Покажи мне Бостонское небо

Закончив свою речь, Эйс расправился со специальным агентом. После чего, подождав несколько минут, чтобы кровь окончательно остановила бег по телу усопшего, вырезал послание прямо на груди Уэлдона: "Друзьям из SBC. Агент "КОИНТЕЛПРО".

Напоследок Эван лишь обратился к студентам:

— Теперь решать вам. Можете рассказать обо всем, что здесь произошло, в мельчайших подробностях и нарисовать чудовище, убившее на ваших глазах доблестного сотрудника Федерального бюро. Или же просто выйти за эти двери, — Эван указал на выход, — вместе со мной и раствориться в расспросах своих приятелей о том, кто такие агенты "КОИНТЕЛПРО", дав мне возможность незаметно исчезнуть.

Все свидетели "страшного суда" просто потянулись к выходу. То ли от страха, то ли от восхищения. Они до сих пор не решили.

Противостояние сената и бюро* — имеется в виду расследование, организованное сенатом, после просочившейся информации о "КОИНТЕЛПРО" в 1971 году. Этому предшествовал рейд в офис ФБР в Медии. Конечно же, железных доказательств существования "КОИНТЕЛПРО" на тот момент не нашлось.

10 января, 1974 год. Льюистон, штат Мэн

— Прямой эфир через пятнадцать секунд!

В студии CBS, расположенной на окраине Льюистона, давно не царило подобное воодушевление: все камеры были приведены в рабочее положение, ведущие вечерних новостей выглядели сногсшибательно, ведь им предстояло вести один из самых интригующих и волнительных выпусков за всю их долгую карьеру. Редакторы рассекали пространство помещения с небывалой скоростью, сверяясь с мобильной бригадой канала о готовности к выходу в эфир.

— Прямой эфир через пять, четыре...

Никто так и не понял толком, что же произошло в библиотеке кампуса Бейтс, но корреспондент Линдсей О'Донован, впопыхах пересказав увиденное, заверила редактора Джексона — эфир будет шокирующим.

— Три, две...

История, в которую вовлечены сотрудники Федерального бюро расследований. История, начинающаяся с убийства некоего специального агента Кеннеди. История, родившаяся на территории студенческого городка, который мгновением ранее взорвался возгласами недовольства молодых людей, требовавших наказания неизвестного никому подразделения "КОИНТЕЛПРО".

— Одну. Мы в эфире!

"В тысяча девятьсот шестьдесят втором году США потрясла волна беспорядков, связанных с попытками чернокожего гражданина Джеймса Мередита зарегистрироваться в Университете Миссисипи в качестве студента. Это был беспрецедентный случай, поскольку никто из афроамериканцев ранее не смел пойти на такой шаг. На сторону Мередита встали Верховный Суд и Министерство Юстиции США. Президент США Джон Кеннеди издал особый указ, который фактически разрешал Мередиту вход в университет. Однако местные власти впускать Мередита наотрез отказались. Тридцатого сентября тысяча девятьсот шестьдесят второго года Джеймс Мередит в сопровождении нескольких сот представителей властей, полицейской и военной охраны направился в университет с намерением войти в него. Данная попытка спровоцировала массовое возмущение белых, начавших избиение черных. Кеннеди был вынужден ввести тридцатитысячную армию для наведения порядка, причем предварительно около пяти тысяч чернокожих солдат были отделены от остальной части войск, которую предполагалось послать в Миссисипи.

И вот, двенадцать лет спустя, на территории кампуса колледжа Бейтс, произошло то, что, по мнению собравшихся здесь студентов, станет "вторым Миссисипи". В библиотеке "Бейтс Лайбрари" работает группа полицейских и коронеров, во главе с лейтенантом Саутбриджем. По словам очевидцев, некто "Эйс", ни пол которого, ни цвет кожи студенты не называют, жестоко расправился с агентом Федерального бюро расследований Уэлдоном Кеннеди. По словам молодых людей, мужчина причастен к работе секретного подразделения бюро "КОИНТЕЛПРО", о чем свидетельствуют увечья погибшего — на груди агента вырезана надпись "Для друзей из CBS. Агент "КОИНТЕЛПРО".

