Симфония любви, меча и магии.

Приапуса удивлял неиссякаемый оптимизм Анри. Казалось, его ничем смутить невозможно. Он пускался в длинные монологи на разные темы, и даже пытался втянуть его в дискуссии. Приапус отмалчивался. Он ненавидел графа и не собирался это скрывать. Здесь не Цихнида, и он не обязан иметь с ним ничего общего, кроме необходимого для спасения. Но признавал, что редкостному обаянию этого человека противиться тяжело, и постепенно оттаивал.

Кими и сюрпризы судьбы

— Ну, — весело сказал Кими, собрав оружие, еду и порталы. Даже теплый плащ захватил и орка. — Проклинай!

— Что? — спросил Риль, он висел в его руках, моргая на него мокрыми глазками.

— Проклинай, котенок.

— Да будь ты проклят!!!

Кими зажмурился, подождал, потом огляделся. Ничего не изменилось.

— И что это значит, а, котенок? — угрожающе спросил он. — Немедленно отправляй меня за графом.

— Отпусти, — снова зарыдал мажонок, — тупица! Я бы давно отправил тебя куда подальше, если б мог!

Страшное подозрение ледяной лужей растеклось в груди Кими. Он уронил мальчика и сжал виски пальцами, совсем как Анри. Надо идти советоваться с папенькой.

Анри и величие человеческого духа

Анри проснулся, но глаз не открывал. Он двигал рукой по своему члену, рядом недовольно завозился Приапус и демонстративно повернулся спиной. Но из под шкур не вылез. Анри принялся нарочито громко стонать, невесть какое развлечение, но все же.

— С утра подрочил — весь день доволен, — говорил граф своему невольному соседу, — чего и тебе желаю.

Приапус, который собирался заняться тем же, выругался про себя, но в пику виновнику своих бед этой потребностью пренебрег и молча встал.

На сегодня они запланировали расчистку оврага, дальше тянуть было нельзя.

Пригревало скупое солнышко. На южном склоне неглубокого овражка снег растаял полностью, обнажив все те же серые камни вперемешку с черепами и костями.

— Какая прелесть, — Анри с воодушевлением ворошил лопатой их любопытную находку, — орки в основном, и люди попадаются. Вот, точно человеческий, — он выудил из кучи костей белый череп, проломленный ровнехонько посередине.

Остальные черепа, орочьи, человечьи и еще невесть чьи, тоже были с пробоинами.

— Дружочек, как ты думаешь, что бы это значило?

Приапус, которому эти археологические изыскания были не интересны, сначала хотел отмолчаться, но сдерживаемое раздражение, усиленное тем, что подрочить с утра не удалось, прорвалось наружу.

— Это значит, что если нас не найдут в ближайшее время, то наши пополнят коллекцию.

— Ты прав... — Анри продолжал раскопки, размышляя о том, ищет ли их кто-нибудь и откуда взялись все эти кости.

Может, тролли устраивают набеги? Неужели здесь неподалеку есть кто-то еще? Значит, они не так уж и далеко на севере и вполне могут... Граф начал размышлять о бегстве, споро раскидывая нечистоты. Для начала необходимо запастись едой. Стащить ее не было никакой возможности, Анри потер задницу, вспомнив, как пытался раздобыть немного провианта и получил чувствительный пинок.

— Приапус! — Граф даже подпрыгнул от внезапно пришедшей в голову мысли, — а ты мог бы спеть троллям? Ну, как тогда собакам на охоте, помнишь?

— Вы надеетесь, что они падут ниц и поклянутся нам в верности? — язвительно ответил Приапус, вытирая взмокший лоб.

— Было бы великолепно. Но хватит и того, что они просто постоят и послушают. А я украду провиант, и мы сможем бежать, — воодушевленно вещал Анри.

— Хорошо, попробуем на том экземпляре, который носит нам еду.

Приапус принялся вспоминать весь свой не слишком богатый репертуар. Вряд ли тролли оценят песенки фривольного содержания, популярные в борделе. Ту, про собаку, он помнил еще с детства.

