Вучко закрыл глаза и задремал, а Вилем, наоборот, почувствовал прилив сил, рана на животе на его глазах меняла цвет, короста твердела, быстро засыхая, зуд в больном месте стал нестерпим, хотелось царапать живот ногтями, но Вилем, сцепив зубы, держался, догадываясь, что сейчас его рана активно заживает.

Полчаса давно прошло, но он не решился будить своего целителя, уж больно тот безмятежно спал. Вместо получаса рыжий проспал много дольше, но проснувшись, первым делом улыбнулся, глядя на Вилема и его рану.

— О! Как изменилось. Сколько же я проспал?

— Больше часа наверняка.

— О! — снова сказал рыжий. — Тогда пойдем. День-то какой замечательный, даже в лесу солнышко видно.

Полянку они нашли удивительно быстро. Вучко разлегся на теплой, прогретой лучами солнца траве и получал какое-то нечеловеческое наслаждение. Вилему даже показалось, что вокруг парня появилось легкое марево. Уже полчаса спустя, Вучко сел на траву и спросил:

— Река далеко? А то вода кончилась, а нам потом будет не до ее поиска.

— Да рядом совсем, мы, когда реку перешли, далеко от нее не удалялись.

— Ага! Ты пока полечись, а я сбегаю.

— Пойдем вместе, я почти здоров.

— Как же, здоров, не вижу что ли?

— Это уже не рана.

— Ладно, тогда идем.

Река, как Вилем и думал, оказалась рядышком и бережок был сух. Напившись и набрав во фляжки воды, рыжий со вздохом отвернулся. Оказывается, искупаться захотелось. В такой холодной воде? Нет, Вилем зябликом себя не считал, но если уж купаться, то не по утрам.

Не успели они, зайдя в лес, пройти сотни шагов, как чувствительное ухо Вилема услышало подозрительные звуки. С северо-востока в их сторону двигались всадники. Они с Вучко сразу же повалились на лесную подстилку. Вскоре показались и сами всадники, которые двигались вдоль берега, направляясь в сторону Сарума. Два с лишним десятка! И один плененный, лежащий поперек крупа лошади. Лица пленника было не видно, голова и верхняя часть туловища оказалась по ту сторону лошади, но сапоги Вилем приметил. Точно такие он видел на Эйриде. По тому, как закусил губу Вучко, Вилем понял, что рыжий тоже узнал пленника.

А вот троих всадников он увидеть не ожидал. Хили со спутниками! Живые! Когда Хили проезжал неподалеку от места, где он с Вучко залег, нюхач повернул голову в их сторону и придержал коня. Унюхал! Но, видимо, расстояние до них оказалось все же большим, иначе быть беде. Но пронесло — нюхач отвернулся и продолжил свой путь.

Когда группа скрылась из вида, Вучко, покусывая нижнюю губу, сказал:

— Кажется, там был Эйрид. По крайней мере, похож на него. Но я не уверен. До этих камней три версты? Знаешь что, давай-ка туда двинемся, посмотрим что, да как, и потом уже решим, что дальше делать.

Вилему ничего не оставалось, как согласиться. В конце концов, стоит посмотреть, что же там произошло. И раз Хили и все остальные, кто проехал мимо, были живы, то сейчас вряд ли опасно навестить каменный храм. Но хоть Вучко его и поторапливал, он повел своего спутника со всеми предосторожностями. Лишний час роли не сыграет. Если рыжий решит вернуться и проследовать за проехавшей группой, то он доведет Вучко до Сарума раньше, чем его достигнут всадники. Те же короткой дороги не знают, иначе не поперлись бы вдоль речного берега. А эти двое, маг с мечником, наверное, из этого же отряда, в дозоре были, вот на него с Вучко и напоролись.

Висячие камни встретили их тишиной. Правильнее сказать, мертвой тишиной. Неподалеку от каменного алтаря лежало два тела рыжеволосых мужчин в странной одежде. Мертвые, причем, уже давно — несколько дней прошло наверняка. Пространство сразу же за кольцом каменных глыб было вытоптано лошадьми, несколько потухших костров и остатки обглоданных костей говорили о недавней стоянке большой группы людей. Скорее всего, это были всадники, что встретились им пару часов назад у реки.

