Наместный маг 2: Пест - ломаный грош

— Облака нельзя пощупать. Это пар! — вмешался воздушник.

— Да, я об этом прочитал, когда мне исполнилось 17 лет, — Мастер с печальной гримасой взглянул в глаза Людвига. — Я проклял тот день, когда решился научиться читать, но я все равно хотел полетать когда-нибудь. Я даже ходил к магам, чтобы у меня проверили дар.

Мастер задумался и умолк, но тут очнулся Людвиг.

— Погодите! Если я направлю вниз достаточно сильный поток воздуха, то я взлечу. А как обратно? Я же упаду!

— Я не маг, но думаю, что хотя бы один маг воздуха додумался до такого. В этом нет ничего сложного, значит, кто-то придумал, как справится с падением.

Людвиг почесал макушку и, долго не раздумывая, направил вниз руку и пустил поток воздуха. Встрепенулись вверх мантия и плащ Мастера.

— Юноша, я бы вас попросил пробовать в другом месте, — закрывая руками лицо, произнес он.

— А? Да, простите, — почесывая голову, произнес Людвиг. — Вы говорили, что я могу вам чем-то помочь?

— Да, у нас образовался ворох пустых артефактов, и нам необходимо их зарядить, — Мастер обернулся и один из мужчин подошел к ним со средних размеров мешком. — Тут нет ничего противозаконного. Артефакты светильники, артефакты тепла, артефакты малого исцеления... Возьметесь?

— Да, почему бы и нет... — пожимает плечами Людвиг.

Самый лучший растворитель...

Свет давно потушен, и комната погружается в темноту. Вот-вот должны вспыхнуть звезды и глава небосвода, полумесяц, словно полководец должен начать свое величественное шествие по небосводу, но...

Тучи наползли на небо, грозя разразиться дождем, беря на испуг, но добились лишь того скрыли "полководца" и его армию от взора.

Пест не спит и задумчивым взором буравит потолок. В полной темноте раздается тихий шепот юного ведуна на выдохе:

— Должна уже прийти...

В ночной тишине раздаются глубокие вздохи Людвига. Пест приподнимает голову, прислушиваясь к тревожному дыханию. Слышится шорох постельного белья. Людвиг ворочается в кровати.

— Н-н-нет... — раздается скрипучий голос Людвига.

Взволнованный ведун присаживается на кровати и зажигает магический светляк. Комната озаряется белым холодным светом.

Людвиг вертится на кровати, скинув одеяло на пол. Лицо в поту, глаза под веками мечутся, руки впились в постель как в последнюю соломинку.

— Что-то не так... — успевает произнести Пест, рассматривая юного воздушника.

Миг — и Людвиг открывает глаза, заполненные небесным голубым цветом, а в голове юного ведуна как молния проносится мысль: "Ошейника нет!".

Дальше все происходит мгновенно. В комнате звучит хлопок, и воздух приходит в движение, мгновенно сорвав в круговое вращение мелкие вещи. Не прошло и круга, а перенасыщенный силой вихрь начинает набирать скорость с умопомрачительной скоростью.

Как только в голове Песта прозвучала мысль об ошейнике, тело метнулось к тумбе чуть в стороне, туда, где обычно лежал "Ошейник Ордена". Руки ощупью ухватили что-то увесистое и металлическое, и в этот же момент в грудь что-то сильно ударило, затем в живот и резануло по лицу. Стараясь не отвлекаться, юноша изо всех сил рванул к Людвигу, на ходу открывая ошейник и вытягивая его на прямых руках.

Движение словно в воде. Вокруг уже летали книги, утварь и осколки стекол. Шаг, за ним еще один — и снова удар в грудь такой силы, что перехватило дыхание. Шаг к взлетевшему в воздух телу Людвига, и еще один шаг. Ветер становится просто чудовищной силы и массивная, дубовая кровать Песта со скрипом приходит в движение.