Вечером они не стали прятаться в землянку при приближении чудища, и граф с надеждой приготовился внимать грустной песне.

— Горы, горы, — затянул Приапус, — что нам горы эти? Что на горы эти мы глядим, как дети? Мы глядим до боли, синими глазами, на большие горы, с белыми снегами... (*)

Тролль невыразительно взглянул на источник шума, бросил объедки на землю, развернулся и ушел.

____

* Цитата из стих-я Дмитрия Сухарева

Глава четырнадцатая. Tанго, часть вторая: страсть.

Риль и сущность бытия

Риль чувствовал себя ужасно. Прижимая хрупкими ручками маленький узелок с вещами к себе, он все ждал, когда же это чудовище обрушит на него свой гнев. Но чудовище не спешило гневаться. Оно продолжало носить Риля подмышкой, ходя из комнаты в комнату и что-то там собирая. Риль же болтался в подвешенном состоянии и думал о сущности бытия. Вот его враг, на расстоянии вытянутой руки, но сделать он ему ничего не может. Укусы и щипки, вот и все доступные магу средства борьбы. Эх, ему хоть на секундочку вернуть себе магию, почувствовать, как она теплом отзывается в каждом пальце, собрать магическую сущность в кулак и .... Ух, он бы им устроил! Всем бы мало не показалось. И гнусному изменщику Приапусу в первую очередь.

Кстати, того, кто разрушил жизнь Риля, нигде не было видно. Небось прячется и боится в глаза посмотреть. Ну и пусть. Не хочет и не надо. А может он и вовсе спит, после того как всю ночь изменял! Гад! Гад! Гад! Гадский обманщик! Риль еще немного поплакал над своей ужасной судьбой.

И, разумеется, он от всей души проклял ненавистного Кими. Этот тип украл и Риля последнее. И ни капли в этом не раскаивался. Хотел сделать, его, высокородного мага, своим слугой! А главное слугой подлого графа! Нет ему прощения!

— Ненавижу тебя, — зло проговорил Риль, глядя снизу вверх на виновника своих бед, — такие как ты — ничтожества. Они походя отбирают у людей последнее, не думая о последствиях и наплевав на все. Ненавижу тебя.

Он всхлипнул, потом еще раз, и через секунду впал в очередную по счету истерику, которые приключались с ним теперь уже постоянно. Он чувствовал себя таким несчастным.

Кими и благородное воспитание

— Сам ты ничтожество! — обиделся Кими. — И что это я у тебя отобрал? Не было такого. Да и у тебя ничего не было... голодранец.

— Я ничтожество??? — Риль покраснел от возмущения. — Я маг! И у меня все было хорошо, пока я не встретил тебя! И этого подлого обманщика Приапуса! Ненавижу вас! Это вы все испортили!!!

— Как? — заинтересовался Кими. Надо же, они с Приапушкой неизвестным способом испортили жизнь магу... Способ следовало узнать, пригодится.

— Ты с ним... — Риль смутился немного, — занимался ЭТИМ! А он обещал мне! Обещал, что мы поженимся в храме! А сам! А ты! А вы!!!

Он опять разразился горючими слезами.

— Так, я не понял, — Кими окончательно запутался, хотя и догадался через пару секунд, что такое ЭТО, — как конкретно тебе ЭТО навредило? Может... — он захихикал, представив, — может у тебя член магическим образом отсох? От нашего ЭТОГО? Какая замечательная особенность магического организма...

От злости, что его трагедии мало того, что не понимают, так еще и издеваются, Риль взвыл.

— Он мне изменил, тупая огровская башка, понимаешь? Он меня предал! Чтоб у тебя отсохли твои половые органы! И у него оба!!!

Риль подскочил на месте и, недолго думая, схватил первое попавшееся ему под руку и кинул в Кими. Первым попавшимся была чернильница. Жертва меткого броска оказалась вся в синих пятнах. Риль был доволен. Так этому гаду и надо. Может поступок и не достоин того, чтобы им гордиться, но явно вполне заслужен.

— А навредило-то тебе это как, паршивец? — упорно продолжал выспрашивать Кими, утеревшись.