Вилем не успокоился осмотром увиденного, а решил пройтись по округе. Вымощенная камнем дорога, вела к реке и следы говорили, что по ней двигались всадники. Значит, они по дороге добрались до реки, но не стали ее переходить, а направились по западному берегу — он не так болотист.

Вернувшись к каменному храму, Вилем направился на север, ведь где-то далеко в той стороне находятся пустоши. Впрочем, он не собирался туда двигаться, просто решил пройти несколько сот шагов, внимательно глядя под ноги. Здесь тоже отметились всадники, но трава уже почти поднялась, значит, прошло несколько дней.

Повернув обратно, он взял немного в сторону и не успел пройти ста шагов, как увидел человека. Это же Русти. Живой, глазами моргает, точнее одним глазом. Второй глаз не виден из-за корки крови, обильно разместившейся на голове мальчишки.

Вилем слегка развернулся и помахал Вучко рукой, подзывая его к себе, а сам склонился над Русти. Если голова пробита, то не жилец. А если нет, то...

— Дири! — раздался голос рыжего.

Глаз мальчишки моргнул, и губы выдали еле слышимое:

— Волчонок.

Глава 15. Дири

Волчонок на прощание велел Эрве позаботиться о нем. А ему сказал слушаться Эрве. Дири все так и делал, потому что он никогда не нарушит приказ Волчонка, потому что Волчонок... это Волчонок. Друг и старший брат одновременно.

И когда после странного кораблекрушения, он с трудом доплыл до берега, то успел лишь заметить крупы коней, на которых увозили Эрве и Дартона. Он не мог их бросить в беде, иначе подвел бы Волчонка. Ведь друг явно дал понять, что хочет видеть всех вместе, живых и невредимых. А то, что Волчонок еще не нашелся, так просто надо подождать. Он их обязательно найдет, это же Волчонок.

И он пошел по следам тех, кто пленил его старших друзей. Конечно, быстро сбился со следа, заплутал, но всегда выбирал дорогу на север — именно в ту сторону уехали похитители. Потом он проколол ногу, ведь из моря он выплыл босой. Еда закончилась на третий день, воду пил только из встреченных грязных ручейков, у него же не было ни фляги, ни какой иной посуды, чтобы набрать воды в дорогу.

Он шел и все чаще падал, перерывы между подъемами становились больше, а расстояния до следующего падения — все меньше. А потом появился Вилем, который дал ему напиться и поделился пищей. Спас его, но добрячком Вилем не был. По своему жесток и расчетлив. Воды много пить не дал, взамен несколько раз сильно ударив. И когда Вилем вновь спросил как его зовут, Дири решил назваться чужим именем.

Те несколько дней, которые они провели вместе, не дали ему возможности разобраться в своем отношении к Вилему. Да, его спас, но явно не просто так, что-то тому от него надо. Поэтому Дири не стал спешить с раскрытием своего настоящего имени и с рассказом о своих похождениях.

Правда, через несколько дней отношение к спасшему его человеку заметно изменилось. В лучшую сторону. Деревня, где жил Вилем, была вырезана и по следам зверств, оставленных убийцами, Дири понял, кто мог это сделать. Мясник. Значит, тот тоже на острове и по-прежнему идет за ним по следу. Даже не за ним, а за Эрве и Дартоном. Поэтому надо спешить, помочь друзьям. Только где они? По словам Вилема, их повезли в сторону каких-то камней, значит и ему надо туда идти.

Путь к камням шел мимо Сарума и именно туда, по словам его спасителя, направились убийцы. Правда, потом выяснилось, что убийцами Вилем посчитал не Мясника с его головорезами, а совсем других людей, но это выяснилось позже. Впрочем, люди, на которых грешил Вилем, вполне могли действовать на пару с Мясником. И когда они настигли одного из них, Вилем ловко всадил тому дротик. А потом спаситель приказал ему добить убийцу и Дири почти не раздумывая перерезал тому горло. Ведь убийца же, да еще и как-то связан с Мясником.

