Кастор Прайд. Хохот шута.

Закончив это более чем эмоциональное выступление лепрекон сел и вновь сосредоточился на неведомых бумагах. Дамми бросил на меня неуверенный взгляд. Дамми бросил неуверенный взгляд!? Я на секунду закрыл глаза, а когда открыл то, понял, что ошибся, когда принял решение закрыть глаза несмотря ни на что. Оказывается, за это время я успел многое пропустить.

Лепрекон лежал на столе и захлебывался потоком грязной воды, которую лил ему в рот Арн гор Даминион. Воды было на удивление много, так много, что я похвалил себя за осмотрительность, набрав только половину фляги. Когда лепрекон начал неприятно дергаться, Дамми убрал флягу и бережно завинтил крышку.

— Еще раз тебя прошу, дорогой мой лепрекон — голос его звучал необычайно проникновенно. — Проводи, пожалуйста (никогда бы не подумал, что алые цверги знают такие слова).

— Ну что ж, — лепрекон выглядел на удивление бодро для без двух-трех минут утопленника. — Вы привели убедительные доводы в подтверждение своей позиции. И, похоже, что при всей моей беспрецедентной занятости, я все же готов постараться найти для вас если не времени, то хотя бы надежды на него.

— Надежду засунь себе в горло, — цверг явно терял терпение. — И засунь её туда немедленно.

— Был бы рад, если бы вы передумали, — лепрекон сокрушенно покачал головой. — Надежда у меня одна и подобная пертурбация приведет её в довольно жалкое состояние. Но! — он протестующее выставил вперед руку. — Я готов предоставить равноценную замену!

— Выход! — наверное, если бы Дамми не был таким злым, жестоким и циничным он бы сейчас зарыдал. — Равноценная замена это выход!

— Не надо истерики! — лепрекон был неумолим. — Не надо истерики и подмены понятий. Как можно сравнивать величие надежды и приземленность выхода. Но с другой стороны! — он оскорблено взмахнул руками. — Если вас устроит подобная нравственная бестактность!? Если для удовлетворения ваших низменных потребностей хватит подобного пустяка!? Если...

— Если, после, вместо, как-то! — я не удержался и влез в гневный монолог лепрекона. — Кто-то, чем-то, через что-то!

— Я могу продолжать, — ледяным голосом осведомился лепрекон.

— Нет! — рев Даминиона слышали, наверное, и в конце прошлого столетия. — Ты можешь заткнуться, сдохнуть и вывести нас отсюда, смой тебя ясная кровь!

— Именно в таком порядке?

— Да, — Дамми неожиданно успокоился. — Именно в таком.

— Что и говорить, — лепрекон добродушно рассмеялся. — Вы не ставите простых задач, верно?

— Верно, — алый цверг явственно загрустил.

— Вернее верного, — я решил поддержать товарища по лепрекон-несчастью.

— Вернее верного, — повторил лепрекон. — Ах, как же это верно сказано.

— Более чем верно.

— Да... — удовлетворенно протянул лепрекон, снова сел за стол и начал стряхивать с бумажек капли грязной воды.

Повинуясь неожиданному порыву, я выхватил меч и разрубил этот огромный, уродливый стол. Ну не сразу конечно. Стол оказался довольно крепким, так что мне потребовалось не меньше минуты, чтобы достичь желаемого результата. Закончив, я с гордостью посмотрел на Дамми и увидел в его ответном взгляде явное одобрение.

— Он обошелся мне в сто семьдесят шесть бриалов, — лепрекон с осуждением погрозил мне пальцем. — И теперь я буду вынужден вычесть указанную сумму из вашей премии.

— Какой ещё к Диосу премии!?

— Я решил назначить премию за ваш скорейший уход.

— И большая премия?

— На сто семьдесят шесть бриалов меньше чем могла бы быть, — лепрекон снова погрозил пальцем. — Вы слишком расточительны, а ведь уже далеко не мальчик.

— И ещё дальше не девочка.

— Пожалуй, вы правы, — лепрекон стремительно терял ко мне интерес. — Ну, хватит, я и так потратил на вас все свои драгоценные ресурсы.

