Рыжий Волчонок. Книга третья.

Глава 1. Лейрис

Грасс Лейрис вот уже полтора часа сидел в своем любимом кресле в состоянии сильного замешательства — срок для жесткого и всесильного начальника Особой канцелярии при тарграссе Силетии просто немыслимый. В его жизни такая напасть с ним случилась лишь полтора десятка лет назад. Тогда он почти сутки пребывал в полном смятении. Место эрграсса, которое он считал уже своим, отдали другому — жалкому и ничтожному выскочке Джавелю. А ведь он, именно он, Лейрис, сумел захватить семью главаря мятежников эрграсса Верни и по горячим следам отыскал место, куда выводил на поверхность тайный ход из замка, пока мятежники не успели его закрыть магией затвора. И поэтому воспользовавшись его находкой, Фрейфу удалось захватить защитников замка врасплох.

А где в то время было это ничтожество Джавель? Тот, имея под рукой пятьсот отборных рилийских всадников, так и не сумел настичь обоз с захваченной мятежниками казной. Он его попросту потерял! А ведь помимо громадного количества золота в пропавшем обозе находилось несколько сундуков, в которых, как все полагают, были спрятаны магические артефакты, доставшиеся старой династии от своих предков, переселившихся на материк с Большого острова. И вот с тех пор прошло шестнадцать лет, а золото и артефакты так и не найдены. А ничтожество Джавель по-прежнему в фаворитах у тарграсса Фрейфа. Кстати, такого же, как его любимчик, ничтожества.

Три года назад появилась надежда отыскать исчезнувший обоз. Тот пропал, как считалось, в районе Нантера, небольшого городка на севере Силетии, где любили селиться младшие грассы, возраст которых уже не позволял им махать мечом. И вот три года назад появился след. Так, маленькая зацепка, которая вела на земли за проливом.

И он, Лейрис, понял, что наступает время его торжества. Тот, кто владеет казной, да еще и артефактами, тот владеет... нет, не миром, конечно, но даже вожделенное эрграсство будет малым ему даром. В конце концов, Фрейф не вечен, а старшему его брату тарграссу Рилии придется смириться с тем, что власть в Силетии захватит он, Лейрис. Против силы не поспоришь. А сила будет за ним. Нужно только запастись терпением и начать готовить свое прекрасное будущее.

Прежде всего, следовало избавиться от жены и сестры покойного мятежного главаря. Те могли ненароком, сами того не понимая, проговориться, брякнув про Большой остров. А одновременно с этим нужно было сломать мальчишку, чья ценность была лишь в его крови. Той самой, которая поможет открыть тайник, когда определят его точное местонахождение. А то, что тайник закрыт на магию крови, Лейрис не сомневался.

Мальчишку пытали, заставив оговорить мать и тетку, сломав остатки воли. И теперь оставалось лишь дождаться точных известий из-за пролива и выкрасть парня из Гатилии. Точнее, сделать инсценировку похищения, ведь Гатилия, крепость-тюрьма была под его властью.

Два года назад его доверенный человек прислал сообщение, что посланному на Большой остров нюхачу удалось отыскать район, где в двух тайниках зарыты сокровища старой династии. Но лишь район, а не точное место — увы, но мятежники, как он и предполагал, затворили сокровище на древнюю кортанскую кровь. Мало того, Лейрис предполагал, что те, кто прятал увезенную казну, применили еще и магию отвода глаз. А значит, настоящий район, где может быть закопано сокровище, еще больше размером. Но это не так страшно, ведь в его руках мальчишка с нужной кровью.

Сведения пришли два года назад, однако пришлось потратить еще целый год, чтобы основательно подготовиться. Один из двух "похитителей" был его верным человеком, а второй, которого ждала участь быть схваченным на месте преступления, являлся человеком эрграсса Райчена, одного из вождей старой силетской знати, которую не удалось уничтожить шестнадцать лет назад по той причине, что они, не поддержав мятежников, тем самым не дали повода для вмешательства рилийского войска.

Все получилось удачно. Парня выкрали, а человека Райчена арестовали. Одновременно с этим к эрграссу Райчену был послан гонец с известием об ожидаемом его аресте. Как и рассчитывалось, Райчен бежал из страны, а недовольство правлением тарграсса Фрейфа у местных силетских грассов значительно возросло. Все шло к восстанию, во время подавления которого удалось бы хорошенько прошерстить силетскую знать, освободив тем самым место эрграсса для него, Лейриса.

Кстати, подстава удалась, до сих пор все считают, что сына мятежника Верни выкрали по приказу эрграсса Райчена. Думают, что эрграсс приурочил похищение к готовящемуся восстанию старой силетской знати. Сын мятежника, последний из клана старой династии, должен был стать знаменем восстания. Верят в такую глупость, которую он, Лейрис, удачно подбросил в виде достоверного слуха.

А потом все пошло наперекосяк. Нет, местные грассы на восстание решились, да только в самый неудачный момент. Из Силетии в Рилию ушла значительная часть верных Фрейфу (а пока и ему, Лейрису) войск. Да не просто ушла, а большая часть погибла у стен этого проклятого Кардиса, где обосновались чернокожие маги. И в итоге восставшие стали успешно продвигаться по силетским землям, почти без боя захватывая замки преданных Фрейфу грассов.

Но это оказалось не самым плохим из того, что случилось. Похищенный мальчишка, который должен стать ключом к пропавшим богатствам, исчез, а его похититель, верный Лейрису человек убит. Не иначе вмешался кто-то еще. Но кто? Первый тревожный сигнал пришел в начале зимы. Пропавшего парня-ключа обнаружили в одном из постоялых дворов, стоящих на землях, контролируемых войсками Фрейфа. Но старший дознаватель и приданные ему двое солдат были тут же убиты, а сыскарь, что обнаружил беглеца, оказался захвачен в плен. Почему его не убили, а спустя несколько дней отпустили, Лейрис так и не понял.

Зато прояснилась фигура напавшего. Рыжий молодой парень, сильный маг, к тому же с очень своеобразной редкой волшбой. По словам сыскаря, тот совсем не пользовался заклинаниями. Просто поднимал руку, и никакие самые сильные амулеты не могли спасти человека от магических ударов этого рыжего. Но это еще не самое главное. Сыскаря, доставленного в Гатилию, выпотрошили полностью, превратив в безмозглую куклу, но в итоге все им ранее сказанное подтвердилось. Рыжий обладал редкой древней волшбой, умение творить которую, как считалось, исчезло несколько веков назад. А волшба не только редкая, но и крайне опасная — она представляла собой ментальное воздействие на человека, который в один момент полностью терял волю и выполнял все приказания мага. Именно это тревожило сильнее всего.

Когда Лейрис понял, что рассказ сыскаря не выдумка, он приказал выявить все случаи проявления непонятной магии за последний год. И сразу же получил сообщение о странном случае в придорожном трактире. Там засветился тот же рыжий, а вместе с ним и разыскиваемый парень-ключ. И опять та же самая ментальная волшба, способная мгновенно сломить волю человека. Легкость, с которой рыжий парень это проделывал, одновременно восхищала и пугала. Но и это не оказалось пределом возможностей юного мага. Тот поднимал в воздух предметы и двигал ими, заставляя исполнять свои желания. Умели ли такое творить предки кортанских грассов, приплывших на материк с Большого острова многие века тому назад?

В старых записях, дошедших до наших дней в виде кое-как сохранившихся фрагментов хроник, высадившиеся на берегах Кортании грассы представлялись людьми, сравнимыми силой своей волшбы с богами. Да они и были богами. Почти богами. Но со временем их сила растворилась в крови жен и наложниц, а потом совсем захирела. И вот теперь опять появился человек, демонстрирующий умение кортанских предков.

Кто же он? С виду молодой человек, еще почти подросток, но уже показывающий волшбу, недоступную никому в этом мире. Что же будет дальше? И какую роль при нем играет парень-ключ? Ведь не может же оказаться случайной их встреча? Если не может, то зачем Рыжему понадобился похищенный сын эрграсса Верни? Наивный вопрос. Конечно, для того, чтобы сотворив магию крови, открыть оба потайных места, где спрятан груз с исчезнувшего обоза мятежников.

И, значит, Рыжий знает, где находятся оба тайника? Что он хочет получить? Деньги? Казну старой династии? Возможно, но не это главная цель Рыжего и тех людей, что стоят за ним. Было бы наивно считать, что Рыжий действует в одиночку. Но кто стоит за ним? Кто?

И если казна не главная цель, тогда... артефакты. Они! Издавна говорят, что кортанские артефакты способны пробудить и умножить силы древней магии. Вот что ищет Рыжий!

А затем начала приходить новая информация о различных случаях проявления непонятной магии или иных странных происшествий. Почти все сообщения оказались пустышками, посланными перестраховщиками в Особую канцелярию. Другой человек на его месте просто отмахнулся бы от сотен извещений и даже доносов (а как без них?), перепоручив дело тупицам-подчиненным. Но он, задерживаясь на рабочем месте до глубокой ночи, исступленно просматривал десятки и десятки таких бумажек в день. И обнаружил несколько важных сообщений, которые подчиненными были бы проигнорированы.

Еще летом в замке грасса Варбанта произошел странный случай с его гостем грассом Грумтом. В замке гостило еще несколько человек, представившихся младшими грассами. Мужчина, юноша и мальчик. Старшим в компании оказался рыжеволосый юноша. Рыжий! А ночью произошло что-то серьезное и непонятное. Грасс Грумт, правая рука эрграсса Джавеля был настолько взбешен, что сам возглавил погоню за сбежавшими гостями.

Странно? Не очень, ведь грассы частенько ссорятся друг с другом, что в Силетии, что в других странах. Мало ли какое оскорбление могли нанести гости грассу Грумту? Или украли что-то ценное, что взбесило грасса. Но Лейрис, зацепившись за рыжий цвет волос одного из гостей, приказал узнать подробности событий полугодовой давности. Пришлось потратиться на поиск словоохотливых людей из окружения обоих грассов. Информация окупила все расходы.

Во-первых, выяснилось, что юноша прибыл в замок на роскошном и чрезвычайно дорогом коне, достойном даже тарграсса. Плюс богатая кольчуга и дорогой исключительной работы меч, найденный слугами в вещах гостей, когда те ужинали в компании хозяина замка. Во-вторых, редкая волшба, которую, применил рыжий гость. Опять такое же ментальное воздействие! В-третьих, грасса Грумта напоследок хотели убить. Мальчишка, третий из этой компании, уезжая, метнул кинжал в Грумта, которого в последний момент заслонил своим телом слуга грасса. И, в-последних, мелочь, кажется, но тоже несколько странная. Был и четвертый среди гостей, тоже мальчишка, не из благородных, по виду и манерам грубый вилан. Но мальчишка вел себя с грассами почти на равных. Весьма странно!

Интересная информация, не правда ли? Другой человек на его месте на этом и остановился бы, довольствовавшись уже полученным. Но он, Лейрис, со своим особым чутьем, решил копать и дальше. Для этого он затребовал арестовать и доставить к нему доверенного слугу грасса Грумта, благо для этого имелось серьезное основание — парень родом из семьи, которая была в рядах мятежников. И, как оказалось, чутье его не подвело. Почти не пришлось применять допроса с пристрастием (несколько выдранных ногтей не в счет). Выяснилось, что Грумт и Варбант посчитали рыжего парня за потомка одного из вождей восставших. Однако!

Если грассы не ошиблись в своих предположениях, то удивительная волшба Рыжего имела прямое объяснение. Древняя кровь! И если она уже сейчас так сильно проявляется, то даже трудно представить до каких магических высот дорастет сила Рыжего, когда тот добудет исчезнувшие артефакты! Что же, он правильно поступил, отправив две недели назад на большой остров сыскаря Тигроя, большого мастера своего дела. Тигрой отличался отличным чутьем и будет совсем не лишним, если присмотрит за Закатной чащей, где нюхач обнаружил затворенные схроны с золотом и артефактами.

Итак, появилось еще трое персонажей, сообщников юного рыжего мага. Взрослый грасс, мальчик из грассов и нагловатый мальчишка-слуга. Какова их роль? И куда они подевались? Долгое время никаких новых известий не приходило и он, Лейрис, уже начал немного нервничать, думая, что упустил разыскиваемую добычу. Но по весне пришло сообщение от грасса Азнарина. Тот сообщал, что на правом берегу Арака удалось схватить Ключ — исчезнувшего из Гатилии сына мятежного эрграсса Верни. А вместе с ним Азнарин вез и его спутника, рыжего парня, нагло утверждавшего, что он маг, однако следов магических способностей у парня не обнаружено.

Вначале Лейрис не понял, кого же везут вторым пленником. Да, рыжий, но совсем не маг, а простой пустоголовый вилан. Значит, это кто-то другой. Тогда где же Рыжий? Он даже опешил, но потом, спустя пару дней (непростительная ошибка и потеря времени) его словно ударила молния. Ну, конечно! Рыжий оказался настолько сильным магом, что каким-то образом сумел скрыть свои магические способности. Но почему тогда его так легко схватили? Непонятно. На всякий случай Лейрис срочно послал полсотни отборных солдат к замку, куда должен был доставить пленников грасс Азнарин.

Солдаты успели, а вот грасс нет. Его тело, как и тела всех сопровождающих нашли неподалеку от замка. А Рыжий и сын главаря мятежников исчезли. Зачем Рыжий дал возможность себя схватить, Лейрис не понял. Разве что с целью облегчить себе переправу через Арак, появившись в рилийском тылу. Если это так, то необходимо найти следы беглецов и выяснить, куда они направляются.

К счастью, командир отряда, посланного в замок, оказался не только хорошим служакой, но и человеком сообразительным. Только поэтому удалось довольно быстро, хотя и с недельным запозданием взять след беглецов, который вел на север вдоль левого берега Арака. Беглецы, нигде не задерживаясь, доехали до Тьера, небольшого городка, где находилась паромная переправа через реку.

Версия о хитроумной сдаче в плен уже почти истаяла, Лейрис ничего не понимал, но командир отряда выяснил все-таки, зачем беглецам потребовалось оказаться на левом берегу. В Тьере Рыжий напал на дом местного купца, и выкрал у него мальчишку-илота, опять применив свою ужасную древнюю магию.

Купец оказался ушлым, ему удалось уговорить местного градоначальника послать людей в погоню, но та завершилась бесславно. Рыжий показал людям из Тьера одну из своих магических штучек и те бесславно бежали, а беглецы направились в сторону Нантера, городка, который не контролировала ни одна из противоборствующих сторон.

Командир привел свой отряд в Нантер с запозданием в один день. То, что он увидел, а потом услышал из уст двух очевидцев страшной волшбы, разыгравшейся ночью, повергло сильного воина в ужас. По описанию, сотворимая Рыжим (а кем же еще?) волшба была сродни той, про которую говорилось в старых летописях и легендах о пришествии магов из-за пролива. Волшба богов! Сила грома и молнии, вот что творилось той ночью в Нантере!

К сожалению, отряд задержался в городке на целые сутки, расследуя обстоятельства волшбы, сотворенной накануне. А когда солдаты вновь бросились в погоню, то добравшись до портового Турехта и быстро найдя следы беглецов, заночевавших в одной из гостиниц города, все-таки опоздали. Когда командир утром привел отряд на пристань, то увидел лишь паруса удалявшегося в сторону Большого острова барка.

Значит, Рыжий повез сына Верни на северные земли, туда, где обнаружился след пропавшего шестнадцать лет назад обоза. Это стало последней каплей в сохранении душевного равновесия Лейриса. И теперь начальник Особой канцелярии вот уже полтора часа сидел в своем кресле в состоянии полного замешательства. Он опоздал! Опоздал? Да, скорее всего это так. Разве что Рыжий и его сообщники еще не знают точного места, где находится груз с исчезнувшего обоза. Но, возможно, именно там, на Большом острове дожидаются Рыжего и двух его спутников остальные сбежавшие гости грасса Варбанта. Ведь делись же куда-то они! Два младших грасса — мужчина и мальчик, и мальчишка вилан, слишком смело себя ведший. Кстати, уж не нюхач ли он? Теперь понятно его наглое поведение в замке Варбанта. А то, что не только люди благородного происхождения, но и виланы могут иметь способности мага-нюхача, известно многим.

Тогда какова роль мальчишки-илота, похищенного Рыжим у купца? Ведь получается, что Рыжий и Ключ позволили себя пленить только ради того, чтобы быстрее добраться до этого илота. Тоже нюхач? Вот так загвоздка...

И наконец, кто же этот Рыжий? Если догадка Грумта и Варбанта верна, то это сын одного из мятежных грассов кортанской крови. А учитывая наличие великолепного коня, богатой кольчуги и редкого меча, достойного, как минимум, руки эрграсса, можно предположить, что рыжий юнец это сын одного из четырех погибших мятежных эрграссов. Вопрос только кого именно.

Но ведь кроме Ключа — сына Верни, других сыновей подходящего возраста ни у кого из вождей мятежников не было. Хотя Рыжий мог быть и незаконнорожденным. Тогда становится понятно, как он сумел уцелеть при той резне, что устроили победители. Про любовницу эрграсса (какого именно из четырех мятежных эрграссов?) никто не вспомнил. Прошло шестнадцать лет, ублюдок вырос, развил способности к волшбе предков и каким-то образом узнал, куда делся тот злополучный обоз.

Грасс Лейрис заставил себя сбросить наваждение, довлеющее над ним последние полтора часа. Пусть шанс и небольшой, но он у него еще есть. Надо только принять правильное решение. Грасс Ирбек. Да, именно этот человек способен превратить близкое поражение в будущую победу. Умный, ловкий и сильный воин. Отличный маг. И очень честолюбивый. Что ж, в случае успешного выполнения миссии можно пообещать ему титул эрграсса. После того, как разделаются с мятежниками, освободится четыре эрграсства.

Про то, что беглец является сыном Верни, Ирбеку знать не нужно. Но как только тот попадет ему в руки, велика вероятность того, что тайна беглеца окажется раскрыта. Поэтому для того, чтобы у Ирбека не появилось искушение присвоить найденные сокровища и реликвии, его семья погостит... нет, не в Гатилии, но укромное место для нее найдется. Ирбек, души не чающий в детях, искушением не воспользуется. Тем более обещание получения эрграсства будет хорошим обменом на возвращенное золото и артефакты. А чтобы Ирбек ненароком не оставил у себя часть найденного, с ним на Большой остров следует отправить Тартину. Она проследит. Не за просто так, но это будет дешевле того золота, что Ирбек может прикарманить.

А за Тартиной тоже будет кому приглядеть. Ведь на Большом острове до сих пор остается еще много его, Лейриса, людей. Да и Ирбек и Тартина поедут не одни.

Грасс Лейрис быстро схватил колокольчик. На пороге почти сразу же возник один из его доверенных секретарей.

— Каргон, незамедлительно пошли людей за грассом Ирбеком и госпожой Тартиной. И проследи, чтобы они друг друга до встречи со мной не видели. И отправь гонца в порт, пусть готовят наш корабль к отплытию на Большой остров.

Глава 2. Вилем

Вилем услышал, как где-то неподалеку хрустнула сухая веточка. Странно, но с той стороны он никого не ожидал. Может быть, какая-то зверушка? Может и зверушка. Но он почему-то был уверен, что это человек, который пытается идти скрытно. И не шуметь. Почему уверен? Вилем и сам не знал ответ на этот вопрос, но почти всегда он оказывался прав, отличая звуки, производимые оленем, человеком или, скажем, зайцем. Зато сам он умел ходить бесшумно, даже в лесу, полном сухих веток.

Возможно, это из-за того случая, что произошел с ним пять лет тому назад. Вилем повернул голову и вздохнул, глядя на свою покалеченную руку. Рука есть, а он все равно однорукий. Потому что та висит плетью. Да, не повезло встретиться с хозяином леса. Но хоть жив остался. И то благодаря Григару.

Вилем в тот невезучий для него день выгнал овец на раннюю весеннюю травку. Работа легкая, это лучше чем корячиться в поле, копая землю под посадку овощей. Выгнал четырех овец, а сам лежи на травке, да грейся под теплым солнышком, редким гостем в их краях. Обычно здесь тучи, да дождик, который ветер несет с моря.

А тут медведь, голодный и отощавший после зимней спячки. Какой по весне в лесу корм? Вот и гонит лесных обитателей голод. А там за лесной опушкой овцы с юным пастушком. Ему бы броситься бежать, да ведь овец жалко, да и сам как-то растерялся. Вот и попал под увесистую медвежью лапу с острыми когтями.

Упал, потеряв сознание. А когда очнулся, то тело пронзила острая боль, хорошо хоть не застонал. Почему хорошо? А вот сейчас станет понятно. С трудом разлепив правый глаз, Вилем увидел спину и бок своего односельчанина, Григара. Тот в этот момент начал всаживать свой длинный нож (скорее, кинжал) в горло мишки, валявшегося неподвижной тушкой. Рядом на земле лежало его копье, чуток поблескивая наконечником. А потом Вилем снова потерял сознание.

Когда очнулся, то помнил лишь то, что его, поддерживая за правую целую руку, куда-то ведут. Это опять был Григар. И еще Вилем почему-то запомнил копье односельчанина. Примечательное такое копье — с длинным и острым наконечником, это по сути тот же кинжал, только на длинной рукояти. Почему запомнил? В крови оно было, и с наконечника капала на землю кровь.

Потом были несколько дней, проведенных в сильной лихорадке. Но он выжил, оставшись калекой. Содранный с левой скулы лоскут кожи кое-как зашили, и теперь Вилем старался не поворачиваться этой стороной лица к людям. К девушкам, в первую очередь. А рука так и не восстановилась. Жилки, говорят, медведь порвал, да и сломанные кости неправильно срослись.

За его спасение отец поклонился Григару ягненком. Правильно, конечно. Это Вилем и сам понимал и приятели так же думали. Про тот случай на первых порах, как Вилем на ноги встал, часто говорили. Обсуждали, теребили Вилема, только он все больше молчал и отнекивался. Причина на то была. Потому как все в один голос утверждали, что Григар убил медведя своим копьем, поразив того аккурат в горло. Но Вилем ведь помнил, что все было не так. Не могло же ему привидеться, как спаситель собирался зарезать уже неподвижного зверя своим кинжалом. А копьецо, что валялось на траве, было чистеньким.

Вот и получается, что или Вилему все пригрезилось или... Григар поразил медведя чем-то другим. Чем? Чем же еще, как не магией. Свалил мишку, потом кинжалом зарезал, обтер лезвие, а наконечник копья вымазал в крови. Где-то так. Значит, не так прост их односельчанин, магией владеет, а ведь не из благородных.

И Вилем, сам не понимая почему, решил смолчать. Может быть, дело в благодарности спасителю? Может и так. Да только правильно он поступил, потому что тем самым сохранил свою жизнь. Но это уже было потом, год спустя случая с медведем.

Григар стал ему интересен, была в нем какая-то тайна. Мужчина уже в возрасте, когда и внуки должны появиться, а не женат и детей нет. По крайней мере, в Тайгере, их маленьком поселении, никто про семью Григара не слышал. Почему не женится? Конечно, с женщинами на острове проблемы есть, но не такие уж и сильные. Хозяин он крепкий, мог бы и жену найти, пусть и неказистую. Под стать ему, рыжему и губастому.

Вилем, став калекой, так и остался в пастухах, хотя уже вышел из пастушьего возраста. Его сверстники тем временем начали помогать своим отцам, уходя с ними на охоту, заготавливая дрова, копая землю, да мало ли работы, требующей мужских рук? Именно рук. Двух, а у Вилема только одна. Он даже рыбачить поначалу не мог, сейчас, конечно, наловчился. А так ему оставалось или пасти овец или в лесу пропадать, собирая ягоды, да грибы. Кстати, неплохая прибавка к семейному столу.

И как-то, сам не замечая, Вилем научился ходить по лесу бесшумно. Может быть из-за того случая с медведем привычка к осторожности появилась? Вот и тогда, год спустя встречи с косолапым, новая привычка его спасла. Забрел он в чащу опять же из-за Григара. Странно тот вел себя, вот и решил Вилем проследить, а заодно проверить новые грибные места.

Шум он услышал еще издалека. Тихо подкрался со стороны поваленных деревьев и замер в удивлении. Двое мужчин, которых он раньше мельком видел в Саруме, соседнем большом поселении, куда они с отцом ходили для торгового обмена, прижали Григара к стволу дерева, поигрывая острыми кинжалами. Сам же односельчанин был безоружен и выглядел растерянным.

А те требовали от него показать место, где зарыто сокровище. Даже не сокровище, а Сокровище — вот так с заглавной буквы. Шутка ли — казна Силетии! Отец и мачеха Вилема родом с Кортании, а Силетия с ней граничит. Поэтому о богатстве силетских тарграссов они были наслышаны. И оказывается, вся похищенная (так утверждали те двое мужчин) казна спрятана где-то неподалеку. Вот те и Григар!

Правда, односельчанин отнекивался, причем вид имел немного глуповатый. То ли лицедей хороший, то ли и в самом деле эти двое ошиблись. Ведь почему они к Григару прицепились? Из-за рыжих его волос. Дескать, раз рыжие волосы — то это мятежники, укравшие и спрятавшие силетскую казну.

Здесь они были не правы. Не насчет казны, конечно, а в отношении волос. Родители, да и кое-кто из соседей как-то завели разговор про мятежников. Да, рыжие среди тех были, но далеко не все. Кстати, и в Кортании рыжеволосые нередко встречаются, так что, разве это повод считать каждого рыжего укравшим казну?

Григар стоял, да отнекивался, а потом один из чужаков возьми, да ткни односельчанина своим кинжалом. Не насмерть, конечно, а только для того, чтобы припугнуть. Вот и доигрался. Григар что-то сделал руками, да сказал какую-то непонятную фразу. Обоих чужаков отбросило на несколько метров. Одного больно приложило к дереву, и тот только стонал, а второй схватился за грудь, расстегнул ворот куртки, а потом и рубахи и вытащил висящий на цепочке растекшийся амулет. Посмотрел с удивлением на него, оборвал цепочку и отшвырнул ошметки. А потом взмахнул рукой с зажатым в ней кинжалом. Но Григар оказался быстрее. Снова произнес заклятье, и чужак свалился на землю.

Односельчанин поднял кинжал чужака, подошел к нему и спокойно перерезал тому горло. Затем повернулся к другому, который в ужасе застыл в одной позе, а потом чужака прорвало.

— Нет, нет, — закричал чужак, — не убивай! Я заплачу! Хорошо заплачу!

Григар покачал головой.

— Нет.

— Почему? Я дам пять золотых. А потом еще дам!

— Никто не должен знать, что я умею волхвовать. А ты видел.

— Я буду молчать!

— Нет. Не станешь. Ты все еще думаешь, что я прячу силетское золото? Ты ошибся. Я не имею к нему никакого отношения. Зато теперь я буду знать, что оно где-то здесь. А сейчас извини.

С этими словами Григар зарезал и второго чужака. А Вилем хорошо запомнил слова односельчанина о том, что никто не должен знать, что Григар, оказывается, маг. К тому же хороший, раз его волшбу не остановил амулет чужака. И еще Вилем понял и узнал: если Григар проведает или догадается, что Вилем знает тайну односельчанина, то тот зарежет и его.

Так что правильно он сделал, что не стал всем болтать, как именно сумел Григар свалить того медведя. Ведь магией же повалил, а потом зарезал мишку ножом, сказав всем, что сделал это копьем.

Обратно, все так же осторожно, Вилем ушел почти сразу же. Основное он услышал, да и увидел тоже. И не просто покинул место убийства, а ушел со знанием большой тайны. Где-то неподалеку зарыто сокровище. Но где? Как его найти?

С той поры Вилем частенько вспоминал о тайне, к которой прикоснулся. А с некоторых пор он только и думал о зарытых где-то неподалеку сокровищах, которые он должен достать. Очень ему это необходимо. Потому что жениться пора. Половина его сверстников уже переженилась.

Два года назад, когда Вилему исполнилось пятнадцать лет, в их поселке появилась новая семья переселенцев. Отец, мать, двое сыновей и... дочка. Когда Вилем увидел Ирету, в его груди что-то полыхнуло. Ему стало очень хорошо и одновременно до ужаса плохо. Он же калека, почти однорукий. И лицо... Вилем поэтому старался все время, когда замечал неподалеку Ирету, поворачиваться к ней правой стороной своего лица.

Но вечно это делать не получится, когда-нибудь, да ошибешься, да и желание посмотреть двумя глазами, а не вскользь, на запавшую в его душу девушку было большим. Вот и нарвался на ответный удивленный взгляд. А потом... взгляд Иреты похолодел и Вилем понял, что на этом для него все закончилось, так и не начавшись. Через год девушка вышла замуж и уехала из Тайгера.

На острове женщин всегда не хватало. Ведь обычно сюда переселяются мужчины, искатели новой жизни, а то и приключений. Есть, конечно, семейные, но свободных женщин среди переселенцев почти что и нет. Конечно, у семейных появляются дети, половина которых дочки. Но ведь столько же и сыновей.

Мужчин часто подстерегает опасность, не все возвращаются с охоты или с дальней заимки. Редкая вдова протянет свой вдовий год. Немного погорюет, да сызнова замуж выйдет. Но среди молодых и юных, несмотря на то, что юноши тоже не все возвращаются, численность девушек разве что не намного больше парней.

Причина здесь в другом. Исчезают девушки. Как зазевается, уйдет дальше в лес — всё, кричи, не кричи, не докричишься. В лучшем случае платочек девичий или корзинку найдут охотники, да и всё.

Кто крадет, неизвестно, зато все знают, куда похищенных отводят. Есть не так далеко место, называемое "Висячие камни". Там и кончают свою недолгую жизнь похищенные. Их приносят в жертву. Кому? Никто не знает, как не знает, кто занимается похищениями. Кстати, говорят, что так же таинственно исчезают и люди благородного происхождения. А они-то почему? Они же не девушки.

Не удивительно, что среди его сверстников лишних женщин не бывает. А еще некоторые девушки выходят замуж за бобылей, что в возрасте. Вот отсюда и излишки молодых женихов. Между прочим, с двумя руками и с нормальными лицами. Вот и выходит, что Вилему жены, даже завалящей, не будет. Кому нужен калека из бедной семьи?

Но если найти сокровище, то любая девушка пойдет за него. Любая. Может быть, и Ирета овдовеет и найдется, вернувшись в Тайгер. Про сокровище он услышал четыре года назад, искал, конечно, да только без особого рвения. А как появилась цель, так и исступления в поиске прибавилось. И зимой и летом, и в холод и в дождливое ненастье бродил Вилем по всем окрестностям и искал, искал, искал. Даже до Висячих камней доходил. Странное место.

Вот и сегодня, поднявшись с рассветом, он вышел на свои традиционные поиски. Не просто так, а прихватив пару дротиков, которые он наловчился метко бросать. А в сочетании с бесшумной ходьбой его постоянные отлучки в лес время от времени приносили семье тушки зайцев, диких уток, а однажды ему получилось убить кабанчика. Ну, и самому успеть уцелеть, увернувшись от клыков разгневанного секача. Хорошо, что несмотря на его однорукость удалось забраться на дерево, благо нижние ветки этому способствовали.

А сейчас, забравшись в Закатную чащу, он уже несколько минут тихо стоял, прижавшись к коре большого дуба. В сотне метров впереди не спеша двигались два молодых оленя, пережевывая свежую зеленую поросль. Еще десяток минут, и добыча приблизится на меткий бросок дротика. Но вот незадача, сзади, чуть в стороне хрустнула веточка и олени сразу же насторожились. А когда звук повторился, несостоявшаяся добыча быстро повернула вспять. Вилем, конечно, расстроился — из-за какого-то неумехи ушла такая куча молодого мяса. Как бы порадовались в семье!

А потом на смену недовольства, даже злости, пришло пробудившееся чувство опасности. Вилем вдруг понял, что человек пытается двигаться скрытно. И к тому же никто из односельчан в эту часть чащи ходить не любил. Точнее, опасался. Гиблое место было. В прямом смысле слова. За последние несколько лет четверо охотников ушли в эту сторону и не вернулись, даже следов не оставили.

Следы, конечно, были. Вилем смог найти место их последнего упокоения, но смолчал, трезво рассудив, что иначе следующим на очередь занять место в лесной яме может стать он сам. Единственное, что Вилем позволил себе сделать, так распустить слух, что эта часть Закатной чащи проклята. Вот с тех пор больше никто сюда ходить не рисковал. Впрочем, охотников в их маленьком селении почти и не осталось.

А сейчас здесь кто-то был, направляясь в его сторону. И, судя по участившемуся и неравномерному потрескиванию лесного хвороста, людей было несколько. Вилем чуть сместился в сторону и, определив направление движения неизвестных людей, бесшумно скользнул в сторону с их пути.

Через пару минут появились и они. Трое мужчин, в одном из которых он признал человека, которого несколько раз встречал в Саруме, соседнем поселке. А двое других ему были незнакомы. Один из незнакомцев, поравнявшись с местом, где до этого стоял Вилем, вдруг остановился и, подергивая носом, повернулся в его сторону.

— Ну что там, Хили? Почувствовал сильней? — спросил второй из незнакомцев. — Золото?

— Живым несет с той стороны.

— Это олени. Сами же слышали, как в чащу ломанулись, — вмешался знакомый Вилему человек.

Первый, все так же подергивая носом, стоял в раздумье, глядя в сторону, где прятался Вилем.

— Дротики. Чувствую. И золото. Его чувствую намного лучше, оно совсем рядом, — сказал первый.

— Где? — одновременно воскликнули двое других.

Первый отвернулся и задвигался кругами, словно пытаясь что-то унюхать. Уж не нюхач ли это? Вилем слышал про таких умельцев, которые могли почувствовать спрятанное золото. А сейчас этот нюхач унюхал сокровище, за которым Вилем охотился вот уже столько лет! Ох, обидно. Быть рядом с ним и ничего не добиться. А еще обидно вдвойне, что сокровище, которое он стал считать своим, уходило в чужие руки прямо на его глазах. Сейчас нюхач остановится и укажет точное место, где оно зарыто.

Но почему-то этого не происходило и нюхач все так же бесцельно крутился по округе, нарезая большие круги и не находя ничего. Странно.

— Ну? — Нетерпеливо одернул нюхача напарник.

— Не знаю! — резко и зло ответил тот, — на кровь, не иначе, затворено.

— Точно, что где-то здесь?

— Должно быть, ясно чувствую золото, много золота, хотя и меньше, чем в первом месте.

— Значит, в первый раз не обманулся, и золото зарыли в двух местах. Разумно сделано, разумно...

— Но точно ли в двух, а если еще где-то? — спросил сарумский знакомый.

— Нет, чувствую только два места: неподалеку от оврага с одиноким дубом и где-то здесь. Оба схрона затворены на кровь, иначе смог бы показать точное место, где оно зарыто.

— Хорошо. Хозяин будет доволен, — осклабился второй незнакомец, — да только лучше было, ежели мы еще нашли тех, кто схрон делал.

Говоривший недвусмысленно уставился на знакомого Вилему мужчину, а тот в ответ нахмурился, лицо его пошло красками.

— Сказано же было, что в одиночку мне не справиться. И то за последние годы четверых, что здесь бродили, пришлось успокоить. Они не при делах, посторонние, из местных жителей. Прибыли на остров уже после мятежников с обозом.

— Ты про это уже говорил.

— Я же один остался, — продолжал оправдываться житель Сарума, — а двое напарников пропали где-то неподалеку еще четыре года назад. А сам-то как? Попробуешь?

— Попробую, но ты должен мне обсказать всё, что знаешь о жителях Тайгера.

— Хорошо. Только на благородных там никто не похож. Да и мужчин там поубавилось.

— Ничего, ведь кого-то же оставили для пригляда? Нам только найти такого, а уж у него вытянуть, где прячется благородный, который обряд закрытия схронов произвел, мы сможем.

— А потом? — Сарумский знакомый впился глазами в лицо второго незнакомца, — потом что?

— А ничего, — усмехнулся тот, — или ты думаешь, что благородный открыть схрон сможет? Он же на крови затворен. А всех кортанских эрграссов вместе с их главарем Верни под корень свели.

— Тогда почему же?.. — растерянно протянул знакомый.

— Зачем благородного искать? — переспросил второй и тут же сам ответил:

— Он покажет точные места схронов, а уж как наши господа будут их открывать, не нам судить. Без точного места наше задание только наполовину будет выполнено — как-никак район, где схроны расположены, унюхали, но только, чтобы все здесь перекопать, полсотни землекопов требуется, да на долгий срок. Я с Хили поживу в Тайгере, притрусь, глядишь, смогу найти доглядчика или тех, кто им может быть. Поспрошаем сами или дождемся, когда хозяин людей пришлет. Тогда можно даже весь поселок допросить, кто-то да расскажет.

— Поселок — одно название, десяток домишек всего. Но все равно сложно это будет. Если кто-то из местных жив останется — те же охотники, то слух мигом по окрестности разойдется.

— Понимаю, поэтому и попробуем с Хили поискать доглядчиков. Нам тоже лишний шум не нужен. А ты немедля сообщение готовь, что найдено два места, где схроны на крови затворены.

Мужчины понемногу удалялись, и Вилем уже не мог ничего расслышать. Впрочем, того, что он узнал, было вполне достаточно. Во-первых, он выяснил, где спрятано сокровище. Вот в этой части Закатной чащи. Во-вторых, он теперь знает, кто ищет сокровище. И эти люди собираются устроиться жить в их поселке. А в-третьих... Сокровище ему не достать, сильной магией спрятано.

Что такое затворение кровью, он не знал, но подспудно догадывался, что это что-то очень серьезное. Узнать бы как? Поспрашивать... Да только опасно теперь, ведь двое незнакомцев будут жить по соседству и если кто-то из местных ненароком проболтается про его интерес к кровяному заклятью, тогда... Вилем поежился. Эти двое тянуть не будут. Схватят, начнут пытать, а потом... в яму. Как тех его четверых односельчан. Их, оказывается, убил и схоронил вот этот знакомый мужчина, что обитает в Саруме. И к тому же незнакомцы ясно сказали, что будут кого-то искать с тем, чтобы допросить. А если не найдут, то их хозяева нагонят вооруженных людей и весь поселок будут пытать, доискиваясь до нужных сведений. И он, Вилем, теперь все это знает.

Но что ему делать? Сообщить старосте? Можно, конечно. Поверят ли? Если показать яму, где покоились исчезнувшие односельчане, тогда поверят. Этих двоих схватят. Но и ему достанется плетей за то, что молчал. И самое главное — ну, сообщит он старосте, а дальше что? Третий, который знакомец из Сарума, он, небось, весточку уже успеет послать, солдаты все равно нагрянут.

Была еще одна причина, по которой Вилем не хотел ничего сообщать. Сокровище. Может быть, он сумеет его достать? Золото, много золота. И Ирета, о которой он до сих пор думал. Он, конечно, калека, но, говорят, на Старой земле есть маги-умельцы, которые способны лечить. Было бы золото. А один такой маг живет в Ландоре, большом торговом поселке их острова.

Вернувшись домой, Вилем ждал дня, когда появятся незнакомцы. А они должны объявиться, он же слышал. Его ожидания не были долгими. Уже на третий день в поселке объявились те самые люди. Нюхач Хили и второй, сказавшийся Пертом. Прибывшие назвались торговыми людьми и поселились в доме по соседству.

Странные, конечно, торговые люди. Ни товара, ни транспорта. Как же торговать? И чем? Да и поселок — одно название, разве можно его сравнить с тем же Сарумом? Прибывшие объяснили, что они тут для того, чтобы разведать обстановку и если получится, то их старший купец может организовать здесь торговую факторию. Дело для Тайгера выгодное, не всё же ездить торговаться в Сарум? А потому объяснение было принято с благосклонностью. Один только Вилем знал, кто такие на самом деле эти двое мужчин. Опасные люди, несущие смерть. И надо было что-то придумать, иначе жди несчастья. Как скоро прибудут солдаты? Один-два месяца, пусть три — срок небольшой.

Тем временем чужаки быстро освоились, ходили по домам, угощали хозяев выпивкой, которую покупали тут же в поселении. За кружкой ячменного пива чего только не наговоришь. А что такого в этом, почему с хорошими людьми не поболтать? Чем больше расскажешь, тем выше шанс, что здесь обустроят торговую факторию.

Сам факт расспросов тоже никого не удивлял. Чужаки прибыли как раз за этим, они сами же обсказали, что интересуются всем, что может пойти на пользу торговле. Вот и Вилема с расспросами стороной не обошли.

С односельчанами в основном общался Перт. Большим умельцем узнать потаенное он оказался. Вопросы правильно умел задать. Вроде бы ни о чем вопрос, а если вдуматься, то окажется, что своим ответом расскажешь все, что знаешь о своем соседе. Когда здесь тот появился, да откуда. Да и не только это, а считай, всю подноготную можно выведать.

До Вилема очередь дошла быстро, видимо, кто-то поведал чужакам об его страсти ходить по окрестностям, да и не только по ним. Вилем несколько раз пускался в длительные путешествия, выбирая малообжитые районы севера и северо-запада.

Ох, мягко стелет Перт, умеет заворожить, самому так и хочется рассказать собеседнику все, что знаешь и даже то, о чем только догадываешься. Вилем несколько раз останавливался в самый последний момент, когда неожиданно понимал, что сейчас раскроет свой главный секрет. Только чудом можно объяснить, что он не проговорился и тем самым остался жив. Надолго ли? Вот это неизвестно. Время безжалостно отсчитывало дни и если чужаки никого не приглядели, то тогда жди беду — весь поселок повяжут и допросят с пристрастием. А после всех в яму.

Вилем догадался, что первым на подозрение у чужаков попал Григар. Не впервой такое. Четыре года назад на Григара уже напали, но тогда он магией отшвырнул обоих чужаков, а потом тех прирезал. А как сейчас выйдет, Вилем не знал. Если Григара Перт и Хили прижмут в лесу, чья возьмет? Желать смерти Григару Вилем не хотел. Тот ведь его спас от лап медведя. Но даже если победа останется за Григаром, то это будет еще хуже. Тогда наверняка солдаты, чье прибытие ожидается в скором времени, попросту окружат весь поселок, захватят всех его жителей и начнут выяснять, куда исчезли двое торговых людей.

Надо было что-то делать. Но что? Что придумать? Спасительная мысль Вилему пришла неожиданно.

Глава 3. Перт

Угрюмый бородач Ларт во второй день пути явно замедлил их движение. Два его племянника, такие же молчаливые и хмурые стали чаще оглядываться по сторонам, а когда Ларт вдруг остановился, подозвав жестом одного из них, Гойса, то Перт, подошедший следом, увидел свежесломанную ветку, на которую смотрели оба проводника. Второй племянник старшего проводника, наложив стрелу на тетиву, напряженно осматривал окрестности.

Хили, стоявший чуть позади, слегка прикрыв глаза, тоже к чему-то прислушивался. Впрочем, это так казалось со стороны. На самом деле Хили, будучи магом-нюхачом, воспринимал окружающее не через органы слуха, а задействовал иные возможности. Этот на вид невзрачный человек умел многое. Он чувствовал посторонние предметы, которые для него могли, как он говорил, пахнуть. Конечно, всем известно, что многие предметы имеют запах. Многие, да не все. К примеру, золото. Разве у него есть запах? Для Хили был.

Или взять тот же лук со стрелами. Какой у них запах? Обычный человек, может быть, что-то почувствует, если приблизит нос вплотную, а Хили замечал такие предметы на расстоянии в пятьдесят шагов. Правда, в этот раз чужой лук он издалека не почувствует — луки, принадлежащие проводникам, этот запах перебьют. Но если у нежданных гостей, каковы поблизости окажутся, будут предметы, которых нет в их отряде, тогда Хили быстро это почует. Хили даже умудрялся ощущать живую плоть, без разницы, человека или животного. Но это было не часто, да и на небольшом расстоянии.

Но сейчас он стоял, немного расслабившись и не подавая вида, что что-то ощущает. А ветку сломать могли и лесные звери, те же олени, которых в окрестных лесах довольно много.

Проводники не догадывались про способности Хили, а сами силетцы (правильнее сказать, силетские рилийцы, учитывая восстание исконных силетских родов против выходцев из Рилии, возглавляемых тарграссом Фрейфом) сообщать им об этом желания не имели. Для всех они обычные торговые люди, возжелавшие посмотреть на загадочные Висячие камни. Таких любопытных, кто пытался глянуть на странное сооружение, было немного, но они встречались. Желающих, конечно, было намного больше, но риск заставлял людей обуздать свои желания. Добрая половина отправившихся в такое путешествие, обратно не возвращалась. Но в этот раз, все должно закончиться благополучно. Это благодаря тому, что Перт сумел нанять опытных проводников.

Ларт и его племянники уже несколько раз побывали у Висячих камней, поэтому знали дорогу и имели представление о возможных опасностях в пути. И особенно на месте прибытия. Стоимость найма обошлась Перту в звонкую монету, но это того стоит, тем более деньги все-таки не его, а казенные. Грасс Лейрис выделил большую сумму для поездки на остров, а цель этого путешествия оправдывала с лихвой все траты.

Калека из Тайгера проболтался, что месяц назад видел в Закатной чаще незнакомцев, которые шли, как он сказал, к оврагу рядом с одиноким дубом. Глупый парень, он не понял, насколько важной информацией обладал. Ведь неподалеку от этого оврага располагался один из двух тайников с зарытым золотом силетской казны. Да еще и с артефактами!

Причем калека заметил незнакомцев, когда те шли со стороны, где должен находиться другой схрон. Нетрудно сложить два и два. Ясно же, что те люди проверяли состояние тайников, точнее окрестностей, где расположены эти схроны. Не натоптал ли кто там, не оставил ли следов в своих поисках пропавших сокровищ.

А разговорился калека совсем по другой причине. На днях он снова заметил тех самых незнакомцев. На этот раз парень их встретил (незаметно для тех) в лесу к северу от Сарума. Чужаки были не одни, на конях те везли связанных девушек. И двигались незнакомцы по направлению к Висячим камням, месту, где, как считается, приносятся человеческие жертвоприношения. Причем жертвами становятся похищенные юные девицы.

Перт не совсем понимал, почему факт существования обрядов жертвоприношения у местных жителей вроде бы не совсем признается. И почему бы его не признать, несмотря на то, что убитых жертв ни у алтарного камня, ни поблизости от каменного храма, не находили? Да мало ли куда их прячут, может быть, в яму какую-нибудь сбрасывают. Места там малоисследованные, опасные.

А храм есть? Странный, ни на что не похожий, но есть. Девиц похищают? Похищают. Отвозят туда? Да, видели и не раз. Правда, слежка прекращалась, как только далеко вдали появлялись контуры храма. Кто пытался рискнуть, тот обратно не возвращался. Впрочем, кроме одного случая, рассказу о котором Перт поверил. А вот местные обитатели были не столь безоговорочно доверчивы. А если Ёран приврал? Решил популярность приобрести, чего, кстати, и добился. А к популярности добавилась и молодая жена. Неизвестно, удалось бы ему жениться, не расскажи он той истории.

Семь лет назад, по его словам, Ёран, двигаясь за группой незнакомых мужчин, которые везли несколько связанных девушек, решил рискнуть и проследить за ними, подобравшись как можно ближе к Висячим камням. Это ему удалось, и он стал свидетелем удивительного ночного обряда.

Связанные молодые девушки лежали на земле внутри площадки, ограниченной четырьмя большими кострами. Несколько человек, проводящих обряд, что-то колдовали. Затем девушек развязали и те начали медленно двигаться к центральному камню храма. В продолжении магического обряда неожиданно исчез один из храмовников, а за ним следом и все жертвы. Они попросту растворились. Вот они, медленно покачиваясь, были заметны в свете костров, а затем сразу же пропали. А под конец обряда исчезли и два других храмовника.

Возвратившемуся обратно Ёрану вначале никто не поверил. И было с чего. Как же ему удалось вернуться? Ведь до него этого никому не удавалось. Уж не приврал ли он? Ну, вот, собственно, отсюда и пошло недоверие к тому, что он рассказал. Хотя, с другой стороны, часть местных жителей Ёрану все же поверила. Видимо, они исходили из принципа: пусть и недоказуемо, но как интересно излагает! Тем более девиц по-прежнему продолжали похищать.

А вот Перт поверил почти сразу. У него тоже есть нюх, особенно на такие дела. Недаром он заслуженно считается лучшим сыщиком силетского тарграсства. По крайней мере, он сам так считал. Даже описанию обряда, несмотря на его кажущуюся выдумку, Перт поверил. Не мог простой охотник-тугодум такое придумать. Никак не мог.

Обряд, конечно, странный, ни на что не похожий. Но ведь и сам Большой остров полон тайн и загадок. Именно отсюда на материк пришли кортанские маги, принесшие удивительную волшбу. Вот потому, уверовав в рассказ местного охотника, Перт нанял лучшего проводника и твердо решил добраться до Висячих камней.

Он был уверен, что именно туда незнакомцы, которых заметил калека из Тайгера, везли связанных девушек. Те самые незнакомцы, кто бродил около двух тайников с пропавшим золотом.

За несколько миль до цели Ларт спросил, какой путь они предпочтут. Можно напрямик через лесную рощицу, а затем по равнине выйти к цели путешествия с западной стороны. А можно, свернув вправо, пройти вдоль берега реки и достичь вымощенной камнями дороги, ведущей к каменному храму. Странная дорога. Кто построил и для каких целей? Впрочем, то же самое можно спросить и о самих Висячих камнях.

Нет, Перт, конечно, знал, что дороги строят для того, чтобы удобно и быстрее добираться к нужной цели. Но эту дорогу нельзя назвать правильной, потому что не была прямой. Она изгибалась широкой дугой, приводя человека к цели. Вот это-то и было странным.

Итак, какой путь выбрать? Ларт ходил обоими и возвращался целым и невредимым. И всегда действия происходили в дневное время. Но одно дело идти днем, другое — вечером, да еще и следить за незнакомцами с похищенными девушками. И смог бы он вернуться, застань тех у Висячих камней? Только одному Ёрану это удалось сделать.

— Скажи, Ларт, а какой дорогой шел Ёран?

Проводник скривился. Помолчал, словно обдумывая, отвечать ему или нет. А может, и в самом деле размышлял, стоит ли говорить.

— Он шел почти по дороге.

— Это как?

— В самом начале пути, как та начала уводить к северу, Ёран свернул с дороги и направился к храму напрямик, но не совсем к храму напрямую, а взял чуть восточнее. Достиг дороги, когда та уже вышла прямиком к храму.

— Его не заметили?

— Он хороший охотник, к тому же дело было ночью. — Ларт снова поморщился и добавил, выказав голосом свое неверие в рассказ. — Так он говорит.

— Мы пойдем его путем. И дождемся ночи.

Почему Перт так решил, он не мог объяснить. Просто положился на свою интуицию. У нюхача Хили были свои умения, нюх на золото и разные предметы, а у Перта чутье было другого рода — нюх на события и он его никогда не подводил. Вот и сейчас он полностью ему доверился.

Как только стало темнеть, Ларт повел их вдоль берега реки, намереваясь выйти к мощеной дороге до наступления полной темноты. Проводником он оказался хорошим, удачно доведя своих подопечных до промежуточной цели. Перт сразу ощутил, что они выбрались на мощеную дорогу.

Но не успел он сделать и двух шагов, как шедший позади него Хили вдруг негромко выдохнул:

— Опасность. Самострел. И живое.

Слух и реакция у шедшего первым Ларта оказались отменными — тот бросился на землю, а вот Гойс замешкался и, захрипев, упал на землю со стрелой в груди.

— Опасность в кустах, — Хили обозначил место, где мог скрываться лучник.

Второй выстрел неизвестный стрелок произвел по Перту, но у него оказался хороший амулет, отбивший смертоносное жало. Третья стрела досталась Хили, но и тот был хорошо защищен. А тем временем вступили в бой луки Ларта и Ройса, другого племянника проводника. Несмотря на темноту, кто-то из них оказался удачлив. Из зарослей раздался предсмертный хрип и послышался шум падающего тела, ломающего ветки куста.

Пока Ройс склонился над телом брата, Ларт осторожно пробрался в кусты, откуда вышел обратно пару минут спустя.

— Он умер, — Ройс упавшим голосом сообщил о гибели брата.

— Его убийца тоже, — сказал Ларт. — Откуда ты узнал о засаде? — вопросил он у Хили.

В ровном голосе Ларта Перт ощутил чуть заметные нотки гнева и угрозы.

— Хили нюхач, — ответил за напарника Перт.

— Вот как? — Ларт был удивлен. — Слышал я о таких, но ни разу не встречал. Вы хорошо подготовились, наняв меня и нюхача. Он что-то говорил про самострел. У лучника его не было.

— Самострел в полусотне шагов впереди, где-то сбоку от линии дороги. И, кажется, есть еще что-то, но я не могу почувствовать, слишком далеко для меня. А лучника я почувствовал по наличию дротиков и энергии жизни.

— Точно! — удивился Ларт. — Были у лучника дротики. А я, кажется, начинаю верить Ёрану. Если бы мы пошли дальше по дороге, то попали под самострел. А Ёран свернул с дороги сразу же. Но лучник... Как он прошел лучника?

— Возможно, тогда лучника не было, — заметил Перт.

— Может и так, — согласился Ларт. — Вы хотите идти дальше?

— Да.

Путники сразу же свернули с дороги, сойдя с нее на бугристую землю, и не успели пройти десятка шагов, как шедший вслед за проводником Перт тихо выругался. Все остановились.

— Дротики! Хили, ты тогда в лесу, в той чаще, когда мы втроем искали... Ты сказал, что почувствовал дротики, помнишь?

— Помню. Где-то рядом были дротики, но я сразу же отвлекся.

— Дротики сами по себе редко валяются в лесу, тем более в том лесу, где мы были. Как же меня смог провести мальчишка!

— Ты про кого, Перт?

— Про калеку. Кто в Тайгере берет с собой в лес дротики? Вспомни?

— Только он, — удивленно протянул Хили. — Думаешь, он нас видел?

— И видел и нас сумел надуть.

— Думаешь? Но зачем?

— Нас сюда отправил. Здесь же гиблое место, редко кто возвращается. Он на это понадеялся. Ну, мальчишка! Как только я вернусь, будет с ним разговор.

— Если его сообщение обман, то нам здесь делать нечего. Вернемся?

Разумное предложение нюхача прервал огонь, неожиданно вспыхнувший далеко впереди. А следом появилось еще три пламени.

— Что это? — шепотом спросил Перт у Ларта.

— Не знаю... но там храм. Как раз в том месте.

— Обряд?

— Не знаю... Только это опасно. Никто не возвращается...

— А как же Ёран?

— Не знаю... верить или нет... Опять Ёран оказался прав.

— Веди нас туда.

— Как? Прямо или путем Ёрана?

— Как Ёран, — ответил Перт и, повернувшись в сторону Хили, спросил у того:

— Ты что-нибудь чувствуешь?

— Далеко ещё. Для меня далеко,— поправился нюхач, — но что-то странное и опасное. Как будто тянет откуда-то из глубин.

— Ларт, веди. Только медленно.

Они направились в сторону огней, но не напрямую, а сдвигаясь немного в сторону, так как это описывал Ёран. Скорость передвижения упала до минимума, а огни, превратившиеся в большие костры, остались чуть западнее. В этот момент ноги вновь ощутили мощеную дорогу.

