– Перестань! – рассердилась Екатерина Дмитриевна, её кулаки сжались. – Если ты немедленно не сменишь тон, я тебя стукну! Знаешь, иногда больному нужно дать хорошую оплеуху, чтобы он пришёл в себя.

Юрка судорожно вздохнул. От внезапной радости у него даже слёзы выступили, он отвернулся, заморгав. Екатерине Дмитриевне была небезразлична его судьба.

– Вы можете что-то мне посоветовать? – спросил он глухо.

– Вместо турника – плавательный бассейн.

– Бассейн? Вы шутите?

– Нисколько не шучу. Зимой бассейн, а летом – речка. Плавай до упаду. Стань рыбой, дельфином. Чем больше километров ты проплывёшь за свою юность – тем выше вырастешь. Вообще-то, надо было с самого детства начинать. Но и сейчас ещё не поздно.

– А вы не обманываете?

– Когда я тебя обманывала? Припомни хоть один случай.

Он улыбнулся. Всё-таки как приятно было разговаривать с Екатериной Дмитриевной! Она была с тобой на равных. Такое качество редко встретишь у взрослых.

– Вода вытягивает кости. В воде тело находится как бы в невесомости. Думаю, мне не нужно тебе объяснять, почему в отсутствие сил тяжести кости быстрее растут?

– Не нужно, – прошептал Юрка.

– У меня есть брат, – продолжала врач. – Наши родители тоже не великаны, как ты можешь догадаться. А вот брат на полторы головы выше меня. Широкоплечий, сильный мужик, двухпудовую гирю подбрасывает под потолок. И знаешь, почему? Мы всё детство провели в Дивногорске, а там Енисей в двух шагах. Костя из него не вылазил. А я всё боялась утонуть – так до сих пор и не научилась плавать...

– Здорово! – произнёс парень в глубокой задумчивости. Глаза его горели.

– А ещё он кушал хорошо. Ну, это понятно – аппетит на берегу нагуливал. Он и на речку всегда брал что-нибудь, голодным никогда не оставался. А придёт – борща две тарелки как невернёт! Да с полбуханкой хлеба! И с луковицей!

– И хлеб ел? Но это же углеводы...

– Углеводы?! – захохотала женщина. – Да Костя никогда не думал про такую чушь. Он просто был голоден и ел, ел, ел всё подряд. Вот организм и рос как на дрожжах. Надо будет съездить к нему в гости. Спасибо, что напомнил.

– Значит... значит хлеб тоже можно есть?

– Не можно, а нужно. И хлеб, и крупы – рис, гречку, пшёнку, овсянку. И макароны – это ведь тоже хлеб. Ни в чём себе не отказывай. Рацион питания должен быть сбалансированным, и хлеб с кашами, играют в нём первую скрипку. Белки нужны для роста мышечной ткани, кальций и фосфор – для роста костей, а углеводы, расщепляясь до глюкозы, в процессе фосфорилирования дают энергию, которую аккумулируют и разносят по всему организму молекулы аденозинтрифосфорной кислоты – той самой АТФ, неужели не помнишь? Белки – это кирпичи. Чтобы построить из них дом, нужна энергия, иначе они просто выйдут наружу в виде... ну, сам знаешь, в виде чего.

– Чёрт... АТФ! – тихо выругался Юрка. – Всё верно. Мы же это в восьмом классе по биологии проходили. Или в седьмом?

– Надо было тебе по биологии двойку поставить, – усмехнулась Екатерина Дмитриевна. – Ну, ладно, Юра. Ты всё понял, теперь иди. Мне надо навёрстывать. Скоро гости придут.

– Я вам помогу.

– А я не откажусь, – хитро прищурилась хозяйка. – Вон там на двери фартук висит. Надевай и бери в руки нож. Будешь сырое... в общем, сырые белки разделывать. А потом мы их в духовку сунем... и потом – с хлебушком да с лучком!

И они засмеялись оба, как заговорщики.