Ветер вырывает слюну, перемешанную с кровью изо рта, размазывая ее по лицу и унося в вихре. Левый глаз залило кровью из раны на лбу, и им нечего не увидеть. Изрезанные осколками руки продолжают сжимать ошейник и тянуть его к Людвигу. Мгновение — шаг, секунда — удар в бок.

Дрожащие руки дотягиваются до шеи Людвига. Ветер слишком силен, и Песта начинает сносить назад. Чтобы дотянуться, он нагибается корпусом вперед и защелкивает ошейник.

И вдруг все замерло. Глаза Людвига тут же вернули человеческий вид, тело упало обратно на кровать, а сам юноша после пары вздохов вернулся из забытья стихии. Часть предметов, летавших в зарождающейся буре, по инерции пролетело еще чуть-чуть и врезалось в стены или улетело на улицу через выбитые окна и сорванную крышу. Из-за раскалённого добела "Ошейника Ордена" в комнате повис стойкий запах паленой кожи.

Людвиг ошалело уставился в дыру на потолке, через которую виднелись звезды, и не сразу среагировал на боль от раскаленного металла на шее.

— Где потолок? — невнятно спросил он сам себя и приподнялся на локтях, чтобы осмотреться. — Какого черта?

Потребовалось лишь пара секунд, чтобы юноша сообразил, в чем дело. Боль приходит внезапно и резко. Руки мгновенно расщелкивают замок, и артефакт падает со звоном на пол.

Юный маг воздуха спускает ноги на пол и чуть не наступает на что-то. Взгляд опускается и натыкается на переломленное тело Песта.

Все тело в мелких ссадинах, глубоких порезах и багровых подтеках. В правом предплечье торчит осколок стекла, из правого подреберья торчит кусок деревяшки, больше всего напоминающий ножку от стула. Взгляд Песта остекленел, тело то и дело дергалось в безуспешных попытках кашля.

Тело выгибает глубокий, с утробным рычанием, вдох и кашель с кровью.

Людвиг соскакивает с кровати и в панике начинает бормотать:

— Погоди, погоди чуть-чуть... Так... Я сейчас... Нет, погоди... Надо... С начала надо... — Людвиг хватается за голову и с ужасом добавляет — Я не знаю, что надо!

Взгляд цепляется за окровавленные губы Песта, которые что-то шепчут.

— Что? Что ты говоришь? — юноша припадает ухом к лицу юного ведуна и слышит едва различимый шепот:

— Накопитель...

— Сейчас! Сейчас найду... — Людвиг вскакивает и взгляд скользит по хаосу, устроенному в комнате — Накопитель... Где же я их найду?...

Взгляд пробегает по комнате в поисках небольшого столика, на котором Пест хранил горсть своих мелких накопителей в холщевом мешочке, и не находит его. Пест, лежащий под ногами, начал жадно хватать воздух ртом, и Людвиг опускается на колени, ложа руки на грудь юноши.

— Я аккуратно... Я по чуть-чуть буду... — юный воздушник начинает вливать по крупицам силу в Песта, но крупица для Людвига — малый океан для Песта.

После первой же порции силы тело юного ведуна выгибается, а глаза широко распахиваются. Глаза заполнены голубым, небесным цветом.

Людвиг отдергивает руки, а Пест вскакивает на ноги и делает четыре шага назад, не забывая выпускать силу через обычный воздушный поток, выпущенный вниз.

Секунда, вторая и Пест приходит в себя.

— Ты убить меня хотел? — дыша как загнанная лошадь, произносит Пест. Кусок стекла в предплечье и ножка от кровати в боку мгновенно выскочили из тела. Раны больше не кровили.

— Нет, я помочь хотел! Где я сейчас накопитель найду? — Людвиг обводит комнату рукой, указывая на бардак.

Пест оборачивается и, видя степень разрушений, делает несколько глубоких вдохов.

Несколько секунд и юноша направляется к месту, где стояла его кровать. Подцепив одну приметную половицу, Пест достает оттуда странный артефакт, который больше похож на детскую игрушку — трещотку.

Юный ведун протягивает артефакт Людвигу со словами:

— Заводи уборку, спать надо...

