Иной в Евангелионе

— Ты будешь ее опекуном? — удивился я, когда мы шли по коридору к кабинету Кацураги. Женщина сообщила мне эту новость мгновением ранее.

Мисато мгновенно покраснела.

— Эй, не смей делать вид, что это так ужасно! — возмутилась Кацураги, — и вообще, это распоряжение командующего — найти Аске опекуна.

У меня дернулся глаз.

— Только не говори, что ты именно так собираешься решить проблему с уборкой в квартире.

— Дело не в этом!

— Ой, что-то я тебе не верю, — прищурился я.

— Ей действительно нужна забота, — возмутилась Мисато, — не за Кадзи же ее закреплять. Этот...

— Все-все, — поднял руки я, поняв, что сейчас Кацураги будет долго и красочно описывать данного индивида, а слушать все эти нелицеприятные эпитеты у меня не было ни малейшего желания, — сдаюсь. Пусть Аска живет у тебя.

И тихо добавил.

— Все равно она в первый же день от тебя сбежит.

— Я все слышала!

* * *

После тестов Рицко Аска была не в духе. Новую не очень-то радостную для нее новость она предсказуемо восприняла в штыки.

— А почему это я должна идти в школу? — возмущалась Аска, — Икари тоже четырнадцать, и он тоже закончил обучение!

— Он эмансипирован, — терпеливо пояснила Мисато, — и у нас нет возможности заставить его туда отправиться.

Я ухмыльнулся и подмигнул бесившейся Аске.

— Хотя..., — задумчиво протянула Мисато, — я бы не отказалась его туда сослать. Хотя бы чтобы привить некоторые правила поведения, о которых он явно не слышал. А уж как он будет смотреться за школьной партой...

Она мечтательно подняла глаза к потолку. Видимо образ моего здорового лба, ходящего в школу, что как будто показывало для непосвященного его тупость, нехило ее грел.

— Кхм-кхм, — я показательно прокашлялся, — я как бы еще здесь.

— А я знаю, — ядовито отозвалась Мисато и показала мне язык.

— Вот видишь, Аска, — возмутился я, — и кто тут еще субординацию не соблюдает!

— Да ты такое слово явно только что узнал! — не осталась в долгу Мисато, — в общем, Аска, пока ты не признана совершеннолетней, тебе придется походить в школу. Заведешь себе новых друзей, в конце концов... Так, тут нужно за визой сходить. Сейчас вернусь.

Аска скривилась и проводила недовольным взглядом вышедшую из своего кабинета Кацураги. Потом наградила таким же взглядом меня.

— Икари, если ты не отмажешь меня, — угрожающе прошипела она, — то я могу не удержаться... самую чуточку... и проболтаться.

Я с интересом наклонил голову.

— Шантаж? Хм, одобряю. Но скажи-ка, почему бы тебе действительно не походить туда?

— А тебе?

— Со мной все иначе — я просто старше, так получилось, считай это мутацией. В школе где-то за год до прибытия сюда я проходил психологические тесты, знаешь о них?

— Да, — гордо улыбнулась Аска, — я проходила что-то подобное в НЕРВ-Германия, мне поставили отметку в шестнадцать лет, хотя мне тогда было всего двенадцать.

— А мне поставили тридцать.

— Чего? — вылупила глаза девица, — это невозможно.

— А по-твоему возможно выглядеть так в четырнадцать, как я выгляжу? — хмыкнул я.

— Нет, — нехотя признала Аска, и тут же загорелась интересом, — а как это вообще получилось? А то из-за Ангела я так и не поинтересовалась.

— По какой-то причине я начал очень быстро взрослеть примерно за два года перед тем, как прибыл сюда. Причем и физически и умственно. Предметы давались мне легко, со сверстниками отношения также изменились, я начал воспринимать их как детей. Меня проверяли, и не раз, однако ничего так и не поняли. Предпосылок так и не нашли, и честно говоря, мне плевать, до чего они там додумаются.