– Екатерина Дмитриевна, – тихо сказал Юрка, когда они замолчали. – Вы очень хороший специалист.

– По домашнему мармеладу? – улыбнулась женщина.

– По мармеладу, – кивнул он, и они опять рассмеялись.

Потом пришли Лёшка со Светкой, Павел Игоревич с пышным букетом хризантем, и к шести подтянулись гости. Светка была просто улётная. Поначалу он даже не узнал её. Причёска, платье, туфли, помада – всем этим она распорядилась не хуже, чем цыганскими юбками и гримом, только в более привлекательную сторону. Лёшка прямо раздувался от городости, когда представлял эту принцессу матери. Её Екатерина Дмитриевна тоже поцеловала. Но сам вечер Юрке почему-то не запомнился. Кругом были цветы, от их запаха дурела голова. Было весело. Они пели и танцевали. Он, кажется, что-то орал во всю глотку, будто пьяный, и налегал на торт...

И всё время думал о мускулистом Косте с двухпудовой гирей.

Глава 19

Испытание Марса

Железного гиганта и правда не составило труда спустить вниз из мастерской. Теперь Великий и Непобедимый Борец Всей Видимой Вселенной величественно и грозно стоял посреди гаража, освещаемый прожекторами, словно софитами на арене славы. Машину Юрка выгнал на улицу, мостки, по которым они с Алексеем спустили робота, они оттащили к стене, и сейчас в гараже было просторно.

– Жуть какая, – прокомментировал Лёшка, закончив осмотр Марса. – Такой если в челюсть двинет – "репу" с корнем вырвет.

– Против человека Марс не пойдёт, – покачал головой Гарин. – Только против таких же бойцов, как он сам. У него только вид грозный, а в душе он добрый.

– В душе? – скривился Алексей, подавив усмешку. – Покажите мне, где в этой консервной банке спрятана душа?

Юрка незаметно нажал какую-то кнопку на дистанционном пульте управления. Глаза робота вдруг зажглись оранжевым светом. Весь механизм ожил – заурчали серводвигатели, забулькало масло в гидравлической системе, защёлкали реле. Иванов даже присел от неожиданности. Но не отступил, чтобы не предстать перед Гариным жалким трусом.

Красный Марс медленно поднял руку и протянул её Алексею.

– Приветствую вас, земляне! – пробасил он внушительно. Голос был глухим, как из нефтеналивного танка.

– Видишь, – засмеялся Юрка, – он предлагает тебе дружбу.

– Пожалуй, с таким лучше в друзьях ходить, чем во врагах, – согласился Лёшка и потрогал железную лапу. Она была холодной, но безжизненной уже не казалась.

– Ну? Как тебе? – хихикнул Юрка.

– Впечатляет, – сглотнул комок в горле его друг.

– Меня тоже. Я только вчера научил его говорить. Сам ещё не привык.

– На видео бы снять... – предложил Иванов.

Но Гарин мотнул головой. Видео – это и правда лишнее, подумал Алексей. Фильмы нужно показывать зрителям, а так от них мало пользы. Инженер Гарин не захочет предъявить своё изобретение миру. По крайней мере – пока.

– Марс, извини. Проверка на устойчивость! – сказал Юрка, разбежался и, как каратист, засадил роботу пяткой в спину.

Стальное чудище даже на миллиметр не отклонилось.

– Думаешь, он что-нибудь почувствовал? – усмехнулся Иванов. – На него надо бульдозером наехать, тогда будет заметно.

– Это точно!

Юрка так сиял, что от его щёк, как говорится, можно было прикуривать. Он подошёл к своему детищу и погладил его по руке выше локтевого сочленения.

– Эй, изобретатель, – не удержался Алексей от едкого дружеского замечания, – да у вас любовь! Надеюсь, взаимная?

Гарин промолчал. Ему не хотелось пустыми словами портить торжественность момента.

– Как будем испытывать ходовые качества? – спросил Лёшка.