* * *

Людвиг уже минуты две смотрел на булыжник. Точь-в-точь, какими выстилали мостовые. Он лежал на небольшом столике перед ним и совершенно не собирался взлетать, чего очень бы хотелось Людвигу. Камень шевелился, перекатывался на другой бок, вставал на острый угол, но категорически отказывался взлетать.

— Что такое муссон?

Вопрос Песта прозвучал в полнейшей тишине. Людвиг, услышав голос одногруппника, дернулся, и булыжник снова с глухим стуком упал на столешницу.

— Ты хоть раз можешь не говорить под руку? — процедил сквозь крепко сжатые зубы юный маг воздуха. Он повернул голову и обнаружил Песта, который так и не оторвался от книги.

— Так бы и сказал, что не ведаешь...

Сжав зубы так, что они захрустели, Людвиг уже в сотый раз уставился на булыжник. Словно плюясь словами, он произнес:

— Полетишь, падла! Еще как полетишь...

Спустя полчаса терзаний у начинающего мага воздуха получилось. Он, словно каменное изваяние, словно статуя простолюдина, увидевшего чудо, замер в восторге и не дышал. Казалось, что даже жилка на шее, которая до этого билась, словно змея под кожей от напряжения, замерла и вместе со студентом торжествует! Торжествует от полета булыжника, который сковырнули из мостовой у дома. Все в облике Людвига выдавало величайшее удивление и величайшую сосредоточенность. Вот проходит десять секунд, тридцать, минута, вторая...

— Людвиг! — раздается голос Песта. Голос разрушает тишину, а вместе с ней...

Камень падает на столешницу, хорошенечко приложившись по пальцу юного мага. Он не издает ни звука. Словно и не ему прилетело камнем по пальцу. Тут же напоказ расслабляется, с наигранной легкостью расправляет плечи и разминает шею, наклоняя ее то вправо, то влево.

— Я разве многого прошу? — Людвиг выдает гнев излишне шумным вдохом, наполняющим грудь полностью. — Это же не сложно...

Песту не видно глаз воздушника, но по интонации он уже все понял и начал собирать вокруг себя чешуйчатый магический барьер. Самое лучшее, что он знает против воздушных атак.

Вовремя! Людвиг резко встал, а камень перед ним улетел в потолок, пробив его и скрывшись в темноте чердака. Стол врезался в стену перед ним, обрушив шпаклевку с потолка.

— Неужели так трудно закрыть свой рот, когда я занимаюсь! — вместе с этими словами из комнаты на улицу вылетели все окна.

Видя эту картину уже в сотый раз, Пест вздохнул и лишь машинально отметил, что сегодня Людвиг сдержался. Сегодня кровати остались на месте, хоть и сорвало ветром все белье в окно.

Молодой ведун и маг-универсал поднялся, всем своим видом показывая, что ничего особого не случилось. Он взял плащ с вешалки, надел сапоги и уже потянулся к ручке, но замер.

— Ты забыл, что нужно дышать, губы посинели, — произнес Пест, вроде и не обращаясь к Людвигу. — Я у портовых поем, артефакт под моей кроватью. Не опаздывай на работу.

Больше ни на что, не отвлекаясь, Пест вышел. Юный маг воздуха фыркнул ему в спину.

— Тоже мне... дышать забыл, — только после этого он обратил внимание, что дышит как загнанный пес. Закусив губу, он начинает глубоко вдыхать носом и выдыхать резкими рывками через рот в два захода. Еще один глубокий вдох через нос и два резких выдоха. Так его учили...

Взгляд зацепился за отсутствие окон и постельного белья.

— Ну, хоть кровати на месте, — достав странный артефакт, который больше похож на детскую игрушку простолюдинов — трещотку, он начинает ее вращать, создавая треск.

