Рати был племянником Иллеи, сыном её сестры Карои, которая работала медсестрой в больнице скорой помощи. Кароя работала сутки через трое и была матерью одиночкой. Поэтому за Рати, когда его мама была на смене, присматривала наша шеф. Именно за тот самый столик из постоянного "Резерва", что находился ближе всех к кухонному блоку, и усадили мальчугана. Вроде бы причем здесь я? А в том, что мне, как самому мало загруженному работой сотруднику, и поручили опекать Рати.

Вначале я думал, что все будет просто. Делов-то, закачать пареньку несколько игрушек, и он в них и будет играться до самого закрытия! Что может быть проще. Но нет, все оказалось не так легко. Нет, Рати играть хотел, это было видно, но Иллея запретила все игры, мультики и иные видео пока мальчишка не сделает домашние задания. Разумеется, контролировать этот процесс и помогать пареньку должен был я.

Как на зло, мальчишка оказался из тех, у кого шило в задней части тела. Делать уроки, заниматься школьными заданиями он не желал совершенно. Паренек хотел играть и мультики. Причем, непонятно откуда, но "Робот" он знал на уровне вполне продвинутого пользователя. Обычный родительский блок он взломал минуты за три! Пришлось накатывать поверх стандартной оболочки программу контроля, которая требовала пароль практически на любое действие. В отместку за то, что он нагрузил меня этой дополнительной работой, оставил ему право просмотра любых видео и текстовых игрушек, но на гальском языке. Так как именно этот язык был основным иностранным в его школе, и почти половина домашнего задания касалась именно этого предмета. В начале Рати обрадовался мультфильмам и игрушкам, но быстро сник, так как гальский не понимал, что в принципе и не мудрено, они только алфавит, судя по учебнику, проходят! Причем я действовал строго по рекомендации учителя, так как в дневнике мальчишки было написано: "ставить аудиосказки и мультфильмы на гальском языке, чтобы ребенок привыкал к звучанию чужой речи". Так как парень не знал, что за этой "несправедливостью" стою я, то он попробовал пожаловаться своей тете на "сломанный стол". За что закономерно получил подзатыльник полотенцем безболезненный, но немного обидный.

Выведав у доброй Веры, что за технику в зале отвечаю я, Рати, как умный ребенок, принялся меня "обрабатывать". Подлизывался, льстил, хлопал глазами, жаловался на тяжесть учебы и многое иное. Если бы у меня не было многолетней прививки в виде собственной младшей сестры, то, думаю, паренек добился бы своего, так как без сомнения обладал неплохим для своих лет актерским талантом. Так же мой опыт говорил, что с детьми надо идти на компромисс, но только на своих условиях, а ни в коем случае не на условиях ребенка. Поэтому дождавшись, когда Рати совсем отчается "починить стол", сделал ему предложение, от которого мальчишка отказаться не смог. А именно, за каждый сделанный им пример или задание, я буду играть с ним партию в аэрохоккей до трех голов. Ради этого даже закачал данную игру на его стол. Вначале, паренек, конечно, попробовал выбить для себя лучшие условия, но я не стал его слушать, а просто вернулся к бару, ничего не говоря. Через пять минут мальчишка сам подошел ко мне и сказал, что согласен. В итоге, всю заданную на дом работу, которую обычно, со слов Иллеи, Рати делает через силу и так неохотно, что весь процесс растягивается почти до времени сна, он сегодня сделал за полтора часа. Причем в это время входят и наши с ним игровые партии.

К тому же, помимо сделанных уроков, мальчишка был в восторге от самого "процесса", тем более я дал ему пару раз выиграть. Но вот моё настроение катилось под откос, так как, судя по глазам Иллеи, меня навечно записали в няньки. А ведь говорила мне старшая сестра: "Если на тебя пытаются взвалить непрофильную и неинтересную работу, никогда не делай её хорошо, никогда!", — как я мог забыть её слова?! Впрочем, когда домашка была сделана, я снял ограничения, и Рати мог играть и смотреть мультики, что отвлекло его внимание от моей персоны. Периодически паренек вспоминал обо мне и предлагал сыграть вдвоем во что-нибудь, но я отговаривался тем, что у меня много работы, и вообще: "давай не сейчас, а как-нибудь попозже".

