— Ну, тебе повезло, — отвечаю я. — Потому что нецивилизованный это тот язык, на котором я свободно говорю.
В ответ Акина помещает руки около пупка и делает невероятный вдох. Ее грудь раздувается. Широко раскрывается рот. Я чувствую, как замирает весь воздух в комнате, словно каждая молекула ожидает ее песни.
Но я двигаюсь первым. В одно мгновение я сосредотачиваю свою ауру и с криком проецирую ее через всю комнату. Не в Акину, но в стену позади нее:
— Moko takabisha!
Из моих рук вырывается, не вызывая отдачу, разваливающаяся пуля. Синий шар пролетает длину двух рук, прежде чем рассыпаться в пути розовыми искрами. Мой ки заряд взрывается, разбрасывая во всех направлениях сжатую энергию. Бледные шарики летят через всю комнату, стуча по поверхностям с энергией не большей чем у теннисного мяча.
Что?
Застываю, пытаясь понять, но затем меня бьет ответ. Глупо. Конечно, мой moko takabisha не сработает. Сейчас мне не хватает ауры уверенности, пока она столь жеманная.
Акина выпускает серию ударных нот, сокрушая мою жалобу. То, что она произносит, не песня. В ней нет слов. Вместо этого небесный голос Акины становится инструментом, и с ним она играет музыку, что быстра, жестока и смертоносна.
Вокруг меня взрывается земля. Столы разлетаются обломками, а цемент покрывается кратерами, как будто от ударов гигантских молотов. В воздухе формируются звуковые кулаки, после чего набрасываются. Со всех сторон меня атакуют невидимые снаряды, заставая меня врасплох.
В другом мире меня бы расплющило в одно мгновение.
В этом все пули пролетают мимо.
Сукэн. Та же самая непроницаемая оборона, что столько раз блокировала меня, теперь работает в мою пользу. В тот момент, когда Акина начинает атаку, реальность изгибается. Тэнки вцепляется в мое тело и заставляет меня танцевать. Без особых усилий я порхаю между незаметными звуковыми дубинами. В моих уклонениях нет никаких намерений. Не требуется ни воля, ни осознание. Вместо этого сопротивляется сукэн. Моя аура навязывает вселенной новый закон, что объявляется с превосходящей силой: в Саотоме Ранму никогда не попасть.
Неуязвимость.
Помимо всего прочего, это величайшая предоставляемая тэнки сила. И теперь она моя.
Во всяком случае, на какое-то время.
Атаки Акины пропитаны хайгэки. Даже когда они промахиваются, они пушечными выстрелами ударяют цитадель моей души. От каждого удара моя аура дрожит, а по моему сукэну расходятся четкие трещины. За считанные секунды моя непроницаемая оборона рушится под нападением Акины.
Но секунды это все, что мне требуется.
Я не Сирень и не Морковка. Я так и не научился полагаться на тэнки как на единственный способ защиты. Мне не нужен сукэн. У меня уже есть умение и ловкость течь между атаками моего противника. Так что, когда предоставленная сукэном непроницаемая оборона уступает, я уже в движении.
Я вскакиваю, переворачиваясь над проносящимся в воздухе смутным искажением. Акустические бомбы мелькают и взрываются в стене позади меня. Вытягиваюсь в воздухе, кончиком каблука коснувшись хрупких потолочных плит. Крепко сжимаю свое тело и проскальзываю между еще четырех мерцающих пуль.
Мои увертки дают мне не более чем горсть вздохов, но это все время, что мне требуется. Моя аура стабилизируется, и возвращается непобедимость сукэна. Отдаю свое тело магии, позволяя ей двигать меня через поток незримых импульсов. Моя защита не сможет долго продержаться. Мой сукэн деформируется, всеми силами навязывая фантазию, и розовый свет вспыхивает там, где заряды Акины прорывают в моей ауре дыры.
В течение двух напряженных секунд мой палец стучит по оправе очков и, наконец, находит режим аур.
Невидимая энергия вдруг оттеняется призрачной зеленью.
