На базе нашлось довольно много инвентаря для ухода за плантациями и выполнения хозяйственных работ: лопаты, мотыги, секаторы, топорики на длинных ручках, несколько бритвенно-острых мачете с полуметровыми клинками, даже два плазменных резака, за несколько секунд перерубающих опорный столб маскировочного навеса. Необычайно ценной для них была и портативная швейная машинка, найденная — подумать только — в комнате Гроакха.
Значительно хуже обстояли дела с продовольствием и совсем плохо — с водой. Запасов круп, бобов, консервов и прочих продуктов семи десяткам человек хватило бы при экономном использовании не более чем на три недели, несколько ящиков со стандартными пайками позволили бы им протянуть еще несколько дней, а дальше необходимо было переходить на местные ресурсы. Воду база получала с подземного источника, а резерв хранился в больших цистернах, поэтому взять с собой они могли только то, что поместилось бы в их фляжках. Правда, на продовольственном складе отыскались с полсотни пластиковых колб с низкосортным спиртным напитком. Большую часть их безжалостно опорожнили, чтобы использовать освободившиеся бутылки под воду, и только несколько штук взяли с собой в качестве согревающего средства.
Конечно, они могли пополнять свои запасы из ручьев и речек, попадающихся у них на пути, но никто не знал, как может подействовать на них вода чужой планеты. Эргемар дорого бы дал за то, чтобы у них были обеззараживающие таблетки, подобные тем, что они использовали в Зерманде, однако у пришельцев таких не водилось. Вода на базе очищалась стационарными фильтрами, и нужды в чем-либо ином не было.
Единственное, что им оставалось, это употреблять воду только в кипяченом виде... если ее было, в чем кипятить. В их распоряжении не было ни чайников, ни котелков, ни кастрюль, пригодных для приготовления пищи на костре, не говоря уже о таких вещах, как палатки или надувные лодки. К счастью, консервированные бобы поступали к ним в громадных пятикилограммовых жестянках, из которых с помощью шила и проволоки можно было изготовить неплохие ведра.
Решить проблему с ночлегом и защитой от дождя предполагалось с помощью постельного белья, которое было изготовлено не из материи, а из мягкого ворсистого пластика, целлофановых мешков из-под каких-то удобрений и маскировочной ткани. Хотя она и состояла из множества скрепленных между собой лоскутков, сложенная в несколько слоев, она почти не пропускала влагу и неплохо держала тепло. Кроме того, ей можно было воспользоваться и по прямому назначению. Два огромных рулона, нашедшихся на складе инвентаря, были разрезаны на куски примерно пятиметровой длины.
Ближе к полудню все на время оставили свои занятия для небольшой церемонии прощания с погибшими. В хозяйственном дворике собрались все семьдесят три человека, включая раненых. Пятнадцать тел в саванах из пропитанной спиртом бумаги лежали в два ряда, обложенные связками наспех нарубленных веток кустов сугси и обрывками картонных ящиков. В ногах каждого тела был установлен крохотный флажок цветов их родных стран.
— Наверное, эти флаги здесь излишни, — медленно и через силу проговорил Дилер Даксель, обращаясь ко всем собравшимся. — Здесь все мы — люди с планеты Филлина, от которой нас сейчас отделяют бесчисленные километры межзвездной пустоты. Я не знаю, имеют ли наши боги какую-то силу в чужом мире, но я хочу верить, что души всех этих людей, погибших сегодня во имя нашей свободы, найдут правильную дорогу! А нам всем нужно обязательно выжить и вернуться, чтобы их смерть не была напрасной! Покойтесь с миром, братья и сестры. Пусть Единый и Добрый Бог возьмут вас под свою руку...