Из-за постоянных дерганий Рати и остальной работы так и не удалось поймать момент и расспросить Дааса о тренажерном зале. Задавать же новые вопросы о байкерах Иллее, которая явно обратила внимание на мою заинтересованность, показалось мне плохой идеей. Впрочем, единственное, что меня торопит, это любопытство. Так что можно сказать, что я никуда не спешу. А значит, у меня еще будут подходящие для вопросов моменты, надо только не суетиться.

На следующее утро с кровати едва сполз, ноги безумно гудели, особенно икры. Под горячим душем сделал сам себе массаж, это немного помогло, так что, когда спускался вниз, уже не был похож на инвалида. Вот не пойму, почему такая разница, дистанция-то одна и та же, что хожу, что пытаюсь бегать, но ходьба не выматывает и не оставляет тебя настолько уставшим, как бег! Неужели только из-за интенсивности нагрузки? Видимо в этом и дело.

— Совсем плохо? — Увидев меня, спросил как всегда бодрый, несмотря на столь раннее время, Тен Даас.

Очень захотелось, сказать " да плохо" и никуда не бежать сегодня. Но вместо этого я только пробубнил:

— Терпимо...

Дело тут уже не столько в любопытстве и желании увидеть Бегущего, сколько в самоуважении. Никто меня начинать бегать не заставлял, это было моё решение, и отказаться от него при первой же трудности, это как-то мелко, и делает из меня слабака. И ладно бы я бегал один, тогда еще ладно, можно было бы и пойти на попятный, но сейчас-то все происходит на глазах босса...

По сравнению со вчерашним, сегодня я пробежал, наверное, на треть меньше. Даже просто ходить после ускорений было трудно, икры стали твердыми, как камень, и к тому же заболели бедра. Хорошо, что было еще темно, и Даас не видел той гримасы страдания, которая почти не покидала моего лица.

По возвращению в ресторан, посмотрел на часы и был сильно удивлен. Когда я просто ходил на рынок, а не бегал, то мой путь занимал меньше времени, чем сегодня! Получается, я сейчас бегаю медленнее, чем хожу! "Колоссальный" успех, что уж там.

— Сегодня хуже, чем вчера? — Судя по взгляду Дааса, он точно знает ответ на свой вопрос.

Смотрю на босса, который, раскладывая продукты на стол, при этом не выпускает меня из виду, и через непомерную усталость на меня накатывает очень странное чувство. Я ощущаю себя как открытую книгу, страницы которой Тен Даас читает без малейшего труда. Сейчас мне кажется, что все мои планы и желания для него не являются ни малейшим секретом. Мой план по знакомству с Бегущим — откуда это предчувствие, что он о нем догадывается? И ему от этих моих планов весело.

Это ощущение близко к тому, когда собираешь сложный пазл, состоящий из одноцветных частей, мучаешься, проклинаешь того, кто его составил, и вдруг в одну вроде ничем не отличающуюся от других секунду приходит понимание, какую деталь куда следует поставить. Так и сейчас, только собиратель этого пазла не я! Я — Утис, скорее та самая частичка пазла, которой пытаются найти её место.

— Босс. — Сажусь на барный стул и, разминая икры, обращаюсь к начальству. — Мне совет нужен... Поможете?

Первоначальный план по выходу на Рика Декарта сейчас воспринимается мной, как излишне сложный. Ведь своей цели я могу достичь гораздо легче. Да, для этого нужно переступить через своё самомнение, но зачем биться головой о стену, когда рядом со мной почти открытая дверь, в которую надо просто постучать и попросить войти?!

— Рассказывай. — Вот так просто? Я думал, он, как обычно, фыркнет и проигнорирует вопрос. Неужели я прав, и все можно решить таким образом?

— Вы уже знаете, что я очень серьезно отношусь к игре. — Начав этот разговор по наитию, я еще не придумал, что именно следует говорить и тяну время, произнося общие слова.

