'Но чудовище хотело поразвлечься! — внезапная догадка пронзила маленького принца, — Нет, я не позволю тебе причинить кому-нибудь вред. Ты не посмеешь ничего сделать Ксандриэлю'.
'Посмотрим', — прошептал Дракон, раздвоенным языком проведя по щеке Дениэля.
'Как такое возможно? Где Дракон? Скрывается в воздушном потоке? Превратился в эти огромные крылья? Но я же чувствую, что он внутри меня, и в то же время он может касаться моего тела'.
Дени почувствовал, как чьи-то невидимые лапы забрались ему под рубашку и начали водить когтями по коже. Мальчику стало по-настоящему страшно. Он завис в воздухе, пытаясь руками оттолкнуть горячие лапы со своей кожи. Крылья нервно забили по воздуху, создавая сильнейший ветер, оттолкнувший ребенка к скале. Больно ударившись о массивные камни, Дени зашипел, еще больше развеселив чудовище.
— Такой же нелепый, как и всегда, а, Дени? Да кому только взбредет в голову сравнить тебя с Даркусом? Ты ему и в подметки не годишься, бледная тень, подобие, подделка! — закричал Ксандриэль, смотря куда-то поверх Дениэля.
'Я это знаю, я знаю, Ксан', — эльфенок обмяк и заскользил вниз по камням. Хранитель рванул к мальчику, но в этот момент задрожала земля, скала загудела и с оглушительным грохотом раскололась пополам, и вниз, прямо на эльфа, посыпались огромные камни.
— Нет, Ксандриэль! — Дени рванул с высоты вниз, падая на Хранителя и прикрывая его собственными крыльями.
Тень подхватил своего Повелителя, крепко прижимая трясущимися руками к груди:
— Ты справился, мой Повелитель. Я верил в тебя, ты смог усмирить Дракона. Теперь Сила не сможет тебе приказывать.
— Когда-нибудь, Ксандр, ты разорвешь мое сердце...
Дени грустно улыбнулся, Хранить стиснул руки своего Повелителя так крепко, что будь на месте эльфенка простой смертный, он раздробил бы его кости.
— Больно, Ксандр, мне больно.
Мужчина застонал и опустился перед мальчиком на колени. Прижавшись к его ногам всем телом, он хватался за ребенка, словно от этого зависела чья-то жизнь.
— Дени, Дени, ты даже не знаешь, ты и представить себе не можешь...
— Так расскажи мне. Может, пришло, наконец, время для этого.
Ксандриэль покачал головой.
— Когда ты вспомнишь, я буду рядом. Всегда, до того момента, пока ты не вышвырнешь меня прочь из своей жизни. Лучше ненавидь меня, презирай за то, как я жесток сейчас, пытаясь сделать тебя сильней, чем... Но не давай мне напрасной надежды, что все будет хорошо, что я смогу хранить тебя и быть рядом всегда, что ты простишь меня.
— За что, Ксандр, за что я должен буду простить тебя?
— За то, чего не прощают, Дени. Никто бы не простил... кроме тебя.
Дени высвободился из объятий и отступил от Хранителя.
— Вы с Леей говорите загадками. Я устал от этих тайн.
Мальчик оглянулся и замер — это была та самая площадка, на которой Даркус с Ксандриэлем познакомились.
— Зачем ты привел меня в это место? — с горечью спросил Дени.
Он готов был к тому, что Дракон вновь попытается броситься на Хранителя. Мальчик замер и начал прислушиваться к себе, не понимая, почему вдруг затаился хищник, он же чувствовал его где-то внутри. Его довольный оскал и такую мощь, которая могла подчинить себе сущность самого Дени.
Ксандр, заметив состояние Повелителя, с грустью обронил:
— Дракон никогда особо не любил меня. А после смерти Даркуса тем более, — Дени обернулся к эльфу: Ксандриэль впервые так свободно говорил с ним о Предрассветном Правителе, — Ему нужен Всадник, но никак не Тень. Да и зачем она ему, если он сам себе и свет, и тень. Особенно если он найдет себе Всадника.
— А зачем Драконам нужны Всадники, и кто это вообще такие? Это супруги Драконов, как и Туилиндэ для Рокуса?