— А как же премия?

— Ах да, — лепрекон заговорщицки подмигнул. — Предлагаю честную сделку. Вы уходите через три минуты, а премию получаете уже к началу четырнадцатой нечетной зимы сорок шестого перевоплощения Лирга Ушастого.

— Ушастого?

— Весьма ушастого. Ну, так как?

— Заманчиво. Вы не против, если я посоветуюсь с товарищем.

— Отнюдь. Но заклинаю вас! — лепрекон вскинул руки в искреннеметной мольбе. — На этот раз давайте без истерик!

Я согласно кивнул и подошел к меланхолично чистящему ножом ногти цвергу. Тот посмотрел на меня каким-то пустым, разочарованным в жизни взглядом. Вдруг захотелось просто сесть и выпить по пиву. Даже по два пива. По пять пива и по трубке. А потом ещё пива и ещё крепкого, горького табака. И помолчать. Просто помолчать и вспомнить, что вечер только начался.

— По пиву?

— Уболтал.

— Эй, у тебя хоть пиво есть? — я обернулся к копошащемуся в своих бумажках лепрекону.

— В счет премии?

— Просто так, — во мне вдруг заговорила жадность.

— Просто так... Ладно уж — лепрекон с сомнением окинул нас взглядом, что-то недовольно пробормотал и вытащил откуда-то приятного размера бочонок и три большие глиняные кружки с остатками фривольных картинок на побитых стенках.

— Зря ты стол, разрубил, — Дамми с осуждением взглянул на меня. — Сейчас бы посидели. За столом.

— Смех с ним, — я со вздохом опустился на пол. — И так сойдет.

В это время лепрекон с тяжким стоном выдернул из бочонка пробку и наполнил кружки. Густая пена лениво поползла через край, воздух наполнился мягким, дразнящим ароматом свежего хмеля, а руки сами потянулись к гладким от частого применения ручкам.

— Ну, чтоб вы ушли, наконец, — лепрекон первым поднял свою кружку и сделал глоток, вызвавший уважение даже у Даминиона.

С нашей стороны возражений не последовало, и несколько минут были слышны только громкие, частые глотки. Кружки опустели и Дамми перевел грозный, забывший, что такое меланхолия взор на лепрекона.

— Наливай! — сам король Эрдалии не смог бы сказать более величественно.

— Вторая кружка в счет премии, — лепрекон явно был не самый щедрый парень на свете.

— Сейчас твоя кровь пойдет в счет премии, сволочь, — Дамми вновь достал нож и на этот раз я был с ним полностью солидарен. — Наливай!

— Кровь может попасть в бочонок, — бережливо заметил лепрекон. — И это испортит настроение абсолютно всем. И уж тем более мне. Неужели вы настолько бессердечны, чтобы портить мне настроение? Нет, не поймите меня неправильно. Я совсем не к тому, что вы хоть сколько порядочно выглядите. Вовсе нет. Просто я в тайне всегда был уверен, что даже самый закоренелый нравственный имбецил способен на перевоспитание. При должных условиях конечно. Или вы думаете, я просто так налил вам этого прекрасного, бесценного по вечернему времени пива? Не смешите, умоляю вас, не смешите меня, господа! Тем более что я не склонен потакать столь примитивным шуткам. Так, что ещё по половинке, и каждый возвращается к своим неотложным делам.

И тут я оказал лепрекону самую большую услугу в его полнобумажной жизни. Я влепил ему сапогом между глаз, прежде чем Дамми вонзил нож в его сердце. К чести цверга надо сказать, что опередил я его лишь на мгновение. Впрочем, Даминион не сильно огорчился своей неудаче. Вместо этого, он подтащил к себе вполне ещё полный бочонок и наполнил наши кружки до видимых лишь истинному ценителю пива краев.

Мы молчали. Мы молчали, пили пиво, курили и терпеливо ждали, когда неаккуратный со словами лепрекон придет в себя. Честно говоря аккумулировать этот процесс никак не хотелось, но пиво обещало вскоре закончиться, да и озвученная премия как ни крути, была более чем кстати. Так, что я сделал один из последних глотков, глубоко затянулся и повернулся к Дамми.