Теперь они, следуя по ней, двигались прямиком в сторону костров, яркий свет от которых освещал изнутри каменный храм. Перт, хоть и слышал, что тот собой представлял, однако был потрясен его открывшимся видом. Храм представлял собой множество громадных грубо высеченных каменных колонн, на которых сверху были положены такие же большие каменные блоки.

Засмотревшись на освещенный пламенем костров храм, Перт с некоторым запозданием заметил фигуры людей, находящихся внутри огненного прямоугольника. Их было трое, которые совершали какое-то действо. И совершали его с другими людьми, стоявшими чуть поодаль от каменного алтаря. По их длинным волосам Перт понял, что это плененные женщины.

Совершаемый обряд, судя по всему, близился к завершению. Не прошло и нескольких минут, как пламя костров резко поднялось кверху, а один из совершающих обряд людей, шагнул на каменный алтарь и исчез.

Сразу же пришли в движение женщины, до этого неподвижно стоявшие. Пленницы медленно, одна за другой, двинулись в сторону алтаря. И как только они вступали на алтарную плиту, сразу же пропадали из поля зрения Перта.

После того, как исчезла последняя женщина, пламя костров опало, а затем исчезли и два других храмовника. Перт видел, как те всходили на поверхность алтаря и пропадали.

— Вперед! Быстрее за мной!

Пертом овладел азарт. Он снова доверился своему чутью, догадываясь, что пока еще горят костры, алтарь продолжает действовать. А значит, можно открыть какую-то великую тайну, свидетелем существования которой он сейчас был. Конечно, имелась немалая вероятность потерпеть поражение, а с ней и возможность потерять жизнь, но в случае удачи он мог выиграть у судьбы величайший приз. И Перт решил рискнуть. В конце концов, разве вся его жизнь не постоянная игра со смертью, из которой он до сих пор выходил победителем? Да и не был он сейчас одинок. С ним Хили и двое туземцев, умеющих владеть оружием. Храмовников же всего трое. Пусть те и маги, но у них, Перта и Хили, имеются отличные амулеты. А в качестве подстраховки против чужой сильной магии в мешочке на поясе лежит сосуд Нейрана. И Перт взошел на алтарный камень.

В висках застучало, голову окутала какая-то серая пелена. Перт попал в странный мир, похожий на слегка светящийся тоннель. Чуть впереди сверкал зеленоватым светом большой овал. Похожие овалы, но совсем тусклые и маленькие располагались дальше вдоль тоннеля, который терялся в матовой дымке. Забыв о своих спутниках, зачарованный увиденным, Перт приблизился к овалу и осторожно протянул к нему руку. Та легко прошла сквозь зеленоватое свечение, как бы приглашая Перта войти внутрь его. И он решился, сделав шаг вперед.

И оказался снова на том же месте каменного храма. Хотя нет. Опять четыре больших костра, алтарный камень, каменные блоки, да только расположены по-иному. И спутников нигде нет. А перед ним стоят трое жрецов, рядом с ними застыли неподвижными фигурками юные пленницы.

Перт протянул руку к мешочку с сосудом Нейрана, но рука застыла на полпути, а сам он с ужасом почувствовал, что не может пошевелиться. Все видит и слышит, но замер застывшим столбом. А перед его глазами в отблеске костров отсвечивают ярко-рыжие волосы трех храмовников.

— Он сам явился.

— Сам.

— Сам.

— Тогда пусть идет и выберет свой собственный путь.

— Один из одного.

— Один из одного.

— Иди.

Перт, не чувствуя собственного тела, шагнул на край каменного алтаря и вновь очутился в странном тоннеле. Опять стучало в висках, голова была как в тумане. Он понимал, что стал марионеткой в чужих умелых руках, но ничего поделать не мог. Ноги сами несли его к зеленоватому овалу. И только когда до овала оставался лишь один шаг, в голове у Перта стало проясняться, он начал возвращать контроль над собой. Но последний шаг уже был сделан по инерции.

Перт оказался в холодной воде. Судорожно вынырнув на поверхность, он огляделся по сторонам. До каменистого берега было недалеко, но оружие тянуло его вниз, и он последним усилием освободился от тяжелых ножен, а затем и от мешка с магическим сосудом, напоследок выпустив из рук кинжал. Теперь доплыть он сумеет. Но последнее, что он увидел, была громадная зубастая голова на длинной шее, вынырнувшая из воды.

— Это змей? — подумал Перт.

Голова раскрыла огромную пасть, усыпанную длинными зубами.

Глава 4. Хили

Ларт и Ройс отказались следовать за Пертом, а Хили не стал настаивать. Если Перту очень надо выслужиться, то Хили за грасским титулом не гнался. Ему и так неплохо. Каждый год, пока он живет на острове, грасс Лейрис передает его семье пять золотых. Если очень хочется стать грассом, то титул можно купить у восточных соседей Миртерии. Без земли, конечно, но ведь и Перт, если тому повезет, и он сможет выслужиться, тоже станет обычным безземельным младшим грассом. Так зачем рисковать, ввязываясь в сомнительные авантюры, вот как в эту? Но Перт был старшим в их связке, поэтому пришлось, скрепя сердце, пойти к Висячим камням. Но сейчас зачем бросаться сломя голову неизвестно куда? Тем более, если Перт вернется, у него, Хили, будет неплохая отговорка — отказ проводников последовать за исчезнувшим Пертом.

Подождав с полчаса, они втроем решили покинуть непонятное и оттого опасное место. Сразу же после рассвета Ларт и его уцелевший племянник отправились обратно в Сарум, а вместе с ними ушел и Хили, решив дождаться напарника в поселке. Но Перт так и не вернулся, как не появились и солдаты из Силетии, а ведь с тех пор прошло уже полтора года, как в таинственном храме пропал его напарник.

От грасса Лейриса изредка приходили пустые депеши. Пустые в том смысле, что начальник Особой канцелярии ничего конкретного не приказывал, ограничиваясь общими указаниями — смотреть и наблюдать.

Полгода назад, в конце весны, прибывший из Силетии курьер (конечно же, тайный — зачем местным жителям о чем-то знать?) привез приказ перебраться в Ландор — большое поселение на берегу пролива. Добрая половина всех судов, прибывающих с материка на Большой остров, швартовалась именно на причале Ландора. Грасс Лейрис приказал ждать "гостей" с материка, а ему тем временем следить за всем, что покажется странным и подозрительным.

Время шло, а гости не прибывали. Вместо этого на остров с осени увеличился поток переселенцев — в Силетии вспыхнул мятеж. Старые силетские роды выступили против выходцев из Рилии, желая посадить на тарграсство одного из четырех своих эрграссов.

Увеличение числа переселенцев отняло у Хили и без того ограниченные силы для выполнения приказания начальства, хотя он, кажется, все-таки обнаружил людей, которые могли иметь отношение к пропавшему обозу с золотом.

А вскоре от хозяина прибыл еще один человек — сыскарь Зорди. С Пертом вновь прибывший не шел ни в какое сравнение. Ни видом, ни характером. Мелкий сыскарь, но хитрый. Видимо этим он и брал, компенсируя свою ничтожность. Ну, еще и наглостью. Но место свое знал и к Хили новичок сразу же отнесся с почтением, а временами и с подобострастием, хотя чувствовалось, что все это отношение у Зорди наиграно. Дай тому волю — покажет свои острые зубки.

На первых порах Хили передал сыскарю слежку за всеми вновь прибывающими в Ландор. Все побережье, конечно, вниманием не охватить, хотя Хили догадывался, что здесь на острове он не один. Был агент грасса Лейриса, живший в Саруме, теперь появился Зорди. Наверное, должны быть и другие доверенные люди начальника Особой канцелярии. Даже не наверное, а точно должны быть. Потому как последний из появившихся курьеров после того, как передал Хили сообщение от хозяина, направился не обратно за пролив, а ушел вглубь острова. И не на северо-запад, где располагался Сарум, а куда-то к востоку.

Хили, несколько лет безвылазно проведший на острове, по вечерам с интересом слушал болтовню Зорди, не всегда правдивую (конечно же, привирал), но это обычно касалось рассказов о личном участии в сыскных делах. Зато остальная информация была, судя по всему, более достоверной.

Из болтовни сыскаря Хили смог выудить крайне ценную информацию. Этой весной из Гатилии сбежал важный пленник, на поиски которого грасс Лейрис бросил все свои силы, отправив людей на розыски беглеца даже в соседние страны. Теперь стал понятен приказ хозяина, по весне направивший его из Сарума в Ландор. А прибытие ему в помощь сыскаря Зорди не говорило ли о том, что беглец может появиться на острове?

Но другую загадку, о которой Хили часто размышлял, болтовня сыскаря разрешить никак не помогла. Ведь он полтора года назад нашел район, где мятежники зарыли вывезенные из Силетии сокровища. А от грасса Лейриса никакой подвижки до сих пор не было. Нет ни солдат, которые должны были выпытать у жителей Тайгера информацию о том, кто же был оставлен для присмотра за схронами, ни магов, которые могли попытаться указать точные места спрятанного золота.

А жаль. Ведь у него имеется неплохая зацепка, которая может существенно облегчить поиск тайников и людей, спрятавших сокровище. Какая зацепка? Калека, тот самый из Тайгера. Перед самым своим исчезновением Перт догадался, что калека работает на людей, спрятавших сокровище. Теперь надо было только захватить парня, хорошенько прижечь ему пятки и многое станет известно.

Про калеку Хили ничего не отписал в своем донесении, оставив эту догадку впрок. Пригодится, когда дело начнет раскручиваться. А иначе, напишешь в донесении, чиновник, которой будет его просматривать, или не обратит на этот случай внимания или, еще хуже, скроет его, решив сам заработать и выслужиться на важной информации.

Мысли об этом настолько занимали Хили, что в один из вечеров он не выдержал и словоохотливо разговорился с Зорди. Нет, ни про схроны, ни про калеку он, конечно, ничего не говорил. Речь просто зашла о принципах действия магии крови. Ничего секретного в этом нет, про такую волшбу знают многие. И что плохого, если Хили об этом поболтает с сыскарем, человеком, как и он, работающем на Особую канцелярию? Тем более Зорди был в тот вечер как никогда учтив и уважителен.

И как-то незаметно разговор перешел на поиски исчезнувшей силетской казны. После подавления мятежа все основные замки мятежников были до основания срыты. Каждый камушек, каждый мешок земли проверен, но ничего так и не нашли. До сих пор на месте тех замков так и остаются громадные ямы, частично наполненные водой.

Раз не нашли, значит, и в самом деле золото успели вывезти до того, как захлопнулось кольцо осады. Куда могли вывезти? Следы обоза пропадали у пригородов Нантера. Хили теперь знал, куда отправился пропавший обоз, но благоразумно промолчал, младшему напарнику знать об этом не положено. А Зорди, судя по всему, уверенный, что сокровище мятежники зарыли где-то у Нантера, интересовался, как же удалось закрыть его на кровь.

— Если на кровь, то чья кровь должна быть? И кто сможет отрыть тайник? Тот, кто прятал, сможет?

Эти вопросы были безобидными, поэтому Хили с удовольствием решил просветить почтительного сыскаря, заодно потешив собственное самолюбие.

— Кровь одного из эрграссов, думаю, самого Верни. Ее везут с собой, а потом на выбранном месте закапывают золото, сопровождающий проводит обряд, затворяя тайник.

— А открыть кто может?

— Тот, в ком течет настоящая кортанская кровь.

— Это что же, любой кортанец сможет отворить?

— Когда я сказал про настоящую кортанскую кровь, я имел в виду только тех, кто в древние времена прибыл на материк с Большого острова.

— Они же давно вымерли. Сколько веков прошло!

— Потомки остались. Но проблема в том, что настоящая кортанская кровь уже давно растворилась в браках с местными жителями, пусть те и благородных кровей. Благородных, но не кортанских.

— Так что же, теперь никто не сможет отворить тайник? — разочарованно протянул Зорди.

Хили усмехнулся.

— Ну почему же, может. Чистых кортанских кровей, думаю, не осталось уже через сотню лет после переселения с острова. Впрочем, полукровки тоже обладали такой способностью. В старых легендах упоминали про случай, когда это удалось совершить и четвертькровке. Но в нашем случае, кровь для затворения бралась у эрграсса. Его сын, брат, даже племянник могут пролить кровь на тайник, отворив его.

— А сопровождающий, тот, кто тайник запирал, он может?

— Нет, не думаю. Хотя, смотря кто это был. Ведь для обряда затворения нужно быть не только магом, но и иметь хоть толику кортанской крови.

— Вот видишь! Все-таки можно!

— Нет, — Хили с усмешкой покачал головой. — Кто вел обоз? Дальний родственник эрграсса Верни, даже не полноценный грасс, а просто из младших грассов — настолько дальнее родство. Затворить он мог, а открыть нет.

— Так значит сокровище потеряно навсегда!

— Это почему же? — слегка обеспокоенно спросил Хили.

— Все кортанские роды под корень извели. Почти сразу же, как мятеж подавили.

Хили помнил те времена, тогда он еще был юным учеником нюхача. Кровь мятежников лилась реками, победители не жалели никого, убивая не только благородных, но и их солдат, слуг, даже виланов. Потом, конечно, опомнились, узнав, что казна и древние артефакты исчезли, но было поздно. А оставь в живых кого-нибудь из ближайшей родни вождей мятежников, тогда, глядишь, и шанс обрести богатства имелся бы.

Хили нервно сглотнул. Он понял, почему известие о найденных им местах схронов так и осталось без действенного ответа. Нет нужной крови. Значит, сокровище так и останется в земле? Неужели нет какой-нибудь магии, чтобы нейтрализовать заклятье крови? Может быть, и была в старые времена, да где ее сейчас достать — древние артефакты закрыты вместе с казной. А другой возможности нет. Разве что появится где-нибудь сильный маг, который справится с этой проблемой.

— Ох! А ведь, говорят, здесь на острове еще остались потомки пришельцев, — продолжил Зорди. — Не все на материк переселились, кто-то и тут остался. Еще говорят, что они в пещерах на пустошах скрываются. А где здесь пустоши?

— Вересковые пустоши? Они на севере, довольно далеко отсюда. Только стоит ли верить сказкам?

— Говорят, они рыжие.

— Мало ли рыжих встречается? В Силетии тоже есть рыжие. И они обычные виланы. Здесь тоже рыжие встречаются.

— А ты таких знаешь?

— Хм, — Хили хмыкнул, — встречал и не раз.

— А где?

Но Хили вопроса не расслышал, он выпал из окружающей действительности. Там ночью у Висячих камней жрецы, проводившие странный обряд, тоже были рыжими. Он только сейчас это осознал. Тогда ему было не до этого, настолько всё смешалось. Засада, обряд, исчезновение пленниц и жрецов, а затем и Перта — все это заслонило некоторые несущественные, как ему казалось, детали происходившего. Да и сам отблеск костров, в свете которого менялся цвет окружающих предметов, тоже помешал правильно все осознать. И волосы жрецов способны показаться рыжими, даже огненно-рыжими, хотя на самом деле могли быть просто светлыми или русыми, или даже темными. Но сейчас Хили понял, что жрецы по-настоящему были рыжими. Все трое. Неужели эти храмовники — потомки пришельцев, которые не захотели переселяться на материк? И значит ли это, что они настолько чистокровны (пусть даже и наполовину!), что смогут открыть оба схрона с сокровищами? Но ведь столько веков прошло!

А потом Хили вспомнился Тайгер, где поблизости в Закатной чаще было спрятано сокровище. Калека — это только ниточка. Мальчишка был слишком мал, чтобы сопровождать обоз. Сколько ему было, когда подавляли мятеж? Года два? Три? Четыре? Нет, он лишь ниточка, а настоящий смотритель кто-то другой. Уж не рыжий ли Григар?

А рыжеволосые люди встречались, хоть и нечасто, и в Ландоре. И даже в его окрестностях. В нескольких верстах от поселения располагалось странное поместье, в котором жило не больше десятка человек. Этим местом Хили заинтересовался еще несколько месяцев назад. Владельцем поместья был грасс. Уж что-что, но благородных он умел отличать от обычных людей. Таких ни с кем не спутаешь, для нюхача подобной проблемы не существует.

Меч, висящий на поясе — у многих местных жителей такое не внове. Но два кинжала, спрятанных под курткой, сами по себе буквально взывали об опасности. Да и сам владелец поместья имел непосредственное отношение к магии, это Хили определил сразу. А волосы... Волосы у скрывающего свое благородное происхождение грасса были обычные, то ли темно-русые, то ли просто темные. Это могло бы сбить с поисков, если бы не мальчишка из поместья, на вид лет двенадцати. Вот у того волосы были рыжие, правда, не совсем, скорее светлые, но с заметной рыжцой. И мальчишка, как понял Хили, был сыном этого грасса.

Казалось бы, что проще: выкрасть мальчишку, заставив грасса указать точные места схронов. Затем найти храмовников и с их помощью отворить тайники. От появившейся перспективы Хили пробрала дрожь. Сделать все самому? Перт, наверное, так и поступил бы, но он не Перт, он рисковать не будет.

Мальчишка появляется в Ландоре всегда в сопровождении взрослых мужчин, по виду бывших солдат. Но солдаты бывшими не бывают, если они не достигли старости. А эти мужчины, хоть и в возрасте, но вполне еще крепкие. Ему одному, даже взяв в напарники Зорди, вряд ли справиться. А уж с храмовниками и подавно.

Да и Зорди ненадежен. Не в том смысле, что может донести в Особую канцелярию (хотя и это возможно), а в том, что всегда можно получить удар ножом в спину. Это однозначно случится, когда удастся отворить тайники. Впрочем, и он, Хили, вряд ли захочет делиться добытым золотом с сыскарем.

И как же ему поступить? Промолчать или сообщить в Особую канцелярию? И что именно сообщить? Не всё, о чем он с таким трудом и опасностями разузнал. Про этого грасса и про то, что храмовники были рыжими, говорить не стоит. Кто знает, может быть, ему повезет, и он сможет сам добыть сокровище. Лучше всего поделиться сведениями про калеку из Тайгера. Но в таком случае у хозяина возникнет закономерный вопрос, почему он, Хили, так долго молчал, скрывая важную информацию. Сказать, что он только сейчас вспомнил про дротики в Закатной чаще? Нет, этого делать нельзя. Но придумать что-нибудь надо.

А зачем что-то выдумывать? Парнишка-калека подставил их с Пертом? Да, подставил. Вот и сообщить хозяину, что хорошо бы поспрашивать калеку с пристрастием. Перт ему доверился, а он, Хили, всегда сомневался. Уж больно подозрителен этот мальчишка. Бродит по окрестностям, что-то вынюхивает или, наоборот, охраняет. А что, неплохо. Если хозяин заинтересуется и пошлет солдат, чтобы те разобрались с калекой, то когда те хорошенько прижгут тому пятки, парень многое поведает. Соловьем станет заливаться. Значит, это пойдет в копилку его работы. Заодно внимание от грасса отвлечет. Если они, конечно, не связаны друг с другом. Но и в этом случае он, Хили, ничего не проигрывает, а остается только в выигрыше. Как-никак поручение хозяина выполнил, места схронов нашел, а теперь и людей подозрительных обнаружил.

На следующий день отправлялся на материк небольшой кораблик, доставивший на остров очередных переселенцев. С капитаном корабля Хили передал письмо, которое через подставных лиц уйдет в Особую канцелярию. А сам продолжил слежку за грассом.

Здесь в Ландоре он представлялся торговым человеком, который ожидал прихода судна от своего хозяина-купца. Корабля не было, так в этом не его вина. Значит, что-то не сладилось. Его дело подневольное — сиди и жди. А тем временем он может чуток подработать на стороне. Скажем, помочь отвести товар в поместье, где обитал грасс.

Внутрь домов его, конечно, не пустят, товар разгрузят в амбаре, что стоит на краю огороженного поместья. Но он же нюхач, глядишь, что и учует на расстоянии.

Попасть в обозные работники проблемы не было. Достаточно заплатить вознице и тот, пусть и с некоторой неохотой, но возьмет его с собой в качестве грузчика.

Через три дня человек грасса закупил в Ландоре очередную партию продовольствия и теперь Хили шел следом за нагруженной телегой, понемногу пытаясь прочувствовать окружающую местность. Вряд ли здесь можно унюхать что-нибудь интересное, но делал он это скорее по укоренившейся привычке — если идешь на работу, то не расслабляйся. В полуверсте от поместья ему почудилось оружие — лук со стрелами, меч, нож.

Но взять непонятный след он не решился — так можно и выдать себя. Вот если бы он ехал на телеге, тогда проще сосредоточиться и со стороны никто не догадается — ну, задремал работник, застыв неподвижной фигурой, дело обычное.

Поместье, к которому подъехала телега, было огорожено плотной изгородью, сразу за воротами стоял амбар, куда возница направил лошадь. Встречали их несколько крепеньких мужиков с повадками наемных солдат. Хили, чтобы себя не выдать, пришлось отвлечься и приняться за работу грузчика.

Разгрузив повозку, он сразу же забрался на освободившееся в ней место, принял расслаблено-скучающий вид и начал обычное действо нюхача. Тут же ему ударил широкий спектр запахов, из которых он выделил оружие (много и в разных местах поместья), а затем почувствовал золото. Много золота, хотя и намного меньше, чем было в тех схронах в Закатной чаще.

Стараясь сохранить спокойствие, и не подавая виду, Хили продолжил привычным магическим действом изучать территорию поместья, стараясь уточнить, откуда идет запах золота. Запах доносился из красивого дома, стоявшего в самом центре усадьбы. Ясно, что там должен жить грасс.

Возница, получив расчет, направился в обратный путь. Хили в последний момент, когда они уже отъехали на несколько сот шагов от забора, вспомнил о первом запахе, который он учуял в полуверсте от поместья. Теперь можно заняться и им. Место, откуда он шел, Хили вычислил сразу и благодаря этому сумел заметить две спрятавшиеся в кустах бородатых рожи, смотрящие в сторону поместья. Значит, это не люди грасса, а кто-то, кто интересуется этим не желающим афишировать свое благородное происхождение человеком.

Конкуренты или простые бандиты? Что за конкуренты могли появиться, Хили представить не мог. Но отказать им в существовании тоже нельзя. К примеру, это люди из Особой канцелярии, такие же, как и он, работающие на грасса Лейриса. Хозяин мог послать на остров несколько разных групп, вот людей одной из них Хили и видел. Впрочем, могли быть и другие объяснимые варианты. Но он почему-то склонялся к тому, что это какие-то грабители, уж больно рожи у этих наблюдателей были бандитские.

Здраво рассудив, что бандиты будут продолжать следить за поместьем, Хили рано утром следующего дня устроил неподалеку от того места наблюдательный пункт, с которого хорошо просматривалась окружающая местность. Попасться бандитам на глаза Хили не очень опасался, ведь прежде, чем занять свое место, он просканировал всю округу и ничего не учуял.

Бандиты появились спустя два часа, и их было не двое, а целый десяток, чему Хили неприятно удивился. Затем прибывшие рассредоточились по округе, к счастью для Хили, обойдя стороной его лежанку. Это что же, вчера они тоже все были? Вполне возможно, ведь он прочувствовал оружие ближайших к нему бандитов, других же он не успел заметить.

Десять человек — это уже серьезно. Долго задерживаться на месте он не стал, а осторожно отполз в сторону и отправился в сильном раздумье в Ландор. Было о чем подумать.

После долгого размышления, нюхач решил пустить все на самотек. Что будет, то будет. Нападут или нет на поместье или на людей грасса, он просто будет наблюдать, чем все закончится.

Принятое решение оказалось верным. Через три дня до Ландора дошла весть, что на поместье совершено нападение. Пять бандитов было убито, еще трое с разной степенью ран схвачено. И, кажется, пострадало несколько человек из слуг хозяина поместья.

Восемь человек, а бандитов он тогда насчитал с десяток. Значит, кто-то уцелел. Память на лица у него была отменной, и Хили не поленился вместе с толпой любопытных местных жителей сходить к поместью и посмотреть на тела бандитов. Троих плененных к этому времени уже убили, оставив лежать на траве для всеобщего обозрения вместе с первой пятеркой, и Хили теперь мог просчитать, кто же из бандитов сумел уцелеть.

Несколько месяцев он ездил по окрестным поселениям, изображая торгового человека, но тех двоих так и не нашел. В оставшееся время Хили продолжал выполнять поручение грасса Лейриса, высматривая подозрительные личности из вновь прибывающих на остров. Было много обычных ничем не выделяющихся переселенцев, но попадались и странные люди.

К примеру, по весне в Ландоре появилась компания крепких мужчин, во главе которой выделялся высокий мужчина в круглой вязаной шапочке. От всей группы так и веяло опасностью и немалым количеством пролитой крови. Однако солдатами они не были — обычная шваль, хотя крепкая и зубастая, которая всегда всплывает в смутные времена. Редко кто из таких людишек доживает до лучших времен, но некоторым везет и на старости лет они неплохо устраиваются в тихих местечках, купив домик или даже поместье. И ведут жизнь как добропорядочные горожане или даже землевладельцы.

А смутные времена в Силетии продолжались, поэтому Хили не мог понять, что могли забыть эти люди на Большом острове. Для грабежей в Силетии сейчас было раздолье, а они почему-то приехали сюда. Неспроста. От кого-то бегут, пытаясь скрыться? Или сами выслеживают дичь?

Неделю спустя нюхач увидел среди этих людей знакомую физиономию. Его Хили узнал сразу — это был один из двух спасшихся бандитов, что совершили неудачное нападение на поместье.

Глава 5. Мясник

Они отплыли с опозданием в двенадцать дней. За это время каплуны могли уйти вглубь острова на большое расстояние, да и направление бегства могло быть любым. А еще неизвестно, в каком месте побережья пришвартовался тот корабль. Впрочем, больше половины переселенцев вступали на землю острова в Ландоре — самом большом поселении, которое уже походило на город, пусть и небольшой. Но ведь это только начало, все города с чего-то начинали.

Корабль, который вез Мясника и его "ночных волков", тоже направлялся в Ландор. И если каплуны до их прибытия задержатся в поселке, тогда кому-то улыбнется удача. В этом случае, Мясник не сомневался, что удача будет его.

И вот он в Ландоре, а ему не повезло. Конечно, не так, как каплунам. Те сейчас кормят рыб на дне моря. Не все, правда, двое из беглецов будут кормить червей. Даже уже сейчас кормят — их тела вынесло на берег в десятке верст к востоку от Ландора. Один из виланов и мальчишка при грассе.

Хотя, как считать, повезло утопленникам или нет. Вот выжили бы они, сошли на берег, скорее всего, рано или поздно их бы нашли. Убили бы, это само собой. Да только гибель в морской пучине — это легкая смерть. А попадись они в его, Мясника, руки, умирать пришлось бы долго, очень долго. Каплуны это заслужили. А так, считай, им все-таки подфартило. Смерть легкая.

А ему, Мяснику, значит, не повезло — лишился такого хорошего навара, которого в Нантере его "волки" за один раз никогда не брали. Уж сколько местных грассов он и его люди ощипали, но самое большое, что имели за один налет — восемь золотых монет. Если не считать того случая с грассами. Тогда он взял тысячу тулатов, и никто из "волков" не догадался. Для его парней восемь тулатов — очень большая сумма. А у этих каплунов денег было в несколько раз больше. Одноглазый и с одним глазом сумел углядеть богатство, что прятали эти каплуны. К тому же одному из них, мальчишке, удалось подсмотреть то, что Мясник скрывал. Большой секрет, сохранение которого "ночным волкам" было намного важнее золотых монет.

Каплуны? А как же еще их называть? Все, за кого принимался Мясник, становились каплунами — охолощенными мясными петухами. Всех их удавалось выпотрошить, а многих и охолостить. А эти ушли, скрывшись в морской пучине.

И что ему теперь делать? Возвращаться обратно в Силетию? Он так и собирался поступить, ждал ближайшего судна, а пока его людишки бродили по Ландору и ближайшим окрестностям. Зачем простаивать? Народ на острове, конечно, беден, большинство не от хорошей жизни бегут с материка. Но и здесь есть купчишки, которых вполне можно пощипать.

Живчик принес известие о прибывшем на остров барке одновременно с Шипастым, который повстречал одного из местных головорезов. Несколько месяцев назад тот вместе с приятелями решил пощипать одно поместье, что располагалось в нескольких верстах от Ландора. Богатенькое поместье, люди оттуда расплачивались за совершаемые покупки полновесными тулатами. И продолжалось это полтора десятка лет.

Вот и решили напасть на поместье, посчитав, что десяти человек вполне будет достаточно. Работники из поместья были не молоды, хоть и выглядели вполне крепенькими мужами. Их местные головорезы хотели посечь стрелами, а затем с двух сторон ворваться внутрь ограды и прижать их хозяина, такого же, как и работники, немолодого мужчину.

Да вышла незадача. Нескольких работников они подстрелили, но когда рванулись внутрь ограды, то их встретила магия. Хозяин поместья оказался магом, и судя по всему, неплохим. Он сумел каким-то образом нанести магические удары по обеим группам, свалив сразу почти всех налетчиков. Лишь Карешу и его дружку Ликуну удалось уцелеть, да и то по счастливой случайности. Они задержались у изгороди и только поэтому не попали под смертоносные удары.

Хозяин поместья — маг? Мясник только усмехнулся. У него, да и у всех его людей давно уже имелись хорошие амулеты, которым не страшна никакая магия. Ну, почти никакая. Посему этот маг теперь — обычный каплун.

Поэтому от сообщения Живчика о прибывшем барке он отмахнулся, тем более ничего интересного на нем не было — разномастная публика, состоящая из нескольких переселенцев. Да и барк пришвартовался в двух десятках верст к востоку от Ландора и, вроде бы, после небольшого ремонта собирался со дня на день отправиться обратно.

Конечно, он с наскоку не нападет на поместье, магия магией, но хороший меч в крепких руках может спутать все карты. В Турехте вот так и получилось. Грассы оказались отменными рубаками, еще хорошо что только один Колченогий пострадал. А не прикажи он отступить, каплунов они, конечно же, завалили бы, да только какой ценой? Потерей большей части его отряда. Нет, сейчас без подготовки он своих людей не поведет.

Вместе с Карешем, их восемь человек. А людей в поместье осталось шестеро или семеро. Из них один мальчишка, сын хозяина. Плюс несколько женщин, но они вообще не в счет. Хозяин поместья маг, это не проблема, вопрос в другом. Если маг, то, вероятно, из благородных, а те неплохие рубаки. Конечно, можно хозяина нашпиговать болтами, но мертвый про золото ничего не расскажет. Нет, хозяина надо брать живым. И его мальчишку тоже. Если тот окажется его сыном и если папаша ценит сыночка, то глядя, как из мальца вылезают кишочки, маг расколется быстро.

Не прошло и недели, как все было подготовлено. Как и пристало "ночным волкам", напасть на поместье Мясник решил ночью, но планы пришлось изменить, потому что им чертовски подфартило — малец грасса появился в Ландоре в сопровождении двух охранников. Просто замечательно! Мясник дождался, когда те пойдут обратно и устроил засаду на середине дороги от поселения до поместья. Охранников быстро нашпиговали болтами, а малец, оторопело смотревший на повалившуюся охрану, попытался броситься бежать, когда "волки" уже подошли к нему почти вплотную.

Сначала Мясник собирался оставить мальца под охраной одного из своих людей, а самому, улучив момент, когда в пределах арбалетных выстрелов окажется кто-то из людей грасса, начать штурм поместья. Но потом пришла, как ему показалась, более удачная мысль. Мальчишку взять с собой и напасть на поместье, прикрываясь им. Сам Мясник не любил рисковать, для этого есть мясо, которого сейчас у него аж семеро штук. Поэтому мальца возьмет он сам, ведь по мальчишке стрелять не будут. Да и грасса можно попробовать заставить сложить оружие, если пригрозить перерезать мальцу горло.

Этого он делать, конечно, не будет, а только пригрозит. По своей, уже довольно немалой практике в Нантере и его окрестностях, Мясник знал, что частенько чадолюбивые папашки так и поступали, надеясь откупиться. Может быть и с этим грассом удастся это повторить. А если не получится, то почти ничего не изменится. Благородного придется обездвижить, подстрелив его в ноги, а оставшихся двух-трех людей грасса его "волки" легко застрелят.

Поначалу все шло просто замечательно. Живчик и Одноглазый выдвинулись из подлеска и не спеша направились к воротам поместья. Те, конечно, были заперты, поэтому пришлось немного пошуметь. Вскоре к ним навстречу вышли двое мужчин, вооруженных мечами. Местная охрана даже не надела кольчуг, хотя в остальном действовала довольно грамотно — один подстраховывал другого, держась за своим товарищем чуть сбоку и сзади. Да и сами ворота так и оставались запертыми.

Но когда Живчик из-за пазухи достал рубашку мальца, слегка вымазанную кровью, и бросил ее перед воротами, вот тогда охрана совершила ошибку. Первый из них отпер ворота и вышел наружу. В принципе большой ошибки не было — оба человека Мясника были безоружными и к тому же стояли в десятке шагов от открывшихся ворот, а сам охранник уже держал в руке меч.

Опасность мог представлять только лучник, если тот спрячется в леску, что был на расстоянии полуверсты от ворот. Но умелый солдат вполне способен отбить стрелу, пущенную с такого расстояния, а охранники выглядели как раз опытными людьми, несмотря на допущенную оплошность, тем более второй охранник так и остался стоять внутри двора, выглядывая через приоткрытые ворота.

Одноглазый в банде Мясника ценился за свое умение виртуозно владеть ножами. Он мог буквально за мгновение выхватить нож, спрятанный на поясе за спиной и метнуть его в цель. Первый из охранников в этом момент наклонился над брошенной рубашкой и нож Одноглазого вонзился в его шею, а другой бросок оказался не столь метким, пущенный нож попал второму охраннику всего-навсего в плечо. Здесь вина была все же не Одноглазого, просто этот солдат, стоявший начеку, успел сдвинуться в сторону, собираясь захлопнуть ворота. Даже с раненым правым плечом он пытался это сделать, но Живчик оправдал свою кличку, быстро бросившись вперед и задержав одну из створок ворот.

Тем временем из ближайшего леска в сторону поместья уже устремилась остальная часть банды Мясника. Сам главарь, держа в руках перед собой мальчишку, замыкал бегущую группу. Живчику не удалось бы удержать ворота, если бы не Одноглазый. Тот, подбежав к убитому охраннику, выдернул из его шеи нож и новым броском пригвоздил левую руку второго солдата к створке ворот. А потом Одноглазый схватил меч убитого солдата.

Охранник резко дернул рукой, освобождая ее, и повалился на землю, то ли от боли, то ли ослабев. Этого оказалось достаточно, чтобы подскочивший Одноглазый вонзил меч в его грудь.

Ворота остались открытыми, и через несколько минут подбежавшие "ночные волки" ворвались в поместье. На полпути к центральному дому в их сторону метнулось нечто напоминающее молнию. Первые четверо бандитов, попавшие под магический удар, повалились на землю, крича от боли — их амулеты оказались не столь действенными, как считал Мясник. Хотя, надо сказать, все пораженные остались живы, защита все же частично смягчила удар.

Мясник быстро сориентировался и приказал оставшимся трем своим людям подойти к нему вплотную — сын грасса являлся надежной защитой перед магией владельца поместья. В него отец швыряться убийственной волшбой не станет — амулет, висевший на шее мальца, Мясник снял вместе с его рубашкой. Решение оказалось верным — спустившийся с крыльца грасс держал в руках меч, намереваясь решить исход схватки без магических штучек. Рядом с ним шел последний его солдат.

Мясник усмехнулся и приблизил кинжал к горлу ребенка.

— Бросай меч и тогда твой щенок останется жив. Да и ты тоже.

Однако уловка не подействовала. Грасс с налитыми злобой глазами шел на четверых бандитов и те ощутимо занервничали. Идущему рядом с грассом солдату сразу же всадили арбалетный болт, а выстрел второго арбалетчика по цели (по ноге грасса) не попал.

Занервничал и стоявший позади своих людей Мясник.

— Зарежу! — взревел он, плотно прижав кинжал к шее мальчишки.

Только эта угроза смогла остановить грасса. Благородный, поддерживая меч, каким-то образом смог сотворить пальцами заклятье и послать его в сторону Мясника.

Двое подручных главаря закричали от боли, но остались стоять на ногах, а третий, местный головорез Кареш, не имевший защитного амулета, от нестерпимой боли изогнулся дугой, упал на землю и страшно завыл. Закричал и забился в руках Мясника мальчишка, и только сам главарь никак не отреагировал на посланное болезнетворное заклятье. У него оказался очень хороший амулет, недаром за него он выложил почти столько же, сколько стоили амулеты для остальных "ночных волков" вместе взятых.

Грасс шел вперед, а Мясник, закрываясь мальчишкой, пятился назад. Когда расстояние между противниками сократилось до нескольких шагов, Мясник, сменил тон.

— Эй, давай договоримся, я отпущу мальчишку, а сам уйду. Подожди, а не то его зарежу. Ведь зарежу же! Мне терять нечего!

Слова главаря остановили грасса, тот с бешенством смотрел на Мясника. А через десяток секунд грасс изогнулся дугой, в уголках его рта показалась кровь, и благородный упал на землю с глубоко засевшим болтом в спине. Это пришедший в себя Шипастый, попавший вместе с тремя своими подельниками под первый магический удар, выстрелил и не промахнулся.

Мясник в злобном неистовстве отшвырнул заложника, который пролетел несколько метров и, ударившись о землю, затих. Было от чего злиться. Не остановись благородный, тот вполне мог ударить его мечом. Возможно, и Мясник успел бы полоснуть горло мальчишки, да только что с того, ведь речь шла о его, Мяснике, жизни. И ему только что просто повезло.

А потом к бешенству пришло и понимание того, что убиты все взрослые мужчины поместья, в первую очередь грасс, а значит, резко упали шансы найти золото. Они, конечно, здесь всё перевернут и что-то обнаружат, но ведь это так — мелочь. Основные деньги грасс, конечно же, хорошенько припрятал. А учитывая хорошие магические способности владельца поместья, деньги тот затворил на кровь и теперь их не достать.

Женщин и мальчишку они, само собой, допросят, разрежут на мелкие кусочки, но узнают все, что тем известно. Но известно вряд ли много.

Как Мясник предполагал, так и вышло. Малец знал больше всех, но уже после получаса допроса ничего нового не поведал, хотя мучили его почти целые сутки. Им занимался сам Мясник, с одной стороны вымещая на мальчишке свой испуг, а с другой стороны он хотел наглядно показать Карешу, новому члену его банды, насколько он кровожаден. Да и свое мясницкое умение тоже продемонстрировал.

Кареш, который до этого времени позиционировал себя сильным и безжалостным головорезом, на втором часу допроса зашатался, а потом нового "ночного волка" вырвало. И в оставшееся время, когда Мясник резал мальчишку, ходил с позеленевшим лицом и дрожащими руками.

Добыча оказалась знатной — почти тридцать семь золотых тулатов. Примерно столько Мясник и думал взять здесь, но теперь он с досадой размышлял, сколько же золота от него ушло со смертью грасса.

Прежде чем потерять голос от воплей, малец успел кое-что поведать о своем отце. Тот был силетским грассом, родственником, хотя и дальним, эрграсса Верни. Его отцу с группой преданных солдат удалось оторваться от преследователей и переправиться на Большой остров. Здесь малец и родился.

С тех пор отец почти безвылазно жил в этом поместье, лишь изредка посылая людей в район Сарума. Там к юго-востоку от него, близ маленького поселения под названием Тайгер, находилось какое-то потайное место, которое солдаты грасса время от времени проведывали. Что там было, мальчишка не знал. Но Мясник запомнил название поселка. Тайгер.

На следующий день после схватки "ночные волки" покинули разоренное поместье, а перед их главарем встал вопрос, что же делать дальше. Еще раньше, когда они планировали нападение, появился еще один объект, которым вполне можно было бы заняться. Двое непонятных купчишек, разъезжающих по округе и что-то вынюхивающих. Ясно что им надо — готовятся развить торговую деятельность, а пока интересуются, куда вложить свои денежки.

Впрочем, деньги могли быть и не у них, а у старшего купца. Скорее всего, именно так и было, как-то на солидных купцов эти двое, Хили и Зорди, не очень походили. Конечно, захватить каплунов и поспрашивать труда не составит и Мясник так и планировал сделать после того, как разберется с поместьем. Но теперь появилась новая цель в этом захудалом Тайгере. И Мясник после некоторого раздумья решил отправиться туда.

Найти поселение, не боясь проплутать по лесам, можно было только при наличии проводника. В другой ситуации Мясник так и сделал бы, наняв в Ландоре знающего человека, а потом, когда тот довел бы "волков" до цели, убил его, как ненужного свидетеля. Но теперь ситуация была иной. Сколько он пробудет в Тайгере, неизвестно, как непонятно что искать и где искать. Проводника могли спохватиться, ну и веревочка стала бы виться, приведя к их банде, когда "волки" еще ничего толком узнать не успели бы. Да и убийц грасса станут искать. А где их искать? Наняв здесь проводника, они сообщат и место, куда отправляются. Нет, проводника брать нельзя.

Поэтому Мясник выбрал немного окольный путь, через Сарум. Все-таки этот поселок довольно крупный, к тому же он еще и торговый центр в своей округе, да и дорога из Ландора была накатана. Туда они выехали уже на следующий день, прихватив с собой последнюю из оставшихся в живых женщин. Но женщина потеряла много крови, которая до сих пор сочилась из резаных ран, поэтому, проехав несколько верст, Мясник ее дорезав, сбросил в ближайший овражек.

В Саруме Мясник без особых проблем нанял местного проводника — молодого парня по имени Ройс. Убивать его или нет по приходу к Тайгеру, Мясник оставил решение на опосля. Как-никак проводник местный и неосознанно мог помочь в его поисках. Поэтому уже с первых минут дороги главарь "ночных волков" решил завоевать доверие молодого проводника. И это ему удалось. Ройс разговорился, рассказывая про окружные леса и некоторые странные события, в том числе те, участником которых ему пришлось стать.

И конечно же Ройс не мог пропустить рассказ о событиях двухлетней давности, когда он с братом и дядей сопровождал двух человек, Перта и Хили, к Висячим камням.

— Как ты сказал, Перт и Хили?

— Да, так их звали.

— Что-то знакомые имена. Хотя не знаю. А как они выглядели?

Ройс описал внешность своих нанимателей. Да, этот Хили точь-в-точь соответствовал описанию Хили из Ландора. Поэтому рассказ Ройса Мясник слушал с удвоенным интересом. А когда проводник сообщил, что Хили хороший маг, у Мясника от удивления вытянулось лицо. Маг, да еще с такой удивительной волшбой — нюхач. Да, такого трудно заманить в ловушку, вмиг учует засаду и примет меры. А какими искусными маги бывают, Мясник уже убедился при захвате поместья.

Да и сам рассказ Ройса произвел на него сильное впечатление. Висячие камни — занятное местечко. Захватить бы одного храмовника, тогда многое можно выжать из жреца. А вот про окрестности Тайгера проводник ничего интересного не поведал. Ну, леса, они везде имеются. Да, люди, бывает, пропадают. Так опять же, такое повсеместно происходит, где-то чаще, где-то нет. Храмовники, значит, балуют. Или еще кто-то. Остров малонаселенный, да и нравы здесь простые — право сильного.

Доведя их до места, проводник покинул "ночных волков". Мясник решил его отпустить, посчитав, что этот человек им еще пригодится. Ведь только он, да его дядя могли привести "волков" к Висячим камням. А там, действительно, скрывается что-то крайне важное.

С Тайгером главарь решил не задерживаться и разобраться с его жителями уже этой ночью. Ушедший Ройс, конечно же, догадается, кто вырезал поселение, но что с того — ведь помимо молодого проводника добрая половина Сарума видела их, ищущих проводника до Тайгера. Но если они быстренько разберутся с местными каплунами, то пройдет немало времени, прежде чем об этом станет известно в Саруме. Они к тому времени успеют нанять Ройса и отправиться к Висячим камням.

Тайгер, как и говорил Ройс, оказался совсем небольшим поселением — всего десяток обитаемых домишек. Но сопротивление, несмотря на ночную темноту, в которой "волки" чувствовали себя уверенно, местные жители сумели оказать, правда, совсем небольшое. Его "волки" подпалили два крайних дома и методично отстреливали все мужское население, выбежавшее поглядеть на пожар.

Всех отстрелить не удалось, вот поэтому двое его "волков" оказались ранены. Потери были бы больше, возможно, и погиб бы кто, ведь среди жителей Тайгера оказался маг, на счастье, тот напоролся на самого Мясника. Защитные амулеты вновь оказались сильнее чужой волшбы и главный "ночной волк" сумел взрезать рыжеволосому магу брюхо, пока тот не успел поднять кинжал.

Оставшихся в живых жителей поселения допрашивали до полудня, но ничего выяснить не удалось. Добыча тоже оказалась ничтожной, достойной этого жалкого поселения.

Вечером того же дня остатки банды вернулись к окрестностям Сарума, где Мясник за три золотых тулата нанял проводников до Висячих камней — Ройса и его дядю Ларта. Пришлось приплатить за спешность, но главарь торопился. При допросе жителей Тайгера выяснилось, что один человек в ту ночь не ночевал в поселке. С этим одноруким случалось такое нередко. Вот и в эту ночь калека по имени Вилем тоже где-то задержался в пути.

Глава 6. Вучко

Капитан барка оказался жучилой, задержав его отправление на Большой остров до утра следующего дня. И как следствие, подзаработал, взяв пассажирами еще семерых. На первый взгляд обычные люди, не из грассов. Что-то мне эти благородные в последнее время основательно поднадоели. Слишком много от них всяких проблем и гадостей.

Из семерых попутчиков я сразу же отделил семейку виланов — отец, мать и дочка почти моя ровесница. Не совсем понятно, почему их трое. Обычная картина — это когда кучка детей, да и взрослых с полдесятка или больше — братья, жены, всякие там кумовья (я так и не выяснил, что такое кумовство, ну, да ладно).

Объяснение малочисленности семейства я придумал простое — сейчас междоусобица, вот те, кто уцелел, и бегут в поисках новой жизни.

Еще троих спутников я принял за горожан. Двое мужчин, то ли торговцы, то ли еще кто из зажиточного сословия. Третьего горожанина я так и не раскусил. Не понравился он мне. Чем? Хотя бы бегающими глазками. А когда те успокаивались, то взгляд становился колючим. Мерзкий, наверное, тип.

А седьмой была женщина. Или еще девушка? Не знаю. Выглядит очень молодо, но когда присмотришься, то заметишь взгляд умудренного жизнью человека. Что она забыла на острове и почему едет одна? Загадка на один день и одну ночь. Потому что завтра мы окажемся на той стороне пролива, и мне уже будет не до разгадывания всяких там ребусов.

Буду искать друзей. Со слов капитана основным местом, куда прибывают суда с материка, на острове был Ландор. Но это даже не город, просто большое поселение, хотя, кажется, будет поболее того же Нантера. Но называют его поселком. Причина простая — как только на острове появятся города, так сразу крупнейшие державы захотят наложить на новые земли руки. Тут и Силетия, и Кортания, и Рилия и даже Миртерия — все давно об этом подумывают, но пока не решаются. Потому что навар сейчас с этого будет небольшим, а вот траты... Война начнется, и тогда все выступят против того, кто первым нетерпение проявит. И хотя тарграссы Силетии и Рилии родные братья и сейчас вроде как друзья-союзники, но как только речь зайдет о лакомом кусочке, мигом рассорятся.

День на море прошел без каких-то происшествий. Плыли, барк качало. И больше ничего. Семейка виланов, как ушла в дальний угол трюма, так безвылазно там и оставалась. Остальные попутчики от нечего делать много времени проводили на небольшой палубе, поэтому все были на виду друг у друга.

От нечего делания мы разглядывали их, а они нас. Мне стало немного весело, представив, что они думают о нашей компании. Мы с Эйридом одеты, как наемные солдаты, Аррик, ясно дело, наш слуга. Да только по фигуре Эйрида никак не скажешь, что это человек физически тренированный. Даже оружие на его поясе выглядит как-то нелепо. Каким кажусь я, сказать не могу — со стороны-то видней. Но думаю, что на облик солдата и фигурой и движениями могу соответствовать. Пока я пробирался через половину Силетии, то никто во мне не усомнился — верили. А Эйрид... тот мог быть, скажем, новичком-наемником, которого по чьей-то рекомендации взяли на службу.

Может быть, наши попутчики такое объяснение для себя и приняли. По крайней мере, к концу светового дня на нас уже смотрели довольно равнодушно. Или причиной была еще и качка?

С наступлением темноты все спустились в трюм, барк застопорил ход. До берега, по словам капитана, оставалось часов пять-шесть хорошего хода. Уснул я быстро, судно, покачиваясь на волнах, хорошо укачивало.

Проснулся я в темноте от сильного удара в корпус судна. И кажется, это был не первый такой удар, да я уж больно крепко спал. Сверху, со стороны палубы доносились злые и встревоженные голоса. Когда я поднялся наверх, то горизонт уже чуток серебрился, предсказывая наступающий рассвет, хотя по-прежнему еще было темно.

Команда барка только что закончила ставить паруса, а капитан судорожно цеплялся за руль и без остановки ругался.

— Что-то случилось? — спросил я, подойдя к нему.

В ответ капитан только выругался, а затем неожиданно повернулся ко мне.

— Ты говорил, что волшбой владеешь или только брехал?

— А в чем дело-то?

— Так владеешь или нет? Ну!

— Владею. И что?

— Я же говорил, что можем на колдунов напороться! Говорил! — Капитан заметно нервничал, — Если не оторвемся, то защитные амулеты не помогут! Они уже сейчас слабеют. А паруса могут и не помочь — ведь темнота еще!

— А где эти колдуны?

— Где? Ты же маг.

— Но я же должен знать, должен видеть, понять.

— Ах, — капитан отмахнулся от меня и что-то закричал своей малочисленной команде насчет парусов.

А в корпус барка вновь что-то сильно ударило. Я направился к корме и, перегнувшись через борт, посмотрел вниз, но вокруг по-прежнему все было в темноте. Новый удар в корпус застал меня врасплох, и я повалился на палубу. Если это, по словам капитана, какая-то магия, то я ничего не мог сделать — как бороться с непонятным и невидимым противником?

Тем временем барк ускорил движение — хороший свежий ветер надувал паруса и удары в корпус стали раздаваться реже. Начало светлеть, и я снова наклонился над бортом со стороны кормы. Очередной удар по корпусу барка опять прозевал, но, наученный предыдущим случаем, крепко держался за поручни, поэтому удержался на ногах.

Странно, но в море за кормой ничего кроме пенящейся воды не заметил. Возможно тот, кто атаковал судно, был на большой глубине? Или это какая-то магия, при помощи которой с дальнего расстояния били по судну? Зря что ли капитан говорил про колдунов? Но если врага не видно, то и мне ничего не предпринять. Конечно, я мог бы сотворить щит, да только как его в море поместить, да и площадь щита небольшая, а я не знаю, куда конкретно куда наносятся.

Время шло, бешеная (ну, почти) гонка длилась уже несколько часов, но удары почти прекратились, а затем и вовсе исчезли. Еще час спустя капитан, передав рулевое колесо одному из матросов, тяжело привалился к борту барка. На его измученном лице появилась гримаса, похожая на улыбку.

— Если бы не хороший ветер, то сейчас кормили рыб.

Долго капитану отдыхать не пришлось.

— Земля! — крикнул один из матросов.

Действительно, на горизонте появилась полоска суши, которая заметно росла. Неужели Большой остров? Подходить с вопросами к измученному капитану я не стал, а постарался разобраться сам. До начала неистового бегства от неизвестного врага до Большого острова оставалось пять-шесть часов пути. Другой земли поблизости быть не должно, потому что от материка мы плыли до места ночной стоянки целый день. За ночь барк без парусов далеко не могло снести, даже если мы попали в течение. Но течения я не видел.

Сколько длилась предрассветно-рассветная гонка? Точно не скажу, часа три. Или больше? Но ведь не пять же? Но, с другой стороны, нужно учитывать скорость барка, а она была высокой, ведь капитан сказал, что мы спаслись благодаря хорошему ветру. И, наконец, направление. Остров был к северу, а ветер, что сейчас дует, южный. Тогда все сходится. Перед нами Большой остров. А в какой стороне Ландор?

Мое нетерпение сойти на берег в главном портовом поселении острова капитан быстро обломал, заявив, что не знает, в какой стороне расположен Ландор, а если бы и знал, то после того, что произошло, ему на желания всяких там... И вообще, он подрядился доставить нас через пролив, что он и сделал.

Мне понятно было стремление капитана скорее убраться обратно. Денег заработал, корабль и свою жизнь сохранил. А самое, пожалуй, главное, почему он торопился отплыть поскорей обратно — капитан хотел за дневное время отойти как можно дальше от берега, чтобы снова не столкнуться с ночным кошмаром.

Единственное, что мне и другим пассажирам удалось истребовать у капитана — это, чтобы он высадил нас в нормальном месте, поблизости от какого-нибудь жилья. Пешком по незнакомой местности много не походишь, тем более с поклажей. Ее у нас почти не было, зато была у наших попутчиков. Поэтому бесцельно бродить неделю или даже больше по малозаселенному острову никому не хотелось.

Барк медленно поплыл вдоль берега, забирая к востоку и где-то через полчаса или час на обрывистом бережку показалось несколько домиков. Еще какое-то время ушло на промер глубин и спуск лодки. Первыми отплыла четверка горожан вместе с двумя матросами. И не успела лодка вернуться, как из трюма послышалась отборная ругань капитана. Оказывается, ночная атака для судна не прошла даром — корпус потек, кое-где повредилась обшивка. Повреждения не критические, наоборот, вполне устранимые. Если очень надо, то можно и до материка добраться и уже там отремонтировать суденышко. Но капитан не решился, видимо, испугавшись нового нападения. В самом деле, если получить еще несколько сильных ударов, тогда корпус кораблика не выдержит.

И капитан решил остаться у берега острова, чтобы за несколько дней попытаться подлатать свой барк. Об этом он договорился с местным старостой, который выразил согласие за плату помочь команде. Правда, это произойдет, когда рыбаки вернутся с моря.

Второй ходкой лодки на берег сошли и мы. И тут же встал вопрос, что делать дальше. Лучше всего, конечно, отправиться в Ландор морем, но оба рыбацких баркаса сегодня утром ушли на лов рыбы. Ждать два-три дня? И опять плыть? А как же колдуны? Староста, правда, нас успокаивал, по его словам, колдуны лодки и рыбацкие баркасы не трогают, но слишком свежо было воспоминание о ночном кошмаре. В поселении еще имелась утлая лодчонка, но на ней уместятся всего двое-трое. Поэтому, поколебавшись, пришлось выбрать сухопутный путь.

Ландор, по словам местных жителей, лежал в двадцати верстах западнее, дороги как таковой не было, пришлось бы двигаться по тропинкам, обходить овраги и буреломы, то есть реальное расстояние должно увеличиться минимум в полтора раза. Два дня пути, причем полновесных дня.

Можно, конечно, останавливаться на ночлег в маленьких поселках, что лежали по дороге, но те были расположены так, что путь до Ландора удлинится до трех дней. Зато можно отправиться в дорогу уже сейчас, восполнив потерю лишнего дня. Я так и сделал.

Четверо попутчиков-горожан тоже решили уйти сегодня, и лишь семья виланов осталась в рыбацкой деревушке. Ей, в принципе, без разницы, где осесть и на кого батрачить — что здесь, что в Ландоре.