Дени понял, что сболтнул лишнее, но Ксандр только улыбнулся уголком губ.
— Ты прав, я не заслужил твоего доверия.
— Нет, это не так, просто...
— Не нужно, — Ксандриэль поднял ладонь, — Я все понимаю. Тебе никогда не нужно оправдываться передо мной.
Эльф с грустью посмотрел на небо, и Дени это напомнило то, как делал это Даркус более семисот лет назад. 'Как много времени прошло'. Только сейчас мальчик начал осознавать разницу между ними. Стоящий перед эльфенком мужчина был взрослым и мудрым, а еще он был частью того, кому поклоняется до сих пор. Через столько лет, через столько испытаний пришлось пройти Тени, чтобы вновь защищать, но уже другого Правителя. Но зачем? Не лучше ли было жить дальше, позволив времени расставить все по своим местам? Жизнь не может оставаться неизменной. Как бы мы того не хотели, все меняется, должны меняться и мы. Но Ксандриэль словно замер для всего мира. И Дени осознал — Хранителя не станет, если не будет и его преданности к прежнему Повелителю. 'Что случилось между ними? Как же все-таки погиб Даркус?'
Внутри что-то завыло, и Дени не мог понять, Дракон ли это взывает или то, что скрыто в его памяти. Но мальчик одно лишь знал наверняка — вспомнив это, он уже не сможет быть прежним. Все перевернется. И он понял, что не так уж и хочет узнать, что было в его прошлой жизни.
— Так кто же все-таки эти Всадники? — напомнил Дени.
Хранитель подошел к мальчику со спины, прижал к себе, чтобы ветер не потревожил его Владыку, и уткнулся лицом в светлую макушку.
— Это вторая половинка души Дракона, — прошептал Ксандриэль.
Эльфенок не мог не спросить, хотя внутри него все кричало об этом:
— Ты знал, кто был второй половинкой Дара? — Дени поднял ясные глаза на Хранителя.
Голос Ксандриэля надломился:
— Да, душа моя, знал. И это я был тем, кто ее уничтожил.
Глава 21
— Я не верю в это, Ксандр! Зачем ты мне лжешь? Я ведь чувствую, что Даркус не может тебя ненавидеть!
— Скажи это еще раз, — Хранитель вцепился в плечи маленького принца и стал прожигать его безумным взглядом.
— Даркус не ненавидит тебя.
— Еще!
— Даркус обожал тебя. Ты был, нет, ты и сейчас для него — самый лучший, верный, настоящий друг, а не какая-то там Тень!
— Мой Повелитель... — хриплый голос Хранителя сорвался на шепот.
Мог ли Хранитель ненавидеть себя еще больше? Он уткнулся в светлую макушку своего Господина и прикрыл покрасневшие глаза.
Дракон захохотал, скользнув колючим телом между ребер эльфенка, — Дени прокусил губу, чтобы не закричать вслух.
'Ох, Дени, посмотрим, как ты запоешь, когда вспомнишь, кого лишился навеки. Тогда мы вместе поджарим Хранителя, правда? Пожалуйста, не будь таким праведным! Я ждал этого почти тысячу лет!'
Дени лишь крепче обнял Хранителя и стал гладить его длинные пряди, как всегда выбившиеся из пучка на затылке. Он не позволит ему видеть, как от напряжения лопаются капилляры на глазах, и сводит челюсть его Повелителя.
— 'Замолчи, чешуйка плесневелая! Я знаю, что Даркус хотел бы, чтобы я это сделал!' — мысленно закричал Дени.
'Ты всегда был чрезвычайно убедителен, — проворчал Древний, и ребенок почувствовал, как нежность исцеляет порезы и пробитое легкое, — Но это не значит, что я оставил мысль поджарить этого пса!'
И Дракон, лизнув на прощание щеку эльфенка, свернулся в его груди, напоминая о себе лишь тяжелым стуком еще одного сердца.
— Кстати, Ксандр, а что там с Олли? — Как только судороги отпустили ребенка, он слегка отстранился, пытаясь вглядеться в лицо Тени.
— Задохнулся, наверное, — спокойно произнес Ксандриэль, сдувая прядь с лица Повелителя.
