— Хорошо, — согласился Оркол и мгновенно взмыл в воздух. В ту же секунду Сакор накрыла кромешная тьма. Больше того, тьма накрыла все Делийское поле, и внезапно смолк шум битвы. В образовавшейся тишине огненная услышала откуда-то слева смех Темного и получила энергетический удар такой силы, что от неожиданности потеряла равновесие и сверзилась в грязь.

— Сволочь, — пробормотала богиня, взмывая в небо, и замерла прислушиваясь. Первое мгновение шока и тишины прошло. Теперь со всех сторон нарастал гул человеческих и феерговских голосов. Кое-где пытались зажечь лучины. Только Сакор по опыту знала ватную тьму Оркола не разогнать простым огнем. Она забормотала заклинание противодействия, которому ее научил сам Темный тысячу лет назад, но тут же остановилась. Она вдруг подумала о том, чем займутся люди, когда тьма развеется. Битва продолжится, и появятся новые жертвы, боль, кровь. Пусть уж лучше мирно посидят пока в темноте. Не теряя больше времени огненная стала концентрировать силу готовясь к заклинанию Солнечной паутины, одному из самых сильных в ее арсенале. В этот момент, Сакор услышала легкий шепот в левое ухо:

— Будь осторожна, он позади тебя примерно в десяти метрах. Собирает энергию, посмотри у тебя над головой отличный канал с него-то он и питается, — шептала, ставшая туманом водная.

— Готовься, — одними губами предупредила Сакор, и резко обернувшись, направила Солнечную паутину в грудь врага. Колдун взвыл. Бежать он не мог, так как Солнечный луч ставил вокруг своей жертвы метровую клетку, в узких пределах которой он и мог передвигаться.

Но того, что случилось огненная никак не ожидала. Кожа начала медленно стекать с его лица, обнажая темный муляж. Муляж? Он обманул ее, испуганно подумала Сакор, исчерпавшая приличную долю накопленных сил. Она мгновенно втянула в себя клетку, освобождая куклу.

— Эй, Сакор, — услышала она из-за спины знакомый голос. Теперь она повернулась на него. Тьма по-прежнему была густой, но вокруг него мерцал сумрак. А в его объятиях застыла Райна. — Посмотри, кого я поймал, — смеясь, заговорил он. Богиня, не дыша, глядела на слившиеся тела, не зная как поступить. А Оркол продолжал болтать. — Ты знала, что она тут ошивается? — спросил он и Сакор расслабилась.

— Райна? — девушка постаралась вложить в свой голос как можно больше недоумения и презрения.

— Наверняка мерзавка ждала окончания нашей битвы, чтобы добить уцелевшего, — предположил Оркол. — Но как ты здесь оказалась?

— Через колодцы, — прохрипела полузадушенная Райна. — Они вчера заработали.

— Ну, наконец-то, — расслабился Оркол и невольно ослабил захват. Этим тут же воспользовалась водная, она стала туманом и растаяла в его руках.

Мгновенно, уже готовая Сакор метнула во врага Солнечную паутину. Оркол завопил от неожиданности и боли. Две паутины порядком израсходовали запасы энергии Сакор, и она решила чуть-чуть хлебнуть из окружающей среды. На дворе царила поздняя весна, и если она немного понизит температуру в поле, никто не пострадает.

Тем временем Оркол разогрел Температуру своего тела до температуры паутины, надеясь таким образом слиться с ней и просочиться на волю. Стремясь защититься, Темный стал очень быстро втягивать в себя доступную ему энергию. Мрак, сгустившийся над Делийским полем очень быстро иссяк, затем немного поднапрягшись, он собрал с окрестностей все тени.