Звуковая пуля рассекает мне руку, посылая по костям рокочущий шок. Отшатываюсь в сторону и оттанцовываю, уклоняясь от следующей. Быстро замечаю три туманных зеленых шара, формирующихся со всех сторон вокруг меня. Ловушка. Та, что всего несколько минут назад была бы гораздо смертельнее. Ныряю в сторону. Мгновенно выпущенные импульсы слишком медленны. Они проносятся через мой послеобраз и врезаются в пол и стены классной комнаты, размельчая все, что осталось от ее внутренней структуры. Коридор и прилегающие туалеты теперь выставлены на обозрение.
Отступаю, но двигаюсь достаточно медленно, чтобы Акина следовала за мной. Мои следы осыпает звуковой поток, превращая коридор в руины. Даже не предпринимаю попыток ответить. Моя стратегическая задача в спасении Укё, и чем дальше от нее будет проходить борьба, тем выше шансы Укё на побег.
Пока я бегу, я учусь. Я подставляюсь под нападение Акины и изучаю пределы защиты сукэна. Моя магия держит шквал не более трех секунд. После этого мне нужно по меньшей мере столько же времени, чтобы вернуть свою ауру в рабочее состояние. Если я подожду чуть дольше, сукэн восстановится, но в пылу сражения я не считаю это жизнеспособной тактикой.
Изучаю атаки Акины. Ее звуковые пули движутся группами по шесть. Помимо этого никаких ограничений. Она стреляет самыми разными способами, последовательно или параллельно. Они приходят со всех направлений: спереди, сзади, слева, справа, сверху и снизу. Пули формируются там, где пожелает Акина, она не может нарушить лишь границу области моей ауры.
Заворачиваю за угол и бегу по другому коридору. Меня преследует симфония разрушения. Пора заканчивать эту погоню. Я уже вижу признаки поднявшейся в школе тревоги. Скоро на помощь Акине бросятся союзники.
Укё хватит этого пространства.
Во внезапной перемене мое отступление становится рывком. Семь шагов стремительно мчат меня вперед. Навстречу летят акустические пули. Ныряю и скольжу под ними. Сукэн откликается на мою волю, и трение исчезает. Скольжу по плитке, как будто это лед. Над головой пролетают два импульса. Вытесненный воздух втягивает в оставшийся позади вихрь мои косички.
Трение меняется. Ноги останавливаются, а тело летит вперед. Отталкиваюсь, переворачиваясь в воздухе над летящим понизу третьим зарядом. Акробатически изворачиваюсь в воздухе, отскакиваю от стены и бегу по противоположной. Промахивается последнее трио звуковой последовательности Акины.
Раскрылась.
С последним прыжком я оказываюсь над ней. Над головой Акины проносится высокий пинок с разворота, когда она в последнюю секунду ныряет. Нападение, заостренное усиленным хайгэки ikisasu, надвое рассекает ауру Акины. Лечу вперед, изворачиваясь и ударяя локтем. Акина восстанавливает свою защиту и плотно стягивает ауру, но моя атака врезается в ее защиту прежде, чем та готова, отбрасывая ее на несколько шагов.
Не позволяю себе никакой передышки.
Ныряю вслед за Акиной и осыпаю ее молниеносными боковыми пинками. Удары попадают по рукам Акины, полностью разъедая ее мистическую защиту. Тяжелые удары оставляют на руках и ногах синяки, два пинка проскальзывают, попадая по ребрам и животу.
Затем, так же быстро, я отхожу. Я бы решился и на большее, но очки Митико показывают густо образующийся вокруг Акины пугающий зеленый туман, перекрывающий ее обычный оранжевый оттенок. Готовлюсь к контратаке и не разочаровываюсь.
В момент, когда я отстраняюсь, Акина выпускает оглушительный крик. В нем не столько звука, сколько силы. Камень сыпется. Стены дрожат. Окна взрываются. Воздух дрожит, пульсирующие линии давления формируются с такой плотностью, что искажают свет. Стена разрушения вопля в мгновение ока расходится во всех направлениях, не оставляя никакой возможности уклониться.
Магия бьет меня сильнее толкающего плечом бати-панды. Меня срывает с земли и швыряет на десяток метров дальше по коридору. Вокруг меня загорается розовый свет. Моя аура резонирует от звука и извергает энергию. Мой сукэн с трудом удерживается, и я, приземляясь, оказываюсь на ногах. Шпильки впиваются в плитку, выгрызая борозду, замедляя мой темп. Затем порыв стихает. Не считая звона в ушах, я не пострадал.
