Роман "Домик для бабы Ани"

Следующие два дня прошли в приготовлении к празднику. Рыжий повесил и подключил гирлянды на ёлку, бабули развешали несколько крупных шаров, убрали дом, пересмотрели и перегладили вещи. Рыжий тоже достал рубашку, галстук и костюм, купленные в Красноярске и Варвара, погладив вещи, повесила их на плечики. Был доставлен телевизор и долго решали, куда его поставить. Рыжий рассчитывал к лету купить мебель в гостиную, с местом для плоского экрана, но до этого было еще далеко. Вешать на новенькую стену, дырявить её для крепления, тоже не хотелось. Выручил Шагдыр. Зашедши поздороваться и видя, что Рыжий носится с экраном как с писаной торбой, он предложил взять у него на время пока свободный столик, который стоял около кровати Рыжего во время проживания у Андалаевых. Таким образом была решена еще одна проблема.

Сидя перед телевизором, втроём налепили и наморозили сотни две пельменей, вырезая кружочки стаканом среднего диаметра. Пока бабули в предпоследний день приготовлений ходили в "Сельпо", Рыжий обработал и обсмолил гуся, готовя его к праздничному столу. После обеда Анна Семёновна напекла булочек с посыпкой, Варвара хворосту целый разнос. Все были заняты делом, с удовольствием обсуждая по-семейному различные темы: и телевизионную программу, и болезни, и Рыжего, и соседей, и магазины, и политику. В эти дни Александр узнал для себя много нового из биографий баб Ани и Варвары, о их семьях, о жизни во времена СССР и после. Иногда он делал фотоснимки бабушек и себя вместе с ними на фоне дома, ёлки, на кухне, за лепкой пельменей и при других домашних делах, а потом показывал фотографии под музыку на экране телевизора. Он пообещал Варваре, что когда появится больше времени, научит их с баб Аней пользоваться компьютером и интернетом.

И последнее, что сделал Рыжий в канун Нового года — залил горку у дома Андалаевых. Воду он таскал вёдрами, на морозе она застывала быстро, так что через пару часов можно было с горы кататься. Вышедшего из дома Шагдыра он пригласил зайти вместе с Дарый попробовать гуся.

Утром 31-го обитатели нового дома на Луговой встали в приподнятом настроении. Завтрак прошел шумно под шутки и разговоры. Варвара удивлялась тому, что чувствует себя относительно хорошо. Обычно зима для неё — это "сущее наказание"! Баба Аня тоже забыла о болях в суставах и ногах. Это хорошая энергетика в доме, заключила Варвара. Она даже решила с первого дня нового года начать делать зарядку и медленные прогулки до леса или до "Сельпо".

— Как жаль, Сашенька, что тебе надо ехать, без тебя будет скучно, — жаловалась баба Аня. — Спасибо тебе огромное за всё, что ты для меня сделал, родной мой, ‒ и она поцеловала Александра.

После завтрака Рыжий показал ей тайник с маленьким сейфом самой простой конструкции, который был заложен при строительстве дома. "Ёшкин-копалкин!", только и смогла вымолвить баб Аня. Об этом тайнике никто не знал. "Здесь Вы можете хранить деньги и документы". Договорились о шифре, с помощью которого можно было открыть сейф. Это была дата, которую Анна Семёновна никогда не могла забыть.

Затем на случай прихода детей расфасовали конфеты, пастилу, мармелад и яблоки с мандаринами по красивым прозрачным пакетам из целлофана. "Кульки — как в нашей молодости, такие делали на Новый год, и на 1 Мая, и на 7 Ноября" — рассказывала Варвара. Она и была инициатором этих кульков. Рыжий добавил еще в каждый кулек маленькие пазлы. Предполагалось, что максимальное число детей, которые могут прийти — пять. Это трое Смирновых и двое Комаровых. Но на всякий случай сделали еще два про запас. "Не пригодятся — сами съедим", — сказал Рыжий. В этот день не обедали, а слегка перекусили, решили, что праздничный ужин надо начать пораньше, часов в пять. Позвонили Липатовым, те обещали прийти к пяти. Потом Рыжий приготовил гуся, заложив внутрь рябину и чернослив, а сверху и по краям крупно нарезанные яблоки, и за три часа поставил его в духовку. Бабули были рядом, смотрели и помогали. Перенесли стол в гостиную, накрыли. Баб Аня сокрушалась, что нет красивой посуды, что даже в голову не пришло купить какой-нибудь недорогой сервиз. Зато была белая красивая льняная скатерть. И старые разношерстные тарелки смотрелись на ней празднично.