— В твоей фляжке ещё что-то осталось?

— Кровь знает, — цверг протянул мне флягу. — Сам смотри.

Я поболтал фляжку в руке и с удовлетворением обнаружил, что на донышке ещё что-то плещется. Наверное, это что-то можно было потратить и с большей пользой, но мне так не хотелось ждать. Так что я открутил крышку и почти без сожалений начал поливать мирно дремлющего лепрекона.

Очнулся тот на удивление быстро и тут же приступил к нравоучительной риторике. Правда, долго излагать свои как ещё не сдохшие идеи позволить ему я не мог. Пришлось ещё раз вломить в районе носа. Исключительно для пользы дела, к тому же не так сильно и не ногой, а кулаком.

— Хорошее пиво, — я решил начать с самого лучшего из того, что я знал об этом лепреконе.

— В счет премии, — нос лепрекона был в крови, но глаза сверкали прежним упрямством.

— Слушай, мужик, — я взял свой самый проникновенный тон, — ты нам нравишься. И мы тут посовещались и решили отдать тебе половину премии, если ты покажешь, где этот проклятый немыми богами выход.

— Ну, смотри, я тебя за язык не тянул, — лепрекон довольно потер руки. — Хотя и лопух ты, после этого. Полный лопух. Даже жалко тебя. Но всех лопухов жалеть... Целых полпремии за то, что я уже вам раз десять повторил. Слушай сюда, лопух! Двенадцатая дверь направо. Переплыть озеро. Договориться с местными, они отвезут вас на середину. Там попытаться утонуть. Если не получиться, значит все нормально. Значит, остался пустяк. Пятьдесят восьмая дверь на левообратно и вы свободны, как подброшенные вниз рассветы. Так что до заката волноваться не о чем. И не поворачивайте назад! Я встречу вас отборным негодованием!

34

Я открыл глаза. Дико болела голова, немного тошнило, а во рту стоял привкус истоптанных башмаков. А так ничего. Могло, наверное, быть гораздо хуже. Рядом застонал Дамми. Я с трудом сел и увидел его блюющую на траву фигуру. Несмотря на боль, смех мой был полон мстительной радости.

— Молчи, Черный, — у цверга был очень злой голос.

— Вот уж хрен! — я радостно засмеялся. — Коллективная галлюцинация, Серебро. Венец твоей кровавой карьеры. Будешь теперь знать, как хватать звезды с деревьев. А я тебе всегда говорил, — единственное место, где можно нормально питаться — это "Саблезубый тайор" старины Рафрина. И уж точно не спятивший сад Тайор Ниата. Думай теперь, куда мы забрались.

А ведь мы действительно куда-то забрались. Вызванная проклятыми розовыми плодами галлюцинация, отнюдь не способствовала умеренности нашего передвижения. Наоборот, место, куда мы попали, в корне отличалось от достигнутых ранее результатов. Деревьев вокруг было крайне мало, в основном низкий и довольно таки незатейливый кустарник. Но вот за кустарником, мой пока ещё мутный взор наткнулся на темное пятно, которое было очень похоже на долгожданный и порядком выстраданный выход из этого, осмеянного Диосом сада.

Минут через пятнадцать мы были уже возле темного провала в неразличимой за зеленым покровом стене. К этому моменту мы уже слишком устали для сомнений, поэтому рванулись в это подобие нормального выхода без особых раздумий. Несколько минут пришлось пробираться по полной подлых камней тропе, а потом мы вдруг снова оказались в саду. Но на этот раз похоже именно в том, что и требовался.

— Так, — Дамми быстро разворачивал карту. — Здесь они должны выращивать лекарственные растения. Дальше будут "оружейные" деревья, потом цветы, ещё цветы. Стоп, а вот если от цветов повернуть направо, то мы уткнемся как раз в заросли табака. Пошли, Черный, — цверг убрал карту в карман. — Время уходит.

До заветных саженцев нам пришлось добираться не меньше четверти часа. И надо признать, несмотря на раздражающую спешку, в этом саду мне было гораздо более комфортно, чем в предыдущем. Здесь я хотя бы в половине случаев был уверен, что от очередного дерева, куста или цветка можно не ждать неприятностей.