К моему удивлению, Эйриду почему-то не пришелся по душе мой выбор. Вскоре я нашел причину этому — девчонка виланской семьи. Раньше я за ним не наблюдал тягу к девушкам, хотя когда об этом думать? Мы же постоянно куда-то скакали, от кого-то бежали, и парень постоянно ходил под угрозой поимки. Сейчас, видимо, напряжение его немного отпустило, вот природа свое и взяла.

Что я ему скажу? Хочет остаться — ради бога, я его и раньше не держал, а теперь, когда удалось вырваться из Силетии, и подавно. Так ему и сказал. Эйрид слегка помрачнел, насупился, но от моего предложения отказался.

— Нет, я с тобой, Вучко. Просто я думал, что задержимся на пару часов.

— На пару часов? Однако! Ты так себя ценишь? А если девчонке ты не понравился? Или вы уже как-то сговорились?

— Нет. Когда? Они всё время в своем углу просидели. А чего мне ей стараться понравиться? Я как-никак грасс, да еще и сын эрграсса, а она простая виланка. Такая должна радоваться, что на нее внимание обратил такой грасс.

— Вот как? Значит, ты такой высокоблагородный? Ну-ну. А стоит ли мне напомнить, как ты еще полгода назад слугой в забегаловке бегал и радовался, что есть еда и кров? И какой ты грасс? Для всех ты никто. Такой же вилан.

Эйрид вспыхнул, со злостью в глазах, но я продолжил его бить словами.

— Или у тебя есть магический дар? Есть? Так прояви его. Да на месте отца девушки, узнай он, что какой-то юнец, которого взяли в новики-наемники, что-то от его дочери хочет требовать, то избил бы этого юнца. И правильно сделал бы. Благородная кровь взыграла? Так нет теперь ее у тебя, нет! Тебе в жизни все с нуля надо начинать. А ты ничего не умеешь. Какой же из тебя глава семьи будет? Добытчик! Так что не ты слишком высок для девушки, а она для тебя.

Ну почему так происходит? Вроде бы нормальный человек, а потом — раз и какая-то гадость из него льется и только, когда мордой в грязь окунется, снова становится нормальным. Наслышан я про таких в моей прежней жизни. Как миллион евро поимеет, связями обзаведется, сразу себя господином мнит, а остальные для него навоз. В лучшем случае что-то там про народ скажет, да и то лишь для того, чтобы при всех щеки надуть, собой покрасоваться. Что, и Эйрид из таких?

Оставив парня, лицо которого пошло красными пятнами, я направился к своим попутчикам, которые окружили нанятого проводника и о чем-то его расспрашивали. Оказалось, про маршрут. Нормальный такой маршрут вырисовывался, с двумя ночлегами, а под вечер третьего дня мы должны прийти в Ландор.

У нас вещей почти что и не было, а вот у торговцев и женщины поклажи было по несколько тюков. Местный парнишка за небольшую плату взялся их отвезти до Ландора на своей лодчонке.

До Жериного поселения добрались засветло. Деревушка получила название по имени первого насельника этих мест — старого Жерина. Это сейчас он старый, но когда впервые вступил на землю острова, у него только-только начала расти борода.

В одном из домов мы втроем совместили обед и ужин, а я, помня о цели нашего путешествия, спросил хозяина дома, не слышал ли он что-нибудь о кораблях, прибывших на остров за последние две-три недели.

О появившихся кораблях хозяин не слышал, а вот о погибшем судне наслышан. Что за судно? Когда это было?

— Когда было, не скажу, но думаю, что не так давно. На берег, что в двух верстах отсюда, выбросило кое-какие вещи, что обычно бывают на кораблях, да тела двух человек.

— Как?! Где они?

— Так еще вчера отправили на лодке в Ландор, пусть там разбираются, может, кого и опознают. Ну, и нам за хлопоты награда.

— А кто это был, какие они из себя, эти погибшие?

— Я сам не видел, Эскис с братом их нашел, они же и повезли их в Ландор. А по виду?.. Какой может быть вид у утопленников, которые несколько дней или даже больше в морской воде провели? Один взрослый, одежда бедноватая, а другой малец.

— Какой из себя? Ну, хотя бы цвет волос!

— Не знаю, я же не видел. Эскис нашел, он и увез на пару с братом.

— А когда эти братья вернутся?

— А кто ж знает? Ежели загуляют, то тогда надолго могут застрять. Они же не женатые. А где здесь жен найти? Лучше всего токмо в Ландоре.

Я, конечно же, был в шоке. Разбившийся корабль, наверное, тот самый, на котором друзья отправились на остров две недели назад. И что случилось с пассажирами? Удалось ли кому спастись? Если на их корабль напали те же самые колдуны, что и на наш барк, то тогда... Пробоина в открытом море. До берега десятки верст. Вряд ли кто-то уцелел. И двоих выбросило на берег. Взрослый, по словам хозяина дома, из виланов. А парнишка? В Турехте было четверо мальцов, одного убили. Кого? И вот еще один погибший. Надо срочно идти в Ландор. Жаль, что лодка в Жерином поселении была всего одна и та ушла. Жаль.

Я с нетерпением дождался рассвета, мы быстро собрались, вышли из дома, но проводника и остальных попутчиков видно не было. Зайдя в дом, где ночевал проводник на пару с неприятным типчиком, увидел нерадостную картину. Проводник лежал скрюченный и с позеленевшим лицом.

— Что случилось?

— Непонятно. Видно, съел что-то не то, — ответил типчик. — Придется задержаться.

— Нет, мы ждать не можем, мы пойдем, — жестко решил я, — наймем нового проводника. Надо поспрашивать у местных.

— Пойдете? Правильно, — тут же согласился типчик, — а нанимать никого не надо. Дорогу я знаю, сам смогу отвести.

Я, конечно, обрадовался. Нет, чтобы поинтересоваться, откуда типчик дорогу знает, но у меня все свербело от нетерпения скорее отправиться дальше. И уже через полчаса вся наша разношерстная компания двинулась в путь.

О том, что мы сбились с пути, я догадался лишь ближе к концу дня — слишком уверенно вел нас типчик, кстати, звали его Тигрой. Но когда он завел всех в какие-то древесные дебри, да еще к тому же топкие, вот тогда все мы, кажется, прозрели. А у Тигроя только глазенки бегают, да что-то в оправдание лепечет. Дескать, дорогу помнил, но где-то сбился с пути.

До наступления темноты с трудом выбрались на сухое и высокое место, разожгли костер и наспех перекусили остатками взятой в дорогу еды. Типчик божился, что на следующее утро обязательно найдет дорогу и даже порывался сейчас, почти в полной темноте, побродить в окрестностях. Но мы, конечно, такой возможности ему не дали — не доставало потерять, пусть и плохонького, но проводника. А мне показалось подозрительным его попытка взять с собой для поисков тропы дорожный мешок. Зачем? Уж не сбежать ли хочет, заведя нас неизвестно куда?

Утром, когда проснулись и, перекусив оставшимися крошками, мы готовы были идти дальше. Но Тигрой предложил всем оставаться на месте ночной стоянки, пока он не проведает окрестности и не найдет нужное направление. И опять хватает свой немалый мешочек.

Тут я не стерпел. Демонстративно вытащил из ножен меч (это для чужих глаз, не будешь же показывать посторонним свою волшбу) и пообещал порезать, если тот не скажет правду. Даже меч к животу Тигроя приставил и слегка нажал. Тот, что говорится, сразу же поплыл. Но его признание меня немного огорошило. Я думал, что-то серьезное, а оказалось, что у него в мешочке куча всяких продуктов была. Вот для чего он все время порывался с мешком в лес уйти — чтобы в одиночку без чужих глаз все сожрать. Да там еды ему одному на неделю с избытком хватило бы.

Ему одному на неделю, а нам семерым на один день, который прошел также бестолково, как и предыдущий. Мало того, что опять впустую проплутали, так за несколько часов до заката этот Тигрой и вовсе объявил о ночном привале. Еще светло, а он ногу повредил. Но при этом твердо пообещал, что теперь знает дорогу до очередной деревеньки, дескать, вот одинокий дуб с раздвоенным стволом — хорошая памятка для путников. Теперь все время надо идти на северо-запад и через два-три часа будет деревенька, которую называли Зеленый лог. А от нее уже до Ландора меньше дня пути.

Оба торговца тут же захотели отправиться в путь, чтобы успеть до захода солнца дойти до нормального ночлега, а незадачливый проводник пусть снова спит на голой земле. В принципе они были правы, да и ногу Тигрой не сильно повредил, если собрался с утра двинуться в путь.

Я уже размышлял, не поступить ли и нам так же, да только меня остановили бегающие глазки Тигроя. Что-то в них мелькнуло непонятное. И я решил, что мы остаемся. Торговцы ушли, к ним же присоединилась и наша попутчица. Она заметно колебалась, принимая решения, а решив уйти, несколько раз оглядывалась на нас, оставшихся на лесной поляне.

Эйрид недовольно хмурился, не по душе ему пришлось мое решение. Будь его воля, он тоже ушел бы сейчас, но недавний разговор со мной был памятен. Видимо парень всерьез решил держаться за меня. Не знаю причин, какими руководствовался Эйрид, но сейчас он поступал правильно, куда ему одному, да в чужой стране? Значит, благоразумие у парня есть.

А Аррик только вздохнул и как всегда промолчал. Вот его я до сих пор понять не могу. Точнее, не знаю его истинного отношения ко мне. Парнишка вроде смелый, преданный — вон как на меня в Нантере бросался, защищая брата. И на рилийцев тоже, а сейчас как подменили парня. Дири совсем не таким был. Был? Нет, пока наверняка не узнаю, что они погибли, для меня Дири и Эрве живы. И Дартон тоже.

А мы тем временем стали не спеша готовиться ко сну. Ночную вахту я раскидал между мной, Эйридом и Арриком, строго наказав им не спускать глаз с Тигроя и не подпускать его к себе. Не доверяю я ему. Конечно, проще было бы его допросить. Но пока он еще не совершил ничего предосудительного. Хотел скрысятничать, утаив еду, так это его еда. Кстати, почему так много? Но и это не критично. Завел неизвестно куда? С кем не случается. Тем более он, кажется, нашел дорогу, пообещав выйти к жилью уже завтра утром. А вот если снова ошибется, вот тогда с ним и поговорю всерьез.

Ночь прошла тихо и спокойно. Утром Тигрой, проснувшись, стал разминать ногу, а потом, прихрамывая, побрел к ручейку напиться воды. И исчез. Здесь была моя вина — расслабился. Часть ночи не спал, а подозрительный проводник за ночь повода для беспокойства не дал, беззаботно прохрапев на своей травяной лежанке. И хромал он натурально. И мешочек свой возле костра оставил.

Мешочек, конечно, оказался тем итоговым штришком моей беспечности. Тигрой всю дорогу так с ним возился! Хитер! Только теперь я понял, как меня и всех остальных водили за нос. Местного проводника Тигрой, наверное, сам потравил, а нас завел подальше от жилья. И вчера у одинокого дуба представление с больной ногой разыграл. Нет в трех часах ходьбы никакого жилья. Если бы мы ушли со всеми вместе, то только облегчили проходимцу задачу.

Единственное, что я не понимал — зачем Тигрою все надо было проворачивать? Получается, что обманщик не желал, чтобы мы добрались до Ландора? И кого из нас шестерых он хотел остановить? Меня, торговцев, женщину? Да, вопросы... Надо было еще вчера прижать его, да я протянул время, не смог жесткость проявить.

А теперь что делать, куда идти? Эйрид с Арриком посоветовать ничего не смогли, мало того, Эйрид, кажется, решил мне припомнить ту сцену в рыбацком поселке, когда я не дал ему возможности остаться для его любовных затей. Дескать, останься мы в поселке, не пришлось бы мучиться, пробираясь через буреломы, а дождавшись возвращения рыбаков, сейчас бы уже подплывали к Ландору.

Дать ему по шее что ли? Только правильно ли воспримет? Дири сразу же понял бы, обид не затаив. Да какое там — Дири и ворчать никогда не стал бы. А Аррик? Вот с ним не знаю. Но сейчас не до воспитательных мер, надо думать, как выбираться. А думать придется самому — оба моих спутника не помощники.

И я, не зная местности, принял, пожалуй, самое верное решение — идти строго на юг. Рано или поздно мы выйдем к побережью. Надо рассчитывать на день-два пути. Еда закончилась, но мы в лесу, а живность здесь встречается. А с моими возможностями в волшбе, которые теперь можно не скрывать (посторонних-то нет), без дичи не останемся. С водой тоже пока проблем нет — у нас с собой фляги, а ручеек — вот он в паре сотен шагов.

До побережья добирались почти четыре дня — и все из-за непроходимых буреломов. С моря часто дуют сильные ветра, даже шторма и ураганы случаются, вот лес и повалило. Еще три дня потратили на то, чтобы достичь Ландора. Долго добирались, но все же пришли к конечной цели.

Я сразу же бросился разыскивать людей, кто был в курсе двух привезенных утопленников. Найти-то нашел, да братья, их привезшие, уже уехали из Ландора, а описать погибших никто толком не смог — их по-быстрому закопали. Вот если бы это были благородные или из числа богатых купцов, тогда староста поселка мог начать расследование, надеясь получить компенсацию за свои старания и труды от наследников погибших. А здесь ничего, что могло принести выгоду, не было. Мужчина из виланов и какой-то мальчишка. Поэтому закопали и забыли.

Они-то забыли, а мне что делать? Пока я мотался по поселку, Эйрид с Арриком по большей части сидели в снятом мной доме, лишь изредка наведываясь за продуктами. Да и то в основном этим занимался Аррик. Эйрид же, похоже, решил отдыхать. Что-то он мне, как мы выбрались из Силетии, все больше и больше не нравился.

На третий день моих поисков Эйрид встретил меня у порога и с горящими глазами сообщил, что Аррик пару часов назад видел в поселке Тигроя. Известив Эйрида, парнишка остался следить за лжепроводником. Да, интересная встреча будет! Тем более наши попутчики до сих пор в Ландоре не объявлялись.

Аррик появился только под вечер. По его словам Тигрой в сопровождении двух человек с утра посетил ландорский причал и имел разговор с капитаном одного из пришвартованных судов. Потом один из сопровождавших Тигроя мужчин что-то, похожее на бумагу, передал капитану, а потом все трое вернулись в Ландор. Через пару часов с их двора выехали всадники, в которых Аррик опознал всех трех мужчин. Те ехали не спеша, и парень побежал за ними следом, держась на приличном расстоянии.

Мужчины добрались до какого-то поместья, там долго бродили, а затем вновь поехали дальше. Как узнал Аррик, эта дорога вела в Сарум, торговое поселение к северо-западу от Ландора.

На обратном пути Аррик завернул к причалу. Корабля с тем капитаном уже не было. По словам болтающихся рядом мальчишек, корабль уплыл на материк.

Теперь мне надо решить, как поступить дальше. Вернуться к Жериному поселению и найти братьев-лодочников или выяснить загадку Тигроя.

Глава 7. Тигрой

Если бы Волчонок знал, что Тигрой работал в розыскном отделении Особой канцелярии Силетского тарграсства, то не был бы так беспечен в отношении этого опытного сыскаря. Тигрой последний год находился в Рилии, выполняя приказ грасса Лейриса по розыску сбежавшего из Гатилии особо опасного преступника, за поимку которого была назначена весьма приличная сумма — десять тулатов. За эти деньги можно было купить несколько десятков илотов или десяток хороших коней. Просто так деньги не платят, сыскарь не мог припомнить в своей розыскной практике суммы, аналогичной этой. Значит, не просто грабитель или убийца был разыскиваемый, ох, не просто.

Отозванный за ненадобностью, он был отправлен на Большой остров, чтобы разобраться с непонятными там событиями. Сев в Турехте на удачно подвернувшийся барк, Тигрой от нечего делать рассматривал своих попутчиков. В первую очередь его внимание привлекла молодая женщина, затем он перенес свое любопытство на компанию двух молодых наемников и мальчика-слуги. Что-то в их облике смущало опытного сыскаря. Никак на наемных солдат парни не тянули. Ладно, рыжий вполне еще мог им быть, а вот второй... С такими манерами и движениями он скорее был каким-то книжным червем, но никак не воином. Молодой, еще безусый, но лицо породистое. Из младших грассов? А рыжий из кортанцев.

Если бы не вырезали силетско-кортанскую знать во время подавления мятежа, вот тогда... Впрочем, и среди тех рыжеволосых уже было меньше половины. Больше вот такие, как этот неуклюже-угловатый. Кстати, похожий по описанию на сбежавшего преступника.

Мысль, острым лезвием кольнувшая Тигроя, заставила его учащенно задышать. А почему и нет? Перед своим отъездом Тигрой удостоился аудиенции у грасса Лейриса. Тот в основном говорил о непонятных событиях, происходящих на острове, но заодно немного сказал о состоянии поисков сбежавшего преступника. Тот, по словам грасса, находился в Силетии и должен быть схвачен в ближайшее время вместе со своим напарником, молодым кортанцем, который прятал и защищал сбежавшего преступника.

Когда оба парня спустились в трюм, сыскарь приветливо улыбнулся служке, сказал пару ничего не значащих слов и вроде как ненароком спросил, как зовут двух молодых воинов. Вучко и Эйрид — был ответ словоохотливого слуги.

Вот это повезло, так повезло! Эйрид — так звали сбежавшего из Гатилии преступника и вряд ли это совпадение. Получается, что обоим преступникам удалось-таки выбраться из Силетии и теперь они бегут на земли Большого острова, где легко затеряться в его лесах и малонаселенных равнинах.

Перед Тигроем замаячила возможность получить награду в десять тулатов и, несомненно, повышение по службе, и благожелательность самого грасса Лейриса. Главное — не дать им сбежать и исчезнуть.

Когда, сойдя на берег, Тигрой узнал, что преступники намереваются направиться в Ландор, он сначала обрадовался — уж там он точно сможет их схватить. В большом поселении жили еще два агента Особой канцелярии и втроем они справятся. Но потом до него дошло, что и награда будет поделена на всех исполнителей. Он, конечно, выследил, но схватят-то их все вместе.

Нет, он, разумеется, осведомит канцелярию, что вся заслуга его, но ведь то же самое могут сказать и двое других агентов. Ведь преступники появятся в Ландоре одновременно с ним и как тут докажешь свое первенство? Следовательно, нужно сделать так, чтобы он успел добраться до поселения первым, там найти корабль, уходящий на материк и с ним послать депешу в Особую канцелярию. Таким образом, он докажет свое первенство по розыску преступника.

Письмо можно, конечно, передать через капитана барка, доставившего их на остров. Но вопрос — когда тот отбудет? Если барк задержится на неделю, даже на пять дней, то преступники к тому времени достигнут Ландора и приоритет в информировании Особой канцелярии будет утерян. Поэтому пришлось поработать головой.

План он придумал отличный, и ничего не предвещало осложнений. Выйдя вместе со всеми в путь и добравшись до Жериного поселения, Тигрой навязался ночевать вместе с проводником, остаток вечера дотошно расспрашивая того о предстоящем маршруте. А утром ловко влил тому в кружку немного сока карестника и уже через полчаса проводник с позеленевшим лицом лежал скрюченным на топчане. Теперь тот несколько дней будет маяться животом и не вылезать из отхожего места.

Сам же Тигрой, узнав маршрут до следующего поселения — Зеленого лога, намеревался за день туда добраться и, наняв нового проводника, уже следующим днем быть в Ландоре, опередив, тем самым, преступников на несколько дней.

Но планы нарушил рыжий наемник — тот не дожидаясь выздоровления проводника, рвался идти в Ландор. Пришлось сказать, что маршрут до Зеленого лога ему знаком, и он сам сможет всех довести. Уловка сработала. Но теперь придется плутать по лесу пару дней, и только потом, оставив всех в лесу, двигаться дальше. Но как бы и самому не заблудиться. Поэтому Тигрой быстренько втайне от попутчиков затарился едой, взяв ее с запасом на несколько дней.

К сожалению, не все получилось гладко, рыжий наемник оказался подозрительным, и сыскарю с большим трудом только на третий день удалось сбежать от своих попутчиков. Еще до полудня он появился в Зеленом логе и, заплатив двойную цену, нанял проводника до Ландора, до которого успел добраться в тот же день, правда, уже в почти полной темноте.

Со старшим агентом Хили удалось встретиться только на следующее утро. Про попутчиков Тигрой благоразумно сообщать не стал. Сначала нужно отправить сообщение в Особую канцелярию, и лишь потом можно все рассказать.

Корабля, возвращающегося на материк, пришлось ждать несколько дней, а когда тот появился, в Ландоре произошло происшествие, всколыхнувшее весь поселок. Недалеко от поселения ранним утром нашли трупы двух человек, в которых признали людей из близлежащего поместья. Туда отправился один из жителей, быстро прибежав обратно, принеся жуткие известия.

Кто-то напал на поместье, убив всех его жителей. Владельца нашли мертвым с раной в спине, полученной, судя по всему, от арбалетного выстрела. У ворот ограды лежало еще двое местных мужчин, третий валялся рядом с телом владельца поместья.

Гораздо худшая участь была у сына владельца и трех женщин. Их зверски расчленили. Хили вернулся домой только во второй половине дня, рассказав о происшествии.

— Сейчас там не протолкнуться от любопытных. По поместью шарят. Но староста порядок уже наводит, завтра с утра съездим, попробую что-нибудь вынюхать.

— Завтра отправляется корабль, — напомнил нюхачу Тигрой, — мне письмо нужно отправить.

— Отправишь. Утром на пристань, а оттуда в поместье.

И утром следующего дня Хили без особого желания, вместе с Тигроем и третьим агентом, Зорди, отправился на пристань, где столковался с капитаном отплывающего судна, передав ему пакет с запечатанным письмом, написанным Тигроем.

А после все трое отправились к разоренному поместью. Вчера там было слишком много народа, чтобы Хили мог открыто демонстрировать свои магические способности. Сейчас же в поместье стояла тишина, только двое стражников, оставленных старостой, охраняли поместье от грабежа, сонливо позевывая.

Хили заплатил каждому из них по балеру и принялся за работу, вынюхивая то, что недоступно обычным людям. Зорди тем временем отвлекал охрану своей болтовней, распивая с ними винцо из принесенного для такой цели кувшина.

А нюхач все ходил и ходил по поместью. Его дару открылось многое, но самое главное — здесь в поместье он вновь, как и несколько месяцев назад, почуял золото, много золота, хотя и не столько, как в тех двух схронах в Закатной чаще. И это золото тоже было запечатано на кровь. Но она по запаху немного, почти незаметно, отличалась от крови, которой были запечатаны схроны.

Любой другой нюхач вряд ли сумеет отличить такие незначительные оттенки, но он по праву считал себя лучшим среди собратьев по магическому дару. Хили сделал вывод, что это золото закрыл на свою собственную кровь убитый владелец.

Напавшие на поместье почему-то не смогли захватить его живым. Открыть тайник смогла бы кровь его сына. Не потому ли его так изощренно пытали, но мальчишка, видимо, про тайник ничего не знал.

А напавшие... Хили догадался, кто это был. Те самые новички, рядом с которыми нарисовался один из местных головорезов, что уцелел при нападении на поместье, совершенном несколько месяцев назад. И теперь из-за этих бандитов он потерял ниточку, что могла привести его к спрятанному золоту в Закатной чаще. Это золото лично для него потеряно. А раз так, то пусть теперь болит голова у грасса Лейриса, недаром тот прислал сыскаря ему в помощь.

После этого Хили, не успокаиваясь, обошел близлежащую от поместья местность. На тропинке, ведущей к дороге на Сарум, он почуял почти свежую кровь. Ей дня два, от силы три. Позвав своих напарников, нюхач забрался на коня и все втроем направились по тропке. Проехав пару верст по дороге, Хили резко остановился, спрыгнул с коня и направился в сторону видневшегося неподалеку оврага. В нем лежал исковерканный труп женщины.

— И что это значит? — спросил у нюхача Тигрой, когда они оказались вдвоем (Зорди остался на дороге).

— Это одна из женщин поместья. Убийцы взяли ее с собой, но женщина умирала, вот они и избавились от нее. Дорога ведет в Сарум, а оттуда недалеко до Закатной чащи. В поместье я почувствовал скрытое золото, затворенное на кровь. Его не так много, как в тех схронах. И раз грасс Лейрис озаботился поисками золота, нам нужно поторопиться, разыскав того калеку.

Однако предложение нюхача желания отправиться в путь у Тигроя не вызвало. Раскрыть свою маленькую тайну он собирался только после того, как убедится, что корабль вышел в море. Впрочем, капитан собирался это сделать еще днем до наступления полудня.

Поэтому, по возвращению в поселок, Тигрой, оставив коня, отправился на пристань, сказав Хили, что пойдет прогуляться. Он предпочитал, чтобы о его интересе к ушедшему кораблю, знало меньше людей. Подходя к пристани, сыскарь не увидел судна, капитану которого был отдан пакет. Что же, он подстраховался, известие ушло в Особую канцелярию и теперь уже можно, не боясь обмана, сообщить Хили и Зорди о его удачной находке.

Повернувшись, Тигрой направился в обратную сторону. Прежде чем свернуть в проулок, сыскарь обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на пристань. Его взгляд зацепился за знакомую небольшую фигурку, подходившую к пристани с другой стороны. Мальчишка-слуга двух преступников! Значит, они уже здесь, успели добраться. Все дни, как он прибыл в Ландор, сыскарь интересовался новичками, но никто про двух наемников и служку-мальца не слышал.

Либо бывшие попутчики только-только появились в Ландоре, либо... Тигрой скривился. Малец-то бродит один. А если и двое преступников разделились? Тогда, действительно, никто в поселении всех троих одновременно не видел. Это была его ошибка. Надо было описать конкретно каждого из них, когда расспрашивал местных жителей.

Впрочем, сейчас не до рассуждений. Нужно проследить за мальцом, скорее всего, тот выведет к месту, где скрываются преступники. Искать, выслеживать, наблюдать он умел, этим занимался всю свою сознательную жизнь. Бывало, попадались такие ушлые типы... А здесь доверчивый малец, которого он легко разговорил, когда они плыли на барке.

Мальчишка привел Тигроя к маленькому домику на окраине поселка. Привел и исчез, зайдя внутрь. Выведать у соседей, кто живет в домике, труда не составило. Всё рассказали соседи-доброхоты. И кто живет (молчун-охотник, снова отправившийся в лес), и кто постояльцы. Их двое, по виду, молодые люди из наемников и с ними мальчик-слуга.

Вот и все. Преступники найдены, теперь дело за малым — выкрасть сбежавшего из Гатилии, послать известие в Особую канцелярию и до прихода корабля из Силетии хорошенько спрятать парня.

Довольный, как идет дело, Тигрой вернулся к Хили и Зорди и почти без утайки (кое-что опустил, конечно) сообщил о своей удаче. Его напарники были в курсе дела о сбежавшем из Гатилии важном преступнике. Зорди занимался как раз этим розыском до своего приезда на остров, а Хили узнал всё от младшего напарника.

Предложение Тигроя напасть на постояльцев домика Хили сразу же отмел. Без шума это не сделать, а сейчас шуметь было никак нельзя — резня в поместье сильно взбудоражила местных жителей. Теперь за такие дела, что предложил Тигрой, можно и огрести препорядочно. Ведь, напади они на парней, без пролития крови не обойтись, неизвестно, как владеет мечом рыжий. Если тот еще и маг, то это только осложнит их задачу. Конечно, вряд ли в волшбе рыжий силен, но риск есть риск, несмотря на все их сильные амулеты, с которыми сыскари никогда не расставались.

Поэтому, поразмыслив, агенты Особой канцелярии решили дождаться, когда сбежавший преступник останется один, вот тогда и выкрасть его. А до этого следует вести неустанную слежку за домиком, начиная с раннего завтрашнего утра.

Как только рассвело Тигрой и Зорди заняли наблюдательный пункт в пристройке соседей-доброхотов. Через два часа из домика выскочил малец, побежавший куда-то по своим делам, а еще полчаса спустя ушел и рыжий. Значит, в домике остался только разыскиваемый преступник. По виду непутевый вояка. Вдвоем они должны с ним справиться, тем более у того нет способности к волшбе. Можно, конечно, послать Зорди за нюхачом, но это только потеря времени. Не ровен час, вернется рыжий, да и привлекать Хили к аресту беглеца Тигрою совсем не хотелось. Он сам выследил, сам и схватил. Зорди, из-за его никчемности, не в счет.

Но первым в домик направился младший сыскарь — парень его в лицо не видел, в отличие от Тигроя. Через пару минут подтянется и он сам. Зорди же сейчас должен отвлечь преступника, а уж вдвоем...

Так и получилось. Даже лучше, чем он предполагал. Не успел Тигрой появиться на пороге, как Зорди ловко огрел беглеца кулаком по макушке и тот упал на пол — слабоват парень оказался. Вдвоем они тут же его связали, окончательно оглушили, затем сунули в первый попавшийся мешок и собрались вынести бесчувственного пленника из дома.

Несмотря на радостную эйфорию (год вся Особая канцелярия безуспешно искала!) Тигрой проявил осторожность, оглядев окрестности. И тихо выругался — к домику приближался малец. Хорошо, что поосторожничали и не вышли, а то крика было бы!

Тигрой, встав за закрытой дверью, достал кинжал — мальца зарезать, а самим вынести мешок с пленником. Задумка правильная, да только не учел он взбудораженность поселка из-за той резни. Зорди ему об этом сейчас напомнил. Если мальца зарезать, шум пойдет, искать убийц станут, чего доброго и резню в поместье на их счет запишут.

Тигрой с досады чуть не ругнулся. А Зорди уже новый мешочек держит:

— Мальца в мешок, да оглушить хорошенько. Зато шума в поселке не будет. Ну, ударили пацана, подрались, здесь это бывает. А куда делся постоялец, интересоваться не станут. Ушел куда-то. Крови нет, искать не будут.

Так они и сделали. Только малец шагнул внутрь, как Зорди накинул ему мешок на голову, а Тигрой хорошенько припечатал рукояткой кинжала. Очнется не скоро. Мальчишка ничего разглядеть не успел — мало ли кто здесь был, на кого подумать?

Еще раз осмотрев окрестности, сыскари потащили мешок с пленником к себе домой. Там Тигрой и продемонстрировал нюхачу свою добычу.

— Теперь нужно его хорошенько спрятать.

— Точно тот самый?

— А мы сейчас его спросим.

Тигрой наклонился к парню и похлопал его по щекам, а когда тот открыл глаза, спросил:

— Как тебя зовут?

— Эйрид.

— Как сбежать-то удалось, а?

— Из леса? — недоумевающе спросил пленник.

— Из Гатилии.

Лицо парня перекосилось, в глазах появился ужас, а Тигрой довольно рассмеялся.

— За что тебя так разыскивают? Всю Особую канцелярию на уши поставили. Так за что?

— Вам нельзя это знать!

Тигрой усмехнулся и сильно ударил пленника сапогом в бедро. Потом еще и еще раз.

— Говори, щенок, — прорычал сыскарь и достал кинжал.

Этого оказалось достаточно, чтобы полностью сломить пленника.

— Я сын эрграсса Верни.

В комнате воцарилась тишина, сыскари в замешательстве переваривали это сообщение. И было от чего опешить. Особенно был поражен Хили. Он сам нашел схроны с, казалось бы, навечно потерянными сокровищами и вот, оказывается, появился к ним ключ, который лежит перед ним на полу и шмыгает носом.

Зорди не знал про схроны (невелика шишка в их сыскарной иерархии), но от Хили уже был наслышан о принципах открытия тайников, затворенных на магию крови. Пропавшие сокровища, без сомнения, где-то были спрятаны и закрыты на магию — и вот он ключик, который может открыть дверцу с пропавшей казной.

Тигрой уже знал про схроны и сейчас с восторгом, но одновременно и с каким-то ужасом думал о своей удаче. Ведь он не просто нашел и поймал какого-то беглого преступника (неизвестно за что так разыскиваемого), но теперь он знал, кто этот парень и почему так его искали.

Восторг был. А как иначе? Он поймал, он! И награда будет большой. Но что дальше? И как раз этот вопрос о своей дальнейшей перспективе приводил Тигроя в состояния непонятного ужаса. Да, он может подняться на высоту, о которой раньше даже не мечтал. Но может и упасть, сгинуть в одночасье в мрачных подвалах Гатилии. Почему? Да потому что он узнал слишком много для простого (пусть и старшего и опытного) сыщика.

Ведь, наверное, не случайно грасс Лейрис никому и никогда не говорил, что за преступника все ищут. А мог бы. Но молчал. Лейрис умен, а значит, понимает, что такое этот парень. И теперь, зная приблизительные места расположения схронов, совсем не сложно их отворить. Конечно, имея сведения о точном месте, было бы проще, хватило бы и половины кружки крови этого парня. Но в чем беда? Парень — расходный материал, а раз так, то запросто выжать из него кувшин крови — этого вполне хватит, чтобы, не зная точного места, отворить тайники.

И как теперь отнесется грасс Лейрис к людям, которые ненароком (скорее, по собственной дурости — ведь парень был прав, нечего его было расспрашивать, инструкции из Особой канцелярии как раз об этом предупреждали) узнали тайну, слишком большую для их ушей и головы. Как бы этой самой головы не лишиться. И именно это сейчас страшило Тигроя.

— Вот оно что... — первым нарушил молчание Хили.

— Его нужно спрятать. Как можно лучше и дальше, — Тигрой понимал, что теперь уже ничего не исправить. — Известить грасса Лейриса, а самим залечь как можно глубже. Хили, где это можно сделать?

— Остров большой, да только мест таких у меня нет. День-два до отправки извещения на материк можно парня в лесу прятать, но несколько недель... нет, не продержимся, кто-нибудь заметит. Ведь не случайно же они шли сюда, кто-то здесь у них есть. Слышь, — Хили обратился ко все еще лежащему на полу Эйриду, — кто здесь вас ждал?

— Я не знаю.

Хили вытащил кинжал.

— Нет, — остановил его Тигрой, — нельзя. Сам должен понимать. Да и откуда ему знать? Его втемную похитили, втемную сюда вели. Связи все у рыжего, на острове у него кто-то есть, вот почему тот так спешил в Ландор. Поэтому нам надо уходить, прятаться до прихода корабля из Силетии. Значит, таких мест у тебя нет? Плохо.

— Я здесь не для этого. Я нюхач. В Саруме живет Лювен. Давно живет и исходил все окрестности. Вот тот должен иметь потайное место.

— Тогда ждем корабля, сами пока прячемся в лесу, а после отправки сообщения идем в Сарум?

— Да. Только лесами, чтобы никто нас не видел.

— Само собой.

Глава 8. Вучко

Итак, передо мной встал вопрос, что делать дальше? Возвращаться в Жерино поселение и что-нибудь разузнать про погибших в море или заняться Тигроем. И то и другое было важно, но я склонялся к первому варианту, к тому, чтобы найти братьев-лодочников. Но двигаться пешедралом вдоль побережья желания не было, намного легче отплыть к Жериному поселению на лодке. Мы же сейчас в Ландоре, самом крупном поселении на острове и всевозможных лодок здесь навалом, были бы деньги, а они у меня еще оставались.

Поэтому утром я направился на пристань, искать и договариваться с перевозчиками, а Аррик снова побежал к дому, где видел Тигроя. Вчера тот с двумя мужчинами, судя по всему, уехал из поселка по направлению к Саруму, но кто знает, может быть, пацан что-то разузнает?

Найти лодку с лодочником оказалось не так просто, как я думал. А нечего дрыхнуть! Многие на рассвете уже вышли в море, но пустых лодок на побережье еще было в достатке, только хозяев не видно. Нет, несколько человек ошивалось на пристани, но у одного лодка прохудилась и он ее начал смолить, другой сети раскинул, взявшись за ремонт, третий с утра что-то праздновал.

Лодочника, конечно, я нашел, но пришлось немного подзадержаться. А когда пару часов спустя вернулся в дом, то сразу же и остолбенел, застыв на пороге. Аррик лежит на полу, голова засунута в мешок и ногами немного подергивает.

Бросился я к нему, сорвал мешок — голова рассечена, кровяная корка на пол-лица, но главное — жив. Привел я его в чувство, кровь немного пообтер — оказалось совсем не так страшно, как вначале увиделось.

По его словам, он, дойдя до нужного дома, пристроился невдалеке и принялся наблюдать. Вроде все тихо было, Аррик уже решил, что трое вчерашних мужчин и в самом деле уехали, как дверь дома отворилась, и на пороге появился один из двух мужчин, что были спутниками у Тигроя. Значит, вернулись.

Парнишка тихонько отполз в сторону и побежал к нам, чтобы сообщить важную новость. Ведь теперь Тигроя можно схватить и предъявить обвинение.

Когда Аррик это сказал, я только скривился. А какое обвинение ему выскажешь? Ушел от нас? Это в его праве. Тигрой никого не ограбил, не убил, а то, что в лес этот новоявленный Сусанин всех завел, так это же не специально. Он же не проводник. Получается, мы сами и виноваты, что пошли за ним, а не задержались в Жерином поселении до выздоровления настоящего проводника или появления в поселке взрослых мужчин, знающих дорогу до Ландора.

Все это я понимал, но расстраивать Аррика не стал — уж очень хотелось узнать продолжение его рассказа. А тот оказался коротким. Аррик вбежал в дом, а потом... Что было дальше, он уже не помнил. И куда исчез Эйрид, не знает.

Аррику я поверил сразу, правда, потом у меня взыграла подозрительность. Вдруг это инсценировка? Смущало меня то, что Аррик ни чьих лиц не заметил. Парнишку сразу же оглушили, а Эйрида, значит, похитили. Но здесь так не принято. Бандитам проще зарезать парня, чем набрасывать мешок на голову, человеческая жизнь здесь ценится дешево. А эти оказались гуманистами какими-то, а потому в таких бандитов верится с трудом. Значит, инсценировка?

Но все же — нет. Не мог Аррик обманывать. Совсем не мог. Иначе бы придумал что-нибудь такое, особенное. Типа с бандитами дрался, почти всех расшвырял, но в последний момент его кто-то по голове стукнул. Вот типа такого прихвастнуть еще можно. Но рассказ оказался иным. Коротким и каким-то простым и обыденным. Я ему поверил.

А раз так, то какой вывод следует сделать? Эйрида похитили. За что и кто? За что — понятно. За его происхождение, недаром весь год по всей Силетии искали, а вот кто это мог сделать... я тоже догадывался. Тигрой! Иначе, зачем ему надо было нас по лесу плутать, а потом взять и сбежать?

Но он вчера уехал из Ландора. Или не уехал. Аррик этим утром видел одного из его спутников. Где был в это время Тигрой? Если в том доме, тогда, получается, сегодняшнее нападение не его рук дело. Если иначе, то Тигрой — главный подозреваемый. Кто же те два человека, с которыми он вчера был? Случайные знакомые? Возможно, ведь иначе он взял бы их с собой, чтобы выкрасть Эйрида.

Не знаю, насколько мои рассуждения верны, только чувствую, что тут что-то не так. Как будто я не учитываю какой-то важной детальки.

Ладно, хватит рассуждать, надо действовать. Первым делом я промыл рану Аррику и перевязал ее. Как умел, конечно. Получилось неказисто, но тут не до красоты. Надо будет лекаря поискать, пусть смажет чем-нибудь обеззараживающим.

После оказания первой помощи я собрался броситься искать Тигроя. Но дом, где тот жил, знал только Аррик, а пацан совсем бледный, да и подташнивает его. Неужели сотрясение мозга? А что? После такого удара по голове это вполне реально. Но идти искать все равно надо. Недолго думая, я схватил пацана на руки и понес, куда он показывал. Перед последним поворотом до цели, я остановился, поставил Аррика на ноги, прислонив его к какой-то стене, а сам стал качать энергию. Той, что у меня было, думаю, может не хватить.

День был теплый, даже солнышко выглянуло, поэтому на зарядку много времени не потребовалось. Полон энергии — и вперед под защитой мощного силового купола. Подошел к дому — а там облом. В смысле замок на двери. Но полтора часа назад Аррик видел, как один из постояльцев выходил из этой самой двери и никаких телодвижений, свидетельствующих, что собирается куда-то уйти, не делал.

Пришлось пройтись по соседям. В третьем по счету доме видели в окошко, как проехали трое всадников.

— Их трое было? Больше никого?

— Нет, вроде. Трое.

— А поклажа была?

— Да, нагрузились мешками, как только лошадки все это тянули.

— Мешки большие?

— Может и большие. Не разглядела, — ответила не очень словоохотливая соседка.

А я еще спросил, в какую сторону ехали. Точно! Как раз со стороны того дома поселковая улочка ведет на запад. Через несколько сот шагов она разделяется, на юг сворачивает дорога к пристани, а вторая развилка ведет в сторону Сарума.

Если враги (а кто они, как не враги?) поехали в Сарум, то мне одному добраться будет сложно — дороги-то не знаю. Здесь нет таких дорог, как на материке. Хотя и там их прямыми и удобными не назовешь, но здешние дороги — это какое-то недоразумение. Централизованной власти здесь нет, а потому и дороги никто не строит, ездят по вытоптанным тропам, да просекам.

Но в Саруме похитителям делать нечего. Если Эйрид у них, им нужно парня доставить в Силетию. А путь на материк идет через пристань. Вот туда я и побежал — второй раз за день.

На пристани за мое недолгое отсутствие мало что изменилось. Разве что местный пьяница уже вылакал свою бутылку и теперь похрапывал в тени перевернутой лодки. Тигроя и двух чужаков не оказалось. Я стал расспрашивать местный люд, не видел ли кто трех всадников. Трех не видели, а один был. Подъехал, огляделся и убрался обратно, откуда приехал. По приметам, что мне описали, это был не Тигрой. Странно. Что же получается — похитители свернули на дорогу к Саруму?

Вернувшись обратно, нашел Аррика, тому по-прежнему было плохо. Вот ведь еще одна забота! Надо коня искать, у меня еще оставалось три тулата, так что пока есть на что купить, а заодно и проводника нанять. А Аррика придется оставить — куда ему в таком состоянии. Найму сиделку, обойдется мне все в несколько балеров.

А покамест решил уточнить описание спутников Тигроя — во-первых, мне в моих поисках это необходимо, а во-вторых, заодно хотел проверить всадника, что появился перед моим приходом на пристани. И надо же — совпало. Это один из двух знакомцев Тигроя. Вот те на! Получается, они в Сарум не поехали (что там им делать?), а остались где-то в Ландоре или его окрестностях. Не иначе, корабль ждут. Вот один из врагов и поехал на пристань поглядеть, не появился ли кораблик.

Раз такое дело, то выслежу, куда они перебрались, узнаю, что с Эйридом. Но почему враги из своего дома съехали? Вот это мне не понятно. Спрятали бы парня в подполе и ждали своего корабля. Догадались, что Аррик их выследил, потому и место сменили? Не сходится. Им проще было пацана не оглушить, а зарезать. А еще лучше с собой утащить. Тогда я точно бы не узнал, где они жили, и на всадника этого одинокого внимания не обратил.

Странно. Уж больно ловко Тигрой всех обвел, а здесь такие огрехи. Нет, не огрехи, просто я что-то не понимаю. Ладно, буду следить за пристанью. Сегодня ближе к вечеру схожу, а завтра с утра выберу местечко под наблюдательный пункт, и ждать стану.

Ранним утром я занял удобное место, с которого просматривалась дорога на пристань, и стал ждать. Ближе к полудню появился вчерашний (если судить по описанию) всадник. Мужик и мужик, внешность заурядная. Тот подъехал к пристани, проехался вдоль нее и поскакал обратно.

Он на коне, а я пешком. Пришлось бежать изо всех сил, но все равно упустил я его. Видел, как всадник вдалеке сворачивает в лес и исчезает за стволами деревьев. Получается, у похитителей лесная сторожка где-то имеется.

Сразу в лес я не пошел, а зарядился энергией и только после этого, уверенный в своих силах, двинулся в заросли. Искал долго, выискивая контуры домика. А его-то и не оказалось. Похитители в шалаше жили. Но я это узнал только на второй день. А пока только удалось найти их коней. Питаться им надо? Не грибами же будут? Травка нужна, которой в лесу почти и нет. Зато на лесных полянах трава чуть ли не по колено. Вот и пасутся коняшки на такой полянке.

Коней нашел, а людей обнаружить не смог — темнеть стало, а мне еще выбираться из леса. Пока я искал похитителей, кружил неимоверно, теперь только одна надежда — идти на юг (мне это знакомо), берег моря искать. А оттуда и до Ландора недалече будет. Так и сделал, хотя и поплутал немного. Домой пришел уже затемно.

Аррик лежит, весь бледный, мутит его, а чем ему помочь не знаю. Если сотрясение мозга, то лежать надо. Так я полагаю. Если лучше не станет, придется лекаря-мага искать, но есть ли здесь такой? На материке лекари, умеющие волхвовать, не в каждом городе имеются, а здесь — глухомань. Ландор — поселок, а не город. Хотя и не маленький.

Утром, так и не выспавшись, я снова отправился в тот лес, искать полянку с конями. Не думаю, что похитители оставили их вдалеке от себя. Где кони — там поблизости и люди.

Арбалетный болт прилетел неожиданно. Но защита сработала неплохо. Все же половину защитного купола, даже больше половины, болт пробил. Если бы я не накачался энергией под завязку — быть беде. Вот такой не простой болтик, значит, магией подпитанный.

Кто стрелял, я не видел, но пару силовых импульсов наобум послал. По раздавшемуся короткому крику, понял, что кого-то зацепил. Поэтому ударил еще несколько раз, посылая силовые импульсы. Но видимо, не столь успешно, как в первый раз. Когда я добрался до места, откуда по мне стреляли, то ничего кроме примятой травы, да оброненного болта не нашел.

А болт оказался не простым. Что-то в нем было необычно. Но что? Вначале я не понял, а потом, уже вечером, когда в спокойной обстановке стал его рассматривать, вдруг понял причину необычности. Болт напитан магией, как и тот, который чуть не пробил мою защиту.

Пока я бродил по округе, разыскивая полянку, где вчера паслись кони, прошло немало времени. Полянку не нашел, а вот само место, где ночевали враги, обнаружил. Шалаш из веток, лежанки, оборудованные по-простому, следы свежего костра — все это было, а людей не оказалось. Зато я услышал конское ржанье. Бросился на звук, да, видимо, мне совсем что-то не везет. Вдали мелькнули фигуры трех всадников с тюками, навьюченными на коней. Мелькнули — и исчезли. Но я успел заметить, что-то очень похожее на тело связанного человека, перекинутого через седло.

Нагнать я их, конечно, не смогу, куда там пешему против конных, но, во-первых, здесь лес, а по нему не очень-то поскачешь, а во-вторых, я надеялся хотя бы определить, в какую сторону сбежали враги. Но, как я уже говорил, в последнее время мне что-то не везет (хотя как посмотреть — от болта, начиненного магией, я сумел защититься). Полдня бродил по лесу, так ничего и не нашел. Я ведь не следопыт, но такие люди, которые разбираются в следах в лесу, на острове есть.

Домой вернулся только во второй половине дня. Аррику все так же плохо. Надо парня лечить, заодно, глядишь, какая-нибудь дельная мысль, как искать похитителей, в голову придет. Пошел по округе, выспрашивая лекаря. Но мне нужен не простой знахарь, который травками простуду лечит, маг нужен. Оказалось, в Ландоре есть такой. Не маленький, значит, поселок, раз маг практикует. Здесь ведь не только бедняки, убежавшие от плохой жизни, живут, но и грассы имеются. Да и немало их. Кто от суда сбежал, кто в мятеже участвовал, а кому-то путешествий и приключений захотелось. Ну, и авантюристы, конечно, как без них? Остров большой, малообжитый, здесь все может случиться — и смерть придет и птицу счастья ухватить возможно.

Маг-лекарь оказался не очень представительным. Как раз наоборот. Видимо, в жизни у него что-то пошло наперекосяк, вот и подался на остров. А здесь запил — вон какой нос красный и с прожилками, да и руки чуток трясутся. Зато денег много не запросил — всего половину балера и обещал Аррика к завтрашнему дню поставить на ноги. И то хорошо. А я решил пойти к старосте, рассказать ему о случившемся, может, следопыта какого в помощь даст.

Ждать долго не пришлось. Правда, перед тем, как войти к нему в кабинет, пришлось разоружиться. Я снял меч с ножнами, отстегнул кинжал, сумку, где валялись подобранные болты, тоже оставил.

Глава Ландора оказался хитрожопым дядькой. Его цепкие глаза буквально буравили меня насквозь. Выслушал меня и задумался.

— Так сколько, говоришь, ты в Ландоре?

— Шестой день уже.

— Так-так. А сам откуда?

— С материка.

— Это понятно, что с материка, откуда именно?

— Из Силетии.

— Силетия большая.

— Из Нантера. Прошлой осенью на город напали, многих побили. Потом то одни, то другие городок захватывали. Вот мы и решились на остров податься.

Я, конечно, врал, но не будешь же правду говорить? Тем более такую — про Эйрида. А что до названного мной Нантера — так я там жил, более-менее знаю и город и людей. Аррик — тем более знает.

— А ты, значит, грасс?

— Из младших грассов.

— Ладно, подожди здесь немного, я людей спрошу, — сказал староста и вышел из комнаты.

Ждал я недолго. Староста вернулся в сопровождении трех вооруженных мужчин. Крепенькие такие мужички, в кольчугах. И что мне совсем не понравилось, так это их руки, которые они держали на рукоятях мечей. Крепенько держали, готовые быстро вытащить оружие из ножен.

Староста, усевшись на свое место, кивнул головой, и в руках одного из мужчин появилась веревка.

— Руки сюда давай и не дергайся, а то и подколоть можем.

Я взглянул на старосту, тот вертел пальцами рук, неслышно шевеля ртом. Заклятье готовит на тот случай, если я сопротивляться стану. Староста магом оказался. А как иначе? Неужели простой человек сможет руководить поселком, который уже давно размером с небольшой город?

Я все так же спокойно сидел, держа кисти руки на столе.

— Я арестован? За что? Или ты, дядя, — я перешел на "ты", — с теми бандитами заодно?

— Грубишь? — староста злобно сверкнул глазами и, завертев пальцами, произнес заклятье. Болезнетворное.

Силен староста, ничего не скажешь. Полгода назад, а тем более год, меня, наверное, от такого заклятья всего наизнанку вывернуло бы, но я немного пообвыкся ко всяким магическим штучкам, защиту выработал. Но все равно дернуло меня основательно, я потерял контроль над собой на какое-то мгновенье. Этого оказалось достаточно, чтобы мужик с веревкой шагнул вперед и успел обвить ею запястье правой руки. Еще пара-другая секунд и руки мои окажутся связаны.

Но этого времени мужику я не дал, чуть взмахнул левой рукой, направляя удар молотком (магическим, конечно) в сторону головы мужика, благо тот ее удачно наклонил. Из-за болезнетворного заклятья, я видимо немного не рассчитал с ударом, вложив большую, чем следовало, силу. Мужика отшвырнуло в сторону и одновременно с его падением на пол я, не оглядываясь назад, послал с двух рук силовые импульсы себе за спину. Но уже послабее, хотя остальным двум вооруженным мужчинам этого вполне хватило. Раздавшийся звук падения еще двух тел меня в этом убедил.

Потрясенный увиденным староста пришел в себя быстро, не зря, значит, у власти был. И сразу же начал плести новое заклятье.

— Не стоит, — сказал я спокойно,— я ведь могу и всерьез ударить.

Руки старосты застыли, его взгляд переместился вправо от меня. Посмотрел и я туда. Первый мужчина, которого я ударил, лежал без движения на полу с залитым кровью лицом. Зрелище не из самых приятных. И если это удар не всерьез, то что будет, если я ударю сильнее? Видимо, староста об этом сейчас и думал.

— Ну, и какое же будет объяснение? С бандитами-похитителями заодно? Что скажешь?

Сзади раздалось шевеленье — кто-то в сознание, значит, приходит. И староста, гляжу, глазки свои косит, а сам напряжен. Понимаю, ждет, когда его подчиненный на меня напасть созреет. Ну-ну, прежде чем к старосте идти, я энергии столько накачал, что та обратно лилась, поэтому защита против всяких колющих, метательных и оглушающих предметов у меня надежна, даже, если те магией подпитаны.

Конечно, был вариант, что пришедший в себя мужик (а то и оба) оружие доставать не будет, а просто сзади на меня набросится. Придушить меня захочет или, повалив на пол, под себя подмять. Да, была такая опасность, только и я ведь не лопух, могу, к примеру, Зов применить.

Нет, мужик пошел по простому варианту, решил меня ножичком порезать, не знаю, насмерть хотел или только ранить. По его пыхтению, я понял, что у него ничего не получается, никак не пробить силовой щит. Поэтому я только слегка усмехнулся, специально глядя на старосту, и легким движением руки, не оборачиваясь назад, отправил мужичка далеко-далеко. Правда, далеко лететь тому не удалось — стена помешала.

— Я жду, и мое терпение тоже имеет границы, — говорю старосте, сгоняя усмешку и вкладывая в свой взгляд максимальную холодность и решимость. Старосту это продирает, вон даже слюна потекла по подбородку.

— Что вам надо?

Ого, уже на "вы" — прогресс!

— Объяснений. Что это? — тыкаю пальцем себе за спину.

— Мы решили, что вы могли участвовать в нападении на поместье. Время приезда сходится.

— Странная причина.

— Когда я вышел из комнаты, то осмотрел ваше оружие, в сумке нашлись два арбалетных болта, а арбалета нет.

— Ну и что?

— В поместье стреляли из арбалета.

— Значит, я в одиночку всех перебил?

Староста сверкнул глазами.

— Вижу, что это вы сможете.

— Это сейчас видите, а когда вы своих людей звали, этого не знали. Почему же вы решили, что юноша такой опасный?

— Если бы я думал, что вы так опасны, то поступил бы иначе. Просто я решил, что есть вероятность, что налетчики переругались из-за добычи, вот тот, кого обделили, и пришел за помощью в поисках следопыта.

— Теперь немного понятно. На, надеюсь, что после того, что я продемонстрировал, меня подозревать уже не будете? Если бы я напал на поместье, то мог бы обойтись без арбалета, а только руками.

Сказал и легко тыкнул ладонью во второго мужичка, уже поднявшегося на ноги и слушающего наш разговор. Мужик на ногах не удержался и снова повалился на пол.

— Следопыт будет. Но я хочу, чтобы вы после того, как найдете своего человека, покинули Ландор.

— Обещать не могу. Я ищу еще других своих друзей, а как найду, вот тогда на острове мне делать будет нечего, по крайней мере, в вашем Ландоре.

И я рассказал про потерявшихся друзей. Если староста про них что-то знал, то сообщил бы, он же заинтересован, чтобы я отсюда уехал подальше. Моя волшба явно произвела на него впечатление. Никак боится за свой авторитет? Но староста только покачал головой. Жаль.

Зато следопыта он нашел быстро. Сам лично меня к нему отвел. Время еще не позднее, но пешком добираться — как раз к сумеркам на место придем. Но староста и тут подсуетился, выделив двух коней. Поэтому на место, где был шалаш похитителей, мы со следопытом прибыли засветло. Мужик оказался мастером своего дела, обошел кругом, сразу же сказав, что здесь ночевало четверо, один из которых был то ли болен, то ли немощен.

— Связан? — спросил я его.

— Или связан, — подтвердил следопыт мои опасения.

