История первая. Сны зачаровня.

Я очнулась, когда он прерывисто вздохнул, возвращаясь из воспоминаний на темный двор, ко мне, и суровой действительности. Постепенно слезы иссякли, их оказалось на удивление мало для оплакивания моих горьких потерь. Вытерлась рукавом, Рэм участливо похлопал меня о руке, и продолжил рассказ:

— В общем, над эйльфлёр курган насыпали, гномов чуть поодаль похоронили, Охотников тоже, памятки разобрали, да и разошлись. Гномы к возмездию вроде бы не стремились, у них там передел власти вовсю идет, так им еще и на руку смерть Бланшетта оказалась. Эйльфлёр пока что тоже от претензий воздержались, король Эманель запретил. Ну, какой-то ответ будет, конечно, но я встревать не стал, не мое дело. Захотят — позовут, а пока у меня другие обязательства еще есть. Ну, так вот... я про тебя всё выспрашивал, мне вначале сказали, что ты из Зачаровня еще до смуты ушла. А неделю назад, перед тем, как мне совсем уехать, пограничники говорят: убита. Ушла из леса, они видели, как ты направлялась к деревне. Ночью на деревню напали ворги, все пожгли. Эльфы спускались потом в долину, искали тебя, но резня была полная, посчитали, что и ты не выжила. Вот уж диво, чтобы эльфы, да солгали...

— Да нет, не солгали... Ошиблись...

— Надо же!.. Сбежала от Серых?

Я раздосадовано отмахнулась. Какая разница, что именно помешало мне умереть там?!..

*

— Ну что, куда теперь пойдешь? — спросил утром Рэм.

— С тобой. — бесцеремонно напросилась. — Ты сейчас куда?..

— Росни на острове ждет. — не очень уверенно ответил Рэм, раздумывая о чем-то.

— Да уж, мне он не обрадуется. — тоже подумав, согласилась: — Будет сюрприз.

Завтракавшие с нами другие Охотники довольно захохотали. Кроме Рэма — тот даже не улыбнулся. Я спрятала глаза, в моих раздумьях не было и проблеска шутки. Внутри болела глубокая рана, не знаю, стихнет ли эта боль хоть когда-нибудь.

— Странно, что тебя отпустили. — наклонившись к самому уху, тихо поделился мыслями Охотник. — Эльфы никогда не отдают того, что считают своим. И спорить с ними, сама понимаешь, никто не отваживается.

— Возможно, я им надоела. — предположила, припоминая многие мелочи, что бросались в глаза во Дворцах, которые старательно не замечала раньше.

— Наверное, оно и к лучшему. — ответил Рэм своим мыслям.

Вскоре Охотники отправились, по своим, Охотничьим делам. Несколько дней мы шли плотной группкой, но вскоре они по одному, по двое, разошлись кто куда, и нам с Рэмом стало не о чем говорить. Зато с ним о многом можно было молчать.