— Игра словами тебе не поможет, мальчишка! Ты знаешь, что я прав! Глубоко в душе, если у тебя от неё что-то осталось, ты это понимаешь, оттого и боишься признать правду — взглянуть ей в глаза! Рабская трусость и малодушие — вот что это! Все вы, джедаи, такие, и сам ваш Кодекс — это гимн трусости и лицемерию!
— Другими словами, вы пошли в услужение малодушному и трусливому рабу? — я улыбнулся. — Ведь небезызвестный вам Граф Дуку, что сейчас возглавляет вашу Конфедерацию, является джедаем, более того, магистр Йода прочил его своим наследником в деле руководства Орденом. Впрочем, можете не отвечать, — слегка пережимаю ему горло силой, предотвращая новый взрыв красноречия, — ведь мы оба с вами знаем, что это всё лишь 'игра словами' от 'мальчишки-фанатика'. Я вновь должен признать, что вы прекрасный оратор, Альто, и выступай мы по какому-нибудь политическому голошоу, вы, безусловно, сорвали бы приз зрительских симпатий, но, боюсь, в наших условиях этот разговор совершенно лишён смысла. В конце концов, вы же не верите, что внезапно сорвёте мне мозговую блокаду своими откровениями, и я мгновенно перекуюсь, после чего помогу вам бежать, по пути убив кучу своих товарищей и друзей, а потом мы, ведомые силой внезапной мужской дружбы, оседлаем тяжёлый истребитель и сбежим в гипер? Вот и мне это кажется слишком даже для формата развлекательного голошоу, в связи с чем позвольте вас оставить — боюсь, командир сего прекрасного корабля уже заждался моего визита. А ведь мы не хотим, чтобы такой трусливый культист как я испытал на себе неудовольствие бывалого флотского офицера? — сопроводив вопрос иронично вскинутой бровью, я с секунду насладился красным от бессильного гнева лицом Стратуса и развернулся, направляясь к выходу.
Обри шла следом.
— Меняйте людей каждые два часа, лейтенант, — уже на выходе обращаюсь к офицеру. — И помните: хороший оратор прекрасно умеет мешать ложь с правдой, делая одно неотделимым от другого, но чтобы он ни говорил, это не значит, что наша с вами жизнь бессмысленна, а чувства и стремления — обман.
— Не беспокойтесь, коммандер, мои парни знают, зачем рождены, и не поведутся на этот лепет, — без тени сомнения ответил смуглокожий дубль Джанго Фетта.
— Не сомневаюсь...
Конечно, можно было продолжить дискуссию, и в тему готовности убивать всех без разбору со стороны джедаев в том числе. В конце концов, совсем не трудно навести на Джабииме порядок методом всеобъемлющего террора или, ещё проще, вбив местную цивилизацию в каменный век орбитальными бомбардировками, спокойно развернуть добывающие производства, завезя лояльных колонистов из миров Ядра. Но какой в этом смысл? Пугать Стратуса бессмысленно — он мужик крепкий, по-всякому пуганный, да и преференций никаких от таких действий нет. Всё, что нужно, мы с него в любом случае получим, хочет он того или нет. Разве что Сидиусу ход мыслей падавана Скайуокера мог бы прийтись по вкусу, но тоже не факт. Ситх может быть и не рад столь 'резкому' потемнению Избранного, поскольку что за этим должно последовать — прекрасно понимает, а проводить через Падение кого-то с потенциалом Скайуокера — это то ещё удовольствие. К тому же подобные речи однозначно не понравятся Обри и остальным моим товарищам. Нет, быть может, они и смогут понять, что такая жестокость, как ни странно, — наиболее бескровный вариант, а на эмоциях после всего пережитого ещё и в голос согласиться, но вот принять это глубоко внутри...
— Знаешь, Энакин, — обратилась ко мне лекарка, когда мы вошли в лифт, — твоё чувство юмора продолжает меня поражать...
— Неужели во всём великолепном Мне тебя поражает только моё чувство юмора? А как же моя неотразимая внешность, исключительные манеры и прекрасный ум?