Затем они сидели в засаде, наблюдая за окружающей местностью. И дождались появления еще трех человек. Потом ему пришлось взять на себя заботу за спасенного ими рохлю, но он пообещал Вилему довести парня лишь до камней, а дальше уж пусть сам идет.

Прежде чем расстаться с Вилемом, он попросил у того прощения. Вилем оказался хорошим человеком, правда, жестким, но здесь иначе не выживешь — вон что творится. Плохо, оказывается, он знает людей. Не только Волчонок настоящий человек, которому можно верить, есть и другие. Вот как этот Вилем. Спас его, а теперь спасает и этого слабака (ха! Он еще и грасс!), отдал лошадь, которая стоит неплохих денег, к тому же ловкий, хоть и калека. Вот кого бы взять в их команду, когда он найдет всех потерянных друзей!

Как и опасался Вилем, бандиты их выследили, ведь один из преследователей нюхач. Но углубившись в лесные заросли, Дири не стал останавливаться на ночлег, а ведя коня на поводу, сумел все же оторваться от погони. Дорогу до камней ему описали, но заблудиться здесь трудно — это благодаря реке, ведущей в ту сторону. Жаль только дорога почти непроходимая. Заросли, топкие места, да и речка петляет безбожно.

К странному каменному храму они доехали на третий день пути. И здесь его везение закончилось. Не стоило задерживаться в таком опасном месте, или, по крайней мере, надо было отъехать подальше, а самим схорониться. Ведь знал же про погоню и нюхача. Так нет, лошадь расседлал, а сам вместе с Эйридом по округе стал шарить, следы искать. Никого, кроме двух мертвяков в странных одеждах, не было. Одного из них убили чем-то острым — арбалетным болтом, наверное, а вот тело второго хранило следы работы Мясника — все так же взрезанный живот, выпотрошенные кишки и все другое, что оставалось на месте после Мясника.

Если Мясник был здесь, значит, тот тоже движется в поисках Эрве и Дартона. И следы от копыт коней вели на север. Надо было седлать коня и ехать следом, но что делать с этим грассом? Довез он его до камней, а дальше? Здесь оставить? Ведь пропадет. С собой брать? Тоже не выход, учитывая опасность, в сторону которой он собирался ехать. Вот пока он думал, по глупости, оставшись у каменного храма, появились преследователи. Крикнув Эйриду бежать, он тоже бросился наутек, но те были на конях, поэтому далеко уйти не удалось.

Первым схватили Эйрида, Дири услышал жалобный крик парня, притормозил, не зная, как поступить — попытаться спасти неумеху грасса или бежать дальше. И это его сгубило. Шанс уйти был, пусть небольшой, но был — в нескольких десятках шагов начинался лес, заросший кустарником. Кони через него вряд ли прошли бы. Но замедлив бег, свой шанс он упустил. Последнее что он помнил — это звук лошадиных копыт, а потом все померкло.

Очнулся он ночью. Как ума хватило не застонать! Впрочем, и сил на стон не было. С трудом разлепив один глаз (второй не открывался), он словно в дымке заметил вдалеке (или ему так показалось, что далеко?) свет от нескольких костров. Потом еще несколько раз приходил в сознание, а когда очнулся в последний раз, светило солнышко, а в его сторону кто-то шел. И лицо знакомое. Вилем? Откуда он здесь?

Его спаситель нагнулся, что-то рассматривая на его голове, а затем сбоку появился еще один человек. Волчонок! Он его нашел!

Потом проблески сознания чередовались бессознательной темнотой. Окончательно в себя он пришел уже к вечеру. Оба глаза открывались, и чувствовал себя не в пример лучше, чем в тот момент, когда увидел Волчонка. Он попытался пошевелиться — удалось! Попробовал приподняться и присесть — снова удалось. Когда потянулся рукой к макушке головы, услышал предостерегающий восклик:

— Эй! Нельзя!

Кричал Вилем, возящийся с костром.

— Тебе двигаться нельзя, Вучко так сказал. Голова-то пробитая! Я думал, что уже не жилец — с такой раной-то. Вучко благодари, как он с тобой возился! До последний возможности тебя лечил, хотя сам уже был никакой. А потом свалился, до сих пор в себя прийти не может. Так и помереть можно, ужас, на кого стал похож, ни кровиночки на лице не осталось.