Шагаю вперед и отвечаю на заряд Акины собственным. Ки вновь собирается между моих ладоней закручивающимся внутрь циклоном света. На этот раз я использую не уверенность. Вместо этого я оставляю магию чистой, напитывая атаку одним лишь хайгэки. Разочарование, злоба и гнев объединяются в шар разрушения. Он светится бледно-розовым, ложной невинностью, скрывающей содержащие внутри злые силы.
Протягиваю руки вперед и кричу. Вместе с выдохом выходит ки. Выдох становится словами. Проявлением воли. Называя свой прием, я усиливаю его и придаю ему цельность:
— Tenshi osakebi!
Вспыхивает небесный свет, и камень раскалывается. Во внешней стене школы остается колоссальный разрыв. Сквозь него льется дневной свет. Оставшееся разрушение шокирует. Выглядит так, как будто в коридоре наклонило фуру, а затем вдобавок развернуло ее пару раз на триста шестьдесят.
В центре разрухи Акина. Девушка в черном корсаже висит в нескольких сантиметрах над разбитым полом. Ее голос поет, и вокруг нее мерцает сфера искаженного воздуха, подкрашенная моими очками в слабый зеленый цвет. Несмотря на силу моей атаки, мой противник совсем не тронута.
Нота Акины обрывается, и она опускается на землю.
— Позаботьтесь о бежавших ученицах, — говорит Акина. Ее четкий голос прорезает гул двигающегося камня. — Здесь вы ничем не поможете.
Мне требуется секунда, чтобы понять, что Акина говорит с окружающей нас глазеющей толпой. Мой взгляд проходит по группе. Здесь около десятка девушек. По шкале Дайске-Сафурана ни одна из них не превосходит Куно. Из отсутствия готовности догадываюсь, что большинству из них недостает боевого опыта. Я могу одним ударом разобраться со всей группой. Но мне нужно беспокоиться не только о себе. Если только Укё не изучила тэнки, она никак не сможет победить даже слабейшую из них.
Придется сократить их число. Пока не покажется Хикару со своей бандой, я единственный, стоящий между Укё и пленом.
— Ти-хе-хе-хе-хе! — раздается пронзительный смех, голос мало отличается от скрипа ногтем по стеклу. По опустевшему коридору проносится спираль темных лепестков. — Я, Лакричная Красавица Кодачи, избавлюсь от этой нарушительницы и докажу, что вы недостойны чести директора, сенши.
Взгромоздясь на разбитые обломки, на третьем этаже балансирует Куно Кодачи. Она все в том же черном наряде готической лолиты, в котором она была, когда я сражался с ней на крыше, но теперь лакричные ленты длиннее, и их больше. Немного заметнее то, как ее аристократическое лицо округлилось до более мягкого, милого облика.
Это результат кокона сахарной ваты Тиё. По прихоти своей госпожи Кодачи прошла через вторую метаморфозу. Однако Тиё не удалось избавить Кодачи от этого отвратительного смеха.
Фиолетовые глаза Акины вспыхивают, а рубиновые губы сжимаются.
— Помоги другим девушкам, Кодачи. Я сама справлюсь с Саотоме.
— Я принимаю приказы лишь от своей госпожи, а не от тебя, бесполезная ведьма, — глумится в ответ Кодачи. — Эта нарушительница падет от моей руки. Уже ясно, что ты не сможешь победить. Несомненно, результат твоего низкого происхождения. Ти-хе-хе-хе!
Толпа зрителей не двигается, пока разговаривают Кодачи и Акина. Необученные дуры. Обращаю эту небрежность себе на пользу и собираю второй шар злобной розовой энергии.
— Tenshi osakebi!
Извернув запястья, я деформирую сферу. Шар становится лучом, секущим справа налево. Вытянувшаяся лопасть розового света пронзает пространство, где мгновение ранее была Акина.