Затем мы добрались до места, на котором я потерял врагов из виду. Следопыт быстро определился с вектором движения и уже через полчаса мы оказались на узенькой дорожке.

— Дальше дорога с другой сливается. В Сарум ведет. Какие из себя эти трое? — спросил меня следопыт.

Я хорошо мог описать только Тигроя, да видел пару раз издалека одного из двух его напарников.

— Понятно. Знаю я их. Два дня назад до меня домогались, хотели нанять меня проводником.

— Куда? В Сарум?

— Нет. В Тайгер.

Глава 9. Вилем

Вилем в тот день опять отправился в лес, на этот раз взяв путь на юг, точнее на юго-восток. В той стороне лежал Ландор, громадное поселение. Одних домов там было, наверное, с тысячу или даже больше. Он пытался представить, как это может выглядеть... и не мог. Столько домов. А еще, говорят, рядом с Ландором море. Это такое большое озеро. Очень большое, дальних берегов никогда нельзя увидеть. Но до Ландора больше ста верст пути, даже ему, знающему все окрестные леса и тропки, дней десять нужно потратить, чтобы добраться до цели.

Он уже уходил далеко на юг, да и не один раз, но самое большее — на три дня пути, а сейчас решился пройти не менее недели, а то и добраться до Ландора и все увидеть своими глазами. Теперь можно. Два года назад Вилем обнаружил в Закатной чаще незнакомцев, которые отыскали два места, где зарыты несметные сокровища. Отыскать сумели, а вот откопать не смогли — золото оказалось запрятано на магию. А раз так, то чужакам потребовалось найти тех людей, что схроны делали. Для этого двое из них поселились в Тайгере, намереваясь найти нужных им людей и пытками выведать тайну. А не найдут, то нагонят солдат и будут допрашивать весь поселок.

Много ли надо солдат на десяток домишек? Тем более взрослых мужчин в поселении осталось мало. Чтобы спасти односельчан (и себя со своей семьей) Вилем направил чужаков по ложному следу. Уловка удалась — и вот уже два года, как никто из незнакомцев в Тайгере не появлялся.

Вот и выходило, что опасность миновала, и поэтому он стал совершать длительные отлучки, углубляясь все дальше и дальше в окрестные леса. Теперь уже не только окрестные, но и дальние.

Но в этот раз видимо не судьба была отойти от поселка более чем на три дневных перехода. Вилем только-только пересек границу ранее неизведанного им леса, как чуть в стороне от линии его продвижения раздался характерный звук хрустящих под ногами сухих веток. Он сразу же бесшумно юркнул за ствол ближайшего дерева.

Человек? Но звук немного не такой, да и как-то медленно неизвестное существо продвигается вперед. Олень, обгладывающий зеленую поросль? Его рука машинально нащупала дротик, высовывающийся из сумки, висящей на боку.

Но зачем ему олень? Вчера вечером он подбил молодую куропатку, и теперь на сегодня еды было вполне достаточно. Убитый олень принесет только хлопоты и потерю целого дня на его разделку. Но куда ему столько мяса? Пальцы разжали древко дротика, и одновременно с этим до него донеслось что-то похожее на стон. Человеческий стон.

Странно. Это человек? Один или несколько? Осторожно выглянув из-за ствола дерева, Вилем обшарил глазами район, откуда доносились звуки. Никого. Непонятно. Причин этому могло быть несколько. Человек как-то узнал или догадался, что он не один и теперь спрятался, пытаясь выяснить, где находится Вилем. Но как же тогда стон, он же явственно его различил. Тогда ближе другой вариант — человек попал в беду и теперь лежит, не имея возможности двигаться. Или вот еще версия...

Про иные варианты Вилем не успел додумать, как впереди в сотне шагов от него поднялась маленькая фигура и сделала несколько шагов вперед, а затем вновь исчезла, упав на землю.

Вот оно что! Человек ранен или болен, почти не может идти. Помочь? Во-первых, зачем? Какой смысл помогать? Во-вторых, неизвестно, что собой представляет этот человек. Поможешь, станет тому получше, тогда и удар в правый бок можно получить. Нет, лучше пройти мимо, у каждого своя судьба. У незнакомца, значит, такая — незавидная.

Обойти вновь поднявшуюся на ноги фигуру Вилем не решился — незнакомец сам мимо пройдет, надо только немного подождать и не шуметь. А это Вилем делать умел. Заодно можно потешить свое любопытство, подсмотрев, кто же это такой.

Незнакомец оказался мальчишкой, грязным и оборванным. И к тому же у того что-то с ногой. Правую ногу мальчишка подворачивал, пытаясь на нее не ступать, но разве такое возможно? Что-то сломал? Скорее, подвернул ногу, либо трещинка в кости появилась. Плохо, вряд ли до жилья дотянет, да и где здесь жилье? В округе помимо Тайгера, было еще несколько поселений, таких же маленьких, самое ближнее располагалось почти в полутора дневных переходах. Это для здоровых ног, а в таком состоянии, какое сейчас у незнакомого мальчишки, тому добираться несколько недель надо. К тому же, тот брел совсем в другую сторону. Видимо двигался наобум.

Если кто-то сказал бы, что у Вилема, глядевшего на эту безрадостную картину, кольнуло сердце от жалости, то был бы совсем не прав. Нет, жалости не было. А почему он должен жалеть? Оборвышу сейчас примерно столько лет, в каком возрасте Вилем стал калекой — одноруким уродцем. А этот... Две руки, две ноги, да и лицо, кажется, целое.

Вилем в худшем состоянии, чем имея больную ногу, выжил и как-то приспособился жить. А этот... ползет к своей скорой смерти. Недолго осталось — ползет-то из последних сил. Еще сотня-другая шагов и свалится на землю, чтобы уже никогда не подняться. Каждому свое. Этому — скорая смерть, а ему... А что ему? До тайников не добраться, сокровища не получить, богатым не стать. И не жениться. И навсегда остаться калекой — без денег мага-лекаря не нанять.

И что он приобрел за эти годы, кроме увечья и умения бесшумно двигаться по лесу? Тайну, от которой ему ни жарко, ни холодно. Вот, разве что, ее продать? Должны найтись люди, кто захочет ее получить. Да только где этих людей найти? Он сам знает только двух человек, кому эта тайна окажется интересна. Человек из Сарума и... Григар.

Но человек из Сарума, которого он тогда видел в Закатной чаще, и без Вилема знает про схроны, а узнай он, что это знание доступно и Вилему, быстро примет меры, как это в свое время сделал с четырьмя односельчанами, то есть выследит и убьет. И никакая сноровка ему, Вилему, не поможет — прилетит из кустов стрела или болт — и всё.

А Григар... Вилем помнил, как тот разделался с двумя вооруженными мужчинами. Григар — маг и это скрывает. Неспроста, конечно. И скажи ему о схронах, вряд ли оставит в живых. Да и денег, чтобы купить секрет, у Григара нет.

А другие, кого он может найти, хотя бы в том же Ландоре, не такие ли? Убьют, даже не заплатив, как только он продаст тайну. Или вначале заплатят, потом убьют, а затем заберут деньги обратно. Нет, открыто продавать слишком ценную тайну нельзя. Лучше использовать посредника, которого не жалко подставить под нож покупателя. Вот как этого оборвыша не жалко. Да только надо еще найти такого простачка, кто согласится стать посредником.

Оборвыш уже прошел место, где спрятался за широким стволом дерева Вилем. Пройти-то прошел, но тут же свалился и долго не мог подняться на ноги. Как, кстати, он тут оказался? Здесь тоже кроется какая-та тайна и которую он не узнает. Видать, совсем плохи дела у мальчишки.

Мысль, появившаяся только что у Вилема, кололась своей простотой и опасностью. Зачем где-то искать посредника, подставную фигуру — да вот же она. И не просто удобная подстава, но и имеющая какую-то скрытую для него тайну. В конце концов, он почти ничего не теряет, а если окажется, что он ошибся в правильном выборе, то всегда можно избавиться от выбранного помощника.

И он направился к тому месту, где сейчас лежал оборвыш. Вилема встретил взгляд темных запавших глаз, глядящих на него с безмерной усталостью. Исхудал, голодный, пить хочет. Правая рука Вилема потянулась к самодельной фляжке, но остановилась на полпути. А подойдет ли он ему? И где его спрятать? В поселок отвести? Посредник ему нужен лишь тогда, когда он найдет нужную кандидатуру, которая сможет заплатить какую-то сумму за раскрытую тайну схронов с сокровищами. А такого человека лучше всего искать в Ландоре. Не оттуда ли, кстати, оборвыш?

Если оттуда, плохо это или хорошо? Хорошо в том, что мальчишка сможет указать на какого-нибудь богача, не надо будет самому интересоваться и расспрашивать. А плохо в том, что как бы оборвыш сам вместе со своими знакомцами из Ландора не захотел забрать его тайну. Вместе с жизнью.

Поэтому Вилем сначала обдумал и все взвесил и только после этого решился напоить свою находку. Дав выпить десяток глотков, он отнял у него фляжку и пытливо взглянув в настороженные глаза оборвыша, достал из сумки кусок мяса, протянув его лежащему мальчишке. А сам он, пока тот жадно давился едой, еще раз осмотрел свою находку. Ничего обычного, за исключением того, что одежда рваная и грязная. А вот ноги босые. По лесу босиком не очень походишь, если ты не привычен к этому. А мальчишка был привычен. Подошвы его грязных ног затвердели и их вид свидетельствовал, что обувь для оборвыша вещь исключительная.

Когда тот доел остатки мяса, Вилем спросил:

— Как тебя зовут?

Мальчишка метнул на него изучающий взгляд, но промолчал и поэтому удостоился удара ногой в район ребер.

— Ну! — слегка угрожающе прошипел Вилем.

Оборвыш в ответ злобно сверкнул глазами, а когда Вилем демонстративно поднял ногу для нового удара, тот наконец ответил.

— Русти.

— Не глухой, — скривился Вилем, — и не немой. Откуда ты? Ну! — Вилем повысил голос, и почти сразу же вновь ударил мальчишку по тому же месту.

Бил он с умом — больно, но ребра останутся целы, ему не нужен калека. Хватит его одного. Это он уже подумал с оттенком горечи.

— А ты кто? — в ответ спросил мальчишка и Вилем слегка опешил.

Надо же, в такой-то ситуации, а еще и спрашивает. Или этот малец не понимает, в каком он положении?

— Будешь молчать, я уйду, а ты оставайся подыхать. Ближайшее жилье в тридцати верстах.

Он немного приврал, раза в два, но оборвышу и половины реального пути не пройти.

— Я не местный, из Силетии — ответ мальца Вилема если и удивил, то лишь немного, он уже встречал переселенцев с материка, среди которых были люди и с Силетии.

А оборвыш продолжал:

— Мы плыли сюда, но ночью на нас кто-то напал, прямо в море. Хорошо, что берег был недалеко. Я плаваю хорошо. Меня выбросило с корабля, когда добрался до берега, то уже светало. Моих... тех, с кем я плыл, я видел... их кто-то схватил, погрузил на коней и повез в лес. — Русти замолчал, а затем, волнуясь, немного нескладно продолжил свой рассказ. — Я за ними следом. Я умею в лесу ходить, но те были на конях и я не успел их догнать. А потом я шел и вот здесь.

— Там девушки были?

— Девушки? — удивился оборвыш. — Нет.

— А грассы?

Малец внимательно посмотрел на Вилема и с небольшой задержкой согласился:

— Были.

Вилем в ответ кивнул. Он слышал, что на острове пропадают не только девушки, но и люди благородных кровей. Кто-то похищает, но кто? Вот и здесь та же картина — похищенные грассы. А вот что делать со своей находкой Вилем так и не решил. Оставить здесь и пойти дальше на юг, разыскивая Ландор, или же остаться, помочь оборвышу?

— Почему хромаешь?

— Ногу проколол.

И в самом деле, одна нога вспухла. Проколол, несмотря на плотную и жесткую кожу подошв ног. А почему не лечит? Чай не городской, которые, как говорят, ничего не умеют. А малец, словно чувствуя его вопрос, ответил:

— А как лечить? Травы я нашел бы. Но как к ране приделать?

Вилем фыркнул, на что оборвыш сразу же среагировал:

— Приделать можно, но как идти? А мне идти надо, а не бродить по полянам в поисках нужной травы.

— Ладно, посиди тут.

Почему он все-таки решил помочь своему пленнику (ну, почти пленнику), он так и не понял. Решил и решил. Побродив по окрестностям, Вилем набрал целебной травы, накрошил ее в небольшой туесок, добавил воды из фляжки и приложил лекарственную массу к месту прокола, а сам тут же наложил на больную стопу кору, отодранную от дерева. Теперь оставалось только зафиксировать сделанную повязку. Для этой цели он использовал вьюн-траву, обвязав ею кору. Вот и всё. Дел-то!

Теперь нужно подождать день-два и потом можно двигаться снова. Мальчишка неожиданно встретил слова Вилема в штыки. Ему, видите ли, нужно немедленно идти дальше, разыскивая исчезнувших благородных.

— И не мечтай, — жестко отрезал Вилем, — еще чего! Нет их больше, нет!

— Как?! — из горла Русти вырвался крик отчаяния.

— А так.

И Вилем поделился со своим подопечным слухами о похищениях девушек и благородных господ.

— Еще, наверное, не поздно, — Русти не унимался.

— Как же, — зло отрезал Вилем. — Сколько дней прошло? И где ты их искать станешь? Остров большой.

Он специально не стал говорить про Висячие камни, где, судя по всему, и обрывались следы похищенных. Ведь сбежит мальчишка, как пить дать — сбежит. Правда, далеко не уйдет — с такой-то ногой. Но в этом случае его ценность в будущих посреднических делах по продаже секрета схронов, сейчас и без того невысокая, превратится в ничто.

— Помочь тебе в поисках? — Вилем спросил уже без злости, придав своему голосу мягкость.

— Да! Но как?

— Никто ведь не видел, что похищенных убивают. Может быть, где-то их держат? Есть говорят пещеры в вересковых пустошах. Но чтобы их разыскать, нужны деньги. У тебя есть?

— Нет, — растерянно ответил мальчишка.

— Вот и у меня нет. Но я знаю, как их достать. Поможешь — и я тебе помогу. Ну, согласен? Чего молчишь? Ты должен радоваться, что жив остался и нужного человека встретил.

Русти сидел на земле, нахохлившись и о чем-то размышляя.

— Нет, — наконец, он ответил, — я все-таки пойду.

— Дурак! И далеко ты уйдешь? Через полверсты упадешь, к завтрашнему утру ногу раздует. Воды нет, еды тоже нет. И много ты найдешь?

— Ладно, — ответил Русти, поникнув головой.

— Тогда вначале ногой твоей надо заняться. День-два здесь пробудешь, потом я тебе помогу дойти к...

Нет, в поселок мальца приводить нельзя. Чего доброго, подлечится и рванет на поиски. К тому же, кто-нибудь из односельчан обязательно сболтнет про Висячие камни. И тогда все труды насмарку, придется нового помощника искать. В их поселении брать нельзя — проболтаются про схроны, на которые посредник будет искать покупателя. Да и в Ландоре, при обмене информации на деньги, их могут схватить, а затем по цепочке выйдут и на него. А если этого оборвыша схватят, то, во-первых не жалко, а во-вторых, если его примучат, то Русти ничего вразумительного не скажет. Лес большой, а остров еще больше, где они сейчас, оборвыш даже не представляет. И в этом отношении сегодняшняя находка — это удача.

Поэтому он отведет Русти поближе к Тайгеру, хотя бы в ту же Закатную чащу. Там никого не бывает, разве кроме того мужчины из Сарума. Но ничего, чаща большая и мальца можно будет пристроить где-нибудь подальше от точек схронов, тогда точно никто не увидит. А как совсем нога заживет, вот тогда можно идти в Ландор.

Все-таки жалко, что Русти не оттуда, а то бы подсказал пару адресков с местными богатеями, тогда и искать незачем. Послать Русти с предложением об обмене местонахождения на деньги, а потом сиди, жди ответа. Поверят или нет, но на виду (в виде подставы) будет мальчишка, в случае чего он все и огребет. А ему самому останется только посматривать издалека и как только Русти принесет деньги, нужно будет незаметно исчезнуть. А он это умеет. Хороший план.

На следующий день Вилему удалось незаметно подкрасться к семейке оленей и дротиком подстрелить молодого олененка, а потом больше часа преследовать подранка. Хорошо еще, что олененок бежал не по прямой, а какими-то зигзагами, поэтому от места, где он, истекающий кровью, упал, до места, где Вилем оставил оборвыша, было всего полторы-две версты. Но и их нужно было пройти с грузом нарезанного мяса, а у него ведь только одна работоспособная рука. Потом, уже на месте, мясо коптилось, вот так и прошел день.

Русти на вопросы Вилема отвечал неохотно, больше отговаривался, видимо там, откуда он приплыл на Большой остров, было с ним что-то не совсем хорошее. Может быть, у него убили кого-то или он сам стал убийцей. Но тут никак не узнать.

Нога у оборвыша немного зажила и при свете нового дня они двинулись в сторону Закатной чащи. Шли медленно, Русти вскоре после того, как отправились в путь, стал заметно хромать, немного подволакивая ногу, стремясь ее уберечь от острых предметов, поэтому дорога заняла целых пять дней.

Оставив своего спутника на дальней окраине Закатной чащи, Вилем двинулся к себе в Тайгер. То, что там он увидел, его потрясло. Все жители оказались убиты, многие тела носили следы запредельной жестокости. Там же среди трупов односельчан, нашлось и тело отца, мачехи и их детей, то есть его брата и сестер.

Когда он, ошарашенный увиденным, присел на одной из лавочек, что стояли перед фасадами домов, до его слуха донесся тихий звук. Вилем прислушался, звук повторился. Бесшумно ступая, он направился в сторону звука. Рыжий сосед Григар был жив. Он лежал скрючившись в луже крови, натекшей из распоротого живота.

— Григар!

Сосед приоткрыл глаза и мутным взором посмотрел на склонившегося над ним Вилема.

— Как тебе помочь?

Вопрос был немного глупым, но Вилем растерялся. В самом деле, как помочь? Перевязать рану, но разве это поможет?

— Нет, — тихо прохрипел сосед, — мне уже не помочь.

— Кто это сделал?

— Чужаки, я не успел рассмотреть.

— Как тебе помочь? — вновь спросил Вилем.

— Нет, поздно. Я и так слишком долго держался. Я ведь маг.

— Я знаю.

— Ты? Как?

— Видел. А ты скрывал почему-то.

— От храмовников прятался.

— Каких храмовников?

Но Григар не ответил, у него утекали последние капли жизненной силы.

— Им нужны такие как я, кто имеет силу магии. Каждый год в день летнего солнцестояния они приносят таких как я магов в жертву, вытягивая магическую силу. Хотят открыть проход.

— Какой проход?

Но Григар словно не слышал вопроса.

— Весь год ищут тех, кто имеет магическую силу, держат их где-то на пустошах, а потом пытаются открыть проход, там, где второй каменный храм.

— Какой проход, Григар? Какой?

Сосед попытался усмехнуться.

— Тот, откуда пришли их предки. Наши предки.

Это были его последние слова. Жизнь еще теплилась в его теле, но Григар в сознание больше не приходил, а потом умер, как до этого погибли все, кто жил в Тайгере. Вилем поднялся на ноги, оглянулся. Конечно, семью и односельчан надо похоронить, но какой из него копатель? Значит, надо привести Русти, тот хоть и мал, но жилист.

И Вилем, пока не настала темнота, заспешил к Закатной чаще. Идти он решил напрямик через район, где находились схроны с золотом, хотя в Тайгер он пришел, сделав немалый крюк — это из опасения, что Русти захочет проследить направление его движения и таким образом оборвыш мог сам выйти к Тайгеру.

Сейчас скрывать местонахождение поселения уже не нужно — все жители мертвы, а сам он, когда с помощью Русти обменяет тайну сокровищ на звонкую монету, на острове оставаться не собирался. Он поедет на материк, где маг-лекарь восстановит его руку и уберет обезображивающий шрам с лица.

Подходя к району схронов, Вилем заметил что-то неладное — здесь кто-то был и был совсем недавно, может быть, даже сегодня. Вначале он подумал, что наследил Русти, выбравшись из лесного убежища и решивший побродить по окрестностям, а то и просто сбежать — уж больно упертый он, непонятно зачем стремящийся найти пропавших спутников. Кстати, кто они ему, оборвыш так и не рассказал.

Но осторожно обследовав местность, Вилем понял, что здесь был не один человек, а трое, а то и четверо. Значит, это не Русти наследил. Тогда кто? А догадаться не трудно. Тайгер опустошен, все убиты, а поблизости от поселения незнакомцы бродят. Совпадение? А если еще добавить, что жителей Тайгера убивали медленно, как будто добиваясь от них какой-то тайны, то теперь уж точно про совпадение не скажешь. Ясно же, что пытали, пытаясь выяснить тайну схронов.

Вилем немного постоял в раздумье, а затем повернул в ту сторону, куда вели следы. Похоронить семью и своих односельчан он еще успеет, мертвые никуда не денутся, пусть даже их и обглодают волки — мертвым уже все равно, но отомстить за их смерть попробовать можно. Главное — узнать, кто это сделал.

Следы вели в сторону Сарума, вряд ли он успеет догнать убийц, но Сарум хоть и многолюден (почти сотня домов!), узнать, кто был в лесу вполне по силам. Одно дело — один человек — где его искать? Почитай, в каждом дворе есть мужчины, которые ходят в лес. Но здесь была группа, и это Вилема обнадеживало — группу легче выследить, кто-нибудь да проболтается про этих убийц. А если они не местные, тогда еще легче и проще, достаточно выяснить к кому в Саруме прибыли гости.

До темноты еще оставалось почти полдня, и Вилем споро двинулся по следу. Догнать — не догонит (убийцы, небось, уже в Саруме или приближаются к нему), но расстояние заметно сократит и прибудет в торговый поселок к завтрашнему полудню. Даже раньше — лес он знает, поэтому может без особого труда двигаться и в потёмках.

Когда уже почти стемнело, Вилем обратил внимание на появившийся свет, который стал пробиваться сквозь стволы деревьев. Поэтому он замедлил движение и начал осторожно подкрадываться к источнику света. Уже через четверть часа он понял, что горит костер. Его сердце радостно застучало, ясно же, что костер развели убийцы, собравшиеся на лесной полянке устроиться на ночлег.

Бесшумно подойдя поближе, он рассмотрел сидящих вокруг костра мужчин. Трое, а четвертый лежит рядом и, кажется, спит. Одного из них он узнал, это Хили, тот самый, что вынюхал, где спрятаны сокровища. Значит, его догадка подтвердилась — жителей Тайгера убили из-за тайны схронов. Убили вот эти трое, нет, четверо. А ведь четвертый вовсе не спит, вон как голову повернул, потом еще раз. Видимо, раненый. Вот почему убийцы шли так медленно, что он сумел их догнать.

А дальше что делать? Подобраться поближе — на расстояние броска дротиком и отправить к праотцам одного из убийц. Утром подстеречь и убить другого. Неплохой вариант. Но только Вилему сразу пришлось от него отказаться. Хили вдруг стал крутить головой, что-то сказал и трое сидящих у костра людей отошли в ночную темноту. Проклятье! Этот Хили — нюхач! Как же он это забыл. Нюхач, который смог учуять его. Это опасно, к такому близко не подойдешь. А если тот еще и магией балуется, то за жизнь Вилема никто и медного тигрима не даст. Жаль, но нужно уходить. В принципе, он знает, куда убийцы направляются, в Саруме он появится чуть позже, сейчас он вернется к Закатной чаще, где состыкуется с Русти. Вдвоем будет легче.

В своем убежище Вилем появился уже далеко за полночь, оборвыш спал, заснул и Вилем. Утром он поведет Русти в Тайгер, пусть выкопает яму и похоронит всех жителей поселка, а потом они пойдут в Сарум.

Когда они вошли в поселок, оборвыш побледнел, разглядывая страшные картины. А еще чуть позже, когда они остановились на месте, где убийцы медленно резали односельчан, Русти хрипло выдавил:

— Мясник.

Глава 10. Аррик

Про магов-лекарей он только слышал, сам же никогда их не видел, хотя в Нантере такой лекарь имелся, но хозяин хоть и был стар, но отличаясь прижимистостью, к себе лекаря не вызывал, а уж к слугам тем более. Когда Брейк повредил ногу, напоровшись на вилы, о приглашении лекаря даже речи не было, пришлось обойтись подручными средствами, хотя нога у брата сильно вспухла. Были случаи, когда при таких ранах приходилось ноги отрезать, а иначе смерть. Нога могла почернеть, загнить — и все, человек умирал. Но с Брейком обошлось.

Знал бы брат, что его братишка будет лечиться у настоящего мага-лекаря! А ведь болезнь-то пустяковая. Ну, подумаешь, по голове треснули, так дырки нет. А то, что болит, и тошнить все время тянет, так это бывает. Вот соседского парня в Нантере оглоблей по голове треснули, тот тоже с головой валялся, да блевал, но ничего, через месяц уже бегал по городку, выполняя поручения своего господина.

Странный этот Волчонок. И скрытный. В Нантере слугой был, а теперь, кто он, ничего не понятно. Магией владеет, да еще какой — страшно вспомнить! И его за собой таскает — зачем? За три балера из рабства у господина Кадура выкупил, свободу дал. А до этого в Нантере, когда брата убили, тоже его спас от рилийского меча. Непонятно. Волчонок кое-что ему рассказал о себе, но все это было не менее необычно. Кто он? Слуга? Маг? Наемник? Грасс? Или работает на Особую канцелярию? Нет, с таким вместе быть слишком опасно, ведь не знаешь, что ждать и чего бояться.

Он, Аррик, конечно, не трус, но лучше будет, если они расстанутся. Уж больно страшную магию он видел той ночью в Нантере. И глаза Волчонка, горящие огнем. Неспроста это.

Волчонок раньше, когда они еще были в Силетии, сказал, что в любой момент можно от него уйти, он даже денег немного даст, чтобы на первых порах как-то прожить. А Ландор ничем не хуже других городков. Устроиться батраком или, если повезет, слугой. Кров, пища будет — что еще желать? Завтра лекарь обещал его долечить, но уже сейчас голова болела меньше и тошнота прошла. Может быть, завтра и сказать?

Но получилось иначе, намного лучше, чем он предполагал. Вечером Волчонок вернулся, долго задумчиво сидел, а затем, повернувшись в его сторону, вдруг сказал слова, от которых у Аррика поднялось настроение.

— Завтра мне надо срочно уходить. Далеко уходить, а ты еще не поправился. Да и со мной тебе какой резон ходить? Вон, по голове получил, а могло быть и хуже, зарезали бы... Ты знаешь, не обижайся, но тебе лучше остаться. Я не знаю, скоро ли вернусь и вернусь ли вообще — слишком дела серьезные. Тебе оставлю пять балеров, на первых порах хватит. Лето начинается, подработать попробуй, не все же со мной бродить? И вообще, тебе пора устраивать свою жизнь. Ну, как согласен? Без обид?

Действительно, этот Волчонок странный. Как не из этого мира. Он еще себя виноватым что ли чувствует? И пять балеров дает — это же четверть тулата! За такие деньги самому можно раба купить!

На следующее утро Волчонок отправил его долечиваться, а сам проплатил хозяину домишки, вернувшегося с охоты, на месяц вперед и стал ждать прихода проводника, с которым вчера столковался. Об этом Волчонок рассказал Аррику еще накануне вечером.

Маг поколдовал над головой Аррика с четверть часа и заявил, что лечение закончено. И в самом деле, голова была чистая, настроение и вовсе отличное. Он здоров, жилье на месяц вперед оплачено и вот они пять серебряных монеток, что прячутся в потайном мешочке у него под рубашкой. Теперь можно не спеша походить по поселку в поисках работы. В батраки он не пойдет. Целый день в поле корячиться, а вечером навоз убирать? Нет, в слугах лучше. А если хозяин из богатеньких попадется, то и с едой неплохо станет, какие-никакие вкусненькие объедки с хозяйского стола будут оставаться. Бить, конечно, тоже будут, как без этого? Все господа такие. Ну, кроме странного Волчонка. Тот его за все время ни разу не ударил. Действительно, странный он человек.

Но быстро уйти не удалось, лекарь был болтуном и еще полчаса с ним разговаривал. В том смысле, что говорил лекарь, а ему пришлось молчаливо слушать пустую болтовню мага, которому, наверное, было без разницы, кто окажется слушателем.

С трудом избавившись от надоедливого балаболки, Аррик снова предался размышлениям о своих ближайших перспективах и, наверное, поэтому потерял всякую осторожность и внимательность, не обратив внимания на людей, разместившихся неподалеку от дома, где жил. На улочке стояло несколько солдат, да и калитка во двор оказалась распахнута настежь. И, естественно, поплатился, заметив чужаков, когда уже было поздно.

— Это он?

— Он, он!

На плечо Аррику опустилась тяжелая рука, а затем почти сразу же в животе у него взорвалось сильной нестерпимой болью, и он повалился на пыльную землю. Сквозь всполохи боли он чувствовал, как ему вяжут за спиной руки, а когда боль немного отступила, парнишку схватили за ворот рубашки, который сразу же затрещал. Человек за его спиной выругался, отпустил остатки ворота и схватил Аррика за ногу, волоча его во двор дома. Но и здесь произошел конфуз, на этот раз с обувкой. Та сорвалась с его ноги, оставшись в руках солдата. Тот опять ругнулся.

— Ну что там, Гюрья? Этот?

— Да, господин Ирбек, тот самый. Вот обувка сорвалась...

— Оставь, так даже лучше. Зажги огонь.

Аррик вывернул голову, чтобы разглядеть человека, который командовал солдатами. "Грасс! Точно, грасс! Важный и серьезный! И глаза холодные безжалостные. А зачем огонь? Огонь-то зачем?!"

"Больно! Как ужасно больно!"

— Гюрья, пока хватит. Погрузи его на лошадь.

— Грасс, — раздался твердый, но в то же время мелодичный женский голос, — он не сказал самого важного. Мы до сих пор не знаем, почему рыжий его выкупил и всюду за собой таскал.

— Госпожа Тартина, я знаю, что делаю, и не меньше вашего хочу выяснить причины, но сейчас главное не упустить рыжего. И тех людей, кто выкрал объект. У нас нет времени на выяснение причин, связанных с этим мальчишкой. Всему свое время. К тому же вы видите, он оказался крепким орешком, готов рассказать многое, но скрывает побудительные мотивы его выкупа этим рыжим, якобы сам не знает. А он рыжему для чего-то нужен. Очень нужен.

— Хорошо, грасс, пусть будет по-вашему. Ведь за выполнение поручения грасса Лейриса отвечаете вы.

Из-за неутихающей боли Аррик почти не понимал, что происходит вокруг. Его, кажется, перебросили через лошадиную спину, затем куда-то везли, а потом Аррик потерял сознание. Придя в себя от продолжающейся нестерпимой пульсирующей боли, он безразлично отметил, что лежит на голой земле с по-прежнему связанными за спиной руками. Аррик перевел взгляд на свои ноги и заплакал. От боли, конечно, но в первую очередь от вида своей правой ноги, которая почернела и сильно обуглилась. Пальцы еще выглядели нормально, а вот пятка...

— Окружай, заходите справа. Лучникам готовность. Как, попадете?

— Сегодня солнце на радость светит. Как раз им в лицо бьет, а нам целиться помогает.

— Тогда не промахнитесь. В руки цельтесь, в ноги. Живьем рыжего брать, живьем!

"Рыжего? А, так это про Волчонка. Поймали, значит. То есть, почти поймали". Аррик пытался вспомнить, сколько же он видел солдат. А ведь много. Это на улице их было всего несколько, а потом, когда его везли, пока он еще не потерял сознание, он краем глаза отстраненно заметил несколько десятков коней, а ведь еще были и пешие. "И это все по голову Волчонка?" — догадался Аррик.

— Ах!.. Проклятье! Он магией бьет.

— Стрелами его, стрелами!

— Да не помогает, как от заговоренного отскакивают. Ох, магия!

— Идиоты! Подойдите ближе и сосудами Нейрана его закидайте. Сзади заходите, идиоты!

— Грасс, — вновь вмешался мелодичный женский голос, — атака в лоб не получается, зачем людей терять?

— Госпожа, я знаю, что делать. Его надо отвлечь, пока посланные люди не зайдут со спины.

— Он к тому времени всех успеет перебить. И нас с вами тоже, боюсь, что защитные амулеты не помогут.

— Госпожа! Прошу не мешать! Можно подумать, что у вас есть другой способ.

— Есть. Вот валяется. Мальчишка для чего-то нужен рыжему, раз он с ним так носился. Покажите его ему, предложите обмен.

— Какой обмен?

— Придумаете. Главное, пока он будет отвлекаться, ваши люди успеют зайти с тыла и закидать его стрелами, а если не поможет, кинут сосуд Нейрана.

— О, госпожа Тартина, вы прекрасны. Гюрья! Подними мальчишку и покажи его рыжему. А всем остальным перестать стрелять.

Аррик зашипел от стрельнувшей боли — это Гюрья бесцеремонно его подхватил, задев искалеченную ногу.

— Эй, рыжий! У нас твой малец! Разговор есть.

— Какой разговор? — донесся далекий голос Волчонка.

— Хороший разговор. Наш грасс предлагает обмен. А если нет, то мальца зарежем.

— И какой обмен?

— Подходи, скажем.

— Нашли дурака. Пусть ваш грасс сам подойдет, может быть, я и соглашусь меняться.

— Господин Ирбек, что отвечать-то?

— Скажи, что я подойду.

— Эй, рыжий, господин грасс подойдет.

— Пусть идет! Вместе с Арриком.

— Гюрья иди, только не спеши. Я пойду чуть позже.

Аррик почувствовал, как медвежьи руки ближника грасса переместили его под левую руку, а сам ближник двинулся вперед. И шел медленно, совсем не спеша, держа правую руку на рукояти кинжала. "Время тянет, — Аррик это понял. — Ждет когда лучники обойдут и выскочат сзади Волчонка. А затем стрелами закидают. И еще про какой-то сосуд говорили, тоже кинут. А когда Волчонок отвлечется, повернувшись назад, уже сам Гюрья ударит".

— Вучко, берегись, сзади тебя лучники!..

— Ах ты, гаденыш!

Аррика сжали сильные руки, а затем он получил мощный удар в грудь. В голове все поплыло, перед глазами заплясали разноцветные искры, а потом он потерял сознание, ударившись о землю больной ногой.

Очнулся Аррик от того, что сильно пахло паленой кожей. Он приподнял голову и увидел перед глазами неподвижно лежащего ближника. Запах паленого шел от него. И не только запах, а и дым, тоненькой струйкой вытекающий из плеча ближника. Точнее, места, где раньше было правое плечо. Но дым и запах чего-то горящего шел не только от Гюрьи, он был везде. Вся окрестная местность была затянута дымом, сквозь который прорывались языки огня.

Потом он увидел склонившееся перед ним лицо Волчонка и снова потерял сознание. В себя Аррик пришел, когда прошло, наверное, много времени. По крайней мере, он был в лесу. Волчонок сидел неподалеку, прислонившись спиной к дереву. Левый рукав его куртки был пропитан кровью, а сам Волчонок совсем не напоминал прежнего — лицо осунулось, побледнело, выступили скулы, а лоб весь покрылся испариной.

— А где эти? — тихо, почти одними губами произнес Аррик.

— Не знаю, — с небольшой заминкой ответил Волчонок. — Кого-то я убил, а остальные... не знаю. Почему за мной не пошли... бери меня голыми руками. Я всю силу извел, всю, даже больше, чем было. Двоих, кто в лес сунулся, мечом. Меня тоже вон задели. Повезло, что на этих двоих у меня последние крохи силы остались, а так бы... Если пойдут по следам, то я ничего не смогу сделать. Даже встать, всё на последний рывок ушло. А ты-то как? Вижу. Это они тебя?

— Да, — по-прежнему тихо отвечал Аррик. — Зря ты меня вытащил, зачем?

— Как зачем? Ты же мне... из-за меня с тобой так. Я виноват, знаю.

— Я им все рассказал, всё-всё. Мне прощения нет. Если хочешь, убей мечом.

— Ты что? Белены объелся?

— Они мне ногу стали жечь, я всё рассказал. Мне не жить. А ты беги, пока не поздно.

— Вместе уйдем.

— Вместе? Мне уже не ходить. Никогда. Я не только калека, но и тебя предал.

— Вот еще, чего скажешь.

— Предал.

— Мне решать, а не тебе. А нога... Есть же маги-лекари. Вылечат.

— Вылечат... — Аррик криво усмехнулся. — Ты хоть знаешь, сколько ландорский лекарь за такое возьмет? Если согласится.

— И что?

— Как что? Я у него был, он порассказал, сколько стоит серьезное лечение.

— И сколько?

— Тулат! Или даже два!

— Ну и что?

— Как что? Это же такие деньги!

— Есть у меня как раз два тулата, в чем проблема? — Волчонок по-прежнему спокойно отвечал.

— Ты... последние деньги... на меня... Я же про тебя все рассказал, — в голосе Аррика послышались нотки непонимания, даже изумления.

— Ну и что? Тебя ведь мучили, я тоже не выдержал бы.

— Ты... ты... да кто я тебе? Кто? — Аррик, несмотря на слабость и острую пульсирующую боль в обожженной ноге, зло закричал.

— Пока не знаю. Может быть, друг.

— Ты что?!

— Ты же крикнул про опасность сзади.

— Я... я... Хватит! Нельзя же так! — Аррик совсем себя не сдерживал, даже боль немного отступила.

— Как?

— Так как ты. Нельзя...

Парнишка забился в истерике. Он в самом деле ничего не понимал. Ничего! Ведь то, что он совершил — за это серьезно наказывают, даже смертью, а Волчонок вдруг говорит совсем другое, оправдывает его предательство, даже готов отдать последние деньги лекарю, хотя сам в крови.

Он долго не мог успокоиться, временами казалось, что нервный срыв близится к завершению, но, видимо, что-то вспомнив, парнишка опять начинал дрожать и всхлипывать. А вот Волчонок все так же сидел, прислонившись к дереву и устало молчал.

— Давай, надо идти, пока они не появились. Их еще много должно остаться.

— Идти? — Аррик недоуменно посмотрел на Волчонка. — Идти? — он снова переспросил.

— Да, идти, здесь сидеть нельзя. Отдохнули и хватит. Я сейчас пустой, ни капли магии, даже энергии достать не могу. Один раз у меня похожее было, но там хоть энергию качал, правда, она тут же выливалась. А сейчас даже ее ни капли достать не могу. Хреново. Без волшбы мне с солдатами не справиться, мало меня обучали мечному бою. Я сейчас опущусь, а ты постарайся мне на плечи залезть.

Истерика у Аррика, видимо, отняла последние силы, наполнив организм спокойной отрешенностью. Надо куда-то идти? Пусть так. Не он же пойдет, а Волчонок потащит на закорках. Куда потащит? А не все ли равно? И Аррик полностью отрешился от внешнего мира, он даже почти не держался за Волчонка, предоставив тому самому крепко удерживать его за руки.

Сколько времени продолжалось это странное движение, Аррик не знал. Его вернула в реальный мир, вырвав из дымки, в которой он пребывал, лишь остановка, когда его аккуратно уложили на землю.

— Ты меня извини, — хрипло с прерывистым дыханием сказал Волчонок, — но я больше тебя нести не могу. Сегодняшний день меня полностью иссушил. Через пару часов темнеть начнет, а ночью мне дорогу не найти. Ты здесь полежи, а я пойду.

Аррик тихо кивнул головой. Все ясно, правильно, обоим не спастись, ведь солдат было много, а так хоть Волчонок успеет скрыться в лесу. Он лежал на земле и смотрел вверх, где сквозь редкие просветы можно было увидеть маленький кусочек неба. Потом пришло забытье.

Очнулся Аррик от сильной боли в обожженной ноге. Было темно, его куда-то несли. Людей было двое, по крайней мере, чужих рук было две пары. "Куда это меня"? — пришла в голову мысль, но тут же исчезла. Не все ли равно куда?

Потом снова, как и прошедшим днем, он лежал на крупе коня и дергался в такт движению животного. С той лишь разницей, что руки у него теперь были свободны. Несколько раз Аррик терял сознание, когда боль в ноге особенно сильно пронизывала всё его тело. А когда в очередной раз очнулся, то перед глазами появилось лицо Абсета, ландорского мага-лекаря. Измученный Аррик совсем не удивился этому обстоятельству. Правда это или галлюцинация — плод реакции больного тела, сейчас для него никакого интереса не представляло. Ну, пусть это правда, ну, пусть мираж, не все ли равно?

Следующие дни мало отличались друг от друга. Он по большей части или спал или находился в какой-то полудреме. Нога по-прежнему отдавала сильной болью, разве что прибавились новые ощущения — как будто по обожженной ноге проводили щеткой. А на исходе недели Аррик проснулся и почувствовал себя гораздо лучше. Исчезла сонливость и болезненность в теле. Нога по-прежнему болела, но проявления боли изменились, она стала явно глуше, да и прострелов, из-за которых он готов был кричать, было намного меньше.

Все дни он видел только Абсета и слышал лишь его постоянное бормотание. Впрочем, маг не бормотал, а говорил довольно внятно, просто у Аррика во время болезни притупились все реакции. Что касается лекаря, то тому, пожалуй, было все равно, слышит его болтовню пациент или нет.

И вот сейчас Аррик решил прервать однообразную монополию на звуки.

— Господин Абсет, а как я здесь оказался?

От неожиданности маг застыл на середине фразы, видимо уже привыкнув к молчанию больного.

— Как? — продолжил Аррик. — Кто меня привез? Вроде бы, меня везли на коне. Или это мне только показалось? Все было как будто в дымке. И правда и выдумка, все вместе. Так как я здесь очутился?

— Тебя я привез. Долго везти пришлось, ночь, темень, ямы в лесу, ветки, из-за которых я чуть без глаз не остался. А ты знаешь, что могло быть, если бы я глаза выколол? Вот не знаешь...

— Господин Абсет, а почему вы меня спасали?

— Спасал? А как же! Думаешь, это просто было? Чуть конь ноги не переломал. Одни ямы в лесу.

Да, это был маг-лекарь, который очень любил поболтать. И попробуй через горы словесного мусора пробиться к искомой истине!

— Господин Абсет, а как вы узнали, где я находился?

— Да как не узнать? Попробуй тебя найти, такая темень была, и ветки по глазам хлестали, — маг продолжал свою старую песню, — паренек тоже чуть ноги не переломал. Столько раз падал, а ведь раненый был.

— Что за паренек?

— А ты должен знать, он за тебя заплатил. Это когда тебе по голове дали. Я целых два дня потратил на твое лечение. Сейчас голова не болит? Конечно, вылечилась.

— Это был Волчонок?

— Да какие там волки! Впрочем, в наших лесах и волки есть. Они и там должны были быть. Но я успел на коня тебя загрузить...

— Это Вучко был? — поправился Аррик, — он меня вам показал? А сколько денег заплатил?

— Да много ли твой господин заплатит? Работа дороже стоит. Или он тебе не господин? Разве господа столько денег за лечение слуг дадут? Да и какой от тебя прок будет, с такой-то ногой.

— А что у меня с ногой?

— А ты не знаешь? Это надо же было так погореть! Что хоть там такое было? В Ландор столько обожженных привезли! Эх, если за них заплатили бы! Но грасс не такой, как твой господин. Или он тебе не господин?

Абсет, судя по всему, принялся болтать по второму кругу. И его надо было остановить.

— Господин, а где сейчас Вучко?

— Вучко! А где ему быть? Ушел. К себе, наверное, у него разве рана? Жадный он, твой господин. За тебя не пожалел двух тулатов, а сам лечиться отказался. Так не поступают!

— Два тулата! — ахнул Аррик, — так он в самом деле отдал два тулата?

— Да, — подтвердил маг, — а как иначе, моего труда тут намного больше. Надо было назначить плату в че... пять тулатов. Вот тогда цена была бы справедливой. А мне приходится столько трудов, чтобы тебя вылечить!

— И что, вылечили? — с надеждой спросил Аррик. Он обожженную ногу не видел, та была за ширмой, которую поставил болтливый лекарь. Впрочем, тот болтал все же зная меру.

— Вылечишь тут... Как же, с такой раной-то! Как только можно было угораздить ногу так обжечь? Вы что, с ума все посходили?

— Так что у меня с ногой? На месте? Или... отрезана?

— А зачем резать? Я же хорошо лечу, вон и кожка новая появилась.

— А ходить... смогу?

— Ходить? А чего же нельзя? Ходи себе на здоровьице... С палочкой, конечно, а пока на костыликах.

Глава 11. Ирбек

Как первоначально все хорошо складывалось! Аудиенция с грассом Лейрисом, его весьма недвусмысленные намеки на возможность стать эрграссом — ведь после подавления мятежа освободятся сразу четыре эрграсства; большая сумма золотом, выделенная на эту экспедицию и люди — лучшие воины, а вместе с ними и несколько сильных магов. Правда, глава Особой канцелярии не был бы самим собой, если не подстраховался.

В эту поездку ему подсунули Тартину, умную стерву, к тому же, как Ирбек предполагал, умеющую неплохо колдовать, что большая редкость среди женщин. Потому-то их и называют колдуньями, а не магами, как мужчин. Если бы Тартина не была такой дурнушкой, она смогла бы достичь самых больших высот в Силетии, да и не только в ней, а, пожалуй, и в самой Рилии. Известно ведь, насколько многие вопросы решаются в постели.

Найти трех опаснейших преступников, успевших скрыться от преследователей и сбежать на Большой остров, казалось делом не особо хитрым, учитывая наличие в его отряде магов и сыскарей. Кстати, они почти и не понадобились. Переплыв пролив, корабль поздним вечером пришвартовался в Ландоре, где на следующее утро Ирбек лично навестил местного старосту. Он, высокородный грасс, сам пошел к жалкому ничтожеству. И выиграл.

Любой другой благородный на его месте послал бы солдат, а сам после позднего завтрака занялся бы утренним променажем. Солдаты тоже резвости не проявили бы, и в итоге староста был бы допрошен в лучшем случае к обеду. И еще неизвестно, удалось бы его разговорить в нужном направлении.

А он, заявившись к старосте утром, пусть и не ранним, наводящими вопросами быстро узнал, что один из фигурантов розыска находится в Ландоре. Точнее, находился до сегодняшнего утра, потому что должен был с проводником отправиться этим утром в Сарум. Впрочем, староста не знал точного места, куда именно рыжий собрался уйти.

Зато староста сообщил, что еще одно разыскиваемое лицо по-прежнему находится в поселении. Какой-то мальчишка, то ли илот, то ли слуга, но рыжий почему-то носился с ним, как с писаной торбой. Странная история. Вот и грасс Лейрис про это говорил. Ну, раз малец в поселении, то нужно схватить его и разговорить.

В доме, который снимали разыскиваемые преступники, оказался только его владелец — местный охотник, накануне вернувшийся из дальнего леса. Тот сразу же поведал, что малец куда-то ушел, но собирался вернуться. Прекрасно! Грасс отдал приказ дождаться мальчишку, потом схватить его и допросить с пристрастием.

Не успели солдаты разойтись по округе, как младшего из преступников привели пред его очи. Что с ним тянуть? Рыжий-то уже ушел в поисках третьего, самого важного из разыскиваемых преступников, которого якобы кто-то похитил. Ну, с этим разобраться не сложно.

Когда ноги начинают обугливаться, превращаясь в почерневшую головешку, любой захочет рассказать всё, что знает. Мальчишка тоже разговорился, поведав много интересного. Всё, да не всё. Почему-то малец наотрез отказался сообщить причину, по которой рыжий специально с риском для своей жизни выкрал его с территории, контролируемой их войсками. Плакал навзрыд, твердя, что ничего не знает. Непонятно. Конечно, если продолжить допрос, превратив и вторую ногу маленького негодяя в головешку, то тот рассказал бы всё, но время уже поджимало, надо торопиться, догонять рыжего, ушедшего, как выяснилось, полтора часа назад вместе с местным проводником.

Он понимал, что сейчас почти все решает время, которого, чтобы догнать преступников, почти не осталось. А вот госпожа Тартина стала настаивать на продолжении пытки. Чтобы что-то еще выжать из мальца? Как бы не так — отговорка! Он же прекрасно видел, как Тартина с вожделением смотрела на пытку, как раздувались ее ноздри от воплей мальчишки. Говорят, что некоторые колдуньи приумножают свои магические силы, заряжаясь чужой болью. Ведьма!

Но сейчас не до нее, надо настичь преступников. На счастье, те ушли пешими, поэтому уже через два часа его отряду удалось догнать беглецов. Памятуя о том, что рыжий преступник неплохо волхвует, грасс отдал приказ напасть на рыжего и его спутника с двух сторон. Пока основная группа будет наступать, осыпая преступников подпитанными магией стрелами, пять солдат должны зайти с тыла и тем самым не дать возможности беглецам скрыться.

Но фортуна, которая последние две недели ему благоволила, в этот момент от него отвернулась. Магия рыжего впечатляла. Ни одна из стрел в него попасть не могла, они или отскакивали, как будто ударялись о невидимую стену, либо в последний момент уходили в сторону, меняя свою траекторию. Та же самая картина первоначально была и со спутником рыжего — местным проводником. Уж тот-то ни каким боком не мог владеть магическим искусством. Значит, рыжий защищал и его. Но это происходило в первую треть поединка. Потом, видимо, сказалась усталость преступника или, что вероятнее, его магические силы ослабли и проводник, схлопотав стрелу в грудь, упал на землю.

Ирбек, увидев произошедшее, конечно, разгневался.

— Кто? Кто это сделал?! Я же приказал стрелять по конечностям!

Естественно, никто не признался, не желая навлечь на свою голову гнев хозяина, что только еще больше распалило грасса. Уже потом, анализируя ход боя, Ирбек догадался, что его приказ, конечно, нарушили, но не с дурными намерениями. Стрелки видели, как посылаемые ими стрелы отклоняются в сторону, поэтому и принялись стрелять не только по конечностям, начав смещать прицел ближе к центру живой мишени. Вот и здесь, кто-то из лучников, не рассчитал ослабления силы волшбы преступника и пустил стрелу в сторону груди проводника. И попал.

И если выстрелы лучников никакого вреда рыжему не наносили, то ответные удары преступника оказались весьма эффективны. Первый десяток, бросившийся на врага, полег почти в полном составе. Не помогли хорошие амулеты, выданные солдатам перед поездкой на остров. Ирбек по-прежнему, наверное, гнал и гнал бы своих солдат, как на убой, впрочем, почему "как"? На убой и есть. Но госпожа Тартина еще раз продемонстрировала свой незаурядный ум, подсказав хорошую идею.

Малец-то был для рыжего чем-то ценен. Вот его и понес Гюрья, выполняя приказ грасса. Стрельба прекратилась, а тем временем с тыла к рыжему должна была зайти пятерка солдат, которую вел Ормет, один из лучших силетских мечников. Помимо мастерского владения оружием, солдаты получили два сосуда Нейрана. Больших сосуда! Это от маленьких можно укрыться амулетами (весьма недешевых, кстати), но от больших сосудов защиты не было. Чужую магию такие сосуды вмиг слизывали и сильный маг на некоторое время превращался в обычного пустого вилана. Вот поэтому на Ормета, а особенно на сосуды Нейрана грасс Ирбек рассчитывал в первую очередь. Да и его преданный Гюрья, мастерски владеющий кинжалом, вполне мог подранить рыжего, когда тот обернется на появившихся за его спиной солдат.

Но всё пошло наперекосяк. И причем из-за этого мальчишки. Тот предупредил рыжего об опасности, вот тогда всё и произошло. Что "всё"? Да всё! Рыжий попросту устроил бойню, закидав его солдат огненными молниями. Казалось, что горит сама земля. Обезумевшие от страха солдаты бросились врассыпную. Побежал и он, грасс Ирбек. Еще он помнил, как визжала Тартина, ухватив его за край куртки, но он попросту от нее отмахнулся, ударив по руке госпожи. Жаль, что не чем-нибудь острым — а только ребром ладони. Теперь Тартина, которая и раньше была гадюкой, его возненавидела. Как же, он не только не помог даме, а наоборот, ее бросил, да еще и оттолкнул, чуть не сломав ей запястье.

Но он бы не был уважаемым в Особой канцелярии грассом, если не смог бы взять себя в руки. Поэтому через час удалось собрать остатки отряда (тех, кто убегал не слишком резво) и вернуться на место сражения, точнее, бойни.

Земля уже догорала. К счастью, страхи, которые устроил ему и его солдатам рыжий, оказались несколько преувеличенными. Не вся земля была задета огнем, наоборот, только малая ее часть. Поэтому обгорелые участки удалось обойти и выбраться непосредственно к месту, где стоял рыжий маг, когда творил свою смертоносную волшбу.

Среди тех, кого удалось собрать, оказался и Мульё, один из лучших сыскарей Особой канцелярии. Вот его Ирбек и направил на поиски необычного и особенного, которое могло найтись на том месте. И Мульё не подвел! Сыскарь, не скрывая довольного лица, продемонстрировал грассу убитых. И показал вовсе не его преданного Гюрью, хотя ближник был сильно искалечен — его правая часть туловища была сожжена вплоть до костей.

Мульё показал грассу двух солдат, что лежали чуть дальше. Ирбек их сразу опознал, да как не узнать — парни из той пятерки, что должна была зайти к рыжему со спины. Одним из них был Ормет, лучший мечник его отряда. Убит, как и его напарник, ударом меча. Именно меча, а не магией, как до этого в начале боя делал рыжий маг.

Почему мечом? Мульё нашел следы крови на штанах Ормета — кто-то вытер свой запачканный кровью врага меч. И кто это мог сделать? Преступников было двое, одного из них подстрели лучники. Получается, что Ормета, опытнейшего мастера мечного боя, заколол мечом юноша. Убил, а потом спокойно вытер лезвие меча о штаны убитого.

Ирбек в очередной раз за этот несчастный для него день был потрясен. Но потом сыскарь все же принес неплохую новость. Рыжий тоже не остался невредимым. Ормет все-таки сумел его ранить. Об этом свидетельствовали несколько капель крови, по цепочке ведущих на север, да и меч Ормета сохранял следы запекшейся крови. Задеть-то задел, но насколько серьезно ранил? Здесь Мульё его опять огорчил. Если судить по кровяным следам, рана совсем не опасная, чуть ли не пустячная.

При более тщательном осмотре меча Ормета, сыскарь обратил его внимание на чистоту кромки лезвия — всего одна засечка! Значит, Ормету удалось только один раз скрестить с рыжим парнем меч, потом слегка задеть противника, и пасть от его удара. Вывод удручал — рыжий не только сильный маг, но и отличный боец, с которым опасно для собственной жизни скрестить мечи один на один.

Исчез не только рыжий, но и его малец, которому Гюрья сжег ногу. Тот никак не мог сам передвигаться. Получается, что рыжий вытащил мальчишку на себе. И сыскарь это подтвердил, найдя следы. Пройдя по ним, Мульё вывел их к месту, где нашлись следы коня. Мальца на него погрузили и куда-то отвезли. Куда? Увы, но выяснить это не получилось — конские следы довели до дороги, ведущей на Сарум, и пропали — слишком много там было натоптано.

Куда ушли преступники — в Сарум или вернулись в Ландор? Глупо идти в пасть ко льву, а грасс Ирбек по-прежнему считал себя охотником, несмотря на сегодняшнюю неудачу. Конечно же, рыжему надо уходить подальше. Тем более в этот день преступник как раз и направлялся в ту сторону на север.

