Холодная осень сорок седьмого

Но в 43м, повторюсь, максимум на что могла рассчитывать десанты — крупняки и безоткатки. Однако даже эти убогие средства огневой поддержки жрали боеприпасы с ужасающей скоростью. Не говоря об стрелковом оружии, гранатах, питании, раненых и просто подкреплениях. Все упиралось в снабжение, а снабжение — в транспорт. Если с воздушными десантами все было, в общем-то, ясно еще со времен Вязьмы — и до возможности расчистить небо над районом десантирования об крупных десантах даже не заикались (малые десанты как раз снабжали автожирами по ночам), то с морскими десантами дело обстояло вовсе плохо. Баржи типа Зибель скопировать не удалось, американские гусеничные лоханки требовали кораблей доставки... Да и десанты с большим отрывом от своих сил зареклись планировать — порой считанные километры, которых не хватило для соединения решали судьбу десантников. Немцы, будучи не совсем уж полными дураками, это, конечно просчитали, и потому за десанты особо не переживали.

И тут у товарища Сталина вылетел новый туз из рукава. По фамилии Левков. Хитрый небесталанный еврей из Ленинграда, он еще при Тухачевском начал проектировать, и таки построил до войны несколько катеров на воздушной подушке. Первые в мире реальные катера-амфибии на воздушной подушке. Катера строились по авиационным технологиям, из дерева или дюраля, и использовали авиационные же моторы — от совсем слабых М-11, с У-2, для легких учебных катеров — и до моторов с истребителей (не самых современных И-16) для боевых торпедных. Испытания прошли успешно, машина преодолевала препятствия типа льда и бревен в воде, а базировалась и вовсе на берегу, скорость была огромной — до 70 узлов, вооружалась двумя катерными торпедами и пулеметом на турели. Были и проблемы — с управляемостью, перегревом моторов и прочим. Но главная проблема была в головах руководства флотом. Такой катер был никому не нужен, никто не понимал, зачем он — примерно как с автожирами в авиации. В нашей реальности катера ВСЮ ВОЙНУ простояли на хранении... а потом были разобраны. Однако, тут вышло иначе. Надо сказать, что адмирал Трибуц верно оценил развитие катеров серии Л в виде торпедных — как малоперспективное. Они являлись неким улучшенным и сильно подорожавшим вариантом всем уже надоевших бесполезных туполевских Г-шек, от которых отказались еще до войны, переходя на более крупные и мореходные катера типа 'Комсомолец' и Д-3, а с 42го года и 'Большевик'. Но вот в виде десантного катера (Левков такой вариант в виде катера Л-11 предусматривал сразу) оказался очень востребован. Собранные из дерева (алюминий тратить в войну не позволяли), катера стали чуть медленнее, но все равно скорость делала их трудной добычей даже для самолетов, не говоря для кораблей или береговой артиллерии противника. Им было наплевать на мины — они шли над водой. Пока были целы моторы — им было плевать и на мелкие пробоины в корпусе. Плевать им было на топкий берег — в котором завяз бы даже человек, высадись он со шлюпки (и естественно такой берег не имело смысла прикрывать от десанта — зачем, если высадка невозможна — на полкилометра до твердого грунта — непроходимое болото!). Катера с тонной груза — отделение стрелков с припасами, огневой взвод пулеметчиков или противотанкистов, расчет тяжелого пулемета или легкого миномета, безоткатки, или просто тонна боеприпасов — доставлялись сразу на берег, причем практически всегда успешно — даже если уйти катер не мог и уничтожался. Потери десанта до высадки на берег практически стали нулевыми. Скорость помогала и быстро перебрасывать большие массы войск малыми силами — у катеров типа Л из-за их скорости и удобства выгрузки десанта была огромная оборачиваемость. Да и живучесть их была очень высока. Особенно с учетом того, что для десанта подбирались наименее приспособленные с традиционной точки зрения участки берега. А уж что вытворяла РККА в операциях по захвату островов... В 45м году со стапелей в ФрССР сошли первые транспорты-носители катеров Л. Судно-катамаран, оборудованное подъемными слипами на довольно низкорасположенной палубе-перемычке. Катера, высадив первую партию десанта, ходом заходили на кормовой слип, и в них тут же, в считанные минуты (даже если речь шла о погрузке артиллерии или боеприпасов — открытый десантный отсек способствовал) загружался и выходили по носовому слипу. Причем, пока они выполняли рейс к берегу, с транспортов, если позволяла погода, на носители катеров перегружалась следующая партия десантников и припасов. Высадка, кстати, происходила порой даже вне видимости берега — ибо скорость катеров позволяла стартовать 'из-за горизонта' и уж всяко — из-за пределов эффективной дальности огня береговых батарей. В общем, фактически помешать высадке всерьез могла только авиация — ибо все остальное не могло нарушить снабжение десанта, разве что крупные надводные силы, но, после того как в ГССР начали массово выпускать подлодки 21й серии и акустические электроторпеды — это было довольно опасным занятием... А вот бороться с авиацией помогли те самые 'несгодившиеся' толком танки ПТ-2 и закупленные технологии радиовзрывателей.