Буквально вчера в студенческом городке были обнаружены листовки, приоткрывающие завесу тайны работы секретного подразделения. В данный момент информация уточняется, проводится дактилоскопическая экспертиза и опрос свидетелей трагедии, случившейся вчера в колледже Бейтс.

Мы хотели бы напомнить вам, что в тысяча девятьсот семьдесят первом году уже поднимался вопрос о приостановлении деятельности вышеупомянутого подразделения, но за неимением доказательств сенат был вынужден отступить, а бюро назвало подобные выпады "клеветой и стиркой грязного белья на глазах всей страны".

Роберт Гендельман лишь изредка поглядывал на часы. Эван задерживался на пятнадцать минут, что для такого человека, как он, — феномен, из ряда вон выходящее происшествие. И бизнесмен прекрасно понимал, что у Эйса должна быть веская причина не являться на встречу в назначенное время. Валерио Пасьоретти подошел к Роберту:

— Как думаете, что-то случилось?

— Не знаю, Валерио. Но у меня очень странное предчувствие...

Не успел мужчина закончить фразу, как снежное полотно явило силуэт Эвана.

— Прошу меня простить, мистер Гендельман за такое чудовищное опоздание. Вы не замерзли?

— Нет, Эван! Что ты. Я рад, что ты пришел, так как в определенный момент я подумал, что с тобой могло что-то стрястись. Но ты здесь, и это главное.

— Мне симпатизируют люди, которые не суют нос в каждое дело, не касающееся их непосредственно, но сейчас я сам вынужден дать некоторые разъяснения относительно грубой задержки, Роберт.

Недоумение искривило лицо мистера Гендельмана.

— Я сказал вам, что надеюсь на удачное завершение всей этой истории, Роберт, и что в будущем мои проблемы вас не коснутся. Но вышло так, что отчасти вы уже замешаны в моем противостоянии с бюро. Первый звонок из Бостона я сделал намеренно, чтобы дать возможность федералам установить подслушивающее устройство у вас дома, ведь мы договорились встретиться с ними в Льюистоне, неудивительно, что за вашим особняком моментально была установлена слежка, организованная с целью взять под контроль все ваши телефонные переговоры. Не волнуйтесь, теперь, когда вы осведомлены, мы в состоянии превратить это в мощнейшую улику. Но не это главное. Второй звонок, раздавшийся в вашем доме сегодня, преследовал одну цель — раскрыть свое местоположение для агентов бюро, которые на тот момент уже отслеживали ваши звонки, входящие и исходящие. Мой план сработал. Назойливая муха в лице Уэлдона Кеннеди больше не причинит никаких неудобств. Даже так — отныне мы контролируем ситуацию. Сомневаюсь, что прямо сейчас бюро занимается демонтажем "жучка". Поэтому первое, что вы должны сделать, Роберт, когда окажетесь в своем особняке — поручить электрику изучение телефонных кабелей и сам аппарат, дабы заиметь один из главнейших аргументов.

-Подожди, Эван. У меня голова закружилась...

Он сделал небольшую паузу.

— Ты говоришь, что Уэлдон Кеннеди больше нас не потревожит... он мертв?

— Безусловно, Роберт. И в данную секунду, скорее всего, над его телом колдует целая армия коронеров, которые никогда не установят истинную причину смерти. Думаю, вечерние новости более полно опишут случившееся в библиотеке кампуса Бейтс.

"А сейчас мы побеседуем с непосредственным участником кровавых событий, развернувшихся в помещении "Бейтс лайбрари". Как вас зовут?

— Джордж Карпентер.

Что здесь случилось часом ранее?

