Вожак (Звереныш-4)

— Ну ты и... Как ты можешь так поступать с людьми?! Делия, ведь ты хорошая! Ты же не тварь какая-нибудь!

Адрус недоуменно помотал головой:

— И после этого ты хочешь рожать детей от меня? После того, как растоптала, унизила, заставила сделать то, что я не хотел? Что у тебя в голове?! Ты безумна!

— Никогда так не говори! — Делия вдруг оскалилась, как волчица, лицо ее перекосилось, из прекрасного свежего девичьего личика став лицом злобного демона. Но тут же разгладилось, и приобрело свой прежний облик.

Это было так странно, так неожиданно, что Адрус не поверил своим глазам. Делия и в самом деле была не вполне нормальна. Что, впрочем, не мешало ей делать то, что она делала, и очень даже эффективно. Два женщины, две личности — злобная, коварная и смертоносная, как змея, и добрая, справедливая, мечтающая о семье, о детях, о спокойной жизни. И никогда нельзя угадать, какая личность появится на свет.

В том и беда, когда общаешься с сумасшедшими — они непредсказуемы. Сейчас он с тобой самый лучший друг на свете, через минуту — тебя подозревает о всех грехах и считает самым демоническим из всех демонов мира.

— Не надо так говорить, мой хороший... — Делия улыбнулась, лицо ее стало добрым, и одновременно каким-то очень усталым, постаревшим — Я знаю, что у меня не все в порядке с головой. Но ты и сам такой. Мы с тобой через такое прошли, что никому в мире и не снилось! И выжили. Но ведь за все нужно платить, правда же? Вот мы и заплатили.

Девушка замолчала, и вдруг, неожиданно, добавила:

— Адрус, я тебя знаю. Ты очень хороший человек. Очень. Лучше меня. И я знаю, понимаю, почему ты убил императора, хотя и не оправдываю твое преступление. И я знаю, что если ты дашь слово, ты его выполнишь, чего бы это тебе не стоило. И я прошу — дай слово, что ты достанешь мне корону. А я тебя сейчас же отпущу. Ты пойдешь к себе на службу, выпросишь отпуск — если будет нужно, я тебе в этом посодействую по своим каналам. Мы с тобой поедем в Занусс, ты достанешь корону, мы с тобой вернемся в Ангир, и я сниму с Сары заклятие. Это же не займет много времени, Адрус!

— А тогда почему ты не снимешь заклятие сейчас — если мне веришь? Значит — не веришь?

— Хмм...закономерный вопрос — Делия задумалась — Мне нужна какая-то страховка! Я не привыкла работать без страховки! Как я могу тебе верить на сто процентов? Я сама себе не верю на сто процентов! Но тебе верю больше, чем себе!

— Послушай, что я тебе скажу — Адрус задумался, помолчал секунды три, собираясь с мыслями — Давай рассуждать. Итак, ты увезешь меня, чтобы добыть корону. Опять меня вырубишь, доставишь на корабль, там опять посадишь на цепь, и...дальше-то что? Ну да, надо мной висит Сара, и мне нужно, чтобы ты была жива и отдала ей приказ — освободиться. Ну а ты не думала о том, что я просто забуду Сару? Что никакой любви у меня к ней нет? И что мне все равно, что с ней случится? Ты забыла, кто я такой? Я Звереныш! Я убийца императора и его дочери! Я убийца множества людей, которые встали на моем пути! И вот что я могу сделать — как только дам тебе мое слово, и ты меня освободишь, тут же тебя убью. А я убью, не сомневайся! Сумею! Один раз я тебя не убил, пожалел, второй раз — не пожалею. А потом перебью всех, кто тут есть. А может и не перебью, а просто уйду. Нет, скорее всего — перебью. Зачем мне за спиной толпа мстителей? Итак, все покойники. А я иду к Саре. Проникаю в дом, и прежде чем она успевает себя убить — вырубаю. А дальше я ищу мага, который уберет ее зависимость от твоих приказов.

— Ты противоречишь себе — хмыкнула Делия, и широко улыбнулась — Если Сара тебе безразлична, зачем ты будешь пытаться ее освободить? Пусть умирает! Чего трудиться?