В это время Пест уже спустился по лестнице с третьего этажа и открыл дверь на улицу. Прямо перед его носом вверх пролетел приличный кусок стекла. Чуть поодаль пролетело его покрывало, которым он застилал свою постель. Еще чуть далее — кусок рамы. Все эти предметы, по замыслу одного старого артефактора, который жутко не любил уборку, летели наверх, на второй этаж, где жили два юных мага. Этих магов знал весь район. Трудно не знать двух подростков, которые постоянно ссорятся, у которых постоянно что-то взрывается, и которые по ночам постоянно шастают по городу.

В соседстве с такой шумной парочкой были минусы: регулярный риск получить по голове вылетевшим окном или кроватью, а то и вовсе шкафом. Были и плюсы: ворье, вымогатели и разного рода шушера на Кривой улице уже давно перестала появляться. Собственно, как и органы правопорядка. А ночью даже собаки перестали брехать.

Пест проводил взглядом предметы, которые под воздействием артефакта летели обратно по своим местам. Комната снова превращалась в убранное и аккуратное место.

Если бы кто-то узнал, что в комнате никто не прибирался руками уже полгода, то очень бы удивился, а если бы узнал, какую прорву энергии требует такая уборка... Он бы не то, что удивился. Он глубоко задумался. Наверное, обыватель крепко бы задумался и о том, какие же странные маги тут живут. Ученик маг-универсал средненькой силы из простолюдинов с правом ведуна и ученик мага воздуха такой силы, что заводил артефакт "уборки" порой по три раза на дню. Но заводил не из-за любви к чистоте, а исключительно из-за вспыльчивого характера.

* * *

Таверна "Голубая кровь"

Луна царствовала на звездном небосводе безраздельно, единолично и это давало повод думать, что большинство горожан уже давно спят.

Зал, освещенный магическими светильниками, был довольно пуст. Занят был всего один стол. За ним сидело всего двое гостей и сам хозяин заведения Пристариус Эль.

Гостями были никто иные как местные купцы из "высшего круга": Сыльес Тор и Вильям Сут.

— И? Наличие на восточной ярмарке купцов с мукой не показатель, — со вздохом произнес Сыльес, грузный мужчина с сероватым оттенком лица — Ты даже не знаешь, откуда они взялись. Твоя охрана просто спугнула их, и они ушли лесами, бросив телеги.

— Со своей охраной я разберусь сам... — буркнул Вильям, худощавый поджарый мужчина с явной сединой в волосах, и добавил — Местные мужики говорят, что это были какие-то "Ведичи", мужичье из дальних восточных сел. Это те села, что живут сами по себе, налоги не платят и кому подчиняются не понятно.

— Секунду, — вмешался Пристариус, хозяин заведения. — То есть у нас, в славном государстве Гвинея, есть села, и не одно, которые вообще не платят никому налогов? Совсем?

Два самых именитых торговца Вивека переглянулись и странно улыбнулись.

— Вам бы "Основы денежного производства" Эдвардса Минуса почитать, — продолжая улыбаться, произнес Вильям.

— Минус первый предложил понятие "Рентабильность". Окупает ли доход от дела, затраты, потраченные на организацию этого дела? — процитировал знаменитую среди купцов книгу Сыльес — И как вы понимаете, в казначействе тоже не дураки сидят. Они уже все посчитали и приняли решение. Налоги с дальних сел не берут потому, что это не "Рентабильно". С них почти нечего взять, а организовывать налоговый сбор, охрану, учет и ревизии — довольно накладно. Если собранный налог, не окупает даже организацию сбора этого налога, то зачем тогда собирать этот налог?

Хозяин заведения озадачено почесал затылок и пригубил бокал отличного белого вина, задумчиво спросив:

— А что такого в том, что кто-то продавал муку на ярмарке?

— Новый источник стратегического ресурса, — заглядывая в бокал, произнес Вильям.

— Несколько случаев голода за последние 20 лет, заставляют более внимательно относится к урожаю, погоде и другим факторам наличия на складах муки и вообще продовольствия, — Сылес со вздохом поставил бокал и обратился к своему коллеге — А у вас заначка хлеба имеется?

— Обижаете! — покачивая в негодовании головой, ответил Вильям.