Справа виднелись наполовину покрытые водой мостки, на которых до сих пор некоторые стирали паласы.
Мы вышли на горбатую середину узкого, деревянного моста и несколько минут просто стояли и смотрели на воду, в которой весело сновали небольшие рыбешки и мрачно извивались темные змеи водорослей, на небо, по которому неторопливо плыли ажурные облака, на поросшие камышом берега. Создавалась иллюзия единения с природой, словно становишься на шаг ближе к ней, а вся суета большого города отступает. Так бы и осталась здесь навсегда. Эти мысли я озвучила Виктории, за что получила полное сарказма замечание, что померла бы здесь от скуки через две недели.
Наверное, она права, но помечтать же о спокойной размеренной жизни можно?
Вика доела мороженое, и мы отправились дальше. Перешли через мостик и по узкой асфальтовой дорожке побрели вдоль бетонного забора, стоявшей на берегу трикотажной фабрики, которая, как и много другое, перестала функционировать в последние несколько лет.
Потом подъем по пологой горе и поворот направо в первый же прогон.
Вот и пришли.
Вика отпирала калитку, а я стояла и прислушивалась к себе. Не понятно. Совсем недавно чувство умиротворения бесследно исчезло, уступив место какой-то непонятной напряженности, нервозности. Словно страх, что за глупые мечты о спокойной жизни придется платить.
Виктории не стала ничего говорить. Засмеет.
Прошли в дом. Вика отправилась на кухню ставить чайник, а я прошмыгнула в свою комнату и достала из-под кровати Бакса.
Все так же великолепен, полон силы и внутреннего света. Провела пальцем по хребту и невольно улыбнулась. Хорошо, что мы его украли.
— Идем, чай пить,— раздался голос Викули с кухни.
Засунув статуэтку обратно в рюкзак, и на ходу отбрасывая тяжелые мысли, направилась к столу.
Машина плавно затормозила у неказистого забора. Зеленая краска от времени потрескалась, местами облупилась. От чего создавалось впечатление, что ограждение пережило как минимум ядерную войну.
Хромов первым вышел из машины, и, не дожидаясь остальных, направился к воротам. Приходилось глубоко дышать, чтобы хоть как-то успокоиться. Он был зол, очень зол, и кто-то за это получит.
Замок открылся сразу, тихо, плавно и приветливо, словно только и ждал Александра.
Он, не церемонясь, толкнул тяжелую воротину и зашел внутрь. Два охранника с собаками следовали за ним.
Взгляду открылось печальное зрелище. Старенький, покосившийся домик, из почерневших от времени бревен, устало смотрел на них маленьким окошком подворья. Дверь в дом прикрыта, но замка на скобах не оказалось. Он висел на стене, уцепившись толстой дужкой за кривой гвоздь.
Саша нахмурился. Что-то совсем не похоже на Ольгу с Викой, с их любовью к комфорту и дорогим вещам.
В дом он не спешил, тщательно оглядываясь по сторонам. Вдоль заборов росли кусты смородины, у дальней стены возвышалась пара высоких, старых яблонь с толстыми стволами, покрытыми испещренной временем корой. Грядок естественно никаких нет, если не считать одинокий куст укропа, торчащий среди смородины. Вся территория участка низко скошена. В самом центре стоить маленький, переносной мангал. Такие продают в гипермаркетах, дешевые и некачественные. Приехал на шашлык, прокалил, и его от жара непременно сразу перекосит. И ничего не останется делать, кроме как выкинуть, а в следующий раз купить новый, такой же.
Рядом с мангалом стояли два цветастых шезлонга и маленький столик. Вот это уже больше похоже на правду. Шашлычок, коньячок и позагорать, благо погода отличная в последние дни.
Место красивое. Воздух свежий, тишина.
Тишина, недоступная городскому жителю. Нет постоянного гула машин. Саша прислушался. Шелест листвы, звук топора, редкие скрипучие возгласы гусей, где-то недалеко тихо скрипнула калитка, старые яблони жалобно поскрипывают в ответ на легкие касания ветра.