Бедные напуганные люди, стоящие на земле и застигнутые в воздухе, силились понять, что же происходит. Сначала, на поле где скрестили оружие две армии, опустилась густая, вязкая тьма. Затем, резко, одним глотком, понизилась температура, почти сразу рассеялась ночь, но этого оказалось мало, кто-то поднял с земли все тени, да так, что солнечный свет начал слепить, становясь, все ярче и ярче. Вот только теплее не становилось, как зимой. Стало суше. Влага, находившаяся в воздухе, исчезла первой, стало трудно дышать. Воздух как в пустыне стал пустым и мертвым. Исчезли облака, мгновенно испарялась влага с человеческих тел. Люди и феерги ошеломленные происходящим смотрели в небо, где вокруг заключенного в огненную клетку мужчины кружилась светловолосая девица, в то время как другая, смутно похожая на богиню Кору пронзала ослепительно ярким, как луч солнца копьем грудь пленника. Над головой мужчины конденсировалось маленькое темное облачко. Недавние враги на земле обменивались мнениями, пытаясь понять, что же, в конце концов, происходит. Никто пока не пытался возобновить схватку.

Шла Битва Богов. Как в легендах, как тысячу лет назад, когда Огненная Кора спасла Земию от власти Темного Оркола, желавшего спрятать солнце. И вот Боги вернулись, давая возможность людям успокоиться и заключить перемирие.

Райна долго кружила вокруг Сакор и ее жертвы, собирая силу и выбирая самую выигрышную точку. Она долго кружила вокруг, настолько, что Сакор потеряла надежду, стала тратить свою жизненную силу, желая, во что бы то ни стало удержать врага и не ослабить хватку.... Уже почти теряя сознание, Сакор почувствовала всплеск и напряглась. Райна начал атаку. Лицо Оркола исказилось, он метнул в Сакор облако тьмы. Истощенная, она потеряла сознание, падая в расставленные сети. Мрачная ловушка с готовностью приняла в себя тело девушки и захлопнулась.

Райна осталась с Орколом один на один. Но было уже поздно, они не оставили Темному шанса. Его раскаленное тело, несмотря на то, что Сакор не могла помочь и огненная клетка распалась на плавающие в воздухе ниточки пламени, было уже мало на что способно. Оркол знал, что его последний шанс взять силу с глубины Перекрестка, его изначальную мощь. Он потянулся, разрушая барьеры, он почти достал, но его не пустили. Нечто более могущественное, связанное с этой силой родством оттолкнуло его, он отшатнулся и попал точно под ледяной удар водной. Он боролся с огненным заклятьем, он пытался преодолеть сопротивление Перекрестка, он просто не совладал еще с одним, нападением. Если бы он не оживлял Дорсэна, ему бы хватило сил...

Последней мыслью его рассыпавшегося сознания была идея перенаправить магию огня, против магии холода. Он не успел...

Тело Оркола рассыпалось темным облаком, но Райна была на чеку и почти сразу накрыла облако серебристым сиянием купола. Часть облака, успела рассеяться и затянула небо сумеречной хмарью. На эту сложную операцию она потратила все нерастраченные силы, а энергия канала пролегавшего над их головами не совсем подходила ей. Ведь это была энергия тьмы. Возможно поэтому, Оркол и выбрал для битвы за Итикор Делийское поле.

Ну, вот и все!..

Сияющее хрустальное яйцо зависло в воздухе, внутри него клубилась первородная тьма. Райна приказала ловушке оставаться на месте, а сама с быстротой стрелы, устремилась к единственному, висящему в сумеречном небе черному облаку. В глубинах его мрака умирала Сакор. Райна зависла возле него, не понимая, почему и после смерти Оркола его заклятье продолжает действовать. Неужели тьма успела поработить ее подругу, и та сама подсознательно удерживает себя в плену?

Оркол мертв. Открыть ворота Перекрестка она может в два счета. Там снаружи Мерлин Бог Света и Эйнрок Магистр Дара, единственный маг жизненных сил во всех известных мирах и кроме того, возлюбленный Сакор, они помогут. Райна щелкнула пальцами и послала через границы миров призыв для обоих...

А за полчаса до Битвы Богов, на другом конце Делийского поля еще сражались люди и феерги.

