранее сделал из своих помощников. Конечно, при этом полностью их подчиняя.

У него не было другого выхода, если он хотел уцелеть, и если хотел, чтобы уцелели его друзья и близкие.

Лекарь закончил с парнишкой и посмотрел на Марину:

— Готово. Выводи этого и давай следующего.

Влад снова скрылся в комнатке рядом с той, в которой производилась операция и Марина разбудила пациента. Парень открыл глаза и недоумённо спросил:

— Что, уже всё? Ох, демонство! Голова-то как болит!

— Давай, выходи — там тебе скажут куда пройти, а ты давай, зови следующего.

Марина устало откинулась на спинку кресла и проводила взглядом выходящего из двери парня. Влад ничего не стал в нём изменять в отношении внешности — парнишка остался таким, каким и был — внешне. Внутренне — это был готовый магистр магии, заточенный под боевую магию, фактически сверхмаг.

Марина подумала: 'Если бы не ментальное сдерживание — затея была бы очень, очень опасной...впрочем — не опаснее сорокатысячной армии возле стен Пазина! А что ему остаётся? Или он сделает этих боевых магов, или погибнет сам и погибнем все мы! Не завидую ему — знать, что ты помимо воли, помимо человеческих понятий о справедливости подчиняешь людей...это должно быть тяжело. Если так разобраться — что мы потеряли в результате переделки? Свою волю? Она у нас есть — если только она не вредит Владу, а Влад, в первую очередь, думает о нашем же благополучии. Мы вечно здоровы, вечно молоды и красивы, нас почти невозможно убить, мы обеспечены настолько, насколько нам надо, а что ещё желать? Если кто-то начнёт говорить о всеобщем подчинении злым менталистом — пусть это скажет крестьянам, живущим во владениях графов и баронов — они бы посмеялись над таким моралистом! Вот там и правда отсутствие воли, там — полное подчинение. Здесь — партнёрство. Всё в мире относительно — свобода — тоже'

Её мысли прервала девушка, вошедшая в комнату и с испугом посмотревшая на наставницу.

— Не бойся. Присаживайся на кровать. Закрой глаза...

И работа продолжилась дальше...

Макобер сосредоточился, в его памяти всплыла информация, переданная ему Владом, в воздухе повисло напряжение...

— Есть! Получилось! — маг радостно схватил чёрный наконечник и стал внимательно рассматривать то, что у него вышло. На его ладони лежал угольно-чёрный наконечник стрелы, острый, как шило, небольшой, но достаточный для того, чтобы насадить его на древко стрелы.

Маг ещё сосредоточился и стал накачивать Силу в наконечник-артефакт. После десяти минут закачивания, понял — всё, то что он хотел — сделал. Это был далеко не первый из множества алмазных наконечников-артефактов, тех, что ему предстояло сделать. В углу лаборатории стояли десять деревянных кадок, наполненных наконечниками из угля.

Они с Панфиловым нашли всех резчиков, до которых могли дотянуться их длинные руки и усадили их вытачивать угольные наконечники. Резчики были ошеломлены заказом — но что делать, если за каждый сделанный объект платят денег, а при отказе обещают посадить в темницу? В общем — двадцать резчиков скоро сидели под охраной в скрытом от глаз цехе и точили наконечники.

Макобер и Панфилов не требовали особой красоты от этих изделий — главное, чтобы они были точно по образцу и их было много. Впрочем — профессиональные резчики по дереву не могли делать плохо, тем более что материал был мягок и легко поддавался обработке. Одно только но — уголь хрупок и неоднороден, пронизан прожилками различных минеральных включений, а значит в брак уходило не менее тридцати процентов. Однако, и при всём этом дело продвигалось очень быстро, особенно тогда, когда к производству подключили ещё пятьдесят человек, способных держать в руках резец.

Макобер нахмурился, отхлебнул вина из глиняной бутылки, которую захватил с собой, сморщился и буркнул под нос:

— Какого рожна я пью? Всё равно не пьянею! Нет — в этой системе регенерации что-то неправильное — ну зачем она убирает опьянение? Тьфу!

Щёлкнули молнии, и из воздуха вывалился небольшой свиток.

Маг резко встал, поднял свиток со стола, развернув прочитал его, сунул в карман наконечник из чёрного алмаза и пошёл вниз по лестнице, из лаборатории, на площадь перед Академией — можно было уйти в портал и в лаборатории, но сопутствующие эффекты в виде молний могли повредить оборудование и растения, бережно им лелеемые. Как бы ни был старый маг сумасброден, но свои опыты и свою работу он любил превыше всего.

Выйдя из здания, Макобер мгновенно создал портал перемещения, шагнул туда и тут же оказался на площадке в поместье, окружённый собаками.

Они почему-то всегда настороженно относились к его личности и сбегались со всех сторон чтобы внимательно его обнюхать.

