Синто. часть 3. Родное небо.

'Вот гадина! Добилась таки своего!' Голос в моей голове оценивал происходящее, но никак не влиял на игру, которую мы повели.

— Ээээ... это рус, о котором я рассказывала, — вырвавшись из поцелуя, произнесла я. Вольнов смотрел на нас, явно сдерживая желание дать Крису в морду.

— А..., — Крис насмешливо глянул на него, — Что у вас с лицом, молодой человек? Смотрите не лопните.

— Что такому frocio понадобилось от девушки? — зло спросил Вольнов.

Я аж подпрыгнула, попросила же гада не хамить, а он нешуточными оскорблениями разбрасывается. Да, Крис выглядел весьма 'не маскулинно', но он хозяин положения! Я в гневе уставилась на руса.

Крис, глянув на меня, рассмеялся.

— Ну что мне потребовалось, это ясно. А вот чем тебя привлекла наша маленькая худышка?

Пока Вольнов не ляпнул что-нибудь в ответ, я поспешила сказать.

— Мы довольно много нарыли инфы на убийц.

Крис насмешливо поднял бровь

— Ну рассказывай, Хейси.

Пока я выкладывала все то, что нарыли Радж с Вольновым мы втроем дошли до двух почти упавших пальм и устроились на них как на лавочках, мы с русом напротив Криса. Когда я закончила, Крис хмыкнул.

— Ну, недурственно. Ты заставила поделиться специалистов по защите сетей честно украденной инфой. Похвально, при условии, что тебе не пришлось с ними переспать для этого.

Я вспыхнула.

— Не пришлось.

— Нет, — сказали мы с Вольновым одновременно.

Крис изобразил весьма мерзенькую улыбочку.

— Ладно, дети. Все это хорошо, конечно, но, — тут он полез в карман и достал инфокрис, — Некий Вик Догерти, друг упомянутого вами Ниязбека Власенко, считается университетчиками евсовским шпионом, причем не таким мелким крилем, как вы, молодой человек. И еще... Догерти проходил свидетелем по делу о драке в баре 'У гоблина' учиненной тремя русами. Сложите два плюс два или разжевать? — презрительно спросил Крис Вольнова.

— Сложу, — процедил тот.

— Вот досье, — инфокрис полетел в руки Вольнову, — а вот элкисы.

И мне в руки полетел непонятно откуда вынутый футляр с ампулами, я поймала и раскрыла — 'веритас' две штуки, 'кувалда' аж три, четыре антидота и один 'контроль' для гипноустановок. Щедро.

— Не вздумай присвоить хоть одну, — холодно предупредил Крис.

Я молча кивнула, и так понятно, что неиспользованное добро надо будет вернуть.

— Что делать, если Догерти чист касательно убийств? — спросила я Криса.

— Сделать так чтоб он ничего не вспомнил и не заподозрил.

— Я если он убийца или соучастник?

— Позвонишь мне. Надеюсь, дедушка тебя действительно натаскал на допросы под 'веритас'.

Вольнов при этих словах покосился на меня.

— Не сомневайся, — заверила я.

Крис опять скептично хмыкнул, мол, посмотрим.

— Молодой человек, идите погуляйте, — прозвучало это как 'пошел вон'. Я думала, что Вольнов все же сорвется и выскажется, но он лишь молча встал, и как-то странно глянул на меня, то ли попросив прощения, то ли с осуждением.

— Хейси, так что ты говорила по поводу не притворства? Я не разобрал.

'Гадюка! Мало ей!'

Я подошла, одними губами спросив

— Зачем? — хотя хотелось проорать 'Каких сбоящих врат тебе еще надо?'

— Где второй? — также беззвучно спросила она. Как только Вольнов отошел, Крис в моем сознании превратился в Кристу. Мы не рисковали переговариваться вслух опасаясь, что у Вольнова могло быть 'наводное ухо'.

— Поссорились. Радж не..., — тут руки Кристы выдернули мою рубашку из штанов...

— Что за...? — почти вслух прошипела я.

В ответ холодно насмешливый взгляд и команда 'Продолжай!'.

Ну ладно. Я тебе это припомню, будь уверена. Стараясь не обращать внимания на ее руки, я продолжила

— Радж побоялся подставляться.

— А хин, он в команде? — ее забавляло сочетание делового разговора и попыток меня завести.