Король Десторт сидел в своем шатре и, заткнув уши, рыдал. Десять лет назад, феерги вошли в его жизнь, и с тех пор эти, в сущности, очень добрые, преданные ему всем сердцем существа, успели войти в его душу. Зачем?!? Неужели только для того, чтобы сейчас поднять оружие против его народа? Король ничего не мог сделать. Брат и отчим долго не могли заставить Десторта отдать приказ феергам, выступать. Один народ его сердца против другого. Король отказался наотрез. И тогда Квалди, взял его за руку как в детстве и отвел в тюремные подвалы Савикора.

Там король не бывал еще никогда. Густая, невыносимая вонь была первым, на что обратил внимание Десторт. Интересно, что может так вонять? Дальше хуже — на сырых стенах цвела плесень, где-то в глубинах бесконечных щелей возмущенно верещали мыши, которых растревожил яркий свет факелов. И почему это их не выводят? Тюремщик, плешивый плюгавый мужичонка дважды ронял ключи, весь трясся и растерянно зыркал на Десторта. А тот все не мог понять, почему?

Наконец, дверь со скрипом открылась, и Квалди предложил королю войти первым. Было мгновение, когда Десторту показалось, что отчим хочет запереть его здесь навсегда. Все же Десторт вошел. В сырой мрачной камере, сжавшись на соломенной подстилке, сидел худой старикашка. Заметив яркий свет, он вздрогнул и закрыл глаза костлявой ладонью. Десторт обернулся, ища поддержки у отчима. Тот махнул рукой на узника и предложил:

— Знакомьтесь, — Десторт снова взглянул на узника. Тюремщик в это время быстро воткнул факел в проем специально для него предназначенный и шустро юркнул за спину колдуна, что бы уже оттуда испуганно взирать на происходящее.

Старик шмыгнул носом и по-мальчишески вытер его рукавом. Десторт улыбнулся и протянул руку.

— Десторт, — тихо представился он, старик насторожился и попытался заглянуть мужчине в лицо. Заглянул. И словно увидев там что-то родное, заулыбался щербатым ртом, суетливо почесывая бороду, сообщил:

— Глаза-то у тебя от матери. Да хороша была... — мечтательно добавил он и вздохнул. — Сафиром зовусь.

Отец?! О, Кора! Отец бесследно исчез десять лет назад. Так вот значит как он провел все эти годы. Десторт обернулся, на стене полу стерлась и заплыла плесенью какая-то надпись. Маленькая, три на три шага каморка. Пучок соломы вместо постели, расколотая миска в углу и несчастный больной старик, медленно чахнущий среди всей этой мерзости.

Король молча запер дверь и тихо уселся возле отца. Старик не говоря ни слова, положил руку на плечо сына и прижал его к себе. Десторт всхлипнул...

— Я немедленно забираю его отсюда, — орал он по дороге во дворец.

— Зачем? — удивился Квалди.

— Он старый больной человек, ему нельзя жить в таких условиях.

— А тебе там разве не понравилось?

— Нет, конечно! — возмутился Десторт.

— Ты подумай! Если он выйдет, в тюрьме окажешься ты. Я-то с сыном исчезну, а ты дурак будешь расплачиваться за все. Ведь он все еще законный король Итикора, а кто тогда ты? Вспомни, как легко он отрекся от тебя четверть века назад. Думаешь теперь, после стольких лет он тебя примет? Для него ты враг!

Десторт был не согласен, он вспомнил теплую руку на своем плече и спросил:

— Тогда зачем вы меня привели сюда? Зачем показали, что отец жив?

-Чтобы ты помнил, мой мальчик, — покровительственно обняв короля за плечи, заметил колдун. — Я легко могу отправить тебя в соседнюю камеру, а корона будет неплохо смотреться на голове Дорсэна. Он мой сын и слушается меня во всем.

И Десторт смирился. Он позволил брату и отчиму вывести войска навстречу Воинам Ветра. Он согласился оставить отца в тюрьме. "До победы!" — шептал он себе. До победы! Он даже для себя не уточнял победа, какой из армий для него предпочтительней. Десторт считал, что он сам и его Итикор выиграют в любом случае. Если победит Дара и ее мятежники, в стране, наконец, исчезнут разногласия, а он избавится от давления отчима. Пусть его посадят в тюрьму, там он будет свободен. Король устал от вечного страха за свою жизнь, свою страну, перед отчимом и братом...