Макобер относил это к тому, что его запах — настоящего мудреца и великого учёного — привлекал низших животных, тянущихся ко всему светлому и величественному, поэтому он никак не мог остаться без их внимания. Амалия же определяла это проще, объясняя повышенное внимание собак его кобелиным запахом и наличием застарелого жира от жаркого на заляпанной соусами одежде. Старый маг считал это совершеннейшими наветами, подтверждаемыми практикой — вот сегодня он в новом наряде, форме военного мага, а эти существа всё равно жадно нюхают его и таращат глаза, как на миску с собачьим супом.

Отбросив эти гастрономические мысли, Макобер зашагал к дому, с интересом поглядывая по сторонам и обращая внимание на то, что поместье наводнено охранниками ещё больше, чем раньше.

С тех пор, как они расстались с Владом, изменившим свою внешность, прошло две недели, с тех пор он ни разу не был в поместье, занятый — то с наконечниками, то с мясницами — трое магиков, присланных Владом, вовсю выращивали растительное мясо, поставив это на конвейер.

Уже через два дня после того, как заработала плантация, пошло мясо на обеспечение солдат, а через две недели мясом торговали лавки на базарной площади, по низкой цене, доступной всем желающим.

Такая торговля чуть не вылилась в массовую драку за право первыми купить мясо, но побоище тут же было пресечено стражей самым жесточайшим образом — виновные избиты до полусмерти и изгнаны с рыночной площади, после этого голодный бунт сошёл на нет.

У Макобера завелись деньги, полученные от продажи мяса, и он мог теперь позволить себе всё, что хотел — но самое обидное было то, что когда можешь, оно как-то и не хочется...да и времени не было, производство наконечников, манёвры с боевыми командами магов отнимали всё время. Его радовало хотя бы то, что пушкарей от него забрали, выделив в отдельный род войск, которым теперь командовал Аканфий.

Приведённые Владом рекруты-маги тоже заняли своё место в структуре армии Империи — теперь это были пушкари, под командой каждого из них находилось от трёх до пяти пушек.

Макобер знал, зачем его вызывает Влад — пришла пора собраться на последнее совещание, определить, кто и где будет находиться во время штурма — время его неумолимо приближалось...

У входа в дом стояли двое охранников, которые разошлись в стороны, поприветствовав мага и с почтением осмотрев его мундир. Макобер гордо проследовал в комнату, ловя восхищённые взгляды солдат. В большой комнате, за столом, уставленным напитками и закусками — Влад ввёл моду бутербродов, показав, как они делаются — сидела вся команда бывшего лекаря, а ныне, пока что, самого могущественного человека в Империи.

Влад что-то рассказывал окружающим, но замер на полуслове, вытаращив глаза:

— Вот это да! Чего это такое у нас? Сюда кто-нибудь приглашал эту передвижную витрину? Макобер, ты чего на себя напялил?! К твоим халатам я уже привык, но ЭТО?!

— И чего это-то? — ворчливо спросил маг — ну чем вам не нравится моя форма? Красиво, и даже очень! Сразу видно — идёт командир! А не то что ты — ходишь, как босяк в какой-то затрапезной одежде! — и Макобер осмотрел себя — великолепный черный костюм, на котором были вышиты серебряные узоры в виде спиралей и лучей молний, с плеч свисали многочисленные серебряные и золотые цепи, а грудь украшал дичайший огромный орден, или медальон, на толстенной, в палец, цепи, украшенный драгоценными камнями. На голове мага была надета широкополая шляпа с перьями каких-то экзотических птиц, выкрашенных в яркие синие и красные цвета. Впрочем — возможно, что эти перья были натурального окраса — были ли они крашеными — не знал никто, даже сам Макобер.

— Интересно — как ты носишь такие цепи, Макобер? Они тебе за ногу не цепляются, когда ты наклоняешься? Или ещё за что-нибудь? — поинтересовалась Амалия, с живым интересом рассматривающая этот объект, с названием Макобер.

— Вы чего тут собрались? — рассердился маг — меня обсуждать? Если меня — Амалия, рыбонька, пошли с тобой в купальню, я предоставлю тебе все мои части тела для обсуждения! Уверен, ты не будешь разочарована!

— И я уверена — смеялась бы целую седьмицу! Твои части тела только для смеха и годятся!

— Чтооо! Ах ты...

— Всё, перестаньте! — Влад хлопнул ладонью по столу и прекратил перебранку — положение слишком серьёзно, чтобы тратить время на эти разговоры. Честно говоря — мне не до смеха. Существует возможность того, что мы потеряем город, потому — смеяться мне совсем не хочется.

— Как это потеряем? — неприятно удивился Макобер, глядя на то, как остальные участники совещания потупили головы — я не хочу отсюда никуда уезжать!

— Как убегать не пришлось, пешком и вприпрыжку, а не то что уезжать — горько сказала Амалия — вот тогда твои побрякушки и пригодятся — еды в трактире купить...если они, конечно, к тому времени будут существовать, трактиры эти.