– Ходьба, бег и наклоны, – ответил Юрка. – Он должен удержать равновесие в любом положении, даже стоя на одной ноге.

– Он что, и бегать будет тут по кругу? – ужаснулся Иванов.

– Боишься, что растопчет? – усмехнулся инженер.

– Ты знаешь, – хмыкнул его друг, – немного опасаюсь этого. Я, конечно, верю, что в душе он добрый парень, но... вдруг этот громила во время пробежки нечаянно наступит на меня левым мизинцем своей милой симпатичной ножки?..

Юрка засмеялся.

– Не бойся. В любом случае ты сможешь удрать: по моим расчётам, самая большая скорость, на какую способен Марс, это три километра в час. Да ты пешком его обгонишь!

– Ты это серьёзно?

– Конечно. Он создан для ринговой борьбы, а не для спринтерских забегов.

– Что ж, мне стало немного легче, – сказал Иванов, театрально глотая ртом воздух. – Приступим?

– Приступим.

Юрка нажал ещё одну кнопку.

– Всё же отойдём в сторону немного, – предложил инженер. – От падений никто не застрахован. – Они отступили от Марса назад на три шага. – Сейчас я задействовал программу комплексных испытаний. Он должен прошагать два метра, затем присесть, выполнить удар по сопернику кулаком снизу, потом встать, развернуться, пять секунд постоять на одной ноге и в конце – быстро, бегом переместиться вперёд на четыре метра. Последнее самое сложное: силы инерции могут уронить его.

Иванов широко раскрытыми глазами смотрел на испытуемого, который всем корпусом кренился влево.

– Сейчас упадёт! – прошептал Алексей.

– Нет, всё идёт нормально, – сосредоточенно произнёс Юрка, у него от напряжения даже пот на лбу выступил. – Он переносит вес на левую ногу.

Марс прекратил крениться и начал поднимать правую ногу.

– Отлично! – простонал его хозяин. – Умница! Давай, вперёд, Марсик!

– Марсик... – хмыкнул Иванов, покосившись на Гарина. Юрка парил высоко в небе на крыльях вдохновения. Вот таким он ужасно нравился Лёшке.

Робот стал выводить поднятую ногу вперёд. Чуть наклонился. Поставил ногу и начал крениться вправо.

– Замечательно... – выдохнул Юрка. – Программа работает!

– И гироскопы? – улыбнулся Лёшка.

– Всё работает! Не верю глазам! У меня получилось!

– Давай подождём с выводами, – посоветовал Иванов.

Они молча продолжали наблюдать. Робот уже сделал второй шаг. Твёрдо встал на две ноги и стал сгибать колени, приседая. И тут что-то не сработало. Махина отклонилась назад больше чем следовало, замерла на мгновение и рухнула на цементный пол, подняв такой грохот, что Алексей зажал уши руками.

– Нормально, – сказал Юрка, когда эхо, отскочившее от стен, умерло где-то в подполе. – Для начала нормально. Нормально, нормально, – повторил он, будто успокаивая самого себя. – Всё отлично.

– Я тебе удивляюсь. Твоему оптимизму, – отозвался Алексей.

Юрка отёр лоб рукавом, повернулся к другу:

– Вспомни, как он лежал на полу в мастерской, спокойно снося все твои насмешки. А теперь смотри – уже ходит. Немного дописать код – и можно на ринг выпускать.

– Причину падения уже знаешь? – серьёзно, тоном специалиста спросил Иванов. – Гироскопы? Или опять датчики?

– Думаю, всё-таки дело в коде. Математик из меня не ахти какой. Проекция центра тяжести не должна выходить за площать опоры. Видимо, площадь была неправильно рассчитана программой. Либо я с координатами центра тяжести что-то напутал. В программе я применяю одну хитрую формулу с интегралом.

– В этом я могу тебе помочь.

– Спасибо, Лёш. Мне твоя помощь правда очень нужна.

– Тогда за чем дело стало? – решительно сказал Иванов. – Начнём.

