Таша опустила голову; пугающая перемена в поведении Алексаса не отменяла того, что он говорил исключительно здравые вещи.
Жертвы...
— Режь уже, — обречённо закрыв глаза, едва слышно прошептала она.
Странно, но что-то успокаивающее было в том, как Алексас расчёсывал мокрые пряди и щёлкал ножницами. Как с шёлковым шелестом падали на пол отрезанные пряди. И забавное, удивляющее ощущение: когда с каждым движением его рук голова становилась всё легче, легче...
— Раз Мариэль говорила, что их бесполезно стричь, — щёлк, — значит, никакой трагедии нет. — Щёлк. — Они быстро отрастут заново. Ещё гуще, чем были. — Щёлк-щёлк. — Всё хорошо, моя королева. К слову, за парик из таких волос, уверен, многие прекрасные лэн перетравили бы друг друга. Сказал бы 'передрались', но это не в правилах прекрасных лэн. Может, наведаться с остриженными волосами к парикмастеру, как думаешь? Заодно и подзаработаем.
Его голос тоже успокаивал. Это был голос прежнего Алексаса — искрящегося, ироничного и заботливого. Её рыцаря. Каким бы ребячеством кому-то ни казалось это рыцарство, Алексас ведь был настоящим рыцарем: верным, преданным, готовым положить за неё жизнь.
Только что же с ним всё-таки стало?..
— Всё. — Алексас положил ножницы. Придирчиво оглядев результат, обмахнул Ташины плечи и снял полотенце. — Теперь красим. — Он подвинул таз к краю стола. — Задержи дыхание.
После нескольких погружений в мутную воду Таше наконец милостиво протянули полотенце. Потом, когда она угрюмо вернула Алексасу кусок махровой ткани, насквозь промокший — не испачканный, и то хорошо: красители заговаривали только на волосы, — её рыцарь щёлкнул пальцами.
На миг у Таши возникло странное ощущение, будто по голове растекается горячее сырое яйцо.
В следующий миг Алексас отступил в сторону, открывая обзор зеркала.
— А теперь, когда я их подсушил, — произнёс он, — смотри.
Стрижка была короткой. Действительно короткой. С чёлкой, вившейся кудряшками до бровей. А её волосы...
Они стали чёрными. С характерным блеском: как чёрный шёлк или вороново перо.
Волосы едва прикрывали уши. Неприкрытая шея казалась длиннее и тоньше, короткие пряди подчёркивали высокие скулы и чуть раскосый, несколько хищный разрез глаз. На контрасте с волосами Ташина светлая кожа казалась ещё светлее; брови и ресницы тоже стали чёрными, оттеняя жидкое серебро глаз.
И в целом Таша стала... старше.
Гораздо старше, чем маленькая испуганная девочка с мыслеграфии в новостном листке.
— Скажи мне, — сказал Алексас, улыбаясь, — кого ты видишь.
— Девушку с очень плохой стрижкой, — буркнула Таша.
— Что ж, слово 'девушка' мне уже нравит...
Договорить Алексас не успел: вдруг побледнел, пошатнулся и, чудом устояв на ногах, схватился за голову.
— Что?! — Таша встревоженно вскочила, не решаясь к нему прикоснуться.
Не отвечая, Алексас кое-как добрёл до зеркале на стене. Протянув руку, начертил на серебристом стекле руну, походящую на раздавленного паука, вспыхнувшую красным.
— А вы раньше, чем обещали, Герланд-энтаро, — с трудом выпрямившись, произнёс Алексас.
Альв, проявившийся в стеклянном овале, скучающе подпёр голову рукой; зеркальце, через которое он установил связь, явно лежало на столе перед ним и было не больше карманного.
— Но ты оказался готов, — в голосе альва просквозило даже некоторое разочарование. — Неожиданно.
— Удачно, я бы сказал. — К Алексасу уже успело вернуться привычное самообладание и даже румянец. — Значит, встреча с 'Рассветом' состоялась?
— Да, и я решил не тянуть до ночи. У вас каждый час на счету. — Взглянув на Ташу, альв вскинул бровь. — Добрый вечер, Ваше Высочество. Сменили причёску?