— Неужто всё так плохо? — Макобер сделался серьёзен и сняв шляпу уселся за стол.

— Ещё хуже — так же серьёзно ответила Амалия — мне с начала? Или с того места, где остановилась?

— Давай с начала — подтвердил Влад — кстати, Сигизмунд, ты чего опаздываешь? Я уже третий свиток тебе посылаю, а ты как будто не получал! Что за безобразие?

— У меня уважительная причина. Вот, держи! — маг достал из кармана и катнул по полированной крышке стола чёрный блестящий предмет — сегодня все закончил. Надо сказать — времени потратил — уйму! По одному делал, и только потом приспособился — стал кучкой их обрабатывать. Но силы на них уходит — ужас! Если бы не твоя переделка, я бы и с одним не справился.

Влад взял в руки наконечник и посмотрел на него глазами и магическим взглядом — фактически это был небольшой артефакт-накопитель Силы, и у него в голове забрезжили кое-какие мысли по этому поводу...

— Потом мы с тобой поговорим по поводу наконечников — бросил он Макоберу — сейчас пока обсудим общее положение дел. А оно отвратительно. Амалия, давай сначала.

— Сначала — так сначала. Итак: мои разведчики доложили — армия Ламунского на подходе к городу и через пять дней будет под стенами. Теперь о том задании, что вы мне давали, господин Влад. Убить Ламунского практически невозможно — если только не пойти на самоубийство — его охраняют круглосуточно — стрелки в масках. Стрелы у этих телохранителей с наконечниками из макрила, так что истыкают стрелами, не успеешь и войти. Если войдёшь — не выйдешь. Но самое главное не в этом — смерть Ламунского ничего не даст — командование мятежниками перейдёт к его компаньону — а их пять и охраняются они почти так же, как и он. Можно было бы подкупить или перековать стрелков, но их имена неизвестны, а времени слишком мало, чтобы их узнать. Вот и всё. Численность армии Ламунского — примерно сорок тысяч. Идут со скоростью пятнадцать вёрст в день, сжирая всё на своём пути — как саранча. Есть-то что-то им надо, так они разоряют окрестные деревни. Вот это моя плохая новость. Теперь пусть Панфилов расскажет свою.

— Моя плохая новость такова — начал купец — часть войска погрузилась на корабли и плывёт сюда — корабли викантийские, крупные суда, каждый из которых вооружён двумя мощными новейшими катапультами. Каждый несёт двести пехотинцев Ламунского, ну и сто пятьдесят человек экипажа викантийцев. Что касается сухопутного войска — за собой тащат в разобранном виде катапульты и баллисты такого размера, что если дать им возможность долбать в стены — они их разобьют за неделю. Инженеры тоже викантийцы. Но это ещё не всё: по непроверенным данным, от острова-материка Викантия сюда идёт флот в пятьдесят кораблей — купец чуть не столкнулся с ними в открытом море, его преследовали, но он успел уйти. В городе разнеслись слухи о скором разгроме, настроение упадническое. Все купцы уже сбежали, остальное население тоже норовит сбежать — куда только бежать-то... Ну вот, вроде и всё...

— Ничего не всё! Не надо впадать в панику! — резко осадил его Влад — они ещё не сталкивались с такими, как мы! По крайней мере — нас так просто не взять, даже если им и кажется, что это просто. Конечно, надо заранее продумать пути отступления — столица это ещё не вся Истрия! Сегодня мы объявил набор ополчения из числа горожан — если захватчики войдут в город — горожанам мало не покажется — нужно довести это до их тупых голов. Объявим мобилизацию, раздадим оружие — его хватит тысяч на пятьдесят ополченцев. Сколько-нибудь врагов да убьют перед тем, как умрут, всё нам будет полегче! Ну что ты смотришь, Мирон — нам что делать? Будем использовать то, что имеется под рукой. Вот ещё что — подготовьте мне несколько кустов мясницы — я отправлю их в Клинику и в свой замок — такое чудо не должно погибнуть. Есть ещё несколько вопросов, которые нужно чётко прояснить....

— О Великая Мать! Твой агент Шамасс доносит, что флот Викантии скорее всего раскрыт и его передвижение отслеживается кораблями Истрии!

— Пусть отслеживают! А что они думали — пятьдесят здоровенных корыт, передвигающихся со скоростью улитки останутся незамеченными? Глупо было бы. Напиши ему — пусть вызывает наших бойцов не дожидаясь команды капитана Сартанола — сдаётся мне, что тот совершеннейший болван и может испортить вторжение.

Высокая, беловолосая женщина лет двадцати-тридцати на вид, отложила золотую брошь с самоцветом, которую вертела в руках, сняв с туники, и добавила:

— Приведите в боевую готовность все звенья что есть. Пора нам выходить в мир. Мы слишком долго сидели на этих островах — надо явить миру нашу силу. Великой Аштарат нужно много жертв! Она будет рада свежим человеческим сердцам.