— Ты ещё забыл упомянуть огромную скромность, — полушутливо возвела очи горе девушка.
— Да, Обри, спасибо, — киваю, широко улыбнувшись.
— Но всё-таки, Энакин... — лицо девушки помрачнело, глаза опустились к полу. — Ведь то, что он говорил, это...
— Во многом соответствует истине? — подсказываю на её заминку. Внимание Обри мигом приковалось к моему лицу, я же лишь вздохнул. — Увы, мир не идеален, и в нём нет ни абсолютно плохих, ни абсолютно хороших вещей. Стратус прав, когда описывает недостатки Ордена и сложившуюся систему взаимоотношений между ним и Сенатом. Это неприятно, но факты говорят сами за себя — Руусанская реформация сильно изменила нашу жизнь, и пусть не всё и не всегда так категорично, но ведь и неприглядных страниц в нашей истории предостаточно. Другое дело — значит ли это, что он действительно знает, что из себя представляют Орден джедаев и сами джедаи? — ловлю взгляд лекарки и вижу в нём недоумение и растерянность.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась девушка, так и не придумав, что ответить на заданный вопрос.
— Стратус видит лишь свою часть картины. Грубо говоря, он пытается представить, что из себя представляет гоночный спидер, с закрытыми глазами ощупывая передний капот и только передний капот. Не удивительно, что на выходе у него получается нечто плоское и невысокое. Однако спидер — это не только капот. Это двигатель, кабина, система управления и много чего другого, что с закрытыми глазами не увидишь и не прощупаешь, сколько не тыкай руками в одну деталь корпуса. Так и с Орденом — зная лишь о некоторых фактах его деятельности, нельзя судить о его природе и внутреннем содержании. К сожалению, подобную ошибку разумные допускают постоянно и в отношении практически любых явлений, свято веря, что единожды обнаруженные ими детали дают возможность судить о картине целиком и с абсолютной точностью. Даже такой великолепный парень как я не избежал этого порока, — подмигиваю целительнице. — Хотя я и стараюсь за собой следить.
— Да уж, — юная одарённая вымученно улыбнулась, — ты меня успокоил... Наверное... — Уин тяжело втянула носом воздух и смежила веки. — Прости, но от того, что ты рассказал, на сердце ещё грустнее.
— Как я и сказал: наш мир не идеален, — пожимаю плечами. — Это не доставляет радости, но... Так есть. По этому поводу можно предаваться депрессии, а можно постараться сделать его чуточку лучше, в меру своих сил и умения. Выбор тут каждый волен делать сам.
— Спасибо, Энакин, — вот теперь на лице маленькой лекарки появилась действительно искренняя улыбка. — Кстати, из тебя вышел бы отличный учитель, я даже немного завидую твоему будущему падавану.
— Хмм... Зависть — на Тёмную Сторону путь...
— Ой, только не начинай, — возвестила девушка, от избытка чувств даже передёрнув плечами.
— И тем не менее мой долг — тебя спасти! — торжественно прикладываю руку к сердцу. — Так что как только стану рыцарем — сразу возьму в падаваны тебя. Правда классный план? — дурашливо улыбаюсь в лицо лекарки.
Та хмыкнула, давя смешок.
— Ну, если ты так говоришь, то я обязана поймать тебя на слове! — поддержав шутку, с притворной строгостью погрозила мне пальцем Обри. — И только попробуй обмануть моё доверие!
— Как ты только могла обо мне такое подумать?! Да я самый честный и ответственный человек на этом квадратном метре! — патетично очерчиваю рукой вокруг себя импровизированный квадрат.
— ... — девушка смутилась и с нотками осуждения проворчала: — Ты слишком переигрываешь.
Мне оставалось лишь горестно развести руками и мысленно усмехнуться, ведь в любой шутке только доля шутки...