Кабинет Анри был весь в чернилах, дорогой будет в гневе... Да, паре-другой слуг быть за эти пятнышки поротыми, если не ототрут, бездельники. Но с этим потом, так же, как и с воспитанием мальчишки. За последнее время юный виконт научился очень ловко определять главное. И главное было — спасти Анри (и Приапушку). Это дело откладывалось до разговора с папенькой. Но можно поговорить и со вздорным мажонком — вдруг польза будет, покусились-то на любимого супруга магически!

— Эээ, — Риль стушевался, то есть, он все еще пылал праведным гневом, но вопрос попросту поставил его в тупик, — он меня предал. Я не могу больше ему доверять! И замуж за него не пойду! Видеть его больше не хочу! Вот сейчас возьму и уйду отсюда! Тем более что здесь отвратительно воняет. Отвар тысячелистника я с детства не переношу. А тут еще и кора ольхи. Извращенцы — вот вы кто!

— Ой-ой-ой, какие мы нежные, — протянул Кими, лихорадочно размышляя. Уйдет. Воняет. Извращенцы. Почему извращенцы и уйдет — из-за ЭТОГО или из-за "воняет"? Вонь гнусная и правда, как же он сразу не обратил на это должного внимания... Отвары какие-то... Магия! Вот оно, вонь связана с Анри.

— Ну, и что такого извращенного в этом примечательном амбре, просветите меня, о, высокомудрый маг?

Риль чувствовал в словах нахала издевку, но возможность блеснуть своими знаниями перед лицом ненавистного была слишком сладостна, чтобы от неё отказаться!

— Так, — он принюхался повнимательнее и поморщился, — змеиная кожа, ослиная моча, кишки летучей мыши, жабры сома... О! Драконий навоз! Редкий ингредиент.

Риль опустился на колени и внимательно пригляделся к пятну.

— Я так и знал! Тут смешали, как минимум, три зелья! Причем каких-то странных, на лечебные не похожи, хотя состав... В любом случае в результате бездарного смешения получилось серьезное искривление пространства. И в этот временной разрыв должно было утянуть полкабинета. Не могу понять, почему этого не случилось...

Риль развел руками.

— Я поражен... никогда бы не подумал, какие изумительные познания... — у Кими аж поджилки затряслись от близости разгадки. — А вот, наверняка вы не смогли бы понять, куда бы все провалилось? И как найти сей таинственный провал — вам вряд ли по силам, высокомудрый маг?

Скептически выслушав комплименты, Риль прикинул свои силы. Если бы не потеря магии, то он бы не сомневался в себе. А сейчас ему требовались подручные средства. И все же до чего любопытное сочетание.

— Мне по силам все! — Риль задрал нос — Но для получения точной информации вам, любезный, придется снабдить меня рядом магических артефактов. Как минимум, амулет времени, посох молнии и тиара видения. Сейчас напишу полный список.

Риль сел за стол и, не смущаясь, макнул перо в кляксу. Список получился не слишком большим, всего сорок шесть наименований.

— Предоставьте мне все это, и через четыре часа я смогу вам сказать в каком времени и месте открылся этот разрыв, начавшийся здесь.

Он был очень доволен собой. Так этому неучу и надо.

— Сильно сомневаюсь! — заявил Кими, выхватывая список. — Без магии это невозможно! А у вас ее нет.

— На то мне и нужны артефакты, а так же те ингредиенты, что я записал, тупица! Тут главное — знать, как применять! Магии вообще не нужно. Это программа начального изучения. Её проходят до двенадцати лет, — Риль был оскорблен до глубины своей бывшемагической души.

Ах, если бы здесь был Анри, подумал Кими. Уж тот бы знал, где достать все эти хитромудрые амулеты. Сейчас же оставалось надеяться лишь на связи в посольстве.

— Ну-ну... я с удовольствием посмотрю, что у вас выйдет, малыш. Но вот создать портал до "места разрыва" — уж точно без магии невозможно.