— Боевая Арена, так вроде? — Этот его вопрос, чувствую в нем фальшь, и это уверяет меня в первоначальной догадке, что я для него открытая книга.

— Вы правильно запомнили. — Киваю в ответ.

— Тебе нужен совет по игре? — А вот это удивление на лице босса, оно и правда искреннее.

— Нет. — Внутреннее напряжение этого разговора заставляет меня забыть о ноющих ногах, подхожу к раковине и начинаю помогать мыть овощи. — Совет не об игровом процессе.

— Выкладывай. — Даас откладывает продукты в сторону и поудобнее усаживается, будто готовясь к долгому разговору.

— На днях я провел очень интересную игру. — Как ему объяснить в понятных НЕ игроку терминах?! — В концовке партии у меня вышла дуэль с игроком очень высокого уровня. — Босс кивает, будто понимая, о чем я говорю. — Дуэль вышла очень напряженная..., — Какие слова подобрать?

— Ты проиграл и хочешь отыграться, поэтому решил привести себя в форму, начал бегать и надеешься на реванш? — Заполняет паузу в моем рассказе Даас, высказывая своё предположение. — Тебе нужен совет по тренировкам?

— Не совсем.... — Кронос, он сбил меня с мысли своим высказыванием. — Наоборот, я выиграл. Но... Эта победа была достигнута тактическим решением, как игрок я на голову слабее своего противника.

— Он тебя вычислил по АйПи и хочет набить лицо? — От такого вопроса у меня из рук даже выскальзывает брокколи и падает в раковину. Как ему вообще подобное в голову пришло?

— Эм-м-м... Нет. Наоборот, я хочу найти этого игрока. — Брови босса взлетают, как чайки от гудка парохода.

— С чего ты решил, что я могу тебе в этом помочь? — Только что Даас сидел расслабленным, а сейчас он кажется зверем, который готов ради защиты своих детенышей, порвать любого на куски. Я почти физически ощущаю, как одно неосторожное моё слово, и он свернет мне шею, прямо здесь и сейчас. От этого чувства мою спину покрывает испарина. Что с ним, почему мой вопрос вызвал такую реакцию?!!

— Он вам знаком... — "Не знаешь, что говорить, говори правду" так учил мой отец, и не нахожу лучшего варианта, чем последовать его совету.

— Да?! — Босс ощутимо расслабляется, вновь возвращаясь к чистке макрели. Неужели мне показалось, что он готов был придушить меня еще пару секунд назад? Может от усталости шалят нервы? — Даже интересно, и кто же это?

— Рик Декарт. — Делаю вид, что сильнее увлечен выбором ножа для нарезки филе тунца, чем этим именем.

— Бегущий, что ли? — Дасс трет подбородок в недолгой задумчивости.

— Да.

— Любопытно... А зачем тебе с ним знакомится?

Простой вопрос, на который практически невозможно ответить так, чтобы тебя поняли, потому как это личное желание. Объяснить другому человеку, почему тебя одолело любопытство. Не думал, что это так сложно!

— Это...

— Непросто объяснить? — Он, что читает мои мысли?!! — А ты попробуй. — С чего вдруг у него появилось это участие ко мне?

Тен Даас — с момента нашего первого разговора он для меня загадка. Причем такая загадка, которая с каждой нашей встречей не приближается к разгадке, а наоборот, только становится запутаннее.

— Эта игра для меня, то же, что для профессионального спортсмена его вид спорта. Она важная часть моей жизни. — Я ждал от него усмешку, а увидел какую-то странную грусть в глазах. Так, не отвлекаться, а то мысли начинают разбегаться! — Я хороший игрок. Если сравнивать с тем же профессиональным спортом, то до травмы мой уровень был близок, по аналогии, к кандидату в сборную страны. — Немного преувеличиваю, но если вспомнить слова сэнсэя, то сказанное мной близко к правде.

— Ого, ты настолько в этом хорош? — Это пустой вопрос, пустой потому, что я замечаю, он вовсе не удивлен моими словами.