* * *
Путь до Корусанта прошёл спокойно и весьма сонно. Казалось бы, вокруг бушует война, Сила конвульсивно содрогается от очередной серии смертей, но разумные — это такие существа, что привыкают ко всему, и юные джедаи тут не исключение. Они уже привыкли к смерти и боям, к изматывающему ожиданию и к огню битвы, а потому сейчас, оказавшись в тишине и относительной безопасности Аккламатора, получив в своё распоряжение чистые, тёплые, личные и СУХИЕ апартаменты, они все как один отрубились, едва коснувшись головами подушек, и благополучно проспали весь полёт, давая измотанным нервам так необходимый им отдых. Я тоже не стал исключением из общего правила, разве что ограничился пятью часами сна, остальное время потратив на иные полезные дела.
Увы, разговор с капитаном мало что дал. Обычный служака, которому выдали приказ, дополнительно простимулировав на тему 'пленник и герой, что его добыл — наше драгоценное психологическое оружие в борьбе с сепаратистами! Чтобы ни один волосок...', ну и так далее. Разумеется, мотивация была не столь очевидна, но если знать, что и где искать... Тем не менее, больше ничего интересного командир не знал. Единственной приятной неожиданностью, да и то с натяжкой, так как этого следовало ожидать, стала общая профессиональная грамотность Пеллеона. Мужчина имел неплохую офицерскую подготовку и несколько лет служил во флоте Корпуса Юстиции, так что по нынешним меркам мог с полным правом считаться опытным и маститым воякой. Само собой, в моих глазах, до совершенства ему было ещё далеко, но то же самое можно сказать о подавляющем большинстве флотоводцев последних четырёх тысяч лет, а потому не считается. На общем же фоне только встающего на ноги флота он смотрелся очень хорошо, и я был рад, что Палпатин позволил мне свести знакомство с подобным человеком. Даже если мы не будем работать вместе, связи с грамотными специалистами всегда полезны. Хотя бы тем, что через них можно вбрасывать идеи, которые нежелательно продвигать от своего имени. А ведь в простом разговоре двух знакомых за чашкой кафа можно поднять очень разные темы...
Оторвавшись от мыслей, уже почти перешедших в разглядывание линий вероятности, я сосредоточился на виде, открывшемся из иллюминатора капитанского мостика. Наш Аккламатор был из последней серии, так что закрытой боевой рубки, как на первых кораблях этого типа, выбрасывавших десант на Джеонозис, тут уже не было. Как мне удалось узнать, изменения в проект инженеры Ротаны внесли по многочисленным требованиям офицеров, которым подобное ограничение обзора пришлось сильно не по душе. И хорошо, ведь мало что так помогает сосредоточиться на подсказках Силы, как вид бесконечной гармонии космоса... Вечного танца звёздного света посреди тёмной бездны... Любой одарённый найдёт в этом опору для себя, и не имеет значения, какого он цвета.
Но сосредоточил взгляд я не поэтому, а потому, что эскадра наконец вышла из подпространства, и моим глазам открылся вид на испещрённую искусственными огнями планету, будто стремящуюся оспорить волю природы и доказать, что её место в рядах сияющих звёзд, а не грязных кусков камня. Орбита была полна: военные и пассажирские корабли, мелкие фрахтовики и громадные грузовозы — они заполняли пространство вокруг планеты, как рой насекомых вокруг своего любимого лакомства. Особенно выделялись почти семь десятков Дредноутов, собранных для охраны столичного мира. Большая часть носила на бортах символику Корпуса Юстиции, меньшая уже была перекрашена в красные цвета флота. Из-за тихоходности и отсутствия истребительной группы они были почти бесполезны в боевых операциях на линии фронта, но для обороны планет пока не было ничего лучше, как у нас, так и у флота Сепаратистов. Впрочем, и помимо них в системе хватало защитников, начиная от разномастной корветно-крейсерской мелочи и заканчивая пятёркой Аккламаторов.
На заднем плане Пеллеон начал переговоры с командованием, я же прикрыл глаза и погрузился в успокаивающие объятия Силы. Даже далёкое эхо смертей и агонии воздействовало умиротворяюще, навевая ностальгию. Оно было таким привычным, знакомым. Родным.