— Потому, что я не негодяй — Адрус пожал плечами — И я чувствую за нее ответственность. Мы вместе с ней сражались, плечо к плечу. И если могу ей помочь — сделаю все, что возможно. Что касается любви к ней — да нет ее, любви.

— Точно? Ты ее не любишь? — Делия довольно улыбнулась, но Адрус стер улыбку с ее лица:

— Я никого не люблю. Нет ее, любви-то. Я вообще не знаю, что это такое. Послушай, Делия, ты можешь меня только убить. Удержать, заставить что-то сделать, что-то помимо моей воли — нет. Не выйдет. Так зачем тогда это все?

— Этого я и боялась! — Делия страдальчески скривилась — Ну чем, чем тебя убедить помочь мне? Ну а то, что в Зануссе вот-вот начнется гражданская война, что аристократия, которая недовольна правлением безродного, бывшего раба, Пса, собирается ввергнуть в кровавый водоворот тысячи, десятки тысяч простых людей — это как? Это тебя не волнует?

— Я не верю, что корона очень-то повлияет на то, как аристократы будут относиться к новому императору. А тогда — зачем она? Чтобы Псы подчинились новому властителю? Так они и так подчиняются, насколько я понял. Ничего не изменилось. А что касается судьбы десятков тысяч...ты это всерьез говоришь МНЕ?! Мне, которого лишили всего — семьи, моей жизни, моей судьбы? Убили моих родителей! И кто это сделал? Да вот этот же простой народ, который спит, и видит, как купит раба, и тот будет на него работать! Скажешь, не так? Главная мечта каждого простолюдина — заиметь кучу рабов, чтобы ничего не делать, а только жрать, пить и трахаться! Да мне плевать на судьбы этих десятков и сотен тысяч!

— И что, все такие плохие? Может, есть хоть кто-то, заслуживающий твоего уважения?

— Это ничего не значит — устало вздохнул Адрус — Исключения всегда есть, но они только подтверждают правила.

— Тогда, посмотри с другой стороны! Императором станет человек из рабов, тот, кто хочется все изменить, тот, кто хочет искоренить рабство! Никогда больше не будут устраиваться набеги на Северный материк, никогда ни один корабль работорговцев не отправится убивать и грабить! Это как? Так тебя бы устроило?

— Устроило. Но только я в это не верю — Адрус медленно помотал головой — Пока есть общество, построенное на труде рабов, пока люди считают, что рабство завещано нам Создателем — все останется прежним. Не верю.

— Но когда-то надо начинать?! — Делия ударила кулаком по колену — Если сидеть и ныть, что ничего сделать нельзя, что все останется по-прежнему, так оно и останется прежним! Вот ты будешь жить, и знать, что мог бы изменить мир вокруг себя, что мог бы поправить. Чтобы не было таких как ты, таких как я осколков жизни, лишенных семьи, чтобы никогда не было рабства и людей не продавали, как вещь. И что, будешь спать спокойно? И в душе ничего не шевельнется?

— Ну, предположим, я согласился. Достал корону. Императором стал некий человек. И где гарантия, что он захочет что-то менять? Да зачем ему это?

— Затем, что он когда-то был таким, как ты! Страдал, был унижен, растоптан, и ненавидит рабство так же, как и ты! Разве этого не достаточно?

— Нет. Я постоянно вижу вокруг себя и униженных, и растоптанных, но все они мечтали о том, как бы выбраться из грязи, купить рабов и зажить, "как люди". Это их жизнь, понимаешь? Они не ведают другой жизни! И не будут жить по-другому!

— Если их только не заставить жить по-другому. Да, пройдет не одно поколение, прежде чем люди привыкнут к мысли, что владеть другим человеком постыдно, что это противоречит морали нормального человека. Да, придется придумать много указов, много законов, которые будут медленно, но верно подталкивать людей к новой жизни. Но как это сделать, если на трон взойдет новый император, из аристократов? Аристократов, которые ничего не хотят менять?! Пойми, у тебя есть реальный шанс все поправить! Шанс, которого, возможно, больше никогда не будет! Ни-ког-да! И ты его упустишь?! Ну да, ты не веришь никому. Но ты знаешь, что есть шанс. И этот шанс можно, и нужно использовать! Во всяком случае — ну что ты теряешь?! Ничего! А приобрести можешь все, что хочешь! Деньги! Власть! Свободу! Ну и прощение государства! Понимаешь?! Ну, ты же умный парень, задумайся!