Тихо, спокойно. А где Ольга с Викой? На одном из шезлонгов валялись солнечные очки, на другом книжка, с магнитной закладкой. Они были здесь, и не давно.
Из их дома вышел один из охранников:
— Никого, мрачно изрек он,— но в мусорном пакете лежат еще не засохшие шкурки от апельсина.
Александр сжал кулаки и прислушался опять, но на этот раз не к окружающему миру, а к себе, своим ощущениям.
Страж не ощущался вообще, никакого магического фона. Ольгу искать бесполезно, на ней тоже полог. Вика? Попробовал ее нащупать. Бесполезно. Она наверняка с Ольгой и защита укрывает ее тоже.
Саша подхватил очки с шезлонга и направился к охраннику с собаками:
— У вас есть шанс доказать, что я вас не просто так кормлю,— хмыкнул он, подсовывая под нос грозному ротвейлеру красивый аксессуар. Псина тщательно обнюхала его, к ней присоединилась вторая.
Потом обе зверюги уткнулись носами у землю и стали бегать по двору в поисках свежих следов. Они потолкались у входа в дом, потом покрутились вокруг шезлонгов.
Хромов хмуро смотрел на их метания и не смог удержаться т замечания:
— Не найдете, из одного сделаю коврик, а из второго тапочки.
Словно поняв, что с ним лучше не шутить собаки еще активнее принялись за работу. Подскочили к входной калитке, долго обнюхивали траву возле нее, а потом с упорным сопением, практически распластавшись по земле, направились в дальнюю часть участка. Возле забора начали жалобно скулить и лаять.
Охранник, стоявший до этого времени в стороне направился к ним.
— Ну что там?— Мрачно спросил Александр, не очень-то веря в успешность собачьих поисков.
Охранник с легкой усмешкой обернулся к нему, а потом демонстративно развел доски на заборе в разные стороны, открывая весьма широкий проход.
Не говоря ни слова, Саша направился туда. Собаки, прошмыгнувшие вперед, радостно носились по двору и заливисто лаяли. Один из охранников заскочил в дом, и уже через минуту снова появился в дверях:
— Никого нет. На столе две чашки с чаем, горячим и надкусанный кекс. Только что ушли.
Память услужливо подкинула скрип калитки несколько минут назад:
— Сучки,— в сердцах выругался он и бросился к выходу.
На улице естественно уже никого не было. Беглянки смылись. И судя по их побегу, повод был веским.
Он подозвал собак, опять сунул под нос очки:
-Искать!
Псины с недоумением смотрели на него и повернулись к дому, дескать, вот тебе место, где запаха много.
Александр раздраженно схватил одну из них за загривок, опять подсунул очки, заглянул в зверю в глаза и медленно произнес:
— Я сказал искать!
Ротвейлер с тихим поскуливанием вырвался и, отскочив на несколько шагов, от сурового хозяина опустил голову к земле. Не прошло и нескольких секунд, как чуткие ноздри уловили нужный след. Пес залился радостным лаем и бросился куда-то в сторону.
Я откусила кусочек вкусного, ароматного черничного кекса и поднесла кружку ко рту, чтоб запить, как вдруг в дому раздался тихий перезвон колокольчика. Мы с подругой замерли, испуганно глядя друг на друга. Потом Вика вскочила на ноги и бросилась во двор. Я от неожиданности подавилась, пришлось все-таки отпить немного чая, чтоб кусок кекса, внезапно ставшего необычайно сухим и невкусным, наконец, прошел.
После этого метнулась за Викторией, налетев на нее в дверях.
— Хромов!— прошипела Вика, когда мы практически столкнулись лбами в дверях: она спешила в дом, а я торопилась к ней, — с собаками.
Внутри что-то неприятно задрожало. Память услужливо подкинула воспоминание о ротвейлерах с равнодушными глазами убийц.
Я тихонько пискнула и попятилась.