У Эргемара в горле стоял комок. Эти слова должен был произнести Диль Адарис, но он сейчас лежал вместе с остальными на ложе из хвороста. Хеннауэрте Ленневере, переведя слова Дакселя на картайский и чинетский, склонилась и щелкнула зажигалкой. Пламя медленно разгоралось, неохотно облизывая все еще сочащиеся соком ветви, а затем внезапно вспыхнуло ярким дымным огнем. В воздухе затанцевали яркие искры, поднявшийся ветер разметывал легкие черные хлопья...
Когда костер догорел до конца, каждый взял себе по щепотке пепла. Тот, кто останется в живых и вернется, развеет его над родной планетой, чтобы и погибшие в чужом мире тоже смогли возвратиться домой... После этого люди продолжили сборы: каждый час был важен, и нужно было спешить.
Солнце прошло по небу планеты Тэкэрэо две трети своего дневного пути, когда они, наконец, выступили в путь. Одноместный катер Икхимоу искать, понятное дело, никто не стал, а вот три найденные на базе гравитележки очень сильно им пригодились. Это были длинные узкие платформы с сиденьем для водителя впереди и прямоугольным низким кузовом, парящие, примерно, в метре над землей. Эргемару они больше всего напоминали автокары, какими пользуются на вокзалах и в аэропортах, только вместо колес у них были полукруглые широкие выступы, слегка выходящие за край платформы. Ширина тележки была немногим более метра, что было для них очень удобно, так как позволяло двигаться по девственному лесу.
О принципах действия гравитационного двигателя Даугекованне имел самое приблизительное представление, хотя и умел устранять простейшие поломки. Как и вся техника пришельцев, тележки работали на энергопатронах — небольших серых цилиндриках длиной чуть больше десяти сантиметров и толщиной в большой палец руки. Судя по всему, энергопатроны представляли собой очень мощные аккумуляторы — так, плазменный резак на одном патроне мог работать целый час без перерыва, штурмовое ружье при интенсивном использовании требовало перезарядки раз в несколько месяцев, а небольшие приборы вроде сенсоров, переносных фонарей или пультов могли обходиться без смены питания годами...
Тележкам требовалась целая батарея из двенадцати энергопатронов, которой хватало, приблизительно, на одни местные сутки непрерывного движения. Перезарядить же их, по словам Даугекованне, можно было только в специальных установках на электростанциях. К счастью, на базе такой установки не было, и склады ее были полны неиспользованных патронов. Кроме того, чтобы растянуть их запасы подольше, Даугекованне уменьшил до предела мощность двигателя каждой тележки. Теперь они могли только неподвижно висеть в воздухе, а специально выделенные люди тянули их за собой на веревке, как воздушные шарики.
Две платформы из трех занимали раненые — Карвен и шуанец Жеран Зибеляйт, которому крюк от багра глубоко пробороздил ногу. Третья платформа была нагружена ящиками с боеприпасами, энергопатронами, снаряжением и продовольствием. Там же находилось и их "секретное оружие" — пластиковые пакеты с фиолетовым порошком. По словам Даугекованне, взятый ими сугси стоил достаточно, чтобы скупить на корню весь персонал небольшого космодрома.
Длинная колонна тяжело нагруженных людей растянулась по плантации на добрую сотню метров. Одни несли оружие, другие — свертки маскировочной ткани, третьи помогали идти раненым. Рюкзаков не было почти ни у кого, поэтому для переноски вещей большинство использовали корзины, в которые раньше собирались листья. В ходе поисков была собрана вся материя, которую удалось найти на базе, и конфискована одежда у пришельцев, а чехлы из кожзаменителя были разрезаны на ремни, но наверняка должно было пройти несколько дней, прежде чем они с помощью единственной швейной машинки смогут изготовить себе что-то более-менее подходящее. Сейчас на эти вещи, как и на многие другие, не было времени.
Проволочная сетка, окружавшая плантацию, с шуршанием разошлась в стороны, и филиты, один за другим, ступили под сень незнакомого чужого леса. Перед тем, как сделать шаг наружу, Эргемар в последний раз оглянулся. За длинными рядами кустов и навесами из маскировочной ткани уже не было видно базы, где прошло больше двух месяцев их жизни и где лишь пепел остался от тел пятнадцати их погибших товарищей. Теперь там были только три мертвых пришельца и шесть ангахов — их хоронить не стали и оставили там, где их настигла смерть.