Сила раскрылась навстречу, открывая мне цепи событий и линии вероятностей. Что день грядущий нам готовит? Встречи... много интереснейших встреч. Интереснейших, но вполне очевидных, указываются лишь персоналии. Впрочем, будь это иначе, увидеть данные встречи было бы сложнее. Чтобы правильно спросить, нужно знать половину ответа. Старое высказывание, но оно очень близко к истине.
'Значит, Винду... Прекрасный выбор... для меня...'
Сила указывала несколько десятков вариантов развития разговора, включая тот, где я рублю Магистра в салат с неимоверным наслаждением. Ощущение полубезумной радости вместе с запахом палёного мяса проявились почти физически, задоря и соблазняя до зачесавшейся от предвкушения челюсти. Хех, Тёмная Сторона в своём духе. В этой галактике ничего не меняется. Нет, этот вариант тоже имел некоторые перспективы, но перспективы были не особенно высоки, а вот правильно построенный разговор... Да, это укрепит мою связь с падаванами и ещё немного оттолкнёт их от Ордена. Ну что же, тогда мне остаётся только ждать — Винду и сам прекрасно справится, главное — не мешать ему. К тому же немного поспать было бы неплохо — после Магистра-Джедая мне предстоит встреча с куда более интересным и опасным человеком, пусть и будет она мимолётной... Первая.
Корабль пошёл на посадку в космопорту Храма через шестнадцать часов после того, как ушёл в гипер у Джабиима. Быстро, что ни говори. Всё-таки развитие техники за эти тысячи лет не стояло на месте, и теперь даже такие махины, как Аккламатор, можно оснастить серийными гипердвигателями 0.75 класса, а ведь когда-то о таком могли мечтать только курьерские шаттлы специальной постройки, да и то за очень нескромные деньги... Впрочем, не важно. Мы наконец-то дома, и нас там уже встречают.
Рослая фигура Магистра, стоящего у входа в помещение 'приёмного отделения' космопорта, была прекрасно видна даже с грузового пандуса, по которому я сходил в окружении падаванов. Ну что же, начнём.
— Магистр Винду, — я радушно и немного гордо, как и должен был по всем понятиям, улыбнулся, — рад видеть вас!
— Падаван Скайуокер, — сухой кивок. — Падаваны, — чернокожий окинул остальных холодным взглядом. — Мы забираем пленного. Операция окончена. Размещайтесь в Храме и ожидайте дальнейших указаний, — и Винду просто пошёл мимо вместе с отрядом клонов. Угу, извлекать пленника.
— Альфа, — касаюсь коммуникатора. Будет немного неудобно, если по джедаю, как по нарушителю, начнёт палить охрана камеры. — К вам направляется магистр Винду, передашь ему Стратуса.
— Вас понял, — отозвался офицер, даже не посчитав нужным включать свой передатчик на трансляцию голограммы. А вот молодёжь уже бурлила праведным негодованием.
— Да как так-то? — возмущался аквалиш. — Просто взять и забрать, и... всё? Спасибо-свободны?
— Если ты не заметил, — язвительно включилась Зул, — 'спасибо' там тоже не прозвучало.
— 'Нет эмоций', — процитировал я первую строчку этого кастрированного кодекса, не скрывая в голосе раздражения.
Пусть я этого и ожидал, пусть это мне было даже выгодно, но часть меня являлась Энакином Скайуокером — молодым парнем, жаждущим признания и уважения от старших товарищей по Ордену, который вот прямо сейчас героически приволок одного из лидеров сепаратистов. Иными словами, хотелось услышать чего-то более душевного, нежели 'дальше большие дяди сами разберутся, всё, свободен, мальчик, гуляй, пока мы не придумаем, куда тебя запихнуть опять'. Глупая, наивная надежда — чувство, существующее вопреки доводам разума и жизненному опыту. Увы, осознание этого факта не отменяло испытываемых эмоций, и это было очень кстати в нынешней ситуации, ведь я мог без всякого притворства показать их в Силе.