– Начнём! – улыбнулся Юрка.

И друзья направились в комнату – к компьютеру. Им предстояло сегодня выполнить трудную, но великую задачу.

Глава 20

Предчувствие беды

Света стоит на плохо связанном плоту и смотрит на Юрку. Плот покачивается на прибрежных волнах, стуча брёвнами о валун. Макушка валуна сухая, на ней и стоит её милый брат. На Юрке смешные узкие шорты, ноги тонкие, с синяками на коленках. Он машет ей рукой и улыбается. Света тоже улыбается, но в груди у неё что-то больно щемит. Она знает, что уплывает ненадолго, но ей мучительна каждая минута расставания с другом.

А там, на берегу, за Юркиной спиной стоит ещё кто-то. Девочка. Тоже, как и она, в коротком платьице. На щеках что-то блестит. То ли блёстки, то ли слезинки. Но губы растянуты в улыбке. Незнакомая девочка. Хотя Света готова поклясться, что знает её. Иногда вот так смотришь на своё отражение в зеркале: вроде лицо знакомое, а будто бы и нет...

Плот уже не стучит о валун.

Она оборачивается. На гуляющих брёвнах в беспорядке лежат мягкие игрушки – забавный слон с задранным кверху хоботом, хитрый белый крокодил с перламутровыми пуговицами вместо глаз, хвостатая обезьянка в пёстрой кофточке и джинсах и оранжевая панда с оторванным ухом. Панду зовут Портосом. Это мальчик. У него грустный взгляд. Но не из-за уха печалится Портос. Он ведь одно целое с хозяйкой, а у той на глазах наворачиваются слёзы...

Расставаться всегда больно. Но это необходимый элемент жизни. Его надо принимать как есть, научиться держать в сердце, иначе всё будет идти наперекосяк.

Наперекосяк. Какое смешное слово! Она поплывёт сейчас наперекосяк через весь океан, разгромит пиратов, найдёт сокровища и вернётся с победой. Расставание – это элемент победы. Научишься расставаться – и всегда будешь победителем. Только один маленький вопрос: нужно ли побеждать всегда? Так ли это необходимо? Нет. Надо и проигрывать. Не всегда. Совсем чуть-чуть, иногда. Это тоже элемент жизни.

Но только не сейчас. Сейчас она должна выиграть. Портос тоже знает это. Вот почему в его грустном взгляде нет безысходности. Как только берег растает в дымке, в этих глазах появится уверенность и жажда приключений.

...Плот, подхваченный игривыми волнами, уже далеко отплыл от берега. Юрка сошёл с валуна на берег. Две маленькие фигурки, взявшись за руки, махали ей на прощание. Незнакомая девочка махала как-то смешно – всей рукой, согнутой в локте, водя ею над головой, как бумерангом. Света помахала в ответ. Потом села на сырые брёвна, взяла на колени панду и прижала мягкое тёплое тело к груди. Портос теперь улыбался. Он молодец. Настоящий друг. С ним не страшно, с ним можно наперекосяк хоть через десять океанов!

Портос смело смотрел вдаль, улыбался, а на голову ему капали горячие слёзы...

Светка открыла глаза. Одеяло лежало на полу, в комнате было прохладно, но мокрая от пота рубашка липла к спине девушки. В руках она держала Шарикова, прижимая его к груди. Робот тихо, почти охрипшим от усталости голосом повторял одно и то же:

– Натрий хлор одна целая восемь десятых процента... Не забудь взять в дорогу зонтик... Натрий хлор одна целая восемь десятых процента... Не забудь взять в дорогу зонтик...

Она промокнула наволочкой слёзы, робко улыбнулась и спросила, так же тихо:

– Шарик, что такое натрий хлор?

– Натрий хлор – химическое соединение атома натрия с атомом хлора. Синонимы: каменная соль, поваренная соль, столовая соль. Содержится в морской воде. Залежи каменной соли встречаются в земной коре.