Дело в том, что в 43м технология была еще очень сырой, а радиопромышленность СССР весьма слабой. Короче говоря — не вышло ничего у наших. Американцы смогли сделать радиовзрыватель, годный для своих универсальных 127мм пушек, и для 105мм гаубиц — уже к лету 44го, и это стоило нашим больших потерь, как в пехоте, так и в штурмовой авиации и торпедоносцах. А у нас ленинградцы сделали уже в сентябре 43го первые образцы, но... в морские 130мм снаряды они еще как-то помещались. В 100мм пока и речи не шло. Беда была в другом. Подобно тому, как поначалу было с взрывателями к кумулятивным снарядам — новые взрыватели, пусть и по другой причине (перегрузки при выстреле) — не могли нормально работать в высокоскоростных снарядах. Пусть тут все было не так опасно как с кумулятивными — снаряд не рисковал взорваться в стволе — но он просто превращался в бесполезную болванку. Беда была еще и в другом. Дело в том, что взрыватель уже был запущен в производство. Как такое вышло... да обычно. Не раз и не два бывало, что в нашей истории, что в местной. Когда разобрались, выяснили — для отработки НИИ выделили старое орудие, 122мм гаубицу образца 1909го года, совсем старинную. Как так вышло, что ничего лучше не дали — в блокадном городе решили не выяснять. А уж то, что поспешили принять на вооружение и дать серию — и вовсе винить не стоило, больно уж хотели поскорее досадить фашистам. Но, вышло как вышло. Усугубилось все тем, что и из гаубиц стрелять можно было дай Бог половиной взрывателей — все же опытное производство и заводская серия — две большие разницы. Казалось бы — ну, что делать, останавливай производство и доводи заново. Так, в общем-то, и поступили. Только производство все же не остановили. Разве что подправили технологию, чтобы вплоть до 400м/с дульной скорости гарантированно выдерживали все 100% взрывателей.

А артиллеристы в это время знакомились с поставленными по ленд-лизу для ПВО Мурманска считавшимися устаревшими американскими 'противовоздушными гаубицами' — 127мм универсальными орудиями. Кстати, первыми настоящими универсалками американского флота, с длиной ствола всего в 28 калибров, и не очень большой начальной скоростью снаряда. Конечно, орудия получились слабоватые, по всем параметрам, но... они были легкими, с небольшими моментами инерции — что позволило создать для них полностью автоматизированную установку, с надежными приводами. Очень скоро в СССР на базе 122мм гаубицы М-30 и танковой полуавтоматической пушки того же калибра создали наш аналог американской универсалки. Орудие, используя гаубичные боеприпасы (снова, как и для танкистов, объединенные в унитар), оказалось значительно легче американского аналога. При этом, естественно, и менее дальнобойным. Но наши конструктора пошли дальше. Орудие было полностью автоматизировано — установленные на нем автомат заряжания и карусельная укладка по типу танка ПТ-2 позволяла вести огонь в высоком темпе (правда недолго — потом требовалась продувка ствола для охлаждения). Расчет орудия состоял из трех человек всего, а сама установка была 'танкового типа' — башня с 'подбашенной коробкой', служившей как основанием. Так и легкобронированным, 5-10 миллиметров, снарядным погребом, ибо укладка вмещала всего сорок снарядов, и по израсходовании ее надо было пополнять. Там же монтировали и аварийный бензогенератор для электроснабжения. Такая конструкция упрощала установку на всякие мобилизованные суда, а теоретически бОльшая опасность 'незащищенного' размещения боезапаса, который нельзя в случае чего затопить, нивелировалась подключением к рукаву пожарного гидранта и гораздо меньшими и менее опасными разрушениями корпуса корабля в случае все же подрыва погреба. Тем более что как дно 'погреба' тоже бронировалось, и между ним и палубой имелся небольшой 'клиренс' — потому собственно это еще больше напоминало танк. Масса установки в целом вышла относительно небольшой, и вполне была сопоставима с, скажем, средними танками, которые часто перевозили на верхней палубе.

Правда, по началу все складывалось не особо радужно. Военные моряки сразу заявили, что им такое гавно не надо и даром в страшном сне. Даже на сторожевики. Тем более что калибр не морской и вообще. Пушка — и украсть ни покараулить. Низачем не нужна, в общем. А конструктора пусть не маются херней, а доделывают — одни пусть ладят универсальную автоматизированную если не стотридцатку, то хотя бы сотку, а другие пусть дают нормальные взрыватели, если не в стомиллиметровый, то хотя бы в стотридцатимилиметровый снаряд. А лучше и то и другое, и хлеба побольше. А эта опытно-научная действующая модель пусть отправится в музей. Тем более что к тому времени уже шли переговоры с японцами и моряки облизывались на японские стомиллиметровки.