— Да, чего только не встретишь в мире, — протянула Аска, обдумывая мои слова, и тут же нахмурилась, — а я? Я тоже твоя сверстница. Ты тоже ко мне относишься как к ребенку?

Судя по виду Аски, вопрос был для нее очень важен, и я решил не лгать, а сказать, как действительно думаю.

— Лишь отчасти, — медленно произнес я, — иногда ты ведешь себя, как вполне взрослый адекватный человек, но иногда... тебя несколько заносит.

Я ожидал вспышки гнева, или какой-либо иной вариант выражения возмущения, но, возможно, именно мой честный ответ заставил Аску ответить иначе.

— Тогда помоги мне разобраться! У нас все же похожие ситуации, пусть и не полностью.

Эх, ты даже не знаешь, насколько отличные... Ну да ладно.

— Помогу. И первый мой совет такой. Не спеши отказываться от школы. Мисато здесь права. Пусть ты превосходно знаешь программу, однако, смысл этого заведения в другом — найти хороших знакомых, которые могут стать тебе друзьями. Ты не представляешь, насколько по-настоящему близкие люди могут помочь, особенно если ты застрянешь в каком-либо ухабе. Если будешь всегда одной — долго не протянешь. Знаешь дилемму дикобразов? Так вот — это для мазохистов, а в тебе я подобных наклонностей как-то не замечал. Подумай над тем, что я сказал.

Аска зафыркала, уселась на диван, закинув ногу на ногу, и скрестила руки на груди. Но в нее взгляде появилась некоторая задумчивость. Уже неплохо. Пусть хорошенько все обдумает.

А мне, пожалуй, нужно решить еще одно дело.

Глава 22. Без передышки.

Гордыня — это безусловное зло.

Такую нехитрую истину я хорошо усвоил.

Гордыня — это своеобразный бич для тех, кто обладал тем же даром, что и я. Первый, и главный бич. Сложно, имея такие силы, не возгордиться, не посчитать себя выше обычных людей. Это подобно вечному нахождению у края темной пропасти, весь ужас которого в том, что можно даже не понять, что ты уже свалился и на всех порах стремишься в бездну.

Я много раз видел это. И понимание того, что может ждать там, внизу, удерживало меня всегда. Неважно, насколько я мог быть силен, стоит мне только посчитать себя превыше остальных людей — и все будет кончено.

Я научился держать себя в определенных самим собой рамках, выработал принципы, которым неукоснительно следовал в любых обстоятельствах.

И это работало. Я многое прошел, многое видел, но смог сохранить нечто, из-за чего мог по-прежнему считать себя не неким "высшим" существом, а обычным человеком.

Единственное, к чему я так и не смог выработать чего-то принципиального в моих отношениях с людьми — это любовная близость, в каком бы то ни было виде.

У меня было множество беспорядочных связей, не могло не быть, при всем богатстве моих странствий. Но никогда я не позволял себе переступить некую черту, когда некто может стать для меня чем-то большим.

Любовь к близким — была для таких, как я, вторым бичом, хотя кто-то может и сказал бы, что первым. В каком-то смысле бессмертные, способные на великие вещи, мы далеко не всегда могли спасти то, что становилось дороже всего.

Чтобы понять, что может в таком случае сотворить такое существо, стоит посмотреть хотя бы на Гендо Икари. Он — обычный человек, наделенный лишь разумом, однако способный убить миллиарды других людей, чтобы вернуть ту одну, которая имела для него значение.

А теперь представьте, что могут сделать обладающие тем же даром, что и я сам. Я видел результат.

И раньше я избегал подобной участи для себя. Но именно мои принципы, построенные для того, чтобы избежать проклятия гордыни, позволили мне задать вопрос Гендо, и позволили услышать его ответ. Действительно, стоит попробовать. И будь, что будет.

Я медленно повернул ручку и зашел внутрь кабинета. Дверь провернулась почти неслышно.