— Да. — Отвечаю твердо. — Хорош. Но Рик Декарт лучше. Намного лучше... До этого... В живую... Не по сети... Я был знаком всего с двумя людьми, которые совершенно точно играли лучше меня, это мой тренер в университете и Йол Шат, капитан студенческой команды. — Босс кивает, как бы приглашая меня рассказывать дальше. — От каждого из этой пары я многое взял, и мой игровой скилл вырос... — Не так говорю! — Моя игра стала лучше. — Да, так ему, наверное, будет понятнее.

Хочу продолжить свои объяснения, но Даас прерывает меня, подняв ладонь.

— Много лет назад я встретил человека... — Нож в его руках сливается в полосу сверкающей стали, скорость, с которой он шинкует лук, запредельна, и есть в этом действии какая-то скрытая досада, даже злость, но она, совершенно точно, не направлена на меня. — Я считал себя крутым, даже очень крутым... — За какие-то десять секунд он покрошил лук на мелкие кусочки и скинул их на сковороду. — Но тот, с кем свела меня судьба... Он был... Один в один твой случай. — Усмешка на его лице, в ней слились как горечь, так и какой-то внутренний свет от очень приятных воспоминаний. — На голову сильнее, быстрее, лучше. Он многому меня научил, многое объяснил, мы многое вместе прошли. Только... — Его нож с силой врезается в разделочную доску. — Только эта встреча очень сильно изменила мою судьбу. — Доля секунды, одно движение, и он так близко, что мы касаемся друг друга лбами. — Перевернула мою жизнь с ног на голову, и я стал другим. Совсем другим... Не боишься, что с тобой будет так же?

Да, в Тартар мне провалиться, о чем он?!! Какая же глупая это была идея, просто его спросить! Я не знаю, что ответить, но стараюсь смотреть в его глаза прямо. Секунд десять он буравит меня взглядом полным огня, а затем отстраняется.

— Впрочем, что это я. Это твой выбор. Что же... А это весело. — Все, я умываю руки и прекращаю свои попытки его понять, видимо, мне не хватает банального жизненного опыта, чтобы раскусить, что же за человек такой, этот Тен Даас. — Получается, что буйство Рика, и соответственно та просьба, с которой позавчера пришел Ан, напрямую связаны с тобой. Неожиданно...

Молчу, сейчас не время его прерывать, он явно что-то задумал.

— Как говорят, одним выстрелом двух зайцев подстрелить. — В уголках глаз босса прорезаются характерные морщинки едва сдерживаемого веселья. — И твою просьбу выполнить и вроде как пойти навстречу Антону. Ха! Пожалуй, да, познакомлю тебя с ним.

— А что имеют ввиду Ан и Мек, называя меня цивилом, причем вкладывают в это слово нечто иное, чем привык понимать я. — Пользуясь тем, что Даас замолчал в раздумьях, и его настроение явно стремительно пошло вверх, решил выведать и эту деталь.

— Это просто: "В Арку не ходил — не мужик". — Отмахивается от меня босс, по-прежнему о чем-то размышляя.

— С чего они решили, что я не был в паломничестве?

— А?! — Взгляд Дааса вновь фокусируется на мне. — Так это видно сразу.

— Как видно?

— Вот так. Видно и все... Нужно только знать, на что смотреть. — Он отмахивается от моих расспросов. — Значит так. Иди спать, и в десять спускайся, познакомлю вас. Иди, в общем... Я пока подумаю...

У меня еще куча вопросов, но во всем нужно знать меру. Поэтому, вымыв руки, я ухожу, оставив начальника в глубокой задумчивости.

После того, как поднялся к себе и принял душ, часы показывали семь сорок утра, до назначенного Даасом времени было еще больше двух часов. Вполне достаточно, чтобы немного поспать, набравшись сил. Но ноющие после пробежки ноги, общая усталость и этот разговор с боссом, что постоянно крутился в моей голове, отгоняли сон надежнее Цербера. Повертевшись на тахте почти час и так и не уснув, понял, что у меня сейчас и не получится поспать.