— Да. У него очень удобный уединенный домик. Только контролируйте мой оргмаяк, от него можно ждать всего чего угодно.

— Хорошо, моя прелесть.

Разговоры кончились. Но поскольку зрителя не было, отвечать на поцелуй я естественно не стала, ожидая, когда ей надоест то, что она делает. Получив подножку, я безвольно упала на песок, Криста оказалась сверху.

Нет, даже если вспомнить что происходящее банальная месть за гадости, правдивые, между прочим, которые я наговорила ей больше месяца назад, она переходит все границы. Да у меня задание, где-то рядом бродит рус и я не могу начать отбиваться, дабы не поломать игру. Но вот так пользоваться служебным положением? Хотя чему я удивляюсь, леди Шур свое прозвище 'Гадюка' получила заслужено, можно сказать заработала. Тут Криста оторвалась от безуспешных попыток получить от меня хоть какую-то реакцию на происходящее и посмотрела в глаза. Я выразила насмешку, презрение и скептицизм, мол, не надоело еще? Она злорадно улыбнулась и потянулась к шее. Нет... Я забилась под ней, не имея возможности себя контролировать. Гадкая тетка вспомнила о следах от укусов, которые оставлял Аррен и повторила его маневр. Чтобы противостоять такому, не реагировать, мне надо было б 'провалиться под лед', но эту пси-технику применяют, чтоб вынести пытки, и отдача от нее непредсказуема.

— Прекрати, — тихо шипела я на хинском, извиваясь под ней — Прекрати.

Куда там... Она чуть ли не урчала от удовольствия. Я проклинала все на свете за то, что не могу взять и врезать как следует, хотя возможностей хоть отбавляй. И тут Криста слетела с меня. Вольнов сорвал ее и отбросил, став между нами. Да уж, спасибо ему большое, только что ж теперь делать с нашей игрой и нашими ролями?

— Хейси, — издевательски ласковый голос Криса, — Выбирай.

Я вздохнула и подошла к 'нему'.

— Умница, кханкэти, — 'он' притянул меня к себе и шепнул на ухо, — Мы в расчете.

— Нет, — еле слышно ответила я. Месть была неадекватна моему проступку.

Насмешливое хмыканье в ответ

— Ну, как знаешь.

И Крис-Криста не оглядываясь ушла к флаеру.

Вот скотина, изгадила все что могла, как мне теперь с русом общаться? Я не глядя на Вольнова, пошла к морю и села у кромки прибоя.

Сдается мне что подплан 'Патронаж' принес больше вреда чем пользы.

Вольнов подошел и сел рядом.

— Ты б могла уехать со мной в РФ, — сказал он.

'Фух, кажется Судьба нас неразумных хранит'.

— И что дальше?

— Дальше? Дальше жить нормально! Ходить на работу, завести семью, родить детей! Ради чего, Хейса, вот так унижаться? Скажи!

— На одной чаше весов честь, а на другой жизнь. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Да?

— Да, — без тени сомнения сказал рус.

— А если против твоей чести жизнь другого? Брата, сестры? Что тогда? Принесешь их в жертву своей чести и принципам?

— Причем тут это?

— Да при том... Братик у меня остался маленький, семь лет только. Крис его пристроил к хорошим людям, но сам понимаешь — мы у него в руках. А Крис, хвала всем богам, не Пес Вэйхао, он извращенец, но не злой, если докажу что полезна, считай все наладилось...

Пока говорила, я застегивала рубашку.

— А дедушка? — вдруг спросил Вольнов.

— Дедушка умер... пищевое отравление, — горько сказала я. — Мама и папа не вернулись из рейда.

— Папа? — удивленно переспросил рус, рисунок желтого дракона под грудью был прекрасно виден пока рубашка была расстегнута.

— Воспитал, значит, папа, — отрезала я.

— Извини... Хотя толку в моих извинениях...

— Это точно.... Ты один наверное у родителей, да?

— Да.

— Чувствуется.

— Почему?

Я пожала плечами.

— Ни тени сочувствия к Тяню, считаешь, что он должен был убить себя, а раз не сделал этого — значит слизняк. А его тоже держат через брата и сестру. И тогда в лесопарке он искал смерти, такой чтобы в самоубийстве не заподозрили.