— Да ты, ты невозможен! Да как ты можешь! — Дени оттолкнул от себя Хранителя и помчался в сторону леса, но сильные руки схватили его за талию и приподняли над землей. Ноги принца по инерции продолжали спешить на помощь брату.
Ксандриэль рассмеялся.
— Я уже связался с Рэйей. Она позаботится о твоем малахольном братце. С ним все будет в порядке, я обещаю.
Дракон фыркнул словно издалека. И Дени решил не обращать на него внимание. Это он оставит на потом, когда ни Ксандриэля, ни кого-то еще не будет рядом. Может, именно это чудовище сможет ответить на десяток-другой насущных вопросов? Пока это было единственным шансом узнать что-то из своей прошлой жизни.
— А как же ты связался с эльфийкой? Разве ментальные беседы не являются опасными и очень, как вы это называете, энергоемкими?
— Я бы и не смог так говорить с Рэйей, но у нее есть артефакт, наполненный моей кровью. Его хватает лишь на пару самых простых фраз, но нам и этого достаточно для того, чтобы передать информацию. Пойдем, Дени, тебе нужно отдохнуть. Я понесу тебя, не беспокойся об этом.
— Нет-нет, что ты! Я еще полон сил, и мне действительно нужно тренироваться.
'— Будь на твоем месте Даркус, он бы явно не скулил после пары метров, пройденных практически шагом', — Дени не мог выбросить из головы голос своей Тени, и он знал, кто подкидывал ему эти картины. Они били его по голове, они стучали в его сердце и текли по венам: 'Такой же нелепый, как и всегда, а, Дени?'
'— Замолчи!'
'— Да кому только взбредет в голову сравнить тебя с Даркусом?'
— Дени, с тобой точно все в порядке? Я же вижу, как ты измотан. Поверь, любой на твоем месте просто свалился бы от усталости, — Ксандриэль провел ладонью по лбу мальчика, пытаясь незаметно определить, нет ли у него жара.
'— Ты ему и в подметки не годишься!'
'— Да замолчишь ты, наконец?!!'
'— Бледная тень, подобие, подделка!'
— Дени? — обеспокоенное лицо Хранителя неожиданно оказалось напротив. Зеленовласый мужчина нахмурился и приподнял подбородок эльфенка, — Если с тобой что-то случится, ты же скажешь об этом?
Дени сглотнул и растянул губы в улыбке.
— Конечно, Ксандриэль! Что за нелепый вопрос?
Если бы кто-нибудь только знал, чего ему стоила эта улыбка. Даже Дракон замолчал, неодобрительно покачав головою, и неожиданно для самого себя прошептал: 'Тень будет нуждаться именно в тебе, Дени, а вовсе не в Даркусе. Он не сможет жить без тебя, верь мне, я знаю, о чем говорю. Только вот тебе это не будет нужно'.
Последние слова Дракон произнес так тихо, что они растворились глубоко внутри, так и не дойдя до юного Повелителя.
Эльф долго всматривался в покрасневшие глаза мальчика.
— Ты даже не понимаешь, насколько ты удивительный.
— Боюсь, ты не дашь мне об этом забыть.
Дени опустился на землю, не в силах стоять на ногах.
— Здесь так хорошо, — принц из всех сил старался казаться беззаботным и полным сил, — Давай немного полюбуемся видом на море.
Ксандриэль устроился рядом и, скинув с себя плащ, накинул его на ребенка.
— Расскажи, где ты был все эти около пятисот лет, пока... сам себя не вспомнил? Объясни мне, ты тот самый Ксандр или просто помнишь, что происходило тогда?
— Тебе все еще не дает покоя Память Крови? — вздохнул Хранитель.
— Мне просто интересно.
— Ну, конечно же, тебе просто интересно, — Хранитель дернул по привычке зеленый локон и всмотрелся в даль, — За столько лет ты так и не научился лгать... Что ж, слушай. Я не могу, но больше — не хочу — рассказывать о том Дне, когда Даркуса не стало. Не расскажу я и о том, что было после... Это не для твоих ушей. Что касается Памяти Крови — то это всего лишь миф.
— То есть как это миф! А как же ты, как же мои воспоминания? Я же помню, что был Даркусом!