Проходя мимо, Эргемар украдкой пощупал широкий пальчатый лист местного кустарника — он был слегка шершавым и теплым. Долгие дни неволи он мог лишь мечтать об этом, а теперь его сны стали явью. Темные кроны деревьев сомкнулись у него над головой, ноги ступали по мягкому ковру из миллионов опавших широких хвоинок и мелких сухих веточек, откуда-то издалека доносились странные отрывистые звуки, похожие на кваканье лягушек.
Громкий скрежещущий крик откуда-то сверху заставил всех замереть. Люди застыли на месте, сжимая оружие. Однако лес снова погрузился в тишину, нарушаемую лишь шорохом хвоинок, и колонна двинулась дальше, с трудом находя себе путь среди густого подлеска и множества высоких прямых стволов.
— Чего притихли? — послышался рядом бодрый голос Дилера Дакселя. — Не бойтесь этого леса, пусть сам он поостережется нас! Главное — мы вырвались! Мы свободны! Наше восстание победило! Ура!
Все с удовольствием ответили Дакселю радостным воплем, от которого по всему лесу пошло гулять звонкое веселое эхо. А Эргемар снова вспомнил полюбившееся ему двустишие, теперь уже обе строчки разом.
Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае, его зовут иначе.
Глава 8. Операция "C Новым годом"
Каждый двенадцатый день на базе "Восток" — выходной. В такие дни можно отдохнуть после тяжких трудов, отоспаться, навестить земляков, посетить барак одиннадцатой, женской, бригады, поиграть на расчерченной на полу доске картонными фигурами в битву или шашки или же, наконец, провести время в сладком ничегонеделании.
Для Кена Собеско и Гредера Арнинга выходной еще представлял возможность без помех обсудить наиболее животрепещущие темы. Поэтому сразу же после обеда они уединились в тихом неприметном месте возле торцевой стены барака.
Однако сегодня обсуждать им было нечего. Со времени памятного разговора с Куоти прошло уже две недели, но за это время они ни на шаг не продвинулись в решении своей главной задачи — организации побега. Ограда зоны для пленных была теперь, помимо камер, оснащена биодатчиками и еще какой-то хитрой сигнализацией, и заблокировать сразу все следящие системы не представлялось возможным. Днем же, во время работ, бежать можно было только с прямого попустительства Куоти, а этот вариант Собеско отклонил с самого начала. Не то, чтобы он не хотел подводить помогающего им пришельца; просто он не был уверен, что тот пойдет ради филитов на такое самопожертвование.
Все же прочие возможности были уже давно рассмотрены и отвергнуты как невероятные или слишком рискованные, а новых мыслей у них уже давно не появлялось. Поэтому Собеско и Арнинг просто сидели на молодой зеленой травке, наслаждаясь теплым весенним днем, и с удовольствием подставляли лица приятно греющему солнцу.
Здесь их и нашел посыльный.
— Привет, — поздоровался он с Собеско. — Вас к себе кум вызывает. Обоих.
— Срочно? — лениво поинтересовался Собеско, по-прежнему сидя на земле.
— У него все срочно.
— Ну, ладно, — Собеско не спеша поднялся сам и протянул руку Арнингу. — Тогда пошли.
Выходной — это не только время отдыха. Это еще и любимый день для проведения профилактических бесед с заместителем начальника лагеря по режиму или, по-местному, кумом. Как уже хорошо знали Собеско и Арнинг, ближайшие три-четыре квинты, а то и целый час им теперь придется провести, отвечая на разные хитрые вопросы, среди которых половина наверняка будет с двойным, а то и тройным дном, рассказывать о положении дел в бригаде, стараясь между делом не сказать ничего лишнего, и заверять немолодого подозрительного эсбиста в своей полной лояльности и готовности помочь.