Места для гостей действительно было мало. Даже раздвинутый, стол мог поместить не более восьми человек.

Украшением стола руководила Варвара. Она говорила, что куда ставить, сама расставила салаты и бутерброды, выкроив пространство для блюда с гусем и картошкой. Шампанское и напитки были поставлены на столик рядом с телевизором.

Рыжий притащил какую-то большую картонную коробку, поставил её в угол и не велел трогать и открывать. Потом поставил на кресло маленькую коробку и сказал сложить в неё маленькие вихтель-сюрпризики. Бабули сразу исчезли в своих комнатах. Варвара первая принесла что-то большое и длинное, тщательно запакованное в новогоднюю бумагу, затем положил свой сюрприз Рыжий и вышел. Баб Аня принесла маленький сюрпризик, завернутый в виде конфеты. Потом Варвара понумеровала сюрпризики и приготовила три бумажки с номерами, свернув их в трубочки. Решили, что "вихтельн" они будут после того, как уйдут гости.

В половине пятого начали наряжаться. Рыжий надел рубашку с коротким рукавом, галстук и брюки. Пиджак оставил на плечиках, в доме было тепло. Свежая стрижка и непривычная на Рыжем одежда сразу бросались в глаза, превратив его из студента в "интеллигента", как сказала Варвара.

— Ёшкин-копалкин! — баб Аня, вышедши в скромной блузке и купленной Рыжим юбке, с восторгом смотрела на Александра, — Ах, тебя теперь не узнать! Вылитый начальник!

Услышав её слова, из своей комнаты выглянула Варвара:

— Действительно, как одежда меняет облик!

Вскоре вышла и она. Туфельки на каблучках, облегающее платье, золотая цепочка с кулоном и слегка подкрашенные губы.

— А ты-то чего так вырядилась! А губы-то зачем накрасила? Ну ёшкин-копалкин! Ну чисто сдурела! — баб Ане было смешно.

Но Варвара не реагировала. Она плавно королевной прошлась перед ними и, подойдя к Рыжему, объявила:

— Белый танец!

Рыжий засмеялся и они вместе, без музыки, повальсировали пару минут, пока у Варвары не закружилась голова. Рыжий усадил её на диван.

— Ой, не могу больше! Без музыки не могу. Аня, поищи канал с музыкой!

И пока бабули препирались, Рыжий, надев поверх фартук, пошёл смотреть гуся.

Вскоре пришли Липатовы с санками. Они постучали в окно и Рыжий помог им внести большую красиво упакованную коробку и контейнер с тортом. Торт был испечен в виде головы Деда Мороза.

Петровна как-будто в первый раз увидела Рыжего:

— Ой, Саша, какой ты... Тебя и не узнать.

Комплимент не смутил Рыжего и он, помогая снять шубу Ирине Петровне, как хорошо воспитанный джентльмен, сказал ей встречный комплимент.

Липатовы сначала осмотрели дом и по зову Рыжего все чинно уселись за стол. Сергей Андреевич налил дамам шампанское, себе и Александру водочки и Рыжий внёс гуся и картошку. Вид у гуся был очень аппетитный. По краям лежали половинки и четвертинки крупных яблок из баб Аниного сада, внутри гуся лежал чернослив, а рябина горой лежала сверху. Нарезанный поперечными кружками апельсин контрастировал с черносливом и яплялся красивой съедобной декорацией. Рыжий отрезал каждому по кусочку и положил чернослив, рябину и яблоки.

— Ну, пусть хозяин дома скажет тост, — предложила Петровна. Рыжий поправил:

— Не хозяин, а хозяйка. Баб Ань, давайте!

Баба Аня замахала руками:

— Что вы, я в жизни ничего не говорила и не умею я это.

— А Вы скажите как можете, но от души. Мы Вас поддержим.