Многолетний опыт Клотиса позволил ему достаточно подробно описать саженец табака, даже при условии, что он его никогда не видел. Настолько подробно насколько это вообще было возможно. К невыразимому сожалению, нам это практически не помогло. Табака было много, света мало, а времени ещё меньше. Внутренние часы Дамми, которые крайне редко ошибались, говорили, что рассвет уже настроился на эффектный дебют.

В общем, поступили мы единственно верным, хотя и достаточно варварским способом. А именно вырвали столько различных саженцев, сколько смогли унести без лишнего ущерба для собственной безопасности. Получилось не так чтобы уж очень много, но вполне порядочно, для вероятности того, что поход наш увенчается успехом. Оставалась последняя головоломка. Надо было как-то выбраться из нещадно просыпающегося Тайор Ниата.

В этом случае спасти нас могли только скорость и удача. Удачу я взял на себя, а на могучие плечи цверга предпочел взвалить скорость. Тем более, что к этому времени, Дамми уже довольно хорошо ориентировался в своей истрепанной карте. Впрочем, отход наш разнообразием не отличался. Обратный путь мы должны были проделать ровно по той же самой схеме.

И надо же было такому случиться. Удача предала нас там же где и в прошлый раз. На том самом дворе с огромным илархом и уже почившим тайором. На этот раз вместо тайора нас встретили четверо стражников с хмурыми, невыспавшимися лицами. Солнце поднялось уже относительно высоко, так что прятаться было бесполезно. Оставалось косить под местных и надеяться, что загулявшая удача не предаст своих верных почитателей окончательно.

Вот только на местных мы с Дамми, ну никак не тянули. Грязные, в походной одежде, с пухлыми сумками, из которых выглядывали свежеевыдранные саженцы табака. Тут бы и в грунт пьяный кобольд догадался, что дело нечисто. Что уж говорить об этих бравых парнях. Похоже, в настоящий момент их немного смущал только тот апломб, с которым мы шествовали прямо через весь двор. Но это скоро пройдет. Очень скоро. Вот прямо сейчас.

— А ну стоять!

План действий на подобный случай мы с Дамми обговорили заранее. Следуя ему, цверг передавал все саженцы мне и немедленно начинал убивать. Я же должен был продолжать двигаться в единственно возможном для нас направлении. Прямо к той замечательной дырке под внешними стенами Тайор Ниата.

Так, что действовали мы быстро и слаженно. Я водрузил на себя положенную ношу и побежал так быстро, как будто за мной гнался похмельный Погонщик. Возможно, я мог бы и ещё быстрее, но ничего более страшного на тот момент придумать не смог. А за моей спиной Арн гор Даминион принялся за любимое дело.

Догнал он меня на удивление быстро, я только, только выбрался из, слава Диосу, пустынной ещё библиотеки. Обнаженные ножи цверга были окровавлены, но лицо на удивление недовольное.

— Умные, гады, — он все же усмехнулся. — Быстро поняли, с кем имеют дело. Как только первого положил, остальные отступили и заорали тревогу. Так что минут через десять нам будет уже не до танцев.

— Значит, повезло тебе, Серебро! — я засмеялся. — Танцор из тебя, как из ветра попутчик.

— Смотри, как бы не пришлось танцевать одному, Черный.

На полном ходу мы выскочили в коридор, который должен был вывести нас на кухню, а та в свою очередь к будем надеяться ещё не обнаруженному подземному ходу. С первой частью этого тактически безупречного плана мы справились с легкостью. Но вот когда мы оказались на кухне, сразу стало понятно, что потанцевать все же придется.

Несмотря на ранний час, кухня была полна народу. Дородные повара, шустрые поварята, шумные кухарки и что самое неприятное несколько явно готовых ко всему стражей. По подозрительным, но несколько неуверенным взглядам можно было легко догадаться, что прибыли они сюда исключительно по тревоге и сами не знали, кого дожидаются. Я посмотрел на Дамми и понял, что сейчас они узнают все.