— Ты бы меньше ему верила и сочувствовала, Хейса. Никто не знает что у него в голове.

— Это точно, даже боги не видят его мыслей. Но я не могу его презирать как ты, понимаешь?

Вольнов вздохнул,

— Да, теперь понимаю. Пошли, — и он помог мне встать, — Ампулы не потеряла?

— Нет, — я хлопнула себя по карману штанов.

Обратный полет на пузыре оказался на удивление легким, даже не пришлось останавливаться у берега, сразу полетели на стоянку. Как только мы приземлились зажужжал браслет руса, он вложил таблетку.

— Да. Да. Все нормально. Радж! Все нормально. Нет, у меня нет времени. Радж... Да что за истерика? Ладно, чтоб тебя!

— Что? — озабоченно спросила я.

— Да этот идиот боится, что вы, с Тянем на пару, взяли меня под контроль. Хочет чтоб я сейчас залетел к нам домой, проверить кровь на элкисы. Полетишь со мной?

— Да как-то не хочется опять с ним встречаться.

— Тогда держи, это старая мани-карта денег там не много, но на монорельс хватит. Слушай, посиди где-нибудь в кафе, подожди меня.

— Не буду я в кафе сидеть, еще на патруль нарвусь, день то учебный. Чего ты дергаешься?

— Да..., — он оборвал себя, — ладно. Я быстро.

Я кивнула и вышла из пузыря, Вольнов улетел, а я пошла к станции монорельса. Выйдя на нужной станции я побрела по дорожке, подивившись своим плохим предчувствиям. Подойдя к дому Тяня я затаилась и присмотрелась, поблизости никого, в окна заглянуть не удалось, он выставил зеркальность. Немного волнуясь я позвонила. На счет чего, все-таки у меня такие опасения?

Тянь открыл, и я пропустила нужный момент, пытаясь высмотреть из-за его спины нет ли кого-то еще в домике. В лицо ему надо было смотреть.

Его взгляд остановился у меня на шее... Синяк от укусов Кристы. Голод в его глазах сменился гневом. Он втащил меня в дом и впечатал в стену.

— Йинь!

Одним движением рубашка разорвана.

— Йинь!

Бесполезно. Человека подменил злой и голодный зверь.

Кто-то спокойный и холодный внутри меня посмотрев на то, что происходит предложил: 'Или убить его или сдаться, третьего не дано'. 'Убить нельзя, отвечать придется' — ответил спокойный сам себе. 'Значит сдаемся'.

Хин одной рукой швырнул меня через полкомнаты на кровать. 'Сильный' — констатировал спокойный и холодный. 'Все. Пошли под лед.'. И я погрузилась в темную ледяную воду, перестав чувствовать свое тело и слышать звуки. Сколько времени так прошло — не знаю.

'Можно всплывать' — сообщил холодный.

'Не хочу' мелькнула мысль, наверное, моя собственная.

'Всплывай!'

И меня потащило куда-то вверх.

— Хейса! — чей-то странный голос.

Хейса? 'Это ты' — сообщил холодный. 'Ну да, точно. А странный это хин. Помню.'

— Хейса, пожалуйста, очнись.

'Да очнулась я давно'.

'Нет, не очнулась. Моргни.' — холодный решил взять меня под опеку. Я попыталась моргнуть, удалось. Еще раз. Теперь я стала различать что-то перед собой. Лицо. Глаза. Толсин... Я закрыла глаза и попыталась опять уйти в глубину. 'Стой. А ну, назад!' — выдернул меня холодный. Я открыла глаза и посмотрела на Тяня. 'Что ж ты сделал со мной, раз ты так перепугался?' зло подумалось мне. Тела своего я по-прежнему не ощущала. 'Ничего не сделал. Остановился' — сообщил холодный. 'Да ну?'— не поверила я. Холодный промолчал.

— Хейса... Напугала ты меня.

'Какая я плохая'.

— Что с тобой было?

Что со мной было??? Этот вопрос меня окончательно взбодрил, я пошевелилась и попыталась сказать... Голос не слушался, как будто я и вправду плавала во льду, а тело начало гореть и дрожать. 'Уйми это все!' — скомандовала я холодному, тот честно попытался успокоить дрожь.