Промахиваюсь, но это не важно. Моя атака делает свою работу. Мой ки гигантским мечом прорезает себе путь через второй этаж. В опорах и стенах остаются зазоры шириной с мою руку. Разрушение охватывает шестидесятиградусную дугу передо мной. Здание стонет, внезапно лишившись опоры. Огромные массы начинают смещаться. Напряженные после прежней борьбы колонны рушатся. Третий этаж падает на второй.
Девушки рассеиваются и ныряют в стороны, выискивая укрытие от медленно двигающейся катастрофы. С полов и потолков поднимается пыль, облаком окутывая все. Под ногами шатается земля, ее угол меняется, когда одна сторона поднимается, а другая падает.
Оранжевые оттенки призраков девушек спешат найти убежище. Атакую.
Протанцовывая мимо мусора и уклоняясь от падающих обломков, прокладываю путь до ближайшей девушки. Юной ведьме не старше четырнадцати. Ее остроконечная шляпа упала под ноги, сама она для баланса вцепилась в доску объявлений. Она изо всех сил старается подняться, ноги под ней скользят.
Не выражаю никакой жалости.
Сближаюсь и бью ее по голове. Мой кулак врезается в висок ведьмы, ее сукэн лишь незначительно сопротивляется моему ikisasu. Девушка падает и катится по наклонившемуся коридору.
Разворачиваюсь.
Десять прыжков подводят меня к принцессе. Она уклоняется от моего открытого удара, стремительного оборота, что угрожает сбить ее с ног. Отвечает неумелым взмахом жезла. Результатом ее атаки становится полоса радужного света, промахивающаяся на метр. Не позволяю второго шанса. Завершив вращение, бью принцессу на втором обороте, на этот раз ткнув ее в левую почку. Девушка отлетает назад и врезается в стену. Там она падает, задыхаясь и держась за бок.
Следующей оказывается пара из школьницы и волшебного рыцаря. Они замедляют меня на целых пять секунд, прежде чем присоединиться к своим соседкам на полу. Это все, что требуется. Ход сражения меняется.
Мое продвижение останавливает ревущее пламя. Отскакиваю назад, и длинные языки огня тянутся вслед за мной. Надо мной свистит воздух, и я скольжу в сторону. В землю врезается огромная дубина, разбивая пол в еще более мелкий щебень.
Наклоняюсь, чтобы избежать обратного удара, и сталкиваюсь со своими противниками. Вокруг меня полукругом собрались три они. Каждый из рогатых демонов, стоя, в полтора раза выше меня. Все вооружены оторванными от деревьев толстыми ветвями, местами на них торчат ветки и листья. Игнорирую их и использую очки Митико, чтобы взглянуть дальше. Издалека оказывает поддержку окутанный зеленым пламенем оранжевый призрак.
Сперва разбираюсь со стрелком, запуская уносящееся вдаль розовое копье. Не дожидаясь взглянуть, попаду ли я в свою цель, бросаюсь вперед. Они двигаются на перехват. Замахиваются на меня широкими ударами. Их оружие тяжелое, а атаки медленны. Даже если бы меня связали цепями, я смог бы уклониться от них всех. Отвечаю кулаками и ногами. Демоны рассыпаются и исчезают в клубах дыма. Все, что от них остается, это маленькие тлеющие бумажные печати.
Сикигами.
Скольжу взглядом и нахожу призывательницу. Она устроилась на вершине накренившегося этажа, молодая женщина в красивом наряде оммёдзи. У нее в руках еще две офуда, что она тут же бросает. В печати втекает зеленый туман, и пара они принимает формы.
Только чтобы все закончилось моими размывшимися руками. Сминаю скользнувшую меж пальцев бумагу, а затем разрываю ее напополам.
Спустя мгновение я оказываюсь над ней.
Оммёдзи отступает так быстро, как только может, выдерживая первые мои атаки каплей мастерства с огромной помощью сукэна. Вижу на ее лице отчаянную злость, когда она ставит последний резерв, стараясь защититься от меня. Вокруг ее руки материализуется созданный из демонической плоти живой пистолет. Она открывает огонь. По обе стороны от меня вспыхивают два ярких импульса, когда я отшатываюсь от нападения. В следующую секунду сукэн оммёдзи сдается. Очередной мой пинок попадает ей в грудь и вбивает ее в стену. Заканчиваю, ударяя ее по лицу и пробивая ее головой бетон.