Ксандр прищурился. О, Дени был знаком этот стальной пронзительный взгляд.
— Я помню немногое, честно, я просто сам еще во всем не разобрался, поэтому и не хотел беспокоить те...
— И что же ты видел? — взволнованно перебил Хранитель.
— Как мы познакомились, — с трудом выдохнул Дени.
Диеро промолчал, откинулся на спину и начал следить рассеянным взглядом за плывущими облаками. Через пару минут, показавшуюся Дени вечностью, Ксандр заговорил:
— Тогда я думал, что это был Создатель всего сущего. Никогда прежде не видел ничего прекраснее, словно своим полетом это создание пронзило меня миллионом красных нитей и привязало к себе. Так крепко, что я до сих пор чувствую их прикосновение. Ох, Дени, меня будто враз лишили воли и разума. Думаю, я стал Тенью задолго до того, как Даркус предложил мне стать ею.
— Но почему тогда ты все это помнишь, раз Память Крови — всего лишь миф?
— Нет, я не это имел в виду. Кровь предков помогает нам помнить то, чего следует опасаться, то, что поможет выжить. У животных происходит также, через кровь им передается ощущение опасности, чтобы можно было ее обойти. Со мной же все было куда сложней. Я не хотел жить, когда Даркуса не стало, но я узнал, что однажды в наш мир придешь ты. И не мог оставить тебя одного, без защиты. Я поклялся. И мне нужно было сделать так, чтобы можно было вернуться. Но после гибели Повелителя мое тело стало разрушаться, я бы не смог дождаться тебя, да и психика моя не выдержала бы такого. Вот поэтому тебе и стоит опасаться Дракона. Семьсот лет, Дени, семьсот лет он маялся в Пустоте, ты не знаешь, что это такое! Я даже представить не могу, на что способен обезумивший ящер. Еще при Даре он был не таким, как все, ведь в детстве даже родители не смогли обнаружить в своем ребенке драконьей сути...
Древний зашевелился, и ледяной ветер ударил в лицо Хранителя. Не сильно, но тот вздрогнул, словно опомнившись.
— Я изъял свою душу из тела. Не спрашивай меня, как, — попросил Хранитель, видя, как тысячи вопросов готовы были сорваться с губ эльфенка, — Мне помогли, сам бы я этого никогда не сделал. Предрассветные должны были охранять мою сущность до тех пор, пока пифии не предскажут твое появление. Тогда один из потомков моего рода должен был впустить меня, отдавая свое тело, которое позже я перестроил под себя.
— А как же он сам? — встрепенулся Дени.
— Он был одним из твоих Хранителей. Его долг — сделать все, чтобы ты смог возродиться к жизни.
— Ксаандрр.
— Одно твое слово — и его душа возвратится.
— А как же ты?
— Без тебя меня нет.
Дени вскочил и покачнулся. Ксандриэль вмиг оказался возле принца, но тот оттолкнул его руки.
Дракон блаженствовал: 'Драма, достойная лучших подмостков, — рассмеялся он, — Дени-Дени, неужели ты думаешь, что Тень, пройдя по стольким трупам, чтобы исполнить свой долг, отдаст новое тело какому-то эльфу? Да ты воистину дитя малое!'
'— Что же мне делать?' — схватился за голову мальчик.
'— Довериться мне. Я все решу, я все за тебя сделаю. Хранитель больше не потревожит тебя, и мы сможем, наконец...'
Древний слизнул капельки крови с искусанных губ эльфенка.
'— Я расскажу тебе все, мы станем единым целым. Доверься мне, Дени. Ближе меня у тебя никого нет', — шептал хищник, обволакивая сознание сладковатым туманом.
— 'Отвратительней тебя у меня точно никого нет!' — мальчик вырвался из густого марева.
'— Я тоже люблю тебя... Дени', — промурлыкал Дракон, а потом царапнул щеку ребенка и проскользнул туманом в приоткрытые губы.
'Мерзко, как мерзко!'
— Пойдем домой, Ксандр, — безжизненный голос донесся до Тени. И маленький Владыка медленным, но твердым шагом направился в сторону замка. На этот раз Хранитель и не думал его торопить.
* * *