— Я сидел в библиотеке, готовился к экзамену по органической химии. В здание вошел человек, который известен по своему манифесту в черте студенческого городка как "Эйс". Приехали сотрудники Федерального бюро и потребовали этого человека сдаться. При том, что "Эйс" ни в чем не виновен.

Но откуда вам это известно?

— Я точно это знаю. Такие люди никогда не борются за идею, имея за плечами черный послужной список.

Что произошло, когда он вошел?

— Ничего.

Но как же тело...

— Произошло наше правительство, мисс О'донован. Спросите у него, откуда в этой библиотеке, в гетто, да и во Вьетнаме появилось столько покойников. Уверяю, ответ будет простым: "Мы боремся за свободу". Первый раз слышу, чтобы смерть кого-то делала свободным.

Спасибо, Джордж.

А я напоминаю, что через несколько минут мы продолжим наш репортаж, возможно, лейтенант Саутбридж даст какие-то комментарии по делу "КОИНТЕЛПРО".

Эулалио и Аннет следили за прямым эфиром, попивая кофе, за которым сбегал мальчик. Они сразу поняли, что этот юноша, Джордж Карпентер, что-то не договаривает. У него был такой вид, будто он только что пообщался с Эваном, и тот либо пригрозил ему чем-то ужасным, либо восхитил настолько, что парень просто не мог говорить правду. Аннет знакома такая реакция: то, что по своей сути должно пугать и отталкивать, начинает вызывать неподдельный интерес, который ты не в силах контролировать.

— Я...не верю...своим...глазам...

Лали пытался понять, что за игру затеял учитель. Но пока ему удавалось получать лишь обрывки информации из уст корреспондента. Эйс и раньше удивлял его смелыми решениями и находками, но чтобы вот так плюнуть в лицо могущественнейшей организации, должно было произойти нечто эпичное. Во всем читался почерк учителя. В ажиотаже, в молодых людях, окруживших Линдсей О'Донован, чтобы продемонстрировать листовки, на которых в телевизоре явно проступало лишь одно слово — "КОИНТЕЛПРО". В имени погибшего агента. Но самое страшное, по мнению Эулалио, — реакция бюро. Никто не мог знать наверняка, как те отреагируют на такой наглый поступок `номера один'.

— Эван еще не закончил, Лали. Это что-то вроде интерлюдии, подготавливающей зрителей к феноменальному окончанию всей постановки. Он ни за что не сделает паузу. И меня это пугает.

— Судя по тому, что мы видим, мисс Лоутон, бояться должны федералы.

— Я не могу это объяснить, Лали. Но опасаюсь я не за себя...

— За мистера Эйса?

— Да. Я не представляю, что будет, если с ним что-то случится.

Заставка CBS отвлекла мальчика от сокрушений девушки. Он сделал чуть громче.

"Мы вновь в прямом эфире и с вами я, Линдсей О'Донован. Сейчас рядом со мной находится лейтенант полиции Уильям Саутбридж. Скажите, лейтенант, что удалось установить по прибытии на место преступления?

— Мы обнаружили белого мужчину, возраст — около сорока, скончался в результате двух ножевых ранений. По предварительным данным его имя — Уэлдон Эвандер Кеннеди, но сейчас мы это уточняем.

Что вам известно о "КОИНТЕЛПРО"?

— Абсолютно ничего.

Есть ли какие-нибудь теории насчет загадочного "Эйса"?

— Нет. Но в ближайшие часы, надеюсь, нам удастся установить личность подонка и место, в котором он находится, так как у нас есть как минимум восемь свидетелей случившегося.

Кажется, они не настроены говорить о том, что случилось в стенах "Бейтс лайбрари".

— Никого не волнует, на что они там настроены. Будут молчать — отправятся за решетку. Простите, мне нужно идти.

С нами был лейтенант полиции, Уильям Саутбридж.