— Как видите, — ответила Таша сквозь зубы.
— Сыплю соль на рану, как посмотрю. Не обижайтесь и воспринимайте мои слова сказанными из лучших побуждений.
— Каких же?
— Соль обеззараживает. — Герланд почти улыбнулся. — Итак... дети. Что вы помните о Первой эпохе Аллиграна?
Вопрос был, мягко говоря, неожиданным, — но Таша по старой школьной привычке отчеканила ответ, не задумываясь:
— Прибытие из-за моря людей, варваров и язычников. Освоение ими Долины. Уход альвов в заповедные леса. Кончается Первая эпоха пришествием Кристали Чудотворной.
— Превосходно, Ваше Высочество. Сразу видно, что свой досуг вы посвящали зубрёжке, — усмехнулся альв. — Что ещё?
— Люди стояли на нижних ступенях развития. Не знали письменности, лечили лишь самыми примитивными методами. Магии не было, ничто не могло облегчить их жизнь.
— Прекрасно. А отчего они умирали?
Такая постановка вопроса удивила Ташу ещё больше.
— В те времена? От чего угодно. Палец поцарапал — заражение крови. Отравления, болезни, эпидемии... и нечисть, — вспомнив рассказы Арона, добавила она. — Эйрдали и оборотни в первую очередь.
— Именно. Тогда по Аллиграну разгуливало много неприятных тварей вроде виспов, виверн и чёрных драконов, но основной проблемой были эйрдали и оборотни. В отличие от прочей нечисти и нежити, они — твари в высшей степени разумные, а эйрдали к тому же тогда были единственными существами, владевшими магией. Если остальную нечисть можно было победить огнём или обычной сталью, а ещё попросту не соваться туда, где она обитает — эйрдали и оборотни находили людей сами.
— Неужели даже альвы не помнят, откуда они взялись? — осторожно спросила Таша.
— Эйрдали и оборотни появились в Аллигране лишь с прибытием людей. И рождались только среди них. Ни проклятие оборотничества, ни проклятие бездушия никогда не затрагивало Звёздных Людей. Почему — вопрос не ко мне. — Герланд бесстрастно смотрел на неё. — Думаю, Зрящий рассказывал вам о тех временах.
— Рассказывал...
— Тогда вы знаете, что в те времена настоящими хозяевами тех земель, на которых обитали люди, были именно они. 'Порождения Мирк'. Люди были перед ними беззащитны, люди молились дожить до завтрашнего дня, люди боялись поминать слова 'оборотень' и 'эйрдаль', чтобы не накликать беду... но потом пришла Кристаль.
— 'И принесла Кристаль Чудотворная людям истинную веру, и разогнала тьму, и дала человечеству знание, и подарила им магию, и научила их, как бороться с ужасами, являвшимися под покровом ночи', — промолвил Алексас: прикрыв глаза, явно цитируя наизусть какую-то книгу.
— Верно. Нечисть была побеждена. Оборотни и эйрдали оказались почти полностью истреблены, а те, кто уцелел, ушли в подполье. Теперь уже они молились прожить ещё один день и не быть найденными... и на этом наш краткий экскурс в историю завершён. — Герланд по-кошачьи сощурился. — Возвращаемся к Третьей эпохе Аллиграна. Как вы думаете, 'порождения Мирк' довольны текущим положением вещей?
— Нет, конечно. — Таша подозрительно смотрела на альва в ответ. — А какое отношение всё это имеет к 'Рассвету'?
— Терпение, Ваше Высочество, терпение. Мы уже у цели, но я хочу, чтобы вы сами проглотили разжёванное мной знание, а не я сомкнул ваши жёлтые ротики. Подумайте. Что может значить покушение на короля, название 'Кровавый рассвет' и присутствие в нём эйрдалей... а также оборотней и некромантов?
Долго думать Таше не пришлось.
Неужели...
— Они хотят вернуть себе господство над Аллиграном? — в ужасе проговорила она.