...— Рицко, — Акаги вздрогнула, когда я незаметно подошел к ней сзади. Женщина сидела за своим рабочим местом, привычно насилуя клавиатуру и, увлекшись, не заметила моего появления. Но стоило ей меня обнаружить, как все вычисления были забыты.

— Синзди... что это? — Акаги с удивлением рассматривала протянутую ей черную карточку, — "Элит", Токио-2?

— Пригласительный... в весьма недурственный ресторан, — улыбнулся я, — в следующую субботу.

— Это же... свидание, — будто бы и не было той растерянной женщины в коридоре выставочного комплекса, Акаги посмотрела на меня скорее оценивающе, — ты приглашаешь меня?

Я присел на письменный стол рядом.

— А на что похоже?

Акаги помолчала.

— Это твой ответ?

— Да, — твердо ответил я, — я хочу попробовать. Вопрос в том, какой будет твой.

Карточка плясала в ее руках, а потом она аккуратно вложила ее в нагрудный карман халата.

— Полагаю, мне придется подобрать хорошее платье к выходу?

* * *

Мисато задумчиво шла по одному из коридоров НЕРВ, неся в руках очередную папку с документами. В последнее время она только и занимается, что возится с бумажками — как ее это достало! К сожалению, более интересной альтернативы не предвиделось, кроме, разве что, нападения очередного Ангела. Однако Мисато все же не дошла до такой степени ненависти, чтобы надеяться на это. Тем более что новый Ангел автоматически означал кучу последующей от разных отделов, комиссий и военных центров документации, требующих, просящих, тонко оскорбляющих и откровенно издевательских.

Если на работе все было откровенно хреново, то в личной жизни все было еще хуже. Появление Кадзи разбередило старые раны, причем настолько, что Синдзи всерьез забеспокоился. Однако его слова ей все же немного помогли, ей действительно стоило позаниматься самокопанием. Лишь бы только у нее было побольше времени на это! Ну, ничего, она еще выбьет себе выходной!

От невеселых мыслей ее отвлек Синдзи, неторопливо бредущий навстречу по коридору с изрядно задумчивой физиономией. Интересно, где он шатался? Когда Мисато заглянула в свой кабинет, то обнаружила там только надутую, как мышь на крупу, Аску.

— А ты где был? — прищурилась девушка, подозрительно глядя на парня, принявшего буквально ангельское выражение лица.

— Приглашал Рицко на свидание, — самым честным голосом отозвался Икари.

— Ну да, конечно, — скептически фыркнула Мисато, помахав папкой с документами у парня перед носом, и саркастически добавила, — а я вот вовсе не ходила визировать эту чушь у Фуюцки, а просто воспользовалась предлогом, чтобы поприставать к полковнику, ибо давно от него без ума.

Синдзи поперхнулся, и Мисато довольно взглянула на его искаженную физиономию. Уела же!

Икари медленно поднял палец и указал девушке за спину. Мисато повернулась... и увидела одну из троицы главных сплетниц НЕРВ. Захихикав, она продефилировала мимо, бросив на них заинтересованный взгляд.

— Ой, надо девочкам рассказать..., — Мисато начала медленно багроветь, когда до нее донесся приглушенный голос девицы.

— Ну, вот не везет тебе, Кацураги, — развел руками гадко ухмыляющийся парень, — не везет!

И он быстро пошел дальше по коридору мимо женщины, готовой буквально взорваться от ярости.

— А ну стоять! Кто бумагами заниматься будет?! Там еще...

— Не обманывай меня, там была последняя стопка, Мисато. Привлеки Аску, ей полезно будет, пусть прочувствует, что такое быть взрослой. А мне еще к свиданию готовиться надо, — услышала Кацураги перед тем, как парень скрылся за поворотом.

Мисато возвела глаза к потолку.

— Ну, вот за что мне такое наказание?!