Петровну поддержала Варвара:

— Давай, как можешь. Только быстрее, картошка остывает.

Все засмеялись и встали. Встала и баба Аня.

— Ну, в общем... В общем, сначала я боялась Сашеньку, думала, какой-такой внук, какой-нибудь мошенник, кто ж будет для меня дом за свои деньги строить — не бывает такого, не верила я... А оно получилось всё как в сказке... Подарок к самому Новому году, и такая забота, такая любовь и уважение к старости с его стороны... Давайте выпьем за Сашеньку, теперь он — моя единственная опора. Пусть у него будет счастье!

На глазах бабы Ани показались слёзы. Всхлипнула и Варвара. Александр заулыбался и сказал:

— Спасибо за пожелания, а теперь проводим старый год.

Он не любил водку, но Сергей Андреевич не дал ему поставить стопочку в сторонку, пришлось выпить.

Гусь получился на славу. Кусочки с хрустящей корочкой таяли во рту. Рябина, сама по себе слегка горьковатая, в сочетании с яблоками и чесносливом придавала пикантный вкус мясу.

— Это где вы такого гуся взяли, в городе на рынке? — спросила Петровна и узнав, что гусь — андалаевский, покачала головой:

— Надо ж, какой подарок. Никогда не слышала о щедрости Шагдыра. Саша, к тебе люди тянутся, ты весь такой притягательный. Так что счастья тебе в новом году! Закончить учебу, устроиться на работу, жениться удачно! Всем вам счастья!

Выпили опять.

— Только что-то я не поняла: почему жениться, он же женат! Али как? — всполошилась баб Аня.

— А, баб Ань, забудьте. Врал он всё, — сказала Липатова.

— Это как же, Сашенька, зачем? — Анна Семёновна укоризненно смотрела на Рыжего.

Рыжий помедлил с ответом.

— Я боялся, что Вы мне откажете в проживании, а когда скажешь "женат" — вроде у людей доверия больше.

— Так а фотография?

— Фотографию сделал на компьютере.

— Но в паспорте-то штампа нет, — улыбнулась Петровна.

— А я в паспорт хоть и смотрела, но про штампик забыла... И щас же много гражданских браков, без штампика...

И она выпила стопочку водки.

Уже много-много лет не было у баб Ани такого застолья. Не было ничего. Про неё — бывшую доярку, выполняющую и перевыполняющую план по сдаче молока советскому государству, давно уже никто не вспоминал. Она существовала сама по себе. Для неё что праздники, что будние дни, было всё одно. Правда, три года назад переехавшие в новый дом Липатовы отнеслись к ней как-то даже по-родственному. Торговавшая рядом с ней на вокзале Петровна опекала её, заходила, иногда и к себе звала. Но она была, пожалуй, единственная, кто более-менее близко общался с баб Аней. Остальные соседи, даже бывшая подружка бабушка Смирнова, были заняты своими проблемами, своими болезнями и недосуг им было интересоваться баб Аниной жизнью. Видели — ходит баб Аня, жива, ну значит, всё в порядке.

Да еще изредка заходила бывшая учительница Вера Антоновна, и соседка, живущая через дом ‒ Клавдия Никитична. Вместе смотрели и обсуждали сериалы. Но из них никто ничем помочь не мог, сами жили бедновато на небольшие пенсии.

После третьего тоста старушки захмелели, Варвара разрыдалась, помянув мужа, сына и брата. Её успокаивали корвалолом, а потом Рыжий проводил её в комнату отдохнуть и успокоиться.

— Да, такая вот судьба, — вздохнула Петровна. — безжалостная. И мужа, и сына потерять. И ничего не поделаешь. И надо с этим жить.

— Ну, хватит печалиться. У меня для вас новогодние подарки, — Александр вынес картонную коробку, стоящую в углу, на середину гостиной.

— Но чтобы получить подарок, нужно что-нибудь исполнить. Так, баб Аня, идите сюда. Давайте, спойте нам частушки, один куплет хватит.

И он попросил Липатова снимать всё на видеокамеру. Баб Аня оживилась, вышла на середину, и без музыки, притоптывая, оттараторила:

Новогодней ночью — снег,

Холода, метели.