— В яблочко, Ваше Высочество, — кивнул альв. — Не знаю, как насчёт того, чтобы сделать это сейчас. Силёнок у них пока маловато... думаю, вы не слишком удивитесь, узнав, что далеко не все 'порождения Мирк' жаждут возвращения Первой эпохи и рек крови. Вы с вашей матерью есть первейший тому пример. Но, какими бы миролюбивыми ни были исключения вроде вас, им всё равно приходится либо прятаться, либо отрекаться от своих звериных личин, и это любого может обозлить. Если со временем 'Рассвет' склонит на свою сторону всех эйрдалей и оборотней, всех некромантов и Школу Колдунов... если призовут магией легионы мёртвых и тварей из болот, горных пещер и самых глубоких озёр... к тому же у них есть один козырь, который они не замедлили нам продемонстрировать. Нечто крупнее козырного короля. Пожалуй, Шут. Пожалуй, даже Красный: он ведь крупнее Чёрного, кажется?
— Какой же? — спросила Таша, уже зная ответ.
— Амадэй, — спокойно ответил альв. — К тому же Воин.
Ну, здравствуй, Лиар.
Кто не спрятался, я не виновата.
— Они рубят сук, на котором сидят, — с усмешкой сказал Алексас. — Кем они, простите, будут питаться, если перебьют всех людей?
— Кто сказал, что они собираются их перебить? Убрать короля, уничтожить церковь, разрушить Адамантскую Школу, убить всех волшебников, выкосить всё, что оставила людям Кристаль — и власть у них. Новых магов они будут растить во тьме, волшебники, защищавшие людей, исчезнут... Нет, 'Рассвету' будет куда проще захватить Аллигран, чем кажется. Воин вернёт себе престол, когда-то у него отнятый, но теперь он будет властвовать над тьмой и хаосом. И люди будут для его подданных скотом, который бережно и расчётливо взращивают на убой.
— Значит, амадэй предложил вам... не сомневаюсь, что именно вам, ибо только вы, пожалуй, и могли узнать, кто он... сотрудничество, — медленно произнёс Алексас.
— 'Венец' был бы весьма полезен 'Рассвету'. Наши связи, наши шпионы, наши колдуны и волшебники... я, в конце концов. Мы пока не дали окончательного ответа. Мы постараемся тянуть с ним до последнего. Ибо, если честно, меня страшит, что предпримет 'Рассвет', когда мы ответим ему отказом.
— Почему вы так боитесь 'Рассвета'? — воскликнула Таша. — Вы же сильнее, наверняка сильнее!
— Потому что они на нас вышли. И они нас нашли: поверьте, Ваше Высочество, сделать это очень непросто. А мы их — нет, — довольно-таки мрачно ответил альв. — Мы далеко не единственные заговорщики в королевстве. Самые крупные — да, самые могущественные — да, но не единственные. Однако мы неоднократно выходили на другие организации с предложениями присоединиться к нам, ибо дробить оппозицию королевской власти неразумно, и неудачные попытки одних могут навредить другим. Кто-то с радостью соглашался, кого-то пришлось подкупать, кому-то — угрожать... но мы знали всех, кого нам предстоит взять под свой контроль. Так мы считали до сегодняшнего дня. — Альв качнул головой. — Мы даже не подозревали о существовании 'Рассвета'. Следовательно, их возможности превосходят наши. Да и... амадэй...
— Неужели амадэй может быть сильнее альва?
— Может, — просто ответил Герланд.
Таша не нашлась, что ответить.
— Он не смог убить короля, не убьёт и вас, — спокойно сказал Алексас. — Если вовремя предпринять нужные действия, можно нанести им удар раньше, чем они нанесут его вам... и королевству.
Герланд криво улыбнулся:
— Какие же 'действия', интересно, ты имеешь в виду?
— Мы с Ташей проникнем в 'Рассвет'. Раздобудем как можно больше сведений о них. А как только король узнает обо всём этом, он нанесёт удар. Тогда и посмотрим, насколько всесилен их Воин.
Альв внимательно взглянул на него. Очень внимательно.
Потом откинулся на спинку стула.
— Положим, вторую часть твоего плана я ещё способен признать. — Он скрестил руки на груди. — Но каким образом ты, мальчишка, собираешься туда проникнуть?