Однако в маленьком бараке на окраине лагеря, уже давно получившем прозвище "хитрый домик", их ждал не кум. Зайдя внутрь, они увидели за стеклянной перегородкой не кого-нибудь, а самого начальника планетной Службы Безопасности.
— О, вот и наши герои труда из седьмой бригады, — встретил их эсбист довольной улыбкой. — Заходите, заходите!
Собеско насторожился. Начальник планетной СБ и так смертельно опасен, любезно улыбающийся же начальник опасен вдвойне. Какую пакость он задумал? Не об этом ли предупреждал их Куоти?
— Миида ахтантагаи, гзури и хсиу седьмой бригады... — сухо и по деловому начал докладывать Собеско, но был остановлен вальяжным взмахом руки.
— Достаточно. Я же сказал, заходите сюда.
Дверца в стеклянной перегородке, разделявшей хитрый домик на две части, отошла в сторону, и оттуда повеяло приятным теплом и легким ароматом, похожим на цветочный. Еще более насторожившись, Собеско и Арнинг переступили через порог. Похоже, они первыми удостоились чести побывать на "господской" половине, и за эту привилегию явно надо было чем-то расплачиваться.
— Снимайте ошейники! — распорядился между тем пришелец.
— Вообще-то, нам не положено, — осторожно напомнил Арнинг.
— Это я решаю, что вам положено, а что — нет! Снимайте!
Подчиняясь окрику эсбиста, Собеско и Арнинг расстегнули свои ошейники и осторожно положили их на столик перед перегородкой. Пришелец невозмутимо сложил их и засунул в карман.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно произнес он, распахивая входную дверь. — Прошу.
Прямо перед хитрым домиком был припаркован небольшой гравикатер величиной с легковой автомобиль. Его стеклянный колпак был тонированным, и даже вблизи не было видно, есть ли кто-либо внутри или нет.
— Смелее, — эсбист распахнул перед ними дверцу, похожую на автомобильную. — Залезайте внутрь.
У Собеско перехватило дух. Его очень интересовали летающие катера пришельцев. Однажды он попробовал расспросить о них Куоти, но у автомата-переводчика не хватило слов, а у них с Арнингом — знаний. Из этой беседы они смогли вынести только основные приемы управления гравикатером и заверения Куоти, что водить его очень легко.
Собеско даже почти не обратил внимания на то, что эсбист приковал его и Арнинга наручниками, вделанными в дверцы, и пристегнул широкими ремнями. Впереди и наискосок от него находилось место пилота, и Собеско следил за действиями пришельца во все глаза, стараясь не упустить ни одной мелочи.
Усевшись на пилотское кресло, эсбист любезно поинтересовался, не жмут ли им ремни, получил ответ Арнинга, что все в порядке, и достал из нагрудного кармана небольшую пластиковую карточку, которую вставил в прорезь под большим экраном посреди пульта.
"Что-то вроде ключа", — с разочарованием понял Собеско. Один из их планов, предусматривавший угон гравикатера, похоже, приказал долго жить, однако Собеско не отчаивался. Может быть, наблюдение за пришельцем поможет ему придумать другой.
Тем временем, эсбист включил большой тумблер справа от экрана. Пульт управления сразу ожил, загорелись шкалы на незнакомых приборах в левой его части, а на самом экране медленно проявилось изображение карты, в центре которой замигала яркая точка.
"Очень удобно", — оценил Собеско. На карте был виден их лагерь с прямоугольниками бараков, немного выше были показаны строения базы и большой квадрат посадочной площадки; заштрихованные зеленым полоски со схематичными изображениями деревьев, очевидно, обозначали сады и лесопосадки. Особенно поразило Собеско то, что карта выглядела трехмерной. Присмотревшись, на ней можно было увидеть пригорки и впадины, а холмы у нижнего края карты были тонированы по линиям горизонталей.