— Этого я не смогу, — пересилив себя, признал Риль, — но зато я смогу указать точное место и время, в котором он произошел. Ведь вполне возможно, это даже будущее. Так что совершенно нелогично создавать туда портал. Вполне можно воспользоваться одним из амулетов-порталов, ведущим в проверенное место до ближайшей точки.

— Замечательно, — улыбнулся Кими. — Очень скоро мы увидим, кто победит в нашем интереснейшем споре — я достану ингредиенты. Вы же сейчас займетесь тем, что своими собственными белыми ручками ототрете эти безобразные кляксы. Мой слуга за этим проследит.

Кивнув орку, Кими направился на выход. Какая удача! Всех выставить из поместья, пока пропажу графа не обнаружили завистники. И немедленно в Приндус, затовариваться.

Риль замер с раскрытым ртом. Да как он смеет! Вот еще! И, ловко проскользнув под локтем у орка, он бросился вслед за Кими. Орк с воплем погнался за ним.

— Вот невоспитанный мальчишка, — возмутился Кими, в чьи объятия влетел юный маг. — Как не стыдно, нагадили — и бежать? И вас, значит, совершенно не волнует, что по вашей милости граф прикажет пороть кнутом совершенно невинных людей?

Он прижал к себе худенькое тело и вернулся в кабинет.

— Я вам не прислуга, сударь! — вопил и извивался мажонок.

— Не прислуга, — согласился Кими, садясь на кресло. — Вы маленький негодный паршивец, избалованный и бессердечный. Вы хоть знаете, как это больно, когда вас бьют кнутом?

С этими словами он перекинул мальчика через колено, зажав ему ножки и спинку, чтобы не брыкался, и обнажил хорошенькую вертлявую попку. Риль внезапно замер, а Кими погладил нежные ягодицы и осторожно шлепнул. С Анри он научился рассчитывать свои силы в столь деликатных делах — уж больно охоч был его шаловливый супруг до остренького.

— Сейчас я поучу вас уважению к старшим — и чтобы впредь ни одного "тупицы" я не слышал. Благородный юноша должен быть почтительным и ответственным за каждое свое слово и дело. Нравственность...

Кими о нравственности, порядке и морали мог распространяться часами — уж наслушался в свое время от дедушки с папенькой, лежа вот также кверху задницей под карающей дланью с полотенцем. Самое же приятное в нынешней ситуации было то, что Риль ему не перечил, висел на коленке смирно, только ерзал после каждого шлепка, тихонько ойкал и покряхтывал, поджимаясь. Для пущего воспитательного эффекта Кими во время особенно трогательных и поучительных своих пассажей принимался горячо раскрасневшуюся попку легонько поглаживать — не все же суровостью малыша добру учить, иногда и ласка нужна.

Добро проникло в черствую душу маленького мага, тот расчувствовался и пару раз всхлипнул, отчаянно елозя пузиком по киминому колену.

— Вижу, вы испытываете похвальное раскаяние, — сказал Кими, поставил воспитуемого на ножки и заботливо вытер мокрые реснички, ставшие фиолетовыми от влаги. — Умничка.

Мордочка мальчика была совершенно помидорная, даже краснее попки, он стоял, потупившись, и тяжело дышал, полуоткрыв ротик и скромно прикрывая пах. Просто ангел на глазах воспитался. Кими погрозил ему пальцем, велел заняться уборкой, а на пороге обернулся, строго заметив:

— Вы еще ничего не сделали на моей памяти достойного, только хвастались и безобразничали. А ведете себя так распущенно. Мой слуга вам покажет, как справляться с грязью. Встретимся на обеде, не опаздывайте.

Анри и Приапус: голод и бескрайнее небо

Анри тихонько поглаживал засыпающего Приапуса по спине, в последнее время тот перестал брыкаться и отталкивать. Граф вспоминал своего мальчика, который не снился ему уже несколько ночей, и представлял, что они занимаются любовью прямо на столе, уставленном разнообразными блюдами. Кими стонал и извивался, лежа на спине, одновременно умудряясь кормить его с рук. Анри вылизывал точеные крепкие пальцы и засаживал любимому изо всех сил.