Десторт не слышал, как за чертой его шатра поднялась непонятная возня, которая в принципе означала одно — битву за Итикор выиграли Воины Ветра. Он отвлекся от размышлений, лишь, когда полог его шатра откинулся и внутрь вошел невысокий воин из шлема, которого выбилась длинная прядь светлых волос.

Он сел на ковер и снизу вверх посмотрел на короля.

— Вы арестованы, Ваше Величество, — тихим мягким голосом, больше подобающем женщине, а не воину сообщил он. Король кивнул, чего-то подобного он и ждал. Только рассчитывал, что его арестует кто-то более зрелый и опытный, а тут сопливый мальчишка в закрытом шлеме. Если только... Если мальчишка не его брат Троггарт, которого девушка выдававшая себя за Дару называла просто Гартом.

Они сидели, молчали, размышляя каждый о своем, наконец, Десторт не выдержал:

— Битва окончена?

— Нет, — грустно ответил паренек, он вскинул руки и быстро засунул выбившуюся прядь под шлем.

— А где мои люди? — не отставал король.

— Все кто остался в живых, арестованы, — буднично сообщил он. Мальчик сидел, скрестив ноги, а возле его правой руки на ковре лежал старый поцарапанный арбалет. Очевидно, чтобы устроиться удобнее, он вытащил из-за пояса довольно длинный кинжал, старинные ножны которого украшали рунные надписи. Дорогая вещь.

Король улыбнулся, мальчик хочет его спровоцировать, или так волнуется, что выставляет на показ весь свой арсенал?

— Как тебя зовут парень? — не удержался от вопроса Десторт, он все думал Гарт перед ним или нет. В ответ мальчик хмыкнул и стал медленно снимать шлем.

Сначала по плечам рассыпались длинные белокурые локоны, влажные от пота. Затем король увидел нежную гладкую кожу подбородка, пухлые малиновые губы, раскрасневшиеся в пылу сражения щеки. Большие темно-синие глаза взирали на мужчину с нескрываемой насмешкой.

— Княжна Рейвн Дагган, дочь повелителя Киматийских гор, Ваше Величество, — Десторт почувствовал, что краснеет, и отвернулся, не зная, что сказать. И именно в этот момент мир накрыла тьма. Непонятно откуда возникший вихрь смел, все огни и загородил небеса. Десторт и Рейвн выбежали наружу...

Сакор умирала. В ее горячие не остывшие после битвы вены медленно входила тьма. Она не сопротивлялась. Каждый вдох, каждое вялое движение приближали ее к тьме.

Внезапно богиня Огня, ощутила страшную неземную боль, разрывавшую ее душу в клочья. Она закричала, но не услышала своего голоса. Она поняла, что это не ее боль рвет на части, и кричит, извиваясь в судорогах, вовсе не она. Оркол! Ее отец! Ее враг!

Осознание не облегчило ее участь, она умирала вместе с ним, ведь она была окутана умирающей тьмой. И вот, когда Сакор уже устала сопротивляться и сдалась на милость этой боли, все кончилось. Все кроме тьмы окружавшей ее и тоски, сжимавшей горло. Он был ее отцом, очень давно, в другой жизни, и она любила его. Очень!

Никогда Сакор не думала, что убивать Бога это так больно. Вместе с ним в прошлое ушла целая эпоха. Ушло все, и Сакор оплакивала ушедшее. А тьма жадно впитывала ее слезы. Она совсем забыла, что тьма выпивает ее силы, что выбраться из ловушки без помощи Мерлина и Эйнрока ей не удастся. Ей было безразлично.

Оркол мертв, скоро не станет и ее. Совсем не важно, что она больше никогда не увидит белый свет. Нет нужды бороться. Победы не нужны, если достигаются они такой ценой.

"Тьма! Забери меня! Я твоя..."

-Любимый! — она открыла глаза и улыбнулась. Он снова ей снится, все хорошо и никто ее больше не тронет. — Ты пришел в мои сны, как всегда. Любимый!