Адрус замер, задумавшись, глядя в пространство. В самом деле, а почему бы не попробовать? Что ему мешает? Неверие в людей? Ведь он хотел попытаться все изменить — в одиночку. Так почему бы не попробовать сделать это с партнерами? Правда, а что он теряет?

— Я согласен — тяжело выговорил Адрус — Но только при нескольких условиях. И первое из них — это ты сейчас же освободишь Сару от своего заклятия, и больше никогда ее не тронешь! Никогда! И еще — если ты нарушишь наш договор хоть в чем-то, я буду считать себя свободным от этого договора. И тебе не понравится, что будет потом.

— Я знаю — легко кивнула Делия — И не собираюсь ничего нарушать. Я клянусь, всем, что у меня есть, что не нарушу нашего договора, и выполню то, о чем мы договоримся. Если хочешь — мы можем даже составить бумагу, в которой укажем все, о чем мы будем договариваться. Но и ты поклянись, как и я!

— Клянусь! — Адрус сжал губы, помолчал — Клянусь, что выполню все то, о чем мы с тобой договоримся, если ты не нарушишь своего слова.

— Да будет так! — Делия вскочила со стула, подошла к Адрусу, и крепко поцеловала его в губы — О Создатель, как же долго я тебя искала! Как же долго! Прости, что мне пришлось устроить все это представление. Надеюсь, ты меня когда-нибудь все-таки простишь! Клянусь, я действовала только во благо людям и не хотела нанести вреда ни тебе, ни твоей женщине. Сейчас я позову Псов, они снимут с тебя оковы, и мы обсудим наши дела.

— А потом пойдем, и ты снимешь заклятие с Сары! — Адрус внимательно следил за лицом Делии, и убедился — у нее не дрогнул ни один мускул на гладком, как у младенца лице. Похоже, что она верила в то, что говорила.

Глупо, конечно, до конца верить человеку, тем более женщине, которая всю свою жизнь посвятила обману, убийствам, которую с ранних лет учили шпионить, причинять людям боль. Но все бывает! Он, Адрус, тоже не ангел! И его тоже учили убивать, пытать, шпионить по приказу властителей этого мира! И что сталось? Сумели они его сломать? Нет. Так почему и Делии не быть другой, не такой, какой ее считают? Как говорится — поживем — увидим. На самом деле — а что он теряет?

* * *

— Далеко?

— Нет, скоро.

— А чего так оделась?

— Да как? Все равно платье испорчено! Адаловы телохранительницы попортили. Так что не жалко.

— Я не о том. Может, стоило мужскую одежду надеть? Удобнее?

— А чем удобнее? Штаны сковывают, рубаха тянет в груди. То ли дело платье— ничего не мешает, легко! С карманами только проблема, приходится выкручиваться. А так все в порядке.

— Ты уверена, что это именно по тому адресу?

— Ну что за глупый вопрос?! Ясное дело, не уверена! Но проверить-то надо!

— Может, стоило сдать их страже? Пусть и разбираются...

— Разбирались уже! И что? Они платят страже, и их не трогают! Первый раз, что ли? Знаешь, сколько я их уже разгромила?

— Сколько?

— Много!

— У тебя на кону стоит судьба всего мира. Через несколько часов нужно будет уйти в плаванье. А ты чем занимаешься? Стоит того риск? Нет, прежде чем мы туда отправимся, зайдем к Саре и ты снимешь заклятие. Бой, особенно в городе — штука непредсказуемая. Вдруг стрела прилетит? И тогда — что?!

— Да зайдем, зайдем! Ну что ты так за свою Сару беспокоишься?! Любишь мускулистых, больших женщин? А может ты за то время, пока мы с тобой не виделись, стал предпочитать мужчин?