— Бежим!— скомандовала она, и все закрутилось в бешеном ритме. Каждая метнулась в свою комнату за рюкзаком, потом нацепили обувь в прихожей и выскользнули из дома.
С того момента как в доме раздался колокольчик, сообщающий о приходе незваных гостей до того, как за нами тихонько скрипнула калитка, прошло меньше минуты.
И вот мы уже со всех ног улепетываем по ухабистой дороге, вдоль коллективных садов к реке.
Повернули к Валам, и скрытые их спинами стали продираться через высокий травостой. Ноги путались, трава оплеталась вокруг щиколоток, царапая кожу и замедляя движение. Несколько раз я чуть не повалилась, а Вика все-таки не удержалась на ногах и растянулась во весь рост.
С чего мы вообще решили бежать по нескошенному полю, вместо того, чтобы передвигаться по его периметру? Сама не понимаю. Изначально планировалось, что так лучше замаскируемся, на деле же вышло, что сами себе усложнили жизнь.
Перебравшись через поле, опять взобрались на Валы, но уже с другой стороны. Кроссовки по траве заскользили, и я спустилась вниз на заднице. Больно, неприятно, но охать времени не было, Вика уже неслась вперед.
Нырнули между двумя раскидистыми ивами и оказались на берегу реки. В этот момент где-то далеко позади раздался хриплый собачий лай. Внутри все похолодело от ужаса. Этих собак я боялась.
Добежали до брода и, скинув обувь, стали переходить реку. Дно илистое с камнями. Между пальцев неприятно продавливалась земля, постоянно в подошву впивалось что-то острое. С ойканьей, айканьем и забористым матом мы все-таки преодолели водную гладь и выбрались на бережок. Отдышаться бы, да некогда. Прямо на сырые, грязные ноги натянули кроссовки и побежали дальше. И тут выяснился еще один прокол в нашем гениальном плане. Островок-то крошечный, зато крапива выше головы, а мы две такие красивые в маячках и шортиках.
Прикрывая лицо, мы продирались через заросли крапивы. Ноги, руки, плечи, спина, все горело от уколов. А останавливаться нельзя, позади Хромов с собаками.
Выскочили на другую сторону острова, опять разулись и вошли в воду.
Река в этом месте была пошире, да побыстрее, к тому же как-то подозрительно прибывала глубина. Два шаг от берега и мне уже по колено, еще пять и уже приходится подтягивать шорты.
-С чего мы решили, что с этой стороны тоже брод?— удивленно спросила Вика, когда вода нам доходила уже до пятой точки, а мы ведь еще и четверть пути не проделали.
Действительно, с чего? План-то придумали, а ничего не проверили.
Еще через несколько шагов дно стало круто уходить вниз. Я стащила рюкзак и, подняв его над головой, осторожно брела вперед. На улице май месяц, жара, а вода была практически ледяная. Один плюс, жжение от крапивы начало утихать. До дна я перестала доставать еще через пару метров. Перевернулась на спину и поплыла, активно работая ногами и стараясь не замочить рюкзак, ведь там кроме Бакса еще документы лежали, телефон, деньги, ключи от машины.
На середине реки появились водоросли, которые темными склизкими щупальцами пытались спутать ноги, обвиться вокруг туловища. Очень некстати выплыли детские страхи, о чудищах, живущих в темной воде и способных перекусить пополам своими зубастыми челюстями.
Переборов панику, проделала оставшийся отрезок пути и выбралась на берег, отчаянно цепляясь за траву. Потом развернулась и помогла выбраться Вике. Подруга плавала хуже и ее тяжело дались эти двадцать метров с сумкой над головой. Выбираясь на берег, все перемазались илом, травой и еще не пойми чем.
Хотелось отдохнуть, но страх гнал вперед. Проскочили между широких, но не очень высоких ивовых кустов, побежали вперед к Березкам.