— А где Волчонок?

— Вон лежит. Эй, я сказал, что вставать нельзя.

— Так Волчонок сказал?

— Угу, он.

— Тогда не буду. Что, серьезно, с ним что-то?

— А кто его знает. Похожее я видел, прошлым вечером он меня тоже лечил, но голову мне не пробивали, а тут... Я понял, что он тебе пробитую голову сращивал, не знаю, удалось или нет, поэтому ты руками не трогай, нельзя. Есть хочешь? Скоро зайца поджарю. Здесь их много бегает.

— А эти, которые меня оглушили, они где?

— Скажи прямее — голову проломили. А нет их, мы с Вучко видели, как они к Саруму поехали.

— А Эйрид? С ним что?

— С собой повезли, я видел.

— Уехали? Но все равно, не опасно ли костер разжигать, отсюда далеко видно будет? Вдруг кто-то вернется или еще кто пожалует? Я вот сглупил, не поостерегся.

— Да знаю я, но тут без костра никак. Зайцев много, значит, и волки появиться могут. Поблизости нет, но что-то вдалеке я слышал. Далеко, в нескольких верстах, похоже на волчий вой. Надо бы костерок подальше разжечь, но тебя трогать нельзя. Но я тоже поостерегся, разве не видишь? Костер-то в яме горит, издалека в ночи виден не будет, разве что дым. Но сейчас совсем стемнеет, дыма тоже видно не будет. Запах, конечно, но тут ничего не поделать, его и за версту учуять можно, но хоть ветер от реки дует, и то хорошо.

— Слушай, Вилем, а ты как с Волчонком-то оказался?

— Почему ты его "волчонком" называешь?

— А его так зовут, Волчонок или Вучко. Это здорово, что вы вместе. Не поверишь, я даже загадывал про это!

— Загадывал? Зачем?

— Ты отличный парень, такой же, как Волчонок. Ты извини, что я тебе вначале не доверял, даже другим именем назвался. Это потому, как ты меня встретил.

— Как именно?

— Забыл? Бить меня стал, вот я и подумал, что ты из тех, кто только о себе думает, а остальных людей лишь использовать хотят... ты чего, Вилем? Это я только так вначале думал, а потом понял, что дурак подозрительный. Ты меня спас, Эйрида за просто так спасать стал, коня отдал. А то что меня при встрече побил, так правильно, я не в обиде. Думаешь, меня Волчонок не бил? Было дело, выпорол от души. За дело. Ты чего, Вилем?

— Пойду зайца переверну, сгорит.

— Ага. Теперь мы вместе. А Волчонок выкарабкается, я знаю.

Вилем почему-то больше разговаривать с ним не стал, молча сунул ему в руку обжигающий кусок мяса, дал напиться, а сам ушел на противоположную сторону от костра, вытащив пару дротиков из сумки. Конечно, совсем молчать не стал, о состоянии Волчонка ему докладывал, а как иначе?

Дири лежал и смотрел на чистое ночное небо. Звезд-то сколько! Здорово! Все здорово! И то, что Волчонок нашелся (если честно сказать, то это Волчонок его нашел), и то, что Вилем к ним прибился и вообще — всё! Правда, Волчонок сейчас приболел, ему помогая (и ведь помог!), но ничего — другу стало лучше, дыхание ровное, спокойное и тело уже согрелось. По словам Вилема, после того, как Волчонок совсем свалился от своего лекарского действа, ноги у него стали как ледышки, руки — тоже, да и из остального тела теплота ушла. Но сейчас дело на поправку пошло.

Проснулся Дири, когда солнце было высоко в небе. Сколько же он спал? Дири чуть было не вскочил рывком, в последний момент припомнив о своем ранении. Затем он вспомнил о друге. Волчонок лежал все на том же месте. И где это Вилем увидел ни кровиночки на лице друга? Вполне нормальное лицо, ну, разве что немного бледное, так ничего, лето началось, успеет подзагореть.