— Ты злишься. А потому — говоришь непотребное. Почему злишься? Я что тебе — муж, любовник? Мы с тобой заключили контракт. И выполняем его. У каждого своя жизнь. И скорее всего, наши пути в будущем разойдутся. Так какого демона ты строишь из себя обманутую невесту?!

— Ты прав. Прости. Просто я...забыли! Все. Забыли. Зайдем к Саре, и сделаем все, что нужно. Тем более, что нам идти мимо нее, в сторону порта.

Они замолчали, и дальше уже шли без разговоров, до тех пор, пока улица не привела их к дому Сары — темному, безжизненному, как могильный склеп. У Адруса вдруг закололо сердце — жива ли?

— Не беспокойся, жива! — Делия будто услышала его мысли — Я запретила ей кончать жизнь самоубийством. Как знала. Люди такие чувствительные...попробуй, оставь наедине со своим предательством — сразу перережут себе глотку. Небось, уже пробовала...

Адрус остался у забора через дорогу, и стал смотреть, как худенькая фигурка Делии направляется к двери дома. Сердце колотилось часто-часто, будто вернулся домой из дальнего, очень дальнего путешествия, из которого можно было и не вернуться. Будто не этим вечером, всего несколько часов назад он лежал на широкой кровати, вдыхая запах благовоний и разгоряченной женщины, которая только что стонала в его объятьях.

Как все странно! Как безумно все складывается! Рука Создателя, любителя причудливых жизненных кружев бросила в кувшин Бытия совершенно разных людей, перемешала их, и вылила за плечо, куда придется, куда попадет — на трон, в канализацию или в помойку.

Ох уж этот Создатель, с его прихотливой фантазией! Неужели он не может сделать так, чтобы всем на свете было хорошо?! Чтобы люди жили и умирали в покое, достатке, чтобы не было боли и страданий?!

Делия постояла у двери недолго. Дверь открылась, она вошла внутрь. Через некоторое время из дверей появилась высокая фигура, и решительно зашагала через дорогу, прямо к стоявшему в тени Адрусу.

Подойдя на расстояние шага, Сара рухнула на колени и уткнулась головой в землю:

— Прости! Прости меня! Я не могла ничего сделать! Это выше моих сил! Я не могла не выполнить приказ! Я не хочу жить! Позволь мне умереть!

Адрус растерянно похлопал глазами, глядя на коленопреклоненную подругу, на ее голую спину, едва прикрытую кружевной ночной рубашкой, опомнился, и с нервным смешком, сказал:

— А как я могу тебе запретить?! Все люди хозяева своей жизни. Хотят — живут, хотят — умирают. И ты ничем не хуже других. Только...

Он не договорил. Рука Сары метнулась вперед, выхватила из ножен на поясе Адруса кинжал, и если бы не молниеносная реакция хозяина кинжала, через мгновение он уже торчал бы в груди самоубийцы!

И даже так Адруса едва смог помешать! Сара была невероятно, феноменально сильна! Возможно, она была по силам равна самому Адрусу, ее удвоенная яростью сила была просто нечеловеческой!

Адрус упал на женщину, двумя руками схватив ее за запястье, и долго, сосредоточенно выламывал руку, пытаясь не допустить кинжал до кожи. Через некоторое время к нему присоединилась Делия, прибежавшая на шум и пыхтение.

Первое, что она сделала — тоже уцепилась за руку Сары, и только потом приказала:

— Сара, прекрати немедленно! Не сопротивляйся!

Борьба тут же прекратилась, женщина выпустила кинжал и уселась, обхватив колени руками. Ее глаза были сухи, она раскачивалась вперед-назад, тяжело дыша, рыча сквозь зубы, как зверица.

— Что случилось-то? — Делия недоуменно помотала головой, глядя на то, как Адрус прячет кинжал в ножны — Вас на минутку оставить нельзя, чтобы не вытворили какую-нибудь чушь!

— Это ты мне скажи, что случилось! — Адрус устало опустился на старый пенек возле придорожного камня. Пенек был темным, весь покрыт плесенью и воняло от него собачьей мочой. Но Адрусу было все равно. Его так потрясло происшедшее, что он никак не мог собрать мысли воедино и уж точно не обращал внимание на то, где сидит и как сидит.