Последний рывок, и вот мы уже влетаем через заднюю калитку на участок Анны Сергеевны. Как две сумасшедшие газели, пронеслись по скошенной траве, мимо нескольких сиротливых грядок и выскочили на подворье, где стоял Васятка, покрытый мешковиной. Вика начала судорожно ее стаскивать, а я нащупала ключи в кармашке рюкзака и открыла машину. В багажнике у нас всегда валялся запасной комплект одежды. На всякий случай. Мы ж такие деловые, твою мать, ко всему готовые и собранные. Скинув грязную и сырую одежду, я натянула на себя платье и села за руль, Вика бросилась открывать ворота.
В этот момент, привлеченная нашей возней, из дома вышла хозяйка.
— Девоньки мои, что случилось-то?— тут же запричитала она.
— Тетя Ань, все хорошо, — прокричала Вика, распахивая ворота,— на работу срочно надо.
— Как же так...
-Мы позвоним, не переживайте,— гаркнула подруга и практически на ходу заскочила на пассажирское сиденье Васятки.
Из Юрчаково мы вылетели, словно пробка из бутылки шампанского. Я гнала машину вперед, прочь от города, стараясь как можно быстрее увеличить расстояние между нами и Александром.
Притихшая Вика сидела рядом и квадратными глазами смотрела в окно. Не удержавшись, я с силой ударила по рулю, не понимая, на кого злюсь сильнее. На Хромова, из-за того, что он все-таки пришел по нашу душу, да еще и с собаками, или на двух идиоток, возомнивших себя гениями шпионских игр и родивших бездарный и просто уникальный по своей тупости план побега.
Псины метались на мелководье безрезультатно пытаясь поймать след на воде.
— Бесполезно, — изрек один из охранников, они могли в воду зайти, в любом направлении прошагать и вылезти. Вода все запахи смыла. Они может уже обратно к дому вернулись.
Хромов слушал его в пол уха, сердито оглядываясь по сторонам. Вот ведь паршивки. Сбежали, прямо из-под носа улизнули.
Он сжал кулаки до хруста и попытался успокоиться.
В траве стрекотали кузнечики, на ветру шумела листва, чирикали птички. И больше ничего.
Александр хотел уже давать команду возвращаться назад, но тут боковым взглядом заметил какой-то отблеск. Вдалеке, за рекой, от деревни, стремительно мчалась машина. Он бы и не заметил ее на таком расстоянии, да вот только хромированные зеленые бока ярко сверкали на солнце. Насколько он знал, такая машина была только у Ольги с Викой.
— Вон они,— Саша устало махнул рукой в сторону сверкающей зеленой машины.
— Не догоним,— мрачно заметил охранник.
— Это мы еще посмотрим,— Александр набрал номер Романова. Тот не замедлил с ответом и поднял трубку после первого же гудка:
— Слушаю.
— Можешь машину отследить?
— Легко.
Хромов назвал номера, марку и цвет машины и ее местоположение.
Они развернулись и бегом направились обратно к машине. Собаки бодро носились вокруг радуясь неожиданной прогулке.
Романов перезвонил через три минуты, сообщил, что засек зеленый Х6 и отслеживает.
Машину я гнала на полной скорости по одной из дорог затерянных среди зеленых лесов. Что делать дальше мы не знали. Кататься по области? Прятаться в деревнях? Снимать номера в сельских отелях?
— Надо было все-таки брать сезонные чемоданы,— мрачно заметила Виктория, не отрывая хмурого взгляда от окна
Мне не оставалось ничего кроме как согласиться с ней. Интуиция в этот раз подвела. Бакс и Чирик чем-то различались, и Хромов эту разницу заметил. Теперь мы оказались в осадном положении, без вещей, без денег, без всего.
— Какие варианты?— устало спросила у нее.
-Не знаю, Оль. Хромов нас из-под земли теперь достанет.
— Не спорю, но жить как-то дальше надо.
— Нам домой попасть надо в любом случае. Вещи, деньги. Без этого никак.
— Можем раздобыть все необходимое по мере надобности, — с сомнением в голосе произнесла я.