— С вашей помощью, разумеется.
Герланд фыркнул, как сердитый кот:
— Мы даже приблизительно не смогли вычислить, где расположена их штаб-квартира. Я наводил справки об уровне их конспирации. Если верить главам 'Рассвета', есть настроенные проходы в определённых местах, разбросанные по всей Долине, но войти туда может лишь тот, кому они позволят. Филиалов не существует. Новичков вербуют проверенные вербовщики, странствующие по королевству: эйрдали и оборотни, Старейшие, которые ищут убежища себе подобных. Вербовщики досматривают память претендентов и решают, достойны ли они, после чего накладывают на них связующие чары. Если попытаешься рассказать о 'Рассвете' хоть одной живой душе, не знающей о нём — боль не даст тебе это сделать. Во второй раз даже боли нет, сразу умираешь.
— Скажите, что вам надо проверить их возможности и уровень организации. А для этого придётся послать к ним пару человек.
— Исключено. Как только они узнают, кто вы...
— Но вы ведь сможете охранить нас, правда?
— От Воина? Безумие. — Герланд извлёк откуда-то тонкую изящную трубку. — Даже если он не узнает, что именно вы скрываете — то, что вы что-то скрываете, узнает точно.
— Однако вы бы и не стали раскрывать им всех помыслов 'Венца', верно? Вы бы позаботились о том, чтобы утаить от 'Рассвета' важную информацию. И пока правила устанавливаете именно вы. Если вы согласитесь сотрудничать, они потребуют от вас всего, но пока им не захочется вас отпугивать. Если они затребуют своё силой, погибнет много наших людей, колдунов и волшебников, которые весьма пригодятся в их будущей армии. Значит, пока вы имеете право на... маленькие капризы.
Альв, не ответив, затянулся. Выпустил тонкую дымную струйку.
— Что вы теряете? — пожал плечами Алексас. — Скажите.
— В худшем случае — нашу будущую королеву, — негромко ответил Герланд.
— А если 'Рассвет' не остановить, королева не понадобится.
— Я могу послать кого-то другого.
— Доказательства королю может предоставить только Таша. Она имеет на это право. Она должна это сделать.
— Мы можем потом рассказать ей всё.
— Её будут проверять. Её будут допрашивать. Она должна говорить правду. Рассказывать то, что видела. Тогда ей поверят. Тогда народ поднимется и отправится на борьбу с теми, кто хочет отнять всё, что у них есть.
— В первую очередь отправиться должен король, кеары, Мастера Адамантской Школы и волшебники посильнее. Народ — это уже сопутствующее. — Герланд смотрел куда-то вдаль, прикусывая трубку уголком рта. — Зрящий уже менял нашей принцессе память, верно? Перед тем, как она представилась наследницей рода Морли...
— Да. И перед новым допросом сможет сделать это снова. Её доказательства не подставят под удар 'Венец'.
— Но эйрдали узнают Ищущую господ Норманов.
— Думаю, это случится не сразу. А когда случится, одна легенда для них у меня уже заготовлена. Позже поделюсь ею с вами, если захотите.
— Опасная эта затея, Алексас. Очень опасная.
— Я справлюсь, поверьте. Я не дам Ташу в обиду.
— Да ну? Ты, юнец, человек, получивший дар мечника от альва-изгнанника и дар колдуна от брата-недоучки, сможешь защитить её от амадэя? Возлюбленного Богиней, Палача, Воина?
— Там, где речь идёт о её жизни, я не дам себя победить.
Альв взглянул в глаза своего ученика. Странно тёмные, поразительно серьёзные.
Качнув головой, вновь затянулся.
— Ты глупый упрямый мальчишка, — выдохнул он со следующей струйкой дыма, и в голосе его просквозил едва заметный намёк на одобрение. — Маленький, глупый, упрямый мальчишка. — Какое-то время Герланд грыз трубку. — Но если с вами пойдёт кто-то не столь маленький, глупый и упрямый...
— Стойте.
Алексас настороженно вскинул голову, будто прислушивался к чему-то.
Одним прыжком оказался в углу: там, где лежала его сабля.