— Ты спрашиваешь, — просипела я, — что со мной было? Меня втащили в дом, стукнули о стену, разорвали на мне рубашку и швырнули на кровать. Извини, что я сама не сняла трусы, я думала что животное, которое все это сделало со мной, их порвет и не заметит.

В глазах хина обеспокоенность сменилась гневом.

— Почему? Почему этот мелкий рус? — прошипел он.

— Рус? Я на остров к русу летала?

И тут то, наконец, до него дошло, в чем он ошибся.

— Хейса, извини... Я не должен был на тебя так набрасываться, я разозлился... Прости.

И он потянулся, чтоб поцеловать меня в плечо.

— Нет! — меня отбросило от него, тело действовало само.

Опять злость в этих огромных глазах.

— Почему? Почему!?

— Да потому что ты эгоцентричный первозначный толсин! У которого в голове не укладывается, что какая-то девка посмела его не захотеть! Ах, это конечно же из-за рабской метки! Да если б ее не было, я бы вообще с тобой не общалась. Урод! Выродок! Богомол, жрущий себе подобных! Вы все такие!

'Тихо. Спокойно. Да успокойся же' — холодный пытался меня заткнуть, но был послан в сбоящие врата.

Тянь смотрел на меня, и его лицо ничего не выражало. Что творилось в его голове, понять было абсолютно невозможно.

— Какая же я дура, подумала, что ты нормальный. Модификанта крематорий очистит!

Холодный молча переключил меня в боевой транс, и я так же молча одобрила его решение. Трусы были лишь приспущены, подтянуть их на место не составило труда, а вот штаны были ниже колен, стреноживая. Рывком я вздернула их и соскочила с кровати, подальше от пугающе застывшего толсина. 'Ампулы на месте' проводил инвентаризацию холодный, 'Рюкзак подобрать', 'Куртку взять, потом оденешь'. 'К двери, к двери, пока он... А дверь то на его ладонь настроена'.

— Выпусти меня.

Ноль реакции. 'Все же придется убить' — констатировал холодный, примеряясь куда ударить. Хин пошевелился встав с кровати, я отступила от двери. 'Выпустит?'. Он подошел и отпер дверь, отступив на шаг, и вдруг опустился на колени. Это было так неожиданно, что я еле сдержала порыв нанести удар. Опустился на колени и сложился в поклоне лицом вниз. Холодный вернул меня в обычный режим выведя из боевого.

'Бежать! Пока открыто'. 'Стой!' — опять холодный. 'Подними его! Он нам нужен!' 'Нет! Тварь! Нет!' — заливался какой-то голос в злобной истерике. Гадко было видеть глубочайшее извинение в исполнении чужого, да у нас с хинами конечно есть что-то общее в культурах. Но ГАДКО это было видеть, так же гадко как смотреть на 'отбракованных'. 'Подними его!' — не унимался холодный. 'Подними!'.

Я уступила, он все же нужен. Нужен он и его домик, да и дура я мягкосердечная.

Подошла и коснулась волос, он поднял лицо. Залитое слезами.

'Оно еще и плакать умеет!' — злобный истерик. 'Тихо!' цыкнул на него холодный. Я вытерла слезы с его щеки, он закрыл глаза, впитывая мое прикосновение.

'Похоже, теперь тебя поставили на пьедестал' — опять подал голос злобный.

— Давай решим, что последнего получаса не было, и я только что вошла, — тихо сказала я.

Он еле заметно кивнул, не открывая глаз. Я вздохнула собираясь с мыслями.

— Выручи меня, у меня нет рубашки, — сказала я и закрыла приоткрытую входную дверь. Тянь легко поднялся и пошел рыться в шкафу.

'Тебе еще Вольнову рассказывать, куда делась старая рубашка' — не унимался злобный.

'А ну все вон из моей головы!' — разозлилась я. 'Уйдем, когда можно будет' — весомо заверил холодный.

Судьба помоги, мне только психоза сейчас и не хватает.

Меня била дрожь, легкая, но неуемная, поэтому жутко раздражающая. Тянь, наконец-то, с сомнением подал мне простую черную рубаху, я приложила к себе отмеряя, сколько отрезать, обрезала рукава и понизу, вышло даже лучше чем я ожидала. Только я успела сделать себе обновку и бросить в утилизатор тряпки, как в дверь позвонил Вольнов. На всякий случай я набросила куртку, и пристроилась в кресле.