Но преследовать исчезнувших преступников Ирбек не решился — ни в этот день, точнее, уже вечер, ни на следующее утро. После демонстрации редкой волшбы у грасса хватило ума не соваться опрометчиво под новые огненные удары. Что он мог им противопоставить? Его отряд поредел более чем в два раза, к тому же часть людей ранена. Их грасс оставил в Ландоре, пусть лечатся... если смогут. Не платить же местному магу-лекарю звонкой монетой?

Ирбек так и сказал старосте, когда тот заявился с предложением помочь в лечении. Конечно, не за просто так, грасс сразу смекнул. Нет, пусть катится со своим лекарем куда подальше и самому лекарю пусть это передаст. Староста огорчился и, поклонившись, ушел. Не пристало грассу ходить по домам всяких там лекаришек, ведь хороший маг-лекарь в такой дыре, как этот Ландор, не очутится.

Только к концу следующего дня удалось собрать разбежавшийся народ. Собрать — собрал, но как поступить дальше? В прямое столкновение с рыжим магом вступать опасно, но выполнить приказ грасса Лейриса надо. Тут бы получить совет госпожи Тартины, но та оказалась настоящей ведьмочкой, громко рассмеявшись над его попытками примирения. Поэтому пришлось на новый день без каких-либо планов выехать к Саруму.

Двигались без особой спешки, опасаясь вновь повстречаться с опасной магией. По дороге двое уцелевших сыскарей расспрашивали встречных, не видели ли двух людей (юношу с покалеченным мальчиком), описывая их приметы. Но никаких новостей не было. На третий день пути Ирбек уже стал полагать, что он где-то ошибся. Не могли же беглецы стать невидимками, должны же где-то (да и не раз!) засветиться! Тем более один из них ходить не мог.

А потом Ирбек посчитал, что рыжий в Сарум не поехал, а просто свернул куда-то в лес, где и затаился. Мальца, возможно, хочет немного подлечить. Или просто ждет, когда тот пойдет на поправку. А иначе дорога может отправить мальчишку в могилу — погибший ближник грасса основательно пожег ногу у мальца.

И как следствие тяжелых размышлений — длительная остановка к небольшой деревушке, попавшейся им на пути. Здесь сыскари опять расспрашивали местных жителях о двух путниках и, как и раньше — безрезультатно. Если бы не остановка почти на сутки — проехали бы мимо и неизвестно, что дали бы расспросы очередных встречных людей.

Но остановились, заночевали, а днем к грассу прибежали оба сыскаря. Глаза горят, тяжело дышат, заикаются.

— Есть, есть, господин! Нашелся!

— Кто? — радостное предчувствие кольнуло грасса.

— Рыжий!

А ведь как всё просто оказалось. Сыскари всю дорогу интересовались двумя путниками на лошади, а рыжий, оказывается, путешествовал в одиночку и пешком. Вот и недопоняли местные обитатели его сыскарей. А рыжий, оказывается, прошел мимо деревеньки прошлым утром, разминувшись с отрядом грасса на несколько часов.

Беглец был один, да и выглядел очень невзрачно. Бледный, измученный и двигался нелегко. А где малец? Оставил с кем-то или бросил одного в лесу? Или малец помер, что, кстати, не удивительно после того, как с ним поработал его преданный Гюрья.

Грасс благодаря своему большому жизненному опыту, во многом наработанному в операциях Особой канцелярии, чувствовал, что он что-то упустил. Что-то, связанное с мальцом. Какая-то мысль, которую грасс никак не мог нащупать. А ведь что-то важное! Но что?

Если бы у грасса имелся чуток времени, когда можно все обдумать и без спешки разложить по полочкам создавшуюся ситуацию, он бы сумел догадаться, но помешала необходимость без задержки броситься в погоню. И поэтому нужная мысль пришла только на другой день, когда его отряд скакал по дороге в Сарум, желая настичь беглеца. Да и дельная мысль принадлежала совсем не ему, а... Тартине.

Пришлось грассу идти на мировую, первому сделать шаг примирения. И если бы только шаг! Почти беспросветная ситуация заставила его просить помощи у этой ведьмы. Просить! Это ему-то, грассу! Почти унижаться. Но на что только не пойдешь, лишь бы стать эрграссом, как об этом намекал Лейрис. Впрочем, он не забудет своего унижения и при удобном случае отомстит Тартине.

Ведьма... Но что ни говори, умная. После унизительного примирения Тартина с насмешкой в глазах и высокомерностью в голосе выдала чертовски дельную мысль. А не лечится ли мальчишка у ландорского лекаря? Все ищут мальца на дороге в Сарум, а он разлегся под, можно сказать, носом у Ирбека, который, если права Тартина, проявил ошибочную недальновидность, не проверив лекаря. А ведь староста к нему приходил, предлагал солдат полечить, ясно, что не за просто так. И ведь, согласись Ирбек, мальца вмиг вычислили бы. Вмиг!

Ну и ведьма! Но умна, здесь не отнимешь. Поэтому грасс вызвал сразу же к себе двух солдат, приказав им немедленно возвращаться в Ландор, где захватить мальчишку и доставить его к нему. А сам повел своих людей к Саруму, в который прибыл спустя сутки.

Поселок оставил тягостное впечатление, впрочем, иного и ждать было невозможно. Сотня деревянных домишек, чуть ли не лачуг — и это лучшее место в округе! Теперь понятно, почему ведущие материковые страны не спешат предъявлять права на земли острова. И поток переселенцев никак не может наполнить остров людишками. Мрут люди, мрут. А чего удивляться? Мерзкая погода, туманы, сырость, а еще твердят о непонятных убийцах.

Грасс приказал подобрать самый лучший из домишек. Хотелось отдать приказ выгнать взашей его хозяина, но слишком большие потери в отряде заставили грасса скрепя сердце распорядиться оплатить хозяину дома за постой, да еще и компенсировать за съеденную живность.

Пока Ирбек пребывал в дурном настроении и вместе с ведьмочкой расправлялся с по-быстрому зажаренным поросенком, оба сыскаря разбежались по поселку, собирая сведения о недавно появившихся людях. Они учли злополучный случай с неудачно поставленным вопросом о двух беглецах и теперь просто задавали вопросы, кто появился в поселке за последние несколько дней.

Преследуемого рыжего парня никто не видел, по крайней мере, из числа опрошенных. Другие неизвестные люди в поселок наведывались, но рыжих среди них не было. Не мог же преступник исчезнуть? Конечно, они задержались в той деревеньке, дав фору рыжему в целые сутки, но ведь они ехали верхом, торопились, подгоняя коней, а парень шел пешком. Тяжело шел, вымотанный дорогой и тем сражением, в котором показал свою силу.

По всем выкладкам, рыжего они должны были догнать еще до прихода в Сарум, но этого почему-то не получилось. Парень отстал, сойдя с дороги и спрятавшись от его отряда? Тогда он наверняка их видел и, следовательно, сейчас уходит в другую сторону. Только какую? Вопрос.

Поэтому Ирбек приказал сыскарям продолжить поиск информации по всем неизвестным, появившимся в поселке за последнюю неделю, тем более пришедший в Сарум народец не мог не вызывать у грасса вопросы, уж больно странными были некоторые прибывшие людишки.

Прежде всего, отряд из восьми человек, по виду головорезов, двое из которых имели свежие ранения. Отряд, наняв лучшего из проводников, ушел к Висячим камням, очень странному месту на острове.

Вчера в поселке появились двое на конях. Юноша и мальчишка, причем не понятно, кто из них играет главную скрипку. По рассказам местных жителей выходило, что мальчишка.

— Какой мальчишка? — встрепенулся Ирбек.

А как иначе? Не тот ли спутник рыжего, над которым поработал покойный Гюрья? Увы, не тот. Обе ноги целые, хотя малец чуток прихрамывает.

— Чуток ли?

Действительно, совсем немного. Мальчишка был бос, и поэтому удалось ненароком рассмотреть его ноги. Невредимые, хотя и грязные. Но грязь — это не головешка вместо пятки. К тому же малец был черноволосый, а у разыскиваемого мальчишки волосы были русыми. Не тот.

Еще было двое мужчин. Непростых с виду. Конечно, не благородные, но и не виланы. Мужчины вели себя странно. Не задерживаясь в Саруме, проследовали на север, уйдя вслед за предыдущей парой, которая, кстати, тоже интересовалась Висячими камнями и дорогой туда.

Когда стемнело к грассу почти одновременно прибежали сыскари. Прибывший первым улыбался во всю ширину лица.

— Есть! Нашел, господин.

— Рыжий?

— Он самый! Он вчера еще здесь появился.

— Так быстро? Как сумел?

— По дороге встретил местного жителя, напросился в седоки, заплатив тому. И по приезду — дело было темное, устроился ночевать в крайнем доме при въезде. А с раннего утречка с местным человеком отправился в Тайгер. Это не так далеко отсюда, совсем крошечное поселение.

— Зачем? Не сказал, зачем ему нужен этот самый Тайгер?

— Нет, никто не знает. Я уж расспрашивал.

И Ирбек собрался следующим днем, как только рассветет, направиться в Тайгер, ловить рыжего мага.

Но почти сразу же перед ним возник второй сыскарь, Мульё. Этот что хорошего скажет?

— Почти ничего нового, господин грасс, да только кое-что все же узнал.

— Говори.

— Про парня с мальцом, который немного прихрамывал. Там все не просто оказалось.

— И что малец?

— Нет, господин, не малец. Парень. Я узнал, как его называли.

— Ну...

— Эйрид.

Глава 12. Эйрид

Когда он понял, кто его похитил, Эйрида пробрал страх. Силетцы! Выследили, значит, все-таки. Теперь пошлют известие в Особую канцелярию и будут ждать корабль, чтобы отправить его снова в ненавистную Гатилию.

Сырой подвал, угрюмые тюремщики, затхлый воздух, крысы. Все это он знал с того самого момента, как себя помнил, одним словом, с самых ранних лет. Но последний год все изменил. Жизнь на свободе, какой бы она трудной не была, во сто раз лучше сырого подвала. И раскаленных клещей палача. А они снова будут, Эйрид в этом уверен.

Тихий ужас, от которого он, уже будучи на свободе, часто просыпался в холодном поту, сейчас настиг его снова. Настиг и поверг в ступор, из которого он не мог выйти все время, пока лежал связанным по рукам и ногам в простеньком лесном шалаше.

Сейчас он думал только о корабле. Корабль. Как только похитители передадут известие капитану, пойдет отсчет последних дней, когда он сможет видеть теплое солнышко, вдыхать чистый воздух, наполненный ароматом трав. Даже мелкий и холодный моросящий дождик, время от времени накрапывающий с неба, скоро будет ему недоступен.

Он почти не обратил внимания на шумную возню его тюремщиков. Те о чем-то переругивались, что-то у них случилось, но Эйриду это было совсем не интересно — ведь только что один из них, по имени Хили, возвратился с пристани. С материка пришел корабль и Хили передал письмо для доставки в Особую канцелярию. Всё! Отсчет пошел.

Эйрид равнодушно отнесся к тому, что его резво погрузили на спину коня. Сейчас они поедут в какое-то укромное место, где будут ждать прибытия конвойных из Особой канцелярии, чтобы доставить его в Гатилию.

Сколько времени они ехали, он не представлял. День, два, месяц? Очнулся Эйрид от оцепенения только когда они прибыли на место. Лесная полянка, куда его сгрузили и оставили под надзором Зорди, одного из трех похитителей. А двое других, которых звали Хили и Тигрой, отправились к своему сообщнику, который должен был указать потайное место, где ему придется провести последние дни перед отправкой на корабль, а оттуда на материк.

Он не сразу обратил внимание, что Зорди захрипел. Ему не до каких-то хрипов похитителя, когда его скоро ждет ужасная тюрьма. Жизнь прошла, почти так и не начавшись. А ведь он был почти счастлив той жизнью, какую прожил за последний год. Пусть и тяжело скакать весь день в седле, ночевать под открытым небом, мерзнуть под холодным и пронизывающим ветром, но это была настоящая жизнь. Была.

Зорди по-прежнему хрипел и странно дергался, поэтому Эйрид оторвался от тяжелых мыслей и поднял голову. Лицо похитителя было перекошено от гримасы боли, сам Зорди дышал тяжело и какими-то рывками, издавая странные хриплые звуки.

Когда на лицо похитителя упала тень, Эйрид с трудом, насколько это было возможно в его связанном состоянии, развернулся и, щурясь от неожиданно выглянувшего из-за туч солнца, увидел фигуры двух человек. Молодой парень, чуть постарше его, и чумазый мальчишка, оба незнакомца с интересом рассматривали его и все еще хрипящего Зорди.

— Добей его, — негромко произнес парень, глядя на хрипящего.

Мальчишка с небольшой заминкой вытащил из-за пазухи нож, лезвие которого было обмотано полосками кожи, сделал два шага вперед, заслонив собой похитителя. А когда вернулся на свое место, Зорди уже лежал на земле с располосованным горлом.

Теперь уже сам парень приблизился к мертвому Зорди, перевернул тело на живот и Эйрид увидел торчащий из спины убитого дротик. Парень, прижав тело ногой, правой рукой сильно дернул, вырвав дротик из спины мертвеца. И Эйрид понял, отчего Зорди вдруг стал хрипеть — ему в спину метко бросили дротиком.

Нельзя сказать, что он никак не отреагировал на смерть одного из своих похитителей. Злорадная мысль мелькнула у него в голове, даже губы немного растянулись в соответствующей улыбке, но все быстро прошло, заменив мыслью о том, что будет с ним самим. Эти двое, без сомнения, из бандитов, сейчас они проверят кошелек убитого, снимут с него верхнюю одежду, но главное — это конь. Большая ценность. Видимо именно из-за коня они и пошли на совершение убийства. А он свидетель, тем более и у него есть, чем бандиты могут поживиться. Одежда, а под рубашкой в потайном месте зашиты три серебряные монетки, что не смогли найти и отобрать похитители. Впрочем, бандиты тоже могут их не найти, если не снимут рубашку. С его трупа, конечно. Жаль.

Жаль, что жизнь вот так и закончилась, почти и не начавшись. Но с другой стороны, так, наверное, и лучше. Сейчас ему, как и Зорди, перережут горло, но зато не будет душного трюма корабля, ни тяжелого путешествия поперек седла. Не будет холодных глаз палача и ужасной нестерпимой боли. Это хорошо, что он умрет сейчас, потому что после боли его все равно ждала бы смерть. Лучше уж теперь, под лучами пробившегося сквозь тучки солнышка.

Эйрид, несмотря на боль в связанных за спиной руках, перевернулся на спину и стал смотреть на небо, пытаясь в последние моменты своей короткой жизни впитать всё, что он еще не успел сделать и получить.

— А ты кто? — вдруг спросил парень, отправивший дротик в сумку, висящую на боку.

— Человек. Был.

— Почему был? — теперь вмешался мальчишка.

— Потому, — Эйрид хотел пожать плечами, но веревки слишком сильно впились в кисти рук.

— Переверни его на живот, — сказал парень мальчишке.

"Зачем?" — подумал Эйрид и кажется понял причину. Так удобнее резать горло, меньше крови попадет на одежду. Но неожиданно почувствовал, что его руки свободны. А теперь и ноги.

Его опять перевернули на спину.

— Встать сможешь?

— Сейчас нет, руки затекли, да и ноги. И все тело.

— Ладно, пока полежи так, — усмехнулся странный парень с большим некрасивым шрамом на поллица. — А пока расскажи, как ты здесь очутился. Только не затягивай. Скоро могут двое других вернуться.

Смерть откладывалась, вопрос только надолго ли? Почему он еще жив, Эйрид понимал — бандитам нужно узнать, кто он такой, кто те двое мужчин, что недавно отъехали с этой полянки. Что же, небольшая отсрочка того стоила, сейчас умирать совсем не хотелось, уж лучше это произойдет через четверть часа. И Эйрид, назвав свое имя, стал рассказывать, начиная с того момента, как его оглушили и связали. Про свое происхождение он говорить ничего не стал. Да бандиты и не поймут, откуда им знать, какие расклады в Силетии. Может быть, они и про Силетию не слышали, родившись и прожив всю свою жизнь в этой далекой дыре.

— Русти, — парень неожиданно прервал рассказ Эйрида, — не смотри так на коня, я хорошо кидаю дротики, а если мы схватимся, то я и с одной рукой тебя свалю.

Эйрид только сейчас заметил, что левая рука парня висит плетью. Он еще и калека. Тогда понятен этот ужасный шрам на его лице. Но что он говорит про коня и дротик? Мальчишка, которого парень назвал Русти, хочет захватить коня — самую лучшую добычу, и попытается сбежать? Ну и порядочки среди бандитов!

— Ладно, — продолжил парень, — с тобой все ясно. А как дело в Тайгере было?

— В каком Тайгере? — Эйрид удивился.

— Да, деревушка с десяток домов, в которой вы позавчера были.

— Я не знаю. Не помню такого. Там я не был.

— Да? Врешь? Эти были.

— Вилем, так он же связанный, не брать же его с собой в деревню? — вмешался мальчишка.

— И то верно. И что же будем делать? Эти двое должны вернуться. Хочешь остаться? Не думаю. Вот что... Русти!

— Да?

— Ты хотел, рвался добраться до Висячих камней. Я согласен, бери коня и дуй туда, ищи своих грассов.

— Ты отдаешь коня? — удивился мальчишка.

— А зачем он мне? Я всегда хожу пешим, а конь — это заметно. Бери с собой Эйрида, поедете вместе. Вдвоем веселей и безопасней, по крайней мере, будет кому посторожить полночи.

— А как туда ехать?

— Через Сарум поедете.

— Как так? Но ведь эти двое туда же и ушли...

— Сделаем вот как. Сейчас отойдем в сторонку, чуть подальше равнина с хорошими пригорками. Там коня спрячем, сами заляжем, и как только эти двое пройдут мимо, их пропустим, а потом, подождав немного, вы поедете в Сарум, а оттуда в сторону Висячих камней.

— А эти двое?

— Они проедут к поляне, увидят здесь всё, захотят найти того, кто это сделал.

— И поедут за нами? Их двое на двух конях, а у нас на двоих всего один конь.

— По весу одинаково. Да только в сторону Сарума они не поедут.

— Почему?

— Потому что будут считать, что вы поехали в любую другую сторону, иначе бы попались им по дороге в Сарум. Понял?

— А ведь точно. Но... — Мальчишка замялся. — А тебе-то что? В чем выгода?

— Ну... Тебе хочу помочь.

Русти стоял, покусывая губу.

— Раньше я бы не поверил. Но после того как я встретил одного человека, у меня появилась вера в людей. Извини.

— За что? — удивился парень.

— Я, когда ты мне помог, тебе не доверял, думал, что ты хочешь меня как-то использовать для своих целей, а сейчас понял, что ошибался. Извини.

Парень, которого называли Вилем, вдруг изменился в лице, его безобразный шрам налился кровью. Он попытался что-то сказать в ответ, но лишь несколько раз приоткрывал рот, так ничего и не сказав. А потом отвел взгляд в сторону и только после этого хрипло сказал:

— Нечего болтать, надо торопиться.

Эйрида затащили на коня — тело еще плохо слушалось, туда же забрался и Русти. Эйрид обратил внимание на то, как тот довольно ловко это сделал — значит, мальчишка привычен к верховой езде. Старший из молодых бандитов пропустил их вперед, а сам немного задержался около убитого Зорди. Потом быстро их догнал, но держался позади, время от времени указывая, куда сворачивать, видимо он хорошо знал эту местность.

Вскоре они выбрались из лесной полосы, внутри которой располагалась полянка, сделали большой крюк и оказались на холмистой равнине. Оставив коня у подножья холма, Вилем полез на его вершину, подав остальным сигнал следовать за ним. Забрался наверх и Эйрид. Перед его взором раскинулась широкая равнина.

— Где дорога на Сарум? — спросил Русти.

— Дороги нет, так, только тропка.

— А где тропка?

— Вот там, — парень вытянул вперед свою правую руку, — в версте отсюда.

— Попробуй тут увидеть, — протянул Русти.

— Увидим.

— А почему поближе не подойти? Лучше же будет, вон впереди удобные для наблюдения места.

— Нет, здесь будем, — хмуро ответил парень, и в его голосе Вилему показалась какая-то недоговорка. Русти это тоже заметил.

— Но почему?

— Здесь безопасней.

— Но почти не видно, передние холмы мешают.

— Один из тех двоих — нюхач.

— Как нюхач? — поразился мальчишка. — Как?

— А вот так. Знаю.

— Теперь понятно. Отсюда он нас не унюхает? Нет, куда там, — сам же Русти и ответил на свой вопрос. — А разве они так далеко могут? От тех холмов до тропки с полверсты будет, для нюхачей это слишком далеко.

— Ты знаешь? А я вот не знал. Точно, что от тех холмов нас не унюхают?

— Да, — не совсем уверенно отвечал мальчишка, — ну, я так думаю.

— Тогда не будем рисковать, здесь останемся, — подвел итог парень.

Эйрида так и подмывало спросить, кто такие нюхачи, он в первый раз слышал такое слово, но его опередил Вилем.

— А ты не знал, что один из твоих пленителей нюхач?

— А кто такие нюхачи? Я не знаю.

— Нюхач — значит нюхает. Как они это делают — не понятно, но они могут чувствовать людей, предметы. Вот, например, мои дротики. Ты разве не замечал, когда с ним рядом был?

— Нет, я вообще ничего не видел, не до этого было. А кто из них нюхач?

— Тот, который Хили. Он, может быть, еще и маг. Ты с магами сталкивался?

От неожиданного вопроса Вилема Эйрид смешался, и это не осталось незаметно от внимательного взгляда парня. А что Эйриду делать? Не рассказывать же про Вучко и про все их похождения. Начнешь говорить, потом придется и про свою тайну рассказать.

— Так как? — Вилем цепко смотрел на Эйрида.

— Видел... — неопределенно ответил Эйрид.

— Да? И каково оно? На что похоже?

— Ну, магия и магия. Она же разная бывает. А ты разве не видел?

Теперь очередь смутиться перешла к Вилему.

— Ну... видел. Один раз. Один рыжий такое проделал...

— Рыжий? — встрепенулся Русти. — Что за рыжий?

— В нашей деревеньке живет, теперь правильнее сказать, жил.

— А-а — протянул Русти.

— И что за магия? — Эйрид решил перехватить инициативу, уж больно неприятный вопрос ему задал Вилем.

— Тут двое на него полезли с ножами, а он что-то пробормотал и руками выкрутасы проделал, их и отбросило.

— А-а, — вновь протянул мальчишка. — Это обычная магия.

— А какая необычная? — уцепился за оговорку Вилем.

— Магия разная бывает, эта обычная. Чем сильнее маг, тем магия иная.

— И какая же? — не унимался Вилем.

— Разная. Например, можно огонь одним взглядом зажечь. Или человека на расстоянии сбить, даже убить.

— А ты какую магию видел? — Вилем повернулся к Эйриду.

— Я мало видел, но такую тоже видел.

— А еще какая бывает?

— Можно человека безвольным сделать. Тот будет делать все, что прикажешь.

— Ты и такое видел? — встрепенулся Русти. — А где?

— В Силетии, только не видел, а слышал, — Эйрид понял, что зашел в своих откровениях слишком далеко. Незачем этим молодым бандитам знать правду.

— А-а, — разочарованно протянул мальчишка.

— Едут! — прервал их беседу Вилем.

Действительно, далеко впереди появилось несколько точек. Две... нет, три точки. Три?

— Это они? — подал голос Эйрид, — но я вижу трех.

— Трое, — подтвердил с удивлением в голосе Русти. — А почему?

Вилем повернул голову к Эйриду.

— А ты что скажешь?

— Может быть, это не они?

— Может и не они. Только скажи, зачем они в Сарум ездили?

— Я... я не знаю.

— Они что, при тебе не говорили?

— Не знаю. То есть, говорили, но я не слушал.

— Да? Интересно, что же ты делал? Гулял, песни пел?

Эйриду было стыдно признаваться, но он понимал, что если не сказать правду, то его заподозрят в чем-то плохом. Убить могут.

— Мне было не до их разговоров, — понуро ответил он, — я испугался. Ну, всего, что со мной произошло. Не в себе был все время, ничего не видел, не слышал. Все как в дымке. Я в прострации был. Даже думать ни о чем не думал, просто тупо лежал, отрешившись от всего.

— Слабак, — презрительно фыркнул Русти. — Из маменькиных сыночков? Кто у тебя папа с мамой?

— Я сирота.

— Тем более. Тряпка.

— А зачем тебя выкрали? — поинтересовался Вилем.

Эйрид лежал на холмистой земле и лихорадочно думал, что ответить. Правду говорить нельзя, это же бандиты. Расскажешь — вмиг свяжут и сдадут похитителям или еще кому, получив за это хорошие деньги. Но и молчать нельзя. А врать — он не умеет лихо врать, ложь сразу же станет понятна. И что делать? Делать-то что? Оставалось сказать правду, но не всю, а только ее часть, более безобидную.

— Я из семьи грассов.

— Ого!

— Было восстание в Силетии, когда отца убили, я только-только родился. Мама смогла убежать. Мы скрывались все время, жили в каком-то подвале. Нас искали. Потом мама умерла, я один остался. Ничего не умею, ничего не знаю. Устроился служкой на постоялом дворе. Потом в Ландоре оказался. А потом меня схватили.

— Зачем? Для чего ты им понадобился?

— Не знаю. Догадываюсь, что в Силетию хотели кому-то отдать.

— Зачем?

На этот вопрос отвечать нельзя. Совсем нельзя, иначе плохо будет.

— Так зачем?

— Новый владелец замка, наверное, хочет меня убить, чтобы совсем не осталось никого из старых владельцев.

— Поэтому ты так и трясся? — скорее констатировал, чем спросил Русти.

Эйрид только кивнул в ответ.

— Все равно слабак, — подвел итог мальчишка.

А что ответить? Русти прав и в тоже время не прав. Эйрид хотел бы посмотреть, как тот себя повел бы на его месте, зная, что скоро окажешься в подвалах Гатилии и снова познакомишься с раскаленным железом. Или на дыбе повисишь. Как бы этот малец себя вел? Так же?

— Значит, тебя сюда привезли, чтобы продать, — тихо проговорил Вилем. — Теперь немного понятно, почему их трое. Третий — покупатель. Они тебя ему должны сдать. За сколько?

Эйрид вздрогнул. Он понял вопрос калеки. Неспроста тот его задал, видимо, примеряется к возможной цене. Хочет заработать.

Понял это и Русти.

— Ты что? Хочешь его продать?

— Не бойся. Не продам, хотя можно было бы. Но эти двое убийцы, они за все должны ответить. Как только они скроются за тем холмом, вы оба садитесь на коня и скачите в Сарум, а оттуда к твоим Висячим камням.

— Не нужен мне этот слабак.

— А мне нужен?

— Пусть идет куда хочет. Без меня.

— Нет, Русти, так не пойдет. Коня я тебе даю с тем, чтобы ты взял и его. А один он далеко не уйдет. Здесь же нюхач, забыл?

— Тогда он за нами увяжется.

— Не увяжется. Вы же верхом будете. Одно дело пешего выследить, совсем другое — всадника. Да и пешего им не найти. Но этого найдут, сам же видишь, какой он.

— Ладно, уговорил. Но только до Висячих камней довезу, а дальше пусть он сам.

— Сам? Ты хоть знаешь, что такое Висячие камни?

— Ну... слышал. Ты же мне про них позавчера сказал.

— И сказал, что там опасно, так?

— Подумаешь!

-Там действительно опасно, не все возвращаются. Не просто же так туда похищенных везут.

— Э-э-э, — дернулся Русти, открыв от изумления рот.

— Ты что?

— Этот сказал, что он грасс, может быть, его поэтому и похитили? Как и моих... грассов?

— Хм. А ведь точно, — ответил Вилем, повернув лицо к Эйриду. — Вот куда тебя везли. К Висячим камням, а потом на вересковые пустоши.

— Меня? — огорошено переспросил Эйрид. Он ничего не понимал. — Что за Висячие камни? И эти пустоши?

— У нас на острове похищают не только девушек, но и грассов. Кто это делает и зачем, никто не знает. Говорят, что девушек в жертву приносят в храме у Висячих камней, только никто тел не видел. А с грассами и вовсе непонятно. Вроде как их на пустоши везут. А те дальше на север за Висячими камнями будут. Говорят, далеко это.

— Нет, меня не туда. Меня в Силетию хотели отправить.

— В Силетию? Ты же ничего не помнил. А? — Вилем пристально посмотрел на Эйрида.

— Почти ничего, только в самом начале, когда похитили, про Силетию говорили, про корабль.

— Не сходится. А почему ты здесь оказался? Здесь моря нет. Что-то ты темнишь.

— Ничего я не темню. Я в самом деле почти ничего не помню, так, только что-то мельком. Помню, что они от кого-то скрывались. Вот потому меня сюда и привезли.

Не верят ему, а как докажешь, что он говорит правду? Ведь, действительно, то, что его похитители не стали дожидаться корабля у моря, а направились вглубь острова, со стороны смотрится подозрительно. Но он-то знает, что за ним целый год шла охота. И Тигрой не случайно их с Вучко в лес завел и этот Хили-нюхач не просто так здесь оказался. Грассов якобы похищают? Выдумки, не верит он этому, но как молодым бандитам доказать, что он здесь правду говорит?

— И от кого твои похитители могли бежать?

— От властей? — Эйрид недоуменно пожал плечами.

— Не смеши. Какие власти? Те только на своей территории командуют. И простые сироты здесь никого не интересуют. Даже если они из грассов.

— Я не знаю. Может быть, мои похитители что-то в Ландоре натворили?

— Может быть... Только плохо верится в это... Хотя, постой, постой. Ладно, поверю тебе.

— Вилем, а в чем дело? — подал голос мальчишка.

— Какое дело?

— Почему ты вдруг ему поверил?

— Ну, поверил, почему бы и нет. Ладно, скажу. Эти трое мою деревеньку вырезали, не просто так же.

— А почему?

— А вот почему, это мое дело. Понял?

— Не хочешь говорить?

— Не хочу. Разве что вот. Они специально в Тайгер шли, дело у них было, поэтому и этого с собой волокли. А от Тайгера до Сарума рукой подать. Видимо передумали в Ландор возвращаться, решили здесь его продать. И не в Силетию, а в вересковые пустоши. Грассы везде в цене, — усмехнулся Вилем.

— А что им надо было в Тайгере?

— Это мое дело. А тебе с этим грассом пора убираться. Не забывай, что один из них нюхач. В Саруме не задерживайся, сразу же дальше скачи.

— А ты?

— Я? Мне надо должок вернуть. Один из трех уже свое получил. Теперь очередь за двумя остальными. Я пойду следом за этими.

— Не боишься, что выследят? Там же нюхач.

— Это я их выслежу.

— Ладно, спасибо тебе. За все спасибо, Вилем.

— Езжай.

Когда конь, уносящий двух седоков, скрылся за дальним холмом, на лице Вилема появился оскал.

— Езжайте. И уносите в подсумке тряпку с кровью убитого. Мне пора тоже двигаться, этот нюхач быстро своих сюда приведет, я им хороший след оставил.

И Вилем, свернув немного в сторону, легко побежал в сторону Сарума, забирая чуток к западу. Охота началась.

Глава 13. Вучко

Бой с силетским отрядом мне обошелся слишком дорого. Я опять остался без магических способностей, но ситуация на этот раз была хуже, чем тогда, в Силетии, когда мне пришлось полностью разрядиться в схватке с местным отморозком. Сейчас я даже не мог энергии почувствовать. Совсем пустой стал. Это касается моих магических сил. Но и в остальном тоже ничего хорошего не было. Рана в предплечье была неглубокой, но ночью разболелась до невозможности, хоть к лекарю беги, но там я оставил Аррика. Вот у того действительно проблемы — нога превратилась в головешку. Так что моя рана — пустяшная в сравнении с ним. Да, не повезло парню.

Кое-как дотянув до утра, двинулся по дороге дальше на север. Плечо по-прежнему болело, но надо терпеть и идти дальше, искать Эйрида. По словам проводника, похитители интересовались дорогой в Тайгер. Где эта деревушка находится, я не знал, известно только одно, что Тайгер где-то неподалеку от Сарума. Вот туда я теперь и направлялся.

Пройдя больше половины дороги, я понял, что до конечной цели мне не дойти. Последний день я уже не шел, а просто еле передвигал ноги. При таких темпах мне до Сарума неделю плестись, да только чувствую, что еще раньше свалюсь.

Спасением оказался местный житель, который торопился в Сарум. Там ему надо было чем-то загрузиться, чтобы подзаработать какую-то деньгу. За обещанные четыре тигрима (это десятая доля серебряного балера) он взял меня в свою повозку и довез до конечной цели за каких-то полтора дня.

Высадив меня на окраине поселка, возчик на прощание сделал мне подарок (для него — бесплатный) — указал на домик неподалеку, где можно было за несколько тигримов нанять проводника до Тайгера, а заодно там же у проводника немного подлечиться у местной знахарки. Плечо у меня болело и даже подраспухло, вот жена проводника и быстренько, пока ее муж собирался в дорогу, меня обмотала местными снадобьями, да еще и целебным отваром напоила. За пять тигримов, кстати. По местным меркам это очень много. Но знахарка сообщила, что ее снадобья быстро меня вылечат. Кстати, не обманула. Уже на следующий день опухоль спала, да и самочувствие стало заметно лучше. И это несмотря на то, что полдня пришлось ехать, сидя за спиной проводника, по лесным тропкам.

Деревушка встретила нас безмолвием. Я не сразу понял, в чем тут дело, но проводник, походив вдоль пустых домов, привел меня к околице, где в небольшом овражке высилась горка свежей земли. Когда он немного копнул и на поверхности появилась человеческая рука, я наконец-то понял почему деревня пустая.

— Как это? И кто сделал?

Проводник хмуро пожал плечами и засыпал землей откопанное.

— Но ведь кто-то закопал? Кто это мог сделать?

— Что сделать? Убить?

— Ну, и убить тоже. Но кто-то ведь закопал. Я вижу, что это сделано совсем недавно. Земля свежая, ей два-три дня. Так?

— Так. А кто это сделал, кто ж знает? Места тут глухие. За балер готовы удавить. Сюда на остров разные люди бегут. И душегубы не редкость. Но только чтобы всю деревню под корень извести, тут не один и не двое были. А закапывал кто-то из местных, кто выжил. Спрятался, когда напали и убивали.

— Почему ты так думаешь? Почему местный, а не убийцы?

— А им зачем закапывать? Душегубы на то и душегубы, им хоронить не нужно. А ты-то зачем сюда поехал? Родня здесь жила?

— Нет, друга ищу. И вроде он как в Тайгер отправился.

— Один был?

От вопроса проводника у меня словно щелкнуло в голове. Эйрида похитили три человека, которые зачем-то собирались ехать в Тайгер. И поехали, судя по всему. Я пешком шел, а те на конях, прежде меня выехали, должны на несколько дней раньше сюда прибыть. Уж не их ли рук дело? А Эйрид? С ним что? Не в этой ли общей могиле лежит?

У меня, видимо, лицо перекосилось, раз проводник стал смотреть с удивлением и каким-то пониманием.

— А откопать нельзя? — вымолвил я с трудом.

— Думаешь, что друг там? — проводник понял мое состояние.

В ответ я только и мог, что кивнуть, глядя на общую могилу. Копать? Нет, я не смогу.

— Не очень это хорошо, последний покой тревожить.

Я в ответ только кивнул и, отвернувшись, пошел в обратную сторону.

В Сарум вернулись на другой день ближе к вечеру. Настроение было паршивевшее, хотя общее физическое состояние пошло на поправку. Но магические способности не возвращались. Ни капли. Поэтому решил сходить в местный трактир и напиться.

Сарумский трактир мало чем отличался от аналогичных заведений на материке, разве что вино было кислей, а вот публика почти ничем не различалась от придорожных посетителей. Пара торговцев, но одетых простовато, кто-то из местных зажиточных хозяев, ну, и прочие завсегдатаи. Пили, ели, разговаривали, спорили. Компания молодых парней нарывалась на скандал, но ее быстро укоротил хозяин заведения. Как я понял, это были местные парни, что-то вроде гопников, только знающие меру. Не отморозки, иначе таких бы в поселке не держали.

За соседним столиком сидел, судя по всему, не местный парень с обезображенным лицом, тихонько попивая дрянное пивцо. Да и одна рука, как я заметил, у него была повреждена. Внимание на него я обратил, в первую очередь, из-за шрама, а потом стал время от времени поглядывать на парня и заметил, что тот не просто так уткнулся в кружку, а с интересом рассматривает посетителей трактира. И в мою сторону тоже посматривает.

Пришел я сюда напиться, да только вино оказалось слишком дрянным. Я и раньше не очень-то им баловался, к тому же на мои магические способности вино действовало пагубно, способности к волшбе резко ухудшались. Но сейчас их у меня вообще ноль, потому и решил напиться. Да нечем, не этой же кислятиной? Попил немного, перекусил, посидел, да и пошел ночлег искать, завтра надо думать, где Эйрида искать. Если парень еще жив, то он до сих пор в плену у тех трех уродов. Вот про них и буду расспрашивать.

Но спокойно выйти мне не дали. Те самые гопники помешали. Их четверо было, но дорогу к выходу мне перегородили трое из них. Двое вообще здоровые лбы. Стоят, ножичками поигрывают, нагло усмехаясь. У меня, конечно, меч на поясе, да выхватить его не успею. И неизвестно что четвертый гопник, оставшийся позади, делает. А хозяин трактира, гадина, все видит, но молчит, даже отворачивается. Понятно, я же чужой, молодой, не торговец. Пришел, поел на два тигрима, больше и не вернусь. Какой с меня навар? А эти местные, свои.

— Давай балер, мы за твое здоровье выпьем, — с наглой усмешкой сказал один из лбов, а двое других хмыкнули.

— Здоровье тебе надо беречь, — добавил тот, что помельче.

Я стою и не знаю, как поступить. Магии никакой, а у этих ножички в руках и местные завсегдатаи никак не реагируют. Я быстро просчитал ситуацию и, засунув руку в кошелек, достал балер. Жалко, конечно, денег почти не осталось, но главное — сейчас никак не могу дать укорот этим сволочам.

— Ну вот видишь, Тартумчик, я же сразу сказал, что обмочится. А ты, "солдат, солдат".

Это меня совсем взбесило, такое не прощается. Я шагнул чуть в сторонку, чтобы за спиной никого не было, и выхватил меч из ножен.

— Эй, козлы! Сейчас посмотрим, кто обмочится.

Парни, уже двинувшиеся к себе, обернулись и застыли, глядя на мой меч. Руки тянутся обратно к ножам, но пока за рукояти не хватаются.

— Деньги обратно, или в капусту порублю!

— Ты парень поосторожней, — раздался голос со стороны.

Я слегка повернул голову и увидел мужчину, натягивающего лук. В мою сторону целит. И его сосед за лук хватается.

— Они же меня ограбили!

— Ты сам отдал.

— Не отдал бы, порезали.

— Тогда их наказали бы. У нас все чин-чином. Не впервой им плетей получать.

— Тогда зачем лук натягиваешь? Я их порежу, меня можете плетьми. Я согласен на такой размен.

— Вот здесь ты, парень, ошибаешься. Если порежешь, да насмерть, на сук вздернут. Да и не насмерть, тоже, пожалуй, тем же закончится.

— А их только плетьми? Так что ли?

— Так. Они местные, а ты неизвестно откуда. Пришлых за пролитие крови у нас вешают.

— А местных плетьми?

— Если пришлых, таких как ты, порежут, то плетьми.

— Да, у вас порядочки. А как же мои деньги?

— А это твои проблемы. Хочешь, можешь забрать. Никто из нас и слова не скажет. Но если кровь прольешь...

— Понятно.

Я смотрю, гопники улыбочками расцвели, а то до этого как-то посеревшие стояли. Думают, меня так просто взяли? Ждите!

— Значит, если я им кровь не пущу, то можно? Если руки или ноги сломаю, ничего не будет?

— Ничего, — мужчина, опустил лук, но стрелу все так же держал на тетиве.

— А если шею сломаю?

— Шею? — Мой вопрос, видимо, застал его врасплох.

— Да, шею, без пролития крови.

— Виру родителям заплатишь.

— И сколько?

— Тулат.

— За каждого?

— Да.

Таких денег у меня уже нет, даже на одну свернутую шею не наберется, поэтому этот вариант не проходит. Ладно, пусть будет без шеи.

Я расстегнул пояс, отложил меч в сторону, он только мешать будет, ведь даже ножнами можно лицо до крови рассечь, а кровь пускать нельзя.

Гопники были удивлены, но лица у них довольные — сами-то ножи повытаскивали. Им-то лишь плети грозят. Их четверо, я один. И лучшая защита — нападение. Когда они приблизились ко мне на расстояние в пять шагов, я одним прыжком оказался рядом с ближним из лбов. Удар ногой в пах, дикий рев, громкое падение, а я, отступив на полшага назад, с разворота бью ногой за ухо второму лбу. Тот летит на пару метров и затихает. Жив-жив, не в висок же я ему попал.

Ну вот, осталось двое, причем, самых опасных я уже вырубил. Оставшиеся, конечно, немного ошалели от такой картины, но намерения у них остались прежними. Первый из опомнившихся бросился на меня, размахивая ножом. Ну кто же так машет? Нож, конечно, штука опасная, но я легко уходил от его маханий, а потом, подловив на очередном размахе, со всей силы вломил уроду по коленной чашечке. Остался последний, тот только-только стал приходить в себя, до этого лишь стоял, да глазами хлопал.

— Дядька Рейкис, — завопил он — помогите, он меня убить хочет.

— Врешь, я никого не убил и кровь не пускал. Все живы, и ты жив будешь.

— Эй, парень, ты того, прекращай, — вмешался кто-то из посетителей.

— Я же по правилам. У них мои деньги.

— Исвак, отдай ему деньги, а ты, парень, бери их и уходи. Завтра чтобы в Саруме тебя не было.

Свой балер я забрал, пристегнул ножны с мечом и вышел из трактира. Жаль, что волшба ко мне не вернулась, вот тогда я поговорил бы с местными иначе. Крышуют своих гопников. Впрочем, троим досталось хорошо. Одному я яйца отбил, без детей, надеюсь, останется, другому коленную чашечку разбил, теперь остаток жизни хромым будет. А третьему... Вот не знаю, что с ним. Голову не пробил, там кость крепкая, но сотрясение мозга должно быть. Четвертому повезло. Но мне что теперь делать? Я хотел по поселку походить, жителей расспросить про Тигроя с компанией. А теперь завтра утром уходить из поселка надо. А лучше это сделать уже сейчас. Не дадут нормально переночевать, отомстить захотят.

Переночую на травке, не впервой. А вот с планами — полный швах. Что делать — не знаю. Вышел я из пределов поселка, отправившись в ближайший лес. Поищу полянку, нарву травы, дождусь темноты — и баиньки. Утро вечера мудренее.

Как передо мной оказался парень из трактира, я не понял. Вроде по сторонам посматривал, к посторонним звукам прислушивался, а этот подкрался незаметно. Я за рукоятку меча схватился, собрался рывком его из ножен достать, но парень стоит спокойно, в руках пусто.

— Уф, — только и смог вымолвить.

А тот лишь кончиками губ улыбнулся.

— Хорошо дерешься, ловко ты этих.

— Ну... А ты ловко ходишь, я и не почувствовал.

— Умею. Меня зовут Вилем.

— Вучко.

— Ты откуда?

— Не отсюда.

Не рассказывать же мне первому встречному про свои похождения?

— Это и понятно, — продолжил парень. — Откуда идешь?

— Из Ландора. А что? — отчего-то мне непонятен интерес к моей персоне со стороны этого Вилема. Или я так понравился в трактирной драке?

— Из Ландора? — парень оживился. — А я там не был, а побывать хочется. Большой поселок?

— Считай, город. За проливом и меньше городами считается.

— А ты сам из-за пролива? Море большое? Я ни разу его не видел.

— Большое. А ты местный?

— Не совсем, неподалеку отсюда.

— Можешь мне помочь? А то после того, что произошло, мне уходить надо.

— А в чем помочь?

— Я человека ищу. Хотел завтра по домам пройтись, людей поспрашивать. Теперь не получится.

— Ты хочешь, чтобы я узнал?

— Да, если тебя не затруднит.

— Хорошо. А ты из наемников?

— Наемников? Ну, было дело.

А ведь действительно, в войске мне пришлось побывать, на сражение посмотреть. Точнее, на бойню. Это прошлой осенью, когда войско из Нантера мост перешло и попало под раздачу рилийцев. Я тогда друзей потерял, в смысле, расстались мы.

— А с деньгами у тебя как?

— А что?

Меня это насторожило. Не доставало получить болт в спину, чтобы стать ограбленным трупом. Если этот незаметно подкрался, то и другие могут. Подумал я так и головой повертел, а парень заметил и смекнул в чем дело.

— Да дело есть, в Ландоре можно хорошо заработать.

Как хорошо зарабатывают в этих краях, я представляю.

— Нет, грабить не буду.

— Я не грабить зову. Просто продать хочу кое-что, а одному опасно, убьют, чтобы денег не платить.

— А-а, понятно. Нет, у меня дела есть. Человека ищу.

— А как найдешь, в Ландор вернешься?

— Не знаю, хотя, может, и вернусь.

А как иначе-то? Надо посмотреть, что там с оставленным у лекаря Арриком.

— Так вместе и пойдем. А деньги хорошие можно заработать. Золотом. А кого ты ищешь?

— Парня одного. Его схватили и сюда повезли.

— Парня?

— Эйридом зовут.

— Эйрид?! — парень встрепенулся.

— Ты что-то знаешь?

— Светловолосый рохля, да?

— Ну, почти, хотя не рохля, но и не самостоятельный. Так ты знаешь?

— Видел...

— Где? Когда?

Но парень замолчал, о чем-то задумавшись. Торопить его я не стал, скажет, куда денется. Видимо, я ему нужен, раз так обхаживает. Кстати, что в Ландоре можно продать за золото?

— А кто он тебе? — прервал свои молчаливые размышления парень.

— Можно сказать, друг. Или приятель. Я пока не определился. Так ты знаешь?

— Видел вчера.

— Где?

— Здесь. Но он уже уехал.

— Куда? Да не тяни, из тебя все приходится вытаскивать.

Парень вновь задумался, но на этот раз ненадолго.

— Я полагаю, поехал на север, к Висячим камням.

— Точно?

— Думаю, да.

— А как туда добраться?

— Хочешь пойти? Не советую, — парень хмуро покачал головой.

— Почему?

— Не все обратно возвращаются. Места там странные и опасные.

— Мне не привыкать. Ты только подскажи, куда идти.

— Ты сказал, что твоего друга похитили. А кто это сделал?

Мне рассказывать, конечно, не хотелось, но придется — иначе нельзя, если хочешь узнать про Эйрида.

— Трое негодяев. Пока меня не было в доме, они схватили Эйрида и куда-то сюда повезли. Я вот теперь и ищу. Так куда идти? Где эти Висячие камни?

— Говоришь, негодяи схватили? А как ты с ними поступил бы, попадись они тебе в руки?

Странный вопрос, с чего бы это? Я пожал плечами, не зная ответа.

— Убить смог бы?

— Вилем, ты говори прямо. В чем дело?

Парень смотрел мне в глаза, о чем-то размышляя, наконец, видимо, принял решение.

— Вчера ближе к вечеру в сторону Висячих камней поехало трое мужчин. Это те, кто похищал твоего друга.

— А ты откуда знаешь, что именно они похитили? Эйрид был там? И откуда ты знаешь его имя?

— Слышал, как эти трое расспрашивали, его искали, а тот поехал к Висячим камням.

— Но зачем? Один?

Но парень как будто не расслышал моего вопроса и продолжил сообщать новости.

— Сегодня туда же поехал целый отряд во главе с грассом. Говорят, они не с острова, а из-за пролива.

— Ну и что?

— Вчера меня их люди расспрашивали. Интересовались молодым рыжим парнем, чужаком, вот в такой одежде, как у тебя.

— Блин!

Парень усмехнулся и продолжил меня огорошивать.

— Не только меня расспрашивали, думаешь, чего это к тебе в трактире прицепились?

— Если меня спрашивали, зачем к этим камням поехали?

— Ты не местный, это сразу видно. К Висячим камням редко кто ездит. Несколько человек в год, сколько всего — точно никто не знает, потому что многие не возвращаются.

— Несколько? Ты же только что сказал, что вчера и сегодня многие туда отправились.

— Вот именно, многие. Никто почти не ездит, а тут целыми толпами засобирались.

— И почему?

Парень пожал плечами.

— А Эйрид зачем поехал? Ты сказал, что он поехал? Не пешком пошел?

— На коне вдвоем ехали.

— А кто еще?

— Мальчишка, тот своих хозяев разыскивает, тех похитили и на север, вероятно, увезли.

— Но что там делать Эйриду?

— А еще говорят, на днях еще одна компания туда поехала, проводника хорошего наняла. Вот и я сейчас думаю, с чего бы это?

— Мне надо туда добраться. Завтра утром пойду. В какую сторону идти?

Вилем покачал головой.

— Заблудишься.

— А ты дорогу знаешь?

— Ну... бывал в тех краях.

— Доведешь? Заплачу.

— Сколько?

— С деньгами у меня тяжело... нет, в самом деле тяжело. Балер возьмешь?

— Возьму. Но при условии.

— Каком условии?

— Когда найдешь своего человека, в Ландор пойдете?

— Да, туда.

— Меня с собой возьмете? И если понадобится, поможете там? Найти надо человека, но сам не ведаю кого. А Ландор я совсем не знаю.

— Я тоже не очень-то знаток, но что могу — то помогу.

Парень повеселел, а затем как-то быстро согнал улыбку с лица.

— Висячие камни сами по себе место опасное, а тут еще и странные толпы. Те трое, которые похитители, они за твоим Эйридом поехали. Опасные они люди. А один из них нюхач.

— Как нюхач?!

Парень утвердительно кивнул головой, как бы говоря, что его утверждение сомнению не подлежит.

— Вот нюхач и выследил Эйрида и Русти.

— Русти? А это кто такой?

— Тот, второй, что с Эйридом, мальчишка. Плохо, если их найдут. Нюхач — значит, маг. Поэтому знай — или ты их убьешь или они тебя.

Вот почему Вилем интересовался, смогу ли я убить. Кстати, а парень уж больно информированный, это неспроста.

— Послушай, Вилем, а откуда ты про Эйрида узнал? Как зовут, куда поехал, с кем поехал, а?

— Я Русти знаю, его в лесу нашел, тот ходить не мог, ногу проколол. Русти на север рвался, вот твоего друга и прихватил.

— А как они встретились?

— Твой друг от похитителей прятался, пешком бы от нюхача не уйти, вот Русти его и взял с собой. А скажи, Вучко, чего это тебя грасс ищет?

Трудный вопрос. А в самом деле, почему я так грассу интересен? Вон, в Ландоре весь свой отряд на меня бросил, стрелами закидывали, проводника убили, потом, оказывается, до Сарума преследовали. Если бы я в Тайгер не ушел, здесь настигнуть могли, а потом... У меня же совсем магии не осталось, не мечом же обороняться против опытных солдат? Так что же им от меня надобно? Вилем сказал, что грасс с людьми из-за пролива прибыл. Значит, получается, что по мою и Эйрида душу. Эйрида? Ну, точно! Им Эйрид нужен, вот потому-то и бросились к Висячим камням, узнав, что тот туда поехал. И Тигрой со своими людьми туда же. Один из них, оказывается, еще и нюхач. Надо срочно идти к Висячим камням.

— Вилем, а у тебя лошадь есть?

— Откуда?

— А нанять нам двух лошадей? Пусть и с проводником.

— Нет, не согласятся, опасное место.

— Пешком мы не успеем, и так сутки разницы.

— К Висячим камням дороги нет, все, кто без проводника ушел, плутать и долго искать будут. А я знаю прямой путь. Завтра с рассветом и двинемся.

Глава 14. Вилем

Пару лет назад ему удалось отправить двух пришлых чужаков к Висячим камням и таким образом отделаться от угрозы гибели деревни. Одного из них, Перта, с тех пор он не видел, зато на днях появился Хили. Жив, оказывается нюхач. И семью Вилема вместе со всеми односельчанами вырезал. Такое он простить не мог. Прошло всего несколько дней, и один из трех убийц уже валяется с перерезанным горлом. Остались еще двое, самые опасные. Удастся ли ему с ними справиться? Будь те обычными людьми, проблему решить было бы проще, ходит он по лесу бесшумно, броски дротиков смертельно опасны. Но, к сожалению, один из двоих — нюхач. Попробуй к такому подобраться неожиданно.

Но раз самому справиться с убийцами сложно, тогда стоит действовать хитростью. К северу от Сарума расположены Висячие камни, опасное место, не все возвращаются оттуда. Значит, нужно попробовать направить оставшихся в живых двух убийц к Висячим камням. А как это сделать? Да, просто.

Русти все рвался на север. Так пусть туда и едет, заодно и Эйрида с собой прихватит, а Эйрид — приманка для убийц. Нужно только след им дать и самому не попастись.

Он направил Русти и Эйрида к холмам, а сам чуть задержался, и пока те пробирались через лесок, Вилем отрезал у убитого кусок куртки, вымочил его в крови и поспешил догонять ушедших вперед. Кровь капала, оставляя следы, по которым нюхач легко обнаружит, куда они ушли.

Дойдя до холмов, Вилем незаметно сунул окровавленную тряпку в подсумок лошади. Теперь нюхачу нетрудно будет взять след. А сам он, сделав небольшой крюк, проследит, насколько удалась его уловка.

Все получилось, как он и рассчитывал. Живая приманка ушла на север, убийцы направились по ее следам. Теперь ему лучше всего задержаться в Саруме и дождаться, кому посчастливится вернуться. Если, конечно, кто-то вернется. Пару недель он подождет, а потом займется своими делами — надо в Ландор идти, а там, найдя кого-нибудь посмелее и ловчей, попытаться подороже продать тайну зарытых сокровищ.

И надо же, такой человек нашелся! Здесь, в Саруме. На этого парня он обратил внимание, когда сидел, скучая в трактире. Попивал пивко, да сидящий народ рассматривал. Догадаться, что неподалеку от него расположился человек, про которого вчера вечером интересовались весьма серьезные люди, можно было чуть ли не с первого раза. Цвет волос не скроешь. А еще совпало описание одежды, да и меч на поясе висит.

Возможно, Вилем, сделав зарубку на память, утратил бы дальнейший интерес к этому рыжему парню, не случись стычки в трактире. Местные парни, напившись вина, решили облегчить карман у парня. Вот и получили порядком. Вой от криков стоял преизрядный. А рыжий-то боец! Если он так без оружия мастерски бьется, то, видимо, он хороший мастер и мечного боя. Такого бы ему в напарники, чтобы провернуть дельце в Ландоре!

Вилему, конечно, хотелось задержаться в трактире, посмотреть, да послушать реакцию местных жителей на показательный урок, что преподнес рыжий. Но тогда парня можно упустить, уйдет, потом ищи-свищи.

Рыжий благоразумно решил заночевать вне поселка. Здравое решение, местные горячие головы не успокоятся и захотят проучить чужака. Парень, конечно, воин, но когда десяток окружит, да еще и с дрекольем в руках, тогда каким бы ты ни был ловким, тебе не выкрутиться. Просто проломят голову.