А я напомню, что в тысяча девятьсот семьдесят первом году мы впервые услышали о "КОИНТЕЛПРО", но когда сенат закрыл дело, все посчитали это обычной неразберихой, приведшей к вялой реакции активистов и общественных деятелей. Что дальше? Подтвердятся ли слухи о том, что секретная программа бюро и впрямь существует и действует вне каких-либо рамок гражданских прав? Никуда не переключайтесь".

— И что ты планируешь теперь?

— Это не имеет значения, мистер Гендельман. Уверен я лишь в одном — это не конец, и чем дольше окажется промедление, тем больше шансов у бюро найти меня, прежде чем я закрою занавес.

Буря не утихала. Шляпу приходилось постоянно придерживать, чтобы ледяной ветер не сорвал ее и не унес в белоснежное безумие. Даже если бы кто-то поднял глаза к небу, ничего бы не увидел, настолько плотными слоями снежинки накрывали все живое. Пока еще живое.

— Секунду... получается, тот пистолет, который ты вручил мне вчера, был обыкновенным отвлекающим маневром?

— Вы все верно поняли, мистер Гендельман.

Роберт улыбнулся. Эйс не мог понять, что так развеселило его товарища.

— Как выяснилось, друг мой, твой незамысловатый маневр на поверку оказался очень важным ходом.

— Пардон?

— Картер не только узнал, кому принадлежит оружие и нашел отпечатки пальцев, он еще и рассказал кое-что интересное об обладателе "Беретты".

— Я весь внимание, Роберт.

— Пистолет принадлежит Уильяму Салливану — главному организатору акций "КОИНТЕЛПРО". Картер также рассказал мне многое и в самых детальнейших подробностях об их деятельности.

— Это и впрямь хорошие новости, мистер Гедельман.

— Если у тебя получится сегодня прийти ко мне на ужин, желательно, чтобы на тебе не было "хвоста", я передам тебе все, что поведал Картер.

Эван задумался. Отныне каждое перемещение должно быть строго продумано.

— Я буду у вас ровно в восемь, Роберт. До встречи.

Бизнесмен никак не мог привыкнуть к манере Эвана прекращать диалоги внезапно. Ставить точку на месте тире. Наверное, это было к лучшему...

10 января, 1974 года. Льюистон, штат Мэн

Эван поспешил завершить беседу не только потому, что вернувшаяся мигрень сводила его с ума. В поведении Роберта появился страх. В каждом поднятии руки, жесте. Даже в настороженности Валерио читалась нервозность. Болезненное недоверие. И в этом предложении Роберта — посетить его особняк сегодня вечером — угадывалась ловушка. Как и спасение.

Эйс часто задавался вопросом, почему люди не замечают очевидного? Плоский взгляд на вещи не сможет придать объема объекту изучения. Если впереди капкан, иногда лучше попасться в него. Зачем? Просто чтобы удивить. Совершить такой поступок, которого от тебя не ждут, пока ты будешь привязывать груз к ногам новых утопленников. Продуманный риск всегда оправдан. Пожизненно.

Температура стремительно опускалась.

Крупицы снега из вальсирующих перьев превратились в острые иглы, впивающиеся в лицо Эвана, покрытое множеством шрамов.

Но холод не мог сравниться с теми неудобствами, что доставляла головная боль. Она никогда не покидала Эйса. Не делала его уязвимым. Не рушила его планы. Она провоцировала ярость, из-за которой Эван убивал. Убивал. Но не тех, кого должен был.

Он знал, что теперь вариантов совсем не остается. Аннет и Лали должны скрыться. Им нужно бежать, но не от агентов Бюро. А от него — Эвана. Иначе все его старания окажутся напрасными.

Уже когда Эйс шел по стоянке, принадлежащей мотелю, его колени подломились. Казалось, что вся кровь организма врывается в головной мозг через сонную артерию. В ушах шумело так, что Эйс слышал каждый удар сердца. Пятьдесят три.