* * *

Аска все же послушалась моего совета, что не могло не радовать — и на следующий день девица все же согласилась поступить в местную школу. Мисато была по-прежнему занята, Кадзи куда-то бесследно пропал, так что до образовательного учреждения ее отвез я, забрав прямо из штаб-квартиры, где ей выдали форму и необходимые документы для директората. Поездке на мотоцикле девчонка была рада, она буквально сияла от удовольствия, когда я, развернувшись на широком пятачке перед главными воротами школы, высадил ее и передал портфель.

— Спасибо, Икари, — кивнула она, — увидимся на синхротестах вечером!

Обернувшись и гордо обведя собравшихся школьников взглядом главного петуха в курятнике, Аска закинула портфель за спину и направилась к школе, а я развернулся и направился обратно в штаб-квартиру. Под началом Мисато в мое отсутствие оставался только несчастный Хьюга, и стоило поторопиться, пока довольно раздраженная с утра Кацураги — неужели новые слухи уже разошлись? — не сожрала его живьем.

Как оказалось, я успел вовремя, трапезничать Мисато только собиралась, пребывая в своеобразном наращивании аппетита, с чувством и расстановкой пропесочивая парня по каким-то запросам в части восстановления города. Меня Хьюга встретил, как манну небесную, разве что на колени не упал.

Быстро ознакомившись с проблемой, я вынужден был признать, что дело не только в плохом настроении Кацураги. После моих последних плясок с Рамиилом, от той части города, что не скрывалась под землей, мало что осталось, кроме того, часть лифтов, которая отвечала за подъем-спуск зданий, была деформирована, и ее также следовало чинить.

Как результат, Токио-3 наводнили рабочие, собранные, как мне казалось, едва ли не со всей Японии. Подобно муравьям, они копошились на огромных грудах строительного мусора, расчищая улицы, восстанавливая то, что можно было восстановить. Широко использовалась техника, как военная, так и невоенная. Над тем, что осталось после моего обеда Рамиилом, уже было поднято несколько кранов — очевидно, что эту громаду нужно было куда-то вывозить из города, тем более что данные объедки валялись примерно в центре города, не давая подлезть к некоторым лифтам сверху.

Со всем этим Мисато бы не справилась, но этого и не требовалось — большей частью проблем занимался другой отдел или вовсе даже не НЕРВ, а специальные строительно-ремонтные бригады, находящиеся у него в прямом подчинении. Тем не менее, часть проблем курировала лично Кацураги, и каждое утро ее начиналось со свежих стопок корреспонденции на столе.

Страдать над этим в одиночестве Мисато не желала, поэтому с радостью вцепилась и в Хьюгу, и в меня. Втроем дело пошло быстрее. Часть вопросов решалась звонками, часть благополучно скидывалась на плечи третьих лиц, и лишь немногие требовали выезда куда-то за пределы Геофронта.

В один из таких случаев Мисато вместе с Хьюгой умчались на поверхность, а я, разгребшись немного, решил навестить Рицко.

* * *

Негромкое жужжание системных блоков, работающих приборов и датчиков, легкие щелчки клавиш при набирании текста, размеренный диалог. Здесь стояли ряды шкафов серверов, противоположную входу стену, заменяла стеклянная панель с видом на коридор, ведущий во весь лабораторный блок — вотчину Акаги, как главы научного отдела.

— Это интересные показатели, — отметила Рицко, — я так понимаю, вы сначала синхронизировались вдвоем, потом ты разорвал свою синхронизацию и предоставил все Аске?

— Да, — я протянул Рицко кружку с ароматным кофе. Та благодарно кивнула и поднесла ее ко рту.

— Я был уверен, что у Аски все получится. Пусть у нее не было боевого опыта, зато она прошла множество испытаний, и ее управление Евой может быть лучше моего.

Интуиция, да. В девочке она развита чрезвычайно сильно.

— И АТ-поля, как опоры? — прищурилась женщина.

— И АТ-поля, — подтвердил я, — ими можно управлять по-разному, деформировать, искажать, в конце концов, ты сама как-то указывала, что такое возможно.