Рыжий удивился, когда Вилем неожиданно появился перед ним. Это хорошо, как и удачное начало их разговора. Парень пришел в поселок из Ландора, чему Вилем только порадовался. Ему как раз такой напарник и нужен — сильный, ловкий и Ландор знает. А вот потом все пошло наперекосяк. Никак не заинтересовался рыжий его предложением. Зато выяснилось, что он разыскивает этого рохлю Эйрида и готов ради него идти к Висячим камням.

Вилем не сразу решился, но все-таки сумел определиться в своих дальнейших действиях. В конце концов, идти вдвоем проще, чем рисковать в одиночку, и теперь ему вполне можно сходить к Висячим камням, чтобы выяснить, что же там делает такая толпа народа, которая отправилась туда в последние дни. И убийц, глядишь, удастся подстеречь, если те еще живы. Правда, один из них нюхач, но сейчас у Вилема есть напарник, которого он и подсунет нюхачу. Пусть меряются силой и везением, а он будет ждать своего часа, приготовив пару дротиков.

До Висячих камней чуть больше дня пути. Можно, конечно, если поднажать, добраться и к вечеру этого дня, но вечер быстро сменится ночью, которой находиться в тех местах слишком опасно. Да и днем можно нарваться на неприятности. Недаром многие, кто решался сходить в те места, обратно не возвращались.

Сам Вилем в прошлом году дважды побывал у Висячих камней, и оба раза дело было днем. Да и визиты эти были несколько отдаленными, опасался он приблизиться к каменному капищу, может быть, поэтому обратно живым и удавалось вернуться?

От Сарума до Висячих камней протянулась узкой петляющей лентой река. Собственно, по ней вполне можно добраться почти до цели, но по негласному определению никто из путников речным путем не пользовался, хотя, казалось бы, так просто — на лодке проплыть полтора десятка верст, высадиться на противоположном берегу, а там и до конечной цели будет рукой подать. Но люди понимали, что прямой и легкий путь не всегда безопасный. А кто не понимал, отправившись вверх по течению реки, в лучшем случае оставались без лодок, обломки которых сплавлялись вниз по реке. А часто вместе с обломками плыли тела незадачливых искателей приключений.

Если двигаться по суше, то проще всего пройти вдоль восточного берега реки, затем найти брод (а их здесь немало) и оказаться в паре верст от своей цели. Проще-то проще, но при этом варианте можно попасть под наблюдение слишком большого количества чужих глаз. А они точно должны быть, недаром сразу после брода на противоположном берегу появляется неизвестно кем вымощенная дорога, которая изгибающейся дугой выводит сразу к каменному храму. К тому же путь вдоль речного берега значительно удлинялся и не только из-за извилистости реки, но и по причине того, что сам берег был болотистым. И путнику, желающему пройти вдоль берега, приходилось постоянно сворачивать в сторону, обходя топкие места. Кстати, Вилем на это и рассчитывал, когда заявил, что все ушедшие вперед люди будут долго добираться до намеченной цели. Поэтому он выбрал другой вариант. Половину дороги они с Вучко пройдут по восточной стороне реки, к ней не приближаясь, а затем круто поменяют маршрут, перебравшись через речушку на пять верст южнее Висячих камней.

К сожалению, в этом месте река оказалась не настолько мелкой, чтобы можно было попытаться ее перейти вброд, пришлось, подстраховывая друг друга от возможной опасности, по очереди раздеваться и заходить в холодную воду. Вилем, привычный к таким делам, снял лишь куртку, да обувку, а вот рыжий парень разделся полностью. Почти полностью, оставив на себе только пояс с мечом.

На предплечье у Вучко с внутренней стороны выделялся своим цветом большой синяк, в центре которого красовалась засохшая темная короста. Парень в реке оказался не так ловок, каким показал себя в трактире — поскользнулся на склизких камнях, почти с головой уйдя под воду, замочив часть одежды, которую держал в руках над головой. Выругался, конечно, причем на каком-то незнакомом Вилему языке, а затем, когда выбрался на берег, вдруг удивленно уставился на свою болячку, точнее на то, что от нее осталось.

Краткосрочное купание в речке смыло большую часть коросты, явив на освободившемся месте свежую розовую кожицу.

— Вот это да! — воскликнул рыжий, — ну и травница у вас здесь!

— Что за травница? — поинтересовался Вилем.

— У меня плечо было поранено, мечом резанули, стало гноиться, опухоль появилась, а три дня назад в Саруме женщина травами рану обложила, да настоем каким-то напоила — и вот почти прошло. Чудеса, да и только!

— Сильно опухло?

— Да порядочно. Думал не дойду.

— За такое короткое время вылечить опухшую резаную рану нельзя. Я здесь живу с рожденья, а про таких целительниц не слышал. Не иначе, магией лечили.

— Да какая там маги... Магией, говоришь?

Парень повел себя странно, как будто что-то пытался увидеть в воздухе вокруг себя, он глубоко задышал, немного разведя руки в сторону, и почему-то радостно улыбался, словно впитывал в себя что-то живительное.

— Возвращается! — обрадовался он.

— Кто возвращается?

— Неважно, — отмахнулся парень. — Но вот рана, она зажила!

— Это ты к чему?

— Видишь ли... Кажется, у меня способности к исцелению появились. Раньше такого за собой не замечал. Мне мама говорила, что такие способности могут возникнуть, если ты сначала досуха выжат. Ну, с нуля начинать надо. А тут такое... Выходит, и у меня получилось! Здорово, конечно, но и цена этому будет немалая, потому как половина болезни переходит врачующему.

— Что-то я тебя плохо понимаю. Ты хочешь сказать, что у тебя есть способности к исцелению?

— Мне так показалось, — парень взглянул на свое плечо.

— А при чем здесь "досуха выжат"?

Рыжий ответил не сразу, словно обдумывая, что сказать.

— Долго объяснять. К тому же я сам еще не все понимаю. Потом... может быть. Ладно, оставим это. Идем дальше?

Вилем не стал настаивать. Но заметку для себя сделал. Если рыжий не соврал про рану на плече, то здесь в самом деле что-то не чисто. Неужели он научился исцелять? Но как? Тем более так удачно. Ведь если плечо опухло, да еще и с гноем, то быть беде, тут травы быстро не излечат. А чтобы кожа на его предплечье стала такой, как сейчас, тут месяц лечиться надо, а не три дня.

И причем здесь мама рыжего? Но Вучко больше к разговору на эту тему не возвращался. Быстренько натянул одежду, и они пошли вновь на север. Сырые штаны идти мешали, и Вилем пожалел, что полностью не разделся, входя в воду, как это сделал Вучко. А с его одной рукой возиться с завязками и ремнем — та еще проблема. Но как бы то ни было, сейчас уже поздно переигрывать. Вилем только и сделал, что снял сырую рубашку, оставшись с голым торцом, на боку которого висела его походная сумка.

И если Вучко торопился, то сам Вилем никуда не спешил. А зачем спешить, если ночлег придется выбирать подальше от Висячих камней? Тем более если торопишься — значит, теряешь бдительность. Возможно, это и спасло его. Выскочившего откуда-то сбоку из-за широких стволов деревьев мечника Вилем заметил еще в самом начале его движения. Выхватить из сумки дротик и бросить в лицо нападавшего не заняло у него и нескольких мгновений, которые, по сути, его и спасли. Мечник с залитым кровью лицом не добежал до Вилема каких-то двух-трех шагов.

А вот вышедший оттуда же второй мужчина никакого оружия в руках не держал. Это ему было не нужно. Человек завертел пальцами и выдохнул в сторону Вилема непонятную фразу. Сразу же полыхнуло ужасной болью в животе и Вилем, завыв, повалился на землю. В груди, где она переходит в живот, виднелась дырка шириной с небольшую ладонь, покрытая черной запекшейся коркой.

Он продолжал подвывать, чувствуя, как вместе с пробивающейся сквозь корку кровью из него уходит жизнь. Рядом с ним корчился с железом в животе маг, нанесший ему смертельную рану, что для Вилема не было даже слабым утешением. Ему не до чужих горестей и радостей — он сам умирал. И то, что где-то неподалеку от него Вучко радостно восклицал, восторгаясь чему-то, что к нему вернулось, Вилему было безразлично. А потом сознание его покинуло.

Сколько времени прошло, пока он не очнулся, он, конечно не знал. День, два, месяц? Впрочем, вряд ли. Иначе откуда рядом на земле все так же валяется мертвый маг? Выходит, прошло совсем немного. Было еще светло, когда они нарвались на мага и мечника, а сейчас наступают сумерки, значит, прошло всего-то два-три часа. Ночь в это время года коротка, через пару недель наступит летнее солнцестояние, когда день окажется самым длинным в году, а ночь, соответственно, самой короткой.

Вилем скосил глаза на разорванную верхнюю часть живота. Рана, конечно, никуда не исчезла, а вот явной дырки с запеченными краями, не было и в помине. Что за чертовщина? Куда делась? Он попытался пошевелиться, ощутив тупую боль, сильную, но не настолько, чтобы застонать, а тем более кричать, как это было с ним при нападении мага.

— Очнулся?

Тихий голос из-за спины заставил его вздрогнуть. Он с трудом повернул голову и встретился взглядом с Вучко. Нет, наверное, все-таки прошло несколько дней, как его ударил маг. Вилем уверовал в это, увидев, как сильно изменился рыжий парень. Еще недавно пышущий энергией и здоровьем его спутник резко изменился. Болезненный цвет лица, бледность, заметная даже в наступающих сумерках, усталый и обессиленный взгляд, темные круги под глазами — все даже не говорило, а просто кричало, что с рыжим случилось нечто крайне неприятное. К примеру, опасная рана или тяжелая болезнь. Попал под удар мага?

— Ну, что, полегче стало? Я думал, тебя уже не вытащу.

— Откуда?

— Да с того света. Помирать собрался, да с как иначе с такой-то раной? А потом пригляделся, понял, что слабоват маг оказался, не умеет штырями бить. А может, и умеет, да решил тебя оглушить, чтобы потом допросить. Только в таком случае лучше молоточком пристукнуть. А я вот не рассчитал, видать, слишком разошелся, переоценил себя. Приди сейчас еще кто-нибудь, голыми руками нас с тобой можно брать. Я, не поверишь, рукой пошевелить не могу. Вот ведь как...

Из слов рыжего, Вилем мало что понял. Впрочем, сейчас его больше занимала собственная рана. Большая по площади, но совсем неглубокая, как будто невесть кто (ясно кто — маг) сорвал с его живота и части груди кожу, прихватив заодно и тонкий слой подкожного мяса. А потом еще и слегка подзапек открытый участок. Но опять же, не до черной обугленной корки. Корочка, конечно, была, да только немного розоватая, чуть поджаристая — ну как пирожок из печи.

Это магия? Волшбу Вилем в своей жизни видел только один раз. Но тогда покойный сосед просто оттолкнул, слегка оглушив своих противников, а сегодня в него самого разрядили магией. Впрочем, Вучко про это сейчас что-то сказал, слова были понятны, а вот смысл от него утек.

Он с трудом повернул свое тело, чтобы удобнее было смотреть и разговаривать.

— Тебя тоже магией стукнули?

— Было дело, этот козлище в меня тем же самым, что и в тебя пальнул. Да только послабее удар пришелся, а то ведь и загнуться можно. Эх, раньше я его и не заметил бы, со щитом-то! А с другой стороны, дался ли мне дар целительства? Вот вопрос-то. Нет, наверное, нет. Раньше я тебе с такой раной не смог бы помочь. Выжил бы ты или нет, вопрос открытый. Но даже при лучшем раскладе валяться бы тебе не одну неделю.

— Так ты мне помог?

— А я про что твержу вот уже битый час?

— Ты умеешь целить? — Только сейчас до Вилема стал доходить смысл слов Вучко.

— Получается, да. Я и сам не знал, а как собственная рана затянулась за пару-тройку дней, вот тогда и задумался. А ведь подумал сначала на травницу. Зато тебе сейчас помог, но видать переоценил свои силы, вот потому и лежу, руки-ноги поднять не могу.

— Значит, ты маг-лекарь, но об этом узнал только сейчас?

— Ну, конечно, я же говорил про это.

— А у тебя что за рана?

— Раны нет.

— Но твой вид...

— А что мой вид? Лежу, как бревно? Так сил не осталось, переоценил себя.

— А эти, напавшие на нас, знаешь их?

— Нет. Откуда? Может быть, и пересекались ранее, да только знакомство могло быть издалека. Считай, что бандитов не знаю.

— Издалека? Как это?

— Да было дело недавно. Полезли тут на меня вот такие, как эти. Тогда и плечо подранили. А ты сам как чувствуешь?

— Болит, конечно, но терпеть можно. Рана странная. Сколько времени прошло, как все случилось?

— Не знаю. Не долго, мы ведь сюда пришли, когда день на убыль шел, сейчас вечер. Несколько часов прошло, а что?

— Так я и думал, а вот по ране не скажешь.

— Это почему?

— На вид явно не сегодняшняя, корочка такая, как обычно бывает, когда с неделю времени пройдет. Да и ощущение, что не болит, а зудит.

— Ну так правильно, лечится кожа, заживает. Я в тебя столько силы ломанул, с дуру-то.

— Почему с дуру?

— Так не с привычки, я ведь сам не восстановился, вижу, что сила возвращается, вот и не рассчитал. Хорошо что ночь скоро.

— Почему?

— Если еще кто-то есть, искать будут, а я не боец. За ночь, глядишь, пооклемаюсь.

Вилем лежал и думал о случившемся. Но ничего, кроме вопросов на ум не приходило. Двое, что валялись неподалеку неподвижными кулями, это кто-то из тех людей, что недавно ушли к Висячим камням. Но как они здесь оказались? И что с остальными? Не появятся ли они здесь? Рыжий правильно сказал, что ночью искать не станут, а потом? Интересно, ради чего этот Вучко решил его вылечить? Из-за денег? А какие у него деньги? Были, конечно, не зря он пошарил в карманах убитого, набрав несколько балеров, но откуда рыжему об этом знать? Тот обещал заплатить серебряный балер за то, что Вилем доставит его к Висячим камням. Это что же, рыжий решил его лечить, рассчитывая на награду в этот балер? Нет, глупость. Если он умрет, то балер так и так останется у Вучко. То есть, наоборот, рыжему выгодна его смерть, не надо платить за услуги проводника.

А как бы поступил он, Вилем, будь он на месте Вучко? Стал бы лечить, выкладывая последние силы, да так, что парень теперь валяется, встать не может? Нет, лечить не стал, но и добивать не принялся бы. Просто оставил умирать, а сам пошел дальше — до Висячих камней всего-то осталось три версты. Странно всё как-то. Зачем Вучко его лечил? Какой ему смысл?

Утром Вилем проснулся в гораздо лучшем состоянии. К своему удивлению, даже встал на ноги под насмешливым взглядом рыжего. Или насмешка ему показалась? И Вучко выглядел совсем иначе, не как прошлым вечером. Подглазины остались, а вот темные круги под глазами почти пропали. Да и сам рыжий выглядел бодренько, и если бы Вилем не видел его вчера, то пожалуй подумал, что перед ним прежний Вучко, каким он его встретил в Саруме.

Но приглядевшись внимательно, все же можно было заметить, что Вучко скорее пытается казаться здоровым и бодрым, нежели это на самом деле. Вот и насмешка во взгляде, вовсе не насмешка, просто еще не все у рыжего хорошо. Впрочем, тот сам это подтвердил.

— Ничего, день должен быть хорошим, теплым, а я солнышко люблю. Сам-то как? Вижу, что лучше. Идти сможешь?

— Понемногу.

— Это плохо. Нам засиживаться нельзя, надо к этим твоим камням спешить. Эх, — рыжий вздохнул, — ладно, давай садись, а лучше приляг, я еще тебя немного полечу.

— Ты же сам только на ноги встал, я же вижу.

— Немного от меня не убудет, а как солнышко начнет пригревать... жалко, что мы под деревьями, надо будет полянку найти, мне пары часов должно хватить.

— На что хватить?

— Чтобы совсем оклематься. Ладно, ложись давай.

Вилем не понял, как его лечил Вучко, ведь тот никаких заклинаний не делал, а они в магической науке главная вещь, это он знал. Рыжий только водил руками над его животом и грудью. Сразу же стало тепло, даже жарко, а рана опять разболелась, но как-то не так, иначе. А когда спустя четверть часа действие лечебной волшбы закончилось, Вилем открыл глаза и первым дело обратил внимание на лицо Вучко. Тот снова побледнел, даже чуток осунулся, по лбу лекаря потекла струйка пота, парень тяжело поднял руку, стирая капли пота и вымученно улыбнулся.

— Все, теперь надо отдохнуть. Я полежу полчасика, а потом пойдем полянку поищем.

Вучко закрыл глаза и задремал, а Вилем, наоборот, почувствовал прилив сил, рана на животе на его глазах меняла цвет, короста твердела, быстро засыхая, зуд в больном месте стал нестерпим, хотелось царапать живот ногтями, но Вилем, сцепив зубы, держался, догадываясь, что сейчас его рана активно заживает.

Полчаса давно прошло, но он не решился будить своего целителя, уж больно тот безмятежно спал. Вместо получаса рыжий проспал много дольше, но проснувшись, первым делом улыбнулся, глядя на Вилема и его рану.

— О! Как изменилось. Сколько же я проспал?

— Больше часа наверняка.

— О! — снова сказал рыжий. — Тогда пойдем. День-то какой замечательный, даже в лесу солнышко видно.

Полянку они нашли удивительно быстро. Вучко разлегся на теплой, прогретой лучами солнца траве и получал какое-то нечеловеческое наслаждение. Вилему даже показалось, что вокруг парня появилось легкое марево. Уже полчаса спустя, Вучко сел на траву и спросил:

— Река далеко? А то вода кончилась, а нам потом будет не до ее поиска.

— Да рядом совсем, мы, когда реку перешли, далеко от нее не удалялись.

— Ага! Ты пока полечись, а я сбегаю.

— Пойдем вместе, я почти здоров.

— Как же, здоров, не вижу что ли?

— Это уже не рана.

— Ладно, тогда идем.

Река, как Вилем и думал, оказалась рядышком и бережок был сух. Напившись и набрав во фляжки воды, рыжий со вздохом отвернулся. Оказывается, искупаться захотелось. В такой холодной воде? Нет, Вилем зябликом себя не считал, но если уж купаться, то не по утрам.

Не успели они, зайдя в лес, пройти сотни шагов, как чувствительное ухо Вилема услышало подозрительные звуки. С северо-востока в их сторону двигались всадники. Они с Вучко сразу же повалились на лесную подстилку. Вскоре показались и сами всадники, которые двигались вдоль берега, направляясь в сторону Сарума. Два с лишним десятка! И один плененный, лежащий поперек крупа лошади. Лица пленника было не видно, голова и верхняя часть туловища оказалась по ту сторону лошади, но сапоги Вилем приметил. Точно такие он видел на Эйриде. По тому, как закусил губу Вучко, Вилем понял, что рыжий тоже узнал пленника.

А вот троих всадников он увидеть не ожидал. Хили со спутниками! Живые! Когда Хили проезжал неподалеку от места, где он с Вучко залег, нюхач повернул голову в их сторону и придержал коня. Унюхал! Но, видимо, расстояние до них оказалось все же большим, иначе быть беде. Но пронесло — нюхач отвернулся и продолжил свой путь.

Когда группа скрылась из вида, Вучко, покусывая нижнюю губу, сказал:

— Кажется, там был Эйрид. По крайней мере, похож на него. Но я не уверен. До этих камней три версты? Знаешь что, давай-ка туда двинемся, посмотрим что, да как, и потом уже решим, что дальше делать.

Вилему ничего не оставалось, как согласиться. В конце концов, стоит посмотреть, что же там произошло. И раз Хили и все остальные, кто проехал мимо, были живы, то сейчас вряд ли опасно навестить каменный храм. Но хоть Вучко его и поторапливал, он повел своего спутника со всеми предосторожностями. Лишний час роли не сыграет. Если рыжий решит вернуться и проследовать за проехавшей группой, то он доведет Вучко до Сарума раньше, чем его достигнут всадники. Те же короткой дороги не знают, иначе не поперлись бы вдоль речного берега. А эти двое, маг с мечником, наверное, из этого же отряда, в дозоре были, вот на него с Вучко и напоролись.

Висячие камни встретили их тишиной. Правильнее сказать, мертвой тишиной. Неподалеку от каменного алтаря лежало два тела рыжеволосых мужчин в странной одежде. Мертвые, причем, уже давно — несколько дней прошло наверняка. Пространство сразу же за кольцом каменных глыб было вытоптано лошадьми, несколько потухших костров и остатки обглоданных костей говорили о недавней стоянке большой группы людей. Скорее всего, это были всадники, что встретились им пару часов назад у реки.

Вилем не успокоился осмотром увиденного, а решил пройтись по округе. Вымощенная камнем дорога, вела к реке и следы говорили, что по ней двигались всадники. Значит, они по дороге добрались до реки, но не стали ее переходить, а направились по западному берегу — он не так болотист.

Вернувшись к каменному храму, Вилем направился на север, ведь где-то далеко в той стороне находятся пустоши. Впрочем, он не собирался туда двигаться, просто решил пройти несколько сот шагов, внимательно глядя под ноги. Здесь тоже отметились всадники, но трава уже почти поднялась, значит, прошло несколько дней.

Повернув обратно, он взял немного в сторону и не успел пройти ста шагов, как увидел человека. Это же Русти. Живой, глазами моргает, точнее одним глазом. Второй глаз не виден из-за корки крови, обильно разместившейся на голове мальчишки.

Вилем слегка развернулся и помахал Вучко рукой, подзывая его к себе, а сам склонился над Русти. Если голова пробита, то не жилец. А если нет, то...

— Дири! — раздался голос рыжего.

Глаз мальчишки моргнул, и губы выдали еле слышимое:

— Волчонок.

Глава 15. Дири

Волчонок на прощание велел Эрве позаботиться о нем. А ему сказал слушаться Эрве. Дири все так и делал, потому что он никогда не нарушит приказ Волчонка, потому что Волчонок... это Волчонок. Друг и старший брат одновременно.

И когда после странного кораблекрушения, он с трудом доплыл до берега, то успел лишь заметить крупы коней, на которых увозили Эрве и Дартона. Он не мог их бросить в беде, иначе подвел бы Волчонка. Ведь друг явно дал понять, что хочет видеть всех вместе, живых и невредимых. А то, что Волчонок еще не нашелся, так просто надо подождать. Он их обязательно найдет, это же Волчонок.

И он пошел по следам тех, кто пленил его старших друзей. Конечно, быстро сбился со следа, заплутал, но всегда выбирал дорогу на север — именно в ту сторону уехали похитители. Потом он проколол ногу, ведь из моря он выплыл босой. Еда закончилась на третий день, воду пил только из встреченных грязных ручейков, у него же не было ни фляги, ни какой иной посуды, чтобы набрать воды в дорогу.

Он шел и все чаще падал, перерывы между подъемами становились больше, а расстояния до следующего падения — все меньше. А потом появился Вилем, который дал ему напиться и поделился пищей. Спас его, но добрячком Вилем не был. По своему жесток и расчетлив. Воды много пить не дал, взамен несколько раз сильно ударив. И когда Вилем вновь спросил как его зовут, Дири решил назваться чужим именем.

Те несколько дней, которые они провели вместе, не дали ему возможности разобраться в своем отношении к Вилему. Да, его спас, но явно не просто так, что-то тому от него надо. Поэтому Дири не стал спешить с раскрытием своего настоящего имени и с рассказом о своих похождениях.

Правда, через несколько дней отношение к спасшему его человеку заметно изменилось. В лучшую сторону. Деревня, где жил Вилем, была вырезана и по следам зверств, оставленных убийцами, Дири понял, кто мог это сделать. Мясник. Значит, тот тоже на острове и по-прежнему идет за ним по следу. Даже не за ним, а за Эрве и Дартоном. Поэтому надо спешить, помочь друзьям. Только где они? По словам Вилема, их повезли в сторону каких-то камней, значит и ему надо туда идти.

Путь к камням шел мимо Сарума и именно туда, по словам его спасителя, направились убийцы. Правда, потом выяснилось, что убийцами Вилем посчитал не Мясника с его головорезами, а совсем других людей, но это выяснилось позже. Впрочем, люди, на которых грешил Вилем, вполне могли действовать на пару с Мясником. И когда они настигли одного из них, Вилем ловко всадил тому дротик. А потом спаситель приказал ему добить убийцу и Дири почти не раздумывая перерезал тому горло. Ведь убийца же, да еще и как-то связан с Мясником.

Затем они сидели в засаде, наблюдая за окружающей местностью. И дождались появления еще трех человек. Потом ему пришлось взять на себя заботу за спасенного ими рохлю, но он пообещал Вилему довести парня лишь до камней, а дальше уж пусть сам идет.

Прежде чем расстаться с Вилемом, он попросил у того прощения. Вилем оказался хорошим человеком, правда, жестким, но здесь иначе не выживешь — вон что творится. Плохо, оказывается, он знает людей. Не только Волчонок настоящий человек, которому можно верить, есть и другие. Вот как этот Вилем. Спас его, а теперь спасает и этого слабака (ха! Он еще и грасс!), отдал лошадь, которая стоит неплохих денег, к тому же ловкий, хоть и калека. Вот кого бы взять в их команду, когда он найдет всех потерянных друзей!

Как и опасался Вилем, бандиты их выследили, ведь один из преследователей нюхач. Но углубившись в лесные заросли, Дири не стал останавливаться на ночлег, а ведя коня на поводу, сумел все же оторваться от погони. Дорогу до камней ему описали, но заблудиться здесь трудно — это благодаря реке, ведущей в ту сторону. Жаль только дорога почти непроходимая. Заросли, топкие места, да и речка петляет безбожно.

К странному каменному храму они доехали на третий день пути. И здесь его везение закончилось. Не стоило задерживаться в таком опасном месте, или, по крайней мере, надо было отъехать подальше, а самим схорониться. Ведь знал же про погоню и нюхача. Так нет, лошадь расседлал, а сам вместе с Эйридом по округе стал шарить, следы искать. Никого, кроме двух мертвяков в странных одеждах, не было. Одного из них убили чем-то острым — арбалетным болтом, наверное, а вот тело второго хранило следы работы Мясника — все так же взрезанный живот, выпотрошенные кишки и все другое, что оставалось на месте после Мясника.

Если Мясник был здесь, значит, тот тоже движется в поисках Эрве и Дартона. И следы от копыт коней вели на север. Надо было седлать коня и ехать следом, но что делать с этим грассом? Довез он его до камней, а дальше? Здесь оставить? Ведь пропадет. С собой брать? Тоже не выход, учитывая опасность, в сторону которой он собирался ехать. Вот пока он думал, по глупости, оставшись у каменного храма, появились преследователи. Крикнув Эйриду бежать, он тоже бросился наутек, но те были на конях, поэтому далеко уйти не удалось.

Первым схватили Эйрида, Дири услышал жалобный крик парня, притормозил, не зная, как поступить — попытаться спасти неумеху грасса или бежать дальше. И это его сгубило. Шанс уйти был, пусть небольшой, но был — в нескольких десятках шагов начинался лес, заросший кустарником. Кони через него вряд ли прошли бы. Но замедлив бег, свой шанс он упустил. Последнее что он помнил — это звук лошадиных копыт, а потом все померкло.

Очнулся он ночью. Как ума хватило не застонать! Впрочем, и сил на стон не было. С трудом разлепив один глаз (второй не открывался), он словно в дымке заметил вдалеке (или ему так показалось, что далеко?) свет от нескольких костров. Потом еще несколько раз приходил в сознание, а когда очнулся в последний раз, светило солнышко, а в его сторону кто-то шел. И лицо знакомое. Вилем? Откуда он здесь?

Его спаситель нагнулся, что-то рассматривая на его голове, а затем сбоку появился еще один человек. Волчонок! Он его нашел!

Потом проблески сознания чередовались бессознательной темнотой. Окончательно в себя он пришел уже к вечеру. Оба глаза открывались, и чувствовал себя не в пример лучше, чем в тот момент, когда увидел Волчонка. Он попытался пошевелиться — удалось! Попробовал приподняться и присесть — снова удалось. Когда потянулся рукой к макушке головы, услышал предостерегающий восклик:

— Эй! Нельзя!

Кричал Вилем, возящийся с костром.

— Тебе двигаться нельзя, Вучко так сказал. Голова-то пробитая! Я думал, что уже не жилец — с такой раной-то. Вучко благодари, как он с тобой возился! До последний возможности тебя лечил, хотя сам уже был никакой. А потом свалился, до сих пор в себя прийти не может. Так и помереть можно, ужас, на кого стал похож, ни кровиночки на лице не осталось.

— А где Волчонок?

— Вон лежит. Эй, я сказал, что вставать нельзя.

— Так Волчонок сказал?

— Угу, он.

— Тогда не буду. Что, серьезно, с ним что-то?

— А кто его знает. Похожее я видел, прошлым вечером он меня тоже лечил, но голову мне не пробивали, а тут... Я понял, что он тебе пробитую голову сращивал, не знаю, удалось или нет, поэтому ты руками не трогай, нельзя. Есть хочешь? Скоро зайца поджарю. Здесь их много бегает.

— А эти, которые меня оглушили, они где?

— Скажи прямее — голову проломили. А нет их, мы с Вучко видели, как они к Саруму поехали.

— А Эйрид? С ним что?

— С собой повезли, я видел.

— Уехали? Но все равно, не опасно ли костер разжигать, отсюда далеко видно будет? Вдруг кто-то вернется или еще кто пожалует? Я вот сглупил, не поостерегся.

— Да знаю я, но тут без костра никак. Зайцев много, значит, и волки появиться могут. Поблизости нет, но что-то вдалеке я слышал. Далеко, в нескольких верстах, похоже на волчий вой. Надо бы костерок подальше разжечь, но тебя трогать нельзя. Но я тоже поостерегся, разве не видишь? Костер-то в яме горит, издалека в ночи виден не будет, разве что дым. Но сейчас совсем стемнеет, дыма тоже видно не будет. Запах, конечно, но тут ничего не поделать, его и за версту учуять можно, но хоть ветер от реки дует, и то хорошо.

— Слушай, Вилем, а ты как с Волчонком-то оказался?

— Почему ты его "волчонком" называешь?

— А его так зовут, Волчонок или Вучко. Это здорово, что вы вместе. Не поверишь, я даже загадывал про это!

— Загадывал? Зачем?

— Ты отличный парень, такой же, как Волчонок. Ты извини, что я тебе вначале не доверял, даже другим именем назвался. Это потому, как ты меня встретил.

— Как именно?

— Забыл? Бить меня стал, вот я и подумал, что ты из тех, кто только о себе думает, а остальных людей лишь использовать хотят... ты чего, Вилем? Это я только так вначале думал, а потом понял, что дурак подозрительный. Ты меня спас, Эйрида за просто так спасать стал, коня отдал. А то что меня при встрече побил, так правильно, я не в обиде. Думаешь, меня Волчонок не бил? Было дело, выпорол от души. За дело. Ты чего, Вилем?

— Пойду зайца переверну, сгорит.

— Ага. Теперь мы вместе. А Волчонок выкарабкается, я знаю.

Вилем почему-то больше разговаривать с ним не стал, молча сунул ему в руку обжигающий кусок мяса, дал напиться, а сам ушел на противоположную сторону от костра, вытащив пару дротиков из сумки. Конечно, совсем молчать не стал, о состоянии Волчонка ему докладывал, а как иначе?

Дири лежал и смотрел на чистое ночное небо. Звезд-то сколько! Здорово! Все здорово! И то, что Волчонок нашелся (если честно сказать, то это Волчонок его нашел), и то, что Вилем к ним прибился и вообще — всё! Правда, Волчонок сейчас приболел, ему помогая (и ведь помог!), но ничего — другу стало лучше, дыхание ровное, спокойное и тело уже согрелось. По словам Вилема, после того, как Волчонок совсем свалился от своего лекарского действа, ноги у него стали как ледышки, руки — тоже, да и из остального тела теплота ушла. Но сейчас дело на поправку пошло.

Проснулся Дири, когда солнце было высоко в небе. Сколько же он спал? Дири чуть было не вскочил рывком, в последний момент припомнив о своем ранении. Затем он вспомнил о друге. Волчонок лежал все на том же месте. И где это Вилем увидел ни кровиночки на лице друга? Вполне нормальное лицо, ну, разве что немного бледное, так ничего, лето началось, успеет подзагореть.

А где Вилем? Что-то не видно. Еще раз оглядевшись, Дири поднял руку и осторожно дотронулся до своей головы. Ну, больно, но боль тупая, вот запекшаяся кровь, сюда, наверное, пришелся удар. Шишка, не шишка, может быть, и в самом деле в этом месте голова проломлена? Но тогда дотронуться совсем было бы нельзя.

Он еще раз огляделся и воровато привстал. Нет, голова кружится, рано считать себя выздоровевшим. Хотя, с другой стороны, он же полтора суток провалялся на земле, потому и кружится. А вот и Вилем появился, сухие ветки несет.

— Эй, ты почему встал?

— Извини, тебя не было, и я решил проверить, что будет, если встану.

— Сколько же я спал? — раздался голос Волчонка, трущего глаза.

— Волчонок! Вот здорово! А то Вилем тут таких страшилок наговорил!

— Лучше стало? Как голова?

— Ты меня извини, ты не велел, а я встал. Но ты спал, да и времени прошло много, вот я и решил посмотреть, что со мной. Не сердишься?

— Вижу, что лучше. Надо бы посмотреть, что там у тебя с головой, да только я в лекарских делах не понимаю.

— Но ты же его лечил! — удивился Вилем, — и меня тоже!

— Ну, лечил, только наобум, я же не лекарь. Просто дал установку на излечение, ну и силу в больное место направил. И не только туда, вообще на все тело. Но специально что-нибудь вылечить — это вряд ли, просто я не знаю, как это делается. Я только наобум могу. А как в итоге получится, заранее не скажу. Вот у тебя, что с грудью?

Вилем снял рубашку и Дири увидел в центре груди и части живота большое розовое пятно, да еще и с углублением. Как будто кто-то соскреб с его груди часть кожи с плотью и обратно зарастил свежей кожей.

— Зудит, причем сильно, иногда до нетерпения, так и хочется ногтями расцарапать.

— Зарастает. И кожа и то, что под ней. Я так думаю. Надо бы еще полечить, но сейчас не могу, только чуток на Дири сил хватит, иначе боюсь, что снова свалюсь.

— Нет! Меня не надо! — воскликнул Дири, — я и так здоров.

— Так уж и здоров, — усмехнулся Волчонок. — Давай лучше расскажи, где Эрве и Дартон.

И Дири начал свой рассказ, сперва неспешно, а потом, когда понял, что он может растянуться на долгие часы, быстро его сократил. Ему ведь тоже не терпелось узнать, что произошло с Волчонком, после того, как они отплыли в лодке, а тот остался на берегу.

— Значит, их увезли на север? — хмуро переспросил Волчонок.

— Я недавно узнал кое-что, — вмешался в разговор Вилем. — Мне умирающий успел сказать, совсем немного, он тоже волхвовать мог. Это сделали храмовники, они похитили. Вот те двое мертвых, это они и есть, наверное. Здесь же храм. Каждый год храмовники приносят тех, в ком есть магическая сила, в жертву. Как-то их силу вытягивают, чтобы раскрыть проход. А до этого времени пленников держат где-то на пустошах. Я еще слышал про пещеры под землей. Там храмовники и обитают. Правда или нет — не знаю.

— Что за проход?

— Вот и я его спросил, только он уже умирал. Он успел лишь сказать, что оттуда пришли их предки.

— Проход? — задумался Волчонок.

— Тот человек еще поправил себя, когда сказал про предков. Вначале произнес, что предки их, то есть храмовников, а потом добавил, "наши предки".

— А еще что сказал?

— Больше ничего, умер.

— Предки, проход. Интересно. А ну-ка повтори дословно.

— Проход, откуда пришли их предки, наши предки.

— Он, случаем, не из храмовников будет?

— Не знаю, в нашей деревне жил, странный он, волшбу свою скрывал. А вот еще, он рыжий был, вот как ты такой же.

— Рыжий? И эти двое тоже рыжие. И еще вересковые пустоши. Там держат пленников? И кортанцы пришли на материк отсюда, так?

Дири этого не знал, точнее, что-то слышал, но так, мельком, поэтому он промолчал, а Вилем в ответ лишь пожал плечами.

— И кортанцы рыжие. Хотя не все, вон Эйрид, не рыжий.

— Эйрид? Он правда из грассов? — вмешался Дири.

— Да. Постой, а ты откуда про него знаешь? Вилем, пока я спал, сказал?

— Нет.

И Дири рассказал про то, как встретил Эйрида, ведь он в своем сокращенном рассказе этот, да и последующие эпизоды пропустил.

— Эй, Волчонок! А ты что, тоже его знаешь? — добавил Дири.

— Знаю, — невесело усмехнулся тот, — пришлось встретиться, не мог его бросить в беде, вот и таскал всюду за собой. За ним охотились, — пояснил Волчонок. — А потом схватили, я пошел за похитителями, а одного из них, оказывается, вы на пару и прихлопнули. Жаль, что не Тигроя. Это главный из них.

— Тигрой, а не Хили?

— Это кто?

— Нюхач.

— Понятно. Нет, думаю, что Тигрой главный, ведь он нас выследил, когда мы на остров перебрались. Вместе с нами на одном корабле плыли.

— А зачем им нужен Эйрид?

— Я тебе как-нибудь потом скажу, ладно?

— Ага, — но только почему Волчонок на Вилема покосился? Не доверяет? Напрасно!

— Волчонок, я Вилему доверяю, он отличный парень, — Дири решил навести справедливость. Ведь Вилем показал, какой он замечательный человек, жаль, что Волчонок этого еще не знает.

Волчонок внимательно посмотрел на него и понял, к чему Дири это сказал, потом Волчонок еще раз покосился на Вилема, на этот раз дольше и более открыто и... промолчал.

Вилем же видимо разгадал недомолвки, слегка вспыхнул, но тут же опустив голову, произнес:

— Храмовники приносят магов в жертву раз в год в ночь летнего солнцестояния. Оно наступит через две недели.

Волчонок встрепенулся, закусив губу.

— Так, времени у нас в обрез. Я сейчас подкачаюсь энергией, потом подкачаю тебя, Дири, потом посмотрим, кто как себя чувствовать будет. Если сможем идти, то пойдем к Саруму, нам надо сначала Эйрида выручить. Если не успеем, его на материк переправят, а там поздно будет вмешиваться. И к тому же они конные, а мы пешие... Если в Саруме не перехватим, то придется в Ландор двигать, но пешему не успеть, тем более вам. Эх, тогда я один пойду, вот только что с вами делать? Вы же раненые, насколько серьезно, я не знаю. Лекарю вас показать бы, да только какой лекарь в Саруме, в Ландор идти надо. Только ландорский маг дорого берет, а у меня денег почти не осталось. А, вспомнил!

Волчонок достал кошелек и высыпал на ладонь его содержимое. Три серебряных балера, несколько медных тигримов. Взяв один балер, протянул его Вилему.

— Мы договаривались.

Вилем по-прежнему сидел неподвижно, и, глядя на монетку, сказал:

— Ты же меня лечил, без твоей помощи я бы загнулся. Она твоя.

— Молоток! — Дири радостно воскликнул, — правильно! Я же говорил, что он парень что надо! Свой!

На крики Дири Вилем неожиданно отвернулся, резко встал и ушел на край поляны.

— Волчонок, видишь? — Дири жарко зашептал, — давай его с собой возьмем, он сирота, его всех родных убили. Мясник это сделал, я видел убитых. Тот в Нантере точно так же убивал. Вилем почему-то грешит на Хили и этого второго, Тигроя, но я точно думаю, что Мясник.

Волчонок вздохнул.

— Может быть, ты и прав, Дири. Но уж больно много у меня людей появляется. Эйрид, Аррик, а вот теперь и Вилем.

— А что за Аррик?

— Аррик, — Волчонок хмыкнул, — ты его знаешь.

— Кто это?

— Нантер помнишь?

— Ну.

— А Брейка, который тебя обидел?

— Так уж меня и обидел!

— Ну, извини, пытался обидеть. А его братца, с которым ты сцепился?

— И которого я побил?

— Было дело, помню, как ты его повалил и отдубасил. Так вот это и есть Аррик.

— Ты что! Зачем? — возмутился Дири. — Этот... этот... и где этот сейчас?

— В Ландоре, я его у лекаря пристроил, ему ногу спалили. Оставил, а сам за похитителями сюда поехал.

— И тебе что, этот говнюк по душе пришелся? Забыл, каким он и его брат были?

— Ну, было, только кто старое помянет... Нормальный пацаненок, только еще не отошел от всех бед. Его ведь в илоты продали, нищенствовать заставили, били. Он, кстати, тоже сирота. Я хотел его где-нибудь пристроить, да все не получалось, я же все время в бегах.

— И что, он тебе теперь друг? Да? Друг?

Дири понял, что он ревнует к этому Аррику. Хотя, если честно сказать, особой вины у того не было. Ну, повздорили, ну, получил он пинка от Аррикова брата Брейка, так разве его раньше не били? Всю его илотскую жизнь били, и что же, на всех обижаться? Нечего обижаться-то. Хотя он и не в обиде, здорово он этого Аррика тогда отдубасил. Вот только одно плохо, ведь Волчонок его друг, а теперь у друга появился Аррик. И что делать?

Глава 16. Вучко

Когда я увидел Дири, лежащего с окровавленной головой, меня всего долбануло. Дири нашелся, но в каком виде! И еще слова Вилема, что если у пацана проломлена голова, то он уже не жилец. Я, конечно, понимаю, голова может быть пробита по-разному, и шанс на излечение всегда имеется. Но здесь имеется еще и фактор времени, слишком долго Дири пролежал без медицинской помощи. Корка спекшейся крови явно давняя.

Пацан, увидев меня, почти тут же потерял сознание, а я немного опешил, но затем взял себя в руки — я ведь теперь лечить могу! Правда, как лечить — не знаю, все только на интуиции. А если у пацана в голове дырка, то что делать? Как бы хуже от моего лечения не стало. Под черепом мозг все-таки, а туда тоже, небось, крови натекло, да и спеклось.

Но если ничего не делать, то парень помрет, не ходи к гадалке — как еще жив-то до сих пор? Вздохнул я несколько раз поглубже, мандраж немного снял и занялся Дири. Голову легонько пощупал — ничего не понятно — кровяная корка мешает. Вздохнул еще раз и стал лечебную силу на Дири направлять.

К сожалению, я еще не полностью восстановил свои магические способности, поэтому и КПД энергии, извлекаемой из окружающей среды, у меня мал. Зато повезло с погодой — в этот день солнышко светило как никогда за все время моего пребывания на острове. Да и я понимал, что сейчас решается судьба моего друга — жить ему или нет. Вот и старался, перегоняя лечебные силы из всего, что удавалось вычерпать из округи, плюс все свои собственные резервы к этому подключил. Гнал и гнал силу на Дири, а потом свалился, упав в обморок. Да, в обморок, а что здесь стыдливого? Не кисейная барышня, потерявшая сознание, увидев мышь. Я ведь друга спасал.

Потом обморок в сон перешел, кошмары какие-то снились. А когда проснулся, то Дири уже на ногах стоит. Здорово! Неужели получилось? Только надо ему покой устроить, мало ли что там с головой было, не знаю почему, но мне кажется, что и в самом деле у пацана голова была проломлена. Уж не провидцем ли я еще стал вдобавок?

Потом разговоры пошли. Про Эйрида разговорились. Дири, конечно, мой друг, самый верный и надежный, и скрывать от него тайну Эйрида, вроде, как некрасиво, настоящие друзья так не поступают. Но ведь тайна-то не моя, чужая! И от этого жизнь Эйрида зависит. Это с одной стороны. А с другой, мне стало стыдно, когда я припомнил, что я и свою собственную тайну Дири не рассказал. А еще (это уж не знаю, на какую сторону относить, на первую или другую) точный факт, что тайну Эйрида давно знают, раз столько охотников за ним набежало. Я ведь понял, что все искали именно его, а вовсе не меня или кого-то еще. И Тигрой, и этот нюхач, и отряд, что на меня неподалеку от Ландора напал — все на Эйрида охотились.

Вот теперь и не знаешь, рассказывать Дири или нет. Лучше рассказать, потому как нам придется парня вытаскивать из плена. Нам? Не знаю, скорее уж мне одному, ведь Дири только-только оклемался, да и Вилем тоже.

Хм, Вилем. А что с ним делать? Вижу, как Дири хочет взять его в нашу компанию, а я вот не знаю, что-то меня останавливает. Но в любом случае про тайну Эйрида Вилему знать не следует.

Как я ни торопился, в этот день выйти со стоянки не решился, и хоть до Сарума пути всего-то на хороший день, но за Дири я все же опасался, пусть еще в покое немного пробудет, да и я восстановлюсь, к тому же чуток лечебной силы Дири подкину. Вилему тоже не мешало бы подсобить, но у него дело давно на поправку идет, хотя, боюсь, парень может остаться со впалой покалеченной грудью.

Ранним утром следующего дня Вилем повел нас короткой дорогой в Сарум, до которого, если не появится что-нибудь непредвидимое, мы доберемся к вечеру. Вопрос в том — застанем ли группу похитителей?

Планы добраться до темноты немного сдвинулись по времени, и последние полверсты пришлось вышагивать почти в полную темень. Зато добрались. В поселок мне путь заказан, но Вилем с Дири вполне могут напроситься на постой. Нечего еще не долечившимся парням на холодной земле ночевать. Дири, правда, решил устроить перебранку, не желая со мной расставаться, но я довольно зло прикрикнул и парень сдулся. В смысле, понуро согласился.

Мне пришлось подсластить пилюлю расставания заданием выяснить в поселке о судьбе отряда похитителей. Вот они и пошли. Вначале им нужно устроиться на ночлег, а потом Вилем сбегает к трактиру, узнает новости. Я же заночевал в лесу невдалеке от окраины поселка. Точнее, собрался заночевать, но появился Вилем, которого я никак не ожидал увидеть раньше утра. Надо же, как он хорошо ориентируется ночью на местности! И ходит бесшумно.

Короче, он пришел с известием, что искомая нами группа вооруженных людей и одного связанного пленника появилась этим днем в Саруме, основательно опустошила съестные припасы у трактирщика, а за три часа до наступления темноты выехала по дороге в Ландор. Вот невезуха! Выйди мы со стоянки не сегодняшним утром, а вчера после обеда, то смогли бы застать похитителей в поселке. Досадно-то как!

И что теперь делать? Пешком мне конных не догнать, а коня купить денег не хватит. Да и у кого покупать? Здесь я персона запретная, появлюсь — вмиг начальству сообщат, а оно не замедлит...

Хм. И что со мной сделают? Побьют? Стрелами нашпигуют? Фикушки! Сегодня я не зря целый день энергию качал. Да, КПД выкачки был по-прежнему невысок, зато времени было хоть отбавляй — затарился до упора. Теперь могу силовой купол сварганить, ничто мне не страшно. А сгустков силы еще с лихвой останется. Тогда чего менжеваться? Ноги в руки — и вперед. Куда? Конечно к старосте поселка в гости.

Здесь не город, и спать ложатся рано. Это молодняк еще может погудеть, пивка попить, а пожилой человек больше дома находится. Вилем стушевался — это и понятно, для него любой самодостаточный взрослый человек — уже авторитет, а тут глава большого поселка. Большого — это по меркам Вилема.

Чтобы расставить все точки над и, я сразу же напомнил главе поселка недавний случай в трактире. Староста о нем был извещен, но не знал, что тот молодой человек, что легко покалечил (точнее, побил, но сильно) троих местных гопников, это я собственной персоной. Кстати, выяснилось, что один из них — родной племянник старосты. Теперь понятно, почему многое сходило им с рук.

И только я представился, как в руках старосты оказался пистоль — редкая вещица. А за моей спиной кто-то уже позвякивает арбалетными болтами. Быстро же они организовали. Но мне от их угроз ни жарко, ни холодно. Я-то уже куполом защитился, и Вилем внутри него стоит. Парень не знал про мою защиту, но встал очень удобно, сразу же за моей спиной, вот под купол и попал.

— А дальше что?

Это я старосте говорю. Спокойненько так, даже с усмешкой. А сам вспоминаю недавнюю сцену в доме старосты Ландора. Опять то же самое будет? Сколько можно?!

— Ваш молодняк ко мне пристал, балер отобрал при всеобщем попустительстве. Это не хорошо.

— Сейчас узнаешь молокосос, что такое хорошо, а что такое плохо!

Ну, а я что? Молчать должен? Впрочем, промолчал, зато в другом не удержался, а сотворив маленькое шило, аккуратненько ткнул им в запястье правой руки старосты. Пистоль выпал из руки, староста закричал, схватившись за уколотое место, сзади меня грохнуло два арбалетных выстрела, а затем донесся звук упавших болтов.

Поворачиваюсь и вижу три изумленных физиономии. Правда одна из них, принадлежащая Вилему, еще и испуганная. А два местных молодчика держат в руках по разряженному арбалету и глазами хлопают. Я их легонечко толкнул, совсем чуть-чуть, чтобы своими спинами приложились к стене, да оружие из ослабевших ручек выпустили.

А сам гляжу на побледневшего (правда, временами он краснел) старосту и не знаю, как дальше поступить. Я ведь хотел с ним договориться по-хорошему, взять коняшку, оставив в залог последние три балера, пообещать, как вернусь, щедро расплатиться (думаю, в карманах похитителей денежки водятся), да сам быстро сообразил всю глупость моих фантазий. Ну кто в своем уме неизвестно кому коня отдаст? К тому же, получается, Дири и Вилем в заложниках останутся? Ну нет!

Но раз староста так себя повел, то я могу не щепетильничать и до просьб о снисхождении не опускаться. А раз так, то мне незамедлительно надо трех коней, да получше, и проводника до Ландора.

Нет, туда дорогу я знаю, но не ночью же ее высматривать, а выезжать хочу уже сразу, как кони появятся. И обоих парней придется с собой взять, потому что после всего, что я сейчас делаю, им здесь не жить. Причем не жить может оказаться в прямом смысле, уж больно нравы в Саруме тяжелые.

А чтобы ускорить вразумление, я сотворил пару фокусов. Вначале одним взглядом поджег какую-то деревяшку, а потом ее же потушил с помощью телекинеза — поднял в воздух небольшую бадейку с водой и опрокинул ее над горящей деревяшкой.

Пока староста приходил в себя от увиденного, я снова обернулся назад. У Вилема глаза с плошку, а двое арбалетчиков и вовсе никакие. Один еще не пришел в сознание после того, как я его магией чуток приложил, а второй впечатлился от только что мной продемонстрированного. Хорошо так впечатлился — как застыл с раскрытым ртом, так и закрыть не может.

Ну вот на этом моя встреча со старостой и завершилась. Пока коней запрягали, я вместе с Вилемом сходил за Дири. Уж как пацан обрадовался, сил нет. Конечно, он сейчас мне обуза, надо ведь за похитителями скакать, да бросить его в таком гадюшнике не могу. Ведь отомстят за мои художества, посчитав, что я кинул хозяев, оставив взамен заложника. Нет, так не пойдет. Но с Дири проблема будет. Парень хорошо в седле держится, лучше, чем я, но он только-только на поправку пошел. А вторая проблема — Вилем. Брать его не хотел, а теперь придется. И как сейчас выяснилось, ездит верхом он неважно. То есть с ним быстро не поскачешь. Так что теперь у меня одна надежда, что похитители не будут гнать галопом, да и местность знают плохо. Здесь же дорог, как таковых, нет, в основном тропы и тропинки. Так что есть шанс догнать их в Ландоре. Неизвестно, сколько им еще корабля ждать. Если, конечно, тот не стоит под парусами.

Несколько дней пути, что мы скакали к Ландору, мои опасения в отношении Вилема подтвердились. Нет, парень он, конечно, выносливый, но конь не его стихия. Вот лес — это да, там он, как дома, настоящий лесной житель. И заметить почти невозможно и движется бесшумно. Казалось бы, в лесу куча всякого хвороста под ноги попадает, хочешь, не хочешь, то одна, то другая веточка хрустнет, но Вилему все нипочем — ходит, не издавая ни малейшего звука.

А Дири, тот молодец. Ведь я видел, что парень еще не восстановился после тяжелой раны, но скорость держал, ни разу не хмыкнув, а самого, я заметил, после таких вот скачек, на привале всего шатало. Да и то, замечал я это только тогда, когда Дири не видел, что я смотрю в его сторону. Кстати, поэтому я и не напирал на скорость, соизмеряя ее с возможностями Вилема. Если честно, то если бы не проблемы у Дири, оставил бы Вилема где-нибудь по дороге. Уж что-то, а ему это не навредит, к лесу он привычен.

У всех встреченных на нашем пути, а их было немного, я спрашивал про отряд похитителей. Известия были не очень-то и плохими — расстояние между нашими группами держалось на уровне от трех до шести часов. Значит, должны успеть, ведь похитителям надо еще корабль найти и зафрактовать.

В Ландор въехали, когда солнце стояло в зените, правда, самого солнышка почти не видно, день оказался прохладным и временами дождливым. Не останавливаясь, я направил коня прямо на пристань. Подъехал и выругался — есть корабль, на пристани люди, кони нетерпеливо ожидают барку, чтобы начать погрузку, точнее, если судить по суете на корабле, погрузка уже в самом разгаре. Коней на берегу осталось совсем чуток, через час, глядишь, их затащат, и примутся за людей.

И корабль почему-то стоит в море, к причалу не пришвартован. Осадка у него разве большая? И Эйрида что-то не видно. Неужели его уже переправили на корабль? А что? Самый важный груз — это Эйрид. А самое безопасное место сейчас — трюм корабля или одна из кают, там и должен находиться ценный пленник.

Если я сейчас нападу на солдат, корабль может выйти в море, оставив своих вояк умирать. А если попытаться как-нибудь пробраться на корабль и там затеять разборку с главными из похитителей, мне помешают солдаты на пристани.

Можно попробовать повредить корабль, да только капитана и команду жалко — их-то за что корабля лишать? За то, что их клиентами оказались похитители? А потом мне пришла в голову мысль — а если прикинуться путешественником, желающим купить место на корабле до... скажем, Кортании?

Меня в лицо солдаты вряд ли приметили, во время боя тех, кто видел меня отчетливо, я всех перебил, остались лишь те, кто был вдалеке. Куртку, порезанную мечом во время боя, я поменял. Конечно, мои действия попахивали авантюризмом, но силовой купол у меня был накачан, тогда, почему-бы не попытаться? Заберусь на корабль в качестве пассажира, а там найду, где томится Эйрид.

Но, подъехав к месту, напротив которого чуть впереди виднелась масса корабля, вызвать капитана или хотя бы помощника мне не удалось. По причине того, что капитан посторонних не берет, а сам корабль и вовсе казенный, принадлежит силетскому тарграссу.