Но тут сказал свое слово появившийся в начале 44го года новый игрок. С 42го года кроме ГВФ, появилась ВТА — Военно-Транспортная Авиация. Опыт был признан положительным, и когда советские флоты вышли на оперативный простор, а в состав Торгового Флота вошло очень много новых единиц из трофеев в новых республиках — опыт решено было расширить. И появился ВТФ — Военно-Транспортный Флот. И вот тут-то новая пушечка пригодилась. Оказалось, что, не претендуя на какие-то особые рекорды, она способна очень чувствительно надавать атакующим самолетам на средней дальности — с ее скорострельностью и мощным снарядом. Радиовзрыватель творил чудеса, очень удачно дополняя многочисленные 23миллиметровки и всяческие МГ и Эрликоны с Бофорсами, которым тоже утыкивали суда ВТФ. Военные моряки еще плевались на то, что снаряд всего одного типа — осколочная граната с радиовзрывателем. Мол, ни по берегу, ни по кораблям пострелять толком нельзя... Оказалось, все не так грустно — при стрельбе по берегу, когда это было возможно, ввиду не столь уж и большой дальности огня пушечки, воздушный подрыв вполне неплохо действовал на незащищенную пехоту и огневые средства. А на море... на море еще во время драки с англичанами за Норвегию один конвой ВТФ устроил натуральное 'WTF?!' сводному отряду британских легких сил недалеко от Тронхейма. Выскочивших туманным утром на неохраняемый военными кораблями караван британских катерников советско-голландские экипажи встретили веселыми залпами 122мм орудий, в течение нескольких минут разнеся вхлам три катера из шести, еще один серьезно повредив, и заставив оставшихся поставить дымзавесу и уйти за остров, бросив поврежденного товарища. Сунувшемуся было прикрывать катера эсминцу тоже досталось, пусть и больше испугом — оказалось, что взрыв мощного осколочного снаряда в 15ти метрах над водой — дает очень неплохой разлет весьма даже серьезных осколков. Еще несколько подобных эпизодов показали высокую эффективность новых пушек. И даже когда на флоте появились новые автоматические 100 и 130мм пушки с новыми снарядами, эти 122мм пукалки весьма пригождались, будучи неплохой защитой транспортам и вспомогательным судам.

И когда уже в 44-45м довели до ума радиовзрыватели, завод продолжал кроме новых выпускать и старые 'нескоростные' — унифицировали взрыватели и погнали единый тип для всех только в начале 46го года.

Первая партия 'бракованных' взрывателей тоже не пропала. Она сыграла чуть ли не лучше чем то что вышло с 122мм гаубицей (кстати, в войсках снаряды с радиовзрывателем тоже изредка применяли для стрельбы по пехоте). Эту партию в экспериментальных целях пустили на снаряжение реактивных снарядов М-13. Правда, тут ее пришлось доработать — ибо для радиовзрывателей ускорение при старте ракеты было маловато — не разбивалась банка электролита для сухозаряженной батареи. Но это оказалось не сильно долгим, а результат был потрясающим. Флот получил куда более эффективные ракеты, чем использовали японцы — правда, внедрить их толком не успели, больше были как 'аварийный вариант' — все же моряки вполне обоснованно рассчитывали на куда как более эффективные крупнокалиберные автоматические орудия, которые вскоре и получили. Зато на суше сразу появилось мощное средство ПВО. Правда, использовать 'дальнобойные' М-13 оказалось не особенно эффективно — все же слишком сложно было попасть даже рядом с самолетом на большой дальности, слишком высока вероятность промаха. Но вот 'короткобойные' РС-13, авиационного типа — оказались очень кстати, по японскому опыту, как средство против штурмовиков. Только советские конструктора решили отказаться от громоздких многоснарядных систем, благо эффективность новых ракет была очень высока. Снова пригласили Миля, и он, наконец, измыслил нечто удобоваримое — пусковую на два снаряда, со стрелком, укрытым небольшим щитком в центре. Легкая и мобильная установка вполне позволяла с высокой вероятностью завалить выскочивший внезапно штурмовик а дальностях от 50 до 2500 метров, и на высоте до километра. Конечно, очень многое зависело от наводчика, но шансы были серьезные. Да и перезарядить при слаженном и тренированном расчете можно было успеть быстро. Не сказать, чтобы особенно широко прижилась такая штука, все же крупнокалиберные пулеметы как-то популярнее были, но имелась в некотором количестве.

А вот кого появление таких ракет по-настоящему обрадовало — так это летчики. Мало того, что естественно РСы с такими взрывателями стали излюбленным оружием перехватчиков. Ими не брезговали и охотники. Подвешивали по паре РСов с радиовзрывателями и бомбардировщики — причем часто 'задом наперед' — для неприцельной стрельбы в хвост. Даже пилоты автожиров иногда подвешивали себе пару таких — шансы отбиться от одинокого вражеского охотника несколько увеличивались.

Такие вот тут вышли интересные загогулины, и это, похоже, еще не все... Но дальше порыться в памяти Юрьева я не успел — Никаноров пристал с расспросами, чего нам и как дальше делать, и Юрьев был вынужден отвлечься.