А мы с миленьким под ёлкой,

От любви вспотели.

Я под елочкой плясала

И ногами топала,

C веток пряники срывала

И конфеты лопала!

Все смеялись и хлопали в ладоши. Рыжий достал пакет в красивой бумаге.

— Што, можно прям щас развернуть?

— Ну конечно, разворачивайте, — Ирина Петровна помогла снять ленточку и разорвать бумагу. В пакете оказался атласный халат. Баб Аня тотчас надела его.

— У тебя, Саша, хороший вкус. Посмотри, в какую барыню превратилась баб Аня!

— Ну, теперь Вы, Ирина Петровна.

Все засмеялись и в ожидании захлопали в ладоши.

— Ой, даже не знаю, что.

Прислушавшись и поглядев на экран телевизора, где как раз шел фильм "Ирония судьбы" и звучала песня "Если у вас нету тёти", она подошла к мужу и вдвоём они изобразили нечто вроде танго. Рыжий снимал на камеру.

— Вот. Это Вам, Ирина Петровна, — он достал в оригинальной упаковке шампанское "Вдова Клико". ‒ А это Вам, Сергей Андреевич. — В прозрачном пакете лежал мужской шарф.

— Ой, Сергей, надевай сразу же, какая красота!

— Да Ира, я ж запарюсь в нём, я его когда на улицу пойдем, надену. И он повернулся к баб Ане и Рыжему:

— Спасибо большое за подарки! Мы вам тоже подарок принесли, прикатили на санках.

— Только наш подарок как бы и на Новый год, и на новоселье, для всех вас, — извиняющимся тоном сказала Петровна. Она быстро освободила часть стола от грязной посуды. Липатов между тем открыл сверху картон, вытащил часть мягкого упаковочного материала из полиэтилена и по частям начал доставать столовый комби-сервиз на 12 персон.

— Здесь всё вместе, и для обеда, и для чая.

— Ёшкин-копалкин! Ой спасибочки!

В это время вышла из своей комнаты Варвара и молча подошла к столу. Когда было вытащено всё — часть лежала на диване — все начали молча рассматривать сервиз. Сервиз был очень большой. Были и блюда, и супница, тарелки различного размера, чайные чашки и маслёнка, и рюмочки для яиц и еще много другого.

— Это чьё такое красивое производство? — спросила Варвара.

— Это чешский сервиз.

— Но его ставить у нас некуда.

— А сначала в кухонные шкафы, а потом стенку купим.

‒ Мечтатель! ‒ засмеялась Петровна. ‒ Вы сервиз пока можете в этой коробке держать, а как стенка будет — туда и поставите.

— Баб Варь, Вам подарок к Новому году, от меня. — Рыжий, видя, что праздничное настроение у неё улетучилось, не стал просить что-нибудь исполнить. Он просто подал Варваре такой же пакет, в котором лежал тоже атласный халат с шалевым воротником, почти такой как у баб Ани, только другой расцветки. Петровна помогла надеть его Варваре и та улыбнулась: сидел на ней халат хорошо. Варвара была повыше ростом и крупнее баб Вари, на ней сидел халат, пожалуй, даже лучше. Она поцеловала Рыжего и принесла из спальни пакет: "А это тебе от нас с Аней". Александр распечатал пакет. В нём оказалась стопка носков разного дизайна и качества, а также две пары связаных Варварой шерстяных носков.

— О! Хороший подарок! Мужикам всегда нужны носки, и чем больше — тем лучше. Можно дарить хоть на каждый Новый год! — сказала Петровна.

Затем она начала готовить стол к чаю, а Александр, поблагодарив бабуль за подарок, положил пакет в свою сумку.

Через минуту послышались звуки баяна. Все бросились к окнам.

— Никак Смирнов! Точно! Его красный москвичок стоит. К нам идут! К нам идут! — Липатов помчался к выходу, заматывая на ходу новый шарф. Все, наскоро одевшись, высыпали на улицу. Уже было темно, но горели фонари. Медленно и плавно кружились снежинки. Чувствовался маленький морозец. Рыжий накинул пиджак, быстро включил огни на ёлке и тоже выбежал во двор. В тёмном небе на белом снегу засияла-засверкала ель.