Я вначале опешил от того, что облом вышел, а потом до меня дошло, что кораблик здесь не просто так стоял, а дожидался возвращения похитителей. А я еще пожалел капитана и команду! Ну, ладно, не хотят меня брать к себе на борт, значит, пожалеют. Сейчас я им... А что смогу сделать? Штырем в борт ниже ватерлинии швырнуть? Не пробить бортик, досочки слишком толстые. Огоньком швырнуть? Но много ли огня сумею сотворить? А то, что получится сделать, матросы легко потушат. Зов применить? Можно, конечно. Только кого безвольным делать? Капитан ко мне не вышел, а солдаты — не тот уровень. Ну, одного, двух удастся в куклы превратить, но что это даст? Почти ничего, только переполошатся, да еще новые солдаты набегут. Может, с ними повоевать? Опять нет — тех слишком много для меня одного, ведь магические силы так до конца и не восстановились. А если во время боя придется выкачать все свои резервы, боюсь, опять силы лишусь, бери меня голыми руками.

Стоял я в сторонке и думал, что же предпринять. А время идет, уже последнюю партию лошадей на корабль повезли, уже и в шлюпку, что у борта корабля, матросы садятся для того, чтобы сюда приплыть и забрать солдат. Ну почему корабль не пришвартован?! Да понял я причину — кто-то дюже опытный распорядился, подстраховавшись на тот случай, если корабль захватить захотят. Но кому это надо? Разве что только я сделать захочу, а вот теперь не получается.

Ха! А я ведь один раз такой цирк уже проделывал. Точно! Главное чтобы сил на весь план хватило!

Один из заскучавших мечников немного дернулся, встал и на ватных ногах зашагал к компании своих сослуживцев. А затем вытащил меч из ножен и засадил клинок под подбородок ближайшему солдату. Хладнокровно так засадил. Я бы сказал, не спеша, обыденно и молчаливо. Спокойно вытащил клинок на глазах изумленно застывших фигур, чуть повернулся и рубанул мечом по шее другому солдату. Вот только теперь неподвижная скульптурная группа распалась и третья потенциальная жертва сошедшего с ума солдата успела не только увернуться, но и ответить. Но ответила почему-то своему соседу сильным ударом по шлему. А первый солдат вдруг одумался, и вытаращив глаза, отбросил окровавленный клинок.

Эпидемия сумасшествия тем временем расширяла свое действие. И что интересно, как только сходил с ума очередной солдат, так сумасшествие предыдущего вдруг прекращалось. Хотя не всегда. Часть тех, к кому вернулось сознание, вели себя, скажем, не совсем адекватно, начиная громко вопить. Правда, их крики быстро прекращались, а сами крикуны вдруг снова на ватных ногах пытались подколоть своих соратников по мечу.

Все это безобразие не могло оказаться незамеченным, и на палубе корабля показались главные действующие лица похитителей. Надо же, там и Тигрой есть. Ну, конечно, как же без него могло обойтись похищение Эйрида! Одно немного напрягало — что за женщина стоит в центральной части группы? Чья-то жена? Непонятно.

Шлюпка, уже было отошедшая от корабля, повернула обратно, и я напрягся, прекратив действие Зова, который сжигал слишком много энергии. Я уже часть защитного купола пустил на поддержание Зова. Теперь все решалось, как поступит командир отряда. Если решит поднять шлюпку и матросов на борт, тогда я проиграл, корабль бросит оставшихся на берегу солдат, поднимет паруса и двинется к материку. А если... Стоп! Паруса! Вот их-то я вполне могу поджечь, попробуйте потушить паруса — ничего не выйдет!

Но командир оказался не таким осторожным, как я боялся. В шлюпку спустилось с десяток человек, а потом матросы, сидящие на веслах, погребли к пристани. Сам я стоял в сторонке, загородившись конем в надежде, что в общей запарке на меня не обратят внимания.

Дальше пошли крики выскочившего из шлюпки на берег аристократа. Грасс! Не ходи к гадалке, насмотрелся я на таких павлинов. Раскраснелся, раскричался и рукам волю дал, вразумляя тех, кто в ступоре стоял. А вот когда один из мечников что-то сказал этому грассу, тот сразу стойку принял. Павлин павлином, но это внешне, а волчара, видать, еще тот. Как бы поступил другой на его месте? Это, конечно, зависит от того, что мечник ему поведал. А что тот мог сказать? Ясно же, что про Зов, точнее про его симптомы.

Грасс тут же напрягся и завертел головой, почти сразу же остановив свой взгляд на моей персоне. Что же, теперь мой сольный выход. Здесь главное не ошибиться, надо все тонко проделать, чтобы спутники грасса ничего заподозрить не могли. Поэтому и мой Зов надо аккуратно активировать. Вот примерно так...

Я, ведя коня в поводу, медленно направился в сторону грасса, а тот так же не спеша пошел в мою сторону, отмахнувшись от сопровождающих. Конечно, не он сам этого захотел, мне пришлось внушить грассу мысль, что ему просто необходимо поговорить с человеком, который стоит чуть в сторонке, загородившись конем.

Хорошо, что окружение грасса так и осталось на корабле, а сойди на берег тот же Тигрой, то быть беде, мне одновременно двоих под Зовом не удержать, даже на одного грасса последние силы уходят, истончая купол, точнее, уже не купол, а только щит.

Как только грасс ко мне подошел, так я ему сразу дал установку послать солдата на корабль и велеть привезти сюда Эйрида. Ну вот, стоим мы вместе с грассом в сторонке, посматриваем, как дела движутся. Точнее, это я смотрю, а грасс попросту застыл столбом.

Посланный солдат на корабль смотался быстро, и распоряжение грасса выполнять бросились. Не прошло и нескольких минут, как на палубе появился Эйрид. Парня спустили в шлюпку, и туда же стала грузиться вся шайка грасса, что мне очень не понравилось. Хорошо еще, что как только они вылезли из шлюпки, то остались на месте, а Эйрида солдат повел ко мне. Точнее, к грассу, это так солдат думал.

Эйрид, увидев меня, очень удивился, даже вскрикнул от неожиданности, но я, махнув рукой, остановил его возгласы. Дав грассу установку отослать солдата, я перерезал веревки на запястьях у Эйрида, а потом мы втроем направились к выходу с пристани.

Теперь оставалось только помочь забраться парню на коня, да погнать его галопом прочь из Ландора. Сам же я собирался остаться и задержать погоню. Щит, конечно, был совсем никакой, но хоть такой, другого ведь и нет. Сражаться с солдатами и ближним окружением, что сошло на берег, я не собирался, результат для меня был ясен. Я же намеревался, как только Эйрид отъедет на безопасное расстояние (все кони противника уже были на корабле, а пешими всадника, даже такого, как Эйрид, не догнать) сдуться с берега, загораживаясь от вражеских стрел своим щитом.

Да только не успел я распорядиться, как Эйрид меня опередил.

— Вучко, а ведь на корабле остался Аррик...

Глава 17. Тартина

Этот возомнивший о себе грасс думал, что принеся извинения, прощен? Наивность! Нет, такое оскорбление смывается только кровью. Ничего, она терпеливая. И умная. Никто не сообразил, где может прятаться тот мальчишка с обугленной ногой, а она догадалась! Конечно же, у местного лекаря. Пусть тот и недоучка, но все-таки владеет лечебной магией.

Мальчишку привезли, когда они уже возвращались с добычей в Ландор. Негодяю Ирбеку повезло, теперь он будет в фаворе у грасса Лейриса. Но она что-нибудь придумает. Можно, конечно, отравить схваченного парня, Эйрида. Тот почему-то слишком ценен для грасса Лейриса. Жаль, что Ирбек не посмел нарушить приказ грасса, запрещающий допрашивать беглеца. Итак, если отравить пленника, то Ирбек наверняка окажется в опале, но ведь и она тоже может пострадать.

Подстроить несчастный случай? Уже лучше. Но как самой спастись от гнева грасса? И это возможно. Достаточно при свидетелях поругаться с Ирбеком, попеняв ему на недостаточность рвения, а когда с Эйридом произойдет несчастный случай, она в это время будет совсем в другом месте.

А на недостаток рвения она уже высказала Ирбеку. Тот не стал продолжать допрос мальчишки, бросившись за исчезнувшим рыжим. Да и сейчас, когда мальца привезли, Ирбек не проявляет к нему никакого интереса. Понятно — вон как расперло от радости, что выполнил приказ грасса Лейриса.

В принципе, это ее устраивает. Как только они прибудут в Ландор, она лично займется мальчишкой, выпотрошив его полностью. Заодно и зарядится магической силой, которую основательно растеряла за последнюю неделю. Нет, она будет резать мальца долго-долго, чем больше боли, тем быстрее восстановится ее сила. Малец хоть крепеньким не выглядит, но жизненной силы у него много — лекарь помог.

Тартина взглянула на лошадь, поперек крупа которой лежал связанный малец. Нет, этот лекарь все же не недоучка, надо же как за несколько дней подлечил спаленную ногу! Ведь та головешкой была. Ничего, в Ландоре снова ее же подпалят. И вторую ногу тоже.

К сожалению, по приезду в главное поселение острова, ее планы немного изменились. Ирбек сразу же повел отряд к пристани, где все это время стоял корабль, привезший их на остров. Грасс даже не стал посылать солдат, чтобы забрать раненых и обожженных, оставленных в Ландоре. Эйрида и мальца, имя которого она даже не удосужилась узнать (зачем знать как зовут того, кто через несколько часов станет обрубком?) переправили на корабль. Мальца отправили в трюм, а важного пленника под охраной заперли в тюремной каюте.

Пока переправляли коней, Тартина спустилась в трюм и не удержалась, чтобы немного не получить удовольствия. Нет, она не стала ничего отрезать у мальца, просто рассказала тому, что его ожидает в ближайшие часы. Эманации ужаса у мальчишки привели ее в прекрасное расположение духа. Перед уходом она все же не удержалась и схватила мальца за поврежденную ногу, сжав ее со всей силы и вонзив в розоватую кожицу свои длинные ногти. Малец заорал, а Тартина возвратилась на палубу в замечательном настроении. Как только они отплывут, она займется им уже всерьез.

Раздавшиеся на пристани крики заставили всех подняться с кресел, полукругом расположенных возле длинного столика с винами и закусками, и подойти к борту. На берегу творилось что-то странное — солдаты словно обезумили, кто-то с мечом в руке нападал на близстоящего, кто-то кричал, словно сойдя с ума, несколько тел неподвижно лежали на настиле пристани.

Грасс приказал шлюпке, уже отплывшей от корабля, вернуться, а когда та быстро причалила к борту, сам лично возглавил десяток солдат, в спешном порядке погрузившемся в шлюпку. Тем временем накал сумасшествия на берегу стал спадать, грасс выбрался на пристань и принялся наводить порядок, распаляясь от гнева. А потом неожиданно замер, выслушав какие-то объяснения от десятника. Затем медленно направился в правую сторону, где в сторонке кто-то стоял, заслонившись конем.

О чем они разговаривали, Тартина, конечно, не слышала. К ним подбежал десятник, которому грасс что-то приказал, затем десятник резво бросился к шлюпке и уже через пять минут поднимался на борт корабля.

Приказ грасса был необъясним. Он требовал немедленно привести к нему Эйрида. Зачем? Что же там произошло? Тартина даже немного растерялась, а когда успокоившись пришла в себя, на палубу уже вели связанного пленника. Что-то здесь не так! С другой стороны, вот он шанс отомстить Ирбеку! Что будет дальше и зачем ему понадобился Эйрид, она не знала, но если грасс допустит оплошность, она не позволит это запамятовать.

А потом на пристани произошло и вовсе что-то из рук вон выходящее. Пленник неожиданно забрался на коня, повернул вспять от берега и похлестывая коня, поскакал в сторону пригорода поселка. На пристани помимо солдат остались стоять Ирбек и... рыжий! Тартина от неожиданности хотела закричать, но ее опередил Тигрой, сыскарь из Особой канцелярии, несколько дней назад встреченный еще с двумя канцеляристами у каменного храма, который местные называют Висячими камнями.

— Задержать! Стрелять! Живее!

Солдаты на пристани пришли в движение, выхватывая мечи, а рыжий неожиданно бросился бежать. И как резво! Отрыв между ним и солдатами сразу же стал увеличиваться. Вслед беглецу полетело несколько стрел, но выстрелы оказались безрезультатны.

Пока шла суета, грасс Ирбек стоял все на том же месте, глубоко дыша и похлопывая глазами. По его лицу разливалась мертвенная бледность. Вот он ее шанс!

— Ирбек! Ты отпустил важного государственного преступника. Десятник, арестуйте его!

— Но как же, госпожа?..

— Десятник, вот бумаги от начальника Особой канцелярии грасса Лейриса. Ирбек только что совершил преступление. Арестуйте его! Это приказ.

— Нет! Это не я. Меня одурманили магией, я был послушной игрушкой в руках этого мага. У него страшная магия!

— Десятник!

Десятник, видимо, взвесивший все варианты возможных перспектив, самолично подошел к Ирбеку и, повалив грасса на землю, приказал подскочившим солдатам связать своего бывшего начальника. Грасс был настолько ошеломлен тем, что с ним произошло, что не оказал никакого сопротивления, лишь твердя одну и ту же фразу, что его околдовали.

— Госпожа, — подошедший со всей почтительностью сыскарь Тигрой поклонился новому... новой начальнице. — Прикажете готовить погоню?

— Погоню?

Тартина задумалась. Одно дело стоять в сторонке и подмечать ошибки Ирбека, другое — самой принимать решение и отдавать команды. Не так поступишь, провалишь задание, и тогда никто не встанет между ней и гневом всесильного грасса Лейриса.

— Твой человек — нюхач, ведь так?

— Да, госпожа.

— Хили, так кажется?

— Вы правы, госпожа.

— Хорошо. Хили! Возьмешь двух солдат и отправишься по следам сбежавших. В схватку не вступать, мне нужна только информация. И не позднее завтрашнего утра!

Через полчаса, когда с корабля спустили коней, Тартина, глядя, как нюхач и приданные ему солдаты скачут в сторону пригорода, удовлетворенно перевела глаза на лежащего на пристани Ирбека. Теперь у нее есть возможность, чтобы с ним заняться. До утра еще много времени! Правда, она хотела заняться мальчишкой, но с мальцом можно подождать. Тем более что мальчишка выступит приманкой этому рыжему магу. Надо только заранее приготовить сосуды Нейрана.

Нюхач утром доложит, что ему удалось выяснить, а рыжий... Он сам придет, когда услышит вопли мальца. А теперь — Ирбек...

Утром, несмотря на то, что пришлось поздно лечь спать, Тартина чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, жизненная энергия буквально переполняла ее. А грасс Ирбек... бывший грасс... Нет, он жив и обязательно будет доставлен в Особую канцелярию. Может быть, снова спуститься в трюм? Забавно, она даже пальцем не дотронулась до мальчишки, занимаясь лишь одним Ирбеком, а у мальца большой клок волос поседел. Если бы она была кошкой, то обязательно замурлыкала бы от удовольствия. Такое истечение волн ужаса, которое шло от мальца, забыть до сих пор нельзя!

Но ее планы опять поменялись. На горизонте появился большой транспортный корабль Силетии. Это он? Тартина сразу после неудачной попытки захвата рыжего, что была полторы недели назад, послала с удачно подвернувшейся оказией сообщение в Турехт, куда грасс Лейрис должен был направить грасса Везерия и несколько сотен солдат вместе с приданными магами. Значит, Везерий успел? Еще лучше! Теперь под ее началом будет достаточно сил, чтобы поймать сбежавшего преступника. Видать, слишком важная тот персона, а с виду не скажешь. Такого встретишь в дороге — не заметишь, настолько этот Эйрид выглядит ничтожно.

Корабль из Силетии, привезший четыре сотни солдат, треть из которых отборные всадники, пришвартовался к ландорскому причалу через три часа. Нюхач Хили, только что вернувшийся из разведки, принес информацию, в какую сторону ушли беглецы. И даже нашел место, где те заночевали. Какое-то поместье, в котором бандиты недавно вырезали всех жителей. Конечно, сейчас там уже никого не застать, но нюхач сможет выяснить направление, куда направятся беглецы. Впрочем, далеко ли те уйдут? Их мальчишка у нее в руках.

Но как рыжего мага вытащить на переговоры? Ведь если рыжий узнает о прибывшем подкреплении, захочет ли общаться? Не настолько же тот глуп, должен понимать, что соотношение сил полностью изменилось не в его пользу. Ведь и раньше, еще вчера днем рыжий не решился поменяться силами, сбежав с пристани.

Но мальчишка зачем-то ему нужен, вопрос только в том — зачем? Сам малец не знает, иначе бы рассказал, настолько вчера он был напуган, что даже поседел.

Хили и Тигроя она отослала обратно следить за поместьем, а сама уже собралась дать указание на разгрузку прибывшего корабля, но ее отвлекли.

— Госпожа Тартина, там какой-то мальчишка спрашивает начальство.

— Начальство? Кого именно?

— Он сказал, что главного и что имеет важную весть.

— Давайте его сюда.

Через несколько минут десятник привел просителя — мальчишку с перевязанной головой. Тот недоуменно озирался.

— Мне бы вашего грасса.

Тартине поведение мальца почему-то не понравилось. Может быть из-за наглого обращения к ней? Не поклонился, госпожой не назвал. Тартина произвела заклятье и у просителя подвернулись ноги, тот неуклюже упал на колени.

— Десятник после того, как я закончу, дай негоднику двадцать плетей.

— Слушаюсь, госпожа.

— Ну, что ты хотел мне сказать, — настроение у нее сразу же улучшилось и Тартина, глядя на мальца, с нетерпением ожидала появление ужаса на его лице. Тот действительно изменился в лице, немного побледнев, но ожидаемое выражение ужаса не проявилось. Ей сразу же стало досадно, и настроение вновь начало ухудшаться.

— Меня прислал Волчонок, — мальчишка хоть и стоял на коленях, но все так же вызывающе на нее смотрел, как будто предстоящие двадцать ударов плетью для него не слишком большое наказание. — Он предлагает встретиться и готов обсудить вопрос обмена.

— Что за волчонок? Какую чушь ты несешь!

— Волчонок — его так зовут. Ему нужен Аррик и он готов вернуть Эйрида.

— Что?! Кто такой Аррик?

— Это мальчик, он у вас на корабле.

Ах, мальца с поседевшим клоком волос, оказывается, зовут Аррик. А этого рыжего мага — Волчонок. Ну и имя. Но главное — рыжий предлагает вернуть Эйрида. Почему? Чем ему ценен этот Аррик?

— А если я не захочу меняться?

— Как? — удивился мальчишка? — Аррик бывший илот, а Эйрид сын эрграсса.

— Как эрграсса? Какого эрграсса?

— Волчонок сказал — эрграсса Верни.

Верни! Верни! Вот почему грасс Лейрис так гонялся за этим парнем. Сокровища, потерянные во время мятежа. А Эйрид к ним ключ.

У Тартины заныла кисть правой руки, вчера вечером она слишком усердно работала с Ирбеком.

— Зачем Волчонку понадобился этот Аррик?

— Я не знаю. Нужен зачем-то. Эйрид тоже нужен, но они вчера поругались. Даже подрались. Вот поэтому Волчонок и предлагает обмен.

Подрались? Теперь понятна причина, почему рыжий маг вдруг предложил такой обмен. Она и сама так бы поступила, если кто-то ее попытался оскорбить. Но все же зачем ему нужен малец? Впрочем, она скоро узнает, когда и рыжий и этот наглый посредник окажутся в трюме корабля. Вместе с Арриком, конечно. А Эйридом она займется без посторонних глаз и ушей. Сокровища!

— Хорошо, пусть приводит Эйрида и получит взамен Аррика.

— Он сюда не хочет, боится. Он сказал, чтобы Аррика привели в поместье, которое недавно разграбили бандиты, это здесь неподалеку. Там он и обменяется.

— Когда?

— Через два-три часа после того, как я вернусь и передам ваше согласие.

— Хорошо. Я согласна. Будет ему Аррик. Можешь идти. Десятник, проводи его.

— Но госпожа, а как же плети, вы приказали...

— Вон! Оба вон! Мальчишку не задерживать.

Рыжий боится. Интересно, знает ли он о прибытии войска? Вряд ли, грасс Везерий еще не отдал приказ о высадке. Это хорошо. Посредник сейчас бежит с сообщением, поэтому разгрузку прибывшего корабля не увидит. И рыжий будет считать, что у нее всего два десятка солдат.

Один против двадцати, да еще и несколько магов и сыскарей. На что он рассчитывает? На честность сделки? Или на свою искусную магию? Скорее всего, этот Волчонок что-то задумал, как-то подстраховался. Может быть, готовит ловушку, не желая отдать Эйрида? Они подрались? Даже если и так, то отдать сына эрграсса было бы слишком глупо.

— Грасс, займитесь выгрузкой. Не позднее чем через два часа вы должны выехать.

— Но госпожа за такой срок всех коней не выгрузить.

— Сколько получится. Сажайте по два человека на коня, остальные пешие должны начать отправку к поместью за полчаса до выезда всадников. И пусть будут готовы оцепить весь район. Всех, кто окажется внутри кольца, арестовать. Брать только живыми. Не жалейте магии, готовьте сосуды Нейрана.

Отдав распоряжение, Тартина спустилась в трюм корабля. Аррик висел, подвешенный за руки и был без сознания. Тартина недовольно передернула плечами.

— Снимите его, приведите в чувство.

Глядя на бесчувственную худую фигурку, Тартина пыталась понять причины, толкающие Волчонка на этот обмен.

— Что же в тебе такого, что рыжий за тебя так уцепился? — тихо произнесла Тартина, но ответа, конечно, не получила.

Через полтора часа, когда пехота стала выдвигаться по направлению к поместью, оттуда прискакал гонец, сообщивший, что рыжий парень и мальчишка-посредник уже находятся на территории поместья.

— Они там костер жгут, — добавил гонец.

— Костер? Зачем? — удивилась Тартина. — Ведь лето и солнце сегодня хорошо прогревает.

— Не могу знать, госпожа. Но сам видел, как мальчишка дрова подбрасывает, крутится как угорелый. Но в основном дрова таскает к амбару.

— А рыжий?

— Рыжий у костра греется. Видать, заболел, уж больно к огню тянется.

— Может быть они что-то на костре калят?

— Нет, госпожа, рыжий только греется. Если бы калили, заметно было.

Странное поведение рыжего Тартину насторожило. Или тот совсем глуп или что-то задумал. Но этот Волчонок считает, что у нее всего два десятка и жестоко просчитается. Что бы он ни задумал с четырьмя сотнями отборных солдат рыжему не справиться. И не уйти из кольца, которое скоро начнет стягиваться.

— Аррика погрузите на коня, и следить в оба. Как только подам сигнал, бросайте сосуд Нейрана.

К поместью подъехали еще засветло, солнце по-прежнему хорошо светило, но гонец не ошибся — в сотне шагов от ворот поместья на его территории горел большущий костер, но рыжего поблизости не было. Волчонок обнаружился у стены амбара, вход в который был распахнут. А внутри тоже горел костер, но совсем небольшой — иначе пожар можно наделать. Впрочем, все равно опасно разводить такие вот, пусть и маленькие, костры внутри складских амбаров.

Этот амбар, хоть и имел большие размеры, но стены-то деревянные, а внутри него хорошо просматривались груды какого-то дерева, что тоже приносило дополнительные опасения в отношении возможного пожара.

— Госпожа, окружение территории поместья завершено, солдаты стоят тремя рядами, ни одна мышь теперь помимо не проскочит.

— Замечательно! — довольная плотоядная улыбка зазмеилась на лице Тартины. — Ну теперь можно и поговорить!

Тартина тронула поводья коня, направив его к одинокой рыжеволосой фигурке, стоявшей у стены сарая.

— Взять его!

Не успела Тартина отойти на десять шагов назад, сойдя с пути бросившихся в сторону рыжего мага солдат, как тому под ноги упали два сосуда Нейрана, обволакивая дымом фигурку рыжего мага. Теперь уже без магических способностей.

Глава 18. Вучко

Огорошил меня Эйрид новостью, что Аррик тоже в руках похитителей. Но дергаться было поздно, счет шел на секунды, поэтому отправив Эйрида прочь с пристани, я последовал за ним, тем более похитители тормозить перестали, солдаты ко мне побежали. Точнее, не ко мне, а за мной. Я ведь тоже дал деру. Бегаю я хорошо, не зря спортом занимался, поэтому быстро оторвался от преследователей. Те, кажется, стрелять по мне вздумали, да я к тому времени давно силовой щит за спину передвинул.

Через версту меня уже дожидался Эйрид. Запрыгнув к нему на коня, я направился сначала в лес, потом через просеку выехал к пустующему поместью. Это здесь недавно бандиты всех вырезали. Теперь поместье пустовало, ждали решения поселкового совета, что с ним делать. То ли наследников искали, то ли сами думали поживиться. Вот потому оно и пустовало. А чтобы не разграбили, все самое ценное вывезли в Ландор.

Сейчас там меня дожидались Дири и Вилем. Но пока мы ехали к поместью, я успел расспросить Эйрида про Аррика, ну, и конечно, про него самого. Как попался Эйрид, мне в принципе было понятно — застукали их с Дири у Висячих камней, а потом его связали и повезли к побережью. По дороге отряду похитителей встретились двое солдат, которые были посланы в Ландор, чтобы поймать Аррика. Что они и сделали, привезя с собой пацана.

Поговорить парням друг с другом не получилось — их держали порознь. Эйрида, как самого ценного, охранял целый десяток солдат, да и не только солдаты, там и маги были. А Аррик всю дорогу или пролежал на крупе коня, плетясь ближе к самому концу процессии, либо на привалах опять же занимал местечко в стороне от основной группы. Ценного в нем мало, он же не сын эрграсса. Но раз путешествовал со мной и Эйридом, то поэтому его специально и прихватили.

По приезду в Ландор отряд сразу же направился к пристани, и с первой же шлюпкой Эйрида и Аррика переправили на корабль. Эйрида поместили в тюремной каюте, а Аррика, как говорили конвоиры, должны были переправить в трюм корабля. Вот и все, что смог сообщить Эйрид.

Пленение Аррика поменяло все мои планы. Я-то думал, что вытащив Эйрида, мы вчетвером скроемся в какой-нибудь глуши (Вилем поможет). Правда, еще оставался Аррик, который, как я думал, все еще лечился у местного мага-лекаря. Вот я и думал, пусть дальше лечится, вряд ли кто его искать будет. Тем более похитители должны были погнаться за нами, а значит, в Ландоре делать им было нечего. Но вон как получилось. Эйрида вытащил, зато Аррик в плену.

Теперь бежать нам нельзя — не оставлять же пацана у этих гадов? Ведь опять могут начать мучить. Значит, мне снова идти к пристани. Только сейчас уже темнеет, а я все силы истратил, даже щит источился — весь в дырках. Солнца нет, земля остужается, где энергию брать? Костер бы запалить, так опять же — нельзя. Выдашь ведь свое местонахождение, тем более у похитителей нюхач имеется.

Вот я и собрал совещание. Хотя никто специально не собирался — все здесь давно сидят, мясо за обе щеки уплетают. Знакомиться не надо — знают уже друг друга. А так как за Эйридом идет погоня, то я и предложил всем троим исчезнуть отсюда подальше, сам же с утра подзаряжусь и пойду на пристань к кораблю.

Но не тут то было. Может быть, Эйрид и Вилем так и поступили бы (молча восприняли мое предложение), а вот Дири как белены объелся. Стал права качать, до крика дошел. Но я его быстро утихомирил — шуметь-то нельзя, мы ведь скрываемся, а нас ищут. Так он тогда шипеть начал. Одним словом, от меня он ни на шаг не отойдет и на пристань пойдет вместе со мной. Да какая от него там помощь будет? А вот хоть что-то да будет. Это он так мне огрызнулся.

И я понял, что мне от него не отделаться, даже если прикажу. Это раньше он меня слушался во всем, но после долгой разлуки теперь ни в какую. Нет, слушается и всё исполняет, но уйти — не уйдет. Дескать, хватит долгих поисков.

И как мне к пристани идти? Силенок смогу накачать только-только в обрез на силовой щит, к тому же не очень сильный. А тут еще и Дири со мной будет. Подставлять его под стрелы и болты? А если еще и с мечами накинутся? А мечи могут быть заговоренными — у похитителей маги есть. И стрелы с болтами могут магией накачать. Пропадем. И я и Дири. Нет, ладно я сам спалюсь, но пацана подставлять не буду.

Так ничего и не придумали. Разобрав дежурства, легли спать. Типа утро вечера мудренее. А утром этот паскудник (а как иначе назвать, если не слушается?) кое-что придумал. Предложил поиграть в обманку с главарем похитителей, выманив их вместе с Арриком сюда к поместью. Дескать, я готов поменять Эйрида в обмен на пацана. А здесь засаду устроить. И вчетвером попробовать освободить Аррика.

Вчетвером? Я скептически посмотрел на Вилема. Ведь калека, левая рука плетью висит. А Дири в ответ только ухмыляется, да говорит, как парень ловко дротики бросает, да ходит по лесу бесшумно. Насчет бесшумного хождения я сам еще раньше убедился, только дротиков у Вилема всего два. А Эйрид? Он что может? Не очень мне верится в возможности парня. С солдатами ему не справиться. Да и сам Дири еще мелкий. Так ему и сказал. Пацан обиделся, да засопел.

А мысль он неплохую подал. Он ведь не видел, что я сотворил в Нантере. Вот Эйрид знает. А для этого мне нужен костер и не простенький костерок, а самый настоящий пожар. Вот хотя бы амбар спалить — огня много, значит, и силы накачаю немало, пусть даже сейчас КПД закачки у меня не восстановился до прежних значений.

Но этот пожар будет нужен, когда похитители появятся. А до них мне тоже не мешало бы энергии покачать. Здесь проще, не надо гадать, солнечный день будет или тучками небо закроет. Обычный костер даст достаточно энергии. И время, чтобы ее покачав, в силовые сгустки превратить, тоже будет. Но для этого нужно кому-то на пристань сбегать, да условие обмена предложить. Ясно, кто пойдет. Дири.

Опасно? Есть, конечно. Но идти больше некому, не Эйриду же? А Вилему и предложить не могу, не свой он пока для меня. Впрочем, опасности для Дири особой нет, им Эйрид очень нужен, а пацан как раз им его и предложит. Брать его в заложники? А кто мне ответ отнесет? Вот то-то и оно. Объяснив Дири, что нужно говорить, я велел Вилему и Эйриду дров натаскать в амбар, а часть на поляне свалить. Сейчас костер распалю, да начну энергией запасаться.

Парни побежали в поисках деревяшек. Что-то на дворе нашли, что-то в близлежащем лесу присмотрели. А затем Вилем сообщил, что за поместьем какие-то люди наблюдают. Глазастый парень, я в ту сторону всматривался — ничего не увидел. Знать бы кто выслеживает. Ведь не только люди похитителей могут быть. Может быть, кто-то из Ландора? Пошли на безлюдном месте покопаться, какой-нибудь тайник поискать, да нас увидели, вот и затаились.

В любом случае, Эйриду здесь делать нечего, пусть прячется, Вилем ему поможет. Я их тут же отослал, а сам уселся возле радостно запылавшего костра и принялся ждать возвращения Дири. Где-то через час пацан вернулся, принеся известие, что похитители на нашу уловку клюнули. Только почему-то с ним разговаривала какая-то женщина, а самого грасса видно не было. Странно, ведь Эйрид всю дорогу от Сарума до Ландора пробыл вместе с отрядом и утверждал, что главным там мужчина из благородных.

Я принялся усиленно качать энергию, а Дири отослал на сбор деревяшек, чтобы набить ими амбар. Больше дерева — больше костер, который должен мне помочь одолеть похитителей и освободить Аррика. Правда, боюсь, что придется действовать аккуратнее — как-бы Аррика не зацепить моей жаркой магией.

Часа через два появились и похитители. Ого! Сколько же их? Полста, не меньше. Нет, с сотню будет. Больше сотни. И еще больше! Солдаты ехали и бежали пехом, охватывая поместье кольцом. Откуда столько людей? Где я просчитался? И как теперь быть?

Я быстро отошел к амбару, наказав Дири стоять рядом со мной. Обернулся, легко запалив небольшую кучку хвороста, отдельно лежащую сразу же за порогом амбара. Пока безопасно, небольшое пламя само по себе в пожар не раздуется, а зажечь амбар теперь смогу запросто.

— Это она, та женщина, что со мной разговаривала. Хотела мне двадцать плетей дать. Ни за что ни про что.

Женщина на коне, что находилась в сотне метров от амбара, взмахнула рукой, до меня донесся ее приказ: "Взять его!" и в мою сторону полетели два кувшина. Да это же магические сосуды Нейрана! Точнее, антимагические. Сейчас все решится, сработает ли мое противоядие?

Благодаря заранее накаченной энергии, я смастерил толстый защитный силовой купол и сейчас станет ясно, устоит ли он? Из разбившихся сосудов по земле застелился серый дым, он обволакивал мой купол, стараясь пробиться сквозь силовые сгустки, из которых сделана защита. Я это видел отчетливо. Но сгустки не поддавались, и дым оттекал обратно. И снова бросался на купол, на этот раз пытаясь пробиться сквозь стыки сгустков. Но слеплено у меня все было на совесть, и дым опять возвращался на исходные позиции. Теперь дыму пришлось попытаться мой купол растворить. Я видел, как серые струйки, сосредоточившись на нескольких направлениях атаки, пытались источить силовые сгустки. На этот раз попытка оказалась удачной. Сгустки начали таять, истончая купол, но и дым умирал, его становилось все меньше и меньше, пока он совсем не исчез.

Но в то время как я смотрел битву двух магий, вражеские солдаты сжали кольцо окружения, и подошли совсем близко. Я бросил за спину импульс, разжигая слегка горящий костер за моей спиной. Не оглядываясь назад, чувствовал, как огонь взметнулся на несколько метров вверх и начал лизать потолок и близлежащие части стен амбара. Сейчас займется древесина с хворостом и вот тогда будет жарко. Всем жарко.

На ближайших ко мне солдат, уже приблизившихся на два десятка шагов, я направил силовой импульс, использовав резерв из накаченной ранее энергии. Солдаты отлетели на несколько метров, часть кричала, но большинство из попавших под мой удар неподвижно застыли изломанными куклами.

Теперь настал черед использовать жар пламени горящего амбара. Чтобы ненароком не подпалить свою спину и особенно Дири, я усилил обратную часть купола и стал выискивать очередной объект для атаки. Можно, конечно, одним ударом освободить свою чудовищную по разрушительным свойствам накаченную силу, но где-то впереди должен находиться Аррик, а я его не видел.

Он должен быть где-то неподалеку от женщины, командовавшей солдатами. По крайней мере, не в противоположной от нее стороне. Тем временем защитный купол стал озаряться небольшими вспышками — это сгорали посланные в меня стрелы и болты, которые после моего удара буквально посыпались нескончаемым потоком со всех сторон. Впрочем, спину мне загораживал горящий амбар, а по идее окружившие поместье солдаты должны быть со всех сторон, в том числе и в той, что у меня за спиной. И Аррика там быть не могло. Замечательно!

Я глубоко вздохнул и, соизмеряя готовящееся действо, направил часть силы себе за спину. Даже не оборачиваясь назад, я понял, какой ад сотворил. Пламя амбара взлетело, я полагаю, на десятиметровую высоту, и ударило горящей стеной по всему, что должно находиться в тылу амбара. Даже сквозь шум пламени до меня донеслись ужасные человеческие крики.

А я почувствовал, что поднимаюсь вверх. Нет, не лечу, оставаясь стоять на земле, но при этом как бы расту, быстро расту. За несколько секунд я дорос до высоты пылающей крыши амбара, но рос и рос дальше. Теперь я смотрел на мир с высоты... Какой высоты? Пять, десять, двадцать метров? Не знаю. Но я отчетливо в округе видел все. Как крутились по земле горящие человеческие факелы, как бежали прочь солдаты, как некоторых из них пытались остановить какие-то люди, видимо, командиры. Увидел я и коня, поперек седла которого лежал маленький человечек. Аррик! Конь в одиночку удирал в сторону близлежащего леса. Других коней поблизости не было, а люди... Как раз в той стороне какой-то командир сумел погасить панику и возглавляемая им группа вновь начала обстреливать меня стрелами.

Одного легкого взмаха рукой было достаточно, чтобы большая огненная струя превратила небольшой оплот вражеских солдат в горящие куски мяса. Я развернулся и направил огненные струи по всем остальным сторонам.

Вот теперь всё кончено, больше никто не помышляет о нападении, остатки врагов в ужасе разбегаются по округе. Неожиданно я вновь оказался на земле, хотя ее и не покидал. Стоящий рядом Дири судорожно цеплялся за мою куртку, пламя горящего амбара явно спало. Теперь надо найти лошадь с Арриком и... не упасть.

А упасть я мог, ноги совсем не держали, и теперь мне самому пришлось искать поддержки у Дири.

— Там Аррик, — прогремел мой хриплый и раскатистый голос.

Опять? Опять со мной твориться то же самое? Последствия волшбы? Но сейчас не до этого, надо искать Аррика. Показывая направление движения, и опираясь на плечо Дири, я заковылял (именно заковылял!), указывая Дири направление. Обезумевшая лошадь могла уйти далеко и где ее теперь искать? Тем более в лесу должны бегать остатки разгромленного противника. Но не это меня страшило. Лошадь в лесу в панике могла запросто пробежать мимо стволов деревьев и что-нибудь повредить Аррику. Даже размозжить голову.

Я себя клял за тупость. Ведь мог же подумать о таком варианте? Но не подумал и вот теперь себя корю. Точнее, корил, потому что, не доходя до первых деревьев, мы с Дири наткнулись на Аррика. Обезумевшая лошадь, скача по пересеченной местности, попросту сбросила груз со своей спины. При падении Аррик, конечно, ударился, но это мелочь сравнительно с тем, что могло с ним произойти.

Я должен был обрадоваться, увидев парнишку, но все чувства из меня ушли. И силы тоже. Последнее, что успел заметить, прежде чем уснуть, это большие испуганные глаза Дири. Дири чтобы испугался?!

Проснулся, и сразу не понял, где это я? В кустарнике что ли лежу? Но вскоре до меня дошло, что это наломанные ветки деревьев, которыми меня укрыл Дири. И точно такие же постелил на землю. Спасибо, конечно, только не понял он, что сейчас мне нипочем переночевать на холодной земле. В снегу, наверное, не замерз бы. Это у меня последствия огненной битвы. Я столько энергии накачал от пылающего амбара, что она до сих пор из меня сейчас вытекает, создавая прекрасную тепловую прослойку.

Впрочем, отходняк после костровой магии все же заканчивался и, раскидав ветки, я почувствовал утреннюю прохладу. Утреннюю? А ведь точно — утро, причем раннее. Дири, видимо, всю ночь не спал. Закаленный пацан, а на коже мурашки — утро-то холодное, это я, еще не остывши, его прохладным посчитал. А рядом под ветками еще кто-то лежит. Аррик? Кстати, что с ним?

— Ударился, видимо сильно, быстро заснул, — ответил мне Дири. — Ну и дрыхнуть! Весь вечер и всю ночь!

— А я разве не дрыхнул?

— А ты имеешь право. После такого, что я видел! Ну ты даешь! Что хоть это было? — Дири восхитился, а затем как-то сразу сник и осторожно спросил:

— Волчонок, а что это было? — и сразу же уточнил: — У тебя с глазами.

— Волчьи или огненные?

— Огненные. Ты знаешь, я ведь испугался. Думал, тебе плохо. А сейчас как тебе?

— Нормально. Глаза нормальные?

Дири куснул нижнюю губу.

— Нормальные. Ну, почти, только знаешь, ты сейчас меня спросил и сказал про глаза. Теперь они немного на волчьи похожи. Тот же взгляд. Волчонок, ты не оборотень?

Последние слова Дири уже произнес жалобно. И посмотрел так же, но с затаенной надеждой. Я слегка усмехнулся. Что же с моими глазами происходит, что все, кто посмотрит, пугаются? Даже железный Дири.

— Нет, Дири. И никогда им не был. А глаза такие... Не знаю, это, наверное, отдача идет после моей волшбы, уж слишком она сильная получается.

Ветки зашевелились, и появилась растрепанная голова Аррика.

— А вот и соня-засоня, — пробурчал Дири.

— Вучко. Ты! — обрадованно сказала голова.

— А ты думал кто? Дух лесной? — снова пробубнил Дири.

— Как чувствуешь себя? — Я поинтересовался самочувствием Аррика. — Не ранен? Как нога? Э, а что у тебя с головой? Я вначале подумал, что в меле извазюкался.

Аррик потянулся рукой к волосам, провел по ним ладонью, потом посмотрел на нее.

— А что не так?

— Да целый клок с правой стороны белый. Порядочный такой клок. Красился?

— Нет, — удивленно ответил Аррик. — Они что, белые?

— Седые! — воскликнул Дири, — Вучко, твой знакомый от страха обделался, вот и поседел.

— И вовсе я не... А тебя я знаю, я вспомнил. Ты илот?

— Я свободный человек! — обиженно протянул Дири. — Это ты илотом был, да Волчонок тебя выкупил, — с вызовом ответил он и тут же, скосив на меня глаза, сменжевался. Видимо, вспомнив свое недавнее илотское прошлое, и кто его сделал свободным.

— Я это не забыл, — насупился Аррик. — Но меня в илоты продали, а ты все-таки был илотом, я помню.

— Не был я им в Нантере, не был. Это все обман, притворялся я.

— Ага, обман. Как тебя пинками подгоняли забыл?

— И кто меня подгонял, напомни, что-то я запамятовал.

— А мой брат, вспомнил?

— А, один раз было, только Волчонок его быстро вырубил, забыл?

— Так то Вучко, не ты же?

— А я тебя хорошо отдубасил. Мне понравилось, — Дири растянул рот в довольной улыбке.

— И тебя, илота, за это плетьми отстегали. Илот!

— Никто меня не бил.

— Ага, а кто орал и плакал? Я не глухой, все слышал!

— Орал — да, но не плакал, а смеялся. Над тобой, дуралеем. Ты думал, что Дартон и Волчонок меня били? Дождешься! Спроси у него, бил или нет? Он меня вообще не бьет! Мы друзья!

Дири с вызовом смотрел на Аррика. А мне что делать, парнишки явно невзлюбили друг друга. По первости сначала петушатся, а потом друзьями становятся. Хотя и не всегда. А ведь первым Дири сейчас подначивает.

— Он врет, Вучко?

Нет, конечно. Тогда в Нантере мы специально скрывались, Дири притворился илотом, я — слугой. Тем более, не я, а Дартон делал вид, что работает плетью. Но сейчас мне почему-то не хотелось вставать на сторону Дири, уж больно он сейчас упорист.

— Смотря про что речь ведется.

— Волчонок! — удивленно возмутился Дири.

— А что, Дири? Ты спросил, бил я тебя или нет, смотря когда. В Нантере не было, а до этого, сам знаешь...

Дири смутился. Ведь было дело, выпорол я его однажды хорошенько.

— Ага! — удовлетворенно произнес Аррик. — Значит, было, а еще говоришь, что не илот!

Дири понурил плечи и грустно вздохнул.

— Да, илот. Был я илотом. Как себя помню, всегда им был. И били часто. Хозяин, соседи, парни местные, женщины. Даже плетьми. Я ответить не мог, ведь илот же. Волчонок меня спас, а то скоро на юг должны были отправить. Ты-то был свободным, пусть и слугой, в илотах немного пробыл. Повезло. А мне повезло, когда Волчонка встретил. Ладно, правда за тобой, признаю. Вот только про Нантер я правильно сказал, тогда я только притворялся илотом. И... про трусость твою был не прав. Меня так не мучили, как тебя с ногой. Поседеешь тут. Ладно, забудь.

— У меня в самом деле волосы седые?

— Угу.

— Я очень сильно испугался. Вчера в трюме, то есть, уже позавчера это было. Меня никто не бил, а я испугался очень сильно. Она меня только за ногу схватила, чем-то уколола, но это не больно было. Не очень больно. А я испугался, даже... это самое... ты был прав, что я там...

— Ты что, плачешь?

Аррик надулся, но плакать перестал. Дири же смотрел на него с удивлением, с одной стороны ему было непонятно, а с другой во взгляде пацана просвечивала толика... нет, не презрения, но чего-то такого, отдаленно похожего.

Реакция Аррика меня тоже немного удивила. Хотя чему удивляться-то после того, что он перенес. Рабство, потом неожиданное освобождение, бегство, когда нельзя остановиться ни на день, ужасная пытка, сделавшая его калекой, а затем избавление от плена и лечение. И снова плен и пусть его там не мучили, я имею в виду физические мучения, но ведь моральных мук было препорядочно, это видно до сих пор. Вот и сорвался парнишка. А ведь, я помню, он был совсем не таким, когда в Нантере жил. Живой, шебутной, даже драчливый.

И что мне с ними делать, с обоими? Только, кажется, примирение пошло, теперь опять друг на друга косятся. Надеюсь, недолго это будет продолжаться. Помирятся, должны помириться. А там, глядишь, и подружатся. Хотя драки все равно не миновать, а может быть и не одной. Без этого никак. Я в их возрасте не подравшись не помирился бы. И кто кого побьет? Раньше Дири сильнее был, а теперь и подавно. У Аррика проблема с ногой, да похудел-то он как в илотах! Длинная дорога тоже выматывает.

А вот Дири, наоборот, все такой же поджарый. Он и раньше сильным был, Аррика в Нантере побил. Побьет и сейчас. А вот что дальше будет, как оба себя поведут? Стоит мне за ними посматривать или даже вмешиваться? Вроде не маленькие, самостоятельные, этому жизнь научит. Пусть разбираются сами. А если Дири палку перегнет, то... этой палки от меня и отведает. Шучу я так. Хотя идея вполне подходящая. И главное, я знаю, не обидится. Так что мне скорее стоит за Арриком приглядывать, хоть краешком глаза.

Но это уже потом, а сейчас ноги в руки и идти к месту, где я условился встретить Эйрида и Вилема. Здесь не очень далеко, верст семь примерно. Только осторожно надо двигаться, после вчерашнего боя можно напороться на стрелу или арбалетный болт — много солдат разбежалось по окрестным лесам, а что творится с моими способностями я что-то не пойму. Вроде как действуют, да только с перебоями. То есть, то пропадают, а потом снова появляются.

А через полсотни шагов, я понял, что еще одна проблема выискалась — Аррик, точнее, его нога. Парень шел, припадая на одну ногу. Молчал, но лицо пацана закаменело, а если присмотреться, то можно заметить, как он зубы сжимает, когда на больную ногу ступает. Нет, семь верст ему не пройти, а оставлять одного в лесу нельзя.

Значит, что делать? Правильно, лечить будем. Жаль, что я самоучка, только и могу-то, что энергией живительной накачать больное место, а как конкретно лечить дальше не знаю. Полагаюсь на то, что организм сам справится, подпитанный моей силой.

Вначале немного опасался, ну, а вдруг мои лекарские возможности исчезли? Все ведь может быть. Нет, не пропали, бледное лицо Аррика быстро стало наливаться краской, настроение у парня поднялось, и ступать на покалеченную ногу теперь почти не больно. Зато у меня тонус упал. Ладно, солнышко поднимается, тучек почти нет, поэтому сейчас подзаправлюсь энергией, глядишь, и тонус прибавится. И вперед, на встречу с Эйридом и Вилемом.

Глава 19. Вилем

Когда Волчонок (ну и имечко!) притащил выцарапанного из плена рохлю, Вилем, пусть и удивился, но совсем чуть-чуть — сильный маг этот рыжий. Даже лечить может. Его исцелил, а ведь рана была такая, что хоть сразу в гроб ложись. Но Вучко своей волшбой его спас. А потом, когда рыжему удалось за ночь поставить на ноги совсем уж безнадежного Русти (точнее, теперь его зовут Дири), в нем яркими всполохами вспыхнула надежда. Неужели покалеченная рука, несколько лет как плетью висящая без движения, будет исцелена? Но надежда вскоре умерла, не умеет рыжий, оказывается, лечить такие ранения. Здесь нужен настоящий маг-лекарь, только где такого возьмешь? Правда, в Ландоре живет такой лекарь, но говорят, что к его помощи мало кто обращается — уж больно услуги мага дорого стоят. Эх, найти бы ключик к зарытым сокровищам! Золото есть, много золота, а ключа нет, и не будет. Так что, расстроил Вилема этот Вучко, очень расстроил — маг, у которого получается вылечивать серьезные ранения, от которых запросто можно умереть, не умеет ничего другого.

Зато как боевой маг рыжий весьма неплох. Неподалеку от Висячих камней Вучко сумел поразить чужого мага, который до этого выжег дыру в груди Вилема. А вчера каким-то образом сумел освободить из плена рохлю, хотя на пристани было два десятка солдат. Умелый воин этот рыжий, да только одному с таким количеством врагов не справиться, иначе с чего бы он от них бежал?

А теперь, оказывается, в плену еще один дружок рыжего имеется и Вучко опять задумал спасение. На что рассчитывает? На внезапность? Зачем-то костер разжег, день-то теплый. И еще дров велел насобирать и в амбаре сложить. Он хочет поджечь амбар и под прикрытием пламени каким-то образом выкрасть дружка? Безрассудство, вот что это такое.

Хорошо хоть рыжий отослал его вместе с рохлей подальше от поместья, иначе пришлось бы самому думать об исчезновении из опасного места. Но Вилем не стал далеко уходить, он подыскал для рохли укромное лесное местечко, а сам, найдя на пригорке хороший участок для наблюдения, залег в ожидании предстоящей развязки. Но долго лежать ему не пришлось — появились солдаты. С наблюдательного пункта Вилем увидел, как с нескольких сторон показались солдаты, числом вовсе не в два-три десятка человек, а на порядок больше — несколько сотен воинов, которые начали брать поместье в кольцо. И еще были люди, направленные на патрулирование окрестностей.

Оставаться вблизи от поместья стало опасно, в принципе, что сейчас произойдет, Вилему ясно — рыжего если не убьют, то наверняка схватят. И мальчишку Дири тоже. Смотреть нечего, нужно уходить, пока кольцо не захлопнулось, и он бесшумно покинул опасную зону. Подобрав Эйрида, Вилем направился к северу, но далеко уходить не стал — нужно определиться, что делать с рохлей.

В принципе было два варианта действий. Можно сдать его солдатам за определенную плату. Эйрид им почему-то нужен. Вопрос только в том, сколько заплатят и заплатят ли вообще. Если бы солдат была пара десятков, тогда еще можно попытаться продать рохлю, но их, оказывается, несколько сотен. Слишком серьезные люди, чтобы ему заплатить. Отберут пленника, а его, Вилема, зарежут.

Есть другой вариант, как поступить. Зарезать рохлю самому. Или на крайний случай отпустить, пусть идет, куда хочет. То, что парень попадет в руки солдат, это ясно, но тогда не захотят ли те поохотиться и на него, Вилема? Мало ли что им придет в голову. Поэтому лучше зарезать, а самому исчезнуть. Пожалуй, это оптимальный вариант.

Он взглянул на Эйрида и потянулся к ножу, но когда правая рука достигла рукояти, а сам он, уже заходил к парню со спины, чтобы удобнее перерезать тому горло, рохля, до этого удрученно сидевший на лесном пеньке, вдруг заговорил.

— Странная у меня жизнь. С младенчества я почти всю ее провел в клетке. Небо видел редко, да и то маленький кусочек через тюремную решетку, а когда перевели глубоко в подвал, то даже забыл, как оно выглядит. Зато последний год провел в бегах, неба и солнца насмотрелся. Почти все время в бегах, все бегу и за мной бегут, ищут, поймать хотят. Ты знаешь, Вилем, а я ведь эрграсс. Серьезно. Если быть точным, эрграсс без замка и земель. Без вассалов. А мог быть сейчас даже тарграссом, это как фортуна бы повернулась. Не веришь? Я бы тоже не верил. Мне и самому кажется, что все это сказки. Я ведь сын эрграсса Верни, того самого. Когда я родился, он восстание поднял и если бы не помощь Рилии, то отец стал бы тарграссом Силетии. Вот потому за мной и охотятся. Я про свое происхождение молчал, скрывал от всех. Только Вучко с самого начала знал. И помогал мне. Я ведь думал, что смогу исчезнуть, уйдя куда подальше, затерявшись вот хотя бы на этом острове. Но нет, нашли меня и здесь. Теперь скрывать свою тайну нет причин, это уже и не тайна. Если с Вучко что-то случится, то мне не жить. Не хочу снова в Гатилию, лучше умереть на свободе, глядя на небо, на солнце. Ты сможешь меня убить? Понимаешь, я себя не смогу, не получится.

Вилем стоял, застыв от слов Эйрида. Не врет? Не должно. Надо же, сам просит себя убить! Сын эрграсса, чуть ли не тарграсс! Вот у кого много денег. Денег... денег...

И тут Вилем вспомнил разговор трех чужаков, которые искали и нашли место, где спрятано золото. Тогда Вилем, укрывшись за деревом в Закатной чаще, услышал про существование схронов со спрятанными сокровищами. Один их чужаков что-то говорил про кровь и назвал имя Верни, главаря мятежных эрграссов. Значит, Эйрид сын того Верни. Но что те говорили про кровь? Этого Вилем вспомнить не мог. Связано как-то с кровью и схронами.

— Послушай, Эйрид, а почему за тобой идет охота?

— Я ведь последний из древних кортанских родов.

— И что? Зачем ищут? Чтобы убить?

— Вначале будут пытать, — по лицу Эйрида прошла судорога. — Они ищут исчезнувшее сокровище — казну силетских тарграссов, а там еще и древние артефакты были.

— Какие артефакты?

— Не знаю, — Эйрид пожал плечами, — магические. Но я же не знаю, где казна, когда восстание было, тогда, когда она исчезла, я только-только родился.

— А кровь, твоя кровь? — Вилем, не зная точно, что может скрываться под тайной крови, задал вопрос, по сути, наобум в надежде немного прояснить непонятные слова тех чужаков в лесу, когда было найдено место схронов с сокровищами.

— Моя кровь? Ну да, кортанская, последняя. Только магических способностей у меня нет, в детстве вытравили. Хотя кровь не изменить. На нее могли сокровище спрятать.

— Казну? — хрипло спросил Вилем.

— Ее. Только никто не знает, где она. Исчезла. А уж как искали! Все замки эрграссов до самой земли снесли. Нет ничего!

— А если кто-то знает, где казна зарыта?

— Сколько лет прошло! Я думаю, что люди, что сопровождали обоз, погибли, унеся с собой в могилу тайну сокровищ.

— А если все-таки кто-то знает место, где казна?

— Она на кровь затворена.

— Чью кровь?

— Наших родов. — Эйрид невесело улыбнулся. — Кортанских. На мою, значит, тоже.

— Поэтому тебя и ищут?

— Да? — удивленно поднял голову Эйрид. — А ведь точно. Да только нет нигде тайника.

— А если бы кто-то знал, — не унимался Вилем, — ты мог бы отворить тайник? Что для этого нужно сделать?

— Сделать? Точно не скажу, но, кажется, все должно быть просто. Надо полить моей кровью место, где казна на кровь затворена, да обряд произвести.

— Какой обряд?

— Магический.

— То есть нужен маг? Так?

— Наверно. Только маг сильным должен быть, кровь-то древняя. А таких магов, наверное, нет.

— Почему древняя?

— Роды наши древние, их основатели сильными магами были. Когда в Кортанию с острова приплыли, то там с ними никто в силе волшбы сравниться не мог. И не только в Кортании, но и везде. Говорят, что это наши предки развили магию в этом мире, до этого она слабенькой была. Поэтому, чтобы отворить тайник, если он где-то существует, нужно перебороть нашу древнюю кортанскую кровь. Одного, даже лучшего мага будет мало, может быть, десяток самых сильных магов потребуется, чтобы силы их объединить.

Рука Вилема сжала нож. Значит, ничего не получится. Место схронов есть, кровь для их отворения тоже нашлась, а исполнителей нет. Точнее, ему их не найти, такое под силу лишь правителям, которым служат самые сильные маги. Сдать Эйрида? Нет, слишком высока ставка, не для него такой куш.

Он подошел к застывшему в горестной позе парню, примериваясь для удара, но пока не мог решиться. А вдруг что-нибудь получится? Может быть, все же стоит рискнуть? Уйти на север, там леса густые, людей нет. Или еще дальше — на пустоши, спрятать парня и ждать? Только что ждать? Раз Эйрид такой ценный куш, то солдаты прочешут весь остров, и их все равно найдут. Чужаков же несколько сотен, он сам видел солдат, что окружали поместье. И маги там должны быть.

Рука Вилема с зажатым в ней ножом поднялась вверх. Эйрид видимо что-то почувствовал и обернулся, встретившись с Вилемом взглядом.

— Уже? Ты не понял. Еще рано, надо подождать, чтобы наверняка.

Рука Вилема дрогнула.

— Что ждать?

— Вучко. Он должен вернуться. Я тебя просил это сделать лишь в том случае, если с Вучко что-то случится.

— Он не появится. Там слишком много солдат.

— Для него это не так много.

— Не много — это сколько?

— Я не считал. Двадцать?

— Я тоже всех не сосчитал. Двести — это еще немного.

— Что "двести"?

— Их там несколько сотен солдат, которые окружили поместье, — Вилем повысил голос, что с ним почти никогда не случалось, — несколько сотен! Твоему Вучко не выбраться!

— Так много? — растерянно произнес Эйрид. — Но откуда?

— Не знаю откуда, но я два часа назад их видел.

— И Вучко не знает... не знал... Это все из-за меня! Они по мою душу пришли, по мою! — теперь кричал Эйрид.

Вилем вновь поднял нож.

— У твоего Вучко шансов нет.

— Нет? Почти нет, но шанс все же есть.

Опять поднятая рука остановила свое движение.

— Какой шанс, дурень?

— Есть, — упрямо произнес Эйрид, — небольшой, совсем маленький, но он есть. Я видел.

— Что ты видел?

Вилем не понимал, что именно его удерживало от завершающего движения. Ведь и так все ясно. Надо ударить и уходить, пока сюда не нагрянули солдаты. Плохо быть преследуемой дичью.

— Я видел его магию. Тогда, в Нантере. Это было страшно, мне показалось, что я вижу живое воплощение бога-громовержца. Это был Вучко. Он кидал молнии, швырял всполохами огня. И глаза его горели огнем. Я не знаю, есть ли более сильная магия в мире. Наверное, должна быть, но мама про такую не говорила. А она знала толк в магии, хотя сама почти не владела.

— И ты хочешь сказать, что он справится с таким количеством солдат?

— Нет, не думаю. Но прорваться может попытаться. Ты говоришь, что солдаты окружили поместье? Они же не все на одном месте. Кто впереди, кто сзади или сбоку. Если выбрать направление бегства, то на пути окажется совсем немного воинов. Десять, двадцать. А Вучко быстро бегает.

— В него будут стрелять.

— Он защитится.

— А если стрелы магией напитаны?

Эйрид немного сник.

— Я не знаю. Давай подождем на том месте, о котором говорил Вучко. Пойдем туда, и если появятся солдаты, тогда ты меня убьешь, а сам уйдешь.

Вилем не мог решиться, не мог ни убить, ни согласиться с доводами Эйрида. Не верил он в Волчонка. Это каким же ловким надо быть, чтобы пробиться сквозь кольцо и не оказаться нашпигованным стрелами и болтами? Не верил. А убить рука не поднималась. Точнее поднималась несколько раз, но удара, завершающего историю знакомства с сыном эрграсса, так и не сделала. Почему? Может быть, в его сердце теплилась благодарность к рыжему Волчонку за исцеление, что тот совершил? И не важно, что к Висячим камням пришлось идти из-за желания Волчонка. Не пошел бы Вилем, то не нарвался бы на почти смертельный удар мага. Но ведь и Волчонок его вылечил совершенно бескорыстно. Сам подставился, настолько был ослаблен лечением. И будь там еще враги, те запросто смогли бы захватить Волчонка.

— Ладно, — Вилем засунул нож в кожаные ножны, — пойдем, здесь нечего делать...

На обусловленное место они пришли еще засветло. Там же переночевали, и большую часть следующего дня ждали появления Волчонка. Но тот все не шел и Вилем решил остаться здесь еще на одну ночь, а уж утром... А что утром? Уйти-то он уйдет, но что делать с Эйридом? Этого Вилем так и не решил. А ближе к вечеру (впрочем, до него еще далеко, дни сейчас стоят самые длинные) появился Волчонок, помогающий идти отчаянно хромающему незнакомому парнишке. Ну и Дири тоже был.

Эйрид, который весь день был смурным, обрадовался, бросился обниматься к Волчонку, да и Аррика радостным вниманием не обделил. Точно так же Дири собрался было обнять Вилема, но в последний момент парнишка чего-то засмущался и ограничился довольным хлопком по его здоровой руке.

Пока Дири, захлебываясь от восторга, рассказывал, как Волчонок перебил не одну тысячу вражеских солдат (причем число их неуклонно росло по мере пересказа), сам Вучко принялся за лечение ноги Аррика.

Рассказ Дири захватывал внимание, а рассказчик был настолько убедительно напорист, что Вилему уже хотелось верить во все чудеса, сотворенные Волчонком, несмотря на то, что рассказ Дири был самой настоящей выдумкой. Сказки и страшилки, которые рассказывают малым детям, были намного правдивее услышанного сейчас. Что произошло на самом деле и как Волчонку удалось уйти, да еще и освободить из плена хромого мальчишку, прихватив его с собой, можно будет попытаться узнать чуть позже, когда страсти от удачно проведенного дела немного остынут. Не иначе, как запалил амбар со всем поместьем вместе взятым и под шумок пожара скрылся. Паленым от Волчонка так и тянет. А у Дири лицо и руки в саже и правый рукав куртки обгорелый — раньше этого у него не было.

Кстати, насколько Дири правдив, могла рассказать снисходительная улыбка Волчонка и столь же ярко читаемое неприятие, написанное на лице Аррика. Или хромому почему-то не нравился Дири?

Продолжению рассказа помешало появление шести вооруженных людей, в которых Вилем признал солдат, что окружали поместье. Нет, самих чужаков он не узнал, да и не запоминал он лица врагов Волчонка. Но внешний вид, одинаковые знаки, пришитые на куртки, были теми же самыми, что он сумел заметить у солдат близ поместья. Значит, шли по следу.

С одной стороны, шесть хорошо вооруженных сильных мужчин. А с другой всего-навсего пятеро беглецов, из которых двое еще совсем мальцы, один слабак, и лишь рыжий мог конкурировать с появившимися чужаками, но и он выглядел очень усталым. Плюс сам Вилем, калека с одной здоровой рукой, двумя дротиками в сумке, которая валяется далеко в стороне. Ну, еще и нож на поясе.

Одно хорошо, солдаты вооружены только мечами, ни луков, ни арбалетов нет. Да и сами чужаки крепкие, довольно массивные мужчины, значит, бегают не очень быстро. И в лесу, вероятно, не лучшим образом ориентируются. Вилем немного подогнул ноги, чтобы легче было вскочить и броситься в лес. Рыжий тоже быстро бегает. Дири? У мальца шанс уйти, пожалуй, тоже был. А вот Эйрид, не говоря о хромавшем Аррике, не уйдет.

Сейчас, как только солдаты оголят клинки, он, швырнув в лицо ближайшему из чужаков землей, смешанной с лесным мусором, бросится в лес. Правая ладонь уже зажала набранный мусор, теперь оставалось определить, кто же окажется рядом с ним?

Но чужаки повели себя совсем не так, как он ожидал. Мечи или что-то иное доставать не стали. Не набросились на них, даже радостного рева при виде долгожданной добычи никто не издал. А просто подошли к горящему костру, на котором жарилась добытая Вилемом куропатка. Грубо пододвинули Дири и Эйрида, сидящих на их пути, и не обращая внимания на хозяев, потянулись к почти доделанному жареному мясу.

— У-у, готова, — промычал один из них, первым оторвавший кусок птицы и давящийся от пылающего жаром мяса.

Пять пар рук потянулись к куропатке, и обжигая пальцы, начали отрезать ножами куски мяса. Но это получалось плохо и тогда один из чужаков, натянув на руку кожаную перчатку, вырвал из птицы ногу вместе с большим куском бедра. На него глядя и все остальные бросились терзать остатки жареной птицы. И все это делалось в присутствии хозяев, на которых чужаки совсем не обращали внимания. Пользуясь этим, Вилем медленно переместился в сторону своей сумки. Теперь достаточно нескольких мгновений, чтобы рывком добраться до нее и выхватить дротики. Нужно только дождаться действий Волчонка. Но парень сидел в шаге от чужаков и не предпринимал ничего. Просто смотрел, как те приканчивали добытый им этим днем ужин.

Контрастом Волчонку были лица его друзей. Дири смотрел зло, вроде даже порывался что-то сказать явно нелицеприятное, но каждый раз, глядя на Волчонка, остужал свои чувства. Эйрид сидел мрачным и подавленным, время от времени бросая короткие взгляды на чужаков. Аррик... вот тот демонстративно держал руку на рукояти большого кинжала, чужеродно смотревшегося в его мальчишеской худой руке. Не иначе из поместья притащил, забрав у какого-нибудь убитого. Собрался биться? Парнишка явно нарывался, поглядывая на сидящего неподалеку чужака.

Его взгляд был замечен, и другой солдат, слегка перегнувшись через соседа, отобрал кинжал у мальчишки.

— Неплохо! Откуда у тебя такой? — спросил он, догладывая последнюю косточку.

Аррик в ответ промолчал, лишь с вызовом глядя на спрашивающего.

— Отвечай, сопляк, — повернулся к парнишке, сидящий рядом с ним солдат.

И для вразумления отвесил полноценную оплеуху. А дальше произошло то, чего Вилем никак не ожидал. Аррик, всхлипнув, набросился на ударившего его солдата, вцепившись одной рукой в бороду, а другой в нижнюю губу и щеку. Солдат от неожиданности и от боли отшатнулся, увлекая за собой Аррика, и при этом повалился на солдата по соседству, который рассматривал отобранный кинжал.

Сидящий напротив них Дири уже вытаскивал окровавленный кинжал, которым он успел пронзить кадык третьего солдата. Двое других чужаков быстро вскочили на ноги, вытаскивая из ножен тонкие клинки своих узких мечей. Последний, шестой чужак тоже попытался вскочить на ноги, но после того, как Волчонок подсек ему ноги, свалился в костер и теперь, громко крича, пытался сбить со своего плеча и руки огонь.

Вилем здоровой рукой потянулся к своей сумке, схватил дротик, и быстро выбрав цель, послал его, метя в лицо одному из двух доставших мечи чужаков. Другой чужак, сильно дергаясь телом, медленно приближался к Волчонку, который зачем-то тыкал указательным пальцев в направлении противника, при этом покрасневшее лицо парня было неестественно напряжено.

Когда Вилем, схватив второй дротик, вновь повернулся лицом к месту схватки, то ее картина уже поменялась. Аррик, что-то нечленораздельно мыча, и все так же вцепившись в своего противника, уже находился под ним, а тот, продолжая кричать от боли, выворачивая в сторону голову, вслепую бил кулаком по корпусу мальчишки. Дири, вскочивший на ноги, пытался увернуться от второго чужака, который, схватившись левой рукой за бедро, другой пытался мечом достать парнишку. Из-под левой руки солдата текла кровь.

Солдат, обнаживший против Волчонка меч, уже не двигался, а стоял, продолжая вздрагивать, а его меч невидяще дергался в разные стороны. Волчонок же, тяжело дыша, пытался достать собственный меч. Вилем застыл на пару секунд, выбирая самого опасного противника, а затем, определившись, послал дротик в загривок солдату, подмявшему под себя Аррика.

Бой стал затихать. Тихо скулил обожженный солдат, слишком неудачно приземлившийся плечом в огонь, и получивший сильный ожег шеи и горла. Волчонок, дрожащими руками держал меч, который нервно подрагивал. Его противник, обессиленно застывший, уже опустил к земле свое оружие, и было заметно, что держит меч из последних сил. Поэтому рыжему удалось первым ударом выбить меч из руки противника, а вторым ударом в грудь повалить врага на землю. Вряд ли меч пробил солдатскую кольчугу, но помимо гарантированного синяка, ребра солдата пострадали наверняка.

Наконец, последний чужак, у которого была повреждена нога, уже не пытался нападать, а лишь отбивался от наседавшего на него Дири, чей длинный кинжал хотя и не мог причинить вред сидящему чужаку, но держал того в напряжении.

Вилем хотел направиться на помощь Дири, но его опередил Эйрид, который выхватив из ножен меч убитого Дири первого солдата, шагнул вперед и с размаха ударил чужака по его шлему. На месте удара шлем сильно прогнулся, а по щеке солдата потекла струйка крови. Тот выронил меч, которым оборонялся от наскоков Дири, застыв на пару секунд, а затем повалился на землю.

"Вот вам и пятеро слабаков", — подумал Вилем, но вслух ничего не сказал. Трое из шести чужаков убиты, еще трое серьезно ранены. Один обгорел, у второго по-прежнему текла из-под шлема кровь, а что с шестым, которого повалил Волчонок, Вилем не представлял. Рана на груди от удара, который видел Вилем, вероятно, не опасна, но почему во время схватки солдат не нападал на Волчонка и все время дергался от боли, он не понял. Не иначе, Волчонок в тот момент, когда Вилем бросился к сумке, каким-то образом сумел задеть врага, только чем? Неужели магией? То-то он пальцем тыкал в сторону противника. Не такая и сильная, получается, у него боевая магия, как он думал, если с одним солдатом с трудом справился. А Дири тут сказки рассказывал, как Волчонок сотнями раскидывал врагов, сметая их со своего пути. Зато, как ловко этот болтун засадил кинжалом своему противнику! И второму ногу подпортил! И вообще, все неплохо себя показали, даже рохля Эйрид отметился.

А ему надо уходить. Эти шестеро солдат не последние, кто вышел на след. Охотники будут гнать дичь, пока не догонят и не схватят. А ему, Вилему, незачем пропадать вместе со всеми.

Глава 20. Вучко

Переход мне дался тяжело. Мало того, что у самого пошел отходняк после побоища в поместье, так у Аррика нога еще не долеченная. Пацан, конечно, крепился и не ныл, но я-то вижу, как он губы искусал. Пришлось и ему помогать. Когда совсем невмоготу становилось, Дири перехватывал руку Аррика. Вот так, почти на одной здоровой Арриковой ноге мы и дошли до назначенного места.

Парни как раз костер разводили, а рядышком лежала ощипанная жирная куропатка — ясно, Вилема работа. И костер очень даже кстати, я сразу же поближе придвинулся и стал восстанавливать свои силы. А потом занялся ногой Аррика, ведь в таком виде, как сейчас, он не ходок, а идти придется далеко — сначала к Висячим камням, а потом, может быть, и дальше — на вересковые пустоши. Конечно, кони нужны, но наши остались на полянке неподалеку от поместья — это я сглупил. Но кто же знал, что столько солдат по мою душу нагонят? И вообще, откуда они взялись? В отряде, что захватил Эйрида, оставалось от силы человек двадцать, а тут — сотни!

Пока жарилась куропатка, а я, забирая от костра энергию, перекачивал ее в Аррика, Дири рассказывал о моих геройствах. Конечно, приукрасил — не без этого. Но в целом рассказ даже мне понравился — настолько увлеченно и напористо пацан болтал. А вот Аррик сидел смурной, не сложились у него с Дири отношения.

А потом из-за деревьев вышли солдаты. Целых шестеро. Усталые, измученные. Это те, кто уцелел от моей магии и успел убежать подальше в лес. Их теперь по окрестным лесам много бродит. Вот нам и не повезло. У меня же совсем энергии не осталось. Всю, что от костра начерпал, тут же Аррику отдал. И если солдаты сейчас обнажат клинки, мне с ними не справиться. Ни с одним. Вот такая поганая ситуация. И в ней я сам виноват, нет, чтобы вначале свои силы восстановить, и лишь потом Арриком заняться, так нет, расслабился, вот и получили очень большую проблему.

На наше счастье, солдаты меня не узнали — видимо были из числа новеньких. А попадись те, что на пристани находились, тут же нас в клинки взяли бы. По крайней мере, меня. Да и Дири с Вилемом не пощадили бы. Им ведь Эйрид нужен, да и Аррик зачем-то. Но Аррика они прихватили, скорее всего, до кучи.

Отодвинув моих парней, солдаты, как ни в чем не бывало, принялись обгладывать нашу куропатку. Голодные, блин! Ну и ладно, не последняя в лесу куропатка, я же, пользуясь временной передышкой, стал энергией костра запасаться. Ой, медленно-то как! А чужаки как назло слишком быстро челюстями работают. И парни мои, гляжу, осмелели. Что Дири, что Аррик, что Вилем. Тот к дротикам своим смещается. Дири готов хоть сейчас с солдатами сцепиться, да только на меня поглядывает, ждет. Пацан молодец, дисциплинированный, вперед без приказа не полезет. А вот Аррик мне что-то не нравится. Как бы сейчас что-нибудь не вывернул. После моего лечения силой накачался, вот и свербит у него.

Так и получилось. Кинжал, что он снял с убитого в поместье солдата, в руке у пацана оказался, а кинжал не игрушка, вот и получил звонкую пощечину. Можно подумать, его раньше не били. Слугам часто от хозяев тычки достаются, а уж об илотах и речи нет, тех бьют не только за провинность, но и просто так, от скуки. Аррик несколько месяцев в илотах пробыл, значит, получал каждый день, а тут от простой оплеухи распсиховался, на солдата бросился. Именно, распсиховался, раз слезу пустил и с нервной яростью в лицо солдата вцепился, ногтями раскровянив.

Трое солдат, что расположились рядом со мной и Эйридом, очухались быстро, вскочив на ноги и схватившись за мечи. Точнее, двое из них, третьему я успел подсечку сделать, толкнув в сторону костра. Раздавшийся оттуда вой меня успокоил — одним противником меньше. Но двое уже мечи достали, меня сейчас на клинки насадят.

Энергией я только-только начал заряжаться, ее почти ничего и не накачал. Против ближнего ко мне солдата ее крохи в магическое шило превратил и солдата им тыкаю. Создать что-нибудь более существенное, штырь там или тем более молоток, сил не набирается. Да и шило — так, слабенькое, солдату, конечно, достается, но тот буром на меня так и прет. Да еще и второй подскочил. Как подскочил, так и упал с дротиком в глазнице. Никак, Вилема работа.

А мне все же удалось своего солдата остановить, тот даже руку с мечом опустил, а я свой как раз вытащил. Да только остатки сил на волшбу потратил, сам еле стою, руки дрожат. Но сумел выбить меч у солдата, а на второй удар вложил все, что только оставалось у меня, даже больше! И свалил противника!

А ведь мы победили. Точно победили! И парни мои все целы. Двоих чужаков я свалил, двоих Вилем (что за молодец этот парень — одна рука только, а как метко дротиками бросается!). Одного убил Дири (это же мой Дири, братишка!), а одного Эйрид. Чудеса! На долю Аррика никого из чужаков не пришлось, но пацан, гляжу, хорошенько разодрал своему противнику лицо. Кстати, он единственный, кто сейчас пострадал — за бок держится и весь бледный. Недоставало, чтобы ему, помимо покалеченной ноги, еще и ребра поломали. У того солдата, с которым он сцепился кулаки дай боже какие.

Полежал я чуток, к костру придвинувшись, чуток (самую малость!) сил поднабрался. А теперь думаю. Победить — победили, а дальше что? Еще могут новые солдаты появиться, и те не будут ждать, а сразу за нас примутся. Значит, надо уходить. Вопрос — куда? Вот я и спросил своих ребят, что нам делать дальше.

Дири сразу же встрепенулся.

— Волчонок, надо Эрве и Дартона спасать. Их же скоро в жертву принесут!

— Уходить надо, как можно скорее, — подал голос Вилем и выразительно посмотрел на Аррика.

— Прямо сейчас уходить? — это уже я говорю.

— Да. Быстрее уходить вглубь острова. Найти укромное место и переждать.

Эйрид ничего не сказал, видимо, он еще не отошел от боя. Да и не только — ведь как фортуна за последние дни с ним играла! Я взглянул на Аррика.

— Уходите.

Он что думает, мы его бросим? Разве я повод давал? Эх, не будь он ранен, навалял бы ему по шее. Или... А ведь паршивец не меня имел в виду, точнее, не я повод дал. Вон как глянул на Вилема! Теперь что, он еще и с Вилемом враждовать станет? Мало мне, что он и Дири не ужились друг с другом. М-да.

А с пацаном что-то делать надо. В Ландоре у лекаря снова оставить? Ага! Опять солдаты схватят, а с собой брать — можем и не довести. Нога-то ладно, была бы лошадка, а вот что у него с ребрами — это вопрос. Слышал я, что сломанные ребра могут легкое проткнуть и тогда все — человеку хана. Тут что пешком, что на лошадке. А идти тоже надо — Эрве и Дартона спасать. Только где их искать-то? Вот я и задал такой вопрос. А сам смотрю на Вилема.

— Держат пленников на пустошах, только где — не знаю. Пустоши большие, где-то к северу, я там не был. Но на обряд их должны привести. Обряд происходит во втором каменном храме. Что за храм такой, я не знаю. Просто тот человек, кто знал, так сказал и сразу умер. Но если это второй храм, то должен быть и первый. Есть у меня подозрение, что первый каменный храм — это Висячие камни. А второй... Два года назад я слышал в Саруме, что где-то к северу от Висячих камней тоже есть нечто похожее. Не тот ли второй храм?

— А найти его, как думаешь, можно?

Вилем покачал головой.

— Искать придется долго, многие, думаю, искать пробовали, да где они все? Из Висячих камней не все возвращаются.

— Но мы вернулись! И даже там две ночи провели! — воскликнул Дири.

— Это потому, что кто-то до нас там побывал и храмовников побил. Неспроста это.

Я взмахом руки остановил Дири, готового сцепиться в споре с Вилемом, мне не до перепалок сейчас. Время идет, а что делать неизвестно. Нет, Вилем прав — попробуй с наскока найди что-нибудь в местных лесах. Найти можно, но времени на это совсем не осталось. Да и пешком не пойдешь, кони нужны. А где их без денег раздобудешь? Деньги!

— Дири, ну-ка проверь карманы у этих!

— Обижаешь, Волчонок.

Пацан демонстративно надулся, а у самого веселые чертенята в глазах прыгают. Ну, паршивец! Пока я устроил себе десятиминутный перерыв возле костра, Дири успел по карманам солдат пройтись. Ну, конечно! Как же я мог это позабыть! Это же Дири.

Это сколько же кошельков у них было? Больше шести? Нет! Двадцать три кожаных мешочка, в которых что-то звякает. Но как? Ах, зараза! Да пацан помародерничал еще в поместье, когда я на Аррика все внимание обратил. Ну, мерзавчик! Герой! А как иначе сказать, глядя как растет кучка монет? Золота нет, но серебро имеется. Шестьдесят три балера и еще две сотни медных тигримов. Сколько же это будет всего? Почти три с половиной тулата! На коней хватит! Но что делать с Арриком?

— Значит, так. Слушай мою команду. Вилем, на тебе охрана. Нужно, чтобы такое не повторилось, я должен знать, что сюда кто-то идет. Ты глаза и уши. Дири и Эйрид, на вас костер, собирайте дерево, хворост, разные сухие ветки или даже стволы, но мне нужен большой и жаркий костер. Хотя бы на час, но лучше подольше, до самой темноты. До Ландора верст пять, а Вилем?

— Где-то.

— Как стемнеет, поведешь нас туда.

— В сам Ландор?

— Конечно.

— Но там же солдаты.

— Здесь теперь главное — костер! И шевелитесь, время пошло!

До темноты я успел полностью восстановить свои силы. Раньше, помнится, после тяжелой волшбы, выкачиваемая энергия, выливалась обратно, а вот сейчас на удивление качалось хорошо. А уж какой костер парни сотворили! Одним словом, через несколько часов я весь раздулся от магической силы. Раздулся, конечно, не визуально. Так что теперь ни мне, ни моим парням мелкие вражеские отряды не страшны. Главное, чтобы ребята из-под защитного купола не выходили. Значит что? Идем кучно. А куда идем? Знамо, в Ландор! То, что в Ландор, всем понятно, но зачем? За конями? Кто же ночью коней покупает?

А мы сейчас вовсе и не за конями идем. Кони — дело наживное. Именно так — наживное, а не покупное. Буду я еще последние деньги на них тратить! Денежки на другое пойдут. На что? А вот, парни, узнаете!

Шли, шли мы и пришли. Куда, к кому? К Абсету, ландорскому магу-лекарю. Слово молвить перед запертой дверью я доверил Дири. Мой голос лекарь знает и может не открыть, побоявшись мести с моей стороны. Ведь Аррика у него схватили. Я-то знаю, что Абсет здесь ни при чем, но лекарь-то не знает.

Дири постучался, взволнованно сказал про ранение его господина. И про господский кошелек не забыл упомянуть. Вот дверь и открылась. Открылась, а перед ней я стою. Абсет к удивлению не растерялся и тут же заклятие сотворил. Шустрый мужичок. Впрочем, жизнь на острове заставит. Не так просто первому встречному двери ночью отпирать. Здесь на острове много всяких отморозков бродит, а лекарь богатенький. Вот тот заранее заклятие (и не одно) и держал. Неплохое такое заклятье. Даже сквозь мою защиту немного просочилось, но лишь чуток. В животе поплохело, но быстро прошло. А я порадовался. На свое умение и на вытянувшуюся физиономию лекаря.

Пропустил в дом своих парней, сам зашел, а потом небрежно повернувшись легонько мазнул рукой в сторону двери. И та (массивная и тяжелая, кстати), чуть поскрипывая, легонько притворилась. Я же вновь мазнул и тяжелый засов ее запер.

Наградой мне стали уже две вытянувшиеся физиономии — Абсета и Вилема. Остальные парни видели мои умения раньше. Обычно болтливо-бубнящий лекарь превратился в молчуна. Стоит, глазами хлопает.

— Господин лекарь, у меня к вам есть разговор...

Итогом приватной беседы стало явное похудание моего кошелька, зато Абсет поделился со мной тайнами своей профессии. Я-то не лекарь и лечил лишь перекачкой силы. То есть организм больного сам лечился, я же только его интенсивно подкармливал. Организм, конечно, а не лекаря и не больного. Кстати, в принципе такое лечение правильное и часть мастерства магов-лекарей состоит как раз в умении накачать больному силу. Но главное — дать правильную установку, а это уже наука. Вот Абсет и показал, как надо лечить.

Магической силенки у него, конечно, маловато. Если со мной сравнивать — кот наплакал. У многих, кто практикует лечение с помощью магии, такое. Вот почему лекари растягивают лечение, силы берегут. Зато сейчас Абсет начал показывать, как установку дать, я же туда силу стал накачивать.

Вот ведь как, с одной стороны, секреты Абсета простыми показались, а как начнешь самостоятельно лечить, то всякая чертовщина появляется. Ребра-то у парня и в самом деле сломаны и слегка сместились. Просто так не склеить, иначе всю оставшуюся жизнь придется Аррику ходить скособочась. Чтобы этого не произошло, маги-лекари умеют вправлять разошедшиеся ребра, а только затем их сращивать. Вот я теперь и овладевал уроками знахарской волшбы. Не за спасибо, к сожалению. Пришлось раскошелиться.

После ребер, мы с Абсетом принялись за покалеченную ногу Аррика. Было заметно, что Абсет устал, зато я совсем нет, от меня так и разило энергией. Кстати, это правда. В итоге я и лекаря подлечил, и снижение сил совсем не заметил, для меня сейчас это такой пустяк! Помочь восстановить силы лекаря меня заставила вовсе не моя благотворительность, и отнюдь не желание что-нибудь выторговать. Просто у нас с доктором (я его так почтительно назвал, а ему понравилось) появился еще один пациент. Вилем. И чем он болен? Спаленная грудь, это само собой — надо же мяско наращивать на месте сожженной кожи. Но главное — его висящая плетью рука.

И здесь пришлось повозиться, даже я вымотался, а что уж говорить об Абсете. Причиной этому застарелая травма. Одно дело, когда свежие ранения лечишь, а тут прошло несколько лет, а покалеченные жилы у парня давно заросли. Но справились. Вон знахарь на свою кровать, как был в одежде, так в неё и повалился. Сейчас рулады носом выделывает. А Вилем очумело пытается левой рукой поработать. Получается плохо, но ведь получается!

Сразу с наскока подвижность руки, ее сила не восстановятся, потому как ее мышцы эти годы не работали, вот и атрофировались. Во словечко какое вспомнил! Здесь его не знают. Ничего, за неделю-другую парень мышцы руки разработает, и рука понемногу восстановится.

А теперь Вилем как хочет, а я спать, утро давно уже, даже, наверное, полдень. Но прежде чем улечься, Дири разбудил. Он-то все утро и часть ночи проспал, не то что я. Разбудил и дал задание по Ландору помотаться. Его здесь никто в лицо не знает (кроме нескольких солдат, да той женщины), вот пусть в разведчика сыграет, а я к вечеру проснусь, и глядишь что-нибудь накумекую.

Сведения, что раздобыл Дири, в принципе радовали. Солдаты никуда не делись, на пристани стоят два корабля и почти все силетцы (это которые рилийцы, то есть не мятежники старых родов) там же находятся. Но часть осталась в Ландоре и в его окрестностях. При лошадках своих. Оказывается, не всех коней выгрузили, когда нас в поместье захватить хотели — просто не успели, поэтому они и уцелели. Плюс еще часть лошадей, что удалось собрать по близлежащим лесам, когда они деру дали от моей волшбы.

Всего коней наберется больше сотни, но нам столько не нужно, хватит десятка — это с заводными. А еще деньги нужны, я опять на мели, почти все ушло Абсету. И ведь не жалко — завтра Аррику можно в путь трогаться, да и Вилем подлечился. Правда, еще шрам у него на пол-лица, но это дело теперь для меня простое. На стоянке в ближайшие дни займусь его лицом, красоту буду наводить.

И должок хочется получить. За Аррика. Пытал его Гюрья, но того я давно уже порешил, но палач лишь приказ выполнял, вот с его командиром встретиться не мешало бы. И должок вернуть, чтобы впредь неповадно было пацанов калечить.

Где главный над всеми остановился, Дири узнать не смог, может, и вовсе на корабле ночует, зато обнаружил моего старого знакомого Тигроя. И с ним еще один, которого по описанию признал Вилем. Это нюхач по имени Хили, опасный тип. Вот с ними я и решил поговорить. Вечером те в трактире сидели, да и не только они. Почитай чуть ли не все чужаки, кроме тех, кто в караулах, да на кораблях остался, пошли пиво местное пить.

Мне так даже лучше, ведь, останься те в снимаемом ими доме, пришлось бы шуметь, не одному Тигрою с Хили в доме быть. А тут все просто. Сунул местному парню пару тигримов, тот пошел в трактир и сообщил сыскарям, что их вызывают на пристань. А дальше дело моей магической техники. Перехватываю их по дороге, нюхача оглушаю, а к Тигрою Зов применяю.

Нюхача Дири и Эйрид (остальных у лекаря оставил долечиваться) крепенько связали, кляп, конечно, сунули, а Тигроя я увел подальше. За пределами поселка, куда мы пришли, я с сыскаря волшбу снял. Тот пришел в себя, на меня посмотрел и побледнел. Или покраснел. Или позеленел. Ну, я так думаю, ведь темнота же. Одним словом, в лице переменился, это я заметил.

Сыскарь долго не запирался, все выложил. Оказывается, в их команде переворот произошел. Грасса Ирбека с командования сняли, помучили, да на корабле в цепи посадили. Хотят отправить на правеж в Силетию. Туда ему и дорога, мне с местью проще — уже, получается, тот наказан.

А командование обеими отрядами (второй, который самый большой, что на транспортнике прибыл, это те самые лишние солдаты, что откуда-то, как я недоумевал, появились) на себя взяла женщина. Хитрая, умная и коварная. Это так про нее Тигрой сказал.

Два дня, что прошли после побоища, чужаки отлавливали по лесам тех, кто от моей огненной магии уцелел, а завтра утром все собираются на север двинуться. Куда направятся, новая начальница не говорит, но Тигрой все же догадался — к Висячим камням пойдут.

После я снова превратил Тигроя в марионетку. Убивать или калечить не стал, большой вины на нем нет — сыскарь не убивал, не пытал, не калечил. А то, что нас выслеживал, так за это разве убивают? Хотя по местным меркам здесь и за меньшее убивали. Но я пока не такой как все, хорошо это или плохо, не знаю, в этом мире человечность потерять не трудно, но я не хочу. А наказать Тигроя накажу, пусть свои же с ним и разбираются.

Тигрой, ведь, человек не из простых, все-таки какой-никакой, но начальник, пусть и маленький. Он нам поможет коней приобрести. Вдвоем с ним (парни сзади идут и прячутся) направились за конями. Почти все на природе пасутся, травку кушают, а полтора десятка господских (самых лучших, получается) на конюшне стоят и овес трескают. И охраны всего два солдата. Тигрой их отвлек, а я аккуратненько их молоточком магическим приголубил и надежно связал. Десять коней отобрали, Дири их увел на пустынную улочку, а я Тигроя от Зова освободил, но по головке все же приложил. Так что как проснется, будет ему награда от их начальницы. Солдаты свидетели, что Тигрой замешен в краже коней.

После я забрал от лекаря Аррика и нашего лесного проводника Вилема, тот в темноте вывел нас с лошадьми из поселка, а как стало рассветать, мы взобрались в седла и поскакали на север.

На привале Дири показал свой улов — шесть кошельков.

— Откуда шесть?! — спрашиваю я его. — Ведь четверо чужаков всего было — двое сыскарей и пара солдат в карауле у конюшни.

— А у сыскарей по два кошелька было, Волчонок. И как ловко второй прятали!

Высыпали мы монеты на попону, подсчитали, да кричать стали от радости. В общей сумме больше восьми тулатов насчитали. Теперь заживем!

Глава 21. Тигрой

Почти сразу, как очнулся, он вспомнил, что с ним произошло. Это была катастрофа. Он соучастник и неважно, вольный или невольный, никто не посмотрит, что его заколдовали, превратив в послушную куклу. Скоро рассветет и как только поднимется тревога, никто за его жизнь не даст и ломаного медного тигрима.

Первая волна паники быстро прошла, и теперь Тигрой трезво просчитывал возможные варианты. Прежде всего, двое часовых, которые засвидетельствуют, что он принял самое активное участие в похищении коней. Даже с подавленной волей, когда он помнил себя марионеткой в руках юного мага, Тигрой отчетливо видел все происходящее вокруг него.

Часовых связали, уложив на пол в углу конюшни. Вязали крепко, на совесть, без посторонней помощи не развязаться. И раз до сих пор ни криков, ни иного шума не слышно, следовательно, солдаты все так и лежат на том же месте. Плохо, что пропало все оружие, даже маленький, но очень острый ножик, спрятанный в потайном кармане, исчез. Деньги, кстати, тоже — оба кошелька. Тому мальчишке сыскарем бы работать. А вот мечи у часовых остались при них, пусть и брошенные отдельно, он это хорошо помнил. И Тигрой, соблюдая осторожность, направился в сторону конюшни.

Там все оставалось, как прежде. Тихо, никакого шума и движения, связанные часовые по-прежнему с кляпами во рту, а мечи в дальнем углу валяются. Ничего не изменилось. Оглядевшись по сторонам и подождав немного — на случай, не идет ли сюда кто-нибудь, Тигрой решил проблему свидетелей. Пусть свяжут убийство часовых с исчезновений коней. Главное, чтобы на него не подумали. Но это вряд ли, разве что магам дело на расследование отдадут.

А ведь еще Хили есть. Тоже, пусть и косвенный, но свидетель. Тигрой, прихватив один из мечей вместе с кинжалом, направился в поисках Хили, которого нашел в кустах на дороге к пристани. Напарник был связан, и данное обстоятельство внешне никак не отразилось на Тигрое. Он не мог решить, как ему поступить с Хили.

Сам он понимал, что даже убив своего напарника и тем самым обрубив все концы, свою шкуру ему не спасти. Стервозная Тартина все равно его сделает крайним, хотя бы потому, что многие видели, как они уходили вместе с напарником из трактира. Оставить в живых? А если Хили сглупит и бросится к Тартине? Впрочем, насколько Тигрой разбирался в людях, Хили глупцом не назвать. К тому же нюхач человек осторожный и должен понимать, что сообщив Тартине про события этой ночи, та все равно обвинит их обоих.

Так что ему, Тигрою, все равно надо уходить из Ландора. Вопрос лишь в том, одному идти или пригласить Хили. Нюхач будет полезен в его будущих скитаниях.

Но главный вопрос не в этом. Пропавшая казна — вот о чем надо думать. Хили нашел место, где она спрятана, но его не показал. Громадные деньги, которые затворены на магию крови. А ключик к замочку только что был здесь. Эйрид. И так как рыжему и его людям понадобились кони, это означает, что ключик не сегодня-завтра покинет Ландор. Если уже не уехал, что вероятнее всего. Они же должны понимать, что как только раскроется нападение на часовых и похищение коней, все дороги из Ландора будут перекрыты.

Конечно, магия юного предводителя весьма сильна и справиться с ним Тартине не удалось, даже имея в своем распоряжении несколько сотен солдат, но если рыжий так силен, зачем ему бежать с пристани? Значит, есть у него уязвимые места, только нужно знать какие.

Впрочем, сейчас не до проблем госпожи Тартины. Сокровище, вот что главное. Найдено место, есть человек с нужной кровью, дело осталось за сильным магом. И такой маг есть. Но он по ту сторону.

А что есть у рыжего? Маг? Это сам рыжий парень. Нужная кровь — Эйрид. А место? Знают ли парни, где зарыто сокровище? Если знают, то с большей вероятностью, они поедут туда. Если не знают, то вот тут можно попытаться договориться, оговорив себе часть сокровищ.

И если рыжий со своей компанией заветного места не знает, то куда он сейчас поедет? Как выследить? Для этого потребуется нюхач Хили. К тому же точное место схронов опять же известно только его напарнику.

Тигрой сделал шаг вперед и, достав кинжал, разрезал путы у Хили. Отступив на несколько шагов назад, Тигрой, с напряжением следя за действиями нюхача, обрисовал тому всю ситуацию. Особой каверзы от напарника он не ждал, ведь если решит его предать, оглушит, свяжет и притащит пред грозные очи Тартине, рассказав все, что произошло, то Тигрой, в свою очередь, может обвинить Хили в тех же самых прегрешениях. Свидетелей-то не осталось. И тогда пытать, выясняя истину, будут их обоих. Хили должен это понимать. Если уж тот решит остаться в Ландоре, то нюхачу выгоднее отпустить Тигроя.

Хили согласился. Пока не начало светать, им нужно покинуть Ландор. Лошади есть — в конюшне оставалось еще пять коней. Зато денег ни тигрима. Но это не так страшно, лишних коней они продадут, пусть и за половину настоящей цены, но кони отличные, каждый в Силетии стоит больше тулата. Значит, здесь за трех коней можно выручить... один золотой. Да, это не Силетия, здесь народ беднее.

От варианта захватить еще десяток коней, что сейчас паслись за поселком в общем табуне, Тигрой, здраво рассудив, отказался. Причин тому было несколько. Сейчас они под покровом темноты могут незаметно исчезнуть, и Тартине придется потратить время, чтобы прояснить ночное происшествие. Полтора десятка коней замедлят скорость передвижения, да и кому продать такое количество живности?

Поэтому решив не терять понапрасну время, они оседлали оставшихся на конюшне коней и направились за пределы Ландора, здраво предположив, что рыжий с его людьми поедет по дороге в Сарум. По крайней мере, в первый день-два наверняка окажется на этой дороге. А вот потом маршрут может измениться. К примеру, свернет в лес, направляясь к зарытой казне. Конечно, если, рыжий знает заветное место.

Предположения Тигроя оправдались. Хили учуял, что незадолго до них по дороге проехал отряд. Тот или не тот, это другой вопрос, но кто еще мог в это предрассветное время желать вырваться из Ландора?

На третий день пути Хили, не раскрывая местонахождение тайников с исчезнувшей казной, сообщил, что отряд, за которым они двигались, схроны объезжает стороной, а скоро впереди будет Сарум. Преследуемых парней они достигли уже в поселке, но показаться им на глаза не рискнули. Парни в Саруме тоже задерживаться не стали, а проследовали дальше на север. Для Тигроя это было знаком, что рыжий вряд ли знает, где расположены схроны, если, конечно, не запутывает следы.

Дальше скрываться он не решился и когда отряд рыжего остановился на привал на берегу речки, Тигрой, оставив в зарослях терновника напарника, вышел к парням с поднятыми вверх руками.

Его поразила реакция сидящих на берегу. Рыжий оставался спокойным, внешне почти никак не проявив эмоций. Зато остальные взволнованно вскочили, схватившись за оружие. Но рыжий что-то произнес, и четверо его спутников, опустив руки с оружием, переместились к главарю за спину.

— Добрый день, Вучко, — поздоровался Тигрой, когда приблизился к рыжему.

Тот в ответ слегка кивнул, выжидательно глядя.

— Я надеюсь, вы не в сильной ко мне претензии? Что поделаешь, служба. К сожалению, мне пришлось ее покинуть благодаря вашим стараниям. Но я не в претензии. Наоборот, мы могли бы найти некоторые общие точки соприкосновения.

— И какие?

— Пропавшая казна Силетии. Для этого вы выкрали этого молодого человека, — Тигрой кивнул головой в сторону Эйрида.

— Выкрал? Скорее, освободил, после того, как вы его схватили.

— Ах, вы про недавние события...

— А вы про что?

— Я про более ранние. Скажите, Вучко, вы знаете место, где закопана казна?

— Если я скажу нет, то что?

— Тогда я вам могу предложить показать это место.

— Странно, — Вучко задумчиво смотрел на сыскаря, — очень странно...

— Что странного?

— Несколько дней назад при нашей встрече вы убедились в определенных моих способностях. Что мне стоит их снова привести в действие?

— Мне этого не хотелось бы, — Тигрой передернул плечами, как будто у него начался озноб. — Но я был готов к такому повороту. Дело в том, что сам я лично не знаю того места. Знает другой человек.

— Понятно, — усмехнулся рыжий, — подстраховались. А дальше что?

— Мы показываем место и за это получаем четвертую часть добычи.

— И как мы ее достанем? Вы поучаствуете?

— Нет, я не навязываюсь. А иметь рядом с собой Эйрида — значит, ходить с ключом, отворяющим ворота.

— А как он откроет замок?

— Для этого есть вы.

— Я? — удивленно произнес Вучко.

— Нужен сильный маг... Вы открываете тайник, мы забираем свою долю и расходимся.

— То есть я могу открыть тайник? А если я не знаю, как это делается?

— Для сильного мага это не проблема.

— И что надо делать, чтобы открыть?

— Я только знаю, что если маг действительно сильный, он поймет, как это сделать.

— Ладно. А если мы не захотим поделиться золотом?

— Да, такой вариант вполне возможен. Но все дело в том, что золото с пропавшего обоза было закопано не в одном месте, а в...

— Двух. Неподалеку друг от друга. В Закатной чаще.

Это вмешался спутник рыжего какой-то плохо одетый парень, почему-то все время трогавший свою левую руку.

— Так вы знаете? — изумленно дернулся Тигрой.

Вучко повернул голову к парню, разрабатывающему руку.

— Вилем, объяснись.

— А что тут объяснять. Вот этот мою деревеньку вместе с дружками вырезал. Моих всех...

— Я? Когда?

Тигрой опешил и поэтому слишком поздно заметил руку парня с зажатым в ней дротиком.

— Вилем, нет! — крикнул рыжий, но дротик уже летел в сторону Тигроя.

Летел, но не долетел. Каким-то образом отклонившись в сторону и бессильно упав на землю в нескольких шагах позади сыскаря. То, что рыжий сейчас спас его от неминуемой смерти, Тигрой понял сразу. Но как рыжему удалось? Никаких заклинаний, плетения узора пальцами — ничего, кроме легкого, но быстрого взмаха рукой. Магия. И очень эффективная.

— Это он! — продолжил обвинение Вилем.

— Но я ничего не знаю. Какая деревня?

— Моя. Тайгер.

— Тайгер? Я что-то слышал. Мы были неподалеку, но туда не заходили, а направлялись в Сарум. Да вот Эйрид скажет! Он с нами был! Или это произошло в другое время? Но раньше я дальше Ландора не уходил!

— Эйрид, — Вилем повернулся к сыну эрграсса, — он не врет? Они все время рядом были, не отлучались? Или тебя усыпляли?

— Когда меня схватили? Как вышли в путь, я плохо помню. Но только саму дорогу, а на привалах почти все время эти трое были рядом. Отлучались ненадолго.

— На сколько? — жадно спросил Вилем?

— Не знаю. Может, час. Не знаю!

— Час? Слишком мало. Но тогда кто это сделал?

— Вилем, я же тебе тогда сказал, что Мясник. А ты пропустил мои слова. Или не расслышал? — вмешался один из мальчишек.

— Мясник? Ну, мясник, и что? Кто там был?

— Я же сказал, Мясник! — продолжил черноволосый мальчишка.

— Ребята, подождите. Мясник — не профессия, а кличка, имя. Хотя он раньше мясником в Нантере работал. Дири, ты хочешь сказать, что деревню Вилема Мясник вырезал? Это точно?

— Очень похоже на него. На "ночных волков". Они точно также в Нантере убивали. И вот сюда за нами приперлись, — вздохнул мальчишка по имени Дири.

— А за вами зачем? Ты мне раньше не рассказывал.

— А ты не давал! Всё быстрей, да быстрей.

— Ладно, не кипятись, моя вина. Так из-за чего?

— Из-за меня всё. Я видел, как Мясник двух грассов убил. Один из них даже эрграссом был, какой-то важный. Тот из силетцев, которые против тарграсса выступили. Вот он и хотел предать. В Нантере встретился с рилийским грассом и деньги получил за предательство, а сам должен был помочь рилийцам победить. А Мясник его выследил и убил, деньги — большие! — тысяча тулатов, себе забрал. А я видел. А он меня заметил, погнались за нами. И вот до острова добрались. Из-за меня всё.

— Понятно. Если про убийство грассов узнают обе враждующие стороны, то на Мясника с его "ночными волками" охоту устроят. Везде найдут, поэтому он за вами так и уцепился, свидетеля хотел убрать. Ну, и тех, кому ты успел рассказать. Так?

— Ага, — вздохнул мальчишка. — Все из-за меня.

— Ладно, об этом потом. Вилем, видишь, ты ошибся.

— Все равно это плохие люди, я знаю.

— Вилем, скажи, откуда ты знаешь про тайник?

— Два тайника, — поправил рыжего Вилем. — Я выследил, хотя там и следить не надо. Был в чаще, когда трое чужаков схроны искали. Нюхач и нашел. Даже меня вначале почувствовал, но запах золота перебил.

— И ты знаешь эти места?

— Да, запомнил. Только нюхач не смог точно их найти, все рядом бегал. Круг большой, но примерное место я приглядел. И у второго схрона тоже.

— Интересно, — промолвил рыжий и взглянул на Тигроя. — Что скажешь?

— Я понимаю, что теперь мы вроде как лишние, однако польза от нас все равно будет. Мой напарник нюхач и сможет точнее указать место, где схроны.

— Разница, думаю, невелика.

— Как сказать. На вскрытие схронов затворная кровь нужна, много крови. А схронов не один, а два. Как бы Эйрид без крови совсем не остался. Ведь чем точнее место, тем при обряде меньше придется разбрасываться его кровью. А Хили пометил места схронов, ошибок не будет.

— Хм. Возможно есть резон. Но нам и одного тайника много будет — не увезти, да и куда? А брать с собой потенциально опасных людей глупо.

— Нет! Нам сейчас деваться некуда. В Силетии нас ждут клещи палача и плаха. Доверьтесь нам. И мы много не возьмем.

— Четвертую часть?

— Нет, я погорячился. Меньше, явно меньше. Но там много золота, старый тарграсс был очень богат. Золота всем хватит. А мы пригодимся. Я хороший сыскарь, мой напарник нюхач.

Рыжий главарь задумался. Еще бы не задуматься — на кону такие богатства! По слухам казна тарграсса ценилась на сотни тысяч тулатов! И отдать пару тысяч золотых монет им с Хили от сокровища совсем не убудет. Зато, взяв их с собой, рыжий получал двойную гарантию успеха в получении сокровища.

Конечно, открыв тайник, рыжий вполне может решить избавиться от него и нюхача Хили, они как-никак лишние глаза, притом чужие. Но Тигрой рассчитывал, что за оставшееся время до начала проведения обряда открытия схронов он сумеет убедить рыжего в своей полезности. Ведь тому и дальше предстоит сложная жизнь — так просто золото на материк не переправить, да и легализовать такое богатство совсем не легко. Давай, рыжий, не тяни!

— Нет! Уходи.

— Нельзя его отпускать. Чего доброго рилийцам нас сдаст, — подал голос второй мальчишка, тот самый у которого обожжена нога. Была обожжена, а теперь малец твердо стоит на двух ногах и смотрит на него с ненавистью.

— Но мой напарник... — промямлил огорошенный отказом Тигрой.

Продолжить ему не дал возглас первого мальца.

— Волчонок! Солдаты!

— Это Тартина, выследила, — произнес с досадой Тигрой. — Нужно уходить, под ее началом полторы сотни солдат. Но в этот раз у вас ничего не получится, маги должны зарядить амулеты особой магией, ее называют "магия против магии". На втором корабле были мушкеты, их тоже собирались выгрузить. Надо уходить. Дайте мне коня! Я отработаю!

Но рыжий лишь мельком глянул на Тигроя, приказав отвести в тыл коней, а потом всем собраться за своей спиной. Всем, кроме Тигроя — ему в этом отказали. То, что рыжий собирается выстроить какую-то магическую защиту, сыскарь не сомневался, но он... он сам оставался без защиты. А желания попасть под залп шестидесяти мушкетов у него не было. И Тигрой, пользуясь тем, что на него не обращали внимания, бросился вдоль речного берега, намереваясь чуть дальше к северу перейти речку вброд.

Пробежав двести метров, он бросился в реку и в этот момент до него донеслись звуки выстрелов. Стрельба была беспорядочной, значит, либо в атаку пошли конными, либо не стали заморачиваться построением идеальной линии для начала обстрела. Значит, времени у него совсем нет. Люди Тартины сомнут, опрокинут, перестреляют и перетопчут копытами коней слабенькую оборону, а затем поскачут дальше, уже за его головой.

С трудом выбравшись на противоположный берег, Тигрой юркнул в ближайшие кусты, спустя несколько секунд из них появилась его любопытная, а затем озадаченная мордочка. В самом деле, было от чего удивиться — звуки стрельбы прекратились, зато вдали, как раз в районе того самого места, где остановился на привал рыжий, появилось два всполоха, как будто кто-то решил покидаться молниями.

То, что это дело рук рыжего мага, Тигрой ни на секунду не усомнился — похожее он уже видел, когда их люди (точнее, солдаты Тартины) напали на окруженное поместье. Удивило другое — почему прекратилась стрельба? Рыжий ведь до сих пор творит свою волшбу, а ему не отвечают.

Не желая лишний раз испытывать благосклонность судьбы, Тигрой посчитал необходимым удалиться дальше от берега. Пока он шел, за его спиной раздавался отдаленный звук продолжающегося сражения. Неужели и на этот раз рыжий выйдет победителем?

Возвращаться обратно не имело никакого смысла. Если победа досталась Тартине, его схватят, допросят с пристрастием и казнят, в лучшем случае отправят в Гатилию, что только продлит его мучения. Победит Вучко — вряд ли Тигрой окажется в выигрыше. Либо прогонят, либо напоследок, когда рыжий отвернется, угостят дротиком. Поэтому Тигрой решил на первых порах скрываться, а там, вернувшись к Саруму, он выяснит, за кем же осталась победа. И главное — где победители, не важно кто они, ведь при любом раскладе сражения ему не следует попадаться на глаза.

Поэтому Тигрой с соблюдением всех мер предосторожности направился к Висячим камням. Немного поплутал, из-за чего вышел к нужному месту только на исходе следующего дня. И сразу же себя похвалил — еще издалека он заметил, что у каменного храма кто-то был.

Подкравшись ближе, он узнал людей — да это же рыжий маг со своей компанией. Все целы, значит, Тартине опять не повезло. И это хорошо! И вовсе не потому, что она теперь олицетворяла те силы, которых ему нужно избегать, причем ценой собственной жизни. Впрочем, определенная доля истины для такого основания все же присутствовала. Но Тигрой радовался по иной причине. Эти люди не могут не пойти к схронам. И обязательно захотят хоть один, да открыть. И возможно им это удастся.

А дальше? Дальше получится так, как предрекал рыжий. Золота так много, что все им не вывезти. Значит, много закопают, причем, возможно, уже без затворения на кровь. Они закопают, уйдут, а он найдет и откопает. Конечно, в этих рассуждениях не все так гладко, но иной возможности у него нет.

Если такой вариант не удастся, и перезахороненные сокровища вновь будут затворены на кровь, то можно будет покопаться на месте первого схрона. Что-то, глядишь, эти парни да пропустят, когда начнут раскапывать тайник. Но почему, узнав, что один из их компании знает место захоронения казны, рыжий все равно направился к каменному храму? Что сюда его тянет? Еще какая-то тайна? На земле Большого острова до сих пор попадаются следы былой магической мощи, ведь именно отсюда на материк пришла настоящая магия. До прибытия кортанских вождей люди на землях нынешних тарграсств практиковали совсем другую волшбу, гораздо слабее нынешней. Недаром до сих пор из поколения в поколение передается надежда найти и вернуть в мир древнюю силу магии. Вучко тоже пришел за ней?

Так это или нет, но люди (точнее, их силуэты, еле заметные в наступившей темноте) у Висячих камней задвигались. Тигрой понял, что таскают горючее, готовясь запалить несколько костров, окруживших каменный алтарь, что стоял в центре фигуры, создаваемой громадными каменными глыбами.

Прошло, наверное, час или два, как лучи солнца исчезли за кромкой дальнего леса, в храме почти разом вспыхнуло четыре костра, а сам Вучко разместился почти в центре огненной фигуры, совсем рядом с алтарем. Широко распахнув руки, он, подняв кверху голову, стоял неподвижно, и было ясно, что рыжий волхвовал. Иначе зачем всё это? Неужели он кого-то призывает? Тигрою стало страшно. Он понял, каким был глупцом, что так недооценил молодого парня. Именно молодость Вучко и сыграла с ним злую шутку.

Шло время, четверо спутников юного мага время от времени подбрасывали в огонь собранные по округе деревяшки, а неподвижная фигура рыжего наконец начала двигаться. Затем Вучко сделал быстрый шаг и буквально запрыгнул на каменный алтарь. Запрыгнул и... исчез.

На этом ознакомительная часть книги завершена.

224